Наталья Серкова Telegram Posts

Обычно мы считываем картинки, которые рисует ИИ, как такие, которые нарисовал ИИ. И это не из-за шестипалых детей и спутанных рук — я говорю о ярких вылизанных картинках, где авторство ИИ угадывается сразу.

Проблема этих изображений — то, почему мы сразу считываем их как такие, которые были сделаны не человеком — заключается в источнике света. Если вы обратите внимание, то увидите, что источник света там — не единственный, идущий из какой-то конкретной точки. Свет распределен внутри таких изображений равномерно, как будто он целиком обволакивает сеттинг, позволяя какой-нибудь обезьянке с бананом светиться со всех сторон. Это выглядит для человеческого глаза неестественно и поэтому довольно зловеще.

Про проблему источника освещения я как-то рассказывала применительно к вопросу о живописи 19 века. До своего слома у Эдуарда Мане (в его «Завтраке на траве» внезапно появляется 2 источника освещения) правильно поставленная свето-теневая перспектива была гарантом подлинности происходящего. Свет, как правило, вынесенный за скобки изображения, был тем Внешним, которое позволяло всему изображаемому на картине в принципе случаться. Источник света в этом смысле приравнивается к Божественному — тому самому гаранту подлинности живописи, ее корректной репрезентации мира.

Мир Мане с двумя источниками света — некорректен, но еще крайне человечен, просто на уровне света начинает происходить некоторый mess (просто да не просто, но речь сейчас не об этом). В случае ИИ мир, где вместо пусть и искореженного, но угадываемого источника света мы видим свет, распыляемый из каждого атома пространства — это мир выхолощенного Внешнего, отсутствующего гаранта подлинности.

Другими словами, мир ИИ — это мир без Божественного, которое ИИ еще пока не в состоянии себе придумать. Пока ИИ не придумал себе Бога, мы защищены от Скайнета, претендующего на переворачивание стола — создание мира, подлинного уже для него самого, и перемещение человека в симуляцию.

Волноваться можно будет начать, когда ИИ изобретет ренессансную свето-теневую перспективу.

VITALY, The Internet (Issey Miyake SS25 / Ferragamo SS25 / Balmain SS25 / Valentino SS25 / LOEWE SS25 / Saint Laurent SS25 / Heliot Emil SS25 / Dries Van Noten SS25), 2024, acrylic, pencil, gold leaf, human hair, collage and stencil on paper, 22 x 32 cm, artist frame [each]

Художники, рекомендую:

Идет прием заявок на участие в арт-резиденции «Выкса». К участию в open call приглашаются художники из всех стран мира, работающие в любых техниках. Будет отобрано 10 участников, которые смогут реализовать свои проекты за 6-8 недель пребывания в резиденции.

Коротко о резиденции:
Арт-резиденция «Выкса» — это культурная площадка, основанная в 2017 году. Здесь художники работают над своими проектами и проводят мастер-классы и лекции для местных жителей. По итогам резиденции авторы представляют результаты на отчетной выставке или в формате презентации.

Подробнее о проекте читайте здесь.

Заявку на участие можно подать до 1 декабря включительно на сайте.

Удачи! ✨

пустота — это предмет

(цитирую реплику нашей студентки во время обсуждения ее работы)

плохих художников не учим

в следующую пятницу приходите смотреть мою графику в Spas Setun 🙂

новогоднее шоу и последнее в 2024 - Наталья Серкова, High Drawings by Natalya Serkova

пятница 29 ноября, открытие в 19-00 | Spas Setun, Спартаковская 19с3

https://yandex.ru/maps/-/CDaOfAiC | https://instagram.com/spassetun

(продолжение поста выше)
В дискусии меня позвала участвовать Лера Конончук, и я отказалась. Как человек, довольно чувствительный к языку, я не могла не уловить пусть неосознанный, но присутствующий в описании, которое подготовила Лера, все тот же, уже хорошо мне знакомый обвинительно-подозрительный тон. Идти на суд и выступать собственным адвокатом желания у меня не возникло, я не по таким штучкам.

И еще момент: ни Лера, которая, по ее же словам, давно интересовалась тем, что мы делаем, ни кто-либо из тусовки, кто писал про нас обвинительные статьи под соусом непредвзятой теории (Валентин, вот я к вам и обращаюсь, сори, что не в зале, как вам хотелось), ни разу не попробовали вступить с нами в диалог и в целом выйти на связь. И я имею в виду не напряженную переброску претензиями через третьих лиц, а банальный мит на кофе с последующим вероятным развитием неформальной (а значит, самой продуктивной) коммуникации.

Потому что см. выше — Государство не ведет переговоров с террористами. Но если без шуток, это крайне непрофессиональный подход (мы все даже жили в одном городе), который наглядно показывает, что в тусовке нет методичек по корректному и последовательному выстраиванию профессионального взаимодействия с коллегами. Я так не работаю.

Ожидаемо, встреча в рамках конференции прошла очень скомканно, каждый спикер говорил о своем и каждый при своем остался. Причина в том, что не был корректно сформулирован предмет обсуждения. Пост-интернет? Агрегаторы? Живопись? Виерд объекты?? (надо уже взять интервью у кого-нибудь еще, чтобы все наконец отстали от меня с Харманом — гайз, я не исследователь одного автора и никогда им не была). Налицо недостаток понимания того, что обсуждение должно выстраиваться гораздо более сфокусированно, тогда будет шанс что-то проговорить. Опять же, если бы меня/нас с Виталием сильно заранее звали обсуждать и разговаривать, то, как итог, эту встречу могли бы делать мы с Лерой сообща, и я, понимая смысл происходящего, нашла бы для себя и тему выступления. Аудитория получила бы живой и содержательный разговор, после которого было бы, о чем подумать.

К сожалению, так не вышло. Шурипа говорил о своем (нулевые), Ваня Новиков, признавшийся, что ничего не понимает в агрегаторах (Ваня, спасибо за честность) — о живописи, Дьяконов напряженно цитировал мои статьи (приятно, приятно, у меня асцендент во Льве), чтобы назвать правой, а TZVETNIK — неолиберальным проектом (расскажите мне то, что я о себе еще не слышала). Только Аня Таганцева пыталась поговорить об агрегаторах и как-то аккуратно объяснить, что они — примета времени и что если вы перестанете их огульно гнобить, у вас появится шанс узнать что-то новое о мире, в котором живете.

Комментариев из зала я тоже никаких не дала, хотя если бы завязалась дискуссия, то высказалась бы, я в целом люблю поболтать. Но время закончилось, а я так и не уловила, зачем все это произошло. Вижу одно — Государство, больше уже не способное игнорировать то, что продолжает происходить в искусстве в независимости от его пожеланий, хочет с нами говорить. Но пока по-прежнему не понимает, как.

Так, все, кто там в дикой ажитации, расслабьтесь — я приболела и только вот нашла силы написать про конфу в ГЭСе, мое молчание в канале — не стейтмент, котики.

И кажется, пришло время пойти немного вглубь и поговорить про наши отношения с российскими институциями, начиная с момента запуска TZVETNIK в 2017-м по сей день — это очень многое прояснит на счет этой встречи. Заранее прошу прощения, если оскорблю чьи-то чувства потому, что буду называть вещи своими именами.

Российская среда современного искусства глубоко провинциальна. К сожалению, это так, и это результат, в том числе, особенных обстоятельств, в которых эта среда формировалась (замкнутый сам на себе, параноидальный советский андеграунд, который в 90-е ожидаемо не смог встать на западные профессиональне рельсы — и продолжал учить закрытости и паранойе уже новые поколения авторов). Ее представители не работают международно на системном уровне, не предлагают м/н сообществу оригинальный и интересный продукт, обсуждают теоретиков и искусство, к которым, строго говоря, не имеют никакого отношения.

Важное свойство провинциальной тусовки — это неумение и нежелание взять на себя ответственность за высказывание. Поэтому, в частности, искусство она выпускает из себя только такое, которое в метрополиях наверняка будет встречено с пониманием (т.е. такое, которое метрополия уже давно усвоила и переварила).

Еще одно важное свойство провинциальной тусовки — это страх неконтролируемого расширения и запуска в себя неблагонадежных членов. Тогда всем станет видно то, что тусовка о себе и так знает, но молчит. Поэтому российский художник бьет челом и объясняется перед тусовкой за свое искусство и свое движение. Художник все эти годы заходил в местные институции через коды проверки на своего-чужого — иначе никак. Можно возразить — в метрополии так же. Ес, в метрополии так же. Но разница в том, что метрополия знает, что она всегда эволюционировала через крипов и бастардов — рост происходит через сломы (по той же схеме двигается капитализм почти с момента своего появления, это база) — и впускает в себя таких. В этом — печальное отличие, которое никогда не сделает российскую институциональную худ. тусовку в ее текущем изводе витальной, производящей интересное и синхронное м/н дискурсу (куда бы там ее представители ни разъехались).

TZVETNIK был таким бастардом. Мы сделали проект, ни у кого не спросив разрешения, и стали работать с искусством, которое было интересно нам, а не местной тусовке, с ее лагом в пресловутые 5-7 лет. Мы органично начали общаться и работать с м/н средой — потому что нас интересовали те же вещи и потому, что нам было, что ей предложить. Наши рос. критики почему-то постоянно умалчивают тот факт, что TZVETNIK был единственным успешным м/н проектом из России — сами решите, за какое время. Понимаю, обидно, но принятие — путь к излечению, это тоже база.

По причине нашего бастардства к нам с самого начала относились с подозрением. Все эти работающие в институциях микро-бонзы изо всех сил пытались а) доказать, что мы проект курильщика б) обойти нас стороной, не вступая в диалог без обвинительного или ерничающего тона (понимаю, сложно, но отсюда растут ноги багов в рецепции проекта в России). Короче говоря, Государство не вступало в диалог с террористами. С началом войны, когда мы снова повели себя неинституционально (да, горбатого могила исправит, бывает), у наших нелюбимок возник прекрасный повод пройтись по нам еще более основательно.

И да, в рос. контексте не было ни пост-интернета, ни виерд объектов — просто потому что сломанный рос. капитализм не производил дискурс, реакцией на который стало бы такое искусство. Мы показывали ересь — пост-интернет и «цветниковое» искусство некоторые и на Западе называли реакционными вещами, но, к счастью, только самые радикально настроеннные, у нас же — почти тусовочные все (тусовка знает, что чтобы зайти за своих, надо быть правильными изо всех сил — левее левых).

По сути, диспозиция институциональная тусовка/мы не поменялась за эти годы. В такой ситуации мы и подходим к обсуждению встречи в ГЭС.

простите не удержалась

сходка специалистов по контекстам лол