Их просто мало. Будь это не одна, а хотя бы несколько дивизий – об их влиянии на ход боевых действий еще можно было бы поговорить. Российская группировка только в Курской области в разы больше. Что может сделать в таких условиях всего лишь одна-единственная пехотная дивизия? Строго говоря, ничего – за одним исключением.
Она может учиться – и потом передавать этот опыт дальше своим войскам. Учиться воевать там, где прямо сейчас идут самые интенсивные, самые высокотехнологичные, самые динамичные и самые жестокие боевые действия современности. СВО – это конфликт такого типа, в котором КНДР не участвовала со времен окончания Корейской войны. Российские и украинские вооруженные силы имеют сегодня наиболее актуальный боевой опыт, применяют самую современную военную технику, сталкиваются с самым серьезным уровнем противодействия. Ничего подобного вы не найдете ни в Африке, ни на Ближнем Востоке.
Если армия не воюет – она гниет, и никакие учения не способны это в полной мере исправить. Понятно, что мы решаем с помощью взаимодействия с КНДР свои задачи. Но если поставить себя на место северокорейского генералитета, то их главная цель в данном случае была бы обучить личный состав тому, как вести современные боевые действия. Только ради этого они бы согласились послать пехотную дивизию в зону российской спецоперации. И кстати, вполне допускаем, что примеру северокорейцев могли бы последовать и другие страны или начать приглашать к себе наших инструкторов для передачи актуального военного опыта.