Рассказываю.
С работы Хельге приехал почти в 16.00. Зашёл в мастерскую, а я с лицом «недобро пожаловать» сижу. — Как дела? — спрашивает.
— Плохо, - говорю.
— А что такое?
— Между нами всё плохо.
Он не парирует. Я продолжаю.
— Мне настолько плохо в наших отношениях, что я не хочу идти домой с работы, а когда я дома, то в своём доме ощущаю себя гостем. И я так больше не могу.
— Это нехорошо, ты не должна так себя ощущать. Но тебе надо сейчас закончить рабочий день.
Я соглашаюсь, он идёт в помещение мастерской к механикам.
Я спустя минут десять выключаю свет в конторе и иду домой, не дожидаясь его. Придя домой, запускаю собак в гостиную. Они сначала бегают: Стич по обычаю с двумя игрушками в пасти, Фигаро проверяет, нет ли где бесхозных одиноких носков, которые можно было бы стащить. Я наливаю кофе и сажусь на диван. Собаки устраиваются возле меня. Минут через 15 приходит Хельге. Осторожно заходит, нерешительно, ожидая моментального высылки из дома. Контактирует с собаками, они к нему подходят. Вот чертяки, ведь всё понимают — пока у нас был холодный фронт, и Хельге демонстративно сидел на кухне, они были преимущественно вокруг меня и к нему близко не подходили. Фигаро пытался пойти в его сторону, но останавливался, повиляв вяло хвостом, возвращался ко мне.
Начали разговаривать. И я сказала всё, что во мне накопилось за почти 11 месяцев. Тут и собаки, и образ жизни, и его сексизм, который я и раньше замечала, уборка, готовка и даже отсутствие чувств у меня. Я говорила, что моя жизнь стала напоминать мне жизнь с бывшим мужем, а в эту модель жизни я не вернусь.
Он растерялся. Слабо возражал. Сказал, что у него есть чувства, он радуется каждый день на работе, что вечером приедет и увидит меня. Попытался сказать, что я сижу много с телефоном или айпадом , на что я ответила, что мне неинтересны его разговоры про трубы и кабели, я старалась слушать, но выпадаю каждый раз из разговора, просто выключаю звук.
Он скззал, что летом мы постоянно что-то делали на улице, а сейчас вечера длинные и тёмные. Я ответила, что и в тёмные времена можно читать книги, что-то делать, если хочется. Я книги слушаю или читаю, это моё саморазвитие.
Далее про ботинки, я сказала: "Почему ты не снял ботинки после того, как я помыла пол? Ответ: он не подумал об этом. И спросил: "Почему ты мне не сказала снова, не указала, смотри, мол, я же полы помыла?" Я ответила, что если честно, я была шокирована такой демонстрацией неуважения. И добавила, что он меня поставил на одну линию со своими носками. Он объяснял, что да, с ботинками косяк, недоразумение вышло. Нужно организовать обувь для ходьбы дома.
И он не думал, что во мне столько накопилось. Почему я молчала? Ну я не молчала, это раз, я говорила. Тут я вспомнила вынос мозга про еду, где он напрочь убил во мне желание что-либо творить на кухне.
Короче, предложил попробовать ещё раз. И он всё понимает, и я должна сказать, если с чувствами никаких изменений, то он просто съедет.
Потом намыл шлёпанцы, теперь ходит дома в них. Собаки бегали весь вечер по дому. Правила, конечно, я сохраняю, что собаки не вхожи в спальню, ванную, зимний сад, помывочную и гостевые. В их распоряжении: гостиная, кухня и большая прихожая. Во время наших трапез собаки не под столом на кухне, а на своих местах. После выгула сначала тоже обсыхают в коридор.
Так что я выиграла битву, ну как мне кажется...