Джек Лондон не только друг всех мальчишек Советского союза (и русофоб, вы только почитайте его заметки с Русско-японской войны, паскудника), но и та фигура, которая, в определённом смысле, близка всякому человеку, покинувшему дом (он тоже жил не в том городе, что написан в паспорте). Тем паче, что его дом тут продают за смешные 5 млн.$
Все посвящённые теме материалы, помимо дифирамб восьмиугольной гостиной и стилю «мексиканское ранчо», спешат заверить — именно здесь, в Глен Эллен, были написаны «Белый клык», «Морской волк» и многое другое. Сохранился даже мхастый троноподобный пень, на котором, по преданию, Лондон писал, спасаясь от почечуя. Однако путь к идиллии был тернист.
Дом принадлежал тётке второй лондоновской жены — Ниннете Имс (Чармиан Киттредж звали племянницу). Интересно, что первыми там побывали первая жена писателя и его дети, когда в семье особо не ладилось. Когда же туда добрался Лондон, то всё встало на свои места — про жену он забыл и стал ухаживать за племянницей своей редакторки, по приглашению которой все в доме и собрались. И без её паучьих игр там явно не обошлось. Она всячески пыталась сблизить Джека и Чармиан, что, в конечном итоге, и произошло.
Время шло, Лондон успел побывать на Русско-японской, как сейчас говорят, военкором и, возвращаясь, он надеялся застать любимую первую жену на причале, однако жизнь развернулась к лесу передом, а к Лондону задом. На причале его встретил поверенный жены и вручил пакет с требованием развода и половину от всех доходов за книги, уже вышедшие и даже те, которым только предстояло быть написанными. Разумеется, историю тут же подхватили журналисты, раздув из этого настоящий скандал, слухи о котором дошли и до Чармиан.
Лондон бывал в Глен Эллен после этого набегами и Чармиан это ужасно тревожило, ведь Лондон с первого брака не изменился, остался таким же полиамором. И барышня всё прекрасно понимала. Только послушайте (почитайте), что пишет она в письме к нему: «Тут дело не только в том, что ты мне не верен, безраздельная верность тебе не свойственна, да и вообще, ею обладает редкий мужчина. Я давно предвидела возможность твоей измены и в известной степени примирилась с нею. С недавних пор ты очень счастлив, а я знаю, что твое радостное настроение — не моя заслуга. Значит, безусловно, чья-то еще; а раз так...»
... дело идёт к расставанию, хочется подхватить. И как бы всё. Только Лондон страшно заболевает и Чармиан не может его бросить.
В марте 1905 года писатель отправляется по рекам Сан-Франциско и пишет «Белого клыка». Но вдруг Лондон обнаруживает у себя геморрой. Не в силах терпеть неудобств, он возвращается на сушу, а ухаживать за ним начинает Чармиан. Она водит его по докторам и уговаривает сделать операцию. Лондон ходит от одного задознатца к другому и никак не может принять решения, но всё же, под давлением будущей супруги и её тётушки, собравших целый консилиум, он вырезает всё ненужное и снова попадает в Глен Эллен.
Под солнцем Калифорнии отлично пишется. А ещё лучше живётся и даже сидится на целебном пне. Лондон заканчивает здесь повесть «Белый клык» и пишет «Морского волка». То наиблагоприятнейшая местность, сам Лондон называл это место «Ранчо красоты».
И есть за что. Пологая равнина, холмы, поросшие секвойей, калифорнийской сосной и мамонтовым деревом; чистейший, напоенный ароматами хвои воздух... А посреди этого всего дом на три спальни, при каждой из которых своя ванна; кухня, соединенная с обеденной зоной (есть камин) и винный погреб с климат-контролем, способным вместить в себя до 500 бутылок.
Умер Лондон всё там же, введя смертельную дозу морфия, выписанного ему как болеутоляющее при почечной недостаточности. И так Джек-Ячменное-Зерно отправился к зелёным рыбам. Совсем как Мартин Иден.
Так чего, берём, как говорит моя подруга Алёна Бердова?
