𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘

"Задача борьбы с вооружёнными бандами здесь, в Сирии, задача, которую необходимо было решать с помощью широкомасштабного применения вооружённых сил, в целом решена – решена блестяще. Поздравляю вас!

Сирия сохранена как суверенное независимое государство. В свои дома возвращаются беженцы. Созданы условия для политического урегулирования под эгидой Организации Объединённых Наций. В соответствии с международными соглашениями в Сирии продолжает работать Российский центр по примирению враждующих сторон.

Здесь созданы и на постоянной основе будут действовать два пункта базирования: в Тартусе и Хмеймиме. И если террористы вновь поднимут голову, то мы нанесём им такие удары, которых они пока и не видели!"
[аплодисменты, переходящие в овации]

18 декабря 2017 года.
Торжественная речь В.В. Путина перед российскими военнослужащими на военной базе Хмеймим, Сирийская Арабская Республика.

В контексте Сирии стоит поднять еще один важный вопрос – адекватности работы пропагандисткого аппарата и создаваемых им завышенных ожиданий у широких народных масс.

Российская медийная кампания, посвященная операции в Сирии, на протяжении многих лет чрезвычайно агрессивно формировала картину того, что Москва является ключевым игроком на данном театре военных и политических действий. Пропаганда старательно конкурировала с американскими картинами вторжения в Ирак, которые когда-то транслировались по российскому телевидению и запали в душу многим отечественным зрителям как образчик действий сверхдержавы.

Поймите мои слова правильно – медиа-кампания как инструмент не несет в себе ничего негативного. Проблемы происходят, когда она начинает строиться исключительно на фантазиях, не имея под собой никакой реальной основы.

В случае Сирии российская медиа-кампания совершенно не соответствовала реальности. Безусловно, Россия была важным военным инструментом (!) в рамках боевых действий, однако она не имела (или никак не развивала) свои возможности в иных сферах. Москва не нашла в стране ни собственных политических сил, ни широкой популярности среди народных масс; её влияние на сирийскую политику всегда было крайне косвенным, а российские экономические проекты в стране удушались в зачатке.

Но аудитория средств массовой информации получала иную картину – более того, эта картина способствовала тому, что любая критика и озвучивание проблем на «сирийском фронте» воспринималось «в штыки», не допуская никаких сомнений в генеральной линии партии.

Долгие годы данная проблема никак себя не проявляла – но сейчас она отлично видна, и её плоды выражены в виде гнева и разочарования. Аудитория СМИ, столь длительный срок слушавшая про успехи космического масштаба, получила «разрыв шаблона» – это несложно заметить, полистав несколько минут комментарии в любом интернет-издании или более-менее оживленном канале.

Конечно, можно было бы возразить – на что, мол, вообще влияют все эти люди? Что ж, донельзя свежий пример Сирии отлично дает ответ на этот вопрос.

В остальном замечу, что предпосылки произошедшего не раз и не два озвучивались еще по завершению прошлого этапа боевых действий. Немало было написано о гуманитарном, экономическом и политическом кризисе, поразившем Сирию – и о том, что он в конечном итоге приведет к новому этапу войны (который, впрочем, был практически лишен самих военных действий). Но все попытки поднять подобные вопросы неизменно высмеивались как «паникерство», и никакой конструктивной реакции за ними, само собой, не следовало.

В данный момент единственным адекватным решением стала бы коммуникация с новыми политическими силами, получившими власть в Сирии, с целью сохранения в распоряжении Российской Федерации необходимой транспортной инфраструктуры – порта и аэродрома с минимальным уровнем военного присутствия (учитывая обстановку, было бы нелогично держать хоть сколько-нибудь крупные воинские контингенты и парки вооружений, которые невозможно будет ни эвакуировать, ни поддержать). Это обеспечит функционирование российских экономических проектов в Африке и не будет препятствовать выстраиванию отношений с Турцией – что, соответственно, не ударит по экономике страны и позволит поддерживать ее работоспособность в условиях санкционного давления.

В остальном, полагаю, на теме обсуждения Сирии можно поставить точку.

@atomiccherry 💯

К разговору о тронах из штыков. В огромном полуразрушенном Хомсе больше всего запомнилась вот эта надпись, оставленная "шабихой" на двери сожженного дома. "аль-Асад оу ля ахад" — "Асад или никто". Не в плане альтернативы, а в плане "или терпите, или никого не останется".

А потом неожиданно оказалось, что те, кому предлагалось терпеть всю жизнь, а затем передать детям любовь уже к следующему Асаду, как-то не горят желанием лечь костьми на пути боевиков. Штыки проржавели, и трон рухнул.

В контексте сирийских событий невольно обращает на себя внимание один важный факт.

В первый эпизод гражданской войны важную роль в победе Дамаска сыграли всевозможные ополчения, которые пусть и мозаичным, но все-таки единым фронтом встали на защиту страны.

Без активного сопротивления со стороны инициативно взявшего в руки оружие населения война была бы проиграна. Не помогла бы ни российская авиация, ни солдаты КСИР, ни частные военные компании – у них просто-напросто не было бы устойчивой почвы для развёртывания.

Как можно наблюдать в настоящий момент, никакого противодействия идлибским группировкам со стороны сирийского населения нет. Это не означает, что оно вдруг разом прониклось радикальными региозными идеями – нет. Просто-напросто клан Асадов стал для рядовых сирийцев если не бóльшим злом, то как минимум достаточным для того, чтобы просто безучастно наблюдать за происходящим и не брать более в руки оружия.

Стремительное продвижение боевиков – не результат какой-то гениальной тактики или же организации, а следствие того, что им не оказывается никакого сопротивления. Это уже давно не наступление – это марш, ибо противодействия авангарду группировок нет.

Чему учит этот важный урок? Да, возможно построить трон из штыков. Возможно удерживать власть исключительно через аппарат насилия. Но едва ли можно рассчитывать на то, что в критический момент хоть кто-нибудь встанет на защиту подобной системы – включая тех, кто приводил её в действие. Палачи и бандиты хороши в насаждении страха тем, кто не может дать им отпор, но они никогда не станут проявлять доблесть на поле боя. Широкие массы же будут просто-напросто стоять в стороне и с выученным безразличием наблюдать, как вчерашних хозяев жизни рвут на части.

@atomiccherry 💯

Между прочим, "подставной" механизм еще и активно используется при вербовке неофитов — тех, кто принимает ислам в осознанном возрасте.

Никто и никогда не предлагает сходу вступить в ряде запрещенных в России ИГ, "Хайат Тахрир аш-Шам" или "Хизб ут-Тахрир". Всегда есть четкая последовательность.

Сначала человека, который попадает в зону интересов вербовщиков, обрабатывают психологически, окружают заботой, оказывают услуги, помогают ему решить проблемы.

Затем предлагают принять ислам, отречься от прежнего круга друзей и приятелей, принять новое имя.

На следующем этапе человеку внушается отторжение к государству и официальному муфтияту.

Как только цель достигнута, неофита начинают попрекать (сначала мягко, затем всё более жестко), что он никак не помогает умме. Могут попросить его задонатить какому-нибудь "Фонду единобожия и поощрения добродетели", который ни с чем не связан и просто помогает детям в Палестине. Ну или помогает искать воду в Сомали.

А затем "внезапно" выясняется, что фонд этот — структурное подразделение ИГ, ХТШ или Аш-Шабааб. И деньги ушли на Джихад. Неофиту обязательно об этом скажут. Но не в виде упрека, а в виде похвалы. Черта пересечена. Вербовка состоялась.

Я не претендую на хоть сколь-нибудь глубокое понимание реалий Сирийского конфликта, но, полагаю, все-таки знаю о нем чуть больше, чем подавляющее количество иных авторов. Посему позволю себе высказать по порядку некоторые факты, лучшим образом могущие пролить свет на происходящее.

Начать стоит с очевидного. Весьма распространенным является мнение о том, что происходящее в Сирии никак не касается России и российского обывателя. Это ошибочное предположение. Сирия является транзитным пунктом для реализации российских проектов в Африке. Нет, дело вовсе не в «проецировании влияния» – речь идет о вполне прагматических вещах, помогающих российской экономике функционировать в условиях санкционного давления. Без перевалочных баз в Сирии эти источники валюты и иных ценных ресурсов окажутся под угрозой.

Следующий факт менее очевиден, но опровергает иное, не менее широко распространённое и ложное мнение о том, что Москва имеет прямое отношение к военным неудачам сирийской армии. Это не так – РФ никогда не имела хоть сколько-нибудь значимого уровня влияния на клан Асада и проводимую им политику. Более того, Москва изначально находилась в Сирии на правах «младшего партнера» Ирана. Именно Тегеран приложил значительные усилия для ввода российских войск и обладал всей полнотой влияния на происходящее в Дамаске.

Еще на исходе прошлого периода боевых действий (в 2020-ом) было ясно, что Сирия – это зона масштабной и чудовищной по размаху гуманитарной катастрофы. Сельскохозяйственный север был превращен в протурецкий анклав, а месторождения нефти и газа перешли под контроль США. Итогом того стал дефицит наиболее важных для существования ресурсов – продовольствия и топлива. Никакого послевоенного восстановления экономики не произошло – напротив, ситуация только ухудшилась.

С окончанием войны клан Асадов сделал ставку исключительно на личное обогащение, причем чрезвычайно хищническими методами. Он взял на вооружение методы латиноамериканских наркокартелей и африканских диктаторов – страна была отдана на растерзание легализованным бандитам в форме, которые пытками и силой оружия насаждали режим непомерных поборов с населения. Помимо этого, асадиты стали обогащаться за счет производства и продажи наркотиков.

Здесь мы подступаем к следующему факту. Безразличное отношение к наступлению боевиков со стороны сирийской армии и населения – это абсолютно закономерный итог. Клан Асадов приложил все усилия, чтобы в глазах широких масс поставить себя на один уровень с террористами.

Иран неоднократно кичился тем, что будет способствовать восставлению Сирии, однако в действительности иранцы не сделали для этого ровным счетом ничего. Клан Асадов более чем отвечает интересам КСИР – повальная нищета позволила Ирану скупить все представляющие для него интерес активы и служит хорошей средой для вербовки боевиков. Также Корпус Стражей вовлечен во всю ту же торговлю наркотиками (к слову, КСИР официально имеет собственный, независимый от правительства бюджет и собственные «источники дохода». Какие? Собственно, как раз та самая международная торговля наркотиками и оружием).

Иран не сделал ничего для укрепления Сирии, как государства – и не сделал ничего, чтобы повысить ее военные возможности, как собственного вассала. Загадкой остается то, где пребывают «100 тысяч солдат проиранских формирований», бесчисленные ракеты и беспилотники, о которых так много рассказывалось в предыдущие годы – надо полагать, существовали они исключительно на бумаге, чтобы щедро раздавать генеральские звания экспедиционному корпусу КСИР.

Посему, неудачи Сирии – это в первую очередь ответственность Тегерана и, в частности, Корпуса Стражей, который не справился ни с одним из вызовов, брошенных Ирану на протяжении последнего года.

@atomiccherry 💯

𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Итак, наконец-то завершен цикл, посвящённый видоизменениям, которые претерпели украинские вооружённые силы за период боевых действий. Последний материал повествует о Силах беспилотных систем. Дроны так или иначе стали одной из наиболее ярких и отличительных…»

Итак, наконец-то завершен цикл, посвящённый видоизменениям, которые претерпели украинские вооружённые силы за период боевых действий.

Последний материал повествует о Силах беспилотных систем. Дроны так или иначе стали одной из наиболее ярких и отличительных черт российско-украинского конфликта, и, в свою очередь, прямо повлияли на трансформацию ВСУ, которые сформировали уникальный род войск, заточенный именно на применение вооружений подобного типа.

Я редко пишу подробные и интересные превью к публикуемым в блоге статьям – признаюсь честно, они даются мне нелегко. Не смог я это сделать и сейчас, однако вместо этого мне хотелось бы вынести ряд тезисов из самого материала, сделав их доступными для широкого круга читателей.

1. Изучая и анализируя эволюцию применения БЛА/ДПЛА в рамках текущего конфликта, мы должны начинать свои изыскания еще с периода боевых действий, начавшихся в 2014 году. Именно они заложили предпосылки формирования той системы, что мы можем наблюдать в данный момент времени.
2. Суть концепции Сил беспилотных систем как рода войск – это не формирование жесткой и упорядоченной штатно-организационной структуры, каковую тщетно пытаются выявить многие исследователи тематики. Напротив, они являют собой нечто, похожее на британские ORS времен ВМВ – «собрать вместе как инициативных специалистов, выделить им необходимое финансирование и получить результат». В действительности, практически каждое подразделение СБС уникально по своей структуре, возможностям, численности личного состава и применяемым типам БЛА.
3. Мастерские, сборочные цеха, лаборатории взрывотехников, отделы аналитиков – данные структуры обеспечения подразделений СБС представляют собой ядро возможностей этого рода войск. Они едва ли хоть как-то регламентированы, но именно их существование в подобном формате позволяет добиться высокой степени адаптации дронов на поле боя. Украина испытывает проблемы с производством стандартизированного промышленного военного оборудования, но подразделения СБС компенсируют данный недостаток за счет концентрации специалистов, силами которых неудачная военная продукция доводится до работоспособного состояния и успешно задействуется в боевых действиях.
4. Ключевая тактическая ниша РУБпАК – это роль «пожарной команды». Там, где раннее необходимо было задействовать механизированные части, теперь задачи купирования вражеских прорывов могут решаться силами подобных подразделений. Их оружие более мобильно, высокоточно, оно позволяет решать задачи, как связанные с борьбой с танками, так и дистанционной постановкой минных заграждений.

Надеюсь, интересующиеся данной тематикой найдут для себя что-то новое и ценное в представленной статье – словом, приятного чтения.

Статья на Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/eec10c6a-ce89-4c1b-8631-0f3d56fe080f

Статья на Patreon: https://www.patreon.com/posts/transformatsiia-115716560?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

@atomiccherry 💯

Летом на канале был опубликован своего рода прогноз и разбор того, почему сфера наземной военной робототехники в российско-украинском конфликте, несмотря на всю её привлекательность, не получит существенного развития. Он был написан на основе некоторого личного практического опыта и, увы, оказался верным.

С учётом обстоятельств, стоит продолжить обсуждение данной тематики – ведь актуальность её не ставится менее острой.

Как можно наблюдать, за прошедший год мы не можем найти ни одного решения в сфере наземной военной робототехники, которое было бы масштабировано – а это единственно верный критерий успеха подобных проектов в условиях военного времени. Тематика БЛА/ДПЛА демонстрирует нам, что удачные технические решения в кратчайшие сроки становятся предметом изучения, заимствования и широкого распространения по обе стороны линии фронта. В сфере наземных аппаратов подобного не произошло.

Кустартные проекты не могут обеспечить качественного производства сложных узлов, которые требуют больших средств и сложного оборудования – например, ходовой части. У проектов промышленного уровня мы видим иную ситуацию – их концепции глубоко устарели, они формировались в «стерильных» условиях до 2022 года. Апробация их в зоне конфликта оказалась в равной степени неудачной вне зависимости от страны-производителя (европейские и американские решения оказались столь же неприменимы и непрактичны, как украинские и российские).

Огромное количество вопросов в сфере применения НРТК требует исключительно практического опыта – даже при поверхностном знакомстве с темой мы сталкиваемся с такими банальными вопросами, как, к примеру, ограниченный угол обзора. Особняком стоит упомянутое в предыдущем тексте взаимодействие – наладить таковое оператору НРТК с пехотой намного сложнее, чем экипажу пилотируемой наземной машины. Большие вопросы вызывают каналы управления – количество, конструктивная сложность и качество средств радиоэлектронной борьбы лишь растут (и, очевидно, ситуация в данной сфере НЕ будет становиться менее сложной).

Отдельно стоит отметить откровенную неадекватность многих технических команд, их оторванность от реалий. Подавляющее количество проектов демонстрируют нам утопических «боевых роботов», имеющих массу функций – ни одна из которых не демонстрирует себя положительно. Опыт боевых действий же настойчиво обращает внимание на то, что действительно актуальных и поддающихся реализации сфер в тематике НРТК две:

1) Логистика переднего края;
2) Самоходные штурмовые заряды.

При реализации удачного грузового робототехнического комплекса можно было бы доработать таковой и обратить внимание на сферу медицинской эвакуации с передовой, но в данный момент даже она видится слишком сложной. Ценность же аппаратов первых двух категорий была бы многократно более высокой, чем у любой «беспилотной танкетки» и иных аналогичных решений, делающих упор на применение вооружения.

Современная пехота лишена адекватных средств снабжения в силу круглосуточного контроля линии фронта в режиме реального времени с применением БПЛА. Использование автомашин де-факто невозможно, воздушная доставка грузов с использованием тяжелых коптеров по некой причине не развита (но это перспективное направление), иные средства механизации отсутствуют – пехотные подразделения вынуждены обеспечивать себя самостоятельно, подвергаясь опасности при выполнении операций логистического характера.

Кроме того, боевые действия требуют постоянного противодействия полевым фортификациям и укрепленным строениям – данная проблема также часто решается использованием носимых вручную штурмовых зарядов, хотя данная сфера может быть успешно механизирована (сделать надежный транспортер 3-4 мин типа ТМ-62 – задача более чем реальная).

Подытоживая: ситуация не изменится до тех пор, пока не произойдет трезвой переоценки военных потребностей, формирования соответствующих им концептов НРТК, после чего к решению задач будут подключены инициативные технические специалисты, проммощности, финансирование, проекты будут обкатываться на практике – иначе данная сфера не получит развития.

@atomiccherry 💯

Так как обсуждение выборов президента США неизменно интересует русскоязычный сегмент Сети в контексте дальнейшего развития российско-украинского конфликта, я позволю себе сделать некоторые примечания по данной тематике.

Многие акцентируют внимание на предвыборных обещаниях Дональда Трампа «остановить все войны» – можно сказать, это лозунг его политической программы. Однако, вероятность претворения подобного в жизнь, на мой субъективный взгляд, чрезвычайно низка – сложно представить, что некая внешняя сила (с весьма, надо отметить, пошатнувшимся авторитетом и очевидно поветшавшими военно-политическими возможностями) может принудить к повиновению Израиль, Россию, Украину, Иран, Азербайджан... а значит, происходящие сейчас события будут продолжаться и далее.

Впрочем, было бы весьма наивно полагать, будто в Америке и, в частности, в команде Трампа не осознают этого факта. Стоит сказать и более того – если подробнее ознакомиться с риторикой республиканцев, то можно увидеть, что их возмущает не сам факт поддержки Украины, а то, насколько она неэффективна и безвозмездна.

Далее еще один интересный факт: за кандидатурой Дональда Трампа стоит существенная часть американского big-tech и специалистов по оказанию частных военных услуг – в частности, такие мастодонты отрасли, как Эрик Принс. Их объединяет кое-что общее – они полагают, что классические государственные институты более не справляются с эффективным решением поставленных задач (критикуя их в т.ч. в контексте Украины) и полагают необходимым их замещение, а также заинтересованы в том, чтобы сломить гегемонию старых оружейных корпораций («Пэйпал-мафия» в последние годы активно присматривается к вакантным нишам на рынке вооружений). Чтобы лучше понимать этот образ мысли, стоит вспомнить историю NASA и Илона Маска. «Неэффективное, погрязшее в бюрократии агенство на госфинансировании против частного производителя, который за те же деньги вывел отрасль на новый уровень». Аналогичное, как им видится, можно сделать, к примеру, с армией.

Так вот, подводя к сути текста. Стоит предполагать, что в рамках исполнения предвыборных обещаний новая администрация президента США действительно прекратит прямое финансирование и военно-техническую поддержку Украины – как из-за их паразитического и коррупционного содержания, так и неэффективности. Однако, альтернативой тому (теоретически) может стать активизация деятельности частных военных подрядчиков.

И, нужно отметить, подобный подход не будет лишен смысла. В отличие бюрократизированных и инертных программ НАТО по подготовке и техническому обеспечению, ЧВК в прямом сотрудничестве с американскими технологическими компаниями могут куда более активным и гибким образом подстраиваться под реалии современного поля боя – они не стеснены какими-либо регламентами и ограничениями. Гипотетически, такая концепция способна серьёзно осложнить военную обстановку и изменить динамику конфликта, а может, и его облик – ведь это приток новой высокотехнологичной техники, редких и квалифицированных специалистов, огромный ресурс технической разведки и ускорение процесса передачи разведданных. И, что важно, это не стесненная ничем инициатива – ничем, кроме денег.

Безусловно, это предполагаемый сценарий, но едва ли приходится сомневаться в том, что последующие события будут менее сложными, чем текущие. Большие конфликты имеют свойство затягивать в себя, словно воронка, всё больше участников и ресурсов, и редко заканчиваются на половине пути.

@atomiccherry 💯

И напоследок, перед тем как перейдем конкретно к теме (обстановка, предпосылки, поход, персоналии) небольшое замечание... думаю это будет интересно любителям военной истории.

На десерт так сказать.

Зачастую, история забывает настоящих героев, оттеняя их более именитыми или коронованными персонами. В случае с крестоносной тематикой это произошло с самой одиозной личностью эпохи.

Вы никогда не думали, что общего между сражением при Монжизаре и Донским побоищем (Куликовская битва - ненаучное название)?

За обеими глорифицированными победами европейского оружия стоят не совсем те люди на которых указано в книгах и учебниках. Победа над ордынцами по мнению Олега Двуреченского - принадлежит авторству Дмитрия Боброка-Волынского, самого опытного военного кадра в союзе, а не Дмитрия Донского. Боброк участвовал во всех значимых столкновениях эпохи: от похода на булгар - до Вожи и Куликова поля. Т.е. он уже бил степняков (тогда был получен откуп в 5000 рублей)

В случае с Монжизаром, хоть общее командование кампанией осуществлял король Балдуин, несомненно проявивший недюжинные военные способности (в 16 лет!) - главную лобовую атаку рыцарей на центр саладинового войска возглавил Рено де Шатильон (Рене де Шатийон).
В обоих случаях, обязательным условием успешной конной атаки является: опытный кавалерийский командир. Что в случае с Монжизаром, когда надо было застать противника врасплох; что в случае с Куликовым полем - провести таранный удар в нужную фазу боя. Для этого нужна чуйка, чтобы словить тайминги и рассчитать дистанции для атаки - конница должна набрать максимальный разгон. Чего не могли сделать малоопытные Балдуин и Дмитрий. Рено, к слову, атаковал в момент перестроения войска противника - о чем свидетельствовал Салах-ад-дин.

Вот так, КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ! Даже если "старые". Особенно "старые".

𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Давно не было анонсов новых публикаций в блоге на Boosty, поэтому стоило бы исправить данное упущение. 1) ВВС Украины как пример неправильной расстановки приоритетов в военное время https://boosty.to/atomiccherry/posts/ac470e5b-9135-4ade-904b-dc27224d0962…»

В качестве интересного исторического факта: первый продукт, который стал объектом своеобразного «ленд-лиза» (но в обратную сторону – самой Америке), был порох.

В юных США, вступивших на путь борьбы за независимость, не было ни одного компонента для производства пороха, кроме древесного угля. Точнее сказать, все необходимое в Северной Америке все-таки имелось, но его требовалось добывать и обрабатывать в промышленных масштабах. Штаты же не задавались этим вопросом – до войны порох в необходимых масштабах поступал из Британии, поэтому непосредственно американское производство ограничивалось лишь кустарными промыслами (вроде выпаривания селитры из мочи).

Но когда наступила Война за независимость, поставки британского пороха были прекращены (что логично) – тем не менее, это не помешало Америке потратить его в размере 10 тысяч тонн (колоссальные по тем временам цифры – для сравнения, за 12 лет Наполеоновских войн совокупный расход пороха составил 50 тыс. тонн). Откуда он взялся? Был доставлен из Испании и Франции, которые поддержали восстание колонистов.

Не случись этих поставок – остаётся лишь предполагать, как в конечном итоге повернулся бы ход войны.

Такая вот любопытная взаимосвязь между историческими событиями и стратегическими материалами той или иной эпохи. Мы, увы, редко обращаем внимание на химию в подобном контексте – а ведь она является неотъемлемой частью общей картины.

@atomiccherry 💯

Давно не было анонсов новых публикаций в блоге на Boosty, поэтому стоило бы исправить данное упущение.

1) ВВС Украины как пример неправильной расстановки приоритетов в военное время https://boosty.to/atomiccherry/posts/ac470e5b-9135-4ade-904b-dc27224d0962 – статья, посвященная анализу ошибок руководства украинских военно-воздушных и рассуждениям о том, как бы могли выглядеть и работать современные ВВС в небольшой стране с ограниченным военно-техническим потенциалом.

2) Ракетные вооружения: мифы и реальность (часть I) https://boosty.to/atomiccherry/posts/bce8de23-b034-48f7-ab7e-ca83726ddcc5 – новый цикл, посвященный ракетам. В нем мы дерзнем охватить историю их развития, концепции применения, некоторые технические аспекты (в частности, связанные с системами наведения) и, само собой, мифы, связанные с эффективностью их применения.

Также мы продолжаем системно охватывать историю развития противовоздушной обороны – в рамках этого процесса опубликован большой подцикл, посвященный развитию тяжёлой зенитной артиллерии. Не будет преувеличением сказать, что это набор уникальной для русскоязычной аудитории информации, связанной со становлением одного из самых высокотехнологичных видов войны.

1) Становление современной противовоздушной обороны (часть I): германская тяжелая зенитная артиллерия и концепция зенитных башен https://boosty.to/atomiccherry/posts/0a3f8413-0cdb-4920-bf9d-3920b09d6c78

2) Становление современной противовоздушной обороны (часть II): тяжелая зенитная артиллерия СССР и стран Соцблока https://boosty.to/atomiccherry/posts/64146a3a-643c-48d8-b742-00df4422c7b8

3) Становление современной противовоздушной обороны (часть III): опыт Японской империи https://boosty.to/atomiccherry/posts/f66fa3c7-a644-4699-b3ba-aaccd59cf2b9

4) Становление современной противовоздушной обороны (часть IV): опыт США и Великобритании https://boosty.to/atomiccherry/posts/f850dae3-89f4-480f-9525-38e66f32afd9

5) Становление современной противовоздушной обороны (часть V): тяжелая зенитная артиллерия Франции, Италии, Швеции и итоги подцикла https://boosty.to/atomiccherry/posts/86266b59-77e4-4ec9-acd4-0b38767f80fc

И, наконец, организационный момент. В какой-то период времени зарубежные читатели массово столкнулись с невозможностью чтения статей в блоге на Boosty. Техподдержка, к сожалению, полностью проигнорировала данный вопрос (нужно сказать, что характер проблемы очень похож на «теневой бан»), но нам удалось решить его, заведя блог на Patreon:

https://patreon.com/_atomic_cherry

Материалы на Patreon находятся в процессе переноса, и часть статей там уже присутствует.

Всем приятного чтения!

@atomiccherry 💯

К вопросу о переговорах и заморозке.

Данная тема становится поводом для обсуждения с завидной регулярностью – раз в полгода в информационное пространство стабильно изливается поток инсайдов, аналитических статей, слухов.

Проблема заключается в том, что хоть сколько-нибудь обоснованной основы для переговоров нет. Таковая требует или достигнутых военно-политических целей, или готовности идти на компромисс – но, как несложно заметить, все перечисленное в российско-украинском конфликте отсутствует, а некая «неопреодолимая сила обстоятельств» едва ли способна остановить процесс вооружённого противостояния.

Более того, любые размышления по данной теме упираются в как таковое отсутствие у широкой публики понимания того, как вообще выглядят те самые «достигнутые военно-политические цели». Москва закономерным образом держит таковые в тайне (наступающей стороне разумно не раскрывать собственной конечной цели), а Киев оперирует исключительно яркими политическими лозунгами, какие не имеют ничего общего с реальным положением дел.

Однако, некоторые (пускай и ограниченные) выводы мы можем сделать самостоятельно, отследив ряд тенденций.

Итак – Украина, очевидно, рассматривается в Москве как приоритетная военная угроза не только в текущий момент, но и в дальней перспективе. Об этом свидетельствует содержание как переговоров в Беларуси, так и последующих Стамбульских соглашений. РФ активно настаивала не только на внеблоковом статусе Киева, но и на сокращении украинских вооружённых сил. Но переговорный процесс зашел в тупик, и боевые действия продолжились – и, нужно предполагать, истинной целью Российской Федерации в них является именно что сокращение или даже нейтрализация украинского военного потенциала на государственном уровне.

Каким образом это можно достигнуть? Через уничтожение тяжелой промышленности. Желательно – полное.

Украина в высоких темпах теряла свои промышленные кластеры и до начала конфликта с РФ, однако, тем не менее, сохраняла достаточный производственный потенциал даже по итогу событий 2014 года. Его оказалось вполне достаточно, чтобы провести кратное наращивание вооружённых сил и их частичную техническую модернизацию. 2022 год продемонстрировал, что несмотря на низкий уровень организации и слабые компетенции управления, украинская военная промышленность способна не только массово производить ремонты и обновление техники, но и выпускать новые вооружения, в т.ч. высокотехнологичные. Какие-то, само собой, производятся в «штучных» экземплярах, какие-то – относительно массово, но суть состоит в том, что у Украины имеется соответствующая промышленная база и в случае «заморозки» конфликта она вполне может быть применена по назначению.

На какие регионы ложится основная тяжесть боевых действий? В какие районы стремятся пробиться российские войска? Вооружившись картой, мы увидим очевидность ответа – это зоны бывших советских «промышленных поясов»: Донбасского и Приднепровского.

Вектор российского продвижения пролегает в направлении Харькова, Славяно-Краматорской агломерации, Днепропетровской области – последних зонах концентрации украинского тяжпрома. Здесь же как факт и становится понятна воздушная кампания против украинской энергетики: нет электроэнергии – нет возможности организации промышленного производства. Более того, Украина имела доставшийся от СССР колоссальный резерв энергетики именно для подобных сценариев, когда многочисленные предприятия региона должны были быть мобилизованы под военные нужды. Пускай Киев и не смог сделать этого сугубо организационно, теперь это проблематично реализовать и технически.

Так вот, возвращаясь к первоначальному вопросу: приостановка конфликта произойдет тогда, когда Москва достигнет намеченной цели – а она, как можно предположить, кроется именно в лишении Украины индустриального ядра, без которого, в свою очередь, хоть сколько-нибудь полноценные военные приготовления в стране станут неосуществимы.

Возможно, лишь тогда наступит этап, когда можно будет более-менее уверенно рассуждать о переговорах.

Возможно.

@atomiccherry 💯

Я бы позволил себе добавить к анализу уважаемого Юрия Котенка некоторые собственные примечания.

1. Несмотря на потери и снижение темпов мобилизации, украинская армия все еще имеет в своем составе сотни тысяч солдат. Текущий характер боевых действий не позволяет с уверенностью заявлять о том, что столь крупные массы войск могут быть разгромлены в кратчайшие сроки – современное поле боя, как мы наблюдаем, не предполагает концентрации соединений. ВСУ теряют лишь россыпи тактических подразделений и могут без значительной потери боеспособности продолжать вести дальнейшее вооружённое противостояние на протяжении многих месяцев, а с учётом мобилизации – даже лет.

2. Боевые действия текущего года в большой степени были сформированы массой грубых и откровенно некомпетентных ошибок и решений со стороны украинского военно-политического руководства. Однако было бы разумно учитывать факт того, что Киев способен к изменению подходов и формированию соответствующих им доктрин. Речь идет, естественно, о переходе к стратегической обороне – таковая может кратно увеличить продолжительность боевых действий. В данный момент командование ВСУ разрывается между необходимостью держать фронт и демонстрировать способность вести наступательные операции – это существенно размывает их усилия и ресурсы, но при сосредоточении исключительно на обороне у Украины все ещё имеется возможность повторения «позиционного тупика» периода 2022-23 гг.

3. Украинское военное командование имеет в своем распоряжении огромное пространство для манёвров войск. Они могут без каких-либо существенных осложнений позволить себе терять целые районы и даже области, отступая, сокращая линию фронта и уплотняя свои боевые порядки – и одновременно растягивая российские логистические линии.

4. Несмотря на все ошибки, украинский военный заказ вполне прагматично сконцентрирован на двух категориях – беспилотных летательных аппаратах и минных вооружениях. Очевидно, несмотря на разного рода заявления о «заморозке», «переговорах» от украинских спикеров, Киев продолжает планировать дальнейшие боевые действия и исходит именно из необходимости удержания обороны. А статическое положение фронта наилучшим образом достигается именно применением связки мин, дронов и полевой фортификации.

5. Чем дольше идет конфликт, тем больше и разнообразнее становится и будет становиться украинских арсенал средств глубокого оперативного удара. 2 года назад едва ли кто-то мог с уверенностью предположить, что Украина сможет на протяжении нескольких месяцев практически ежедневно атаковать территорию Росийской Федерации с использованием групп самолетов-снарядов. Не стоит сомневаться, что динамика атак будет расти – как их число, так и количество задействованных вооружений. Кроме того, стоит ожидать и появления более высокотехнологичного и опасного оружия – крылатых и баллистических ракет. Украинское руководство допустило к разработке и производству таких типов вооружений частные предприятия (по аналогии с БПЛА/ДПЛА), поэтому их появление – лишь вопрос времени. Опасность подобного очевидна – Киев получит возможность нанесения ударов не только по уязвимым объектам (как НПЗ), но и по предприятиям военной промышленности или инфраструктуре.

6. Следует помнить о факторе оружия массового поражения. В ограниченных количествах газы различных типов применяются в конфликте уже не один месяц. Более того, руководство ВСУ ведет регулярную подготовку к ликвидации последствий применения ОМП: учения подразделений РХБЗ в Украине проходят с завидной регулярностью, несмотря на все сложности, связанные со стабилизацией линии фронта. В пакетах военно-технической помощи НАТО же стабильно фигурируют средства индивидуальной газозащиты, оборудование для дезактивации и пр. Кроме того, в современном мире вовсе не обязательно устраивать газовые атаки в духе Первой Мировой – достаточно атаковать баллистическими ракетами предприятие химической промышленности на территории противника, и получить не менее разрушительный результат.

@atomiccherry 💯

Задумывались ли вы когда-нибудь, что именно стало катализатором трансформации «джентельменских» войн 19-го столетия в бойни промышленных масштабов, какие наступили одновременно с приходом 20-го века?

Нефть.

Открытие крекинга нефти дало людям... практически все. Нефть – это истинная кровь войны.

Это не только топливо для машин, но еще и все виды взрывчатки, пластиков и медикаментов.

Именно наличие методов промышленной и утонченной переработки нефти дало бездымный порох и лиддит, без которых невозможно было бы создать ни пулемет, ни скорострельную артиллерию. Нефть дала возможность кратного увеличения КПД энергосистем, что, в свою очень, оказало прямое влияние на возможности массового промышленного производства.

Исторический факт: за первый месяц 1944 года Германия буквально поглотила 22 тыс. тонн тротила, тогда как ей было необходимо в 3 раза больше для поддержания военных возможностей. Крекинг нефти дает выход в 2-3% толуола, а риформинг с катализаторами – около 5-7% – так что на один только тротил немцам требовалось перерабатывать по полмиллиона тонн нефти в месяц.

Неудивительно, что к концу Второй Мировой войны все ее участники перешли различные эрзацы от аммонала и пикриновой кислоты до тетрила, даннита и жидкого кислорода с опилками.

О чем нам могут поведать эти уроки сейчас? Производство снарядов – это, прежде всего, мощнейшее химическое производство общего назначения, которое нужно создать, поддерживать и выделить в нем излишки, которые впоследствии можно использовать в нуждах военной промышленности. Как мы видим, даже во Вторую Мировую (к которой еще и готовились несколько лет заранее!) – на пике развития военной индустрии человечества, – химическая промышленность была не в состоянии просто взять из воздуха дополнительные (и столь нужные) миллионы снарядов и предоставить их фронтам. Причем, стоит заметить, не в состоянии совершить подобное оказались решительно все – от СССР и Германии до США.

Итак, риторический вопрос – почему кто-то ожидает, что на подобные решительные меры и деяния способна промышленность современности? Сейчас, в эпоху, когда вчерашние индустриальные гиганты (как, например, Соединенные Штаты) распродают и собственноручно уничтожают все свои физические активы – и даже не одними лишь отдельно взятыми заводами, а целыми корпорациями, делая это на протяжении целых десятилетий?

P.S.: стоит вспомнить, например, американскую корпорацию Monsanto, существовавшую с 1901 года. Она производила... буквально всë – от фосгена и ядерных детонаторов до ГМО-сои. Но от всеобщих трендов долгая и плодотворная история пребывания в авангарде научно-технических достижений человечества еë не спасла – в 2018 году она была поглощена корпорацией Bayer.

@atomiccherry 💯

«Снарядный голод». Часть II

Затем наступили 1980-ые. После череды крупных (и очень кровавых) катастроф на флоте и в армии, связанных со случайной детонацией сверхмощных октогеновых ракет и снарядов (например, взрыв на авианосце USS Forrestal в 1967 году из-за случайного пуска; 134 погибших, 161 раненых, вдобавок были полностью уничтожены 21 самолет, 39 были значительно повреждены, корабль выгорел наполовину), Пентагон принял новую программу и новый, сначала флотский, стандарт MIL-STD-2105 на малочувствительные ВВ, по сравнению с которыми даже TNT был бы азидом свинца. Стандарт это жесткий (а общеармейский MIL-STD-2105B и общенатовский STAGNAG еще жестче) – боеприпасы, изготовленные в соответствии с ним, должны держать падения с самолетов, несанкционированные пуски, поражения пулями и осколками, пожары и близкие разрывы БЕЗ ДЕТОНАЦИИ. Грубо говоря, бомбу стандарта MIL-STD-2105B можно случайно уронить с самолета в домну... и ничего бы не случилось. Сработать она должна только от срабатывания специального сверхмощного детонатора (также устойчивого и пожаробезопасного).

Для того, чтобы не превратить снаряды в детские хлопушки и соблюсти стандарт, требовался колоссальный прорыв в химии взрывчатых веществ. К счастью, «все было придумано до нас» – еще в начале XX века немцы сварили несколько незаинтересовавших их соединений: нитрогуанидин, динитроанизол и нитротриазолон, которые теоретически могли неплохо взрываться, но были слушком уж инертными. В 1980-ые о них вспомнили янки, и в итоге современный снаряд (или ракета) стандарта НАТО состоит из того же октогена, щедро флегматизированного вышеупомянутыми наполнителями, и отполированного разными пластификаторами.

Естественно, поскольку стандарт есть стандарт, на новые смеси с 1987 года начали переводить ВЕСЬ контингент НАТО во всех странах – от Германии до Турции. Это влекло за собой колоссальные неподъемные расходы на новые огромные технологические цепочки для синтеза. А затем со сцены в одночасье исчез СССР вместе с Варшавским договором, и копить миллионы тонн снарядов стало резко неактуально.

Это повлекло за собой сокращение всех возможных военных программ – при этом потребность в новом вооружении никуда не делась. Старые снаряды планомерно списывали (тем более, что даже «мирный» TNT имеет гарантийный срок хранения не более 25 лет, а старые смеси до 1984 г. на гексогене и октогене – и того меньше и при нарушении сроков они становяться весьма опасными).

@atomiccherry 💯

«Снарядный голод». Часть I

Так уж сложилось, что некоторые уроки военной истории выучить просто-напросто невозможно. Можно забыть о них, но они обязательно дадут знать о себе, когда наступит время войны.

Проблемы со снарядами – один из таких уроков.

Снарядный голод всегда присутствовал как неотъемлемая часть общей картины войн промышленной эпохи. Он настиг немцев и британцев в 1915 году. Настиг почти все воюющие страны во Вторую Мировую к 1944 году. В нынешнем конфликте мы без удивления наблюдаем все тот же хорошо знакомый нам снарядный голод.

Разница с предыдущей эпохой, впрочем, определенная есть. Британский «Shell crisis» 1915 года в достиг своего пика после провала наступления на Обер-Ридж – мясорубка этого сражения остановилась по причине того, что у воюющих сторон снаряды буквально закончились... и убивать врага стало больше нечем. Это стоило кабинета либеральному правительству Асквита – его обвинили в том, что промышленность не готова к войне. Германская вертикаль власти была жестче, но под конец Первой Мировой немецкие снаряды начинялись не TNT и пикриновой кислотой, а всем, чем придется – вплоть до удобрений (т.к. нитрат аммония в целом неплохо взрывается).

И из этого были сделаны выводы.

В самом начале 1930-ых Британия «на вырост» инициировала программу промышленного синтеза наиболее мощного и совершенного ВВ того времени – гексогена. К 1938 году установки вышли на непрерывный синтез по 200 тонн в неделю; всего к началу ВМВ британцы накопили не менее 30 тыс. тонн взрывчатки, превосходящей тротил в 1,5 раза.

Немцы старались не отставать, хотя их непрерывное производство гексогена заработало только в 1939 году. Зачем им нужен был гексоген (и ТЭН, похожий по свойствам)? Ведь в те годы их мощность была излишней – до появления рубашек из легированных сталей повышенной прочности, эти ВВ было не употребить даже в гранаты. Чугунную оболочку они дробили в такой хлам, что толку от ничтожных осколков уже не было. Аналогичная проблема была и с куда более «мирным» TNT – для начинки старых боеприпасов его нужно было немного флегматизировать, снижая мощность.

Суть заключалась в том, что британские и немецкие аналитики сделали мудрый вывод, основываясь на опыте 1915 года – в случае крупной войны взрывчатки все равно не хватит. В результате они пришли к тому, что необходимо было накапливать максимально возможные запасы синтетических ВВ, дабы при необходимости зафлегматизировать их до уровня тротила и даже меньше (получив, тем самым, запас х2) и использовать.

Ирония ситуации заключалась в том, что этого ВСЕ РАВНО НЕ ХВАТИЛО. К 1944 году и немцы, и англичане снова засыпали в бомбы удобрения. В СССР все было еще печальнее – промышленные установки производства таких передовых ВВ как ТЭН и гексоген до Второй Мировой так и не заработали, и в начале войны под Москвой и в Севастополе использовались совершенно безумные эрзацы: бетонные бомбы с опилками и мхом, пропитанным жидким кислородом (заправки до разложения хватало на 2-3 часа).

Казалось бы, это были уроки двух мировых войн – и они не могут не быть усвоены.

Отчасти это действительно было так. К 1960-ым на Западе развернулось промышленное производство стандарного ВВ послевоенного поколения – октогена, мощностью примернов на 10-15% больше гексогена и массово применяемого во всех передовых вооружениях, особенно – ракетах всех видов.

@atomiccherry 💯

«Снарядный голод». Часть III

В итоге к 2000-ым миллионные запасы снарядов старого, дореформенного образца либо вышли за все разумные сроки хранения и были утилизированы, либо были проданы странам третьего мира, как не удовлетворяющие никаким стандартам безопасности НАТО.

Но интереснее всего оказалось следующее: на весь блок НАТО (в результате всех оптимизаций) остался... всего один военно-химический арсенал – американский Holston Army Ammunition Plant, который выпускает 90% всего гексогена и октогена, употребляемого Альянсом.

Теоретики современности полагали, что достаточно иметь на складах актуальные запасы всего в 10-20 тыс. снарядов – это стало нормой.

А потом случился 2022 год. И оказалось, что безопасные, мощные, великолепные снаряды нового НАТО-вского стандарта... кончились меньше, чем за год (здравствуй, 1915 год!), а развернуть расширенное производство новых невозможно в принципе. Да, можно выточить сколь угодно снарядных болванок, а вот построить второй октогеновый завод масштаба HAAP и развернуть все технологические цепочки – это дело не одного года и даже не двух.

Бывшие страны Варшавского договора, принятые в НАТО, тоже не слишком-то помогли – ведь стандарты стали распространяться и на них, и последние 30 лет Восточная Европа увлеченно избавлялась от старых небезопасных советских снарядов с истекшим сроком годности путем их продажи в Африку и на Ближний Восток, получая новые смеси IMX-101, OSX-8, PBXW-11 для перевооружения исключительно по остаточному принципу.

Ирония заключалась в том, что в бывших странах ОВД было весьма солидное количество заводов по производству октогена и гексогена – но так уж сложилось, что большая их часть была утилизирована на металлолом.

Итог неусвоенных уроков прошлого прост в своей закономерности – уже более года НАТО снабжает Украину, следуя «путями предшественников»: эрзацами из различных химических смесей, остатками со складов еще советских времен, старыми и небезопасными НАТО-вскими снарядами, выпущенными до 1984 года, и собранными со всего мира – от Ливии до Чехии. Стоит ли говорить, что порой для расчётов такие боеприпасы представляют даже большую опасность, чем для врага?

@atomiccherry 💯

👆Видео, чрезвычайно примечательное своим содержанием и геолокацией. Суть заключается не в поражении гаубицы как таковом, а в том, что происходит это непосредственно на территории Сумской области, которая является логистическим хабом Курской группировки ВСУ.

Украинское командование продолжает стягивать все новые и новые механизированные резервы в регион – дефицитные, и оттого чрезвычайно ценные. Однако, противовоздушное прикрытие этих частей не просто оставляет желать лучшего – судя по динамике событий, оно ухудшается. Возрастающая активность столь габаритных, медлительных и высотных летательных аппаратов, как «Орион» и «Форпост-РУ» является признаком наличия проблем, связанных с войсковым ПВО. Факт же того, что они действуют непосредственно над украинской территорией, свидетельствует о сокращении возможностей системы ПВО страны в целом – очевидно, ее ресурсов не хватает для защиты коммуникаций армии даже на столь важном направлении, как Курск.

При сохранении и развитии тенденций такого характера, ВСУ рискуют оказаться в том же положении, в какое годы назад попали, например, иракцы. Удержание статической обороны усложнится (чем проще авиации оперировать, тем быстрее она будет «стирать» города-укрепрайоны), прифронтовые коммуникации могут попасть под постоянный огневой контроль, а маневрирование резервами с использованием железнодорожного транспорта осложнится. Любопытно и то, что украинское руководство в значительной степени игнорирует данную ситуацию, не пытаясь разворачивать строительство бомбоубежищ, защищенных объектов логистической инфраструктуры, полноценных фортификационных сооружений и иных средств обеспечения пассивной противовоздушной обороны.

Впрочем, пока это лишь возможные сценарии развития событий. Обстановка в воздухе, вероятно, ещё может перемениться.

@atomiccherry 💯

Разведывательно-ударный БПЛА "Иноходец" (Орион) с помощью ракеты Х-БПЛА поразил гаубицу М-777 в районе н.п Бондаревщина (51.165209,34.571885) Сумской области.

𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Жизнеспособность вооруженных сил определяется тем, насколько грамотно и гибко они могут адаптироваться к поставленным перед ними задачам и условиям, в которых данные задачи должны реализовываться. Практически все существующие в 21-ом веке армии представляют…»

«Моя единственная цель – МИР при проведении всего этого [модернизации флота 1904 г.]!
Потому что если вы втираете и дома, и за границей, что вы готовы к немедленной войне всеми своими силами в первой линии, и намерены быть первыми, и бить врага в живот, и пинать его, когда он упадет, и варить пленных в масле (если вы их возьмете!), и мучить его женщин и детей, то люди будут держаться от вас подальше»

– Первый лорд Адмиралтейства Фишер, отстаивая необходимость развития дредноутов, подлодок и торпед. 1904 год, перевод дословный.

@atomiccherry 💯

Жизнеспособность вооруженных сил определяется тем, насколько грамотно и гибко они могут адаптироваться к поставленным перед ними задачам и условиям, в которых данные задачи должны реализовываться.

Практически все существующие в 21-ом веке армии представляют собой структуры, сформированные как минимум в 20-ом веке. У них есть определенная «историческая» инертность, они не отягощены проблемами ведения масштабных войн и борьбой за собственное выживание, они обладают набором устоявшихся традиций и косных взглядов на военное искусство.

Украинские вооруженные силы, казалось бы, лишены всех перечисленных недостатков. Они существуют от силы всего лишь 15 лет – и это дает свободу как от традиций, так и преемственности, и присущей им военной аристократии. Весь период своего «жизненного цикла» ВСУ стоят перед чрезвычайно сложной задачей противостояния куда более сильному в экономическом, промышленном и техническом отношении противнику – фактически же, Украина как страна находится на грани полного исчезновения, и в теории подобный уровень военных угроз должен коренным образом влиять на мышление руководства армии. 

В теории, оно обязано быть отточенным, практичным и сверхэффективным.

На практике же мы видим, что все перечисленные факторы не оказывают ровным счетом никакого влияния на процесс украинского военного строительства. И этот факт дает нам чрезвычайно важный урок – потенциал вооруженных сил связан не с какими-либо внешними факторами, а исключительно с наличествующим в них интеллектуальным потенциалом.

Этой тематике посвящена четвёртая статья цикла «Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта». Она рассказывает о совокупности непринятых украинским военных руководством организационных решений, связанных со стратегическим целеполаганием, кризисом штатно-организационных структур, логистического обеспечения и унификации – словом, всего того, что имеет прямое отношение к текущему облику, состоянию и возможностям ВСУ.

Материал: https://boosty.to/atomiccherry/posts/98443adf-4226-49e5-9789-56702f28bc4a

@atomiccherry 💯

О ситуации с Хезболлой и израильскими спецоперациями в Ливане сказано было достаточно, однако, по устоявшейся традиции, никто не говорит об ошибках, допущенных непосредственно самими ливанцами. Вооружённое противостояние – процесс, в котором принимают участие две стороны, и любые достижения победителя имеют прямое отношение к слабым сторонам и промахам проигравшего.

Хезболла проявила чудовищную степень некомпетентности, почивая на лаврах Второй ливанской войны. Стратегическое целеполагание организации строилось на опыте кампании 2006 года, когда ливанцы успешно спровоцировали Израиль на военное вторжение, и втянули ЦАХАЛ в серию изматывающих боев в городской местности. Война обернулась для израильтян неожиданно большими потерями, невыполненными военными задачами, репутационными потерями и политическими скандалами.

Однако, победа сыграла с Хезболлой злую шутку – будучи военизированной организацией, та ощутила себя ни много ни мало полноценной армией. Все дальнейшие действия ливанцев происходили из этой ошибочной точки зрения – они полагали, что в новом конфликте против Израиля вновь втянут последний в серию тяжелых боев на подготовленной для обороны местности, и это определило весь вектор развития их военного строительства (если, конечно, этот термин применим в отношении повстанческого движения).

Вместо активного рассредоточения и децентрализации, ведения регулярной контрразведывательной деятельности, сбора и обработки информации, Хезболла сосредоточилась исключительно на наращивании военных активов. Арсеналы организации содержат количество современных противотанковых ракет, которым позавидует британская или немецкая армия, приграничные с Израилем районы представляют собой комплекс из минных полей и хорошо укрепленных фортификаций, а немалое количество солдат имеют солидный опыт участия в ближневосточных конфликтах последних лет...

Но все перечисленное не делало Хезболлу армией. Лишь давало ощущение ложной неуязвимости и покоя, препятствуя процессу поиска и анализа новых, куда более серьёзных угроз.

@atomiccherry 💯

«Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи чехословаки?». 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 специально для канала Военкор Котенок @voenkorKotenok:

Наблюдать за процессом военно-технических поставок для Украины — занятие чрезвычайно увлекательное не только с точки зрения сугубо военных вопросов; оно весьма комичное, если рассматривать его и через призму политического анализа. Дела всегда говорят за людей лучше любых слов — и «согласованная борьба евроатлантического единства за победу Украины» также лучше всего выражена в самых рутинных процессах; особенно тех, что касаются денег.

Тут-то и становится ясна истинная цена всех красивых речей и комплиментов, которые со страстью коллекционирует украинское правительство со стороны своих «надежных партнеров» и «лучших союзников».

Итак, еще в ходе летней кампании 2022 года Словакия заявила о том, что мобилизует и расширит собственные промышленные мощности по производству САУ Zuzana, бросив все ресурсы исключительно на строительство самоходок в интересах ВСУ. Близкое по накалу риторики обещало и чешское правительство — хоть и в менее категоричной форме, пообещав лишь провести расконсервацию имевшихся на складах САУ Dana и заключить контракт на производство новых, если таковой профинансирует ЕС.

Впрочем, спустя какое-то время словаки, очевидно, поняли, что погорячились и сделали свой план чуть более конкретным и менее грандиозным, объявив о том, что произведут для Украины 24 единицы самоходной артиллерии к 2023 году. Аналогичное количество было обещано чехами — вероятно, они бы могли сделать и куда большее количество гаубиц, но для этого требовалось финансирование, а «евроатлантические союзники и партнеры» отнюдь не горели давать деньги чешским заводам в условиях, когда можно было нагрузить собственные во Франции и Германии.

Словаки, впрочем, не слишком торопились выполнять взятые на себя обстоятельства — построив и передав (партиями по 1-2 штуки, естественно) лишь 8 САУ, они остановили процесс, намекая на увеличение финансирования. Далее последовала длинная череда соглашений между Германией, Норвегией и Данией, которые обязались оплатить дальнейшее производство, однако, постепенно вся тема «угасла» — Словакия аккуратнейшим образом перестала как-либо комментировать выполнение украинского заказа (и что-либо делать, собственно, тоже).

В конце 2023 года же происходит «невероятное» — чешские и словацкие производители самоходных гаубиц неожиданно заключают соглашение о сотрудничестве, и презентуют новый проект, основанный на решениях, примененных как в Zuzana, так и Dana. Он получает название DITA, и, конечно, новенькие передовые САУ общается немедленно начать производить для Украины. Само собой, только после заключения новых контрактов и нового же выделения денежных средств.

И это случается — Нидерланды обязуются оплатить для ВСУ строительство 9 САУ DITA, после чего шумиха вокруг проекта стихает... пока в настоящее время в прессу не попадают данные о том, что Словакия заключила контракт с Азербайджаном, и планирует в приоритетном порядке построить для Баку 70 самоходных гаубиц.

Отдельно пикантно то, что Евросоюз в последние годы регулярно высказывается на тему того, что Азербайджан — это агрессивный авторитарный режим, покушающийся на территориальную целостность демократической Армении... и это нисколько не мешает странам-членам этого самого ЕС продавать крупные партии оружия Баку.

Словом, евроатлантическое единство и готовность отстаивать ценности свободного мира во всей красе. Только деньги успевайте вовремя заносить, как говорится.

P.S.: отдельная интересная тема — где обещанные чехами миллионы снарядов для Украины, на которые Прага несколько раз собирала деньги у всего ЕС... но де-факто поставила лишь 1/5 обещанного объема.

@voenkorKotenok

👆 Классическую военную мысль в немалой степени подкосила эпоха ракетно-ядерного противостояния (когда без лишних сантиментов планировалось уничтожать вообще всё), а по ее окончанию – эпоха «войн с терроризмом», когда вся военная теория свелась к поиску сверхоружия, способного обеспечить точечное поражение противника в условиях ведения боевых действий против иррегулярных сил.

Но все оказалось намного сложнее, и теперь миру придется переоткрывать для себя истины, изложенные теоретиками еще в 19-ом веке.

@atomiccherry 💯

«… Задача более многочисленного флота… совершенно ясна, при условии, конечно, что мы сможем спуститься с тех заоблачных вершин сентиментальности, на которых всерьез воспринимают чудовищное словосочетание «законы войны»…. Высшая цель войны — нанесение максимального вреда врагу.

Поскольку благосостояние есть сила, позволяющая воевать, нанесение ударов по благосостоянию… не только законно — оно обязательно. Таким образом, мы можем ожидать, что тот, кто повелевает на море… обратит всю свою разрушительную мощь против всех прибрежных городов, укрепленных, или беззащитных, военизированных или мирных; сожжет их и обратит в руины. Ясно, что бомбардировка фортов станет в будущем лишь вспомогательной операцией… Мы опустошим все незащищенное побережье, все открытые города. Сражаясь с Англией мы, вместо идиотских попыток заставить замолчать форты Мальты и Гибралтара, нанесем удар в самое ее сердце — по ее торговым портам, и тем закончим разрушение, начатое крейсерами. В войне с Италией на ее предоставленном зажигательным снарядам противника побережье с ее великолепными городами, разразится неминуемая ужасная катастрофа»

– Габриэль Шармэ, теория французской Молодой школы.

Давно хотел опубликовать данную цитату, как прекрасную демонстрацию правильного военного мышления. По некоторым (ускользающим от моего понимания) причинам, общепринятой точкой зрения на вопросы ведения войны считается необходимость обязательного прямого противостояния с вооружёнными силами противника – если говорить проще, то подобное мышление предполагает необходимость наносить удары не в уязвимые, а, напротив, самые его сильные места. Расходовать безумные объемы ресурсов, стремясь взять верх в неком «честном противостоянии», а не сосредоточиться на процессе интенсивного нанесения врагу максимально возможного ущерба там, где он наименее подготовлен и защищен.

Лучшим вариантом ведения войны является война быстрая и победоносная – а реализация таковой невозможна без скорого и эффективного уничтожения того, что формирует структуру государственной машины противника. Армия – лишь ее производная, которая не может существовать, если она не имеет опоры на технические, промышленные и организационные ресурсы страны. Ни одни вооружённые силы не приспособлены вести боевые действия в неком автономном режиме – даже в условиях партизанской войны.

Поэтому уничтожение «благосостояния» противника, о котором пишет Шармэ, как ткани, формирующей экономический потенциал страны, должно стоять приоритетной и первостепенной задачей любого компетентного военного ведомства.

Наносить удары необходимо там, где враг защищён наименее всего.

@atomiccherry 💯

Коллега опубликовал любопытные кадры применения российского разведывательного-ударного БПЛА «Орион», на которых летательный аппарат поражает украинский танк (судя по всему, Т-64БВ обр. 2017/22 г.).

Подробности о данном боевом эпизоде преимущественно отсутствуют; можно отметить лишь то, что место действия было геолоцировано как окрестности Суджи и то, что БПЛА данного типа были замечены в ходе выполнения разведывательных задач на территории Курской области и ранее.

Интерес представляет следующее: крупная (соответственно, весьма уязвимая) ударная машина была задействована на украинских коммуникациях – это же, в свою очередь, потенциально свидетельствует о наличии очевидных проблем с противовоздушной обороной у ВСУ (которые наблюдаются также и по явно возросшей динамике нанесения ВС РФ успешных ударов средствами воздушного нападения).

На мой взгляд, существует ряд факторов, которые приводят ПВО Украины все к более и более «очаговому» состоянию, не позволяя обеспечивать тот уровень условно «сплошного» прикрытия линии фронта, который существовал 2 года назад.

– Процесс выбывания советских ЗРК, судя по всему, дошел до некой пиковой точки, т.к. они все меньше и меньше встречаются как на кадрах поражений с российской стороны, так и на агитматериалах с украинской.

– Поставки западных систем ПВО не способны заменить собой парк советских ЗРК просто в силу малой численности; более того, в течение летней кампании они понесли ощутимые задокументированные потери (в действительности же, следует полагать, они куда больше).

– Поставки F-16А с большой степенью вероятности потребовали усиление противовоздушной обороны вокруг ряда украинских аэродромов с целью обеспечения безопасности самолетов – вероятно, с этой целью часть зенитно-ракетных комплексов была снята с несения боевого дежурства вблизи линии фронта.

– Дополнительную нагрузку на ПВО Украины создает изменение тактики применения «Шахедов». Они стали активно использовать средние высоты, вследствие чего, с одной стороны, их проще обнаружить – но при этом они недосягаемы для малокалиберной зенитной артиллерии и зенитных пулеметов. Соответственно, для перехвата самолета-снаряда необходимо привлекать или зенитно-ракетные комплексы, или истребительную авиацию (к слову, именно поэтому так участилось появление кадров боевой работы МиГ-29 ВВСУ) – это существенно истощает ресурсы противовоздушной обороны, и является крайне дорогостоящим процессом с точки зрения военной экономики (самолет-снаряд стоит дешевле, чем одна лишь стоимость летного часа истребителя – и уж тем более дешевле зенитных ракет).

Подытоживая: говорить о неком «коллапсе» украинской системы ПВО определенно преждевременно, но свидетельства нарастающего количества проблем совершенно точно имеются уже сейчас – как и предпосылки для их усугубления.

@atomiccherry 💯

𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Раз уж основной темой сегодня выступила тематика Вооруженных сил Украины, то, думаю, будет уместно посвятить им еще некоторое количество материала. Для меня ВСУ представляли особый интерес задолго до 2022 года – пожалуй, я вообще вряд ли интересовался хоть…»

В последнее время можно наблюдать большое количество различных «инсайдов», посвящённых возможному проведению мобилизации в РФ. Отмечу сразу, этот текст не будет посвящен подтверждению или опровержению этих слухов – я лишь желаю перечислить некоторые факты и факторы, отталкиваясь от которых можно вести какие-либо предметные беседы на данную тематику.

Мобилизация – процесс сложный, но в настоящее время бессмысленно рассуждать о том, как она должна была бы проводиться наиболее правильным образом; в современном мире мало кто озабочен, да и вообще стремится использовать опыт предыдущих поколений и применять мобилизационные механизмы как некий эффективный инструмент. Но одна стародавняя истина все же остается непреложной: мобилизация – это дорого. Она требует больших денег... как, впрочем, их требует и ведение боевых действий.

Но в случае российской военной машины все намного интереснее – ибо главным военным ресурсом, обеспечивающим ее возможности (да и, пожалуй, функционирование как таковое) является валюта. Те самые доллары и евро, от «зависимости» которых, как заявлялось, Москва стремится избавиться и избрала это своим правительственным курсом.

Это отнюдь не случайность – проблема кроется в особенностях функционирования современной военной промышленности. Реальный рост выпуска военной продукции в РФ за 2,5 года есть только в тех сферах, где имеется возможность привлекать большое количество импортного сырья и компонентов – это производство боеприпасов, беспилотных летательных аппаратов, ракетных вооружений (стоит отметить в качестве важного наблюдения, что рост в перечисленных сферах имеется еще и потому, что они выстраивались и развивались уже после 1991 года – как, например, производство баллистических ракет «Искандер»).

То есть это вполне четкая корреляция между возможностью приобретения микрочипов, оптических систем, хлопковых волокон (для производства порохов), двигателей и великого множества прочих наименований (даже ткани для пошива снаряжения – и те необходимо импортировать) и возможностью формирования массы вооружений, необходимых для ведения боевых действий (и в такой практике нет, собственно, ничего плохого или же необычного – она общепринятая, да и вряд ли в современном мире есть хоть одно государство, способное принимать участие в масштабном военном конфликте, опираясь исключительно на внутренние ресурсы).

Но в силу санкций торговые операции с РФ – это высокорисковое мероприятие, и, само собой, поставщики хотят получать надёжную оплату, покрывающую потенциальные риски и убытки. Они хотят валюту – и отнюдь не юани и не рупии.

И ситуация с валютой в последние месяцы отнюдь не безоблачна, что наглядно демонстрируют коллеги с канала @moneyandpolarfox, ссылаясь на отчеты ЦБ РФ:

1) https://t.me/moneyandpolarfox/9507
2) https://t.me/moneyandpolarfox/9551
3) https://t.me/moneyandpolarfox/9498

Как можно заметить, текущее положение дел уже влияет на состояние потребительской экономики, и, судя по всему, негативные тенденции будут сохраняться и далее (что усугублет и дополнительное усложнение торговых операций с КНР, а также наметившийся курс постепенного снижения цен на нефть на мировом рынке). Само собой, это прямо влияет на военный потенциал и военные же возможности.

Так что российские валютные запасы и динамика изменения их объемов имеют прямое отношение и к вопросу проведения мобилизации – призванных в армию необходимо вооружить и оснастить. Если в 2022 году ВС РФ имели стратегические запасы первого и второго эшелонов, и вооружений у нее было значительно больше, чем людей, то в настоящий момент ситуация изменилась. Соответственно, технику и оружие необходимо производить – а для производства необходим обширный импорт.

Подытоживая, можно сказать, что в настоящий момент необходимо крайне пристально смотреть на процессы экономического характера; да, два года назад это было не столь актуально в силу наличия «запаса прочности», и первостепенное значение имели сугубо военные вопросы. Но идущая комплексная «война на истощение» требует переосмысления старых взглядов.

@atomiccherry 💯

Раз уж основной темой сегодня выступила тематика Вооруженных сил Украины, то, думаю, будет уместно посвятить им еще некоторое количество материала.

Для меня ВСУ представляли особый интерес задолго до 2022 года – пожалуй, я вообще вряд ли интересовался хоть одной армией в мире больше, чем украинской. Причины тому лежат в нетривиальных причинах ее зарождения (которое, как я считаю, произошло в 2014 году – до этого момента в Украине наличествовал лишь разлагающийся и недееспособный огрызок ВС СССР) и нестандартных для постсоветского пространства (да и вообще эпохи, наступившей после окончания Холодной войны) условий формирования.

В сущности, это очень живой, подвижный, юный и не в полной мере оформившийся военный организм, за шагами, ошибками и победами которого действительно интересно наблюдать и интересно пытаться прослеживать закономерности его развития – потому что это новая армия, которая возникла в наши дни.

Между ВСУ образца 24.02.22 и ВСУ текущего момента пролегает пропасть различий; различий в подходах, методиках, целях и, что важно, возможностях. От вооружённых сил, когда-то готовившихся к ведению маневренной войны, ВСУ пришли к громоздкой (напоминающей раннесоветскую) структуре, ориентированной на привлечение больших масс легкой пехоты, логистика которых опирается преимущественно на железнодорожный транспорт.

В меру своих скромных знаний и возможностей, а также благодаря опоре на советы и опыт старших товарищей, я дерзнул попробовать описать нынешний облик украинской армии, а также понять, какие факторы повлияли на процессы его формирования. Итогом того стал небольшой цикл статей, опубликованный на Boosty, и который будет приведен ниже:

– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть I): характеристика по состоянию на 2022 год, влияние западной военно-технической помощи и структура военной логистики

– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть II): противостояние военных школ в предвоенный период и влияние сражений на аннигиляцию

– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть III): новые штатно-организационные структуры и обновление системы противовоздушной обороны

В процессе работы находится последняя, четвёртая, и, пожалуй, самая сложная статья, посвященная формированию украинских частей, специализирующихся на применении беспилотных систем.

И хотя я скептически оцениваю собственный труд (просто в силу того, что подобные темы должны осмысляться не в одиночку), но выражаю надежду на то, что все интересующиеся тематикой найдут в нём полезные детали, факты и выводы.

@atomiccherry 💯

Собственно, хорошей демонстрацией слабости звена оперативного управления в ВСУ служит, как ни странно, Курская операция.

Для ее реализации украинское военное командование сосредоточило не менее 10 тысяч солдат, представляющих собой «лоскутное» соединение, сформированное из целой россыпи резервных батальонов различных бригад. Это были так называемые «пожарные команды» – резерв командования бригад, предназначенный для ликвидации прорывов (это, кстати, повод подумать на тему пропагандистких манипуляций о том, что задействованные под Курском войска якобы не сыграли бы никакой роли под Покровском – сие воспринимается крайне комичным образом, учитывая специализацию выделенных для операции частей).

В среднем, как правило, личный состав таких подразделений имеет высокий уровень подготовки и оснащенности – соответственно, он может быть успешно задействован в операциях наступательного характера.

Украинские войска имели более чем высокие шансы на достижение неких успехов оперативного характера – например, рассечение трассы на Белгород, захват атомной электростанции, возможно – подход к пригородам Белгорода. Сопротивление им оказывала фактически лишь нескоординированно действующая легкая пехота.

Но вот незадача – даже несмотря на заявленный контроль над операцией со стороны Главнокомандующего ВСУ А.С. Сырского, украинская группировка была введена в бой не как единое соединение, ведущее наступательную операцию, а как тоненький ручеек из рассредоточенных механизированных рот, способных лишь на осуществление рейда. Весь первоначальный наступательный порыв закономерным образом был задушен самим же командованием ВСУ еще в зачатке.

Итогом того стали лишь откровенно тактические успехи (взятие россыпи сел и нестабильный контроль над одним райцентром) и, что важно, крах первоначального замысла, который заключался в том, чтобы принудить российское командование к панической переброски частей с Восточного фронта. Герасимов же, напротив, извлек из ситуации максимально возможную выгоду, еще больше усилив давление в направлении Покровска, проявив куда большую оперативную прозорливость, нежели Сырский.

Так что задействование массы войск – пожалуй, одна из самых сложных сфер военного искусства из всех существующих. И это всегда следует держать в уме.

ЧАСТЬ I
ЧАСТЬ II

@atomiccherry 💯