Я изменила концовку)
Я фактически Жора Крыжовников 😁
//
9 лет назад я разорвала все социальные контакты, удалив себя из всех соц.сетей и из всех чатов.
Я намеренно осталась одна. У меня была только она – моя подруга.
Она принимала меня такой, какая я была – упавшийся птенец с гнезда, который еще только-только начал оперяться. Она не давала советов, не требовала встреч, не искала возможностей вытащить меня из панциря. Она ждала, когда придет ее время.
Ожидания были слишком завышены, допускаю. Ведь она думала, что я вернусь и снова буду той, что прежде. Но “той” я уже не стала. Я искала себя среди даосских храмов, буддийских монахов, острых чоу-мейнов, в отражении всех людей, кто попадался мне тогда, на том пути. Прага, Пекин, Сиань, Юнчень, Оломоуц, в моей голове перемешались люди, воспоминания, часовые пояса, чемоданы, крики детей.
Она ждала. Обнимала меня, аккуратно, на расстоянии, давая возможность отгоревать уход той жизни, которой у меня уже никогда не будет, ни вкусных завтраков на террасе, ни встреч-коктейлей с подругами, ни реализации в карьере.
Помню, как сидела в кофейне на первом этаже в Кинепро, в Чехии, ела огромный макарун и смаковала, как в последний раз. Я помню его вкус и малину, лежавшую рядом, оттенявшую фисташковый нежный цвет. Помню, как корочка хрустела под зубами, а я с наслаждением отпив американо, бросала взгляд на время. У меня всего 5 минут.
Сейчас он начнет кричать, я должна успеть. И мне казалось в тот момент я слышала ее голос: подожди, родная, не торопись, растяни момент. Но он тут же заглушался металлическим привкусом крови. Когда мне было слишком хорошо – я наказывала себя, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Чем приятнее – тем больнее. Так я заглушала свое чувство вины, возвращалась в реальность, где кричал мой сын от боли растяжек постоянно спазмированных мышц. Я опускала себя на его уровень и мне казалось, что это было честно.
Голос то заглушался, то становился ярче.
В Китае я практически забыла о нем. Я часто ходила на долгие прогулки, надеялась, что однажды затеряюсь в этих улочках, пахнущих рисовой лапшой и приправами. Чем дальше от клиники – тем дурнее пахло в чуханьках – забегаловках с местным стрит-фудом. Я любила брать лапшу пожирнее. Она была не такой вкусной и это позволяло мне забыть об удовольствиях, осуществляя только физиологические потребности.
Однажды меня сбил на пешеходном быстрый китаец, он что-то заорал, подошел, начал меня поднимать, а я отпрянула, отряхнулась и пошла дальше. Он пытался всунуть мне пакет маленьких ананасов (в тот сезон они как раз поспели) и бутылку соевого. Я посмотрела на него, улыбнулась: Сесе, - взяла соевый и продолжила прогулку.
Жизнь кружилась, набирала ход. Москва, Питер, Байкал, Краснодар, Тольятти, Уфа, - некоторые города я даже не запоминала.
Подруга появлялась чаще. Оберегала. Настаивала, чтобы я вернулась домой.
Я, конечно, вернулась. Я, видимо, с самого начала знала, что вернусь. Поэтому не отпускала связей и никогда не резала нитей прошлого окончательно.
Она была рада, бесконечно, поддерживала меня, брала на руки, как ребенка. Выгуливала в парки, в места, где я раньше не бывала. Говорила, что все будет хорошо.
Она оказалась права.
_
Я обычно пишу посты-благодарности кому-то. Вам, моим подопечным и подписчикам, своему сыну, семье, моим друзьям.
Но сейчас я хочу сказать спасибо той, кто не отказывался от меня ни при каких обстоятельствах.
Моя подруга – это я. Да, это пост принятия, путь к которому занял много-много лет.
Принимаю тебя, Анечка.
И твое безумно прошлое прошлое тоже.
