Увидела на одном ностальгическом канале это фото с подписью «Маленькая фигуристка. 1982 год». И сразу нахлынуло.
Мне ужасно хотелось стать звездой фигурного катания. Как Наталья Бестемьянова с пышной копной волос или Наталья Линичук – русская красавица. Эти их прекрасные маленькие платьица, овации стадионов, золотые медали, обожание всей страны. Я же тоже Наталья, думала я. Но коньков не было! Не знаю, не продавались, было трудно достать. Нога еще постоянно росла, в общем, не покупали. И я танцевала на ковре перед телевизором, повторяя движения за фигуристами. Хотя бы так, без коньков, думала я. Сколько мне было? Четыре, наверное. Раздевалась до трусов и майки и выдавала сначала произвольную программу, потом обязательную. Когда фигуристы скользили по кругу, я бежала к балконной двери и стремительно заворачивалась в тюль, представляя себя в снежном вихре. Красная, с прилипшими ко лбу волосами, самозабвенно подпрыгивала под Рахманинова, складывала ручки полочкой под Калинку. Однажды случайно обернулась и увидела родителей на диване, у них были такие странные лица: оба почему-то плакали. «Нравлюсь», - подумала я. Потом уже, позже, они раскололись: «Прости, Наташка, но твое фигурное было даже лучше, чем «Вокруг смеха» с Ивановым, мы так никогда не смеялись...»
- Купите мне коньки? – Запыхавшись, спрашивала я.
Мама от смеха не могла говорить, только махала руками.
- Обязательно! - Горячо кивал папа, вытирая глаза.
И вот мама раздобыла коньки – взяла в прокате! Коньки были на два размера больше, такие потрепанные, такие страшные и разбитые, но мне было все равно. Я надевала толстые носки, обматывала лодыжки длиннющими шнурками, выходила во двор и чувствовала себя звездой. Сначала я гоняла прямо по дороге за нашей пятиэтажкой, по утрамбованному машинами снегу, который днем на солнце чуть подтаивал и подмерзал, так что сверху образовывалась ледяная корочка. Пешеходы скользили и ругались, а я радовалась – лед!
Потом я записалась в секцию фигурного катания. Секция была бесплатной, два раза в неделю я вешала свои страшненькие конечки через плечо и шла на стадион. На большой лед, где тренировались хоккеисты и бегуны, нас выпускали редко. Для маленьких фигуристок залили круглый пятачок. Тренер совсем не походила на богиню. Она была толстой, в тулупе с меховым воротником и в очках. С нами почти не разговаривала и никогда ничего не объясняла, просто показывала какой-нибудь элемент, вроде фонарика, а мы, каждая в силу своих способностей, пытались его повторить. Однажды она показала перебежку назад. Сначала у меня совсем не получалось. Лед был бугристый, я постоянно падала, но все равно, все равно, я буду кататься, как Наталья Бестемьянова! Я старалась, раскинув руки, потешно виляя задком, в зимнем клетчатом пальтишке, в мутоновой шапке на резинке, мнила себя прекрасным лебедем. Я чувствовала: еще немного, и тренер заметит мой врожденный талант, позвонит родителям, скажет, что мне обязательно нужно заниматься индивидуально. И мы начнем разучивать сложные элементы – вращения и даже прыжки, поставим программу, сошьем красивый костюм, родители купят мне белоснежные коньки.
В грезах я возвращалась с тренировки, взглянула на темное небо Ангарска и вдруг узрела в вышине два таинственных световых столба. Я сразу поняла - это знак. Меня поддерживают сверху! Значит, скоро, совсем скоро я стану знаменитой фигуристкой.
- Пап, я только что видела в небе красное свечение! Это было знамение! – Очень серьезно сообщила я отцу с порога. – Два красных столба указали мне путь в фигурное катание!
- Эти столбы? – Уточнил папа, подведя меня к окну детской и показывая на темное небо.
- Да!
- Это отраженный свет газовых факелов, которые горят на нашем НПЗ. В их пламени сжигают избыточный газ.
- И это не таинственный знак свыше?
- Нет. - Улыбнулся папа.
- И я не стану фигуристкой?
– Знаешь… - Папа задумчиво посмотрел на меня. - Мне кажется, девочка, которая увидела знамение, пусть даже в свете заводских труб, обязательно станет тем, кем захочет!
