Относитесь к телу, как к своему любовнику. Когда я впервые услышал эту фразу, она понравилась мне своей поэтичностью. Только позже и очень постепенно я начал понимать, насколько необычно и непривычно то, что предложил Арие Бурштейн.
Привычно и обычно насильственное отношение к телу. Перлз, сказал бы, что тело – это та собака снизу. От нее мы требуем послушания, подчинения, соответствия выставочным нормам. А собака сверху – это Великое Психическое с его духовностью, интроектами, стандартами из медиа и статьями-советами из ФБ.
Мы так относимся к телу, словно всё что его не убивает, делает его сильнее. Тренируем его «убийственной программой для бицепсов», закаляем, словно оно из чугуна, худеем его с ненавистью.
Мы отчуждаемся от тела. Оно не мы, оно наше. Стесняемся, стыдимся, прикрываем одеждой. Сексуализируем любой телесный контакт, словно больше ничего телесного не бывает. Считаем телесное «ниже» духовного, или душевного, или психического.
Если собаку бить, плохо с ней обращаться, она кусает. Даже если собаку гладить, выгуливать и хорошо кормить, но стыдиться ее и ненавидеть за недостатки, она это чувствует. И когда-нибудь укусит.
Мы не верим телу. Даже в подходах гораздо более гуманистических, чем «убийственная программа», мы не верим телу и навязываем ему свою бестелесную волю.
Мы боремся с зажимами, разминаем и расслабляем их, вместо того, чтобы прислушаться к ним, послушаться их, дать им выполнить их намерение. Часто зажимы в спине пытаются расправить грудь, а зажимы в плечах пытаются сохранить сустав. Они не зря возникли, им есть что сказать и что сделать.
Мы принуждаем тело дышать глубоко и ритмично, когда оно просит дышать свободно. Иногда нам необходимо снизить чувствительность и тело мудро сдерживает дыхание, делает его поверхностным. Но мы умнее, мы командуем «дыши, собака, дыши!»
Начинающие в танго словно ищут самой трудный и неудобный способ выполнять простые движения. Всё, что удобно и небольно, кажется неправильным. Без усилия и насилия непривычно.
Диссоциация с телом, отчуждение тела – распространенная проблема. Мы часто встречаем людей, которые испытывают сильные чувства, никак не проявляют этого телесно. Бывает наоборот: тело трясется, а чувства не осознаются. Диссоциацию преодолеть трудно. Это даже не проблема, а культурная норма. В танго, в парном взаимодействии диссоциация иногда преодолевается словно «сама собой»: когда учишься слушать чужое тело, до своего – один маленький шаг.
Наверное, мудро поступают мудрые женщины, которые тратят немалые деньги на спа, массаж, косметолога и прочие женские таинства. Возможно, они расплачиваются со своим телом за специфическое женское насилие. Красота в насильственной парадигме действительно требует жертв.
Относиться к телу, как к любовнику – это для меня радикальная смена позиции. Я ходил за зарядку в школе, где ранним утром мы выполняли нелепые движения в душной коричневой форме. Потом я занимался спортом, где методика тренировок направлена скорее на неестественный отбор самых неубиваемых, чем на индивидуальное развитие и рост каждого. Мне есть за что извиняться перед своим телом, но сказать «я больше так не буду» я пока не готов. Нужно научиться «не так».
Но что я способен, это попробовать относиться к своему телу, как к партнерше в танго. Вести его бережно и удобно, учитывать его желания, стремиться доставить ему удовольствие. Не вести руками – не руководить. Слушать. Быть с ним настолько, насколько способен. Может быть через такую метафору я могу приблизиться к совету Арие: «Относитесь к телу, как к своему любовнику».
Игорь Забута
Как вы относитесь к своему телу? Верите ли ему, заботитесь ли о нем?
