Марина Цветаева

Простите Любви − она нищая!
У ней башмаки нечищены, −
И вовсе без башмаков!

Стояла вчерась на паперти,
Молилася Божьей Матери, −
Ей в дар башмачок сняла.

Другой − на углу, у булочной,
Сняла ребятишкам уличным:
Где милый − узнать − прошел.

Босая теперь − как ангелы!
Не знает, что ей сафьянные
В раю башмачки стоят.

30 декабря 1919

#цитатыЦветаевой

«У меня нет инстинкта самосохранения вежливости, только инстинкт другосохранения деликатности».

(Из Записной книжки №14)

Генералам двенадцатого года

Сергею

Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса.

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след —
Очаровательные франты
Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера.

Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О, молодые генералы
Своих судеб!

=====

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.

О, как — мне кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать — и гривы
Своих коней.

В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.

Три сотни побеждало — трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли.

Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать?..
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.

Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие —
И весело переходили
В небытие.

Феодосия, 26 декабря 1913

«25 декабря 1967


Милый Владимир Николаевич, пишу Вам в волшебный день “всемирного” − кроме нас,православных, Рождества − и чувствую этот день праздником, всю жизнь! Тут и воспоминания о чешском моём детстве − в каждом доме пекли “ваночки” (от слова “Ваноце” − Рождество) − такие сдобные плетёнки; по домам ходили кукольники и “представляли” Великую Ночь; дети объедались святыми Николаями − из пряничного теста с цветной глазурью; из уважения к святости прославленного чудотворца начинали с ног. И ёлки, ёлки... А потом Франция − уже без пряников, но с театрализованными витринами “больших магазинов”, с рекламными Дедами Морозами у подъездов − дядями в сказочных одеяниях, в комфортабельных ватных бровях, усах, бородах, но с голодным безработным блеском в глазах; детский писк, марципаны, хлопушки, подарки всем от всех (много бумаги, много бантов, одним словом − много упаковки, а “толку” − чуть!). А сегодня перед моим 55-летним носом, украшенным очками, но по-прежнему сохранившим детское чутьё ко всему праздничному, − торчат корпуса писательских казарм и ничего, ничего больше! К таким домам не подъезжает Снежная Королева на белых оленях, в таких домах не живут Кай и Герда − или я уже не различаю их в синтетических детях, топчущихся у подъездов? Вернее всего − последнее!»

(из письма Ариадны Эфрон к Владимиру Орлову)

По ночам все комнаты черны,
Каждый голос темен. По ночам
Все красавицы земной страны
Одинаково − невинно − неверны.

И ведут друг с другом разговоры
По ночам красавицы и воры.

Мимо дома своего пойдешь −
И не тот уж дом твой по ночам!
И сосед твой − странно-непохож,
И за каждою спиною − нож,

И шатаются в бессильном гневе
Черные огромные деревья.

Ох, узка подземная кровать
По ночам, по черным, по ночам!
Ох, боюсь, что буду я вставать,
И шептать, и в губы целовать…

− Помолитесь, дорогие дети, −
За меня в час первый и в час третий.

17 декабря 1916

«Мне никогда не приходилось искать стихов. Стихи сами ищут меня, и притом в таком изобилии, что я прямо не знаю − чтó писать, чтó бросать.

Этим объясняется этот миллиард недо- и нена- писанных стихов.
Иногда даже пишу так: с правой стороны страницы одни стихи, с левой другие, еще где-н<и>б<удь> сбоку − строчку еще стихов, рука перелетает с одного места на другое, летает по всей странице, отрываясь от одного стиха, кидаясь к другому − чтобы не забыть! уловить! удержать! − Не времени, − рук не хватает!»

(Из Записной книжки №7)

Расцветает сад, отцветает сад.
Ветер встреч подул, ветер мчит разлук.
Из обрядов всех чту один обряд:
Целованье рук.

Города стоят, и стоят дома.
Юным женщинам − красота дана,
Чтоб сходить с ума − и сводить с ума
Города. Дома.

В мире музыка − изо всех окон,
И цветет, цветет Моисеев куст.
Из законов всех − чту один закон:
Целованье уст.

12 декабря 1917

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все − как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
− Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем − что мне, ни в чем
не знавшей меры,
Чужие и свои?! −
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто − слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность −
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
− Послушайте! − Еще меня любите
За то, что я умру.

8 декабря 1913

Ятаган? Огонь?
Поскромнее, − куда как громко!

Боль, знакомая, как глазам − ладонь,
Как губам −
Имя собственного ребенка.

1 декабря 1924

Полнолунье и мех медвежий,
И бубенчиков легкий пляс…
Легкомысленнейший час! − Мне же
Глубочайший час.

Умудрил меня встречный ветер,
Снег умилостивил мне взгляд,
На пригорке монастырь светел
И от снега − свят.

Вы снежинки с груди собольей
Мне сцеловываете, друг,
Я на дерево гляжу, − в поле
И на лунный круг.

За широкой спиной ямщицкой
Две не встретятся головы.
Начинает мне Господь − сниться,
Отоснились − Вы.

27 ноября 1915

Через снега, снега −
Слышишь голос, звучавший еще в Эдеме?
Это твой слуга
С тобой говорит, Господин мой − Время.

Черных твоих коней
Слышу топот.
Нет у тебя верней
Слуги́ − и понятливей ученицы.

Рву за цветком цветок,
И целует, целует мой рот поющий.
− О бытие! Глоток
Горячего грога на сон грядущий!

15 ноября 1916

Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
По-диккенсовски — тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря…
— Ваш нежный лик при свете фонаря.

И ветер дул, и лестница вилась…
От Ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная — как самый поздний час…
И ветер дул и лестница вилась.

А на меня из-под усталых вежд
Струился сонм сомнительных надежд.
— Затронув губы, взор змеился мимо… —
Так серафим, томимый и хранимый
Таинственною святостью одежд,
Прельщает Мир — из-под усталых вежд.

Сегодня снова диккенсова ночь.
И тоже дождь, и так же не помочь
Ни мне, ни Вам, — и так же хлещут трубы,
И лестница летит… И те же губы…
И тот же шаг, уже спешащий прочь —
Туда — куда-то — в диккенсову ночь.

1918 г.

Вся моя жизнь - роман с собственной душою, с городом, где живу, с деревом на краю дороги, - с воздухом. И я бесконечно счастлива.

Дорогие друзья! Представляем гид по культурной жизни города: https://kultura.mos.ru/

Выбирайте, смотрите, приходите!

Человеческая беседа - одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаешь самое лучшее - душу, берешь то же взамен, и все это легко, без трудности и требовательности любви.

#ДеньГорода

Дорогие друзья! Мы приглашаем вас провести праздничные выходные в нашем музее! 7 и 8 сентября вход в музей будет бесплатным, необходима только регистрация.

Программа мероприятий доступна по ссылке: https://dommuseum.ru/cityday2024

В тумане, синее ладана,
Панели — как серебро.
Навстречу летит негаданно
Развеянное перо.

И вот уже взгляды скрещены,
И дрогнул — о чем моля? —
Твой голос с певучей трещиной
Богемского хрусталя.

Мгновенье тоски и вызова,
Движенье, как длинный крик,
И в волны тумана сизого,
Окунутый легкий лик.

Все длилось одно мгновение:
Отчалила… уплыла…
Соперница! — Я не менее
Прекрасной тебя ждала.

5 сентября 1915

БАБУШКЕ

Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы…
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли…
По сторонам ледяного лица
Локоны, в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто — Вы?

Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей — сколько? —
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
— Бабушка! — Этот жестокий мятеж
В сердце моем — не от вас ли?..

4 сентября 1914

Дорогие друзья! Сегодня, в День памяти Марины Цветаевой, на Покровском бульваре, 14/5 открыли памятную доску.

Это последний адрес Цветаевой в Москве, и переоценить значение сегодняшнего события невозможно!

Жильцы дома сами добились установки доски, сами согласовали все этапы ее создания, придумали и воплотили идею в жизнь! Особая заслуга в установке памятного знака принадлежит музыканту Константину Кинчеву, вдохновителю и лидеру инициативной группы. Автор — художник Камилла Чилингарова (совместно с мастерской Кирилла Мазараки).

Снять ткань с памятной доски и рассказать об обстоятельствах жизни Цветаевой в этом доме, о судьбах ее близких доверили старшему научному сотруднику нашего музея Наталье Багратовне Шаинян.

Спасибо жильцам дома за память и неравнодушие!

Над подвалами — полы,
Над полами — потолки,
Купола — над потолками,
Облака — над куполами.
Там — про наши дела
Пальцем пишет — Судьба.

ТЕБЕ — ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ

К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу, −
Из самых недр, − как на́ смерть осужденный,
Своей рукой − пишу:

− Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
− Ртом не достать! − Через летейски воды
Протягиваю две руки.

Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу − в ад, −
Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.

Со мной в руке − почти что горстка пыли −
Мои стихи! − я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я − или
В котором я умру.

На встречных женщин − тех, живых,
счастливых, −
Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:
− Сборище самозванок! Все́ мертвы вы!
Она одна жива!

Я ей служил служеньем добровольца!
Все тайны знал, весь склад ее перстней!
Грабительницы мертвых! Эти кольца
Украдены у ней!

О, сто моих колец! Мне тянет жилы,
Раскаиваюсь в первый раз,
Что столько я их вкривь и вкось дарила, −
Тебя не дождалась!

И грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний − так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, − и навстречу
Тебе − через сто лет.

Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятье
Моим друзьям во мглу могил:
− Все́ восхваляли! Розового платья
Никто не подарил!

Кто бескорыстней был?! − Нет, я корыстна!
Раз не убьешь, − корысти нет скрывать,
Что я у всех выпрашивала письма,
Чтоб ночью целовать.

Сказать? − Скажу! Небытие − условность.
Ты мне сейчас − страстнейший из гостей,
И ты откажешь перлу всех любовниц
Во имя той − костей.

Август 1919

#осебеовечном

О нашей новой выставке в репортаже "М24": https://www.m24.ru/amp/videos/kultura/09082024/715671

Посетить можно уже сегодня!

— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!

Ни один город мира не может соревноваться с Москвой по количеству музеев, музейных выставок и мероприятий, ежегодно привлекающих миллионы посетителей.

Например, в нашем музее уже совсем скоро откроется выставка «"О себе - о вечном". К 135-летию Анны Ахматовой». А уже сейчас работает выставка, приуроченная к 100-летию двух гениальных поэм Марины Цветаевой "Та гора была - миры!". По обеим выставкам на август запланированы кураторские экскурсии. Не пропустите!

Бабушка

1
Когда я буду бабушкой −
Годов через десяточек −
Причудницей, забавницей, −
Вихрь с головы до пяточек!

И внук − кудряш − Егорушка
Взревет: «Давай ружье!»
Я брошу лист и перышко −
Сокровище мое!

Мать всплачет: «Год три месяца,
А уж, гляди, как зол!»
А я скажу: «Пусть бесится!
Знать, в бабушку пошел!»

Егор, моя утробушка!
Егор, ребро от ребрышка!
Егорушка, Егорушка,
Егорий − свет − храбрец!

Когда я буду бабушкой −
Седой каргою с трубкою! −
И внучка, в полночь крадучись,
Шепнет, взметнувши юбками:

«Koгo, скажите, бабушка,
Мне взять из семерых?» −
Я опрокину лавочку,
Я закружусь, как вихрь.

Мать: «Ни стыда, ни совести!
И в гроб пойдет пляша!»
А я-то: «На здоровьице!
Знать, в бабушку пошла!»

Кто хо́док в пляске рыночной −
Тот лих и на перинушке, −
Маринушка, Маринушка,
Марина − синь-моря!

«А целовалась, бабушка,
Голубушка, со сколькими?»
− «Я дань платила песнями,
Я дань взымала кольцами.

Ни ночки даром проспанной:
Всё в райском во саду!»
− «А как же, бабка, Господу
Предстанешь на суду?»

«Свистят скворцы в скворешнице,
Весна-то − глянь! − бела…
Скажу: − Родимый, − грешница!
Счастливая была!

Вы ж, ребрышко от ребрышка,
Маринушка с Егорушкой,
Моей землицы горсточку
Возьмите в узелок».

23 июля 1919

Сергею Эфрон-Дурново

1
Есть такие голоса,
Что смолкаешь, им не вторя,
Что предвидишь чудеса.
Есть огромные глаза
Цвета моря.

Вот он встал перед тобой:
Посмотри на лоб и брови
И сравни его с собой!
То усталость голубой,
Ветхой крови.

Торжествует синева
Каждой благородной веной.
Жест царевича и льва
Повторяют кружева
Белой пеной.

Вашего полка − драгун,
Декабристы и версальцы!
И не знаешь − так он юн −
Кисти, шпаги или струн
Просят пальцы.

Коктебель, 19 июля 1913

В огромном городе моем − ночь.
Из дома сонного иду − прочь.
И люди думают: жена, дочь, −
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет − путь,
И где-то музыка в окне − чуть.
Ах, нынче ветру до зари − дуть
Сквозь стенки тонкие груди́ − в грудь.

Есть черный тополь, и в окне − свет,
И звон на башне, и в руке − цвет,
И шаг вот этот − никому − вслед,
И тень вот эта, а меня − нет.

Огни − как нити золотых бус,
Ночного листика во рту − вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам − снюсь.

17 июля 1916

Примите участие в проекте «Город обсуждает стандарты культурного досуга»

Идеи бывают разные: оригинальные и банальные, абсурдные и рациональные, грандиозные и обыденные, а зачастую – крайне любопытные. Но однозначно «только новые идеи рождают новое искусство»!

«Город обсуждает стандарты культурного досуга» – новый масштабный проект в формате медиаплатформы, где до 21 июля 2024 года любой желающий сможет предложить идеи развития сферы культуры Москвы по 7 тематическим направлениям:

музейная и выставочная деятельность;

спектакли и концерты;

киноискусство;

парки;

цифровые технологии в культуре;

библиотечные сервисы;

творческое развитие.

Все собранные идеи будут отсмотрены экспертами, а лучшие из них – отобраны к реализации.

На платформе можно не только предложить идеи, но и принять участие в обсуждении важных тем с экспертами и единомышленниками, ознакомиться с новостями и посмотреть фотоотчеты с прошедших мероприятий в сфере культуры.

Присоединяйтесь и становитесь частью культуры Москвы!

Рыцарь ангелоподобный −
Долг! − Небесный часовой!
Белый памятник надгробный
На моей груди живой.

За моей спиной крылатой
Вырастающий ключарь,
Еженощный соглядатай,
Ежеутренний звонарь.

Страсть, и юность, и гордыня −
Все сдалось без мятежа,
Оттого что ты рабыне
Первый молвил: − Госпожа!

14 июля 1918

Идите же! − Мой голос нем
И тщетны все слова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.

Я знаю: в этой битве пасть
Не мне, прелестный трус!
Но, милый юноша, за власть
Я в мире не борюсь.

И не оспаривает Вас
Высокородный стих.
Вы можете − из-за других −
Моих не видеть глаз,

Не слепнуть на моем огне,
Моих не чуять сил…
Какого демона во мне
Ты в вечность упустил!

Но помните, что будет суд,
Разящий, как стрела,
Когда над головой блеснут
Два пламенных крыла.

11 июля 1913

Тихонько
Рукой осторожной и тонкой
Распутаю путы:
Ручонки – и ржанью
Послушная, зашелестит амазонка
По звонким, пустым ступеням расставанья.

Топочет и ржет
В осиянном пролете
Крылатый. – В глаза – полыханье рассвета.
Ручонки, ручонки!
Напрасно зовете:
Меж нами – струистая лестница Леты.

27 июня 1921

Дом, с зеленою гущей:
Кущ зеленою кровью…
Где покончила — пуще
Чем с собою: с любовью.

14 июня 1932

День славянской письменности и культуры, который отмечается 24 мая – символ богатейшего наследия, где язык и литература сыграли значимую роль в формировании идентичности и культурного кода.

Этот день неразрывно связан с великими русскими поэтами. В их произведениях заложены глубокие ценности и исторические корни нашего народа. А мы по этому случаю хотим рассказать в каких столичных музеях можно увидеть уникальные артефакты, связывающие нас с поэтами:

📃В «Московском государственном музее С. А. Есенина» представлен первый сборник поэта «Радуница», содержащий в себе ранее неопубликованный автограф — дарственную надпись Ремизову, русскому писателю, который вместе с Сергеем Есениным входил в Общество крестьянских поэтов. Гости музея также могут увидеть фрагмент сборника «Автографы» с работами разных авторов, написанных их рукой.

✉️ В «Музее К. Г. Паустовского» можно найти рукописи и дневники периода Первой мировой войны и Великой Отечественной войны, фрагменты книги «Золотая роза». Отдельную коллекцию составляют записи учеников К. Г. Паустовского и переписки с выдающимися деятелями искусства и культуры: И. А. Буниным, А. А. Ахматовой, Б. Л. Пастернаком, Д. Д. Шостаковичем, А. Я. Таировым и многих других.

💔 В доме-музее Марины Цветаевой хранятся письма и рукописные листы. В том числе: приглашение на поэтический вечер поэтессы в Париже с автографом.

📜В Музее истории ГУЛАГа хранится рукопись «Историко-археологические памятники Соловецкого архипелага». Из 278 листов рукописи значительная часть написана на оборотной стороне бланка лагерной грамоты.