Дневник Пришвина のテレグラム投稿

18-19 Февраля 1920. Ну и успокойся, беспокойное сердце, в этом маленьком флигеле на планете Земля с воспоминаниями о своей прошлой странной жизни и в созерцании ежедневно восходящего солнца. Зима прощается яркими звездами, весна подходит сухими тропинками. Зима прощается. Я иду и смотрю на созвездия ночью. Весна подходит теплыми полднями. Я иду под капелями: солнце в барашках по синему. Зима прощается яркими звездами: возьмешь ли и меня с собой к звездам? Весна приходит сухими тропинками: уйду ли с тобой?
#ДневникПришвина
📸 На фото: Михаил Пришвин

17 Февраля 1909. Ночью часто просыпался и видел: спит рядом со мной черная змейка, тонкая, блестящая, как шнур, намазанный дегтем. Утром в последний раз я видел, как она зашевелилась, опустила с простыни голову и побежала вниз. Меня почему-то взяло зло: отчего я ее так оставил, нельзя так оставить, ведь это змея же, никто не оставляет змей спать рядом с собой. И чем-то я ее ударил. Она быстро стала собираться назад, подняла голову и поняла меня. И я не знал, что делать, испугался, бросился к стене и слышал где-то тонкий укол.
Иногда просыпаешься и чувствуешь: сон это или не сон, и хочется сделать, что это не сон, и слышишь и видишь доказательства: холод на пальце, башмак на ноге — вот хорошо это поместить в конец рассказа о звездах…
#ДневникПришвина

16 Февраля 1946. И во всенощной загадка на две свечи у Скорбящей – моя и Лялина – которая раньше догорит, ну и… моя была выше, потом Лялина выше, моя снизилась, потом сравнялась, потом Ляля понизилась. Становилось уже страшно, что загадал, что останусь я один гореть. Свечкам оставалось гореть всего по вершочку, вдруг протянулась старушечья рука, схватила обе свечи, опрокинув, погасила и бросила тут же на подсвечник. Отлегло от сердца: вместе умрем. Понимание икон простым народом независимо от живописного качества. Тут обрядовая сущность православия: можешь так молиться, как они, так целовать икону, так кланяться, воображать – и ты православный. Нет – ищущий какой-нибудь.
#ДневникПришвина

15 Февраля 1926. Тихо, мягко. Долго луна остается как солнце, но среди дня показывалось и настоящее солнце, к вечеру нависло. И все было тихо. Я ходил с Соловьем по лисьему следу, но мне было не до охоты. Белая пустыня – запомни! – холмы, как волны, не знаешь, куда ухнешь, если пустишь лыжу, глубину не видно, а высота остается назади в пересечении с небом. Овраг с кустарником – спасение, есть мыслью за что уцепиться. Как в море надо быть хорошим пловцом, чтобы сколько-то времени держаться на воде, но все равно, хороший или плохой с голыми руками ничего не сделаешь, и непременно потонешь, точно так же в снегах этих один недолго продержишь мысль в ее полезной работе – мысль расплывается, и сам тонешь. Белый ужас.
#ДневникПришвина

Февраль 1909. Шел по улице. Стал переходить на другую сторону. Лошадь бежала. По привычке я хотел пройти перед самой мордой. Но поскользнулся, и чуть меня не задавило. Я переходил, по обыкновению, возле морды лошадей. Поскользнулся. Меня переехали…
Есть в жизни какая-то [кроткая] логика, вечная прекрасная форма. Надо научиться выделять ее из природы.
#ДневникПришвина
📸 Автор фото: Иван Авдонин, 1909 г.

13 Февраля 1947. Слушали ектению Шаляпина, вспомнился Горький, предлагавший Шаляпину соединить свое искусство с современной политикой социализма и тем обеспечить влияние своего искусства на более долгое время. Теперь Горького даже в Кремле потихоньку называют «публицистом», а Шаляпин в Пантеоне, и когда слушаешь пластинку, мороз продирает по коже и прекрасная Россия является, какой о ней и не мечтал.
Когда садишься писать и не складывается в голове как надо, попробуй довериться перу и начинай писать, что придется. И бывает, напишешь, доверясь перу, такое, чего никогда не придумаешь. Такой был весь Шаляпин: такого не выдумаешь!
#ДневникПришвина

12 Февраля 1926. Вчера вечером было совершенно тихо, звездно, но не очень морозило, и это был единственный признак вечером объявленной утром перемены. Сегодня гудит юго-зап. ветер, с утра пока холодный, очень даже. Восток – дымится небольшая полоса, потом полоса чистого голубого неба, и по этим широким полосы барашков. На севере и западе что-то заваривается синее. На восходе барашки превратились в огненное море: это огненное море из барашков вообще бывает, надо заметить. Бесстрастное, умственное время зимы, очень хорошо, когда на этом белом бесстрастии появляются первые признаки жизни, сначала света, потом оживление солнца, оживление почек, капель. Потом будет очень трудно следить за движением.
#ДневникПришвина

Февраль 1920. Это мое счастье — радоваться солнцу так сильно. А что же есть счастье вообще? конечно, та же радость бытию (про себя) при всяких, даже ужасных условиях до того, чтобы улыбнуться солнцу при последнем вздохе. Радоваться небу, солнцу, траве, выйти на дорогу, обрадоваться встрече с человеком и разделить с ним путь до его села, и в селе этом чтобы просто обрадоваться всем людям, поговорить, попеть с ними и расстаться так, чтобы дети долго потом вспоминали про веселого странника. Это счастье никак не связано с удачей, но часто удача бывает от счастья; даже напротив, только измерив жизнь в глубину своей неудачей, страданием, иной бывает способен радоваться жизни и быть счастливым; удача — это мера счастья в ширину, а неудача есть проба на счастье в глубину.
#ДневникПришвина
📸 На фото: Михаил Пришвин

10 Февраля 1950. Читаю Стерна и нахожу себя среди родных (Стерн, Ричардсон, Руссо, Гете, Гамсун, Карамзин, Жуковский, Радищев, Гоголь и все наши «реалисты»). Сентиментализм пробился в XVIII веке, как живой ручей под горой лжеклассицизма. Социалистический реализм сейчас выпячивается, как скала лжеклассицизма, и под скалой мой ручей.
#ДневникПришвина

9 Февраля 1920. Радость русского человека самая первая, что можно было постранствовать, в Соловецкий монастырь или в Киевские печуры Богу помолиться, или по широким степям так походить, или в Сибирь уехать попытать счастья на новых местах, узнавая, как люди живут. Теперь будто частая сеть накинута на все это необъятное пространство, и нет в нем страннику места. У оврага, занесенного снегом, стоит треснувшее оледенелое дерево, и далеко, далеко слышно, как от ветра злого скрипит оно на всю Скифию, и видно при свете волчьего месяца, как хлещут одно о другое его оледенелые ветви. Волчья жизнь вокруг, нет места страннику, только волки подходят к скрипучему дереву.
Нет, куда тут странствовать, вернуться бы в дом блудному сыну — вот вторая половина русской радости: из большого пространства вернуться в дом родной к родному уюту и сесть на доброе дело. Но где же этот дом, где домашний уют. Дом стоит желтый в родном городе, в нем побывали, видно, солдаты: окна выбиты, двери растащили на растопку соседи и бросили; один прохожий остановился на углу, помочился, пошел, и другой за ним остановился — удобное место; и так все, кому есть нужда, подходят к этому месту только за этим, поганое место!
#ДневникПришвина
📸 Автор фото: Михаил Пришвин