Надо сохранить

Даша потихоньку превращается в вывесочную художницу

Подход к красками и кистям найден. Два слоя и выглядит все очень достойно. И не менее важно, что аутентично.

И — два слоя, О и Б — один

Ошибаться — это норм, но признавать это все еще непросто

Все мы ошибаемся — это база. С утра кофе в турке убегает на плиту, потом мы спутали время рабочего созвона, а в пункте выдачи «Озона» оказывается, что заказ на другой точке. И так каждый день. Ошибаться — это рутина. Как в быту, так и на работе и в других делах. И большинство этих ошибок легко исправляется.

И вот, казалось бы, такая простая жизненная истина «все ошибаются и это норм», которую все понимают, оказывается на деле не такой простой, когда эту ошибку приходится признавать. А особенно публично.

Я уже пытался робко ступать на тропу разговора об ошибках, которые я допустил в рамках «Надо сохранить». Были посты, где я рассказывал о косяках. А в журнале «Собака» выходил мой монолог на пару разворотов исключительно про ошибки и неудачи за все 4 года работы проекта. Но все равно, это не то, что дается мне легко (как и просьбы о помощи например). А хочется об этом рассказывать также просто, как и писать об успехах.

Сейчас, когда речь заходит об ошибке (в некоммерческих или культурных проектах особенно), люди преподносят эту информацию как покаяние, челобитную, с максимальным трагизмом и обвинительным тоном: «О май гад мы не смогли соответствовать ожиданиям и не были идеальными сверхлюдьми, позор нам и побитие камнями». Вот такой вайб от этих рассказов об ошибках. Даже вот этот мой пост не просто пост.

А мне кажется, что рассказы об ошибках должны быть рутинными и будничными. И от этого все будут только выигрывать. Активисты не будут выгорать и уйдет часть психологической нагрузки. У того, кто их поддерживает и за ними наблюдает не будет складываться впечатления, что активисты и НКО это что-то на супергеройском. Я, думаю, многие и не начинают свои проекты из-за страха ошибок и нереалистичного образа у тех, на кого они смотрят. И, да, за ошибку не должны лететь головы, а критика не должна быть грубой.

Хочется, чтобы крупные институции и проекты (а ошибки есть и у них) чаще говорили об ошибках. Им вывозить критику как будто бы проще. И, конечно, же ошибки не значат, что кто-то совсем непрофессионал.

*Я тут в первую очередь говорю об архитектурной и реставрационной сфере

Фото: Ксюша Возгорькова

Забрал пару недель назад от столяра Сергея Пимахина деревянные детали для двери, которую мы реставрируем.

Нам пришлось менять 3 порога из 4, полностью обналичку (3 доски по 2,4 метра длиной), пару частей из верхней (большой части) филенки и штапики (штук 20), которые эти фрамуги держат.

За материалы и работу заплатили 14 000 рублей. Что думаете: много или мало?

Перебрав миллион вариантов — чем и как рисовать буквы «Библиотека» (порошковая окраска, шелкография, аэрография, баллончик через трафарет и даже плёнка), остановились на самом простом — руками и кисточкой. Точно также как и 35 лет назад.

Облегчили себе работу распечатанными трафаретами. И купили специальные и качественные краски Alpha6 Corporation из США. Их используют как раз для леттеринга по стеклу и металлу. Два маленьких флакончика + присадка + лак + доставка обошлись в 6000₽. Возят такие краски и продают их, в единственном месте — «Кастом конвенция».

Сегодня Даша затестила краски и сделала первую букву. Кажется, что все получается

Наконец-то нашел советскую фотографию с Гвоздиками.

Год: 1978
Фото: Николай Абросимов
Раскрасил: некий ИИ

И еще — как же площади Кирова идет отсутствие ларьков

Долгий путь к цифровой копии вывески «Библиотека»

Сначала надо было все эти экраны отмыть и по едва различимым следам — сделать кальку. Затем отсканировать.

Букву «О» не удалось срисовать с натуры — она не была процарапана на экране. А экрана с буквой «Е» просто не было. Поэтому две буквы для нас нарисовал известнейший шрифтовик России — Юрий Гордон (с подачи вездесущего и неутомимого реставратор Пети Шутова).

Потом архитектор Даша Гладунова оцифровала все буквы. А финально все подрихтовал и нарисовал солнышко/книгу — иллюстратор Сева Выводцев.

За, казалось бы, малыми делами, стоит труд большого количества профессионалов.

В комментах — иллюстрация солнышка/книги)

Ой, а вот еще интересное про советские вывески.

Ходил тут в сентябре на выставку про самарско-куйбышевские заводы, которая символично проходила на «Станкозаводе». Обычно же мы видим только финальный результат, а здесь немного процесса — монтаж вывески, сварка. Здание живо и сейчас (это Засекина, 6а), но вот вывесок на нем уже нет.

Подробнее про завод: раз и два

Чуз ë файтер

1 — 🌚
2 — 🐳

Следы, следы далеких эпох, иногда они вот совсем близко. Ходишь мимо них пару раз в неделю, но все равно не замечаешь.

Это следы дореволюционной вывески «Аптека» на Садовой, 297. Один из череды домов на Садовой с бело-зеленой керамикой на фасаде. Следы мне показала жительница дома, где я снимал страховую доску «Русский Лойд» недавно.

«Еще 15 лет назад надпись отлично читалась, но потом приехал кто-то на автовышке и счистил ее. А когда я была ребёнком, к нам приходил мужчина и сказал, что это был их семейный дом и аптека».

А сколько еще такого скрыто в городе. Это всего восьмая дореволюционная рисованная реклама, которая мне известна. Одну мы отреставрировали — это «Продажа железа» на Галактионовской, 41, о «Проводнике» на Ленинградской вы и сами знаете, есть еще «Фотостудия художника Михайлова» на Льва Толстого, 89. А про другие четыре как-нибудь расскажу потом

У меня есть 35 360 непрочитанных сообщений в телеграм-папке «Архканалы» (я правда подсчитал).

Что с этим делать? А как у вас?

Страховое общество «Русский Лойд» и их дизайны страховых досок за 8 лет

Вот, в общем-то можно прочитать только заголовок и посмотреть картинки — и уже благо! Но ниже будет пару абзацев забавных исторических фактов про Эдварда Ллойда и страховое общество.

Эдвард Ллойд в 1688 году основал кофейню в Лондоне. В силу различных обстоятельств (как случайных, так и специальных) там собирались моряки, купцы и андеррайтеры — оценщики страховых рисков. Таким образом кофейня аккумулировала всех участников процесса морских перевозок (вот забавный ролик 1960 года на три минуты, где воссоздан быт кофейни 17 века). И вот так органично появился рынок страхования Lloyd’s of London или «Лондонский Ллойд». Не страховая компания, а рынок, это важно.

После смерти Ллойда организацию возглавил Джон Юлиус Ангерштейн — сын русской императрицы Анны Иоанновны. Он же значительно расширили влияние «Ллойда» и стал по сути создателем корпорации «Ллойд». Компания начала работать по всему миру и страховать не только морские перевозки. А «Ллойд» стало нарицательным словом, которое используется в отношении рынка страхования.

Так существовали компании «Австрийский Ллойд», «Черноморский Ллойд» и «Германский Ллойд» (до 2013 года). 10 июня 1870 года император Александр II утвердил устав нового общества — «Русский Лойд». Ключевые посты в компании и одними из главных акционеров были члены семьи Елисеевых (те самые с помпезными магазинами в Москве и Санкт-Петербурге). А с 1910 года компания начала страховать здания «от огня». Тогда же и начали появляться страховые таблички. То есть они работали всего 8 лет до национализации.

Почему так много разных дизайнов всего за 8 лет? Я не знаю. Нет каких-то рациональных версий. Но один из главных исследователей страхового дела в Российской империи Дима Никулин считает, что это могло быть влиянием Елисеевых: «Ребята очень модные и креативные. Держали руку на пульсе тенденций»

Фотографии: «Коллекционерус», firemarks.ru, «Книга о знаках страхования от огня», В. Н. Борзых

В Самаре будет еще одна отреставрированная дореволюционная страховая доска — уже третья.

«Алло, здравствуйте, Михаил! Вы мне оставляли письмо в почтовом ящике. Я не против, если вы отреставрируете страховую доску с моего дома» — так я познакомился с Ириной Александровной — жительницей дома на Садовой, 295. На ее доме сохранилась дореволюционная страховая доска общества «Русский Лойд».

Пару месяцев назад, самарский коллекционер страховых досок, Валерий Яшихин рассказал мне о ней. В тот же день я побежал смотреть такую редкость. Потому что это всего пятая (!) известная дореволюционная страховая табличка в Самаре.

Две мы отреставрировали, эта будет третьей и еще две, где с жителями домов договориться не получается и они не хотят, чтобы мы возвращали доскам оригинальные цвета.

«Русский Лойд» действительно был на месте, а вот жителей дома не оказалось. И я оставил письмо в почтовом ящике. И вот пару дней назад собственница дома мне позвонила. А вчера я снял табличку, чтобы ее отреставрировать.

Сделаем все как и всегда в лучшем виде — залатаем дыры, покрасим и вернем на место

Кстати, забыл рассказать. Мы когда смотрели на вывеску «Библиотека» гадали — зачем там два пустых экрана снизу. По одному сверху и снизу — понятно. Как контур для вывески. Но два? Оказывается один из них не был пустым — там было нарисовано солнышко. Просто с передней части вывески — вся краска напрочь слезла

апд. Хотя есть версия, что это не «солнышко», а «раскрытая книга». В целом логичная версия.

апд2. Это, кстати, тот случай, когда каждый может оставаться при своей версии, картинка от этого не поменяется)

Калькирование — что это и зачем

Каждый объект с которым мы работаем мы переносим на бумагу/пленку/кальку. А потом уже в цифровой вид. В некоторых случаях без этого не сделать проект (например для рисованых вывесок «Кухмистерской» и «Продажи железа» в арке).

Но основная цель — сохранить размеры для истории. И в случае если объект окажется утрачен, нам не нужно выдумывать его размеры и форму по фотографиям. Потому что есть максимально точные цифровые копии.

С гипсового знака Осоавиахим, который мы реставрировали в 2020 году, мы вообще сделали 3D-скан. И если нужно, то можно легко сделать форму и отлить такой знак.

Вот и Гвоздики откалькировали. Осталось теперь отсканировать и оцифровать

1, 2, 3 — Гвоздики
4, 5 — «Продажа железа» на Галактионовской и калька, которая сушится у меня в ванной
6 — сканирование Осоавиахима
7 — ну тут все понятно
8 — буква «Д» из вывески «Ателье мод»
9 — буква «Л» из вывески «Библиотека»
10 — сковорода из вывески магазина хозтоваров на Физкультурной

Продолжаем потихоньку разбираться с устройством Гвоздик

До демонтажа нам казалось, что конструкция будет невероятно тяжелой. Но нет, она сделана из дюралюминия. И наоборот очень легкая, но в то же время прочная и не ржавеет. Конструкция состоит из трех частей — два цветка и стебель и крепились они по отдельности к стене.

Когда мы демонтировали ее удивились, что задняя часть стебля не закрыта крышкой, в отличие от цветков. И даже обсуждали, что вот надо бы сделать и для стебля так же.

А вот разобрали цветки недавно, сняли эту заднюю и крышку и оказалось, что там пыли и мусора больше чем у стебля, у которого крышки вообще не было. Хотя щели там минимальные, как столько набилось не представляю. Вся эта пыль, которая еще и напитывается влагой — совсем не хорошее соседство с электрикой. Теперь вот думаем, что крышки наоборот надо бы снять

Эстетика советской электрики

Если кто забыл, то вся эта конструкция подсвечивалась лампочками, которых было 320 штук

Ацетоновые компрессы, час времени и один увлеченный человек (Лена) и мы теперь видим оригинальную советскую окраску Гвоздик. Так сделаем со всей конструкцией и сохраним родную краску