Galim’s channel

📌 Налоговая реформа: часть 2
(Полный текст можно прочитать в фейсбуке)

Текущая налоговая система не соответствует принципам справедливого налогообложения. Внутри одной отрасли допускаются разные налоговые режимы, что создает дискриминацию и тормозит развитие экономики.

Государство должно стимулировать рост среднего и крупного бизнеса — это основа экономики в любой развитой стране. Малый бизнес формируется в сфере потребления и не может быть локомотивом роста, поскольку его развитие зависит от платежеспособности населения, которая обеспечивается средним и крупным бизнесом.

Однако нынешняя налоговая система создает обратные стимулы:
✔️ Компании дробятся, чтобы сохранить льготный статус.
✔️ Малый бизнес не заинтересован в росте до среднего уровня.
✔️ Средний и крупный бизнес стагнируют, так как сталкиваются с неравной конкуренцией и более высокой налоговой нагрузкой.

📊 Факты:
🔹 До 2021 года число субъектов МСБ держалось на уровне 1,3 млн.
🔹 После введения ковидных льгот начался резкий рост:
✔️ 2022 — 1,8 млн
✔️ 2024 — 2,3 млн

Но рост пришелся на малые предприятия, тогда как средний бизнес остался на месте.

🏛️ В чем причина?
Налоговые льготы не стали инструментом упрощения администрирования, а превратились в механизм снижения налоговой нагрузки и ухода от налогов. В результате:
📉 Средний бизнес исчезает, дробясь на несколько малых компаний.
⚠️ Крупные компании используют малый бизнес для вывода дивидендов через аренду, услуги и фиктивные контракты.

📌 Еще одна проблема — серый импорт
🔹 Из-за отсутствия таможенного контроля в ЕАЭС бесконтрольный поток товаров идет через Кыргызстан, где их проще и дешевле растаможить.
🔹 Попадая в Казахстан, эти товары реализуются без уплаты НДС, что разрушает легальный рынок.

📢 Что нужно сделать?
✔️ Уплату НДС на всех этапах — даже если товар ввозится по серым схемам, продавец должен платить налог при продаже.
✔️ Отказаться от практики раздачи налоговых льгот, которые создают неравные условия для компаний.
✔️ Создать налоговую систему, в которой выгодно расти, а не дробиться.

Без системного реформирования налоговой политики Казахстан не сможет добиться устойчивого экономического роста.

Рост доходной части бюджета возможен либо за счет увеличения налогооблагаемой базы, либо за счет повышения налоговой нагрузки. Увеличение базы занимает значительное время, не менее 10 лет, поскольку требует экономического роста. Поэтому расширение налоговой базы необходимо, но оно не решает текущей проблемы дефицита бюджета, а значит, единственным оперативным решением остается повышение налоговой нагрузки.
Казахстанская экономика относится к развивающимся странам, где значительная часть налоговых поступлений формируется за счет косвенных налогов. В развитых странах, таких как Швейцария, НДС составляет 8%, но подоходный налог может достигать 50% за счет высоких доходов населения. В Казахстане основными источниками доходов остаются НДС, КПН и ИПН. Увеличение КПН и других подоходных налогов приведет к снижению возможностей реинвестирования прибыли, а его администрирование остается сложным, особенно при наличии многочисленных лазеек для ухода от налогов. ИПН в стране в большей степени формируется за счет населения с низкими доходами, поэтому дополнительное увеличение ставки приведет к падению их покупательной способности. Введение прогрессивной шкалы возможно, но ее эффект на увеличение доходов бюджета будет незначительным.
Таким образом, единственным налогом, способным принести дополнительные 5-7 трлн тенге, остается НДС. Вопрос заключается в том, на какую ставку его необходимо поднять.
Для этого требуются точные расчеты, базирующиеся на оценке доходов от различных инициатив:
- изменение курса тенге, что увеличит налоговые поступления от недропользователей,
- либерализация цен на ГСМ, что повысит доходы от акцизов и КПН,
- пересмотр налогообложения государственных ценных бумаг,
- увеличение ставок для игорного бизнеса, улучшение налогового администрирования,
- отмена запрета на начисление процентов по текущим счетам,
- введение налога на наследование и дарение для сумм свыше 1 млн долларов США и включение его в ИПН, что является стандартной практикой в развитых странах, поскольку полученные активы по сути представляют собой доход,
-пересмотр налогообложение недропользователей и применить международный опыт, использующий систему роялти, что позволит вовлечь в оборот низкорентабельные месторождения.
- рассмотреть американский опыт налогообложения криминальных доходов, включая коррупционные активы.
- рассмотреть налогообложение доходов по депозитам для богатых (свыше 100 млн тенге, например)
Все эти меры могут дополнительно принести 2-3 трлн тенге, после чего можно определить оптимальную ставку НДС, необходимую для сбалансированного бюджета. По моим оценкам, ставка окажется в диапазоне 16-18%.
Завтра напишу продолжение

Про налоговую реформу ЧАСТЬ 1:
В 2025 году планируется принятие нового Налогового Кодекса, и меня часто спрашивают о моем мнении по предлагаемым реформам. Если рассуждать с позиции физического лица или бизнесмена, то естественно, любое повышение налогов воспринимается негативно, так как влияет на краткосрочное благосостояние. Однако важно анализировать этот вопрос с макроэкономической точки зрения.
1. Проблема расходной части бюджета
Дефицит бюджета уже составляет 10 трлн тенге, а темпы роста доходов существенно отстают от темпов роста расходов. Анализ структуры бюджетных затрат выявил ключевую проблему — практически полное отсутствие бюджета развития. Основная часть расходов направлена на социальные и текущие нужды. Это не означает, что сокращение расходов не требуется, напротив, оно необходимо. Однако при анализе запросов бюджета от всех государственных структур выяснилось, что изначально запрашиваемая сумма составляла 50 трлн тенге. После оптимизации и переноса менее приоритетных расходов сумма сократилась до 32 трлн тенге, а затем — до 25 трлн тенге за счет жесткого выбора приоритетов. Это демонстрирует, что простое сокращение затрат неизбежно приведет к перераспределению ресурсов на другие критически важные сферы. Государству необходимо совершенствовать систему бюджетирования и контроля, и этот процесс должен быть непрерывным. Однако важно понимать, что текущая потребность в расходах значительно превышает доступные бюджетные средства, а возможности их увеличения ограничены бюджетным правилом.
Дефицит бюджета в 10 трлн тенге — это огромная сумма, составляющая 67% от всех доходов страны. При этом нерешенных проблем в Казахстане остается множество: нехватка школ, больниц, устаревшая и изношенная инфраструктура. Каждый год в стране рождается около 400 тыс. детей, что эквивалентно приросту целого города. Это требует значительных инвестиций в развитие социальной и образовательной инфраструктуры, но бюджет развития фактически отсутствует. Именно поэтому мы наблюдаем трехсменные школы, дефицит мест в детских садах, переполненные больницы. Без инвестиций в развитие невозможно обеспечить устойчивый экономический рост и улучшение качества жизни населения.
2. Инвестиционная проблема
Для привлечения инвестиций, особенно в обрабатывающую отрасль, необходимы значительные вложения в инфраструктуру, которых в настоящее время нет. В последние годы инвестиции, особенно иностранные, существенно снизились. Чтобы строить крупные заводы и фабрики, требуются электросети, водоснабжение, канализация, автомобильные и железные дороги, жилье и другие элементы инфраструктуры. Эта задача лежит на государстве: если оно не создает базовые условия, бизнес не сможет просто прийти и построить завод в чистом поле.
Хороший пример — Алматинская индустриальная зона. В 2016 году, когда ее запустили, мы стали первым предприятием в этой зоне. Сейчас свободных мест там уже нет, поскольку город обеспечил всю необходимую инфраструктуру, что привлекло бизнес. Подобные индустриальные зоны должны появляться в большом количестве, но их развитие сдерживается нехваткой средств.
Это частный случай, но проблема носит системный характер. Ограниченность доходов не позволяет государству инвестировать в развитие на должном уровне. Без этих вложений невозможно привлечь частный капитал, так как для начала необходимо создать условия для бизнеса, чтобы он мог эффективно работать и инвестировать в экономику страны.
3. Проблема доходной части бюджета
С введением большого количества налоговых льгот и преференций государство рассчитывало на теорию Лаффера, согласно которой снижение налоговой нагрузки должно было привести к расширению налоговой базы. Однако фактически произошло обратное: доля собираемых налогов в ВВП неуклонно падает, в то время как государственные расходы продолжают расти.

Активно обсуждается вопрос нового Налогового кодекса, и, как я писал ранее, важнее сосредоточиться на поиске дополнительных доходов, а не просто на увеличении налоговой нагрузки. Если в прошлый раз я говорил о необходимости анализа строительной отрасли, то сегодня вновь хочу затронуть банковский сектор и объяснить, почему он настолько доходный.
Согласно сводному отчету НБ РК, в 2024 году банковский сектор заработал 3 трлн тенге до уплаты налогов. Из них 451 млрд тенге было уплачено в качестве КПН, что дало чистую прибыль в 2,55 трлн тенге – рекордный показатель за последние 15 лет.
Эффективная ставка КПН
Простейшие расчеты показывают, что эффективная ставка КПН для банков составила 15%, хотя для обычных компаний она превышает 20%. Это связано с налоговыми льготами на доходы от государственных ценных бумаг (ГЦБ), которые не облагаются налогом. С 2026 года эти льготы планируют отменить, так как они не только снижают налоговые поступления, но и уменьшают стимулы для кредитования реального сектора. Ведь эффективная доходность ГЦБ из-за налоговых преимуществ на 20% выше номинальной. Например, если ставка ГЦБ составляет 15%, то с учетом налогового эффекта она эквивалентна 18,75%, что делает их более выгодными, чем кредиты.
Как банки зарабатывают?
Упрощенно схема работы банка выглядит так: привлекая средства клиентов через депозиты и другие инструменты, банк размещает их в кредиты, ценные бумаги, депозиты в НБРК и другие финансовые активы. Базовая ставка формирует нижний порог стоимости денег, но если безрисковые активы имеют налоговые льготы, их стоимость увеличивается. Всё, что банк не разместил на рынке, он кладет в Нацбанк под ставку рефинансирования минус 1%. Например, при базовой ставке 15,25% доходность таких вложений составит 14,25%. А валютные остатки размещаются под ставку ФРС минус маржу, что сейчас примерно 3,5%.
Разница между ставками размещения и привлечения
Общий процентный доход банков в 2024 году составил 7,41 трлн тенге. Разделив его на среднегодовые активы (за вычетом наличных и основных средств), получаем среднюю ставку размещения 14%. При этом 10 трлн тенге размещены в валюте под ≈4%, что дает эффективную ставку размещения в тенге 16,3%.
С другой стороны, процентные расходы банков составили 3,97 трлн тенге, а средние обязательства – 47,4 трлн тенге, что означает среднюю стоимость привлечения 8,38%. При этом:
10 трлн тенге привлечены в валюте, из них 4 трлн под 0%, 6 трлн под 1%, что дает среднюю ставку валютного фондирования 0,6%.
В тенге же средняя ставка привлечения – 10,46%, что заметно ниже базовой ставки 15%.
Где скрыта сверхприбыль банков?
Основной источник доходов банков – это возможность привлекать средства значительно ниже рыночной стоимости. И главная причина – регуляторные ограничения.
В 2018 году Нацбанк запретил начисление процентов на текущие счета. Это деньги, которые хранятся на карточных счетах граждан, на расчетных счетах компаний и бюджетных организаций. В 2024 году средний объем таких средств составил 9,2 трлн тенге, из которых 5,6 трлн тенге в тенге, а 3,6 трлн тенге в валюте.
Банки бесплатно привлекают эти средства и размещают их под ставку Нацбанка и ФРС. Простые расчеты показывают:
В тенге: 762 млрд тенге (5,6 трлн × 13,61%)
В валюте: 126 млрд тенге (3,6 трлн × 3,5%)
Итого: 888 млрд тенге прибыли только за счет текущих счетов!
Но это еще не все. Ограничение ставок по валютным депозитам (1% годовых) также создает регуляторный арбитраж. Пока ставка ФРС была близка к нулю, это не играло большой роли. Однако после ее роста БВУ получили безрисковый арбитраж ≈2,5%, что при объеме валютных депозитов 6,4 трлн тенге дало им 160 млрд тенге дополнительной прибыли.
Таким образом, регуляторные арбитражи обеспечили банкам 1,048 трлн тенге чистой прибыли в 2024 году. Из них 449 млрд тенге – это недополученные доходы бюджета, так как основными держателями текущих счетов среди юрлиц являются бюджетные организации.
Что с этим делать?
Сейчас обсуждается повышение КПН на 5%, что принесет бюджету ≈150 млрд тенге.

Однако устранение регуляторного арбитража дало бы дополнительно 1 трлн тенге! Причем эти деньги вернулись бы не только в бюджет, но и населению и бизнесу.
Решение:
Отменить запрет на начисление процентов на текущие счета.
Снять ограничения на ставки по валютным депозитам.
Повысить конкуренцию среди банков, что заставит их более активно кредитовать экономику.
При этом устранение арбитражей вынудит банки искать новые источники доходов, а значит, акционеры, заинтересованные в сохранении прибыльности, будут мотивировать банки увеличивать объемы кредитования. Это создаст стимулы для расширения кредитного рынка, что положительно скажется на экономике.
Банковский сектор, конечно, будет сопротивляться, утверждая, что это вынудит их поднять ставки по кредитам. Однако высокая конкуренция и ограничения на госпрограммы сдержат этот рост. А самое главное – банки перестанут получать сверхприбыли на неэффективном регулировании, что в конечном итоге пойдет на пользу всей экономике.

Текущее обсуждение налоговой реформы стоит начать с серых зон

Пока неизвестны параметры всех предложений по НДС, комментировать их рано и нет смысла. Логичнее начать с анализа того, где у нас есть резервы.

Одна из самых непрозрачных отраслей в Казахстане — строительство, и это неудивительно. Основные подрядчики нанимают бригады, большая часть которых приезжает из других стран, и все они требуют оплату наличными. Для добросовестных застройщиков, работающих в белую, это серьезный вызов — они вынуждены искать способы «вытащить» кэш. При найме большинства строительных бригад всегда предлагается две цены: в белую и в черную, причем черная заметно дешевле.

В такой ситуации страдают в первую очередь добросовестные застройщики, которые просто не могут конкурировать с серыми игроками. Белые компании не могут расти быстрыми темпами, если рядом существуют нерыночные условия. В итоге:

🔹 Компании, работающие в черную, демпингуют на тендерах, а затем оптимизируют расходы через различные налоговые схемы.
🔹 Государство недополучает миллиарды тенге налогов.
🔹 Рынок не развивается, а у белых застройщиков нет стимулов инвестировать в долгосрочные проекты.

Как решить проблему?

1️⃣ Камеральный налоговый контроль
Каждая отрасль имеет свою налоговую нагрузку, в том числе строительная. Нужно просто рассчитать, сколько налогов должно было бы быть уплачено без схем оптимизации, и сравнить с фактическими отчислениями. Если разница большая — полная налоговая проверка строительной компании и всех субподрядчиков. Для объективности проверки заключения должны валидироваться отдельной группой из центрального офиса КГД, где будет указано, почему коэффициент налоговой нагрузки отличается от расчетного.

2️⃣ Контроль ценообразования в жилой недвижимости
Обычная схема: официальная цена в договоре одна, но часть денег передается застройщику кэшем. Контролировать такие сделки несложно — все ипотечные сделки всегда проходят в белую. Можно построить оценочные модели на базе данных ипотечных сделок через Минюст, который фиксирует все обремененные сделки и договоры купли-продажи. Закон о трансфертном ценообразовании уже работает, и его можно применять для доначисления дохода застройщикам, которые искусственно занижают цены. На старте можно установить допустимое отклонение в 20% от расчетной цены и постепенно снижать его с развитием моделей оценки.

3️⃣ Безналичные сделки с недвижимостью
Тема полного перехода на безналичные расчеты в недвижимости уже поднималась, но так и не была реализована из-за бюрократии. Решение очевидное: передать регистрацию недвижимости от нотариусов банкам и сделать их операторами сделок. Это увеличит прозрачность отрасли, даст БВУ новых клиентов, а государству — больше налогов.

Эти меры помогут вывести строительный рынок из серой зоны, увеличить доходную часть бюджета и создать равные условия для всех игроков. Это не только про налоги — добросовестный бизнес должен конкурировать не схемами, а эффективностью.

Национальный Банк вводит ограничения на валютный спрэд для доллара в размере 7 тенге и для евро — 10 тенге. Спрэд для валютообмена представляет собой цену за услугу. Рынок обмена валют является одним из самых конкурентных рынков в стране, где оперирует более 2000 обменников. Повышение спрэда происходит в периоды высокого спроса на валюту и регулирует спрос и предложение. Введение ограничений увеличит спрос на валюту, так как если обменные пункты не смогут обеспечить спрос, существуют банки, которые имеют возможность ввозить валюту в неограниченном количестве и удовлетворять любой спрос. Однако данное действие приведет лишь к увеличению долларизации и ограничению конкуренции.
Важно понимать корневые причины, почему обменники начали устанавливать высокие спрэды. Основная причина вовсе не связана со спекуляцией, а заключается в том, что некоторые страны, куда ездят граждане Казахстана, перестали принимать доллары старого образца (так называемые "белые доллары"), из-за чего спрос на них сильно упал. Национальный Банк запрещает дифференцировать доллары по образцам, поэтому обменные пункты не имеют права отказываться от приёма таких долларов. Чтобы ограничить покупку белых долларов, обменные пункты начали устанавливать высокие спрэды, что логично в условиях рыночной экономики: если на товар нет спроса, его нельзя покупать дорого, и цена снижается.
При этом многие банки, в отличие от обменных пунктов, могут вводить комиссии, что делает их более гибкими в работе с белыми долларами. Например, банки стали взимать комиссии за прием белых долларов, а обменники — увеличивать спрэды. Однако если клиент приносит в обменный пункт доллары нового образца, ему предоставляют рыночный курс со спрэдом 2–3 тенге.

Как решать проблему белых долларов?

1. Обязать банки второго уровня (БВУ) принимать белые доллары без комиссий. БВУ затем могут вывозить такие доллары в страны, где иностранные банки их принимают.
2. Централизованное участие Национального Банка. Нацбанк может централизованно закупать белые доллары у обменников и БВУ, а затем вывозить их за рубеж.
3. Дипломатические усилия. Нацбанк может вести переговоры с центральными банками тех стран, где имеются ограничения на использование долларов старого образца, с целью смягчения или отмены этих ограничений.

Проблемы текущего подхода

Текущее решение не устраняет корневую проблему и лишь усиливает ограничения для людей, владеющих старыми долларами. Вместо этого необходимо сосредоточиться на устранении причин, которые заставляют обменники устанавливать высокие спрэды. В противном случае это приведет к:
- дальнейшему росту долларизации;
- усилению позиций банков за счёт ограничения работы обменников;
- отсутствию долгосрочного решения проблемы.

Для стабилизации валютного рынка и снижения социальной напряжённости необходимо устранить первопричины проблемы, связанные с белыми долларами. Это требует комплексного подхода, включающего обязательства для БВУ, участие Национального Банка и международное сотрудничество. Только такие меры позволят эффективно решить проблему, сохранив конкурентоспособность обменного рынка и интересы граждан.

Многие считают, что строительство крупных транспортных развязок решает проблему городских заторов. Однако это заблуждение. Эффект “бутылочного горлышка”показывает, что увеличение пропускной способности на одном участке лишь ускоряет приближение к следующему узкому месту, создавая ещё большие пробки.

В европейских городах, где отсутствуют массивные развязки, проблема заторов решается иначе:
Развитие общественного транспорта: Инвестиции в комфортные и эффективные виды транспорта снижают количество личных автомобилей на дорогах.
Полицентричное развитие: Создание нескольких центров притяжения в городе уменьшает нагрузку на основные магистрали.
Умное управление трафиком: Использование современных технологий для регулирования потоков транспорта.

Проблема пробок требует комплексного подхода, а не простого увеличения дорожной инфраструктуры. Понимание этого — первый шаг к созданию действительно комфортного и мобильного города.

Недавно писал про экологию, охрану труда и промышленную безопасность, а сегодня объявили, что следующий год будет годом рабочих профессий и это важно, особенно в отношении охраны труда и промышленной безопасности. Только в этом месяце прочитал несколько новостей о новых авариях и несчастных случаях на промышленных предприятиях. В МАЭК погиб рабочий при обрушении трубы, в цехе АО “ССГПО” погиб рабочий при ремонте вагонопрокидывателя, в Риддере в результате взрыва пылевоздушной смеси на ТЭЦ пострадали шесть человек. Каждый месяц в сводках можно найти такие случаи, которые являются следствием отсутствия или нарушения техники безопасности на производстве. Только за этот год я могу вспомнить десяток таких происшествий, а если брать десятилетия, то их будут сотни.
Каждый из этих случаев — результат либо недостаточных инвестиций в технику безопасности, либо откровенного игнорирования стандартов. Например, последний случай на ТЭЦ в Риддере вызывает вопросы. Как на ТЭЦ, которую полностью отремонтировали только в этом году после прошлогодней аварии, мог вновь произойти взрыв пылевоздушной смеси? Скорее всего, на ТЭЦ даже не задумывались о том, что угольная пыль обладает взрывоопасными свойствами и любой инженер по технике безопасности скажет, что без аспирационного оборудования эксплуатация таких объектов категорически недопустима. Это оборудование удаляет пылегазовую смесь с места производства, обеспечивая безопасность и здоровье рабочих. Я предполагаю, что на многих ТЭЦ такое оборудование попросту не используется, а государство закрывает на это глаза.
Угольная пыль несет не только риск взрыва, но и приводит к хроническим заболеваниям легких. Если подсчитать, сколько государство тратит на лечение таких заболеваний, становится очевидным, что забота о безопасности на производствах экономически целесообразна. Это не только вопрос здоровья работников, но и долгосрочных расходов.
Пытаясь разобраться, какой орган у нас отвечает за технику безопасности, я столкнулся с неразберихой. Есть Комитет государственной инспекции труда при Министерстве труда и социальной защиты, который отвечает за охрану труда. Есть Комитет санитарно-эпидемиологического контроля при Министерстве здравоохранения, который занимается охраной общественного здоровья. Есть Комитет промышленной безопасности при МЧС, который отвечает за производственную безопасность. Наконец, есть Комитет экологического регулирования и контроля при Минэкологии. Функции в области охраны труда и техники безопасности размыты между разными ведомствами и нет единого государственного органа, который бы занимался исключительно этим вопросом. Это означает, что нет четкого контроля за предприятиями.
К сожалению, вопросы ESG и техники безопасности в частных компаниях, которые не являются публичными, остаются на втором плане, а действия часто носят реактивный характер. Как мне кажется, нужен отдельный закон о технике безопасности на предприятиях с детальными регламентами и жесткой ответственностью работодателей за нарушения, вплоть до приостановки работы предприятий до устранения всех нарушений. Также нужен единый контролирующий орган, который будет обладать необходимыми знаниями, оборудованием, полномочиями и ответственностью.
Пока мы не займемся системным решением вопросов безопасности труда, Казахстан будет нести колоссальные человеческие и экономические потери. Это проблема, как мне кажется, требует незамедлительных действий, ведь нет ничего важнее, чем здоровье человека.

💱 Теңге құнсыздануының түпкі себебі неде?

🎯 Тұрақты сарапшымыз Ғалым Құсайынов жауап берді.

💵 «Құнсыздануды құрықтайтын құрылымдық реформа» дейді ол.

Хочу поделиться своими наблюдениями по нашим судам на основании своего личного опыта. 
Судебная система является наиболее важным элементом институциональной среды, влияющей на инвестиционный климат. Интересно, что про развитие судебной системы пишут в каждом  стратегическом документе, однако субъективный опыт показывает, что в лучшую сторону пока ничего не меняется.
Начну пожалуй с самого интересного факта:  у нас все еще судебные заседания проводятся через what’s app. Я безусловно за развитие цифровых решений, но использовать мессенджер, который никак не предназначен для проведения видеоконференций, в качестве основной платформы для судов - это конечно очень спорный вопрос. К слову, в том же зуме можно делать запись и AI поможет расшифровать и сделать краткие выжимки, качество выше в разы. Как судьи принимают решения, если по what’s app зачастую даже не слышно что говорят, так как у нас не самый лучший интернет. 
Столько денег тратится на цифровизацию, а мы судебные заседания все еще проводим по what’s app. Я понимаю, когда была пандемия и как форс мажор можно допустить, но уже 3 года как нет пандемии, мы используем мессенджер, тогда как в министерство не можешь попасть с телефоном. Интересно, а с госорганами тоже проходят заседания по what’s app?
Судьи зачастую не готовятся к заседаниям и чаще всего узнают всю информацию с заседания: может это связано с загрузкой судов, может с их нежеланием изучать, я не знаю, но в моих кейсах судьи просто не читали материалы и разбирались на месте, а учитывая качество связи через what’s app и объем предоставляемой информации, качество выводов в таких заседаниях оставляет желать лучшего.
Одно дело затянули до момента, когда уже смысла не было продолжать суд, так как действие договора заканчивалось и в итоге мы отказались от своих требований. 

Есть длящиеся отношения, по которым можно подавать исковые требования регулярно, но интересно, что судья выносит решение, гораздо ухудшающее решение предыдущего суда и называет данное решение частично удовлетворенным, то есть это случай, когда отказ в иске был бы для истца более выгодным.
На судебных заседаниях судьи зачастую показывают свои симпатии той или иной стороне и, в принципе, можно понимать какое решение вынесет судья уже до окончания суда.
Судья любит заниматься нравоучением, зачем все это, не совсем понятно.
В экспертизе, которую сделал судебный эксперт может быть написано черное, а судья все-равно скажет что это белое, потому что другая сторона может воспринимать что черное - это белое и  что это конституционное право. Я когда это услышал, особенно на апелляции, у меня волосы зашевелились.
В качестве экспертов суд привлекает малоопытных сотрудников общественных организаций на бесплатной основе и на их основании делают заключения, когда предлагается нанять профессионала, считают это неуместным.
Судьи не проверяют информацию, которую пишут в своих решениях, один судья просто сослался на информацию (решение суда), которой никогда не было, а апелляция просто повторила то же самое. Показалось, что апелляция вообще не изучает документы и принимает то, что написала первая инстанция или копируют с отзыва или иска другой стороны,  так как в мотивировочной части ничего нового не пишет.
И таких наблюдений множество, которые просто дают тебе право считать, что наш суд не самый объективный и что он в своей практике всесторонне не изучает дела. 
Какое бы решение не вынес суд, важно, как ты воспринимаешь сам суд и можешь ли ты ему доверять и понимать насколько решение суда обосновано. 
С развитием AI, если судьи научатся им пользоваться, то им гораздо легче будет изучать материалы дела. С помощью AI можно проверить как наши судьи используют единообразие в своих решениях по однотипным делам. Интересно, анализирует ли Верховный суд вообще потом качество принятых решений? С развитием цифровых возможностей это совсем не сложная задача, но может легко вычислить, кто принимает неверные решения и этих судей нужно увольнять и набирать новых.

Каждый кризис учит нас одному: не косметические меры, а фундаментальные реформы способны изменить экономику страны. Мы часто слышим слова «диверсификация», «импортозамещение», «защита местного рынка» — но за громкими лозунгами теряется главное: как нам стать конкурентоспособной и сильной экономикой в глобальном масштабе?

Что это значит для Казахстана?
Не нужно пытаться производить всё подряд. Наша цель — стать профессионалами в конкретных нишах, где мы можем добиться мирового уровня. Специализация позволяет нам:
Создавать товары с высокой добавленной стоимостью;
Повышать производительность труда, а не просто зарплаты;
Конкурировать не за счёт тепличных условий, а благодаря качеству и инновациям.

Импорт? Мы должны экспортировать лучшее из того, что можем произвести, и импортировать то, что неэффективно или невозможно создать у нас. Это не слабость — это здравый смысл глобальной экономики.

Когда мы зацикливаемся на защите своих производителей, не давая им конкурировать, мы:
Убиваем мотивацию развиваться;
Поддерживаем устаревшие подходы и низкую эффективность;
Создаём структурные перекосы, из-за которых падает курс и растут цены.

Казахстану нужен чёткий путь: инновации, специализация и открытость. Только это создаст экономику, которая не просто реагирует на кризисы, а меняет свою структуру.
Страну, где уровень жизни растёт не за счёт временных решений, а благодаря качественному развитию.

🎄 НОВОГОДНИЙ РОЗЫГРЫШ ОТ ecash! 🎁

🏆 Главный приз: 5 грамм золота!
Золото — символ стабильности и богатства, который станет отличным началом Нового года! 💫

💸 Как участвовать?
🔹 Обменяйте от 100$ в любом нашем пункте в Алматы или Астане.
🔹 Вы автоматически становитесь участником розыгрыша! 🎯

📅 Когда розыгрыш?
🔔 30 декабря в 17:00 мы случайным образом выберем победителя из всех участников с помощью рандомайзера по номеру телефона.

🎊 Обменивайте валюту, участвуйте в розыгрыше и начните Новый год с золотом в руках! 🍀

📍 Алматы | Астана
💰 ecash — ваш лучший обмен и надёжная инвестиция!

Самое ценное, что может быть в любом развитом обществе - это жизнь и здоровье человека, поэтому в развитых странах во главу угла всегда ставится сначала здоровье и жизнь, а потом все остальное. Недавно был в Испании, где посещал один из самых крупных заводов по производству плитки из камня с полимерами. Очень вредное производство, на котором присутствуют как пыль, так и химические испарения. Мы приехали на завод, нам дали респираторы, мы их одели, но на самих производствах был просто чистейший воздух. Я снял респиратор и вообще не почувствовал, что мы находимся на вредном производстве. Пообщался с руководством на счет этого: они подтвердили, что у них вопросы экологии и охраны здоровья - это не просто слова, а без внедрения аспирационных и фильтрационных установок просто невозможно открыть производство, также как и нельзя открыть производство, когда есть хоть малейшая опасность для жизни и здоровья человека. Более того, они внедрили у себя очистные сооружения на воду и сточные воды близлежащего населенного пункта используют у себя в производстве после очистки, а больше половины электроэнергии для производства генерируется из солнечных панелей.
В Казахстане вопросам экологии, промышленной безопасности и охране труда уделяют внимание только если происходит что-то экстраординарное или чрезвычайное и то, больше реактивное и формальное.
По своему роду деятельности я бывал на множествах промышленных производствах и могу точно сказать, что практически все наши предприятия были бы закрыты в развитых странах как не соответствующие стандартам экологии, промышленной безопасности и охране труда.
На наших предприятиях этим вопросам уделяют внимание только после ЧП/ аварии и то, создавая больше видимость. Самое интересное, наши экологические проверки не дают никакого результата и если верить их замерам, то у нас все благополучно: при этом в Казахстане ежегодно растет число онкологических заболеваний, количество производственных увечий (травм и смертей более 2500 случаев в год), а  Акимы винят в основном авто, жителей, которые жгут уголь и плохую розу ветров. При этом, любой человек, который приезжает в Темиртау, Экибастуз, Усть-Каменогорск и Алматы на себе сразу же почувствует все прелести “чистого” воздуха.
Спрашивая кулуарно как проходят проверки наших производственных гигантов у самих работников, они рассказывают, что любая такая проверка предупреждается заранее и просто в день проверки останавливается по возможности производство.
Наша страна уже на том уровне развития, когда мы можем себе позволить заставлять и мотивировать наши предприятия, такие как ГОКи, ТЭЦы, Металлургические комплексы и так далее внедрять международные стандарты, ведь это инвестиции не просто в людей, но и также в населенные пункты, близ которых данные комплексы расположены.
Я не большой знаток нашей системы проверок в этой области, но насколько мне известно, проверками у нас занимается МЧС, отвечает за экологию Минэкологии, а в целом развитием данных отраслей занимаются Минэнерго и МПС. В такой конструкции кардинально очень сложно что-либо поменять. Проверки должны быть внезапными, как мне кажется, и проводить такие проверки должны экологи. Раздел охраны окружающей среды в проектировании дольше всех согласовывается, но при этом, большого эффекта нет. В этом вопросе, мне думается, нужно ужесточать требования на уровне проектирования и не давать возможность вводить в эксплуатацию комплексы без проверки выполнения экологических норм. Нужно пригласить международную компанию, которая бы сделала полный экологический аудит всех крупных компаний и предоставила бы все недостатки, которые нужно исправлять на производствах. В развитых странах инвестиции в очистные сооружения составляют не менее 20% от общих инвестиций в строительство, но почему то компании, работающие в нашей стране не торопятся соблюдать подобные пропорции. Даже Китай за последние годы практически сравнялся с развитыми странами по отношению к безопасности и экологии.  Почему же в нашей стране экономические цели стоят впереди защиты здоровья наших граждан?

В ноябре 2024 года тенге обесценился на 5% и на конец месяца закрылся на уровне 512 тенге за доллар. Если брать курс с мая текущего года, когда он укреплялся до 439 тенге и взять текущие значения 530, то курс ослаб более чем на 20%, что говорит о достаточно большой волатильности и, как я ранее писал, фундаментально курс должен был прийти к этим значениям рано или поздно. Другое дело, что мы должны понимать основные фундаментальные причины обесценения валюты и об этом я неоднократно писал.

Можно определить основные краткосрочные факторы, которые повлияли на резкий рост доллара по отношению к тенге. К внешним можно отнести: укрепление доллара во всем мире, снижение цен на нефть, падение рубля. Внешние факторы, которые я описал выше, оказывают влияние не сразу, так как у нас в силу регулирования валютного рынка, внешние сигналы не могут сразу же отразиться на рынке: экономические агенты не имеют возможности хеджироваться и валютный рынок у нас не свободный. Поэтому, когда у нас занимаются регулированием валютного рынка, мы не даем возможности рыночным агентам реагировать на внешние факторы и заниматься хеджированием. К этому относятся, как я писал ранее, такие инструменты, например, как ограничение конвертации для юридических лиц (в результате, кстати, многие юридические лица понесли большие убытки в последние месяцы), ограничение ставок по валютным депозитам, контроль валютной позиции БВУ, обязательная продажа экспортной выручки и так далее.

К внутренним факторам нужно отнести отложенный спрос на доллары в силу позднего финансирования из бюджета. Другими словами, как только согласовали выплаты с Нацфонда, одномоментно было профинансированы большинство бюджетных заявок, которые потом вышли на валютный рынок и это спровоцировало резкий рост спроса на валюту и даже налоговый месяц ноября не помог справиться с повышенным спросом. Это можно проследить по резкому росту денежного агрегата М2 и М3, которые в октябре выросли более чем на 1 трлн тенге.
Дефицитный бюджет, несбалансированная фискальная политика и постоянное субсидирование экономики привели к структурным дисбалансам в экономике, которые сейчас сказываются на курсе валюты. Например, когда в прошлом году активно продавая валюту Нацфонда, позволили укрепиться тенге с 470 до 440 и потом поддерживали курс 440 на протяжение долгого периода, при высокой инфляции, нанесли большой урон доходам предприятий и бюджету страны. Например, 10% укрепления валюты снижает прибыль сырьевых компаний на те же 10%, а большинство налогов недропользователей рассчитываются от валютной базы, что в тенге стало меньше и это напрямую отразилось на бюджете страны. Вклад крепкого тенге в дефицит бюджета в прошлом году был колоссальным. Если бы в прошлом и в этом годах не заигрывали с крепким тенге, то текущие проблемы были бы гораздо меньше, а резкого обесценения валюты можно было бы избежать. Все это достаточно несложно рассчитывается.

Но фундаментальные факторы обесценения тенге лежат гораздо глубже. Повторюсь в который раз, что наша экономическая политика в долгосрочном горизонте никак не направлена на укрепление национальной валюты, так как мы больше концентрируемся на диверсификации производства любой ценой, без должного внимания росту производительности труда. Без роста производительности труда, к сожалению, наша экономика будет обречена на обесценение валюты. Мы используем классические ошибки, которые допускали многие страны. Рост производительности труда в нашем случае должен обеспечиваться частным сектором, для которого более важны не субсидии, не протекционизм, не масштабные государственные стройки, а предсказуемость, верховенство закона, честное регулирование, качественное антимонопольное законодательство, развитая инфраструктура и свободный рынок и так далее. Может это и банальные вещи, но их не так просто достичь и к ним нужно постепенно идти путем проведения действительно структурных реформ.

В этом плане, я думаю, нам нужно взять пример Великобритании времен Маргарет Тэтчер, которая провела масштабную приватизацию государственных активов, провела либерализацию рынка, в том числе регулируемых цен и провела налоговую реформу. К слову, пока единственным оплотом разумности, который использует рыночные механизмы в своей работе является Национальный Банк, который оперативно поднял базовую ставку, которую думаю придется поднимать еще пару раз в ближайшее время. Но, как говорится, один в поле не воин.

И вместо вывода, нужно понимать, что текущий курс имеет как негативные, так и позитивные последствия. К негативным нужно отнести рост инфляции в силу роста стоимости импорта, падение реальных доходов населения, отдаление от цели в 450 млрд долларов ВВП и невозможность снизить базовую ставку, что будет влиять на кредитование и как следствие на рост экономики. К позитивным факторам нужно отнести, что наши отечественные товаропроизводители станут более конкурентоспособны по сравнению с импортом, доходы экспортеров в тенговом выражении вырастут на величину обесценения валюты без значительного одномоментного роста расходов, что скажется на их прибыльности. За счет этого значительно вырастут поступления в бюджет, так как вырастут прибыли у многих компаний и увеличится база для сырьевых налогов. К слову, самым быстрым вариантом выравнивания бюджета без надобности сокращать расходы является обесценение валюты.

Множество вопросов задают по курсу. Сначала всех расстрою: в развивающейся стране с высокой инфляцией и низким ростом производительности труда обесценение валюты будет происходить на постоянной основе. Поэтому при текущей экономике мы увидим курс в 500, и 600, и 700, вопрос лишь времени: может занять два года, а может и десять лет. За последние 15 лет курс обесценился на 400%. Если глобально ничего не поменяется, то через 15 лет курс может достичь и 2000 тенге за 1$, если будут структурные реформы и улучшение инвестиционного климата, то и курс не будет подвержен обесценению.

Это не вопрос желания Нацбанка или Правительства обесценивать валюту — это закон экономики, от которого никуда не денешься. Другое дело, что нужно понимать, как работает экономика, и выстраивать её таким образом, чтобы курс не обесценивался.

Давайте упрощенно рассмотрим, как устроена экономика. Например, литр молока стоит в соседней стране $1, а себестоимость у них $0,8. Курс составляет 450 тенге за доллар. У нас молоко стоит 450 тенге за литр, и себестоимость — 360 тенге. Всё равновесно и работает.

Правительство повышает зарплату государственным служащим. Наши сотрудники уже не хотят работать на производстве молока и пытаются устроиться в государственные компании, так как там высокие зарплаты. Это приводит к тому, что нам приходится поднимать зарплату, и вот наша себестоимость стала 420 тенге за литр молока. У государственных служащих появилось больше денег, и они стали потреблять больше молока. Так как нарастить производство молока сразу не получится, на величину увеличения спроса в денежном выражении вырастают цены. И вот молоко вместо 450 тенге стало 500 тенге или $1,11.

Производители соседней страны увидели, что молоко у нас стоит $1,11, начали массово завозить молоко. Продав молоко на нашем рынке, им нужны доллары, и они начинают покупать их у нас. Но у нас нет такого количества долларов, и тогда, соответственно, цена доллара начинает расти. Чтобы удовлетворить спрос на доллары, курс растет до 500 тенге, и стоимость молока становится снова $1. Мы вернулись в первоначальное состояние, когда молоко снова стоит $1, только в тенге оно теперь стоит 500 тенге. Номинально наши государственные служащие и работники стали получать больше, но фактически их покупательская способность не изменилась и увеличилась инфляция.

Или другой упрощенный пример при тех же вводных данных, при этом у соседней страны свободная экономика, развитые институты, высокий уровень инвестиций. Вот соседняя страна придумала, как увеличить производительность коров на 30%, что сократило их себестоимость до $0,6 за литр. Чтобы увеличить продажи, соседняя страна начала завозить к нам молоко по $0,9 за литр или 405 тенге. Производители молока в нашей стране не могут выживать и конкурировать. Как итог, в стране началось сокращение производства молока, а инвесторы из этого сектора начали искать новые возможности.

Соседние производители стали замещать наше молоко, и вот им нужны доллары, а их нет, что приводит к повышенному спросу на доллары и росту курса. Как итог, курс повышается с 450 до 500. Теперь молоко в долларах становится $0,81, импортеры поднимают цену до 0,9$ и цена становится 450, что комфортно для наших производителей. Но теперь нужно отвоевать рынок и нарастить производство. Курс стал 500, в долларах молоко подешевело, но в тенге осталось на том же уровне. Все другие импортируемые товары начали дорожать и это вызвало инфляцию.

Главные причины проблемы:
В этой упрощенной структуре первопричина — рост непроизводительных расходов, так как государственные служащие с повышением заработной платы не стали производить больше, а также рост производительности труда в соседнем государстве.

Если у нас инфляция составляет 10%, а в соседней стране — 2%, то экономика всегда приведет к равновесному курсу, чтобы нивелировать инфляцию. А значит, обесценение валюты будет происходить всегда, пока сохраняются такие условия.

Решения:
Чтобы у нас не было инфляции, в долгосрочном периоде нужно повышать производительность труда.

Это достигается либо за счет инноваций, либо за счет интенсификации. Инновации и интенсификация невозможны без:
• качественного образования,
• защиты прав собственности,
• развитых институтов (независимые суды, сильные политические и общественные институты, свободные СМИ и т.д.),
• свободы движения капитала,
• эффективной налоговой и денежно-кредитной политики
• развитая инфраструктура (дороги, электричество, вода и так далее)
• Качественное регулирование монополий и так далее

Другими словами, инновации и интенсификация зависят от людей и предпринимателей, а не от государства. Государство должно создавать равные условия для бизнеса, а не вмешиваться в экономику, пытаясь “решить за предпринимателей”, что производить и кому продавать.

При этом временная государственная поддержка (например, в виде инфраструктурных проектов) может быть полезной, если она ограничена по времени и не создает неравных условий. Но протекционистская диверсификация в долгосрочной перспективе не ведет к росту производительности труда, так же как не приводит к устойчивому экономическому росту.

Мировой опыт:
Успех стран, таких как Южная Корея или Сингапур, показывает, что ключ к экономической стабильности и развитию — это высокий уровень инвестиций, конкурентная среда и стабильные институты. Южная Корея, например, смогла стать высокоразвитой экономикой, сосредоточившись на экспорте высокотехнологичной продукции и значительных вложениях в образование.

То, что мы видим с курсом — это нормальная ситуация для страны с текущей экономической политикой, когда вместо создания рыночной экономики с развитыми институтами, мы создаем экономику с узкими горлышками в виде доступа к государственным ресурсам и протекционизмом.

В сети активно обсуждается перевод времени и введение единого часового пояса в Казахстане. Логику данного решения сложно оценить: возможно, решили взять пример с Китая, где используется единый часовой пояс. Однако, судя по всему, нас решили приблизить к Западу, поскольку новый пояс ближе к западному времени. Я не хочу углубляться в вопросы биологических ритмов и сравнивать расположение Лондона и Алматы. Мне интереснее подойти к этому вопросу с экономической точки зрения.

Казахстан занимает 9-е место в мире по территории, и этот факт нельзя игнорировать. Страна охватывает три часовых пояса, что также важно учитывать. С экономической точки зрения световой день должен совпадать с наиболее активным периодом жизни. Если летом светает в 4 утра, а темнеет в 6 вечера, то очевидно, что мы теряем один час светового времени и переплачиваем за электроэнергию. Это экономически нелогично.

Зимой ситуация немного отличается: сейчас светает в 7 утра и темнеет в 5 вечера. В старой системе светало в 8 утра, а темнело в 6 вечера. Разница в этом случае невелика, но она касается только части страны. Европа и США используют сезонный перевод на летнее и зимнее время, что позволяет адаптироваться к изменению продолжительности дня. С переходом на зимнее время в Европе у нас снова вернулась разница во времени, как это было при старом временном стандарте.

Другими словами, если искать компромиссное решение, которое не дезавуирует нынешние меры, то логичнее всего вернуть сезонный перевод времени. Летом мы будем жить по старому времени, а зимой — по новому. Это компромисс, который, скорее всего, можно принять.

Однако самым рациональным решением было бы вернуть два часовых пояса и старое время. Это лучше всего соответствовало географическим и экономическим реалиям Казахстана. Но, вероятно, такой шаг в ближайшем будущем маловероятен.

Недавно у нас в Гарварде прошло обсуждение среди CEO на тему их различных инсайтов.
Вопросы были достаточно проработанные и интересные, очень много интересной информации получили.
Напишу свои мысли по поводу вопросов, которые обсуждались на встрече.
Первый вопрос касался того, как начинать свою карьеру CEO.
1. Начиная работу в роли СЕО, если у вас мало времени и нужны быстрые результаты, то начинайте с быстрых побед - это период директивных решений. Независимо от того, пришел СЕО изнутри или извне, для изменений, пока у тебя нет последователей и людей, с твоими ценностями, только директивные решения без обсуждения будут действенны, но это будет работать только очень на короткий период и такой метод применять можно только если компания находится в кризисе. Если компания чувствует себя хорошо и нужна трансформация для следующего прыжка, то начинай со стратегии.
2. Напиши новую стратегию или сделай апдейт текущей стратегии, так как нужны правильные индикаторы твоей оценки, а еще навигация куда двигаться: иногда внешние факторы могут влиять на компанию больше, чем твой перфоманс и потом сложно доказать акционерам, что ты был эффективен. Стратегия - это больше про цели, ценности и культуру, остальное уже тактика.
3. Для внедрения больших изменений важны три элемента: стратегия, команда и культура. Стратегия говорит куда двигаться, команда исполняет стратегию, а культура делает данные исполнения наиболее эффективными.

Второй вопрос касался эффективности коммуникаций и как не подвергаться влиянию искаженной информации и различным слухам и домыслам. Для этого нужны следующие вещи:
4. У каждого менеджера команды должен быть свой дашборд связанный с его KPI, и у CEO тоже. Это поможет быть всегда в курсе того, что происходит.
5. Совещания проводить нужно по следующим правилам:
- регулярность
- материал должен быть подготовлен заранее и предоставлен участникам совещания
- критикуй лично, хвали публично
6. Плоская структура управления сокращает искажение информации в обе стороны.
7. Повышай свои знания в технических вопросах, что позволит говорить на одном языке с твоими подчиненными.
8. Мотивация для сотрудников должна быть максимально транспарентной и понятной и не должна меняться часто. Мотивацию нужно платить только за то, на что влияет сотрудник. Если правила установлены, то нельзя менять мотивацию по фактическим результатам, иначе мотивация как инструмент потом больше работать не будет.

Третий вопрос касался культуры: какие основные направления необходимы для изменения культуры. По моему мнению, культура - это один из главных элементов устойчивого развития и если компания хочет расти долгосрочно и при этом не быть зависимым в будущем от СЕО, нужно поменять саму культуру в компании.
9. Культуру нужно начинать с самого руководителя. Сотрудники компании смотрят на руководителя и если декларируется одно, а делается другое, то теряется доверие. Также нужно понимать, что сотрудники зачастую копируют поведение лидера и потом это становится привычкой.
10. Чтобы поменять культуру, достаточно чтобы произошло две вещи: 10-15 % сотрудников стали евангелистами новой культуры, 10-15 % которые не приемлют новую культуру - ушли из компании (добровольно или их уволят, разницы нет).
11. Плоская структура управления помогает быстрее внедрить культурные изменения в Компании.
12. Привлечение новых людей извне, для того чтобы была свежая кровь, которая внесет новые культурные ценности.

Чем выше руководящая позиция человека, тем больше нужно уделять внимания софт скилам. Нужно разделать горизонтальный и вертикальный рост в компании, при этом не должно быть ущемления в рамках горизонтального роста. Вообще, развитие больших компаний достаточно сложная штука и не всегда легко понять эффективность каждого сотрудника и каждого действия, так как стратегические изменения могут выстрелить гораздо позже и наоборот, неэффективные решения предыдущей команды, могут догнать новое руководство в будущем.

В Гарварде у нас идет курс макроэкономики, в котором мы изучаем кейсы различных стран: Мексика, Аргентина, США, Бразилия, Великобритания, Япония и так далее. Удивительно, как все страны повторяют типичные ошибки в разных временных отрезках. Если взять к примеру нашу страну, то мы за годы независимости умудрились совершить практически все ошибки в экономической политике. Напишу некоторые из них: фиксация курса валюты с целью поддержания стабильности, субсидирование бизнеса с целью его развития, национализация пенсионной системы с целью дальнейшей раздачи населению и финансирования экономики, использование центрального банка для финансирования экономики, контроль тарифов и социально значимых товаров для удержания инфляции, контроль движения капитала с целью контроля курса валюты, увеличение государственных социальных расходов с целью повышения доходов населения, конвертация валютных кредитов по определенному курсу и так далее. Их очень много и все данные политики в вышеперечисленных государствах признаны известными экономистами неоправданными и привели к далеко не самым хорошим результатам развития экономик данных стран.
После прочтения следующего кейса, решил написать про страну, а вы попробуйте ее угадать.

1. Страна решила сразу перейти из аграрной страны в постиндустриальную.
2. Страна расположена на 94 месте индекса демократии и такой режим является гибридным режимом, который чуть выше автократии.
3. Исторически инфляция находится в коридоре 4-12% (до 2019 года).
4. За последние 10 лет ВВП рос в среднем на 5 %.
5. 37 % населения живет в крайней бедности.
6. Страна занимает 23 место по неравенству жизни и с 2008 по 2016 год коэффициент Джини увеличился с 42 до 48,5.
7. Страна занимает 137 место по восприятию коррупции и 95 место по конкурентоспособности экономики.
8. Страна занимает 84 место по сложности экономики.
9. 0,1% населения контролирует 33% экономики и 80% всех инвестиций.
10. Дефицит бюджета составляет 7,7% от ВВП.
11. В 2008 году страна приняла программу развития до 2030 года.
Программа декларирует развитие обрабатывающей промышленности как основного драйвера экономики, увеличение среднего класса и высокий стандарт жизни.
12. Процентная ставка по потребительским онлайн кредитам доходит до 180% годовых.
13. Китай является одним из главных инвесторов в инфраструктуру по программе «один пояс - один путь» (Шелковый путь).

Один известный экономист Гарварда Дани Родрик сказал, что если страны этого региона хотят достичь высокого и устойчивого роста экономики, то они должны преследовать модель роста, которая отличается от ранее представленных чудес, основанных на индустриализации страны.
Думаю, нам есть над чем задуматься и каждый смог угадать, какую страну мы рассматривали на уроке (и это не Казахстан)

Для нашей экономики стоит задача по удвоению ВВП (в номинальном выражении в долларах США) с 220 млрд долларов (ВВП 2022 года) до 450 млрд долларов. От макроэкономических законов никуда не деться и можно сделать некоторые интересные расчеты. Так, ВВП в 2023 году составил 263 млрд долларов США при курсе 456 тенге. Осталось 6 лет до конца  2029 года и при инфляции в США в среднем 2%, ВВП вырастет на 12,6 % за счет инфляции или примерно на 33 млрд долларов США (т.е. до 296 млрд $). Дальше должно быть влияние реального роста. Если учесть, что в 2024 году реальный рост составит 4,5%, то, чтобы получить ВВП в 2029 году 450 млрд долларов США, рост должен составлять примерно 7,8% ежегодно. Макроэкономически в долгосрочном аспекте курс валюты меняется на разницу в инфляциях: если в США инфляция 2%, а у нас примерно в среднем  будет 7%, то за 6 лет курс должен будет обесцениться примерно на 34% с 456 до 611 тенге за доллар США. Конечно, к 2030 году можно удержать тенге и на уровне 500, но этот дисбаланс догонит Казахстан в следующих годах, что мы уже проходили в 2009, в 2014 и 2015 годах и стоить это будет очень и очень дорого.
Чтобы реальный курс не ослабевал, а даже укреплялся, при прочих равных условиях, то должен быть опережающий рост производительности труда по сравнению с США, что в принципе возможно, но не с нашей структурой экономики.
Поэтому достичь экономического роста в 7,8% крайне сложно, учитывая, что наш рост по большей части обеспечивается за счет фискального импульса в экономику. 
Сейчас попробую очень поверхностно описать механизм того, как у нас достигается экономический рост. Разберем для этого ВВП за 2023 год. Общий размер ВВП составил 119 трлн тенге, из которых 8 трлн - это чистые налоги на потребление и 111 трлн - это добавленная стоимость. Из 111 трлн тенге 67,5 трлн - это производство услуг и 43,5 трлн - это производство товаров, включая строительство. В услугах у нас основную долю занимает торговля - 21 трлн тенге. Это по сути прибыль торговых компаний от перепродажи товаров, работ и услуг, и здесь, помимо населения, как раз участвует государство, через госзакупки и приобретения различных товаров, в том числе ГК Самрук Казына. Большой фискальный импульс обеспечивает рост торговли и рост прибыли у торговых компаний, которая учитывается при расчете ВВП. Образование, здравоохранение и проф научная деятельность в совокупности дают 13 трлн тенге, что по сути являются государственными расходами и чем больше расходов в данных отраслях, тем больше вклад в ВВП.
Горнорудная отрасль, куда включается и добыча нефти составляет 15 трлн тенге. Нужно понимать, что из 15 трлн где-то половина уходит в виде налогов в бюджет, которые потом идут в гос расходы, которые напрямую влияют на ВВП. У нас также активно растет строительство, где значительный вклад вносят Национальные проекты, такие как Комфортные школы и строительство дорог, что также является фискальным импульсом, а также логистика, где есть вклад роста тарифов основного перевозчика в виде КТЖ. Поэтому если убрать государственные расходы, то рост ВВП у нас будет под большим давлением. Рост ВВП на 5% - это примерно 6 трлн тенге, а с Нацфонда в этом году взяли 6,2 трлн тенге. Надеюсь что этих фискальных денег хватит на достижение данного роста, хотя пока смогли довести рост в ручном режиме только до 4%. 
Другими словами, наш рост в основном достигается за счет перераспределения нефтяной ренты через фискальный канал, что соответствует классической голландской болезни. Текущие изъятия уже еле покрываются текущими поступлениями от нефтяных доходов. Поддерживать рост в 7% и выше за счет государственных расходов просто невозможно, так как у нас просто нет таких доходов, даже с учетом поступлений от нефтяных доходов. Для роста выше 7% нужно менять структурно экономику, нужны иностранные инвестиции и нужны достаточно болезненные реформы, для внедрения которых нужно время (даже за два года их сделать очень сложно), а эффект может быть только через 3-4 года и в первые годы можно даже получить рецессию.

Находясь в Марокко у нас с Бейбитом Алибековым завязался разговор о ВВП и каким образом государство лучше осуществлять поддержку предпринимателей для роста ВВП.
Сначала я донес, что именно из себя представляет ВВП - это сумма добавленных стоимостей плюс чистые налоги на потребление.По сути, добавленная стоимость является суммой прибыли и фонда оплаты труда. Поэтому, чтобы оценивать вклад в ВВП страны каждой компании, достаточно понять долю ФОТ и Прибыли в выручке. Отсюда, наибольший вклад в ВВП страны производят трудоемкие компании (услуги, туризм, аграрная отрасль и так далее) и производители с высокой рентабельностью, как правило, это инновационные и уникальные производители (любые технологичные производители, производители брендовых товаров, производители креативной экономики), а также недропользователи (нефтяные и горнорудные компании). Проблема трудоемких производств заключается в том, что им сложно конкурировать с экономикой масштабов производства. Например, швейная фабрика где-нибудь в Бангладеш, производящая миллионы изделий, будет всегда дешевле, чем наша швейная фабрика и нам с ними будет крайне сложно конкурировать. Поэтому для стран с маленьким рынком и сложным экспортом нет смысла пытаться конкурировать с крупными производителями. Экономически этот вид бизнеса сильно ограничен в росте благосостояния, так как трудоемкие предприятия требуют дешевую рабочую силу, а это не подразумевает роста в этих отраслях, так как с ростом зарплат, предприятия будут неконкурентоспособными. Кстати, у нас как раз одна из главных государственных программ - “Экономика простых вещей”, которая в основном поддерживает трудоемкие отрасли.. Как только закончится господдержка, данные компании окажутся в неустойчивом состоянии. Поэтому, по моему мнению, предприятия, которые логичнее поддерживать - это компании из отраслей инновационных и уникальных.
Например, возьмем бизнес Бейбита Алибекова, который состоит из рекламного бизнеса и продажи линейки одежды ALLOFF. Оба бизнеса являются бизнесами с высокой добавленной стоимостью, так как реклама - это исключительно человеческие услуги, а в ALLOFF доля материального производства занимает не более 25%. Весь товар ALLOFF отшивает по своим этическим нормам, а также в целях контроля качества на местной швейной фабрике в Талгаре, хотя можно еще удешевить и все заказывать в Китае. Но учитывая, что созданный бренд конкурирует в ценовом сегменте премиум одежды, то для Бейбита доля производства одежды не является большой. Поэтому, если посмотреть на долю добавленной стоимости для страны в товарах и услугах Бейбита, то она будет составлять в общем 75-90%, тогда как в самом производстве одежды на фабрике в Талгаре не будет превышать и 40%, так как основные затраты будут составлять закуп материалов и невозможность конкурировать по цене.
На вопрос, есть ли у Бейбита какая-либо государственная поддержка, ответ был “нет”, так как ни одна сфера не подпадает под государственную поддержку. Например, сейчас есть уже небольшие продажи одежды под брендом ALLOFF в ОАЭ и в США, но это все пока не системно, больше сделано за счет личных коммуникаций. При этом, хорошее качество дизайна, правильного маркетинга и бренда дают возможность экспортировать в большое количество стран. Но для выхода на внешние рынки нужна поддержка в виде юридической составляющей и расходы на продвижение, чего у нас в государственных программах нет, также как и дешевых кредитов для компаний, которые заказывают свою продукцию на аутсорсе. Как я уже писал выше, поддержка таких типов предпринимателей даст в разы больше добавленной стоимости для страны, нежели поддержка производств с низкой добавленной стоимостью, ведь основой развитых экономик является именно экспорт мозгов через правильно разработанные товары, работы и услуги. Nike или Adidas не шьют свою одежду в США или Германии, а отшивают их в странах с низким уровнем оплаты труда, тогда как основная добавленная стоимость от продажи оседает в стране, где эти продукты придумывают и продвигают. Поэтому важно поддерживать именно создателей продукции.

Написал большую статью про причины отсутствия корпоративного кредитования в стране. Переходите по ссылке и делитесь комментариями.

Текущее налоговое законодательство предусматривает поэтапное налоговое декларирование доходов и расходов физ лиц, что в целом является хорошей инициативой, но мне кажется в некоторых моментах, излишней и затратной. Попробую объяснить, что мне не нравится в текущей системе декларирования. Со следующего года мы переходим к завершающему этапу декларирования, когда все граждане страны обязаны будут представить декларацию для фиксации всех активов и обязательств и потом каждый год будут сдавать декларацию, указывающую, что приобрели и что отчуждали за истекший год. 

Я сейчас пытаюсь сдать 270 форму, которую уже несколько раз поменяли и за 3 недели до окончания срока сдачи в онлайн форме выдали форму для заполнения. Нет четких инструкций по заполнению, форма требует много полей, которые люди не знают. Формы не адаптивны и не читабельны. Если вы записываете в валюте, то нет возможности указывать не целые числа и нужно округлять, что дает значимую погрешность. Например, если акция стоит 0,4 доллара, то по правилам округления, должны написать ноль, а если напишешь 1, то будет выше реальной стоимости больше чем в 2,5 раза. И таких неточностей множество.

В наше время у государства имеются практически все данные для определения доходов и расходов физ лиц, за исключением имущества и счетов за рубежом, наличности и предметов роскоши, которые есть у физических лиц. Предоставление информации по имуществу за рубежом, наличности и предметов роскоши - это добровольная часть при декларировании, и кто предоставит их при первичной декларации, потом получит хороший инструмент как источник доходов. У большинства нашего населения такого имущества не так много и поэтому при декларировании они будут сдавать декларации практически с пустыми данными.
Люди, у кого есть что декларировать, как правило, относятся к руководителям, собственникам компаний и чиновникам.
Оставшиеся люди, которые подпадают под последний этап декларирования, а их большинство, не имеют недвижимости за рубежом, предметов роскоши, дорогих драгоценностей, дорогих предметов искусства. Все их данные имеются в базах данных гос органов. Поэтому заставлять людей заполнять декларации с данными, которые и так имеются - пустая трата времени и денег. У нас в некоторых селах все еще нет интернета, многие сельские жители не имеют соответствующих навыков: просто кто-то проигнорирует, что вызовет волну правонарушений и загрузку КГД на выписывание штрафов по правонарушениям, которые можно избежать.

Чтобы решить данную проблему нужно, как мне кажется, автоматически за людей, которые не сдали декларации, ставить статус сданной декларации с теми данными, которые есть у государства. Если у гражданина есть имущество, которое он желает задекларировать, он это делает уже добровольно и самостоятельно сдает декларацию до установленного срока. В последующем, он сдает декларацию, если произошла продажа имущества или использование наличности, которое государство не видит. Всех остальных нужно освободить от заполнения декларации и сделать это за них.
Проактивная позиция государства позволит существенно сэкономить  деньги и время для большинства граждан, и не испытывать стресс с декларированием. 
Нужно понимать, что основная цель декларирования - это выявление в будущем доходов, которые не попали в периметр налогооблагаемой базы и, соответственно, эти доходы собрать. 
Для этого, в наше время, нет необходимости делать сплошное декларирование, а нужно развивать аналитику и камеральный контроль. 
Например, если человек покупает машину, квартиру или драгоценности стоимостью выше 10 млн тенге (а ювелирные магазины такую информацию передают в АФМ), то автоматически эти покупки сопоставлять с имеющимися накоплениями и доходами и если есть разница, сразу же проводится сначала камеральный контроль, а потом выездной. 
Для этого лучше уделить внимание базам данных, их интеграции и возможностям КГД, чтобы использовать их для построения аналитического центра.

Чистые финансовые активы правительства рассчитываются как активы НФ РК минус правительственный долг. Отношение чистых финансовых активов к ВВП в 2015 году составляло 41,8%, а в 2023 году - 4,1%. Из отчета НБ РК: «Несбалансированность государственных финансов, которая выражается в высоком разрыве между расходами и доходами бюджета и покрываются за счет чистых финансовых активов правительства, ведет к сужению фискального пространства»

Из отчета Нацбанка по финансовой стабильности: «Если учитывать продажу акций КМГ, ненефтяной дефицит бюджета в 2023 году составил 10 трлн тенге, или 8,4% к ВВП, что значительно выше целевого значения в 6,7% к ВВП согласно Концепции управления государственными финансами до 2030 года.»

7 Вектор использования розничного налога в секторах b2c, по моему мнению, является правильным решением, так как уйдет лазейка искусственного дробления бизнеса и ухода от уплаты налогов. Про налоги писал много раз и основной посыл заключается в том, что должно быть равное налогообложение экономических субъектов.

Есть, конечно, еще множество других интересных инициатив, которые требуют обсуждения, но меня больше интересует исполнение поручений прошлого послания. Обобщенного документа по статусу исполнения поручений прошлого Послания в публичном поле я не видел. Например, в прошлом послании говорилось о реорганизации Байтерека, об объединении бирж, о привлечении новых Банков и так далее, но что с исполнением прошлых поручений -  вопрос так и остается открытым. 

В послании отдельно упоминалось о работе Инвестиционного штаба. Однако, отчета о работе Инвест штаба также в публичной сфере нет и оценить насколько эффективный данный инструмент очень сложно. Ведь задача Инвестиционного штаба, как мне кажется, через частные проблемы, решать системные вещи. Так, чтобы работа инвестиционного штаба решала задачу не только конкретного предприятия, но и всей отрасли в целом, и после каждого заседания рождались законодательные инициативы на устранение узких мест и проблемных вещей. 

Я не сильно верю в эффективность ручного управления в рамках страны, но вижу, что метод ручного управления используется все активнее и активнее: вот уже создали региональные инвестиционные штабы, которые навряд ли будут эффективными. 
К сожалению, нужно констатировать факт, что многие принимаемые решения нарушают экономические законы и в экономическом блоке страны не наблюдается макроэкономистов, по крайней мере тех, к которым прислушивались бы.

Мои мысли по поводу Послания 2024. 

Первое, что бросается в глаза - это изменение формата послания. Если раньше, послание содержало большое количество конкретных поручений с высокой долей детализации, то в новом послании описываются только направления, а конкретные механизмы уже прописываются на уровне Правительства. С одной стороны это хорошо, так как у Правительства появляется вариативность действий и возможность поменять тактику в зависимости от рыночной ситуации, с другой стороны это дает возможность Правительству формально исполнить то или иное поручение, фактически не достигнув нужного результата.

Второй момент: каких-то предложений по решению назревших проблем, по крайней мере экономических, в Послании мы не увидели и пока очень сложно говорить о том, как будут решаться вопросы удвоения ВВП, дефицита бюджета и роста Нацфонда до 100 млрд долларов США. Наверное какой-то план действий имеется, но мы пока видим лишь отдельные инициативы в послании, которые не дают целостной картины. Видно, что красной нитью всего послания проходит то, что текущие принятые социальные обязательства очень высокие и нужно повышать эффективность социальных расходов, для чего планируется внедрить социальный кошелек, базовый пакет оказания медицинской помощи, внедрить единую систему в здравоохранении и так далее, что говорит о желании сократить социальные расходы.

Все послание описывать не буду, но попробую выделить только то, что касается моей компетенции.

1 Внедрение дифференцированного ИПН. Давно обсуждаемый вопрос, который я, как экономист, поддерживаю, так как прогрессивная система налогообложения является наиболее справедливой и используется в большинстве развитых стран. Об этом много писал, здесь повторяться не буду. Отмечу только то, что дифференциация требует также внедрение механизма налоговых вычетов, чтобы в полной мере реализовалась экономическая функция налогов.
2 Перенос внедрения Налогового кодекса на 2026 год также считаю очень разумным решением, учитывая качество предложенного документа, который вообще никак не решает проблему бюджетного дефицита и роста экономики страны. Здесь нужен взвешенный и совсем другой подход к созданию кодекса.
3 Налогообложение дивидендов БВУ является очень спорным решением, которое может принести больше вреда, чем пользы. Задача стоит нарастить кредитование реального сектора, а для этого нужно увеличивать количество Банков в стране и создавать конкуренцию. Ужесточение налогообложения сектора отрицательно скажется на приходе новых игроков и увеличить конкуренцию будет крайне сложно. МФО останутся МФО, а собственники БВУ создадут сто вариантов по вытаскиванию дивидендов через инструменты фондового рынка, подрядчиков и поставщиков, агентские договоры и так далее. Здесь вопрос встанет с публичными Банками, а также с финтех надстройками, которые по сути являются частью банковской экосистемы.
4 Создание нового закона о Банках - давно назревшее решение, так как действительно текущий закон устаревший, давно не учитывает текущую ситуацию и никак не регулирует финтех компании и экосистемы. Нужны нововведения по необанкам и нишевым банкам с ограниченными лицензиями. Это позволит увеличить разнообразие и конкуренцию в секторе.
5 Про кредитование реального сектора слышу последние лет пять, а результаты не впечатляют, потому как мы не решаем корневые проблемы кредитования, а просто кнутом решить эту проблему невозможно. Созданные дисбалансы в пользу банков в безрисковых заработках и сложности взыскания проблемной задолженности у корпоративного сектора привели к текущей ситуации. 
6 Еще одна спорная инициатива - это размещение Нацфонда внутри страны, вместо зарубежных рынков. Нацфонд, в первую очередь, создавался для стерилизации нефтяных доходов, дабы избежать голландской болезни. Такое решение приведет к усугублению голландской болезни, так как размещение денег Нацфонда внутри страны просто приведет сначала к укреплению тенге, что крайне отрицательно скажется на всей промышленности, а потом приведет к инфляции и множеству других проблем. Эта тема требует отдельного поста.

Что же делать покупателю, чтобы избежать наценки?

1. Если вы приобретаете товар не у крупной торговой сети, вы можете пообщаться с менеджером или владельцем, чтобы он уменьшил стоимость товара хотя бы на размер текущей ключевой ставки (банк всегда будет накручивать больше ключевой ставки), а вы заплатите 100% суммы прямо сейчас. Текущая ставка 14.25%. Таким образом вы исключите из торговой операции банк и продавец может пойти вам на встречу, исключив наценку банка.

2. Чтобы понять есть ли вообще наценка, вы можете свериться с маркет-плейсами, которые не связаны с банками. На таких маркет-плейсах продавцы конкурируют друг с другом "в чистом поле", то есть у кого лучше качество товара, доставка и цена. Например, OZON и Wildberries.

3. Дополнительно, для проверки наценки вы можете использовать официальные магазины. К примеру, джинсы Levi's стоят на официальном сайте ~$40 * 482 = 19,280₸ в среднем (доставка одной посылкой 5-6 пар обойдётся в $15-$20), в то время как на Kaspi цены лишь начинаются от 50,000₸.

4. Если вы проверили все варианты выше и продавец не снижает цену, цены у маркет-плейсов такие же как на местном рынке и не получается заказать у официального первоисточника, тогда ваша цель взять рассрочку на как можно больший срок.
Так как вы знаете что цена уже завышена и банк заложил свои 15%-20%, то вы должны постараться получить рассрочку на 24 месяца. За два года инфляция составит (9.5% + 1) ^2 = 19.9%. Таким образом вы купите по близкой к справедливой цене (главное ни в коем случае не гасить рассрочку заранее). А если за это время ещё и произойдёт падение курса (девальвация), на 15%-20%, тогда у вас все шансы в итоге получить товар со скидкой. Главное проверить, чтобы во время рассрочки 0-0-24 цена не взлетела выше, чем была, закладывая банковскую выгоду сразу на два года.

5. Если товар вам нужен срочно, вы не можете ждать доставку, наступления 0-0-24 и продавец не снижает цену, то тут только один вариант. Брать товар в рассрочку на 12 месяцев. Логика проста, что выгоднее заплатить 100,000₸ тенге сейчас, или в течении года по 8,333 в месяц? Если вы платите сейчас, вы отдаёте банку и его наценку и спасаете его от инфляции. Если вы платите в течении года, вы отдаёте банку его наценку, но инфляция работает на вас. В этом случае, чем короче срок рассрочки, тем больший доход вы принесёте банку.

Покупать товары в рассрочку или платить всю сумму сразу?

Идея рассрочки, когда товар нужно оплатить частями в течении 12 и более месяцев неразрывно связана с инфляцией и скрытыми наценками.

Покупатель получает товар, продавец сразу получает 100% оплаты и вы выплачиваете банку стоимость товара в течении N количества месяцев. К примеру 12 месяцев. Историческая оффициальная инфляция в Казахстане 9.5% (c 1997 года). Возникает вопрос, почему банк вам продаёт товар со скидкой 9.5%? Ведь если банк сегодня оплатил за вас 100% товара, и вы вернёте банку 100% в течении года и более, то за год инфляция уменьшит сумму на 9.5%. И банк получит на 9.5% меньше реальных денег.

Давайте упрощать. Выгода банка проста. Банк приходит к продавцам и озвучивает свои условия. Все товары в магазине, которые могут быть проданы в рассрочку будут стоить на 10%, 15% и то и 20% дешевле для банка. То есть банк хочет со скидкой получить все товары, а вы оплатите полную стоимость. Размер скидки и есть доход банка.
К примеру товар стоит 100,000₸. Магазин обязуется при продаже этого товара получить от банка 80,000₸. Покупатель будет оплачивать банку в течении 12 месяцев по 8,333₸ каждый месяц. Все счастливы? Нет.

Возникает давно известный парадокс капитализма о перенесении любого расхода на конечного потребителя. Если поднять налоги, цены на товары вырастут, так как бизнесу нужно окупать повышенные налоги, если растёт цена бензина/доставки бизнес снова будет поднимать цены, если от бизнеса требуют скидку в 20%, то бизнес автоматически поднимет цены ~20%, чтобы эту скидку окупить.

В итоге товар начинает стоить ~120,000₸. Продавец получит от банка 120,000 * (1-20%) = 96,000₸. Банк получит от покупателя 120,000₸ или 120,000 * (1-9.5%) = ~108,600₸ чистыми, после учёта инфляции в течении 12 месяцев.
Самая большая беда кроется в том, что те, кто приобретают товар сразу, без рассрочки, платят продавцу те же 120,000₸. Так как цена одна, как для того покупателя, который платит всю сумму сразу, так и для того, кто покупает в рассрочку.

Таким образом, симбиоз банка и продавца существенно ускоряет инфляцию во всей стране. Благодаря рассрочке товары начинают покупать чаще, так ещё по завышенной цене.

Бурные дискуссии идут вокруг АЭС в Казахстане. Несмотря на то, что уже понятна позиция Минэнерго и других участников дискуссии, тем не менее интересно посмотреть на такую электростанцию с финансовой точки зрения.
У Казахстана уже был печальный опыт строительства крупной электростанции: если кто помнит, я говорю про Балхашскую ТЭС на угле. Она должна была решить вопрос дефицита электроэнергии. Мы сами добываем много угля и для нас одна из самых дешевых энергий - это именно угольная. Проект начали в 2008 году, позвали партнерами Корейский Самсунг, заключили долгосрочный контракт и вроде как уже начали строить, завезли часть оборудования, подготовили площадку и в 2015 году случается проблема - девальвация. Как быть: цена корейцам нужна в долларах, а наши уперлись в тенге. Корейцы ждали-ждали и так и не дождались от Правительства того времени решения. Что явно было просто очень близоруким бездействием со стороны Казахстана на тот момент. В итоге проект закрыли, Самсунгу выплатили просто огромные штрафы и вернули все их инвестиции и Казахстан остался без электричества. Это была огромная ошибка, ведь если бы тогда достроили Балхашскую ТЭС, вопрос об АЭС сейчас бы не стоял. 
Но что имеем, то имеем, теперь по АЭС. Не большой специалист по технологиям и уверен, что безопасность решаемый вопрос, с учетом развития технологий и накопленного опыта. Меня больше финансовая часть беспокоит. Четырехреакторная АЭС на 4,8 Гигаватт обойдется в 25-30  млрд долларов США. Кажется хотят такую мощность. Если брать Турецкий проект АЭС «Аккую», то у Турции с момента подписания до завершения строительства заняло15 лет. Турции обошелся проект в 22 млрд долларов. С учетом инфляции, у нас это будет 25-30 млрд. В Турции, Росатом будет сам управлять станцией и договорился на тариф, которые в Росатоме считают низким в 12 центов - это 58 тенге за киловатт. Я не думаю, что у нас будет дешевле, а скорее всего дороже. Кто захочет в Казахстане покупать электроэнергию по 58 тенге? Вопрос риторический.
Денег в количестве 25 млрд долларов даже в расчете на 15 лет, нам самим найти будет проблематично, учитывая какие проблемы у нас с бюджетом и Нацфонд последние несколько лет не растет. Здесь, скорее всего, будет кредит от страны, которая будет строить. Таких стран немного, и я думаю, что это будет Россия, но учитывая санкции, Россия не самый надежный партнер в этом плане, так как будут риски недопоставки оборудования, которое имеет иностранную составляющую и проект может затянуться на еще дольше.
Если в этом году только примут решение строить или нет, то потом еще года два уйдет на выбор подрядчика. Потом ТЭО и разработка проекта и согласование займет минимум года три четыре. Потом само строительство около 10-12 лет. Итого, я думаю, уйдет реально 16-18 лет. То есть, где к 2040 году мы увидим электростанцию. 
Учитывая как развивается наша экономика, тенге наш точно будет обесценен по отношению к доллару за эти 16-18 лет, а значит, вполне возможно, что на каком-нибудь этапе встанет вопрос цены электроэнергии в тенге, так как мы страна с дешевой электроэнергией. Это значит, что вероятность того, что мы вообще сможем достроить ее, явно не очень высокая. 
Поэтому спорить сейчас по АЭС вообще не вижу смысла, так как наш  государственный аппарат сам забюрократит этот вопрос и в итоге спустят в номенклатуру, как это было с Балхашской ТЭС, которая была гораздо дешевле и тариф там был также приемлемый, если сравнивать со стоимостью, какую нам предложат через АЭС.

А вообще, все эти истории карбоновой нейтральности нам явно еще пока не нужны: они не принесут нам устойчивости и прибыли, а учитывая, что у нас свой уголь и газ, лучше сосредоточиться на этих видах топлива и думать как строить станции на угле и газе.

В третьих, создание новых перерабатывающих мощностей это непростой процесс и для этого требуется огромная работа, в том числе по продвижению экспорта зарубежом. Для принятия инвестиционного решения нужны рынки сбыта и там придется конкурировать, а это совсем другой навык, требующий совсем других усилий. Иногда продать продукт обрабатывающей промышленности (а это в основном не биржевые товары) гораздо сложнее, чем произвести, в отличии от биржевых товаров. Поэтому между фазой создания мощностей переработки и введением ЭТП может пройти до 3-7 лет, в зависимости от отрасли. И в этот период мы получим ухудшение наших экономических показателей. При этом, не факт, что мы сможем создать такие перерабатывающие комплексы, так как мир не стоит на месте, у нас не самый лучший инвестиционный климат и у нас нет ни собственного, ни заемного капитала для создания таких проектов.

Если и внедрять ЭТП для поддержки обрабатывающей промышленности, то надо делать это после глубокого анализа по каждой отрасли, точечно и объявлять о таких планах заранее за 2-3 года до ввода в действие, чтобы бизнес мог подстроиться. Наспех, это выглядит так, что прикрывшись решением по повышению доли обрабатывающей промышленности, пытаемся решить вопрос с бюджетом, при этом, создавая огромные риски для экономики следующих лет.

Нет простого решения по государственным доходам, там нужен комплексный план, направленный как на снижение расходов, так и на увеличение доходов. И пока самый адекватный вариант - это вариант, предложенный прошлым Правительством - повышение НДС с сокращением налоговых льгот, что скажется на инфляции, но не так сильно скажется на экономике страны и на инвестиционном климате, так как это косвенный налог, который уплачивается конечными потребителями. Бизнес его воспринимает как налог только потому, что есть льготы для МСБ, которые позволяют им не платить НДС, что создает неравные условия для бизнеса.

В решении вопросов государственных доходов сейчас приходится выбирать между плохим и очень плохим решениями. Смотрю все больше и больше людей высказывают свое мнение по государственным финансам. Проблема заключается в том, что доходы государства - это всегда расходы домохозяйств (населения и юридических лиц), поэтому нет решения, которое удовлетворило бы всех. Поэтому, любое предложение будет критиковаться или даже лоббироваться за недопущение теми, кого это касается. Первоначально планировали поднять НДС, группа бизнесменов смогла каким-то образом донести, что это плохое решение и что вызовет инфляцию, мол есть резервы, нужно закручивать администрирование и улучшать эффективность Самрука. Я ранее писал, что администрирование - это долгий процесс и требует изменения самих налогов, поэтому ждать результата от администрирования не стоит. Самрук навряд ли даст больше дивидендов, учитывая что это государственная махина, которая не совсем эффективно управляется, а накопленные долги КТЖ и ряда других дочек не позволят сильно рассчитывать на увеличение прибыли в долгосрочном аспекте. Далее решили поднять КПН до 25%, что логично, ведь НДС отбили, а второй по величине налог - это КПН. Но и здесь получилось, что из повышения получили понижение. Ввели льготы для обрабатывающей промышленности, а ставку повысили только для Банков и игорного бизнеса, хотя в Банках высокая прибыль создана в большей степени из-за государственной политики и там нужно решать именно вопросы государственной политики, а не ставки. Все остальные налоги большого дохода не дают, кроме экспортной таможенной пошлины. И вот, недавно в сети прочитал, что планируется ввести пошлины на экспорт. В чатах уже гуляет проект приказа, не понятно насколько он правдоподобный, но если опираться на него, то планируется ввести пошлины практически на весь экспорт.
Это решение еще хуже, чем повышение НДС, но процедура пересмотра решений в государстве очень сложная, особенно, если оно уже публично озвучено: так устроена политика, поэтому на амбразуру добровольно из чиновников никто бросаться не будет, поэтому решили в очередной раз решить вопрос с бюджетом за счет экспортеров.
Естественно, для разового решения - это может помочь, но долгосрочные и среднесрочные последствия будут не самыми радужными и я попробую объяснить почему.

Во-первых, очень большая часть экспортеров у нас представлена иностранными компаниями. Помню, когда вводили ЭТП, тогда только те, кто подписал СРП, смогли отбиться и пошлина просто вычитается из доли Казахстана, а все остальные иностранные инвесторы пострадали. Как итог, мы видим, что в нефтянке у нас нет больших компаний, которые бы пришли в отрасль нефтедобычи. Поэтому нефтедобыча стагнирует и ждет только расширения ТШО.
Сейчас наблюдается рост компаний в ТПИ, но если будут вводить ЭТП для них, то иностранные компании в очередной раз воспримут это нестабильностью налогового законодательства и невозможностью прогнозировать свои денежные потоки, что сразу же даст повод для пересмотра инвестиционных программ для иностранцев. Для иностранных компаний больше важна стабильность. Например, если у проекта IRR будет 40% и из-за риска введения пошлины, его рентабельность снизится до 25%, и, например, проект в государстве, где IRR будет 30%, но иностранные компании будут уверены, что там будет все стабильно, ни для кого не секрет, что иностранные компании выберут второе.

Во-вторых, ЭТП на экспорт - это скрытая субсидия для предпринимателей, которые имеют перерабатывающие мощности. Только с эффективностью это решение никак не коррелирует, так как внутренние производители просто снизят стоимость закупок, за счет арбитража ЭТП. Где-то это станет выгодным для внутренних производителей, но учитывая что наш внутренний рынок очень маленький, сильно это не скажется на увеличении производства, а вот экспортеры, у которых экономика была на гране рентабельности, начнут сокращать производства и это может ударить по планам в 6% экономического роста и снижении поступлений по КПН, что в результате не сильно поможет бюджету в следующих годах.

Завершились Олимпийские игры и у нас сразу же появилось множество хейта относительно уровня нашего спорта. Я больше за конструктивное обсуждение, нежели просто за хейт. На фоне успехов в первый день Олимпиады мы получили завышенные ожидания от Олимпиады и по итоговым результатам, естественно, расстроились.
В системе спорта, само попадание на Олимпийские игры - это уже огромное достижение, а чтобы быть лучшим на Олимпиаде, должно сойтись просто множество факторов, которые помогут завоевать золотую медаль. Поэтому, вот так вот однобоко оценивать нельзя. Чтобы просто попасть даже в 10ку на Олимпиаде, нужно быть одним из лучших в мире. Ты можешь выиграть чемпионат мира, но на Олимпиаде стать 8-м или 9-м, хотя соперники все те же. Здесь уже играют доли секунд и различные факторы. Между тем, нужно пройти огромный отбор квалификационных соревнований и тысячи спортсменов даже не доходят до Олимпиады. 
Поэтому, кроме 1-3 мест, нужно смотреть как мы выступили в целом по тем видам спорта, где мы были заявлены, сколько лицензий получили, каковы объективные шансы в тех видах спорта, где мы никогда не были фаворитами. Например, у нас очень хорошо выступили спортсмены в скалолазание, в брейк-дансе , в настольном теннисе, в стрельбе: да, они не завоевали медалей, но они были очень близки и это очень ценно для тех видов спорта, где мы не доминируем.
К примеру, мы любим сравнивать себя с Узбекистаном. Да, Узбекистан завоевал 8 золотых медалей, но нужно учитывать, что Узбекистан смог получить только 36 лицензий, а Казахстан 92 лицензии. Это значит, что Узбекистан просто не развивает некоторые виды спорта или развивает, но не так активно и сосредоточился только на нескольких видах спорта. А какова цель? Как мне кажется - это здоровая нация и развитие массового спорта. По мне гораздо ценнее -  большое количество участников на Олимпиаде и система развития массового спорта, а медали они придут.
Есть страны, где Олимпийцам ничего не платят за победу на Олимпиаде или платят сущие копейки, так как спортсмены выступают ради своих амбиций, а не амбиций страны. Вот платить большие деньги спортсменам по итогам Олимпиады присуще больше развивающимся странам, таким образом они, как мне кажется, компенсируют свои неудачи в экономике, технологическом развитии и так далее. 
Хорошо, когда спортсменам дарят подарки и деньги меценаты и спонсоры, но для государства важнее развитие инфраструктуры и системы детско-юношеского спорта. У нас с этим, на самом деле, не так все плохо. Есть, конечно, еще множество проблем, которые нужно решать, но мы точно не самые худшие в этом.
Если честно, для развития страны на мировой арене нам должно быть важнее развитие нашей интеллектуальной составляющей, а не спортивной. Но я ни разу не слышал, чтобы у нас почитали победителей всемирной Олимпиады по физике или математике, также как спортсменов Олимпийцев. Это формирует у детей неправильный идеальный образ успешного человека. Я бы все же хотел, чтобы у нас в стране дети хотели быть выдающимися изобретателями, учеными, ново открывателями,  чтобы были свои Илоны Маски, Билы Гейтцы, Лари Педжи, Джеффы Безосы, Сергеи Брины и так далее, а не только боксеры, борцы или теннисисты.

Ближайшие морские порты для Казахстана - это порты, расположенные на Черном море через Россию и Грузию, на которые Казахстан не имеет прямого выхода и это является большой проблемой для выстраивания эффективных логистических маршрутов. При этом, Казахстан даже имеет в собственности один порт в Батуми. В текущей геополитической обстановке иметь альтернативные маршруты крайне важно и поэтому актуальным становится выстраивание многовекторной политики в акватории Черного моря. Казахстан, используя Каспийское море и выстроенные отношения с Азербайджаном и Грузией, может достаточно эффективно использовать данный коридор для транспортировки различных грузов. О важности развития данного маршрута неоднократно говорил Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.
Недавно Teniz Capital Investments Banking разместил на AIX первый транш из 100 млн долларов США облигационной программы Black Sea Trade and Development Bank (BSTDB). Созданная финансовая инфраструктура МФЦА становится важной частью стратегии регионального развития Казахстана, потенциал которой мы пока не используем в полной мере.
BSTDB является одним из старейших институтов развития, который работает с 1997 года и в число его акционеров входят 11 стран, в том числе и страны, которые не имеют прямого выхода в Черное море, но понимают важность участия в данной инициативе - Албания, Греция, Азербайджан и Армения.
Данный институт развития направлен на финансирование инфраструктурных проектов в странах, которые являются акционерами данного института и несмотря на геополитические трудности между некоторыми странами акватории Черного моря, эффективно выстроил работу, не политизируя ее.
Одним из главных поставщиков грузов для акватории Черного моря, не считая нефть из стран нашего региона, является Китай. Используя средний коридор, так называемый транскаспийский международный транспортный маршрут, Китай доставляет миллионы тонн груза в Европу и другие страны. Казахстан в данном маршруте играет ключевую роль, ведь через нас проходит самый длинный сухопутный отрезок.
В этом плане Казахстану крайне важно участвовать именно в проектах Черноморской акватории. Однако, Казахстан не участвует в BSTDB, при этом данный финансовый институт, понимая важность развития отношений с Казахстаном, выбрал именно МФЦА площадкой для привлечения инвестиций. Поэтому нам важно обратить внимание на данный институт и может более тесно выстроить отношения на государственном уровне, чего сейчас пока не происходит.

Содержание двух полноценных бирж на таком маленьком рынке явно является неэффективным. По регулированию и приближению к международным стандартам, AIX находится куда ближе и здесь логичнее присоединение KASE к AIX и может быть правильнее было бы регулирование РЦБ передать в ведение МФЦА. Тоже самое касается вопроса реформирования Байтерека: было много инициатив, но не видно больших изменений, все также множество дочерних компаний, содержание которых не всегда являются оправданными.
Банковское регулирование пока останется также достаточно сложным и текущая регуляторная среда пока не является привлекательной с точки зрения появления новых игроков на рынке. Корпоративное кредитование не растет такими темпами, которое обеспечило бы нужную траекторию роста. При этом, привлечение иностранных инвестиций в ручном режиме пока не дает больших результатов и это очевидно, так как иностранцам нужно больше институциональных гарантий в виде работающих институтов (работа акиматов, налоговых и регулирующих органов, правоохранительных органов, судебной системы). Было бы логично сделать акцент на уже существующий МФЦА и унифицировать работу всех органов. Например, несмотря на усилия МФЦА по привлечению инвестиций, многие иностранные компании, сталкиваются с неоднозначным комплаенс контролем, который сейчас приобрел ключевую роль. У нас нет единых подходов между Банками, а АФМ придерживается более жесткой позиции, тогда как другие страны используют текущую ситуацию в своих целях. ОАЭ, Оман, Турция, Грузия, Армения, Кыргызстан и так далее все больше и больше оттягивает на себя региональных иностранных инвесторов и мы как страна теряем привлекательность. В этом плане АФМ в координации с АРРФР должны иметь единые принципы комплаенс контроля, чтобы эффективно отделять мух от котлет.
Если не решить системно вопрос с привлечением инвестиций, достичь экономического роста будет крайне сложно.
Можно перечислять еще много проблем и недоработок, но наиболее важными являются задачи по сокращению дефицита бюджета, налоговой политике, реформированию государственного и квазигрсудраственного сектора, привлечению инвестиций и дальнейшей либерализации экономики. 

В каждой сфере деятельности год начинается в разное время, тогда как в политической жизни нашей страны год начинается 1 сентября. Традиционно, Глава государства в начале сентября выступает с Посланием, где озвучивает свои инициативы на предстоящий год. Этот год для Казахстана будет годом вызовов, так как достаточно большие дисбалансы продолжают накапливаться в экономике. 

Очевидно, что достичь экономического роста в 6% будет практически невозможно в этом году и будет чудом, если мы дотянем до 4%. Здесь, объективности ради, нужно акцентировать внимание, что основной провал у нас наблюдается в нефтедобыче и это существенно повлияло в целом на рост в стране. Обрабатывающая промышленность показывает обнадеживающую динамику, но при этом нужно обратить внимание, что основным драйвером роста является строительство и логистика. Я много раз писал, что строительство не является мультипликативной отраслью, а всегда используется как канал фискального импульса в экономику, что в долгосрочном аспекте не является эффективным. В этом году, думаю, это результат национальных проектов. Рост логистики, скорее всего, обусловлен ростом тарифов на монопольных транзитных перевозках, но здесь имеется глобальная угроза, так как Китай совместно с Кыргызстаном и Узбекистаном начал строительство железной дороги в обход Казахстана. Вместо создания конкурентной среды в транзитных перевозках, мы почему-то пытаемся ее монополизировать через КТЖ.

Но самой огромной проблемой для Казахстана в ближайшее время будет Налоговая и Бюджетная политики. Очевидно, что в этом году даже маневры по продаже долей Казатомпрома с баланса Самрука на Баланс Минфина за счет Нацфонда сильно не спасут ситуацию и скорее всего потребуются дополнительные заимствования или трансферты с Нацфонда. Из краткой аналитической записки Минфина видно, что уже начали экономить и в первую очередь под раздачу попал Минздрав. Их расходы профинансированы всего на 67%. Недавно встречался со своим другом- известным хирургом. Он впервые за долгое время вышел в отпуск больше, чем на две недели, что связано с тем, что у них просто нет денег на финансирование дорогостоящих операций. Болеть люди меньше не стали, просто их теперь просят ждать, когда деньги появятся.
В такой ситуации больше всего удивляют инициативы в новом Налоговом кодексе, которые все также направлены на неэффективное предоставление льгот и преференций, которые работать не будут. Создание неравных условий в отраслях и между отраслями приводит к дестимулированию конкуренции и снижению роста, для этого есть ряд причин:

1 Создание благоприятных условий в предприятиях определенного размера приводит к дальнейшему дроблению бизнеса и у них нет стимулов институализироваться и создавать нормально работающие корпорации с корпоративным управлением, что приводит к сокращению производительности труда и снижению в целом эффективности. 
2 Разные ставки между отраслями будут приводить к созданию схем в оптимизации налогов через аффилированные компании, но на развитие это сильно влиять не будет, так как для компаний более важным являются равные конкурентные возможности, а не преференции избранным компаниям.
3 Сложные налоговые системы будут порождать более жесткие формы администрирования, что будет вызывать субъективизм в проверках (например в определении аффилированности) и будут являться тормозом развития проверяемых компаний.

И таких примеров множество, при этом увеличение налоговой нагрузки должно проходить на фоне увеличения эффективности государственных расходов. Для этого необходимо не просто административными методами сокращать расходы, но и более активно осуществлять структурные изменения, путем передачи многих функций в рынок, повышать производительность труда в государственном аппарате и более эффективно осуществлять государственные закупки.

Очень важно проанализировать исполнение поручений в рамках прошлого послания, особенно в части структурных изменений. В части финансовой инфраструктуры, пока нет понимания по объединению бирж, хотя вроде это не такой сложный вопрос.

Спрос рождает предложение, а когда спрос большой, а предложение ограничено, то растут цены.
Купил себе билет на так называемый Лоу костер Fly Arystan. Билет без багажа и без питания обошелся в 64 тыс тенге в одну сторону. Купил себе питание на борту (сэндвич, чай и воду), которое обошлось в 5,2 тыс тенге. Итого, общая стоимость обошлась почти в 70 тыс тенге.
Бизнес класс Air Astana, в среднем стоит от 78 до 96 тыс тенге. Почти одинаковая цена бизнес класса премиальной Air Astana и Лоу костера Fly Arystan.
Развить конкуренцию на внутреннем рынке возможно только за счет альтернативного транспорта. За счет новых авиалиний развить конкуренцию и удешевить проезд крайне сложно, так как авиаперевозки очень капиталоемкие и очень чувствительны к разным факторам.
В развитых странах основным конкурентом авиаперевозчикам являются поезда. На расстояния до тысячи километров на поезде гораздо комфортнее и быстрее доехать, если имеются скоростные поезда и соответствующие железные дороги. К сожалению, у нас так и не развили скоростные дороги, которые позволяли бы доехать до Астаны с Алматы хотя бы за 4-5 часов.
Проект скоростной дороги является не самым дешевым удовольствием, но точно эффекта будет больше, чем неэффективное субсидирование разных отраслей экономики.

Galim’s channel pinned «Все мы наблюдаем, как курс тенге по отношению к доллару буквально за пару месяцев ослаб до 480 на фоне снижения трансфертов с Нацфонда. Это очевидная вещь, но не самая важная в текущей ситуации. Больше нас должно беспокоить как решат вопрос дефицита бюджета…»

В такой ситуации сильно не позавидуешь экономическому блоку страны, но без общепринятых реформ в экономике, к сожалению, добиться приемлемого экономического роста будет достаточно сложно. Все примерно понимают, какие реформы нужны, но к сожалению, механизма как запустить эти реформы, пока нет.
Если кратко, то необходимо более радикально сокращать субсидирование реального сектора экономики, реформировать регулирование Банковского сектора, принять общемировую практику в Налоговой политике, путем отказа от большинства льгот, внедрением простых понятных налогов без арбитражей, либерализовать цены на регулируемые товары и услуги и продолжать создавать институциональную среду в стране, с целью привлечения инвестиций. Нужно увеличивать инвестиции в инфраструктуру и создавать равные возможности для всех экономических агентов.
Если не будем заниматься экономикой, то накопленные дисбалансы потом дадут знать о себе гораздо сильнее.