FLOR ET LAVR

Есть что-то очень притягательное в базаре Чорсу. Люблю приезжать сюда, особенно после разлуки с Ташкентом. Этому рынку уже более 2000 лет - возник он еще в доисламские времена. Его название переводится с фарси как «четыре пути».

Сегодня мало что напоминает о древней истории этого места, но его энергетика, формировавшаяся ни одно тысячелетие, по-прежнему очень сильна. А еще до революции Чорсу был частью древнего городского ансамбля Ташкента и здесь было множество мечетей, лавок и домов из сырцового кирпича, караван-сараев. Неподалеку сохранились махалли старого города, где еще можно найти традиционную архитектуру и почувствовать стародавний уклад жизни общиной.

Торговлей на «Чорсу» занимались и китайцы, которые продавали шелк, посуду, индусы привозили жемчуг, пряности и лекарства. С территорий современного Казахстана гнали скот целыми стадами.

Раньше на площади Чорсу даже располагался караван-сарай индийских купцов. Был он максимально закрытым и защищенным, посторонним попасть туда было крайне сложно. Индусы же из-за своих религиозных взглядов соорудили вход особым способом. У входа в караван-сарай пустили воду, здесь также всегда горели свечи. Таким образом они очищались стихиями воды и огня. Просуществовал индийский караван-сарай до революции 1917 года.

Chungking Express, 1994
Wong Kar-Wai 🤍

О книге Мартина Гейфорда «В погоне за искусством» я уже начал писать несколько дней назад. Приведу здесь несколько цитат автора:
 
«Американский художник Джеймс Таррелл однажды сказал мне, что ему нравится размещать свои работы в удаленных местах. Тогда, чтобы эти работы увидеть, вам нужно приложить усилия, и затраченное на дорогу время — считай ваш входной билет. Заплатив за него, вы уж точно будете долго и внимательно рассматривать то, ради чего так долго ехали. «В сравнении с этим, - продолжил он, - бегло осмотреть музей - всё равно что вместо чтения книг глазеть на их обложки». Идея та же, что у паломничества. Путешествие приводит вас в должное состояние духа, побуждает по-настоящему сосредоточиться.»
 
«Я стал куда лучше понимать первобытное искусство после посещения пещер с наскальной живописью на юго-западе Франции. Классические китайские пейзажи стали значить для меня куда больше после того, как, побывав в Шанхайском музее древнего искусства, я оказался в толще тумана, клубящегося на вершинах Желтых гор. И разумеется, почти всегда путешествия необходимы, чтобы понять произведения по-настоящему. Если вы рассматриваете произведение искусства, сидя дома, то значительная часть заключенной в нем информации остается вам недоступной, по крайней мере еще сегодня. Самые глубокие и яркие впечатления связаны не с умозрительным, а с физическим опытом: чтобы испытать их, нужно видеть подлинники и говорить с живыми людьми. Погоня за искусством - это путешествие, которое никогда не приходит к концу; чем больше ты видишь, тем больше хочешь увидеть.»
 
Написана эта книга настолько легким, непретенциозным и душевным языком, что, как мне кажется, понравится и тем, кто читать совсем не любит. Автор не давит на читателя академизмом, но все его очерки так человечны - и ты невольно влюбляешься почти во всех художников, о которых он рассказывает. Каждый очерк Мартин заканчивает на очень высокой, сентиментальной ноте. Есть в этом что-то очень старомодное. Но именно эта финальная точка, за которой на самом деле многоточие, так сильно согревает сердце.

В конце января 2019 года я впервые побывал в Бретани. Это была одна из самых красивых и запоминающихся поездок в моей жизни. Древние храмы, любимые и будто знакомые с детства северные пейзажи, с такой скромной, но такой романтичной и чарующей природой, сильные духом, но добрые сердцем люди – эти места на сто процентов мои. Оказаться там еще и с любимым человеком было огромным счастьем. Вспомнил, как мы несколько часов ехали по побережью на велосипедах в город Понт-Круа, чтобы увидеть украшенный многочисленными готическими розетками фасад портала собора Нотр-дам-дэ-Роскудон, который был построен в XIII веке. По пути нам встречались многочисленные дольмены, в прибрежных деревнях и городках, согретых теплыми течениями, уже расцветали нарциссы и мимоза, в лицо хлестал дождь, а за ним тут же выглядывало солнце. Собор действительно того стоил. И я бы ехал туда еще долгие часы и дни, чтобы увидеть его вновь. Вот пишу это и вспоминаю, как мы, пытаясь спастись от всепроникающего моросящего дождя, ворвались в захолустный супермаркет, но не смогли найти ни зонты, ни дождевики. Пришлось купить какие-то дурацкие скатерти, прорезать в них отверстия для головы, и ехать дальше, в этих нелепых костюмах полупривидений. Но, если не ошибаюсь, это было уже не в Бретани, а в соседней Нормандии, и отправились мы туда, чтобы увидеть еще одно рукотворное чудо – Мон-Сен-Мишель. Этот небольшой скалистый остров был превращен в крепость, а позже здесь появилось знаменитое аббатство. По друидским легендам, Мон-Сен-Мишель стоит там, где когда-то находилось подземное «Святилище Дракона», ныне скрытое под первой каролингской базиликой. 
Все это было как в каком-то кино, только лучше. И, казалось, этому счастью нет придела.
 
Помню, как в начале 2010х почти каждое лето ездил с друзьями в Умбрию. И каждая такая поездка становилась настоящим приключением. Зачастую благодаря поискам произведений искусства, которые мне непременно хотелось увидеть вживую. В какой-то момент меня завораживала история жизни Святого Франциска Ассизского, тогда духовные поиски тесно переплелись с поисками эстетическими и благодаря этому скромному итальянскому подвижнику я побывал в самых удивительных местах. Среди них и любимая искусствоведами базилика Сан Франческо в Ареццо, известная благодаря циклу фресок, созданных Пьеро делла Франческа. И величественный собор в Ассизи, где покоится прах святого. Это главный храм ордена францисканцев и одна из шести великих Базилик Католической церкви. Она получила всемирную известность как культурное достояние прежде всего из-за фресок, написанных по мотивам жизни святого, автором которых считается Джотто с учениками.
Были среди них и совсем неочевидные места – древние едва сохранившиеся монастыри, затерянные на склонах поросших густым лесом умбрийских гор. Мы плутали по извилистым дорогам по несколько часов, чтобы посидеть на том самом, поросшем мхом, камне, где много сотен лет назад совершал молитвенный подвиг сам Франциск. В этих поездках тоже было очень много любви, доброты и щедрого итальянского солнца, свет которого согревает меня по сей день. С большой теплотой вспоминаю это время и благодарю тех кто был рядом за терпение.
 
К чему это я. Во время последней поездки в Москву в одном из любимых книжных, который находится в доме культуры Гэс-2, по традиции купил несколько изданий. Хотя в последнее время мне катастрофически не хватает времени для чтения: сейчас одновременно читаю, наверное, книг 20, какие-то из них – в Ташкенте, другие по несколько недель ждут меня в Дохе, есть и те, вернуться к которым я иногда уже и не надеюсь, например, в Петербурге и Больших Шатновичах, где, к сожалению, так редко бываю последние три года. Так вот, среди них оказалась «В погоне за искусством» Мартина Гейфорда. Сколько теплых воспоминаний она во мне пробудила! Ее стоит прочитать всем, кто не только интересуется искусством, но как и я верит в душеспасительную силу путешествий. В путешествиях я нахожу самый большой смысл этой земной жизни.

🖤 Оливье Тейскенс для Nina Ricci, 2000e

Вчера состоялось превью ярмарки современного искусства |catalog|, где Flor et Lavr Gallery представляет стенд You Are Safe Here. Проект исследует уязвимость, память и время через работы Полины Рукавичкиной, Анны Кондратьевой, Алисы Смородиной и Лидии Руссковой-Хасая, приглашая зрителя в пространство, где искусство становится мостом к личным воспоминаниям.

Полина Рукавичкина в серии «Люты» размышляет о переходе от юности к взрослости, создавая поэтическое повествование о поиске дома через детали повседневности. Лидия Русскова-Хасая в серии «SKY» превращает фотографии городского неба в окна для саморефлексии, подчеркивая тихую близость природы. Алиса Смородина исследует память, перенося образы из детских архивов на медь, а Анна Кондратьева переосмысляет визуальные артефакты 2000-х годов и дополняет их полотнами из серии «Ускользающая красота» на светоотражающей ткани.

Flor et Lavr Gallery приглашает вас переосмыслить свои воспоминания на стенде 1.6 с 6 по 8 декабря в «Типографии Сытина» (Пятницкая, 71/5).

ПЛЕЙЛИСТ YOU ARE SAFE HERE

Предлагаем почувствовать атмосферу нашего стенда уже по дороге на |catalog|.

Друг галереи, Митя Астафьев, составил плейлист, продолжая тему стенда You are safe here. Треки отражают атмосферу перехода, поисков и обретения чувства дома, перекликаясь с идеями взросления и размышлений о повседневности. Музыка становится звуковым спутником внутреннего путешествия, наполняя его эмоциями и смыслом.

Ждем вас на стенде 1.6 с 6 по 8 декабря в «Типографии Сытина» (Пятницкая, 71/5), а пока переходите по ссылке и слушайте плейлист.

Уже завтра состоится открытие ярмарки |catalog|, где мы представим работы четырех художниц: Полины Рукавичкиной, Анны Кондратьевой, Лидии Руссковой-Хасая и Алисы Смородиной. Куратор стенда и программный директор Flor et Lavr Gallery Пётр Иванов делится впечатлениями от визита в студию Анны Кондратьевой.

«По следам проекта You Are Safe Here, который мы представим на ярмарке |catalog|, делюсь с вами кадрами из мастерской Анны Кондратьевой. Талантливая концептуальная художница работает с исследованием темпоральности — природы времени и его проявлений.

Этот вектор роднит её работы с японской философией, особенно с концепцией «моно-но-аваре», которая выражает восхищение мимолетной красотой вещей и их угасанием. В серии «Ускользающая красота» Анна запечатлевает пейзажи, созданные на пленэрах, где главными героями становятся случайные тени, падающие листья или блики света.

Серия работ создана на светоотражающей ткани, благодаря чему Анины мимолетные натюрморты обретают дополнительное измерение, затягивая зрителя в игру света и тени. Впервые работы из этой серии будут представлены на и это им очень идет.»

Перед вами, пожалуй, одно из самых загадочных мест в Узбекистане. Находится оно в городе Риштан. Риштан – один из древних городов ферганской долины на великом шёлковом пути. Издавна он известен как крупнейший в Центральной Азии центр по производству глазурной керамики.

Мечеть Ходжи Илгора в Риштане интересна, как типичная для региона и славится оригинальными нереставрированными росписями потолка. Она была построена на одноименном старинном кладбище в начале XX века.

Однако меня привлекла территория за мечетью. Здесь находился странноприимный дом для дервишей - ханака или лангар (можно перевести как место пребывания бродячего дервиша), где любой путник мог остановиться, чтобы переночевать и поесть. Ели дервиши вместе, ночевали каждый в своей келье, которые представляли из себя небольшие комнаты, с голым полом и без окон. Окна, которые мы видим сегодня, прорубили уже позже. Сама корихона (место для чтения корана) имеет овальный купол. Никто из местных жителей точно не может сказать, когда она появилась. Архитектурные формы, использованные строительные материалы и конструктивные приёмы позволяют сделать предположение о дате возведения данного сооружения – рубеж XVII – XVIII веков. Ханака Корихона, где, читая Коран и устраивая свои радения, собирались странствующие дервиши - единственный сохранившийся памятник зодчества такого назначения в Ферганской долине.

На фотографиях вы видите также и мавзолей с необычным овальным куполом, окруженным четырьмя башенками. Многие ошибочно считают, что здесь покоится сам Ходжа Илгор. Однако, история не сохранила имени святого, который здесь погребен. Недавнюю реставрацию строения местные жители считают неаутентичной. Говорят, что купол хотели покрыть майоликой. Но потом решили, что пусть будет так. Вытянутый неглазурированный купол напоминает шапку дервиша. Хотя по свидетельству местных раньше он был полукруглым. Скорее всего современная форма была вдохновлена куполом соседствующей с ним кориханы.

За мавзолеем находится таинственный грот. Это чилляхона. Здесь верующие уединялись для сорокодневного поста и молитвы. По легенде в гроте как раз скрывался от преследования Ходжа Илгор. И загадочно исчез в подземном лабиринте. Смотритель грота рассказывал нам, что он до сих пор является некоторым людям. Ходжа - среднеазиатский род, ведущий происхождение от арабских миссионеров, потомков пророка Мохаммеда. Илгор - скорее всего его прозвище, которое означает «человек, который смотрит вперед», в духовном плане он скорее всего устремлен в будущее, это своеобразный провидец.

В гроте царит невероятная атмосфера умиротворенности. Всем телом и душой ощущаешь здесь особую благодать. Это одно из самых энергетически сильных мест, где мне посчастливилось побывать.

Сегодня хочу показать вам одну не самую очевидную достопримечательность Ташкента - древнее городище Шаштепа, расположенное на юго-западе города, куда мы недавно добрались с моей сестрой Дианой.

Мало кто до недавнего времени думал, что в недрах этого древнего холма сохранились следы многих событий тысячелетней давности. Но исследования Шаштепа установили, что это остаток некогда обширного населенного пункта с высокой крепостной цитаделью.

Культурные накопления составляют двенадцатиметровый слой. Самый ранний культурный слой располагался на лессовом грунте и принадлежал поселению оседлоземельческой бургулюкской культуры, которая раньше не встречалась в пределах Ташкента. Название ее связано с открытием, сделанным известным археологом Алексеем Ивановичем Тереножниным на берегу Бургулюксая в долине Ахангарана. Он обнаружил там отдельные предметы: орудия труда, серпы, оружие - ножи, кинжалы, наконечники для стрел, керамическую посуду.

Обитатели поселения этой же культуры обосновались у протока Джун, водная поверхность которого была почти на уровне берегов, что позволяло без особого труда отводить воду на поля. Эти первые земледельцы на территории Ташкента жили в полуземлянках с каркасными стенами и легким перекрытием. В каждой землянке, снабженной очагом и ямами для запасов зерна, проживала одна семья. Жители пользовались глиняной круглодонной посудой, которую выделывали вручную на матерчатом шаблоне. Сосуды расписывали и обжигали.

Поднявшись на холмы, вы увидите глубокие раскопы, оставленные здесь археологами. И сами сможете найти как минимум глиняные осколки, которые во множестве лежат в грунте и на его поверхности. Нам с Дианой повезло и мы обнаружили расписанные образцы.

Начальник ташкентского археологического отряда Маргарита Ивановна Филанович говорит: «Значение исследований Шаштепа для науки в том, что обнаружили здесь в нижних культурных отложениях бургулюкскую культуру на позднем этапе ее развития; во-вторых, благодаря непрерывной стратиграфии («стратиграфия» - слово греческое: «стротое»-слой, «графо»-пишу, описываю) здесь можно наблюдать постепенную смену культур, видеть как бургулюкская под воздействием культур соседних племен сменяется каунчинской. Теперь уже нет надобности вести поиски прародины каунчинской культуры».

В этом памятнике была обнаружена кольцевая оборонительная стена. Сложенная из сырцового кирпича, чередующегося со слоем пахсы, она имеет ширину более четырех метров, высоту - три метра шестьдесят сантиметров и прослеживается на протяжении 60 метров. Археологи считают, что стена эта просуществовала долгое время и не раз перестраивалась. Как отмечают ученые, она была построена по всем правилам фортификационного искусства и является, несомненно, подтверждением тому, что первые опыты градостроительства на территории Ташкента случились не позднее 2200 лет назад. А я думаю, что Ташкент, конечно, гораздо старше. Древние города Центральной Азии со своей многотысячелетней историей - настоящая соль земли.

Продолжаем знакомить вас с художницами, чьи работы стали частью проекта You are safe here, который уже на следующей неделе мы представим на ярмарке
|catalog|.

В своей художественной практике Анна Кондратьева исследует тему времени в самом широком смысле. Впервые я познакомился с работами автора на выставке «Кубок созвучий. По направлению к Розановой» в ДК «ГЭС-2».

«Хрупкость всех вещей и быстротечность момента — главная тема работ Анны Кондратьевой. В серии «Ускользающая красота», представленной на выставке «Кубок созвучий. По направлению к Розановой», художница работает со светоотражающими материалами: она размышляет о том, как в любую секунду самая незначительная деталь — поворот головы, луч света, упавший через стекло, или случайный прохожий — может изменить взгляд на вещи. Ее серебристые панно меняются в зависимости от освещения, времени суток и угла, с которого на них смотрит зритель.»

В проекте «Ускользающая красота», она отражает и запечатлевает объекты и явления, которые одновременно могут быть мгновенными и постоянными, вдохновляясь японской концепцией моно-но-аваре - восхищением угасания вещей.

Другой вектор исследования времени в практике Анны - это обращение к коллективной памяти и явлениям, которые могут трансформировать смыслы, но сохраняться из поколения в поколение.

Анна Кондратьева (1994) - мультидисциплинарная художница из Астаны (Казахстан). Окончила МГУ и Институт современного искусства имени Бакштейна. Участница международных и российских выставок. Выпускница 5-го сезона Открытых студий Винзавода. Живет и работает в Москве.

В сентябре открыла для себя Полину Рукавичкину — на ярмарке blazar показывали ее фотографии, сделанные в деревне в Ленинградской области.

На черно-белых кадрах — немногие оставшиеся жители и руины храмов. Кадр из заброшенной церкви, где под сводами кто-то оставил сердце, напомнил мне «Холодную войну» — финальную сцену фильма.

У Полины очень интересная манера съемки, одновременно документальная и в чем-то глянцевая. Художница училась у Игоря Мухина, и в ее интервью меня зацепил один фрагмент — про смелость не отводить взгляд:

«Как-то мы с группой поехали снимать концерт, и у меня была только пленочная Olympus Mju с собой, снимала на нее и телефон. И я начала фотографировать какую-то пару, очень интересную, фактурную, влюбленную. Я сделала кадр, и вдруг у меня поднялась тревожность: «Все, один кадр только могу сделать» — не умела тогда выдерживать напряжения в таком контакте.

И меня Мухин берет за плечо, тащит обратно и орет мне на ухо: «А теперь вернись и сними нормально!». Он почувствовал мое малодушие, мою тревогу, почувствовал, что я недожала. Я его очень уважала и до этого, но вот этот момент в обучении является одним из самых ценных для меня — то, что он видит, как ты смотришь».

Flor et Lavr Gallery впервые приняла участие в ярмарке blazar, где на стенде «Самый одинокий аист» были представлены работы Полины Рукавичкиной и Артёма Ляпина.

Полина Рукавичкина представила фрагмент новой серии Pale Shelters, созданной в резиденции в деревне Большие Шатновичи. Полузаброшенная деревня в Ленинградской области в проекте художницы предстает заколдованным пространством без времени, где случайные прохожие становятся героями мифов, а за углом поджидают детские страхи.

Мистические совпадения вплетаются в бледную реальность, среди живописных руин и пейзажей разносится эхо не всегда радостных событий, а убежища на пути могут оказаться как укрытием, так и местом преступления.

Часовня Святого Андрея одна из двух уцелевших средневековых часовен, которые раннее во множестве соединялись с основным пространством собора. Она была построена еще в 1396 году. А в 2010 была полностью передекорирована современным художником Петером Брандесом. Он создал новый алтарь, а также эффектную решетку, отделяющую часовню от нефа.

Брандес — самоучка, и его творчество крутится вокруг тем из христианства. Вдохновляла его и древнегреческая мифология. Брандес проиллюстрировал ряд книг, например, «Илиаду» Гомера.

Датский предметный дизайн - отдельная песня, в особенности стулья. Чего только стоит этот, на мой взгляд, совершенный по пропорциям образец из часовни.

Интересно, что соседнюю часовню Святой Бриджит для своего захоронения выбрала еще живущая ныне Маргрете II, готов даже её саркофаг авторства художника Бьерна Нёргаарда, до момента смерти королевы он находится под защитным колпаком.

Уже давно мне переодически попадаются изображения собора в Роскилле. Снова вспомнил о нем на днях и вчера, наконец, отправился в древнюю столицу датского королевства.

На протяжении более 800 лет главный собор Дании занимал особое место в истории страны, первоначально как главная церковь самой влиятельной епископской резиденции, а после Реформации как мавзолей королевской семьи. Только по официальной информации здесь покоится прах 39 монархов, а всего захронений на территории храма более 1000.

Первый готический шедевр Скандинавии, возведенный на месте поклонения язычников Одину и не уцелевших до наших дней христианских храмов, в 1995 году он был внесен ЮНЕСКО в список всемирного культурного наследия как ярчайший пример кирпичной готики.

Разнообразная архитектура собора Роскилле отражает эволюцию церковной архитектуры всей Северной Европы. Меняющиеся стили отражены в башнях, шпилях, подъездах и часовнях, последовательно добавленных на протяжении веков к оригинальной готической базилике 1200-х годов.

Мрачный и красивый дождливый вечер в Копенгагене. Полчаса стоял и смотрел, как лебеди плывут по озеру Сортедамс в самом центре города. Над ними с какой-то невероятной скоростью неслись облака. На город стремительно опускалась осенняя ночь. В воздухе - запах озерной воды, прямо как в детстве, когда я ходил с дедом на рыбалку. Этот город пробуждает во мне очень много воспоминаний…

Не мог оторваться от этой захватывающей дух ожившей картины. Подумал, что хочется нам всем пожелать найти своего лебедя и никогда с ним больше не расставаться. Как бы наивно это не звучало.

«Земная жизнь моя - звенящий,
Невнятный шорох камыша.
Им убаюкан лебедь спящий,
Моя тревожная душа.»

🖤