Существуют новогодние чудеса, которые нельзя объяснить иначе как настоящей магией, зовом из глубины даже не десятков лет, а целых веков. Этот зов наиболее явственно прозвучал для меня именно в Йольскую пору, как завершающий аккорд целого года упорной работы над поисками членов моего рода. Это действительно очень кропотливая, вдумчивая, долгая аналитическая работа, которая требует не только максимальной включенности, но и готовности к тому, что иные поиски, сколько бы ты ни старался, могут вообще ни к чему не привести. Говорят, такие «висяки» есть у каждого, кто занимается генеалогией и историей своей семьи. У меня они тоже есть, но возникают они, как правило, по материнской линии, в то время как отцовская ветвь открывается охотно, деятельно и словно бы сама помогает мне в поисках. А еще приходит ко мне во снах, если я долго не продолжаю поиск.
В декабре я решила совершить еще один рывок и найти более точные сведения (а это всегда метрические книги – по сути, церковная ведомость конкретного района/прихода, где ведутся записи о рождении, браке и смерти всех, кто этот приход посещает) о предках, от которых у меня были только имена. Я нашла их раньше в метрических записях о рождении детей этих людей. Так как у меня довольно много предков, о которых известна только первичная информация, я выбрала по принципу потенциальной легкости поиска. Как правило, легко искать, когда у того, кого ты ищешь, не самые простые сочетания имен. Потому что Иванов Петровых в одном приходе в одно и то же время может быть два десятка. Я собственными глазами видела метрическую книгу, где престарелый священник на протяжении года называл всех мальчиков Георгиями, и всех девочек Евдокиями. Очень весело, наверное, было искать их потомкам своих предков по таким метрическим книгам.
По этой причине я выбрала себе для поиска Агриппину и Демида. Они оба были моими предками в седьмом колене (но в разных концах древа, то есть, не родственники), более того, я хорошо знала имена их родителей и даже родителей их родителей, что немаловажно, если поиск будет сложным и придется продолжать его по исповедным ведомостям – менее точный документ, куда священник ежегодно записывает сведения обо всех, кто был в этом году на исповеди, причем посемейно – именно этим исповедки и ценны. Можно найти сразу всю семью, а не только одного предка. Проблема исповедных ведомостей в том, что документ довольно неточный, часто священник писал имена по памяти, а возраст определял на глаз. Но я знала, что у Агриппины отец Иеремия (отдельная фишка у новокрещенных язычников в ту пору давать такие имена), а у Демида отец вообще Екдикий. Иными словами, вероятность того, что Агриппина Иеремиечна и Демид Екдикиевич встретятся мне при поиске больше одного раза, была не слишком велика. Плюс, я приблизительно знала их возраст как раз из исповедной ведомости.
Я приступила к поиску, начав с Агриппины. В нужный год он ничего не дал. Это нормально, исповедные ведомости регулярно страдают погрешностью на 4-5 лет. Я стала просматривать другие годы с учетом предполагаемой пятилетней погрешности. Но и этот поиск ничего не дал. Тогда я решила сначала найти метрику о браке, там возраст сообщается куда как более точно. И я без труда ее нашла. А в ней приписку к имени отца – ссыльный на поселение. Это означает, что человека за совершение не тяжкого преступления насильно переселили в эту местность. Если до определенного года практиковалась исключительно ссылка в Сибирь, то с определенного года сослать могли на крестьянскую работу в любую часть Империи. Но если он ссыльный, очевидно, что искать рождение его дочери в этом месте не имеет никакого смысла – она родилась там, откуда сослали. Тем не менее, для очистки совести я отсмотрела исповедки вплоть до предполагаемого года рождения дочери, но ничего там не нашла. То есть, - рассудила я, - Все верно. Он ссыльный, поэтому дочь родилась в другом месте, да и он сам тоже. Дальше поиск мог вестись только по полицейскому фонду, а для этого нужно было ехать в архив. Я сделала себе пометку о новой загадке на 2025, а затем перешла к поиску Демида.
