Великий манипулятор
Часть первая
Эдику в жизни не повезло с самого начала. Все началось с этого идиотского имени, которым его назвала мать, страстная поклонница великого форварда «Торпедо» и сборной СССР Эдуарда Стрельцова. Это было единственное, что Эдик знал о матери. Она отказалась от него практически сразу. А так как о такой роскоши, как отец мечтать не приходилось воспитанием Эдуарда с малых лет занималось государство.
Пробовали выжить в интернате с именем Эдик? Поверьте, это непросто. Там признавали лишь один авторитет – силу, а сильным он никогда не был. Но Эдуард был исключительно хитер. Много и увлеченно читал. Одной из главных книжек его детства была «Республика ШКИД», книга о жизни трудных подростков советской эпохи. Любимым персонажем был, «великий ростовщик» мальчик по фамилии Слаенов, который сначала обыграл в карты всю школу, а затем преумножил свой капитал давая одноклассникам деньги и еду под проценты. Со временем авторитет ростовщика вырос настолько, что он стал фактически ночным директором школы, завел себе «рабов» из младших классов, которые исполняли любые его прихоти и «охранников» из старших, которые помогали трясти долги и держать школу в страхе. Сначала Эдик пытался по примеру своего кумира освоить искусство карточного шулерства, но не сильно в этом преуспел и несколько раз получив от партнеров по азартным играм увесистых приютских тумаков от этой идеи отказался, как от опасной для здоровья. Идея давать деньги под проценты тоже на практике оказалась не такой уж грандиозной. У Эдика охотно брали, но отдавали медленно и со скрипом, а то и вовсе могли послать по известному адресу, от чего величие стартапа со временем в его глазах также померкло. Но идея манипуляции другими людьми прочно засела в его мозгах.
В итоге Эдуард выпустился из школы-интерната умным, осторожным и хитрым парнем с безнадежно искалеченной психикой. В составе «букета» психических отклонений, которыми наградил своего выпускника школа была и полностью изломанная сексуальность.
Вопрос «чем заниматься в жизни?» он решил для себя уже давно и однозначно. Он хотел открыть свой ломбард.
И пусть на первых парах он был всего лишь младшим оценщиком, но как же он любил свою должность… сколько радости он получал от вида неиссякаемой толпы печальных людей, которые ждали своей очереди, чтобы выложить на замусоленную стойку свою «драгоценность». Какое неистовое удовольствие доставлял ему тревожный, заискивающий взгляд, с которым они смотрели на него в ожидании суммы. Сколько тоски, страха и унижения было в этом взгляде. Больше всего Эдик любил новеньких и всегда безошибочно вычислял их в общей толпе. Он называл их «спичками». По тому, что услышав мизерную сумму оценки заклада они всегда вспыхивали на несколько секунд пытались спорить, объясняли, что стоимость вещи в десятки раз выше… Но Эдуард был непоколебимой скалой, олицетворением равнодушия, власти и сарказма, и человечек гас, сдавался и уходил из ломбарда зажав в ладони жалкие гроши, черный и сгорбленный, как сгоревшая спичка.