Кама Гинкас: Главная тема Чехова – пока мы заняты нашими очень важными, как нам кажется, делами, время наше уходит. Гениальный Чехов придумал сцену фотографирования, он останавливает время, и пока идет вспышка – «ш-ш-ш» – наше с вами время тоже немножко ушло. И от этого мурашки по коже.
Сергей Маковецкий: Чехов в рассказе «Черный монах» говорит: «Да, ты гений, но умираешь оттого, что жалкое человеческое тело утратило равновесие и не может быть оболочкой для гения». Мы имеем грань – и душа, и талант. Время – вещь неумолимая. Когда я думаю, чего бы мне по-настоящему хотелось, то я понимаю, что хотел бы получить вот эту удивительную способность управлять временем, раздвигать его рамки.
Станислав Любшин: Почему нас все время тянет к Чехову? Потому что он слишком загадочен, слишком талантлив, слишком ясен в своей притягательности. Мы думаем: с ним нам будет так интересно, хорошо, он нам что-то откроет в жизни, чем-то поможет. Он такой близкий.
Константин Хабенский: «Чайка» для меня – история про женщин, они здесь главные героини. Я посвятил спектакль женщинам в моей жизни, потому что именно женщины определяют всё, вообще всё. Они решают, каким быть мужчине, провоцируют его, чтобы он стал таким или другим. Не мужчина с мужчиной, а женщина.
Кирилл Пирогов: У Чехова горькие пьесы чаще всего, но они всегда светлые. (…) Для меня его горечь всегда связана с тем, что нам столько дано – и мы пропускаем это. Мы почти ничего не делаем. А рождены для того, чтобы делать. Иначе зачем тогда? «Актер» переводится как действующее лицо, действующий человек. И мне кажется, человек и в жизни должен быть таким. Это его урок мне, Антона Павловича.
Олег Басилашвили: Чехов говорит: «Ребята, всё зависит от каждого из нас». Нельзя обвинять окружающих в своей судьбе: ты сам хозяин своей жизни. Да, дядя Ваня вызывает симпатию, а профессор Серебряков не вызывает. Но профессор говорит: «Дело надо делать». А что делает дядя Ваня? Ничего. Пьет водку.
Андрей Кончаловский: Чехов называл свои пьесы комедиями. Он говорил, что в жизни всё перемешано: высокое с низким, красивое с уродливым, фарс с трагедией.
Вообще Чехов не очень любит «правильных» и «чистых» людей, которые всегда говорят правду. Он считал, что у всех свои слабости. И любил людей такими, какие они есть.
Павел Деревянко: Спустя какое-то время после того, как я стал играть в пьесах Чехова, я почувствовал в себе изменения по отношению к людям. Стал мягче. Все мы слабы, и я заранее прощаю человеку слабость в расчете на то, что он мне простит мою.
Даниэле Финци Паска: Как представить в спектакле чеховских персонажей, что это за образ? Мы придумали этот образ – лед, который есть вода, но в хрупком состоянии. У Чехова так и происходит: люди просто живут, и в какой-то момент тают или разбиваются. Вот перед тобой персонаж, и вдруг он дает трещину и раскалывается на куски, как ваза, которую случайно разбили. Только что она была – и ее уже не вернуть.
Рэйф Файнс: Это невероятное везение – играть в пьесе Чехова и вместе с ним искать ответы на самые большие серьезные вопросы. (…) Мне кажется, причина популярности чеховских персонажей кроется в том, что мы все можем сопереживать им. Главное, я думаю, в том, чтобы признать нашу хрупкость. Это хорошее начало.
Игорь Гордин: В спектакле «Дама с собачкой» использован текст «Жизнь прекрасна! (Покушающимся на самоубийство)». Спектакль и начинается как клоунский номер. Чехов не любит пафоса, он всегда его снижает каким-то образом. Раз – и ушел в шутку, раз – и подмигнул. Он был очень ироничным человеком.
Майкл Фрейн: «Дама с собачкой» – лучшее произведение о любви. Там замечательный финал: «Казалось, что еще немного – и решение будет найдено, и тогда начнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается». От этой концовки такое ощущение, будто вдохнул холодного воздуха. Это и есть Чехов. Великий писатель.