VLADEY

Изначально я закладываю определенный образ, а в процессе работы он окончательно формируется. В моих коллажах нет готовых ответов — мне нравится заставлять зрителя возвращаться к образам и сюжету работы, для того, чтобы увидеть и прочесть что-то новое. Для меня важно оставить зрителю пространство для интерпретации и время для осмысления идеи моего творчества,

В начале 2016 года одни мои знакомые, чьих имен я здесь называть не буду, привлекли меня к весьма интересной и необычной работе. Мне сообщили, что недавно в Минске (Республика Беларусь) было обнаружено некоторое количество рисунков, подписанных Jackie O. Вместе с рисунками обнаружена записка, начертанная от руки по-английски, чье содержание намекает на то, что автором рисунков (равно как и самой сопроводительной записки) является вдова бывшего президента США Жаклин Кеннеди Онассис (в девичестве Жаклин Бувье). Дополнительная странность этой находки заключается в том, что папка с рисунками была обнаружена в доме, где в конце пятидесятых годов некоторое время жил Ли Харви Освальд, будущий убийца президента США Джона Ф. Кеннеди. Из содержания записки следует, что эти рисунки были сделаны Жаклин на греческом острове Скорпиос вскоре после смерти ее второго мужа Аристотеля Онассиса в 1975 году.

«Для нас это был некий фетиш. Пусть фильм и представляет собой глуповатую комедию, все же в нем есть нечто важное — эффект раскраски. Он был необходим в условиях железного занавеса, когда за границу не пускали, а хотелось. Получается, что душа рвется к "другому" через мир виртуальный, но на деле врывается в мир реальный и меняет его.

При этом фильм интересен и для человека, занимающегося историей искусства, — в нем можно было увидеть кучу отсылок. Так что "Фантомас" — это своего рода фильм-дизайн. Он отсылает к разным ребятам, например, к Миро (прим. Жоан Миро — каталонский художник-абстракционист и сюрреалист). Как говорил Оскар Уайльд, "искусство идет впереди зрителя"»,

«2024 год стал важным для аукционного дома VLADEY, в непростых политико-экономических условиях нам удалось удержать высокую планку ведущего игрока на рынке российского современного искусства. Впереди Новый 2025 год, все мы ждём изменений к лучшему. Ждите новых шедевров и рекордных результатов. А коллекционерам могу только пожелать главного: ВЛАДЕЙ!»,

Мы ездили с картинами в Москву, в Крым, в Прибалтику. Все это привело к тому, что меня взволновал вопрос транспортировки произведений искусства. Коэффициент полезного действия личного труда художника. Ведь тогда искусство не покупалось и экспонировалось недолгое время. Я понял, что произведение должно быть легким. Например, картину на ткани «Аэропорт» я показывал на фестивале в Риге, в 1986 году, в кафе «Аллегро», на концерте Сергея Курехина. И я легко привез это произведение, что было бы невозможно, будь оно на подрамнике,

V:  Как вы оказались в итальянском павильоне Венецианской биеннале?

А.П.: Забавно, но для всех своих крупных выставок я ничего специально не предпринимала. Однажды мне написал шведский куратор Даниель Бирнбаум — он узнал о моих работах и пригласил меня участвовать.

Сам Ломоносов выглядел упитанным, женственным и неопрятным. Он был похож на свинью. В сталинские годы так изображали капиталистов. Видимо, Чудновскому хотелось утвердить примат материи над духом.

Я в то время делал в метро "Ломоносовская" фигуру Михайлы Васильевича в мраморе. А Довлатов работал в бригаде подсобником, ничего практически не делал, только мешался — носил водку, ну и пил, конечно, с этими работягами. Огромный камень метра три находился уже в метро, надо было в черновую перенести мою работу на мрамор специальной машиной. Все кончилось тем, что бригада запорола эту вещь и я их выгнал, и Довлатова вместе с ними. Я тогда и начал с ним общаться, рисовать его. Морда-то у него интересная была, интеллигентная, жалко, что пил много.

V: Получается, что ваши работы притворяются абстракцией?

В.А.: Было бы здорово, чтобы эти холсты пришли на абстрактный маскарад (смеется).