930. Му’авия ибн аль- Хакам ас-Сулями, (да будет доволен им Аллах), сказал:
«Однажды, когда я молился вместе с Посланником Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, кто-то из присутствовавших чихнул.
Я сказал: “Да помилует тебя Аллах!”
После этого люди стали бросать на меня осуждающие взгляды, и я воскликнул:
“Да лишится меня моя мать!
Что вы так смотрите на меня?”
Тут они принялись хлопать себя руками по бёдрам*, и я понял, что они стараются заставить меня замолчать».
А в версии передатчика ‘Усмана говорится:
«И я увидел, что они стараются заставить меня замолчать, и рассердился, но всё-таки замолчал».
Далее Му‘авия сказал:
«А когда Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, да станут мои отец и мать выкупом за него, закончил молиться, он не ударил меня, не накричал на меня и не обругал, а только сказал:
“Поистине, во время молитвы не годится произносить ничего из того, что обычно говорят люди!
Молитва — это только прославление и возвеличивание Аллаха и чтение Корана!”
— или же Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, сказал нечто подобное.
А после этого я сказал:
“О Посланник Аллаха, совсем недавно мы были язычниками, и Аллах принёс нам ислам, но среди нас всё ещё есть люди, которые ходят к прорицателям”.
Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал:
“А ты не ходи к ним”**.
И я также сказал:
“И есть среди нас люди, которые верят в дурные предзнаменования”.
Он сказал:
“Они лишь ощущают нечто в своих сердцах, но это ни в коем случае не должно останавливать их”.
Я сказал: “И некоторые из нас чертят линии”***.
Он сказал:
“Один из пророков тоже чертил линии, и можно делать это лишь тому, кто чертит точно так же, как он”****.
Тогда я сказал:
“У меня была молодая рабыня, которая пасла овец перед Ухудом и Аль-Джавванией.
Однажды я захотел узнать, сколько у меня овец, и оказалось, что волк увёл у неё овцу.
Я — такой же человек, как и все потомки Адама. Я могу огорчиться, также как и все остальные.
Случилось так, что я дал ей пощёчину”.
Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, счёл это серьёзным проступком.
Тогда я сказал:
“О Посланник Аллаха! Не даровать ли ей свободу?”
Он велел привести её к нему, а затем спросил её:
“Где Аллах?”
Она сказала:
“На небесах”.
Он спросил:
“А я кто?”
Она ответила:
“Ты — Посланник Аллаха”.
Тогда он сказал:
“Освободи её, поистине, она — верующая”»*****.
С точки зрения фикха, из хадиса следует, что, если человек сказал что-то во время молитвы, забывшись, его молитва не становится недействительной.
Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, научил его правилам совершения молитвы и сообщил о том, что разговаривать во время молитвы запрещено, однако он не велел ему совершить эту молитву заново. Это при том, что он сказал во время молитвы несколько слов, как упоминается в хадисе, и нет разницы между человеком, который говорил, не зная о запрете, и тем, который говорил, зная о запрете, но забыв, что он в молитве: каждый из них говорил, считая в этот момент, что делает нечто дозволенное.
Учёные разошлись во мнениях в этом вопросе.
Аш-Ша‘би, аль-Авза‘и, Малик и аш-Шафи‘и считали, что молитва человека, который заговорил во время молитвы, забывшись или не зная о запрете, не становится недействительной и ему следует продолжить её.
Ан-Наха‘и, Хаммад ибн Абу Сулейман и ахль ар-райй сказали, что, если человек заговорил во время молитвы, забывшись, ему следует начать молитву с начала.
Ахль ар-райй отделили тех, кто заговорил во время молитвы, забывшись, от тех, кто поприветствовал кого-либо во время молитвы.
В первом случае, по их мнению, человек обязан повторить молитву, а во втором — нет.
Аль-Авза‘и считал, что, если человек во время молитвы сказал что-нибудь умышленно, но ради молитвы, его молитва не становится недействительной.
По его мнению, если человек, совершая послеполуденную молитву (‘аср), услышал, как другой, совершая молитву, читает «Аль-фатиху» вслух, и сказал ему:
«Это же послеполуденная молитва!» — его молитва не становится недействительной. 🔻