«Капитализма как религия является превращением бытия в руины»
Деньги буквально жгут карман банкира — он вынужден постоянно их вкладывать, инвестировать во всё более масштабные проекты и схемы. И каждый раз, оборачиваясь, он видит ещё больше средств, которым нужно найти применение. Помните идею бесконечного роста? Он лихорадочно придумывает новые иллюзорные проекты, чтобы поглотить эти иллюзорные деньги.
Экологическое равновесие — непозволительная роскошь для банкира. Его это даже не волнует. Ему нужна краткосрочная прибыль, а не долгосрочный баланс. Система должна выжить. Ну и что, если кого-то выселят, погибнет пара тюленей или где-то случится локальное загрязнение? Может, ликвидация последствий станет новым прибыльным делом — вдруг он успеет вложиться и в это.
Он раб собственной системы, машина управляет им. Он обязан поддерживать круговорот денег, не останавливать их движение. Это необходимость, безжалостная и всепоглощающая мотивация. Как точка на экране телевизора: если она движется с нужной скоростью, все видят целую картинку — иллюзия работает. Остановится — всё рухнет.
Ведь, по сути, это система веры. Она функционирует, потому что все в неё верят. Верят в деньги, банки, личности, политику, обещания и ложь. И эта вера даёт им власть.
(Abdalhamid Evans. «Where Does the Buck Stop?» in «Banking — The root cause of the injustices of our time»)
В настоящем уже стали заметными три черты религиозной структуры капитализма. Во–первых, капитализм — это чистая религия культа, возможно, самая радикальная из всех, что существовали доныне. Все, что в нем есть, имеет смысл только в непосредственном отношении к этому культу, он не имеет особой догматики, особой теологии. Утилитаризм с этой точки зрения приобретает свою религиозную окраску. Со сращиванием с культом связана вторая черта капитализма — перманентная длительность культа. Капитализм — это отправление некоего культа sans trêve et sans merci (фр. «Без передышки и снисхождения»). Нет ни одного «буднего» дня, нет дня, который не был бы праздничным — в пугающем смысле развертывания всех помпезных священнодействий, крайнего напряжения радений. В–третьих, этот культ наделяет виной. Капитализм, возможно, первый случай не искупающего, но наделяющего виной культа. Именно здесь начинается обвальное и чудовищное движение, в которое вовлекается эта религиозная система. Безмерное сознание вины, которое не знает искупления, устремляется к этому культу не для того, чтобы искупить вину, а для того, чтобы сделать ее универсальной, вбить в голову это сознание. <...> В том и состоит историческая неслыханность капитализма, что религия больше не является преобразованием бытия, но есть его разрушение, превращение в руины (Zertrümmerung) [Следует отметить, что термин Zertrümmerung (раздробление, расщепление, превращение в развалины, руины) появляется в тезисе IX знаменитого текста «О понятии истории» (1939), согласно которому прогресс оставляет за собой руины (Trümmern). Капитализм (как религия), таким образом, есть «руина бытия» — прим. пер.].
(Walter Benjamin. Kapitalismus als Religion)
Передаётся от Умара ибн аль-Хаттаба, да будет доволен им Аллах, в «Муснаде аль-Фирдаус» ад-Дайлами: «Аллах любит правителей, которые водятся с людьми знания, но Он ненавидит людей знания, которые водятся с правителями, потому что когда люди знания водятся с правителями, они начинают желать мира сего, а когда правители водятся с людьми знания, они начинают желать мира иного».
В наше время банкиры и финансисты являются новыми правителями земли. Поэтому ученые, которые водятся с ними, ненавистны Аллаху вдвойне, потому, что банковское дело, будь оно «исламским» или нет, является абсолютно ростовщическим.
(Abdassamad Clarke)
![Girand: in the lost city [RU]](/avatar/1165/1165972262.jpg)
