Поэзия моя Профессия

Я наблюдал царей затмение
Под песни барда из степи.
Одним он даровал презрение,
Другим же посвящал стихи.

Равны все царские особы
С людьми на адовом одре.
С собою забирают годы,
Что посвятили лишь себе.

И лишь свеча в упокоение
Величия затмит рассвет.
Ты наблюдал людей мучение,
Теперь им до тебя и смысла нет.

Мое сердце из золота сшито,
Но руки - чертог сатаны.
Все, что я делал, о скалы разбито,
На восхождение кровавой луны.

Хотелось бы мне созерцать восхождение,
Новейшей истории красной луны.
Но топят меня мои убеждения,
Не будет восхода…. Затмение…. Увы

На окраине порядка и во лжи,
Рисуя воплями на небе.
Ты смог утратить слух души,
Заставив правду жить во склепе.

И непорочные глаза
Все также бесовщине внемлят.
Их водят тайно голоса,
Хозяин ведь при жизни дремлет.

Я много странствовал по свету
В дирижабле сладких снов.
И доставая сигарету,
Ответ на все уж был готов.

Я видел головы седые,
Что уходить так не спешат.
Они живут, как молодые,
И их глаза всегда горят.

Напротив, видел молодые,
От лени стухшие глаза.
И искры нету там в помине,
Висит до пола голова.

И женщины, что в бой ныряют,
И мужики, что прячут нос.
Одни до сердца ковыряют,
Другие прячутся от гроз.

И вновь, доставши сигарету,
Я вновь задумался над тем,
Что много странствуя по свету,
Иллюзий я создал гарем.

И не захаживать бы в дом,
Где все чужое, где ты гость.
И не командовать бы в нем,
Под правду ставя свою трость.

Его догматы не сменить,
Лишь в кровь расшиблен будет лоб.
Невежду проще убедить,
Что раем станет его гроб.

Лишь только на конце времен,
Среди обломков теплой лжи,
Стоять в углу будет столбом,
Простая надпись « Отвори»

А ты задумывался о том,
Как раздражает тишина?
Когда привычный, теплый дом
Вдруг поглощает голоса.

И вновь бы слышать этот писк,
Его протяжные тона.
Но только ходит кругом риск,
Забыть его уж навсегда…

Я не поверю никогда,
Всем тем, кто любит тишину,
Ее забвение навсегда
Противно моему нутру.

Я уже давно не хочу говорить,
Будто язвами живо подковано.
Сам себе хочу запретить,
Взрыв кидаться, ведь это рискованно.

Я уже давно не хочу танцевать,
Будто ноги в бетон замурованы.
От услады бесом скакать,
Может к счастью, мы не подкованы.

Мне спокойствие, слаще балов,
Где на пиршестве души сгорают.
Мне обноски, полегче штанов,
Наше счастье они не узнают.

Я стражник призрачных голос,
Что доведут тебя до слез,
Но только я их сохраню,
От лишних травм оберегу.

Я запирал врата кошмаров,
В себе таящих много нравов.
И при смерти шагал к Эдему,
Чтоб попросить себе замену.

Я жил на солнце и в тени,
Я воскрешал плохие дни,
Ценою яркого огня,
Что так давно забыл меня.

Отведи меня в церковь и покажи вознесение,
Всех тайных комет заигранной лжи.
Отведи меня в церковь, я могу в воскресенье,
Но вряд ли поверю, ты зла не держи.

Хотелось бы верить, что бесов творение,
Всего лишь удел воспаленных умов.
Но видеть всю правду - это дар, не забвение,
Без лести коварной, без змия оков.

Ну ка ты послушай, бро,
Сделай мне босятский флоу,
Чтобы затащить сердца,
Чтоб в голову зашли слова.

Флоу- как глоток вина,
Изящный, свежий и до дна.
Без ганжи, сучек и басот,
Чтоб достигать верхов частот.

И снова ужас на репите,
Вуалью слез загородите,
Пожитки призрачных времен,
Да пусть горит оно огнем…

И снова стол в моем сознании,
Все то же тело без дыхания,
И белый мох на зеркалах,
Закутав, в тайне держит страх.

Остатки оперных голос
В минор твердят, что я подрос.
Подрос, но память не растратил,
Конец, настигший на кровати…

Добрый вечер, мама
Это выглядит лукава,
Я не желаю тратить время на изъяны.

Я залил запреты в лужу,
Чтобы вытащить наружу,
Свое тело к вам на суд в непомеренную стужу.

Я игрался спичкой,
И желал носить наличку,
Но, увы, работать больше нет такой привычки.

Ты считаешь, что я хороший,
Но опять я подытожу,
Лучше бы не видеть тебе в жизни мою рожу.

Я скурил с утра завет,
Под падение комет,
И на стыке всех миров создается новый свет.

Я лишь простой прохожий,
Что стоит в твоей прихожей,
А ты опять сидишь и думаешь о том, что я хороший.

Я не поэт, что носит имя,
Чье сердце любит тишину.
Моя порочная гордыня
Взрывала жизнь на берегу.

Я не поэт…. и еле слышно,
Врезаясь где-то там вдали,
Моя гордыня пишет книжно,
Шепча на ушко мне: Молчи.

А я молчал и лишь руками,
Я ручку брал и вновь твердил,
Я не поэт, о бог бы с вами,
Я просто спал, но я не жил.

Ты жил тогда, не понимая
Что вдруг случилось в этот день
Тишину раскаты разрывали
И все укрыла смерти тень

Пришлось тебе взрослеть быстрее
И жизнь окопную познать
В тот час ты стал ещё сильнее
И видел то, что больно вспоминать

Ты жил в окопе, сам не зная
Что вы сделали не так?
За что слепая смерть терзала?
И почему теперь для всех ты враг?

Стоял ты на смерть, стоял за правду
За Родину и за любимую семью
Не позволял произойти распаду
Мужественно оберегая любимую страну

Сейчас мы всем хотим сказать Спасибо
За то, что жизни вы свои не берегли
За то, что разбита злая глыба
И за то , что снова краски расцвели

Подвиг этот на века запомним
И через поколения пронесём
Ваш поступок осквернить мы не позволим
И впредь мы больше вас не подведём

Прошлым днем, опять нажравшись,
Я взобрался на скалу.
Отсидевшись, отдышавшись,
Думал я, что сейчас помру.

И опять достав из ранца
Скатерть пышную свою,
Готовить начал, в ритме танца
И батон я вновь жую.

Вновь объевшись, отбалдевшись
Я смотрю на склон горы.
Мои мысли, онемевши,
Вновь твердят: Ты слон…. Увы

Я наблюдал столкновение комет
И как создавали ваш Новый Завет.
Я рассекал глубины морей
И уничтожал якоря кораблей.

Я смело покинул седьмые врата,
Я поджег те бумаги, примерно, с утра,
Я вроде простой, а может быть дикий,
Имя мое, услышь, многоликий.

Я вновь мечтал о том моменте,
Что так порочит нас на блуд,
А жизнь бежала, как на ленте ,
Твердя всем нам, что все умрут.

И вот, скользя по пьедесталу,
С небес вершин к подножью скал,
Я повторять вам не устану,
Я праздно жил и я не врал.

Когда еще все спят и видят сны,
Мы держим путь на дальние заставы,
Туда, где шаг боятся сделать псы,
Туда, где землю месят грозные Уралы.

Пока в кроватке слюньки стелишь ты,
Мы в сапогах шагаем по сугробам.
У каждого из нас свои мечты,
Мечтаем мы, усевшись по окопам.

И может быть однажды на заре,
Мы будем спать лениво по кроватям,
Но это лишь пока что в голове,
В окопах мы расскажем это братьям.

Немая драма, человек,
Чей рот теперь зашит навек.
Склоняясь прихоти господ,
Зато теперь уж нет забот.

Нет ясности желания,
Нет надежды, нет призвания.
Лишь только марш немых калек,
Такой уж нынче человек.

На заре времен создали
Лукавой правды мощный щит,
Для того, чтоб правды мы не знали.
Ведь кто с верхов нам говорит?

Вера подходит для конвоя рабов,
Кто к бренной жизни совсем не готов,
Кто правду сей жизни не хочет понять,
И все минуса не может признать.

На шее сплетения призрачных рук,
Быть может враги, а может и друг.
Ведь очень легко прийти и склониться,
Чем с правдою жизни нашей смириться.