О фриках. Кто в семь утра, сев в самолёт в Пулково после двух часов ночной дороги из Новгорода, в процессе взлёта (а потом и посадки) сидит в очках и с пультом и крутит пилотаж в акро-режиме на fpv, добавляя к ощущениям организма от взлёта ещё и заворот мозгов и вестибулярки от виртуальных кувырков на скорости — тот я.
Ничего не мог писать на т.н. "выходных" и даже на звонки отвечал через раз, потому что погрузился одновременно в организационную текучку по Ушкуйнику и сопутствующие размышления о том, как нам обустроить Вселенную. Из текучки самое обидное — это то, что пламегасители мы пока временно производить не сможем: та партия, на которую я тут собирал месяц назад (и которую мы уже готовим к отправке на фронты), оказалась, увы, на какое-то время последней. Причина банальна: из колледжа сманили оператора станка с ЧПУ, а он там такой один, и станок, и оператор, причём едва ли не на весь город. Все патамушта на маркетологов и менеджеров учились, вот и сидят теперь продавцами в салонах мобильной связи за треть зарплаты того оператора.
Вообще, всякий раз, когда я глубоко ухожу в "предметное", будь то написание какой-нибудь проги (в феврале делал), вырезание шахмат из дерева (на новогодние), перепайку какой-нибудь микросхемы (было недавно) — или, как сейчас, оттачивание навыков fpv-пилотирования, на выходе из такого процесса меня неизбежно возвращает к тезису, который когда-то развернул в целую лекцию в Клубе мужчин-бездельников. Суть тезиса была в том, что те, кто имеют дело с предметом, никогда или почти никогда не становятся вождями и начальниками, хотя лучшие из них, несомненно, вполне входят в т.н. "элиту" (что бы это ни значило). Просто когда ты управляешь людьми, ты настраиваешься именно на них, на то, что они думают-чувствуют-хотят, чего боятся и почему ведут себя так или иначе. А когда ты работаешь с вещным, ты настраиваешься на это самое вещное. Хороший резчик по камню чувствует камень, как живую плоть; кузнец — металл, столяр — дерево и т.д. Это два разных пути — "путь мастера" и "путь лидера".
Но тут ехал по дороге с коллегой, который по случаю недавних кадровых решений на фронтах вспоминал историю про то, как в 1944-м сняли Соколовского с Западного Фронта, после письменного обращения к Сталину одного из начальников оперотдела армии (!). Комиссия во главе с Маленковым выяснила, что за полгода его командования было проведено 11 наступательных операций, израсходовано 7 тысяч вагонов снарядов, общие потери составили более полумиллиона убитыми и ранеными, а результат движения почти нигде не превысил 1-2 км. Ну и, до кучи, в Ставку постоянно шли липовые доклады об успехах, это у нас не меняется с неизвестно каких рюриков. Казалось бы, дело ясное — "штабной генерал", карьерист, хоть и любимец Жукова, но никакой командир; и зря с ним Сталин так мягко, надо было вообще к стенке, а он даже карьеру потом сделал, в 1946-м маршалом стал.
Но я наткнулся тут на мемуары маршала артиллерии Воронова, который даёт свою версию: ведь до Соколовского Западным фронтом по очереди командовали Жуков и Конев, а результаты были примерно те же, если не хуже (один Ржев чего стоит). Воронов смотрит как артиллерист: ключевой фактор неуспеха наступлений — это отсутствие в калужских-смоленских-тверских лесах-болотах нормальных дорог для подвоза снарядов, а у армии — нормальной логистики. Стреляли в основном оттуда, докуда могли довезти, на предельных дистанциях, и чаще всего не там и не туда, где и куда пытались наступать. А в результате пехота и танки всё время шли на хорошо подготовленную оборону и заканчивалось всё одним и тем же. И да, Рокоссовский гений, а "Багратион" — блестящая операция, но так совпало, что как раз к весне 44-го научились нормально стелить гати через болота, по которым могла проходить техника. И прошли — там, где не ждали. Короче, иногда решает всё-таки не умение командовать людьми, а именно "работа с предметом".
Есть очень яркая иллюстрация этого тезиса из реалий нашей СВО, но я, пожалуй, подожду с ней покамест, ну, вы поняли.
