Пишет дорогой мне человек из Запорожья.
"Приветик, дорогая. Это утро было одним из самых тяжёлых. Очень хочется надеяться, что у простых людей здравый смысл победит. Мы живы и слава Богу. У нас в городе погибло два человека. Сотрудники Укрэнерго. У них остались дочки 14 и 10 лет"
Я заметила, что мне стало тяжело выяснять имена и годы рождения погибших гражданских. Вот уже несколько месяцев. Все предыдущие годы я делала, что могла, чтобы у цифр появились имена. Уверена, что это надо делать. Но ещё больше уверена в том, что это безумие надо закончить, чтобы не было новых жертв в Горловке, Орехово, Запорожье, Курской области, Сумах, Одессе.
Но когда мне пишут, я не могу не спросить, известны ли имена погибших.
Моя подруга мне написала, что погибших звали Дмитрий Каменный и Максим Шаргородский. Им было чуть больше 40.И если я знаю имена, я не могу пройти мимо.
В Запорожье остались родные мне люди. И как бы я ни убеждала, они всё ещё там. И мне пишут, что Днепр обмелел и что теперь можно пешком дойти до острова на Гребном канале и что недалеко от них упала ракета, но не взорвалась, а родственники предлагали переехать к ним, потому что у них безопаснее, а потом рядом с ними упал дрон, но тоже "обошлось". "А куда идти: ведь села все разбиты"
"Видимо, судьба", пишут мне разные люди.
Очень тяжело получать просьбы о помощи от совершено незнакомых людей. "Нам сказали, что вы можете что-то сделать..." я уже не спрашиваю, кто сказал... Какая разница.
Последняя такая просьба была от киевлянки, у которой с улицы ТЦК забрали мужа и сына. "Находились на 0-м блокпосту на Покровском направлении. Попали под сильный обстрел. Сын жив.
Отец не вышел оттуда. На видео с квадрокоптера он оставался лежать на позициях. На эти позиции ВСУ больше не вернулись. Зашли ВС РФ. На видео квадрокоптера его уже не было.
Думаю, что он мог быть ранен и попасть в плен. Командиры не дают никаких сведений." Она надеется, что муж в плену.
Фамилия, имя, отчество, год рождения, номер части, примерное время, когда он мог попасть в плен. Жена надеется, что он жив и в плену. "Слева на груди родинка".
Я всё-таки написала международникам, попросила дать контакты миссии Красного Креста. Такие, чтобы точно работали. Мне прислали. Отправила жене, которая не сдаётся. Надеюсь, он жив.
А потом получаю письмо от мамы одного давнего российского политзека. И тоже читаю, испытывая боль. И тоже всё-таки пишу тем, кто может дать совет, кто может отреагировать на боль матери.
Голосовое сообщение от Ани из Горловки. Обычно она пишет. Если оставляет голосовое, значит, ей плохо. "Колокольчики везде раскидали. Еле дошла. Чудом не задела. Пришла домой, трусилась вся, потом поплакала. Очень страшно, Оксана. Я борюсь, но иногда так плохо становится, потому что всё это вытягивает все силы. Бьют по остановкам, бьют по общественному транспорту. Каждый день - разбитые автобусы. Полгорода - без света и воды." В тот день в Горловке были ранены 14 человек.
А потом были ранены люди в Сумах и Одессе.
Именно поэтому я обостренно реагирую на все виды любого теоретизирования по поводу "результатов войны". Вот он - результат... Уничтоженные жизни.