мне очень нравятся мои отношения с семьёй сейчас: мы нежны и гораздо меньше, чем прежде, испытываем друг к другу неловкость. во многом это стало возможно потому, что мы научились не спорить и слышать то, что говорит собеседник. этот механизм работает в 8 случаях из 10. кажется, наша инаковость больше никого из нас не терзает.
не меньшую роль здесь сыграло и то, что я отпустила мечты о конкретной механике внутри семьи и научилась замечать все хорошие вещи, которые они стараются делать для меня и друг для друга.
папа всегда забирает меня с вокзала и провожает на поезд — сколько бы на часах ни было времени, как бы сильно он не устал после работы. он стремится вникнуть в мои проблемы, а я наконец не считаю его советы бессмысленными. его жена всегда находит самые добрые слова для того, чтобы похвалить меня. и, кажется, для неё нет счастья больше, чем позаботиться обо мне, когда я приезжаю в гости. а бросив магистратуру, работу и бойфренда и нехотя признавшись им в этом, я услышала: «как хорошо, что ты не боишься менять свою жизнь!», вместо упрёков и мрачных пророчеств моего будущего.
бабушка пронесла сквозь жизнь удаль и авантюризм, благодаря которым однажды взяла меня за руку, сказала папе «чао. мы уезжаем» — и вот я уже ночую в палатке, слушаю песни, пока на костре закипает каша, трясусь от ужаса перед выходом на сцену и так много езжу по стране, что путь до соловков ощущается лёгкой прогулкой перед обедом. она до сих пор не теряет бодрости духа, срывается в путешествия, близко дружит с людьми, а главное — удивительно упорно смягчает углы своего характера последние пять-шесть лет.
дедушка был моим лучшим другом всегда. чем бы я не увлекалась — он составлял мне компанию. он был причиной, по которой жизнь можно было вынести, плечом, в котором я ощущала опору. он читал мне хроники нарнии по кругу, не уставая, потому что на последних страницах мне становилось пронзительно грустно. он оплачивал моих репетиторов и искал со мной выпускное платье. в детстве я играла в шурупы и деревяшки, разложенные на его рабочем столе, ковырялась в опилках и просто слонялась вокруг него, потому что значение имело только одно — я с дедушкой. до сих пор, он единственный человек, которого я люблю безусловно и бесконечно.
чем старше я становлюсь, тем больше деталей ускользает из моей памяти. годы больше не ощущаются многотомными и я по крупицам собираю то, что осталось от моего детства.
драку за сгущенку под палящим солнцем анапы. ночи, когда я скатывалась с кровати, не просыпаясь. гречневую кашу с маслом и солью, которую вкусно есть, потому что пончик из незнайки ел кашу именно так, и потому что окно приоткрыто и из него веет аппетитным холодом. полудрёмную ночь на печи. «слоников». тень прадедушки, о котором я помню и знаю так мало.
все, что мне остается — это фиксировать старые и документировать новые воспоминания. чтобы и в девяносто помнить о том, как меня поразил закат (нежно-розовый, если смотреть на него из левого окна электрички, ярко-оранжевый, если выглянуть из правого), и каким нереальным казалось всё, пока забежавший в вагон музыкант пел «есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь».
вот какая чудесная книжечка у нас получилась совместно с @periodicapress ❤️