Москва-1680

Дом Левашовых в Староваганьковском переулке, 15 с большим трудом перешёл рубеж тысячелетий. Обратился в руины, зато древняя архитектура проявилась на стенах самым замечательным образом. Начатая в 2013 реставрация (последняя творческая работа мастера Ю.П. Мосунова) стала попыткой сохранить все стёсанные детали конца 17 века, одновременно воссоздав в объёме утраченные части наличников, карнизов и полуколонок. Приглядитесь, как тонко работали вычинявшие фасад каменщики: подлинник сохранён везде, где возможно. Дом в целом стал немного странным: уровень этажей в 17 и 19 веках различался на полтора метра, при возвращении окон на прежние отметки появился «глухой» зазор между 2 и 3 этажами . Но древние фасады настолько привлекают внимание, что это вроде и не заметно. И ещё раз перекреститься: то, что памятник пережил Лужкова – настоящее чудо.

…Когда я хочу показать великолепие подлинника – веду зрителей в соседний Колпачный переулок, 10. Пример отчасти случайный – в 1971 была проведена реставрация с воссозданием всех наличников, но побелить дом почему-то забыли. Поэтому он и выглядит старинным, и реставрационная кладка ясно отличима, и видны занятные следы перестроек (например, штробление под рустовку ампирного времени). Но главное – можно разглядывать и трогать не только большемерные кирпичи 17 века, но и совершенно сказочного качества известковый раствор между ними. В 2018м было объявлено о планах новой реставрации, но пока вроде по-прежнему. Фото Вадима Разумова.

Палаты на ул. Забелина, 3 (присутствуют на открытке 2мя постами выше) – памятник уникальный и ранний, времени Алексея Михайловича. Лет 20 назад на его боковом фасаде можно было видеть кладку замечательной археологической сохранности. Предполагалась реставрация с поштучной заменой срубленных кирпичей. Однако, в 2007 нашлись мастера, готовые пошить 7 шапок из шкуры, т.е. уложиться в нереальные для реставрации сроки. Фасад попросту удалили отбойным молотком и собрали заново, без перевязки с внутренней кладкой, с разницей в 3-4 ряда кирпича. В итоге руководство ЦНРПМ признало лишь нарушение процедуры (решение не было обсуждено на методсовете). Ни методов воздействия, ни контроля подобного варварства толком нет – понятие подлинности отсутствует в законе, дом сверкает белизной, туристы довольны. Единственное, что остаётся – презирать вычинку, культивировать подлинность и вселять в зрителя привычку к сомнению: если древний памятник выглядит как новый, то это какая-то подстава.

Неизвестно чьи палаты на Раушской набережной, 22. Главный фасад полностью переделан в 19 в., задний частично обрушился незадолго до реставрации. На торцевых фасадах сохранялся потрясающе живой, богатый стёсанный декор (видимо, 1660-80-е). Присмотритесь, какая фактура, какая хореографическая выкладка у древних камней, а сияюще-белая известь швов – сама по себе памятник. А после спасители дома, реставраторы, сами отдают распоряжение о вычинке, то есть ликвидации археологии, причём можно понять решение о полном воссоздании декора на видимом со двора фасаде (инвестор тоже заслужил эту радость). Но перелицован был и малодоступный восточный торец, где особенно хорошо сохранялись нижние окна – оцените разницу. Памятник исключительно важный и необычный, публикации по нему вроде бы так и не было.

Тверское подворье на Кузнецком мосту – похожая история, реставрация н. 1990х. Я хорошо помню, каким интригующим, загадочным был это дом прежде – фасад не был оштукатурен, и следы, а местами части древнего декора были на виду. Когда началась реставрация, я ходил смотреть, как древний фасад проявлялся на глазах и это тоже было захватывающе. Но одновременно чувствовалось как уходит загадка, интрига и подлинность. Я кажется ни разу не заходил в этот двор после – впрочем, дело ещё и в замене исторического окружения 19 века на безобразную офисную новостройку. Цветное фото О.Гильдеевой, косорукие чб мои, выкладываю впервые.

Итак, к московской реставрационной практике и теории. Как известно, подлинный кирпичный декор 17 века – большая редкость. Можно насчитать утешительное число нетронутых церковных построек, а неперестроенных фасадов палат вне Кремля, кажется, нету вообще ни одного. При ремонтах окна увеличивались в размерах, неактуальный декор стёсывался, дома штукатурили – в 18 веке часто, после 1812 массово. То есть всё, что мы сегодня видим – труд реставраторов. Технология отработанная, долгие годы считавшаяся безупречной. Сохраняющиеся в кладке части наличников вынимают и заменяют новыми кирпичами, рельеф воссоздают по найденным обломкам или аналогам. Вот всем известные палаты Сверчкова. При реставрации 1970х сохранена поздняя кровля и тамбур, очертания несохранившихся крылец показаны в плоскости стены, но декор воссоздан полностью (кроме пары нетронутых фронтонов на задней стороне). Красиво, информативно, хотя по сути - хорошо сохранявшийся археологический материал ликвидирован и заменён дополненной копией.

Рождественский оффтоп себе в подарочек, извините. Когда я только научился пользоваться телеграммом, то вобщем-то планировал завести музыкальную страничку, однако коллега Саша Коновалов (специалист по проектам) сказал: Тебя все знают как московского краеведа, про это и пиши, как наберёшь 2т читателей - заводи вторую и приглашай в гости, человек полста авось подтянутся. Примерно так и появилась Москва-1680) Ну а теперь наконец вот: Нечто совершенно другое, хотя по сути тоже вполне краеведческое. Заходите, потанцуем. https://t.me/mozhavmusic/4

…И понял, что Кадашевская церковь – идеальный слепок локальной истории. В 17 веке это царицына слобода с небывалыми привилегиями и каменными палатами, в конце столетия слобожане строят храм придворного великолепия (строго говоря, не по Сеньке претензии). В начале 18го царь съезжает на Неву и кадашевцы внезапно оказываются вровень с соседями-ремесленниками, а через сто лет становятся тем самым брутальным Замоскворечьем Островского, и всё это явно читается в перестройках домов. И похожие на гири паперти церкви – словно удерживают на земле её саму, готовую к взлёту, слишком прекрасную для нехитростного окружения. В общем, теперь мне нравится, что мы видим Кадаши, какими они действительно состоялись, а не какими их могли бы сделать профессиональные корректоры.

И снова Москва: случай расскажу, про Кадашевскую церковь. Я когда-то смотрел на неё и думал: до чего обидно, не успели суровые советские реставраторы избавиться от угрёбищных поздних притворов, теперь поди сложнее будет. Там же хоть и неоготика, но грубая какая, и стоит на месте прекрасных «нарышкинских» лестниц. И вот иду я где-то в 90х мимо, мечтая о том, как бы без них бы, а в переулке настоятель, о. Александр как раз говорит кому-то: «Что бы вы пели, если б у вас в любом другом месте 1805 год заломать вздумали, почему вы считаете, что здесь это можно?» И я устыдился, потому что двойные стандарты это действительно диавольская каверза. А после стал внимательнее присматриваться к тому, что окружает церковь…

Глядя на комплекс со стороны видим, что реставраторами изменены лишь два второстепенных по масштабу объекта – Преображенская церковь и Святочная башня. Не знаю почему были сохранены невыразительные кровли н.19 в. на Архангельской и Введенской церквях – руки не дошли или не хватило натурных данных? Решение о сохранении верхов собора с пристройками, как понимаю, было принципиальной позицией Подъяпольского. Коллега Павел Х. объясняет это тем, что верх взяла «постмодернистская идея о равноценности всех слоёв». Но что если верх взяла идея о ценности того, что имеем? Если бы ансамбль был преображен полностью, было бы интересно, но очевидно, что это был бы не тот монастырь, который знаем мы и знали многие до нас. Теоретически был возможен средний вариант - восстановить закомары, сохранив барочные главы, но комплекс такой сложный, что могла получиться та ещё «шапка на боярине». Кстати странно, что нет в доступе разносторонних врисовок с вариантами реставрации - или это я искал плохо?

Кирилло-Белозерский монастырь: центральный комплекс из собора к. 15 в., трапезной и 4х церквей 16-17-го + церкви и колокольни 18го. Ранние памятники имели сложные завершения, образовывали интереснейший комплекс и соблазн вернуть их изначальный облик, конечно, велик. Первая версия проекта С.С. Подъяпольского в 1950х была именно такой (средние картинки умозрительная реконструкция на 16 в., а на верхней - рест. вариант сочетания 16го с поздней колокольней). Но в 1970-е была признана целесообразной ограниченная реставрация «с ликвидацией наиболее грубых позднейших наслоений».

Кажется, что вариант минимального вмешательства был бы оптимален не только с точки зрения сегодняшнего отношения к ценности уничтоженных частей 17-18 вв. «Объёмное решение» осталось условностью – с запада на храм можно смотреть лишь из узкого прохода. Отрезанная и укороченная пристройка может и не подавляет его, но совершенно не взаимодействует. Раскрытая древняя кладка вполне могла бы соседствовать с наличниками 17 в. Сохранение барочной главы и скатной крыши не дало бы возможности видеть основание древней главы, но мне мерещится балкончик в торце пристройки, с которого главу и свод показывают туристам сквозь окно в кровле. При этом академики могли бы отвести душу, построив научную модель на фундаменте одного из десятков исчезнувших храмов древнего Смоленска, по крайней мере силуэт города стал бы богаче. Как думаете?

В 1944 П.Барановский представил Учёному совету три варианта восстановления Петропавловского храма: оставить пристройку как есть, «отрезать» древний объём от пристройки, и то же с разборкой её верха. Автор настаивал на «объёмном решении», на обособлении древности, при этом компромиссный 2й вариант был однозначно нелеп, а третий обосновывался тем, что надстройка суть «рядовая купеческая архитектура». Как понимаю, мешающие замыслу поздние части не были обследованы. Декор во вроде бы разновременных 2 и 3 этажах палат одинаков, точная его дата неясна, но если палаты действительно относятся к 1630м, то они не менее уникальны, чем храм. Однако вышло что вышло - разобраны барочные главы и правая часть палат. От древней главы сохранялось лишь основание, верх додуман "по аналогам".

Смоленск, реставрация ц. Петра и Павла (адрес, предложенный в комментариях). Исходные данные: комплекс из перестроенной церкви 12 в., примыкающие к ней 2-этажные епископские палаты 1630х, колокольня 1650х, 3йэтаж и глава над ним ср. 18 в. На фото мы видим сооружение необычное, цельное, выразительное (втч градостроительно). Но с одной проблемою: древний храм, встроенный «в чуждый ему архитектурный комплекс, занимал явно подчинённое место». Надобно заметить, что древний Смоленск сам по себе проблема, т.к. от города, сравнимого с Киевом и Новгородом, имевшего в 12 в. не менее 70 каменных построек, уцелело лишь две с половиной перестроенных. Петропавловский комплекс пострадал в 1941 и вскоре появилась соблазнительная возможность восстановить древнюю часть в изначальном виде.

В ХХ веке в реставрации утвердился археологически-аналитический метод, требующий строгого натурного или архивного обоснования всех реставрационных решений. Для памятников со стёсанным декором был разработан метод покирпичной вычинки деталей (пример из учебника – портал в Кирилло-Белозерском монастыре). При недостатке данных об отдельных элементах не возбранялось пользоваться близкими по времени аналогами. Однако, рихтеровская идея придумывания утраченных этажей не получила развития, а мода на достройку стилизованных крылечек пошла лишь в 1990е.
На днях покажу некоторые неоднозначные московские примеры и пройдусь по адресам, предложенным в комментариях (спасибо, кидайте ещё).

Первым российским примером бережной работы с подлинником считается реставрация палат Романовых на Варварке, проведённая Ф. Рихтером (1856). Как у ле-Дюка (кстати, одновременно с ледюковским Пьерфоном) создан вымышленный, но законченный образ древних палат. При этом всё подлинное сохранено, а всё додуманное имело основу, подсказанную памятником. Наличие достроенных элементов подтверждено уликами (от крыльца оставался один столб, от верхнего этажа – внутристенные лестницы), но форма их совершенно произвольная (характерна «неорусская» округлость рундуков крыльца). Кстати, за 20 лет до артлебеновского переосмысления Теремка на Никольской (см. выше).

Ещё один показательный пример т.н. романтического метода реставрации, псевдонаучного исправления недостаточно правильного подлинника: северный фасад Патриаршего дворца в Кремле. Недавнее исследование ЦНРПМ выявило, что неравномерно расставленные наличники 17 века были при реставрации 19 в. заменены такими же, но размеченными по линейке (надо полагать, из соображения «не лаптем деды щи хлебали»).

Давайте попробуем поиграть в разбор понятий реставрации допетровских памятников, оценить московские тенденции, которые – как иногда кажется – норовят вернуться к истокам, к представлениям о норме полуторавековой давности. Истоки таковы: реставрационная наука во многом происходит из противостояния романтической теории ср. 19 века. Сочинение идеального образа в соответствии с бытующими представлениями о правильном прошлом. Виолле-ле-Дюк у них (сказочный дворец, выросший из руин замка Пьерфон и проект задуманных в 13 в., но непостроенных шатров Нотр-Дама) и Артлебен у нас (до сих пор неизвестно, каким был до реставрации главный фасад Теремка на Никольской, но можно оценить изменение недостаточно пафосного заднего фасада).

Бауманская, 53: зелёный дом слева от новостройки. Ещё более сложная история: сначала это была усадьба норвежского адмирала Корнелиуса Крюйса. В 1720х здесь стояли палаты по улице и дворовый «задний аппартамент» на подклете. В 1737 г. уличные палаты сгорели, вскоре были переделаны принцем Людвигом Иоганном Вильгельмом Груно Гессен-Гомбургским к визиту императрицы Елизаветы. Тогда же к дворовым палатам был пристроен корпус справа. В этом виде владение представлено на рисунке начала 1740-х из архива Ф.В. Берхгольца. Дворовые палаты были разобраны после 1812 г., а уличные корпуса (левая половина рисунка Берхгольца) в 18 веке объединены в один дом с проездной аркой. Возможно, что в составе дома 53 поныне сохраняются не только стены 1740-х, но и части постройки, помнящей визиты Петра Великого. В частности, по этому адресу в 1722 г. император «выпил несколько стаканов венгерского вина и говорил очень умно о разных предметах».

Фанагорийские казармы расположены справа от новостроя МГТУ, это здание с очень интересной строительной историей. Сегодня на Бауманской, 61 мы видим фасад Кадетского корпуса 1828 г. (О. Бове), в 1750-х это был Сенат Д. Ухтомского, перестроенный из дома врача императрицы Елизаветы И. Лестока. Где-то пишут, что Сенат выстроен на месте сгоревшего дома Лестока, где-то – что с частичным использованием старых стен. Но план из архива Берхгольца чётко ложится на центральную часть существующего дома. Значит, если памятник доживёт до тщательных исследований, он возможно ответит ещё на один вопрос: не является ли дом Лестока палатами голландского купца Любса, владевшего участком в 1722 г. ? Сведений о новом строительстве при Лестоке нет, так что дом, изображённый на шведском рисунке вполне мог быть перестроен из старого: четкость объёмного решения с мезонином и открытой лестницей напоминает некоторые постройки петровского времени, хотя декор вполне характерен для 1740‑х.

Новостройки Немецкой слободы: прочитал несколько рецензий на презентованный гл.архитектором кампус «Технологической долины на Яузе». Восторг, обещание Кузнецова всю страну преобразовать по известному ему стандарту «идеального русского» и ни слова о том, как новостройка преобразила историческую среду легендарной Немецкjq слободы, о которой все слышали, но мало кто видел. Территория очень высокой сохранности, но нераскрытая в смысле как изученности, так и подачи – могла бы стать полноценным историческим районом вне центра, но уже не станет. Вот сравнение отрезка Бауманской улицы, который ещё недавно был единым комплексом 18 - н. 19 в. Снесённый средний дом был связан с семьей Пушкиных (одно время даже считался местом рождения поэта). Дома слева и справа от новостройки ведут историю от Петровских времён и представлены в коллекции Берхгольца, вот и расскажу о них ниже.

В шведском архиве им. Берхгольца есть уникальное изображение Лефортовского дворца в перестройке 1741 г., других рисунков памятника до очередного преображения в конце 18 в. нет. Это ещё и неизвестная ранее работа Б. Расстрелли (вёл общий надзор за стройкой, в документах назван Дерастрелием). Эта картинка – один из ответов на вопрос почему нельзя полностью восстановить изначальный фасад 1698 г. Во 1х, как говорилось выше, от раннего декора сохранились лишь контуры, рельеф неизвестен. Во 2х – расстреллиевские пилястры с резными капителями (единственное, что осталось от фасада 1740х) «наложены» на гранёные окна первого периода. Так что нынешнее решение с нанесением очертаний раннего декора цветом – лучшее, что можно сделать. Опять же, тренирует у зрителя краеведческое воображение, а это профилактика деменции + полезная привычка к поиску гибких решений.

…По сторонам Большой палаты условно показаны 4 из 8ми палат, упомянутых в описи 1699 г. Справа – палата, обитая золотыми тиснёными кожами, с зеркалами в золотых рамах. Левее – Белая палата (вероятно, спальня Петра), посвящённая мореходной тематике: под потолком развешены модели кораблей, по стенам морские пейзажи и карты в черных рамах. Ещё левее, с другой стороны Зала – Чёрная палата (вероятно, спальня Лефорта) обита чёрным сукном и убрана богатой мебелью (втч классическая партия из 12 стульев). Слева – комната с какими-то санями. Видимо, это палата, в которой хранились «животы князя Голицына», те самые сказочные сокровища, конфискованные у опального кн. Василия 10ю годами раньше (интересно, что они не разошлись по разным комнатам и лежат не в кладовой нижнего этажа, а экспонируются подобно трофеям именно в парадных комнатах). Дом как шкатулка с музыкой и танцами – гостям, пережившим жестокое радушие парадного приёма (поили, как мы помним, на убой, слабые вымирали), здесь определённо не было скучно.

Однако, очевидно, что основой для реконструкции разреза стала «опись пожиткам» умершего Лефорта 1699 года - давайте её рассмотрим, сколь позволяет качество картинки. В центре – две одинаковых парадных лестницы и огромная, в два этажа, Большая палата 18х18м с плоским потолком и гигантской(10м высоты) печью, до неё подобное было лишь в доме Василия Голицына, но меньше ростом. Обита красным сукном с развешенными по стенам картинами (портрет Петра, Распятие и пр). По сторонам центрального объёма показаны две комнаты над сенями, в них нарисованы проёмы в зал и, видимо, оргАны. Хотя в описи вроде бы указан один орган и хоры внутри зала (они могли быть у левой стены, т.к на правой гравюра Шхонебека показывает лишь шпалеру от окна до гигантской печки). Но самое нарядное – разноцветные жилые комнаты в боковых корпусах…

По сети ходят замечательные графические реконструкции Лефортовского дворца, подписанные В.А. Тиминым, а я никак не могу найти официального первоисточника (это ещё один мой вопрос к залу). Как понимаю, они были представлены на выставке РГВИА и вроде бы опубликованы архивом в некоем не поступавшем в продажу буклете. Но полноценного обоснования реконструкции, а также отчета о натурных работах, проводившихся "Спецпроектреставрацией" так и не нашёл.

Белокаменный декор фасадов дворца Лефорта сохранился в виде очертаний срубленных деталей - понятна лишь общая композиция. Столовая палата была оформлена гранеными окнами, говорящими о влиянии голицынско-нарышкинского стиля. А над окнами боковых ризалитов располагались рельефные доски с гирляндами чёткого классического рисунка, не имеющие в Москве ранних аналогов. Гирлянды при этом соседствуют с пилястрами нижнего яруса, решёнными в виде замысловатой маньеристической консоли (это единственная деталь, сохранившаяся в полном объёме внутри поздней прикладки) – т.е., видимо, диковинным образом здесь было собрано вместе много довольно разностильных западных приёмов.
Вопрос: не помню, где взял эти фотографии деталей. Отзовётся ли автор или вдруг у кого из вас есть свои похожие?

Ещё интереснее наблюдать за тем, как приживаются и переосмысливаются в московском климате рубежа столетий заграничные аналоги. Вот Яузский дворец Лефорта (1698): вроде как стоит в начале ряда памятников т.н. стиля Великого посольства, но строился до возвращения впечатленных посланников, т.е. во время пребывания Петра и Лефорта за границей. Высказывались разные мнения о происхождении его необычных форм. А.А. Тиц в 1960е полагал, что это дворец старорусского хоромного типа, но посаженный на строгую ось симметрии. Я вспомнил близкий по времени аналог - дворец Красиньских в Варшаве, три ризалита с двусветным залом (3я картинка). В.П. Яйленко в 2004м предположил, что аналоги надо искать среди французских построек ср. 17 в, «поскольку Лефорт происходил из Женевы, главного города французской Швейцарии». Вот, например, шато Мезон-Лаффит (1640е) в сравнении с реконструкцией изначального вида Яузского дворца, выполненной В.А. Тиминым.

Я увлёкся некоторыми раннепетровскими штуками – не потому что допетровские стали волновать меньше, просто продолжаю возиться со статьей по рубежу столетий. Тем временем, коллега Павел Х. пишет в комментарии к посту о голландизмах 1700х: «После цветения узорочья весьма скучная, казарменная архитектура». Для меня эта архитектура не скучна потому, что интересна как отражение драматичного переходного периода. Что говорить, ранее было повеселее (послевоенная архитектура наряднее модернизма, битлы наряднее Крафтверка, Гранд нарядней Икеи). Но как много архитектура говорит об изменившемся времени: Кремлёвские приказы 1680-х и Петербургские 12 коллегий (1720е) имеют одинаковую функцию. Приказы-министерства стоят на едином основании, при этом имея самостоятельное решение каждого верхнего корпуса. Коллегии оделись в одинаковые мундиры и не без трепета выстроились по линейке – у Петра Алексеича не забалуешь.

..Первое известное изображение дома Апраксина на Знаменке относится к 1740м, но натурное исследование подтвердило, что некоторые важные детали на чертеже показаны неточно. Попробовал привести чертёж (1742) дома в соответствие с данными реставрационных обмеров. Видно, что дом в натуре ниже, длиннее на три секции, а новаторские для Москвы боковые входы с лестницами на 2й этаж (реставраторы нашли арку правой двери) уже, шириной в одну секцию. Следы центральной проездной арки уцелели на заднем фасаде, она действительно широкая и при этом «соскакивает» с оси фасада (симметрия в переходных памятниках этого времени иногда довольно условная). Художник, видимо, упростил себе задачу, показав все три арочных проёма одинаковыми и можно только гадать, как на деле была оформлена большая арка (было ли над ней именно два окна - неизвестно).

Младшая Голландия: дом Петра Апраксина на Знаменке, ныне занимаем Гнесинским училищем. Все привыкли видеть его ампирный фасад с колонным портиком, но сбоку в 2012 г. восстановлен необычный для Москвы декор с могучими ордерными пилястрами. Он мог бы стать для искусствоведов изрядной загадкой, кабы не сохранившаяся подрядная запись, которая точно датирует дом 1702 годом. Это памятник так называемого «стиля Великого посольства» и, как ни странно, аналогом композиции его фасадов является втч королевский дворец в Амстердаме (3я картинка), который, конечно, видели участники этого самого Посольства царя Петра Алексеевича. П.М. Апраксин за строительством своего дома не наблюдал, в 1702 он был занят изгнанием шведской флотилии с Ладожского озера..

Краеведческий сюжет "Сии птенцы гнезда Петрова в трудном выборе между Комедией и Австерией". Комедиальная храмина (1702, деревянная, без окон, высотой 13 м) стояла напротив австерии (см. выше), изображений также не сохранилось. Прикинул по аналогии с рисунками триумфальных арок и "Янусова храма" в Петербурге. // Спросил я как-то Валентина Семёновича К., зачем "петровским" глиняным трубкам мундштуки длиной в полметра? Ну представь, говорит, что ты остановился у метро перекурить, а они все вот так вот тебя обходят.

Петровская Австерия (таверна, рюмочная, мужской клуб, посещаемый самим императором) у Никольских ворот Кремля была выстроена в первые годы 18 века. Наверняка что-то интересное, но о внешности неизвестно ничего (лишь местоположение перед главным фасадом нынешнего Исторического музея). В книге Щенковых «Архитектура Китай-города 18-19 вв.» есть непубликовавшийся ранее план 1746 г. с небольшой подсказкой: крыльцо и галерея, обращённые в проезд Воскресенских ворот. Авторы пишут: «Опоры галереи позволяют предположить существование аркады, перекликавшейся с аркадой гульбища Казанского собора». Единственный аналог – рисунок одноэтажной австерии в СПб – тоже имеет арки. Опоры на плане идут в два ряда (для аркады многовато). Подумалось: что если внешний ряд это ограда (Казанский собор с этой стороны также имел ограду на столбах). Логическое допущение: император знал толк в культурном отдыхе, что если ограда отделяла летние столики таверны от людного проезда на Красную площадь?

Не в тему, но вдруг кому на что сгодится: выложил справку по истории застройки Трёхгорной мануфактуры на Пресне. https://mozhav.livejournal.com/120572.html

Краеведческий сюжет "Культурная рыбалка": Маша, Жужа, Неглинка и дворец стольника Воротынского на Никольской улице (вид от гостиницы Метрополь).

И ещё про Печатный: издавна не мог найти нормальных поэтажных планов, но по счастью в архиве Музея архитектуры обнаружился прекрасный обмер 1947 года. Левая, доступная ныне часть подвала, датируется рубежом 15-16 вв., а поныне засыпанная правая часть – это, скорее всего, известная по документам Большая палата грозненского времени.

Печатный двор на Никольской: в книжке я написал, что по слухам, резные колонны 1644 года хранились в подвале до 1990х, а после пропали. Коллеги меня поправили: лежат, голубушки, под крыльцом, обе целые. Вот они на фотографиях Е. Пчелова и А.Фролова + рисунок 18 в., на котором граненые основания колонн видны по сторонам ворот, меж книжными лавками.

Повстречалось очередное хорошее слово, родом из петровского времени. В итальянском и английском комната, палата = camera или chamber, а помещение, предваряющее жилую комнату (сени, передняя) стало быть антикамера. В итоге получаем Антишамбр или Антишамору, в которой живёт Секретарий: отправя покорной поклон ея величеству, потом доволныя имѣл в антишаморѣ разговоры с секретарием стацким.

Вот, например, утончённая версия: Гостиный двор и мышка-норушка (Москва, частное собрание).

Здравствуйте, коллеги! Возвращаюсь в эфир: странствовал, инспектировал то, что на фото (порядок), после обнаружил себя средь бескрайних кукурузных полей, удалось подключиться к пролетавшему спутнику, проверка связи)) Уповаю, что в кукурузе будет больше времени рисовать, удалённо изыскивать, краеведить без краев итп, ура, до скорого.