Обратная сторона морали

(кадр из нового "Властелина Колец")

Был совершенно уверен, что пиар-кампания "Жуки-пауки — это нямка!" — существует только лишь затем, чтобы в последний момент нужный человек изящно выбил из рук ребенка Опарышбургер и провозгласил: "У нас есть решение! Никому не придется есть эту мерзость!".

Но нативная реклама в Опус Магнум неолиберализма... Нет, похоже, они действительно намерены кормить всех жуками.

Купаясь в красных лучах прожекторов, c космодесантниками за спиной, Dark Brandon выводит половину своих соотечественников — экстремистами и "полуфашистами". Домовенок, позже, на пресс-конференции раскроет мысль: "Кто не с нами, тот под нами! Думать не так, как думает большинство — это экстремизм, пнятненько?"

Олаф, Урсула и присоединившаяся к ним Лиз — улыбаются поодаль. По глазам видно, что шутку они, как обычно, не поняли.

— И все-таки, Элизабет, сможете нажать на кнопку? — экзаменует тогда еще кандидатку мудрый морж-журналист.

— Это долг премьер-министра и я сделаю это!

И вроде бы всем понятно, что этому человеку никто не доверит и утюг.

Тайная ложа или явная лажа?

Галковский, в последней отчаянной попытке сохранить целостность интриги, пробрасывает: "Ага, конечно, французские финансисты в десятом поколении просто не умеют считать, не знали чем обернутся их собственные санкции". Французские финансисты в восьмом поколении сверкают бравыми улыбками из-за линии Мажино. Трясясь в припорошенном снегом обозе, заговорщицки подмигивают французские финансисты в пятом поколении.

"Знаем, слышали, уже 500 лет рассказываете как Европа загнивает — и еще 500 будете", — кутаясь в плед, сонно проговаривает Богемик, совершенно искренне не замечая шума пражской улицы за окном. Римские патриции обмениваются быстрыми взглядами: "Вот-вот! И мы о том же, подождите, Рим — это ловушка. Это не нас тут заперли со всеми этими варварами, это они увязли здесь как мухи. Подождите, уже скоро. Всё сами увидите...". Константин Одиннадцатый, вытирая со лба, как он думает, пот: "Надо просто скинуть турок со стен, Константинополь невозможно взять!". Франц Иосиф в задумчивости водит пальцем по краю кубка, молчит.

"Ну бросьте, ведь не могут же эти, вот эти вот все — на самом деле — управлять такими ресурсами, таким количеством народа, такими территориями!"

Не могут, не могут, конечно не могут. Скажите им, Михаил Сергеевич.

Дмитрий Воденников

ЧЕРНОВИК


потому что стихи не растут, как приличные дети,
а прорастают ночью, между ног,
и только раз рождаются в столетье
поэт-дурак, поэт-отец, поэт-цветок

1.

Да, вот именно так (а никак по-другому)
ушла, расплевавшись со всеми, моя затяжная весна,
и пришла — наконец-то — моя долгожданная зрелость.
Только что ж ты так билось вчера,
мое сытое хитрое сердце,
только что ж ты так билось,
как будто свихнулось с ума?
...Я стою на апрельской горе —
в крепкосшитом военном пальто,
у меня есть четыре жизни (в запасе),
у меня есть письмо от тебя:
"Здравствуй, — пишешь мне ты, — я серьезно больна,
И у меня нет жизни в запасе. Завтра у меня химиотерапия.
Однако я постараюсь выжить, я буду бороться.
Ты же — постарайся быть счастлив.
Живи, по возможности радостно.
И ничего не бойся". — Ну вот я и стараюсь.

2.

Ну вот ты и старайся —
вспотевший, воскресший, больной
записать эту линию жизни на рваной бумаге
(электронной, древесной, зеленой, небесной, любой),
и за это я буду тебе — как и все — благодарен.
Сколько счастья вокруг, сколько сильных людей и зверей! —
...вот приходит Антон Очиров, вот стрекочет Кирилл Медведев,
а вот человек (пригревшийся на раскаленном камне),
несколько лет несший возле меня свою добровольную гауптвахту,
с переломанной в детстве спиной,
сам похожий на солнечную саламандру,
на мое неизменное: «бедный мой мальчик»,
отвечавший —
"нет, я счастливый"...

3.

Эти люди стоят у меня в голове,
кто по пояс в земле,
кто по плечи в рыжей траве,
кто по маковку в смерти,
кто в победе своей — без следа.
Эти люди не скоро оставят меня навсегда.
Ну а тех, кто профукал свою основную житейскую битву,
кто остался в Израиле, в Латвии, в Польше, в полях под Москвой,
мы их тоже возьмем — как расcтрелянную голубику
на ладонях, на солнечных брюках и юбках, — с собой.

4.

... Мы стоим на апрельской горе — в крепко сшитых дурацких пальто,
Оля, Настя, и Рома, и Петя, и Саша, и хрен знает кто:
с ноутбуком, с мобильным, в березовой роще, небесным столбом,
с запрокинутым к небу прозрачным любимым лицом
(потому что все люди — с любимыми лицами — в небо столбы).
Я вас всех научу — говорить с воробьиной горы.

5.

— Здравствуйте, — скажет один. — Я — единственный
в этой стране защищавший поэзию от унижения,
наконец-то готов подписаться под тем, в чем меня упрекали:
— Да, это все не стихи, это мой живой, столько-то-летний голос,
обещавший женщине, которую я любил, сделать ее бессмертной,
а не сумевший сделать ее даже мало-мальски счастливой...
— Здравствуйте, — скажет второй, — если когда-нибудь в дымный апрель
выпив полбутылки мартини (или чего вы там пьете?)
вы вдруг вспомните обо мне, затосковав о своей несбывшейся жизни, —
НЕ СМЕЙТЕ ОТКРЫВАТЬ МОИ КНИГИ,
НЕ СМЕЙТЕ ВОСКРЕШАТЬ МОЙ РАССЫПАННЫЙ ГОЛОС,
НЕ НАДО БУДОРАЖИТЬ МОЙ ПРАХ.
— Потому что я любил вас гораздо больше, чем
вы меня, — скажет четвертый, —
да и нужны вы мне были гораздо больше, чем я был вам нужен,
и поэтому я не буду вырывать у вас палочку победителя.
(да и какой из меня теперь победитель?).

6.

...Однако,
так как на роль человека с трудной мужской судьбой
претендую все-таки я,
то все, что останется мне, — это выйти вперед,
наклониться к людям (ближе других) и сказать:
— Дорогие мои, бедные, добрые, полуживые...
Все мы немного мертвы, все мы бессмертны и лживы.
Так что постарайтесь жить — по возможности — радостно,
будьте, пожалуйста, счастливы и ничего не бойтесь
(кроме унижения, дряхлости и собачьей смерти,
но и этого тоже не бойтесь).

7.

Потому что всех тех, кто не выдержал главную битву,
кто остался в Париже, в больнице, в землянке, в стихах под Москвой,
все равно соберут, как рассыпанную землянику,
а потом унесут — на зеленых ладонях — домой.


2006 год.

Все почему-то сразу решили, что обсуждаемые визовые рестрикции для русских — направлены исключительно на всевозможных представителей отряда соевых, чтобы испортить их, и без того полные невзгод и лишений, жизни, и вообще заставить взять в руки Парабеллум. Ладно — эти — у них всё всегда вокруг их тушек вращается, так уж они устроены, но остальные-то куда?

При этом, есть вполне себе рациональное непротиворечивое объяснение этой атаки. Просто ее цель — не личность, а идентичность. И судьбы всех этих рынск, кацев и дудей — лишь collateral damage, до которого никому нет никакого дела.

Атакуется само понятие "русский" — и повод к этому очень, как говорится, горячий.

Дело в том, что сейчас в мире вырисовываются сразу две огромные группы людей, которые в самом ближайшем будущем должны будут определяться не являются ли они на самом деле русскими.

Первая, очевидно, — украинцы. Думаю, не нужно объяснять, что любому украинцу, для того чтобы стать бесконечно русским, нужно минут 10-15 — переодеться и причесаться (фамилию менять не нужно).

Вторая — наши в Германии, Израиле, в Лондоне, на Брайтоне, в общем — везде.

И вот именно для этих групп всё и разыгрывается, им пытаются показать, что быть русским — невыгодно, токсично. Что лучше быть кем-угодно другим.

Грязно, но действенно. В отличие от множества других "гениальных" инициатив, эта — будет работать. И нам сейчас действительно сложно что-то этому противопоставить.

Всё что могу сделать лично я — это вскрыть схему (сделано). И разве что: времена наступают такие, что всевозможные жесты, продиктованные политикой во вред экономике, по самым разным, приходящим из самых неожиданных мест, причинам, будут очень временными, а уважение к себе и чувство сопричастности — может быть, стоят того, чтобы пропустить пару туристических сезонов.

Все-таки наш конфликт с Западом — это не бытовые разногласия, не борьба, не конкретика, он не зависит ни от личностей, ни от обстоятельств. Сегодня мы действительно непримиримые враги, объективно. Мы (и здесь я имею ввиду не только Россию, а весь Мир) действительно никогда добровольно не примем ту уродливую лицемерную ЛГБТ-парадигму, которую порождает — даже не Запад — а самый узкий круг западных элит. Мы органически не способны это принять.

Но свое общество им удалось в конце-концов сломать — не до конца — наверное, даже не большинство, но гиперактивное многомиллионное ядро сторонников сформировано, а остальные подавлены, лишены любой возможности не только протеста, но и дискуссии.

Нужно отметить, что это не классическая бинарная зеркальная оппозиция: если мы — уверены, что у их концепции просто нет будущего, что она неизбежно приведет к краху всего, что они пытаются строить, и именно поэтому не принимаем этого, то у них такой убежденности в отношении нас нет, более того, скорее, они — знают, что наше устройство жизнеспособно, устойчиво, успешно воспроизводит себя, поэтому их критика — не идеологическая (ну правда, неужели кто-то еще верит во всю эту чушь с "защитой прав личности" — после всех недавних событий?), нет, всё это — только инструментарий, средства — чтобы удерживать контроль: и ломать соперников, и не позволять своему населению скинуть наездника.

Возвращаясь к конфликту, можно выделить три основные сценария его разрешения:

1) Западу все-таки удастся каким-то образом подавить остальной мир, изничтожить любые ростки суверенности и заключить всё население Земли в цифровой концлагерь. Антиутопия по Хаксли. Повторюсь, будущего у такого общества, по моему мнению, нет. Оно неизбежно перестанет себя воспроизводить, на всех уровнях: семьи, сообщества, города. Институции, вообще любые конструкты — начнут разрушаться, мировая цивилизация перестанет создавать какие-либо смыслы, неизбежен коллапс и возврат в темные века: трайбализм, натуральное хозяйство.

2) Клинч. Противостояние Запада и Мира. Хотелось бы, чтобы прохладная, но возможно, увы, всё.

3) Слом неолиберальных глобалистских элит и реванш традиционалистских сил в самом Западе. Маятник качнется. Цензура, неопуританство, реиндустриализация. Такой японско-советский сценарий для Запада. И кризис-откат для Мира. Всем придется заново учиться жить. Самим.

Давать прогнозы — дело неблагодарное. Предпосылки есть к реализации всех трех вариантов. Тестирование новейших технологий контроля населения, виртуальных и физических ограничений — к первому, позолоченные полмиллиарда AUKUSа — ко второму, ширящийся круг подающих заявки на вступление в БРИКС, тегеранская встреча — к третьему.

Но на самом деле, само наличие такого, на первый взгляд, безрадостного выбора — факт, скорее, позитивный, потому что, если мысленно перенестись назад, скажем, в 1996 год — первый вариант покажется единственным и уже активированным. Сегодня же он может реализоваться только вследствие каскадного предательства местных элит — иррационального и нелепого — а потому, хочется верить, маловероятного.

Ведь это Китай должен был в нужное время запустить эскалацию по тайваньскому вопросу, разве нет? Два информационных фронта, истощение, кризис — когда еще предоставится момент удобнее? Но глубинное глобальное что-то там пошуршало, поскрипело и выдало: "Миру — следить за отношениями Си и Нэнси!".

А как же Мыкола и Тарас? Сколько жовтой и блакитной краски закуплено, сколько трусов и кетчупа, второй сезон, креатив с кроватями, мужской каст — вы что делаете-то?!

И нельзя ведь сказать, что это было чем-то спровоцировано — исключительно американская инициатива, в вакууме — сами придумали, сами исполнили. Попытка повлиять на китайские внутриполитические расклады, понизить популярность Си? Бред какой-то, если честно, конструкция.

А вот слив Украины — уже хорошо просматривается. И робкая статейка дешевой Amnesty — просто еще один сигнал. Тут важно подчеркнуть несколько моментов.

Во-первых, это не украинские боевики из-за СВО стали совершать военные преступления, прикрываясь мирными жителями, а СВО — началась из-за тех же самых украинских боевиков, совершавших военные преступления все эти годы.

Во-вторых, если вы, господа, решили переобуваться, то есть такой вопросик: а как называется ситуация, когда очевидным военным преступникам поставляется оружие? Уж не "спонсирование терроризма" ли?

И в-третьих, это опять та же самая попытка въехать на белом коне перед самой развязкой, всех рассудить и раздать оценки. И даже если ситуативно нам это выгодно и вообще приятно — всё равно нельзя этого позволять. Тот случай, когда тактика вредит стратегии. Это мы должны определять кто именно и почему неправ, кто и что совершил и как за это будет отвечать. Если кто-то, еще вчера требовавший отмены России и поставок любых вооружений Украине, внезапно "прозрел" — тем хуже для него.

***

Запад устал не только от Украины, но и от реальности. Я вижу в последних событиях именно попытки деактуализации политики, ее обессмысливания — всё-таки слишком конкретным и реальным всё стало после 24 февраля — чего не было уже очень-очень давно. Совсем не похоже на такой уютный Конец Истории. Это зримо вызывает у них дискомфорт, тревогу. Потому что в реальности, на земле — можно и проиграть — и сколько потом ни снимай роликов и репортажей, сколько ни правь статьи в Википедии — это уже не изменится.

Было очевидно уже тогда, но всё-таки нужно раскрыть, тем более что может быть не совсем понятно: а чего столько выжидали-то? Я про бан Гоблина на тытрубе, если что.

Дело в том, что не всегда они работают в лоб и не всегда согласованно. Существенная часть влияния — это именно пассивная привлекательность, сила течения этой великой всемирной воронки дискурса, который они пестуют. Эта сила увлекает, тащит за собой, незримо для жертвы, неощутимо, обволакивает со всех сторон — не явно, но тотально. Поэтому, собственно, и soft power. Оксюморон, если задуматься. Мягкая, да, но можно перевести и как кроткая или даже слабая сила.

И расчет тут, в сущности, очень простой: формировать, локально, за счет экономической избыточности, идеализированный образ технологического, культурного, художественного, если хотите, превосходства — именно для так называемых лидеров общественного мнения (ЛОМов), в самом общем понимании: от блогеров до спортсменов. А через них влиять уже на всё общество (на то они и ЛОМы). Выделившимся, добившимся — предлагают элитное потребление за самую базовую лояльность, по сути за неконфликтность. И нужно сказать, что для того, чтобы отказаться от этих плодов — требуется либо действительно уникальная проницательность, либо не менее уникальные жизненные обстоятельства. Проницательность ЛОМам, как я показывал ранее, в посте про лондонских олигархов, совсем не гарантирована. Поэтому попадаются практически все, в той или иной степени.

Отсюда становится ясно чего выжидали: просто не могли поверить, что такой огромный ЛОМ и вдруг совершенно не "их". Давали время образумиться и подать заявку на паспорт хорошего русского. Наконец, психанули.

В долгую они уже не играют. Уже появляются сомнения играют ли они вообще. Вся суть мягкой силы — в пассивном влиянии, в принципе минимального вмешательства. "Оно само работает". Вода камень точит. Если приходится хирургически удалять неудобные прецеденты — течения этой силы начинают замедляться, сгущаться, твердеть. А твердая мягкая сила — это уже перебор оксюморонов.

Регулярно встречаю у самых разных экспертов мнение, что Китай — не может быть глобальной державой, он самодостаточен, занят собой, регионален, его культура совершенно не универсальная, иероглифы, фонетические особенности языка. Разумно, но есть некоторая конкретика, которая, как минимум, заставляет еще раз задуматься.

Есть Xiaomi и Huawei — развивающиеся, всепроникающие, со всё совершенствующимися локализациями, успешно конкурирующие везде, где их пускают (а пускать уже перестают, потому что свобода).

Например, самый крупный покерный рум мира, буквально сожравший за год всех западных конкурентов (даже такого монстра, как PokerStars) — китайский. Поверить в это еще пять лет назад было невозможно, а сегодня они, считай, монополисты. И да, больше 70% пользователей — не из Китая.

Наверное, самое яркое и бесспорное. TikTok. Конкурентные преимущества, код, доступность. На три головы выше, приложение на мобильные телефоны — это просто произведение искусства. Без шуток, с технической точки зрения — это гениально. Эти алгоритмы выдачи, баланс качества картинки и быстродействия, предзагрузка. И как результат — то же характерное теснение конкурентов, несмотря на десятилетнюю фору.

Да, во всём этом нет, собственно, месседжа. Только интерфейс, оболочка, среда. Китай никого ничему не учит — не пытается учить. Но предлагает удобные решения именно в современных технологиях.

У Китая получается объективно оценивать свои возможности, признавать свои слабые стороны и не упорствовать. С кино и футболом, например, явно не получилось — и они это просто принимают, отодвигают на второй план и идут дальше.

Сейчас ведутся дискуссии о проблематике современности, её определения, причастности к ней, отлучения от неё. И Китай как раз демонстрирует, что он способен современность обслуживать, отлаживать, поддерживать (пусть пока что и не формулировать). Тогда как Запад несёт куда-то совершенно не в ту степь: технические предложения стремительно теряют потенциал привлекательности и удобства, а культурно-эстетический посыл так же стремительно набирает потенциал отвращения.

Мы же во всём этом процессе пока что на обочине.

Можно копаться в причинах (наследие коллективистского (антисубъектного) подхода к созданию бытовых интерфейсов, ресурсное проклятие и прочее), но важнее понять что делать. И здесь важен пример Китая — его просто необходимо изучать: как именно им удалось, за счет чего — ведь условия на момент 1993 года были очень схожими с нашими (спойлер: образование, национальная идея, прагматизм, внутренний рынок достаточного объема).

США постоянно пытаются играть на опережение в пропаганде, действуют по принципу "Первым обвини противника в совершении преступлений идентичных тем, что совершал сам — пусть бездоказательно, нелепо, до абсурда, пусть в это не поверит буквально ни один человек — но раньше, чем обвинили тебя".

Отсюда все эти "вмешательства в выборы" (думаю, не будет преувеличением сказать, что совокупное влияние России на выборы в любых странах за последние 30 лет — не составит и одной тысячной доли влияния аналогичных вмешательств США), "агрессивная захватническая политика" и знаменитое "газ как оружие". Недавно вот, кто-то там из официалов обеспокоился, что граждане США слишком легкомысленно обращаются со своими биоматериалами — что может быть использовано "недружественными странами" для сбора данных ДНК простых американцев.

А про газ, кстати, примечательно еще и тем, что содержит в себе сразу две манипуляции: классическое бездоказательное обвинение в том, что сами активно практикуют и выборочное присвоение конкретным экономическим средствам некоей табуированности. То есть, мало того, что сам факт какого-то давления не доказан, так еще и априорно выписывается запрет на в общем-то естественное право использовать свои экономические козыри к своей же выгоде.

Не устану указывать на эти лицемерные попытки присвоить себе право читать всем мораль, застолбить роль всемирного Судьи (кстати, конечно же они никакой не мировой полицейский (и никогда не пытались им быть), а вот судью из себя постоянно изображают).

И всё это на фоне того, как Запад использует как оружие спорт, культуру, науку, образование. Уже писал, вся эта деятельность направлена прежде всего на молодых людей. Тем, кто не метафорически, а реально посвятили всю свою жизнь одному делу, одной мечте — закрывают путь к этой мечте, зачастую — навсегда, потому что век, например, спортсменов очень короток, одна пропущенная Олимпиада — и другого шанса может уже не быть.

И вот это использовать "как оружие" — можно, а оговаривать условия при торговле ресурсами — нельзя.

Впрочем, наверное, бессмысленно уже апеллировать к морали. Наивно. Это просто проекция силы в самом общем виде, силы государства. В наступающей новой реальности быть слабыми — это непозволительная роскошь. А значит, "как оружие" нужно быть готовыми использовать всё: и газ, и свет, и вывоз мусора.

Долгое время я неверно трактовал причины постоянно всплывающих в западной пропаганде обвинений в наш адрес по поводу изнасилований. Казалось, что это просто очень удобный повод, удобный своей недоказуемостью, подлостью, способ сместить акценты, перевернуть всё с ног на голову, эта особенная несоразмерность, несправедливость претензий — всё это гарантированно вызывает ответную реакцию, возмущение, злость. И это, безусловно, критически важные составляющие и удобный готовый ответ, поэтому проблема считалась закрытой и детально не разбиралась.

Но на самом деле всегда было что-то ещё, интуитивно, просто потому что ничего из вышеперечисленного не объясняло особенной фиксации, заставляющей их повторяться, повторяться, повторяться — часто слово в слово — поднимать своих карманных копирайтеров строчить всё те же рекомбинированные статейки, книжки, вворачивать к месту и не к месту — и всё это годами, десятилетиями, настырно, фанатично.

Ответ пришел совершенно неожиданным образом, через Теренса Пратчетта, которым я себя иногда зачитываю, чтобы уснуть. Привожу сценку полностью — всё-таки удивительно перекликается с настоящими событиями:

"— А ты почему не в форме, молодой человек?

Шнобби оглянулся. К нему обращалась пожилая госпожа, чертами лица похожая на индейку, а голосом — на судью, выносящего смертный приговор.
— Я? Как это не в форме? — Шнобби указал на свой видавший виды шлем.

— Я говорю о ДОЛЖНОЙ форме, — поджала губы дама, протягивая ему белое перо. — Чем ты будешь заниматься, когда клатчцы станут насиловать нас в наших постелях?

Бросив на остальных испепеляющий взгляд, она величественно прошагала дальше. Ангва заметила в толпе нескольких таких женщин. То там, то сям мелькали белые перья.
— Лично я буду думать: "Ну и смелые ребята, эти клатчцы", — пожал плечами Моркоу. — Похоже, Шнобби, цель белого пера — устыдить тебя и заставить записаться в солдаты."

Щёлк! И всё сразу встало на свои места. Сразу нашлись в памяти десятки схожих сюжетов в произведениях других авторов — от Гюго до Манна, вспомнилась Великая французская революция, Гражданская война в США. Да любой серьезный труд западного историка посвященный любой войне. Трагедией это может быть в частностях, в личном, но в исторической перспективе насилие на войне — это данность, неизбежность и, что убедительно демонстрирует Пратчетт, — куда скорее повод для шутки, чем для морализаторства на протяжении семидесяти лет.

Отсюда клубок распутывается сам.

Западная цивилизация действительно была шокирована, когда Красный Каток прошелся через всю Европу, остановившись только у Рейхстага. Но шокирована не жестокостью, а фактически полным ее отсутствием. По всем понятиям европейской морали, после всего, что просвещенная германская нация творила на нашей земле, по любому счету, с любыми судьями — прав у этого народа на что-либо уже не оставалось, ни на государственность, ни на землю, ни на собственность. И уж конечно, в их глазах, не оставалось никаких препятствий для реализации такого "естественного и понятного" права победителей, права, которыми те же немцы пользовались во Франции, Чехословакии, Польше — везде. В их, но не в наших, не в глазах наших предков.

Именно моральное превосходство, дисциплина, гуманизм, нет, человеколюбие — явленные на самом острие Истории, не в книжках, не на бумажках французских манифестов, а в самой оголенной из реальностей, в раскаленной добела ярости — ярости праведной и великой, чистой и божественной — именно там было явлено это милосердие. И это стоит всех побед. Пока японские номерные отряды занимались преступными мерзостями в Китае, пока работали лагеря смерти, пока французы брили головы своим женщинам (изнасилованным, кстати), пока американцы мстили детям Хиросимы, а британцы стирали с лица земли Дрезден — русские, до этого взрастившие в себе величайшие в истории Мощь и Ярость, раздавившие объединенную армию Европы, сумели найти в себе Милосердие.

Этого, конечно, они не смогли ни простить, ни забыть. Удивительно, что мы иногда забываем.

Сегодня о Ложке дёгтя.

Постоянные перемены настроений в нашем информационном пространстве всё чаще напоминают печально известный цикл украинских зрадоперемог. Только, если там амплитуды соразмерны, а перемоги почти всегда просто сочиняются (что обуславливает неизбежность последующей зрады) — в нашем случае позитивные события (не мёд, конечно, нет, но что-то съедобное) носят скорее объективный характер, а вот с негативом постоянно творится что-то непонятное.

Судите сами: выход Мединского, вбросы Пескова, шоу Киркорова повсюду — от федеральных каналов до экономических форумов, настойчивые появления всевозможных "кив" на Первом, мутные обмены (отсутствие освещения до — понятно, но откуда весь этот сумбур после?), проявления доброй воли (вопрос опять же к формулировкам, не к тактической и стратегической целесообразности) — что из этого нельзя было хотя бы сгладить?

А на самом деле, очень сложно отделаться от ощущения, что появление большей части этих инфоповодов инициировано откуда-то с нашей стороны, без каких-либо объективных причин и, что примечательно, — с точной дозировкой и таймингом: чтобы заметили, чтобы неприятно, но без каких-либо реальных последствий. Негатив всё чаще выглядит сделанным, всё время возникает парадоксальное ощущение, что его намеренно конструируют. Поэтому именно "дёгтя" — неуместного, непонятно откуда вообще взявшегося.

То же резонансное выступление Би-2. Скандал интересен ещё и тем, что на его примере хорошо видно устройство общественно-культурной жизни нашей страны в моменте. Как в каком-нибудь химическом опыте — выделяются и обосабливаются основные действующие силы, свойственные им приемы, реакции, текущее настроение и состояние:

1) Организаторы. Неоднородность, закапсулированность. Последовательность в непоследовательности.

2) "Творческая" "интеллигенция". Неприспособленность, дезориентация, шизофрения. Отсутствие реальной позиции и убеждений.

3) Медиа. Шарнирность, непрофессионализм. Операция "Шарф" — это какой-то испанский стыд.

4) Общественность. Осведомленность, активность, вовлеченность. Хорошая память, здоровые голосовые связки. Что особенно радует — без каких-либо эксцессов — адекватно, цивилизованно. Нельзя не отметить, что общество всё чаще демонстрирует, что лучше разбирается в дискурсе, чем те, кто вдогонку пытается обществу объяснить, что же это на самом деле было и как к этому нужно относиться.

Но главный вопрос: зачем? Зачем там вообще было петь, кому бы то ни было?

Чего хотят добиться этими тычками и уколами? Держат в тонусе? Прививка от эйфории? Замеры настроений? А впрочем, может быть, я всё слишком усложняю, и где-то просто очень любят музыку и красивые жесты.

Можно понять тех, кто надеется, что Украина (читай "Запад") пойдет в конфликте до конца, и видит в этом единственный шанс России на изменение и реальный суверенитет.

Но я не согласен. Это та же зависимость, на уровне мышления. Слабость, самоуничижение. Эта точка зрения — пораженческая, она подразумевает, что наше будущее зависит не от нас, что всё, на что нам остаётся надеяться — это глупость врагов. А потому эта точка зрения еще и дилетантская ("как же нам везёт, что враги не понимают, что им всего-то и нужно, что согласиться на все условия и обмануть наивных русских — это же элементарно!").

Нет, ни в каком варианте развития событий Россия не обречена. Существование России не зависит от "доброй воли" или "глупости" врагов. Россия может победить в любом из сценариев. Нет, Россию не убаюкают перемириями до смерти, не расшатают и не развалят. Не смогли и не смогут. Мы не во власти всесильных демиургов, мастеров мягких сил. Нельзя оставаться в этой парадигме.

Да, многие процессы внутри нашей страны сейчас вызывают вопросы и тревогу, многие шаги, заявления, "жесты" — во всём этом ещё предстоит разобраться и дать оценку. Но Россия — прочнее, чем кажется. Мы отстоим себя в прямом противостоянии. Мы отстоим себя в гибридном противостоянии. В экономическом, дипломатическом, культурном. Рано или поздно мы научимся отвечать и на угрозы мирного времени, пройдем испытание "друзьями и партнерами".

Этот пост — не голос за переговоры (на самом деле, я не думаю, что они — реальные, а не фиктивные — вообще возможны). Он — за отказ от переоценки противников, от подсознательного вверения своей судьбы в их руки. За реалистический прагматический подход. Мы должны оценивать настоящее положение вещей, а не мыслить ярлыками и шаблонами. Если перемирие России не выгодно — значит его не будет, вне зависимости от того, до какого там конца хотят идти "украинцы".

Но главное: тому — кто считает, что мы не можем доверять сами себе, что мы неустойчивы в своей воле, что нас, несубъектных, раздираемых внутренними противоречиями и потенциальными предательствами, можно победить — сдавшись нам, — можно не волноваться: в его картине мира мы в принципе не можем ни проиграть, ни выиграть. Фигура не может быть победителем в партии, только игрок.

Планы по расчленению нашего государства существовали всегда. Над их реализацией работали лучшие умы, великие, без всяких оговорок, работали небезуспешно, не без конкретных всем известных результатов. Но сейчас, возможно впервые, об этих планах говорят открыто.

И решение явно согласованное — комитеты, брифинги, "моральная и стратегическая необходимость". Даже истеричное польское двуногое в эфир пустили. Грабитель во всеуслышание заявляет кого, как и когда он собирается грабить. Нонсенс, бессмыслица. Чего они хотят этим добиться? Чего этим вообще можно добиться? Невозможности даже гипотетической симпатии нашего населения к любому сколько-нибудь прозападному политику? Антагонизма? Ненависти? Непримиримости? Бескомпромиссности? Получается, что так. Если пытаться искать рациональное объяснение, то Запад фиксирует текущую конфигурацию на десятилетия. Попутно, что иронично, исключая любую возможность дезинтеграции России на любых условиях. Наоборот, консолидация и диалектическая легитимизация расширения (если можно расчленять, то можно и присоединять).

Ещё, все эти заигрывания с деколонизацией — это же, так сказать, обоюдоострый вопрос. Ведь, следуя той же логике, англосаксы вообще должны быть изгнаны с североамериканского континента вместе со всеми своими штатами. И уже совсем нелепо на фоне этой активности выглядят обвинения во "вмешательстве" в какие-то там "выборы". "Что позволено Юпитеру, не позволено быку"? Или всё-таки "Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке"? От верховенства закона к "У меня корову украли — это зло, у соседа корову украли — это добро" — за пару лет.

Впрочем, именно утрата Соединенными Штатами соперника и партнера по холодному противостоянию — многими, не без оснований, называлась главной причиной некоторой стагнации западного мира — расслабились, обесцелились.

Ничего, на новом витке истории уж в "партнерах" у США недостатка точно не будет.

Джонсон ведь уже уходил — с поста министра иностранных дел. Тоже с позором, с обнуленной репутацией. Уходил как политический труп. Walking dead.

Вообще, политические трупы в последнее время постоянно идут на повышение. Байден здесь, конечно, самый яркий пример: уж какой за ним шлейф из провалов и скандалов тянулся, казалось, что уж его-то точно не смогут всучить. Всучили. Что символично, не без помощи мертвецов.

Такая вот демократия. Вчера ты уважаемый гендер-бендер перверт и тебе дарят петушков в Киеве, а сегодня — отставка (грустный смайлик). А всё потому что твой подчиненный напился и гонялся за мужиками. Нельзя. Демократия. Народ решил, что нельзя. Народ же решил? Или нет? А кто? Королева? Где она вообще? Постойте, а кто решил? Кто-то решал? Где мы? Кто мы?

А вы — в эпохе разложения постмодерна. В эпохе шутов и зомби. В эпохе, когда от политиков остаётся только предвыборный лозунг. Yes We Can. Make America Great Again. Ну, если очень повезет, в России еще запомнят пару "хорошо" состарившихся хохм, вроде "разорванной в клочья".

А потому — какая вам вообще разница Борис или Барак? Будет вот Лиззи. А потом, может быть, опять Борис — почему нет?

Шут умер, да здравствует шут!

Греческая культура играла важнейшую роль в Римской Империи; а многие скажут, что никакой другой культуры, кроме греческой, в Риме и не было. Архитектура, скульптура, одежда, театр. Греческий язык был языком науки (философии), литературы, на греческом писалась большая часть исторических работ. Вишенкой на торте — беззастенчивая локализация пантеона. Никакой рефлексии: понравилось — взяли.

Первый Рим — совсем не боялся влияния других культур, и стал тем, чем он стал, во многом потому, что умел взять лучшее от всех, с кем сталкивался — тем более нелепо выглядят попытки ставить то же самое в укор — Риму Третьему.

Мы не были Византией. Сначала мы восхищались ее культурой, потом мы приняли ее веру. Мы учились у нее. Развивали и сохраняли. И теперь Византия жива только в нас.

"Сохранить европейское наследие — это не может быть настоящей идеей". Почему? Слишком просто? Само идет в руки? И что? Да, идет. История сама предоставляет нам такой шанс.

Европа, а точнее то, что ею последние десятилетия по инерции прикидывается — уже окончательно отказывается от себя, предает себя, саму суть, сущность. В Европе растоптано всё, что оставалось от христианства, от семейных ценностей, от традиций, от преемственности. Если фасад всё еще держится — то только из-за невероятного запаса прочности так ненавидимого современными европейцами фундамента — и это вопрос времени, когда всё окончательно обрушится.

И подхватить этот флаг можем только мы. Больше никого просто нет. А мы есть. И у нас для этого всё есть. И люди, и пространство, и ресурсы. И любовь. Не к конкретной Европе, но к Идее Европы. Потому что, если в реальности ее, допускаю, никогда и не было, если ею только прикрывались подлые лживые существа порабощенные алчностью и властолюбием, то Идея-то всё равно была. И мы эту Идею разглядели и полюбили. Ведь именно к ней прорубался Пётр. О ней Екатерина переписывалась с Вольтером. И высшими проявлениями ее впоследствии стали труды Пушкина, Толстого, Чайковского и многих, многих других.

Мы не были Европой. Сначала мы стали ее учениками, потом частью, потом альтернативой. А сегодня мы — ее последнее возможное прибежище.

Измельчавшие мутировавшие уродцы годами силятся похитить борщ.

Мы похитим Европу.

Попытки Запада сочинить какой-то "дефолт" России, чем бы они ни являлись на самом деле — выглядят комично. Но чем они, собственно, являются?

С одной стороны, всё это похоже на классическую инфантильную истерику: мальчик, который был всем обеспечен (родителями), от всего защищен (родителями), у которого был "свой бизнес" (от родителей), которому все взаимодействия с внешним миром давались легко и неизменно успешно (с родителями за спиной) — оставшись один на один с миром, впервые по-настоящему столкнувшись с жесткостью и жестокостью, с чужой волей, интеллектом, силой — закатывает истерику "ХОЧУ ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО ПО-МОЕМУ! КАК РАНЬШЕ!", мальчик помнит, что папа умел одним намеком о возможном дефолте укрощать целые континенты — и видя, что уже до его собственных намеков как будто бы никому нет дела — зареванный, срывающимся голосом вопит "ДЕФОЛТ! ВАМ ДЕФОЛТ!".

С другой стороны, есть признаки того, что мы наблюдаем некие инерционные остатки какого-то большого плана, в котором своевременно сфабрикованный дефолт должен был стать одним из усиливающих факторов основного удара, но удар не состоялся, план провалился, а система либо слишком перегружена, чтобы оперативно реагировать на конъюнктуру и отменять потерявшие смысл операции, либо деградировала настолько, что конъюнктуру уже не считывает — пытается сама себя убеждать что всё всё еще идет по плану.

Оставим предпосылки, посмотрим на последствия. Что это вообще означает? Запад не будет инвестировать в Россию? Он собирался? Ему вообще можно? Бюрократическая система настолько громоздкая и неуправляемая, что ей недостаточно санкций, нужно себе запретить еще и через свои карманные рейтинговые агентства — а то вдруг руки сами потянутся инвестировать?

Или Запад хочет другие страны отвадить? Американцы сначала заморозили российские резервы, потом попытались отключить от системы международных платежей, потом запретили своим же инвесторам получать переводы из России, и теперь заявляют, что Россия — ненадежный заёмщик. Такая картинка? Судя по тому, как развиваются события, пока что люди склонны считать "ненадежным" как раз того, кто рисует подобные нелепые схемы и еще надеется кому-то это скормить.

Радикализм. Это всегда разные формы радикализма — суть всегда одна и та же — отличается только вывеска.

Зеленые — радикалы. ЛГБТ — радикалы. Всевозможная твиттер-либерда — понятное дело. Радикализм на почве расизма, на почве религиозности, на почве глобализма.

Идеологическая доминанта современной Украины — это именно радикализм. Нацизм там существует в своих лакунах. Нацизм — лишь частный случай радикализма. Радикализм — "старше".

Маскировка вводит в заблуждение — внешне явления могут отличаться разительно, представители разных видов радикализма — могут бесконечно ненавидеть друг друга, но в реальности они — братья-близнецы, и по методам, по сути своей деятельности — не отличаются ничем. Всегда полная нетерпимость к любой другой точке зрения, одно и то же желание устранить оппонентов, причем, так как радикалы всегда интеллектуально несостоятельны (обязательный фильтр) — и победить в прямой конкуренции идей и смыслов они не могут — они неизбежно приходят к тому, что пытаются оппонентов отменить.

Радикализм — это всегда вышеупомянутое игровое, виртуальное мышление, всегда популизм. Радикал — не знает как ставятся и решаются задачи, не знает что такое системное мышление, не знает о взаимосвязях. Радикал смотрит на проблему и всегда аксиоматически объясняет ее тем изъяном общественного устройства, на который он сам нацелен своей идеологией, выдрессирован тем течением радикализма, в которое он (случайно) попал. Радикал всегда "знает" решение, оно ему очевидно, а все, кто возражает, указывает на противоречия — кажутся радикалу идиотами или трусами.

Еще, и здесь улавливается некий диссонанс, радикал — это всегда член стайки. Несмотря на всю свою идейность, сопутствующие лозунги о собственном превосходстве, особом знании и миссии — радикал — всегда сектант, и никогда — личность.

Главное обещание радикализма — отсутствие необходимости работать над решением проблемы, необходимости думать. Ответ уже готов — достаточно только его внедрить в реальность — и это разрешит все проблемы.

Государства с радикальными идеологиями могут существовать только в режиме бесконечного военного или революционного противостояния. Цивилизации с радикальными идеологиями — не могут существовать вовсе.

Поэтому, если кто-то действительно хочет навредить своему врагу — он должен работать с его радикалами. Вообще без разницы за что они там выступают, кто они и откуда. Важен только потенциал радикализма. Радикализм — это всегда хаос. Радикализм разрастается — заставляет радикализироваться всех вокруг — и сторонников, и противников. За всеми хитрыми приемами всевозможных методичек по цветным революциям всегда стоит этот простейший принцип поддержки, мотивации и провоцировании радикалов. Остальное — детали и вензельки.

Радикал не воспринимает критику. Сама его природа не позволяет безэмоционально пропускать в свое сознание конфликтующие с его убеждениями тезисы.

Поэтому радикал никогда не воспримет этот текст. Если бы он был способен — он бы не был радикалом.

Недавно Джанет Йеллен выдала одно из самых безумных заявлений что я когда-либо читал. Нет, по тексту — были более безумные, но здесь важен контекст. Важно кто сказал. Не журнаклоун, не профессиональный сумасшедший на зарплате, а, возможно, главный экономист западного мира.

Итак, госпожа министр придумала решение всех проблем: Запад просто установит верхний предел цены закупки энергоресурсов из России.

Мне, правда, трудно это писать. Это же просто БЕЗУМИЕ. Это вам не доллар по двести. То была глупость, но она хотя бы пыталась как-то взаимодействовать с реальностью. Здесь же министр финансов США предлагает установить предельную цену закупки для конкретного поставщика.

Это было бы безумием, даже если бы на рынке была какая-то картельная монопсония (противоположная монополии ситуация, когда на рынке только один реальный потребитель) — потому что речь идет о жизненно необходимом ресурсе, спрос на который уже превышает предложение, цена на который растет и без искусственных ограничений для поставщиков, а с ограничениями может просто неконтролируемо взлететь.

Но в реальности есть еще, как минимум, два огромных независимых сухих рынка. Так что монопсонии нет. А заявление есть. И еще есть рассуждения "экспертов" о том, что если Запад установит предельную цену в 50% от рыночной, то Китай и Индия предложат покупать за 51%, и Россия просто станет продавать там где ближе и удобнее.

Они же натурально безумны! Они вообще не понимают, что такое экономика. Да черт с ней, с экономикой — они не знают что такое логика, что такое теория игр, что такое равновесие. Почему 51%? Почему не 75%? Почему два независимых рынка не будут между собой конкурировать за необходимый дефицитный ресурс, цена на который постоянно растет? Они там ожидают, что Китай и Индия будут спокойно покупать у других поставщиков за 100% рыночной цены, тогда как их конкуренты покупают за 50%?

Что вообще происходит? Кто эти люди? В каком мире они живут? Как они туда попали? В том, что, если очень нужно, просвещенные западные либералы легко отказываются от идеалов свободы — слова, рынков, конкуренции, личности — мы уже имели возможность убедиться. Теперь они пытаются обмануть (тут должно было быть другое слово) саму Логику. Что там следующее? Физика? Будут на десятилитровых канистрах писать "1000 литров"? Я уже ничему не удивлюсь.

Ведь все понимают, что Латвия, Эстония и Литва — это не государства? Гомункулы, убежденные, что они особенные, породистые, а самое нелепое — что у них есть релевантные экономика и культура.

Тогда как в реальности находятся на полном содержании, в основном для того, чтобы вредили конкурентам, провоцировали и раздражали (на то, чтобы делать из них еще и витрины — у Запада, по всей видимости, нет ни ресурсов, ни культурно-цивилизаторской потенции).

Одно из самых уродливых порождений глобализации — наглые, невежественные, неадекватные — которые никогда не были бы такими, если бы сами себя обеспечивали и сами должны были заботиться о своей безопасности.

Конечно, в словах "собака смотрит на палку, лев смотрит на того, кто ее кинул" — много мудрости. Но бывает и так, что палку просто ломают о колено.