Latest Posts from Записки о Средневековье / Notatki o Średniowieczu / Medieval Notes (@medievalnotes) on Telegram

Записки о Средневековье / Notatki o Średniowieczu / Medieval Notes Telegram Posts

Записки о Средневековье / Notatki o Średniowieczu / Medieval Notes
https://boosty.to/medievalnotes/donate

Купить рекламу: https://telega.in/c/medievalnotes
либо напрямую по адресу: @romanbudkov

https://knd.gov.ru/license?
id=676ba4211e4e233a717d308e&registryType=bloggersPermission
14,550 Subscribers
5,673 Photos
79 Videos
Last Updated 01.03.2025 13:48

Similar Channels

FAQ History
13,462 Subscribers

The latest content shared by Записки о Средневековье / Notatki o Średniowieczu / Medieval Notes on Telegram


Здоровье и медицина в средние

Полная картина средневековой медицины невозможна без упоминания о сообществах врачей различной специализации (в том числе хирургов), цирюльников (так в Средние века называется низший медицинский персонал) и аптекарей, защищающих свое поле деятельности и активно добивающихся получения специальных привилегий. Также необходимо рассказать о том, в каких случаях человек эпохи Средневековья обращался к врачу, где осуществлялась медицинская помощь, и о практиках, составлявших конкуренцию традиционной медицине (паломничество к святым местам, обращение к знахарям, домашнее самолечение).

Теоретической базой медицины в Средние века долгое время является четвертая книга «Этимологий» Исидора Севильского, посвященная врачеванию, которое определяется как восстановление жизненной энергии человека. Данная концепция в свою очередь вытекает из теории доминирования жидких сред организма, которую во II в. систематизирует Гален, затем в IV в. возрождает Орибасий Византийский, и которая остается актуальной вплоть до XVIII в.! Эта теория гласит, что абсолютное равновесие жидкостей является недостижимым идеалом для человеческого тела, в котором постоянно происходят различные внутренние процессы. Получается, что профилактика болезни и ее лечение основаны на специальном режиме питания, который адаптирован к конкретному темпераменту (холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик) и времени года.

Средневековые медицинские учреждения долгое время занимаются одновременно и лечением больных, и помощью бедным и инвалидам. На отравлении спорыньей (в Средние века эту болезнь называют «Антонов огонь») в частности специализируются члены ордена госпитальеров Святого Антония, а за слепыми ухаживают в госпитале, созданной Людовиком Святым. Вопреки распространенному мнению, что эти учреждения преследовали в первую очередь благотворительные цели и, следовательно, не были достаточно укомплектованы медицинским персоналом, многие работающие в них служители Церкви, не являясь профессиональными врачами, тем не менее обладали достаточным багажом медицинских знаний. Не случайно многие древние труды по медицине бережно хранились и комментировались именно в монастырях. Такие врачи-священнослужители, помимо лечения больных, поддерживают их дух и морально готовят к смерти в случае неизлечимой болезни. Также они часто молятся за здравие поддерживающих больницы богатых представителей знати. Каноники, управляющие госпиталем в Лане, известны по всей Франции благодаря лечению неимущих, но при этом их услугами также пользуются местные ремесленники и аристократы. Монастырские «медпункты» управляются священнослужителями, имеющими медицинские знания, которые иногда лечат больных и в местных сельских больницах. Хильдегарда Бингенская, знаменитая аббатиса бенедиктинского монастыря, пишет книги по медицине, в которых она советует применять лекарственные травы и драгоценные камни для лечения некоторых болезней.

Перестав заниматься медициной, Церковь тем не менее не прекращает яростно критиковать всевозможных знахарей, особенно пожилых целительниц, якобы способных исцелять травами и другими народными средствами. «Книга о лекарственных травах», составленная в 1130–1160 гг. в Салерне Матфеем Платеарием, становится настоящей Библией для всех европейских аптекарей. Медицинская школа этого города считается весьма престижной, но к ней относятся недоверчиво из-за того, что в нее допускаются женщины. В школе Шартра, а затем и в Парижском университете начинают преподавать теоретическую медицину, в то время как университет Монпелье переключается на практические исследования. В этом университете преподает Арно де Вильнёв, лечащий врач пап римских, который там же пишет свои труды «Введение в медицину» и «Мотивация врачей». Кроме этих признанных светил медицины, на юге Франции появляется множество врачей-евреев, которые получают медицинское образование в своих национальных школах. Пик их активности приходится на XII в., и несмотря на различные запреты у них существует немало клиентов-христиан.

WEHISTORY — история - это весело!

Сатана и демоны-придворные. Миниатюра из рукописи «Легенды о Мерлине». Франция, середина XV в.

Французский историк Франсуа Боэспфлуг хорошо показал, как со времен поздней Античности функционировал «общий рынок» атрибутов, которыми обменивались земные и небесные властители. В Риме иконографические атрибуты богов переносились на обожествленных императоров; изображения императоров во многом определили иконографию Христа; позже в Византии или в Каролингской империи образы своих императоров конструировали одновременно и по модели древних цезарей, и по вечному образцу Царя небесного. И такой взаимообмен между иконографией сакрального и иконографией власти продолжался столетиями. Например, на исходе Средних веков Бога часто изображали в короне императора Священной Римской империи или в тройной тиаре, какую папы стали носить со времен Бонифация VIII. Земные регалии легко переносились на небеса, чтобы подчеркнуть величие Бога, творца и управителя мироздания, и дабы придать больший вес земным властителям, которые носят такие же короны и диадемы, как их небесный повелитель. Так что средневековые репрезентации власти нельзя понять, не разбираясь в христианских сюжетах.

Если говорить о воображаемом, то нельзя забывать и об инфернальной монархии. С XIII в. на Западе множатся изображения сатаны как повелителя преисподней, государя бесовского царства. Чтобы подчеркнуть его помраченное величие, его тоже начинают изображать в короне, на высоком престоле, в окружении придворных. Эти образы демонстрируют его монарший статус и в то же время — чтобы избежать любых намеков на дуализм — напоминают о том, что он лишь один из ангелов-мятежников, не только повелитель преисподней, но и ее узник. Тут интересно смотреть, как средневековые мастера, перенося в преисподнюю атрибуты монаршей власти, их видоизменяют, чтобы продемонстрировать пагубную природу люциферовой власти. Например, на одной французской миниатюре XV в. сатана, окруженный придворными демонами, держит в руках скипетр с тремя рогатыми головами. И они по форме напоминают геральдическую лилию, которая украшала скипетр королей Франции.

Кольцо Ковентри. Англия, конец XV века

Средневековый человек — это прежде все­го христианин. Но, несмотря на это, его жизнь была пронизана магическими практиками. Лучшее свиде­тельство тому — сохранившиеся до нашего времени амулеты, призванные избавить владель­ца от напастей, привлечь возлюбленного или навредить сопернику. Такие предметы воспринимались как вол­шебные и высоко це­нились, независимо от материалов, времени и труда, потребовав­шихся для их изготовления.

От обычных украшений амулеты чаще всего отличаются специфическими формами и надписями. На кольце, найденном в английском городе Ковентри, снаружи выгравирован Христос с орудиями страстей, стоящий в своем гробу, и пять ран с каплями крови, нанесенных Ему во время распятия. Внутри на латыни написано: «Пять ран Божьих мое лекарство, святой крест и страсти Христовы мое лекарство, Гаспар, Мельхиор, Бальтазар, ананизапта, тетра­грамматон». Итак, для избав­ления от болезней призываются Христос, его раны, три волхва, тетраграмма­тон и ананизапта.

Помимо привычных материалов, для создания амулетов могли использоваться зубы или когти раз­ных животных, клешни краба, красные ленточки, разно­цветные бусинки, кам­ни и кусочки природных материалов — например, корал­ла. Амулеты могли представлять собой заклинания, написанные на лист­ке пер­гамента. Иног­да их писали прямо на страницах книг — как ре­лигиозных, так и светских, — и тогда сами книги превращались в аму­леты.

Французский петух 🐓🐓🐓

Французский петух (rooster), - птица-одиночка, склонная к дуэлям и утверждению своего господства над другими существами. На миниатюре из "Хроники столетней войны" Жана Фруассара группа кур поедает зерно. Согласно Фруассару, турецкий король, изображенный на балконе выше, пригрозил послать армию, равную количеству зерна в мешке, чтобы напасть на короля Венгрии, на что последний ответил тем, что заставил голодающих кур съесть зерно, продемонстрировав этим самым свою собственную военную мощь.

Клибанофор из состава элитных подразделений, сформированных императором Никифором II (Фокой) в период подготовки к отражению вторжения на Балканы князя Святослава Игоревича (70е гг. Х в.).

Голову воина защищает стальной шлем сфероконической формы, имеющий сегментноклепанную конструкцию. Корпус шлема образован четырьмя подтреугольными сегментами, соединенными между собой посредством заклепок. Конструкцию шлема дополняет стальное воронкообразное навершие, в которое вставлен плюмаж из конского волоса. К нижнему краю шлема посредством кожаной полосы и стальных кольцевидных втулок, закрепленных на корпусе шлема, крепится кольчужная бармица. Бармица полностью закрывает лицо и шею воина (реконструкция шлема выполнена на основании описания, приведенного в «Стратегике» Никифора II, и конструкции шлемов из Печи и Новоросийска).

Корпус воина защищает пластинчатый ламеллярный панцирь (клибана), снабженный чешуйчатым подолом и трехрядными плечевыми щитками (описание деталей защитного снаряжения в трактатах «Тактика» Льва VI и «Стратегика» Никифора II, изображения святых воинов византийской работы X—XI вв.). Панцирь надет поверх стеганой рубахи (кабадии), имеющей туникообразный покрой, длинные рукава и подбой из льняных очесов. Поверх панциря надет стеганый эпилорикион, защищающий панцирь всадника от атмосферного воздействия и своей окраской свидетельствующий о принадлежности всадника к определенному кавалерийскому соединению. Цветные волосяные султанчики, прикрепленные к плечевым швам эпилорикиона, указывают на принадлежность всадника к подразделениям, размещенным в византийских провинциях.

Руки воина защищены стальными наручами, имеющими шинную конструкцию (описания в «Стратегике» Никифора II; изображение воина на сосуде из Надь Сент Миклоша, Болгария). К нижнему краю наручей крепится стеганая лопастевидная деталь, покрытая кольчужным полотном, предназначенная для защиты внешней стороны кисти (описание в «Стратегике» Никифора II). Голени воина защищены стальными поножами, имеющими шинную конструкцию. Пластины поножей закреплены на кожаной основе посредством заклепок и застегиваются на пряжки, ремни которых расположены на внутренней стороне (описание в «Стратегике» Никифора II, изображение на сосуде из Надь Сент Миклоша, Болгария, изображение в византийской рукописи «Скилитос», хранящейся в Национальной библиотеке в Мадриде).

Комплекс защитного вооружения воина дополняет круглый щит диаметром около 500— 600 мм. Щит изготовлен из деревянных досочек толщиной 7—10 мм. Поверхность щита оклеена тонкой кожей и расписана стилизованным цветочным орнаментом. Конструкция щита усилена металлическим умбоном, расположенным в центральной части. Вооружение воина состоит из копья и меча. Копье воина состоит из древка длиной 3 м, снабженного втульчатым наконечником, имеющим перо вытянутотреугольной формы длиной около 250 мм (находки на территории Крыма). На древке небольшой флажок, украшенный отрядной символикой. Меч всадника состоит из клинка и эфеса. Клинок имеет длину около 750—800 мм при ширине равной 50 мм и линзовидное сечение. Эфес состоит из небольшой, слегка искривленной металлической крестовины, оканчивающейся расширением в виде стилизованных сердечек, дисковидного, соединенного с цилиндрической втулкой, навершия и деревянной рукояти (меч с территории Словакии, изображение воинов на шкатулке Х в., облицованной слоновой костью). Ножны меча повторяют контур клинка, изготовлены из дерева, обтянуты кожей и оканчиваются бронзовым подтреуголным наконечником. Наконечник заканчивается шаровидным утолщением и покрыт линейным и циркульным орнаментом. Ножны меча крепятся посредством двух петель к портупейному ремню, перекинутому через плечо воина. В основу реконструкции способа ношения длинноклинкового оружия воинами империи положены многочисленные византийские изображения святых воинов, датируемые Х в., из собрания Государственного Эрмитажа. Лошадь воина имеет защитное снаряжение, состоящее из ламеллярного нагрудника и покрытия крупа лошади (реконструкция выполнена на основании описания, приведенного в «Стратеги ке» Никифора II).

Мечтаете построить или отремонтировать дом?

Почти каждый из нас сталкивался со строительством или ремонтом. Строил дом, ремонтировал квартиру или просто наслушался невесёлых историй об этом от знакомых...

И почти у каждого из нас сидит страх и неуверенность перед этими событиями 😱
Нервы, спешка, безумные непредвиденные расходы, проблемы и косяки строителей...🙈

Как всё сделать правильно ? Как разобраться в теме,чтобы избежать негативных последствий, прилично сэкономить и быть уверенным в удачном завершении начатого?

Есть простое решение- подписаться на телеграм-канал Цитадель , где автор- строитель и проектировщик с 31-летним стажем разъяснит все простые и сложные моменты в строительстве и научит, как без страха шагнуть навстречу своей мечте.🏡

Подпишитесь:
https://t.me/+ggOuEuNpuM5hOTc6?erid=2W5zFJ1jygU

Почему Средние века называют Средними?

Средние века стали называть Средними в XIV–XVI веках, то есть в эпоху гуманизма. Так гуманисты — от Петрарки до Флавио Бьондо — отделяли себя от предыдущего времени, а также Средние века от Античности, которую пытались возродить.

Есть масса различных делений Средних веков. В русских учебниках, восходящих к советской традиции, началом Средневековья считается падение Западной Римской империи в 476 году. Завершается этот период так называемой Английской буржуазной революцией во второй половине XVII века. Но в тех же самых учебниках утверждается, что XVI и XVII века — это раннее Новое время, которое оказывается как бы включенным в Средневековье. Возникает некоторая путаница. Традиционно медиевисты — это раннее Новое время, которое оказывается как бы включенным в Средневековье. Возникает некоторая путаница. Традиционно медиевисты и у нас в стране, и за рубежом — это те исследователи, которые изучают период с V века по XV включительно, до открытия Америки и начала Реформации, то есть примерно до 1500 года.

Такие подходы в периодизации связаны с профессиональной деятельностью медиевиста. У тех, кто изучает право, будут свои аргументы с точки зрения права. Тот, кто изучает схоластику и философию, будет по-своему разделять периоды Средневековья. Между тем существует разделение и по географическому принципу. Для византинистов ключевой датой будет падение Константинополя в 1453 году. Те, кто изучает хозяйство и социальные отношения, нередко склонны ставить чуть ли не знак равенства между Средневековьем и феодализмом — одним из средневековых социально-экономических укладов. Изучающие ментальность находят следы Средневековья в пластах ученого и народного сознания вплоть до XVIII века и даже сегодня.

Ранние Средние века длятся с V века по 1000 год, причем 1000 год — дата довольно условная, не привязанная к конкретному событию. Позднее Средневековье — с XI по XV век. Существует и другой принцип, который делит эпоху на раннее, Высокое и позднее Средневековье. Здесь Высокое Средневековье — это период примерно с 1000 года до начала XIV века, то есть от Оттона III до Данте. XIV–XV века, по образному выражению историка Йохана Хейзинга, — это «осень Средневековья», или позднее Средневековье. Если продолжить ту же игру метафор, у нас получаются «весна», «лето» и «осень». Средневековье обошлось без зимы.

Трон Дагоберта

Так называемый трон короля Дагоберта представляет собой кресло высотой 135 см и шириной 78 см, изготовленное из литых и резных бронзовых частей с частичной позолотой. В нижней части в качестве ножек и стоек использованы бюсты четырех звериных (кошачьих) фигурок на лапах грифонов. Изначально они складывались, но позднее были заблокированы склепками. Верхняя часть состоит из подлокотников и спинки, украшенных розетками и ажурной вязью. В середине XII века трон находился в монастыре Сен-Дени. Он упомянут аббатом Сугерием (1122–1151) в инвентаре монастырской сокровищницы. В своем сочинении «Об управлении» («Liber de re administratione», 1145–1149) Сугерий сообщает, что трон сильно обветшал и нуждается в реставрации. Скорее всего, именно тогда и поставили заклепки на складень.

Связь трона с королем Дагобертом I (629–639), одним из наиболее могущественных представителей династии Меровингов, основателем и покровителем монастыря Сен-Дени, восходит к сообщению Сугерия. Аббат стремился доказать, что в монастырской сокровищнице находится тот самый трон, который издревле использовался для интронизации правителей Франции. Тем самым Сугерий подчеркивал особый королевский статус своего аббатства. Однако ученые не нашли никаких доказательств в пользу этого утверждения. Как показали позднейшие исследования, трон состоит из двух разновременных частей. Нижняя часть — складное бронзовое кресло на звериных ножках и без спинки — типологически восходит к позднеантичному курульному креслу магистратов и императоров. Однако по характеру орнаментальных мотивов, в которых прослеживается лангобардское влияние, его нужно датировать концом VIII или самым началом IX века. Верхняя часть — спинка и подлокотники — была изготовлена, вероятно, в середине или третьей четверти IX столетия в одной из западнофранкских мастерских. Их орнамент отсылает к традиции, характерной для мелкой пластики времен Карла Лысого (843–877).

Кресла, аналогичные трону Дагоберта, фигурируют в каролингской книжной миниатюре — по крайней мере, с середины 820-х годов. В так называемом «Евангелии Эббона» (Реймс, ок. 825) на них восседают евангелисты Лука и Марк. В евангельском «Золотом кодексе» (Сен-Дени, ок. 870), помимо Луки и Марка, на таком же кресле сидит Иоанн. А в «Псалтыри Лотаря» (Тур, 840–855) на зверином троне изображен император Лотарь I — единственный представитель Каролингской династии. С конца 70-х годов XI века на королевских печатях на зверином троне начинают восседать Капетинги.

История трона Дагоберта отражает некоторые важные особенности политической культуры западноевропейского Средневековья. Она показывает, при помощи каких именно инструментов формировалась политическая мифология и как конкретные предметы становились важным аргументом в решении актуальных идеологических и политических задач. Объявив безымянное кресло троном Дагоберта, аббат Сугерий, ближайший сподвижник французских королей из рода Капетингов, становился обладателем ценнейшего артефакта. С одной стороны, трон устанавливал прямую материальную связь с основателем монастыря, с другой — превращал аббатство в хранителя уникальной непрерывной традиции легитимного наследования власти от Меровингов к Капетингам. То и другое наделяло Сен-Дени и конкретно Сугерия совершенно особым положением и позволяло претендовать на ведущую политическую роль во Французском королевстве. Таким образом, в сложной политической обстановке середины XII века Сугерий отстаивал законность претензий правящей династии на верховенство в государстве в противовес притязаниям могущественных феодальных сеньоров. Разумеется, одним троном дело не ограничивалось. Но то, что он был важным элементом потестарной мифологии, несомненно. Миф, вольно или невольно придуманный Сугерием, оказался поразительно живучим. Не случайно именно трон Дагоберта использовал Наполеон во время одной из важнейших политических акций времен своего правления. Кроме того, если бы не все перечисленные выше обстоятельства, данный артефакт вряд ли бы вообще сохранился до наших дней.

Религиозный взгляд на деньги в средние века

Использование денег неизменно связывалось с соблюдением религиозных и этических правил, надо указать тексты, на которые опиралась церковь, поучая и при необходимости поправляя или осуждая пользователей денег. Все они содержатся в Библии, но особо действенные на средневековом Западе брались чаще из Евангелия, чем из Ветхого Завета, кроме одной фразы, очень известной как у иудеев, так и у христиан. Речь идет о стихе 31:5 из книги «Экклезиастик» («Премудрость Иисуса, сына Сирахова»), который гласит: «Кто любит деньги, едва ли избежит греха». Позже мы увидим, как иудеи, вопреки своему желанию, в большей или меньшей степени перестали считаться с этой максимой и как средневековое христианство по мере развития нюансировало, не упраздняя, принципиальный пессимизм в отношении денег, который она внушала. Вот новозаветные тексты, наиболее повлиявшие на отношение к деньгам:
1) Матфей, 6:24: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (маммоной в позднем иудаизме называлось неправедное богатство, прежде всего в монете).

2) Матфей, 19:23-24: «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». Те же тексты есть в Евангелиях от Марка (10:23-25) и от Луки (18:24-25).

3) Один текст у Луки (12:13-22) осуждает накопление сокровищ, в частности, 12:15: «Жизнь человека не зависит от изобилия его имения». Далее у Луки (12:33) Иисус говорит богачам: «Продавайте имения ваши и давайте милостыню». Наконец, Лука рассказывает историю о злом богаче и бедном Лазаре (16:19-31), на которую без конца ссылались в средние века. Первый отправился в ад, тогда как второго приняли в рай.

Можно догадаться, какой резонанс эти тексты могли иметь в средневековье. В них выражена суть экономического и религиозного контекста, в каком использовались деньги в течение всех средних веков, даже если новые толкования ослабляли суровость этих предписаний: осуждение алчности как смертного греха, похвала милосердию (благотворительности) и, наконец, в перспективе спасения, важнейшей для мужчин и женщин средневековья, — восхваление бедных и изображение бедности как идеала, воплощенного в Иисусе.