Утро Полины

В городе мне уже начали продавать Новый год - первые робкие елки зазеленели на рекламных щитах, первые гирлянды деликатно моргают в витринах... И для меня это всегда рано. В долгожданный момент запуска новогодних акций, во мне всегда ещё осень. И мне с ней трудно проститься.
Надо же ещё отпустить лето.
И хочется ехать туда, где точно она, какая положено - золотая и ясная.
- В чем вы там ходите? А можно приехать в пальто? Ну обычном, осеннем...

Приехать и сразу пойти на звук.
И долго сидеть подальше от торговых моллов - у реки. Она звенит на много высоких голосов и побулькивает на нескольких низких. И тополь шумит, как перкуссия, и пучками бросает желтые листья в бегущую воду, и солнце светит с того берега...

Кажется, на том берегу вообще лето. Кажется, на том берегу всегда красивее - солнце просвечивает деревья насквозь, образует в воздухе прозрачность, и не видно ни стволов, ни стеблей, листья парят в калейдоскопных орнаментах, составляют невесомые силуэты крон.
И засыпаешь там, на своём берегу, пригревшись - на скамейке на солнцепеке, и лицо сгорает и потом румянится и щиплет. 20 ноября.

А просыпаешься, свет уже порозовел, намекает на сумерки, и можно вступать в общение с отдельными закатными лучами. Их рядом два или три, они направлены на разное: на дырявую плетёную мебель - ее не выбрасывают потому, что дырявая она смотрится кинематографично; на лист импортного клёна с удлинёнными красными листьями; и прямо на камень, об который бьется река и разбрызгивается каждую секунду...
Рядом в тени стоит дерево-айва с очень чёрной корой, она в другой крайности: сбросила все листья, но удерживает плоды. Стоит голая и нарядная, просится на холст, но я не умею рисовать.

Слышишь утробное крякание уток, а сквозь один из знакомых лучей пролетает бабочка... Может, это был ее последний день и он заканчивается.
А тебе ещё что-то осталось.

Ночью выходишь послушать реку, в темноте у неё другой голос.
У всех в темноте меняются голоса, и будто легче на что-то решиться.
Сидишь, качаешься на качельках, думаешь, сфоткать что ли листья на дне бассейна, вспоминаешь Грэма Грина, как лирический герой ночью чистил бассейн, из которого спустили воду... И это было что-то про одиночество.

Река разговаривает ночным голосом, и разговор ладится. И сквозь первозданную темноту, которой так идёт лай собаки, с неба вдруг начинают проступать звезды. Они проявляются и на глазах становятся все больше и ярче, как от фильтра «Людвиг» в фоторедакторе.
И вспоминаешь про город, и как трудно жить под небом, на котором нет звёзд. Просто не хочется, чтоб оно в принципе пустовало.
И уже знаешь, что осеннее счастье всегда сильней новогоднего, и сколько не провожай, отпустить эту осень невозможно. Она останется тут у реки.

Но надо попытаться встретить Новый год. Город заставит.

Из книги «Черная водолазка»

спальня, в которой я хотела бы проснуться) и могла бы придумать целую жизнь, начавшуюся с утра у этого окна, но не могу придумать ничего для себя сегодня)
возможно, это говорит о том, что я - настоящий писатель, но скорее о том, что опять пора все менять🧴

я бы хотела знать, что там внутри себя
он любит меня
ему не надо об этом думать,
ему не надо об этом помнить,
а мне не надо в этом сомневаться
просто это так
и оно не меняется

я бы хотела, чтобы у него в сердце
был для меня отдел
и в нем мой,
как бы заблюреный образ
золотистого цвета
благоуханный и будто мягкий на ощупь

и когда он звонил бы мне,
то обращался бы не к моей аватарке
где я в макияже и фильтрах
а к той, золотистой
и когда я зеленею от гриппа
или багровею от гнева
желтею от усталости
белею от бессилия
он все равно
видел бы ту благоуханную
и мерцающую как ракушка
на дне бирюзовой лагуны

а там внутри себя
я бы любила его
и у меня в сердце
был бы специальный отдел для него
и там наша первая встреча
и первая догадка,
что он - тот единственный
и решимость все отпустить
не контролировать
не пытаться предвидеть
чем кончится

и там был бы он сам
чувствительная точка
не как открытая рана,
а как фонарик в тоннеле
фонарик, который светит
и я на него иду

и когда мы говорили бы
о любой ерунде
или наоборот, о чем то важном
или об умозрительных конструкциях
чтоб до накала извилин
то раз в полчаса или чаще
посылали бы сигналы
в наш выделенный канал
в ту область сердца
где я у него золотистая
где он у меня черно-красный

я стала сентиментальной
это когда хочешь
только совсем простых вещей
еще менее достижимых
чем раньше

#гипотезасчастливойлюбви

🟠А Наталья Савельева вдохновилась и написала своего, но с более правдоподобным количеством хурмы)

Утренний кот на фоне хурмы)
Сейчас тот самый сезон голых веток с плодами🧡

Все время горел камин, и хотелось писать от руки, освобождаясь от чего-то - писать и сразу сжигать. Всегда хотелось! - письма, фотографии, документы, предметы одежды и бумажки от конфет. Ведь чем хорош огонь, чем завораживает? В нем происходит то, во что мы не верим лично для себя - полное исчезание.

Как советует паблик «ретроградный Меркурий»: составьте список того, что мешает вам жить, и сожгите в полнолуние. Написать запросто, но сжечь в городской квартире даже страничку сильно затруднительно. Семья и соседи пугаются запаха, немедленно прибегают, ломятся в дверь. И исчезания не происходит. Частичное - не считается.

А эти письменные практики - «письма гнева»! когда пишешь то, что не смеешь сказать. Последними словами пишешь, даже удивляешься, откуда ты вообще такие знаешь - вываливаешь негатив на бумагу и да, по технологии - сжигаешь. Рабочая тема. Но меня всегда напрягал компромиссный вариант: рвать и выбрасывать. Даже самые мелкие кусочки на дне ведра будто содержат выведенный из себя яд и будто бы продолжают отравлять ситуацию.

Ах, первые творческие опыты в тетрадках, как хотелось рвать их в клочки! Порвешь, выбросишь, но сидишь и знаешь - оно там лежит, оно не уничтожено как следует. И не можешь начать с чистого листа.

🔥А тут камин, пылающий, трещащий, сжирающий полено за поленом. Жги, жги по полной. И тут обнаруживается, что в голове, как в воздухе и пейзаже - ясность. «На душе, как в синем небе после ливня…» В кои веки ни спутанных мыслей, ни каши из смутных ощущений. И избавляться ни от чего, даже от себя самой - вообще не хочется.

Когда-то я себе напридумала, что под звук поездов, проходящих мимо, под стук их колес я избавляюсь от того, что мешает, от всего тяжелого на душе, от заезженных воспоминаний. Что выгружаю в вагоны тяжелые впечатления, то ли предчувствия, то ли страхи (о будущем, в котором меня нет). И поезда уносят все это подальше, все дальше. Чучух-чучух. А теперь я придумала, что пока я сплю у камина, а дерево горит или тлеет, в нем горят мои ночные мысли, мои плохие сны, темные энергии, обрывки разговоров, сообщений в вотсапе, надежды, планы, все это нереальное. Превращаются в золу к утру. Берешь ее, еще теплую в руку и видишь - и правда, полное исчезание.

А золой, кстати, хорошо сковородки мыть или, к примеру, турку, почерневшую в костре. Надраишь металлические поверхности, они блестят, и снова день, и опять ясность.

Потом я приехала в город и обнаружила: то, что хочется сжечь, оно все тут. И на душе не как в небе после ливня, а как в небе стального цвета с ворОнами.

- Там ничего, а тут все хочется сжечь, чтобы кончилось, - сказала я Хады.

- А то, что я хочу сжечь, всегда со мной, - сказала она, как обычно без оптимизма.

Ей просто нужен дом с камином в горах. И какое-то время.

#антиновости

Предельная мимишечность для материнского сердца: доча и котя ❤️

Субтитры👇🏻
Гас говорит:
- Не знаю, как это работает, но я всегда в майке. А когда я не в майке, ты спрашиваешь, в майке ли я.
И убедительно моргает два раза в конце.

#сыновнее
про майки🎽

«Вы оказались в море за много десят­ков километров от берега. Выплыть нет никакой надежды.
Что делать? Барахтаться.
Не для того, чтобы спастись, а чтобы сохранить личность до последнего мгновения.
Вот я и барахтаюсь».

Из письма Борису Егорову. 3 декабря 1992 года

Юрий Лотман. Фотография Юрия Рыбчинского из серии «Люди и положения». 1980-е годы

#точтомнепомогает

«Коты смотрят на рыбу»

Исландия, 1980 г.
Фотограф Пентти Саммаллахти

Ну #котики 👌

В частном дворе стенка в стенку с вокзалом живут гуси. Медленно подходит электричка. Машинист из кабины и милиционер на перроне послали друг другу салам. А однажды электричка пришла раньше, мы бежали к ней и мужчина с пожилой мамой кричал:

- Вы почему на 10 минут раньше?

- Изменилось расписание, сказал машинист, высунувшись из кабины. И немножко нас подождал.

В вагоне молодой задохлик читает Паланкина. Качок играет в стрелялку. Никаких парадоксов не наблюдается. Серьёзная девушка впилась в «Книгу будущего миллионера. Самый богатый человек в Вавилоне». Аккуратно постриженный и одетый мальчик мается - лишён телефона в наказание за вчерашнее преступление. Он что-то шепчет маме на ухо - мама смотрит многозначительно и говорит:

- Я предупреждала.

Женщина спрашивает милиционера:

- У вас тут телефон можно зарядить?

- Машиниста попроси.

И она уходит в кабину паровоза. За окном то сады, то виноградники, вдали горы и они уже в снегу, а тут трава изумрудная. На заборе в селе написано:
«Не скучай, я тут!»

Молодая женщина кладет сумку под голову и ложится поперек вагонной скамейки. Взрослая женщина смотрит ролик религиозного содержания, засыпает сидя и сонно раскачивается в такт музыке, которая продолжает литься.

Семья туристов: папа, мама, годовалый малыш - свежая тенденция путешествовать с младенцами. Мама знакомит ляльку с животным миром: - Барашки пасутся...

- Коровы мууу

- Козы! Смотри, козы бегут!

- Лошадка. Лошадка машет хвостом.

- Рыженькая курочка зернышки клюёт!

Что за прекрасный мир. За два часа дороги Дербент-Махачкала можно выучить всех одомашненных. Тем временем папа ребенка смотрит советского Шерлока Холмса на телефоне. Элементарно, Ватсон!

Солнце светит из-за гор и освещает море, сегодня поделенное пополам на белёсое и темно-зелёное. Как на картине Ротко. Море в белых запятых маленьких волн и темных пятнах теней от облаков. Солнце светит сквозь виноградники, сквозь виноградные листья такого цвета, как если светить сквозь красное вино в бокале.

Каждый раз улетая, я как та Дюймовочка прощаюсь с солнышком, потому что в Москве такого яркого не увидишь примерно до мая.

Везде деревья хурмы с голыми ветками, увешенные яркими плодами, как оранжевыми фонариками. Но больше всего плодов на дереве в заброшенном саду, который видно из моего окна. На нем хурма висит гроздьями, почти виноградными, сгибает ветки. Ну почему такое талантливое дерево и в заброшенном саду?

У кипариса от ветра раздваивается макушка, а у пирамидальных тополей - разлохмачивается. Скоро мне уже не будет доступна такая роскошь как доступность моря в трёх шагах от двери. И горный пейзаж из окна на другую сторону. Он медленно отъедет в самолётном окошке, я не буду смотреть.

Дербент-Махачкала,
2021

Погода и настрой)
Фото Stanley Hall

#утреннийкот и его тень

Фото Юли из Краснодара)
А все лиственные облетели, когда ночью ударил мороз 🍁🍁

☕️Позавчера утром было так солнечно, а дома ни кофе, ни хлеба и я подумала: сейчас бы выйти и сразу в Париж в шляпке и туфлях на каблуках, сесть за столик на тротуаре и медленно завтракать.
Выйти пришлось в Москву при том в кроссовках, и сесть с краю в сетевой кофейне. Но столик был у окна, да еще и выложен стеклянной мозаикой и она сияла на солнце, как разноцветный мармелад: облизать нельзя, но можно не бояться, что растает.

У официантки оказалась такая красивая ровная спина, что я не удержалась и спросила не занимается ли она танцами. Тогда она тоже засияла и сказала – ДА! Мы поболтали о нелегкой жизни танцоров – мне ли не знать!) и она удалилась танцуя одной спиной.
А прямо рядом, ну честное слово – сидели два француза и говорили, ворковали, курлыкали на чистом французском! Я даже пыталась заснять их для 15-секундного видео в Инста (типа, городские зарисовки, тэг «атмосферно»), но одумалась.
Это было как чудо. Как будто я все же вышла в Париж.

Долго и уверенно звуки французской речи вибрировали в воздухе, неправдоподобно органично они сливались с запахами пекарни. Раскаты и перекаты! Возможно французы говорили, например, про механизацию, деталь двигателя или бухгалтерию по проекту (что одинаково непереводимо с французского и с родного). Ну и что. Можно было отвернуться и представлять молодого Бельмондо или поросшего щетиной Венсана Касселя. И было бы похоже, что они тоже рядом. И говорят об обыкновенном.
Об обыкновенном, кстати, труднее всего говорить интересно. И важнее всего.
Хорошо еще эти французы не ели круасаны (обмакивая их в кофе), был бы перебор и лубок.
Они-то вообще ничего не ели. Малюсенькие чашечки с эспрессо, стаканы с водой с лимоном. Случайно я видела сколько они оставили на чай – рублей 12 горсточкой монет.
Да.
Но я купила багет.
Его можно откусывать сегодня, смотреть на туман и думать о Париже, солнце и танцах.

(Москва, 13 лет назад)

Антиновости - жанр название которого подчеркивает его неактуальность и сознательное погружение в «обычные дела», которые стали необычными до недостижимости.
🍁🫐🌿
👇🏻
https://dzen.ru/a/ZzDPG5M8zzfwJ3FZ

Последние срываются 🍁

#людивмузеях
для хорошего снимка, как для счастья - должно что-то совпасть, пересечься, запараллелиться🖌️

музеи - то немногое по чему скучаю из городов. В принципе, всегда не хватает какого-нибудь хорошенького музея поблизости)

«Наклон глубокого синего настолько велик, что даже в самых глубоких оттенках он становится интенсивнее и имеет более характерный внутренний эффект.
Чем глубже синева, тем сильнее она зовет человека к бесконечности, пробуждает в нем ностальгию чистоты и, наконец, сверхчувствительность».

Василий Кандинский
#цветчетвергасиний

Что далее. А далее — зима.
Пока пишу, остывшие дома
на кухнях заворачивают кран,
прокладывают вату между рам,
теперь ты домосед и звездочёт,
октябрьский воздух в форточку течёт,
к зиме, к зиме всё движется в умах,
и я гляжу, как за церковным садом
железо крыш на выцветших домах
волнуется, готовясь к снегопадам.

(из поэмы «Шествие»)

Сентябрь — ноябрь 1961, Ленинград

Рисунок Евгении Двоскиной
«А.С. Пушкин переносит учёного кота с дуба в тёплое помещение».