au; ooc; songfic
I still remember the third of December, me in your sweater
You said it looked better on me than it did you
Напротив, едва втиснувшись в маленькое кресло в углу комнаты, сидят Нил и Эллисон. Эллисон прислоняется к нему, положив свою руку ему на плечи, нежно перебирает завивающиеся прядки на затылке, рука Нила крепко обхватывает ее за талию, чтобы она не свалилась с подлокотника, пока та нашептывает ему что-то на ухо, от чего глаза Нила начинают искриться весельем, а щеки морщатся в улыбке. Они выглядят там как парочка влюбленных голубков, пропуская речь Ваймака мимо ушей, больше сосредотачивая свое внимание друг на друге, и Эндрю, честно говоря, тошно смотреть на это.
Он помнит, как всего пару дней назад они с Нилом сидели почти так же, за исключением того, что они на самом деле не соприкасались.
С приходом декабря на улице значительно похолодало, на крыше было холодно, Кевин и его загребущие руки стащили последний свитер, поэтому Эндрю сидел в тонкой толстовке, повязками на руках и жаром от вишневого огонька сигареты — вот и все, что помогало ему хоть как-то согреться. Его пальцы успели закоченеть, когда дверь на крышу открылась и выпустила Нила наружу, который сразу же прошел дальше, заметив Эндрю, и уселся у края крыши рядом с ним, оставляя сантиметры между их телами. Эндрю молча зажег вторую сигарету, не глядя передавая ее Нилу, кончики пальцев соприкоснулись на долю секунды — две противоположности, лед и пламя — от чего Эндрю прошибло током с головы до ног, но это, вопреки всему, не было не приятно. Краем глаза он увидел, как Нил оглядел его, тонкая морщинка пролегла между его бровями, когда тот нахмурился.
— Эндрю, где твой свитер?
Эндрю безразлично пожал плечами, словно холод его ничуть не беспокоил, но мурашки, бегающие табунами по его коже, когда особенно сильный порыв ветра прокрадывался сквозь тонкую кофту и порозовевшие на морозе кончики ушей и щеки говорили об обратном. Он услышал шуршание позади и обернулся на звук как раз вовремя, чтобы увидеть, как Нил стягивает с себя свой бордовый свитер, футболка слегка задирается, но тот быстро поправляет ее, скрывая кусочек смуглой кожи. Нил протягивает кофту и Эндрю берет его, в глазах немой вопрос, на который Нил лишь пожимает плечами, поэтому тот тушит сигарету и надевает свитер.
Мягкий вязанный материал приятно ощущался на коже, моментально согревая его и укрывая от ветра, как будто он оказался дома в Колумбии, сидя перед потрескивающими поленьями в камине, отбрасывающими золотые блики на мебель, пока вся семья спала. От него веяло остаточным после Нила теплом и какой-то сладкой выпечкой, что удивительно — Нил не любил сладости, Эндрю охватило ощущением уюта. На нем свитер сидел менее свободно, чем на Ниле; Эндрю прикладывал много усилий в спортзале, акцентируя внимание на верхней части тела, в то время, как Нил в основном проводил время на беговой дорожке, из-за чего его верхняя мускулатура казалась стройнее.
— На тебе он выглядит лучше, — сказал Нил с легкой улыбкой, не осознавая подтекста и влияния, которое оно оказало на Эндрю. Он промолчал, отворачиваясь от него, благодаря холод, за то, что его уши уже красные и не могут покраснеть еще больше.
Вскоре Нил покинул крышу, скрывшись в тепле Башни, оставляя его в своих мыслях, сказав напоследок, чтобы тот не засиживался слишком долго на морозе. Эндрю все равно задержался еще на два часа, скурив еще пару сигарет, не возвращаясь внутрь, пока тепло Нила и запах выпечки не выветрились, заменив их на дым от сигарет и холод ночи.