Упоминание о шпицбергеновских «милашках» находим и в мемуарах шведского полярного исследователя Норденшельда, который бывал здесь в разные годы второй половины 19 в.: «Олени несомненно водились в большом количестве на северном побережье Северо-Восточной Земли и на расположенных еще севернее островах Кастрена, Парри, Мартенса и Фиппса. Несмотря на то, что острова эти лежат между 80 и 81 градусами северной широты, оленю там, очевидно, живется очень привольно. Даже зимой он находит обильный корм на склонах гор, с которых бури сметают снег, на что указывает упитанность многих из убитых нами там животных. Кроме того, мы видели в мае 1873 года на острове Кастрена множество оленьих следов и тропок. По-видимому, и температура от -40 до -50 град. С не так уже неприятна для этих родственников южных ланей. Некоторые из выхолощенных упряжных оленей, которых я в 1872 году привез с собой на Шпицберген, вскоре после высадки сбежали и летом 1875 года были убиты зверопромышленниками. Они паслись вместе с дикими оленями и стали такими же тучными, как и те».
И далее: «Летом олени Шпицбергена пасутся на покрытых травой низменностях в свободных от льда долинах острова, позднее же осенью переселяются, по свидетельству зверопромышленников, к морю и питаются там выброшенными на берег водорослями, а зимой возвращаются на покрытые мхом склоны возвышенностей, где им хорошо живется, несмотря на жестокие морозы. Когда олени возвращаются весной на берег, они еще довольно тучны, но несколько недель спустя, когда снег покрывается коркой наста, и оледенелые горы становятся труднодоступными, олени так худеют, что их едва можно есть. Но летом они снова быстро нагуливают жир, и тучность их осенью так велика, что они, без сомнения, получили бы приз на выставке племенного рогатого скота».
Основной причиной снижения численности оленей на островах Шпицбергена стала, конечно, охота обосновавшихся там промышленников – «сначала голландцев и англичан, позднее – русских и норвежцев. Но несмотря на опустошительную охоту, год за годом происходящую на Шпицбергене, олень там еще не истреблен и, конечно, быстро расплодился бы еще более, если бы его стали оберегать».
Известно, что с 1860 г., а в особенности после начала каменноугольных разработок и организации на Шпицбергене поселений «шахтеров» и других жителей началась бесконтрольная охота на дикого северного оленя. По данным норвежского Полярного института в Тромсё, за 1860-1925 гг. численность «милашек» настолько снизилась, что нависла угроза их потери. Чтобы этого не случилось, в 1925 г. норвежские власти ввели полный запрет на оленью охоту на Шпицбергене, взяв животное под государственную охрану. Введенный запрет позволил восстановить численность оленя и его прежний ареал. В 1983 г. в целях предупреждения чрезмерного увеличения численности животных (а в условиях арктического климата это может привести к деградации пастбищ) охоту вновь разрешили. Метод научного управления поголовьем островных популяций основывался на охоте на определенных территориях, в строго определенное время и в контролируемых объемах. Позже для охраны оленей на острове Земля Норденшельда ученые вживили им датчики, позволяющие определять местоположение и знать, жив ли зверь.
С 1994 г. поголовье оленя на архипелаге почти удвоилось. По мнению ученых норвежского Института ветеринарии, виной тому «два лишних градуса»: повышение летней температуры на Шпицбергене на 2 град. С привело к усиленному росту растительности – корма для животных. В настоящее время по самым приближенным подсчетаи на Шпицбергене насчитывается около 10.000 оленей.
Возвращаясь к тому, что дикие северные олени когда-то оказались на Шпицбергене по не совсем понятным причинам. Надо сказать, что автором одной из гипотез о пополнении популяции зверей – в результате их миграции с Новой Земли – стал Норденшельд. «Но с тех пор, как я ближе познакомился с условиями пребывания оленей на Новой Земле, объяснение это кажется мне неправильным.
