fenice

в людском теле всегда худшим была неспособность скрыть волнение и страх.

ты говоришь: «давай о глубоком смысле»

а я думаю о том, что в человеке должно побежать хорошее,
как дворник, что каждое утро убирает снег, который бог ночью выстлал,
и к себе домой подбирает бездомных кошек.

а я думаю о том, сколько грусти скрывается за улыбкой,
что жил человек, а потом никто не заметил, как он сломался.
о старике в холодном метро со скрипкой,
о бабушке, что собирает мелочь в карманах на пачку масла.

а я думаю о том, каково держаться,
самым близким, когда врачи не дают прогнозов никаких вообще,
о взгляде человека, ждущего у дверей реанимации
о том, каково знать в больнице наизусть расписание посещения.

я думаю о тех, чья участь — собирать бутылки и сдавать банки,
а я думаю о том, о чем люди вслух не говорят,
о боге в глазах каждой брошенной собаки,
о том, что тщетно искать его в храмах и монастырях.

я думаю о том,
каково услышать знакомое имя в сводках о катастрофе по радио,
о людях, что оказались в машине, вышедшей из-под контроля,
как смеются люди на последней стадии,
что абсолютно каждый живет со своей личной болью.

ты говоришь: «счастье — это полный кошелёк,
порш за окном и бронь билетов на выходные в Ницце»,
а я говорю: счастье — когда ты не одинок,
когда ждут дома, и близких нет в больницах.

вот бы дворник смахнул метлой все печали с нашей планеты,
люди стали добрей хоть на малость, и у каждой кошки был дом,
пускай в нашем мире станет чуть меньше смерти,

а в глубоком смысле давай как-нибудь потом.

(с) анна захарова.

подари мне Париж
и «Фиалку Монмартра»,
фантастический воздух
в столице любви.
аромат Тюильри,
Триумфальную арку,
Парк Монсо, где свежо
и поют соловьи.

подари мне Париж
Модельяни, Лотрека,
на бульваре Клиши
дом, где жил Пикассо.
Нотр-Дам де Пари
и жемчужину века —
Лувр,в котором венчались
на трон короли.

(с) воронцова.

всё самое яркое — создано из противоположностей. баланса света и тьмы. нежности и безудержности. смеха и правды навзрыд, нас настоящих и тех, кем мы хотим казаться.
мы — то самое яркое, что есть в мире.

это игра, так что каждый из вас игрок; карты в руках, я тасую их фаро шаффлом: мафия, мирные люди, легавый, док — в общем-то, всё поначалу вполне стандартно. ваша судьба на ладони, рубашкой вверх. чуть ухмыляюсь по-лисьи повадкам лисьим. вы все читаетесь; в играх на «верь/не верь» каждый уже приручил озорную крысу.

что ж, познакомьтесь, посмейтесь. вино, вода? что ж, притворитесь как будто бы невиновны. вашей победе останется лишь беда, если сегодня вы будете слишком горды.

первый этап. все готовы, не так ли, Док? я усмехаюсь, поправив края манжеты. мирные жители спят, мафия жмёт курок: доктор убит за четыре часа к рассвету. город ещё не проснулся, на стрелках ночь, мафия спит, полицейского нет на картах. я улыбаюсь; пакеты, ножи и скотч. я улыбаюсь и верю в его расплату.

город проснулся, свои распахнул глаза, вскрикнул от страха, растеряно встрепенулся. здесь невозможно удерживать тормоза, здесь невозможно очухаться, отряхнуться. ну же, друзья, выбирайте свою змею, кто-то из вас обязательно виноватый. я провожу, сочиняю и создаю, вам остаётся решить об одной девятой. вы выбираете: лучшего игрока, худшего друга, обидчика и счастливца. выбор останется с вами наверняка, даже когда он окажется не убийцей.

и круг за кругом ваш город теряет лиц, цикл за циклом, этап за другим этапом. в памяти с вечностью тонких её ключиц каждый остался придирчиво виноватым.

город, поспи. просыпайся, остаток сил. я признаюсь, что играю в свою Вендетту. если был кто-то, кого я всегда любил, то этот тот, кто пристрочил мои манжеты. всё завершается: я навожу прицел и отпускаю два выстрела револьвера. в каждой игре: победить — это самоцель, но у меня под конец не хватает веры. город уже не проснётся, а я засну: может быть, слишком поздно, а может — рано.
жители проиграли, я завершил игру и достаю карту «Мафия» из кармана.

(с) дэфин.

«стрелка часов останавливается.
я смотрю в бездну собственного разума и не вижу света, словно все буквы расплываются в чувства, а чувства превращаются в мелодию.
я не учила нот.
в детстве я мечтала стать музой,
но стала музыкой.
отзвуком, сонатой, шёпотом, гулом, свистом, треском, рычанием, воем, криком.

тишиной хочу быть. молчанием.»

мой друг скарификатор рисует на людях шрамами, обучает их мастерству добровольной боли. просит уважать её суть, доверяться, не быть упрямыми, не топить её в шутке, в панике, в алкоголе. он преподаёт её как науку, язык и таинство, он знаком со всеми её законами и чертами. и кровавые раны под его пальцами заплетаются дивными узорами, знаками и цветами.

я живу при ашраме, я учусь миру, трезвости, монотонности, пресности, дисциплине. ум воспитывать нужно ровно, как и надрез вести вдоль по трепетной и нагой человечьей глине. я хочу уметь принимать свою боль без ужаса, наблюдать её как один из процессов в теле. я надеюсь, что мне однажды достанет мужества отказать ей в её огромности, власти, цели.

потому что болью налито всё, и довольно страшною — из неё не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак её не откашляю, сколько ни реву, никак её не избуду. кроме боли, нет никакого иного опыта, ею задано всё, она требует подчиниться. и поэтому я встаю на заре без ропота, я служу и молюсь, я прилежная ученица.
 
вырежи на мне птицу, серебряного пера, от рожденья правую, не боящуюся ни шторма, ни голода, ни обвала. вырежи и залей самой жгучей своей растравою, чтоб поглубже въедалась, помедленней заживала. пусть она будет, Господи, мне наградою, пусть в ней вечно таится искомая мною сила.

пусть бы из холодного ада, куда я падаю, за минуту до мрака она меня выносила.

(с) полозкова.

настоящий ты это ты наедине с собой.
настоящий ты — это не ты в своей лучшей одежде и украшениях где-то на светском ужине.
настоящий ты — это ты без одежды.
твоё тело. твоё отношение к нему. степень принятия.

настоящий ты — это твой дом. место, где ты живешь.
это уровень порядка в нем.
это твои мысли.
твоё содержание.

настоящий ты — это ты наедине с собой.
когда тебя никто не видит.

— случалось тебе совершать поступки, о которых ты сожалеешь?

— да, разумеется. я сожалею о многом, что я в своё время сделал… или не сделал, а Карла не сожалеет ни о чём, и потому она принадлежит к кучке избранных, обладающих властью над миром. у неё такое же сердце, как у них, а у нас с тобой, - не такое. ты же понимаешь, о какой силе я говорю? о настоящей. о той, которая может заставить людей сиять, как звёзды, а может стереть в порошок.
о силе, окружённой тайной, страшной тайной. о власти, позволяющей жить, не испытывая угрызений совести и сожалений.

(c) грегори робертс.

позволь мне стать твоим секретом.
запрячь мои слова в карман —
пусть они станут тебе броней.

она имела удивительный дар — оживлять окровавленнос вердце.
касанием слова, словно касанием своей руки, она заставляла расцвести цветы там, где им негде пустить корни и напиться живительной воды.
она имела удивительный дар — быть любимой им.

(с) алекс эмар.

я хотел бы найти себя утром,
под ёлкой — сильным, хорошим и добрым.
в подарочной упаковке, с локтями,
лентой прижатыми к рёбрам.
с чистой совестью, разумом, сердцем и лёгкими
простым и глубоким,
без желчных речей
с подоплекой, без глума над недалёкими.

понявшим,
принявшим,
простившим
и отпустившим.

ей казалось, что её настоящая жизнь течёт где-то очень далеко, течёт без неё, а она даже не знает, найдёт ли когда-нибудь в эту жизнь дорогу.

иногда, чтобы вернуться к себе, достаточно избавиться от лишнего. болезненное воспоминание застревает в теле камнями, затычками, цилиндрами, трубками, оно врастает корнями деревьев, приклеивается бумагой, тестом, пластилином и глиной. приобретает самые разные формы.

содрать лишнее – значит дать себе дышать.

боль, ненависть, ложь самим себе приобретает странные, причудливые формы. я видела, как люди распознавали давно забытое и безжалостно с ним прощались. они плакали, кричали, махали руками, выли от боли, а затем – смело отрезали, отпускали, вставали на ноги и уходили в новую жизнь.

спокойно и счастливо.

тянешь вниз кружевную ткань, мягко гладишь её плечо.
она смотрит тебе в глаза, дышит рвано и горячо.

и
становится
палачом.

убивает в тебе — тебя, заменяет на горький яд,
заставляет собой дышать, жадно впитывать каждый взгляд.

у неё внутри фальшь и ложь, и пожаром зрачки горят.
она трогает скулы, лоб, и целует тебя в висок,
эта девочка — приговор, ты уже себя к ней обрёк.
ты уже себя потерял, и навечно повязан с той,
что смеётся под светом звёзд и танцует в огне босой.
а кружится под звон дождя, капли пряча в разлет ключиц, а ты пробуешь устоять, не упав перед нею ниц
эта девочка — сущий ад, и метель пополам с грозой, обвивает тебя как плющ, прорастает в тебя лозой, отравляет тебя собой.

но ты слушаешь каждый вдох, каждый выдох и тихий смех
за неё ты уже готов встать с оружием против всех.
эта девочка — Божий дар, небом посланный оберег.

твоя кара
за каждый
грех.

у неё под ребром сам черт, пламя дикое, жгучий лёд
все кричали тебе — беги, она душу твою возьмёт.
она вывернет всё нутро, тебя выстудит, разобьёт.
только ты ж всё равно, глупец, воевать/умирать готов
и бросаться за нею в глушь, и искать её средь снегов, среди скал и чернильных льдов.
в темной комнате без дверей дожидаться её шагов

ныне
присно
и в век веков.

это девочка — твой дурман, что под кожу тебе проник,
каждый был непременно прав, пока ты оставался слеп.
эта девочка - рок судьбы, и твой личный гранитный склеп.

она утром одернет плащ, улыбнётся, скрывая лик
тебя — вычеркнув из живых,
и на память в тебе оставит

семь
предательских
ножевых.

(с) меркулова.

ты — хиросима для моего сердца,
и кассиопея для моей души.

(с) феникс.

она объявила бессрочный траур —
без покойника,
но по пустым надеждам.

— а где я могу найти кого-нибудь нормального?
— нигде, — ответил Кот, — нормальных не бывает. ведь все такие разные и непохожие. и это, по-моему, нормально.

девочка-самурай раздевается, смывает себя под душем,
и на утро отказывается вести войну, сдаёт весь металл в ломбард,
на вырученные идёт в кино и играет на бильярде.
 
и забивает в лунку и забивает на всю эту самурайскую этику,
теряет свой рейтинг среди самых сильных на этом свете —
и становится просто счастливой, чёрт возьми, просто,
как музыка из девяностых.
 
как белая водолазка, как кофейная чашка,
как запах только что выстиранной белой рубашки,
как чувство, что скоро должен случится май.
просто счастливая девочка.

ты — больше не самурай.

настоящее чудо — как выдох, коснувшийся век,
как звенящая песня, что тихо поет Борей.
и когда утром августа выпадет белый снег,
ты найдешь свое чудо.

поэтому, будь храбрей.

...я шагаю по небу, в карманах моих зима,
я украл пачку снега у духов Холодных гор.
и ни стража, ни слуги меня не смогли поймать,
пусть я, в общем-то, даже не самый умелый вор.
мои пальцы замерзли, ладони слегка дрожат,
изо рта белым облачком тихо выходит пар.
ты кладешь на тарелку оранжевый мармелад,
километрами ниже.
совсем не держа удар,
позволяешь себе сделать кофе соленым от слез,
и в своем одиночестве требуя тишины,
раздражаясь от музыки, запаха папирос,
чертишь пальцем узоры на коже пустой стены.

это лето не радует. каждый зеленый лист
говорит об упущенном времени. всё не то.
пусть твой лоб не морщинист еще, пусть он бел и чист,
но ты чуешь, как молодость мерзнет, надев пальто.
она смотрит с укором: ну, что ты не весела?
— ведь разбитое сердце ещё отбивает ритм.

только как объяснить, что в сердце твоем дыра?
только как залечить ранение от любви?

помнишь, я говорил о храбрости? — ну, так вот:
поднимайся, моя драгоценная, делай шаг.
не гляди за плечо, непреклонно ступай, как Лот.
знай, великую силу скрывает твоя душа.
отвечай на угрюмость улыбкой, дари цветы,
разноцветные розы вручая самой себе.
строй словами, поступками, маленькие мосты,
смейся так, будто ты последняя на Земле.

ничего, если ты оступилась, попав впросак,
если где-то ошиблась, и стала на миг смешной.
не сдавайся легко, не вскидывай белый флаг.
счастье — вещь рукотворная. сделанная рукой.

моя милая девочка, я так тебя люблю,
самой нежной любовью Хранителя и Отца.
вот он я — ты не видишь? — за правым плечом стою.
я пойду за тобой до последнего, до конца.

и когда-нибудь, теплым августом, летним днём,
я укрою тебя белым снегом, рассыплю лёд.
это будет моим подарком. и ты поймешь.
ты найдешь свое чудо.
и чудо тебя спасёт.

(с) джио россо.

я сполна за грехи свои заплатил.
и пройдя ад, встретил её.

на немой вопрос: «за что?»

— заслужил
отныне это твое.

твой оберег. маяк. парус. звезда.
твой путь ею освещён.
береги её, береги всегда.

и не будешь никем
побеждён.

«в конце концов все будет казаться таким правильным.
каждый поворот не туда обретет собственное удивительное значение, и пережитая боль обернется вовсе не жестокой бессмыслицей, а частью большой хорошей истории.»

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.

самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах — не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.

любимые песни — все хриплым голосом,
все стихи любимые — неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.

все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные — предатели,
цирковые клоуны — все печальные,
а упрямые скептики — все мечтатели.

если дом уютный — не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться — навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.

да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.

кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.

загадай.

хочешь денег на жизнь или целых две,
жить в спокойствии оболочкой
или внутри в войне,
хочешь ад на Земле или блаженный рай

— загадай.

полюбить так, чтобы сердце выстукивало имена,
поскорее сойтись или не бояться, что ты одна,
не боятся тоски и боли, одиночества тихий звук,
или сильных плеч, любящих сильных рук,
чтобы он написал: «я жду тебя, приезжай»

— загадай.

маленьких детишек, чьи щеки подобны меду,
или неограниченную свободу,
крутую тачку, если этого правда хватит,
забыть обо всех, что были совсем некстати,
выбор очень велик, главное — выбирай.

— загадай.

может быть именно в этот момент откроются двери,
в эту секунду тебя услышат, тебе поверят,
может быть это есть судьбоносный миг,
когда хватит силы не перейти на крик,
когда оно сбудется, потому что кончается год,
потому что планеты совершили свой разворот,
потому что Санта в этот раз не забыл,
потому что кто-то тебя полюбил,
ты ведь точно не знаешь наверняка,
вдруг есть одна секунда — твоя судьба,
среди всех пустышек случится твой самурай,

главное — загадай.

(с) аланский.

небо усыпано многочисленными звёздами. где-то там, на одной из этих звёзд, живёт Маленький Принц, ухаживает за своей любимой розой и разговаривает по душам с Лисом, одновременно наблюдая за нами, такими же маленькими и многочисленными существами. словно мы те же звёзды, только по другую сторону. звёзды, каждая из которых светит по-своему. одну можно сразу заметить среди остальных, а в другую, наоборот, нужно вглядываться, чтобы познать её красоту. в каждой звезде таится целый мир, заставляющий её сиять и делиться этим светом и теплом с окружающими. из некоторых складываются неповторимые созвездия: какие-то состоят из двух звёзд; какие-то - из нескольких звёздочек. а кто-то так и остаётся в гордом и счастливом одиночестве, отдельно ото всех. у каждый звезды свой размер, цвет, форма.

мы все разные, но в то же время, издалека так похожи. и Маленький Принц любуется каждой сияющей звездой, независимо от её характеристик, ведь видит в ней неповторимую красоту так же, как мы видим её в любой звезде на небе.

я – горько-соленое море, которому неведомо самому, в какую минуту настигнет уничтожающий шторм.

(с) светлана термер.

она отдала сердце мужчине, который принял её свободу. его тлеющий взгляд в сочетании со сдержанностью характера мог заставить подкоситься женские колени. в их любви нет прошлого, только чувство, созвучное настоящему моменту. маленькие интимные жесты, беседа без слов, обоюдное понимание — призрачная игра для двоих искрящихся, наэлектризованных сердец.
никто не знает каким будет будущее и не может обещать его спокойного счастья. но рядом с этим мужчиной, чьи выражения так приглушены для окружающих, она видит исключительную выразительность его любви.

(c) dianna charisse.

когда эскадрилья души лишена отныне тактики,
а в пламенном сердце поселился холод.
подожди — не меняй свой пыл на льдины Арктики,
танцуй фламенко на снегу и забудь про повод.

(с) adeli.

она носила шрамы, как свой лучший наряд. потрясающее платье из адского пламени.

ты знaчительней, чем любовь. ты светлее любого дня. если ты превратишься в боль, что останется от меня? я на каждую клетку — ты, я на тысячу лет — тебе. за тобою на все фронты, за Aтлантику и в Тибет. и пeтляя мeж синих льдин, изживая холодный страх, буду я за тобой идти с белым инеем на губах. буду рядом и спать, и жить, и беречь твой покой и тишь. и не станет на свете лжи, если ты во мнe говоришь. если голос твой я ловлю через мили и города. если спросишь, тебя люблю ли? без раздумий отвечу — да. если взгляд твой во тьме — маяк, буду следовать я за ним. в не изжитых никем краях, будешь мною навек храним. и в ребре у меня — не бес. и в ребре, и под сердцем — ты. ты волшебней любых чудес в очертаниях золотых. боже, сколько ещё скажу раз о том, что не описать! можно, молчa к тeбе прижмусь
и закрою свои глаза? если выпaдет в жизни путь, разломив нас напополам, если вдруг предстоит свернуть и пойти по чужим тропам, я тебя буду ждать и ждать, словно Хатико или Бим. пусть обходит тебя вражда, пусть ты станешь непобедим. я укрою тебя от всех, если будет нещадный бой. [да святится на небесах божья милость перед тобой]. все дороги переплету, лишь бы снова тебя найти. я исчерпаю клевету, нас сбивающую с пути. время тает, как белый дым — засыпаю в твоих руках.

нам, до вечности молодым, не знаком ни запрет, ни страх. нам все трудности — по плечу. дай мне слово, что до конца. дай мне слово, что нежность чувств не сойдёт с твоего лица. дай мне преданность и любовь, и заботу, и доброту.
поклянись, что и в чарах снов не оставишь меня одну. и отступит навеки смерть, не погаснет огонь в глазах.
я хочу на тебя смотреть
мeжду строчек
в моих
стихах.

(с)злата маркина.

потерявшись на мгновение во мраке, я дошел до того, что стал холоден даже к самому себе.

улыбайся.
улыбка тебя так красит.
пусть не будет сомнений и сожалений.
я желаю, конечно же, встретить счастье,
что тебя не оценивает, а ценит.

...и опять получилось слегка фальшиво,
но от сердца, а значит, всего сильнее.
пусть не будет людей, что с тобою лживы,
пусть останется то, что тебе важнее.

не зачёркивать дни, не бояться будней,
наконец-то закончить читать ту книжку,
быть серьёзным, весёлым и безрассудным,
в дом дворовую кошку нести под мышкой,
пережить все дедлайны, поймав простуду,
продолжать что есть силы стучаться в двери...

я сегодня тебе пожелаю чуда.

даже если ты больше в него не веришь.

(с) defin.

меня не нужно спасать от дракона,
и в башню ко мне не следует лезть.
мне вашей любви непонятны законы,
и неприятна притворная лесть.

могу показаться холодной, бестактной,
и грубых манер мне не занимать.
меня отличает тяжёлый характер,
и гордых решений суровая стать.

я не любитель таинственных взглядов,
и вздохи и драмы мне не нужны.
я строю высокие вновь баррикады,
не верю признаниям в вечной любви.

не верю словам о сжигающей страсти,
о том, что однажды найдётся тот принц,
что станет крушить неприступные башни,
и в миг исполнять мой девичий каприз.

я не верю давно во взрослые сказки,
и в жизни моей есть негласный закон:
я сама себе воин, сама себе стражник

и сама себе я бесстрашный дракон.

(с) сабрина бицадзе.

— в моих заметках есть отрывки из книги Хенрика Фексеуса.
утром пила кофе и решила перечитать. поняла одну вещь:
я не смогу никогда забыть о тебе и не любить тебя.
понимаешь, Ён?
он пишет, что любая наша мысль находит физическое выражение в нашем теле. ты выражаешься в биении моего сердца.

— мне с трудом даётся вера в судьбу. но всякий раз, когда моя рука дотрагивается до твоей, то я не могу найти другого объяснения этим родным, разрастающимся внутри меня ощущениям.
если реинкарнация всё же существует, то я благодарна себе в прошлом за то, что загадала вновь встретить тебя в будущем.

(с) феникс & юм.

я чудесно переношу разлуку. пока человек рядом, я послушно, внимательно и восторженно поглощаюсь им.
когда его нет — собой.

(с) цветаева.

…иногда я думаю, что Венеция не имеет настоящего, что она вся состоит из воспоминаний, из старины и, как говорят итальянцы, aldia, находится по ту сторону. новые события, старые истории — для Венеции всё едино. здесь только призраки танцуют па-де-де, вызываемые на бис вашими воспоминаниями. Veni etiam, возвращайся снова. по преданию, по этой латинской фразе и была названа Венеция.

поговорить с тобой еще минуту и проболтать всю ночь.
говорить о весне, о морях, о закате.
закрыться от мира и мысли все прочь
прогнать. и подальше послать их.

есть только сейчас, слышишь?
вот биение сердца.
так уютно, тепло и спокойно в душе.
впусти чувства, им тоже надо погреться.
впусти, пусть изменят сюжет.

если бы я смотрел на что-нибудь, кроме тебя, я бы нашёл огромный мир, невероятный по своей распахнутой настежь красоте.

но знаешь... свои звёзды, огонь, листопады, траву, цветы я нахожу в тебе. и в рамках моей смешной простуженной души это несравнимо больше огромного мира, приютившего нас в долгом пути, именуемом жизнью.

(с) аль квотион.

правда моя – неистовая, больная –
мечется, прячется где-то за занавеской.
я ничего совсем о тебе не знаю,
кроме твоих кошачьих повадок резких.

кто же ты, моя призрачная богиня:
хрупкая сакура? девочка-хулиганка?
мне с тобой и не выжить, и не погибнуть,
пристальным взглядом вывернешь наизнанку
всю мою душу,
хоть её нет в помине,
всё моё эфемерное прежде сердце.
ты меня любишь с риском опасной мины
и в то же время с ласковостью младенца.

кто ты мне, моя девочка штормовая,
любящая играть с остриём ножа?
ты меня держишь, виду не подавая,
хоть я тебе не в силах принадлежать.
видеть тебя практически ежедневно,
слышать твой шаг, духов твоих аромат.

кто ты мне, мастерица игры на нервах?
жаль, что не знаешь этого и сама.
всё, что мертво, с тобой оживает снова.
всё, что так трудно, вновь обретает лёгкость.
ты же сведёшь с ума без труда любого.
я оплошал.
я струсил.
поостерёгся.
кто-то внизу хохочет, гудят трамваи.
вся моя жизнь проносится как-то мимо.
я ничего совсем о тебе не знаю.

кроме того, что ты мне необходима.

(с) наташа хедвиг.

ты умеешь чувствовать
то, что другим не по силам.
ты умеешь быть тем,
что другие называют искусством.

и вместо всяких французских Билитис, петербургских белых, гитарных ночей, грешных сонетов в пять дактилических строф, он ухитрился найти в этой даме... совсем другое.

(с) набоков.

💬 Вам пришло новое анонимное сообщение:

здравствуйте) хотелось бы узнать, что помогает вам быть на плаву, оставаться сильной и преодолевать трудности?

____

если уколоть,
если что-то идет не так...
я рассыпаюсь, как печенька, разлетаюсь на миллион мелких осколков, существую, как самый хрупкий фарфор.
меня "отрезвляет" сравнение. понимание, что есть положения в разы хуже моего.

я ни в коем случае не умаляю проблемы людей в целом.
наоборот, считаю, что каждая боль имеет место быть, и абсолютно всё должно быть прочувствовано.

в классе десятом моим личным концом света была четверка в четверти,
буквально до истерики.
а на втором курсе я стояла в коридоре онкологического центра, ждала своей очереди и смотрела на людей, в чьих глазах больше не было искры жизни. и знаете что я чувствовала? ничего. совсем.

я могу ныть по поводу своей усталости на работе, что в магазине не оказалось булочки с моей любимой начинкой, а ведь под конец тяжелого дня её так хотелось... могу негодовать и злиться по поводу непозволительного отношения к себе. могу дать психике накрыть себя и зарыться так глубоко, что придется откапывать обратно... не один месяц. но это всё так мелко в сравнении.
дело в том, как мы относимся к ситуации, а не в ней самой.

я видела, и не раз, как матери рвут на себе волосы, кричат и срывают голос над могилами своих детей. как отцы/стержень и характер/ становятся слабее осинового листа.
похоронить собственного ребенка — нет трагедии страшнее.

продрогшие и до нитки промокшие, исхудавшие животные, которых оставили умирать на улице. каждый раз смотря им в глаза меня пробирает до дрожи от количества боли, что сидит внутри. а им что, много было надо? ведь только одно: чтобы их любили.

дети Беслана, главной просьбой которых было простое, такое обыденное, но для них невозможное "пить".
дети Афганистана, Чечни, Сирии, Палестины, все дети войны...

простите, я бы могла привести другие примеры, я бы могла расписать вам кучу псевдопсихологических штучек "меняем жизнь и не прогибаемся". но ни один коуч не поможет вам стать сильнее, как коуч под названием "жизнь. и её приколы".

ребенок может истерить из-за не подаренного айфона — это имеет место быть.
девушка может уйти в депрессию и рыдать из-за месячной интрижки — и это тоже нормально и в порядке вещей.

уровень и важность проблемы определяется жизненным опытом, который человек прошел. и осознал.

я к тому, что после каждой истерики, сломанного ногтя или увольнения с работы, мы даем себе время пострадать, а потом встаем и продолжаем жить эту жизнь.

я хоронила близких людей, я видела, как люди на грани смерти просят у жизни еще мгновение. я видела, как люди без конечностей улыбаются и радуются солнцу.

ребенок, понимая, что умирает в моменте, в бессилии тянется губами к матери. она полная отчаяния и страха думает, что он хочет ей что-то сказать, наклоняется к нему и подставляет ухо. ребенок не хотел ничего говорить. ребенок тянется, чтобы оставить самый нежный и невинный поцелуй на щеке матери.

я пишу это и сейчас у меня внутри всё на разрыв.

как я остаюсь на плаву?
как бы плохо я не была настроена против жизни, и сколько бы я не говорила, что она мне не нравится — у меня нет никаких оснований её не ценить. вот моя приобретенная философия.
возможно неправильная.
но без неё я бы давно сошла с ума.

не стоит недооценивать бесспорную силу простой человеческой любви.

я тебя сочинил:
сценарист,
композитор,
лжец,
записавший тебя как
историю, шутку, ноты,

как своё продолжение:

[вместе с тобой я весь]

как своё обещание:

[вместе с тобой я кто-то.]

я собрал из деталей,
порядковых номеров
под симфонию баха,
удары клавиатуры
твоё тело.

я не адам,
пигмалион
и бог,

но тебя сочинил тёмноглазой
и белокурой,
бестолковой,
смеющейся,
двигающей плечом,
прижимающей книгу к груди,

[где не бьётся сердце,
говорящей со мною
о вечном
и ни о чём]

мы такие холодные,
чем же мы

[будем греться? ]

я тебя написал как сценарий,
программу,
стих,
лабиринт минотавра —
код множества операций,

как насмешку над теми, кто этого не достиг,
как простейшую цель:

[никогда с тобой
не прощаться. ]

ты встаёшь на носочки, бормочешь себе под нос,
заплетаешь в простой колосок озорные пряди,
я тебе дал улыбку,
но к ней не придумал слёз,

я себе дал «зачем», до конца не придумав «ради».

приношу тебе лилии, сам не люблю цветы

(я на многие вещи подобные не способен),

что же,
если не я,
то пускай их полюбишь ты:

ленты,
ваза,
вода,
аромат,
прикроватный столик.

солнце,
прыгнув в окно,
тут же прячется за стеной,

приближается март, сквозняки и большие лужи,
ты рисуешь дворы и раскрашиваешь весной,
надеваешь мне галстук — старательно,
неуклюже,
говоришь мне словами из лучших и худших книг,
из чужих разговоров,
вмиг выброшенных на ветер…

я тебя сочинил,
как поэт сочиняет стих —
самый лучший из худших стихов на его планете.

улыбается март,
\\мы стоим с тобой визави,

я умею читать по губам, на чужих наречьях,

ты умеешь смотреть мне в глаза и не говорить

\\о жестокости мира,
в котором погибла честность.

март смеётся так звонко,
что тают снеговики,

я совсем не умею ни плакать,
ни улыбаться,

говори,
говори,
говори со мной,
говори

на любом из акцентов тысячью интонаций.

мы с тобой сочиняем историю о любви,

ты сжимаешь ладони мои
до фантомной
\\боли,

я не смею признаться, что как тебя ни зови,

ты набор механизмов
с написанной мною
\\ролью.

самый сложный конструктор,
в котором пропал фрагмент,

я придумал,
теперь собираю его и силы.

пусть в тебе будет много
привычных
\\несовершенств,

человечность в изъянах,
в ошибках,
в асимметрии.

я читал, что любить —
это чувствовать,
что внутри,

но я знаю и так:
механизм у тебя под кожей,

говорят,
если любишь,
то сердце стучит в груди,

но так вышло,
что в нас с тобой сердце стучать не может.

я хотел научить тебя чувствовать этот мир,

сквозь себя пропускать и радости,
\\и печали,

быть живой,
быть влюблённой,
быть той,
кого я любил…

но я тоже всего
лишь
сложный
\\\набор деталей.

(с) defin.

говорят, есть особое чистилище, куда попадают души тех, кто посягнул на её свободу, но так и не узнал её вкуса. и теперь даже дьявол в замешательстве, сколько нужно заплатить, чтобы она оставалась рядом.

(с) esperаnza.

«— куда мы?
— к морю.

туда где, морской бриз сверкает при лучах теплого игривого солнышка. туда, где нет забот и грусти. туда, где нет места для переживаний.

туда, где есть место только для нашей любви.»

«я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской, по-видимому, в нас скрывался и скрывается какой-нибудь ноябрь.»

не знаю наяву или во сне. в голове сотни картин, которые я так сильно берегу, но я выберу всего одну: на мне шрамы Сибири, на тебе великая южная тоска. мы уедем в Рейкьявик. забудем про социальные конструкты и часовые пояса, чтобы снова смотреть на небо по ночам и не придавать значения мелочам.

(с) tashlanov.v

больше всего на свете она боится, что наш роман незаметно превратится в обыкновенную счастливую жизнь вдвоем.
на мой взгляд, ничего страшного в этом нет, но у моей прекрасной леди аллергия на все «обыкновенное», даже на счастливую жизнь.

в действительности же любое «я», даже самое наивное, — это не единство, а многосложнейший мир, это маленькое звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, наследственности и возможностей.

(с) гессе.

крик, пустота, оковы на шею ≠
мы хотим счастья, свободы, любви.
жить яркой жизнью, как малые дети.
однако не будет, прости.
прости.

в нас слишком много чудовищ, а вера
покинула каждого, полностью,
вспять.
холод проник в эти чёртовы стены,
холоду холодно,
снова,
опять.

(с) феникс.

у меня нет билета до эссена, праги, питера.
я не знал стены амберда,
фудзи не пересек.

но насколько же взгляд твой кристален и удивителен
что в мгновение,
черт,
заменяет мне это все.

(с) эванс.

«просто рану тотального бедствия лечит пластырь раскинутых рук.»

ей просто необходимы были перемены в жизни…между уроками, которые преподносила жизнь.

вижу: в зеркале смелый, серьезный рыцарь. стрижка, строгость, на пальце блестит кольцо.

с фотографии смотрит она и злится.
непоседливым, грозным глядит птенцом.

зарекалась, устраивала побеги, изливала душу свою в стихи. в волосах – свобода была, как гребень. взгляд искрился фейерверками, был другим.

изменилась? не то чтобы. повзрослела. прожила с десяток смурных ночей. удивить получится только делом, затесалась средь денег и средь вещей.

там, где были ромашки, отныне гравий, налилсЯ смеющийся взгляд свинцом.

я смотрю на девочку с фотографий:
у меня её имя,
её лицо.

(с) лика крылатая.

«после отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума.»

(с) ахматова.

она пожирает своих любовников, но вместо того, чтобы потом бросить их в реку, она укладывает их в свои романы.

я говорю «спасибо», от слёз вся красная,
ибо мой бег закончился,
круг смыкается.
мы никогда больше в жизни
не будем несчастными.

или, во всяком случае,
постараемся.

ну, нет, мой хороший, я явно не для любви:
на меня нервных клеток действительно не напастись.
я не идеальна, и страх у меня в крови
(тот страх быть обманутой), как от него спастись?

не смотри на улыбку, я где-то в душе — артист,
чуть-чуть интроверт и немного безумный лирик.
я жизнь начинаю, в который раз чистый лист.
и я даже счастлива в этом несчастном мире.

мой добрый, оставь свой фетиш ты до лучших вех,
не трать свои нервы: в комплекте со мной беда.
я даже не знаю, каким должен быть человек,
чтоб, снег мой расчистив, смог выдержать холода.

в итоге мы все выбираем конечный путь —
красивые сказки кончаются, се ля ви.

задумайся, мальчик: во мне закипает ртуть.

беги, мой хороший,
я явно
не для любви.

(с) лика крылатая.

а теперь прости. я сделала то, чего никогда не случалось в Осетии — сама пришла к тебе и сказала: «люблю».

(с) «пробуждение».

...когда я не пишу, это значит, что что-то во мне больше не участвует в разговоре звёзд...
деревья же всегда находятся в состоянии беззаботной бдительности. деревья, или звери, или реки. цветы поднимают свои шеи к Солнцу. в письменах природы нет ни одной орфографической ошибки. ничто не может быть исправлено в замедленном движении ястреба в зените, в забавных историях, тихо разносимых луговыми цветами, или в руке ветра, размахивающей театром теней.

в тот момент, когда я пишу, я пытаюсь присоединиться ко всему этому.

(с) кристиан бобен.

вы помните,
вы всё, конечно, помните,
как я стоял,
приблизившись к стене,
взволнованно ходили вы по комнате
и что-то резкое
в лицо бросали мне.

вы говорили:
нам пора расстаться,
что вас измучила
моя шальная жизнь,
что вам пора за дело приниматься,
а мой удел —
катиться дальше, вниз.

любимая!
меня вы не любили.
не знали вы, что в сонмище людском
я был как лошадь, загнанная в мыле,
пришпоренная смелым ездоком.

не знали вы,
что я в сплошном дыму,
в развороченном бурей быте
с того и мучаюсь, что не пойму —
куда несет нас рок событий.

лицом к лицу
лица не увидать.
большое видится на расстоянье.
когда кипит морская гладь —
корабль в плачевном состоянье.

земля — корабль!
но кто-то вдруг
за новой жизнью, новой славой
в прямую гущу бурь и вьюг
ее направил величаво.

ну кто ж из нас на палубе большой
не падал, не блевал и не ругался?
их мало, с опытной душой,
кто крепким в качке оставался.

тогда и я,
под дикий шум,
но зрело знающий работу,
спустился в корабельный трюм,
чтоб не смотреть людскую рвоту.

тот трюм был —
русским кабаком.
и я склонился над стаканом,
чтоб, не страдая ни о ком,
себя сгубить
в угаре пьяном.

любимая!
я мучил вас,
у вас была тоска
в глазах усталых:
что я пред вами напоказ
себя растрачивал в скандалах.

но вы не знали,
что в сплошном дыму,
в развороченном бурей быте
с того и мучаюсь,
что не пойму,
куда несет нас рок событий…

теперь года прошли.
я в возрасте ином.
и чувствую и мыслю по-иному.
и говорю за праздничным вином:
хвала и слава рулевому!

сегодня я в ударе нежных чувств.
я вспомнил вашу грустную усталость.
и вот теперь
я сообщить вам мчусь,
каков я был,
и что со мною сталось!

любимая!
сказать приятно мне:
я избежал паденья с кручи.
теперь в Советской стороне
я самый яростный попутчик.

я стал не тем,
кем был тогда.
не мучил бы я вас,
как это было раньше.
за знамя вольности
и светлого труда
готов идти хоть до Ла-Манша.

простите мне…
я знаю: вы не та —
живете вы
с серьезным, умным мужем;
что не нужна вам наша маета,
и сам я вам
ни капельки не нужен.

живите так,
как вас ведет звезда,
под кущей обновленной сени.
с приветствием,
Вас помнящий всегда
знакомый ваш

Сергей Есенин.

1924 г.

знающим я назвать себя не смею. я был ищущим и все еще остаюсь им, но ищу я уже не на звездах и не в книгах, я начинаю слышать то, чему учит меня шумящая во мне кровь.

(с) герман гессе.

одно ребро,
чтобы сотворить
женщину

и двадцать четыре ребра,
чтобы в клетку
упрятать сердце.

сколько же глаз, не имеющих возможность встретиться, соприкасаются в тот момент, когда смотрят на луну из разных точек мира.

она пахнет мужским Кензо и адреналином, научилась в жизни взвешивать каждый грамм. у нее ботфорты – 3 пары – ходить по спинам и одни кроссовки – бегать в них по утрам.
она чья-то находка, тайна, жена и мама, она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь.
/ но когда она в воскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь. /
она знает так мало, но знает довольно точно, и стихи не расскажут главный ее секрет… между прочим, привычка ложиться в 12 ночи – это просто побочный, вынужденный, эффект. вы ей пишете в личку – а как, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе.
у нее камасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже. она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли, случаем спасена.
эта женщина слишком
слишком
умеет чувствовать.

и что платит за это – знает она одна.

(с) кот Басё.

я хочу обратиться к тебе, ласковой. я знаю, что ты способна взглядом усмирить любую злость, касанием — унять боль. меня завораживает твой голос, когда ты утешаешь грустных, у меня мурашки от песен, которые ты поешь.

я хочу обратиться к тебе, защищающей свою стаю.
я восхищаюсь тем, что ты можешь показать свои острые зубы и выпустить когти — если кто-то посмеет обидеть твоих любимых, близких и тех, с которыми ощущаешь внутреннее родство — даже пусть формально вы не знакомы.

я хочу обратиться к тебе, играющей.
я с упоением слежу за твоими движениями. твоя ликующая радость, твой восторг от волшебного и простого — заставляют меня верить, что этот мир хранит в себе множество чудес, и до чего потрясающе, что есть те, кто умеют их замечать.

я хочу обратиться к тебе, любящей.
своим присутствием, своими поступками и словами — ты раз за разом пересотворяешь мир. я учусь у тебя умению замечать хорошее, прощать неловкое, ощущать — всеохватно нежное.

я хочу обратиться к тебе, раненой.
я знаю, свежие раны пекут сильнее огня, и от особенно глубоких шрамы остаются рисунком на коже.
мне больно, что так случилось — и я не хочу мириться с этой болью. но я хочу вместе с тобой научиться ее заговаривать, я хочу, чтоб никто из нас не проходил через такое вновь и вновь.

я хочу обратиться к тебе, нелюбимой.
пока ты любишь, твоя любовь целительна. порезы на ткани мироздания затягиваются швами, тоскующая по воде земля наполняется влагой, под твоими шагами вырастают цветы.
и это твоя способность, твой дар и твое умение. нет никого в мире, кто сумеет это включить в тебе — и это тебе решать, к кому направить.

я хочу обратиться к тебе, решительной.
мне безумно нравится та сила и страсть, с которой ты принимаешь решения. конечно, нет никаких гарантий. конечно, не всегда возможно предугадать последствия. но твоя готовность брать на себя ответственность — восхищает меня.

я хочу обратиться к тебе, нерешительной.
если тебе еще нужно время — у тебя есть время. если тебе нужна поддержка — я поддержу любое твое решение.
если тебе нужен знак, чтоб озвучить решение хотя бы самой себе — это вот он и есть.

я хочу обратиться к тебе, умеющей приходить на помощь в нужный момент.
я преклоняюсь перед твоей добротой и силой.

я хочу сказать, что ты не обязана соответствовать ни одному из определений выше, а можешь — вмещать в себе сразу все. имеет смысл только то, на что откликается твое сердце.

(с) кит не спи.

я смотрю в глаза свои
через зеркало в ванной,
и вижу дитя,
что ранимо молчит.
я ношу маску с надписью
«бесстрашный»,

но бесстрашный иногда
кричит.

(с) шахназ сайн.

легкая тревога смешивается с нежностью, что спрятана под коркой холода и нечитаемого взора,
эта лёгкая аристократичная натура, что наделена разными гранями, но далеко не все доходят до истины.

твое тело — прекрасное.
холст, расписанный
кистью.

прикасайся к себе как
к творцу-живописцу,
обнимайся с собою до вечности. доверяя.

знаешь, океан так о своих приливах
берегу объявляет.

снежная королева пришла бы в восторг, узнав, что для холодных сердец не нужны осколки льда.

ты — лощина сердца моего,
и оттепель души.

пусть они говорят — нет, туда не ходи, там опасный и страшный лес. если сразу тебя не съест, так со временем, постепенно. ну куда тебе, в темноту и ночь? будь примером, не расстраивай нас, оставайся дома.

пусть они говорят — нет, никакой глубокой воды, здесь играй, чтобы рядышком, чтобы видели. много знаешь историй, чтоб спустились на самое дно и выжили? то-то же. там опасные рыбы, стремительные теченья.
посиди возле нас, на печенье.

пусть повторяют, за разом раз —
будь хорошей, и никто тебя не предаст, будь поласковей — и никто не оставит тебя одну. не плыви к глубине. высоко не лезь.

только ты — так случилось — из другого мира, у тебя плавники и хвост. тебе б — в воду соленую, чтоб схлестнулась над головой, лбом дотронуться до песка на дне. вынырнуть, чтоб в руках — сокровища, в глазах — свеченье, искры высекать из темноты. у тебя совершенно другое предназначенье — на изнанке мира растить цветы.

я был там, и я видел одну из них.
это и позволило мне вернуться.

(с) кит не спи.

и не бойся идти.
пламя жжёт и оно же греет,
— путь к благому порой выстилается целым «адом».

будь смелее и выше.
настойчивей и мудрее.
на своё «невозможно»
ответь полноценным
«надо».

и всякий раз на пути обратно его душу охватывала неизъяснимая грусть. мир, ожидавший его на этом пути, был широк, был огромен, но для него в нем не находилось ни единого свободного местечка.

a l’ouest – дословно «на Запад», но отнюдь не в плане географии. этим словом описывают странноватых личностей, не явно сумасшедших, но мечтателей,
не от мира сего.

о тебе только шёпотом. без фраз, закрученных лихо кружевной паутинкой. о тебе не напоказ, о тебе искренне, больно и очень нежно. по-настоящему. чем больше я молчу, тем больше слов копится для тебя в моей душе. они все твои — от самых светлых и добрых, до резких и горьких.

о тебе только шёпотом,
о тебе только сердцем.

(с) чтобы звёзды дрогнули.

вместо крови в нём течёт Северный Ледовитый океан, в голове промозглый холод и осколки стекла вместо сердца. хаос посреди пустоши. а лёгкие оплетены омертвевшей лозой и завядшими цветами.

полицейские вознамерились установить мою личность.
я не возражал, мне и самому это было интересно.

я расскажу тебе, какой мне явится вечность.

нескончаемым потоком звёзд, чей свет не гаснет еще тысячи лет, бездонными черными дырами, в коих таятся вселенные иных масштабов, млечным путём, ведущим в тянущую пропасть своей пугающей красотой.

я расскажу тебе, какой мне явится боль.

когтями, раздирающими каждый лоскут души. внутренней трансформацией, обращающей всё прошлое — в руины. не высказанным «люблю» и поздним «прости».

я расскажу тебе, какой мне явится красота.

сокрушительной электрически-огненной змеёй, влекущей за собой возгорание, пожары и хаос. небом, облаченным в желтоватый оттенок закатного солнца перед наступающей бурей. родинкой на щеке и шрамом на теле.

я расскажу тебе, какой мне явится надежда.

тихой молитвой на устах ребенка, переплетением пальцев после долгой разлуки, целебной силой, дающей право на жизнь.
ноевым ковчегом — первым глотком воздуха после длительного потопа.

/я обещал рассказать обо всём, что криком в горле стоит и не даёт уснуть,
и вновь рассказал о тебе.

на балу, в самой темной сказке, стань проводником танца, души моей и сердца моего.

в нашей душе есть что-то такое, что непреодолимо влечет нас к безумию. каждый, кто смотрит вниз с края крыши высокого здания, чувствует хотя бы слабое болезненное желание спрыгнуть вниз.

слишком громко? что могло сейчас казаться слишком громким?
только тишина. тишина, в которой тебя разносит на куски, как в безвоздушном пространстве.

я люблю читать Набокова и слушать скрипку, находить спокойствие в стихах Аланского и чувствовать себя женщиной на вечерах у Анны, растворяться в пении птиц и сливаться с тёплым вечерним ветром, даже если он перерастет в дикий ливень.

я люблю быть живой, не думать о деньгах и работе, возвращаться вечером домой и утопать в красках захода солнца.
люблю ошибаться и понимать, что это — не трагедия, а опыт,
мой путь и мои шаги.

я люблю быть открытой, хотя так трудно,
люблю учиться и познавать себя в творчестве, часами вникать в язык Гёссе, и с лёгкостью принимать закон Мёрфи, ведь «то, что должно произойти — произойдёт», а значит к чёрту все беспокойства.

я люблю быть собой, хотя не до конца понимаю, что это значит и что это такое. но стараюсь найти подход к каждому своему «Я», и если у Билли Миллигана было 24 личности, то я сбилась, считая свои.
/им нравится быть во мне, но совсем не нравлюсь я/.

я люблю...я люблю...
я.
люблю.

— задыхаться от волнения перед важным решением, срывать ромашки и сирень, что цветёт в саду, я люблю сложное превращать в простое, наполнять себя всяким ненужным хламом, а после — медитировать и познавать дзен,
люблю делать маленькие шаги и наблюдать за Эффектом Бабочки, кстати о бабочках, их тоже люблю.
слушать Эйнауди,
на повторе.
и пироги мамы — очень люблю.

касаться, смотреть, понимать и вникать, чувствовать глубину, каждый распадающий атом. люблю людей рядом
и жизнь эту,
часто безумно сложную, непонятную и крайне невыносимую — аж до дрожи в коленках и ненавистью в душе,
со смирением признаю,
что тоже люблю.

феникс.