Записки многодетного (Денискины рассказы)

Смотрю на своих детишек и думаю, кто кем станет? Понимаю, предугадать сложно, но пофантазировать попытаться можно. Отчего, нет?

Никита уже без пяти минут музыкант и звукорежиссер, его пропустим. Дай Бог, чтобы всё и дальше так шло. А вот про остальных, пожалуй, поделюсь мыслями.

Маруся, хоть сейчас и занимается сейчас танцами, но я ее вижу в роли руководителя, педагога или инструктора. Раньше таких называли "будущими комсомольцами", но я бы предпочел "грозой подчиненных". Марусю все слушаются. Она такая строгая и убедительная, что даже мы с Ксюшей порой не решаемся ей возразить. Маруся легко могла бы проводить тренинги "Как заставить родителей делать то, что я хочу".

Тая — отдельная и сложная для нас родителей тема. В её крошечном теле, подобно точке сингулярности, скоплено столько энергии, что однажды, того и жди, разразится мощнейший взрыв. Лишь бы только он был направлен в хорошее русло. Лично я бы хотел, чтобы наш человек-фейерверк, наша неповторимая Таечка, стала актрисой. При всех её талантах, актерское мастерство дается ей лучшего всего.

Про Митю ничего не могу сказать. Его душа для меня потемки. Талантливый, рассудительный, но при этом ведет себя, будто в голове идет шпионская операция. Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает, то есть на деле намного умнее. Ещё Митя категорически не желает делать ничего из того, чем обычно занимаются дети его возраста. Только и слышим: "Отдайте меня поскорее в школу, в саду скучно!" Я бы хотел, чтобы Митя стал мультипликатором — у него так хорошо получается замечать детали и переносить на бумагу. Вплоть до настроения людей. Такая работа ему б подошла.

Чтобы завершить сие спонтанное повествование, разрешите добавить кое-что на мой взгляд важное. Кем бы в будущем не стали наши дети, главное — чтобы были счастливы. А там, хоть в космонавты, хоть в пекари! Шансы на счастье у всех профессий равны.

Запускали мы как-то в детстве бумажные самолетики. Со мной были Грушин Андрей, Олег Борисов и Леша Клячкин — соседи по дому, ровесники, лучшие друзья тех лет. Мы разрисовывали самолетики шариковой ручкой, украшая их крылья звездами, а фюзеляжи боевыми ракетами. Забирались на четвертый этаж в угловом подъезде Олега, где было открытое окно, и оттуда их запускали. Самолеты планировали вниз, и тот, чей улетал дальше, становился победителем.

В один прекрасный день мой самолетик неожиданно подхватил ветер, поднял его выше дома и понес в сторону полей за больницей. Мы выскочили на улицу и помчались за ним. Пробежав около километра, потеряли самолет из виду. Он как будто скрылся за облаками. Ребята тогда меня назвали летчиком Чкаловым, который, как было известно из школьных учебников, перелетел Северный Ледовитый океан.

Я давно заметил, что в жизни иногда случаются подобные прорывы. Уверен, ни у меня одного. После того самолета в моей жизни было много всего: и красный диплом в колледже, и щука на десять килограммов, и неожиданно появившийся в семье мерседес, но самое удивительное — это мои четверо детей! Да и много чего ещё.. Сейчас уже я понимаю, как важно не упустить момент, чтобы вдоволь насладиться успехом, когда он так легко пришел в руки. Ведь потом можно прождать долгое время, чтобы такое повторилось. А может, этого не произойдет уже и никогда.

Детство осталось далеко позади. Андрей Грушин сейчас живет в глухой деревне, где весной дороги размывает так, что проехать на машине туда практически невозможно. По всей видимости, интернет там тоже не ловит, или он просто не нужен. По крайне мере, в социальных сетях Андрей давно «не в сети». Олег Борисов, к моему большому сожалению, ушел из жизни, а Леша Клячкин еще в 90-е переехал в Нижний Новгород. На момент рассказанной истории, лет по двенадцать нам тогда было, а происходило всё это в Тверской области, куда я приезжал каждое лето к бабушке и дедушке. Мне хочется думать, что мой везучий самолетик до сих пор ещё планирует где-то там, в городе моего детства. А друзья все живы-здоровы и счастливы.

Закрыл зимний рыболовный сезон, поймав за три дня шесть щук. Мелких отпустил. Пару, весом около килограмма, отнес в гараж и бросил в морозильную камеру, а одну, крупную, весом около трех, притащил на фотосессию в дом. На третий день ловить стало скучно, и я собрал снасти и убрал их на полки в гараж — возможно, до следующей зимы.

В моей жизни продолжается период неопределенности. Я плохо вижу будущее и не понимаю, что будет дальше, не знаю к чему готовиться. Я как Митя, лишенный своего планшета, борясь с внутренним негодованием и обидой, ищу тихое место, где отсидеться, чтобы всё как следует обдумать.

На дачу приехал мой друг Данил. Со школьной парты вот уже как сорок лет мы дружим без единой ссоры или конфликта. Я смотрел на него и думал: если бы нам тогда, пацанам в потертых школьных формах, вместе чистившим перочинными ножиками старый медный кабель во дворе, вечерами обменивавшимся кассетами с новыми альбомами Наутилуса и мечтавшим о том, как после школы также вместе обретем профессию и поскорее найдём работу, чтобы помочь родителям пережить голодные девяностые, если б нам тогда знать, что это наше «вместе» растянется на десятилетия вперед? Вместе мы прошагаем по жизни и окажемся здесь и сейчас за одним столом, не растеряв воспоминания о том прекрасном школьном времени и начале нашей дружбы.

Думается, зная это тогда, мы бы ценили нашу дружбу ещё больше. Но с другой стороны, всё случилось так, как и должно было. И здесь я хочу обратиться к молодым: дружите и относитесь к друзьям так, словно вам предстоит пройти по жизни вместе до самого конца. Не предавайте друга, помогайте ему в трудные минуты. Всегда. А там уж будет видно, как жизнь распорядится. Что будет, то будет.

В голове моей, словно в старом чулане, завалялась идея — не то чтобы навязчивая, но такая, что при малейшем толчке может развернуться в нечто большее. Часто в голову приходит желание переехать в более теплый климат. Это ничего не значит, но желание это мягкой шубой, обволакивает меня, и сопротивляться ему становится все труднее. Я уже переживал подобные порывы и раньше, но, как видите, до сих пор остаюсь здесь. Но снова слышу знакомый зов.

В студенческие годы всерьез рассматривал переезд в Австралию, в более зрелом возрасте — в Болгарии и Сочи. До сих пор в уме продолжаю держать Тверскую область и Зубцов. Такой вот я. Но имея тяжеленный неподвижный якорь в виде семьи, родителей и детей, пока что не удается поднять паруса на встречу новым ветрам.

Но надежды я не теряю. Чувствую, что когда-нибудь смогу, и это станет одним из ключевых пазлов в картине моей жизни. Вот только не могу понять, мне хочется изменить быт, ощутить разницу между серым промозглым Петербургом и солнечным берегом далекого моря или я больше мечтаю о том дне, когда смогу оставить все позади и отправиться навстречу новым приключениям, подобно пирату. Туда, тепло обнимает душу, а ветер шепчет о свободе, словно старый забытый друг. Забытый, но всегда желанный.

Вероятнее всего, я просто хочу прожить два отрезка жизни в одной. Две разные жизни.