В разрезе моей жизни «Субстанция» оказалась фильмом, который проткнул во мне уязвимое место, касающееся отношений со своим телом и возрастом.
Объективно, это очередной боди-хоррор, очередное резкое и постироническое высказывание против давления на женщин, объективации и сексизма, которые до сих пор доминируют в обществе, лишь слегка припудренные бодипозитивом. Однако именно этот фильм — засчет психологических деталей, операторских ракурсов, ювелирной работы художников — стал чем-то более емким и многослойным, чем очередной продукт фемповестки.
В мире с большими ставками хорошо любое тело, которое даст высокие рейтинги и гонорары. Вчера это тощие, сегодня пухлые, — мода и тренды на тело меняются.
Главная героиня фильма Элизабет Спаркл — немолодая ведущая фитнес-шоу. Ее увольняют, поскольку поодюсеру нужны более высокие рейтинги, а значит, более молодые сексуальные булочки ведущей.
В скорби по былой красоте и успеху Элизабет решается на крайне рискованный шаг — сделать инъекцию субстанции, которая обеспечит ей появление ее второй версии через активацию деления клеток ее организма.
«Стареющая звезда» не новый сюжет, однако в этом фильме отчаяние героини доведено до абсолюта. Ее личности попросту не существует. Семьи, друзей, любимого человека и даже животных — Элизабет одинока, в ее оболочке нет Я, есть лишь пустота, голодная по любви публики. Это единственное, чем она живет.
При этом публики миражной: кроме слов «аудитории надо», мы не видим ни саму публику в лицах, ни ее обратную связь, кроме финала, где это страх, ненависть и негатив. Что как бы подтверждает пустую, миражную природу этой любви.
Итак, Элизабет создает лучшую версию себя, Сью. У Сью есть память Элизабет и точное понимание, что ей нужно сделать, чтобы завоевать миражно-всеобщую любовь. И если Элизабет годами создавала себе успех на тв, то Сью жадно рвется к вершине славы и прорывается всего за несколько месяцев.
Обратим внимание: Сью и Элизабет по медицинским показателям должны меняться каждую неделю (одна в анабиозе, другая бодрствует). В сознании они не пересекаются и чужими воспоминаниями о прошедших днях не владеют. Однако сами того не зная, делают по сути одно и с одинаковым неистовством — жадно забивают душевную пустоту, утоляют свой эмоциональный голод. Элизабет — горами вредной еды, а Сью — сексом, вечеринками, славой. И обе разрушают себя.
Не раз в фильме употребляется напутствие «Помните, вы одно». Они одно, поэтому-то и история о саморазрушении женщины, не имеющей другого выхода в заданных ей миром рамках.
Если позволите, это такой «Портрет Дориана Грея» нашего времени, в котором объективация женщин настолько априорное явление, что откатиться назад (или сделать шаг вперёд к осознанию женщин просто самостоятельными людьми) невозможно. Сами героини фильма сузили себя до исключительно своего тела, и женщины вокруг нас (и мы сами) каждый день ведем поединок с давлением стен, которые пытаются сжать нас, наши личности до наших тел. И либо проигрываем и покупаем новую ненужную сумку, либо выигрываем и идем в музей/на курсы/повышаем уровень в Duolingo.
Многие посылы, идеи, образы фильма читаются на уровне цвета.
Окружение и внешность Элизабет составляют синий и красный цвета. Дома это синий с элементами красного, на работе наоборот. Этот красный как бы изначально сообщает нам тревогу и подсказывает, где развернется трагический финал картины (а еще отсылка к Линчу, Кубрику, да, да).
Фильм начинается с кадра желтка, который делится надвое после введенной субстанции, и Элизабет, часто носящая в кадре желтково-желтое пальто, явно транслирует мысль, что этот желток, этот фокальный персонаж — она сама.
В образе Сью цвета уже другие — чаще всего она носит розовый, иногда голубой. Эти цвета являются как бы более молодыми версиями синего и красного и подчеркивают разницу в возрасте (и ценности для индустрии) между Элизабет и Сью.
В финале их оттенки смешиваются и борются друг с другом, оставляя лишь один безнадежный кровавый красный как приговор обществу.
