Я, собственно, почему вчера спросила про профессии. Я вот помню, что все вокруг хотели быть кем-то. Кто-то космонавтом, кто-то дрессировщиком, кто-то водителем трамвая, кто-то просто директором. А я почему-то ничего такого не планировала в своей маленькой жизни. И когда меня спрашивали, кем я хочу быть, то в моём воображении сразу становилось пусто-пусто. Белый туман и тишина.
Совсем в невменяемом возрасте, где-то с двух до трёх, мечтала быть петухом из Бременских музыкантов, но это не то, что вы подумали. Просто хотелось свистеть так же круто, как он. Но вот в осознанном возрасте — ничего такого, никуда не тянуло и ничего не привлекало.
В старших классах было совсем туго, потому что надо было уже как-то понимать, куда-то стремиться. Я мысленно примеряла на себя и врача, и милиционера, и бухгалтера, но всё было одинаково не моё. В итоге, куда мне поступать, выбрали за меня, и слава Богу, потому что так бы я и стояла после одиннадцатого класса с немым туманом в голове неизвестно сколько лет.
Учёба давалась мне легко, и всё как-то складывалось, потом где-то работалось, но вот не было никакого заветного стремления. Зато и грустного разочарования, что в общем-то плюс.
Но вот вчера это, наконец, случилось. Я увидела Его и как вздохнула весь воздух в себя от неожиданности, как выпучила глаза, как произошёл разряд между двумя полушариями! От восторга! От нахлынувшего вдохновения! Мне кажется, именно вот так я и должна была чувствовать в пять лет, когда бы поняла точно, категорично и бесповоротно, кем я хочу быть. Просто когда мне было пять, их не было — водителей поломоечных машин. А теперь есть, и я наконец поняла, что им бы я и хотела стать!
Оооооооо. Я даже когда представляю это всё, у меня внутри что-то звенит от радости. Вот я утречком пришла в Ашан, например. Да, Ашан — отличное для этого место, просторное. Никого ещё нет, только мятый, невыспавшийся охранник и я. Тишина полнейшая, потому что мы оба с ним интроверты. Я наливаю себе кофе из автомата, вставляю в ухо наушник и завожу мою красавицу. Наматываю мыльные восьмерки под старенький альбом Ундервуда, прихлебываю кофе и еду никуда, просто так. Заеду в конфетный отдел, украду одну штучку птичьего молока, потому что никто не безгрешен, знаете ли. Проедусь по секции с одеждой, примерю на себя какую-то дурацкую шляпу и минут десять до открытия покатаюсь прямо в ней, потому что могу себе позволить такую вот блажь.
Когда двери гипермаркета откроются и люди побегут по отделам и секциям, как муравьи, я буду ездить мимо них и сигналить, чтобы сдриснули с дороги. Ишь, топчут тут. А потом, когда чей-то капризный малыш увидит меня, откроет рот от восторга, вытаращит маленькие восторженные глазки и будет тыкать пальцем в меня, говоря маме, что он тоже хочет кататься на такой чудесной машине, я с сожалением о своей доброй душе и нежном характере достану помятую конфету птичьего молока и отдам ему. Просто потому что жалко его немного. Вырастет же, будет сидеть в своём офисе, потеть в рубашке, душиться галстуком и вспоминать меня на поломоечной машине, думая: "Ездить бы сейчас по Ашану на этой штуке, а не вот жти вот отчёты все делать..."