- Но ведь это получается больше, чем призыв на срочную службу!
- Нет, срочников призывается 120-140 тысяч весной и столько же осенью, следовательно, за год цифра достигает 250-270 тысяч человек. А учебные сборы всегда были профанацией. Они проводились большей частью лишь на бумаге, хотя деньги под это дело списывались вполне реальные.
- То есть их кто-то разворовывал?
- Нет, финансирование учебных сборов – это был своего рода резервный фонд. Этими деньгами закрывались срочные и непредвиденные траты, например, ремонты рабочих помещений, покупка оргтехники. Я не очень погружен в специфику работы финчасти, но туда многие приходили с протянутой рукой: мол, спасите-помогите, служебное авто надо ремонтировать, а денег нет. И начфин, если его хорошо попросить, изыскивал средства за счет тех мероприятий, которые можно провести только на бумаге.
- Так сколько человек реально призывали на сборы?
- Когда как. Если учебные сборы инспектировались со стороны вышестоящего начальства, приходилось сотню-другую запасников собирать. Но их не сильно напрягали, недельку жили они в казармах военного училища (курсанты как раз в летнем отпуске), на какие-то занятия ходили, кросс бегали пару раз. А потом всем спасибо, все свободны. В 2020 году учебные сборы из-за ковида, по сути, вообще не проводились. Точнее проводились специфически: медиков, стоящих на военном учете, отправили по воинским частям проводить беседы о противодействии пандемии и усиливать санитарно-эпидемическую профилактику. На бумаге все это было очень пафосно оформлено и фотоотчет приложен, так что мы еще и благодарность за смекалочку получили.
- Как следует из ваших слов, можно просто не явиться по повестке для прохождения учебных сборов – и ничего не будет?
- Административная ответственность предусмотрена – МЕЛКИЙ ШТРАФ. Но задача в том, чтобы убедительно имитировать работу с приписным составом и грамотно отчитаться, в том числе и фото-видеоматериалами. Не зря же нашу армию называют фотоотчетной. То есть реальные «партизаны» нужны. Но если просто разослать повестки в соответствии с ВУС (военно-учетная специальность), званием, плановым числом призывающихся, то на выходе будет пшик. Половина граждан по месту прописки вообще не проживает. Или проживает, но конкретно в этот период (повестки высылаются за 10 дней до дня явки) человек в командировке, работает по вахте, находится в отпуске, болеет, у него родился ребенок… Да там наберется сотня уважительных причин для отсрочки от сборов!
А если уважительных причин нет, то он просто не является – и ничего с этим поделать НЕВОЗМОЖНО. Даже если через суд штрафы всем уклонистам выписывать – нам-то от этого какая польза, кроме лишней бумажной волокиты? Поэтому мы работали только с крупными госпредприятиями и бюджетными учреждениями, на которых были военно-учетные отделы. Повестки отправляли туда, а они уже вручали их своим работникам. Время, проведенное на сборах, оплачивается работнику работодателем в полном объеме, поэтому сотрудничать с частными фирмами было бессмысленно – какой же работодатель отпустит работника страдать полмесяца всякой фигней, да еще и за его же счет? А директору бюджетной организации нет разницы – он же не из своего кармана платит зарплату.
Ну и самое главное – призыв осуществлялся через администрацию предприятия. Если работника вызывают в отдел кадров и вручают повестку, то он даже через не хочу идет на сборный пункт.
ВТОРОЙ «УДОЙНЫЙ» РЕСУРС – сельские администрации. В деревнях полно безработных, которым и оплачивать ничего не надо. Вот их собирают и в автобусе привозят. Многие даже с охотой идут на сборы. Это как отпуск – вырваться на недельку с корешами, пожить в палатке на полигоне, походить в форме, пострелять немножко. Этот контингент, в основном занимался тем, что беспробудно пьянствовал. Но для массовки деревенских было набрать проще всего. Были энтузиасты, что сами просили, чтобы их на следующий год снова призвали. Но – нельзя, призыв на сборы не чаще раза в три года. Однако порой ездили в лагеря одни и те же забулдыги ежегодно, просто расписывались они под разными фамилиями в ведомостях.