Грузия вновь становится ареной противостояния, где сталкиваются мечты о Западе, страх перед Россией и извечное кавказское стремление быть свободным. Наблюдать за этим больно — не как за очередным сюжетом в новостях, а как за страной, которая всегда была близка, как за местом, где каждый камень дышит гордостью, а каждая песня звучит от сердца.
Сегодня Грузия вынуждена выбирать между двух зол. С одной стороны — западный курс, который для многих воплощает мечту, но в действительности превращает страну в инструмент. Европейские и американские элиты не ищут счастья для Грузии, они ищут новые точки давления на Россию. В этом противостоянии нет места для эмоций, есть только расчёт: кто кого переиграет, кто кого измотает. Грузия для Запада — не цель, а средство. Не партнёр, а фигура на шахматной доске.
С другой стороны — власть, которая методично повторяет знакомый сценарий постсоветских режимов: законы об иноагентах, мутные схемы на выборах и постепенное закручивание гаек. Всё это, как мы уже знаем, приводит не к стабильности, а к постепенному отчуждению народа, который больше не чувствует себя частью страны.
Судьба Грузии — монета, которую подбросили в чужой игре. Одна сторона обманчиво блестит европейскими звёздами, другая — тускнеет обещаниями стабильности. Но её бросили, даже не спросив, хочет ли сама Грузия играть в эту игру. Какая бы сторона в итоге ни выпала, исход кажется удручающим: либо изоляция, либо беспомощная зависимость.
Сердцем я понимаю протестующих. Их негодование — искренне, их порыв — честен. Кто из нас не мечтал взломать систему, когда кажется, что другого выхода нет? Но головой я понимаю, что снос «Грузинской мечты» может привести не к мечте, а к кошмару. Грузия не станет членом ЕС, её не ждут в Брюсселе с распростёртыми объятиями. Вместо евроинтеграции придёт эмбарго со стороны России, политическое разочарование и реальность, в которой европейские обещания растворяются в очередях за хлебом.
И в этом контексте флаги ЕС на митингах выглядят как символ не силы, а вторичности. Они будто говорят: «Мы не справимся сами». Но дядя из Брюсселя не прилетит с волшебной палочкой. Румыния и Болгария остались собой после вступления в ЕС, Великобритания осталась собой и после Brexit. Грузия, конечно, тоже останется Грузией, но не благодаря иностранным партнерам, какими бы они ни были, а вопреки.
И проблема не только в наивных ожиданиях. Протесты в Грузии хаотичны. У них нет структуры, нет авторитетных лидеров, которые могли бы стать объединяющим началом. Оппозиция не пользуется доверием молодёжи, а сама молодёжь не имеет своих харизматиков. Это делает протест одновременно бурным и бессильным. Это не восстание, а гнев, который ищет выход. Есть атаки на парламент, фейерверки в полицию, но этого недостаточно, чтобы превратить возмущение в революцию. Власть буквально валялась эти дни на улице, но никто не поднял её. Молодёжь злится, но не знает, что делать. Оппозиция хочет власти, но не готова ни рисковать по-крупному, как когда-то рисковал Саакашвили, ни предложить людям что-то большее, чем старые лозунги.
Именно поэтому, наверное, многие и уповают на Европу, дескать, там они смогли обустроить жизнь, и нам помогут. Грустно то, что народ, кажется, осознаёт свою субъектность только в отношении выбора между двумя сценариями. Как будто есть только вариант А) и вариант Б). Как будто без переложения ответственности за свою жизнь на внешние силы никак не обойтись.
А потому Грузия оказалась в состоянии между. Между Западом и Россией. Между протестом и революцией. Между хаосом и порядком. И в этом состоянии главный вызов — не потерять себя.
Грузия — это страна, которая всегда умела находить своё место в мире, не теряя самобытности. Страна, которая танцует на своей земле так, что горы отзываются эхом. Её сила — в верности корням, в гордости за свою культуру, в непокорном духе
Грузии не нужны чужие сценарии. Ей нужен свой путь — путь, где нет места ни копиям, ни подражанию. Путь, который держится на том, что всегда делало её великой: сила характера, стремление к свободе и вера в будущее, которое она способна выстроить сама
