Пушкин. Мойка,12

Друзья! Мы еще с головой погружены в этот фильм, а на подходе новый - "Натали и Александр".
Сегодня по ТВ начнут показ (1 канал). У кого хватит сил и появится желание посмотреть и оценить, - пишите. Попытаемся переварить.
О себе скажу сразу: пока смотреть не готова (времени в обрез и сил маловато 🤣🤣🤣).
Тем не менее пожелаем удачи новому проекту!

Странно, что никого не смутило, что д'Антес шатен, и даже Пушкин говорит в фильме, что тот для него не опасен, поскольку он НЕ белокур (для тех, кто не помнит, гадалка ему якобы нагадала смерть от белого человека ). Эту линию я совсем не поняла. Если уж не обращать внимания на цвет его волос, то зачем тогда неоднократно напоминать зрителю об этом предсказании?
Впрочем, француз-артист играет настоящего француза - того, о ком его приятель Александр Карамзин писал брату Андрею в марте 1837 года: "Д'Антес был пустым мальчишкой, когда приехал сюда, забавный тем, что отсутствие образования сочеталось в нем с природным умом, а в общем —совершенным ничтожеством как в нравственном, так и в умственном отношении".

Борель П.Ф. Возвращение раненого Пушкина после дуэли. 1885

Из воспоминаний журналиста, поэта, переводчика М. Л. Михайлова (в конце 1850-х гг. - один из видных деятелей революционного подполья в Петербурге) об обыске в его квартире в 1861 году, который проводил жандармский полковник Ф. Ракеев:

"...Мне так надоели эти господа, что я готов был сунуть им что-нибудь, чтобы они только уехали поскорее. Им же, кажется, не хотелось уезжать с пустыми руками.
— Ну, вот Пушкина есть берлинское издание, — сказал я, сымая с полки книгу.
— Что же Пушкин! помилуйте! — воскликнул Ракеев, глядя на меня своими маленькими светло-серыми зрачками, которые почти сливались с раскрасневшимися воспаленными белками.
Я заметил потом, что эти воспаленные белки одно из характеристических отличий жандармских лиц. Не оттого ли, что их часто будят по ночам?
— Пушкин! — продолжал с некоторым пафосом Ракеев. — Это, можно сказать, великий был поэт! честь России! Да-с, не скоро, я думаю, дождемся мы второго Пушкина. Как ваше мнение?
Он задвигал как-то особенно нелепо своими колючими подстриженными усами и заговорил почти трогательно:
— А знаете-с? ведь и я попаду в историю! да-с, попаду! Ведь я-с препровождал… Назначен был шефом нашим препроводить тело Пушкина. Один я, можно сказать, и хоронил его. Человек у него был, — Осипом, кажется, или Семеном звали… что за преданный был слуга! Смотреть даже было больно, как убивался. Привязан был к покойнику, очень привязан. Не отходил почти от гроба; не ест, не пьет. Да-с, великий был поэт Пушкин, великий!
И Ракеев вздохнул".
"Преданного слугу" Пушкина звали, как мы знаем, Никитой...
Никита Тимофеевич (1778 — не ранее 1851) — болдинский крепостной Пушкиных, «дядька» поэта, его также называли «высокий седой лакей». После выпуска Пушкина из Лицея состоял при нем как дядька, был рядом с ним на юге (1820—1824), а по прибытии поэта в Михайловское был приставлен к его младшему брату Льву Сергеевичу; оказался очевидцем восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года (был там при Льве Сергеевиче); находился при Пушкине в последние годы его жизни. Сопровождал гроб с телом покойного поэта до самых Святых гор. После был принят опекой «для надзора за движимым имуществом» поэта и рассыльным по изданию его сочинений с жалованьем ему и жене 40 руб. в месяц. Женат на дочери Арины Родионовны Яковлевой Надежде (1782—?).
П.Е. Щеголев писал о нем: «Никита был человек выдающийся среди дворни Пушкиных. Он даже не чужд был поэтическому искусству. Л. Н. Павлищев называет его доморощенным стихотворцем, поклонявшимся одновременно и Музе, и Вакху, и рассказывает, по семейным воспоминаниям, как он состряпал однажды из народных сказок нечто в роде баллады о Соловье-разбойнике, богатыре Еруслане Лазаревиче и царевне Миликтрисе Кирбитьевне».

Давайте еще раз вернемся к фильму. Хочу обозначить мою позицию, чтобы не повторять одно и то же в рассыпанных здесь комментариях.
Как я уже писала и говорила неоднократно, в фильме многие события перевернуты, перепутаны, перемешаны (какое еще можно добавить "пере-" - решайте сами), образы современников Пушкина, даже их костюмы далеко не всегда соответствуют эпохе, порой, выглядят вызывающе - эпатажно. Но всё это - условность языка кино.
Мы же не предъявляем к фильму "Александр Невский" требований исторической правды: в деталях ее там на грош, образ князя Александра абсолютно не соответствует реальному (его известной жестокости по отношению к подданным нет и в помине), неверно обозначены причины и результаты битвы на Чудском озере! И что? Кто-то посмеет сказать, что такой кинообман не возвышает русского человека, "волшебная сила искусства" не пробуждает при просмотре этого фильма чувство патриотизма?
Именно об искусстве и должна идти речь, когда мы разбираем кино по косточкам. Как я уже неоднократно говорила, в фильме "Пророк" реальный, подлинный персонаж, настоящий, даже в настоящих сценических костюмах - ТОЛЬКО ОДИН: ПУШКИН (причем пронзительно верный и узнаваемый!).
И, хотя события вокруг него во многом смешаны, упрощены или, наоборот, гиперболизированы, ЛИНИЯ ЕГО СУДЬБЫ обозначена яснее ясного:
- осознание свободы, которое пришло к нему в Лицее;
- бесшабашный либертинаж при выходе из Лицея;
- жесткое давление со стороны власти (самых разных ее представителей) во все периоды его жизни;
- стремление подражать Байрону в одесский период;
- осознание в Михайловском своего дара и своих духовных сил, способных возвысить его над миром как поэта, пророка,
- и детская доверчивость (новый царь обводит его вокруг пальца своими обещаниями);
- бешеная популярность среди современников
- и непонимание друзей;
- стремление на определенном этапе жизни завести собственный дом, свою "женку";
- испытанное им счастье отца семейства
- и... нелепейшая гибель на поединке ЧЕСТИ с человеком пустым, равнодушным, никчемным.

Чего еще нужно требовать от фильма, если сыграно и показано ВСЁ?!

Вижу интересные отзывы о фильме.

Рэп и ряженые. Зрители высказались о фильме «Пророк» с Юрой Борисовым | Аргументы и факты – aif.ru | Дзен
https://dzen.ru/a/Z7Gn-Te_OB7wP1Wo

Крамской И. Н. Портрет А.В. Никитенко. 1877. Местонахождение портрета неизвестно

Возвращаемся к хронике событий после смерти Пушкина.

Профессор А. В. Никитенко оставил такую запись в своем дневнике:

"Жена моя возвращалась из Могилева и на одной станции неподалеку от Петербурга увидела простую телегу, на телеге солому, под соломой гроб, обернутый рогожею. Три жандарма суетились на почтовом дворе, хлопотали о том, чтобы скорее перепрячь курьерских лошадей и скакать дальше с гробом.
- Что это такое? - спросила моя жена у одного из находившихся здесь крестьян.
- А бог его знает что! Вишь, какой-то Пушкин убит - и его мчат на почтовых в рогоже и соломе, прости господи, как собаку"

Новое стихотворение Александра Городницкого поразительно созвучно словам В.А. Жуковского из его письма о Пушкине от 15 февраля 1837 года:
"Мысль, что его нет, еще не может войти в порядок обыкновенных, ясных ежедневных мыслей. Еще по привычке продолжаешь искать его, еще так естественно ожидать с ним встречи в некоторые условные часы; еще посреди наших разговоров как будто отзывается его голос, как будто раздается его живой, веселый [ребячески веселый] смех, и там, где он бывал ежедневно, ничто не переменилось, нет и признаков бедственной утраты, все в обыкновенном порядке, все на своем месте; а он пропал, и навсегда — непостижимо".
В.А.Жуковский - С.Л.Пушкину, 15 февраля 1837

ДЕНЬ СМЕРТИ ПУШКИНА
Галине Седовой
В день смерти Пушкина о Пушкине скорбим.
Повсюду опечаленные лица.
Мы как бы снова расстаёмся с ним, -
Из года в год то расставанье длится.
Мы в дом его, вздыхая тяжело,
Идём через сугробы снеговые,
Как будто всё сейчас произошло,
И провожаем мы его впервые.
И возле Мойки, медленной реки,
Стоим часами скорбно и упрямо,
Как в Иерусалиме старики
У бывших стен разрушенного храма.
И думаю я после, всякий раз
Холодными февральскими ночами:
Чем дальше день тот горестный от нас,
Тем больше в нём становится печали.
13.02.2025

А вот так выглядит обсуждаемый всеми (и осуждаемый некоторыми критиками) Жуковский в финале, на похоронах Пушкина. Разве он смешон?
Артист сыграл все, что было в их с Пушкиным отношениях, в чем-то гротескно, забавно, но верно и трагично.
"Годы проходили; Пушкин созревал; ум его остепенялся. А прежнее против него предубеждение, не замечая внутренней нравственной перемены его, было то же и то же.... и в 36-летнем Пушкине видели все 22-летнего", - констатировал Жуковский в письме к Бенкендорфу после смерти Пушкина. Он упрекал в том власть, шефа жандармов, но и он сам временами корил, журил, сердился на него, как на сыночка, которого следует остепенять, трепать за ухо.
Когда в 1834 году Пушкин решил подать отставку, чтобы вырваться из светского Петербурга на свежий, как он говорил, воздух, не Жуковский ли ему писал: "А ты ведь человек глупый, теперь я в этом совершенно уверен. Не только глупый, но еще и поведения непристойного". Далее, советуя обратиться к государю через Бенкендорфа с просьбой о прощении:
"Если не воспользуешься этою возможностию, то будешь то щетинистое животное, которое питается желудями и своим хрюканьем оскорбляет слух всякого благовоспитанного человека; без галиматьи, поступишь дурно и глупо, повредишь себе на целую жизнь и заслужишь свое и друзей своих неодобрение. По крайней мере мое."

Читать Пушкина и увидеть его воплощение на экране - два различных удовольствия для души и сердца.

Друзья! Еще раз о фильме: не знаю, как к вам, но ко мне вышел живой - земной и великий, ранимый и бесконечно сильный - ПУШКИН.
Все остальное - детали, которые можно обсуждать или можно не замечать, от этого он не перестаёт быть Пушкиным. Это явление, событие в нашем кино! Это-то чудо и следует обсуждать, а не ход восстания декабристов или хронику преддуэльных событий, как ни важна она для исследователя (и для меня лично, о чем многие знают)!

Наумов А.А. Тайный увоз тела Пушкина. Этюд (фотография хранится в ГЭ; местонахождение подлинника неизвестно). 1894

3 [15] февраля 1837 года. Предписание обер-прокурора Св. Синода графа Н. А. Протасова архиепископу Псковскому и Лифляндскому Нафанаилу о погребении Пушкина:

"Преосвященному Псковскому.
Г. М〈инистр〉 В〈нутренних〉 Д〈ел〉 сообщает нам, что по просьбе вдовы скончавшегося здесь 29 минувшего Генвар〈я〉 в звании Камерюнкера Двора Его Императорского Величества Александра Сергеевича Пушкина, разрешено перевезти тело его Псковской Губернии Опочецкого уезда в монастырь Святой Горы, для предания там земле, согласно желанию покойного, проявленному при жизни его, буде, впрочем, тело сие еще не предано земле и закупорено в засмоленном гробе.
Хотя о сем разрешении сообщил я В〈ашему〉 П〈реосвященству〉 отношением, посланным от вчерашнего числа по почте, но как между тем тело покойного, отправляемое в сопровождении жандармского офицера, может быть доставлено на место пред получением того Отношения, то уведомляя о сем вам, М〈илостивый〉 Г〈осударь〉 и Архипастырь, особо покорнейше прошу не отказать учинить зависящее от Вас распоряжение о предании оного земле без промедления времени",

О событиях того дня, точнее - ночи, А.И. Тургенев писал сестре:

"... в полночь мы отправились из Конюшенной церкви с телом Пушкина в путь; я с почтальоном в кибитке позади тела, жандармский капитан впереди оного. Дядька покойного желал также проводить останки своего дорогого барина к последнему его пристанищу... он стал на дрогах, как везли ящик с телом, и не покидал его до самой могилы».

В газете "Петербургский дневник" сегодня вышло вот такое интервью:

https://spbdnevnik.ru/news/2025-02-14/galina-sedova-pushkin-yury-borisova-chrezvychayno-ubeditelen

Светлицкий С.П. Конюшенная церковь. 1971. ВМП

2 [14] февраля 1837
«Назначен я в качестве старого друга отдать ему последний долг, - записал в своем дневнике А. И. Тургенев 2 февраля, - Куда еду - еще не знаю».

Только за несколько часов до отъезда он узнал, что предстоит ему ехать в Псковскую губернию. В тот день, 2 февраля, Жуковский доставил ему письмо, которое граф Г.А. Строганов получил от шефа жандармов:
"Граф!
Я немедленно доложил Его Величеству просьбу г-жи Пушкиной дозволить Данзасу проводить тело в его последнее жилище. Государь отвечал, что он сделал все, от него зависевшее, дозволив подсудимому Данзасу остаться до сегодняшней погребальной церемонии при теле его
друга; что дальнейшее снисхождение было бы нарушением закона — и, следовательно, невозможно; но он прибавил, что Тургенев, давнишний друг покойного, ничем не занятый в настоящее время, может отдать этот последний долг Пушкину и что он уже поручил ему проводить тело.
Спеша передать вам это Высочайшее решение, имею честь быть 〈и пр〉.
Бенкендорф",

После похорон поэта Тургенев рассказал обо всём в письме к своей сестре А. И. Нефедьевой: о том, как Жуковский показал ему письмо Бенкендорфа с указаниями Николая I, как он сам написал ответное письмо графу Строганову, и что было дальше:

"С этим письмом явился ко мне сегодня в два часа Жуковский, и я немедленно написал к гр. Строганову письмо, коего копию прилагаю. Государю угодно, чтобы тело — и я с ним — выехали не позже как завтра, но в 10 часов вечера. Я сказал, что буду готов. Вяземский предлагает свой возок, но теперь тепло, и я найму кибитку и возьму, вероятно, почталиона. Монастырь где-то под Псковом, но мне хочется заехать и во Псков, коего я не видел 〈…〉. Я сказал, что не приму ни казенных прогонов, ни от семейства. Недаром же любил меня Пушкин, особливо в последние дни его..."

Извещение об отпевании Пушкина (сохранилось среди бумаг В.А. Жуковского)
Как известно, отпевание, назначенное в Исаакиевском соборе, было перенесено в ближайшую к квартире Пушкина церковь Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади (ее принадлежность к придворному ведомству позволяла объяснить закрытость отпевания: на церемонию пускали только по пригласительным билетам).
Гроб с телом Пушкина был перенесен в Конюшенную церковь 1 февраля в час пополуночи, при этом жандармов, во главе с генералом Л.В. Дубельтом, было
едва ли не больше присутствовавших друзей и близких покойного.

Отпевание было торжественное - с архимандритом и шестью священниками (митрополит Серафим, как помним, отказался участвовать в церемонии - пошел против воли царя). Представлен был весь дипломатический корпус, за исключением барона Геккерна, которому приглашение не посылали.

Запись в дневнике цензора А.В. Никитенко:
"Завтра похороны. Я получил билет. Февраль 1. Похороны Пушкина. Это были действительно народные похороны. Все, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге - все стеклось к церкви, где отпевали поэта. Это происходило в Конюшенной. Площадь была усеяна экипажами, но среди последней - ни одного тулупа или зипуна. Церковь была наполнена знатью. Весь дипломатический корпус присутствовал. Впускали в церковь только тех, которые были в мундирах или с билетом. На всех лицах лежала печаль, по крайней мере наружная... Церемония кончилась в половине первого. Я поехал на лекцию. Но вместо очередной лекции я читал студентам о заслугах Пушкина. Будь что будет!".

Из письма В.А. Жуковского отцу Пушкина:
"Отпевание происходило 1 февраля. Весьма многие из наших знакомых людей и все иностранные министры были в церкви. Мы на руках отнесли гроб в подвал, где надлежало ему остаться до вывоза из города".

Не могу не вспомнить здесь стихи Александра Городницкого:

Митрополит столичный Серафим, —
О нём сегодня помним мы недаром,
Был к Пушкину всегда непримирим,
И на поэта доносил жандармам.
Поэта он смертельно не любил,
Вредил ему на каждом повороте,
И в Академии Российской был
Единственным голосовавшим против
Приёма Пушкина. И знали старики, —
Известно в Петербурге стало это,
Что, Высочайшей воле вопреки,
Он отказался отпевать поэта,
И на душу за то не взяв вины,
Не мог в своём мышлении убогом,
Уразуметь того, что не нужны
Посредники меж Пушкиным и Богом.
20.01.2021

Москва. Флигель дома № 16 в Милютинском переулке.

Известие о гибели сына Сергей Львович Пушкин получил в этом московском доме - в Милютинском переулке, где жил у своих родственников, о которых следует сказать несколько слов.
Е. А. Баратынский писал Вяземскому 5/17 февраля:"Я навестил отца <Сергея Львовича> в ту самую минуту, как его уведомили о страшном происшествии. Он, как безумный, долго не хотел верить".

31 января [12 февраля] 1830 г. в Книге записи членов Российского Благородного собрания записаны Ольга Матвеевна и Екатерина Матвеевна Сонцовы - двоюродные сестры Пушкина, дочери его тетушки Елизаветы Львовны, ур. Пушкиной. По большей части они жили не в Москве, а в Зарайском имении (Рязанской губернии) главы семьи Матвея Михайловича Сонцова (Солнцева).
Современница, Е. И. Раевская, жительница Зарайска, утверждала, что у «прелестных девушек» Солнцевых «было в родительском доме житье очень плохое». Вот её рассказ:
«В Зарайском уезде <Рязанской губернии>, в богатом имении своем, проживал с семейством камергер С<олнцев>, женатый на тётке <> нашего бессмертного поэта Пушкина. Она в 1832 году была уже пожилой женщиной, но полна претензиями. Позднее о Пушкине не говорила она иначе, как воздымая очи к потолку: "Mon neveu, pauvre vectime!" <"Мой племянник, бедная жертва!">. Невольно, глядя на нее, бывало вспомнишь Грибоедова: "Словечка в простоте не скажет, / Всё с ужимкой".
Дочь у С <олнцевых> заболела; вся семья переехала в город. Послали за Георгиевским <местным доктором, Василием Семеновичем Георгиевским>. Старуха С<олнцева> поджидает его в гостиной, лежа на диване в живописной позе и нюхая какие-то соли из флакона. Ломаясь, начинает она распространяться ему о своём материнском чувстве... А в сущности двум её дочерям, прелестным девушкам, было в родительском доме житьё очень плохое. Врач стоит перед ней, молчит минут пять. Наконец, надоело ему слушать пустые речи. "Сударыня, ведите меня к больной", — отчеканил он строго и резко.
Дочь он вылечил, но мать не говорила о нем иначе, как "C'est un monstre!" <"Это - чудовище!">».
Елизавета Львовна (младшая сестра отца и дяди поэта) с 4 января 1803 г. состояла в браке с Матвеем Михайловичем Солнцевым (1779–1847) – переводчиком Коллегии иностранных дел, чиновником особых поручений при Министерстве юстиции, с 1825 года – камергером.
Матвей Михайлович отличался любезностью, мастерскими рассказами, тонко шутил, оживляя семейный круг. По словам П. В. Анненкова, Матвей Солнцев «был искренним другом Сергея Львовича [Пушкина], с которым мог состязаться в любезности, тонких шутках и французских каламбурах».
Бывая в Москве, Пушкин нередко гостевал в их доме. П. Я. Чаадаев называл Матвея Михайловича «близким человеком» Пушкина.
В семейство Солнцевых Пушкин вошёл в пору детства. Неслучайно о его возвращении в Москву в сентябре 1826 года С.А. Соболевский услышал именно от Елизаветы Львовны: «узнавши на бале у французского посла, от тетки его Е.Л. Солнцевой, о неожиданном его приезде, отправился к нему <в дом дяди Василия Львовича на Басманной> для скорейшего свидания в полной бальной форме, в мундире и башмаках».
В 1830 году, 2 мая, Пушкин сообщал П. А. Вяземскому: «Сегодня везу к моей невесте Солнцева. Жаль, что представлю его не в прежнем его виде, доставившем ему [кар] камер-герство. Она более благоговела бы перед родственным его брюхом». Очевидно, к тому времени Матвей Михайлович сильно похудел, утратив "брюхо",
В мае 1834 г. Наталья Николаевна посетила Солнцевых вместе со своими сестрами и «была довольна их приемом».
В 1834–1837 гг. Солнцевы снимали флигель (см. фото) во дворе большого дома в Милютинском переулке недалеко от Сретенки (дом 16). В мае 1836 года Пушкин писал жене о встрече с кузинами: "Был я у Солнцевой. Его здесь нет, он в деревне. Она зовет отца к себе в деревню на лето. Кузинки пищат, как галочки".
Отец поэта поселился у Солнцевых летом 1836 г. В декабрьском письме к нему, поздравляя с новым годом, Пушкин просил засвидетельствовать "почтение и поклоны тетушке и ее семейству".

Для тех, у кого YouTube не открывается, скопировала отрывок из фильма "Ключ без права передачи", где молодые люди оказываются 10 февраля у памятника Пушкину во дворе на Мойке, 12, слушая поэтов: Булата Окуджаву, Давида Самойлова, Михаила Дудина, Беллу Ахмадулину, затем, за кадром, звучит голос Ангелины Ивановны Мининой, в то время - заместителя директора нашего музея по научной работе.

Газета «Литературные прибавления к “Русскому инвалиду”» от 30 января [11 февраля] 1837 года.

Долгое время автором текста некролога считали редактора газеты А. А. Краевского, пока в середине XX века не обнаружились неопровержимые доказательства того, что именно Одоевский написал эти пронзительные слова.
Софья Карамзина заметила в письме к брату от 10/22 февраля 1837 года:
"Одоевский же трогателен своей чуткостью и скорбью о Пушкине — он плакал, как ребенок, и нет ничего трогательнее тех нескольких строк, которыми он известил о его смерти в своем журнале".

https://www.youtube.com/watch?v=WeNTwUyALrI

Н. х. Портрет Е.А. Карамзиной. 1830-е ВМП

Письмо Е. А. Карамзиной сыну Андрею от 30 января [11 февраля] 1837 года

Samedi lе 30 Janvier 1837. Petersb.<ourg>.

Милый Андрюша , пишу к тебе с глазами, наполненными слез, а сердце и душа тоскою и горестию; закатилась звезда светлая, Россия потеряла Пушкина! Он дрался в середу на дуэли с Дантезом, и он прострелил его насквозь; Пушкин бессмертный жил два дни, а вчерась, в пятницу, отлетел от нас; я имела горькую сладость проститься с ним в четверьг; он сам этого пожелал. Т ы можешь вообразить мои чувства в эту минуту, особливо, когда узнаешь, что Арнд с перьвой минуты сказал, что никакой надежды нет! Он протянул мне руку, я ее пожала, и он мне также, и потом махнул, чтобы я вышла.
Я, уходя, осенила его издали крестом, он опять мне протянул руку и сказал тихо: «перекрестите еще», тогда я опять, пожавши еще раз его руку, я уже его перекрестила, прикладывая пальцы на лоб, и приложила руку к щеке: он ее тихонько поцеловал и опять махнул. Он был бледен как полотно, но очень хорош; спокойствие выражалось на его прекрасном лице.
Других подробностей не хочу писать, отчего и почему это великое нещастие случилось: они мне противны; Сонюшка тебе их опишет. А мне жаль тебя; я знаю и чувствую, сколько тебя эта весть огорчит; потеря для России, но еще особенно наша; он был жаркий почитатель твоего отца и наш неизменный друг двадцать лет.

Сегодня исполняется ровно сто лет с того дня, когда в доме на Мойке, 12, после 88 лет забвения собрались те, кому небезразлична была судьба поэта и судьбы русской культуры. Они почтили память Пушкина в минуту его кончины: в 2.45 пополудни.
На фотографии люди, которые пришли к этому дому 10 февраля 1987 года - в день открытия музея после четырехлетней реставрации. Как будто 150 лет назад...

29 января [10 февраля] 1837 года сотни людей собрались у дома на набережной реки Мойки, ожидая известия о здоровье раненого Пушкина.
Константин Данзас вспоминал, что был вынужден обратиться в Преображенский полк с просьбой поставить у входа в дом часовых: «густая масса собравшихся загораживала на большое расстояние все пространство перед квартирой Пушкина, к крыльцу почти невозможно было протискаться».

С утра Пушкин несколько раз призывал к себе жену, а днем попросил, чтобы она покормила его моченой морошкой. По словам Жуковского, спокойное выражение лица умирающего и твердость голоса обманули Наталью Николаевну: «Вот увидите, — сказала она доктору Спасскому, — он будет жить, он не умрет». Однако Пушкину «делалось все хуже и хуже, он, видимо, слабел с каждым мгновением», слушая свой пульс, сказал Спасскому: «Смерть идет». Время от времени повторял, заложив руки на голову: «Ах, какая тоска!..»

Из записки В. И. Даля: «Друзья, ближние молча окружили изголовье отходящего; я, по просьбе его, взял его под мышки и приподнял повыше. Он вдруг будто проснулся, быстро раскрыл глаза, лицо его прояснилось, и он сказал: “Кончена жизнь!”. Я не дослышал и спросил тихо: “Что кончено?” — “Жизнь кончена”, — ответил он внятно и положительно. “Тяжело дышать, давит”, — были последние слова его». Часы показывали 2 часа 45 минут пополудни.

Отличная статья сотрудника музея-квартиры Н.А. Некрасова о теплых отношениях А.Ф. Кони с Н.А. Некрасовым, жаль только, что не упомянуто имя Пушкина.
А ведь завтра исполняется СТО лет со дня того самого первого памятного собрания в пушкинской квартире на Мойке, 12, которое открывал именно он, почетный академик А.Ф. Кони!
Он же, на собрании в петроградском Доме литераторов 11 февраля 1921 года объявил о «зарождении всенародных, всероссийских поминок по Пушкину» и высказал надежду, что такие поминки станут «не временным проявлением симпатии к погибшему поэту», а ежегодным, всероссийским событием, это будет «праздник для всех мыслящих людей».

9 февраля 1844 года родился Анатолий Федорович Кони

Юрист, судья, правозащитник, государственный и общественный деятель, литератор, действительный тайный советник.
🌟Мы подготовили для вас статью об этой уникальной и неповторимой личности🌟

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Рушева Надя. Кончина поэта. 1965. ВМП

28 января [9 февраля] 1837 года, четверг

С утра умирающий Пушкин прощался с близкими и с друзьями.
Около 8 часов он пожелал видеть детей. «Они спали, — рассказывал Жуковский, — их привели и принесли к нему полусонных. Он на каждого оборачивал глаза молча; клал ему на голову руку; крестил и потом движением руки отсылал от себя».

Из письма А. И. Тургенева от 28 января/ 9 февраля: «11 час [ов] утра. <…> Пушкин со всеми нами прощается; жмет руку и потом дает знак выйти».
«Я подошел, — вспоминал Жуковский, — взял его похолодевшую, протянутую ко мне руку, поцеловал ее: сказать ему ничего я не мог, он махнул рукою, я отошел. Так же простился он и с Вяземским». Когда к нему вошла Е. А. Карамзина, он попросил подойти поближе и благословить его. Она вышла от него «в слезах».
Несколько часов провел рядом с поэтом П. А. Плетнёв, который позднее говорил Далю: «Глядя на Пушкина, я в первый раз не боюсь смерти».

Мужество и терпение Пушкина перед лицом смерти поражало друзей. Вяземский писал А. Я. Булгакову: «Арендт, который видел много смертей на веку своем, <…> говорил, что он никогда не видел ничего подобного. Такое терпение при таких страданиях!»

Днем к Пушкину пришел врач и писатель В. И. Даль и оставался рядом с ним до последней минуты. «У Пушкина нашел я уже толпу в передней и в зале; страх ожидания пробегал по бледным лицам, — вспоминал Даль. — Я подошел к болящему, он подал мне руку, улыбнулся и сказал: “Плохо, брат!” <…> В первый раз сказал он мне ты, — я отвечал ему так же, и побратался с ним уже не для здешнего мира».

После полуночи состояние больного ухудшилось. «Почти всю ночь держал он меня за руку, — вспоминал Даль, — почасту просил ложечку холодной воды, кусочек льду и всегда при этом управлялся своеручно <…>. Когда тоска и боль его одолевали, он крепился усильно, и на слова мои: “Терпеть надо, любезный друг, делать нечего; но не стыдись боли своей, стонай, тебе будет легче”, — отвечал отрывисто: “Нет, не надо, жена услышит, и смешно же это, чтобы этот вздор меня пересилил!”».

Моисеенко Е.Е. Памяти поэта. 1984-1985

СЕГОДНЯ САМЫЙ ТЯЖЕЛЫЙ И БЕЗНАДЕЖНЫЙ ДЕНЬ:
27 января [8 февраля] 1837 года.
Безнадежнее будет только 29 января [10 февраля]...

Из конспективных записей В. А. Жуковского о Пушкине:
«Встал весело в 8 часов. — После чаю много писал — часу до 11-го…»

В 12-м часу утра к Пушкину зашел помощник А. Ф. Смирдина библиограф Ф. Ф. Цветаев, который говорил с поэтом о новом издании его сочинений. По словам Цветаева, «Пушкин был весел».

Поутру Пушкин получил две записки от д’Аршиака (в 9 и 10 часов) с требованием о встрече секундантов, но на квартире виконта во французском посольстве они с Данзасом появились только во второй половине дня. Оставив своего секунданта с д’Аршиаком для составления условий поединка, Пушкин возвратился домой, дождался прихода Данзаса и отправил его за пистолетами.

Из конспективных заметок Жуковского: «По отъезде Данзаса начал одеваться; вымылся весь, все чистое; велел подать бекешь. Вышел на лестницу. — Возвратился, — велел подать в кабинет большую шубу и пошел пешком до извозчика…».

Около 4-х часов дня поэт встретился с Данзасом в кондитерской Вольфа на углу Невского проспекта и набережной Мойки, затем сели в сани и отправились в сторону Черной речки. Прибыв на место около половины пятого, секунданты начали приготовления к поединку. Выстрел д’Антеса раздался около пяти часов вечера.

Примерно через час раненого Пушкина внесли в дом на Мойке. Данзас отправился искать врачей. Первыми прибыли доктор Шольц и Задлер, успевший перевязать рану д’Антеса. Ночью Пушкин исповедался и причастился.

Здесь видео-запись пресс-конференции в Интерфаксе. О фильме "Пророк", если кому интересно, после 46-й минуты разговора.
https://rutube.ru/video/3c2458a4530ac4abb7bbe2dfe816e0f6/

Отреставрированную шкатулку Натальи Гончаровой, в которой она хранила письма мужа, представят в День памяти Пушкина
https://www.interfax-russia.ru/northwest/report/otrestavrirovannuyu-shkatulku-natali-goncharovoy-v-kotoroy-ona-hranila-pisma-muzha-predstavyat-v-den-pamyati-pushkina

Бюлер Ф. А., барон. Портрет виконта Ольвье д'Аршиака. 1837, август. РГАДА (копия представлена в вводной экспозиции в Музее-квартире А.С. Пушкина)

Во вторник 26 января [7 февраля] 1837 года, в первой половине дня, барону Геккерну было доставлено письмо Пушкина (по почте или с посыльным - неизвестно). «Говорят, что, получив это письмо, — рассказывал К. К. Данзас (в записи А. Н. Амосова), — Геккерн бросился за советом к графу Строганову и что граф, прочитав письмо, дал совет Геккерну, чтобы его сын, барон Дантес, вызвал Пушкина на дуэль, так как после подобной обиды, по мнению графа, дуэль была единственным исходом».

Ожидая реакции Геккернов на свое письмо, Пушкин не выходил из дома и отправил записку А. И. Тургеневу: «Не могу отлучиться. Жду Вас до 5 часов». Тургенев пришел к нему после 4 часов дня и получил в подарок два тома «Поэм и повестей Александра Пушкина» (СПб., 1835).

Днем виконт Оливье д’Аршиак передал Пушкину ответ барона Геккерна, который сообщал, что поединок «не терпит никакой отсрочки» и должен состояться на следующий день. Пушкин обещал д’Аршиаку прислать своего секунданта, чтобы выработать условия поединка.

В литературе сложилось неверное представление о том, что отыскать надежного человека, способного стать его секундантом, поэту удалось не сразу. Это мнение основано на сообщениях друзей Пушкина, которые после его кончины утверждали, что Данзас не знал о поединке до момента встречи с секундантом противника. Если бы он говорил другое, его ожидало бы жесткое наказание за недонесение. В действительности, как показано в работах Г. М. Седовой, поэт заранее договорился с Данзасом, но делал все возможное, чтобы свести к минимуму время его общения с д’Аршиаком, поскольку помнил, как последний, сговорившись с Соллогубом, в ноябре уладил подобное дело.

Расставшись с д’Аршиаком, Пушкин вышел из дома в шестом часу вечера и вернулся после одиннадцати. Возможно, вначале он обедал у барона М. Н. Сердобина с баронессой Е. Н. Вревской, где последняя гостила, после зашел к И. А. Крылову (квартира писателя находилась в здании Публичной библиотеки), играл с его внучкой, «нянчил ее, напевал песенки», затем «вдруг торопливо простился». Позднее его видели в книжной лавке Лисенкова (в здании Пажеского корпуса на Садовой улице, по соседству с квартирой Крылова). По словам хозяина лавки, Пушкин «с жаром» беседовал с писателем Б. М. Федоровым "обо всем литературном мире», задержавшись «чуть ли не до полуночи».
Поэт явно оттягивал время возвращения домой, где его ждала записка от д’Аршиака с требованием о встрече секундантов. Д'Аршиак сообщил, что ждет этой встречи до 11 вечера у себя на квартире (во Французском посольстве), «а после этого часа — на балу у графини Разумовской».
В 12-м часу ночи Пушкин приехал к Разумовской, где свел д’Аршиака с советником английского посольства Артуром Меджнисом и тотчас уехал. В половине второго ночи Медженис прислал записку с отказом от участия в поединке.

У всех, кто видел поэта в этот день, сложилось впечатление, что он не был взволнован. С. Н. Карамзина отметила, что у Разумовской «он был спокоен, смеялся, разговаривал, шутил, он несколько судорожно сжал мне руку, но я не обратила внимания на это». А. И. Тургенев рассказывал, что на бале у гр. Разумовской и накануне он видел Пушкина «веселого, полного жизни, без малейших признаков задумчивости: мы долго разговаривали о многом, и он шутил и смеялся…».

Чернецов Г. Г. Панорама Дворцовой площади с лесов Александровской колонны. 1830-е.
От Зимнего дворца по Миллионной улице: Малый Эрмитаж, флигель манежа, Шепелевский дом (третий от Зимнего дворца)

Выстраивая хронику преддуэльных событий в виде конспективных записей, Жуковский отметил: «В понедельник приезд (Дантеса — зачеркнуто) Геккерн[а] ссора на лестнице». Долгое время исследователи полагали, что речь шла о приезде к Пушкину барона Геккерна с намерением примирить обе семьи и о том, что поэт не пустил голландского посланника на порог, а затем отправил ему оскорбительное письмо, ставшее поводом для январского поединка.

Долгое время исследователи полагали, что речь шла о приезде к Пушкину барона Геккерна в понедельник 25 января [6 февраля] 1837 года с намерением примирить обе семьи и о том, что поэт не пустил голландского посланника на порог, а затем отправил ему оскорбительное письмо, ставшее поводом для январского поединка.

Как показано в исследованиях Г. М. Седовой, скандал с Геккерном произошел не в доме на Мойке, а во флигеле Зимнего дворца — в Шепелевом доме, где на верхнем этаже находились комнаты фрейлин и куда вела высокая, около ста ступеней, Комендантская лестница.
Алина Дурново писала матери о преддуэльной истории: «Без сомнения, что после письма Пушкина и сцены, которую он [Пушкин] ему [барону Геккерну] сделал на лестнице у старой Z., Геккерн испугался за своего сына».
По воспоминаниям секунданта Пушкина К. К. Данзаса, Пушкин, получив очередное «примирительное» письмо от д’Антеса, отправился к фрейлине Загряжской, встретил там барона Геккерна и попытался возвратить ему нераспечатанное послание. Геккерн отказался принять письмо, ссылаясь на то, что не он его писал. Пушкин вспылил и бросил конверт в лицо посланнику со словами: «Tu la recevra, gredin!» («Ты получишь его, негодяй!»).

В продолжение этого жесткого диалога Пушкин написал Геккерну оскорбительное письмо, точная датировка которого затруднительна. Княгиня Вяземская утверждала, что уже вечером 25 января Пушкин был у нее в доме и сказал, глядя на д’Антеса: «Что меня забавляет, это то, что этот господин веселится, не предчувствуя, что его ожидает по возвращении домой». На вопрос княгини «что же именно? Вы ему написали?» Пушкин «сделал утвердительный знак и прибавил: “Его отцу”». Вяземская утверждала, что рассказала о письме бывшему у нее в гостях графу Виельгорскому, но никто не предпринял никаких действий, чтобы предотвратить катастрофу.

В действительности ли письмо было написано и отправлено в понедельник 25 января, сказать трудно. Графиня М. А. Мусина-Пушкина в своих январских записях о дуэли Пушкина повторила слова княгини В. Ф. Вяземской, но все прочие источники, в том числе материалы военно-судной комиссии, для которой письмо было скопировано (подлинник не сохранился), датируют его следующим днем — 26 января.

Барсукова Е. Б., с оригинала К. В. (К. И.) Барду 1830-х гг. Портрет Е. Н. Мещерской. 1916. ВМП

В воскресенье 24 января [5 февраля] 1837 года, вечером, Пушкины навестили князей Мещерских.
В письме брату от 27 января С. А. Карамзина рассказывала: «В воскресенье у Катрин [княгини Е. Н. Мещерской — сестры рассказчицы] было большое собрание без танцев: Пушкины, Геккерны (которые продолжают разыгрывать свою сентиментальную комедию к удовольствию общества. Пушкин скрежещет зубами и принимает свое всегдашнее выражение тигра, Натали опускает глаза и краснеет под жарким и долгим взглядом своего зятя, — это начинает становиться чем-то большим обыкновенной безнравственности; Катрин [супруга д’Антеса] направляет на них обоих свой ревнивый лорнет, а чтобы ни одной из них не оставаться без своей роли в драме, Александрина [свояченица Пушкина — А. Н. Гончарова] по всем правилам кокетничает с Пушкиным, который серьезно в нее влюблен и если ревнует свою жену из принципа, то свояченицу — по чувству. В общем всё это очень странно, и дядюшка Вяземский утверждает, что он закрывает свое лицо и отвращает его от дома Пушкиных)».

Как заметила А. А. Ахматова, грязная сплетня о якобы близких отношениях между Пушкиным и Александрой Гончаровой была пущена в свет именно в эти дни. О надуманности истории "Пушкин-Александрина" можно прочитать и в книге: Седова Г.М. "Ему было за что умирать у Черной речки", раздел под названием "Цитата окаменела".

Вспомним, что писала Ахматова: "Щеголев не знал карамзинской переписки, но, прочитав, примерно то же в воспоминаниях Трубецкого, восклицает: «Каждое слово ошибка!» Щеголев прав. Но тут дело в том, что у Софьи Николаевны и у Трубецкого был один и тот же источник. А источник этот—Дантес. Это он внушил С. Н. и Трубецкому версию романа Пушкина с Александриной. Кроме его голоса, нет ничего в мемориях Трубецкого. Кавалергарды были так же загипнотизированы Дантесом, как молодежь карамзинско-вяземского кружка (bande joyeuse).
Щеголев недооценил мемуары Трубецкого. Все, что там сообщено, говорит не Трубецкой, а сам Дантес (и отчасти Полетика, что все равно), так же как то, что говорит и сообщает Данзас,— это не Данзас, а сам Пушкин. Только от самого Дантеса Трубецкой узнал, что Пушкин дрался не за жену, а
за свояченицу; это должно было обелить «бедного Жоржа» и втоптать в грязь Пушкина, обесчестившего порученную ему матерью молодую девушку, а также отомстить за ноябрьское письмо Пушкина, где содержался намек на порочные отношения Дантеса и Геккерна («ваш batard или называемый так»)."

Вернемся к вечеру у Мещерских, где А. О. Россет застал Пушкина за игрой в шахматы с хозяином дома. «Ну что, вы были в гостиной; он уж там, возле моей жены?» — сказал поэт Россету, не желая называть д’Антеса по имени.

Днём Пушкин отдал под заклад А. П. Шишкину столовое серебро А. Н. Гончаровой, за которое получил 2200 рублей ассигнациями. Считается, что часть этой суммы ушла на оплату пистолетов, приобретенных в оружейном магазине А. Куракина накануне поединка.

Писатель И. И. Лажечников, приехавший в Петербург по служебным делам, дважды, 24-го и 25-го января, заходил к Пушкину, «чтобы поклониться ему, но оба раза не застал его дома».

Вчера на премьере фильма "Пророк" я поняла, зачем 1-му каналу, который снимал у нас с утра, нужна была ода Вольность и портрет Жуковского. Журналистка 1го канала спросила меня о портрете: "Ой, он такой маленький, а мне казалось, что большой". Так вот, в фильме портрет гигантский, в широкой раме, как будто это холст, масло. Жуковский так смешно держит его перед собой, как образ, и дарит его Пушкину перед самым его отъездом на юг, стоя у его кареты. А оду Вольность Пушкин весьма картинно читает в фильме в салоне Евдокии Голицыной. Видимо 1 канал хочет раскрутить фильм через наши экспонаты.
Вот так рождаются и множатся мифы о Пушкине 🤣

Дворцовая набережная, дом 30 - бывший дом гр. Воронцовых-Дашковых

В субботу 23 января [4 февраля] 1837 года Пушкины на балу в особняке графа И.И. Воронцова-Дашкова (Дворцовая наб., 30), где, согласно рассказам наблюдательных современников, «…раздражение Пушкина дошло до предела, когда он увидел, что его жена беседовала, смеялась и вальсировала с д’Антесом». Это рассказывала С. Н. Карамзина. О том же сообщала А. П. Дурново в письме к матери от 30 января: «...бешенство вновь охватило» поэта, «когда на балу он увидел Экерна, ужинающего рядом со своей свояченицей».
А вот записка о дуэли и смерти Пушкина, сохранившаяся в архиве княгини А. М. Горчаковой, урожденной княжны Урусовой: «23-го [января] был бал у Воронцовых. Г[еккерн-Дантес] следовал на нем за своей свояченицей, выступая в качестве ее визави в нескольких контредансах; наконец, он пошел с ней ужинать, и прошел перед П[ушкиным], отпуская шутки по адресу г-жи де-Геккерн, которую он называл “[своей] законной”».
Похожую картину описал барон Густав Фризенгоф, муж Александрины Гончаровой: «В свое время мне рассказывали, что поводом [к отправлению Пушкиным оскорбительного письма Геккерну] послужило слово, которое Дантес бросил на одном большом вечере, где все они — [Пушкины и Геккерны] присутствовали. Там был буфет, и Дантес, взяв тарелку с фруктами, будто бы сказал, напирая на последнее слово: — Это для моей законной. Слово это, переданное Пушкину с разъяснениями, и явилось той каплей, которая переполнила чашу».
В одном семейном архиве нам удалось обнаружить письмо генерал-майора А. И. Пашкова к князю В. М. Шаховскому от 30 января 1837 года. В нем не только назван роковой бал, на котором д’Антес вальсировал с Н. Н. Пушкиной, но впервые обозначено угощение, поднесенное ей за ужином после танцев: это были отнюдь не фрукты, а отбивная («une cotelette»). В глазах светских сплетников подобное подношение могло означать особую короткость отношений между кавалергардом и его свояченицей. Неслучайно другой современник, литератор Н. И. Любимов, так охарактеризовал поведение д’Антеса в письме к М. П. Погодину: «…на бале, который недавно был у гр. Воронцова-Дашкова, он, т. е. тот же сукин сын, явившись уже с супругою, не устыдился опять возобновить при всех и как бы в явное поругание над Пушкиным свои ухаживания за его женой".

Такое большое число воспоминаний об этом бале связано еще и с тем, что на нем присутствовало все светское общество. Читаем мемуары графа В.А. Соллогуба:
«Каждую зиму Воронцовы давали бал, который двор удостаивал своим посещением. Весь цвет петербургского света приглашался на этот бал, составлявший всегда, так сказать, происшествие светской жизни столицы. В день или, скорее, в вечер торжества дом-дворец Воронцовых-Дашковых представлял великолепное зрелище; на каждой ступени роскошной лестницы стояло по два ливрейных лакея: внизу в белых кафтанах ‒ ливрея Дашковых, на второй половине лестницы в красных кафтанах ‒ ливрея Воронцовых.
К десяти часам все съезжались и размещались в ожидании высоких гостей в двух первых залах. Когда приходила весть, что государь и императрица выехали из дворца, мажордом Воронцовых ‒ итальянец, кажется, звали его Риччи (его знал весь Петербург),‒ в черном бархатном фраке, коротких бархатных панталонах, чулках и башмаках, со шпагой на боку и треуголкой под локтем, проворно спускался с лестницы и становился в сопровождении двух дворецких у подъезда; граф Воронцов помещался на верхней ступени лестницы, графиня ожидала на верхней площадке. Императрица, опираясь на локоть графа Воронцова, поднималась на лестницу. Государь следовал за нею; императрица со свойственной ей благосклонностью обращалась к присутствующим и открывала бал, шествуя полонез с хозяином. Мажордом Риччи ни на секунду не покидал императрицы, всегда стоя на несколько шагов позади её, а во время танцев держась в дверях танцевальной залы. Ужин императрицы сервировался на отдельном небольшом столе на посуде из чистого золота; императрица ужинала одна; государь, по обыкновению, прохаживался между столами и садился где ему было угодно».

🎞Команда фильма «Пророк. История Александра Пушкина» была в гостях на Мойке, 12

Феликсу Умарову, Юрию Борисову, Роману Васильеву и Илье Виногорскому провела экскурсию заведующая Мемориальным музеем-квартирой А. С. Пушкина Галина Седова.

Кстати, некоторые сцены фильма были сняты в нашем музее📸

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина
#пророк #историяалександрапушкина

22 января [3февраля] 1837 года, пятница:

Пуш­кин на­веща­ет бывшую тригорскую барышню - баронессу Е.Н. Врев­скую, которая писала об этом в письме к мужу: «22 Janvier la visite de Pouchkine». Они договорились, что в по­недельник 25 января он придет за ней, и они вместе отправятся в Эр­митаж.
От Вревской или ещё до визита к ней Пушкин отправился к писательнице Александре Осиповне Ишимовой. В те дни вышла ее "История России в рассказах для детей", и в день смертельного поединка Пушкин будет читать эту книгу, о чем напишет Ишимовой: "...вот, как надобно писать".
Пока же Пушкин идет к Ишимовой, чтобы просить ее, по совету П. А. Плетнева, перевести с английского пять пьес Барри Корнуэла для публикации в его журнале "Современник". Он был у нее в три часа дня, но не застал. На другой день получил от нее записку с извинениями за недоразумение: она полагала, что он придет не в три, а в че­тыре ча­са.
Они так и не встретились, поэтому утром в день поединка Пушкин отправил ей том английских пьес для перевода (крестиками пометил интересующие его пьесы) с сопроводительным письмом, которое писательница бережно сохранила.

🐈 Нашего кота ученого и там, и тут показывают!

Скорее открывайте выпуск телеканала «Санкт-Петербург» для знакомства с нашим пушистым сотрудником🐈‍⬛

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Бур Ш. по оригиналу А.-Ф. Э. Филиппото. Портрет Франсуа Рене Шатобриана. Середина — вторая половина XIX в. Париж. В мастерской Ж. Риго
Неизвестный художник. Портрет Ф. П. Лубяновского. 1869
Гампельн Карл. Портрет неизвестной фрейлины (в официальном придворном платье и с шифром императрицы Александры Федоровны). 1830.
Хронологически мы постепенно приближаемся к роковой дуэли у Черной речки.
Все последующие дни мы постараемся воскресить в памяти самые различные события последних дней жизни Пушкина.

21 января [2 февраля] 1837 года:

Утром у Пушкина (в доме "на Мойке у Конюшенного мосту") появился А. И. Тургенев, который жил неподалёку, в гостинице Демута (на той же стороне Мойки, ближе к Невскому проспекту). Основные темы их разговоров Тургенев записывал в дневник. На этот раз он писал:

«Зашел к Пушкину: о Шатобриане, и о Гете, и о моем письме из Симбирска — о пароходе, коего дым проест глаза нашей татарщине».
Как раз в те дни Пушкин начал работу над статьей «О Мильтоне и Шатобриановом переводе “Потерянного рая”». Один из главных вопросов, поставленных в статье, — ответственность писателя перед собственной совестью: «Тот, кто, поторговавшись немного с самим собою, мог спокойно пользоваться щедротами нового правительства, властью, почестями, богатством, предпочел им честную бедность. Уклонившись от палаты перов, …Шатобриан приходит в книжную лавку с продажной рукописью, но с неподкупной совестию».

В тот же день Пушкин с Тургеневым обедали у сенатора Федора Петровича Лубяновского, который жил над квартирой поэта - в том же доме княгини Волконской. Из дневниковой записи Тургенева известно, что за столом собрались в тот день любители истории: помимо Пушкина с Тургеневым П. П. Свиньин, А. Д. Сток, А. А. Фролов-Багреев. Предметом разговора стало царствование Екатерины Великой.

Вечером Пушкины отправились на бал к австрийскому посланнику, куда прибыло более четырехсот гостей. На другой день фрейлина Мария Мердер (портреты не найдены; привожу портрет неизвестной фрейлины императрицы) выразила впечатления от этого бала в своем дневнике:
«В мрачном молчании я восхищенно любовалась г-жой Пушкиной. Какое восхитительное создание! Дантес провел часть вечера неподалеку от меня. Он оживленно беседовал с пожилою дамою, которая <…> ставила ему в упрек экзальтированность его поведения. Действительно — жениться на одной, чтобы иметь некоторое право любить другую, в качестве сестры своей жены, — Боже! Для этого нужен порядочный запас смелости». Пожилая дама говорила тихо, ее упреков Мердер не расслышала, но разобрала, что Дантес возразил ей: «Я понимаю, что вы хотите дать мне понять, но я совсем не уверен, что сделал глупость!». Дама сказала достаточно громко: «Докажите свету, что вы сумеете быть хорошим мужем <…> и что ходящие слухи не основательны». Дантес ответил с вызовом: «Спасибо, но пусть меня судит свет».

В тот же вечер А. И. Тургенев побывал у бывшего (и будущего) секунданта д'Антеса виконта д’Аршиака. Они говорили о ноябрьских преддуэльных событиях 1836 года. Недавний секундант д’Антеса прочитал Тургеневу письмо поэта от 17 ноября 1836 года, в котором тот отказывался от поединка.
До поединка у Черной речки оставалось шесть дней.

Доу Дж. (мастерская художника), Портрет И. В. Сабанеева. 1820-е

20 января [1 февраля] 1822 года генерал И.В. Са­бане­ев отправляет донесе­ние П.Д. Ки­селё­ву, в ко­тором говорит о Пушки­не с возмущением и нескрываемым презрением:
"Я зав­тра рас­по­лагаю ехать в Из­ма­ил и там <…> бу­ду анализировать 3-ю бри­гаду и де­яния Ра­ев­ско­го <…> В Ки­шинёв­ской шайке, кро­ме из­вес­тных вам лиц, ни­кого нет, но ка­кую цель имеет сия шай­ка ещё не знаю. Пуш­кин, ще­нок, всем известный, во всём го­роде прос­лавля­ет ме­ня кар­бо­нари­ем и выс­тавля­ет виною всех не­ус­трой­ств. Конеч­но, не без намерения, и я по­лагаю ор­га­ном той же шай­ки. Жаль и мне Орло­ва, но не ви­жу возможности иной, а мне слу­жить с ним. <…> Я бу­ду про­сить молодо­го Лип­ранди <П.П. Лип­ранди> к се­бе в адъютан­ты. Это золото без при­меси — ред­кий молодой человек, со­вер­шенно не по­хож на бра­та сво­его».
Сабанеев Иван Васильевич, генерал от инфантерии, корпусный командир, прибыл в Кишинев для расследования событий после подавления в декабре 1821 года волнения Камчатского полка входившего в 16-ю дивизию, начальником которой был М. Ф. Орлов. Сабанеев принял все возможные меры для пресечения революционных настроений в армии. Дело, которое он возбудил против Орлова, закончилось снятием последнего с поста командира дивизии.

Неизвестный художник. Портрет Елизаветы Павловны Полторацкой (?)

Портрет взят из Интернета, где он атрибутирован Е.П. Полторацкой; в собрании Ю. Б. Шмарова он числился как портрет неизвестной в синем платье. Существует открытка с такими данными, выпущенная в 1978 году издательством "Изобразительное искусство".
Где портрет находится в настоящее время нам, к сожалению, неизвестно.

19 [31] января 1829 (?) года Пушкин зашел в гости к А.П. Керн и тут же сочинил четверостишие, о чем Керн рассказывала: "...я никогда не забуду его игривой веселости, его детского смеха... В подобном расположении духа он раз пришел ко мне и, застав меня за письмом к меньшой сестре моей в Малороссию, приписал в нем:

Когда помилует нас бог,
Когда не буду я повешен,
То буду я у ваших ног,
В тени украинских черешен.

Елизавета Павловна  Полторацкая, которой адресовано письмо, была двоюродной сестрой Анны Керн (дочерью ее дяди — Павла Марковича Полторацкого).
Не знаем, в каком году Елизавета Полторацкая вышла замуж, но 3 (15) января 1828 года, когда она жила во Владимире, у нее родился сын Владимир, в будущем — ученый-экономист, географ, академик, организатор политико-экономического комитета Русского географического общества.
Если сын появился в январе 1828 года, то Елизавета Павловна уже не менее девяти месяцев была замужем за управляющим удельной конторой во Владимире Павлом Николаевичем Безобразовым (выпускником Морского корпуса в 1800 году, служившего на флоте до 1813 года). Между тем исследователи считают четверостишие «Когда помилует нас Бог» посвящением Е.П. Полторацкой, а не Безобразовой.
Возможно, стихотворение неверно датировано, и его следует отнести не к 1829, а к 1827 году. Не исключено, что в то время двоюродная сестра Анны Керн еще не была замужем и могла жить не во Владимире, а в полтавском имении Полторацких, о чем и сказано в стихотворении.
Одни вопросы...

Иванов Ю. В. Кишиневские впечатления Пушкина. 2000-е ГМП (?)

18 [30] января 1822 год.
Запись в дневнике кишиневского сослуживца Пушкина князя Павла Ивановича Долгорукова дает некоторое представление об особенностях поведения молодого Пушкина в том обществе, где никто не воспринимал его всерьез: ни местные чиновники, ни так называемые либеральные друзья:

«Пушкин, который за отъездом Орлова чаще стал ходить к Инзову, с нами же обедал и по обыкновению своему любезничал. Пушкин умен и остер, но нравственность его в самом жалком положении. Нет ни к кому ни уважения, ни почтения. Все основано на удальстве, насмешках и ругательствах. Рассказывают, что за столом у генерала Орлова он отпустил ему, разгорячась: „Vous raisonnez, général, comme une vieille femme“ <„Вы рассуждаете, генерал, как старая баба“> . Орлов на это отвечал: „Pouchkine , vous me dites des injures; prenez garde â vous“ <„Пушкин, Вы мне говорите дерзости; берегитесь“>. Пушкин побледнел».

4 [15] января 2025 года исполнилось 230 лет со дня рождения Александра Сергеевич Грибоедова, русского писателя, драматурга, дипломата, историка, востоковеда и музыканта.
Этому событию посвящена выставка «Иного века человек», названная строкой из незавершенной и мало кому сейчас известной трагедии Грибоедова «Родамист и Зенобия» (1824-1825).
Грибоедов вошёл в большую литературу как автор блистательной комедии «Горе от ума», которая принадлежит к числу немногих произведений русской литературы, оказавшихся близкими и понятными многим поколениям читателей. В этом году исполняется 200 лет со дня первой публикации в альманахе «Русская Талия» отдельных фрагментов комедии. Первое полное издание «Горе от ума» российские читатели увидели в 1833 году. Один из экземпляров этого издания представлен на выставке. Тут же, в витрине, рядом с солидным изданием 1913 года, с яркими, наполненными экспрессией, ставшими классическими, иллюстрациями Д. Н. Кардовского, — миниатюрное издание 1854 года и лондонское издание 1857 года с прозаическим переводом пьесы на английский язык, осуществленном Н. Бернадаки.
На выставке привлекает внимание большой живописный портрет Грибоедова работы Н. И. Поливанова, исполненный по гравюре Уткина 1829 года (1854-1858). Здесь же — помещённая в витрине акварель неизвестного художника, на которой поэт выглядит не парадно, весьма трогательно. Рядом — выполненный карандашом портрет Грибоедова с пометой «Рис. Пушкина. Май 1831».
Два Александра Сергеевича виделись в Москве, где, будучи детьми, посещали вместе уроки детских танцев, но их настоящее знакомство произошло в Царском Селе, после того, как Пушкин уже вышел из Лицея, а Грибоедов окончил Московский университет. В рукописях Пушкина сохранилось несколько портретов Грибоедова.
На выставке представлен любопытный документ: копия с листа, на котором в июне 1817 года оставили расписки о неразглашении служебных тайн сотрудники, поступившие на службу в Коллегию иностранных дел. Среди них выпускник Московского университета А. Грибоедов, выпускники Лицея: В. Кюхельбекер, А. Горчаков, С. Ломоносов и А. Пушкин.
Акварельный рисунок П. Ф. Бореля «Встреча Пушкина с телом Грибоедова» напоминает о встрече, ставшей литературным фактом (вряд ли она была на самом деле). Пушкин описал эту «встречу» в своем «Путешествии в Арзрум». Там же он заметил о Грибоедове: «Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие <…>, — все в нем было необыкновенно привлекательно».

Выставка «Иного века гражданин» размещена в 1-ом зале Музея «Пушкин. Жизнь и творчество».
Приобретя входной билет в Музей, посетители могут увидеть не только выставку, но и немало интересных материалов, представленных в других залах Музея, в том числе экспонаты, связанные с именем А. С. Грибоедова: его портреты, виды Кавказа, где он провел несколько лет службы, гравюру «Заключение мира в Туркманчае». По этому договору, подписанному после завершения второй русско-персидской войны (1826-1828), Россия получила новые территории, право иметь военный флот в Каспийском море и гигантскую контрибуцию. Окончательный текст договора был составлен и отредактирован А. Грибоедовым, который внес в него ряд важных уточнений.

Также Музей «Пушкин. Жизнь и творчество» предлагает посетителям тематическую экскурсию «Два Александра Сергеевича», посвященную необычным судьбам двух великих современников — Пушкина и Грибоедова.
Стоимость для взрослых посетителей 600 руб., для пенсионеров, школьников и студентов – 300 руб.
Информация на сайте музея или по телефону: 8(812)3140007.

Шевалье Ф. Портрет генерала И. Н. Скобелева. 1840

17 [29] января 1824 года в Москве военный генерал-полицеймейстер 1-й армии генерал-майор Иван Никитич Скобелев писал главнокомандующему 1-й армией Ф.В. Остен-Сакену по поводу приписываемого Пушкину стихотворения «Мысль о свободе»:

«Не лучше ли бы было оному Пушкину, который изрядные дарования свои употребил в явное зло, запретить издавать развратные стихотворения? Не соблазн ли они для людей, к воспитанию коих приобщено спасительное попечение... Я не имею у себя стихов сказанного вертопраха , которые повсюду ходят под именем: Мысль о свободе. Но, судя по выражениям, ко мне дошедшим (также повсюду читающимся), они должны быть весьма дерзки... Если б сочинитель вредных пасквилей немедленно, в награду, лишился нескольких клочков шкуры, было бы лучше. На что снисхождение к человеку, над коим общий глас благомыслящих граждан делает строгий приговор? Один пример больше бы сформировал пользы; но сколько ж е , напротив, водворится вреда — неуместною к негодяям нежностью».

Незадолго до написания этого доноса Скобелев некоторым образом заступился за семеновцев (помним о восстании Семеновского полка!): выразил мнение, что «полиция собственно в армии не надобна». Теперь же старался всячески угодить высшей власти в своих действиях и мнениях :)
Подобные послания работали на пользу графу М. С. Воронцову, который в то время уже задумывался о способах избавить себя от общества Пушкина.

Знакомо ли нам это лицо? Разумеется, мы знаем его по репродукциям! Это же графиня Элиза Воронцова!

Портрет работы одного из самых модных и самых правдивых портретистов пушкинского времени Петра Федоровича Соколова исполнен около 1823 года. Такой ее видел Пушкин в Одессе.
Нам несказанно повезло в эти дни: подлинный акварельный портрет Е.К.Воронцовой демонстрируется на нашей выставке "Тропинин у Пушкина".
Портрет прибыл из Москвы, из фондов музея В.А. Тропинина. Почему именно этот портрет Соколова решено было показать на выставке? Понятно почему: именно так выглядела графиня, когда передала Пушкину перстень-талисман, изображенный на портрете поэта кисти Тропинина.
Торопимся: выставка еще открыта.

Продажа билетов на экскурсии по выставке - на сайте музея: https://tickets.museumpushkin.ru/event/83E7B624536F1B0B40743D97039A4B682302B299/2025-01-30
Остающиеся билеты (если таковые остаются) продаются в день экскурсии в кассе на Мойке, 12.

Борель П. Ф., с фотографии неизвестного автора. Портрет Д. Н. Блудова. Лит. А. Мюнстера. 1864-69

15 [27] января 1832 года
Письмо графа К. В. Нессельроде Д. Н. Блудову о режиме работы Пушкина в архивах:
Т〈айному〉 С〈оветнику〉 Блудову от Графа Нессельроде.
М〈илостивый〉 Г〈осударь〉.
Я имел счастие докладывать Государю Императору о дозволении Титулярному Советнику Пушкину отыскивать в Архивах Министерства Иностранных Дел материалы для сочинения истории Императора Петра Первого. Его Императорское Величество, изъявив на сие Высочайшее соизволение, повелел при том, чтобы из хранящихся в здешнем Архиве дел секретные бумаги времен Императора Петра Первого открыты были г. Пушкину не иначе, как по назначению Вашего Превосходительства, но чтобы он прочтением оных и составлением из них выписок занимался в Коллегии Иностранных Дел, и ни под каким видом не брал бы вообще всех вверяемых ему бумаг к себе на дом. О сей Высочайшей воле, вменяя себе в обязанность уведомить Ваше Превосходительство, для зависящего от Вас, М〈илостивый〉 Г〈осударь〉, во исполнение оного распоряжения, имею честь быть и т. д.

В письме речь шла об ответе Николая I на доклад Нессельроде от 12 января 1832 года с запросом о разрешении Пушкину изучать секретные бумаги времен Петра I. По получении этого письма от Нессельроде в Министерстве иностранных дел было тотчас заведено дело «Об открытии титулярному советнику Пушкину Архива Министерства иностранных дел» (16–19 января 1832 г.). След этого дела имеется в описи дел МВД, полученных из архива МИДа в 1832–1834 гг.
Император посчитал возможным сделать посредником в ознакомлении Пушкина с секретными бумагами Петра Великого своего статс-секретаря Дмитрия Николаевича Блудова, который через месяц, 12 февраля 1832 года, был назначен министром внутренних дел. Высочайшим повелением именно ему было доверено распечатать сундуки с делами царевича Алексея и Тайной канцелярии петровского времени и доложить о них; под его наблюдением эти бумаги разбирались «по картонам». С 1827 года он был занят пересмотром важнейших архивных документов, которые находились в разных архивохранилищах, преимущественно в Кабинете его величества; через руки Блудова прошло несколько десятков тысяч архивных документов, которые затем осели в Секретном архиве Министерства иностранных дел, с 1834 года получившем название Главного, а затем Государственного архива.
Поговаривали, что историк Н. М. Карамзин незадолго перед своей смертью обратил внимание императора на Блудова как на человека консервативного и вместе с тем просвещённого, вполне достойного занять место в высшей государственной администрации.

Рушева Н. Пушкин и Натали. 1960-е

14 [26] января 1834 года.
Запись в камер-фурьерском журнале о представлении Н. Н. Пушкиной императрице Александре Федоровне:

Воскресенье. Зимний дворец.
В 1-м часу полудня имели щастие в Розовой комнате чрез госпожу Статс-даму Плещееву Ее Величество благодарить Супруга дейст. тайн. сов. гр. Строгонова Супруга егермейстера Васильчикова Супруга камер-юнкера Пушкина.
Это было первое представление Н. Н. Пушкиной при дворе после получения Пушкиным придворного звания камер-юнкера.
Как известно, условием приглашения дам на балы и другие собрания при дворе было их предварительное официальное представление императрице. Право на такое представление имели супруги и дочери всех придворных чинов и кавалеров, бывшие фрейлины, супруги, вдовы и дочери особ первых четырех классов, супруги флигель-адъютантов, некоторых полковников и капитанов I ранга.

14 января 1834 года императрица Александра Федоровна отметила в дневнике: «…представлялась красавица Пушкина».
Свекор Натальи Николаевны С. Л. Пушкин сообщил об этом событии своей дочери Ольге в письме от 16 января: «Натали представлялась позавчера, в воскресенье, но как это совершилось, мы того не знаем, вчера она приходила, но нас не застала…».
Десять дней спустя, мать поэта также рассказывала об этом знаменательном для семьи событии в письме к Ольге Сергеевне от 26 января: «…представление Натали ко двору огромный имело успех, только о ней и говорят, на балу у Бобринского Император танцевал с нею французскую кадриль и за ужином сидел возле нее».
Упомянутый в письме бал у графа А. А. Бобринского состоялся 18 января. На нем Пушкин впервые присутствовал в новом для себя качестве — в звании камер-юнкера. В своем дневнике он назвал этот бал «одним из самых блистательных» и добавил важное для себя: «Гос〈ударь〉 мне о моем камер-юнкерстве не говорил, а я не благодарил его».

Неизвестный художник-лицеист. Шаржированный портрет Е. А. Энгельгардта. 1820-1823. ВМП

13 [25] января 1818 года Е.А. Энгельгардт пишет письмо A.M. Горчакову в Москву. По этому письму нетрудно судить об отношении директора Лицея к своему бывшему ученику Пушкину, как и о том, почему будущий поэт, когда учился в Лицее, категорически отказывался идти на сближение с этим наставником:
«Ищите время от времени общества литераторов старше вас... Блудов, Пушкин, Жуковский очень хороши, но мне хотелось бы наряду с этим видеть для вас более серьезный кружок , менее блестящий по уму, но более дельный... Пушкин перенес очень серьезную болезнь — горячку, но ему лучше» (оригинал письма написан по-французски, за исключением слова «дельный»).

Ювинс Т. Портрет Д. Ф. Фикельмон. 1826. ВМП

Запись в дневнике графини Д. Ф. Фикельмон за 1830 год: " Вчера 12-го [января] [24 по н.с.т] мы доставили себе удовольствие поехать в домино и масках по разным домам. Нас было восемь — маменька, Катрин <гр. Е. Ф. Тиренгаузен>, г-жа Мейендорф и я, Геккерн, Пушкин, Скарятин и Фриц <Лихтенштейн>. Мы побывали у английской посольши, у Лудольфов и у Олениных. Мы очень позабавились, хотя маменька и Пушкин были тотчас узнаны, и вернулись ужинать к нам".
В ту зимнюю маскарадную ночь Пушкин оказался в одной кампании с голландским посланником бароном Геккерном, о котором Долли Фикельмон отзывалась до этого в своем дневнике весьма не лестно: "... лицо хитрое, фальшивое, мало симпатичное; здесь его считают шпионом г-на Нессельрода - такое предположение лучше всего определяет эту личность и ее характер".
Однако через несколько месяцев эта "личность" сумела понравиться своим остроумием, умением болтать с дамами, житейской уверенной ловкостью. Через неделю после поездки (22.1.30) графиня записала: "... я очень привыкла к его обществу и нахожу его остроумным и занятным; не могу скрыть от себя, что он зол, - по крайней мере в речах, но я желала бы и надеюсь, что мнение света несправедливо к его характеру".

Сегодня у нас открылась выставка «Писатели — художники. Пером и кистью» 🤩

Выставка необычна тем, что авторы картин – писатели и поэты Санкт-Петербурга. Среди экспонатов - и наивные работы, и высокопрофессиональные, но в каждой из них присутствует не литературность, а литература в высоком понимании этого слова.

✏️Все мы с детства знаем рисунки Пушкина и живописные работы Лермонтова, острые и экспрессивные плакаты Маяковского. Сегодня наши современники — поэты и писатели Санкт-Петербурга представляют свой зримый образ мира в линиях и красках. Разные жанры, разные техники, разная степень профессионализма в этих работах, но главное, что их объединяет, — страсть к творчеству, желание постичь законы красоты и гармонии.

Работы писателей-художников неоднократно выставлялись в Союзе художников и в Союзе писателей. Настоящая выставка уже 14-ая по счету.

Вербальный тип мышления, который долгие века рационализма противопоставляли мышлению образно-визуальному, отныне не разделяется, это новый тип синтеза, который должен привести искусство к некоему совершенно новому пониманию как изобразительности, так и текстуальности.

📍Музей-усадьба Г. Р. Державина (Западный корпус, 3-й этаж)
📆23 января–27 февраля 2025 года
🎟Вход по билету на выставку, либо по единому билету в музей

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб

Неизв. худ. Портрет Н. А. Корсакова. 1810-е
Греческое православное кладбище в Ливорно

Существует мнение, что 11 [23] января 1821 года Пушкин узнал о смерти своего бывшего лицейского товарища Николая Корсакова.
Юноша скончался во Флоренции осенью 1820 года. Спустя несколько лет, 30 августа 1835 года, директор Лицея Е. А. Энгельгардт писал другому лицейскому товарищу Пушкина Владимиру Вольховскому: «Вчера я имел от Горчакова письмо и рисунок маленького памятника, который поставил он бедному нашему трубадуру Корсакову, под густым кипарисом близ церковной ограды во Флоренции. Этот печальный подарок меня очень обрадовал».
Пушкинисты долгое время не могли отыскать этот памятник, пока не догадались, что человек православного исповедения мог быть похоронен в Италии только на греческом православном кладбище. В Тоскане таковое имелось лишь в одном городе - Ливорно.
Среди знакомых Пушкина, умерших в Италии, был еще один лицеист - Сергей Ломоносов, вместе с которым, Пушкин, Горчаков и Корсаков начинали службу в министерстве иностранных дел. Относительно места захоронения Ломоносова все было ясно: церковь при греческом кладбище в Ливорно. Однако город этот долго оставался в стороне от поисков могилы Корсакова, пока журналист Николай Прожогин целенаправленно не отправился туда, где и обнаружил могилу того, кого Пушкин называл "кудрявый наш певец".
К сожалению у нас нет фотографии памятника, установленного над могилой Корсакова его лицейским товарищем А. Горчаковым, но есть ее описание из статьи Н. Прожогина.
Греческое кладбище находится на городской окраине Ливорно, при выезде на дорогу, ведущую в Пизу: слева - голландское кладбище, справа — греческое. Среди захоронений внутри греческого храма Н. Прожогин обнаружил надгробие с надписью: «Здесь погребен Тайный Советник Сергей Григорьевич Ломоносов, чрезвычайный посланник при Нидерландском Дворе, скончавшийся во Флоренции 13/25 октября 1857 года» (он умер во флорентийском поместье А. Н. Демидова-Сан-Донато)". Могилы Корсакова внутри храма не было. Она нашлась почти у границы с голландским кладбищем, с надписью на французском языке:
Здесь покоится прах
НИКОЛАЯ КАРСАКОВА,
скончавшегося во Флоренции
8 октября 1820 года.
Дата указана по новому стилю. В фамилии первая гласная — «а». Известно, что в роду Корсаковых было принято именно такое написание и произношение их фамилии: Карсаковы.

Н. Прогожин рассказывал: "Памятник по тем временам прост и скромен. Он не похож на гробницы с возлежащими фигурами в человеческий рост, каких немало и поблизости от него. На почти ушедшем в землю основании стоит блок белого мрамора. Единственные его украшения — две опоясывающие ленты орнамента да надставка в «греческом стиле». На лицевой ее стороне в полукруге изображена отлетающая бабочка, на задней — три перевязанных стебелька с маковыми головками — символы души и сна в мифологии древних".

На обороте могильной плиты высечена надпись на русском языке, сочиненная перед смертью самим Корсаковым:

Прохожий! Поспеши к стране
родной своей.
Ах! Грустно умереть
далеко от друзей.

Вид церкви Св. Екатерины Александрийской на Невском проспекте. 1830-е гг. Литография.
10 [22] января 1837 г. в Исаакиевском соборе по православному обряду, в римско-католической церкви св. Екатерины — по католическому — состоялось бракосочетание, о котором в те дни говорил весь светский Петербург.

В конце декабря 1836 года Пушкин сообщил в письме к отцу: «У нас свадьба. Моя свояченица Екатерина выходит за барона Геккерна, племянника и приемного сына посланника короля Голландского. Это очень красивый и добрый малый, он в большой моде и 4 годами моложе своей нареченной. Шитье приданого сильно занимает и забавляет мою жену и ее сестер, но приводит меня в бешенство. Ибо мой дом имеет вид модной и бельевой лавки».
В бешенство приводило не только шитье приданого, но сам факт предстоящей свадьбы, которая должна прикрыть в глазах общества гнусное поведение д’Антеса относительно Н.Н. Пушкиной.

«Итак, свадьба Дантеса состоялась в воскресенье, — рассказывала в письме к брату Софи Карамзина, — я присутствовала при одевании мадемуазель Гончаровой, но когда эти дамы сказали, что я еду вместе с ними в церковь, ее злая тетка Загряжская устроила мне сцену. Из самых лучших побуждений, как говорят, опасаясь излишнего любопытства, тетка излила на меня всю желчь, накопившуюся у нее за целую неделю от нескромных выражений участия: мне кажется, что в доме ее боятся, никто не поднял голоса в мою пользу, чтобы по крайней мере сказать, что они сами меня пригласили. <...> Ты согласишься, что, помимо доставленной мне неприятности, я должна была еще испытать большое разочарование: невозможно сделать наблюдения и рассказать тебе о том, как выглядели участники этой таинственной драмы в заключительной сцене эпилога. Александр говорит, что все прошло наилучшим образом, но ты ведь знаешь, он по природе своей не наблюдателен».
Наталья Николаевна присутствовала на обряде венчания, но, согласно воле своего мужа, уехала сейчас же после службы.
Приехавшие накануне братья Гончаровы пробыли в Петербурге четыре дня и, уехали, не простившись с молодоженами.
«… вы гадкие скверные мальчики, — писала им Екатерина Гончарова (теперь уже баронесса Геккерн). — Честное слово, видано ли было когда-нибудь что-либо подобное, обмануть старшую сестру так бесцеремонно, уверять, что не уезжают, а несколько часов спустя — кучер погоняй! и господа мчатся во весь опор по большой дороге. Это бесчестно, и я не могу от вас скрыть, мои дорогие братья, что меня это страшно огорчило, вы могли бы все же проститься со мной. Но я должна разыграть роль великодушной женщины и простить вам вашу неучтивость <...> Вы приехали оба сюда на мою свадьбу, я еще раз искренне благодарю вас, и я в самом деле глубоко тронута и взволнована этим проявлением дружбы ко мне с вашей стороны».

Рушева Надя. Н.Н. Пушкина. 1963

9 [21] января 1829 года князь П.А. Вяземский пишет жене из Москвы:

«Пушкин на днях уехал. Он все время собирался написать к тебе письмо вроде разговора у камина при каштанах или моченых яблоках. Он что-то во все время был не совсем по себе. Не умею объяснить, ни угадать, что с ним было или чего не было. Постояннейшие его посещения были у Корсаковых и у цыганок; и в том и другом месте видел я его редко, но видел с теми и с другими, и все не узнавал прежнего Пушкина...».

За пару недель до этого Пушкин впервые увидел Натали Гончарову на одном из рождественских балов. С этого времени прежнего Пушкина уже не было: «Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась…»

Орловский А.О. 1. Автопортрет с альбомом и рейсфедером. 1820. Литография. ГИМ; 2. Портрет И.А. Крылова. Б, ит.карандаш. 1812. ГЭ; 3. Наброски 12-ти шаржей. Литография. ГЭ

В воскресенье 8 [20] января 1828 года Булгарин устроил у себя литературный завтрак, на котором присутствовали Пушкин, польский поэт Адам Мицкевич и несколько польских друзей Булгарина: цензор К. С. Сербинович, литератор О.И. Сенковский, художник-баталист А. О. Орловский, польский художник и биограф В.М. Ваньковича В. Смаковский. Запись об этом завтраке сохранилась в дневнике поляка Н. Малиновского, написанном на латыни. Перевод записи был опубликован И. С. Зильберштейном в журнале «Огонёк» в 1948 году (№ 51. С.16):
«Некоторых мы застали уже в доме, другие скоро потом собрались: Пушкин Александр, никому не уступающий первенства русский поэт, Мицкевич, Фок Петр, Жандр, Семенов, цензор, Погодин Михаил, московский профессор, Сербинович, цензор, Смаковский, художник Малевский. После завтрака пришел Друв и Сенковский. За столом велись разнообразные разговоры». И далее: «После обеда Орловский начал рисовать, но сегодня не всё выходило у него удачно: портрет Фока он сделал довольно удачно, а портрет Мицкевича вышел плохо, так что нельзя было усмотреть сходства».
Существует и карандашный портрет Льва Пушкина – брата поэта, выполненный А. Орловским, а вот рисовал ли он самого Пушкина – неизвестно, хотя трудно поверить, что не рисовал :)

Неизвестный художник. Граф А. Х. Бенкендорф. 1830-е ВМП

7 [19] января 1830 года Пушкин пишет письмо графу А.Х. Бенкендорфу, отражающее его наивные представления тех лет о взаимоотношениях с новой властью: мечты о возможной поездке в Европу или в Китай, которые так и не будут реализованы, унизительная просьба о позволении напечатать "Годунова", которого он пытался опубликовать, начиная с 1826 года.
В черновом тексте письма зачеркнуты слова, которые Пушкин передумал сообщать Бенкендорфу: «Эта трагедия написана в духе самой чистой нравственности и монархизма, а что касается политических идей, — они вполне монархические».

Генерал,
Явившись к Вашему Превосходительству и не имея счастья застать Вас, я приемлю смелость изложить Вам письменно просьбу, с которой Вы разрешили к Вам обратиться.
Покамест я еще не женат и не зачислен на службу, я бы хотел совершить путешествие во Францию или Италию. В случае же если оно не будет мне разрешено, я бы просил соизволения посетить Китай с отправляющимся туда посольством.
Осмелюсь ли еще утруждать Вас? В мое отсутствие г-н Жуковский хотел напечатать мою трагедию, но не получил на то формального разрешения. Ввиду отсутствия у меня состояния, мне было бы затруднительно лишиться полутора десятков тысяч рублей, которые может мне доставить моя трагедия, и было бы прискорбно отказаться от напечатания сочинения, которое я долго обдумывал и которым наиболее удовлетворен.
Всецело полагаясь на Вашу благосклонность, остаюсь, генерал, Вашего Превосходительства нижайший и всепокорнейший слуга
Александр Пушкин
В апреле того же года Пушкин был вынужден вновь просить Бенкендорфа об издании "Бориса Годунова":
"....Государь, соблаговолив прочесть ее, сделал мне несколько замечаний о местах слишком вольных, и я должен признать, что Его Величество был как нельзя более прав. Его внимание привлекли также два или три места, потому что они, казалось, являлись намеками на события, в то время еще недавние; перечитывая теперь эти места, я сомневаюсь, чтобы их можно было бы истолковать в таком смысле. Все смуты похожи одна на другую. Драматический писатель не может нести ответственности за слова, которые он влагает в уста исторических личностей. Он должен заставить их говорить в соответствии с установленным их характером. Поэтому надлежит обращать внимание лишь на дух, в каком задумано все сочинение, на то впечатление, которое оно должно произвести. Моя трагедия — произведение вполне искреннее, и я по совести не могу вычеркнуть того, что мне представляется существенным. Я умоляю Его Величество простить мне смелость моих возражений; я понимаю, что такое сопротивление поэта может показаться смешным; но до сих пор я упорно отказывался от всех предложений издателей; я почитал за счастье приносить эту молчаливую жертву Высочайшей воле. Но нынешними обстоятельствами я вынужден умолять Его Величество развязать мне руки и дозволить мне напечатать трагедию в том виде, как я считаю нужным".

Трагедия был опубликована в конце 1830 года, и в ней, как объяснял Пушкин в письме к Вяземскому, были «выпущены народные сцены да матерщина французская и отечественная».

Фредерик И. Портрет Ф.В. Булгарина. 1828

6 [18] января 1827 года Фаддей Булгарин писал из Петербурга в Москву своему приятелю, литератору В. А. Ушакову:
«Я познакомился с Пушкиным. Другой человек, как мне его описывали и каковым он был прежде в самом деле. Скромен в суждениях, любезен в обществе и дитя по душе. Гусары испортили его в Лицее, Москва подбаловала, а несчастия и тихая здешняя жизнь его образумили. Он, кажется, полюбил меня, хотя по правилам сектатора Вяземского меня не должно ему любить».
Заочно они были знакомы уже несколько лет. Пушкин знал Булгарина как близкого друга К. Рылеева и А. Бестужева, состоял с ним в переписке. Очно они встретились только по возвращении Пушкина из ссылки. Первое время Булгарин вел себя с ним как старший товарищ, пытался покровительствовать поэту, но с 1830 года они стали открытыми врагами, понятно, что и мнение Булгарина о Пушкине сильно изменилось. Известна реакция Булгарина на смерть Пушкина, высказанная им в письме к приятелю А. Я. Стороженке: «У нас разнесся слух, что поэт Пушкин убит на дуэли... за жену.... Жаль поэта — и великая, — а человек был дрянной. Корчил Байрона, а пропал как заяц. Жена его право не виновата. Ты знал фигуру Пушкина: можно ли было любить, особенно пьяного!».

Винтергальтер А. (?) Портрет А.И. Истоминой. 1815-1818. ВМП

Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла — все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьет.

6 [17] января 1799 года - в один год с Пушкиным - родилась будущая прима-балерина Большого театра в Петербурге, воспетая Пушкиным в романе "Евгений Онегин". На миниатюрном портрете из собрания нашего музея она изображена в костюме Флоры из балета Шарля Дидло "Зефир и Флора". Говорили, что в этом балете она появилась впервые на сцене в возрасте девяти лет, еще не в заглавной партии, со временем она исполнила в этой постановке все женские партии пока не получила наконец главную — партию Флоры, в 1818 году. Похоже, что в этот триумфальный период ее сценической жизни она и изображена на портрете.
Истомина не просто блистала на сцене, она же была предметом нешуточных увлечений столичной молодежи (ее мужской части), кружила головы своей волшебной красотой, веселостью, легкостью характера, изящной поступью на сцене. Она была одной из лучших учениц Шарля Дидло, который внес в балет множество новшеств, в частности, бесконечные полеты поперек сцены, которые восхищали публику. Собственно, о таких ее полетах и писал Пушкин в "Онегине". Кстати, позднее он признавался, что "когда-то волочился" за нею, "подобно кавказскому пленнику".
Темные глаза с поволокой под пышными ресницами, пленительные округлые формы (современные балетные барышни вряд ли могли бы с ней соперничать - тогда ценились именно округлые формы :)), озорной характер...
Рассказывали, что в кругу близких знакомых, по особым просьбам, она танцевала абсолютно обнаженной, чем также сводила с ума...
Однажды, осенью 1817 года, она поссорилась с молодым графом Василием Шереметевым, у которого была на содержании. В чем была причина ссоры сказать сложно, впоследствии она утверждала, что изрядно напившийся сожитель якобы оскорблял ее и даже поднял на нее руку. Так или иначе, но девица проявила характер: оставила Васю Шереметева и провела двое суток на квартире у камер-юнкера графа А.П. Завадовского. Причем зазвал ее "на чай" к Завадовскому Александр Грибоедов.
Молодость... Бесшабашность...
Известно, что тот "чай" у Завадовского стоил жизни графу В. Шереметеву, который вызвал обидчика на поединок, получил пулю в живот (стрелялись на ШЕСТИ шагах) и через сутки скончался. Позднее, уже на Кавказе, стрелялись секунданты того поединка (дуэль была четверной) - Грибоедов и А. Якубович. Последний прострелил Грибоедову мизинец на левой руке. По этому искореженному пальцу и было опознано тело Грибоедова, убитого разъяренной толпой в Тегеране в январе 1829 года...
Так что "блистательна, полувоздушна", но так опасна для неопытных молодых сердец.
Сама она умерла от холеры летом 1848 года. Незадолго перед тем вышла замуж за драматического артиста Павла Экунина, оставив сцену в тридцать семь лет.

Не исключено, что на данном листке бумаги, хранящемся в архиве Пушкинского Дома, изображен адресат пушкинской части записки полковник С. Н. Старов (атрибуция А. Курочкина: Временник ПК. № 37. 2023 г.)

5 [17] января 1822 года в Кишиневе произошел конфликт, результатом которого стал один из немногих поединков, в которых Пушкин стрелял в своего противника (прочие, многочисленные, дуэльные истории поэта обычно заканчивались примирением противников до начала поединка).
Итак, 5 января, на вечере с танцами Пушкин приказал музыкантам играть мазурку, тогда как офицер Егерского полка требовал кадриль. Музыканты выполнили просьбу Пушкина, командир же Егерского полка С.Н. Старов посчитал, что таким образом был оскорблен офицер его полка. Старов потребовал извинений от Пушкина, но тот отказался и выразил готовность стреляться.
Наутро была сильная метель, но в 9 утра противники встретились в двух верстах от Кишинева и приготовились стреляться.
Близкий знакомый Старова и Пушкина Иван Петрович Липранди рассказывал о том поединке со слов секундантов: «Первый барьер был на шестнадцать шагов; Пушкин стрелял первый и дал промах, Старов тоже и просил поспешить зарядить и сдвинуть барьер; Пушкин сказал: “И гораздо лучше, а то холодно”. Предложение секундантов прекратить было обоими отвергнуто. Мороз с ветром, как мне говорил Алексеев, затруднял движение пальцев при заряжении. Барьер был определен на двенадцать шагов, и опять два промаха. Оба противника хотели продолжать, сблизив барьер; но секунданты решительно воспротивились, и так как нельзя было помирить их, то поединок отложен до прекращения метели».
Говоря о результатах поединка, Липранди заметил: «Старов был вовсе не мастер стрелять, Пушкин, хотя иногда и упражнялся, но, лучше сказать, шалил…».
К счастью, через день, в ресторане Николетти стараниями секунданта Пушкина Н.С. Алексеева и А.П. Полторацкого состоялось примирение. Кстати, именно Полторацкому, не застав его дома, Пушкин оставил записку сразу после поединка: «Я жив, Старое здоров, дуэль не кончен».
Много лет спустя, И. П. Липранди, который в 1822 году служил под началом полковника Старова, рассказывал: «С того времени по 1831 год, находясь в одной армии и частях войск с Старовым, мы не раз вспоминали об этой встрече, и впоследствии, в пятидесятых годах, в продолжение двух лет, что Старов находился в Петербурге по своим делам, где и умер, мы как-то повели разговор о Пушкине и, кажется, по поводу нечаянно открытой им книги, лежавшей на столе у общего нашего знакомого. Ему было уже под семьдесят лет; тридцать два года после поединка он искренне обвинял себя и говорил, что это одна из двух капитальных глупостей, которые он сделал в жизни своей».

С Пушкиным на дружеской лапе:
https://t.me/museumpushkinspb/3675

Неизвестный художник. Портрет Афанасия Николаевича Гончарова. 1810-е
В повелении Александра I калужскому гражданскому губернатору от 4 [16] января 1818 года речь шла о калужском помещике Афанасии Гончарове - дедушке Н.Н. Гончаровой (на портрете дед, возможно, изображён в то время, когда внучка Наталья еще не родилась):
«До сведения Моего дошло, что калужский помещик, надворный советник Гончаров, имея сына, лишенного ума, у коего есть жена и шестеро детей, не только не печется о благосостоянии их, но, расточая имение, угрожает семейству своему совершенным разорением, к чему способствует также, по расстройству его с женою, и живущая у него в доме женщина. Столь позорное поведение Гончарова, который в настоящем несчастном положении своего сына долженствовал бы быть опорою для его семейства и обеспечить состояние оного на будущее время, требует, дабы правительство обратило внимание на его поступки и положило бы преграду безрассудной расточительности, угрожающей нищетою невестке его и внукам. Почему поручаю вам, собрав немедленно достоверные сведения о поведении надворного советника Гончарова, донести Мне в собственные руки; а между тем до получения Моего повеления наблюсти, дабы он не продал своего имения или не заключил каких-нибудь актов, могущих лишить сына его и внуков наследства».

В конце XVIII в. Гончаровы были владельцами около двенадцати тысяч крепостных и сорока тысяч десятин земли. К 1830-м годам их состояние стараниями Афанасия Николаевича - внука основателя Полотняного завода - было полностью расстроено, часть имений заложена, бумажное производство сдано в аренду.
Своим наследникам А. Н. Гончаров оставил полтора миллиона долга.

Тропинин В. А. Старый ямщик, опирающийся на кнутовище. 1820-е

Присмотримся теперь к портрету ямщика с выставки "Тропинин у Пушкина", также прибывшего к нам на месяц с небольшим из московского музея Тропинина.
Перед нами одно из первых изображений в русском искусстве представителя низов общества.
Спокойная, естественная поза человека из народа, его меткий, твёрдый взгляд исподлобья не могли не взволновать зрителя, не привыкшего видеть подобных людей на столь близком расстоянии. Работа свидетельствует об обострённом психологизме художника, его искреннем стремлении передать без прикрас непростой характер модели и вместе с тем - симпатию к изображённому.
Тропинин — один из первых русских художников, сосредоточивших внимание на лицах и характерах людей из простонародья. В этом он предвосхитил творчество передвижников, запечатлев на своих многочисленных полотнах портретные образы небогатых горожан, ямщиков, цыган, куртизанок…
Сам он, как помним, освободился от крепостной зависимости по воле своего владельца только в 47 лет. При этом жена и сын еще оставались крепостными... Ему, как никакому другому художнику, было знакомо чувство постоянного унижения, зависимости от "хозяина", от его желаний и капризов. Но в живописи Тропинина нет сентиментальной жалобности, нравственных страданий, озлобленности на белый свет....
Тропининская галерея портретов имеет характерную отличительную черту - внутреннюю привлекательность изображённых, кем бы они не были. Художник явно на стороне своих героев, всматривается в глаза, отображает на полотне правду характеров, нравственную силу, но без нажима. Его персонажи всегда спокойны, всегда состоят в гармонии с миром.
Напомним отзыв А. Н. Бенуа о творческой манере Тропинина: “Он посеял семена того реализма, на котором вырос и окреп чисто московский протест против чужого и холодного, академического, петербургского искусства”.

Продажа билетов на экскурсии по выставке - на сайте музея: https://tickets.museumpushkin.ru/event/83E7B624536F1B0B40743D97039A4B682302B299/2025-01-30
Остающиеся билеты (если таковые остаются) продаются в день экскурсии в кассе на Мойке, 12.

К. П. Беггров по рисунку К. Ф. Сабата и С. П. Шифляра. Санкт-Петербург. Садовая улица у Ассигнационного банка. 1823. Литография раскрашенная

2 [14] января 1836 года Н. Н. Пушкина лично оплатила часть долга поставщику дров Оберману.
На начало января остаток долга семьи Пушкиных за поставку дров составлял около 350 руб., Наталья Николаевна внесла 101 руб. 25 коп.
Тремя днями ранее, 30 декабря, жена поэта заняла у ростовщика В. Г. Юрьева 3900 руб. ассигнациями сроком на три месяца. Возможно, в начале месяца, как и полагалось, часть долгов была оплачена из этой суммы.
Так, в винный погреб Ф. Рауля было внесено 100 руб. Однако большая часть долгов за декабрь — булочнику, извозчику, молочнице, аптекарю, портному, доктору и др. — осталась неоплаченной.
В тот же день, 2 января, служащему у Пушкиных «акцизному крестьянину» Николаю Мозжухину было выдано на текущие расходы (для ежедневных закупок к столу) 605 руб. 90 коп. Время от времени Мозжухин вынужден был оплачивать закупки мяса, муки, хлеба, рыбы, яиц и других продуктов за свой счет. После смерти Пушкина Опека возвратила ему долг в размере 1 114 руб. 29 коп. ассигнациями.
Лавки, в которые Пушкин был должен за дрова и продукты, конечно же, не сохранились. Но у нас имеется возможность заглянуть в один из типичных уголков столицы и рассмотреть бытовые подробности непарадной городской жизни, благодаря труду художников, создавших этот лист, подготовленный в типографии К. Беггрова для издания «Виды Санкт-Петербурга и его окрестностей».
Перед нами один из ярких образцов первой русской литографии. Издание, осуществленное в 1821–1826 годах по инициативе Общества поощрения художеств, печаталось в виде небольших тетрадей (1821–1823 гг.), а также на отдельных листах (1822–1826 гг.).
Рисунок, по которому сделана литография, хранящаяся в нашем музее, исполнен двумя художниками: обычно К. Ф. Сабат изображал городскую архитектуру, а С. П. Шифляр дополнял рисунок стаффажными фигурками прохожих. Раскраска акварелью производилась после печатания черно-белой литографии.
Серия таких литографий пользовалась большим успехом у современников. Однако одно дело стаффаж, другое - писать портреты городского люда. Впервые этим делом заинтересовался всерьёз художник В. А. Тропинин - сам выходец из крепостных крестьян. О галерее тропининских образов городских "типов" поговорим завтра, продолжая осмотр выставки "Тропинин у Пушкина"

Робертсон Х. Автоповторение. Императрица Александра Федоровна. После 1844 г., Холст, масло. ВМП

1 [13] января 1835 года Пушкин с женой приглашены на утреннюю торжественную литургию, проходившую в Большой церкви Зимнего дворца по случаю наступления нового года.
Согласно записям в камер-фурьерском журнале, в час пополудни императрица Александра Федоровна принимала поздравления в парадной Золотой гостиной.

Вечером того же дня Пушкины побывали на традиционном публичном маскараде («русском бале») в Зимнем дворце, куда в такой день допускались лица различных сословий, но непременно «прилично одетые».
Как рассказывал писатель В. А. Соллогуб, за вечер 1 января во дворце могло побывать до тридцати тысяч человек, но «о полиции и помина не было. Народные массы волновались по сверкавшим покоям чинно, скромно, благоговейно, без толкотни и давки. К буфетам редко кто подходил. Праздник был вообще трогательный, торжественный, семейный, полный глубокого смысла. Царь и народ сходились в общем ликовании.
Когда залы переполнялись, раздавалось громовое польское и государь с двором выступал из внутренних покоев. На мужчинах были накинуты сверх мундиров легкие венецианские епанчи. Дамы были в кокошниках и русских платьях. Общее впечатление было великолепное, а вид придворного ужина был даже волшебен.
Польский шествовал сперва по освещенным картинным галереям и доходил до замыкающего Эрмитаж театра. Театр был превращен в сверкавший бриллиантовый шатер из граненых стеклышек, между собою плотно связанных и освещенных сзади. Магический свет разливался по амфитеатру. Если я не ошибаюсь, эта декорация была придумана при императрице Екатерине II. Во время ужина играла музыка. Нас водили внутренними лестницами из половины обер-гофмаршала в зимний сад Эрмитажа, откуда уже было удобно ходить любоваться красивейшими моментами вечера. Вообще, придворные праздники того времени повторялись редко, но отличались художественностью».

Завтра, 13 января, исполнится шестьдесят три года со дня смерти удивительного человека, получившего среди своих современников достойное имя: "рыцарь книги".
Николай Павлович Смирнов-Сокольский (1898-1962) не смог получить высшего образования, поскольку в семье не было на то средств: он - сын типографского наборщика и крестьянки, которая после революции стала театральной портнихой. Он окончил Александровское коммерческое училище, после работал в книжном магазине на Неглинной. Но неугомонной душе требовалось служение искусству, и он стал газетным репортером, писал острые фельетоны, сатирические куплеты, которые стал исполнять на эстраде. Это увлечение скоро переросло в серьезный труд, за который в 1945 году он получил звание заслуженного, а в 1957 году - народного артиста РСФСР. Он же оказался одним из инициаторов создания Московского театра Эстрады (об этом свидетельствует памятная доска на его фасаде).
И все-таки главным делом его жизни стало собирание книг и их серьезное, глубокое изучение (видимо, профессия отца оказала на него влияние почти на генетическом уровне). 19 тысяч томов его уникальной библиотеки ныне хранятся в Российской государственной библиотеке (это коллекция ПЕРВЫХ и ПРИЖИЗНЕННЫХ изданий русских классиков,а также редчайшие издания альманахов, рукописные сборники, рисунки XVIII XIX вв.).
Да, Н.П. Смирнов-Сокольский не просто собирал и хранил книги, он был подлинным библиоФИЛОМ - исследователем и популяризатором своего книжного собрания. В сфере его исследовательских интересов оказались важнейшие для нас издания книг пушкинского времени. Сколько фантастических находок было сделано этим уникальным исследователем, когда он изучал происхождение и содержание таких книг. А еще он прекрасно изучил книжный рынок пушкинского времени - сферу, во многом закрытую для сегодняшнего читателя. Как оказалось, в первой трети 19 были востребованы тиражи в 1200 экземпляров: Н. П. Смирнов-Сокольский считал, что в России того времени было как раз столько грамотных и обеспеченных читателей. Не все могли позволить себе платить за книгу 5-10 рублей (примерно стоимость коровы!), поэтому было развито переписывание текстов от руки - из соображений экономии.
"Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина" Н.П. Смирнова-Сокольского, его книга "Моя библиотека" читаются как захватывающие приключенческие романы! Возьмите их в руки, откройте... "Вот, как надобно писать", - говорил в таких случаях Пушкин.

Еще одна выставка в нашем музее, который размещается не только на Мойке,12, но и в Царском Селе, и на Фонтанке, 118.
Именно на Фонтанке, в выставочных залах усадьбы Г.Р. Державина, открыта эта выставка:
https://t.me/museumpushkinspb/3635

Неизвестный художник XVIII в. Академия наук и Кунсткамера. Гравюра.

30 декабря 1836 года [11 января по н.ст.] Пушкин присутствовал на «годичном акте» (годичном публичном собрании) Академии наук.

Существует ошибочное мнение, будто бы Пушкин состоял в членах Академии наук. В действительности же в 1833 году он был избран действительным членом Российской академии — организации, параллельной Академии наук, созданной в 1783 году по просьбе княгини Е. Р. Дашковой для изучения русского языка и словесности (по типу Французской Академии). В 1841 году эта Российская академия была преобразована во II Отделение русского языка и словесности Императорской Санкт-Петербургской академии наук.

Вот почему Пушкин был удивлен, когда в декабре 1835 года получил приглашение на заседание в Академию наук. О реакции поэта на это приглашение вспоминал А. А. Краевский, посетивший поэта накануне собрания. «“Зачем они меня зовут туда? Что я там буду делать?”, говорил Пушкин. — “Ну, да поедемте вместе, завтра”».
В следующем, 1836 году, Пушкину довелось снова побывать на годичном собрании в Академии наук, и вновь –– с Краевским, который рассказывал, как приехал в дом поэта на Мойке, им «подали двухместную, четвернею на вынос, с форейтором, запряженную карету», и они отправились на другой берег Невы в Академию наук.

У входа в актовый зал поэта встретил Н. И. Греч, который поклонился ему «чуть не в ноги» и поблагодарил за «Капитанскую дочку»: «“Батюшка, Александр Сергеевич, исполать вам! Что за прелесть вы подарили нам! Ваша “Капитанская дочка” чудо как хороша! Только зачем это вы, батюшка, дворовую девку свели в этой повести с гувернером?.. Ведь книгу-то наши дочери будут читать!” “Давайте, давайте им читать!” — говорил в ответ, улыбаясь, Пушкин».

А. И. Тургенев также побывал на этом собрании и отметил в дневнике: «Жук[овский], Пушк[ин], Блуд[ов], Уваров о Гизо». Присутствующие обсуждали речь Гизо, произнесенную им в Париже 10 декабря.

Имя французского историка и политического деятеля было хорошо известно Пушкину. В начале 1830-х годов, собирая материалы о французской революции, Пушкин читал исторические сочинения Гизо. В библиотеке поэта сохранилось несколько книг этого автора, он неоднократно упомянут в переписке Пушкина. Герой поэмы «Граф Нулин» (1825) возвратился из чужих краев «с ужасной книжкою Гизота» — намек на популярные либеральные политические памфлеты Гизо.

На выборах во Французскую академию 10 (22) декабря 1836 года Гизо стал одним из сорока «бессмертных», заступив на место умершего Десю де Траси –– философа, экономиста, члена Конвента во времена Великой французской революции. Выступление Гизо на том собрании выглядело как величественный дифирамб «великому столетию, которое завоевало мир», восхваление «великого философа, последнего из поколения великих философов». Видимо эта речь взволновала Пушкина и его друзей, которые бурно ее обсуждали на заседании в Академии наук.

А вот репортаж с нашими директорами
.

Два портрета кисти великого мастера русского портрета В. А. Тропинина: Пушкина он писал в 1827 году, москвича В.А.Раевского – в 1846-м. Скупая тропининская палитра, восходящая к Тициану: коричневые, охристые тона, глубокие, мягкие светотени... Живую кожу лица позволяют почувствовать рефлексы от белоснежного воротника… Во взгляде каждого изображённого много индивидуального, личного, хотя один взгляд обращён к зрителю, другой – куда-то в сторону...
А еще руки, они у Тропинина не менее выразительны, нежели глаза: мягкая, расслабленная рука Раевского с перстнями, как у Пушкина, между пальцами сигара – символ беззаботности и покоя. Рука же поэта опирается на стол с бумагами - его рукописями, пальцы слегка согнуты: этот жест подчеркивает, что Пушкин как будто отворачивается от мира внешнего, обращаясь к внутреннему…
На смену эпохе романтизма с ее показной позой, внешними эффектами, за которыми легко скрыть тот самый внутренний мир, пришел бидермайер — с обращением к "низкой" прозе жизни "обыкновенного" человека. Как раз об этом писал Пушкин Элизе Хитрово, когда та заявила, что ее "страшит прозаическая сторона" его брака: "Дело в том, что я человек средней руки, и ничего не имею против того, чтобы прибавлять жиру и быть счастливым, — первое легче второго".
Поиски "счастья на проторенных дорогах" - таков новый взгляд Пушкина на свою личную жизнь после возвращения в общество после шести лет изгнания. Именно в это время судьба свела его с Тропининым. И вот такой блистательный результат!
На выставке «Тропинин у Пушкина» можно всматриваться в эти лица бесконечно …
Как мы сегодня... Как вы можете всматриваться завтра...

Продажа билетов на экскурсии по выставке - на сайте музея: https://tickets.museumpushkin.ru/event/83E7B624536F1B0B40743D97039A4B682302B299/2025-01-30
Остающиеся билеты (если таковые остаются) продаются в день экскурсии в кассе на Мойке, 12.

Как всегда, снимали директоров, показали одного президента :):)

Тропинин В.А. Портрет Михаила Андреевича Оболенского ребенком (мальчик с книгой). Около 1812

На выставке «Тропинин у Пушкина» в доме на Мойке, 12, представлен портрет внучатого племянника графа Ираклия Ивановича Моркова, которому принадлежал крепостной художник Василий Тропинин в пору написания этой работы.

Юный князь Михаил Андреевич Оболенский (1806-1873) — сын генерал-майора князя Андрея Михайловича Оболенского и его жены Прасковьи Николаевны, урождённой графини Морковой.
В возрасте семи лет он изображен с двумя атрибутами детства русского дворянина — с книгой и игрушкой-пушечкой.
Примечательно, что в будущем князь Оболенский служил Отечеству как на ратном поле (участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 годов, под Варной был ранен пулей в ногу, награжден золотой шпагой «за храбрость»), так и в мирных трудах на статской службе: он стал историком-архивистом, возглавлял Московский главный архив Министерства иностранных дел.

Портрет принадлежит к числу ранних детских портретов, выполненных Тропининым в традициях сентиментализма с ориентацией на произведения Грёза — изысканные и декоративные. За свои ранние работы в подобном стиле Тропинин даже получил среди современников почетное имя «русский Грёз». В дальнейшем художник тяготел в портрете к большей правдивости и индивидуальности.
Искусствоведы отмечают, что при сходстве композиционных решений с портретами французского художника Жана-Батиста Грёза портретные изображения Тропинина отличает бóльшая теплота, наивность, искреннее любование вечной молодостью и красотой.
Таков портрет юного князя Оболенского, в котором художник видит и подчеркивает чистоту и ясность светлой детской души.

Кстати, с князем М. А. Оболенским связана еще одна история, важная для нас. Именно благодаря ему сохранился знаменитый портрет Пушкина кисти В. А. Тропинина! Он обнаружил портрет в лавке старьевщика в середине 1850-х годов, не поверил, что перед ним подлинник, старьевщик предложил показать портрет его автору, живущему "на Ленивке". Престарелый Тропинин узнал свою руку и даже слегка почистил портрет по просьбе Оболенского, но дописывать ничего не стал, сказал, что "не смеет трогать черты, положенные с натуры и притом молодой рукой", художник родился в 1776, а умер в 1857 году, то есть, портрет он рассматривал, когда ему было под восемьдесят.
Оболенский заплатил тогда за портрет сто с небольшим рублей :)


Продажа билетов на экскурсии по выставке - на сайте музея: https://tickets.museumpushkin.ru/event/83E7B624536F1B0B40743D97039A4B682302B299/2025-01-30
Остающиеся билеты (если таковые остаются) продаются в день экскурсии в кассе на Мойке, 12.

Неизв. худ. Княгиня Екатерина Николаевна Мещерская, урожденная Карамзина. Вторая половина XIX в.
Бумага, литография. ВМП

28 декабря [9 января] 1836 года Пушкин на вечере у князей Мещерских.
В тот день у Мещерских впервые после долгой болезни появился д’Антес. В полковом приказе он значился с 12 декабря заболевшим «простудною лихорадкою», а 28 декабря эскадронный командир подал рапорт о дозволении поручику барону де Геккерну «проезжать по хорошей погоде» «по случаю облегчения в болезни».

Появление кавалергарда в доме Мещерских вызвало гнев Пушкина, который не желал скрывать своё презрение к новоявленному жениху свояченицы. Однако не все присутствующие разделяли мнение поэта о д'Антесе. Так, Софи Карамзина с иронией высказалась о поведении Пушкина в письме к брату: «Мрачный, как ночь, нахмуренный, как Юпитер во гневе, Пушкин прерывал свое угрюмое и стеснительное молчание лишь резкими, короткими, ироническими, отрывистыми словами и время от времени демоническим смехом. Ах, смею тебя уверить, это было ужасно смешно».

Своими соображениями о сватовстве д’Антеса Пушкин поделился в тот вечер с княгиней Е. Н. Мещерской, о чем С. Н. Карамзина также сообщила брату и вновь с иронией: «Надо было видеть, с какой готовностью он рассказывал моей сестре обо всех темных и наполовину воображаемых подробностях этой таинственной истории. До сих пор он упорно заявляет, что никогда не позволит же не присутствовать на свадьбе, ни принимать у себя замужнюю сестру».

«Пушкин продолжает вести себя самым глупым и нелепым образом, — продолжала Карамзина, — он становится похож на тигра и скрежещет зубами всякий раз, когда заговаривает на эту тему».

Тропинин В.А. Портрет Е. И. Карзинкиной в русском платье. 1838.

Молодая женщина изображена в стилизованном русском костюме, который вошел в моду при дворе Николая I.

Екатерина Ивановна Карзинкина принадлежала к одной из старейших московской купеческих семей чаеторговцев. В её облике отражены черты идеала женской красоты, присущие творчеству Тропинина: художник с большой теплотой и симпатией передал женственность и душевное обаяние модели, тщательно проработал фактуру лица, рук, одежды, любуясь прозрачностью рукавов и вуали, серо-голубым бархатом. В бытовых деталях картина весьма лаконична, фигура модели занимает почти всё все пространство холста, правда за окном видны купола православного храма, на столе посверкивает серебряная крышка стеклянного сосуда.

Данное произведение является этюдом к будущему портрету Карзинкиной, в работе над которым Тропинин отказался и от окна с куполами, и от стола с бытовыми принадлежностями, — в финальной работе художник сосредоточился на сверкающем красками костюме своей модели и на ее прекрасных, выразительных глазах. Впрочем, глаза интересны ему и при написании этюда: они сияют особым, внутренним блеском, на фоне которого тускнеет и блеск камней, украшающих ее одежду, и блеск предметов, лежащих на столике.

Внимание к глазам — зеркалу души — одна из отличительных черт мастерства Тропинина, в чем вы сможете убедиться, побывав на выставке «Тропинин у Пушкина», которая открыта в Зеленом зале дома на Мойке, 12 (над квартирой Пушкина).

Продажа билетов на экскурсии по выставке - на сайте музея: https://tickets.museumpushkin.ru/event/83E7B624536F1B0B40743D97039A4B682302B299/2025-01-30
Остающиеся билеты (если таковые остаются) продаются в день экскурсии в кассе на Мойке, 12.

Не может русский человек жить без Пушкина - ни в будни, ни в праздники!
С Рождеством Христовым!!!

Брюллов К. П. Портрет великой княгини Елены Павловны с дочерью Марией. 1830. ГРМ

26 декабря 1834 [7 января по н.с.] Пушкин, как и все чины двора, получил Повестку о принесении поздравлений великой княгине Елене Павловне:

"От Двора Его Императорского Величества чрез сие объявляется: госпожам статс-дамам, камер-фрейлинам, фрейлинам, господам придворным кавалерам и всем тем, кои ко Двору приезд имеют.
Для принесения поздравления Ее Императорскому Высочеству Государыне Великой Княгине Елене Павловне с благополучным разрешением от бремени съезжаться сего 27-го декабря во Дворец Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Павловича членам Святейшего Синода в 12-ть часов, знатным мужеска пола особам, а также гвардии и армии штаб и обер-офицерам в 1 час, а дамам и господам чужестранным министрам в 2 часа по полудни, и быть дамам в русском платье, а кавалерам в парадных мундирах".

Жена великого князя Михаила Павловича родила дочь Анну 15 октября, о чем чины двора получили Повестку о необходимости явиться 16 октября в дворцовую церковь "для принесения Всевышнему благодарения и поздравления Их Императорским Высочествам". Теперь же следовало явиться в собственный дворец великих князей (нынешнее здание Русского музея на пл. Искусств).
Великий князь Михаил Павлович всегда мечтал о сыне, но жена рожала исключительно дочерей: Марию, Елизавету, Екатерину, Александру. Теперь родился последний ребенок в их семье, и снова девочка - Анна Михайловна, которой уготовано было прожить всего два года. В годовалом возрасте умерла и родившаяся до нее Александра.
Старшая из дочерей, Мария, изображенная рядом с матерью на портрете кисти Карла Брюллова, дожила до двадцати лет, но умерла от скоротечной чахотки, не успев выйти замуж. Ее сестра Елизавета стала супругой герцога Нассауского, но скончалась в родах (с нею умерла и ее новорожденная дочь).
Единственному ребенку в этой семье - великой княжне Екатерине Михайловне - судьба даровала долгую жизнь и возможность создать счастливую семью. В 1851 году она стала женой герцога Георга-Августа-Эрнесат-Адольфа-Карла-Людвига Мекленбург-Стрелицкого, родила ему троих детей и имела четырех внуков (от сына Георга).

О. Саяновская
🌙«Ночь перед рождеством». Илл. 1928

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

25 декабря [6 января по н.ст.] в Большой церкви Зимнего дворца (Придворном соборе Спаса Нерукотворного) проходила традиционная Рождественская служба.
Придворная контора заблаговременно рассылала повестки всем чинам двора о необходимости присутствовать на празднике. В 1836 году повестки были разосланы 21 декабря - за четыре дня до проведения церемонии.

В этот день, согласно указу Александра I «В воспоминание избавления Церкви и Державы Российския от нашествия галлов и с ними двунадесяти язык» (1814), после Рождественской литургии во всех храмах России читался благодарственный молебен с коленопреклонением, хотя устав церкви отменял коленопреклонение в праздничных молебнах.

В 1836 году в этот день в Зимний дворец были приглашены также лица, имеющие серебряную медаль за кампанию 1812 года или медаль за взятие Парижа.

Церемония окропления святой водой знамен и штандартов гвардейских полков начиналась в 11 утра и включала в себя традиционные элементы: «большой выход», литургию в Большой церкви Зимнего дворца, богослужение в Военной галерее, возвращение во внутренние апартаменты. Одновременно в Петропавловской крепости производился 101 орудийный выстрел.

Вечером, по обычаю, введенному императрицей Александрой Федоровной, в Ротонде Зимнего дворца устраивалась ёлка с подарками для детей Николая I и детей придворных.
Подражая царскому дому, ёлки с «конфектами» устраивались в домах петербургской знати.
Год спустя, 26 декабря 1837 года, В. А. Жуковский писал графине А. Д. Блудовой о таких ёлках как о событии, давно вошедшем в обиход столичных жителей:
«Третьего дня, как Вам известно, был канун Рождества Христова, у немцев называемый Weihnachtsbaum, а у нас бы можно назвать его Христов вечер; в этот вечер во всех домах, как Вам известно, для детских лиц учреждаются ёлки с зажженными на них восковыми огарочками; между огарочками висят яблочки, орешки, конфекты и всякого рода куклообразные произведения ума человеческого; дети, у кого они есть, глядя на ёлочки, прыгают, кричат и веселятся; а у кого нет детей, у того нет и ёлочек; у меня нет детей, нет и ёлочек; а будут дети, будут и ёлочки».

Самокиш-Судковская Е.П. Ольга Ларина и Владимир Ленский играют в шахматы. Илл. к роману "Евгений Онегин". 1908.

В дни новогодних праздников невольно вспоминаются развлечения, которые в пушкинское время доставляли радость представителям всех сословий: коньки, санные катания, игры в снежки (взятия снежных городков) и т.п. В вечернее время, если не отправлялись танцевать на балы, могли проводить время за шахматным столом.
Пушкин тоже иногда играл в шахматы, но не всегда выигрывал.
Вот, что рассказывала об этом Е.Е.Синицына, воспитанница его знакомого Павла Ивановича Вульфа - владельца с. Павловское Тверской губернии, где Пушкин с Алексеем Вульфом (племянником Павла Ивановича) останавливался осенью 1828 года и в начале января 1829 года:

«Вставал он по утрам, часов в 9-10, и прямо в спальне пил кофе, потом выходил в общие комнаты, иногда с книгой в руках, хотя ни разу не читал стихов. После он обыкновенно или отправлялся к соседним помещикам или, если оставался дома, играл с Павлом Ивановичем в шахматы. Павла Ивановича он за это время сам и выучил играть в шахматы, раньше он не умел, но только очень скоро тот стал его обыгрывать. Александр Сергеевич сильно горячился при этом. Однажды он даже вскочил на стул и закричал: «Ну, разве можно так - обыгрывать учителя». А Павел Иванович начнет играть снова, да опять с первых же ходов и обыгрывает его. «Никогда не буду играть с вами... Это ни на что не похоже...» - загорячится обыкновенно при этом Пушкин».

В библиотеке Пушкина сохранилось несколько пособий по игре в шахматы: книга А. Д. Петрова «Шахматная игра, приведённая в систематический порядок, с присовокуплением игор Филидора и примечаний на оные» (СПб., 1824) и несколько номеров журнала «Le Palamède. Revue mensuelle des échecs, par M. M. De la Bourdonnais et Méry» (Paris, 1836, vol. 1, № 1—3) (Библ. Я., № 1259, 1513). Журнал «Le Palamède» Пушкин купил y книгопродавца Беллизара 14 августа 1836 г.
В письме Пушкина к жене от 30 сентября 1832 года есть такое замечание:
"Благодарю, душа моя, за то, что в шахматы учишься. Это непременно нужно во всяком благоустроенном семействе: докажу после"

Знаменитая "Кружевница" кисти В.А. Тропинина была создана в нескольких вариантах: один хранится в Третьяковке, другой - в Нижегородском государственном художественном музее, третий - в московском музее Тропинина и московских художников его времени.
  Посетители нашего музея смогут увидеть "Кружевницу" из тропининского музея (среди других замечательных работ мастера) на выставке "Тропинин у Пушкина", которая 3 января открылась в доме на Мойке, 12 (Выставочный "Зеленый зал" на 2 этаже - над квартирой Пушкина),

Как известно, в сентябре 1823 года художник Василий Тропинин, бывший крепостной графа И.И. Моркова, получив долгожданную вольную, предоставил свои работы в Академию художеств и сразу же получил за них звание «назначенного в академики». Среди трёх работ, представленных им на суд профессоров Академии, была и поразившая всех "Кружевница".
Чуть позже "Кружевницу" приобрел известный собиратель пушкинского времени П. Свиньин, который писал: "…и знатоки, и не знатоки приходят в восхищение при взгляде на сию картину, соединяющую поистине все красоты живописного искусства: приятность кисти, правильное, счастливое освещение, колорит ясный, естественный. Сверх того в самом портрете обнаруживается душа красавицы и тот лукавый взгляд любопытства, который брошен ею на кого-то вошедшего в ту минуту. Обнаженные за локоть руки её остановились вместе со взором, работа прекратилась, вырвался вздох из девственной груди, прикрытой кисейным платком, — и все это изображено с такой правдой и простотой".

Неизвестный гравёр с ориг. Д.Н. Кардовского
А.С.Пушкин на балу в Москве. 1911. Хромолитография. ВМП

Как не вспомнить в новогодние праздники о триумфе Пушкина и двух его приятелей на рождественских и новогодних балах 1826 и 1827 годов.
Князь П.А. Вяземский рассказывал, что поначалу на балы, в литературные собрания всюду звали его и Григория Александровича Римского-Корсакова, затем к ним присоединился Пушкин, приехавший в Москву в сентябре 1826 года:

"Особенно памятна мне одна зима или две, когда не было бала в Москве, на который не приглашали бы его и меня. После пристал к нам и Пушкин. Знакомые и незнакомые зазывали нас и в Немецкую слободу, и в Замоскворечье. Наш триумвират в отношении к балам отслуживал службу свою, наподобие бригадиров и кавалеров св. Анны, непременных почетных гостей, без коих обойтиться не могла ни одна купеческая свадьба, ни один именинный купеческий обед.
Скажу о себе без особенного самолюбия и честолюбия, но и не без чувства благодарности, что репутация моя по сей части была беспрекословно и подачею общих голосов утверждена. Вот этому доказательство. На одном бале, не помню по какому случаю устроенном в Благородном собрании, один из старшин, именем собратий своих, просил меня руководствовать или, скорее, новогодствовать танцами, прибавив без всякого лукавого и насмешливого умысла: «Мы все на вас надеемся: ведь вы наша примадонна».
Чистосердечие и смирение вынуждают меня сознаться, что тогда нас было три примадонны".

📌 Остался 1️⃣день до открытия выставки «Тропинин у Пушкина»

Более 100 музейных предметов из собраний двух музеев будет представлено на выставке.

🖇Впервые на Мойке, 12 экспонаты из московского музея В. А. Тропинина: авторское повторение легендарной «Кружевницы», написанной в 1823 году, детский портрет М. А. Оболенского, портреты Е. И. Карзинкиной, В. А. Раевского, картина «Старый ямщик, опирающийся на кнутовище», «Портрет неизвестного с трубкой» и подготовительные рисунки к работам художника.

🖇Из постоянно действующей экспозиции «Пушкин. Жизнь и творчество» на выставку передано несколько знаковых работ кисти Василия Тропинина, в частности, автопортрет художника, а также портрет другого великого живописца — Карла Брюллова.

Вы увидите рисунок итальянским карандашом и живописный эскиз к знаменитому непарадному портрету 1827 года, где Александр Сергеевич Пушкин изображен en trois quarts, в халате, сидящий возле столика.

❕Кроме этого, будут представлены перстень с изумрудом и оттиск украденного в марте 1917 года
перстня-талисмана, в которых Александр Сергеевич изображен на портрете.

🎟️ Расписание экскурсий и билеты
📆3 января – 26 февраля 2025 года
📍наб. реки Мойки, 12 (Зеленый зал)


#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

https://t.me/museumpushkinspb/3612

Ванькович В.М. А.С.Пушкин. Конец 1827 - начало 1828. Подготовительный набросок к несохранившемуся портрету. Бумага, итальянский карандаш. ВМП

Еще одна пушкинская загадка: утраченный или затерявшийся во времени и пространстве портрет поэта кисти польского живописца Валентия Ваньковича.
Художник писал параллельно два портрета: Пушкина и Мицкевича, судьба же полотен сложилась по-разному. Считается, что портрет Пушкина публика не приняла, и он до 1863 года хранился в минском имении художника - в Большой Слепянке, затем пропал, когда имение Ваньковичей конфисковали за участие его хозяина, сына художника, в восстании.
Подготовительный набросок к портрету Пушкина хранится в нашем музее. Есть мнение, что Пушкин изображен сидящим у фонтана, который находился вовсе не на юге, а в Петербурге - справа от Казанского собора (на Невском проспекте). Этот фонтан можно увидеть там и сегодня :)
Портрет Мицкевича был принят публикой с восторгом. Поэт изображен в черкесской бурке, на фоне скалы Аюдаг, как автор известных "Крымских сонетов", которые Мицкевич написал в ссылке.
Станислав Моравский, приехавший в Петербург в 1827 году, видел оба портрета в мастерской Ваньковича. Вначале он описал портрет Мицкевича, затем перешел к пушкинскому. Мемуарист явно видел не то, что изображено на эскизе из собрания нашего музея. Похоже, что у нас хранится один из эскизных вариантов, который так и не был воплощен на полотне.
Итак, Ст. Моравский писал:

"Рядом стоял второй портрет совершенно одинакового размера. Он изображал мужчину, закутанного в широкий плащ-альмавиву с клетчатой подкладкой и стоящего в созерцании и раздумьи под тенистым деревом. Лицо очень неприветливое; цвет его какой-то странный, но всё же инстинктивно можно было угадать, что он естественный; черты лица мало интересные, тем более, что портрет был сделан en face, лезущим в глаза; блики с тенями от дерева отчасти скользили по лицу, всё это вместе заставляло' смотреть на полотно с некоторым отвращением.
„Кто это такой?"—спросил я.— „Да разве ты не знаешь? Правда, ты только что сюда приехал. Это — Пушкин, и при этом похожий, как две капли воды..." Поздравляю,— подумал я,— и в картине, и во внешности, и в произведениях Мицкевич выше, идет впереди Пушкина".

Уже 3 января в Зеленом зале музея на Мойке,12 (на втором этаже, над квартирой Пушкина) откроется выставка "Тропинин у Пушкина".

Естественно, что работы знаменитого московского портретиста Василия Тропинина хранятся главным образом в музеях Москвы: самые крупные коллекции - в Третьяковской галерее (56 портретов) и в музее В.А. Тропинина и московских художников его времени" (81 портрет, в том числе 34 живописных).
В Петербурге работ этого замечательного мастера не так много: 12 - в Русском музее, 4 - в Государственном Эрмитаже.
Наш музей также может гордиться тем, что в его коллекции имеются работы этого великого мастера: 12 портретов современников Пушкина - живописных и графических. В их числе три портрета самого Пушкина: карандашный эскиз, этюд, выполненный маслом на холсте, и, наконец, знаменитый портрет 1827 года!
Под занавес юбилейного пушкинского года часть предметов из нашего музея перемещалась в Москву, где в Музее Тропинина состоялась замечательная выставка: "Пушкин у Тропинина".
Однако настала очередь и для полотен тропининского музея. Почти два десятка портретов прибыли в Петербург, где с 3 января до конца февраля будут радовать нас этой удивительной встречей.

Берже Ф. (Pyilippe Berger) (?) Е.Н. Ушакова. 1830-е гг.
Кюннель (Кинель, Кенель) Фридрих (Friedrich Kühnel). А.И. Долгоруков. 1830-е гг. Фотография несохранившегося портрета

18 [30] декабря 1828 года Пушкин ужинал у дяди Василия Львовича вместе с Вяземским и семейством Ушаковых
(Вяземский писал, что были обе «пресненские красавицы»: Екатерина и Елизавета Ушаковы). За столом присутствовал князь Александр Иванович Долгоруков, который в ту пору сватался за Екатерину Ушакову, но получил отказ и женился в 1832 году на Е.И. Колошиной. Ушакова же вышла замуж после смерти Пушкина.

Рассказывая жене об этом ужине, кн. Вяземский заметил: «но не подумай, что это был ужин для помолвки Александра <Пушкина>.
Он хотя и влюбляется на старые дрожжи, но тут сидит Долгорукий, и дело на свадьбу похоже...».

Ящик для писем Натальи Николаевны Пушкиной на реставрации

😇 В юбилейный год поэта на реставрацию отправилась уникальная реликвия - мемориальный ящик для писем Натальи Николаевны Пушкиной.

В сентябре хранители музея заметили изменения сохранности ящика: на портрете Александра Сергеевича Пушкина, который украшает крышку предмета, появились локальные отслоения мелких частиц.

😐Приглашенная на реставрационный совет кандидат искусствоведения Елена Шишкова, художник-реставратор высшей категории, установила по мельчайшим отслоившимся фрагментам изображения, что повреждения находятся на тех участках портрета поэта, которые ранее были утрачены и позднее восполнены грунтом с тонировками.

Работа по удалению старого грунта потребовала от реставратора осторожности, чтобы не затронуть окружающие участки портрета Пушкина. Сейчас идет работа по восполнению утраченных участков изображения китайской бумагой, методом вклеивания выкроенных по контуру утрат вставок.

😊Реликвия вернется на свое привычное место, в одну из комнат Мемориального музея-квартиры А. С. Пушкина, ко дню памяти поэта – 10 февраля 2025 года.

Музей благодарит фонд Ильдара и Марики Абдразаковых, благодаря которому реставрация мемориального предмета стала возможной! 🙂

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Н.х. по рис. Соколова. Князь В.В. Долгоруков. 1834. Литография

17 [29] декабря 1833 года Пушкин писал в дневнике об одном странном, мистическом, событии, произошедшем в Петербурге и не получившем никакого объяснения:

«…В городе говорят о странном происшествии. В одном из домов, принадлежащих ведомству придворной конюшни, мебель вздумала двигаться и прыгать; дело пошло по начальству. Кн. В. Долгорукий нарядил следствие. Один из чиновников призвал попа, но во время молебна стулья и столы не хотели стоять смирно. Об этом идут разные толки. N сказал, что мебель придворная и просится в Аничков».

Можно сказать одно: упомянутый в письме кн. В. Долгорукий - князь Василий Васильевич (1787-1858) - петербургский губернский предводитель дворянства, он также исполнял должность президента Придворной конюшенной конторы.
Следов деятельности его следственной комиссии (по делу о самопроизвольно движении мебели) историки пока не обнаружили.

Даффингер М. Графиня Мария Алексеевна Мусина-Пушкина, ур. Урусова. Ок. 1820 г. ГМИИ

Гау В.И. Графиня Эмилия Карловна Мусина-Пушкина, ур. бар. Шернваль. 1845

16 [28] декабря 1836 года А.И. Тургенев записал в дневнике об очередной встрече с известной красавицей графиней Эмилией Мусиной-Пушкиной, младшей сестрой не менее знаменитой красавицы Авроры Демидовой, ур. бар. Шернваль:
"Вечер у А. Оттуда на перспективе [на Невском проспекте] встретил двух графинь Пушк-х, Эмилию и Марью; с ними по магазинам; поднёс им коробочку с конфектами; любовался великолепием магазинов и вещей. ... к Вяз. где познакомился с Люцероде; с ним о Дрездене... и пр. .... Эмилия и её соперница в красоте и в имени",
Некоторые исследователи полагают, что соперницей Эмилии Тургенев считал Наталью Николаевну Пушкину, но, судя по его записям в дневнике, речь всякий раз шла о двух графинях Мусиных-Пушкиных: Марии (ур. Урусовой, позднее, во втором браке, - супруге князя А.П. Горчакова) и Эмилии.
Исследователи также полагают, что, когда Пушкин спрашивал жену, "счастливо" ли она воюет с своей однофамилицею, также имел в виду некое бальное соперничество жены и графини Эмилии. Об этом мы уже вспоминали, когда приводили его письмо.
Однако, нам представляется, что Тургенев более точен в своем сравнении: однофамилицами в буквальном смысле слова можно назвать только двух прекрасных графинь Мусиных-Пушкиных. Гораздо проблематичнее было бы считать именно однофамилицами графиню с двойной фамилией Мусина-Пушкина и просто Пушкину ):)
На наш взгляд, Пушкин мог шутить по поводу домашних "войн" жены с их старшей дочерью Машей, у которой характер - не сахар, и которая упомянута в том же письме как Марья Александровна (больше ни в одном из писем он так ее не называл).
Вот точная цитата из письма Пушкина:
"Пиши мне как можно чаще; и пиши всё, что ты делаешь, чтоб я знал, с кем ты кокетничаешь, где бываешь, хорошо ли себя ведёшь, каково сплетничаешь, и счастливо ли воюешь с твоей однофамилицей. Прощай, душа: цалую ручку у Марьи Александровны и прошу её быть моею заступницею у тебя".
Кстати, о домашних "войнах" жены он уже писал, тремя годами ранее, в октябре 1832 года, из Москвы:
"Ты, мне кажешься, воюешь без меня дома, сменяешь людей, ломаешь кареты, сверяешь счёты, доишь кормилицу. Ай да хват баба! что хорошо, то хорошо. Здесь я не так-то деятелен. Насилу успел написать две доверенности, а денег не дождусь. Оставлю неоконченное дело на попечение Нащокину."

Соколов П.Ф. А.И. Тургенев. 1820-е ВМП

15 [27] декабря 1836 года: десять лет со времени казни декабристов (13 июля 1826) и одиннадцать лет со дня мятежа на Сенатской площади... Для Пушкина год прошел под знаком тех давних, но по-прежнему близких сердцу, событий.
Как помним, в начале года, первый том "Современника" открывало стихотворение "Пир Петра Великого" с намеком на необходимость царской милости по отношению к оступившимся... Летом он вспомнил о казненных, когда вез на дачу Н.А. Дурову и указал ей на место казни... О ссыльных декабристах вспоминали собравшиеся 13 июля на небольшой вечер в доме Лавалей, дочь которых Екатерина Трубецкая томилась в Сибири подле ссыльного мужа... В августовском стихотворении "Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." поэт называет среди важнейших своих общественных заслуг то, что он "милость к падшим призывал".
Об этом стихотворении Пушкина и об участниках событий 14 декабря они разговаривали с Александром Ивановичем Тургеневым, заглянувшем к Пушкину 15 [27] декабря, о чем читаем в дневнике Тургенева:
15 декабря <...> вечер у Пушкиных до полуночи. Дал «Песнь о полку Игореве» для брата с надписью. О стихах его, Р<остопчиной> и Б<енедиктова>. Портрет его в подражание Державину: «весь я не умру!»; о Михаиле Орлове, о Киселеве, Ермолове и князе Меншикове. Знали и ожидали, «без нас не обойдутся». Читал письмо к Чадаеву непосланное"

Кольман К.И. Петербург. Сенатская площадь 14 декабря 1825 года. Конец 1820-х - 30-е Акварель. ВМП

14 [26] декабря 1825 года в Петербурге опуб­ли­кован Ма­нифест о восшествии на престол императора Николая I (составлен М.М. Сперанским вечером 12 декабря и подписан Николаем I утром 13 декабря) . В Манифесте днем вступления императора на престол объявлен день смерти Александра I в Таганроге, 19 ноября 1825 года.

Пришло время вспомнить об этом знаменательном дне, расколовшем пушкинскую эпоху на время "до..." и время "после...", разделившем общество на "тех" и "других".

14 [26] декабря в 7 ча­сов ут­ра Се­нат и Си­нод при­несли присягу Ни­колаю I.
Войска, от­ка­зав­ши­еся при­сягать, выстроились в ка­ре против Сената, на Пет­ров­ской пло­щади. Во­ен­ный ге­нерал-гу­бер­на­тор граф М.А. Ми­лора­дович пытался уговорить войска и присягнуть императору и возвратиться в казармы, но он был смер­тель­но ранен П.Г. Ка­хов­ским.
Войска, верные новому императору, также выведены на площадь. Огонь их пушек рассеял бунтовщиков. Из полицейского донесения следовало, что среди погибших в тот день (1 271 человек) были 1 генерал, 1 штаб-офицер, 17 обер-офицеров разных полков, 282 нижних чина лейб-гвардии, 39 человек во фраках и шинелях, 150 малолетних, 903 черни.
Среди тех, кто вышел на площадь с намерением блокировать Сенат, обратиться к нему с петицией об отказе присягать Николаю I, оказалось немало знакомых Пушкина: К.Ф. Рылеев, А.А. Бестужев, И.И. Пущин, В.К. Кюхельбекер, А.И. Якубович. Среди "зевак" на площади оказался даже брат поэта Лев Пушкин.
Через полгода Пушкин писал Вяземскому: "Бунт и революция мне никогда не нравились, это правда; но я был в связи почти со всеми и в переписке со многими из заговорщиков...".
Вечером 14 декабря начались аресты. Всего к ответу было привлечено 579 человек. Из них 120 признаны виновными и понесли наказания различной степени тяжести.
"Со времени происшествий 14 декабря 1825 года, - вспоминал Модест Корф, - император Николай неизменно праздновал их годовщину, считая всегда это число днем истинного своего восшествия на престол. Все лица, принимавшие прямое или косвенное участие в подвигах достопамятного дня, были собираемы ко двору, где — в малой церкви Зимнего дворца или в церкви Аничкова, совершалось благодарственное молебствие, при котором, после обыкновенного многолетия, были возглашаемы сперва вечная память «рабу Божию графу Михаилу (Милорадовичу) и всем, в день сей за веру, царя и отечество убиенным», а в заключение — многолетие «храброму всероссийскому воинству». Затем все присутствовавшие допускались к руке императрицы и целовались с государем, как в Светлый праздник. Много лет сряду государь приезжал еще в этот день в Конногвардейский и в Преображенский полки, которые, как известно, прибыли первыми на площадь к охранению правого дела, и эти царственные посещения он прекратил тогда лишь, когда в составе упомянутых полков не осталось уже никого из ветеранов 14 декабря [При этих посещениях государь обыкновенно спрашивал, сколько остается еще в полку из людей, бывших в его рядах 14 декабря 1825 года. В 1839 году в Конной гвардии, как рассказывал мне полковой командир Эссен, считалось их всего уже только 11 унтер-офицеров и 8 рядовых]. В прежнее время в это число бывал всегда и маленький бал в Аничковом дворце".

"Николая вовсе не знали до его воцарения, - писал А.И.Герцен, - при Александре он ничего не значил и никого не занимал. Теперь всё бросилось расспрашивать о нем; одни гвардейские офицеры могли дать ответ; они его ненавидели за холодную жестокость, за мелочное педантство, за злопамятность.
... Тон общества менялся наглазно; быстрое нравственное падение служило печальным доказательством, как мало развито было между русскими аристократами чувство личного достоинства. Никто (кроме женщин) не смел показать участия, произнести теплого слова о родных, о друзьях, которым еще вчера жали руку, но которые за ночь были взяты. Напротив, являлись дикие фанатики рабства, одни из подлости, а другие хуже – бескорыстно".

🖼Предметы из музея В. А. Тропинина уже приехали на Мойку 12

Прямо сейчас идет процесс проверки сохранности предметов перед тем, как начать монтаж выставки «Тропинин у Пушкина».

Выставка расскажет о пребывании поэта Москве в 1827 году и об истории создания Василием Тропининым знаменитого непарадного портрета Пушкина.

🖼️Более 100 музейных предметов, включая 14 живописных и 11 графических произведений мастера, из собраний Всероссийского музея А.С. Пушкина и московского музея В. А. Тропинина увидят посетители экспозиции.

📆3 января – 26 февраля 2025 года
📍наб. реки Мойки, 12 (Зеленый зал)
🎟 Вход по билету в музей


#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

В этот день, в 1825 году, Пушкин переписывает в Михайловском поэму «Новый Тарквиний» (первая редакция «Графа Нулина»).
Под текстом первого беловика проставлена дата: «13 декабря» [25 декабря по н.ст.] Тут же - блистательный рисунок всадника с гончей на фоне пейзажа.
Позднее, в 1830 году, Пушкин написал небольшую заметку о "Графе Нулине" (она не была опубликована до 1854 года), В ней и объяснение замысла поэмы и намек на невольное совпадение времени ее написания с событиями на Сенатской площади в Петербурге:

"В конце 1825 года находился я в деревне. Перечитывая «Лукрецию», довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если б Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? быть может, это охладило б его предприимчивость и он со стыдом принужден был отступить? Лукреция б не зарезалась, Публикола не взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не те.
Итак, республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Кесарем мы обязаны соблазнительному происшествию, подобному тому, которое случилось недавно в моем соседстве, в Новоржевском уезде.
Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась. Я не мог воспротивиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть.
Я имею привычку на моих бумагах выставлять год и число. «Граф Нулин» писан 13 и 14 декабря. Бывают странные сближения".

Н.х. Нащокина Вера Александровна, ур. Нарская. 1830
Мазер К. П.В.Нащокин. 1839.

Премилое, душевное письмецо отправил Нащокин Пушкину из Москвы около 12 [24] декабря 1835 года.
Вот такие искренние, речи московского приятеля пленяли Пушкина, который считал Нащокина своим неизменным, задушевным другом: "Любит меня один Нащокин".
Как не улыбнуться (вместе с Пушкиным, надеюсь), читая эти каракульки, в которых выражены и сам Нащокин, и его дружеское расположение к Пушкину. Надо сказать, Нащокин был образованным человеком, ценителем литературы и искусств, но вот с с русской грамотой в большой дружбе не состоял :

Любезный Александр Сергеивич.

Теперь я в Москве. Жена моя родила мне дочь Катерину. К тебе я писал — но всё не в попат — ни где мои письмы не могли тебя застать. — Пришли, сделай милость — остальные все две тысячи, — а в прочентах мы при свидании сочтемся.

Я пробуду здесь — до марта месяца. Славу богу здоров но всё не так как в деревни. — Помни друг мой обо мне как о человеке, который тебя любил и всё любит — как никто из твоих приятелей. Пиши ко мне в Москву на Знаменьку против бывшего Апраксина дому в доме г-на Дорошевича, — еще прошу тебя не розни деньги — а коли можешь пришли все и поскорея. Весь твой П. Нащокин.

Ты мне большое благодеяние можешь сделать, оно состоит вот вчем, попроси Наталью Николаевну из должных тобою денег — купить жене моей для выезду шляпку — и модный материи на платья четыре, всего рублей — на 400. — Говорят есть какая-то материя называемая satain laine <юукв.: шерсть с шелком, кашемир>. Жена же моя и я [будем век <..> богу молить <..> — за Наталью Николаевну <..>] Цалую.
Нельзя ли к празднику прислать шляпку.

Адрес: Его высокоблагородию
Александру Филипповичу
Смердину.
Близь Полицейского моста на Невском проспекте — в книжный магазейн г-на Смирдина, а Вас всепокорнейши прошу доставить Александру Сергеивичу Пушкину.
В С. Петербурге.

Ответное письмо Пушкин отправил в январе, мы приведем его позднее, но сразу скажу, в нем нет никаких замечаний в адрес друга, никакой иронии по поводу стиля его послания

Шевалье Ф. (Chevalier Francois) под рук. Ch.Pohl
Баратынский Е. А. 1-ая половина 19 в. Литография. ВМП

Около 11 [23] декабря 1830 года Пушкин видится в Москве с Е.А. Баратынским, и тот знакомит его со своей новой поэмой «Наложница», о которой Пушкин напишет 7 января 1831 г. П.А. Плетнёву: «Поэма Баратынского чудо».
Приведем здесь первые строфы поэмы, чтобы вы могли оценить по достоинству это "чудо".

Глава I
Прощай, Елецкой: ты не весел,
И разсветает уж давно;
Пошло мне в прок твое вино:
Ух! я встаю насилу с кресел!
Не правда-ль, братцы, по домам!
— Нет! пусть попляшет прежде нам
Его цыганка. Ангел Сара,
Ну что? потешить нас нельзя-ль?
Ступай, я сяду за рояль.
— Могу сказать, вас будет пара:
Хмель разобрал тебя совсем,
Она с дремоты побледнела.
„Ты, Сара, спать поди! Зачем
До утомленья ты сидела?
В другое время, господа!
Прощайте“. — Буйная орда
Восколебалася. Гуляки
Встают, шатаясь на ногах;
Берут на стульях, на столах
Свои разбросанные фраки,
Свои мундиры, сюртуки;
Но доброй воле вопреки
Не споры сборы. Шляпу на лоб
Надвинув, держит пред собой
Стакан недопитый иной
И разсуждает: надлежало-б
Докончить дело! — Недвижим
Он долго простоит над ним.

Другой пред зеркалом на шею
Свой галстук вяжет, но рука
Его тяжка и неловка:
Все как-то врозь идут под нею
Концы проклятаго платка.
К свече приставя трубку задом,
Ждет третий пасмурный чудак,
Когда закурится табак.
Лихия шутки сыплют градом; —
Но полно: вон валит кабак.
„Прощай, Елецкой, до свиданья!“
— Прощайте, братцы, добрый путь!
И, сокращая провожанья,
Дверь поспешает он замкнуть.

Полностью поэму можно прочитать здесь: http://baratynskiy.lit-info.ru/baratynskiy/stihi/poemy/nalozhnica.htm

🚬Пенковая курительная трубка, с барельефными изображениями мужчины и женщины в парадной одежде XVIII века и рельефными украшениями в виде гирлянд цветов

Рассказываем об этом предмете в рамках проекта Digital Opera Saint-Petersburg VR-экспозиции «Личные вещи Пушкина»

Александр Пушкин, как и многие его современники, любил покурить в минуты отдыха. Во время визитов к П. В. Нащокину в Москве, поэт часто сидел у него «на диване, с трубкой в зубах», делясь с другом всем тем, что накопилось у него на душе за время расставания.

Находясь в ссылке в селе Михайловское, в ноябре-декабре 1824 года, Пушкин вложил в письмо к брату список нужных ему вещей, среди которых были: табак, спички и глиняная трубка с черешневым чубуком.

🕶Трубка помещена в футляр, обтянутый зеленым сафьяном. На ее серебряном ободке выгравированы буквы «р. Н.» под дворянской короной.

Проект VR-экспозиции «Личные вещи Пушкина» реализуется Digital Opera Saint-Petersburg совместно с Всероссийским музеем А. С. Пушкина при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Смирнов А.Е. "Метель" (портрет А.С. Пушкина). 1982. Цветная автолитография. ВМП

В декабре 1822 года в черновом письме Плетневу Пушкин упоминает редко применяемое в литературе слово "хандра", которое затем появится в его романе "Евгений Онегин":

"Я долго не отвечал тебе, мой милый Плетнев; собирался отвечать стихами, достойными твоих, но отложил попечения... .
Ты конечно б извинил мои легкомысленные строки, если б знал, как часто бываю подвержен так называемой хандре. В эти минуты я зол на целый свет, и никакая поэзия не шевелит моего сердца".

В I главе романа "Евгений Онегин", написанной в Кишиневе в 1823 году, читаем:

XXXVIII
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Ничто не трогало его,
Не замечал он ничего.

Следует заметить, что хандра, действительно, чисто русское слово, произведенное от греческого: ипохондрия.
Неизвестно, когда и какой именно озорник
превратил грецизм ипохондрия (аналог меланхолии) в хандру, но считается, что это так называемый семинаризм — сознательно созданное слово, обращенное к той интеллектуальной среде, где знаний греческого хватало, чтобы понимать семантику префикса
upo: «под–». При отсечении этого префикса от ипохондрии и явилась на свет божий «русская хандра», по аналогии: дьякон и состоящий под ним иподьякон (служка, не участвующий в
богослужении, а только прислуживающий, поскольку не имеет дара благодати священства).
Пушкину словцо "хандра" настолько пришлось по душе, что он неоднократно обыгрывал его на все лады.
Вот и в письме к Дельвигу из Болдина 4 ноября 1830 г.: «Отец мне ничего про тебя не пишет. А это беспокоит меня, ибо я все-таки его сын — т.е. мнителен и хандрлив (каково словечко?)».
Через год, в июле 1831-го, это слово, как аналог депрессии, появилось в известном письме к Плетневу: «Опять хандришь. Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу...»
Заметим, что у Пушкина хандра в одних случаях - депрессия, в других состояние, когда человек "зол на целый свет". Похоже, что у Онегина был как раз второй вариант хандры, чем и объясняется его дальнейшее поведение...

💳«Тропинин у Пушкина» на Мойке, 12

3 января в музее «Пушкин. Жизнь и творчество» откроется выставка, которая расскажет о пребывании поэта Москве в 1827 году и об истории создания его знаменитого непарадного портрета Василием Тропининым.

🖼️Более 100 музейных предметов, включая 14 живописных и 11 графических произведений мастера, из собраний Всероссийского музея А.С. Пушкина и московского музея В. А. Тропинина увидят посетители экспозиции.

📎Напомним, что в юбилейном году выставка «Пушкин у Тропинина» была в Москве. Не упустите стать частью этого события в Санкт-Петербурге!

📆3 января – 26 февраля 2025 года
📍наб. реки Мойки, 12 (Зеленый зал)
🎟 Вход по билету в музей

пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Брюллов А.П. Н.Н. Пушкина. 1832. ВМП

Запись в дневнике графини Д.Ф. Фикельмон от 21 ноября [2 декабря] 1832 года:

Самой красивой вчера была, однако ж, Пушкина, которую мы прозвали поэтической, как из-за ее мужа, так и из-за ее небесной и несравненной красоты. Это — образ, перед которым можно оставаться часами, как перед совершеннейшим созданием творца.

Четвертый, заключительный, подкаст о Болдинской осени:
http://museumpushkin.ru/muzej_online/podkasty/chto_takoe_boldinskaya_osen._chast_iv.html

Неизвестный художник с рисунка В.А. Тропинина 1827 года.
Портрет А.С.Пушкина.1936. Литография

18 [30] ноября 1828 года Пушкин в Малинниках, имении П.А. Осиповой-Вульф (владелицы псковского Тригорского) работает над статьёй «В зрелой словесности приходит время».
Статья содержит размышления о динамике литературы и вкусов, требующих новых форм художественного слова, выраженных «языком честного простолюдина». Автор сетует на то, что в русской литературе ещё не приспело время «благородной простоты», что опыты Катенина и Жуковского в этом роде восприняты были очень немногими.

О том, как 17 [29] ноября Катрин Гончарова все же стала невестой д'Антеса, что привело к завершению ноябрьской преддуэльной истории, слушаем следующий подкаст:
http://museumpushkin.ru/muzej_online/podkasty/predduelnye_sobytiya_noyabrya_1836_goda._17_noyabrya.html

Финден У. Байрон Джордж-Ноэль-Гордон. Первая половина XIX в. Гравюра резцом и пунктиром. ВМП.

Знаменитые пушкинские строки, многократно цитируемые и столь же часто игнорируемые в наше время, написаны в этот день, 16 [28] ноября 1825 года в Михайловском, в письме, адресованном князю П.А. Вяземскому.
Пушкин жаловался другу, что не может являться к нему в своих письмах «...в халате, нараспашку и спустя рукава». Поэт с восторгом отозвался о «Дон-Жуане» Байрона и заметил:

«Тол­па жад­но чи­та­ет ис­по­веди, за­пис­ки etc., по­тому что в под­лости сво­ей ра­ду­ет­ся уни­жению вы­соко­го, сла­бос­тям мо­гуще­го. При от­кры­тии вся­кой мер­зости она в вос­хи­щении. Он мал, как мы, он мер­зок, как мы! Врё­те, под­ле­цы: он и мал и мер­зок — не так, как вы — ина­че».

Возвращаемся к нашим подкастам, освещающим ноябрьский конфликт Пушкина с д'Антесом. Сегодня как раз 15 ноября по старому стилю. На наш взгляд (и в этом мы не сходимся ни со Щеголевым, ни с гипотезой С.Л. Абрамович!), именно в этот день (или же накануне, вечером, что всё же менее вероятно) произошло событие, переломившее ход преддуэльной истории:
http://museumpushkin.ru/muzej_online/podkasty/predduelnye_sobytiya_noyabrya_1836_goda._15_noyabrya.html

Афанасьев К. Я. Князь П.А. Вяземский. 1820-е. ВМП

14 [26] ноября 1828 года князь Вяземский, взволнованный слухами на свой счет, писал Жуковскому в Петербург:

«Бенкендорф, говоря о Пушкине, сказал, что он, Пушкин, меня называет своим Демоном, что без меня он кроток, а что я его пеню. Ты знаешь меня и Пушкина. Есть ли во мне какое-нибудь мефистофельство, и буде было бы, Пушкин — такой ли человек, чтобы признаться, что есть в людях ключ, способный его заводить? Похоже ли подобное признание на самолюбие Пушкина? А между тем, такой нелепый слух — одна из заповедей жандармских, дошедшая до меня с разных и достоверных сторон» («Русск. Арх.» 1900 . Кн. I. Стр.197)

Нащокины, их внуки и правнуки, - все на Ваганьковском

Подключников Н.И. Гостиная в доме Нащокина. 1838. ВМП

13 [25] ноября 1833 года Пушкин приехал из Болдино в Москву, остановился у Павла Нащокина на Остоженке (дом 18), где жил до самого своего отъезда в Петербург. М.А. Максимович писал князю П.А. Вяземскому: «В про­езд Пуш­ки­на, ка­жет­ся, На­щокин был его мо­нопо­лис­том; ибо ник­то из пи­шущей бра­тии не по­живил­ся им и его ураль­ским зла­том».
Объяснялось же пушкинское затворничество не стремлением Нащокина оградить друга от внимания москвичей, а собственным желанием Пушкина: он никого не навещал, поскольку отрастил бороду, которую хотел показать дома.
П.В. Нащокин свозил его только к своей невесте Вере Александровне Нарской. По её воспоминаниям, в первое своё посещение Пушкин довольно долго просидел в гостиной и почти всё время говорил с ней одной. «Когда он уходил, мой жених, с улыбкой кивая на меня, спросил его: — Ну что, позволяешь на ней жениться? — Не позволяю, а приказываю! — ответил Пушкин".
Далее Вера Александровна рассказывала: "Пушкин был невысок ростом, шатен, с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности… Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видела… Да, такого друга, как Пушкин, у нас никогда не было, да таких людей и нет!».

Сегодня день рождения замечательного артиста, чудесного человека, которого мы, увы, уже не можем поздравлять лично, но, благодаря кинематографу, память о нем сохранится и приумножится...

Хорошо помню его у нас, на Мойке,12, на съемках фильма "А.П.", по пьесе М. Булгакова "Последние дни":

Анатолий Михайлович АДОСКИН (1927-2019) играл в этом фильме В.А. Жуковского. Играл и проживал свою роль настолько убедительно, что у нас, присутствующих на съемках, сложилось впечатление, что Жуковский был именно таким!
Анатолий Михайлович был большим другом нашего музея и с большим удовольствием и энтузиазмом участвовал в литературных вечерах, которые в 1970-х годах устраивали в гостиной Музея-дачи (в Царском Селе).

Долли пишет об особенностях облика юной жены Пушкина, но не догадывается, что "печать страдания" на ее челе, возможно, имеет вполне прозаичное обьяснение: Н.Н. на четвёртом месяце беременности!
Странно, что этого не учёл и никто из пушкинистов:)))
Любим мы витать в романтических облаках :)))

Ювинс Т. Графиня Д.Ф, Фикельмон

Из Дневника Долли Фикельмон:

12 [24] ноября 1831. Поэтическая красота госпожи Пушкиной проникает до самого моего сердца. Есть что-то воздушное и трогательное во всем ее облике — эта женщина не будет счастлива, я в том уверена! Она носит на челе печать страдания. Сейчас ей все улыбается, она совершенно счастлива, и жизнь открывается перед ней блестящая и радостная, а между тем голова ее склоняется, и весь ее облик как будто говорит: «Я страдаю». Но и какую же трудную предстоит ей нести судьбу — быть женою поэта, и такого поэта, как Пушкин!

Неизвестный литограф с оригинала Крюгера Франца.
Николай I. 1850-е ВМП

Между 9 и 10 [21-22] ноября 1829 года Пушкин прибыл в столицу из Тверской губернии. Перед тем он побывал на Кавказе, где шла война с турками, чем государь остался крайне не доволен.

Знакомый Пушкина Н.В. Путята записал по памяти то, что рассказал ему Пушкин о своей встрече с царем после той поездки. Встреча произошла около 11 [23] ноября.

"... весною в 1829 г. Пушкин уехал на Кавказ. Из Тифлиса он написал к гр. Паскевичу и, получив от него позволение, догнал армию при переходе ее через хребет Саган-Лу. Памятником этой поездки осталось прекрасное описание «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 г.». По возвращении Пушкина в Петербург государь спросил его, как он смел приехать в армию. Пушкин отвечал, что главнокомандующий позволил ему.
Государь возразил: Надобно было проситься у меня. Разве не знаете, что армия моя?
Слышал я все это тогда же от самого Пушкина".

Обидел Пушкин государя ))))

Друзья!
🌟Наш музей стал частью интересного проекта «Галерея. Авторский цикл Виктории Марковой». Это документальный цикл о шедеврах итальянских мастеров в российских музеях.

Фильм можно посмотреть тут 🌟

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Портрет князя Николая Борисовича Голицына. Снимок из фототеки вел. кн. Николая Михайловича (ГЭ)

10 [22] ноября 1836 г. Пушкин написал своему давнему знакомому князю Н. Б. Голицыну довольно теплое письмо, благодаря его за перевод стихотворения "Клеветникам России" :

С.-Петербург, 10 ноября 1836.
Тысячу раз благодарю вас, милый князь, за ваш несравненный перевод моего стихотворения, направленного против недругов нашей страны. Я видел уже три перевода, из которых один сделан высокопоставленным лицом [графом Уваровым ?] из числа моих друзей, но ни один не сто́ит вашего. Отчего вы не перевели этой пьесы в свое время, — я бы послал ее во Францию, чтобы щелкнуть по носу всех крикунов из Палаты депутатов.
Как я завидую вашему прекрасному крымскому климату: письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода. Там колыбель моего ,,Онегина“: и вы, конечно, узнали некоторых лиц.
Вы обещаете перевод в стихах моего <Бахчисарайского Фонтана>. Уверен, что он вам удастся, как все, что выходит из-под вашего пера, хотя тот род литературы, которому вы предаетесь, — самый трудный и неблагодарный из всех, какие я знаю. По моему, нет ничего труднее, как переводить русские стихи французскими, ибо, при сжатости нашего языка, никогда нельзя быть столь же кратким. Итак, честь и Прощайте, я еще не отчаялся скоро увидеть вас в нашей столице, ибо знаю как вы легки на подъем.
Весь ваш А. Пушкин.

Данилов А.В. Пушкин в Михайловском. 1985. ВМП


На другой день после возвращения из Москвы в Михайловское [21-го ноября по н.ст.] Пушкин написал не только Сергею Соболевскому, но и князю П.А. Вяземскому:

9 ноября 1826 г. Михайловское.

Вот я в деревне. Доехал благополучно без всяких замечательных пасажей; самый неприятный анекдот было — то, что сломались у меня колесы, растрясенные в Москве другом и благоприятелем моим г. Соболевским. Деревня мне пришла как-то по сердцу. Есть какое-то поэтическое наслаждение возвратиться вольным в покинутую тюрьму. Ты знаешь, что я не корчу чувствительность, но встреча моей дворни, хамов и моей няни — ей богу приятнее щекотит сердце, чем слава, наслаждения самолюбия, рассеянности и пр. Няня моя уморительна. Вообрази, что 70 лет она выучила наизусть новую молитву о умилении сердца владыки и укрощении духа его свирепости, молитвы вероятно сочиненной при ц.<аре> Иване. Теперь у ней попы дерут молебен и мешают мне заниматься делом.

Продолжает работу выставка «"На добрую память…": история пушкинистики в инскриптах»📜

Существует такая закономерность: гений поэта обязательно порождает гений исследователя. Если был А. С. Пушкин, то когда-то должны были появиться: Б. Л. Модзалевский, Б. В. Томашевский, Ю. М. Лотман, В. Э. Вацуро…

🖤Об этих людях, об эпохе, в которой они жили, мы поговорим на кураторских экскурсиях.

📆 21 ноября в 14:00 и 16:00.
📍наб. реки Мойки, 12 (фойе концертного зала «Бироновы конюшни»)
🎟Вход по бесплатным билетам

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Брюллов К.П. С.А. Соболевский. 1832

8 [20] ноября 1826 г. Пушкин прибыл в Михайловское. Путь от Москвы оказался долгим (в сентябре, в сопровождении фельдъ-егеря, они ехали из Михайловского в Москву около четырех суток, теперь же - в два раза дольше).
На другой день после прибытия в родные пенаты он отправил первое письмо своему московскому приятелю Сергею Соболевскому:

9 ноябр.
Мой милый Соболевский — я снова в моей избе. 8 дней был в дороге, сломал два колеса и приехал на перекладных. Дорогою бранил тебя немилосердно; но в доказательства дружбы (сего священного чувства) посылаю тебе мой Itinéraire <см. перевод> от Москвы до Новагорода. Это будет для тебя Инструкция. Во-первых запасись вином, ибо порядочного нигде не найдешь. Потом
На голос: Жил да был петух индейской

У Гальяни иль Кольони
Закажи себе в Твери
С пармазаном макарони
Да яишницу свари.
*
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай (имянно котлет)
И отправься на легке.

*
Как до Яжельбиц дотащит
Колымагу мужичок,
То-то друг мой растаращит
Сладострастный свой глазок!

*
Поднесут тебе форели!
Тотчас их варить вели,
Как увидишь: посинели, —
Влей в уху стакан Шабли.

*
Чтоб уха была по сердцу,
Можно будет в кипяток
Положить немного перцу,
Луку маленькой кусок.

Яжельбицы — первая станция после Валдая. — В Валдае спроси, есть ли свежие сельди? если же нет

У податливых крестьянок
(Чем и славится Валдай)
К чаю накупи баранок
И скорее поезжай.

На каждой станции советую из коляски выбрасывать пустую бутылку; таким образом ты будешь иметь от скуки какое-нибудь занятие. Прощай, пиши.

Адрес: Сергею Александровичу
Соболевскому.
В Москве, на Молчановке в доме Ренкевичевой.

Неизвестный художник c литографии К. Беггрова,
восходит к оригиналу Вивьена де Шатобрена 
Вяземский П.А. 1820-е


Из письма Пушкина к князю П.А. Вяземскому, около 7 [19] ноября 1825 г., Михайловское.

В глуши, измучась жизнью постной,
Изнемогая животом,
Я не парю — сижу орлом
И болен праздностью поносной.
Бумаги берегу запас,
Натугу вдохновенья чуждый,
Хожу я редко на Парнас
И только за большою нуждой.
Но твой затейливый навоз
Приятно мне щекотит нос:
Хвостова он напоминает,
Отца зубастых голубей,
И дух мой снова позывает
Ко испражненью прежних дней.

<...>
Поздравляю тебя, моя радость, с романтической трагедиею, в ней же первая персона Борис — Гудунов! Трагедия моя кончена; я перечел ее в слух, один, и бил в ладоши и кричал, ай-да Пушкин, ай-да сукин сын! — Юродивый мой, малойп резабавный; на Марину у тебя <- - - - - - -> — ибо она полька, и собою преизрядна — (в роде К. Орловой, сказывал это я тебе?). Проччие также очень милы; кроме капитана Маржерета, который всё по-матерну бранится; цензура его не пропустит. Жуковский говорит, что царь меня простит за трагедию — навряд, мой милый. Хоть она и в хорошем духе писана, да никак не мог упрятать всех моих ушей под колпак юродивого. Торчат! Ты уморительно критикуешь Крылова; молчи, то знаю я сама, да эта крыса мне кума. Я назвал его представителем духа русского народа — не ручаюсь, чтоб он отчасти не вонял. — В старину наш народ назывался смерд (см. госп.<одина> Кар.<амзина>). Дело в том, что Крылов преоригинальная туша, гр.<аф> Орлов дурак, а мы разини и пр. и пр....

Я из Пскова написал тебе было уморительное письмо — да сжег. Тамошний архиерей отец Evгений принял меня как отца Evгения. Губернатор также был весьма милостив; дал мне переправить свои стишки-с. Вот каково! Прощай, мой милый.

🏛В преддверии 100-летия со дня основания Музея-квартиры А.С. Пушкина продолжаем рассказывать об истории становления мемориального пространства на Мойке, 12

23 сентября 1924 года произошло событие, которое приблизило «возвращение» Пушкина в дом на Мойке. В этот день случилось второе по высоте наводнение в истории города после 1824 года. Уровень воды поднялся на 369–380 см выше ординара. Н.В. Измайлов, заведующий Рукописным отделом Пушкинского Дома, в это время жил на Мойке, 21 и так описывал наводнение: «Мойка действительно вышла из берегов и быстро затопляла тротуары; решётки ещё были видны, но на глазах исчезали; Конюшенный мост возвышался своим каменным горбом, окруженный со всех сторон водою, — и на его вершине, оставшейся вне воды, стояла ломовая телега с лошадью и возчиком. Вскоре на месте узкой Мойки оказалась одна сплошная широкая и бурливая река».

Это событие подтолкнуло руководителей Пушкинского Дома 12 октября обратиться к обществу «Старый Петербург — Новый Ленинград» с просьбой принять квартиру, в которой скончался Пушкин, «в своё ведение». Академии наук, под управлением которой находился Пушкинский Дом, не хватало средств на ремонт и реставрацию квартиры своими силами. Особо отмечалось, что занять квартиру необходимо как можно скорее — иначе она «поступит в состав 10% нормы, предназначенной для пострадавших от наводнения».

Так было создано пушкинское отделение «Старый Петербург — Новый Ленинград» (вскоре получившее название Пушкинский кружок) — на просьбу академиков откликнулось 35 членов Общества, среди них М.Д. Беляев, Б.Л. Модзалевский, С.Н. Жарновский, Н.Е. Лансере. Предстояло детально разработать проект переустройства квартиры Пушкина, и, самое главное, решить тот же вопрос, о котором беспокоились кружковцы — найти денежные средства на осуществление такого проекта.

1.Зал заседание Пушкинского кружка в музее-квартире А. С. Пушкина
2. Фотография кабинета А. С. Пушкина
3. Гостиная музея-квартиры А. С. Пушкина

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Соколов П.Ф. Графиня Е.К. Воронцова. 1823

Считается, что 6 [18] ноября 1827 г., в связи с приездом в Петербург графини Елизаветы Воронцовой, Пушкин написал стихотворение, под которым обозначена дата: "6 ноября, ночью"

Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.

И, ласкаясь, говорила:
«Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
От недуга, от могилы,
В бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый,
Не спасет мой талисман.

И богатствами Востока
Он тебя не одарит,
И поклонников пророка
Он тебе не покорит;
И тебя на лоно друга,
От печальных чуждых стран,
В край родной на север с юга
Не умчит мой талисман…

Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцалуют не любя —
Милый друг! от преступленья,
От сердечных новых ран,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!»

Многоуважаемые подписчики!
Принять участие в обсуждении постов или понаблюдать за таким обсуждением вы можете, нажав на кнопочку "Прокомментировать" под конкретным постом, перейдя в чат "Комментарии":
Пушкин Мойка,12 Chat

Бинеманн Э. В. Княгиня В.Ф. Вяземская. 1820-е


5 [17] ноября 1830 г. Пушкин пишет княгине В.Ф. Вяземской из болдинского карантинного затворничества:

"В Болдинском уединении получил я сразу, сударыня, оба ваших письма. Надо было, подобно мне, познать совершенное одиночество, чтобы вполне оценить дружеский голос и несколько строк, начертанных дорогим нам существом. Очень рад, что благодаря вам отец мой легко перенес известие о смерти Василия Львовича. Я очень, признаться, боялся за его здоровье и ослабевшие нервы. Он прислал мне несколько писем, из которых видно, что страх перед холерой заслонил в нем скорбь. Проклятая холера! Ну, как не сказать, что это злая шутка судьбы? Несмотря на все усилия, я не могу попасть в Москву; я окружен целою цепью карантинов, и притом со всех сторон, так как Нижегородская губерния — самый центр заразы. Тем не менее, после завтра я выезжаю, и бог знает, сколько [дней] месяцев мне потребуется, чтобы проехать эти 500 верст, на которые обыкновенно я трачу двое суток.

Вы спрашиваете меня, сударыня, что значит слово „всегда“, употребленное в одной из фраз моего письма. Я не припомню этой фразы, сударыня. Во всяком случае это слово может быть лишь выражением и девизом моих чувств к вам и ко всему вашему семейству. Меня огорчает, если фраза эта может быть истолкована в каком-нибудь недружелюбном смысле — и я умоляю вас исправить ее. Сказанное вами о симпатии 419 совершенно справедливо и очень тонко. Мы сочувствуем несчастным из своеобразного эгоизма: мы видим, что, в сущности, не мы одни несчастны. Сочувствовать счастью может только весьма благородная и бескорыстная душа. Но счастье... это великое „быть может“, как говорил Рабле о рае или о вечности. В вопросе счастья я атеист; я не верю в него, и лишь в обществе старых друзей становлюсь немного скептиком.

Немедленно по приезде в Петербург пришлю вам, сударыня, всё, что я напечатал. Отсюда же я не имею возможности ничего вам послать. От всего сердца приветствую вас, сударыня, и всё ваше семейство. Прощайте, до свидания. Верьте моей совершенной преданности.

А. Пушкин.

Без понимания ноябрьских событий 1836 года невозможно понять обстоятельства, подтолкнувшие Пушкина к трагическому поединку у Черной речки.
Повторим здесь запись подкастов, посвященных ноябрьской дуэльной истории.
Начинаем с анонимных писем, полученных Пушкиным и его знакомыми 4 [16] ноября 1836 года.
http://museumpushkin.ru/muzej_online/podkasty/predduelnye_sobytiya_noyabrya_1836_goda.html

🐎Уже через 5 дней у нас откроется выставка «Медный всадник»!

Мы заглянули на монтаж и спешим поделиться фотографиями📸

Выставка расскажет об отражении образа Петра I в произведениях скульптуры, литературы, живописи, графики, музыки. В ней прозвучат темы создания памятника Петру I на Сенатской площади, истории написания и публикации поэмы А.С. Пушкина «Медный всадник».

🖼В состав выставки войдут иллюстрации художников ХХ в., документальные фотографии, раритетные издания поэмы.

📆 20 ноября 2024 — 20 февраля 2025
📍наб. реки Фонтанки, 118 (Музей-усадьба Г.Р. Державина, Восточный корпус, 2-й этаж)

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Торжковские златошвейные пояса

3 [15] ноября 1826 года, проезжая через Торжок, по пути из Москвы в Михайловское, Пушкин покупает шитые золотом пояса в подарок княгине Вере Федоровне Вяземской. Об этом он сообщал ей в письме, отправленном из Торжка:

"Спешу, княгиня, послать вам поясы. Вы видите, что мне представляется прекрасный случай написать вам мадригал по поводу пояса Венеры и т. п. — но мадригал и чувство сделались одинаково смешны. Что сказать вам о моем путешествии? оно продолжается при самых счастливых предзнаменованиях, за исключением отвратительной дороги и несносных ямщиков. Толчки, удары локтями и проч., очень беспокоят двух моих спутников, — я прошу у них извинения за вольность обращения, но когда приходится путешествовать совместно, необходимо кое-что прощать друг другу. С. П.*) — мой добрый ангел, но другая — мой демон; это как нельзя более некстати смущает меня в моих поэтических и любовных размышлениях.
Прощайте, княгиня, — еду похоронить себя среди моих соседей. Молитесь богу за упокой моей души. Если вы удостоите прислать мне в Опочку небольшое письмо страницы в 4, — это будет с вашей стороны очень милым кокетством. — Вы, умеющая [лучше] смастерить записочку лучше, чем покойная моя тетушка, — неужели же вы не проявите такой доброты? (NB. записка впредь будет синонимом музыки). Итак, прощайте. Я у ваших ног и трясу вам руку на английский манер, поскольку вы ни за что не хотите, чтобы я вам ее целовал.
Торжок 3 нояб.

Достаточно ли обиняков? Ради бога не давайте ключа к ним вашему супругу. Решительно восстаю против этого.

*) Это, само собою разумеется, не Сергей Пушкин

2 [14] ноября 1829 года, в имении Павловское, Пуш­кин пи­шет сти­хот­во­рение «Зи­ма. Что де­лать нам в де­рев­не?». В кон­це сти­хот­во­рения да­та: «2 но­яб­ря 1829» (при публикации дата была вынесена в заг­ла­вие).

https://vk.com/video-93354189_456241572

1 [13] ноября 1833 года, в Болдино, Пуш­кин на­чина­ет ра­ботать над вто­рой по­лови­ной «Сказ­ки о мер­твой ца­рев­не и се­ми бо­гаты­рях», на­чиная со сти­ха 297 — «Раз ца­рев­на мо­лодая, Ми­лых брать­ев под­жи­дая».
В ра­бочей тет­ра­ди ( «Сафь­яно­вый аль­бо­м») чер­но­вые стро­фы сказ­ки со­седс­тву­ют с чер­но­вика­ми вто­рой час­ти «Мед­но­го всад­ни­ка» и сле­ду­ют пос­ле пуш­кин­ской по­меты о завершении "Медного всадника": «31 окт<яб­ря> 1833 Бол­ди­но 5 ч. — 5 <ми­нут ут­ра>».
На од­ном из лис­тов ру­копи­си Пуш­кин ри­су­ет со­баку. Соколко?

Мишин В. Эскиз илл. к поэме "Медный всадник",

В октябре 1833 года Пушкин завершает в Болдино работу над поэмой «Медный всадник». Трудно понять и представить интенсивность пушкинских трудов. Многие удивляются плодотворности первой болдинской осени, объясняя ее карантинами... Но вот 1833 год, никаких карантинов. Он снова в Болдино.
Вся вторая часть "Медного всалника" (230 стихов) написана за один день. Завершив её вчерне, Пушкин переписывает всё набело и не прекращает работы, пока не заканчивает поэму полностью.
По окончании ставит помету: «31 окт<ября> 1833 Болдино 5 ч. — 5 <минут утра>».

Насибулин Э.Х. Пушкин в осенней роще. 1976

Из письма Пушкина жене от 30 октября [11 ноября] 1833 года:

Теперь, мой ангел, цалую тебя как ни в чем не бывало; и благодарю за то, что ты подробно и откровенно описываешь мне свою беспутную жизнь. Гуляй, женка; только не загуливайся, и меня не забывай. Мочи нет, хочется мне увидать тебя причесанную à la Ninon <см. перевод>; ты должна быть чудо как мила. Как ты прежде об этой старой к<----> не подумала [?] и не переняла у ней ее прическу? Опиши мне свое появление на балах, которые, как ты пишешь, вероятно уже открылись — да, ангел мой, пожалуйста не кокетничай. Я не ревнив, да и знаю, что ты во всё тяжкое не пустишься; но ты знаешь, как я не люблю всё, что пахнет московской барышнею, всё, что не comme il faut , всё, что vulgar.... Если при моем возвращении я найду, что твой милый, простой, аристократический тон изменился; разведусь, вот те Христос, и пойду в солдаты с горя. Ты спрашиваешь, как я живу и похорошел ли я? Во-первых, отпустил я себе бороду; ус да борода— молодцу похвала; выйду на улицу, дядюшкой зовут. 2) Просыпаюсь в 7 часов, пью кофей, и лежу до 3-х часов [ноч<и><?>]. Недавно расписался, и уже написал пропасть. В 3 часа сажусь верьхом, в 5 в ванну и потом обедаю картофелем, да грешневой кашей. До 9 часов — читаю. Вот тебе мой день, и все на одно лице.
Катерину Андреевну на меня не сердиться; ты рожала, денег у меня лишних не было, я спешил в одну сторону — никак не попал на Дерпт. Кланяюсь ей, Мещерской, Соф.<ье> Н.<иколаевне>, княгине и княжнам Вяз.<емским>. Политике скажи, что за ее поцалуем явлюсь лично, а что-де на почте не принимают. А Катерина Ивановна? как это она тебя пустила на божию волю? Ахти, господи Сусе Христе! Машу цалую и прошу меня помнить. Что это у Саши за сыпь? Христос с Вами. Благословляю и цалую Вас.
30 окт.

Мясоедов Г.Г. Пушкин в салоне княгини Зинаиды Волконской слушает А. Мицкевича. 1908.

29 октября [10 ноября] 1826 года в московском салоне княгини Зинаиды Волконской Мицкевич читал свои импровизации. Вот, как рассказывал об этом приятель Мицкевича Одынец, слушавший Мицкевича, некоторое время спустя, в Варшаве:

«...возбудили изумление и восторг его импровизации, с которыми он выступал несколько раз и здесь, и в Москве, хотя импровизировал он прозой и по-французски. Ах, ты помнишь его импровизации в Вильно! Помнишь это изумительное преображение лица, этот блеск глаз, этот проникающий голос, от которого тебя даже страх охватывает, словно через него говорит дух. Стих, рифма, форма ничто тут не имеет значения. Говорящим по наитию духа дан дар обладания всеми языками, или, вернее, тем таинственным языком, который понятен всякому. Во время одной из таких импровизаций в Москве Пушкин, в честь которого был дан этот вечер, вдруг вскочил с места и, ероша волосы, почти бегая по зале, восклицал: „Quel génie! quel feu sacré! que suis-je auprès de lui?“ и, бросившись Адаму на шею, обнял его и стал целовать как брата. Я знаю это от очевидца. Тот вечер был началом взаимной дружбы между ними...».

Чтобы представить себе восторг Пушкина и восприятие им и его современниками подобных импровизаций, достаточно заглянуть в его "Египетские ночи".

Насибулин Э. Х. "Будрыс и его сыновья". 1976. Офорт. ВМП

28 октября [9 ноября] 1833 года, в Болдино, помечено стихотворение (перевод баллады А.Мицкевича «Будрыс и его сыновья»):

Три у Будрыса сына, как и он, три литвина.
Он пришел толковать с молодцами.
«Дети! седла чините, лошадей проводите,
Да точите мечи с бердышами.

Справедлива весть эта: на три стороны света
Три замышлены в Вильне похода.
Паз идет на поляков, а Ольгерд на прусаков,
А на русских Кестут воевода.

Люди вы молодые, силачи удалые
(Да хранят вас литовские боги!),
Нынче сам я не еду, вас я шлю на победу;
Трое вас, вот и три вам дороги.

Будет всем по награде: пусть один в Новеграде
Поживится от русских добычей.
Жены их, как в окладах, в драгоценных нарядах;
Домы полны; богат их обычай.

А другой от прусаков, от проклятых крыжаков,
Может много достать дорогого,
Денег с целого света, сукон яркого цвета;
Янтаря — что песку там морского.

Третий с Пазом на ляха пусть ударит без страха;
В Польше мало богатства и блеску,
Сабель взять там не худо; но уж верно оттуда
Привезет он мне на дом невестку.

Нет на свете царицы краше польской девицы.
Весела — что котенок у печки —
И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся будто две свечки!

Был я, дети, моложе, в Польшу съездил я тоже
И оттуда привез себе женку;
Вот и век доживаю, а всегда вспоминаю
Про нее, как гляжу в ту сторонку».

Сыновья с ним простились и в дорогу пустились.
Ждет, пождет их старик домовитый,
Дни за днями проводит, ни один не приходит.
Будрыс думал: уж, видно, убиты!

Снег на землю валится, сын дорогою мчится,
И под буркою ноша большая.
«Чем тебя наделили? что там? Ге! не рубли ли?»
«Нет, отец мой; полячка младая».

Снег пушистый валится; всадник с ношею мчится,
Черной буркой ее покрывая.
«Что под буркой такое? Не сукно ли цветное?»
«Нет, отец мой; полячка младая».

Снег на землю валится, третий с ношею мчится,
Черной буркой ее прикрывает.
Старый Будрыс хлопочет и спросить уж не хочет,
А гостей на три свадьбы сзывает.

Соколов П.Ф. Портрет Марии Раевской (Волконской) с сыном. 1826
27 октября [8 ноября] 1828 года Пушкин, гостивший у Вульфов в Малинниках, пишет Посвящение к поэме "Полтава":
Тебе — но голос музы темной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдет непризнанное вновь?

Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе —
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.

Неназванный женский образ, к которому обращено Посвящение, кажется был глубоко запечатлен в сердце и памяти поэта. Имя адресата бурно обсуждалось пушкинистами.
В черновых вариантах поэмы Пушкин неоднократно менял имя героини, поскольку подлинное имя дочери Кочубея - Матрена - казалось ему неблагозвучным.
В черновиках находим такие имена:
Он горд Натальей молодой,
Своею дочерью меньшой...
...Он горд Матреной молодой...
...И подлинно: прекрасной Анны
Милее нет.
В черновой рукописи Посвящение поэмы сопровождалось припиской: I love this sweet name. [Я люблю это нежное имя. (Англ.)].
По мнению П.Е. Щеголева, поэма посвящена княгине Марии Волконской (Раевской), которая в то время уже находилась рядом с мужем в сибирской ссылке. Это мнение пытался оспорить О. Гершензон, но оно прочно утвердилось в литературе о Пушкине.
С упоминанием нежного имени в эпиграфе явно соотносились строки о смерти «младого казака»: «И имя нежное Марии / Чуть лепетал еще язык". В беловом варианте текста, убирая явно личный оттенок, Пушкин заменил эпиграф на другой, также взятый из Байрона, но имевший более широкое и более общее значение: "The power and glory of the war/ Faithless as their vain votaries, men / Had pass'd to the triumphant Czar» — «Мощь и слава войны, как и люди, их суетные поклонники, перешли на сторону торжествующего царя».

https://t.me/museumpushkinspb/3233

Ювинс Т. Графиня Д.Ф. Фикельмон. 1826 (?) или 1828

Из Дневника Долли Фикельмон:
1831. 25 октября. [6 ноября] Госпожа Пушкина, жена поэта, здесь <у Фикельмонов> впервые явилась в свете; она очень красива, и во всем ее облике есть что-то поэтическое ее стан великолепен, черты лица правильны, рот изящен и взгляд, хотя и неопределенный, красив; в ее лице есть что-то кроткое и утонченное; я еще не знаю, как она разговаривает, — ведь среди 150 человек вовсе не разговаривают, — но муж говорит, что она умна. Что до него, то он перестает быть поэтом в ее присутствии; мне показалось, что он вчера испытывал все мелкие ощущения, всё возбуждение и волнение, какие чувствует муж, желающий, чтобы его жена имела успех в свете».

https://t.me/museumpushkinspb/3172

Гау Э.П. Портрет барона М. Корфа. 1872
Сколько бы ни говорили о Модесте Корфе, как необъективном мемуаристе, его воспоминания о лицейской жизни, о своих сокурсниках во многом бесценны. Не менее и даже более бесценным был труд Модеста Корфа - библиографа.
Однажды они разговорились с Пушкиным о работе поэта над Историей Петра. Пушкина заинтересовали книги по отечественной истории, известные Корфу, и тот отправил ему список трудов, касающихся истории петровского времени. Этот список поразил Пушкина своей полнотой и широтой. Сам же Корф вот так оценил свой труд в письме к Пушкину от 13 [25] октября 1836 года (явно с ложной скромностью :)):

"Лет пятнадцать тому назад, когда служба не поглощала еще всего моего времени, мне хотелось ближе изучить Русскую историю, и это постепенно навело меня на мысль: составить полный библиографический каталог всех книг и пр. когда либо изданных о России, не в одном уже историческом, но во всех вообще отношениях и на всех языках: труд компилятора, но который в то время приносил мне неизъяснимое удовольствие. Перебрав все возможные каталоги, перерыв все наши журналы, перечитав всё, что я мог достать о России и воспользовавшись всеми, сколько-нибудь надежными цитатами, — я собрал огромный запас материалов, в последствии, однакож, оставшихся без всякой дальнейшей обработки и частию даже растерянных. Последний наш разговор о великом твоем труде припомнил мне эту работу. Из разрозненных ее остатков я собрал всё то, что было у меня в виду о Петре В.<еликом> и посылаю тебе, любезный Александр Сергеевич, ce que j’ai glané sur ce champ <см. перевод>, разумеется, без всякой другой претензии, кроме той, чтобы пополнить твои материалы, если, впрочем, ты найдешь тут что-нибудь новое. Это одна голая, сухая библиография, и легче было выписывать заглавия, чем находить самые книги, которых я и десятой части сам не видал. Впрочем в теперешней моей выборке я ограничился решительно одними специальностями о Петре В.<еликом>, его веке и его людях, не приводя никаких общих исторических курсов, и т. п. В этой выборке нет ни системы, ни даже хронологического порядка: я выписывал заглавия книг, так как находил их в своих заметках, и искренно рад буду, если ты найдешь тут указание чего нибудь, до сих пор от тебя ускользнувшего, а еще больше, если по этому указанию тебе можно будет найти и достать самую книгу. Я охотно обратил на это несколько часов свободного моего времени и прошу ценить мое приношение не по внутреннему его достоинству, а по цели.
Весь твой Модест.
13 окт. 1836.
Разумеется, что указания мои не идут дальше той эпохи, в которую я ими занимался; всё вышедшее после того, при перемене моих занятий, совершенно мне чуждо, и из прежнего, как я уже сказал, многое пропало: это одни остатки".

Друзья! Сегодня состоялось открытие выставки «Пушкин — душа России»

Делимся фотографиями с открытия📷

Уже завтра в 12:00, вы сможете попасть на авторскую экскурсию от кураторов выставки - Ирины Руденко и Анатолия Анненкова.

📆 24 октября — 25 ноября
📍Музей «Пушкин. Жизнь и творчество», Зеленый зал. Мойка, 12

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Вопрос о возможных источниках французской литературной сказки рассмотрен и в исследовании барона Валькенера — ученого-натуралиста, одного из основателей Энтомологического общества Франции, обладателя ценной коллекции пауков (новый род этих насекомых — пауков-бокоходов (Thomisus onustus) — он описал в 1805 году). Одновременно Валькенер с большим успехом трудился над творческими биографиями Горация и Лафонтена, изучал исторические источники французских сказок. В своей диссертации, в главе «Послания касательно сказок, полагающихся творениями Перро», он, в частности, пришел к выводу, что прототипом сказки Перро «Синяя Борода» следует считать звероподобного бретонского правителя-великана Коморра Окаянного, который жил в VI веке и жестоко расправлялся со своими женами, о чем Валькенер узнал, изучая «Большие хроники» и «Жития святых Бретани и Арморики».

Проблема связи сказок Перро с историческими событиями, предшествующей фольклорной и литературной традицией не могла не привлечь внимание Пушкина. В 1830-х годах он сам сочинял сказки в народном стиле и живо интересовался судьбами литературной авторской сказки как нового жанра и нового явления европейской литературы эпохи романтизма. Неслучайно незадолго до приобретения сказок Ш. Перро, 11 августа 1836 года, в том же магазине Беллизара Пушкин купил перевод на французский язык сказок немецкого романтика Модеста Гофмана, которые, вне всякого сомнения, не были предназначены для чтения в детской.

На первый взгляд может показаться, что книга была куплена в подарок старшим детям поэта — трехлетнему Саше и четырехлетней Маше. Эти волшебные сказки завоевали любовь нескольких поколений малышей и их родителей, и потому в 1987 году при воссоздании детской комнаты в Мемориальном музее-квартире А. С. Пушкина здесь решено было представить муляж редкого издания сказок Перро, сохранившегося в библиотеке поэта.
Однако присмотримся к этой книге. Она издана в Париже в 1836 году на французском языке, что не мешало читать ее детям, которые с малолетства постигали этот язык наряду с родным русским. Замысловато и загадочно выглядит полное название книги, выведенное на обложке: «Сontes de Charles Perrault, précédés d'une notice sur l'auteur par P.L.Jacob, bibliophile, et une dissertation sur les contes de fées par M. le baron Walckenaer»: «Сказки Шарля Перро, предваряемые заметкой об авторе библиофила П.Л. Жакоба и диссертацией о сказках господина барона Валькенера».
Итак, книга открывалась обширным предисловием, в котором изложена биография Ш. Перро, затем следовал текст диссертации барона Шарля Валькенера (1771–1852), изучавшего жанровые особенности французских волшебных сказок, и лишь после, начиная с 65 страницы, были помещены сами сказки.
Из предисловия, составленного библиофилом Жакобом (псевдоним французского писателя и издателя Поля Лакруа (1806–1884), автора авантюрных исторических романов), следует, что Перро вовсе не был сказочником, а, будучи ученым, членом Французской Академии и Академии надписей и изящной словесности, возглавлял работу по созданию «Всеобщего словаря французского языка», был автором дидактической поэмы «Век Людовика Великого», труда «Великие люди Франции» и объемных «Мемуаров», принадлежал к высшему французскому обществу. Первый сборник его сказок («Сказки матушки Гусыни»; 1697) вызвал бурный восторг при дворе Людовика XIV и в салонах придворных дам, где в то время увлекались чтением и слушанием подобных волшебных историй.
Перро объяснял, что сочинял сказки не ради забавы, и игривая манера повествования была избрана им «только затем, чтобы они (сказки) действовали на ум читателя с большей приятностью, вместе и поучая, и развлекая». Если прозаическая часть этих сказок (с незначительными купюрами) еще могла быть адресована детям, то не лишенная иронии стихотворная часть — моралите — представляла собой назидательные уроки для взрослых.
В каждой сказке выведены два стихотворных заключения. Так, в резюме о Золушке сказано, что скромность — лучшая из добродетелей, но что в свете нет возможности куда-либо пробиться без влиятельных знакомств. В сказке о Красной Шапочке: дети не должны слушать чужих людей, иначе попадут волку в пасть; сладкоречивые волки всех опаснее для девиц. И так далее. В сочетании с иллюстрациями и моралите тексты сказок образовывали единое смысловое целое, свидетельствующее о двусмысленном и нередко фривольном характере заключенных в них историй. В книге помещено 170 виньеток и иллюстраций, включая портрет академика Ш. Перро на фронтисписе. Все они исполнены гравером Лакостом младшим по рисункам шести французских художников.
Издавая свои сказки, Перро преследовал и еще одну важную цель — вступал в многолетнюю литературную полемику, известную как «ссора древних и современных», пытаясь доказать, что современная литература должна обращаться не к древним античным идеалам, а к своим ближайшим истокам — фольклору и народному творчеству.

Обложка книги "Сontes de Charles Perrault". Paris.1836.
Иллюстрации к книге "Сontes de Charles Perrault". Paris.1836:
«Мальчик с пальчик» и «Рике Хохолок»
Портрет Шарля Перро на фронтисписе кн.: "Сontes de Charles Perrault". Paris.1836.

12 [24] октября 1836 года Пушкин заглянул по обыкновению в книжный магазин Ф. Беллизара, в доме голландской церкви на Невском проспекте.

Поэт приобретал здесь книжные издания в долг, не торопясь расплачиваться, о чем еще в марте 1836 года его известил недовольный владелец магазина: «Состоя к настоящему дню нашим должником в сумме 2 172 руб. 90 коп., вы сами определите, милостивый, государь, не надлежит ли вам погасить счет, который мы при сем прилагаем». Однако очередная книжная новинка, приобретенная 12 октября, — «Сказки Шарля Перро» — также была записана на счет поэта. К 10 ноября 1836 года Пушкин уже должен был Беллизару 3 713 рублей, из которых 700 рублей обязался выплатить к 10 января следующего года, в апреле — 1 500 рублей, а остальную сумму — к 1 сентября 1837 года.
Чем же привлекла Пушкина книга сказок французского автора, увеличившая его долг Беллизару на 9 рублей?

Сегодня Мемориальный музей-квартиру А. С. Пушкина посетили потомки поэта

Спустя долгие годы в квартире на наб. реки Мойки, 12 Александр Александрович Пушкин и его супруга Мария Александровна Пушкина-Дурново, которые сейчас живут в Бельгии. Также к ним присоединился Николай Сергеевич Данилевский, потомок поэта, проживающий в Петербурге.

Экскурсию для гостей провела заведующая музеем Галина Михайловна Седова.

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Кипренский О.А. Портрет Н.В. Кочубей. 1813. Бумага, угольный и итальянский карандаши, пастель, сангина, мел. ВМП

10 [22] октября 1800 года родилась Наталья Викторовна Кочубей, ставшая одной из первых серьезных увлечений Пушкина-лицеиста.
Старшая дочь графа Виктора Павловича Кочубея и Марии Васильевны, урождённой Васильчиковой, в юные годы по большей части жила заграницей, но летние месяцы семья обычно проводила на Царскосельской даче. В Царском Селе ее и увидел впервые Пушкин, который записал в набросках к автобиографии под периодом «1813 год»: «Гр. Кочубей».
По мнению однокашника поэта М. А. Корфа, «едва ли не она (а не Бакунина) была первым предметом любви Пушкина». Считается, что ей могли быть посвящены стихотворения «Измены» (1815) и «Воспоминаньем упоенный» (1819).
Первый бал, который женатый Пушкин посетил вместе со своей супругой, состоялся в особняке отца Наталии Викторовны, графа В. П. Кочубея, 11 ноября 1831 года. На том балу присутствовала и дочь хозяина вместе с мужем, графом Александром Строгановым (приходившимся троюродным братом Н. Н. Пушкиной).
Пушкин виделся с Н.В.Строгановой в светских салонах и в доме Карамзиных, где она была частой гостей. Незадолго до смертельного поединка с д'Антесом Софья Карамзина заметила в письме к брату:
"Когда приехала графиня Строганова, я попросила Пушкина пойти поговорить с ней. Он согласился, краснея (ты знаешь, что она — одно из его отношений, и притом рабское), как вдруг вижу — он остановился и повернул назад. „Ну, что же?“ — „Нет, не пойду, там уж сидит этот граф“. — „Какой граф!“ — „Дантес, Гекрен, что ли!“".
После гибели Пушкина Наталья Викторовна - одна из немногих светских дам - приняла сторону поэта, о чем рассказывал Александр Карамзин:
Александр Карамзин писал:
"Не думай, однако, что все общество встало против Пушкина после его смерти; нет, только Нессельрод и еще кое-кто. Другие, наоборот, например графиня Нат[али] Строганова и м-м Нарышкина (Map. Яков.) с жаром выступили на его защиту, что даже повело к нескольким ссорам, а большинство вовсе ничего не говорило — так им и подобает".

Дорогие друзья!
23 октября в 18:00 состоится встреча цикла «Пушкин и его эпоха». В программе доклад доктора физико-математических наук, профессора Университета Северного Иллинойса, члена Болонской Академии наук Владимира Дмитриевича Шильцева — О новом подходе: составной синтезированный перевод «Евгения Онегина».

Трансляция доклада будет доступна на платформе VK-видео Пушкинского Дома.

Сайт проекта.

История переводов «Евгения Онегина» на английский язык насчитывает 36 попыток передать богатство языка и поэтическое великолепие этого литературного шедевра. Однако ни один из переводов не передаёт читателю ничего, кроме основного сюжета и бледного отражения стиля Пушкина.
Мы представляем новый подход — «синтезированный» или «отредактированный составной» перевод, основанный на тщательном отборе и комбинировании индивидуальных строк, слов и рифм из нескольких наиболее удачных существующих английских переводов, с внесением дополнительных корректировок. О нем речь и пойдет на семинаре.

#ирлиран #пушкинскийдом #пушкинскийсеминар #семинаронлайн #пушкин #александрпушкин

Гейтман Е. И. Портрет А. С. Пушкина в юности (фронтиспис изд. «Кавказский пленник». СПб, 1822). 1822. Бумага, гравюра пунктиром.
Тропинин В.А. Пушкин А. С. Эскиз портрета. Москва; 1827. Бумага цветная, карандаш итал., уголь, растушка

Около 9 [21] октября 1826 года Константин Полевой, брат издателя журнала "Московский телеграф" Николая Полевого, впервые увидел Пушкина, приехавшего в Москву из михайловской ссылки. Вот его рассказ о той встрече. Рассказ интересен тем, что мемуарист обратил внимание не только на внешность Пушкина, но также на особенность его творческой манеры, о чем современники писали очень редко:

"... как-то вечером он [Пушкин] приехал к нам вместе с С. А. Соболевским, который сделался путеводителем его по Москве и впоследствии поселил его у себя. Этот вечер памятен мне впечатлением, какое произвел на меня Пушкин, виденный мною тут в первый раз. Когда мне сказали, что Пушкин в кабинете у Николая Алексеевича, я поспешил туда, но, проходя через комнату перед кабинетом, невольно остановился при мысли: я сейчас увижу его!.. Толпа воспоминаний, ощущений мелькнула и в уме и в душе... С тревожным чувством отворил я дверь...
Надобно заметить, что, вероятно, как и большая часть моих современников, я представлял себе Пушкина таким, как он изображен на портрете, приложенном к первому изданию «Руслана и Людмилы» [здесь ошибка мемуариста: к изданию "Кавказского пленника"- Г.С.], то есть кудрявым пухлым юношею с приятною улыбкой...
Перед конторкою (на которой обыкновенно писал Н.А. ) стоял человек, немного превышавший эту конторку, худощавый, с резкими морщинами на лице, с широкими бакенбардами, покрывавшими всю нижнюю часть его щек и подбородка, с тучею кудрявых волосов. Ничего юношеского не было в этом лице, выражавшем угрюмость, когда оно не улыбалось. Я был так поражен неожиданным явлением, нисколько не осуществлявшим моего идеала, что не скоро мог опомниться от изумления и уверить себя, что передо мною находился Пушкин. Он был невесел в этот вечер, молчал, когда речь касалась современных событий, почти презрительно отзывался о новом направлении литературы, о новых теориях и между прочим сказал:
— Немцы видят в Шекспире черт знает что, тогда как он просто, без всяких умствований говорил, что было у него на душе, не стесняясь никакой теорией.
Тут он выразительно напомнил о неблагопристойностях, встречаемых у Шекспира, и прибавил, что это был гениальный мужичок! Меня поразило такое суждение тем больше, что я тогда был безусловный поклонник Авг. Шлегеля, который не находит никаких недостатков в Шекспире.
Пушкин несколько развеселился бутылкою шампанского (тогда необходимая принадлежность литературных бесед!) и даже диктовал Соболевскому комические стихи в подражание Вергилию. Не припомню, какая случайность разговора была поводом к тому, но тут я видел, как богат был Пушкин средствами к составлению стихов: он за несколько строк уже готовил мысль или созвучие и находил прямое выражение, не заменимое другим. И это шутя, между разговором! "

20 октября исполняется 200 лет со дня рождения Александра Васильевича Дружинина

Мы подготовили для вас статью
о писателе, критике, англисте, сотруднике журнала «Современник».

Прочитать ее можно тут🖱

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Серяков Л.А., по рис. Г. Бролинга. Проекты памятника Пушкину. 1870-е. Бумага, гравюра на дереве.

Об одной неизвестной нам даме и ее загадочных "мемориях", способных обессмертить Пушкина, поэт писал жене 8 [20] октября 1833 года:
«Какова Краевская? недаром Отрежков [Наркиз Тарасенко-Отрешков - литератор, экономист, журналист] за ней волочился. Не думал я попасть в ее мемории и таким образом достигнуть бессмертия. Кланяйся ей от меня, если ее увидишь».

Вот бы узнать, что это за Краевская такая.... Будущей жене известного журналиста А.А. Краевского, Анне Яковлевне Брянской, еще только 16 лет, у нее впереди дебюты на сцене Александринского театра и только после - перемена фамилии. То есть, речь не о ней.... Конечно, можно предположить, что Анна Накваская (1781-1851), урожденная Краевская, будучи польской писательницей и мемуаристкой (жила в Варшаве), могла что-то написать о Пушкине, но никаких упоминаний о Пушкине в ее текстах мы не находим... Да и Краевской она была только ДО замужества, а бывала ли в Петербурге, где Пушкин предполагал, что его жена может ей кланяться, - неизвестно. Загадка.
"Ищите женщину!"

Сегодня, 19 октября, день-символ в Царском Селе..

"Друзья мои, прекрасен наш союз!"

Пороховников П.И. Портрет В.Ф.Малиновского. 1879.
Принято именно сегодня, 19 октября, отмечать дорогую пушкинскую дату - "Лицея день заветный". Однако по новому стилю этот день все же следует вспоминать не сегодня, а 12 днями позже - 31 октября.
А что же происходило в Лицее в такой день, как сегодня: 19го по новому календарю, но еще только 7 октября по старому.
В тот день никто из воспитанников в Лицее пока не появился, но велись последние приготовления к их прибытию. Порядок и лоск наводили служащие Лицея и приставленная к ним инвалидная команда, руководил же всеми директор Василий Федорович Малиновский. Возможно, уже прибыли некоторые из педагогов , обустраиваясь на казенных квартирах. Воспитанников же встречали на лицейском пороге 9 [21] октября 1811 года.

Процитирую в этой связи замечательное описание тех событий из книги Марианны Яковлевны Басиной "В садах Лицея":

"В помощь служителям-дядькам еще в августе прислана была «инвалидная команда» — унтер-офицер и шесть солдат-инвалидов.
Директор Лицея Василий Федорович Малиновский отдавал последние распоряжения эконому Эйлеру и надзирателю по учебной и нравственной части Пилецкому.
И вот с утра 9 октября 1811 года возле директорского дома началось оживление. Казалось, хозяин принимает гостей. Со стуком подъезжали кареты, из которых степенно выходили подростки-мальчики в сопровождении родных. Но лица детей были грустны и растерянны, а лица взрослых торжественно серьезны. Они приехали не в гости. Это начали съезжаться воспитанники, принятые в Царскосельский Лицей.
Кто привез Александра Пушкина, неизвестно. Возможно, дядя Василий Львович. А может быть, давний друг семьи Пушкиных, добрейший Александр Иванович Тургенев, благодаря влиянию которого и удалось поместить двенадцатилетнего Александра во вновь открываемое учебное заведение.
Встречал приезжающих сам хозяин дома — Василий Федорович Малиновский. Было ему уже за сорок. Его открытое лицо с благородными чертами говорило об уме и доброте. Держался он скромно, просто, приветливо. Он прекрасно понимал, что творилось в душе привезенных к нему мальчиков, и старался их ободрить, успокоить, рассеять.
«Новобранцы» прибывали по одному. Отобедали тут же у директора. Сопровождающие не задерживались, не желая продлевать тягостные минуты расставания и памятуя пословицу: «Долгие проводы — лишние слезы».
Родные уехали, и воспитанники остались одни с гувернерами и инспектором.
После вечернего чая всех повели переодеваться. В несколько минут мальчики преобразились. Сброшены неказистые домашние курточки, панталоны, башмаки. На каждом синий двубортный сюртук со стоячим красным воротником, с красным кантом на манжетах, блестящими гладкими пуговицами, синий суконный жилет, длинные прямые панталоны синего сукна, полусапожки…
Мальчики бросились к зеркалу, разглядывали друг друга, вертелись. Одни уже воображали себя министрами, другие сенаторами, третьи просто наслаждались своим парадным видом.
Довольны были все.
Время близилось к десяти. Пора и на покой. Поднялись на четвертый этаж и по длинному полутемному коридору разошлись по своим комнаткам, где удушливо пахло непросохшей краской. «Новобранцы» осмотрелись. Тускло освещала свеча скромное убранство: узкая железная кровать с бумазейным одеялом, конторка, стул, умывальный столик с зеркалом, комод. За окном непроглядная осенняя ночь, ветер, шум деревьев в роще. И не у одного будущего сенатора и министра вдруг почему-то защипало в горле и потекли по щекам непрошеные слезы.

Похоронив мать, Соболевский уехал в Европу, где провел с перерывами почти 20 лет. В 1830 году он писал Шевыреву: «Я очень люблю Италию и, поживши в разнородном Париже, пивном Лондоне и бестолковой Германии, решил, что, после России, самый для жилья приятный край для большей части года – Италия ... Я заметил, что умнейший en general человек — итальянец, каков он есть, а русский — каковым его легко можно сделать; немца же ничем не обработаешь: такие густокровные, колбасокишечные ... Что за гадость немецкие студенты, и как мы, русские, велики противу всей Европы... Русский человек — сокол между человеками».
За время путешествия он завел обширные знакомства, сблизился со многими выдающимися людьми своего времени. В Париже Соболевский узнал о смерти Пушкина, и А. Н. Карамзин сообщал матери: «Этот человек, которого вы не любите, человек, щеголяющий своей стоической бесчувственностью, плакал, глотая слезы, когда я ему показал ваше письмо».
Страстный библиофил, Соболевский за тридцать пять лет собрал замечательную библиотеку — более 25 тысяч томов редких изданий, был одним из постоянных дарителей книг в Публичную библиотеку. «Я считал бы грехом не снабдить Санкт-Петербургскую библиотеку книгой о России, в ней не имеющейся, хотя бы даже она меня сильно интересовала, — признавался Соболевский. В 1851 году по рекомендации М.А. Корфа он был избран в почетные члены Императорской Публичной Библиотеки как «отечественный любитель библиографических занятий», пользовавшийся «общей по всей Европе известностью». За такие же услуги он был избран почетным членом Румянцевского музея. К сожалению, свою уникальную книжную коллекцию Соболевский не смог сохранить. Тяжелое материальное положение заставило его в конце жизни обсуждать вопрос о продаже книг. Барон Корф не хотел верить в серьезность его намерений: «Без книг он будет походить на человека без зубов, который не может более питаться как должно и заболеет от этого недостатка».
С 1852 года Соболевский окончательно поселился в Москве, продолжая бывать в обществе, общался с И. С. Тургеневым, композитором А. Г. Рубинштейном, Л. Н. Толстым. Летом 1867 года Толстой, находясь в Москве, писал жене: «Мне нужно, прочесть несколько глав исторических Погодину, Соболевскому, Самарину… Завтра я поеду собирать этих господ». Речь шла о чтении глав романа «Война и мир». Судя по сохранившимся письмам, Толстой дорожил мнением Соболевского и неоднократно обсуждал с ним литературные вопросы.
После кончины Соболевского его «прекрасная коллекция как старинных, так и современных книг, отобранная с большим вкусом», была продана на аукционе в Лейпциге за 25 тысяч талеров. Большинство ценнейших изданий приобрел Британский музей, русская и славянская части поступили в Лейпцигский университет, архив Соболевского с рукописями и письмами Пушкина купил гр. С. Д. Шереметев. Несколько книг удалось приобрести Публичной библиотеке.
Похоронен С. А. Соболевский в Москве на кладбище Донского монастыря рядом с могилой матери. «Сердце еще слишком болит при мысли об его кончине, — писал А.Ф Ростопчин. — Могила его не многими посетится, лицемерию и любопытству незачем к ней и подходить; но придут поклонится верные ценители его души, редких и многосторонних его качеств».

Автор текста — Татьяна Риксовна Мазур, ведущий хранитель экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина.

Мей А.Г., Шиндлер М.А. Фотопортрет С.А.Соболевского. конец 1860-х
6 [18] октября 1870 года в Москве, в кресле у письменного стола в рабочем кабинете, было обнаружено тело скоропостижно скончавшегося С.А.Соболевского (инфаркт) — давнего и преданнейшего друга Пушкина, известного библиофила, острослова, одного из тех московских старожилов, с уходом которых осиротело поле русской культуры.
С Пушкиным они сошлись в 1818 году, когда Соболевский оказался однокашником младшего брата поэта Левушки. В Благородном пансионе при Главном педагогическом институте вместе с ними учились и Павел Нащокин, и Михаил Глинка. По воспоминаниям товарищей, Соболевский отличался эрудицией, живостью характера, остроумием… Кстати, курс русской словесности читал в пансионе В. Кюхельбекер – «неистовый преподаватель, не знавший ни в чем меры». В 1820 году, накануне зарубежного путешествия, Кюхельбекер писал матери: «Сегодня вечером меня посетили три моих ученика, чтобы попрощаться: Соболевский, Глебов и Пушкин (Лев) … Добрые мальчики очень смягчили моё сердце; представьте себе: они отрезали прядь моих волос на память».
С апреля 1822 года Соболевский служил в Московском главном архиве МИД, где, как известно, начальство не сильно утруждало подчиненных трудами.
В 1828 году умерла мать Соболевского. Он тяжело пережил эту потерю. Пушкин заметил тогда: «…соболезную бедному Сергею. Утратив мать, он совершенно одинок, никто не пойдет с ним под венец, вспомни мое слово». — Так и вышло, — рассказывал племянник Пушкина Лев Павлищев, — Оплакивая в душе одиночество и бессемейную жизнь, Соболевский выражал угнетавшую его скорбь юмористическими выходками. Так, например, купив и обучив пару огромнейших сенбернарских псов, Сергей Александрович заставлял их раскланиваться с гостями, приговаривая: «Рекомендую вам моих, с позволенья сказать, детей: вот мой сын – Антон Сергеич, а вот и дочка – Авдотья Сергевна»; иногда же прибавлял полусерьезно: «Других детей никогда и не будет».
Оценивая положение Соболевского в обществе, Павлищев отмечал, что «встретили его там враждебно, с предвзятыми взглядами, двусмысленными, оскорбительными улыбками и намеками. Соболевский дал… словесным атакам молодецкий отпор … так что после пяти-шести генеральных сражений неприятель обратился в бегство…. Короче, Соболевский одержал победу блистательную: его стали бояться».
Недоброжелателей было немало, один из них – Ф. Ф. Вигель – высказывался о Соболевском весьма резко: «Такого рода люди … все берут с бою и наглостью стараются предупредить ожидаемое презрение. … Оставив службу в самом малом чине, он жил всегда посреди так называемой холостой компании…Находка был для него Пушкин, который так охотно давал тогда фамильярничать с собою…смешил своими холодными шутками... Не имея ни к кому привязанности, человек этот был желчен, завистлив и за всякое невнимание… спешил мстить довольно забавными эпиграммами в стихах, кои для успеха приписывал Пушкину». Сам Вигель также стал адресатом одной из многочисленных эпиграмм Соболевского: «Ах, Филипп Филлипыч Вигель!/Тяжела судьба твоя:/По-немецки ты — Schweinwigel,/A по-русски ты — свинья!».
Между тем, многие современники видели в нем интересного собеседника, человека безупречного литературного вкуса и эрудиции. «Бывают такие лица, — писал В. Соллогуб, — которые родятся с огромным талантом, но не признают его присутствия, может быть, от равнодушия, а всего вероятнее — от гордости и от горделивой взыскательности к самим себе. Таков был Соболевский».

Н.х. Портрет П.А. Бартеневой. Сер. XIX в.

Прасковья Арсеньевна Бартенева (1811—1872) — дочь Арсения Ивановича Бартенева и его жены Феодосии Ивановны, рожденной Бутурлиной; камер-фрейлина императрицы Александры Федоровны. В совершенстве владея голосом, она исполняла вокальные партии на великосветских вечерах и концертах, преимущественно в Москве, где ее не однажды слушал Пушкин.
Бартенева — постоянная участница концертов в домах К. Я. Булгакова, гр. Д. Н. Шереметева, гр. М. Ю. Виельгорского, концертов Патриотического Общества, она частая гостья в домах В.А.Жуковского и И.И. Козлова, была дружна с М.И.Глинкой. Современники называли ее то «московским соловьем» (А.Я.Булгаков), то, в шутку, «московским соловьем-разбойником» (кн. П. А. Вяземский). И.И. Козлов, гр. Е. П. Ростопчина, И.П. Мятлев посвящали ей свои стихи. Все отмечали не только дивный голос, но и миловидность певицы. Граф М.Д. Бутурлин, рассказывая о ней в своих мемуарах, сравнивал ее с другой первоклассной певицей, Елизаветой Алексеевной Окуловой, отдавая предпочтение последней: мемуарист считал, что у Бартеневой «голос был пространнее, может быть, серебристо-звучнее; но в пении ее не было увлекательности и выражения страсти, чем вдохновлялись природный голос и метод Е. А. Окуловой».
Мы не знаем, сравнивал ли Пушкин голос Бартеневой с другими голосами, но он сделал запись в альбоме певицы, свидетельствующую о восторге, который он испытал при ее пении. Запись сделана 5 [17] октября 1832 года в Москве: это цитата из пушкинского «Каменного гостя». В тексте изменено только одно последнее слово: «мелодия» заменена на «гармонию»:
П. А. Бартеневой
Из наслаждений жизни
Одной любви музыка уступает.
Но и любовь Гармония
А. Пушкинъ 5 Окт. 1832.

Популярность этих чудесных музейных встреч со сказочными героями и сказочными сюжетами растёт "не по дням, а по часам".
Наши Коты учёные и Сказочницы едва поспевают с экскурсии на экскурсию!
Кому это интересно, прошу не затягивать с заявками, бронируя время посещения ЗАБЛАГОВРЕМЕННО.
До встреч в доме на Мойке,12!

#вмузейсдетьми

Приглашаем в выходные посетить наши интерактивные экскурсии для детей.

19 октября —«Сказки сказывать мы станем»

Вы узнаете, откуда Пушкин черпал вдохновение для своих сказок, а также сравните их героев.
В конце встречи откроется тайна содержимого волшебного «мешка сказок». 💰

🎟 Купить билет
Стоимость билета 400 рублей

20 октября — «Путешествие с Котом ученым по пушкинскому Петербургу»🐈‍⬛

🧩Кот из сказочного Лукоморья придумал много интересных заданий: различные пазлы, ребусы, кроссворды, задания на наблюдательность и память. Также у вас будет возможность увидеть Петербург времен Пушкина, а также как поэт изобразил город в своем творчестве.

🎟 Купить билет
Стоимость билета 500 рублей

📍наб. реки Мойки, 12 (Музей «Пушкин. Жизнь и творчество»)
❗️Дети до 14-ти лет проходят в музей только в сопровождении взрослых.

«Сказка о царе Салтане». Иллюстрация. Я. М. Николаевич

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Кузьмин Н.В. Пушкин в коляске. Илл. к роману "Евгений Онегин". 1932.
В начале октября 1829 года, в Москве, Пушкин, недавно возвратившийся из своего кавказского путешествия, работает над главой "Странствие" романа "Евгений Онегин" (черновые строфы помечены 2 и 3 октября), а 4 [16] октября пишет стихотворение "Дорожные жалобы", уже о собственной страннической судьбе:
Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть Господь судил,

На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.

Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.

Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?

То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!

То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома!..
Ну, пошёл же, погоняй!..

Горбунов К.А. Портрет А.В. Кольцова. 1840-е
Заболоцкий П.Е. Портрет М.Ю. Лермонтова. 1837

3 октября 1809 и 1814 гг. родились в совершенно различных семьях, но на едином пространстве земли русской два замечательных поэта, которым судьба уготовила недолгий, но блистательный творческий путь, у каждого — свой, неповторимый… «Два мощных голоса, доносившихся с противоположных сторон», как сказал о них Герцен. Два полюса единой русской культуры: Алексей Кольцов (1809–1842) и Михаил Лермонтов (1814–1841).
Поразительно, что в 1837 году именно эти два поэта оставили наиболее сильные стихотворные отклики на смерть своего великого современника Александра Пушкина: «На смерть поэта» и «Лес».
Стихи можно прочитать в интернете. Напомнить хочется строки из письма А.В. Кольцова от 13 марта 1837 г.: "Александр Сергеевич Пушкин помер; у нас его уже более нету!.. Едва взошло русское солнце, едва осветило широкую русскую землю небес вдохновенным блеском, огня животворной силой; едва огласилась могучая Русь стройной гармонией райских звуков; едва раздалися волшебные песни родимого барда, соловья-пророка…
Прострелено солнце. Лицо помрачилось, безобразной глыбой упало на землю! Кровь, хлынув потоком, дымилася долго, наполняя воздух святым вдохновеньем недожитой жизни! Толпой согласной соберитесь, други, любимцы искусства, жрецы вдохновенья, посланники Бога, пророки земные! Глотайте тот воздух, где русского барда, с последнею жизнью, текла кровь на землю, текла и дымилась! Глотайте тот воздух, глотайте душою: та кровь драгоценна. Сберите ту кровь, в сосуд положите, в роскошный сосуд. Сосуд тот поставьте на той на могиле, где Пушкин лежит.
О, лейтесь, лейтесь же ручьями
Вы, слезы горькие, из глаз:
Нет больше Пушкина меж нами, —
Бессмертный Пушкин наш угас!
Слепая судьба! Разве у нас мало мерзавцев? Разве кроме Пушкина тебе нельзя было кому-нибудь другому смертный гостинец передать? Мерзавцев есть много, — за что ж ты их любишь, к чему бережешь? Мерзавка судьба!.. Творец Всемогущий света! Твоя воля, Твои советы мудры; но непостижим нам Твой закон!.."
Всё, сказанное Кольцовым о Пушкине, по праву можно отнести и к гибели Лермонтова!

Анна Николаевна Вульф в ожидании у верстового столба. Рисунок Пушкина в Ушаковском альбоме.

В предпоследний свой приезд в Михайловское, где он провел весь сентябрь и первую половину октября 1835 года, Пушкин сделал запись в альбоме Анны Николаевны Вульф, процитировав отрывок из XLVI строфы шестой главы Онегина и несколько слов из стихотворения Кольриджа «Жалоба»:

«Как редко, друг, достойный великий человек получает в награду / Почести или богатство, несмотря на все свои достоинства и труды».

Цитата из Кольриджа, как увидим, прервана, что свидетельствует о том, что Анна Вульф хорошо знала это стихотворение, либо они с Пушкиным его обсуждали. Обозначенная английским поэтом проблема жгла душу Пушкина в последние годы его жизни. Вот он и разоткровенничался.

Ан. Н. Вульф
Простите, сени!

Где дни мои текли въ глуши,
Исполнены страстей и лени
И сновъ задумчивой души....

How seldom, friend, a good
great man obtain

[Как редко, друг, достойный великий человек получает в награду]
etc. [и так далее – франц.]
2 oct. 1835
Trigorsk

Дорогие друзья! Сегодня мы продолжаем серию подкастов «Что такое “Болдинская осень”» с Галиной Михайловной Седовой, заведующей Мемориальным музеем-квартирой А. С. Пушкина, и предлагаем вам второй (из четырех) выпуск.

«Болдинская осень 1830-го года справедливо определяется исследователями не только как время собирания зрелых плодов – поэтических и духовных, но также как время восхождения гения Пушкина на некую высшую точку пути, с которой открывается все пройденное и все предстоящее».
http://www.museumpushkin.ru/muzej_online/podkasty/chto_takoe_boldinskaya_osen._chast_ii.html

Изображение:
Кончаловский Петр Петрович. "Пушкин в Болдине". Бумага, акварель черная, белила. 1899

Неизвестный художник. Граф А.Х. Бенкендорф. 1830-е ВМП

30 сентября [12 октября] 1826 года началась многолетняя официальная переписка Пушкина с графом А.Х.Бенкендорфом, через которого в 1830-х гг. происходило общение поэта с властью: сохранилось 58 писем Пушкина к Бенкендорфу и 36 писем Бенкендорфа к Пушкину. Первое из этих писем датировано 30 сентября 1826 года. Сколько в нем несбывшихся обещаний! Сколько лжи, которая по капле отравляла затем жизнь Пушкина...

Милостивый государь

Александр Сергеевич!
Я ожидал прихода вашего, чтоб объявить высочайшую волю по просьбе вашей, но отправляясь теперь в С. Петербург и не надеясь видеть здесь, честь имею уведомить, что государь император не только не запрещает приезда вам в столицу, но предоставляет совершенно на вашу волю с тем только, чтобы предварительно испрашивали разрешения чрез письмо.
Его Величество совершенно остается уверенным, что вы употребите отличные способности ваши на передание потомству славы нашего Отечества, передав вместе бессмертию имя ваше. В сей уверенности его императорскому величеству благоугодно, чтобы вы занялись предметом о воспитании юношества. Вы можете употребить весь досуг, вам предоставляется совершенная и полная свобода, когда и как представить ваши мысли и соображения; и предмет сей должен представить вам тем обширнейший круг, что на опыте видели совершенно все пагубные последствия ложной системы воспитания.
Сочинений ваших никто рассматривать не будет; на них нет никакой цензуры: государь император сам будет и первым ценителем произведений ваших и цензором.
Объявляя вам сию монаршую волю, честь имею присовокупить, что как сочинения ваши, так и письма можете для представления его величеству доставлять ко мне; но впрочем от вас зависит и прямо адресовать на Высочайшее имя.
Примите при сем уверение в истинном почтении и преданности, с которыми честь имею быть
ваш покорный слуга
А. Бенкендорф.

№ 205
30-го сентября 1826
Москва.

Из истории юбилейного, пушкинского проекта ВМП "Пушкин каждый день":
https://t.me/museumpushkinspb/2255

Дорогие друзья!

31 октября Отдел пушкиноведения ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН приглашает на презентацию книги «Пушкин в стихах современников. 1813–1837» (Москва: Центр книги Рудомино, 2024). Составление, вступительная статья, подготовка текстов и комментарии доктора филологических наук, профессора, ведущего научного сотрудника Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН Михаила Викторовича Строганова.

Издание впервые представляет все известные на сегодняшний день поэтические произведения, посвященные А. С. Пушкину его современниками, и воссоздает картину его вхождения в русскую литературу. Все стихотворные тексты даются по первым публикациям, в том виде, в каком их мог прочитать сам Пушкин. Комментарии включают в себя ответные тексты Пушкина, фрагменты из его переписки и другие сведения, которые помогают восстановить контекст этих стихотворений. Ряд текстов публикуется впервые.

Презентация состоится в 14.00 в Малом зале.

#ирлиран #пушкинскийдом #русскаялитература #стихи #пушкин #александрпушкин

Соколов П.Ф. Мария Волконская с сыном. 1826.

28 сентября [10 октября] 1829 г. Мария Николаевна Волконская писала из Сибири брату Николаю о том, как тронули ее душу стихи, написанные Пушкиным по поводу смерти ее маленького сына:
«В моем положении никогда нельзя быть уверенной, что доставишь удовольствие, напоминая о себе. Тем не менее скажи обо мне А. Сергеевичу. Поручаю тебе повторить ему мою признательность за эпитафию Николино. Слова утешения материнскому горю, которые он смог найти, — выражение его таланта и умения чувствовать».

Раевские не только передали Пушкину благодарность сестры, но и сделали для него выписку из этого письма. Листок сохранился среди бумаг Пушкина, оставшихся в его кабинете после его смерти. Теперь он хранится в Пушкинском Доме.

Крамской И. Н. Портрет И.А. Гончарова. 1865. Бумага, соус, белила. ВМП

27 сентября [9 октября] 1832 г. Пушкин слушал лекцию профессора И.И. Давыдова в Московском университете. Лекция была посвящена «Слову о полку Игореве», которое очень интересовало Пушкина, он даже собирался издать его в поэтическом переводе В. А. Жуковского со своими критическими примечаниями.
Один из студентов, слушавших в тот же день лекцию профессора И.И.Давыдова, был Иван Александрович Гончаров – будущий писатель. Вот его рассказ о том замечательном событии:

«Когда он [Пушкин] вошел с Уваровым, для меня точно солнце озарило всю аудиторию: я в то время был в чаду обаяния от его поэзии; я питался ею, как молоком матери; стих его приводил меня в дрожь восторга. На меня, как благотворный дождь, падали строфы его созданий («Евгения Онегина», «Полтавы» и др.). Его гению я и все тогдашние юноши, увлекавшиеся поэзиею, обязаны непосредственным влиянием на наше эстетическое образование.
Перед тем однажды я видел его в церкви, у обедни — и не спускал с него глаз. Черты его лица врезались у меня в памяти. И вдруг этот гений, эта слава и гордость России — передо мной в пяти шагах! Я не верил глазам. Читал лекцию Давыдов, профессор истории русской литературы.
«Вот вам теория искусства, — сказал Уваров, обращаясь к нам, студентам, и указывая на Давыдова, — а вот и самое искусство», — прибавил он, указывая на Пушкина. Он эффектно отчеканил эту фразу, очевидно, заранее приготовленную. Мы все жадно впились глазами в Пушкина. Давыдов оканчивал лекцию. Речь шла о «Слове о полку Игоревом». Тут же ожидал своей очереди читать лекцию, после Давыдова, и Каченовский. Нечаянно между ними завязался, по поводу «Слова о полку Игоревом», разговор, который мало-помалу перешел в горячий спор. «Подойдите ближе, господа, — это для вас интересно», — пригласил нас Уваров, и мы тесной толпой, как стеной, окружили Пушкина, Уварова и обоих профессоров. Не умею выразить, как велико было наше наслаждение — видеть и слышать нашего кумира.
Я не припомню подробностей их состязания, — помню только, что Пушкин горячо отстаивал подлинность древнерусского эпоса, а Каченовский вонзал в него свой беспощадный аналитический нож. Его щеки ярко горели алым румянцем и глаза бросали молнии сквозь очки. Может быть, к этому раздражению много огня прибавлял и известный литературный антагонизм между ним и Пушкиным. Пушкин говорил с увлечением, но, к сожалению, тихо, сдержанным тоном, так что за толпой трудно было расслушать. Впрочем, меня занимал не Игорь, а сам Пушкин.
С первого взгляда наружность его казалась невзрачною. Среднего роста, худощавый, с мелкими чертами смуглого лица. Только когда вглядишься пристально в глаза, увидишь задумчивую глубину и какое-то благородство в этих глазах, которых потом не забудешь. В позе, в жестах, сопровождавших его речь, была сдержанность светского, благовоспитанного человека. Лучше всего, по-моему, напоминает его гравюра Уткина с портрета Кипренского. Во всех других копиях у него глаза сделаны слишком открытыми, почти выпуклыми, нос выдающимся — это неверно. У него было небольшое лицо и прекрасная, пропорциональная лицу, голова, с негустыми, кудрявыми волосами».

Сегодня, 8 октября [26 сентября по ст.ст.] день рождения Марины Цветаевой.

В коллекции нашего музея имеется рукопись перевода М.И. Цветаевой стихотворения М.Ю. Лермонтова «На смерть поэта», с пометой: 28 января 1937 года.

❗️Внимание

Из-за технических неполадок заявки на экскурсионное обслуживание в музеях на наб. реки Мойки, 12 временно принимаются по почте.

Мемориальный музей-квартира А. С. Пушкина: [email protected]

Музей «Пушкин. Жизнь и творчество»: [email protected]

Приносим извинения за доставленные неудобства.

#пушкин #всероссийскиймузейпушкина #музейспб #музейпушкина

Пруцких А.С. Пушкин. XX в. Автолитография

Пушкин – Наталье Николаевне, 25 сентября [7 октября] 1832 г. Москва.
Какая ты умнинькая, какая ты миленькая! какое длинное письмо! как оно дельно! благодарствуй, женка. Продолжай, как начала, и я век за тебя буду бога молить. Заключай с поваром какие хочешь условия, только бы не был я принужден, отобедав дома, ужинать в клобе. Каретник мой плут; взял с меня за починку 500 руб., а в один месяц карета моя хоть брось. Это мне наука: не иметь дела с полу-талантами. Фрибелиус или Иохим взяли бы с меня 100 р. [лу] лишних, но за то не надули бы меня. Ради бога, Машу не пачкай ни сливками, ни мазью. Я твоей Уткиной плохо верю. К стати: смотри, не брюхата ли ты, а в таком случае береги себя на первых порах. Верьхом не езди, а кокетничай как-нибудь иначе. Здесь о тебе все отзываются очень благосклонно. Твой Давыдов, говорят, женится на дурнушке. Вчера рассказали мне анекдот, который тебе сообщаю. В 1831 году, февр. 18 была свадьба на Никитской в приходе вознесения. Во время церемонии двое молодых людей разговаривали между собою. Один из них нежно утешал другого, несчастного любовника венчаемой девицы. А несчастный любовник, с воздыханием и слезами, надеялся со временем забыть безумную страсть etc. etc. etc. Княжны Вяз<емские> слышали весь разговор и думают, что несчастный любовник был Давыдов. А я так думаю, Петушков или Буянов или паче Сорохтин. Ты как? не правда ли, интересный анекдот? Твое намерение съездить к Плетневу похвально, но соберешься ли ты? съезди, женка, спасибо скажу. Что люди наши? каково с ними ладишь? Вчера был я у Вяземской, у ней отправлялся обоз и я было с ним отправил к тебе письмо, но письмо забыли, а я его тебе препровождаю, чтоб не пропала ни строка пера моего для тебя и для потомства. <…> Дела мои принимают вид хороший. Завтра начну хлопотать, и если через неделю не кончу, то оставлю всё на попечение Нащокину, а сам отправлюсь к тебе — мой ангел, милая моя женка. Покаместь прощай, Христос с тобою и с Машей. Видишь ли ты Катерину Ивановну? сердечно ей кланяюсь, и цалую ручку ей и тебе, мой ангел.
Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной.
В С. Петербург на Форштатской в доме Алымова.

Горяев В.Н. Пушкин в Болдине. 1974. Автолитография с тоном. ВМП

Пушкин А.С. — Н.Н. Пушкиной, не позднее 25 сентября [6 или 7 октября] 1834 г., Болдино

Вот уж скоро две недели как я в деревне, а от тебя еще письма не получил. Скучно, мой ангел. И стихи в голову нейдут; и роман не переписываю. Читаю Вальтер-Скотта и Библию, а всё об вас думаю. Здоров ли Сашка? прогнала ли ты кормилицу? отделалась ли от проклятой немки? Какова доехала? Много вещей, о которых беспокоюсь. Видно нынешнюю осень мне долго в Болдине не прожить. Дела мои я кой-как уладил. Погожу еще немножко, не распишусь ли; коли нет — так с богом и в путь. В Москве останусь дня три, у Нат.<альи> Ив.<ановны> сутки — и приеду к тебе. Да и в самом деле: не уж то близ тебя не распишусь? Пустое. Я жду к себе Языкова, да видно не дождусь.
Скажи пожалуй-ста, брюхата ли ты? если брюхата, прошу, мой друг, быть осторожной, не прыгать, не падать, не становиться на колени перед Машей (ни даже на молитве). Не забудь, что ты выкинула, и что тебе надобно себя беречь. Ох, кабы ты уж была в Петербурге. Но по всем моим расчетам ты прежде 3-го октября не доедешь. И как тебе там быть? без денег, без Амельяна, с твоими дурами няньками и неряхами девушками (не во гнев буде сказано Пелагеи Ивановне, которую заочно цалую). У тебя чай голова кругом идет. Одна надежда: тетка. Но из тетки двух теток не сделаешь — видно, что мне надобно спешить. Прощай, Христос Вас храни. Цалую тебя крепко — будьте здоровы.

Адрес: М. г. Натальи Николавне Пушкиной. В С. Петербурге. На Дворцовой Набережной у Прачечного мосту в доме Баташева.

Трости А.С. Пушкина, представленные в настоящее время в его кабинете на Мойке,12

23 сентября [5 октября] 1836 года Пушкин приобрел в английском магазине Николс и Плинке трость за 65 рублей.
Какую именно он купил трость, неизвестно. Из трех, представленных ныне в музее на Мойке, одна - с костяным набалдашником и гравировкой: "А.Пушкин", другая - с "исправленным" набалдашником: в него вставлена пуговица с инициалами "P P" и цифрой I между ними (принято считать, что это монограмма Петра Великого, что могло напоминать Пушкину о деятельности его предка Ганнибала рядом с великим преобразователем России). Наконец, третья трость - с роскошным набалдашником из сердолика или, что более вероятно, - из флюорита.
История бытования этих предметов после смерти Пушкина нам известна, а вот, когда и по какому поводу они появились у Пушкина, мы не знаем.
Как видим, еще немало остается вопросов в изучении и биографии, и творчества Пушкина.
Кстати, не исключено, что трость была куплена в конце сентября кому-то в подарок, так как у самого Пушкина их было не мало :)

Арефов-Багаев А.А. Вревская Е.Н., ур. Вульф. 1841.

22 сентября [4 октября] 1835 года Пушкин дарит Е.Н.Вревской (когда-то он звал ее Зизи :)), приехавшей в Тригорское на именины матери, экземпляр полного издания «Евгения Онегина» (1833 года) с дарственной надписью: «Баронессе Евпраксии Николаевне / Вревской / 22 сент / 1835 / Михайловское». Интересны пометы, сделанные Пушкиным на каждой странице, открывающей новую главу романа: он указал, где и когда эта глава была написана.
Вот эти пометы:
<стр. 1, глава I, внизу>1 Написан въ Кишеневе
и Одессе 1823
<стр. 39, глава II, внизу> Писана въ Одессе
въ 1823 и 24
<стр. 67, глава III, внизу> Писано въ 1824 въ Од<ессе>
и Михайловскомъ
<стр. 101, глава IV, внизу> Въ Михайл. 1825
<стр. 131, глава V, внизу> въ Мих. въ 1826
<стр. 161, глава VI, внизу> въ Мих. 1826
<стр. 191, глава VII, внизу> въ Мих. и въ П. Б.
1827 и 28
<стр. 227, глава VIII, внизу> Въ Болдине 1830

Пометы Пушкина на страницах книги, подаренной Зизи, отличаются от помет на листе так называемой «Хронологии Онегина», написанной в Болдино: в «Хронологии» не проставлены годы написания I и VIII (бывшей IX) песен, II песнь имеет один год — «1824»; V песнь — два года: «1825, 1826» и VII песнь — «Мих. П. Б. Малинн<ики> 1827, <182>8».Книга хранится в ИРЛИ.
Надпись Пушкина (уже полустерта) и все пометы сделаны карандашом.
Вверху надписи Пушкина на шмутцтитуле рукою барона П. А. Вревского (супруга Зизи) написано: «Прошу не стирать карандаш, ибо это почерк поэта А. С. Пушкина. П. Вревский». Однако при переплете часть слов отрезана.
На листке перед шмутцтитулом надпись баронессы Е. Н. Вревской: «Donné à mon cher Paul en souvenir de sa visite à Goloubowo l’année 1877 le 3 Janvier par sa grande maman E. Wrewsky» («Подарено моему дорогому Павлу на память о его посещении Голубова 3 января 1877 г. его бабушкой Е. Вревской»).

Вот, как следует хранить дары великих!

21 сентября [3 октября] 1825 года в журнале "Московский телеграф" опубликовано стихотворение Пушкина "Если жизнь тебя обманет...", под названием "Стихи в Альбом".
Стихи написаны в период михайловской ссылки и обращены к одной из тригорских барышень - 15-летней Евпраксии Вульф.
Казалось бы, странно, что Пушкин создает философское произведение для альбома юной девушки. Но альбом открыт для чтения: стихи могли видеть все, кто бывал в тригорском доме. К тому же Пушкин не был сторонником "отписок" для альбомов, все свое творчество считал занятием серьезным.
Как отмечает современный исследователь С.А. Фомичев, "Пушкин серьезно работал над альбомными посвящениями,
предназначенными для прекрасного пола. От обычных альбомных мадригалов они отличались психологической точностью воспроизведенного характера, глубокой искренностью
чувства и, конечно же, филигранной обработкой. Таковы посвящения кн. М. А. Голицыной
(«Давно об ней воспоминанье...»), П. А. Осиповой («Быть может, уж недолго мне...»), Евпраксии Вульф («Если жизнь тебя обманет...»), К. А. Собаньской («Что в имени тебе моем...»), кн.
А.Д.Абамелек («Когда-то, помню с умиленьем...»), гр. Е.М.Завадовской («Все в ней гармония, все диво...»), «Акафист Екатерине Николаевне Карамзиной»"".