Валентине Талызиной 90 лет!
«Когда я пошла в первый класс, мама меня зимой на санках возила в школу. А лет в восемь я прочитала "Евгения Онегина" и плакала над судьбой Татьяны, что он на ней не женился. А в классе третьем учительница брала меня к себе домой, сажала на русскую печку и я читала ее семье сказку про попа и его работника Балду. Между нами говоря: в школу я пошла в 1942 году, война была, тяжелое время. Мы жили в Сибири, мама держала корову, и мы не голодали. Когда немного стала соображать, полюбила радио, я его могла слушать часами. А когда стали привозить американское кино, такое как "Серенада солнечной долины", это для меня стало настоящим окном в мир, я могла кино смотреть бесконечно в нашем сельском клубе. Киномеханик, дядя Леша Печенкин, привозил кино, я смотрела все картины, которые он привозил. Фильмы уносили меня в другую, неведомую мне жизнь, во все глаза смотрела, как играют артисты. Когда я приехала учиться в ГИТИС, я артистов знала лучше, чем московские студенты.
…Москва меня особо по голове не ударила. Я быстро освоилась в метро. В Москве жила моя троюродная сестра, когда я приехала и сказала ей, что хочу быть артисткой, она мне сказала: "Валя, не по плечу ты это затеяла…"
Запомнила, как я первый раз вошла в Собиновский переулок, увидела дом и говорю себе: "Это ГИТИС, если угадала, то поступлю…". Я не угадала. В тот год уже основной набор был завершен, но на мое счастье был дополнительный набор. Это было провидение… Я же приехала от фонаря, я же ничего не знала, ни с кем не созванивалась, без школьного аттестата, у меня был паспорт и справка о том, что я студентка 3-го курса Омского сельскохозяйственного института. Все!
Николай Васильевич Петров, который когда-то был Николя Петер и танцевал в Петербурге, в кафе-шантанах. Он был народный артист России. Варвара Алексеевна Вронская, бывшая актриса МХАТа, красавица была. Немирович-Данченко предложил ей стать близким человеком, она отказалась и больше в театре ролей не получала. Это мои педагоги, моя вечная им благодарность. Училась я на пятерки, была Сталинской стипендиаткой.
Театр мне сразу понравился, я училась у всех. У знаменитых и не у знаменитых. В гримерке, в массовке, на сцене, в кулисах - везде училась. Я переиграла всех комсомолок. Когда я пришла в театр, то было сказано: "Пришла девочка, некрасивая, непородистая, обыкновенная социальная героиня. Правда, с красивым голосом и очень профессиональная". Это сказала режиссер Инна Александровна Данкман.
Меня как-то быстро приняли и полюбили в театре. Один пример: я опаздывала на репетиции, жила в общежитии на Каретном Ряду, до театра минут за десять можно было добежать. Как-то все не могла рассчитать время и привирала, то одна причина, то другая. Однажды ко мне подошел Борис Владимирович Иванов, бывший артист одесской оперы, фронтовик. Он сказал: "Вы позволяете себе такое, как будто вы гениальная артистка, а вы не гениальная, вы обыкновенная артистка и опаздывать вы не должны". Он мне как отрубил, с той поры и по сей день я перестала опаздывать. Я и сегодня на все репетиции прихожу раньше всех.
Я сначала Фаине Георгиевне не понравилась, она говорила про меня: "Какая же некрасивая..." Партнерша она была великолепная, потом, в процессе работы, она меня полюбила. Я деревенела перед ней, я понимала, что я никакая не красавица. Но когда на меня надели корсет, надели розовое, все в кружевах и оборках платье. Открыли плечи, сделали мне ресницы, носик подтянули, парик темно-каштановый… Когда я подошла к зеркалу и увидела себя, подумала: кто это? А в следующую секунду подумала: так это же я. И кого я, между прочим, боюсь?.. Пошла на сцену и как дала монолог: "Князь, князь, простите меня!.." А Раневская говорит режиссеру: "Ирина, это же мелодрама…" А Ирина Сергеевна понимала, что меня прорвало, она отвечала: "Ничего, Фаина Георгиевна, ничего…" А меня уже было не остановить, я давала весь темперамент и кричала до самого балкона. И с тех пор я стала для нее хорошей артисткой. Как-то Раневская сказала такую фразу: "Талызина лучше меня, она умеет играть героинь и характерные роли"».
⠀
«Театральные люди»
⠀
