Мужик Иван Сусанин завёл заговорщиков на жизнь Михаила Феодоровича в лесные дебри, спасая жизнь Царя, пожертвовав своей жизнью, и такой же мужик, камер-гусар Павла I, загородивший убийцам дверь к спальне Государя, опять-таки спасая жизнь Царя, пал от руки одного из многочисленных убийц Павла Петровича.
Первый сановник Империи граф Пален принимает объятия Павла I, уже приготовив всё для убийства Императора, который с верою в благородство Палена, не подозревая коварства графа, говорит ему: «Добрый, верный Пален, я доверяюсь тебе, охраняй своего Государя, который тебя об этом просит». И Пален принимает объятия своей Жертвы, чтобы ещё вернее, спокойнее нанести Ей свой предательский удар.
Если бы не мужик Сусанин, если бы на месте его был дворянин Аргамаков или титулованный сановник Пален, или кто-либо иной, всё от Престола бравшие, но ничего Престолу не дававшие, кроме лести и обмана,
ютившиеся и гревшиеся у Престола в течение трёхсот лет царствования Романовых, то, пожалуй, да и даже наверное, Россия не праздновала бы трёхсотлетия Дома Романовых и Великие Князья, по инициативе Великой Княгини Марии Павловны, не поднесли бы костромскому дворянству подарок. Почему именно дворянству - так и осталось тайной. Очевидно, говорили тогда, почтенная Великая Княгиня не считала удобным делать подарок крестьянам, из среды которых вышел Иван Сусанин, ибо Сусанин был мужик, а принимавший великокняжеский подарок был всё-таки барин - Зюзин, который, как и всё костромское дворянство, имел отношение к
первому Романову как капитолийские гуси к спасению Рима. Но самое забавное то, что после долгого обдумывания, каким подарком наградить костромское дворянство, в конце концов всё-таки «додумались» и заказали ювелиру в аршин ростом статую... Сусанина! Но Сусанин был костромской мужик, и чтобы что-нибудь носило характер барства, в подарке, чтобы дворянству было, чем вспомянуть «милостивое» внимание жертвователей и "тонкость" мысли инициаторши серебряного Сусанина, ювелир поставил рядом... большой пень с выдолбленной серединой для помещения полдюжины шампанского... С какой насмешливой улыбкой должен был смотреть этот серебряный Иван Сусанин на всех этих Зюзиных, Шулепниковых и др., которые пили шампанское за здоровье «Их Императорских Величеств», за Их щедрость и деликатность идеи подарка, в котором дворянство было символизировано «пустым пнём».
Теперь, к случаю, говоря о мужиках и пустых пнях с шампанским, я
спрашиваю себя: почему никому из внуков или внучек Императора Александра II не пришла в голову мысль вспомнить о другом костромском мужике, картузнике Осипе Комиссарове, который спас жизнь Императору Александру II? Подумал, а потом догадался: да ведь стрелял-то в Государя настоящий дворянин - Каракозов! Из уважения к сословию Каракозова решили не вспоминать в романовские дни о Комиссарове.
Вообще, надо сказать, что и дворянство, и двор, и аристократические
салоны, и сановники - были удивительно приятны, пока их гладили по шерсти и подкармливали сверх положенного. «Жили вольно и приятно, без всякого принуждения», - можно сказать словами Рибопьера о временах последнего царствования. Жили, действительно, хорошо, но никогда не были довольны и всегда чего-то хотели и что-то ждали, все друг против друга интриговали, друг другу завидовали, друг на друга клеветали, в глаза друг другу льстили, пели дифирамбы.
И когда теперь, под конец своей жизни, оглядываешься на прошлое, то из него оплакиваешь только одну Жертву своего священного долга, исполнившего его до конца - Императора Николая II Александровича и Его верного Друга и Жену Императрицу Александру Феодоровну. Всё остальное в слезах не нуждается! Россия и народ русский не умерли и перед ними великое будущее, которое, что бы ни делалось, приближается своим путём, а не теми путями, которые ему думают уготовить.
Разрушение Монархии совершено было не руками русских мужиков, а - господами дворянами, генералами, придворными, родственниками и родственницами Царя под диктовку, под руководством и наблюдением главного режиссёра, заинтересованного в скорейшем падении России, одного из «союзников».
⬇️⬇️
Первый сановник Империи граф Пален принимает объятия Павла I, уже приготовив всё для убийства Императора, который с верою в благородство Палена, не подозревая коварства графа, говорит ему: «Добрый, верный Пален, я доверяюсь тебе, охраняй своего Государя, который тебя об этом просит». И Пален принимает объятия своей Жертвы, чтобы ещё вернее, спокойнее нанести Ей свой предательский удар.
Если бы не мужик Сусанин, если бы на месте его был дворянин Аргамаков или титулованный сановник Пален, или кто-либо иной, всё от Престола бравшие, но ничего Престолу не дававшие, кроме лести и обмана,
ютившиеся и гревшиеся у Престола в течение трёхсот лет царствования Романовых, то, пожалуй, да и даже наверное, Россия не праздновала бы трёхсотлетия Дома Романовых и Великие Князья, по инициативе Великой Княгини Марии Павловны, не поднесли бы костромскому дворянству подарок. Почему именно дворянству - так и осталось тайной. Очевидно, говорили тогда, почтенная Великая Княгиня не считала удобным делать подарок крестьянам, из среды которых вышел Иван Сусанин, ибо Сусанин был мужик, а принимавший великокняжеский подарок был всё-таки барин - Зюзин, который, как и всё костромское дворянство, имел отношение к
первому Романову как капитолийские гуси к спасению Рима. Но самое забавное то, что после долгого обдумывания, каким подарком наградить костромское дворянство, в конце концов всё-таки «додумались» и заказали ювелиру в аршин ростом статую... Сусанина! Но Сусанин был костромской мужик, и чтобы что-нибудь носило характер барства, в подарке, чтобы дворянству было, чем вспомянуть «милостивое» внимание жертвователей и "тонкость" мысли инициаторши серебряного Сусанина, ювелир поставил рядом... большой пень с выдолбленной серединой для помещения полдюжины шампанского... С какой насмешливой улыбкой должен был смотреть этот серебряный Иван Сусанин на всех этих Зюзиных, Шулепниковых и др., которые пили шампанское за здоровье «Их Императорских Величеств», за Их щедрость и деликатность идеи подарка, в котором дворянство было символизировано «пустым пнём».
Теперь, к случаю, говоря о мужиках и пустых пнях с шампанским, я
спрашиваю себя: почему никому из внуков или внучек Императора Александра II не пришла в голову мысль вспомнить о другом костромском мужике, картузнике Осипе Комиссарове, который спас жизнь Императору Александру II? Подумал, а потом догадался: да ведь стрелял-то в Государя настоящий дворянин - Каракозов! Из уважения к сословию Каракозова решили не вспоминать в романовские дни о Комиссарове.
Вообще, надо сказать, что и дворянство, и двор, и аристократические
салоны, и сановники - были удивительно приятны, пока их гладили по шерсти и подкармливали сверх положенного. «Жили вольно и приятно, без всякого принуждения», - можно сказать словами Рибопьера о временах последнего царствования. Жили, действительно, хорошо, но никогда не были довольны и всегда чего-то хотели и что-то ждали, все друг против друга интриговали, друг другу завидовали, друг на друга клеветали, в глаза друг другу льстили, пели дифирамбы.
И когда теперь, под конец своей жизни, оглядываешься на прошлое, то из него оплакиваешь только одну Жертву своего священного долга, исполнившего его до конца - Императора Николая II Александровича и Его верного Друга и Жену Императрицу Александру Феодоровну. Всё остальное в слезах не нуждается! Россия и народ русский не умерли и перед ними великое будущее, которое, что бы ни делалось, приближается своим путём, а не теми путями, которые ему думают уготовить.
Разрушение Монархии совершено было не руками русских мужиков, а - господами дворянами, генералами, придворными, родственниками и родственницами Царя под диктовку, под руководством и наблюдением главного режиссёра, заинтересованного в скорейшем падении России, одного из «союзников».
⬇️⬇️
