Чорт ногу сломит

Революция прозрачности

«Сейчас происходят сразу две революции: ИИ-революция и революция прозрачности. Почему граждане не знают, куда идет каждая копейка государственных денег? ИИ может обработать все контракты и точно выяснить, что случилось и что происходит сейчас», — говорит руководитель ИИ-корпорации Palantir Алекс Карп, комментируя работу Департамента государственной эффективности.

Революция прозрачности витает в воздухе с начала 21 века. Сначала интернет соединил людей и сделал всю информацию мира доступной. Затем соцсети и смартфоны сделали прозрачными жизни людей и позволили нам узнать, что думают и как живут другие. Теперь ИИ может помочь нам переварить и осмыслить всю эту информацию о мире и людях в нем — но хотим ли мы этого?

Прозрачность общества сводится к прозрачности трех его частей: граждан, бизнеса и власти. В авторитарных режимах вроде Китая с его системой социального рейтинга все просто: народ и бизнес должны быть абсолютно прозрачными для власти, однако сама власть остается непрозрачной для людей и капитала — она управляет, а не отчитывается.

Демократии считают, что граждане должны быть прозрачными настолько, насколько они сами решат — поэтому на Западе, особенно в ЕС, много внимания уделяют приватности. На деле граждане демократий вполне прозрачны для технокорпораций и спецслужб, которых от злоупотребления этой прозрачностью сдерживают культурные нормы приватности.

Бизнес в демократиях вынужден быть прозрачным и перед клиентами, и перед государством. Хотя взятки, лоббирование и шантаж власти часто позволяют крупному капиталу оставаться непрозрачным для закона, интернет и соцсети в целом сделали бизнес более прозрачным для общественного мнения и потому более ответственным и конкурентоспособным.

Самая парадоксальная ситуация с прозрачностью демократий складывается в сфере правительства. Хотя, по идее, демократическая власть должна быть максимально прозрачной и подотчетной гражданам, на деле она ведет себя, скорее, как сами граждане, которые имеют право быть настолько прозрачными, насколько захотят.

Если в автократиях непрозрачность власти чаще всего объясняется вопросами безопасности, то в демократиях кроме этого есть и более изощренные способы скрыть правду. Один из таких способов я называю «туманом компетентности», которым правительства покрывают свои спорные дела, ограждая себя от ответственности перед избирателями.

Суть «тумана компетентности» в том, что чиновники якобы лучше граждан понимают, как все устроено, и потому не обязаны убеждать людей в том, что их решения и действия действительно лучшие. В этой логике люди не обладают компетенцией, необходимой для понимания чиновников. А компетентность чиновников в этой логике подтверждается самим фактом того, что они — чиновники.

ИИ способен рассеять туман компетентности, потому что он становится третьим участником в отношениях власти и народа, размывая монополию власти на компетенцию. ИИ может прояснить, что именно в прошлом сделали чиновники и к чему это привело, и, главное, показать, что власть делает сейчас и к чему это приведет.

Демократия давно нуждается в кардинальном обновлении, и в последние годы это очевидно, как никогда. Революция прозрачности может кардинально обновить западный мир, вернув легитимность власти и государственным институциям за счет того, что ИИ сделает их более понятными и подотчетными людям. Без такой революции угроза всем миром скатиться в ИИ-авторитаризм слишком велика.

Make Europe Great Again

«После речи вице-президента Вэнса мы боимся, что наши общие ценности больше не такие уж и общие», — заявил председатель Мюнхенской конференции по безопасности Кристоф Хойсген на закрытии трехдневного форума. Под конец выступления Хойсген разнервничался до такой степени, что просто заплакал на средине предложения и под унылые аплодисменты сошел со сцены.

Растеряные слезы немецкого дипломата с 45-летним стажем четко отразили настроение европейских политических элит после речи, которую вице-президент США Джей Ди Вэнс произнес на открытии форума в пятницу. Вместо заверений в том, что Америка будет защищать Европу от России и Китая, Вэнс обрушился с критикой на саму Европу.

«Больше всего Европе угрожает не внешняя угроза, а внутренняя, так как Европа отошла от собственных фундаментальных ценностей, которые она разделяла с США», — заявил Вэнс. Он напомнил, что благодаря ценностям вроде свободы слова Европа и Америка победили в Холодной войне СССР, который «цензурировал диссидентов, закрывал церкви и отменял выборы». Теперь, по словам Вэнса, Европа сама уподобляется СССР.

Вэнс проиллюстрировал отход Европы от демократических ценностей: отмена выборов, на которых победил правый кандидат, арест за комментарии против феминизма в соцсетях, штраф за молитву у клиники абортов. Почти все его примеры касались попыток европейских властей ограничивать правую и популистскую политику и идеологию с помощью законов и силовиков.

Под конец речи Вэнс, по сути, призвал перестать сопротивляться правым течениям в Европе, так как попытка заглушить их сверху только распаляет их и расшатывает демократическую систему. Он предложил европейским элитам перестать считать правый популизм дезинформацией, российской пропагандой или разрушительным влиянием Трампа, а воспринять его как запрос со стороны собственных граждан.

«Игнорируя людей и их проблемы или, что еще хуже, закрывая СМИ, отменяя выборы или исключая людей из политического процесса, вы не сможете ничего защитить», — подитожил Вэнс, — «Примите то, что говорит вам ваш народ, даже если вас это удивляет, даже если вы не согласны. И если вы так сделаете, вы сможете уверено смотреть в будущее, зная, что за каждым из вас стоит ваш народ».

Очевидно, европейским элитам не понравилась речь Вэнса. Вместо «бизнеса как обычно», они получили холодный душ и ультимативное требование делиться властью со стремительно набирающими силу право-популистскими движениями во Франции, Великобритании, Польше, Италии, Австрии и других странах Европы. К слову, в день, когда Вэнс произнес эту речь, он также встретился с лидеркой немецких правых Алис Вайдель — за неделю до выборов в Германии.

Особую значимость этой речи придает то, что ее произнес именно Джей Ди Вэнс — потенциальный наследник Трампа. У Вэнса есть все шансы стать следующим президентом и продлить право-популистскую политику Америки вплоть до 2036 года. Вэнса называют «MAGA-принцем», и его выступление заложило серьезный фундамент для политического течения, которое с недавних пор называют «MEGA» — «Make Europe Great Again».

Что такое агентность?

В тексте «Как не проиграть в ИИ-революции» я написал о необходимости радикально увеличить личную агентность человека с помощью ИИ, чтобы эта технология усилила нас, а не заменила. Многие попросили уточнить, что я подразумеваю под «агентностью» — и я решил уточнить это понятие, прежде чем перейти к рассмотрению нашей агентности в эпоху ИИ.

Агентность — это способность человека проявлять свою волю и действовать намеренно, делать выбор и добиваться поставленных целей. Агентность подразумевает, что человек может менять обстоятельства жизни и оказывать влияние на мир вокруг себя.

В философии понятие агентности тесно связано со свободой воли, но не тождественно ей. Дебаты вокруг того, обладает ли человек свободой воли, сводятся к тому, принимает ли человек решения самостоятельно или же они обусловлены причинами, о которых он может и не знать. А концепция агентности делает акцент на самой способности человека делать выбор и действовать.

Главные вопросы в теме свободы воли — это «есть ли у меня выбор на самом деле?» и «действительно ли мои выборы — мои собственные?». А основной вопрос агентности — «способен ли я действовать в соответствии со своими выборами и добиваться желаемых результатов?»

Агентность в психологии во многом базируется на уверенности человека в своей способности действовать и добиваться поставленных целей. Также важный аспект психологической агентности — это способность человека контролировать свое поведение, мысли и эмоции для достижения целей. Психология считает агентность ключевым фактором мотивации, личностного развития и благополучия.

Агентность в социологии подразумевает, с одной стороны, способность человека делать выбор и действовать независимо от общественных институтов, а с другой — его способность влиять на них. Социология подчеркивает, что решающее влияние на агентность человека оказывает культура, в которой он сформировался, живет и взаимодействует с людьми.

Политология рассматривает агентность человека с точки зрения его отношений с политической властью. Например, демократии делают ставку на агентность людей, культивируя свободу слова и проявления, и призывая граждан участвовать в политическом процессе. Авторитаризм стремится ограничить агентность людей, а тоталитаризм — лишить ее полностью.

​Как не проиграть в ИИ-революции?

«Развитие сильного ИИ обещает нам сногсшибательный экономический рост, и уже можно представить мир, в котором мы вылечили все болезни, получили возможность больше времени проводить со своими семьями и в полной мере реализовать свой творческий потенциал», — пишет в эссе «Три наблюдения» руководитель OpenAI Сэм Альтман.

Альтман — один из главных двигателей разворачивающейся ИИ-революции, благодаря которому на свет появился ChatGPT и теперь появляются ИИ-агенты. Управление самой передовой и дорогой ИИ-компанией OpenAI обязывает Альтмана быть технооптимистом и акцентировать внимание на позитивных сторонах ИИ, что бы он на самом деле ни думал об этой технологии.

ИИ-оптимизм помог Альтману организовать представленный президентом Трампом Проект Stargate, в рамках которого США и их партнеры инвестируют $500 млрд в ИИ-инфраструктуру для OpenAI. Этот же оптимизм помог ему убедить президента Франции Макрона ослабить регуляции в сфере ИИ и запустить аналог Stargate в Европе.

И все же Альтман, пускай довольно робко, но все же вполне отчетливо говорит об опасностях, которые очевидно возникают в связи с наступлением ИИ-революции. «Технологический прогресс не гарантирует, что мы увеличим равенство людей, и решение этой проблемы требует от нас новых идей, — пишет он, — в частности, ИИ легко может нарушить баланс власти между капиталом и трудом, и нам придется вмешиваться в этот процесс на ранних этапах».

«Нарушение баланса власти между капиталом и трудом» — дипломатичный способ сказать, что неравенство между теми, кто владеет ИИ, и всеми остальными быстро станет невообразимо большим. Хотя эта проблема на слуху уже какое-то время, ее масштабы сложно было представить до появления технологии ИИ-агентов, которые по сути являются полноценными виртуальными работниками.

Владельцы ИИ-капитала не просто смогут заменить труд одного человека аналогичным трудом одного ИИ-агента — на месте живого работника скоро появится сотня равных ему виртуальных. Это, условно, позволит капиталу стать в сто раз продуктивнее, и одновременно снизит стоимость труда человека в сто раз. На деле разрыв между ростом производительности капитала и обесцениванием труда людей окажется куда более драматичным.

Другая опасность ИИ-революции тоже связана с нарушением баланса власти, но уже не экономической, а политической и даже физической. «Один из вероятных путей развития событий — пишет Альтман, — заключается в том, что авторитарные правительства смогут использовать ИИ для контроля населения через массовую слежку и лишения людей автономии».

Угроза ИИ-авторитаризма также связана с резким увеличением производительности капитала: если ИИ-системой владеет автократическое правительство, оно может заменить труд одного живого следователя трудом тысячи виртуальных следователей, одного надзирателя — тысячей виртуальных и т.д. А соблазн контролировать личную жизнь людей быстро превратит любой ИИ-авторитаризм в ИИ-тоталитаризм.

Для заблаговременного решения этих проблем нам нужны реально новые идеи. Я думаю, что самое перспективное направление мысли — радикальное увеличение личной агентности человека с помощью ИИ, чтобы эта технология не заменяла, а усиливала нас. А увеличить агентность человека не получится без капитальной проработки его психологии и создания новой философии, соответствующей духу нового времени.

​Культ эффективности и силы

Сила и эффективность снова становятся доминирующими ценностями и превращаются в настоящий культ. США — хедлайнер этого культа, так как президент Трамп стремится переделать «устаревший» мировой порядок с позиций мощи, а Департамент государственной эффективности техноолигарха Илона Маска, в лад своему названию, переосмысляет власть правительства в ключе рентабельности и продуктивности.

Культу эффективности и силы сопутствуют чувства беспощадности, презрения к слабости, отвращения к нерациональности, которые еще недавно были табуированы в западной культуре. Инклюзивность, сочувствие, уважение к разнообразию — кажется, что с победой Трампа эти ценности резко утратили актуальность и стали ассоциироваться с избыточностью, которую современный мир себе больше просто не может позволить.

Еще совсем недавно казалось, что основная проблема человечества — это климатические изменения и загрязнение окружающей среды. Для борьбы с ними самая обеспеченная часть мирового сообщества с готовностью отказывалась от «избыточной продуктивности», «культа роста» и «неумеренного потребления». Теперь этот добровольный отказ от силы и эффективности считается безумием, которое привело западную цивилизацию на грань коллапса.

Было бы ошибкой думать, что такая резкая трансформация западного мировоззрения — результат злонамеренной деятельности трамповских элит. Бывшие либералы Трамп и Маск — скорее выразители, а не архитекторы этого культурного сдвига, а их зацикленность на силе и эффективности — не их прихоть, а необходимость с точки зрения самой влиятельной сейчас части западных элит.

У набирающего обороты на Западе культа эффективности и силы есть две фундаментальных причины: превращение авторитарного Китая в сверхдержаву, равную США, и неизбежная тотальная ИИ-революция. Каждый из этих факторов фундаментально меняет мироустройство, в том числе — толкая Запад к обожествлению силы и эффективности.

Изначально Запад во главе с США предполагал, что если коммунистический Китай станет частью мировой капиталистической системы, то вместе с материальным благополучием туда придут и демократические ценности. Однако успех авторитарной системы КНР на мировом рынке оказался настолько оглушительным, что вместо вестернизации Китая произошла китаизация Запада.

Именно беспощадная требовательность, культ успеха и трудолюбия, стремление побеждать любой ценой привели Китай к процветанию. Эти ценности когда-то были основой и западного капитализма, но вместе с ростом благополучия их стали заменять более гуманные и человеколюбивые концепции. Угроза проигрыша Китаю привела к реактуализации этих ценностей и на Западе.

Хотя сейчас концепция человека гуманного проигрывает концепции человека эффективного, обе они , в перспективе, обессмысливаются появлением сильного ИИ и продвинутых роботов. Сама идея искусственного суперинтеллекта, превосходящего всех людей вместе взятых у многих вызывает кризис веры в человечество в целом — и компенсаторное желание стать как можно сильнее и эффективнее.

​Разгром USAID

Вторая американская революция — так многие сторонники Трампа называют реформы, которые 47-ой президент США начал проводить с первых часов своей инаугурации две недели назад. Революционный настрой трамповских элит говорит о том, что впереди нас ждет множество потрясений, а пока самым громким эпизодом «второй американской» стала история с упразднением Агентством США по международному развитию (USAID).

USAID было основано в 1961 году президентом Джоном Кеннеди, чтобы противостоять международному влиянию СССР и продвигать американские ценности во время Холодной войны. В 2024 году в агентстве работало больше 10 тысяч сотрудников с бюджетом более $40 млрд в год и операциями в 2/3 всех стран мира.

Неделю назад Департамент государственной эффективности (DOGE) под руководством Илона Маска взялся за оптимизацию USAID, что привело к его остановке. Большинство программ агентства перестали существовать, а оставшиеся перешли под прямое управление госсекретаря США Марко Рубио, который планирует оставить на них 290 (из 14000) сотрудников USAID.

Часть бюджета USAID направлялась на гуманитарную помощь, в том числе, на лечение 500 000 детей с ВИЧ. Однако основное направление работы USAID не менялось с момента ее организации в 1960-х и заключалось в продвижении мягкой силы США в развивающихся странах, за что критики считали даже гуманитарные программы агентства «прикрытием для ЦРУ».

«USAID создало огромные запасы политического капитала в более чем 100 странах, где оно работает, — пишет Саманта Пауэр, возглавлявшая агентство в администрации Байдена, — этот капитал повышает вероятность того, что когда США обращаются к лидерам этих стран с тяжелыми просьбами (например, отправить миротворцев в зону боевых действий, помочь американской компании выйти на новый рынок или выдать преступника Штатам) они отвечают “да”».

Пауэр особо подчеркивает роль USAID в сдерживании Китая и ограничении его растущего влияния на развивающиеся страны. В доказательство эффективности борьбы против КНР она ссылается на 20-страничный памфлет, выпущенный китайскими властями, где те пытаются разоблачить программы USAID, а также говорит, что китайцы организовали более 80 пропагандистских кампаний против агентства только за последние полгода.

Трамп пытался ограничить бюджет и влияние USAID еще во время своего первого срока, однако тогда на защиту агентства, кроме демократов, встала неоконсервативная часть республиканцев, поддерживавшая внешнеполитическую программу агентства. Теперь USAID защищают только демократы, так как Трамп жестко ограничил влияние неоконсерваторов на свою новую администрацию и политику в целом.

«Похоже, в USAID и других агентствах украли миллиарды долларов, и большая часть украденного пошла на оплату позитивных историй о демократах в fake news медиа», — пишет Трамп. Он ссылается на распространяемые окружением Маска данные о том, что издания вроде Politico, New York Times и BBC прямо или косвенно получали деньги от USAID и не только хвалили демократов, но и участвовали в информационных кампаниях против самого Трампа.

Трамповские элиты считают, что главное в вопросах мягкой силы — технологии, а не культурные ценности, поэтому деньги USAID лучше потратить на развитие ИИ, спутников и соцсетей. Народу кажется, что неправильно тратить миллиарды на культуру и помощь заграницей, когда миллионы американцев живут в нужде. Ну а Китай видит в роспуске USAID жест доброй воли со стороны Трампа, который, очевидно, настроен на сделку и создание нового мирового порядка.

​Тупик демократов

Пока президент Трамп громит своих политических оппонентов и так называемое глубинное государство, демократы никак не могут оправится от проигранных выборов. По их собственному признанию, они не только не знают, как противостоять давлению Трампа, но и перестали понимать, кто они такие, чьи интересы представляют и чего хотят на самом деле.

Хотя первая победа Трампа в 2016 году была еще большим шоком для демократов, тогда их избиратели вывалили на протесты и затопили партию донатами, — и это сразу указало дальнейший политический курс. На этот раз ничего подобного не произошло, и партийцы не могут понять, в чем бо́льшая проблема: в том, что их электорат разочаровался в их лидерстве, или в том, что народ в целом согласен с Трампом.

Январский опрос New York Times показал, что американцев больше всего волнует (в порядке убывания): экономика, здравоохранение, иммиграция, налоги и преступность. А демократическую партию, по их мнению, больше всего волнуют аборты, ЛГБТ-повестка, климатические изменения, состояние демократии и здравоохранение. При одном совпадении интересов с демократами, у опрашиваемых целых три пересечения с республиканцами (иммиграция, экономика и налоги).

Такое расхождение интересов между народом и демпартией во многом вызвано структурой самой партии, где влияние распределено между множеством прогрессивных активистских групп. Эти группы представляют своих либеральных доноров и отстаивают их узкую повестку, не заботясь о том, как она согласуется с интересами других частей партии и, тем более, общества в целом.

В результате такой раздробленности и нежелания согласовывать свои интересы, выработка единой политической линии становится практически невозможной. Принцип «каждый голос должен быть услышан» долго лежал в основе демократической партии, у которой не было одного вразумительного лейтмотива, — и это превратило их политику в какофонию.

Когда на выборах 2024 Камала Харрис поддержала идею бесплатных операций по смене пола для заключенных и задержанных мигрантов, она отстаивала интересы одной из прогрессивных групп. Однако эта позиция не учитывала озабоченность американцев нехваткой денег, преступностью и нелегальной миграцией: чем и воспользовался штаб Трампа, превратив эту позицию в самую эффективную анти-рекламу Харрис.

Сегодня первостепенная цель демократов — затормозить натиск Трампа, который стремительно разрушает глубинные рычаги влияния демпартии, вроде USAID. Для этого им нужно придумать нарратив, убедительный и для партии, и для американского народа. Но как это сделать, если, судя по опросам, этот убедительный нарратив уже занят Трампом, которому демократы вынуждены противостоять?

Предложение Трампа звучит примерно так: «Текущий порядок устарел и не работает, поэтому его нужно разрушить и построить все с чистого листа». Эта позиция вынуждает демократов защищать старый порядок и игнорировать тот факт, что их избирателей он вообще-то тоже не устраивает. Поэтому аргумент «будет еще хуже» не работает, а сказать «мы знаем, как сделать лучше» они тоже не могут — потому что, очевидно, не знают, как. Так что же им делать?

​В моем Instagram новые тексты выходят в виде галерей с фотографиями и инфографикой. Делаю эти картинки информативными, в том числе за счет подписей к ним. Особенно удачно они визуализировали серию «Кремниевая долина правеет», потому что я делал их как раскадровки для будущих видео.

Также в Instagram я активно делаю сториз, где быстро реагирую на разные новости. Там же показываю интересные мне видео, в т.ч. с роботами, которые в последние полгода ускоренно эволюционируют. В целом оказалось, что сториз — очень простой и приятный для меня формат общения.

Так что подписывайтесь на мой Instagram, если вам такой формат и скорость интересны.

​«Очень немногие бюрократы работают по выходным — это как если бы команда соперников просто уходила бы с поля на 2 дня. Работа по выходным — это суперсила, — написал Илон Маск в воскресенье. — DOGE работает 120 часов в неделю. Наши бюрократические оппоненты работают, в лучшем случае, 40 часов в неделю. Вот почему они проигрывают так быстро».

Маск и его Департамент государственной эффективности (DOGE) перешли в хардкорный режим. Любимый стиль работы Маска, который он приносит в работу правительства, больше характерен для спецопераций военных и спецслужб. И теперь он как будто проводит спецоперацию против государственных чиновников — или даже блицкриг кек.

Wired пишет, что костяк «спецотряда» Маска в DOGE состоит из 6 инженеров в возрасте от 19 до 24 лет. Они не имеют опыта работы в правительстве, зато уже успели поработать в компаниях Маска xAI, Neuralink и Tesla. Минимум двое из них связаны с другом Маска техноолигархом Питером Тилем, который недавно обещал устроить вашингтонским элитам буквально апокалипсис.

«На Илона работает 6 разогретых аддероллом аутичных зумеров технобро, которые спят в офисах DOGE и работают 24/7 над максимизацией эффективности правительства», — написал пользователь Х, которого Маск репостнул со словами «чтобы выигрывать битвы, не нужно много спартанцев». Очевидно, Маск повторяет свою реформу Твиттера, где он с помощью нескольких человек сократил тысячи «лишних» работников.

«Два или три раза в год в Маске нарастает желание устроить масштабный всплеск круглосуточной активности, как он делал на аккумуляторном заводе в Неваде, на заводе по сборке автомобилей во Фремонте и в офисах команды по автономному вождению, а позже — в тот безумный месяц после покупки Twitter. Целью было встряхнуть все и «выдавить дерьмо из системы», как он сам выразился», — написал биограф Маска Уолтер Айзексон.

Цель этого «всплеска активности» — сокращения трат правительства США на $1 триллион. Ради этого Маск ночует в офисе DOGE, считая, что начальник должен заражать подчиненных самоотверженностью. Первый эфир с отчетом о работе департамента он провел в воскресенье в 12 часов ночи. Но гораздо сильнее личного примера на сотрудников воздействует атмосфера надрыва, которую создает техномилиардер. «Маск предпочитает драматичную, жесткую рабочую среду, где фанатичные воины чувствуют психологическую опасность, а не комфорт», — пишет биограф Айзексон.

А теперь самый богатый человек на Земле пытается заразить своим «маниакальным чувством срочности» американскую бюрократию, которая, конечно, воспринимает его в штыки. Однако мучения бюрократов — услада для многих людей, поэтому его противникам будет сложно остановить этот натиск. Посмотрим, до какой степени накала он сможет довести ситуацию.

​«Момент DeepSeek»

Китайская компания DeepSeek выпустила свою революционную ИИ-систему DeepSeek R1 аккурат в день инаугурации Трампа 20 января. Этот дроп стал настоящим ударом под дых не только американской ИИ-индустрии, но и администрации нового президента и американской системе в целом.

Техномиллиардер Марк Андриссен сравнивает выход DeepSeek с 1957 годом, когда Советский Союз запустил первый спутник в космос. Сейчас, как и тогда, Америка вдруг обнаружила, что ее главный соперник неожиданно превзошел ее в сфере, где она считала себя безусловным лидером. «Момент Спутника» стал одним из переломных событий первой Холодной войны, а «Момент Глубокого Поиска (DeepSeek)» станет таким событием для второй Холодной.

В чем революционность DeepSeek? С точки зрения пользователя, он не особо отличается от передовых ИИ-моделей OpenAI или Google. Но с технической точки зрения, он намного более эффективен: тренировка DeepSeek обошлась в 20 раз дешевле американских аналогов ($5 млн против $100 млн) и для нее потребовалось в 50 раз меньше процессоров (2000 против 100000).

В отличие от того же ChatGPT, для работы которого нужны большие дата-центры, DeepSeek использует в 4 раза меньше памяти, и его можно скачать и запустить на домашнем компьютере. Как вишенка на торте: DeepSeek был создан командой из около 200 человек — то есть коллективом в десятки раз меньше, чем в OpenAi, Google или Meta.

Традиционно считалось, что США — безусловные лидеры в сфере талантов, поэтому именно американские ученые (многие из которых родом из Китая), совершают фундаментальные открытия в ИИ, а китайцы затем просто копируют их открытия. DeepSeek показал, что китайские ученые вполне способны на прорывные инновации, недоступные их более именитым американским коллегам.

США старались укрепить свое преимущество в сфере талантов через санкции, запрещая ведущим производителям чипов продавать китайским компаниям необходимые для тренировки и работы ИИ микрочипы. Но с помощью параллельного импорта китайцы все же смогли накопить какое-то количество чипов. А то, что этих чипов было мало, только подтолкнуло ученых КНР к мышлению с чистого листа и инновациям.

DeepSeek показал, что дело не железе, как считалось раньше, поэтому основной производитель ИИ-чипов Nvidia потеряла за один день рекордные $589 миллиардов в стоимости (это больше ВВП Израиля или ОАЭ). Скептики вроде Илона Маска говорят, что DeepSeek использовала гораздо больше чипов, чем заявляет, однако это на особо успокоило DeepSeek-панику рынка и индустрии.

«Момент DeepSeek» — в первую очередь, история про психологию, а не про технологии. Само название стартапа, выпуск модели в день инаугурации, подчеркнутая легкость, с которой у китайских инженеров случился прорыв — все это напоминает работу хитрых партийных троллей, атаковавших вашингтонского Пепе в первый же день его президентства.

Хотя технический аспект DeepSeek вполне реален, главная проблема американской техноиндустрии — то, насколько быстро они теряют самообладание и впадают в панику. Китай может организовать еще не один шок (например, атаку на Тайвань), поэтому американцам нужно отставить панику и как можно скорее вернуться к нарративу нового Золотого века.

«Трамп 2.0»

Серия «Трамп 2.0» теперь в одном тексте! Этот материал состоит из 30 частей, в которых я расписал политическую, экономическую и культурную программу второго президентского срока Дональда Трампа.

«Трамп 2.0» рассказывает о том, как 45-й и 47-й президент США Дональд Трамп и приближенные к нему техномиллиардеры видят ближайшее будущее США, которое они уже называют новым Золотым веком Америки.

Бурное развитие ИИ и других передовых технологий, снятие ограничений с американского бизнеса и экономическое давление на другие страны, разоблачение старых политических элит и культурная война против либеральной идеологии, подъем новых правых по всему миру и борьба с Китаем — лейтмотивы «Трампа 2.0».

Этот текст был написан, пока Трамп находился в статусе избранного президента (между его победой на выборах и инаугурацией), перенимал дела у уходящего президента Байдена и не имел реальных президентских полномочий. Однако с первого же дня после инаугурации он начал реализовывать программу, описанную в этих постах.

Буду крайне признателен вам за помощь в распространении текста «Трамп 2.0». Расскажите об этой серии своим подписчикам, зашерьте отдельный пост из нее, напишите, что думаете о материале в целом или о его отдельных частях. Мне ценен весь ваш фидбек на проделанную мной работу.

Если вам понравился «Трамп 2.0» и этот блог — поддержите его дальнейшую работу, станьте моим платным патроном.

​Трамп 2.0
Часть 30. Мир после Трампа

Новый мировой экономический кризис. Эскалация Трампом торговой войны против Китая и даже небольшая кинетическая война между США и КНР могут стать экономической катастрофой для всего мира. Кроме этого благополучию трамповской Америки будет угрожать непомерно раздутый государственный долг и потенциальное разочарование инвесторов в ИИ, которое может вызвать экономическую депрессию.

Воссоединение КНР с Тайванем. В 2028 заканчивается третий срок генсека КНР Си Цзиньпина, и многие в Китае и за его границей хотят, чтобы после этого он ушел. При этом китайские военные по указанию Си готовятся к присоединению Тайваня военным путем в 2027 году. Тайваньская напряженность может как кульминировать в кинетическую войну между США и КНР, с катастрофическими последствиями для всего мира, так и разрядиться и стать частью большой сделки между Трампом и Си Цзиньпином.

Правая Европа. Трамп и его движение Make America Great Again (MAGA) симпатизируют правым партиям и политикам в ЕС. В начале второго трамповского срока европейские правые в основном находятся в оппозиции, но к концу 2020-х поддержка американского президента может сделать условное движение Make Europe Great Again (MEGA) доминирующей политической силой Евросоюза. В таком случае само существование ЕС окажется под угрозой.

Создание сильного искусственного интеллекта (AGI). Сегодня США — безусловные лидеры в сфере ИИ. Трамп обещает убрать ограничения для развития ИИ-индустрии и обеспечить ее дополнительными финансами и электроэнергией. Однако в затылок американскому ИИ дышит китайский, поэтому США для сохранения лидерства нужен прорыв: им может стать создание сильного ИИ, радикально превосходящего людей и все текущие ИИ-системы.

Первый триллионер. Американские техноолигархи занимают 8 из 10 строк в десятке самых богатых людей мира. Богатейший из них, Илон Маск, уже сейчас имеет больше $430 млрд и радужные перспективы стать первым триллионером в истории. Благодаря близости к Трампу компании Маска Tesla, SpaceX, Starlink и xAi смогут быстрее реализовать смелые проекты вроде автономных машин, многоразовых ракет и роботов-гуманоидов, что может кратно увеличить состояние техноолигарха.

Покушения на Трампа и техноолигархов. Социальное напряжение в политически поляризованной Америке может усугубиться волнами ИИ-безработицы и вызвать всплеск агрессии к власть имущим. Недавняя популярность убийцы главы страховой компании показала, что индивидуальное насилие кажется многим американцев оправданным средством восстановления справедливости.

Экономический бум за счет роботов и ИИ. Новые технологии — это не только угроза массовой безработицей для людей, но и возможность для роста экономики, за счет резкого увеличения производительности. За 4 следующих года множество старых работ отойдет роботам, однако ИИ не только породит новые корпорации, но и создаст целый класс solopreneurs — индивидуальных предпринимателей, на которых работает команда ИИ-агентов.

Подъем левого популизма. Хотя левые демократы с треском проиграли правому Трампу и его MAGA-движению, потенциал для подъема социализма сейчас велик, как никогда. ИИ, скорее всего, усугубит неравенство: лишит работы и ценности миллионы людей и сделает богатых и власть имущих еще богаче и влиятельнее. Это может дать импульс социализму 2.0 — народному движению, требующему, чтобы ИИ принадлежал всем и работал на всех, а не на кучке техномиллиардеров.

Какой прогноз вам кажется наиболее и наименее вероятным?

​Трамп 2.0
Часть 29. Золотой век

«У нас есть все: люди, ресурсы, географическая безопасность. Мы — единственная крупная западная экономика, которая растет. Несмотря на проблемы, мы остаемся маяком капитализма и предпринимательства. Самые умные стремятся к нам. У нас есть неограниченное количество природных ресурсов, а наша военная машина — самая мощная. У нас есть все предпосылки для Золотого века», — говорит правый техноолигарх Марк Андриссен.

Вместе с Илоном Маском и Питером Тиллем Андриссен — один из главных бенефициаров победы Трампа. Маск теперь живет рядом с Трампом в Мар-а-Лаго, а Андриссен проводит рядом с президентом половину своего времени. Новую команду президента называют то «администрацией Тилля», то «администрацией Андриссена», так как она переполнена бывшими подчиненными этих двух техномиллиардеров.

Для Маска, Тилля и Андриссена президентство Трампа реально может стать Золотым веком. Все трое были ярыми противниками воук культуры и теперь празднуют победу над ней. Они выступали против государственных регуляций и теперь смогут сократить правительство через Департамент государственной эффективности. Хотели получить зеленый свет для развития своих технологий и получили карт-бланш.

Эти техномиллиардеры считают, что их Золотой век автоматически запустит Золотой век Америки, а, скорее всего, и всей Земли. Маск, Андриссен и Тилль — сторонники философии акселерационизма и выступают за радикальное ускорение развития технологий и капитализма. Неограниченное развитие ведет к ускоренному росту, а рост должен решить все проблемы людей.

Трамп 2.0 обещает стать сказочным периодом для акселерационистов. Президент и правительство не только не будут ограничивать и сдерживать технопрогресс, но и начнут способствовать его ускорению, ведь теперь и среди чиновников много акселерационистов. И вот на такой позитивный фон приходится начало управляемой американскими техноолигархами ИИ-революции, которая обещает стать самым ярким событием в истории человечества.

Протеже Тилля и Андриссена Марк Цукерберг когда-то сформулировал один из основополагающих принципов акселерационизма как «двигайся быстро и ломай вещи». Эта философия подразумевает, что если технопрогресс будет достаточно быстрым, то, скорее всего, он разрушит многие основы общества. Однако, в теории, он почти сразу предложит позитивные решения созданных им же проблем и создаст более совершенное общество взамен разрушенному старому.

Одна из очевидных угроз старому устройству мира, исходящая от неограниченной акселерации технологий, — это массовая замена живых работников роботами. В этом смысле главными бенефициарами точно станут именно технокапиталисты вроде Андриссена и Маска. А вот всем остальным угрожает горький проигрыш, и неясно, кто и как сможет его скомпенсировать.

«В руках нескольких сверхбогатых людей сосредоточена опасная власть. Если эту олигархию не обуздать, она станет угрозой для нашей демократии», — говорит уходящий президент Байден. В своей прощальной речи он уделил много внимания критике Маска, Тилля, Андриссена и Цукерберга, называя их опасным «техно-индустриальным комплексом».

Замечания Байдена звучат вполне резонно: в руках у техномиллиардеров действительно сконцентрировано беспрецедентное количество власти. Однако демократы не смогли предложить никакой реальной альтернативы акселерации правых техноэлит, кроме замедления прогресса и контроля технологий чиновниками, которым никто не верит. Поэтому мы входим в Золотой век техноолигархов.

​Трамп 2.0
Часть 28. Трамп 3.0

Однозначная победа Трампа и еще более однозначный проигрыш демократов и всей либерально-прогрессивной идеологии заложили фундамент для длинной полосы побед республиканцев. Новое правительство Трампа, состоящее из лоялистов, настроено на дальнейший разгром демократического истеблишмента и создание нового класса консервативной MAGA-элиты.

Среди соратников Трампа в последнее время особой популярностью пользуется фигура 32-го президента США Франклина Делано Рузвельта (ФДР), управлявшего страной в 1930-х и 40-х. Это неочевидный пример для подражания, так как ФДР был президентом от демократической партии, которую трамписты, очевидно, не котируют. Однако президентство ФДР обладает рядом особых характеристик, которые очень нравятся сторонникам Трампа.

Во-первых, ФДР, победивший Великую депрессию своим Новым курсом, делал ставку на молодых технократов в правительстве, которым он предоставлял много свободы для проведения реформ. Новая администрация Трампа тоже делает ставку на «молодежь»: средний возраст топ-чиновников в его кабинете — 54 года против 63 лет в байденовской администрации. Есть и помоложе: вице-президенту Джей Ди Вэнсу 40 лет, будущему министру обороны — 44 и т.д.

Во-вторых, ФДР подготовил США ко Второй мировой войне и сделал так, что страна вышла из конфликта мировым лидером. Хотя Третья мировая война еще не началась и не факт, что начнется, но трампистам нравится подчеркивать нависший конфликт с Китаем. Они настаивают, что только Трамп способен подготовить пришедшую в упадок империю для масштабного мирового столкновения.

Ну и в-третьих, Франклин Рузвельт управлял Америкой не четыре и не восемь, а целых 12 лет: с 1933-го года до самой смерти в 1945. ФДР был президентом три полных срока и часть четвертого — чтобы не допустить таких аномалий впредь, США приняли 22-ю поправку к Конституции, ограничивающую президентство двумя сроками. Трамп и его последователи считают, что он вполне может быть, как Рузвельт.

Чтобы Трамп мог баллотироваться в третий раз, необходимо отозвать 22-ю поправку. Для этого сначала две трети Палаты представителей и Сената должны поддержать изменения в Конституции, а затем три четверти всех штатов одобрить их. Даже учитывая решительную победу Трампа на этих выборах, ему вряд ли удастся уговорить демократов голосовать за отмену поправки. Не говоря о том, что концепция «Трамп 3.0» может не понравится и самим республиканцам.

Третий срок Трампа возможен, но маловероятен. Гораздо более вероятен сценарий передачи власти политическому наследнику Трампа — вице-президенту. Если второй срок Трампа будет удачным, а демократы не сумеют вернуть пульс своей партии, то следующим президентом вполне может стать любимец правых техноэлит и MAGA-принц Джей Ди Вэнс.

Вэнс может стать 48-м президентом в 44 года — то есть на 2 года старше самого молодого президента в истории США Теодора Рузвельта (родственника ФДР). К слову, Тедди Рузвельт возглавил США через полгода после того, как стал вице-президентом при президенте Уильяме Мак-Кинли, которого убили в сентябре 1901. Так что технически Вэнс все еще может стать самым молодым президентом, если с Трампом что-то случится.

И напоследок пара слов о шансах Илона Маска стать президентом. По Конституции он не имеет права возглавлять США, так как стал их гражданином только во взрослом возрасте. Однако Конституцию можно исправить: для этого нужно согласие двух третей Конгресса и трех четвертей всех штатов. И я думаю, что у проекта «президент Маск» значительно больше шансов, чем у проекта «Трамп 3.0».

​Трамп 2.0
Часть 27. Трамповские инфовойны

Дональду Трампу удалось убедить большую часть американцев в том, что он — антиэлитный президент. Статус бывшего президента, миллиарды и очевидно элитарный образ жизни не помешали избирателям поверить в его обещание демонтировать и разоблачить старые элиты. Убедительная победа на выборах дает ему возможность устроить маленькую, а может, даже и большую революцию, которой жаждут не только простые граждане, но и новые элиты.

«В 2016 году президент Барак Обама сказал своей команде, что победа Дональда Трампа на выборах — “это не апокалипсис”. Он был прав во всех смыслах. Но если понимать греческое слово apokálypsis в его оригинальном значении как «раскрытие», то Обама уже не может пообещать того же в 2025 году. Возвращение Трампа в Белый дом предвещает apokálypsis секретов ancien regime (старого режима)», — пишет правый техноолигарх Питер Тилль.

Тилль — человек, во многом создавший феномен Трампа, и один из главных героев моей серии «Кремниевая долина правеет». За 10 дней до инаугурации он выпустил статью под названием «Время истины и примирения», в которой между строк обещает либеральным элитам расправу в духе Великой французской революции, к которой много раз отсылает читателя.

«Наш ancien regime, как и аристократия дореволюционной Франции, думал, что вечеринка никогда не закончится. 2016 год пошатнул их веру в непоколебимость их моральной вселенной, и поэтому в 2020 они понадеялись списать Трампа со счетов как отклонение от нормы. Оглядываясь назад, можно сказать, что это 2020 год был аномалией», — пишет Тилль.

Конечно, Тилль не предлагает буквально расправляться с представителями старых элит, как это делали во времена Великой французской революции с помощью гильотины. Вместо этого команда Трампа может опубликовать секретные материалы о недалеком прошлом, в которых вскроются неприглядные действия властей. А дальше роль гильотины исполнит интернет.

Первые звоночки обещанного Тиллем apokálypsis прозвучали в 2022, когда купивший Twitter Илон Маск опубликовал так называемые «файлы Твиттера» — серию внутренних документов соцсети, иллюстрировавших вмешательство байденовского правительства в ее работу. Из «файлов» следовало, что через давление на соцсеть власти тайно подавляли определенные точки зрения и нарративы.

Незадолго до выборов 2024 другой соратник Тилля Марк Цукерберг заявил, что администрация Байдена заставляла Meta цензурировать некоторые темы и публикации. «Люди из администрации Байдена звонили нам, кричали, матерились и угрожали, требуя удалить какие-то посты», — жалуется Цукерберг уже в 2025 году. Вызовы на допросы в Конгресс и заявления Байдена, что Facebook убивает людей, были, по словам Цукерберга, частью цензурного давления.

Репутационная война Трампа и приближенных к нему техноолигархов против старого режима будет проходить под эгидой свободы слова и прозрачности. Публичным разоблачением либеральных элит займутся не только журналисты и расследователи, но и спецслужбы, военные, в конце концов, DOGE Илона Маска. А тайны прошлого про войны, ковид и остров Эпштейна могут стать яркими эпизодами будущих Трамповских инфовойн.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 26. «We’re so back»

Дональд Трамп официально станет 47-м президентом США 20 января, но он уже поставил на уши весь мир. То он хочет купить Гренландию у Дании, то присоединить Канаду к США и установить военный контроль над Панамским каналом. Казалось бы, после пандемии и войн в Украине и Израиле мир будет сложно чем-то удивить — и все же международная общественность шокирована Трампом, который еще даже не начинал шокировать по-настоящему.

«Никаких игр» — одна из любимых фраз Трампа, которой он подчеркивает, что не любит полумер и относится к делам очень серьезно. Это не значит, что он делает все, что говорит: преувеличения и угрозы — любимые приемы Трампа, которыми он выбивает из оппонентов выгодные для него условия сделки. На дипломатическом уровне Трамп будет беззастенчиво эксплуатировать аналог военный доктрины «шока и трепета» или «быстрой доминации» за счет угроз.

Мы все и так знали, что Трамп — эксцентричный политик, своеобразный трикстер, от которого можно ждать чего угодно. Однако его эксцентричность и напористость приобретает особый смысл сейчас, когда мир находится одновременно в глубочайшем кризисе и на пороге ИИ-революции, обещающей то ли сделать людей богами, то ли превратить всех нас в биомусор.

Фундаментальный кризис в мировой политике связан с двумя факторами: пошатнувшимся статусом США как безусловного мирового лидера и тотальным недоверием людей к властям как таковым. На втором сроке Трамп будет пытаться доказать, что пошатнувшееся лидерство США и недоверие к власти — это вина старых либеральных элит, которые он с помощью новых правых техноэлит попытается разогнать (или хотя бы обескровить).

Трамповская амбициозность и желание расширить территорию США пугают политические элиты, но вызывают восторг и энтузиазм у его коренного электората. В соцсети Х фраза «мы вернулись» (we’re so back) стала одним из самых популярных комментариев на любую экспансивную риторику Трампа или грандиозные планы Илона Маска — американцы жаждут величия, которое им обещали вернуть.

Ради «возвращения величия» техноолигарх Маск перешел в «режим демона» и на пару с Трампом взялся ломать старый либеральный миропорядок, в котором Америка утратила безусловное лидерство. Удачная попытка влияния на американскую политику убедила техномиллиардера: недоверие народа к властям настолько глубоко, что никакой западный политикум не выдержит реальных информационных атак с помощью соцсети Х.

К отчаянию либерального истеблишмента, опросы показывают, что значительная часть европейцев — не против того, что Маск высказывается на счет их политической ситуации и «вмешивается» в их политику. А власти европейских стран, на которые техноолигарх нападает, не могут адекватно отвечать на его нападки, так как не понимают, насколько эта критика исходит от него самого, а насколько — от президента Трампа.

Трамп и Маск подходят к международной политике так же, как Маск подходил к созданию своих стартапов Tesla и SpaceX: сначала все нужно разобрать на базовые элементы, а затем строить нужную конструкцию с нуля, не особо опираясь на предыдущие допущения и схемы. И если смотреть в корень, а не руководствоваться неписаными правилами, то неясно, почему США не могут расширять свои территории и требовать от более слабых стран то, что им нужно.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

Трамп 2.0
Часть 25. Люди против роботов

Дональд Трамп обещает «сделать Америку снова великой» благодаря технологиям. Для этого он собирается максимально упростить жизнь американским корпорациям, которые находятся на острие технологического прогресса, в первую очередь, в сфере ИИ. Второй срок Трампа обещает стать временем невиданного технологического бума, однако этот бум может обернуться не менее масштабными социальными катаклизмами.

«Момент ChatGPT для роботехники уже не за горами. Все нужные для этого технологии уже готовы и в следующие несколько лет мы увидим очень быстрые и крупные прорывы в этой сфере», — говорит CEO Nvidia Дженсен Хуанг. Оригинальный «момент ChatGPT» случился в конце 2022 года, когда OpenAI показали, на что способны языковые ИИ-модели и заразили мир ИИ-лихорадкой.

Nvidia стала главным бенефициаром этой лихорадки, так как именно она делает чипы, необходимые для работы ИИ вроде ChatGPT. За пару лет стоимость Nvidia ($3,6 трлн) превысила ВВП почти всех стран мира, а СЕО компании Дженсен Хуанг вошел в десятку самых богатых людей планеты. Доходы корпораций вроде Nvidia продолжат стремительно расти и во время революции роботов, которые будут так же стремительно заменять людей.

Революция роботов — это следующий этап ИИ-революции, на котором машинный интеллект переходит из мира битов в мир атомов, обрастая материальными оболочками. ИИ-агенты уже начали заменять живых работников в сфере интеллектуального труда, автономные автомобили — водителей на дорогах, а роботы-гуманоиды — людей на заводах.

Индустрия роботов сулит баснословную прибыль в первую очередь их производителям — корпорациям вроде Nvidia, Tesla и Alphabet. Их прибыль будет тем выше, чем больше пользы их искусственные работники будут приносить владельцам других компаний. Однако, чтобы революция роботов реально произошла, их производителям и бенефициарам нужно преодолеть человеческий фактор.

Ситуация с американскими портами хорошо иллюстрирует будущие конфликты вокруг роботизации. Крупнейший профсоюз портовых работников США (50 000 человек) вышел на страйк: они требуют увеличить зарплаты на 77% и полностью запретить роботизацию портов. То есть работники не просто требуют не делать порты более эффективными (не роботизировать их), но еще и фактически настаивают на двукратном уменьшении их эффективности (через увеличение зарплат).

Аналогичная ситуация в ближайшее время может сложиться в индустрии автоперевозок, где автономные машины могут в кратчайшие сроки заменить миллионы американских водителей грузовиков. Если администрация Трампа действительно упростит жизнь технокомпаниям вроде Tesla Илона Маска и разрешит массовое использование ИИ-водителей, это вызовет жесткое недовольство со стороны дальнобойшиков — ядерного трамповского электората.

Человечество не впервые проходит через технологическую революцию, в результате которой много людей теряет работу. Однако ИИ-революция очевидно отличается от всех предыдущих скоростью и масштабом: никогда еще так много людей не становились неконкурентоспособными в такие сжатие сроки. ИИ-революция затрагивает практически все сферы деятельности и займет не десятилетия, а годы или даже месяцы.

Трамп и его соратники находятся в парадоксальном положении. Чтобы дальше сохранять технологическое превосходство США, нужно ускоренно внедрять ИИ и роботов во все сферы деятельности. Однако это возможно сделать, только пожертвовав карьерами и благосостоянием миллионов американцев, в том числе голосовавших за Трампа. Получится ли у него и его правых техноэлит решить человеческий вопрос?

Поддержите мою работу донатом на Patreon

Трамп 2.0
Часть 24. Европейские правые

Дональд Трамп — не только президент США, но и хедлайнер всего правого поворота в мировой политике. Выступая в ООН в 2018 году, он сформулировал свою политическую философию так: «Мы отвергаем идеологию глобализма и принимаем идеологию патриотизма». Чуть позже Трамп сделал свой посыл еще проще, заявив: «Я националист, ок? Националист. Так меня и называйте».

Однако Трамп — националист с интернациональным посылом. Он не просто пытается сменить международную ориентацию США на домашнюю повестку, но и активно склоняет другие страны следовать его примеру и становиться более закрытыми, «патриотичными» и антиглобалистскими. Второй срок Трампа станет особо благоприятным периодом для расцвета правых сил по всему миру и, в особенности, в Европе.

Тесная связь Трампа с европейскими правыми популистами наладилась еще в середине 2010-х во время его первой избирательной кампании. В 2016 году политический консультант Трампа Стив Бэннон основал компанию Cambridge Analytica, применявшую ИИ в сфере стратегических коммуникаций. Эта компания не только поспособствовала победе Трампа на выборах, но и помогла английским правым провести Брексит и вывести Великобританию из Европейского союза.

В 2017 году Бэннон ушел из администрации Трампа и стал амбассадором трампизма в ЕС. Он налаживал связи американских правых с европейскими националистами, которым помогал объединиться в единый европейский фронт, способный противостоять влиянию ЕС. Для этого он даже основал организацию «Движение», с которой сотрудничали ведущие британские, французские, венгерские и нидерландские правые политики.

«Движение» Бэннона должно было стать правой альтернативой фондам «Открытое общество» миллиардера Джорджа Сороса и продвигать традиционные ценности и национализм так же, как фонды Сороса продвигают либеральную повестку и глобализм. Хотя в итоге Бэннону не удалось создать единую организацию для европейских правых, он заложил основу для тесной дружбы между правыми США и Европы.

Премьер-министерка Италии Джорджия Мелони и ее партия «Братья Италии», Марин Ле Пен и ее «Национальное объединение» во Франции, Алис Вайдль и ее «Альтернатива для Германии» — это только часть правых политиков, которых трамписты начали поддерживать еще в конце 2010-х, и которые сегодня занимают видные и ведущие роли в политике ключевых европейских стран.

В прошлом выпуске я писал о конфликте в лагере Трампа: Бэннон публично атаковал Илона Маска за недостаточно жесткую позицию против мигрантов. Таким образом он пытается вернуть себе часть влияния среди трампистов, так как сегодня играет куда менее значительную роль, чем во время первого срока Трампа. Зато влияние Маска велико, как никогда, и среди прочего он продолжает дело Бэннона — активно вмешивается в политику Европы на стороне правых.

Накануне выборов в Германии Маск обзывает канцлера Шольца «ничтожеством», вице-канцлера Хабека — «предателем немецкого народа», а президента Штайнмайера — «антидемократичным тираном». И вместе с тем называет крайне правую партию Альтернатива для Германии «последним проблеском надежды для Германии» и всячески продвигает ее лидера Алис Вайдль в качестве кандидата на пост канцлера.

Еще более напористо Маск вмешивается в британскую политику. Он обвиняет лейбористского премьера Кира Стармера в многолетнем бездействии в адрес банд (преимущественно пакистанских), насиловавших детей. И в то же время называет правую партию «Реформа Соединенного королевства» (бывшую Партию Брексит) «единственной надеждой» для Великобритании.

Правая идеология, поддержанная техноэлитами, будет набирать обороты с головокружительной скоростью во второй срок Трампа. А самые серьезные и драматичные трансформации начнутся тогда, когда настанет зенит ИИ-революции.

​Трамп 2.0
Часть 23. Раскол трампистов

Дональд Трамп три раза становился кандидатом в президенты от республиканской партии и два раза выиграл выборы. За почти 10 лет на месте хедлайнера партии он превратил свою фракцию Make America Great Again (MAGA) из республиканских маргиналов в середине 2010-х в доминирующую силу партии в 2020-х.

На выборах 2024 часть старых республиканских элит (например, группа «Республиканцы против Трампа») не только выступили против его выдвижения кандидатом от партии, но и призвали голосовать за демократку Камалу Харрис, как это сделал бывший вице-президент Дик Чейни. Безоговорочная победа Трампа стала триумфом и над демократами, и над остатками несогласных с MAGA республиканцев.

Первый раз Трамп пришел на пост президента, будучи новичком в политике, и его команда по большей части состояла не из представителей MAGA, а из обычных республиканцев. С точки зрения Трампа, это привело к тому, что ему не удалось реализовать самые амбициозные задумки вроде реформы госаппарата и привело к хаотичным назначениям и увольнениям топ-чиновников, так как он никак не мог найти единомышленников.

Во второй раз гораздо более опытный в политике Трамп пришел с обширной MAGA-командой и длинной «лавкой запасных» на ключевые места в правительстве. Как я писал в одном из предыдущих выпусков, его новая команда во многом состоит из представителей технобизнеса, которые на этот раз не только не боятся работать на Трампа, но и считают это карьерным ростом и честью.

Такой наплыв техноэлит в правую политику нравится далеко не всем. В новой команде Трампа необычно много мультимиллионеров и миллиардеров, что делает ее политически уязвимой для критики слева. И речь идет не только о критике демократичных социалистов вроде Александрии Окасио-Кортез: ситуацию критикуют и со стороны крайне правой части самого движения MAGA.

Впервые конфликт между крайне правой частью MAGA и правыми техноэлитами выплеснулся на публику во время обсуждения высококвалифицированной миграции в США. Представители технобизнеса во главе с Маском настаивают на упрощении виз, а защитники «глубинного народа» — требуют их отменить, чтобы у американцев появились шансы на хорошую работу в технологиях.

«Вы должны почитать эту страну и граждан этой страны. Они дали возможность вам, нердам, существовать. Потому что в этом хищном, дарвиновском мире вас бы давно раздавили и уничтожили», — говорит один из отцов MAGA Стив Бэннон, обращаясь к правым техноэлитам. После выборов он возглавил часть трампистов, выступающую против чрезмерного влияния Маска и ко на президента.

С одной стороны, бэнноновское крыло MAGA — крайние националисты и шовинисты, ратующие за Америку для американцев, и в этом смысле они правее фракции Маска. Но с другой, бэнноновцы — социалисты, обвиняющие маскианцев в презрении к простым американцам и в попытке еще сильнее обогатить богатых. Вместе получается национал-социализм, но, конечно, никто так себя не называет.

«Еще более отвратительна идея «большой замены» людей ИИ и роботами. В роли так называемого «крепостного» у человека не будет земли для возделывания, у него вообще не будет никакой ценности. Люди будут уже не полезными идиотами, а бесполезными идиотами», — говорит один из соратников Бэннона.

Пока что MAGA объединяет самых богатых американцев с самыми радикальными представителями самых бедных американцев, и непонятно, насколько Трампу удастся согласовать их часто противоположные интересы. Если удастся, то MAGA сможет одновременно поглотить республиканскую партию и окончательно лишить демократов их левацких козырей в виде риторики заботы о народе.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

Трамп 2.0
Часть 22. Прогнозы на 2025 год

— Остановка войны в Украине
Трамп много раз обещал закончить войну в Украине. Он намерен сделать это до инаугурации, или в первые сутки на посту президента, или просто очень быстро. Для остановки войны он готов разговаривать с Путиным, организовывать встречи между главами РФ и Украины, ставить им двойной ультиматум и в принципе сделать все, что потребуется.

Еще до победы Трампа его сторонники говорили, что решить российско-украинский вопрос за один день, скорее всего, не выйдет, но может получится в течение 2025 года. Остановка крупнейшей европейской войны может лечь в основу новой архитектуры безопасности Европы, от которой Трамп требует большего вовлечения в вопросы своей обороны.

— Борьба групп влияния вокруг Трампа
Раскол в лагере сторонников Трампа начался за месяц до инаугурации. Правые техноэлиты настаивали на упрощении правил миграции для специалистов, но еще более правая часть MAGA-движения настаивала, что мигранты ни к чему: белые американцы и сами со всем справятся. Лагерь техноэлит возглавил Маск, а крайне правых — бывший стратег Трампа и один из отцов MAGA Стив Бэннон.

После нескольких дней споров Трамп встал на сторону Маска, но для этого техноолигарху пришлось напрячься изо всех сил. Стало очевидно, что лагерь Трампа неоднороден, влиянию техноэлит противостоят крайне правые, а последнее слово — всегда за Трампом. В 2025 году баланс сил в окружении Трампа определит будущую политику по всем ключевым вопросам: от миграции до отношений с Китаем.

— Война DOGE против истеблишмента
Илон Маск и его Департамент государственной эффективности (DOGE) постарается провести реформаторский блицкриг против бюрократии и политического истеблишмента. Трамп выделил DOGE всего полтора года на войну против неэффективности государства, и 2025 год станет решающим для этого радикального эксперимента.

Бюрократия не теряет времени и готовится отбиваться от DOGE с помощью юристов. Судебные разбирательства и апелляции могут застопорить работу Маска — многое будет зависеть от того, насколько широкую поддержку ему удастся найти среди политиков (как правых, так и левых) и населения, которое будут вовлекать в работу департамента.

— Тарифная атака Трампа
«Тарифы — самое красивое слово в английском языке», — любит повторять Трамп. Еще до вступления в должность он угрожал соседним Канаде и Мексике 25% тарифами на их товары, чтобы с первого дня президентства иметь доминирующее положение в переговорах с ними. В 2025 году Трамп обязательно создаст хотя бы парочку громких тарифных прецедентов, чтобы продолжать политику шантажа.

В отношениях с главным конкурентом, Китаем, тарифы могут стать реальным оружием Трампа. С начала 2020-х экономика КНР переживает тяжелые времена, и чтобы ставка Си Цзиньпина на новые технологии принесла желанный экономический рост, страна должна иметь возможность беспрепятственно торговать с окружающим миром. Тарифы Трампа могут усугубить проблемы Си и еще сильнее увеличить экономическую и социальную напряженность в Китае.

— Массовая депортация мигрантов
Депортация нелегальных мигрантов — самое скандальное предвыборное обещание Трампа. Его сторонники требуют, чтобы депортации начались в первый же день президентства. А его противники потирают руки и держат журналистов и юристов наготове, так как считают, что эта затея обернется катастрофой и может политически уничтожить Трампа.

В целом трамповская команда обещает выселить из США от 10 до 20 миллионов мигрантов. Вице-президент Ванс предлагает начать с одного миллиона, в который, в первую очередь, войдут члены банд и другие преступники, которых, по словам Трампа, специально отправляли из иностранных тюрем прямо в Америку. 2025 год покажет, насколько серьезно новая администрация относится к депортациям.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 21. Вопрос мигрантов

Миграция — одна из самых тяжелых тем для президента Дональда Трампа. С одной стороны, обещания решить проблему нелегальной миграции в США дважды помогли ему выиграть выборы, а с другой — ни одна другая тема не принесла ему столько политических проблем и репутационного ущерба.

На выборах 2024 Трамп обещал не только остановить неконтролируемый поток людей в США, но и выдворить из страны до 20 миллионов нелегальных мигрантов. Трамповская оценка количества нелегалов в два раза больше всех предыдущих подсчетов, и депортация такого количества людей может стать самым масштабным предприятием такого рода.

Современные технологии позволяют вычислить практически всех нелегальных мигрантов: это можно сделать, например, с помощью ИИ компании Питера Тилля Palantir. Но на практике такая затея может обернуться социальной, гуманитарной, политической и экономической катастрофой. Хотя идея массовой депортации возбуждает многих трампистов, она наверняка будет реализована лишь частично — но даже в таком виде станет беспрецедентным событием.

Кроме борьбы с нелегальной миграцией 47-й президент также хочет усложнить получение американского гражданства и даже просто легальный въезд в США. Например, он собирается отменить гражданство по праву рождения, остановить программы по предоставлению убежища, усилить проверки для получения виз и усложнить их продление.

Такая антимиграционная политика устраивает ядерный электорат Трампа и его крайне правых сторонников. Однако самая мощная группа влияния на президента, техноэлита, требует исключений и хочет, чтобы новая администрация, наоборот, упростила иммиграцию для талантливых людей из сферы технологий.

Сама верхушка техноэлит США во многом состоит из мигрантов. Например, Питер Тилль — иммигрант из Германии, Дэвид Сакс и Илон Маск — из Южной Африки. Бывший гражданин СССР Сергей Брин основал Google, уроженец Тайваня Дженсен Хуанг — Nvidia, а иммигранты из Индии Сатья Наделла и Сундар Пичаи управляют Microsoft и Alphabet.

«Мы испытываем постоянную нехватку талантливых инженеров. Это фундаментальное ограничение для развития Кремниевой долины», — пишет Илон Маск. Недостаток талантов останавливает США от новых прорывов в сфере ИИ и других передовых технологий. И наоборот, присутствие талантливых людей со всего мира позволяет США опережать Китай, который из-за культурных особенностей пока не так привлекателен для талантов, как Америка.

Хотя техноэлиты поддерживают борьбу с нелегальной миграцией и не возражают против массовой депортации нелегалов, их требование упростить импорт талантов входит в политическое столкновение с более правой частью трампистов. Маска и его сторонников критикуют за то, что они не дают шансов американцам, которые могут быть техно-талантами не хуже азиатов, индусов и других иностранцев.

«Речь не о раздаче возможностей из какой-то волшебной шляпы. Вы не понимаете. Это крайне очевидно, когда смотришь на команды NBA, потому что физические различия легко увидеть. Однако МЕНТАЛЬНЫЕ различия между людьми НАМНОГО больше, чем физические различия!!», — пишет Маск в ожесточенных спорах с антимиграционными активистами.

Меритократия, или «власть достойных» — одна из основ демократии в понимании правой Кремниевой долины. Маск и ко критиковали левую Долину за нарушение принципа меритократии в угоду принципу равенства, исходя из которого работодатель должен обращать внимание не только на способности, но и на принадлежность работника к определенным ущемленным социальным группам.

Иронично, что теперь правую Долину критикуют не только слева, где Маска и его коллег уже клеймят свихнувшимися евгениками, но и справа, где им приходится отдуваться за недостаточный патриотизм своих взглядов. Так что вопрос миграции в ближайшие годы станет испытанием не только для Трампа, но и для техноэлит и всего американского общества.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 20. Что лучше автократии?

Конфронтация с Китаем — одна из главных тем второго срока Дональда Трампа. Негативные сценарии предполагают, что США и КНР вступят в прямое военное столкновение в конце 2020-х из-за Тайваня: председатель Си Цзиньпин под конец своего третьего срока может попытаться силой присоединить остров к Китаю. Трамп постарается избежать кинетической войны, используя экономическое и дипломатическое давление.

Вместе с тем культурная война между США и КНР уже идет полным ходом. На фоне беспрецедентной технологической революции особо остро встает вопрос о ценностях, которые определят, как будет выглядеть будущее человечества. Китай предлагает миру не особо гуманный, но четкий и эффективный цифровой авторитаризм, а США — цифровую демократию, которая пока что слабо сформулирована.

США должны доказать себе и всему миру, что даже в эпоху ИИ демократические ценности приводят народы и страны к большим успехам и процветанию, чем авторитарная модель, которую промотирует Китай. Для этого Америке нужно переломить нарратив об увядающей империи и вновь стать динамичным лидером мира, что потребует от нее радикального пересмотра самого понятия демократии.

DOGE, созданный Трампом специально под Илона Маска, пытается воплотить идею радикальной модернизации Америки. Само название этого департамента говорит о том, что он должен увеличить эффективность работы правительства. Эта цель имеет особый смысл в контексте культурной войны с Китаем, чьи авторитарные методы управления для многих стали синонимом эффективности. DOGE должен улучшить работу демократии демократичным же путем.

В масштабных сокращениях госслужащих, которые Маск и его партнер по DOGE Вивек Рамасвами обещают устроить ради эффективности, сложно рассмотреть именно демократию. Это, скорее, беспощадный капитализм, который многие считают замаскированным авторитаризмом. Однако эти сокращения и другие жесткие меры будут приниматься в демократичной рамке — в условиях новой соцсетевой прозрачности.

«При нашем бездействии правительство США будет увеличивать госдолг на $6,4 милллиарда каждый день на протяжении следующих 10 лет, занимая $268 миллионов каждый час, $4,5 миллиона каждую минуту и $74,401 каждую секунду. Общий долг составляет 36,2 триллиона долларов, а в этом году процентные платежи превысили $1 триллион», — сообщает в соцсети Х Департамент государственной эффективности (DOGE).

Акцент трамповской команды на экономических проблемах во время выборов 2024 сильно контрастировал со стратегией штаба Харрис, который, возможно, посчитал их слишком сложными для народа и сделал акцент на трансляцию вайба и позитивных эмоций. Сейчас понятно, что избирателям однозначно больше понравилась трамповская попытка сделать сложные государственные дела прозрачными и понятными обычным гражданам.

Новые власти США делают особый упор на вовлечение людей в обсуждение государственных дел через дискуссии и голосования в соцсетях. Конечно, здесь точно используются манипуляции и вранье, однако есть надежда, что происходит и реальный диалог, по ходу которого у граждан растет чувство ответственности и компетенции. Эта призрачная надежда, на самом деле, — одна из немногих альтернатив, которые можно противопоставить авторитаризму.

Прозрачность государства и вовлечение граждан в управление страной могут стать выигрышными чертами цифровых демократий — если они реально приведут к большей эффективности общества. В противном случае цифровая демократия исчезнет, так и не начавшись. Зачем властям напрягаться и делать вид, что народ тоже принимает решения, если проще, ничего не объясняя, заставлять людей делать то, что эффективнее — как это предлагает цифровой авторитаризм?

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 19. Соцсетевое давление

Дональд Трамп стал первым по-настоящему соцсетевым президентом во время своего первого срока. Хотя многие политики до него тоже вели соцсети, именно Трамп первым стал использовать аккаунт действующего президента не для формальных пресс-релизов, а для неформального, часто шутливого и агрессивного общения с американцами и иностранными политиками.

Конечно, твиты человека с ядерным чемоданчиком вызывали в мире гораздо более серьезные последствия, чем твиты обычных людей, под которые Трамп маскировал свои политические месседжи. Его спонтанные посты шокировали не только подчиненных, которыми он часто управлял через твиттер, но и политиков других стран, узнававших о переменах в межгосударственных отношениях из очередного ночного твита Трампа.

Второй срок Трампа обещает стать еще более соцсетевым и не только в контексте самого президента, а в контексте всей политики в целом. Прямая коммуникация должна работать не только от политиков к людям, но и наоборот — от людей к политикам. Соцсети давно сделали возможным такое взаимодействие, но чтобы оно реально заработало, нужна политическая воля. Кажется, она есть у новой администрации Трампа.

На прошлой неделе Илон Маск и избранный, но еще не действующий президент Трамп использовали соцсети, чтобы повлиять на закон о бюджете. Своими постами они смогли сорвать голосование за неустраивавшую их версию закона и изменить принятую версию в нужную им сторону. Хотя в итоге закон не до конца устроил Маска и Трампа, сам прецедент показал, как будет выглядеть американская политика в следующие 4 года.

«Теперь вы — медиа», — любит повторять пользователям соцсети Х Маск, для которого критики слева придумали термин «информационный олигарх». Ничего нового в концепции миллиардера, влияющего на политику через принадлежащие ему СМИ, нет. Но мы впервые видим, чтобы владелец соцсети настолько открыто использовал ее как личное оружие для достижения политических целей.

За несколько дней Маск запостил более 150 сообщений с критикой закона о бюджете и настроил миллионы своих последователей против политиков, которые до этой травли собирались поддержать закон. «Любой член палаты представителей и сената, который проголосует за этот возмутительный закон о расходах, заслуживает того, чтобы его не переизбрали через 2 года», — угрожал он.

Фанбаза Маска пересекается с электоратом многих конгрессменов, поэтому его критика конвертируется в давление на политиков снизу: пользователи угрожали политикам в соцсетях, требуя отказаться от принятия закона. Так как выборы 2024 показали, насколько сильно виляние Маска на электорат, политики, скрипя зубами, вынуждены были следовать его указаниям.

«VOX POPULI, VOX DEI», — написал Маск, когда конгрессмены провалили первое голосование за закон. Он любит повторять своим последователям, что «голос народа — это голос бога», когда те голосуют или делают так, как сказал им он. Такая игра в бога со стороны техноолигарха у многих вызывает протест и отвращение. Но проблема в том, что политики, против которых он борется, также не вызывают никакого доверия и симпатии.

Сейчас Трамп и Маск действуют сообща как представители новой политической силы, которая прорастает из республиканской партии, но не сводится к ней. Эта сила опирается на соцсети и прямой контакт с избирателями, а благодаря ИИ она не только знает, чего хотят и боятся люди, но и лучше остальных понимает, как этими желаниями и страхами манипулировать.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

История правения Кремниевой долины — теперь в одном тексте, удобном к прочтению! Прислушавшись к пожеланиям моих читателей, я свел все тексты серии «Кремниевая долина правеет» в один большой материал.

Эта серия рассказывает о том, как правая мысль обосновалась в американской техносреде, кто на самом деле стоит за Дональдом Трампом и чего хотят эти люди. Я начал писать эти тексты летом, когда еще было непонятно, кто выиграет выборы, но чем больше работал над серией, тем яснее становилось мне и моим читателям, что победа Трампа — неизбежна.

Я закончил эту серию в день после выборов и практически сразу начал работать над ее продолжением — серий «Трамп 2.0». Тем не менее, «Кремниевая долина правеет» еще долго останется актуальной для тех, кто хочет понять техноэлиты, принявшие консервативную сторону.

Буду очень благодарен вам за шер текста «Кремниевая долина правеет». Это была большая работа и я буду рад, если ее увидит больше людей. Пожалуйста, отправьте этот удобный для прочтения текст друзьям, которым это будет интересно, особенно тем, кто работает в технологиях. Мне кажется, более полное понимание происходящего как можно большим количеством людей — само по себе благо.

Если вам нравится этот материал, задонатьте мне на Патреон. К тому же, там скоро начнут выходить эксклюзивные материалы для платных подписчиков.

П.С. У меня столько материала и мыслей на эту тему, что я вдруг понял, что их хватит на целую книгу. Пока что на эту тему ничего не издано, и вот я подумываю, а не написать ли такую книгу мне, раз уж я начал. А хотели бы вы прочитать такую книгу? И если да, то что из нее вы бы хотели узнать?

​Трамп 2.0
Часть 18. Борьба с «либеральным ИИ»

Второй срок Трампа приходится на самый разгар ИИ-революции. Новоизбранный президент и окружающие его техноэлиты во многом определят, как человечество будет сосуществовать с ИИ, который сможет действовать самостоятельно и менять мир людей на свое усмотрение. Даже не обладая сознанием, ИИ будет носителем идеологии, а какой именно — решится в ближайшие годы.

Кто будет лидировать в сфере ИИ: США или Китай? Зависит от того, кто первым разовьет ИИ до такого высокого уровня, что другие страны не смогут не пользоваться этой технологией, как это было с интернетом или смартфонами. Вместе с ИИ победившая страна будет экспортировать и свою идеологию.

США лидируют в области ИИ, однако эта технология находится на ранней стадии развития и пока не стала неотъемлемой частью экономики и политики. Чем ближе мы будем к развитому и реально полезному ИИ, тем сильнее будет обостряться гонка между лидирующей Америкой — и Китаем, у которого все еще есть серьезные шансы на победу.

Вместе с тем внутри США идет и другая борьба за ИИ-лидерство: между демократами и республиканцами, прогрессивами и консерваторами, левыми и правыми. Приход Трампа к власти ломает сложившуюся за последние годы доминацию либерального подхода к ИИ, который исповедуют Google и OpenAI.

Олицетворением либерального ИИ (или воук-ИИ, как его называют критики) стал казус черного Джорджа Вашингтона. В начале 2024 года Google запустили генерацию изображений в ИИ-системе Gemini, и пользователи обнаружили, что на запрос нарисовать Отцов-основателей США она выдает чернокожего президента Вашингтона, хотя в действительности он был белым рабовладельцем.

Черный Вашингтон появился потому, что Google не только научили ИИ генерировать изображения, но и попытались вложить в него прогрессивные ценности — в данном случае diversity, которая ратует за равные возможности всех рас и народов. Большая часть пользователей Google восприняли черного Вашингтона в штыки и увидели в нем чрезмерную идеологизацию и цензуру ИИ.

«ИИ с самого начала был машиной цензуры — это было сделано специально. Именно так и появился черный Вашингтон от Google», — говорит приближенный к Трампу техномиллиардер Марк Андриссен. По его словам, демократическая партия и левые последние 15 лет «супер хардкорно топят за цензуру» и строят ИИ, который искажает правду в угоду идеологическим установкам.

Назначенный Трампом ИИ-царь Дэвид Сакс во время выборов 2024 возмущался Гуглом и говорил, что они манипулируют результатами ИИ-поиска так, чтобы выставить Трампа в негативном свете, а Камалу Харрис — в позитивном. «Изначально Google хотели индексировать всю информацию мира. Но теперь скрывают ее. Вся проблема в их [воук] культуре», — говорит Сакс.

Сакс был недоволен не только Google, но и OpenAI, чей ChatGPT он обвинял в запрограммированности на воук-идеологию. Сакс, как и его друг Маск, ведет войну против «воук-мыслевируса». Поэтому его ИИ-царствование может сыграть роль в борьбе Маска против OpenAI и Сэма Альтмана, которую я описывал в одном из предыдущих эпизодов.

Какую альтернативу воук-ИИ предлагают приближенные к Трампу техноолигархи? Они хотят, чтобы ИИ был «максимально любознательным и искал истину», а не пытался соответствовать идеологии. Эта популярная в трамповских кругах формулировка слово в слово совпадает с заявленной миссией ИИ-компании Илона Маска xAI, которая может стать законодателем ИИ-трендов в ближайшие годы.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 17. ИИ-контроль поведения

ИИ-революция идет полным ходом. Новоизбранный президент Дональд Трамп даже не пытается делать вид, что понимает, как именно работает ИИ, зато он твердо убежден, что США должны во что бы то ни стало лидировать в этой сфере. ИИ-гонка между США и Китаем станет определяющим фактором второй Холодной войны и обострится во время второго срока Трампа.

Для того, чтобы обеспечить ИИ-первенство США, Трамп, во-первых, собирается ослабить законодательную регуляцию этой сферы. Во-вторых, он постарается ускорить строительство ИИ-инфраструктуры, в особенности резко усилить энергетику. И в-третьих, он собирается отдать сферу ИИ под управление приближенной к нему техноэлите, ратующей за максимальное ускорение ИИ-революции.

ИИ-корпорация Palantir, основанная техноолигархом Питером Тиллем, будет играть особую роль во время нового срока Трампа. Тилль дважды помогал Трампу стать президентом, а во второй раз еще и сделал своего протеже Джей Ди Вэнса вице-президентом. Palantir — военный ИИ-стартап, но он может стать важным инструментом в иммиграционной политике Трампа и помочь в массовой депортации мигрантов из США.

«Америка находится в самом начале ИИ-революции, и мы настолько доминируем в этой сфере, что правильно было бы называть ее “Американской ИИ-революцией”. Все ключевые ИИ-компании находятся здесь. Обслуживающие их компании тоже здесь. И совместные предприятия этих компаний тоже здесь. Нигде, кроме США, нет таких условий для развития ИИ», — говорит СЕО Palantir Алекс Карп.

Карп сравнивает текущий момент с ситуацией, когда США изобрели атомную бомбу, а их соперники — еще нет. Такое преимущество способно изменить вообще все, в том числе военную, социальную и экономическую сферы. И чтобы реализовать это преимущество, Трамп должен предоставить Palantir и подобным компаниям больше полномочий и смелее запустить их в жизнь общества.

«Современный ИИ — это горизонтальный слой возможностей, который может улучшить буквально все. Он будет везде, как электричество. Я гарантирую вам, что нет ни одной сферы, которую не улучшит ИИ», — говорит глава Amazon Джефф Безос. Его компания занимается внедрением ИИ в бытовые продукты и услуги, которые станут частью глобального ИИ-слоя, покрывающего все сферы жизни — именно за доминацию над этим слоем и идет борьба между США и КНР.

Если Безос называет ИИ «слоем возможностей», то приближенный к Трампу техномиллиардер Марк Андриссен называет ИИ «слоем контроля». ИИ-слой будет контролировать работу здравоохранения, образования, правительства и всех остальных сфер жизни, поэтому крайне важно, на каких ценностях он будет строится.

«У Китая совсем другое видение ИИ, чем у нас: там его считают механизмом авторитарного контроля над населением, и точка. Они не скрывают этого, говорят прямо и уже строят его в таком ключе. И они хотят распространить такую ИИ-стратегию на весь мир: через свои сети 5G, через кредиты в рамках Пояса и Пути, через дружелюбные приложения вроде TikTok, которые работают как интерфейс централизованного ИИ контроля и управления», — пишет Андриссен.

По сути ИИ-гонка между США и Китаем будет сводиться к двум вопросам: кто быстрее построит технологическую основу для ИИ-слоя и какие ценности лягут в основу этого слоя — демократические или авторитарные. Но какая бы ИИ-сверхдержава не выиграла, получается, что ИИ-контроль общества — неизбежен.

Если вам понравился этот материал, станьте мои патроном: подпишитесь на мой Patreon

​Трамп 2.0
Часть 16. Разборки в техноэлите

Дональд Трамп — бизнесмен-миллиардер и самый богатый президент в истории США. Его отношения с крупными бизнесменами определяют политику страны не меньше, а возможно, даже больше, чем отношения с американскими чиновниками и политиками других стран. И среди бизнесменов Трамп больше всего ценит представителей Больших технологий.

CEO OpenAI Сэм Альтман, CEO Meta Марк Цукерберг и глава совета директоров Amazon Джефф Безос на прошлой неделе задонатили по миллиону долларов на церемонию инаугурации Трампа, которая должна состоятся 20 января. Пресса называет эти донаты не иначе как «целованием кольца», подчеркивая, что техномиллиардеры пытаются задобрить нового «короля». Так и есть.

Трамп неоднократно наезжал на Безоса и обзывал его «клоуном Бозо» за то, что издание бизнесмена Washington Post критиковало Трампа во время его первого президентского срока. Во время избирательной кампании 2024 Трамп угрожал Марку Цукербергу, что тот «проведет остаток жизни в тюрьме», за то, что глава Facebook якобы вмешивался в выборы 2020 на стороне противников Трампа.

CEO OpenAI Сэм Альтман не имел особого веса в первый срок Трампа и не вмешивался в предвыборную гонку 2024, поэтому его Трамп вообще не упоминал в своих публичных речах. Но — в отличие от Цукерберга и Безоса, которых Трамп обычно пугает, только чтобы затем задобрить и склонить на свою сторону — у Альтмана есть реальная проблема: Илон Маск.

Маск и Альтман вместе основали OpenAI в 2015 году: Альтман стал CEO компании, а Маск — основным инвестором и магнитом для талантливых сотрудников. В начале 2018 года Маск разругался с Альтманом, порвал связи со стартапом и перестал его спонсировать. О ссоре никто особо не вспоминал, пока в конце 2022 года OpenAI не выпустил чат-бот ChatGPT, спровоцировавший самый бурный этап ИИ-революции.

Через три месяца после выхода ChatGPT Маск основал свой новый ИИ-стартап xAI, быстро ставший одним из главных конкурентов OpenAI. Сразу после этого Маск выступил с публичной инициативой остановить на 6 месяцев развитие передовых ИИ-моделей, так как они якобы угрожают человечеству. Остановиться в первую очередь должен был альтмановский OpenAI, что дало бы полугодичную фору отстающему масковому xAI.

ИИ индустрия не остановилась, зато Альтман нанес Маску ответный удар. Через месяц OpenAI заключил многомиллиардную сделку с Microsoft, которая стала главным спонсором и партнером его ИИ-стартапа. А еще через месяц Альтман выступил в Сенате и призвал правительство законодательно регулировать ИИ: это позволило бы OpenAI избавиться от большинства конкурентов, в том числе от xAI Маска.

Партнерство с Microsoft и обращение к байденовскому правительству по сути означало союз Альтмана с демократами, которые хотели зарегулировать ИИ-индустрию так, чтобы в ней осталось только 2-3 ИИ-корпорации, лояльных партии. В ходе выборов 2024 Альтман назначил бывших чиновников из администраций Клинтона, Обамы и Байдена на руководящие посты в OpenAI, очевидно, рассчитывая, что демократы выиграют выборы.

Ответом со стороны Маска стал его судебный иск против OpenAI и Альтмана лично за попытку превратить cо-основаный Маском OpenAI из некоммерческой организации в коммерческую. На протяжении 2024 года юристы Маска уже три раза переформулировали этот иск, а на днях его поддержал и Марк Цукерберг, которого Альтман также пытался выбить из гонки своими предложениями о ИИ-регуляции.

Дальнейшая судьба Альтмана станет лакмусовой бумажкой для новой администрации Трампа. Будет ли Маск использовать политическую власть, чтобы выбить OpenAI из ИИ-гонки, вернув ей статус некоммерческой организации и лишив возможности зарабатывать деньги? Действительно ли вокруг Трампа собрались люди, жаждущие мести? Или все же это коллектив расчетливых прагматиков?

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 15. Превосходство Америки

«Сделать Америку снова великой» — основной политический лозунг Дональда Трампа, благодаря которому ему удалось во второй раз стать президентом США. Это глубоко пессимистичное мотто подразумевает, что Америка в какой-то момент лишилась своего былого величия и теперь его приходится восстанавливать.

С психологической точки зрения, эта формула опирается на вечно актуальный миф о золотом веке прошлого: людям тысячелетиями кажется, что раньше было лучше, чем сейчас. Даже в рамках одной жизни человеку в старости может казаться, что в его молодости мир был устроен как-то иначе — более справедливо и хорошо.

В политическом смысле стремление Трампа сделать «Америку снова великой» отталкивается от набирающего популярность в 21 веке мнения, что США — это империя в упадке, чьи лучшие дни позади. «Восток поднимается, а Запад — опускается», — повторяет Си Цзиньпин, руководитель главного конкурента США, Китая. «Время и импульс на нашей стороне», — добавляет он, подразумевая, что США теряют силы, а КНР — набирает.

Пришедшие к власти вместе с Дональдом Трампом техноолигархи: Питер Тилль, Илон Маск, Марка Андриссен — признают, что Америка находится в упадочном тренде и впереди ее (а вместе с ней и весь демократичный мир) ждет политическая и экономическая катастрофа. Однако они считают, что этот тренд можно исправить.

Илон Маск — теперь самый близкий к Трампу техноолигарх. Марк Андриссен тоже проводит много времени с президентом, так как сыграл значительную роль в его избрании и теперь участвует в определении будущей политики страны, которую нужно «снова сделать великой». Из его эссе следует, что величие США держится на трех китах: технологиях, экономике и военной силе.

«Америка была двигателем Второй промышленной революции в 1930-х и затем — Компьютерной революции начиная с 1940-х. Американская система свободного рынка создала огромное общественное богатство и значительно улучшила качество жизни простых людей. Американская военная мощь обеспечила победу в Первой и Второй мировых войнах, а затем стала катализатором односторонней капитуляции и распада Советского Союза», — пишет Андриссен.

Экономика, технологии и военная мощь плотно переплетены и не могут существовать друг без друга. Технологическое превосходство США — драйвер ее экономики и военной силы. Экономический рост позволяет тратить много денег на развитие технологий и армию. А военная доминация защищает экономику и технологии от «от иностранных угроз и враждебных идеологий».

В 21 веке две из этих трех сфер — экономика и военная сила — стали вызывать серьезную обеспокоенность и сомнения в непоколебимости американского лидерства. Главный индикатор экономических проблем США — размер государственного долга, который в 2024 составил 36 триллионов долларов. А проблемы в военной сфере видны на примере войн в Израиле и Украине.

Ставка на технологическое развитие, с точки зрения победивших вместе с Трампом техноолигархов, — единственный способ «сделать Америку снова великой» и подтянуть экономику с военной мощью на должный уровень. А основной технологический козырь США — это искусственный интеллект.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 14. Техноолигарх и Антихрист

Техноолигарх Питер Тилль сыграл ключевую роль в том, что Дональд Трамп стал сначала 45-м, а теперь и 47-м президентом США. Сегодня Тилль — самый влиятельный «серый кардинал» республиканской партии, а к концу второго срока Трампа в его руках сосредоточится еще больше власти и влияния. Вполне возможно, что именно он приведет к власти и следующего, 48-го президента США.

Во время избирательной кампании 2024 Тилль не донатил деньги Трампу, приговаривая, что вовсе не деньги решают исход этих выборов. «Если приставить пистолет к моей голове, я признаюсь, что буду голосовать за Трамп. Я думаю, он выиграет, причем довольно убедительно — не будет никакой тесной гонки», —говорил Тилль за полгода до выборов.

Он оказался прав не только в целом, но и в деталях: Трамп действительно одержал победу с большим отрывом по голосам, выиграв все колеблющиеся штаты, а деньги не решили исход (демократы потратили на кампанию значительно больше). Зато сам Тилль на фоне победы Трампа стал ощутимо богаче: рынок сразу смекнул, что его компании и фонды станут еще успешнее в следующие 4 года.

Хотя Тилль не поддерживал Трампа деньгами, основной его вклад в эту победу — это человеческие ресурсы. Он убедил поддержать и стать частью команды Трампа многих людей: начиная с тиллевского протеже Джей Ди Вэнса, который благодаря патрону стал вице-президентом, и заканчивая Илоном Маском, возглавившим Департамент государственной эффективности.

Давний друг Тилля Дэвид Сакс стал первым ИИ и крипто-царем при Белом доме. Бывший руководитель личного фонда Тилля Джим О’Нил станет заместителем министра здравоохранения и социальных служб. Близкий соратник Тилля Трэй Стивенс, скорее всего, станет заместителем министра обороны, а другой протеже Тилля Майкл Крациос отвечает за технополитику Трамповской переходной команды.

Эти люди — только часть личного тиллевского лобби в новой администрации Трампа. Одним из главных бенефициаров его влияния станет компания Palantir — самый дорогой военный стартап в мире, основанный Тиллем в 2003 году. ИИ от Palantir не только станет «мозгами» для американских военных, но и потенциально станет «основной операционной системой для данных в правительстве США».

«Почему эти люди держат наших граждан в заложниках и пытают их? Почему они атакуют наших союзников и клевещут на нас в том, что раньше называлось ООН, а теперь превратилось в организацию, дискриминирующую все хорошее? Нам нужно встать, а они должны бояться… Они должны просыпаться испуганными и засыпать испуганными», — говорит СЕО Palantir Алекс Карп, угрожая врагам США и, в первую очередь, Китаю.

Тилль и его люди — сторонники и апостолы идеологии «Америка прежде всего». Они выступают одновременно за деглобализацию мира и за безусловную доминацию США над миром. В отличие от Маска, ратующего за хорошие отношения с Китаем, Тилль считает его главной угрозой США, а некоторые его протеже (например, основатель военного стартапа Anduril Палмер Лаки) ускоренными темпами готовятся к войне с КНР.

Питер Тилль любит пофилософствовать. И после победы Трампа в центр его философии встали библейские понятия «Армагеддон» и «Антихрист». По его мнению, как полное уничтожение мира (Армагеддон) стало возможным благодаря изобретению атомной бомбы, так же появление тоталитарного мирового правительства (Антихриста) стало реальной возможностью благодаря изобретению ИИ.

«Самый очевидный кандидат на роль Антихриста — Соединенные Штаты», — говорит Тилль. Не вполне понятно, как второй срок Трампа скажется на перспективе превращения США в антихриста, но ясно, что Питер Тилль будет иметь большое влияние на этот процесс.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 13. Новый ИИ-царь

Глубинное государство (deep state) — это группа неизбранных чиновников и бюрократов, которые на самом деле управляют Америкой, часто в обход избранных чиновников и в том числе президента. По крайней мере, так считает 45-й и 47-й президент США Дональд Трамп, положивший борьбу с дипстейтом в основу своей политической программы.

Раньше понятие глубинного государства считалось теорией заговора, но Трамп популяризовал его и сделал мейнстримным: во время избирательной кампании 2024 он больше 50 раз обещал разрушить дипстейт (и это только со страниц своих соцсетей). А Департамент государственной эффективности с Илоном Маском у руля создается с целью нанести сокрушительный удар дипстейту до июля 2026 года.

Допустим, трамповской команде действительно удастся разогнать засидевшиеся чиновничьи элиты — что или кто тогда придет на смену глубинному государству? Вероятнее всего, старые бюрократические элиты сменятся новыми техноэлитами — миллиардерами, которые еще долго собираются оставаться у власти после окончания второго трамповского срока.

На прошлой неделе Трамп назначил техномиллиардера Дэвида Сакса «ИИ- и крипто-царем Белого дома». Царь — это неофициальная должность, дающая право координировать политику властей в какой-то сфере, в данном случае — сфере ИИ и криптовалют. В довесок к «царствованию» в этих хайтек-сферах Сакс также возглавит президентский совет по науке и технологиям.

Я неоднократно рассказывал о Дэвиде Саксе в предыдущей серии постов «Кремниевая долина правеет». Он — один из главных двигателей правого поворота в техносреде и во многом ответственен за политизацию Маска. Назначение Сакса царем в сфере ИИ и крипты — это не столько его личное достижение, сколько часть политического триумфа PayPal-мафии.

Представляя Сакса, Трамп подчеркнул, что тот был операционным директором PayPal и «частью легендарной PayPal-мафии», создавшей знаменитый финтех-стартап. «Доном» этой «мафии» считается техномиллиардер Питер Тилль, а самый известный ее участник — Илон Маск. Изначально в мафию входило около 20 человек, однако за четверть века этот сверхвлиятельный кружок расширился и теперь включает десятки новых членов.

Избранный вице-президент Джей Ди Вэнс тоже входит в расширенный состав этой «мафии». Он познакомился с «доном» Тиллем в 2011 году и на много лет стал его подопечным: сначала работал в тиллевских компаниях, а затем с помощью техноолигарха стал сенатором в 2022 году. Вэнс называет новоизбранного ИИ-царя и давнего тиллевского соратника Дэвида Сакса одним из своих «ближайших друзей в техносреде».

«Он будет защищать свободу слова в интернете и освободит нас от предвзятости и цензуры Больших технологий», — написал Трамп, комментируя это назначение. Сакс — известный критик прогрессивной woke-иделогии, которая, по его мнению, заполонила технологии. Он был ключевым помощником Маска в реорганизации Твиттера и превращении либеральной соцсети в консервативный X.

«Освобождение от предвзятости и цензуры» в исполнении Сакса, скорее всего, приведет к ощутимому поправению соцсетей, поисковиков и ИИ в целом. Это может как перекосить все вправо, так и уравновесить реально существующий перекос технологий в левую сторону и сделать их более непредвзятыми — зависит от реальных целей новых техноэлит.

Сразу после выборов Дэвид Сакс советовал Трампу не стесняясь назначать на ключевые должности своих лоялистов. Члены PayPal-мафии не просто лояльны Трампу — они во многом ответственны за его победу, и теперь он демонстрирует свою лояльность к ним. Вице-президент Вэнс, ИИ-царь Сакс и реформатор правительства Маск — все они члены «мафии», которая попытается заменить собой устаревшее глубинное государство.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

Трамп 2.0
Часть 12. Активация мужчин

Молодые мужчины обеспечили Дональду Трампу победу на выборах в 2024 году. Кампания Трампа сделала ставку на маскулинность, подкасты и Илона Маска — это сподвигло обычно политически пассивных молодых мужчин пойти на выборы и проголосовать за республиканского кандидата. Закрепление успеха у этих избирателей позволит трампистам выиграть промежуточные выборы в 2026 году, а в 2028 году привести к власти преемника Трампа.

Выборы 2024 показали, что американские мужчины в целом «поправели» и стали чаще идентифицировать себя с республиканской партией. В этом году за Трампа проголосовали 56% молодых мужчин (до 30 лет) — что на 15% больше, чем на выборах 2020. Хотя количество поддержавших Трампа молодых женщин тоже ощутимо выросло (почти на 10%), в целом их оказалось на 16% меньше, чем мужчин.

После десятилетий равновесия, когда молодые американцы и американки (18-29 лет) примерно поровну разделяли либеральные и консервативные взгляды на мир, идеологический разрыв между полами резко вырос: сегодня на 30% больше женщин, чем мужчин, причисляют себя к либеральной идеологии. Рост этого идеологического разрыва интересным образом совпадает с ростом адаптации молодых женщин и дезадаптации молодых мужчин к современной жизни.

Например, за последние 10 лет рекордно вырос уровень трудоустройства молодых женщин, хотя среди молодых мужчин он остался тем же. Сейчас каждый пятый мужчина до 35 живет со своими родителями, в то время как женщин в таком положении в два раза меньше. Не забываем также, что в американских колледжах теперь учится в полтора раза больше женщин, чем мужчин.

Более того, молодые американские мужчины в 4 раза чаще женщин совершают самоубийство, в 3 раза более склонны к злоупотреблению наркотическими веществами и в 12 раз чаще попадают в тюрьму. И эти печальные тренды только усугубляются: например, за последние 13 лет уровень суицида среди мужчин от 25 до 34 лет вырос на треть.

С технической точки зрения, завоевание мужской аудитории далось Трампу очень дешево и просто: он посетил ряд популярных среди молодых мужчин подкастов. Ведущие этих подкастов — комики, спортсмены, соцсетевые инфлюенсеры — помогли потомственному миллиардеру заделаться под своего в доску парня.

С психологической точки зрения, Трамп проделал более тонкую работу: он показал молодым проблемным мужчинам, что они тоже что-то могут решать в этой жизни, что их голос что-то значит, что они не безнадежные неудачники. В этом смысле ключевую роль в кампании Трампа сыграл не столько он сам, сколько Илон Маск, в какой-то момент образно слившийся с фигурой кандидата президента.

Маск годами выстраивал фан-базу среди молодых мужчин и блеснул на выборах пониманием этих людей. Например, за день до выборов он пришел на подкаст к Джо Рогану и начал выпуск с пространных дифирамбов геймерам. Оказалось, что он и сам геймер хоть куда и считает гейминг полезным занятием, а Роган вообще пришел к выводу, что нужно заставлять медиков играть в игры, чтобы они лучше оперировали людей.

Молодые мужчины, со всеми их проблемами и дезадаптациями, вполне могут стать основой новой политической силы — не совсем консервативной, не совсем республиканской и не совсем правой. Сейчас символом этой новой политической силы является именно Илон Маск, а не Дональд Трамп, что делает ее гораздо более прочной и долговечной — ведь президент сменится через 4 года, а Маск останется надолго.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 11. Маск и китайский вопрос

Илон Маск сыграл определяющую роль в победе Дональда Трампа на выборах в 2024 году. Сразу после техноолигарх стал одним из самых приближенных советников Трампа, с которым тот обсуждает кандидатов на руководящие посты в государстве и его внешнюю политику. Отношения с Китаем — главный вопрос внешней политики США, и Маск может стать в нем решающим фактором.

«Думаю, я хорошо понимаю Китай. Я был там много раз и встречался с высшим руководством страны на разных уровнях в течение многих лет, а Tesla имеет большой успех на внутреннем китайском рынке», — говорил Маск на самите All In в 2023 году. У него много поклонников в КНР и его хвалят в китайской прессе, но важнее всего то, что его, кажется, любят и в китайском правительстве.

Маск как минимум дважды лично встречался с Си Цзиньпином и много лет тесно сотрудничает с китайским премьером Ли Цяном — вторым по значимости чиновником в КНР. Венцом особых отношений техноолигарха с партийными элитами стало строительство в 2019 году завода Tesla в Шанхае. Сейчас Гига Шанхай производит почти миллион машин в год — что чуть меньше, чем четыре американских завода Tesla вместе взятые.

Гига Шанхай — особый завод, хотя бы потому, что полностью принадлежит Tesla, хотя обычно КНР требует, чтобы производствами такого масштаба частично владело государство. Для строительства Маск получил у правительства землю в аренду на 50 лет и выгодные кредиты “как для своих” у китайских банков. При всем экономическом национализме КНР, Tesla считается одним из самых субсидированных производителей электрокаров в Китае.

Как решение Apple производить iPhone в Китае запустило там бум индустрии смартфонов, так и решение Маска производить машины Tesla в Шанхае спровоцировало взрывное развитие индустрии электрокаров в КНР. Поднебесная не только стала крупнейшим рынком сбыта для автомобилей Маска, но и неотъемлемой частью производственной цепочки Tesla.

Особо тесно Tesla связана с китайской корпорацией CATL, которая производит один из основных компонентов электрокара — батарею. Хотя Маск работает над строительством собственного производства батарей в США, его компания все еще крайне зависима от CATL (которая делает больше трети всех аккумуляторов для электрокаров в мире).

Гига Шанхай отвечает за 30-50% дохода Tesla, так что этот завод станет весомым фактором в отношениях между КНР и США. Но в правительстве Трампа есть и другие голоса. Например, сенатор Марко Рубио, которого Трамп хочет назначить министром иностранных дел, в 2024 году выступал за внесение CATL в черный список Пентагона за слишком тесные связи с правительством КНР.

«Все упирается в Тайвань», — комментировал Маск в 2023 году напряженность в отношениях США и Китая. Техноолигарх неоднократно публично пересказывал точку зрения китайцев, согласно которой Тайвань — «это неотъемлемая часть Китая, воссоединению с которой силой мешают США». И, по его словам, если КНР не воссоединится с Тайванем мирно, то сделает это силой.

В 2022 году Маск поддерживал мирное решение: предоставить Тайваню статус особой административной зоны в составе Китая. Эта концепция, предложенная председателем Дэн Сяопином в 1980-х, называется «Одна страна, две системы» и подразумевает, что Гонконг и Тайвань могут быть демократиями, оставаясь частью социалистического Китая.

Идеи Маска о мирном урегулировании «тайваньского вопроса» нравятся Китаю. «Тайвань — не продается», — повторяют тайваньские власти в ответ, но президент Трамп давно воспринимает Тайвань как тему для торговли с Китаем. Смягчающее влияние техноолигарха не исключит возможность войны за Тайвань, в ходе которой может испарится от 10% до 30% мирового ВВП, — но оно точно даст сверхдержавам больше опций.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 10. Вторая холодная война

Китай – главный геополитический конкурент США. Во время первого президентского срока Дональд Трамп сменил фокус своих военных с борьбы с терроризмом на подготовку к конфликту с КНР, а в его администрации заговорили о новой Холодной войне. Именно борьба с Китаем станет основой внешней политики второго срока Трампа, и отношения США с остальными странами выстроятся вокруг этой борьбы.

Во время предвыборной гонки 2024 Трамп угрожал Европейскому Союзу новыми тарифами на европейские товары и даже называл ЕС «мини-Китаем». Европа продает в США на $312 млрд больше товаров и услуг, чем покупает, — и Трамп хочет выравнять эти показатели. Он хочет, чтобы Европа под угрозой тарифов меньше покупала у Китая и больше у США.

В окружении Трампа ЕС рассматривается не как самодостаточная экономическая сила, а, скорее, как добыча, которую в последнее десятилетие все больше приходится делить с Китаем. Европейская бюрократия своими регуляциями усложняет американским технокорпорациям работу в ЕС — и может себе это позволить не за счет развития своих корпораций, а пустив на рынок китайские технологии.

Трамп будет все сильнее давить на ЕС, чтобы он, с одной стороны, был более лояльным к американскому бизнесу, и с другой — не углублял сотрудничество с Китаем, не открывал ему свои рынки и не ставил себя в зависимость от китайских технологий. Еще большим рычагом давления, чем угроза тарифов, может стать угроза уменьшить американскую военную поддержку.

Вторжение РФ в Украину усугубило статус Европы как добычи, которую делят две сверхдержавы. РФ как прокси-государство Китая физически угрожает европейскому благополучию и таким образом стимулирует открытость европейцев к торговле и улучшению отношений с КНР. А США выступают в роли гаранта безопасности ЕС, без которого ослабленная Европа будет не способна противостоять РФ и КНР.

Трамп обещает быстро закончить войну в Украине, восстановив относительную безопасность и покой на европейском континенте. Но взамен он требует от европейцев больше тратить на безопасность, а значит — в том числе покупать американское оружие. Но в большей степени он требует от ЕС увеличения лояльности в адрес США в их в глобальном противостоянии с Китаем.

Трамп хочет закончить войну в Украине на выгодных для его европейских союзников условиях. Однако не хочет разгромить РФ, так как и Россию видит как добычу в противостоянии с Китаем, которую можно переманить на свою сторону. Ослабление союза РФ и КНР может стать одним из приоритетов администрации Трампа, где считают что их сближение — одна из главных стратегических ошибок Байдена.

Трамп будет пытаться ослабить и другие союзы Китая: например, BRICS, куда входит КНР, РФ, Бразилия, Индия и ряд других стран. Он угрожает странам BRICS 100% тарифами, если там и дальше будут пытаться заменить «могучий доллар США» другими валютами при международных расчетах. Эта угроза подчеркивает, что Трамп будет всеми средствами пытаться вбить клин между Китаем и его союзниками.

Пожалуй, наиболее парадоксальна позиция Трампа насчет Тайваня, вокруг которого с наибольшей вероятностью может возникнуть прямое военное противостояние между США и КНР. В отличие от демократов и многих республиканцев, Трамп не считает, что США обязательно должны защищать Тайвань от захвата Китаем. Он видит в Тайване конкурента американскому технобизнесу и, кажется, готов использовать этот остров в торговле с КНР.

Очертания Второй холодной войны при Трампе понятны и вполне предсказуемы: он будет давить на Китай всеми средствами, попутно создавая давление и для остального мира. Однако основная фишка Трампа — его непредсказуемость, которая легко может вылиться либо в горячую войну, либо же в фантастическую сделку между двумя сверхдержавами. Сложно сказать, что более вероятно.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 9. Экономическая война

Дональд Трамп гордится, что за первые 4 года его президентства США не начали никаких новых войн. Это правда, но за одним исключением: Трамп развязал первую торговую войну против Китая, в которой главным оружием стали не ракеты и снаряды, а экономические санкции и тарифы. Второй срок Трампа неизбежно повлечет вторую торговую войну с КНР — на этот раз она будет намного масштабнее и ее последствия почувствует весь мир.

Первая торговая война началась в 2018 году, когда Трамп стал накладывать налоги (тарифы) от 7,5% до 25% на китайские товары, ввозимые в США. Тарифы давали стабильный доход государству, но усложняли жизнь и китайским производителям, и американским покупателям. Продавцы из КНР должны были либо оплачивать тарифы из своей прибыли либо поднимать цену на товары и перекладывать тарифное бремя на покупателей из США.

Вместе с тарифами Трамп ввел бан на импорт товаров китайских технокорпораций ZTE и Huawei, так как считал, что они позволяют Компартии шпионить за США. Он также ввел жесткий контроль над экспортом самых продвинутых американских технологий в Китай, чтобы там их не использовали в военных целях.

Для отмены тарифов и санкций Трамп требовал, чтобы КНР перестала воровать американские технологии, ограничила поток наркотиков (в первую очередь фентанила) в США и начала покупать больше американских товаров. Но у действий Трампа была и другая логика: ограничения должны были замедлить слишком бурное развитие экономики КНР — второй экономики мира, претендующей на первое место, пока что занимаемое США.

Формально первая экономическая война закончилась подписанием двухстороннего торгового соглашения между КНР и США в 2020 году. Китай обещал меньше копировать технологии американцев и обязался купить на $200 млрд больше американских товаров. Со временем станет ясно, что ни Китай не сдержал свою часть договора, ни Трамп не снял тарифы с китайских товаров.

Джо Байден, выигравший выборы в 2020 году, сохранил почти все Трамповские тарифы, наложенные на китайские товары, и почти не добавлял ничего нового. Исключением стал 100% тариф на китайские электрокары, которые в байденовской администрации называли «смартфонами на колесах», способными шпионить за гражданами США.

Во время кампании 2024 Трамп говорил, что на этот раз наложит уже 60% тарифы на товары из Китая. Выиграв выборы, он также пообещал ввести 10% тарифы на китайские товары в первый же день на посту президента, если КНР не остановит нелегальный экспорт фентанила в США — наркотика, от которого ежегодно умирает около 70 000 американцев.

С точки зрения Трампа, экономическая война значительно лучше кинетической. Он считает, что ослабление экономики Китая будет сдерживать и китайские военные амбиции, в первую очередь, касательно Тайваня. В этой логике экономически ослабленный Китай также не сможет поддерживать агрессию РФ, Ирана и Северной Кореи, что сделает мир в целом более стабильным.

Сегодня КНР — безусловно лидирует по производству дронов и электрокаров, что делает его также лидером по производству роботов. Технологии США более развиты, но на уровне производства Америка сильно отстает от КНР, а значит, потенциально проигрывают Китаю в войне будущего. Экономическое сдерживание Китая должно помочь американской промышленности сократить это отставание.

В начале января 2020 года китайцы сообщили о вспышке странной пневмонии в городе Ухань. Через две недели первая торговая война между США и Китаем была формально закончена подписанием торговых соглашений. Еще через две недели эта вспышка пневмонии превратилась в пандемию.

Будут ли сопровождать вторую экономическую войну такие же драматические события? Перерастет ли она на этот раз в кинетическую войну между двумя сверхдержавами? Или, наоборот, Трамп и Си Цзиньпин договорятся и остановят войны? Посмотрим. А вы как думаете?

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 8. Сокращение государства

«Я всегда говорю, что у нас есть два врага: внешний и внутренний. И враг внутренний — опаснее, чем Китай, Россия и другие страны», — говорил Дональд Трамп во время президентской кампании 2024. В узком смысле внутренний враг Трампа — это его политические конкуренты из обеих партий, а в широком — глубинное государство и системная бюрократия. Борьба с ними станет лейтмотивом внутренней политики второго президентского срока Трампа.

«Мы осушим болото в Вашингтоне и вернем народу власть в нашем правительстве», — обещал Трамп, избираясь в 2016 году. «Когда я это говорил, казалось, что это будет просто. Я не знал, что болото такое грязное и глубокое», —оправдывался Трамп уже в 2024 году, признавая, что не справился в первый раз. На этот раз он создает новый государственный орган для «осушения болота» — Департамент государственной эффективности (DOGE).

Обещание Трампа создать DOGE и поставить Илона Маска в его главе — пожалуй, самый яркий политтехнологический трюк кампании 2024 и, очевидно, одно из главных условий, на которых техноолигарх согласился поддерживать Трампа на выборах. Теперь, по словам Трампа, Маск будет отвечать за «ликвидацию правительственной бюрократии, сокращение избыточного регулирования и бесполезных расходов и реорганизацию федеральных агентств».

Напарником Маска на посту неофициальных руководителей DOGE станет 39-летний бизнесмен и юрист Вивек Рамасвами. Он баллотировался в президенты от республиканской партии в 2024 году, но в январе снял свою кандидатуру и поддержал Трампа. Его кампания не вызвала широкой поддержки избирателей, но очень понравилась бизнесу и техноэлитам, в частности, потому что он предлагал радикально сократить госаппарат.

«Если последняя цифра номера соцстраховки чиновника нечетная — его увольняют, если четная — он остается. Это уже минус 50%. Дальше повторяем среди оставшихся: если номер соцобеспечения начинается с четного числа, они остаются, если с нечетного — вылетают. Вот вам и сокращение на 75%», — объяснил Рамасвами на подкасте у Лекса Фридмана незадолго до выборов.

Рамасвами и Маск воплощают собой либертарианский подход к государству: у них не просто нет пиетета к правительству и чиновникам, они считают их врагами развития и прогресса. Оба они убеждены, что США — империя в упадке. По словам Рамасвами, в этом упадке во многом виновата «бюрократия, высасывающая жизненную силу из страны, из ее инновационной культуры и культуры самоуправления».

Маск и Рамасвами сейчас формируют команду нового департамента. «Мы вдвоем будем консультировать DOGE на каждом этапе по проведению трех основных видов реформ: отмене нормативных актов, сокращению административных расходов и экономии средств», — написали они в колонке на WSJ. Основную работу будут делать «эксперты по правовым вопросам с помощью передовых технологий».

Первым делом Маск и Рамасвами хотят устранить все правила и остановить все государственные траты (около $500 млрд), которые не были напрямую одобрены Конгрессом. Также они хотят провести аудит всех госзакупок, в особенности по части Министерства обороны. Ну и, конечно, сократить количество чиновников.

Трамп, со свойственным ему пафосом, называет DOGE «Манхэттенским проектом нашего времени» и говорит, что новое министерство должно закончить свою работу к 4 июля 2026 года — юбилейной 250-й годовщине независимости США. Аналогия с проектом по созданию атомной бомбы не случайны: Трамп, очевидно, хочет, чтобы DOGE стал ядеркой, которой он заставит «внутреннего врага» капитулировать.

Поддержите мою работу донатом на Patreon

​Трамп 2.0
Часть 7. Конец старых медиа

Избрание Дональда Трампа президентом на выборах в 2024 году ознаменовало его победу в войне с традиционными медиа, которые он с 2016 года неизменно называет «fake news». Одним из главных последствий его нового президентского срока станет глубинная реформа СМИ и переосмысление их роли в культуре и политике.

Трамп участвовал в трех избирательных кампаниях в Белый дом: в 2016, 2020 и 2024. На выборах 2016 крупные телеканалы (ABC, CBS и NBC News) освещали двух основных кандидатов в президенты в основном негативно: 79% новостей про Хиллари Клинтон и 91% новостей про Трампа были негативными. На выборах в 2020 году негатив в адрес Трампа остался почти таким же (92%), зато его соперника Байдена в основном хвалили: он получил 66% позитивных новостей.

Выборы 2024 стали самыми предвзятыми: Трампу досталось 85% негативных новостей, а Камале Харрис — 78% позитивных. То есть почти каждый раз, когда Трамп появлялся на экране, его ругали, а Харрис — почти каждый раз нахваливали. Одним из следствий этого стало падение зрительских рейтингов: в 2024 году на 25% меньше людей следили за результатами выборов по тв по сравнению с 2020 годом.

Мейнстримные медиа традиционно были основным источником новостей для так называемых высокоинформированных, или вовлеченных избирателей — граждан, следящих за новостной повесткой и на некотором уровне разбирающихся в политике. Подразумевается, что такие люди решают, за кого голосовать, опираясь на факты, которые они узнают из мейнстримных медиа. Среди таких граждан 52% поддержали демократку Харрис, а 47% — республиканца Трампа.

Низкоинформированные, или невовлеченные избиратели — это люди, которые не особо вникают в политику и, как считается, принимают решения за кого голосовать, опираясь больше на ощущения, а не на факты. Такие люди потребляют гораздо меньше мейнстримных СМИ, а самые популярные источники новостей в этой группе — соцсети и знакомые. Среди невовлеченных избирателей Трампа поддержали 57%, а Харрис — 42%.

Если до выборов 2024 считалось, что вовлеченные избиратели — в целом более компетентны в вопросах политики, то теперь этот ярлык, скорее, означает вовлеченность в повестку демократической партии, которую распространяют мейнстримные медиа, стремительно теряющие доверие аудитории. А невовлеченные избиратели — теперь люди, чьи политические взгляды формируются в большой степени алгоритмами соцсетей и подкастами.

Сегодня каждый пятый американец (и почти 40% американцев до 30 лет) регулярно узнает новости от новостных инфлюенсеров — блогеров-самоучек, подавляющее большинство из которых никогда не работали в медиа. Плюс к этому 42% избирателей слушают подкасты, чтобы узнать и разобраться в новостях. В новый срок Трампа новые медиа продолжат отбирать слушателей и зрителей у старых медиа, погрузившихся в кризис.

Показателен пример новостного телеканала для демократов — MSNBC. Через неделю после победы Трампа количество зрителей канала сократилось почти на 40%. Теперь корпорация Comcast, которой принадлежит MSNBC, заговорила о продаже канала. Его покупателем может стать… вездесущий Илон Маск, которого ведущие MSNBC призывали судить и лишать правительственных контрактов, после того, как он поддержал Трампа.

Купить крупнейший телеканал Маску предложил сын Трампа, Дональд-мл, через пост в соцсети Х. А самый популярный подкастер Джо Роган написал, что станет ведущим MSNBC, если тот будет принадлежать техноолигарху. Идея построения гибрида соцсети, подкастов и телеканала обсуждается в окружении Маска уже полгода. Когда они ее реализуют, это может стать следующим витком развития новых медиа.

​Трамп 2.0
Часть 6. Взлет крипты

«Вместо того, чтобы атаковать индустрии будущего, мы пойдем им на встречу и сделаем США мировой столицей криптоиндустрии и биткоина»,— заявил Дональд Трамп незадолго до выборов 2024. Самая известная криптовалюта, биткоин, выросла в цене на 40% с момента победы Трампа. Криптоиндустрия в эйфории от того, что в Белый дом впервые приходит дружелюбный к ней президент.

Во время своего первого президентского срока Трамп был типичным криптоскептиком и говорил, что криптовалюты «состоят из воздуха» и слишком нестабильны, а пользуются ими в основном мошенники и преступники. Во время своей второй избирательной кампании в 2020-м и даже после проигрыша он продолжал критиковать криптоиндустрию и называть биткоин «мошенничеством».

Все поменялось в начале 2024 года, когда во время своей третьей президентской кампании Трамп начал принимать пожертвования в крипте. Смена его отношения к крипте сделала его популярным в среде техно-бро и среди крипто-энтузиастов, так что к лету этого года он уже называл себя «криптовалютным президентом» и обещал остановить «крестовый поход» администрации Байдена против криптоиндустрии.

«В первый же день я уволю Гэри Генслера!», — заявил Трамп на Биткоин Конференции в июле 2024. На этих словах и без того возбужденный зал вскочил на ноги и взорвался настолько бурными овациями, что сам выступающий был удивлен и на бис повторил обещание уволить председателя комиссии по ценным бумагам и биржам в первый же день своего президентства.

Гэри Генслер стал отвечать за ценные бумаги и биржи в 2021 году, и под его руководством комиссия около 200 раз применяла полномочия, чтобы ограничить деятельность криптокомпаний. Генслер настаивал, что своими действиями пытается защитить криптоинвесторов и создать четкие правила работы инновационной индустрии.

Правила, которые Генслер навязывал криптоиндустрии, были практически невыполнимыми для новых стартапов и угрожали судебными разбирательствами даже устоявшимся лидерам индустрии. Эти правила привели к фактическому дебанкингу — отказу банков работать с криптоиндустрией из-за опасений попасть под санкции. До этого через такой же дебанкинг “сдерживали” индустрию порно, марихуаны и оружия.

«Ощущение, что с горла убрали ботинок», — говорит техномиллиардер Марк Андриссен, комментируя победу Трампа. Его венчурный фонд Andreessen Horowitz инвестировал много денег в компании криптоиндустрии и страдал от ограничений и угроз Генслера. Борясь с ними, Андриссен стал одним из лидеров крипто-лобби, сыгравшего значительную роль на выборах 2024.

Центром крипто-лобби стал комитет политического действия Fairshake, сконцентрированный на политике вокруг крипты и блокчейна. Fairshake фокусировался на выборах в Конгресс и потратил около $100 млн на поддержку республиканских и демократических кандидатов, поддерживавших криптоиндустрию. 52 из 58 поддержанных Fairshake кандидатов выиграли.

Эти выборы стали триумфом крипто-лобби, потому что Конгресс США стал криптодружелюбным, как никогда: теперь 274 из 435 конгрессменов и 20 из 100 сенаторов позитивно настроены к криптоиндустрии. У Fairshake уже выделено $78 млн на следующие выборы в Конгресс, которые состоятся в 2026 году.

В ближайшие годы криптоиндустрия, скорее всего, получит юридическое признание со стороны правительства и станет частью официального экономического мейнстрима. «Правила будут писать люди, которые любят, а не ненавидят вашу индустрию», — обещает Трамп криптокомьюнити и говорит о создании специальной криптодолжности при Белом доме.

​Трамп 2.0
Часть 5. Новая гонка вооружений

Дональд Трамп гордится тем, что не начал ни одной новой войны во время своего первого президентского срока. Выиграв выборы во второй раз, он сразу пообещал: «Я не буду развязывать войны, я буду их заканчивать». Миролюбие Трампа — отнюдь не признак слабости, а ставка на стратегию сдерживания: вооружить США до такой степени, чтобы никто и не вздумал с ними воевать и даже лишний раз спорить. А для этого США при Трампе должны снова стать самой технологически развитой страной.

В 2024 году в Министерстве обороны США работало 2,8 миллиона человек, а бюджет ведомства составил около $840 млрд — это третья по численности армия мира с самым крупным финансированием. Несмотря на это, военное и технологическое превосходство США перестало быть безусловным. Стратегия сдерживания стала работать значительно хуже, и это развязало руки их соперникам: РФ, Ирану и КНР.

Несмотря на громадные бюджеты, американская военная машина во многом морально устарела. «Сегодня в машине Tesla больше ИИ, чем в любом американском военном автомобиле, а у приложения Snapchat компьютерное зрение лучше, чем у любой аналогичной системы Минобороны. До 2019 года ядерный арсенал Америки работал на дискетах», — писал в 2022 сооснователь военной компании Anduril Трей Стивенс.

Стивенс стал одним из первых людей, к которым Трамп обратился за консультациями по реконструкции Вооруженных сил после победы на выборах 2024. Стивенс и новая трамповская команда считает, что именно стартапы, а не крупные устоявшиеся корпорации — реальный двигатель технологического прогресса, в котором отчаянно нуждаются военные США.

Больше 20% американского военного бюджета из года в год неизменно уходит на закупку военной техники у одних и тех же пяти военных корпораций: Lockheed Martin, Boeing, Raytheon Technologies, Northrop Grumman и General Dynamics. Одна только Lockheed Martin в 2023 году получила заказов на $69 млрд — несмотря на то, что эта корпорация, как и остальные четыре, славится своей катастрофической медлительностью и неумением укладываться в бюджет.

Разработка и производство истребителя F-35 компании Lockheed Martin — одна из самых показательных иллюстраций проблем американской оборонной индустрии. Программа по разработке и производству этого истребителя началась в 2001 году и должна была стоить $233 млрд, но теперь отстает от изначального графика на 10 лет и уже обходится в целых $1,7 трлн.

Система военных закупок в США устроена так, что компании подрядчики получают тем больше денег, чем дольше они работают над заказом военных — и при этом имеют право увеличивать сроки своей работы. В итоге новая военная техника устаревает еще до того, как ее выпустили: от запроса военных до готовности продукта проходит 15-20 лет.

Военные стартапы вроде Anduril предлагают сократить этот цикл до 2-3 лет. В отличие от военных корпораций типа Lockheed Martin, стартапы сами решают, что может понадобиться военным. Они вкладывают свои средства в разработку, приходят к военным с образцами и могут сразу запустить их в серийное производство. Они также готовы работать за фиксированную цену с четкими сроками.

Сближение американских военных со стартапами началось еще при администрации Байдена, когда выяснилось, что “налаженные” отношения с военными корпорациями не способны обеспечить союзников США — Украину и Израиль — необходимой военной техникой. Более того, аналитики пришли к выводу, что в случае полномасштабной войны оружие у США закончится за первые несколько недель, а устаревшая военная промышленность не сумеет быстро нарастить производство.

Трамп и его команда собираются «вернуть капитализм в оборонную индустрию» — сковырнуть устоявшиеся военные корпорации с насиженных мест и дать зеленый свет стартапам, а значит — конкуренции. Это должно возродить военное превосходство США в кратчайшие сроки, чтобы Китай все же не решился на запланированный на 2027 захват Тайваня.

Трамп 2.0
Часть 4. Конец зеленой повестки

«Мы станем энергетической столицей мира», — обещает американцам избранный президент Дональд Трамп. Обещает упростить работу нефтяным и газовым корпорациям, а рядовым американцам — снизить цену на электроэнергию вдвое за первый год своего правления. И, что важнее, он обещает обеспечить энергией технокорпорации, которым для развития ИИ нужно нереально много электричества.

Сегодня США — самый крупный производитель нефти и газа, сильно обгоняющий Саудовскую Аравию, РФ и Иран по объемам добычи. При этом значительная часть добываемых энергоресурсов идет на внутренний рынок: США — и самый крупный потребитель нефти и газа в мире. И все же Америка занимает 4 место в списке самых крупных экспортеров нефти и лидирует по экспорту газа.

«Бури́, крошка, бури́» — под таким лозунгом Трамп презентовал свою энергетическую политику во время предвыборной кампании. Он собирается увеличить добычу нефти и газа, ослабив регуляции. Вместе с тем Трамп хочет увеличить экспорт энергоносителей и снизить цены на них на мировом рынке: это окажет давление на РФ и Иран, чья внешняя агрессия возможна как раз за счет высоких доходов от продажи нефти и газа.

Трамповские обещания увеличить добычу нефти и газа идут вразрез с «Новым зеленым курсом» демократов, в рамках которого США должны были полностью перейти на чистую возобновляемую энергию к 2035 году. «Я положу конец “Новому зеленому мошенничеству”», — обещал Трамп своим избирателям, 77% из которых не видят в климатических изменениях серьезной угрозы для благополучия Америки.

США генерирует 60% своего электричества из ископаемого топлива, 21% — из возобновляемых источников (ветер, вода, солнце и т.д.) и 19% — из атомной энергии. Идея за 10 лет радикально сменить источники энергии казалась утопичной даже сторонникам «Нового зеленого курса», и только представители Больших технологий отнеслись к этому серьезно, поставив себе цели достичь углеродной нейтральности в 2030-х.

Однако отношение Больших технологий к зеленой повестке кардинально изменилось с появлением генеративного ИИ. В 2022 году стало понятно, что мощность ИИ-систем напрямую зависит от мощности суперкомпьютеров, на которых они работают. Технокорпорации бросились строить такие суперкомпьютеры, и оказалось, что в США элементарно не хватает электричества для их питания.

В октябре 2024 бывший СЕО Google Эрик Шмидт заявил, что человечество в любом случае не сможет добиться поставленных целей по климату и минимизации выбросов углекислого газа. Поэтому лучше забыть о зеленой повестке на время и сделать ставку на развитие ИИ, — который, возможно, и поможет нам решить климатическую проблему в будущем. Это лучше, чем позволить зеленой повестке затормозить развитие ИИ.

В погоне за ИИ-превосходством Большие технологии готовы жечь «грязное» ископаемое топливо — и республиканец Трамп, в отличие от демократов Байдена и Харрис, с радостью поможет им это делать. И все же технокорпорации продолжают искать зеленые пути наращивания производства энергии, поэтому вкладывают деньги в развитие атомной и темроядерной энергетики.

Быстрое развитие энергетики — один из ключевых вопросов в технологической гонке между США и Китаем. Пока что выигрывает КНР: она наращивает производство энергии быстрее США. Стремление Трампа сократить этот разрыв и превратить Америку в «энергетическую столицу мира» склонило техноэлиты на его сторону: вместе они считают, что сейчас — время строить и рисковать, а не охранять природу.

​Трамп 2.0
Часть 3. Освобождение ИИ

ИИ — ключевая технология нашего времени, поэтому современная политика все больше крутится вокруг него. Во время предвыборных выступлений и интервью Дональд Трамп не акцентировал внимания на ИИ — разве что хвастался, что ИИ пишет для него речи, и называл эту технологию опасной. Но его обещание обеспечить свободное развитие ИИ-технологий стало одним из главных факторов, склонивших значительную часть Больших технологий на его сторону.

В июне 2024 года опросы показывали, что 75% избирателей среди демократов и республиканцев считали «осторожный контролируемый подход» к ИИ более предпочтительным, чем подход «как можно быстрее развивать технологии, чтобы стать первой страной, создавшей сверхмощный ИИ». Народ видел в ИИ не столько угрозу в духе «Терминатора», сколько угрозу быть замещенным ИИ на работе — поэтому и требовал аккуратного подхода к технологии.

Зная о таких настроениях в народе, президент Байден еще в конце 2023 года подписал указ об ИИ, регулировавший (даже сдерживавший) деятельность ИИ-компаний. Во время предвыборной кампании 2024 Камала Харрис сделала ставку на продолжение сдерживающей ИИ-политики Байдена. Трамп же поставил не на народ, а на техноэлиты, жаждавшие ИИ-превосходства любой ценой, — и пообещал отменить ИИ-указ Байдена в случае победы на выборах.

Байденовский указ об ИИ сдерживал возможности крупных корпораций, ограничивая объем вычислительных мощностей, которые те имели право пускать на тренировку передовых ИИ-моделей. Формально такое ограничение должно было обезопасить людей от маловероятного сценария, в котором мощный ИИ начнет неконтролируемо самоулучшаться, превзойдет людей и поработит или уничтожит человечество.

В то же время ИИ-указ помогал нескольким крупным ИИ-корпорациям намертво закрепить свою монополию. Чтобы выполнить регуляторные требования к безопасности новых ИИ-моделей, нужно вкладывать много ресурсов на проверку их безопасности. Дополнительные траты на безопасность в индустрии, которая и так пока почти не монетизируется, подняли порог вхождения в ИИ-бизнес до заоблачных высот и снизили шансы на появление серьезных ИИ-стартапов.

Ослабление этих регуляций поможет ИИ-стартапам. Сегодня каждая ИИ-корпорация претендует на лидерство в грядущей ИИ-революции, но текущую обстановку сравнивают с концом 1990-х: тогда интернет-поиском занимались десятки компаний, но среди них все еще не было Google, которая впоследствии на несколько десятилетий монополизировала поиск. Возможно, главная ИИ-корпорация все еще не основана.

Сегодняшняя ИИ-лихорадка началась в конце 2022 года, когда стартап OpenAI представил чатбот ChatGPT. Сотрудники Google еще в 2017 году написали научную работу «Attention Is All You Need», легшую в основу ChatGPT, но корпорация не сумела реализовать собственное научное открытие — за нее это сделал малоизвестный на тот момент стартап. Эта история — яркая иллюстрация инновационного потенциала ИИ-стартапов, который обещает высвободить Трамп.

В 2011 году техноолигарх Марк Андриссен сказал: «Software съедает мир». Теперь, говорит он, мир съедает уже искусственный интеллект. ИИ — самая стратегически важная область для США времен второго срока Трампа: в него упирается будущее военного, экономического и технологического превосходства Америки. Именно ИИ должен обеспечить США превосходство во Второй холодной войне, развязанной Трампом против Китая еще во время его первого президентского срока.

​Трамп 2.0

Часть 2. Монополиям — да

Обещание снизить налоги и ослабить регулирование бизнеса со стороны правительства стало основой избирательной кампании Трампа в 2024. Его критики отмечали, что он заботится только о богатых и о крупном бизнесе и что рабочий класс неизбежно пострадает от такой политики: снижение налогов обернется снижением государственной помощи для малоимущих. А вот бизнесу обещание снизить налоги и упростить правила ведения дел очень понравилось, что во многом и привело к победе Трампа.

Во время своего первого срока Трамп сумел организовать самое большое в истории США снижение налогов для корпораций (с 40% до 21%), что в итоге не только не снизило доход государства от налогов, на даже увеличило его. Тогда же Трамп ощутимо ослабил регуляцию бизнеса, благодаря чему особенно выиграли ведущие технокорпорации: в 2018 году Apple стала первой технокорпорацией, чья стоимость перевалила за $1 триллион, а вскоре за ней последовали Amazon, Microsoft и Alphabet.

Второй срок обещает стать продолжением политики снижения налогов и ослабления регуляций, поэтому даже бизнесы, которые не поддерживали Трампа идеологически, тихо радуются его победе. Бизнесмены могут не соглашаться с позицией Трампа в отношении мигрантов или внешней политики — но никто не будет жаловаться на ослабление государственного давления на свою компанию. Одним из шагов ослабления станет замена некоторых топ-чиновников, в частности, председательницы Федеральной торговой комиссии Лины Хан.

Лина Хан была энергичным олицетворением антимонопольной политики Байдена и левого крыла демократов. Хан инициировала антимонопольное разбирательство против Amazon, продолжила аналогичное разбирательство против Meta и помешала Nvidia купить британского производителя чипов Arm. Она безустанно атаковала все триллионные технокорпорации и собиралась продолжать это дело в случае победы Харрис.

Но даже самые ярые сторонники Камалы Харрис (вроде основателя LinkedIn Рида Хоффмана и венчурного капиталиста Винода Хослы) добивались отставки Хан во время избирательной кампании 2024. Против отставки Хан и смены анти-монопольной политики выступало левое крыло демократов, в особенности Александрия Окасио-Кортес — что стало одной из серьезных причин проигрыша демократической партии на этих выборах.

Одно из главных последствий антимонопольной деятельности Хан и ее ведомства – фактическая остановка процесса слияния и поглощения компаний. По задумке авторов таких регуляций, это должно было дать возможность новым компаниям развиваться и расти, не опасаясь давления со стороны корпораций, которые часто ставили интересующим их бизнесам ультиматум: или мы вас покупаем и вы становитесь частью нашей компании, — или мы создаем вашу точную копию внутри нашей компании и банкротим вас.

И все же продажа стартапа уже существующей корпорации — один из самых выгодных вариантов для предпринимателей. С точки зрения инвестора, в стартап выгодно вкладываться либо если он вырастет в крупный бизнес (что маловероятно), либо если его получится продать — и в этом случае бизнес не должен быть безупречным, что увеличивает шансы на успех. Проблемы с продажей стартапов привели к торможению инвестиций и кризису стартап индустрии.

За несколько дней до выборов уверенный в победе Трампа Илон Маск написал: «Лина Хан скоро будет уволена». Это увольнение станет одним из самых простых и популярных у крупного бизнеса шагов Трампа, сигнализирующих о серьезности его намерения ослабить регуляции. Смена антимонопольной политики приведет к дальнейшему усилению и укрупнению технокорпораций и вдохнет новые силы в венчурных капиталистов и стартап индустрию.

​Трамп 2.0

Часть 1. Кто от этого выиграл?

20 января 2025 года Дональд Трамп примет присягу и официально станет 47-м президентом США. На протяжении всей предвыборной кампании 2024 считалось, что Трамп и Камала Харрис имеют равные шансы, однако Трамп одержал крайне убедительную победу: набрал 312 голосов выборщиков против 226 голосов за Харрис и выиграл во всех 7 колеблющихся штатах.

Два с половиной месяца после победы на выборах и до инаугурации избранный президент Трамп будет перенимать дела у действующего президента Байдена и принимать кадровые решения о ключевых должностях в государстве. В этот период окончательно сформируется новая команда Трампа и станет ясно, как будет выглядеть его второй президентский срок (в том числе, насколько сильно он будет отличаться от предвыборных обещаний). Одно ясно сразу: этот срок пройдет под максимальным влиянием техноэлит, и в особенности — Илона Маска.

«У нас есть новая звезда. Звезда родилась — Илон», — заявил Трамп во время победной речи ночью 6 ноября. Стоя на сцене, он рассказал, как за месяц до выборов говорил с «одним из самых важных людей в стране» по телефону и вдруг увидел по телевизору, как приземляется ракета Маска. После этого он заставил «важного» человека 40 минут прождать на телефоне, пока он по другому телефону поздравлял Маска с удачным космическим полетом.

«— Россия так может?
— Нет.
— Китай так может?
— Нет.
— А в США кто-то кроме тебя так может?
— Нет, никто так не может.
— Вот почему я тебя люблю Илон, это здорово» — сказал Трамп Маску и только после этого вернулся к разговору с «важным человеком».

В этой истории, которую избранный президент Трамп публично рассказывал много раз, показательны два момента: во-первых, в глазах Трампа Маск важнее «самых важных людей в стране», а во-вторых, важность техноолигарха опирается на его безусловное технологическое превосходство.

Стоит разделить Маска, как 53-летнего человека родом из Южной Африки, и Маска, как живой символ американского превосходства. Для второго срока Трампа ключевое значение имеет именно символический Маск, за которым скрывается множество «гениев» из мира Больших технологий: их корпорации двигаются на острие технологического прогресса и с большим отрывом обгоняют все компании и правительства мира. С реальным Маском Трамп может и поругаться, но символический Маск в любом случае останется в центре его политики.

Одна из главных концепций Трампа на новый срок – сделать сильные технокорпорации еще сильнее и влиятельнее, ослабив регуляции и снизив налоги. Такой подход противоположен левой концепции демократов, которые последние 4 года пытались стимулировать конкуренцию, срезая “лишнее” у лидеров техноиндустрии и угрожая им антимонопольным законодательством.

Концепция Трампа, скорее, похожа на то, как Китай при Си Цзиньпине создавал «национальных чемпионов» в техносфере. В 2010-х компартия на уровне законов и льгот помогала своим компаниям конкурировать с американскими аналогами, что привело к созданию гигантов вроде Tencent и Baidu. В 2020-х Си, наоборот, решил приструнить технокорпорации, усилив их регуляцию и отстранив от управления их основателей — такая политика зеркалила “сдерживающий” подход Байдена к американским техночемпионам.

После Байденовского торможения Трамп обещает Большим технологиям прямую гладкую дорогу и зеленый свет. От победы Трампа больше всех выиграют поддержавшие его техноолигархи, в первую очередь, Маск. Но эта победа сразу позитивно сказалась практически на всех ведущих технокорпорациях США, увеличив их стоимость и состояния их владельцев. Поэтому дружественные, нейтральные и даже ранее враждебные Трампу техномиллиардеры один за другим поздравили его с победой на выборах и выразили надежду на скорое сотрудничество.

​Кремниевая долина правеет, часть 31

Дональд Трамп становится 47-ым президентом США. Его победа — безусловный триумф правых техноолигархов, героев этой серии. Вот 3 мысли по этому поводу.

1. Культ Илона крепчает

«Я бы никогда не ставил против Илона, ни в чем. Это жесткое правило номер 1», —говорил Питер Тилль в 2015 году. После покушения на Дональда Трампа в июле 2024 года Илон Маск открыто поддержал его на выборах президента — и именно эта декларация о поддержке стала поворотным событием выборов 2024. Маск ввязался в гонку на стороне республиканцев и потащил за собой других техномиллиардеров, фанатов Tesla и SpaceX, геймеров и других своих сторонников и поклонников, многие из которых до этого считали себя демократами.

Поддержка Маска обогатила образ Трампа аурой технологического прогресса, сделав самого пожилого кандидата в президенты США причастным к ультра-современным и даже футуристичным ракетам, роботам, ИИ и криптовалютам.

В свою очередь, фигура Трампа обогатила культ Маска аурой власти и авторитета: самый богатый человек в мире теперь максимально близок к самому влиятельному человеку в мире, президенту США.

Так как Маск поставил на Трампа больше всех, его выигрыш — потенциально наибольший. Победа Трампа сразу привела к росту стоимости акций компаний Маска, так как им практически гарантирован зеленый свет на ближайшие 4 года. А создание Департамента государственной эффективности (D.O.G.E.), в котором Маск должен сыграть ключевую роль, может стать не только оптимизацией правительства, но и способом поквитаться с угрожавшими ему чиновниками-демократами.

2. Соцсети снова сыграли ключевую роль

Созданная в 2021 соцсеть Трампа Truth Social стала центром сплочения ядерного электората Трампа. А Х Маска — площадкой для обращения пользователей, в том числе из техносреды, в новых правых и трампистов. За полгода до выборов Тилль говорил, что покупка акций Truth – легальный способ поддержать кампанию Трампа, поэтому за неделю до выборов менее популярная соцсеть Трампа стоила больше, чем Х.

Маск купил Twitter в 2022 году за $44 млрд. Хотя за два года превращения главной либеральной соцсети в любимую соцсеть новых правых компания потеряла 75% своей стоимости, она выполнила свою цель: привела нужного Маску кандидата в президентское кресло. Даже если Х не вернет “потерянные” деньги за следующие 4 года, другие компании Маска получат значительно больше от благосклонности Белого дома к техноолигарху.

Отвечая на вопрос, оказывали ли на него давление, чтобы он закрыл Х, Маск в день выборов заявил: «Многие демократы говорят, что хотят посадить меня в тюрьму, отобрать госконтракты у моих компаний, национализировать мои компании, депортировать меня как нелегала и арестовать за то, что я, видимо, лучший друг Путина». Эти публичные угрозы демократов в адрес техноолигарха еще сильнее героизировали Маска и укрепили статус Х как «последнего бастиона свободы слова».

3. Старые медиа проиграли новым — подкастам

«Это момент банкротства для традиционных СМИ. Они годами во весь голос кричали: «нацист», «фашист», «предатель», «мятежник» — но страна не верила. Их чары разрушены. Их авторитет разрушен. Это новый рассвет», — написал друг Маска и Тилля техномиллиардер Дэвид Сакс сразу после победы Трампа. Сакс и его подкаст All-In сыграли очень важную роль в склонении техноэлит на сторону консервативного кандидата Трампа. В итоге эти выборы стали первыми, на которых подкасты сыграли большую роль, чем традиционные медиа и поп-звезды.

В 2018 году Питер Тилль и новые правые сделали ставку на подкасты как средство политического влияния — в этой серии я уже писал о появлении IDW (Intellectual Dark Web), подкасте Джо Рогана, Лекса Фридмана и т.д. К выборам 2020 подкасты еще не успели развернуться на полную силу, но к 2024 году именно сеть новых правых подкастов стала основой кампании Трампа. Интервью Трампа Джо Рогану затмило президентские дебаты и стало главным медийным событием кампании, а вышедшее за день до выборов интервью Маска Рогану закрепило успех — особенно среди избирателей-мужчин.

​Кремниевая долина правеет, часть 30

В случае победы на выборах Дональд Трамп хочет создать Департамент государственной эффективности (D.O.G.E.), который возглавит самый богатый человек на Земле — Илон Маск. D.O.G.E. должен сократить количество госдепартаментов, уволить тысячи чиновников, оптимизировать госбюджет и упростить жизнь бизнесу и гражданам. По крайней мере, так D.O.G.E. представляет предвыборная кампания.

В отличие от левых демократов, чья риторика строится на презрении к богачам и доверии к избранным политикам, правые республиканцы известны толерантностью и симпатией к миллиардерам в сочетании со скепсисом в адрес правительства. Поэтому D.O.G.E. стал одним из самых эффективных пропагандистских инструментов кампании Трампа: сокращение правительства — простая и понятная идея, а техномиллиардер Маск у руля этого процесса как бы заряжает его своей аурой богатства и успеха.

Сокращение правительства поддерживают и другие миллиардеры. Например, Джон Полсон, претендующий на роль министра финансов в случае победы Трампа. Полсон обещает помочь Маску урезать ненужные государственные траты, в частности, отменить правительственные «зеленые субсидии», направленные на поддержку ветряной и солнечной энергетики, стимуляцию покупки элекрокаров и других инициатив в сфере возобновляемой энергии.

Бенефициаром этих «зеленых субсидий» также стала Tesla: за счет правительства американцам выгоднее покупать электрокары, в том числе, у компании Маска. Тот факт, что Маск поддерживает отмену «зеленых субсидий» ради снижения трат правительства и несмотря на ущерб для Tesla, должно бы вызывать к нему больше доверия. Но все портит озвученая им самим логика: отмена субсидий только «слегка» навредит его компании, зато окажется «разрушительной для конкурентов Tesla» — и в итоге полезной для его компании.

Также за несколько дней до выборов Маск заручился публичной поддержкой легендарного 89-летнего либертарианца Рона Пола, который согласился помочь техномиллиардеру с управлением D.O.G.E. в роли неофициального советника. Техасский конгрессмен Пол трижды баллотировался в президенты США (впервые в 1988 году от партии либертарианцев), а его работа с избирателями республиканской партии в нулевых заложила основу для развития трампизма в 2010-х.

Сокращение размера и влияния правительства, радикальное сокращение налогов и государственных выплат, минимизация американского военного присутствия в других странах и конфликтах — за счет этих идей Пол стал одним из самых влиятельных республиканцев в 21 веке. «Мы уберем правительство с вашей шеи и из вашего кошелька», — обещает техномиллиардер Маск, продолжая риторику Пола. Предсказать, как либертарианство у власти будет выглядеть в США, сложно, но есть пример с другого континента.

Приятель Маска и правый либертарианец Хавьер Милей — президент Аргентины с декабря 2023 года. Милей пришел к власти с «Планом бензопилой», в рамках которого он уже распустил 13 министерств, уволил около 10 000 чиновников и радикально сократил государственные траты на 30%. D.O.G.E. — американский аналог Милеевской «бензопилы»: Маск говорит о роспуске 80% госагентств и сокращении государственных трат на 2 триллиона долларов — то есть почти на треть.

Хотя урезание «бесполезных» государственных трат выглядит рационально, эффект от таких экономических мер неоднозначен. Они вызывают кризис в краткосрочной перспективе, хотя и, теоретически, приводят к долгосрочному росту экономики: например, Милеевская Аргентина проходит кризисный этап и пока только надеется на экономический рост. Маск заранее признает, что последствия работы D.O.G.E. сначала будут болезненными, но потом должны привести к большему процветанию. Верим?

​Кремниевая долина, часть 29

«ИИ каждый год становится лучше в 10 раз. То есть через 4 года он будет в 10 000, а может, даже в 100 000 раз лучше и, скорее всего, сможет делать все, что может делать человек через год-два. Сколько времени пройдет, прежде чем ИИ сможет делать все, что могут делать все люди вместе взятые? Думаю, еще через три года — то есть к 2028 или 2029 году», — говорит Илон Маск за неделю до выборов.

Похожие прогнозы строит глава ИИ-компании Anthropic Дарио Амодеи: он считает, что мы придем к ИИ на уровне человека уже к 2026 году. Глава лидера ИИ-индустрии OpenAI Сэм Альтман утверждает, что в течении «следующей пары тысяч дней» мы создадим сверхразум — то есть ИИ, который будет умнее всего человечества вместе взятого.

Недавно ИИ-корпорация Маска xAI закончила строительство одного из самых мощных суперкомпьютеров под названием «Колосс». Он станет «мозгами» ИИ-системы Grok — чатбота, доступного платным подписчикам соцсети X. В перспективе Grok будет уже не просто чат-ботом, а ИИ-системой, которая будет раздавать «сознание» машинам и роботам-гуманоидам Оптимус компании Tesla. По мнению Маска, за следующие 15 лет на Земле станет больше роботов, чем людей — и, если верить другим его предсказаниям, они будут такими же умными, как люди, либо даже умнее всех нас вместе взятых.

Выступая на митингах в поддержку Трампа, Маск убеждает электорат в том, что выборы 2024 — самые важные в их жизни. Они точно самые важные в жизни Маска, так как определяют будущее его компаний. Через 2 года SpaceX собирается запустить Starship на Марс и, в случае успеха, через 2 года отправить туда уже людей. Уже в следующем году ИИ в машинах Tesla должен превзойти людей в вождении, а робот-гуманоид Оптимус должен выйти в массовый тираж в 2026.

По расчетам Маска, робот-гуманоид Оптимус, которого он заранее называет самым успешным продуктом в истории человечества, должен увеличить стоимость Tesla до 25 триллионов — это чуть меньше ВВП США сегодня. По некоторым прогнозам, к 2027 году Маск может стать первым триллионером в истории (к слову, в мире всего 20 стран с ВВП больше триллиона долларов). Эти сказочные цифры опираются на безоговорочную веру инвесторов в Маска и стоящую за ним философию.

Эффективный акселерационизм (e/acc) — философское движение, популярное среди правого крыла Кремниевой долины. Суть этого движения заключается в том, что не ограниченный ничем технологический прогресс — это ответ на все беды человечества. Технологии могут решить все наши проблемы и спасти миллионы людей, поэтому если по ходу их развития кто-то пострадает — так тому и быть, это необходимая цена прогресса. Илон Маск — кумир акселерационистов, живое воплощение технологий.

Культ Маска стал одной из главных причин правого разворота Кремниевой долины. Деньги, безусловно, мотивируют Маска, но идея технологического прогресса, кажется, драйвит его и его последователей еще сильнее. И в текущем культурном раскладе правые консервативные ценности, парадоксальным образом, больше подходят для неограниченного технопрогресса, чем либеральные прогрессивные. Еще парадоксальнее то, что результатом этого прогресса Маск видит нечто, подозрительно похожее на коммунизм.

«В будущем будет уже непонятно, что такое деньги. В какой-то момент мы прийдем к посткапиталистическому обществу, к эпохе изобилия, где каждому будут доступны любые товары и услуги, которые он пожелает. Это будет мир не с безусловным базовым доходом, а с безусловным высоким доходом», — говорит Маск. В его понимании, такая цель оправдывает любые средства.

​Кремниевая долина правеет, часть 28

«В ежегодных общественных опросах о доверии и репутации журналисты и СМИ регулярно оказывались на самом дне, часто чуть выше Конгресса. Но в этом году в опросе Гэллапа мы умудрились оказаться ниже Конгресса. Наша профессия теперь пользуется наименьшим доверием из всех. Мы что-то точно делаем не так», — пишет в статье Джефф Безос, техноолигарх и владелец одного из самых влиятельных медиа в мире The Washington Post (WP).

Этой статьей меньше чем за неделю до выборов Безос объявил, что его медиа отказывается поддерживать кого-либо из кандидатов — мол, эта поддержка ничего не меняет, зато снижает степень доверия к изданию. Эта позиция взбесила демократов, так как обычно WP поддерживала именно их кандидата, и нейтралитет в этой ситуации означает отказ поддержать Камалу Харрис (а по сути — поддержку Дональда Трампа).

Одной из самых ярких особенностей первого президентского срока Трампа стала его война с традиционными медиа, которые он называл не иначе как «fake news». Трамп стал первым президентом, который пришел во власть не благодаря, а вопреки позиции «старых медиа»: он опирался на «новые медиа» — соцсети. Все 4 года, пока Трамп находился у власти, старые медиа гнобили его, а он унижал их в ответ. Сегодняшнее тотальное недоверие к СМИ — во многом результат той информационной войны.

WP Безоса было одним из старых медиа, атаковавших Трампа, на что президент отвечал не только клеймом «fake news», но и атаками на самого Безоса и угрозами другим его бизнесам. Сегодняшний нейтралитет Безоса считывается как вера в победу Трампа, из-за которой техноолигарх заранее подстраивается под будущего президента и заявляет, что его медиа больше не будет умышленно атаковать его. Вместе с тем, это легитимная попытка хоть как-то восстановить авторитет старого медиа.

«Мы поймем, что старым медиа настал конец, когда их будут игнорировать полностью. Добиться такого расклада — цель на следующие 4 года», — пишет техномиллиардер Дэвид Сакс на фоне заявления Безоса о нейтралитете WP. Сакс — друг Питера Тилля и ближайший соратник Илона Маска (во многом ответственный за его политизацию). Именно Сакс помог Маску преобразовать Twitter в X, трансформируя традиционно либеральную соцсеть в основное социальное медиа для консерваторов.

Сакс — один из 4 создателей и ведущих подкаста All-In, посвященного бизнесу, технологиям и политике. За 4 года существования All-In стал культовым в технологической среде и сыграл ощутимую роль в поправении Кремниевой долины — в первую очередь, за счет политических тирад Сакса, последовательно доносившего консервативную точку зрения, в общем-то, либеральным соведущим и слушателям. Со временем All-In стал площадкой, через которую Сакс, а через него и Тилль с Маском, начал оказывать ощутимое давление на либеральную часть Долины и склонять их вправо.

Заявление Безоса о нейтралитете Washington Post привело к потере 200 000 платных (и в основном либеральных) подписчиков издания, зато принесло ему бурное одобрение среди новых правых техно-бро — в том числе среди аудитории подкаста All-In и поклонников Маска. В каком-то смысле Безос повторяет путь Маска, который потерял часть либеральной аудитории и платных рекламодателей из-за того, что развернул свою соцсеть вправо.

«Мы должны быть точными, и люди должны верить в то, что мы точны. Нужно проглотить горькую пилюлю и осознать: у нас не получается соответствовать второму требованию. Большинство людей считают, что медиа предвзяты. Тот, кто этого не видит, не обращает внимания на реальность, а тот, кто борется с реальностью, проигрывает. Реальность — непобедимый чемпион», — пишет Безос. Реальность, очевидно, разворачивается вправо.

​Кремниевая долина правеет, часть 27

За неделю до выборов Кремниевая долина, особенно ее правая часть, практически уверена в победе Трампа. В свой первый срок в 2016 году Трамп выглядел одиночкой, почти случайно попавшим в Белый дом. Новичок в политике, он был вынужден назначить сотни незнакомых людей на ключевые государственные позиции — и о многих назначениях ему впоследствии пришлось сильно пожалеть.

На этот раз в случае победы Трампа вместе с ним в Белый дом войдет довольно большая свита, среди которой особое место занимают представители техноэлит. Правые техномиллиардеры не просто профинансировали его кампанию и помогли с предвыборной агитацией — они повлияли на формирование его политической программы, которая обещает сделать их главными бенефициарами нового президентского срока Трампа.

Эффективность — ключевое понятие новой политической программы Трампа. Главным идеологом и олицетворением этой эффективности стал техномиллиардер Илон Маск, под которого Трамп обещает создать целый Департамент Государственной Эффективности (DOGE). В рамках этого DOGE Маск получит возможность ощутимо сократить количество государственных департаментов и работников — сделать правительство более эффективным.

Мы находимся в начале ИИ-революции, которая обещает заменить людей умными машинами, поэтому идея сокращения количества человеко-работников витает в воздухе. Первыми радикально сокращать рабочий штат начали технокорпорации, стоящие у руля ИИ-революции: Meta, Google, Amazon и т.д. Хотя напрямую о замене чиновников ИИ-системами пока никто не говорит, стоит помнить о том, что одна из главных целей Тиллевской ИИ-корпорации Palantir — «стать главной операционной системой правительства США».

Обещанное Маском сокращение госаппарата тесно связано с другим пунктом увеличения эффективности правительства — уменьшением госрегуляций. Маск (а за ним и Трамп) любит повторять, что у чиновников уходит больше времени на перемещение бумажного документа с одного стола на другой, чем у его компании на строительство громадной ракеты. Меньше чиновников будут меньше вмешиваться в работу «гениальных», как их называет Трамп, технопредпринимателей — и так страна станет более эффективной.

Приближенный к Маску техномиллиардер Чамат Палихапития считает, что тот сможет оптимизировать правительство, которое десятилетиями «растрачивало миллиарды и триллионы долларов впустую, платило больше, чем надо, и получало меньше, чем надо». Он считает, что случае победы Трампа Маск сократит госрегулирование и показажет, что можно тратить меньше, а получать больше, — и что если у него всё получится, то это поменяет ход истории США.

Глава самого крупного и технологичного американского банка JPMorgan, миллиардер Джейми Даймон, тоже поддерживает кандидатуру Маска на роль оптимизиатора государственного аппарата. «Правительства должны стать более эффективными, более компетентными. Когда они тратят деньги, они должны отвечать за результаты. Нужно “переизобрести” правительство», — говорит один из бенефициаров экономического кризиса 2008.

Почему бизнесмен Илон Маск, а не какой-то сверхопытный чиновник или нобелевский лауреат по экономике стал хедлайнером идеи оптимизации правительства (к слову, одной из самых привлекательных и популярных идей трамповской политической программы)?

Критики скажут, что он просто купил себе эту роль — и отчасти будут правы. Но куда важнее то, что Маск — самый популярный человек из мира технологий. Люди потеряли веру в политику, науку, справедливость и т. д. — но технологии ни у кого не вызывают сомнений. Поэтому мысль о том, что человек-технология у власти может что-то изменить к лучшему, многим кажется реалистичной.

На деле же Маск может оказаться прелюдией к новому типу власти — алгоритмической власти ИИ.

​Кремниевая долина правеет, часть 26

Дисрапшн — это радикальное изменение существующей индустрии или рынка в следствии технологических инноваций. В конце 20-го и начале 21-го века Кремниевая долина с ее персональными компьютерами, интернетом и соцсетями задисраптила финансы и медиа, музыкальную и киноиндустрии, рекламу, науку и многие другие сферы деятельности. В каждом случае дисрапшн происходил по-своему, но результат всегда был один: технологии цифровизовали индустрии и ставили их в зависимость от владельцев технологий.

Деньги — показатель успешности тотального технодисрапшна. В 1980 году в списке 10 самых дорогих компаний была всего одна технокорпорация, а сегодня там всего 2 компании не из сферы технологий (и то, одна из них там — за счет владения акциями технокомпаний). За несколько десятилетий Большие технологии буквально выкачали «лишние» деньги из остальных индустрий, а владельцы этих технологий стали самыми богатыми людьми мира.

Но не все можно измерить деньгами: хотя власть и деньги всегда идут рука об руку — но они не тождественны. В конце 1990-х американское правительство с помощью антимонопольных законов показательно «поставило на место» главную технокорпорацию того времени — Microsoft. В результате судебных разбирательств Биллу Гейтсу пришлось уйти с поста CEO, а Microsoft пришлось стать скромнее и покладистее. Следующие поколения технокомпаний, вроде Google и Facebook, развивались с ощущением, что государство представляет опасность для их сверхуспешного и экспансивного бизнеса.

Технологии и политика долгое время существовали в параллельных мирах: либеральная Кремниевая долина не лезла в дела государства, а оно не мешало технокорпорациям развиваться. Первой технологией, напрямую влияющей на политический процесс, стали соцсети: в начале 2010-х Twitter и Facebook сыграли важную роль в серии про-демократических революций за пределами США, что вполне устраивало власти страны.

Президентская кампания Трампа в 2016 году во всей красе продемонстрировала, как выглядит дисрапшн политической системы самих США. Питер Тилль и Марк Цукерберг с помощью Facebook доказали, что старые медиа и деньги лишились монополии на политическое влияние — теперь именно технологии решают исход выборов. Сначала соцсети помогли новоиспеченному политику Трампу взломать республиканскую партию, а затем и всю политическую систему США. Так начался полноценный дисрапшн власти техноэлитами.

Почему дисрапшн власти начался именно через правого политика? Начнем с того, что большую часть жизни Трамп не был консерватором и донатил демократам, он сделал резкий правый поворот начале 2010-х, когда пошел в политику. Республиканская партия первой поняла, что пришло время для глобальных политических реформ, и пошла на серию рисковых экспериментов, одним из которых и стал Трамп.

Будучи несистемным политиком, Трамп, в свою очередь, тоже был открыт к экспериментам, одним из которых стало тесное сотрудничество с Тиллем и Facebook. Президент стал троянским конем для Тилля и его соратников, которые внутри его администрации заехали в самое сердце политической власти — в Белый дом. Однако власть самой сильной страны мира оказалась крепче любой другой индустрии, которые Большие технологии завоевывали предыдущие десятилетия. Первые четыре года трамповского правления стали только прелюдией к тому, что техноэлиты реально хотят сделать — и продолжат делать следующие четыре года, если Трамп придет власти.

​Кремниевая долина правеет, часть 25

Компьютеры сильно повлияли на развитие нашей цивилизации, а ИИ обещает изменить ее до неузнаваемости. Один из отцов компьютерной революции, Билл Гейтс, говорит, что ИИ — это «самый значительный технологический прогресс» в его жизни. Один из главных двигателей ИИ-революции, Сэм Альтман, утверждает, что она станет «самой большой, лучшей и самой важной» технологической революцией в истории.

ИИ-революция коснется всех сфер нашей жизни: от развлечений и экономики до медицины и войны. Мы находимся на ранних ее этапах: все понимают, что ИИ изменит мир, но никто не знает, как именно это произойдет. Кто-то считает, что ИИ-революция случится молниеносно, а кто-то — что все будет происходить постепенно. Одни говорят, что ИИ спасет мир, а другие — что он уничтожит все живое. Кто-то думает, что ИИ станет богом, а кто-то — что сделает богами людей.

Самые горячие дебаты разворачиваются вокруг экзистенциальных рисков ИИ. Во всеблагость ИИ верят либо ученные-оптимисты, занимающиеся его разработкой, либо бизнесмены, собирающие на эти разработки деньги. Лагерь тех, кто видит в ИИ смертельную угрозу, делится на две части: одни считают, что угроза исходит из самого ИИ (в основном это ученые-пессимисты), а другие уверены, что главная угроза — это люди, вооруженные им (так чаще всего говорят политики).

Марк Андриссен — один из самых влиятельных людей в сфере ИИ. Он жалуется, что в один день политики говорят ему, что США должны оставаться «доминирующей технологичной сверхдержавой» и выиграть ИИ-гонку у Китая, Ирана, РФ и т.д. А уже через день они же забывают про внешнюю политику и КНР, вспоминают про внутреннюю политику и называют ИИ «странной и страшной» технологией, которую нужно регулировать и тормозить.

Андриссен — друг и соратник Питера Тилля и Илона Маска. Он тоже поддерживает Трампа на выборах-2024 и вдохновляет правый поворот Кремниевой долины. Один из его главных аргументов в пользу Трампа — обещание трампистов не мешать развитию ИИ и снять ограничения в этой сфере. Демократы же, особенно их левое крыло, ответственны за уже существующие ограничения в сфере ИИ и собираются только усилить их в ближайшем будущем.

С точки зрения техноэлит, консервативные политики сконцентрированы на прогрессе ИИ, в то время как прогрессивные — на его сдерживании. И те и другие занимают такие позиции из соображений безопасности, но для консерваторов важнее безопасность через призму гонки против Китая, а для прогрессивов — безопасность и права пользователей. Правые техноэлиты и консерваторы хотят решать проблемы с безопасностью пользователей по мере их поступления, а прогрессивные политики и инженеры считают, что об этом нужно думать заранее, даже если мы пока не понимаем, что нас ждет дальше.

Европейский регламент об ИИ — самое прогрессивное законодательство в этой сфере, на которое ориентируются и американские демократы. Оно же — повод для насмешек и злорадства правой части Кремниевой долины: там убеждены, что европейцы добровольно уничтожили свою ИИ-индустрию, приняв законы, которые защищают права и безопасность пользователей, но мешают ИИ-компаниям развиваться.

Питер Тилль считает, что для реального ограничения развития ИИ понадобилось бы «глобальное управление вычислениями», контроллирующее все компьютеры мира — а это под силу только деспотичному мировому правительству. Тилль говорит: «Если приставить пистолет к моей голове и спросить, что опаснее: ИИ, который задисраптит общество и станет опасным оружием или мировое правительство, которое не позволит построить такой ИИ, — я отвечу: “Так как все волнуются о первом варианте, волноваться нужно о втором”».

​Кремниевая долина правеет, часть 24

«Нам обещали летающие машины, а вместо этого мы получили 140 знаков», —разочаровано повторял Питер Тилль в 2010-х (140 знаками раньше ограничивался один пост в соцсети Twitter, которой Тилль противопоставлял летающую машину как символ технологического прогресса из его детства в 1970-х).

Тилль и его единомышленники считают, что за последние 50 лет технологический прогресс сильно замедлился. Особенно плохо дело обстоит в 21 веке, потому что ученые и бизнесмены слишком понадеялись на мир нолей и единиц — в результате большинство реальных инноваций происходили в цифровой сфере, а не в физическом мире, как это было в 20 веке до эпохи компьютеров и интернета.

Первый полет на самолете состоялся в 1903 году, а чуть больше чем через полвека люди уже высадились на Луне. «Мы высадились на Луну в июле 1969, а через три недели после этого начался фестиваль Вудсток — оглядываясь назад, можно сказать, что именно тогда прогресс остановился и хиппи захватили страну», — любит повторять Тилль.

Чтобы второй раз попасть на Луну, нам понадобится полвека (и это при условии, что мы сумеем сделать это через пару лет, как планируем). По мнению Тилля, современная либеральная культура отрицает, что лучшее будущее возможно и что люди могут построить это лучшее будущее. Вместо того, чтобы лететь в космос, говорит Тилль, они бы предпочли жить на каком-нибудь «грязном острове».

Илон Маск стал воплощением правильного, с точки зрения Тилля, подхода к прогрессу: в нулевых он основал Tesla, производившую реальные машины, и SpaceX, строившую реальные ракеты. Автомобили Tesla могут стать теми самыми летающими машинами, а ракеты SpaceX могут помочь людям освоить космос — и это сделает мир чуточку более похожим на фантастику из детства Тилля и Маска. Но на пути у “правильного” прогресса стоит неправильное правительство.

Один из любимых политических тезисов Маска сводится к тому, что правительства принимают слишком много законов: настолько много, что если не начать их отменять, то скоро вообще все попадет под запрет. В этом же ключе стоит понимать его желание возглавить гипотетический департамент государственной эффективности при Трампе — это позволит ему в разы сократить количество федеральных агентств, и, соответственно, в разы уменьшит количество регуляций для его компаний. А значит, в его понимании, очистит дорогу для настоящего прогресса.

«Правительство — это не решение проблемы, правительство — и есть проблема», —говорил республиканский президент США Рональд Рейган. Он также говорил, что самые страшные слова на английском звучат так: «Я из правительства и я пришел, чтобы помочь». Рейган, управлявший США с 1981 по 1989 годы, принес в американскую политику антиправительственное настроение и скепсис по поводу компетентности власти — в этом Трамп стал его наследником .

Трамповская готовность «осушить болото в Вашингтоне» на выборах в 2016 и поставить Маска на роль заведующего этим осушением в 2024 — одно из основных преимуществ республиканца Трампа для техноолигархов. Например, уменьшение госрегуляций позволит Маску вывести автономные машины на американские дороги и получить еще больше контрактов и преференций для его космических проектов. ИИ, блокчейн, криптовалюты и другие инновационные сферы также выиграют от ослабления госконтроля.

Другое преимущество заключается в том, что Трамп максимально серьезно воспринимает соперничество США с Китаем: будь то торговая война или перспектива реальных боевых столкновений, глобальный конфликт требует экстренных мер, от которых выиграют, в первую очередь, технокорпорации. Если уменьшение госрегуляций снимет с техноэлит лишнюю, по их мнению, нагрузку, то угроза войны заставит правительство максимально способствовать своим техночемпионам, чтобы они выиграли самую важную — технологическую — гонку у китайцев.

​Кремниевая долина правеет, часть 23

Глобализация помогла американским software компаниям захватить мир. Windows и Office от Microsoft, начиная с 1990-х, стали цифровой основой подавляющего большинства бизнесов и правительств по всему миру. Программы Google обеспечивали доступ к информации на любом языке, из любой точки мира — чем больше стран их использовало, тем ценнее они становились. Программный код из нолей и единиц, а не вещи из атомов и молекул, сделал Microsoft и Google самыми дорогими компаниями мира.

На контрасте с Microsoft и Google, Apple в конце нулевых поразила мир не только программами, но и физическим устройством — iPhone надолго стал символом совершенства американских технологий. Однако на обратной стороне миллиардов яблочных устройств почти всегда было написано: «Designed by Apple in California. Assembled in China».

Чертежи американского смартфона превращались в физические предметы руками низкооплачиваемых китайских работников: они собирали воедино тайваньские и южнокорейские процессоры и микросхемы, сделанные из редких африканских ресурсов. Всего в производстве айфона использовались компоненты, произведенные в более чем 40 странах — этот смартфон символизировал не только превосходство американских технологий, но и триумф глобализации.

Ставка Кремниевой долины на международные рынки и цепочки производства работала до тех пор, пока США оставались безусловными экономическими лидерами мира. Однако в 2010-х это лидерство зашаталось под напором экономического развития Китая, ставшего твердым номером 2 с перспективой занять первое место. Одним из главных факторов взрывного развития КНР стала именно Кремниевая долина.

Оказалось, что главный продукт Долины — компьютерные программы, состоящие из нолей и единиц, очень легко скопировать. Именно это и сделали китайские предприниматели, успешно создавшие свои версии Amazon, Google, Twitter и т.д. Так возникли китайские техногиганты вроде Alibaba, Weibo и Baidu, ставшие важными драйверами экономического роста КНР.

Та же участь постигла и немногие физические технологии Долины: так как американские смартфоны, планшеты и ноутбуки собирались в Поднебесной, китайские специалисты быстро научились делать их собственные версии. Из этого выросли китайские аналоги Apple: Xiaomi и Huawei, которые также забустили экономику КНР и стали ее бизнес-лидерами.

Питер Тилль стал одним из первых представителей Кремниевой долины, которые увидели в Китае не рынок для сбыта и дешевый завод, а глобального конкурента и без того не блещущих США. Тилль не только помог Трампу стать президентом в 2016 году, но и стал одним из идеологов торговой войны против Китая, которую Трамп начал в 2018 году. Санкции и повышение тарифов, инициированные Трампом, в первую очередь коснулись именно технологического сектора КНР.

В первый срок Трампа больше всех досталось компании Huawei, конкурировавшей с Apple на рынке смартфонов: сначала за нарушение американских санкций арестовали ее финдиректора, потом запретили Google поставлять Huawei операционную систему Android, а британской компании ARM — продавать ей микрочипы.

Вместе с этим Трамп наехал и на сам Apple, который слишком сильно, по мнению президента, зависел от китайских поставщиков и заводов. Трамп угрожал Apple тарифами на ввоз собранной в КНР техники, что сделало бы все яблочные продукты на 15% дороже. Apple была вынуджена открыть производства в самих США.

Взрывной рост экономики и амбиций Китая, с одной стороны, и агрессивная Трамповско-Тиллевская стратегия сдерживания — с другой, положили в конце 2010-х конец экономической системе, лежавшей в основе успеха Кремниевой долины. В американской техносреде начал крепнуть менталитет конфронтации — то ли в предчуствии второй Холодной войны, то ли в подготовке к Третьей горячей.

​Кремниевая долина правеет, часть 22

Палмер Лаки получил школьное образование дома. К 17 годам он создал первый прототип шлема виртуальной реальности Oculus Rift, а в 19 лет познакомился с Питером Тиллем, который стал его ментором и одним из первых инвесторов основанной Лаки компании Oculus. В 2014 году Facebook купил компанию Oculus за $2 млрд: 22-летний Лаки получил около $700 млн и продолжил управлять Oculus уже внутри корпорации Цукерберга.

В 2016 года Палмер Лаки, вслед за Тиллем, стал одним из нескольких видных представителей Долины, открыто поддержавших Дональда Трампа. Хотя Facebook сотрудничал с президентской кампанией Трампа, а Тилль сидел в совете директоров соцсети, позиция Лаки показалась руководству компании чересчур вызывающей — это привело к конфликтам, и в начале 2017 года Лаки пришлось покинуть компанию Цукерберга.

Сразу после ухода из Facebook 25-летний миллиардер Лаки под влиянием того же Питера Тилля основал millitary-tech компанию Anduril. По его словам, это сразу же сделало его нерукопожатным: если поддержку Трампа кое-то в либеральной Долине еще мог стерпеть, то стремление Лаки создавать орудия убийства превратило его в «демона», с которым никто больше не хотел иметь дело. Никто — кроме Питера Тилля.

Первые инвестиции Anduril получил именно от Тилля. Вместе с Лаки компанию со-основали три человека, которые до этого работали в тиллевском Palantir и в его венчурных фондах. Название Anduril, как и Palantir (как и названия еще ряда тиллевских компаний) взято из «Властелина колец» Толкина — в переводе с эльфийского Anduril означает «Пламя Запада».

Через несколько месяцев после основания Anduril получил заказ от администрации Трампа на строительство цифровой версии стены, которую президент Трамп обещал избирателям построить между США и Мексикой. Компания Лаки спроектировала и произвела серию вышек с сенсорами и нейросетями, позволявшими распознавать людей, незаконно пересекающих американскую границу. Применение ИИ для борьбы с нелегальными мигрантами сделало Лаки еще более ненавистной фигурой в Долине.

Трамповская администрация подсчитала, что у американских военных в среднем уходит 16 лет для внедрения новой технологии на поле боя, в то время как у Китая этот путь занимает всего 7 лет. Чтобы сократить такой разрыв, Трамп решил обратиться к технобизнесу. Тогда либеральная часть Долины, в частности Google, отказалась сотрудничать с военными по идеологическим соображениям, так что консервативные Palantir и Anduril стали основными бенефициарами этой стратегии.

Со временем Anduril начал производить боевые воздушные дроны всех видов, подводные дроны и антидроновые системы. Мозгами всех этих дронов стала ИИ-система Lattice — она присутствует в большинстве продуктов компании и используется американскими пограничниками и командованием спецопераций США. К началу 2020-х Anduril стал эталонной military tech компанией (которую, правда, презирали в Кремниевой долине).

Все радикально изменилось 24 февраля 2022 года, когда РФ вторглась в Украину. Взгляд либерального техно-комьюнити на войну как на пережиток прошлого, оказался глубоко ошибочным. Мировое либеральное сообщество бросилось на помощь Украине, но оказалось, что Запад просто не готов к войне 21 века: не может производить достаточно оружия старого поколения и почти не производит оружие нового поколения.

Palantir Тилля с его ИИ-системами, Starlink Маска с его спутниковым интернетом и Anduril Лаки с его дронами стали первыми технокорпорациями из Долины, которые вывели свои технологии на поле боя в крупнейшей войне 21 века. На фоне этой войны Палмер Лаки превратился из изгоя Долины в ее героя, с которым все хотят дружить: например, теперь топ-менеджмент Meta публично извиняется за несправедливое увольнение Лаки в 2017 году.

Вместе с Питером Тиллем и Илоном Маском Палмер Лаки возглавляет консервативный поворот Долины, связанный с войной во всех смыслах этого слова: культурном, экономическом, психологическом и, конечно, кинетическом.

​Кремниевая долина правеет, часть 21

В 2010-х Кремниевая долина все еще была преимущественно либеральным и прогрессивным местом: толерантность и инклюзивность постепенно вытесняли здесь расизм, сексизм и другие «пережитки» культуры 20 века. Одним из пережитков 20 века считались войны, поэтому разработка технологий войны и оружия считалась в лучшем случае бесполезной тратой ресурсов, а в худшем — подстрекательством к войне. Вместо этого лучше разрабатывать лекарство от рака.

Военные, в свою очередь, с подозрением относились к либеральным нердам из мира технологий и не спешили делиться с ними оборонными бюджетами. При этом ежегодные бюджеты американских военных в 21 веке превосходили ВВП почти 90% стран: в 2024 году эта сумма превысила $800 млрд.

ИИ-корпорация Palantir, основанная Питером Тиллем в 2003 году, стала первой технологической компанией из Кремниевой долины, сделавшей ставку на военные технологии и претендовавшая на военные бюджеты. К середине 2010-х Palantir обслуживал полицию, миграционную службу, военных и разведку — все сферы, от которых прогрессивная Долина открещивалась по идеологическим причинам.

В отличие от Palantir, либеральная техносреда не хотела усиливать полицейских ИИ-технологиями и, напротив, акцентировала внимание на полицейском беспределе, требовала снизить финансирование копов и заменить их социальными работниками. А с миграционной службой технолибералы не хотели сотрудничать, чтобы не упрощать депортацию нелегальных мигрантов, к которым они относились лояльно и с сочувствием.

На словах Тилль причислял себя к либертарианцам и хотел минимизировать власть государства, но на деле помогал силовым структурам модернизироваться с помощью ИИ — и делал их сильнее. В то же время, можно сказать, что Тилль делал силовиков зависимыми от его технологий и специалистов: такая точка зрения подтверждается судебным разбирательством, которое Palantir выиграл у американской армии в 2016 году.

Тогда Palantir уже был подрядчиком частей Минобороны и хотел обеспечивать ИИ-системами армию США. Но в сухопутных войсках хотели самостоятельно разработать систему, которая должна была отвечать за сбор и анализ разведданых с поля боя. Корпорация Тилля через суд доказала, что армия некомпетентна и собирается впустую потратить деньги налогоплательщиков на разработку ИИ с нуля, в то время как Palantir уже создал работающую ИИ-систему — поэтому военных обязали купить ее у Тилля.

Илон Маск основал SpaceX в 2002 году и уже через 3 года обслуживал Министерство обороны в сфере космоса. Как и Palantir, в середине 2010-х SpaceX с помощью суда расширила свое влияние в военной сфере и добилась от ВВС США права обслуживать секретные военные контракты в космической сфере. Во время президентского срока Трампа SpaceX заключила серию многолетних контрактов с Минобороны и стала незаменимой компанией для военных.

Как и Тилль, Маск — сторонник либертарианской идеологии, минимизации правительства и государственной власти. Однако своими технологиями он делает государство, военных и спецслужбы сильнее: от GPS-спутников военных, которые его ракеты запускают в космос, до его собственных спутников Starlink, используемых в военных и разведывательных целях, — все это позволяет государству более эффективно реализовывать свою власть. И это же дает Маску власть над властью.

Когда в недавнем интервью Маск говорил, что в случае проигрыша Трампа на выборах – ему пиздец, он все же давал понять, что у власти в любом случае не получится взять его голыми руками, потому что государство зависит от его компаний.

Маск и Тилль больше 20 лет последовательно сотрудничают с государством, хотя их личная философия и этический кодекс их среды критикуют такое сотрудничество. За таким противоречием можно увидеть прозаичный мотив: деньги — ведь госбюджет США это один из самых больших пирогов в мире, и ради его кусочка можно закрыть глаза на всякие противоречия. Но все не так просто.

Кремниевая долина правеет, часть 20

В начале нулевых Илон Маск работал в PayPal и ездил на спорткаре McLaren F1, который называли самой быстрой машиной в мире. Однажды они с Питером Тиллем ехали на этой машине на бизнес встречу и вдруг Маск потерял управление и въехал в насыпь. Машина взлетела, развернулась в воздухе на 360 градусов и, приземлившись, разбилась в хлам. Пассажиры остались невредимыми.

«Вау, Питер, это было реально интенсивно, — сказал Маск, а потом признался: Знаешь, я читал все эти истории про людей, которые, разбогатев, покупают спортивные машины и разбивают их. Но я точно знал, что со мной такого не случится, поэтому я не застраховал машину». Питер Тилль рассказал эту историю в одном из интервью в конце 2010-х, чтобы описать характер Маска.

Другая история, тоже из начала нулевых, звучала так. Маск сел играть в покер с инженерами PayPal и всех удивил готовностью на каждой раздаче ставить все, что у него было. Позже выяснилось, что он впервые играл в покер и толком не знал правил.

Суть этих историй в том, что самый богатый человек в мире любит рисковать и делать высокие ставки, не страхуясь на случай провала.

Маск по уши погрузился в политику в 2022 году, и одним из первых индикаторов его необдуманной стратегии стала покупка Твиттера. Предложив за соцсеть $44 млрд в апреле 2022 года, через 2 месяца он уже хотел выйти из сделки — потому что только после подписания контракта разобрался, как работает соцсеть, и решил, что сильно переплачивает. Однако под угрозой суда соцсеть все же пришлось купить. Сегодня она стоит уже $9 млрд.

В 2022 году Маск заходил в политику не только через проблемную покупку соцсети, но и через инвестиции в консервативных политиков. Как и Питер Тилль, он считал, что время Трампа прошло, — поэтому они оба вкладывались в альтернативных MAGA-политиков, и назначение Джей Ди Вэнса стало одной из главных побед тех усилий. Тогда Маск писал, что Трампу «пора повесить свою шляпу и уплыть в закат», однако Трамп не собирался сдаваться двум техноолигархам — он начал неформально давить на Тилля, а Маска атаковал публично.

«Когда Илон Маск пришел ко мне в Белый дом, он просил меня помочь со всеми его субсидируемыми проектами: с электромашинами, которые недостаточно далеко едут, беспилотными авто, которые разбиваются в авариях, и космическими кораблями, летящими в никуда. Без субсидий он — ничто, поэтому он рассказывал мне, что он ярый фанат Трампа и республиканец. Я тогда мог бы ему сказать: “Упади на колени и умоляй меня”, и он бы это сделал», — писал Трамп в принадлежащей ему соцсети Truth.

С пустя два года Трамп представлял Маска MAGA-толпе на митинге в городе Батлер совсем иначе: «Он спас свободу слова! Он создал первую за поколения крупную американскую автокомпанию! А его ракетная компания — единственная причина, по которой мы можем запускать наших космонавтов в космос!». Именно в Батлере 3 месяца назад на бывшего президента совершили покушение, после которого Маск окончательно сделал на него ставку и стал самым громким и влиятельным агитатором Трампа на этих выборах.

Публичная часть «договора» Трампа с Маском заключается в том, что в случае победы на выборах техноолигарх возглавит комиссию по оценке эффективности работы правительства. Эта комиссия, по словам техноолигарха, должна радикально сократить правительство: из 428 федеральных агентств он хочет оставить 99. Примерно столько же работников (80%) он почти сразу уволил из купленного им Твиттера.

Непубличная часть этого договора между Маском и Трампом подразумевает, что корпорации техноолигарха продолжат получать преференции со стороны президента и правительства. Рисковый поход Маска в политику можно было бы объяснить просто материальной выгодой — однако он рвется во власть не в одиночку, а вместе с Тиллем и другими техноолигархами, которые разделяют общую философию и мировоззрение, о которых мы поговорим в следующих выпусках.

​Кремниевая долина правеет, часть 19

«Если Трамп проиграет, мне пиздец! На сколько меня посадят? Мне дадут с моими детьми увидеться?», — шутит Маск на интервью у Такера Карлсона. Если миллиардеры поддерживают одного из кандидатов в президенты, они обычно предпочитают делать это тихо и оставаться в тени — потому что если выиграет другой кандидат, напряженные отношения с новым президентом могут навредить их бизнесам. Но Маск делает иначе: за месяц до выборов он стал лицом избирательной кампании Трампа. «Я ставлю все, я по уши в этом. Я как та свинка в грязи», — говорит Маск и изображает хряка, радостно катающегося в грязи.

Рассчитывая на склонных к конспирологии избирателей, Маск называет кандидата от демократов Камалу Харрис «куклой Камалой». С его точки зрения, она — не самостоятельный политик, а ставленник демократического «глубинного государства». По словам техноолигарха, «кукла из мокрого носка» президент Байден (а вслед за ним и Харрис) просто читает все, что показывают на телесуфлере — в таком раскладе страной управляет не президент, а люди, которые пишут ему тексты.

«Никто даже не пытается убить Камалу, потому что это бессмысленно и ни к чему не приведет: вместо нее найдут другую куклу», — говорит Маск на интервью Карлсону, перефразируя свой скандальный пост с аналогичным содержанием. Аккаунт Маска с 200 млн подписчиков превратился в энергичную пропагандистскую машину: в 2024 году Маск постил, репостил и комментировал в 230 раз больше политического контента, чем в 2019 году.

Выступая на митинге Трампа 6 октября, Маск пугал консервативную толпу тем, что демократы хотят «забрать вашу свободу слова, забрать ваше право носить оружие, они, по сути, хотят забрать ваше право голосовать». На митинге и в соцсетях Маск повторяет, что если Тамп не победит, то «это будут последние выборы», потому что демократы все подстроят так, что у республиканцев больше никогда не получится выиграть.

Личный бренд Маска — пожалуй, самое ценное, что у него есть. Стоимость Tesla, SpaceX и других его компаний максимально зависит от того, что в их главе стоит именно Маск — «новый Джобс», «гений» и «продавец от Бога». Такая вовлеченность в выборы, потоки личных оскорблений в адрес топовых политиков, задирание миллиардеров из противоположного лагеря, а также готовность выступать в роли консервативного зазывалы ставят его личный бренд под угрозу. Но его участие в выборах не ограничивается личным брендом.

Маск финансирует кампанию Трампа через комитет политических действий (англ. PAC) «Америка», на который он еще в июле пообещал выделить $180 миллионов. Сегодня «Америка» нанимает людей с зарплатой $30 в час, чтобы они лично уговаривали избирателей Трампа зарегистрироваться и проголосовать заранее. Также «Америка» предлагает людям из колеблющихся штатов по $47, если они уговорят консервативных знакомых подписать петицию, которая передаст их данные в штаб Трампа.

Также «Америка» делает политрекламу и особое внимание уделяет агитации мужчин от 18 до 44 лет, которые обычно голосуют значительно реже сверстниц. Молодые американские мужчины чаще женщин ходят в церковь, тяготеют к традиционным ценностям, культивируют в себе маскулинность и очень ценят эту маскулинность в других. Поэтому «Америка» делает особый акцент на маскулинность Трампа, называя его «американским badass», за его реакцию на покушение.

То есть Маск поддерживает Трампа личным брендом, соцсетью Х и вливанием денег в агитацию «Америки». Он действительно рискует многим. Но ради чего? Разберемся в следующих выпусках.

​Кремниевая долина правеет, часть 18

В 2022 году Илон Маск покупал Twitter, пафосно поясняя, что платит $44 млрд не за соцсеть, а за «восстановление свободы слова». В первую очередь это восстановило свободу правого и консервативного слова. Свежее расследование Wall Street Journal показало, что в том же году Маск тайно стал одним из самых крупных политических доноров США. Он задонатил $50 млн на рекламные кампании консервативной группы «Граждане за здравомыслие», поддерживавшей республиканских кандидатов на выборах в Конгресс и заявлявшей, что борется с «woke безумием».

Сегодня термин woke (от англ. «проснулся») имеет двойной смысл. В прогрессивной и левой среде бытие woke приветствуется и означает стремление к социальной справедливости, признание существования системных неравенств (по вопросам пола, расы и т.д.) и работу над их устранением. В консервативной и правой среде woke — это фактически ругательство, которым обозначают левый дискурс, культуру отмены и политику, «подрывающую» традиционные ценности.

Woke-культура ратует за климатическую осознанность и зеленую повестку, поэтому в 2010-х Маск был в почете у многих ее представителей: его корпорация Tesla обещала снять мир с иглы ископаемого топлива и перевести на возобновляемую энергетику. Однако в 2022 году он же стал одним из главных врагов woke-культуры, начав публично нападать на нее с позиции правых.

Маск считает woke-культуру «крайне разобщающей политикой идентичности, которая усиливает расизм, сексизм и все прочие "-измы", утверждая при этом, что делает противоположное. Она заставляет людей ненавидеть друг друга и самих себя». В 2023 году Маск обвинял woke-культуру в том, что та якобы пытается уничтожить цивилизацию и называл ее «культом смерти».

Политический партнер Маска Питер Тилль сравнивал woke-культуру с ваххабизмом и утверждал что и то, и другое — небольшая группа людей внутри большого сообщества, которая своими радикальными идеями портит репутацию всему движению. Так woke-культура, по мнению Тилля, испортила репутацию либералам. А к середине 2020-х правые вроде Маска и Тилля основательно подпортили репутацию woke-движения и превратили слово «woke» в ругательство: оно отчасти стало токсичным даже в прогрессивной среде.

На выборах 2024 Тилль и Маск изначально делали ставку не на Дональда Трампа, а на республиканского губернатора штата Флорида Рона Десантиса. Тилль из-за этого на время поссорился с Трампом, а Маск тайно стал одним из самых крупных доноров Десантиса, пожертвовав на его кампанию $10 млн в 2023 году. Политическая повестка Десантиса опиралась на борьбу c «woke-мыслевирусом», который он определял как «форму культурного марксизма» и «атаку на правду».

«Мне не нравится термин woke, — говорил Трамп на одном из митингов в 2023 году. — Я все время слышу этот термин: «woke, woke, woke». Но половина людей даже не могут сказать, что он значит, они не знают, что это такое». Трамп отказался делать ставку на борьбу с woke-идеологией и оказался прав: к началу 2024 года стало ясно, что анти-woke кампания Десантиса, поддерживаемая Тиллем и Маском, потеряла импульс — и он снялся с президентских выборов.

В июне 2024 года Дональд Трамп выиграл праймериз и стал официальным кандидатом в президенты от республиканской партии. В начале июля на него совершили неудачное покушение — и сразу после этого Маск публично заявил, что полностью поддерживает Трампа, и включился в гонку. К концу июля Трампа поддержал и Питер Тилль — но только после того, как тот согласился взять тиллевского протеже Джей Ди Вэнса в качестве вице-президента.

​Кремниевая долина правеет, часть 17

Стив Джобс создал Apple — самую дорогую компанию нашего времени. Он сделал технологии невероятно привлекательными не только для потребителей, но и для создателей — инженеров, дизайнеров и предпринимателей. В 2011 году он умер от рака: Apple потеряла СЕО, более популярного, чем поп-звезды, а вся Кремниевая долина утратила своего концептуального лидера и идейного вдохновителя.

После смерти Джобса место предводителя глобального техно-культа опустело, однако культурный спрос на техно-мессию остался. И в первой половине 2010-х самым подходящим кандидатом на эту роль оказался Илон Маск: многие представители Долины с радостью приняли его за нового техно-мессию. Несмотря на специфическую манеру говорить, «новый Джобс», как и старый, был прирожденным шоуменом и продавцом от бога.

Но главное, Маск заражал их всех мечтой, которая превращала скучные технологии во что-то захватывающее и наполненное глубинным смыслом. Нарративы Маска звучали возвышенно: он не просто делал машины Tesla, а «спасал планету от климатического коллапса» и «вел цивилизацию в будущее с неограниченной энергией». Он не просто строил ракеты, а «вел человечество к звездам» и пытался «сделать людей мультипланетарным видом».

«Хочется просыпаться утром и чувствовать воодушевление будущим. Мы должны бороться за то, что заставляет нас радоваться будущему. Нельзя жить, просто решая одну проблему за другой», — повторял Маск. Он создавал у коллег, покупателей и инвесторов ощущение светлого будущего, в которое он их проведет. И особую мессианскую убедительность ему придавало то, что он строил такое будущее, рискуя всем, что у него есть, и, как бы, преодолевая инертность окружающих.

«Когда Илон начал строить Tesla и SpaceX в нулевых, люди думали, что он реально, реально сошел с ума — так думали даже его коллеги по PayPal», — вспоминал Питер Тилль в 2024 году. Несмотря на такой скепсис, Маск уговорил Тилля инвестировать в SpaceX, но не в Tesla. «Мы с Дэвидом Саксом в начале нулевых хотели написать книгу про PayPal, и глава про Илона должна была называться «Человек, который ничего не знал о риске», — продолжал Тилль. «Если бы одна из двух компаний [Tesla и SpaceX] стала успешной — можно было бы сказать, что Илону просто очень повезло. Но когда успешными стали обе компании, которые в нулевых считались абсолютно безумными предприятиями — нам пришлось крепко задуматься. Может быть, это мы все слишком избегаем рисков? Может, он знает о рисках что-то, чего не знаем все мы?»

На протяжении 2010-х Маск постепенно превращался в культурного героя Долины на подобие Джобса. А в 2020 году стал живой легендой, когда акции Tesla за один год подорожали на 700% и сделали целую армию его ранних инвесторов мультимиллионерами.

Стремительное превращение Маска из «нового Джобса» в правого инфлюенсера совпало с его сказочным обогащением. В 2019 году он все еще занимал нейтральную политическую позицию и его состояние оценивалось в 20 миллиардов долларов. В 2020 году состояние Маска подскочило до $128 миллиардов, он стал одним из самых богатых людей в мире, а вместе с этим «принял красную таблетку» и по сути стал правым политиком. Еще через год он стал первым человеком, чье состояние перевалило за $300 миллиардов — это больше ВВП большинства стран мира.

Одно дело вдохновляться речами и делами публичной фигуры, другое — реально разбогатеть благодаря этой вере без малейших усилий. Сторонники Маска окончательно уверовали в него и решили идти за ним, куда бы он ни пошел. А пошел он в политику.

Кремниевая долина правеет, часть 16

В 2000 году Питер Тилль и Илон Маск объединили свои финансовые стартапы и создали компанию PayPal. Через два года они продали PayPal и получили по $100 миллионов, которые затем превратили в многомиллиардные состояния. А сегодня два техноолигарха объединили свои политические и социальные капиталы, чтобы сделать Дональда Трампа президентом и с его помощью радикально трансформировать американскую и мировую политику.

В 2016 году Тилль в первый раз помог Трампу стать президентом США. Во время той предвыборной гонки Маск не поддержал политический проект своего бывшего партнера, однако сразу после победы все-таки сблизился со скандальным президентом. Между ними возникла взаимная симпатия, а Тилль говорил, что Маск и Трамп похожи: «оба экстраординарные личности и продавцы уровня гроссмейстера».

Первый президентский срок Трампа сильно испугал его оппонентов, которые опасались, что он разрушит политическую систему в США и во всем мире. Тилль же, наоборот, опасался, что Трамп недостаточно радикально «осушит болото» вашингтонской бюрократии и не сумеет разрушить устаревший мировой порядок.

Первый президентский срок Трампа действительно оказался не особо радикальным, тем более с точки зрения либертарианца Тилля, десятилетиями мечтавшего об ослаблении и даже упразднении правительства. Трампу практически ничего не удалось сделать с «глубинным государством» — чиновничьим аппаратом США, который остается на месте даже со сменой президентов и отвечает за долгосрочную стратегию страны.

В 2020 году началась следующая президентская гонка, и Тилль отказался поддерживать Трампа, как в прошлый раз. Отчасти из-за недостаточной радикальности кандидата, но в большей степени из-за отсутствия веры в его победу. Ведь выборы 2020 проходили на фоне пандемии и вызванных ею экономических проблем, так что действующий президент заранее уступал в привлекательности любому новому кандидату.

Тилль не отрекся от Трампа и собирался за него голосовать, однако не донатил на его кампанию и не агитировал за него публично. Вместо этого он сконцентрировался на республиканском движении MAGA (Make America Great Again) и занялся продвижением молодых последователей трампистской идеологии, которые в 2022 году избирались в Палату представителей и в Сенат.

Трамп проиграл выборы 2020 года, а из-за отказа признать проигрыш еще и попал в бан во всех крупных соцсетях и, казалось, поставил крест на своей политической карьере. Байден, став президентом, почти сразу вошел в конфликт с Маском, который к тому времени и так начал открыто склонятся на сторону республиканцев. В начале 2022 года Маск заговорил о покупке Твиттера и пообещал разбанить Трампа в случае, если покупка состоится.

В апреле 2022 Маск начал процесс покупки Твиттера и вскоре заявил, что демократы превратились в партию «разделения и ненависти», поэтому он теперь будет голосовать за республиканцев. Про-республиканская позиция Маска играла на руку Тиллю, который занимался предвыборной кампанией двух молодых MAGA-политиков, баллотировавшихся в Сенат: Блейка Мастерса и Джей Ди Вэнса.

На ноябрьских выборах в 2022 Тилль сумел сделать одного из своих MAGA-кандидатов, Джей Ди Вэнса, сенатором штата Огайо. Незадолго до выборов Маск завершил покупку Твиттера, а сразу после них — восстановил аккаунт Трампа. Все это фактически запустило текущую предвыборную кампанию Трампа — хотя бывший президент еще долго не возвращался в Твиттер, это снятие бана обозначило, что Маск, как и Тилль, теперь открыто поддерживают его.

Под руководством Маска Твиттер стремительно сменил политическую ориентацию на 180 градусов: из крайне либеральной и прогрессивной виртуальной площадки он превратился в любимую мейнстримную площадку для правых и консервативных инфлюенсеров.

Твиттер, позднее X, и аккаунт его владельца Маска стали важнейшими факторами дальнейшего поправения Кремниевой долины и опорой президентской кампании Трампа 2024.

​Кремниевая долина правеет, часть 15

Джо Байден выиграл выборы в 2020 году — и у Илона Маска с ходу не сложились отношения с президентом от демократической партии. Буквально через год после инаугурации Байдена, Маск уже называл президента «влажной куклой-носком в форме человека», которая «держит американскую публику за дураков», а президент в ответ публично призывал расследовать деятельность техноолигарха.

Ссоры начались в августе 2021, когда Байден не позвал Маска на встречу с ведущими производителями электрокаров — при том, что Tesla была самым крупным производителем электромашин в США. Одна из главных причин такого плевка в адрес Маска — его отказ сотрудничать с профсоюзом рабочих автопромышленности. Маск отвергает саму концепцию профсоюзов, в то время как Байден считается левыми самым про-профсоюзным президентом в новейшей истории.

В начале президентского срока Байдена Маск начал на разные лады повторять тезис о том, что государство и корпорация — это фактически одно и то же: «Правительство — это просто самая большая корпорация с монополией на насилие. И на них некому пожаловаться». Позже эта мантра стала еще проще: государство — это самая худшая форма корпорации.

В такой картине мира профсоюзы, как и всяческие комиссии, тарифы, налоги и другие государственные инструменты регуляции бизнеса — это манипуляции, с помощью которых «ультимативная корпорация» мешает другим корпорациям нормально работать. «Зачем забирать капитал у бизнеса, который показал, что он мастерски с ним обращается, и отдавать его организации, которая очень плохо обращается с капиталом – правительству?», — спрашивал Маск.

Презрение в адрес чиновников — это не ноу-хау Маска, а базовая позиция Кремниевой долины, независимо от политических предпочтений ее представителей. В 1995 году CEO Intel Энди Гроув сформулировал суть этого отношения: «Технологии работают в 3 раза быстрее нормального бизнеса. А правительство работает в три раза медленнее нормального бизнеса. Так что между нами девятикратный разрыв».

«Не мешайте нам и не тормозите нас» — главный посыл Кремниевой долины политикам последние 30 лет. Все эти 30 лет компании из Долины нанимали лоббистов, которые помогали им общаться с власть имущими в кулуарах и отстаивать свои интересы. Стандартный алгоритм взаимодействия выглядел так: технокорпорация нарушает правила правительства, чиновники публично наезжают на компанию, грозятся или реально устраивают разбирательства в суде, на что компании отвечают через лоббистов.

В 21 веке влияние Больших технологий на правительство росло, но до недавнего времени все же оставалось закулисным. И наоборот, влияние правительства на технокомпании постепенно уменьшалось, но всегда оставалось публичным, чреватым большими штрафами и судами. В 2016 году Питер Тилль показал, что Технологии теперь могут усадить «своего» президента в Белый дом и максимально влиять на политику, оставаясь в тени. В 2020-х Маск вывел эти отношения на новый уровень — публичного противостояния.

Он смог себе позволить такое противостояние, потому что у него получилось сконцентрировать в своих руках необычайно много влияния на правительство США. Если бы Маск управлял только Tesla, почти триллионной корпорацией, правительство было бы вынуждено считаться с ним из чисто экономических соображений. Но он также владеет SpaceX — ключевой космической компанией США, на которой держится космическое превосходство сверхдержавы. SpaceX обеспечивает не только экономическую и технологическую, но и стратегическую зависимость государства от предпринимателя.

Решение Маска предоставить Украине возможность пользоваться спутниковым интернетом Starlink сыграло одну из ключевых ролей в войне против РФ. Маск стал первым техноолигархом, чьи решения настолько сильно влияют на внешнюю политику США и ее военные возможности.

Наконец, в 2022 году Маск за 44 миллиарда долларов купил соцсеть Твиттер и получил единоличный контроль над одной из самых влиятельных онлайн-площадок мира.

​Кремниевая долина правеет, часть 14

Илон Маск поддерживает Дональда Трампа на президентских выборах 2024, но многие говорят, что политически он уже является более мощной фигурой, чем поддерживаемый им кандидат.

Маск — один из самых богатых людей мира, его корпорации Tesla, SpaceX, Neuralink, x.Ai — лидеры технологической революции нашего времени. Ему принадлежит одна из крупнейших соцсетей — X, а его спутники Starlink обволокли всю Землю. Он встречается с руководителями стран и ощутимо влияет на международную политику, даже не будучи политиком.

Бизнес-карьера Маска началась во второй половине 1990-х, а политический путь — во второй половине 2010-х. К середине 2020-х он стал одним из самых влиятельных консерваторов нашего времени. Если Питер Тилль — серый кардинал и идеолог поправения Кремниевой долины, то Илон Маск — суперзвезда и публичный двигатель этого процесса. Вот, как он к этому пришел.

В нулевых Маск, по его словам, старался держаться подальше от политики, однако донатил обеим партиям и был в хороших отношениях с президентом Обамой. Его компания Tesla с ее электрокарами вызывала восторг у демократов, которые были озабочены зеленой повесткой, и презрительные ухмылки — у республиканцев, считавших климатический кризис выдумкой.

На выборах в 2016 году, где его друг Питер Тилль из всех сил продвигал Трампа, Маск донатил на кампанию Клинтон и говорил, что даже просто выдвижение Трампа в качестве кандидата от республиканцев будет позором, не то что его победа. И все же, как только Трамп стал президентом, Маск наладил с ним отношения (во многом благодаря Тиллю): Трамп неизменно называл Маска «гением» и всячески способствовал развитию SpaceX и Tesla.

Во время президентства Трампа Маск продолжил донатить обеим партиям, но начал склоняться в сторону республиканцев: в 2018 году он пожертвовал им в 7 раз больше. Эти донаты уже тогда вызвали упреки в “поправении” техномиллиардера, которые он парировал в Твиттере: «Поясняю — я не консерватор. Я зарегистрирован как независимый и политически умеренный». Впоследствии Маск говорил, что он так и остался в центре — просто все остальные уехали влево.

В 2018 году Маск впервые пришел на подкаст к Джо Рогану, где пил виски, курил травку и рассказывал о колонизации космоса. Подкаст состоялся в момент расцвета Intellectual Dark Web (IDW) — группы консервативных инфлюенсеров, боровшихся с woke-культурой и поддерживавших Трампа. Шоу Рогана стало вратами к аудитории IDW, которая и так была наслышана о Маске, а теперь рассмотрела его вблизи и пришла в неописуемый восторг. Сам Роган после этого стал амбассадором Маска и нахваливал техномиллиардера при каждом удобном случае.

Через полгода Маск впервые пришел на подкаст к другому представителю IDW, Лексу Фридману, который выпустил комплиментарную Маску научную работу по поводу автопилота Tesla. Подкаст взлетел в популярности, а Фридман стал еще одним амбассадором Маска и активно участвует в создании культа его личности.

В 2020 году предвыборная президентская кампания проходила на фоне пандемии. Отношение к вирусу стало важным политическим разделом: прогрессивная часть относилась к нему крайне серьезно, а консервативная часть населения — наоборот, считала, что это обычный вирус. На втором подкасте у Рогана в мае 2020 года Маск высказал откровенный скепсис в отношении вируса, чем закрепил свой авторитет в роли правого инфлюенсера.

Окончательно Маск утвредился в роли правого, консерватора и республиканца через 10 дней после записи подкаста Рогана. В своем популярном аккаунте в Твиттере Маск написал: «Прими красную таблетку» («Take the red pill»). Эта цитата из фильма «Матрица» когда-то означала духовное пробуждение, но со временем стала означать, что человек «все понял» и принял правые ценности.

​Кремниевая долина правеет, часть 13

В 2022 году Марк Цукерберг впервые пришел на подкаст к Джо Рогану. Это интервью стало краеугольным камнем превращения Цукерберга из нерда (которого одни считали рептилоидом, а другие роботом), в альфа-техно-бро — физически развитого мужчину, который любит подраться и ценит свободу слова, а также презирает бета-активности и пассивность в любой форме.

Цукерберг рассказал Рогану, что родители требовали от него хорошо учиться в школе, и вместе с тем участвовать в трех спортивных командах одновременно. И едва ли не главная ошибка в жизни техномиллиардера — что в школе он выбрал ходить на фехтование, потому что ничего не знал о борьбе джиу-джитсу. Но в 2021 году он занялся джиу-джитсу и теперь верно предан этой борьбе, да и вообще фанатеет от смешанных единоборств (ММА).

Увлечение единоборствами и подчеркнутая спортивность Цукерберга стали бустерами маскулинного образа «самого известного миллениала», который и раньше был известен своими «чисто мужскими» привычками. Например, в начале 2010-х Цукерберг рассказывал журналистам о том, что ест мясо только тех животных, которых он убил своими руками — чтобы помнить, эти животные когда-то были живыми. К слову, Роган тоже раньше промотировал принцип «eat what you kill».

Запрос публики, в первую очередь мужской, на образ «настоящего мужчины» был измерен и доказан на Джо Рогане. Тщательно курируемый Цукербергом имидж апеллирует к аудитории с консервативными ценностями: многодетный отец, который умеет и любит драться, может вырастить и забить скотину для своей семьи, скорее понравится техасскому рейнджеру, чем нью-йоркскому интеллектуалу.

Цукерберг играет одну из ведущих ролей в маскулинизации и поправении образа нерда из Кремниевой долины — вторую главную роль играет Илон Маск. В 2023 году два этих образа слились воедино: 51-летний Маск вызвал 39-летнего Цукерберга на «бой в клетке», то есть на поединок по смешанным единоборствам. Медиа пришли в восторг от такого инфоповода и обеспечили двум техноолигархам, владеющим соцсетями, дополнительную тонну бесплатного пиара.

Практически сразу к этому инфоповоду подключился другой представитель гипер-маскулинности, президент UFC Дана Уайт, пообещав устроить бой миллиардеров в римском Колизее. «Два самых богатых человека на Земле дерутся — кто не захочет посмотреть такой бой? Переплюнуть это может разве что поединок между Трампом и Путиным», — говорил Уайт на подкасте с Майком Тайсоном.

Хотя поединок так и не состоялся, Маск и Цукерберг выжали из этой шутки по максимуму: они стали еще мужественнее в глазах правого электората — любителей пива и зрелищных драк. Члену совета директоров Мета Марку Андриссену тоже очень понравилась идея такого поединка (возможно, он сам ее и посоветовал). В любом случае, Андриссен разродился статьей, в которой сравнил Цукерберга и Маска с античными героями Гераклом и Тесеем.

В статье под названием «Fight!» Андриссен пишет, что Цукерберг и Маск — отличные ролевые модели для детей и драка между ними всем пойдет на пользу. Он цитирует президента Кеннеди, который в 1960-х сокрушался, что американцы превратились «из нации атлетов в нацию наблюдателей». Поэтому вместо пассивного наблюдения, которое Цукерберг называет «бета-активностью», Андриссен советует всем заняться единоборствами.

«Представьте сочетание физической силы и способности защитить любимых. Результатом станет самоуважение — не то самоуважение, которое появляется от терапии в креслах или от wishful thinking, а настоящее самоуважение — заслуженное осознание того, что человек силен и полезен, что у него есть достоинство и ценность», — пишет Андриссен.

Драка, борьба, война. Насилие захватывает умы, души и тела людей по всему миру, и лидеры Кремниевой долины — не исключение. В мире, который опасно приблизился к Третьей мировой войне, правые ценности ценятся больше левых и человеколюбивых — по крайней мере, техноолигами, которые, кажется, хотят возглавить в этой войне одну из сторон.

​Кремниевая долина правеет, часть 12

В 2018 году Марку Цукербергу пришлось пройти через серию судебных разбирательств, связанных с утечкой данных пользователей Facebook и предполагаемом сотрудничестве с компанией Cambridge Analytica. Эти разбирательства были инициированы демократическими элитами и в политическом контексте выглядели как публичная порка Цукерберга за помощь Трампу на президентских выборах в 2016 году.

В 2019 к наездам на Цукерберга присоединился и сам президент Трамп, невзначай угрожавший FB судебными разбирательствами и обвинявший соцсеть в предвзятости против консервативных инфлюенсеров (хотя на тот момент именно консервативные ресурсы собирали самые большие аудитории на FB).

Однако во время каденции Трампа Цукербергу удавалось избегать серьезных последствий как от судебных тяжб демократов, так и от критики республиканцев — во многом благодаря личной связи с Трампом. CEO Facebook дважды встречался с президентом, а его ментор Питер Тилль был его советником. Плюс Цукерберг часто общался с дочерью Трампа Иванкой и ее мужем Джаредом Кушнером, имевшим большое влияние в администрации президента.

Однако политическая протекция не избавляла Цукерберга и Facebook от культурного давления: после разбирательств 2018 года общим местом стали тезисы о том, что пользователи — это товар, который соцсеть продает рекламодателям, или что алгоритмы соцсети тайно манипулируют пользователями, меняя их политические предпочтения. Появилось целое движение «deletefacebook», в рамках которого прогрессивные представители Кремниевой долины призывали бойкотировать продукты Цукерберга.

Культурное давление на Цукерберга продолжалось вплоть до выборов президента в 2020 году. За два месяца до выборов на Netflix вышел документальный фильм «Социальная дилемма», который вывел критику Facebook из Долины в народные массы. Цукерберга обвиняли в том, что он своей соцсетью испортил демократию.

Чтобы уравновесить имидж убийцы демократии, Цукерберг пошел на необычный шаг: вместо донатов на президентские кампании партийных кандидатов он задонатил $400 млн на работу избирательных участков по всей стране, которым на фоне пандемии не хватало финансирования. Однако остаться нейтральным до конца не получилось.

За три недели до выборов-2020 вышла скандальная статья, из которой следовало, что кандидат от демократов Джо Байден замешан в коррупционных делах в Украине. Эта статья могла нанести решающий удар по основному сопернику Трампа, однако Facebook фактически нейтрализовал ее, радикально замедлив ее распространение. Впоследствии Цукерберг раскаивался в содеянном, так как история оказалась не фейком, и обвинял ФБР в давлении на его компанию.

Когда президент Трамп проиграл выборы, то отказался признавать их результаты и поддержал захват Капитолия своими сторонниками 6 января 2021 года. Цукерберг в ответ на это пошел на беспрецедентные меры и забанил аккаунты действующего президента в своих соцсетях, обосновав это тем, что его риторика слишком опасна для страны. Хотя отношения с Трампом в моменте были испорчены, Цукербергу надолго удалось отмыться от имиджа убийцы демократии.

К концу 2021 года Цукерберг объявил о том, что бренд Facebook — это теперь только часть его новой корпорации под названием Meta. Формально фокусом новой старой корпорации стало создание метаверса — смеси виртуальной реальности, интернета, соцсети и многого другого.

Однако на деле основным следствием такого ребрендинга стала попытка переизобрести самого Цукерберга: из роботичного хакера, чья соцсеть взломала мозги миллиардов людей и «убила» демократию, он стал превращаться в «самого известного миллениала», альфа-самца и кумира молодежи.

​Кремниевая долина правеет, часть 11

В начале 2020 года член совета директоров Meta Питер Тилль и Марк Цукерберг обменялись серией писем, в которых обсуждалось будущее миллениалов, Facebook (FB) и самого Цукерберга. В переписке также участвовал Президент по международным делам в Meta Ник Клегг, а в копии писем стояли COO Meta Шерил Сэндберг и другой член совета директоров Meta Марк Андриссен. Переписка стала итогом серии разговоров между Цукербергом и Тиллем, в которых они обсуждали, как будет выглядеть мир к 2030 году.

Тилль начал с того, что Facebook — самая успешная компания поколения миллениалов. Ее основали миллениалы, первыми пользователи стали студенты из этого поколения и миллениалы же до сих пор остаются самыми активными пользователями. По мнению Тилля, основатель FB Цукерберг — самый известный представитель поколения миллениалов, хоть и не самый репрезентативный, поэтому по его поступкам и публичным заявлениям судят обо всем поколении в целом.

Глядя на инженерные способности Цукерберга, другие поколения решают, что миллениалы — наиболее технически подкованное поколение, а из-за его обещания отдать 99% своего состояния при жизни — делают вывод о большой щедрости миллениалов. Так как FB пообещал объединить людей во всем мире, от Цукерберга и миллениалов стали ждать, что они остановят все конфликты и установят мир во всем мире. Когда стало понятно, что так не выходит — виноватыми сделали тоже Цукерберга и миллениалов, — написал Тилль.

Далее Ник Клегг привел результаты опросов на 2020 год, из которых следовало, что 70% американских миллениалов так или иначе поддерживают социализм и осуждают корпорации, в том числе Большие технологии. Аутентичность, агентность, автономия, идеализм и альтруизм возглавили список котируемых миллениалами добродетелей — и все они плохо согласуются с культурой Кремниевой долины.

По мнению Тилля, левацкие взгляды миллениалов обусловлены финансовыми проблемами: они могут позволить себе образование и жилье только в кредит, который затем приходится выплачивать много лет вместо того, чтобы аккумулировать капитал. «Если у человека нет доли в капиталистической системе, вполне логично, что он выступает против нее», — продолжил Тилль.

По мнению Тилля и Цукерберга, причина экономического неблагополучия миллениалов — жадность поколения бумеров, которые должны были начать делиться властью и богатством с младшими поколениями еще в начале 1990-х, но вместо этого остаются у руля и 30 лет спустя. «Три президента (Клинтон, Буш-мл и Трамп) родились с разницей в 70 дней, летом 1946 года — буквально через 9 месяцев после окончания Второй мировой войны», — заметил Тилль. (К слову, Камала Харрис — тоже бумер.)

В конце Тилль предполагает, что передача власти от бумеров миллениалам наконец состоится в 2020-х и это случится очень резко и драматично. Цукерберг вообще выдвигает гипотезу, что к 2032 году президентом США станет миллениал. «Хотя наша компания играет особую роль в жизни миллениалов, все сказанное здесь особо важно для того, как выгляжу я, поскольку я — самый известный человек своего поколения», — подытоживает Цукерберг.

Через два года после этой переписки Тилль покинул совет директоров Мета, объяснив это тем, что хочет сконцентрироваться на политике — и с ходу помог своему подопечному миллениалу Джей Ди Вэнсу стать сенатором штата Огайо, а к 2024-му — потенциальным вице-президентом при бумере Трампе.

Если Трамп—Вэнс выиграют выборы, то президент-миллениал может стать реальностью даже быстрее, чем рассчитывал Цукерберг: ведь вице-президент по закону становится первым лицом, если с президентом что-то случается. Вспомните ухо Трампа.

​Кремниевая долина правеет, часть 10

Meta — одна из ключевых компаний современности: ее соцсети Facebook и Instagram, а также мессенджер WhatsApp суммарно насчитывают 3.5 миллиарда пользователей. Meta входит в 10 самых дорогих компаний мира и стоит более 1.3 триллиона долларов, а ее основатель Марк Цукерберг — один из самых богатых и влиятельных людей на планете. Facebook сыграл важную роль в избрании Трампа в 2016 году и в Брексите, а также в целом стал одним из ключевых факторов большого политического раскола в западных странах и поспособствовал становлению новых правых. Однако Facebook — это не только Марк Цукерберг.

В 2004 году главный либертарианец и консерватор Кремниевой долины Питер Тилль стал первым внешним инвестором Facebook, купив 10,2% компании за $500 000. 37-летний Тилль стал ментором 20-летнего Цукерберга и в 2005 году вошел в совет директоров Facebook. Благодаря всему этому Тилль получил большое влияние не только на Facebook и самого Цукерберга, но и на сотни миллионов, а впоследствии и миллиарды пользователей компании.

Марк Андриссен — другой ранний инвестор Facebook и ментор Цукерберга. В 2006 году 35-летний Андриссен оказался единственным из товарищей 22-летнего Цукерберга, кто советовал ему не продавать Facebook за $1 миллиард компании Yahoo. В 2008 он стал членом совета директоров компании. Андриссен считается одним из самых авторитетных людей Кремниевой долины по целому ряду причин: от разработки первого популярного веб-браузера Mosaic в 1993 году до создания одного из ключевых венчурных фондов Долины Andreessen Horowitz в 2009.

В отличие от последовательного республиканца Тилля, Андриссен был тесно связан с демократической партией: в 1996 году донатил на кампанию Билла Клинтона, а в 2000 — Эла Гора. В 2008 году он помог избраться Бараку Обаме, используя ресурсы Facebook для его президентской кампании. В 2012 Андриссен впервые поддержал республиканского кандидата Митта Ромни, что вызвало удивление и осуждение в Долине, которая тогда почти поголовно поддерживала Обаму.

На выборах в 2016 году Андриссен снова поддержал демократического кандидата Хиллари Клинтон и рассказывал, что среди всей элиты Кремниевой долины он встретил только двух людей, поддерживающих Трампа — одним из них был Питер Тилль.

Для многих до сих пор остается загадкой, как Трамп выиграл выборы 2016, когда против него ополчилась почти вся элита США от медиа и технологий до демократов и республиканцев. Но ни для кого не секрет, что Facebook — с Тиллем, Андриссеном и Цукербергом у руля — сыграл в этом большую роль.

Забегая вперед, на выборах 2024 все трое: Марк Андриссен, Питер Тилль и Марк Цукерберг — поддерживают Трампа. Сама компания Facebook уже не играет такую важную роль, как в 2016 году, но эта троица за 8 лет стала еще более влиятельной: вместе с Илоном Маском они претендуют на роль идеологических лидеров новой политической силы, у которой пока нет названия. В зависимости от оптики смотрящего, эту силу можно назвать центристской, правой или же техно-фашизмом. Марк Андриссен, написавший неофициальный манифест этой силы, называет ее технооптимизмом.

В основе этого технооптимизма лежит непоколебимое убеждение в том, что технологический прогресс и радикальный капитализм — это единственные силы, которые могут спасти зашатавшийся и одряхлевший мир. Все, что мешает развитию технокапитала, признается врагом — в первую очередь это касается прогрессивных и левых идей, которые Андриссен и Маск часто называют враждебными по отношению к жизни и людям.

«Мы считаем, что технологии освобождают. Освобождают человеческий потенциал. Освобождают человеческую душу, человеческий дух. Расширяют то, что может означать быть свободным, быть реализованным, быть живым. Мы считаем, что технологии расширяют пространство того, что значит быть человеком», — пишет Андриссен.

​Кремниевая долина правеет, часть 9

Подкаст комика Джо Рогана «The Joe Rogan Experience» (JRE) — один из самых популярных в мире. Роган запустил свой подкаст в 2009 году и с тех пор выпустил почти 2200 эпизодов, на которых побывало больше 1100 человек, с которыми он суммарно провел в эфире больше 6400 часов, или 268 суток чистого времени. Суммарно его видео собрали почти 5,5 миллиардов просмотров, а количество часов, которое его зрители и слушатели провели с Роганом и его гостями, просто сложно представить. За 15 лет существования JRE самым популярным эпизодом (69 млн просмотров) стал выпуск номер 1169, в котором на шоу впервые пришел Илон Маск.

Эпизод вышел в сентябре 2018 года, в самый разгар моды на Intellectual Dark Web (IDW) — и Маск с ходу был зачислен в его члены. К тому моменту Маск уже почти 20 лет дружил с Питером Тиллем, теневым лидером IDW, и состоял с ним в другом наполовину тайном обществе — PayPal-мафии, состоявшей из бывших сотрудников компании PayPal. Члены «мафии» основывали компании и инвестировали в компании друг друга, делились инсайдерской информацией, помогали советами и многим другим. И в PayPal-мафии, и в IDW Маск считался гением, героем и полу-богом.

Книга «Бротопия» (2018) техножурналистки Эмили Чэн описывала Долину как средоточие токсичной маскулинности нердов, нелюдимых инженеров с дурным характером, высоким уровнем IQ и высокой зарплатой: сексизм, домогательства и унижения в адрес женщин-сотрудниц. Однако «бро» плохо относились не только к женщинам, но и друг к другу.

Например, атмосферу в PayPal времен Тилля и Маска работники компании описывали как «intellectual pissing contest» — напряженные споры со взаимными оскорблениями и внутренними войнами. В 2000 году Тилль подговорил совет директоров уволить Маска с должности CEO PayPal и сам занял его место — это произошло, как только Маск улетел праздновать свой медовый месяц и оказался вдалеке от офиса.

Появление Маска на подкасте у Рогана резко сблизило нердов из Кремниевой долины с маскулинной культурой, которую воплощал Джо Роган. Образ конвенционального «мужика» Рогана — атлета, мастера боевых искусств и охотника — соединился с образом «нерда» Маска — любителя научной фантастики, физики и компьютерных игр. Через образ Рогана программисты и инженеры Долины получили новый чертеж для своей маскулинности: вместо хилых очкариков они захотели превратиться в накачанных атлетов, умеющих драться, стрелять из лука и метать копье.

Через месяц после Маска на шоу Рогана пришел скромный ИИ-ученый из MIT Лекс Фридман — типичный молодой нерд, которого ведущий с ходу начал учить, как быть мужчиной. Как и в случаях с другими членами IDW, появление у Рогана дало Фридману импульс для развития собственного подкаста, куда он начал звать элитных нердов — ученых из сферы ИИ, физики, математики и других наук, и, конечно, других членов IDW. Фридман быстро превратился в «Джо Рогана для нердов».

Как и Роган, Фридман позиционирует себя, как атлета, занимается джиу-джитсу и другими «мужскими» штучками, не характерными для большей части его гостей и аудитории. Если Маск считается недостижимым идеалом для нердов, а Роган многим из них кажется чересчур простым, то Фридман олицетворяет трансформацию нерда в техно-бро, начавшуюся в конце 2010-х.

В конце 2010-х и начале 2020-х Джо Роган считал себя либералом, Лекс Фридман — центристом, а Маск — независимым. Никто из них до недавнего времени не поддерживал Трампа. В политическом смысле главной идеей этих бро и их единомышленников была необходимость привести общество в условный центр политического спектра — вполне нейтральная идея.

Однако в рисуемой ими картине мира центрированию мешали распоясавшиеся леваки и прогрессивы, которых, как бы вынужденно, приходится уравновешивать правыми идеями.

​Кремниевая долина правеет, часть 8

Компьютеры и интернет сделали технологии синонимом успеха, богатства и процветания. Чем больше технологии проникали в устоявшиеся индустрии — финансы, массмедиа, музыку, кино и тд — тем серьезнее общество относилось к их создателям. К 1990-м такие персонажи, как Стив Джобс и Билл Гейтс, стали звездами не только в Кремниевой долине и техносреде, но и в массовой культуре. Так начинался культ “нердов”, который со временем переродился в культ технобро.

Еще в 1980-х типичным нердом считался физически неразвитый и замкнутый в себе очкарик, который любит фэнтези и научную фантастику, увлекается наукой и плохо ладит со сверстниками. Такие люди считались смешными чудаками, которых в школе часто травили более успешные молодые люди — спортивные, агрессивные и социально активные. Тогда считалось, что успеха в жизни добьются именно агрессивные красавчики, которые, может, и не очень хорошо учились в школе, но обладали лидерскими способностями и пробивным характером — именно такие люди занимали ключевые места в корпорациях и делали успешные бизнесы. Нерды же на таких людей работали.

Кремниевая долина начиналась как раз как союз ученых-нердов с маскулинными военными. Однако апостолы персонального компьютера Стив Джобс и Билл Гейтс показали, что нерды с большим успехом могут создавать бизнесы и управлять корпорациями сами — несмотря на то, что не соответствуют типичному портрету маскулинного лидера.

В 1990-х количество нердов у руля корпораций стало стремительно расширяться: математики и программисты доказали, что они тоже могут делать деньги, собирать большие коллективы и удачно конкурировать. Такие нерды как Марк Андриссен и Джефф Безос стали появляться на обложках журналов, про них снимали репортажи, с ними хотели дружить, в них хотели вкладывать деньги — спортивные забияки из школы стали совсем иначе относиться к своим вчерашним замороченным одноклассникам.

В 2000-х и 2010-х культ нердов достиг пика. Компьютеры и смартфоны, интернет и соцсети задисраптили большинство бизнесов и сфер деятельности, а технологии стали осью современной цивилизации. Во главе самых успешных компаний уже нельзя было найти максулинных харизматов в деловых костюмах: Google, Facebook и другие мега-корпорации возглавляли нерды в джинсах, худи и сандалях. Все, за что их травили в школах конца 20-го века, они превратили в свои конкурентные преимущества в начале 21-го. Например, появились шутки про то, что все самые успешные представители Долины — гордые носители расстройств аутического спектра, и чем выше они на спектре — тем успешнее их компании.

Несмотря на то, что внешне Кремниевая долина выглядела довольно безобидно, как собрание застенчивых и социально нерасторопных молодых людей в простой неброской одежде, бизнес-стратегии Долины были крайне агрессивными и амбициозными сверх меры. Например, скромный парень Марк Цукерберг с виду казался безобидным: с трудом давал интервью, нервничал, потел и подолгу зависал, обдумывая ответ. Но девизом его компании Facebook был слоган «Move Fast and Break Things» — и именно этим она безжалостно занималась, что неоднократно приводило к печальным последствиям для миллионов людей по всему миру.

Агрессивность и амбициозность Долины была хорошо известна специалистам с конца 1990-х: корпорации нердов беспощадно банкротили бизнесы и разрушали целые индустрии, заставляя всех идти на поклон к новым технобогам. А победа Трампа в 2016 году, Брексит и подъем новых правых заставили заговорить о нердах уже весь мир. Они превратились в техноолигархов — их дисрапшн дошел до политики и коснулся всех без исключения.

К началу 2020-х власть технокомьюнити достигла пикового значения, а лидеры этого сообщества — от Джеффа Безоса до Илона Маска и Марка Цукерберга — стали последовательно превращаться из нердов в тех самых агрессивных лидеров, травивших их в школе. Внутренняя агрессивность Долины и ее апостолов начала проявляться вовне, а нерды превратились в технобро.

​Молодые люди чувствуют себя одинокими и оторванными от реальности. Они не чувствуют, что у их жизни есть цель, и не видят особого смысла ни в учебе, ни в работе. По крайней мере, это утверждает общенациональное исследование 2023 года, проведенное учеными из Гарвардского университета среди американской молодежи в возрасте 18-25. В частности, опросы молодых людей показали, что 36% из них постоянно чувствуют тревожность, а 29% — ощущают депрессию.

«У моей жизни нет ни цели, ни смысла», — говорит один из участников исследования. «Я просто хожу на работу, выполняю рутинные задачи, иду домой, готовлюсь к следующему дню, скроллю телефон и повторяю все снова». 44% из опрошенных «молодых взрослых» считают, что они либо вообще ничего не значат для окружающих людей, либо значат очень мало. При этом 86% из тех, кто считает, что они ничего не значат для людей, также жалуются на отсутствие смысла в жизни.

Молодые люди считают, что финансовые проблемы — самая частая причина их тревожности и депрессии (56%). Сразу за ней идет давление из-за требования добиваться успехов (51%) и отсутствие понимания, что делать со своей жизнью (50%). Также в топе причин ментального неблагополучия — ощущение, что все разваливается (45%), что человеку не хватает навыков и талантов (44%), что он перегружен необходимостью делать слишком много выборов (40%).

Последние несколько лет много внимания уделялось кризису ментального здоровья среди подростков, но на самом деле тревожность (18%) и депрессию (15%) ощущает в два раза меньше подростков, чем молодых взрослых. Исследование СDC показало, что депрессия максимально распространена в возрастной группе с 18 до 24 лет, а опросы от Gallup показали, что сильнее всего одиночество ощущают люди 18-29. Печальнее всего, что психическое неблагополучие с каждым годом растет и среди тинейджеров, и среди молодых взрослых.

Хотя это американское исследование, описанные в нем тренды актуальны для молодых людей во всех более или менее развитых капиталистических обществах. Мы достаточно обеспечены, чтобы смысл существования не сводился к механической добыче куска хлеба, но вместе с тем находимся в глубоком экономическом и экзистенциальном кризисе, из-за которых реальный рост невозможен. Потерянность молодых людей отражает потерянность нашей культуры в целом: и нести тяжело, и выкинуть жалко.

«Мы просто слишком много говорим о ментальных проблемах, поэтому молодежь у себя их постоянно ищет и в итоге обязательно находит», — говорят критики подобных исследований. Их слегка магическому мышлению кажется, что если не говорить о проблемах, то их и не будет, или что молодые поколения — снежинки, которые просто слишком прислушиваются к самим себе вместо того, чтобы закусить удило, работать с утра до ночи и рожать детей.

Возможно, отчасти это и правда. Например, Большая фарма заинтересована в росте диагностируемой депрессии и тревожности, потому что это позволит ей продавать еще больше антидепрессантов и противотревожных препаратов. Добросовестные психиатры и психологи не скрывают, что в их сферах спонсируются только такие исследования и поощряются только такие постановки научных проблем, которые по итогу приведут к решениям в виде чудо таблеток, уколов или порошков — то есть чего-то такого, что можно произвести, упаковать и продать.

И все же я думаю, что основная проблема молодых и не очень молодых людей — отсутствие контакта с самим собой и неспособность устанавливать значимые связи с другими людьми. Большинство молодых взрослых из гарвардского исследования говорили, что именно отношения с семьей и друзьями дают им хоть какое-то чувство смысла и цели.

В приближающемся мире развитого ИИ и роботов нам нужно максимальное внимание уделить именно друг другу — тогда, возможно, роботы и не сотрут нас с лица Земли.

​Кремниевая долина правеет, часть 7

Вместе с приходом Дональда Трампа на пост президента в США началась культурная война. К 2018 году она перешла в следующую фазу из-за начала новой предвыборной гонки-2020. Основным оружием демократов в этом культурном противостоянии стали политическая корректность, культура отмены и движение MeToo, ну а лагерь Трампа ответил контрнарративом, который возглавило неформально движение Intellectual Dark Web (IDW).

Большинство членов IDW были так или иначе известны и до появления самого движения, но именно сплочение этих людей в единую сеть сделало их всемирно известными и влиятельными культурными персонажами. Название IDW придумал профессор математики Эрик Вайнштайн, а популяризировала IDW статья редакторки New York Times Барри Вайс под названием «Знакомьтесь с ренегатами Intellectual Dark Web», вышедшая в мае 2018 года.

На момент выхода статьи Вайнштайн был не просто ученым, а управляющим директором венчурной компании Thiel Capital — фактически семейного финансового фонда Питера Тилля, через которую он управлял и спонсировал все остальные свои предприятия. Будучи правой рукой Тилля, Вайнштайн создал IDW — неформальную медиаимперию, которая должна была помочь Трампу избраться на второй срок. Так открылся целый фронт на культурной войне между консерваторами и либералами, позволив первым откусить довольно большой кусок аудитории вторых.

Исходя из статьи в NYT, в костяк IDW входил сам Вайнштайн и его брат, эволюционный биолог Брэт Вайнштайн, комик и подкастер Джо Роган, психолог Джордан Питерсон, консервативный комментатор Бен Шапиро, философ Сэм Харрис и целый ряд менее известных имен. Кроме Эрика Вайнштайна, всех этих людей объединяли конфликты с либерально-демократическим нарративом и политической корректностью: например, Харрис жестко критиковал мусульман, а Питерсон ругал феминизм и трансгендеров.

Среди IDW были демократы и республиканцы, критики и сторонники Трампа, — да и в целом участники расходились по многим вопросам. Но формально все они сходились на необходимости открытых дебатов и ценности свободы слова для максимально разных голосов. Такой акцент на свободе слова и толерантности к инакомыслию стал основной линией защиты и нападения новых правых против либеральных нарративов культуры отмены в конце 2010-х: если прогрессивная часть американского общества требовала наказывать людей за некорректные действия и высказывания, то консервативная — называла это цензурой и репрессиями и требовала свободы для всех.

По сути IDW была группой публичных спикеров, которые ходили друг к другу на YouTube-подкасты, за счет чего увеличивали аудиторию друг друга. В центре этой неформальной медиа-сетки был подкаст Джо Рогана, который неоднократно предоставлял членам IDW доступ к своей многомиллионной аудитории. Именно он превратил Джордана Питерсона из малоизвестного канадского профессора во всемирно известную икону новых правых. Дейв Рубин, Бен Шапиро, Сэм Харрис, сам Эрик Вайнштайн и многие другие члены IDW после эфиров у Рогана получали достаточный медийный капитал, чтобы затем их собственные подкасты набирали сотни тысяч прослушиваний.

Эрик Вайнштайн довольно быстро отказался определять, что такое IDW, кто входит в эту группу и какие ценности она отстаивает. С одной стороны, это придавало флера загадочности, которая так нравилась поклонникам IDW. С другой — позволяло откреститься от радикальных элементов, которые стали ассоциироваться с IDW. Когда «качественные» спикеры заканчивались, в гости звали все более маргинальных персонажей, вызывавших отторжение не только у либеральной публики, но и у многих членов самого IDW. Впоследствии это привело к тому, что некоторые члены IDW были вынуждены публично отрекаться от причастности к группе. Однако такая сетевая стратегия позволила максимально расширить круг последователей Трампа к выборам 2020.

Любовь — это сила, которая делает нас людьми.

Я понимаю любовь в широком смысле: это не только влюбленность, сексуальное влечение и романтическое увлечение — но, например, и дружба, и родительские чувства. Любовь можно ощущать по отношению к абстрактным явлениям: к своему делу или к искусству, к богу или к жизни в целом.

Любовь делает нас людьми в том смысле, что ее форма — секс — почти всегда необходим для зачатия ребенка и создания нового человека. Новорожденный человек первые месяцы и годы своей жизни беспомощен и уязвим — заботу окружающих о нем я тоже называю любовью, без которой дети просто не смогли бы превратиться во взрослых людей. Любовь к друзьям и к своим партнерам помогает молодому человеку обрести психологическую зрелость, а затем любовь к своему делу и к людям в целом помогают человеку реализоваться в профессиональном и творческом смысле.

Конечно, только что я описал идеальный путь человека, чья жизнь — как бы полная чаша, до краев наполненная любовью. А в реальной жизни все происходит совсем не так: миллионы детей лишены полноценной родительской любви, а забота о них напоминает, скорее, уход за механизмом на заводе. У многих молодых людей совсем не складываются отношения со сверстниками — часто до такой степени, что вместо друзей их окружают недоброжелатели, которые их травят и мешают нормально развиваться.

Романтическая любовь и секс — очевидная проблема для миллионов людей из разных культур и поколений. Хотя понимание любви как отношений между половыми партнерами — самая популярная трактовка любви в нашей культуре, она же несет в себе чуть ли не больше всего сложностей и проблем для людей, которые к ней отчаянно стремятся, но никак не могут ее испытать или добиться взаимности.

С любовью к своему делу вообще складывается у меньшинства: в этом смысле страдают уже не миллионы, а, скорее, миллиарды людей, которым приходится «в поте лица добывать себе хлеб свой» и которые искренне ненавидят свою работу и профессию, но не могут ничего изменить.

На фоне таких несчастных любовий любовь к человечеству в целом похоже на шутку — потому что как можно любить человечество, если тебя самого не любили с детства, ты не нашел себе партнера и друзей и терпеть не можешь свою работу?

И тем не менее, каким бы несчастным или злосчастным ни был человек, потребность в любви никуда не исчезает: если ее мало в его жизни, то даже капля любви вроде искреннего сочувствия во взгляде незнакомца или улыбки прохожей будет восприниматься, как глоток воды для бредущего по пустыне.

Любовь мотивирует и помогает преодолевать препятствия, это одновременно средство достижения и сама награда. Она скрашивает нам жизнь и придает ей смысл. А еще любовь отличает нас от роботов, которые уже могут неплохо симулировать чувство, но не могут его испытывать — а значит, не могут быть движимы любовью и понимать и ощущать мир, как понимают его люди.

В тринадцатом, последнем в этом сезоне, эпизоде подкаста bojemoi.идеи мы с Травкиной обсуждаем любовь во всех ее проявлениях, а также вспоминаем Платона, Евангелие, Жана-Поля Сартра, Генри Миллера и многих других. Подписывайтесь на наш ютьюб-канал, чтобы помочь нам развивать этот медиум!

Марк Цукерберг рассказал, что в 2021 году администрация Джо Байдена давила на его корпорацию Meta, требуя цензурировать весь контент, связанный с коронавирусом, а годом ранее — за два месяца до выборов президента — ФБР настоятельно рекомендовала не публиковать оказавшийся впоследствии правдивым компромат на сына Байдена.

Политическое измерение этого письма — жесткая критика демократической партии США. Хотя заканчивается оно утверждением, что Цукерберг принципиально не поддерживает на выборах ни одну из сторон — на деле это откровенная поддержка республиканского кандидата Дональда Трампа. Это также хитрый компромат на компанию Google, которая тоже цензурировала информацию о пандемии, но пока не призналась о причинах такой цензуры публично.

Задержание Павла Дурова властями Франции формально объяснялось отказом его корпорации Telegram от сотрудничества с правительствами и силовиками в борьбе против терроризма, распространения незаконной порнографии, торговли наркотиками и оружием и так далее. Это первый настолько крупный арест в традиционном противостоянии между технологическими платформами и силовиками — борьбе, которая началась вместе с «Войной против террора» в 2001 году.

Политически арест Дурова многослоен. С одной стороны, арест героизирует его в кругах либертарианцев — сторонников анонимности и свободы слова: с точки зрения этих людей, Дурова хотят судить за позицию «менты нам не кенты» и за защиту кибер свобод пользователей. С другой стороны, арест сделал мейнстримным нарратив о том, что Дуров сотрудничает с авторитарными правительствами, а демократические водит за нос, прикрываясь свободой слова.

Для полноты картины стоит вспомнить про владельца соцсети Х Илона Маска, который одобряет признания Цукерберга и горячо осуждает арест Дурова.

В начале августа французский политик и еврокомиссар Тьерри Бретон опубликовал письмо, в котором напомнил Маску о его обязанностях одновременно соблюдать свободу слова и противостоять распространению вредного контента. Письмо было опубликовано на X за пару часов до интервью, которое Маск брал у Трампа на том же X. Маск ответил на письмо нецензурным мемом, а европейская бюрократия открестилась от угроз Бретона и списала все на его самодеятельность.

Тем не менее, письмо-угроза появилось не просто так: за неделю до этого Маск со своего аккаунта на X откровенно подливал масла в огонь ультра-правых анти-иммигрантских протестов в Великобритании, писал, что «гражданская война — неизбежна» и глумился над премьер-министром Киром Стармером.

Контроль мыслей, чувств, слов и действий — это цель любой власти, будь то власть человека над самим собой, власть правительства над своими гражданами или корпорации над своими клиентами. В описанных кейсах мы наблюдаем за тем, как государственная власть борется с властью технологической — и борются они не за что иное, как за власть над нами, людьми.

Чем дальше мы заходим в 21 век, тем сложнее сказать, сделали ли новые технологии людей более счастливыми и так ли радикально улучшили наше бытие, как это пытаются представить их создатели и держатели. У меня нет однозначного ответа на эти вопросы.

Правда, я однозначно уверен, что современные (они же устаревшие) политические системы не делают нас более счастливыми и точно не облегчают нам жизнь. В этом смысле мне более симпатична власть технологическая, чем власть политическая — у технологий все еще есть шанс, а у политики, как ее понимают власть имущие, шансов больше нет.

​Кремниевая долина правеет, часть 6

Дональд Трамп – не только хедлайнер движения правых во всем мире, но и политик, показавший, как правильно использовать технологии для политических целей. Его отношения с Большими технологиями США — это многосерийная трагикомическая сага, которая начиналась как психологический триллер в середине 2010-х, превратилась к 2020 в трагедию, а к 2024 — в историю любви.

Во время президентской кампании 2016 года Трамп ругался с Кремниевой долиной и атаковал самых видных ее представителей вроде Джеффа Безоса из Amazon и Тима Кука из Apple. По ходу избирательной кампании 140 крупных предпринимателей из Долины написали коллективное письмо, в котором называли Трампа «катастрофой для инноваций» и утверждали, что он «не понимает, как работают технологии». Илон Маск тоже считал, что Трамп не подходит на роль президента, и на выборах 2016 поддерживал Хиллари Клинтон.

Но вражда Трампа с технологическим сектором с лихвой перекрывалась дружбой всего с двумя технологическими компаниями, которые, тем не менее, оказались ключевыми политическими инструментами современности: соцсетями Twitter и Facebook.

Трамп стал первым крупнокалиберным политиком, сделавшим основной площадкой для политических высказываний свой аккаунт в Twitter, а не традиционные медиа. В отличие от его главной конкурентки на выборах 2016, Хиллари Клинтон, за которую соцсети открыто вели ее помощники, Трамп вел свой аккаунт самостоятельно (или достаточно убедительно делал вид, что это он).

Трамп твитил нон-стоп: утром, днем и ночью, минимум по 10 постов в день, а временами до 60 твитов в сутки. Такой шквал сообщений позволял ему использовать аккаунт как тестовую площадку для политических месседжей: если что-то не заходило подписчикам, он просто хоронил неудачный нарратив под шквалом новых сообщений. Он репостил всю похвалу в свой адрес, издевался над оппонентами и критиковал всех недоброжелателей. Его твиты были смешными, с мемным потенциалом и, что не менее важно, агрессивными — в результате каждый день Трамп получал в 2 раза больше упоминаний другими аккаунтами, чем Клинтон.

Даже самые ярые оппоненты Трампа признавали, что его Твиттер — это «неожиданно гениальное» политическое оружие и что он «затвитил себя в Белый дом». Когда Трамп стал президентом, инновации в Твиттере вышли на новый уровень, потому что теперь потешный и агрессивный контент выдавал уже не просто политик, а президент США, то мерявшийся размером ядерных кнопок с северокорейским диктатором, то придумывавший новые ругательства вроде «covfefe».

Но еще большую роль в победе Трампа на выборах в 2016 году сыграл Facebook, где один из главных сторонников Трампа, Питер Тилль, состоял в совете директоров. В разгар выборной гонки журналисты вдруг обвинили Facebook в предвзятости против консервативных политиков: журналисты утверждали, что модераторы контента соцсети вручную убирают посты республиканцев из трендов и добавляют туда демократические послания.

Вследствие этого обвинения Цукербергу пришлось встречаться с консервативными медийщиками, среди которых были, например, Такер Карлсон и представитель штаба Трампа, — и обещать им, что его соцсеть исправит эту политическую и алгоритмическую предвзятость. Цукерберг сдержал обещание, и республиканская риторика вышла из теневого бана в самый нужный для выборов 2016 года момент, а посты консерваторов до сих пор стабильно возглавляют рейтинги популярности в Facebook.

Штаб кампании Клинтон признавал, что Трампу и его сторонникам удавалось производить контент, вовлекавший пользователей Facebook в разы сильнее, чем аналогичный контент от Хиллари. Поэтому, по словам руководителя цифрового штаба Трампа Брэда Парскейла, реклама в соцсети Цукерберга обходилась Трампу в сотни раз дешевле, чем штабу Клинтон. В той кампании Трамп потратил 80% бюджета на цифровую рекламу именно в сети Цукерберга, а сотрудники Facebook за это работали прямо в штабе Трампа, чтобы эти деньги тратились максимально эффективно.