«Я БЫЛ "МОБИКОМ" НА СВО»: пилотный выпуск.
«Выживший в Некрополе»
— (Вольт) Из какого города тебя призвали?
— Из Москвы. У нас все были только москвичами и в роте, и в части. Я имею в виду мобилизованных, которых встречал.
— (В) Кем служил срочку?
— Пулемётчик во взводе охраны. Служил во второй половине 2010-х.
— (В) А кем работал до СВО?
— В одной железнодорожной организации)
— (В) Как тебя мобилизовали? Помнишь этот день?
— Конечно. Отоспался после ночной смены, пошёл в душ. На календаре было 22 сентября 2022 года. Жена в дверь ванной стучит, сообщает, что ко мне пришли. Я кое-как вытерся, оделся, вышел в коридор, а меня там человек в сопровождении полицейских встречает: «Такой-то такой-то? Получите повестку на мобилизацию, распишитесь». Ну, я подумал «чего там такого будет, не война же прямо по-настоящему?» и расписался.
— (В) Как прошёл процесс отправки в часть и какую получил подготовку?
— Нас отвезли в расположение одного из полков ближайшей к Москве «придворной дивизии», там собрали в казарме. Пару дней мы ждали новые партии мобов и думали, что обучение начнётся прямо в части. Однако уже 26 сентября нас повезли на полигон под Белгород.
На пункте приёма личного состава (ППЛС), расположенном недалеко от известного в той дивизии спортзала, через который пропускали пополнение мобилизованных, нам выдали форму «цифру» начала 2010-х: китель+брюки, бушлат, шапку-ушанку, зимние «ватные» штаны, нательное бельё серого цвета, которое красило тело, стоило лишь вспотеть, пару зимних носков без пятки, старые советские варежки, котелок с эмалированной кружкой и ложкой, вещмешок типа «сидор», кусок банного мыла. И всё, служите, мужики!
По прибытии в Белгородскую область расселились в палаточный городок. Мы всё ещё думали, что служим в том «придворном» полку, но это было не так. Впрочем, пока сохраню интригу.
Несколько раз объявляли ракетную опасность и воздушную тревогу. В том числе во время построений. Я один реагировал так, как учили на срочке — залечь, затем перебежками в укрытие. Весь измазался в грязи, а постираться-то и негде. Всем остальным было плевать на тревогу. Так я, кстати, грязным и уехал на войну.
На полигон вывезли один раз, потратили 1-2 магазина. Для нас даже мишеней не выставили, стреляли чисто по траве и кустарнику.
Выдали оружие. Меня собирались назначить наводчиком-оператором на БТР, но в итоге я оказался стрелком-помощником гранатомётчика. Мне вручили АК-74 с явными признаками давнего использования, возможно, с превышением допустимого настрела. 4 магазина, 120 патронов, 2 ручные гранаты. Бронежилет «Черепашка» времён Второй Чеченскойи каска СШ-68.
— (В) Какое-то боевое слаживание провели? Командиров и сержантов назначили?
— Нет и не совсем. Слаживания не было, нам просто сказали: «Вы такая-то рота, такого-то батальона». А про часть — ни слова. Никаких «вы прибыли в доблестную Краснознамённую». Мы не спросили. И зря.
Штатными среди нас были только комбат, один лейтёха и пара контрактников. Все остальные, включая командиров рот — мобилизованные. Командиров рот отобрал и назначил комбат, а те в свою очередь вместе с коллективами своих рот выбрали командиров взводов и отделений...
— (В) То есть вы выбирали себе командиров?
— Да.
— Как в 1917-м году)
— Ага, так выходит)
— (В) Как скоро вас отправили в Зону.
— 3 октября. На БТРах, со всем скарбом. Но! Нам сказали, что мы едем в Курскую область на боевое слаживание. Опять обманули (с)
Поскольку стартовали глубокой ночью и ехали внутри, то, разумеется, не поняли, что едем в противоположном направлении, в Зону. На границе от нас потребовали выключить телефоны — так мы и поняли, что нас снова кинули и мы едем сразу на войну. Впрочем, была ещё надежда на полигон где-то в тылу.
И вот здесь важнейший момент. Никто из нас не дал заднюю. Да, мы понимали, что с нами поступают подло и даже преступно. Но разворачиваться не стали.
(Продолжение 👇👇👇)