Опусы шальной разведенки

Если порно – это плохо, то почему тогда там столько монашек?

Ходили в баню с подругой, лежали в джакузи. Матерились на нимфеток в купальниках, обсуждали геополитику и экономику. Обычный день, только жаркий и правильный. Одевшись, сели в кафе "Шайка-лейка", в котором к водке дают грузди в сметане, уху из трех видов рыб и капусточку. Чуть сладковатую, правильно сквашенную. Напротив девушки тоже сидели, какие в баню вообще не пошли, а сразу же заказали водочку. Ну, и сидим. Гибкость в теле такая, что остается "золотой банный час" – пока ты можешь еще говорить, смеяться, жрать, а потом наступит твой окончательный сонный морок. И засыпать начнешь прямо в такси, а если чуточку пересидеть, то за столом, так всегда и работало.

Подруга вдруг открывает "пьюр" – есть приложение такое, оказывается. И погружает меня вдруг в мир нововведений в секуальных практиках. Пиздец, ребята. А что случилось? Уже никто просто так не трахается? Вот чтоб банальные тютелька в тютельку – ну, придушить там, сзади использовать? Ну, я не знаю, игрушек купить, чтоб, как собачка, играть в дребезжащее? Откуда столько сексуальных новин? Диковин даже, я бы заметила. Листали, чуть не порвали рот. Смеялись так, что почти все испортили. И сон ушел, и гибкость ушла. Почти порвались два рта по периметру. Короче. Первое: щас никто уже не хочет банального секса. Но очень хочет сидеть-смотреть, как некто третий тебя использует. Таких анкет – прям через одну, и куколдизм (это так называется?) уже как будто бы новый тренд. И объявления эти выглядят как вот буквально под новый год кто-то желает дожрать салатики. Мол, вы тут трахайтесь, я посмотрю, а после вылижу вашу тарелочку от прошлогоднего оливье. Вам даже мыть их за мной не потребуется.

Другие что-то пихают в рот. Вот так и выглядят их предложения. Приду, засуну свои трусы тебе в надорованную смехом варежку. Ношу боксеры всего пять лет, там даже дырка на жопе имеется.

Все, кому менее тридцати – конечно, мамкины доминаторы. Вот тут мы ржали уже в полный рот, к нам даже девушки эти придвинулись – и тут же обе открыли "пьюр", у каждой – свой скорбный гондонарий, там прямо есть, на что посмотреть. Худые, бледные спирохеты вот с этой челочкой их кривой, по имени, ну, допустим, Артурчик, прям обещают тебя пороть. Как у Бажова – поротьева баба сейчас возьмет из стены кирпич и постучит поротье по кумполу. Мол, эй, але, есть там кто-нибудь? Ты себя в зеркало, деточка, видел? Тебя же ниткой перешибешь, а от пореза куском бумаги ты должен в обморок тут же упасть, какое, блядь, "запорю до крови"?

Ну, и дрочилы. Случилось чо? Вас кто-то выгнал из ваших парков, с детских площадок, со строек и – отнял плащи и велосипеды? Ну, в смысле – буду дрочить в стакан, пока ты ешь майонез из банки? Никто. Из ста с лихуем анкет. Не захотел себе просто бабу, с которой можно вот это все, что мы всегда с вами тупо делали. У всех прикольчик. У всех нюанс. Впервые старой себя почувствовала, махнула водки, выпила квас – и дальше в этом уже отсутствовала.

И еще немного стройных голосов из бородатых государств бруталов: в целом, все правильно, сексуальная революция притупила миллионы мечей, ослабила дульца у танков и развратила людишек, как зажравшихся чревоугодников. Вам же знаком этот слом системы, когда перепробовал уже вообще всю еду и, сидя где-то в китайской провинции, внезапно чувствуешь: хочу мозгов. Вареного жира, размазанного по тарелке. Фигурно напоминающего разумную жизнь. Тащишь ложечку в рот – а оно омерзительное. Снова надо что-то искать, искушаться, вымарываться с изощрениях, жрать сырых осьминогов, ядовитую рыбу, тараканов, сверчков. А вот был бы голодным, допустим, или не жравшим вообще никогда? Ложка сметаны показалась бы чудом исусьим.

Но только вот искушенность – это не исключительно бабское нововведение, к тому же женщины имитируют интерес к абсолютно любым мозгам, ядовитым рыбам и тараканам из Тиндера. Женский не-интерес не анатомичен, размножению не вредит, не препятствует. Значит, скрепно будет перенести эти требования на мужчин. Во-первых, чтобы был чист к сорока, берег себя до свадьбы – не обсуждается. Во-вторых, чтобы не смотрел порнохаб – а то наизвращаются там с роботами женщин, азиатскими субтильными полудетишками, смешно крякающими при нажатии на живот, вместительными королевами генга бэнга, у который внутри, видно, бездна или что-то из Гарри Потера, когда в маленькую бабу спокойно засовывается рюкзак, три волшебных палочки и один человек целиком. Прямо лысиной вперед – я видела. Во-вторых, чтоб не дрочил никогда. Это проверит "дрочительная комиссия", через которую пущен ток и полиграф – только очень продвинутый. Там датчики присоединяются непосредственно к волшебной палочке Гарри Поттера. Если вздрогнул от неожиданности и сразу взорвался на эмоции разные – значит, не врет, значит, чист и скрепен, православен, шаманоподобен и подходящ.

Не понимаю, чего в сети все возмущаются.
Я надеялась, что за неимением русского бунта, в России возможен хотя бы бабий бунт.
Ну, это же просто: берем и в годину семейную отказываемся от использованных мужиков, понимаете?
Имел Наташу, Валю и секретаршу – иди имей теперь арбуз и выхлопную трубу.
Мы себя не на помойке нашли, чтобы юзать использованное.
Чо лыбишься, тебя тоже касается.
И забери свои трусы с батареи – я боюсь их трогать, они с Шатуновым Юрою.

В квадрате моего обитания – три барбершопа. На прилегающих улицах – еще пять. Клочки бородиных действий разрослись и довольно кустисты: там предлагается виски в хайболе, бруталы жарят там мясо по телеку, а в очень модных и богатых цирюльнях – вместо стола у них трупешник "Харлея". Я как-то шла – сапожатки в какахах, в лицо – какая-то изморозь с неба, типичный Питер, типичный день – и вдруг их вывеска на меня заорала, мол "ходи мимо, если ты баба". Пиздец, вы как-то определитесь, а то орете про близость к Европе, а женских бород не желаете брить. А если я, например, отрастила? Меня же старшие подружки пугали, что вот еще пару-тройку лет – и эстроген наебнется напрочь, полезут косы из ушей с подбородком. И что, откажете в хайболе с виски? Я вам Харлей починю, между прочим.

Ну, и заглядываю в окошко. А там у них – прям государство мужское. Какие-то очень модные парни (похожие на лесорубов в армани) с брильянтом в ухе (типа черные реперы?), в татухах стремных (типа белые рокеры?), и в кедах фирмы Баленсиага другим таким же ерошат бороды. Намазывая туда масло из пихты, струю бобра и оттдушку кокоса. И я не знаю, причем тут кокос. Они вот как им его продавали-то? Мол, это яйца брутальных пальм, растущих на одиноком камне?

Смотрите, мол, волосатые яйца. Вот образец – очень сильно мужицкий.

И хоть бы кто, чтоль, провел вопрос – а что вот думают бабы про бороды? Про этот стремный джиган-дизайн, который катит только горным товарищам, поскольку нет у них альтернативы. Поскольку там надо брить топором – но все равно будет сизое рыло, которым можно сдирать лак от мебели. Вместо наждачки употреблять. И борода – это лучший выбор, чтобы своих не калечить баб. В их этих нежных местах сакральненьких, куда как будто бы рылом не лезут вот эти горные наши парни. Но я секретика их не выдам. Пускай, раз надо - такое рассказывают.

Но наши-то? У тебя ж борода – буквально нестроевая пехота из рыжих и одиноких волос, построенных на плацу в разнопиздицу. Ты чо там бреешь? Что мажешь кокосом? И ведь они же переживают, что вот она у них не растет ни вбок, ни вверх, ни в различные стороны. У них всерьез там за тыщи рублей есть прямо скляночки с псевдо-отращивателем. Они всерьез себе (кто дурак) татухи бьют, красят морду хною. Чтобы вот прямо была борода! Без бороды мужичок небрутальненький. Да боже ж мой, вам что, членов мало? Вы же всю жизнь только ими мерялись, теперь решили вконец обабиться и в кучу меряться бородой? Нам, если что, бабам, было б удобнее, если б вы в моду ввели депиляцию всех ваших мест, начиная с сисечек. Не говоря уж о прочих таинственных.

Вообразите: шугаринг жоп! И баб в салон ваш никто не пустит. Лежишь с кальяном, смотришь футбол, вокруг – бруталы в подглазьевых патчах. И крик мужской. И скупая слеза. И ватки, ватки. И кровь с волосьями. Красиво? Да, по-любому, да. Брутально? Как же, такая мука же. А декорировать надо все кокосом с пальмы – уже депилированным. Я б даже сделала там коллаж: мол, до и после – смотрите, мальчики. И запишитесь на акцию где два кокоса по цене одной задницы.

Что еще? Наткнулась в фейсбуке на немыслимое по нашим временам обсуждение неважной херни – и факт сей на фоне происходящих событий показался мне машиной времени. Борщесрачи, пластические операции, кошечка тронула лапкой вишенку, человек не знает, куда деть сорок килограммов хурмы – вот такой интернет, вы помните? Пост был про Евгения Чичваркина. Десятки не знакомых друг с другом женщин обсуждали невероятное чувство стиля вышеозначенного Евгения. Как он хорош! Мол, почему в России наши мужчины не одеваются подобным шикарным образом, не ходят в ярких пальто и тренчах, полосатых рейтузах и в дерзких усах, шляпах-цилиндрах, стильных ушанках, стеганых юбках и красивых боа.

– Боа?!! – вскликлинула я - и загуглила.

Нашлось не только боа, но и пару жабо.

В комментариях восхищались наотмашь. Писали что-то про "лондонских денди" – тут я вторично воскликнула, мол, погодите, денди носили пиджаки и запонки, классические шляпы, ботинки-оксфорды, фраки, смокинги, коверкот. Я как-то плохо представляю себе с королем Георгом пацанов на калбуках в юбке с дырьями. Полистала запрещенную соцсетку героя. Хорош, конечно. У нас в Питере есть в каждой ночлежке такой персонаж – излучает прет-а-порте, мироточит трендами. Правда, наша планида – черное, черно-серое и, максимум, цвета грязи – это когда смешаны черный с коричневым. Оденься у нас кто-то в кислотное, ярко-розовое и блестящее в стразах – из петербуржцев в москвичи тут же выпиздят. Засунув в жопу пышку с надписью "пончик" и как следует отхлестав по мордасам корюшкой.

Героя моды называли в комментариях "крашем". По старой традиции мечтали "вдуть", Восхищались – и вполне заслуженно. Что, конечно, говорит о комментаторах лучшее. По нашим временам и не ожидаешь, что кто-то начнет переться по пестренькому. А вдруг там радуга? Это не скрепно. А вдруг там розовое при наличии гендера? Короче, я так восхитилась под вечер, что чуть не выпила за всех этих теток. Сходила к некоторым в аккаунт, полайкала их детей и собачек. Пожелала каждой встретить мужчину в красивой юбке, в страусиных перьях. Пожелала интернету стать снова прежним – добрым таким, алчушим ярких брызгов. И чтобы каждый пост - вот такой. Перекроил кто-то морду, набил на веки татуху, покрасил волосы в изумрудный, отрезал уши, вживил себе крылья – а бабы ходють – и восхищаются. И пишут, как же желают "вдуть". А если кто-то другого мнения – то сам заказывает себе пышку, рисует там название "пончик" – и прям сует себе его куда следует.

Но, все равно, кстати, поразительно. Не пост читала – была в заповеднике. К утру туда точно набегут, но прямо щас я буквально в ахуе.

Какие новости? Приличный мужчина пришел. Вежливый такой, на "Вы" разговаривает. Такого даже и не пошлешь – неудобненько.
Взял интервью, в общем, у меня. На страницу наговорила зачем-то. Пыталась не выпендриваться - да куда там. Я и "не выпендриваться" – это на разных планетах.
На той, где я не выпендриваюсь, Илон Маск под кетамином рукою "козу" не показывает.

Тыц, кому интересно, насуйте комментов там, пусть приличный мужчина порадуется – https://www.evening.dk/2025/01/21/1609/

Голольды в Петербурге – явленье привычное. Как наводнение по весне, как цветение берез для аллергиков. Надо просто смириться и успокоиться – в конечном счете в круглосуточных "травмах" – обычно весело и занятненько. Там пишутся стишата и песенки, стендап-концерты и городские новости. Из бабки снова торчит сосулька, бугай-спортсмен сломал себе спину, ночная бабочка Виолетта воткнула себе в жопу каблук – и перейдет теперь на ортопедическое. Уже и бабка к ней подошла, рассказывает из сосульки сакральное: про стельки, про пояс, про игольчатый коврик, про настойку из бобровой струи и прочее. Вот так и происходит переосмысление жизни: Виолетта не знала, где ее перемкнет и заставит сменить жизненные ориентиры.

Выходить из машины нынче задачка со звездочкой. А я-то думала, зачем мне шпагат как напоминание о балетном прошлом? Раскорячиваешься, как стыдный блогер с невнятной позицией политической: одной ногой вроде бы либерал и в рот хотел отыметь всех дворников, губернатора и мэра, коррупцию. А другой ногой ты там, где терпилы. Где невозможность любого движения – уже привычный сезонный фон. Можно подумать, летом как-то иначе? У нас теперь не везде можно как угодно ходить, Данила Багров вас наебывал.

Больше всего я люблю читать новости о том, что народ задолбался ждать какой-то отдачи от своих этих налогов. И вышел с огнеметом во двор, например. И возникает вопросец к народу-то: а что, серьезно, все это время у вас были огнеметы в наличии? Какая прелесть. И бабулька напротив тоже качает удрученно сосулькой, торчащей прямо у нее изо лба. Или куда она сосулька прилипла-то.

Иду сегодня за сигаретами – а в луже очень приличный дядька стоит угрюмо, озирая ботиночки. Их, в целом, даже не очень-то видно, поскольку он утонул по колено, выйдя из модной своей машины. Не, не китайская, порше каен. И лужа – мощный такой уравнитель всех нищих и тех, кто правит жизнью – ему как будто бы улыбается. Мол, ну и хули твой порше каен? Ты же в говне по колено, деточка. И он стоит. Осмысляет тлен. И достает из кармана салфеточку.

И вообще от всех этих американских выражений. Вот и сейчас, пишу, а в животе треклятая резь. Все оттого, что я все последнее время общаюсь в этими эмигрантами, от которых у меня чертова мимикрия. Понимаете, неважно куда они переехали, они все равно начнут говорить оттуда как Холден засранец Колфилд, будь они финны, или немцы.

Есть еще одна форма мусорной речи – это кальки английских конструкций. Тут вряд ли нужно чего-то делать – достаточно осознать, что вы это делаете.
Ловите пост для понауехавших и общающихся, в основном, на английском. Это старенький пост – но до сих пор как будто смешной. И, понятно, что совсем лингвистический. Насколько? Я работу нашла, когда в фейсбуке его запостила. Меня пригласили в Скаенг редактором. А у меня с английским – не сказать, чтобы клево. Просто я лингвист, понимаете? И тут плевать - английский, латынь, испанский или французский. Проверено. Если вдруг надо пояснять - то не надо, но на всякий случай я поясню: этот пост - обезьяньячанье. И теплый привет переводчице Сэлинджера Райт-Ковалевой. Подражание стилю пеерводчиков с английского- довольно точное.

– Парижский друг в скайпе написал предложение вида: "Это было, в общем, довольно странно, что я выделывал". Я начала смеяться над тем, что он понемногу забывает русский синтаксис и вообще пишет кальками. Да они все нынче общаются так, не замечая того, что выделывают. Словно говорят со мной переводами Сэлинджера на русский язык. Я просто не знаю, с чем еще сравнить, понимаете? Я просто хочу сказать, что вот в какой-то момент уловила, что так и происходит, и это потрясло меня. То, что я уловила. Я - Алена Чертов Ретранслятор Чорнобай, понимаете? И однажды я встану так рано, как в шесть.

Помню, я влюбилась в американца. Это был какой-то очень киношный американец с такими белыми зубами на фоне этого его загара оттенка "майами-бич". Он ездил со мной по одной ветке метро и в 10:30 входил в первый вагон от эскалатора. Такой еще кокетливый рюкзачок за спиной и длинный женский шарф с романтическим принтом. Он мне всегда улыбался. Наверное, он думал, что это застрахует его от моих тяжелых ботинок на танковых гусеницах. Ну и рожа у меня утром в метро неподкупающая, самое то для карнегги-теста. Понимаете, эти их треклятые улыбки в ответ на твое презрение. Но вы наверное хотите услышать как же я в него влюбилась и всю эту окситоциновую муть?

Я лучше начну рассказывать с того места, как он подавился мороженым. Понимаете, мороженым! Оно же жидкое! Чертов американец, он заплевал весь свой чертов шарф! Понимаю, свинство так говорить, но я не могу удержаться. Сукин сын американец, он отплевывал мороженое от станции Пионерская до станции Петроградская, прямо на шарф. Так смешно, честное слово.

Не знаю, что меня дернуло заговорить с ним.

- Простите, сэр, извините меня, что я спрашиваю, но как ваше самочувствие, сэр?
Он говорит ицокей, или что-то такое, что они всегда говорят, даже если заплеваны, как чертова мать.

А потом у него вдруг стало такое лицо, понимаете, я никогда не видела у американцев такого лица. Однажды мой гребаный пес насрал в постель, у него еще были какие-то проблемы с желудком, то есть он был не виноват, если уж говорить по правде. Насрал и ждал пока я увижу. Так у него было такое же лицо у американца, как у моего треклятого пса. Какое-то русское лицо было, если анализировать. И тогда я почувствовала, что влюбляюсь. Ужасная пошлятина, если по правде. Мутит, когда про такое читаешь.

А потом мы немного погуляли. Он все время что-то рассказывал про калледж, родителей - его старики остались в Вайоминге и были не то чтобы богатые. Даже нищие были, просто ему было совестно сказать это слово "нищие". Они не покупали ему мороженое, понимаете? В наш век киберэлектроники, или чего там, ну, я имею ввиду всего такого технического и современного, ребенок не доедал мороженого. Не в смысле - оставлял, а в смысле мало ел. Вонючее мороженое, подумать только! Ну и он говорит, этот американец, что забыл, что оно такое холодное. Стал откусывать большие куски, вот в чем дело. Дело в больших кусках. Я чуть не сдохла, представляя как в следующий раз он зайдет в вагон с маленькой ложечкой, этот сукин сын американец.

Вообще, говоря по правде, мне мало надо, чтобы влюбиться. А чтобы разлюбить - еще меньше. Понимаете, он потом сказал что-то такое, вроде: "Что ты думаешь об этом, детка?". Понимаете - детка! У меня от такого всегда начинается резь в животе.

Сообщение для активных комментаторов и людей, которые полюбили чатик этого канала: я подключила вам спам-бот, можете дышать спокойно. Больше никаких легких заработков в интернете, проституток под видом массажистов (возможно, зря), коучей и специалистов по здоровому питанию. Банятся граждане автоматически – без системных сообщений, превентивно, короче.

Общая просьба к участникам. Я воспринимаю свой чат как ветку комментариев к своим постам. Пожалуйста, соблюдайте баланс, хорошо? Просыпаясь в 15 утра, я вряд ли хочу читать 200 попыток Сережи склеить Наташу. Переходите за флиртом в лички друг к другу – высылайте дикпики и сиськи, женитесь, присылайте мне ваших пухлых детей. Результату я буду рада, но в процесс меня детально не погружайте – мне и свой флирт-то не разгрести. Помните, пожалуйста, что я чате есть я. Что я читаю ВСЕ ваши комментарии. И если их будет под 500 в сутки и больше – и они не будут меня касаться никак – я перестану туда даже заглядывать. Баланс во всем, хорошо? Это не конкретно, не к кому-то с претензией, а превентивно. Потому что я уже видела миллионы подобных чатов, изначально прикрученных к чьим-то каналам, которые начинали свою эту жизнь. В итоге автор их просто удалял к чертовой матери, потому что две тыщи комментариев флуда – это непосильно, чтоб реагировать.

Ну, и не воспринимайте это как угрозу или запрет. Общайтесь, знакомьтесь, тусуйтесь и назначайте встречи. Просто помните обо мне, уважайте меня немножечко. Без срачей, без откровенного междусобойчика, когда двое заняли весь чат – и остальным уже даже неловко :) Да что там - мне неловко, что я вам мешаю.

Как избавиться от слов-паразитов, инструкция

Иногда я делаю это. Вспоминаю, что у меня пять профессий и сажусь на лицо коллегам в попытке их улучшить и им помочь. По какой-то странной причине у меня тут не срабатывает ни снобизм, ни высокомерная "экспертиза". И тот факт, что мне нужно, в среднем, 15 минут, чтобы запретить мозгу использовать мат, слова-паразиты, дрянные конструкции – не убеждает меня в том, что другие – немощные, недоделанные и ленивые.

Это как с алкоголем, наверное. Лет двадцать я поражалась факту, что какие-то мои подружки с друзьями просто не могут остановиться на бокале вина. И если капля алкоголя попадает им в рот – они высасывают бутылку. Господи, какой же я была мразью. Извините за слово на низком штиле – но иначе-то тут и не скажешь. Я транслировала, что не понимаю. Что не верю, что не бывает подобного. Пока не встретила сорокет ровно в таком же вот состоянии. Пришлось завязывать на полгода, чтобы вернуть себе контроль над сознанием.

На этом фоне мои подруги-артисты, которым перед стендап-выступлением организатор на чистом глазу говорит "а давайте без мата" - уже кажутся жертвами, а не помехой к концерту. Их жалко, они не виноватые. А вот организатор – урод и выскочка. Предупреждать же надо, это перепрошивка же. Человеку в норме над собой надо работать, а для работы такой нужен час, потом переспать с этой мыслью – и на свежую голову повторить. Если этот человек - не вот я конкретно.

Итак, давайте попробуем с вами. Это рабочая схема, проверенная годами – я даже курсы такие вела, когда еще готовила людей к выступлениям. Правило простое: все лечится осмыслением, что все слова - это не служебная функция, а конкретная сущность, наименование. Иными словами: слово-паразит нужно сделать частью речи – и запомнить конструкцию. Но это чертовски сложно даже понять, не то что использовать как филологам. Поэтому - делаем проще. К любому паразиту сочиняем стишок - коротенький и желательно - посмешнее. Стишок повторяем в течение дня. Он должен быть сам по-себе паразитом, тогда ваш мозг запретит вам его использовать. Без осмысления, без приложения сил - тупым повторением, как у собачек Павлова.

Пример, который мы будем пробовать. Допустим, вы употребляете конструкцию "как бы". В мусорном смысле, не в литературе. В обычном разговоре, встречали такое? Если это про вас - заучивайте:

КАК БЫ БЫЛО ХОРОШО
ЕСЛИ Б ГЕМОРРОЙ ПРОШЕЛ

Повторяем раз 50 прямо сейчас, мозг поражается вирусом. В целом, после 50 раз вы будете к этому стишку возвращаться в течение дня даже без напоминаний. Сами. Что произойдет дальше? При любом мусорном "как бы" - эта херня будет всплывать в памяти. Сказали "как бы" - огребли геморрой. Все, профит. Мозг запретит вам это в течение пары дней буквально. В некоторых особо чувствительных случаях - сразу. Отпишитесь о результатах = я вам на все слова-паразиты такое выдам. И на мат, если нужно.

Утром пыталась открыть лимонад: бутылка зашипела и пролилась фейерверком – на сорочку, на пол, на плиту и на стол, на шкафы, на обои – залила мне всю кухню. Ничего нет обиднее поутру, чем с похмелья пролить последнюю жидкость и вместо досыпа заниматься уборкой, отмыванием пола и стен – липких, пахнущих мандаринами. Лимонад был из мандаринов.

В некоторых барах, в каких я бывала, существуют бесплатные завтраки. Где-то их называют "канадскими", где-то "русскими", где-то даже британскими. На Бали таков был "австралийский": туда входили пинта воды, два таблетки от головы и похлопывание по спине или по плечам – на ваш выбор. В русском ресторане Паттайи встречался рассол. Но невкусный, из капусты и с перчиком. Но краше всего с похмельем справлялись в Грузии: наливали огромную плошку харчо – обжигающего, кислого (сливы в составе), обильно пахнущего говядиной и обволакивающего питательным рисом.

И вы закономерно тут спросите: погоди, Алена, а как же том ям? Он и кислый, и сладкий, и терпкий, и острый. И горячий, и жидкий, и сливочный? Мать того томяма я видала в гробу – отвечу я вам совершенно беззлобно. Но со знанием дела отвечу. Ничего нету хуже томяма с похмелья. Слишком сложное блюдо, соборное. Превращающее похмелье в поминки радости. Изувечивающее желудок, насилующее рот. Нет, в Таиланде нихуя не понимают в похмелье – уж лучше кислые щи или борщ, куриный бульон или окрошку на квасе. Впрочем, квас тоже от лукавого.

Как-то по соседству у меня жил жгучий испанец. Чувак такой невиданной красоты, что смотреть на него было физически больно. Белозубый, загорелый, браслет из ракушечек, татуировки модификации "мой рекорд в фистинге" – типичный такой киногерой. Вот как вы представляете себе – так и выглядел. И бухал он так страшно, что разбегались коты, расползались гекконы и плакали статуи. Захожу как-то к нему поутру – проверить, живой ли, не помер ли. А он сидит в саду под Ганешей и пьет что-то из чашки, смешно комкая рот. Я ему говорю: "Что это у тебя, милый Марко"? Чай? Блек коппи? А он взял сосисок, сварил их в ковшике, а жижу-то пьет. Вот такие похмельные средства в Испании.

Пора зачеркивать дни крестами, отсчитывая их до самолета, до лета. В Петербурге хорошо и зимой, но это надо спиваться, бывать в заведениях, кошмарить своих бывших ночными звонками, а утром разливать лимонады по кухне. План - такое себе, согласитесь? А значит, пора в дивный сад, где красивые мужики под Ганешей не понимают, а чем похмеляться.

Зря вы в Питер, кстати, не едете. Нормально тут. Даже зимой.

Одна из хронических моих подруг находится в этом... в активном поиске. Она не сдается после ухода Тиндера и постоянно бегает на свидания. Я тоже похаживаю иногда, но я везучая на приключения. Ну, то есть, я это не специально. Нет у меня такого намерения. Просто вываливаешься в социальную жизнь – и сразу же пассажир присаживается. Если не на уши – что очень больно – то точно рядом, это проверено. Тут варианта обычно два: ты либо отбиваешься, притворяясь неслышащей, либо обламываешь его скорым согласием. А питерские мужики не ожидают подобного – и позорно сбегают к кому построптивее.

У хронической подруги везения меньше. Ей необходимо прямо стараться, потому что она лет на десять помладше и уперлась в пресловутый "последний вагон". Кто втемяшил ей мысль про дорогу железную, проходящую через ее судьбинушку женскую – я не разбиралась, мне лень, я везучая. И в мою голову эти мысли никто не закладывал. А если уж и случался вагон – то вот буквально как у Анны Карениной. И я не прыгала в него как в последний, меня этим вагоном буквально расплющивало. Потому что попадался специальный. Под какой кроме меня никто не отваживался.

А она ходит на эти свидания. И от нее я постоянно узнаю невозможное. Что, дескать, в Питере есть специальные клубы, где проводятся для одиноких быстрые встречи – буквально как в голливудском кино. И потом официант раздает записочки, сколько из 20 мужиков тебе телефоны оставили. Или что есть специальные дачи, где разврат возведен в ранг тельца золотого. Типа платишь за вход тридцать тысяч рублей – и там приличные мужики без трусов расхаживают между дорожек кокоса в смешных кожаных масках. И, дескать, бабы там ищут мужей. Поскольку разное в жизни бывает.

За наших пять посиделок в год я узнаю от нее очень многое. Ну, например, я вполне уже выучила какой-то личный ее новояз, которым она мужчин маркирует. Обычно там "забавный", "миленький", "интересный" или пять восклицательных знаков. Это прям в телефонной книжечке. Попробую перевести вам на русский с бабского. Забавный – это у нее ебанько. Он очень сильно интересуется какой-то странной нынче херней, ну, например, игрой на гитаре. Или, допустим, рисованием картин. Или, что плохо – выступленьем со сцены. Забавный - это без денег всегда. Ну, типа кто-то профессии творческой. Вот был у ней забавный Артур – он иногда переводил с японского и постоянно смотрел анимэ. Не вариант, как вы понимаете. Все "интересные" - это фу. Обычно старые или толстые. Ну, или лысые вот эти братки. Всегда с цепочкой на шее с палец. Всегда машина у них черный джип. Они бывают директор завода – страшенный, скучный, несексуальный, но если прямо вообще беда – то за такого можно и замуж. Вот только трахаться с ним никак. Придется прям воспылать интересом. А краше всех, там, конечно, миленькие. Это вот питерские одуванчики, какие очень любят свой раф на безлактозном с ароматом лаванды. Им, в крайнем случае, двадцать пять, они зимою носков не носят. А потому у них простатит в их очень юном и нежном возрасте. Им можно жаловаться на все. И приглашать декорировать мебель.

И вот сидим, пьем свое вино, я телефон ее листаю, хихикая. И вдруг доходит до меня страшная мысль. По временам нашим – откровение. Я точно помню, что лет пять тому как, в телефоне ее, бездонном на подвиги – было еще одно определение. И оно было буквально решающим. Все мужики, кого она так назвала – уж точно были не одноразовыми. А назывались они - "перспективные".

– Послушай, Светк – это я говорю. А перспективные-то куда сгинули? Ведь был какой-то, не помню, Лев. Или Серега на мотоцикле. Или какой-то святой армянин, который вроде с женой разводился?

Светка наморщилась. Налила. Какие, блядь – говорит – перспективные? Они бывают до тридцати, когда ты веришь в единорогов, в квартиры, взятые как котлован (ты ставку видела на ипотеку?), или к примеру, буквально в то, что армянин прямо разведется. Или что Лев подвяжет с бухлом. И что Серега начнет зарабатывать.

– И что, совсем теперь нет перспективных?

– Есть, почему... Вниз, вон, полистай. А, вот, смотри. Вот, к примеру, один. Только подписан как "неудачник". Поскольку времени уже нет чего-то ждать и на них надеяться. Какие, к дьяволу, перспективы? Когда им в среднем, под сорокет. Тут ты уже либо с четким маркером, либо тебя в моем списке нет.

"Анору" вашу тоже посмотрела – прекрасная. Искрящаяся как шампанское, редкая. Почти "без но" – режиссер прям снимает, актеры играют, на сценарий насрать – как это часто бывает в по-настоящему крепких фильмах. Вообще говоря, крепкое кино – это ощущенческое что-то: процесс, послевкусие. Даже не хочется раскорячивать под микроскопом и разбирать на отдельные гранулы: тут хорошо, тут похуже, тут немного кринжовенько. Добротный, динамичный, мультижанровый, трагикомичный (с большим для меня перекосом в комедию, потому что серединка с армянами сделана прям гротескно смешно).

Юный задрот с перекошенным ртом – реально играет свою лучшую роль, он сумасшедше-гармоничен в роли малолетнего потеряшки, переполенного травмою отвержения. Юра Борисов "играет глазами" – и впервые в нем я какую-то глубину-то увидела. Армяне, ответственные за гиперболу, уморительны почти что до классики. Вот вам и фокус: берете тупорылый сюжет, дебиловатую мораль на стыке с олигофренией – и даете все это снимать какому-то настоящему режиссеру. Точка? И на все наплевать, настолько удивительно это смотрится. Как в душ сходить после убогого "Ста лет вперед" – который по касту на двух звезд совпадает. Впереди всех доебок– реально кино, его динамика, эмоции, многослойность и жирность чуть бутербродовая.

Охуенно же, если охуенно снимать? Ни космических кораблей, ни семизначных бюджетов, ни двадцати сценаристов, соревнующихся в скудоумии. Все просто - история про шлюху и мальчика. Каких миллион, каких даже снимать уже вряд ли отважишься, потому что оно даже в синопсисе выглядит как "красотка" с перекосом в документальную правду сермяжную. А ты гляди ж ты. Сделали. Получилось. Не знаю, как там насчет "пальмовой ветки" и "оскара" – но кинопродукт максимально достойный. На один раз – это просто вау от неожиданности.

А, ну и в дубляже не смотрите. Оно сразу в говно превращается.
И половина атмосферы бреда в серединке теряется.
А бред и шапито там прямо зачетные.

Посмотрела Алена и очередную "чебурашку" отечественного кинопрома – футуристический некропанк по мотивам оттраханного в голову Кира Булычева. Поняли, да, про что я? Про нашумевший в рекламе ремейк про Алису Селезневу и Колю Герасимова. Разумеется, Колю играет чувак из "Аноры" – субтильно-дебиловатый артист трех ужимок, эротически приоткрытого рта (прямо "Сумерки") и огромных, распахнутых глаз, удивленно взирающих на "зеленку". О спецэффектах позднее, мы тут разбираемся. Если коротко – позорное CGI, напоминающее собой говно мамонта и припудренное для приличия моей любимой цветокоррекцией: типа а давайте покрасим все сцены будущего розово-синей неонкой? Вдруг никто не заметит, как нам эту херню анимировали девятиклассники из ближайшей шараги.

Что до сценарного дела, то оно в России развивается под грифом слова "внезапно" и может быть резюмировано блестящей цитатой про "вдруг откуда ни возьмись - ниоткуда не взялось". Хрен с ними, с чеховскими ружьями, развешанными повсюду как занозы для глаз, вопрос ведь вообще в некой плавности, осмысленности и обдуманности повествования, мотивации героев, их сраных арок, на которые вообще забит хер.

Субтильный Коля с приоткрытым от подростковой похоти ртом (почему-то оттуда ничего не капает, наверное, не хватило денег на этот эффектик) сходу ломает одну из стен, рассказывая зрителю происходящее. К слову, не происходит вообще ничего, что было бы хоть сколько-то сценарно необходимым. Есть какая-то телка, в которую он влюблен и о чем сообщил на доске несмываемым мелом. И за что его будут пиздить его одноклассники. Внезапно – ну, вы поняли, да? Почему - да неважно, мы же тут типа про космос. Дальше сюжет настолько лихо закручивается, что я, посмотрев следующие десять минут очень внимательно – тут же забыла, а что конкретно. Вроде какая-то училка - никак не раскрытая, даже штрихами, даже намеком каким-то - заставляет Колю доску отмывать. Но мел несмываемый, может, краска. И отмывать Коле это дерьмо, в целом, нечем. Поэтому он со своим единственным другом (который точно обязан быть пухлым, но пухлого актера они не нашли, поэтому чувачок выбился из картоннных шаблонов) - взламывает подсобку, чтоб найти там уксус. Но вместо уксуса находит эфир из второй части франшизы про Тора. Где в Джейн Фостер это говно тоже залилось и пришлось ее аж в космос с собой транспортировать, чтобы там из нее как-то отбратно отжать. Ну, вы помните, мы же любим фантастику.

По тому же принципу, как с телкою Тора, вибраниум (эфир? хуй пойми, это совершенно не важно) проникает в ладошку нашему дрочиле – субтильному Коле Герасимову. Тот тут же оказывается на сто лет вперед в декорациях, нарисованных сто лет назад на доисторическом деревянном компьютере. И встречает чуть гендерно нейтральную Алису Селезневу – с коротенькой стрижкой и розовыми волосьями. Алиса проводит свою эту жизнь упражнясь в карате и дзюдо, вольной борьбе и махаче с железными мечами. Вы же тоже так будущее представляли? Из беседы Коли и Алисы мы тут же узнаем, что у них нет мяса, нет хлопка, но зато есть железные мечи – они в лету не канули. Возможно, у них там и ножички есть, чтобы развлекаться, кидая их в дерево или тыкая между пальцами, это же будущее.

Вдруг откуда ни возьмись выясняется, что ебанариум в Коле – это специальная жижа, за которой охотятся два пирата и который мамаша Алисы (пропавшая многие годы назад) каким-то образом отбила у этих пиратов, потому и пропала, вы понимаете? Сценаристы рассказывают нам, что самое безопасное место для хранения жижи – это в прошлом, которое без роботов и технологий. В подсобке с уксусом, в специальном ящичке. А сама мама Алисы - это училка по химии. Тут должна звучать индийская музыка и закадровый голос про родинки, но вместо этого звучит раздражающий смех Полицейского с Рублевки - Александра Петрова. Сценаристов можно понять. Если советские киноделы сделали весельчака У - угрюмым, то эти решили – а пусть он ржет. Весельчак же, прямая подсказочка.

Продолжать, или вы уже закатили глаза? Дальше мы видим голого Юру Борисова. Потому что если уж хантить актеров "Аноры" - то всем скопом, возможно, что так дешевле. Юра Борисов намазан серебрянной краской, а позвоночник у него выглядит как у Нео из Матрицы. В этом кино вообще все выглядит как что-то другое, но зато наше сценарное вот это "внезапно" - совершенная находка и ноу-хау.

Внезапно! два пирата Борисов Глот и Весельчак Петров заключают меж собой договор из Гарри Поттера – что-то типа "непреложного обета", вы помните? Но с пиратской меткой из "Острова сокровищ". Можно, я дальше не буду хвалить сценаристов за цитаты, оммажи и импотентский пиздинг всего на свете? Чтобы вы сразу поняли, насколько все плохо – в кино постоянно цитируются разные фильмы. Например "Брат". Например, "Назад в будущее". Например, "Вторжение". Все, что вы уже видели.

Внезапно! после договора – вдруг откуда ни возьмись – пираты появляются ровно в том месте и времени, где Алиса ничего не делает под деревом, Коля ничего не делает в 10 метрах возле Алисы, а папа Алисы (он там тоже не нужен, но зачем-то имеется) ничего не делает на пути к Алисе и Коле. А просто Глот Борисов о чем-то поговорил с луной (я не шучу), луна ему разрешила забрать вибраниум (или эфир, или похуй), вибраниум в Коле, Колю надо убить. Происходит потасовка, вместо Коли пираты убивают папу Алисы, Коля и Алиса ВНЕЗАПНО оказываются в прошлом, сто лет назад. Уже в следующей части, когда Коле вновь потребуется совершить временной скачок - он не будет знать, как это делается, ему для этого придется засосать Алису. Сценаристы объясняют это так: Коле нужны были специальные эмоции. Видимо, нам в прошлый раз не показали, как Колю после убийства папы Алисы засосал Весельчак Петров.

Слушайте, я даже не могу писать раскадровки. Кажется, это едва ли не первый раз в моей жизни. У меня не маразм, не Альцгеймер, но это говно забываешь через пять минут в пять последующих, потому что это просто мельтешение разной хуйни на экране, которое украдет у вас два часа жизни. Из-за прыжков Коли все будущее изменится по научному принципу из "Назад в будущее", давно опровергнутому в сериале "Теория большого взрыва" и на разных научных форумах. Алиса с Колей еще раз пососутся, мать Алисы помахает мечом - вероятно, тренировалась в уксусной комнате. Тупые подростки спасут мир, эмоций в фильме будет меньше нуля, вы ничего не поймете и не запомните.

Чего не хватает в моей рецензии? Правильно, лучшего и самого трогательного, самого памятного нам робота Вертера. Но вместо него там летающий дрон, озвученный Бондарчуком, узнаваемым даже через три наложенных фильтра. Пиздец, не смотрите, это просто чудовищно. И дешево настолько, что тут не поймешь, а куда опять спиздили бюджет на эффектики.

А есть у меня тут кто-то из Беларуси?

Ребята, я рецепт драников нормальных искала. Ну, типа – тереть картошечку или в блендере? Отжать картошечку или ложкой выкладывать?

Потом вспомнила, как в "Васильках" в Минске на завтрак давали совершенно изумительные какие-то то ли драники, то ли колдуны, то ли деруны – и пошла, блядь, погуглить.

Беларусь... С тобой все в порядке, скажи-ка мне? Как-то изменилась ты очень, пока мы не виделись.

Ну, и из рецензий. Для полноты картины.

Так вот, про рецензии. Это прямо приправа. Без них - невозможно, это плов без зиры или борщ без пампушки и соленого сала. Их непременно надо добавить к просмотру. Там буквально как у меня в комментариях: и к психологу-то сходи, дура старая. И зачем показывать такой депрессняк. И задолбала жаловаться, бухать и казаться беспомощной. И "возьми себя в руки, оттолкнись от дна, стань позитивной " – и так далее, и так далее. Это просто квинтессенция главной мысли и главного образа сериального. Вот стоишь ты, кишками наружу, жизнь свою неприкрытую всем показываешь – а зрители сосут свой идиотский кальян, жрут руками жирнющую курицу и у тебя остается минуты три до того, как в тебя полетят объедки. Остается спросить у себя самой: нахера тебе это надо-то, что не так-то с тобой, если тебе это все еще и нравится – как так вышло-то? Но ответ на все это - целая диссертация. Диссертация про суперэго артиста. И писать мы ее, разумеется, прям сегодня не будем.

Прием! Живы? С вами давно забытая, но любимая вами рубрика #аленапосмотрелакино

Русские сериалы я смотрю никогда, или через силу – признаюсь вам честно. Но если и включаю под температуру, истощение или выгорание моральное – то только чтобы под них непременно заснуть, потому что возмущаться там нечему. Ровно-ровно течет в тебя отупение, ожирение мозга и каталепсия: закрывай свои глазки – и спи без снов, пока в экране хреновая цветокоррекция мелькает под отвратительный саунд-трек, объясняющий половину сценария. Понимаете же, о чем я? Им там киноязык-то не завезли, они художественными средствами историю не рассказывают. Зато у них есть прямо песни из слов, наложив которые на грустное ебало героя, они поясняют зрителю, а о чем тот думает. И ладно бы один раз поясняют – так нет! Там эти песни раз в склейку буквально – прям не кино снимают, а видеоклипы штампуют дурацкие.

Но бывает мне что-то рекомендуют. Мол, "Мылодраму" посмотри – охуенно же! Практически - "День радио", только про сериалы. Ну, окей, посмеялась там в паре мест. Или про стендаперов было модно – смотрела. И "Пингвинов моей мамы" – ужасно хреновых, плохо сделанных, плохо покрашенных и примитивных прямо до пошлости. И "Трепачей" со Стояновым – там даже он не вытягивает, настолько все топорно и гадко сделано. А в выходные внезапно попался незлобинский старый сериал с Леной Новиковой. Как-то прошел он мимо меня, затерялся, остался не виденным. Ну, и посмотрела аж пять серий подряд.

Это так плохо, что совершенно уже охуительно. Я не шучу. В сериале тоже не шутят. Давно забытое удовольствие "узнавания". Там есть комбо из всего мною обожаемого – невероятные кринжовые паузы, экранизированная неловкость и чистый сарказм, прямо льющийся из экрана сквозь никакущий сценарий. Сюжет банальный, если он вообще там имеется: задроченная жизнью баба в свой почти что полтинник живет свою убогую жизнь, работает, выступает на одной сцене с юнцами (отличное там камео Сереги Орлова, который в 21 году уже был звездою и вряд ли выступал там, где его показали). Сама героиня чуть тоже заниженная, такая ранняя Лена Новикова, что за пять тыщ едет со стендапом в кальянную, воспитывает своих обычных детей – уебана-подростка от уебана-папаши и милую по причине младенческой наивности дочечку. Некрасиво стареет, некрасиво трахается с некрасивыми сверстниками некрасивым сексом – вот прям совершенно не приукрашенным, он и у вас такой, чо вы морщитесь. А если не верите – ну снимите отель, я подскажу адресок вам где-нибудь возле Сочи. Там есть оазисы армянского шика, где золотое зеркало во весь потолок. Вы поглядитесь в него в процессе. Ей богу, вы увидите такую же задницу.

Чем дальше – тем сильнее восторг. Нет, это не имеет никакого отношения к искусству, да даже к кинематографу вряд ли имеет. Это почти что документальная хроника. Но настолько это честно и наотмашь снято, что я готова признать сериал самым лучшим из русских, который иллюстрирует жизнь стендап-комика. Да даже блогера там, писателя.

Но недостаточно просто смотреть. Нужно прочесть все рецензии на кинопоиске. Они почти все отрицательные. Люди недовольны подобным кино - оно несмешное, как не смешна жизнь комика. Но люди орут - развлекайте нас, показывайте нам "Русскую миссис Мейзел". Звучит примерно также смешно, как если б попросили снять русское "Во все тяжкие". Балабанов бы снимал, вы ж понимаете? И получилось бы тоже весьма невесело.

Иногда нет никаких сил заходить в соцсети.

Такие чудовищные кадры из пылающего огнем Лос-Анджелеса – тысячи людей и животных, районы, массивы, ужас человека перед стихией, перед Апокалипсисом, перед воплощенным концом. Это не война, когда есть виноватые, когда есть противоборствующие стороны, когда кто-то прав, кто-то виноват, когда есть точка приложения ненависти. Это природа – и она вот такая. Вулканы, землетрясения, наводнения, пожары и эпидемии.
Но какое же расчеловеченное ничтожество пишет эти комментарии под картинками. Так и надо, богатые тоже плачут, господь, жги – и прочая запредельщина.
Я никогда этого не пойму, мне физически больно.

Это пишет кто-то из соседей, возможно – друзей, одноклассников, коллег по работе.
Удивительно, сколько этих шакалов вокруг. Их бы подписывать уже какими-то маркерами, чтобы мы с вами случайно не уступили дорогу, не пожали руку, не поздоровались.

Если есть кто-то из ЭЛ. ЭЙ - ребятки, мы сочувствуем каждой живой душе, переживаем за вас и пытаемся читать ваши новости.
Сообщите, что вы в порядке. Вы, ваши друзья и родственники, ваши собаки, кошечки, попугайчики.

А, и еще. Как заставить вашего ребенка читать программную русскую литературу?
Никак. Конец поста, расходимся.

К своему возрасту я уже освоила все истеричные женские припизди, которые поведала мне эта ваша русская литература. Могу изобразить на карнизе шальную Екатерину и мученически орнуть в тишину о том, что люди не летают как птицы. Могу томно кинуться в морду проплывающему мимо Сапсану, краем глаза наблюдая, не кинется ли мне вслед молодой офицер. Видели этих баб на турецких пляжах, которые показательно тонут возле вышки с полуголым спасателем? Это я, привет. Какие времена – такие и Анны.

Как–то я даже бросила в Москву–реку кольцо с бриллиантом, а значит, теоретически могу спалить в печке рогожинские тыщи – понимая, конечно, что у него на счету миллионы. Потом, правда, нырну и в печку, и в речку, но этого не увидят ни блаженные эпилептики, ни ушибленные менялы.

Единственное, чего я уже, вероятно, никогда не смогу – так это уйти в ночь от уютного теплого мужа к никем не признанному прозаику, который так сильно увлекся Библией, что загремел от эмоций в психушку. Но этого от меня моя жизнь ни разу и не требовала, потому как Мастер–то в ней я.

Оглядываясь на весь этот блядский цирк из классических женских образов, я, в целом, понимаю, зачем залипала на них в школе. Они научили меня красиво и в оттяг косоёбить. И по щелчку давать "роковуху", закатывая при этом глаза. То есть, пользу нанесли несокрушимую. В колхозном моем лице проступила порода, движения стали нервическими, а общая угловатая моя стать приобрела что–то даже мятущееся. Духовное, может быть. Впрочем, куда уж теперь в роковухи — годы–то не тургеневские. Пора на тренерскую работу переходить. Едва загрустила на этот счёт – пишет племянница. Ей 14 хмурых лет – а подростки в этом возрасте как раз выходят из периода сладкой наполненности во взрослую нашу жизнь, переполненную пустотами. В жизни ей встретился Алёша. Ну, обычный такой Алёша – косая челочка, железный браслет, тикток с гироскутером. В мое время это были бы вкладыши от "Турбо" и отцовская гитара. Популярный, в общем.
И отшил её этот Алёша как позорную советскую пуговку от клешёных штанов. А у ней были чаянья. Горе горькое.

Пить в этом возрасте еще нельзя – я и советовать не стала. Таблетки рано, фитнес-тренера рано. Развожу руками, закуриваю, смотрю Алёшин тикток. Алкашом вырастет. И альфонсом. Хуй да кеды, челка эта еще. Но разве разбитому детскому сердцу в четырнадцать глупых лет оно видно?

– Чего - говорю - хочешь-то? Денег прислать? В Питер забрать? Увести у Алёши папу?

– Да нет – говорит – я справлюсь. Посоветуй мне книжек каких почитать, тыжфилолог. Например, про женщин, которые преодолевают. Извлекают уроки. Находят в себе опору. Про таких вот особенных женщин, которые чему-то меня научат. По программе, желательно. Из того, что и так мы по русской литературе проходим.

Я от неожиданности даже водки случайно выпила. Налила как впотьмах – да и хряпнула изумленно. Где же я тебе, душенька, таких-то женщин в русской литературе найду? Раньше хоть Солоха была, но теперь в ваших школах даже Гоголь уже под вопросиком. Уж не знаю, чего и делать. Пойду Алёшиного папу в сети поищу. Хоть какой-то толк от меня, хоть какое участие.

Так, чуть пользы, а то наотписывались.
Ловите список книг на русском языке, которые сделают этот ваш русский язык хорошим.
Раз уж спрашиваете меня постоянно, а как научиться слова миксовать поизящнее.
Никакой это не рейтинг, а пару примеров. Не особенно на меня тут рассчитывайте.

1. Нора Галь "Слово живое и мертвое". В принципе, уже этого будет достаточно, потому что книга писана настоящим главредом, а не вашим Ильяховым. Блистательный переводчик, умница – она ярко и незанудно обнажает заебавшую лингвистов херню, которая постоянно проникает в художественную литературу. Не говоря уж о том, что мы с вами каждый день в соцсетях почитываем. Положить в туалет, читать с любого места, учить наизусть, дать детям. Объяснить им, что один этот том сделает их королем всех душнил и позволит (со временем) жить на Бали, зарабатывая текстами зарплату айтишника.

2. Михаил Веллер "Долина идолов". Ну, я только этот навскидку советую. В этом сборнике- тоже про бойню творцов с редакторами. Есть смешные байки и какой-никакой – но анализ разнообразной смешной хтонины. Читается легко – впрочем, я не особенно помню. Помню, что в этом списке должен быть именно этот сборник.

3. Саша Соколов "Школа для дураков", "Палисандрия". Нормально я так, да? После Веллера - танком. Но Соколов – это танк, тут ничего не попишешь. Читается сложно, прям верхний уровень. Но в любой непонятной ситуации – читайте славистов. Соколов – невероятный славист, я, честно говоря, не припомню ни одного примера столь выдающегося владения языком – как в стилизациях, так и в авторском новоязе. Но я - ненастоящий филолог, вы тут особо-то не рассчитывайте.

4. Татьяна Толстая "Кысь". Оставим сейчас личность и прочее. Роман отличный, он, как минимум, расширит вашего Розенталя до Даля. И новояз великолепный, Татьяна Никитишна – профессионал с хорошим чутьём. Возможно, поэтому – даже в самой блестящей аудио-книжке (там целый спектакль) - неправильные ударения встречаются раз в страницу. Но все равно это хорошее втыкалово для языковых торчков. Даже мысленно поправлять этих чтецов – удовольствие. А, еще один аргумент. Язык там - и есть главный герой всего разворачивающегося повествования. Впрочем, как и в "Лолите" Набокова, но объяснить это будет куда сложнее.

5. Венедикт Ерофеев "Вальпургиева ночь или шаги командора". Да, прочитайте уже вторую книжку Ерофеева, сделайте милость. Сперва сами. Потом друзьям вслух с табуреточки. Детям не давайте, но себе объясните, что это сделает вас королем не душнил – но балагуров со свежими шутками. Ну, как свежими? Филолог любую цитату узнает. Оно у Ерофеева едва ль не известнее "Петушков" для тех, кто задрачивается на языковые приколы.

На первое время вам хватит, а чтобы меня не засыпали разным мусором, добавлю анектот с бородой, иллюстрирующий, что вот прям не любой, сука, русский язык вам реально сегодня войдет в печёнку. Все понятно мне с Битовым, все понятно с Пелевиным, и, уж тем паче, понятно с Толстым (это французский) и Булгаковым (это латынь). И такие списки можно рисовать – ну, до сотни. Только смысл? Вот вам пять, они изменят вас до неузнаваемости.

Ну, и баян с бородой: Алло, МЧС? Тут неподалёку, вперемешку с птичьим клёкотом и ненавязчивым шёпотом ветра, будто озаряя багрянцем зеленеющие волны берёзовой рощи, обдавая жаром словно летнее солнце в разгар знойного душного июльского лета, испуская лёгкую дымку подобно поднимающемуся туману от раскинувшейся глади озера на рассвете, распугивая лесных обитателей - работящих бобров, мудрых ежей и беззаботных свиристелей, догорает дом-музей Пришвина.

Кстати, признаюсь, пока вы спите. Впервые лет за 15 последних пила тут водку. Не новозеландский совблан, не зинфандель, запечатанный в вехи – а прямо нашу сермяжную водку. Чего никак для себя не планировала.

Ну, то есть, как я считала? Культура. Культура пития, а не досужье быдлячество. И тут же встретились с парой инфернальных друзей: молодящейся вертихвосткой и юнцом желторотеньким. Нарубили сала. Груздей в сметане. Борща сообразили, пампушечек. Капусточки своей — прям с балкона. Селедочки жирной, бочковой. Разносолов. Разнопиздиц. Воспоминаний о важном. Сервировали по–боярски, с размахом. Суп — в супницу. Салфетки — в салфетницы.

И вроде все, как всегда, но чувствую: батяня прет из меня. Не комбат, а собственный. Прям сижу и говорю человеческим голосом: надо б настаивать научиться. На калгане не знаю там. На мандаринах. Хреновуху вот тоже несложно же.

Испугалась — и давай писать про трусы молодым поклонникам. Мол, я без них, то есть, еще не на пенсии. Всем написала по списку, вот прямо настолько вот пересралась наступающей настойкохендмедовости.

Не тебе, успокойся, не проверяй свой месседжер.
Другим поклонникам – у меня они водятся.
Ты зря придумал, что ты - единственный.
А как настойку начну настаивать – так старички, в целом, тоже подтянутся.
Мне не варить, я спокойно и с этими.
Мы будем шутки шутить про Брежнева.

Не пугайтесь, я обновила фотографию канала.

Просто внезапно не поняла, зачем там кабачки посреди сраных сугробов.

Другое дело, когда там я – собственной персоной, на "дукатти" зачем-то.

Если что - картинка не нейросеть, а работа вполне себе художника руками и кисточкой.
Таких портретов у меня много, но этот – любимый, естественно.

Лайкать можно сюда, доброй ночи.

Короче. Там тысяча банок кетчупа. Ну, может, не тыща, а может, сто. Возможно, тридцать - но очень много. Стоят рядами как хуй в пальто. Мы под предлогом "курить охота" зачем-то вышли к нему в подъезд - и как давай там рыгать от смеха. Не, вы подумайте, он это ест! Он это жрет, или делает клизмы, или обмазывается по ночам. Мильярд одинаковых банок кетчупа - огромный кетчупчианский храм!!!!
Ну, оторжались, потом смутились. И ясно поняли - нам домой. Не может питерский даже художник страдать такой вот тупой херней. Маньяк, чудовище, извращенец. Но раз я слово себе дала - то вот вам тип, местный уроженец. Я написала, не соврала.

Зашли тут в гости к любопытному персонажу – в Питере оно, извините, ну, часто. Потому что в Питере снега по брови – муми долл, но такой. Криповатенький. Мы сперва зашли с подругой в какой-то бар, уворачиваясь от колкой и отвратительной дриси, летевшей в нас с неба прямо на рыло. Согреться зашли. Отморозивши ухи. Замерзли. Отчаялись. Не выбирали. Нам бы только в тепло и чуток накатить.

Это - честно - не бар. А портал в девяностые. Выпивошечная, встреченная на пути к батарее, оказалась какой-то совсем запредельщиной. Снабженная сталинской растресканной мебелью, какими-то драными занавесками и дешевыми пепельницами на столах, модно приспособленными под подсвечники.
Аудитория тоже как бы сказать - соответствующая. Какие-то пролетарские несколько женщин, одна даже - с синим бутафорским бантом, пришпадоренным заколкою на затылок. Вторая - с таким как бы маникюром... Их еще уважают на юге России. Такие острые палки со стразами. Модель "в прошлой жизни я была Волочковой".

Мужики тоже адовые. Как масоны. Я никогда их, конечно, не видывала, но сидели там хмурые мужланы - с бородой как у Гришки Распутина, длинными. Хари - сизые, заговорщицкие. По одному все сидят, молча зыркают. Морды прячут в стакан, тишина в помещении. Я аж опешила, охуевши.
Ну, делать нечего, надо греться. Говорю их бармену: плесни, что ли, водки. Хреновуха вот тоже пойдет, перцовка. Чо тут пьют-то у вас? Он молчит. И совершенно неприветливо, но очень важно достает с полки мутный пузырь - и наливает что-то мерзкое, с медом, сразу выписав счет - мол, платите, залеточки.
Мы оплатили, совершенно напуганные. И вдруг за спиною какой-то мужик как заржет зычным басом таким охуительным. Так артисты смеялись всегда в Большом. Таким грудным, умолчательным басом всегда говорили старинные дикторы. И, отхаркавшись, говорит - мол, девчаты! Расслабьте булки, тут у нас атмосфэра! Я обернулась, смотрю в мужика - а он пельмени из тарелки выуживает. Но я не сразу поняла про пельмени. Понимаете, этот мужик их залил таким многотонным количеством кетчупа - что все походило на томатный супец. Ну, или кровь невинных младенцев. А мы подпили уже вконец - а потому подошли, разглядели - и изумившись в который раз давай с мужиком этим разговаривать.

Мол, а чо тут бармен такой раздвараз? А почему тут такая хтонина? А чо за кафеха - называется как? А снегу-то, снегу! Ваще по брови! А скатерть-то, скатерть, кулиса поди? А вы актер? Вы массон? Это кетчуп? А куда тут еще можно заходить?
И мужик говорит - а пойдемте в гости. Тут за углом, я один живу. Подруга хихикает - вы это бросьте. Вы же маньяк, я бандитам скажу. Ну, слово за слово, он художник. Тут либо Тостой, либо хер простой. И мы пошли отогреть свои кости. Он обещал камин и настой. Типа своё, на молочном хрене. Типа сальцо вот в камине коптил. Типа рисую в день по картине. Типа не ссыте, я сам часто ссу.

Заходим в квартиру. Там логово Воланда. Внатуре камин - хоть снимай кино. Какая-то медь, серебро и золото. Ну, и по-питерски: разно говно в виде больших сундуков антикварненьких, комоды, зерцала и трельяжи. Пыли-то, пыли. Хоть собирай ее - и прямо руками в снопы вяжи. Ну, ладно, положим - художник хуевенький. Но ведь какой заводной персонаж. Сейчас пораспрашиваем, кто на новенького - ну и пойдет в рассказец типаж.
Он говорит - в холодильнике разное. Возьмите, чего там в закуску пойдет. Подруга уходит, гремит чем-то стильненьким - и прям оттуда мне вопиёт. Сюда иди - говорю же, маньяк он! Неси свою задницу быстро сюда. Я прибегаю, смотрю на подругу-то - и прямо вижу, случилась беда. Ну, что там? Питерская расчлененка? Скелет бабули в ночном колпаке? Она стоит, держит дверь холодильника - и ужас мордой транслирует мне. Я аккуратно туды заглядываю - и начинаю так хохотать, как прям давно всем лицом не умела - надо ж ботокс в себе удержать.

Жабоебов забыла!

Один из наших с вами подписчиков продолжает осваивать Таиланд по моим маршрутам. С утра он, как послушный мужчина без принципов – посетил храм Ада и Рая, чтобы удостовериться, что люди, которые постят фотографии из фитнеса в ночь с рождества на рабочий день – точно попадут в Ад. Прилагаю вам фотосвидетельства.

Еще в будистском аду будут гореть: ваши бывшие, ваши случайные любовники, не перезвонившие вам после первого свидания, болтливые бабы, пользователи Apple, жабоёбы, люди с воняющими подмышками, певцы караоке, люди с плохими причёсками, шлюхи без принципов, выходящие замуж за ваших бывших, чиновники, блогеры, мужчины с маленькими пиписьками, курильщики сигар, китайские туристы, критикующие ваш образ жизни мамочки трех ангелочков, басисты и паспортистки из МФЦ. Вероятно, там список больше, но я решила показать вам главное.

Однажды я была истеричной оранжевой морковкой на новогоднем утреннике в детском саду.

Надо было петь песенку "Каждый овощ будет рад, если попадет в салат". Это придало моему растущему организму оттенок фатальной уёбищности. С тех пор, кажется, так и живу – в костюме еды посреди жрущих салатики – отсвечивая оранжевой этой истерикой и давящим чувством несоответствия.

Или Арлекином как-то была на школьном спектакле. Должна была орать диким укурком – Авотыя! Авотыя! Чтобы все сразу понимали, что с этим бубенцовым, нелепым клоуном – само счастье на сцену выплыло. Но костюм жал на жопе, а нитки прелые – того гляди разойдутся и стыдно сделают. Да и ребенок я флегматичный, задумчивый. Поэтому "авотыя" в моем исполнении выкурился в мрачный, констатирующий пиздец. "Авотыя, извините. Ну а хули, теперь уж вот так."

Или с мамой как-то корону делали. Это я уже конкретно восстала – и как давай объяснять, что я – девочка, и хочу быть принцессой, а не едой или шуткою. Тогда мама сказала: раз хочешь - то ладно. Неси битое стекло, например. У нас игрушек битых – до задницы, сейчас их будем добивать на картон
и клеить тебе твою корону вонючую. С тех пор у меня четыре шрама на левой ладони, и на запястье правой – один. А потому что быть принцессою больно, у Ариэль вообще в сказке половину тела оттяпали. И, по всему выходит, язык ей вырвали. Чтоб не пиздела о своих желаньях задушенных.

Или на школьной сцене играла. Мне сразу выдали огромный и желто-черный костюм шмеля, которым царь Гвидон оборачивался, чтобы лететь, жужжать и забиваться в щель в центре саспенса. А я еще морковку не проработала – с психологами в мои времена не сказать, чтобы все было гладенько.

А в универе ничего не играла.
Да и костюм принцессы у меня к тому времени
уже изрядно трансформировался в шалаву.
Чего-то кожаное, черное, агрессивное.
Каблук повыше и помада морковная.

И вот хожу с тех пор посреди этого фестиваля костюмного – и жду, что кто-то разглядит внутри шалавы Снежинку. Или принцессу – в короне которая.
Корона есть, кстати, в Таиланде купила. Алиэкспресс, стразы, перья. В такой только Наину играть – которая у Пушкина не дождалась нихуяшечки– и стала ведьмою от усталости.

Товарищ телеграфирует из Таиланда: нашел твою байкерскую мать, а с кормящей промазал. Присылает фотографию – точно, не та. Моя толстенькая и уютная, не без кокетства такая, с сережками. А мать товарища – слишком старая, чтоб интересоваться туристами, снегом, пьяным встречанием нового года, сиротством экспатов в чужбинушке.

Пишу экскурсию ему, как кликуша. Туда, мол, ходи, а сюда не ходи. В башке - картинками прямо: вот тут у нас лучшая "маргарита", они любят синюю, простую не жалуют, но делают сразу в тазу металлическом, переливая в красивые чашечки. Вот тут – моя кофейня байкерская, куда я сразу заходила с ебальником, на котором написано: все починю, во всем разбираюсь, даже в доисторическом. Тайские байкеры были в восторге: они там похожи одновременно на айдолов – таких припудренных полудевочек в блестящих стразах и хеллоу-китти и – и наших нищих парней девяностых, из рабочих поселков ребяточек. На которых футболка с "нирваной" была затаскана настолько до дыр, что было очевидно – в ней он и женится. В ней и похоронят его всем сообществом.

Правее по курсу – кормят устрицами, и они там, представьте, нормальные. Их сразу почистили, уложили на лед и ценник поставили как на картошку. Картошка фри - 170 бат, и лопнуть от устриц - тоже. А вот тут надо пива себе купить, там лаосское, нефильтрованное, в мелких бутылочках. Если дальше поехать - собор католический, еще вьетнамцами два века назад построенный, два полуголых француза пекут блины, некрасивый австралиец запекает картошку - и лобстеры, лобстеры у худющего деда. Иконы смешные - Иисус в виде Будды и Аллах в виде Будды, смешалось все. Суровые арабы торгуют камнями - сапфирами, изумрудами, всякими. Берешь булыжник, идешь к оценщику – и он выдает тебе сертификат, что камни настоящие и очень ценные, хоть на это невероятно насрать, потому что не имеет все это ценности, ты же в шортах, какие на тебе уж истлели, ты как байкер в футболке с "нирваною".

Ищем тайскую мать, я переживаю, чтобы незнакомого товарища из канальчика хорошенько кормили и баловали. Он показывает ту мать, что надо - я знаю, у нее все свежайшее, я годами у нее что-то ела, проезжая из Чонбури до Трата. Метясь прямо на острова - но без суеты этой и торопливости, потому что надо везде тормознуть, всех матерей своих приобнять, посоветоваться, спросить, что случилось, пока меня здесь не было, кто родился у них, кто женился, а кто уехал в Бангкокский университет изучать гостиничное дело и бизнес. Мать находится, я улыбаюсь и радуюсь. Надо, видно, смотреть билетики, но я на всякий случай пишу ему укоризненно: ты хоть фотографий побольше показывай. Пусть картинки эти в моей голове окончательно придушат во мне мой Питер, новый год, всех моих друзей – и ветер свободы верхом на байке перережет мне жизненный план. До и После - это всегда До и После. Это два человека во мне. Один - что-то нажил, оброс чем-то важным. В другой – ищет мать себе, ищет людей, прирастает к случайным событиям – и носит истлевшие шортики.

Опасный момент: фанаты «Спартака» в центре Петербурга. Господи, лучше бы в жовто-блакитный вырядились.

Надо бы подчинить свою жизнь хоть каким-то правилам и контролю. Помню, как легко и свободно управлялась с сей задачей моя бабуленька. Перед Новым годом она важно приобретала новенький "численник" - отрывной календарь с мешаниной из советской пропаганды, христианских праздников, ритуалов на каждой день и еды, каковую в этот день следует специально готовить.

Обед на первое января: суп-лапша (предварительно обжарить вермишель на сухой сковородке до шоколадного, красивого цвета), рыбные крокеты, мороженое сливочное. Дела на вечер – вязать кружева, вам понадобится миллиметровый крючок для салфеток. Хозяйке на заметку – не выбрасывать мандариновые шкурки от праздника, а захерачить из ошметков для деда настоечку. Ну, вот и сложился какой-то план на четверг.

Но у меня отсутствует дед, руки с рождения под хуй заточены, а что такое крокеты я вовсе не знаю. Звучит, как чего-то из индийского спорта, в котором вообще непонятные правила, может, там и рыба вполне пригождается.

Тогда хорошо бы стать адептом религии. Православие я отвергаю буквально сразу - слишком сильно меня в него в детстве тащили. Но вспоминаю знакомство с красивым парнем из интернета – там такие были фоточки полуголые.. Ну, вы знаете подобных парней. На них всегда что-нибудь растегнуто и эти мышцы косые, блядские, уходят стрелочками прямо в пах. Конечно, он был первый вообще в моей жизни, который на груди носил розарий католиков. Я в интернете еще удивилась – мол, ты католик? Это даже не в рифму. Католиками лучше быть, если ты типа Толик. А тут не вижу никакой смысловой нагрузочки. И он сказал тогда, что жизнь – это хаос, а католичество приобщает его к ритуалам.

Я почитала ритуалы католиков. Евхаристия, покаяние, елей. Тут даже мусульмане изобретательнее – у них весь быт расписан в специальной книжечке, мне подарил ее первый босс. А называется "Жена мусульманина". Не знаю, что он имел в виду, но там расписано буквально по нотам, как тебе спать, есть, ходить в туалет. Не проработали ритуалы католики.

Еще читала про адвент-календарь. Это чего-то типа численника бабуленьки, но очень сильно завязано на
такой религии как маркетинг.

Там обязательно либо жрешь, либо еще как-то продукт используешь. Ну, типа бьюти-календарь, медицинский. Или какая-то залупа с религией, какая нынче называется астрологией. И я не против той же астрологии – но надо, чтобы все эти названия ебучие реально обуславливали порядочек. Мол, ты ишак по гороскопу масонов? Тогда сегодня у тебя - депиляция, четыре вирша про первый снег, индийский спорт и уборка на полочке. А не вот эта вот ерунда, что у синиц будет пшено в пятом доме, а потому не исключено, что им предписана случайная встреча.

Не надо мне ничего случайного! Я и без вас как песчинка в проруби, а иногда прямо как говно. Я знаю, вы это так называете. Хотелось бы подчинить свою жизнь какой-то миленькой схеме жизни, где ты, конечно же, самурай, но путь твой весь – не херня бессмысленная. И, видимо, как-то именно так, сей самурай надевает куртку – и прет в какой-нибудь магазин купить себе свой первый плейстейшон. Чего сидим-то, как сраный сыч? У нас сегодня четыре миссии и надо босса еще замочить, поскольку нехер совать мне книжечки.

Утро первого января у питерской богемной телки выглядит так: нет никакого оливье и селедки – потому что она их и не готовила. Нет никакого холодца в восьми блюдах, потому что холодец – это что-то от дьявола. Нет мимозы, нет мяса с колбасами. Есть икра, из которой торчит одна ложка, потому что вечером тридцать первого – часа за два, что ли, до нового года – богемная телка схватила икру, решив, что хоть так сохранит себе скрепы. Есть коробка конфет из алкогольного маркета, три бутылки шампанского, пару вин и какая-то курица в морозильнике. Богемная телка достает себе курицу, чтобы сварить новогодний бульон – больше ее организм после праздника ничего и не примет – проверено.

Отмечать стали очень чинно – это надо признать, все же, возраст. Никто не наряжается в жирных лисичек, бородатых снежинок и дубы-колдуны. А потому невозможно почувствовать праздничное, увидев, как в фойе туалета Дед Мороз ебет в рот Щелкунчика, преодолевая ужасные риски. Никто не бьет никому лицо за тост о творчестве и поэзии, не выясняет вопросы с бывшими, хоть Новый год объединяет их всех: первую любовь и последнюю. Мордобой, кстати, должен начинаться еще и тогда, когда кто-то решил, что любовь – последняя.

Но, кое-как, все же встречено. Даже без похмелья, какое обязано просто витать над всеми дворами-колодцами города. Выпал снег, начал таять, народ задвигался и орет во дворах свою скверну земную. Прямо сейчас – что еблан Серега вынес на пухто бараний скелет, прямо целый (где взял-то его, мудак), без пакета – и там на него уже все окрестные кошки сбежались. А кот Игорь принялся их грубо сношать – я этот акт даже из окна наблюдала. Пришла к мнению, что у одной там кошечки праздник складывается лучше, чем мой. С одной стороны она жрет. А с другой у нее - хороший любовник. Я не жру - бульон еще надо сварить. А любовники полегли на сражениях с салатами, или что там у них, я не знаю. Жена. В майонезе вся такая, праздничная.

Из удивительного – иногда как-то неожиданно, но просачивается кто-то из понауехавших, и в три утра ты получаешь звонок, который будто бы из прошлой, ушедшей жизни: мы на Некрасова, ебанись? И Сашка тут, прилетел из Испании.

И ты бежишь, теряя кишки – увидеть их загорелые рожи.
Еще раз с праздником, дорогие друзья!
Пусть у нас с вами будет год, как у кошек. Чтобы вообще вот с разных сторон была полна коробочка счастьицем.

Вместо президентов 🥰

Самое смешное, что я делала в Новый год – хм... кормила холодцом иностранцев.

Нет, я и сама его не жру никогда. Но это сорт вот такого реванша: азиаты, с которыми я провожу свои зимы, тоже не едят жареных тарантулов, кузнечиков с карри и личинок жирнющих, скорпионов на гриле и прочую нечисть. У них это – аттракцион для туристов, понаехавших из сугробов своих. А мы-то чем хуже? Держи холодцом по столетним своим воняющим яйцам! Православием по буддизму, холодком по медку, свежей, четкой лыжней по пляжику.

Нешто сложно мне купить эту харю свиньи, которую вы срезаете к празднику, чтобы украсить ей свои алтари? Мы можем жрать ваши подношения, сварив их натурально в семи водах – в кисель, в трупный яд, в липкий ужас распада и тлена, в христианское наше сиротство, в ожидание воздаяния за скорби земные-то. Нужно взять морд свиньи (сразу тут вспоминаешь "Повелителя мух" у Голдинга) и куриных копыт с коготками, мяся, что ли, какого – пойдет и Зебу (если что - это корова такая ушастая, но если нет ушастой коровы – потому что им в космосе делать нечего – то бери тогда смело водяного буйвола, чьи обрубки воняют болотом), и заправить рисоварку раз сто. У меня, кстати, мультиварка. Навонять на весь тайский аул – так, чтоб манго с деревьев попадали, а папайя в твоем саду обволоклась серебристой плесенью.

Я обычно сидела в трусах, разделяя ошметки вилочкой. Кости, когти – в один кулек, а съедобное – в красивые чашечки. Ну, такие, для салатов у них. Чесноку туда еще как от вампиров, чтобы дух стоял очень свой - русский дух, если уж по правде. И вот странная эта херня: у них тоже чеснока-то как грязи, но в таком вот душевном блюде они его как бы не понимают. И укроп. Тут совсем пиздец, потому что укроп пахнет Дьяволом и его дьяволиной свитой. Ну, а если укроп с чесноком – то вот этим дерьмом свежесобранным можно, в целом, гонять пауков, тараканов – все, что они жарят. И туристам нещадно скармливают.

А потом - пожалте к столу. Ох, какие там светлые лица. Я от тайцев "ептваюмать" без акцента разок и слышала – когда всунула в них холодца. Зашибись там обмен культурный. Словно из каких-то глубин поднимается идиоматика – где-то слышанная от туристов. И "билят", и "ебат", и "сссукэ". Почему-то они еще не переносят, как это выглядит. И пытаются захоронить тут же вот, на грядке с папайей. Я не знаю, наверно, буддизм не допускает такого варварства, чтобы морду какой свиньи консервировали в ее жизненных соках.

А с селедкой у них прямо норм. Те же яйца столетние в профиль. И воняет, и странно на вкус. И цветное такое все, яркое. Правда, свекла у них десерт – типа красить какую-то выпечку, если нет тараканьей хуйни, какой красят напиток Кампари.

Всем приятного аппетита.
Тем, кто ест сейчас холодец – прям на завтрак, как варвар из леса.
Но такой варвар. Сильно варварский.

Тосты прощания с уходящим годом теперь невероятно, конечно, выглядят. Сидим с подругой, генерим анимацию. У нас за это дело я отвечаю, если у меня с ножиком у шеи никто не стоит. Потому что если стоит - то я каменею, как жена Лота, обернувшаяся на карьеру клоуна. Попросите меня сказать вам тостик ко дню рождения – и уставьтесь на меня десятью парой глаз. Вы увидите, как мне захотелось домой, в шкаф, в сундук, замуж за мужика, который загородил бы меня своим туловищем и стянул бы все внимание на себя, пошутив как-то особенно неудачно.

Но, если не стоит никто - я сама. Вспомни, говорю, хоть что-то хорошее: перечислим, поблагодарим – мы даже самых сраных бывших своих благодарим обычно хотя бы за опыт.

– Ну, я от рака не умерла, хотя полгода себе намеряла.
– А я не сдохла в свой день рождения, как мой отец, помнишь этот прикол?
– Клуб сорока пяти, ты про эти загоны?
– Ага, про них. Но вот живы, прикинь.

Мы тут же чокаемся, пьем холодную водку, закусываем груздями по цене красной икры. Говорю ей, что планировала бросить пить алкоголь – навсегда, вот даже по особенным праздникам, но феерично вылетела из аскезы. Сразу черту под хвост, как у меня тут и водится. Мы раскручиваем эту нить – не вышла замуж, не похудела, не избавилась от тягот прошлого, не пошла к психологу, наконец, не издала снова книжку, не собрала Олимпийский. Снова пьем за то, что мы живы, хотя бы. Благодарим год за подружкин Непал, выдавшийся совсем неожиданно. За мой Таиланд, за подругу мою прекрасную, которая сопровождала меня в приключениях, хотя – казалось бы, я так херово схожусь с новыми людьми, кто нормальный-то. Очень робко планируем – на дворе Калиюга. Вот бы парочку новых стран, вот бы парочку новых романов – это я уже себе предсказываю. За три последних ужасных года вдруг обострилось желание жить – такое острое, что хоть режься. Подруга смотрит на меня так, что будто хочет пошутить немыслимое: мол, может, все-таки, рак? А то ты так влюбляешься, что никакой терапией не вырубить.

Я ненавижу свой день рождения, спускающий меня в дофаминовый кризис, но оживаю к Новому году. Как одинокий ребенок без праздника, который рано утратил Бога, но до сих пор пишет Деду Морозу. Мол, слыш, старик. Посмотри на меня. И поднеси меня на ладонях к очочкам, или чего ты такой слепой-то? Ну, можно чуда хотя б чуть-чуть? Немножко мелкого, личного чуда, уж если ты не способен на большее. Горят гирлянды, носок купила. Давай, отсыпь там огромной ложкой. Одна и верю еще в тебя. Одна и жду тебя у окошка.

Чуть мимо контента, но, тем не менее: спасибо, Марина, Оля и Наталья, которые внезапно вспомнили, что три года назад я начала собирать коллекцию новогодних игрушек из стекла вместо той, что собирала лет двадцать – но она сейчас радует трансвестита Виолетту в квартире бывшего. Алена же как тот горный джигит – уходя из семьи, в которой ей предпочли другую хм... женщину – оставляет после себя все: квартиру, машину, фамильное серебро, ассигнации. Но жальче всего Алене коллекцию, потому что Алена собирала ее во всех странах, где была, где жила, куда не попадет больше, вероятно.

Я не писала никаких постов, не просила себя как-то поздравлять с Новым годом, но три читательницы вспомнили ту драму – и уже послали мне в коллекцию по игрушечке. Я уже не успею на Почту России, но как только – так сразу я их заберу, и не будет моему детскому счастью преград и препятствий. Спасибо, дорогие женщины. Это потрясающая вообще идея – делать елку для себя, со своими эмоциями, воспоминаниями и украшениями, каждое из которых будет напоминать мне о ком-то, кто точно не променяет меня на член с сиськами. Вот такая получилась новогодняя благодарность!

Желаю вам всем неожиданных – а главное, милых и приятных сердцу подарков.

Осмотрелись. Ну, в целом, жить можно. Парная цела, даже не ремонтировалась. Ну, бассейны, подумаешь. Даже спасибо. Хамам перестроили в нормальный, ведь раньше там вместо положенных 40 влажных градусов было 60 или больше – неправильно. Но теперь вместо нашей атмосферы питерской – там юные нимфетки с маникюром. В автозагаре такие. Ходят, виляют идеальными жопами, идеальными сиськами - бесят. Бабок нету. Смело и смыло. Ценовая категория неподходящая. И вроде все то же самое, но пришлось после пара в "шайке" хряпнуть столичной. За новый год, новые перспективы и старых бабушек, которых уж очень не хватает, роднулечек. Две курицы сегодня залезли в парную в слитных купальниках из спортивного клуба – и банная моя подруга Катечка только вздохнула, воздев долу глаза. А после, уже в "шайке" за водочкой, философски произнесла:

– Ты знаешь... В другой раз молчать не будем. Похоже, это мы теперь с тобой - банные бабушки.

Свершилось непоправимое, страшное. Нашу олдовую, старинную баню, в которой – поговаривают – отмывали литературу с Достоевского и революцию с Ленина – переделали в спа-салон. Нет, вначале они просто закрылись. Изнемогая всеми мослами, две сумасшедшие женщины из Петербурга попеременно звонили в администрацию. "У нас ремонт" – блядски гудела трубка, и женщины списывались о тревожном:

– Второй месяц пошел, что ж они там переделывают-то?
– Ну, что, что. Сандуны херачат. Придем к январю – а у них там колонны, кариатиды из пластика, на входе швейцар с запотевшей водочкой и груздями в сметане...
– За семь тысяч рублей...
– Массажные столы, стриптизеры по вызову...
– Обертывание шоколадом, китовой спермой...
– .....
– Не задумывайся об этом, гони эту мысль!
– Нет, ну действительно, а как ее добывают-то? Кто-то дрочит киту? А вот чисто технически...

Разговоры сваливались в насущное, баня не достраивалась, не переделывалась, мы ходили ужинать на Достоевскую, чтобы послушать слухов от знакомых старух. На Кузнечном рынке всегда же стоит знакомая бабка. Ну, не знаю, торгует там чем-то. Гладиолусами, закрутками, колумбийским кокосом. У нее всегда можно спросить про Ямские бани – и она поделится соображением. Та же бабка потом будет гонять тебя ссаным веником за то, что ты зашла в парилку без шапочки. А ты в ужасе будешь гадать, сколько ей лет, рассматривая одновременно причудливую вязь взбухших вен на ее старой коже – и свежих татуировок из дорогого салона. Бля, да ты даже мастера знаешь – он твоим байкерам партаки штукатурит, еще в девяностых струной каленой набитые.

– Здравствуйте, когда вы откроетесь?
– Мы надеемся в сентябре.
– Здравствуйте, сентябрь, вы когда откроетесь?
– Девушки, хватит звонить сюда каждый день, сходите в другую баню, пожалуйста.
– В других нет души. Кстати, что вы там вообще ремонтируете? Вы нам душу оставите, или у вас Сандуны?

На открытие, в которое уже даже не очень-то верилось, шли траурной процессией, даже оттягивали. Заносили себя туда как золотой саркофаг – с долженствующей приличиям помпой, но и отчужденно немножко – ну, мало ли. Тетки в банной будке – все те же, слава богу – никакого ремонта, наши тетки – чуть заебанные и неприветливые, а не вот эти, из других бань, типа менеджеры. Которые тебе веники впаривают буржуйские вместо наших, родных дубов и берез. Но остальное... даже дверь не на месте. Ее перенесли в другой угол какой-то, баню расширили раз эдак в пять, построив два бассейна с джакузи, ледяной выплевыватель и какие-то будки, которые теперь надо специально оплачивать, чтобы загородить свои прекрасные туловища дурацкой шторкой, видно – от старух. Но старухи-то как раз и обеспечивали душевность! Скукоженные судьбой, столетние, татуированные питерские бабулечки – злющие и прекрасные в своей ярости.

– А ну, сымай трусы, ращеколда, нечего тут на всю парную своими тряпками дурными вонять! Да что ты там прячешь-то под трусами! Да чего мы там не видели-то у тебя?

Наши бабки гоняли из парилок "тряпки", не давали лезть в хамам в полотенцах (да, даже если вы его только что вот сию минуту купили – оно будет вонять на весь пар душниной, а если купили давно - то ссаниной, порошком и чем-то химическим), наши бабки рассыпали грибы и травки, чтобы дух в паре русский был, православненький, наши бабки могли надавать нам веником – да так, что ты потом с БДСМ-сессии неудовлетворенной по жизни выходишь, потому что - ну, что вы понимаете в порке? Наши бабки проветривали, мыли, поддавали, учили уму-разуму, причитали, кликушествовали. А теперь баня стоит как чугунный мост – и бабок из бани повымело.

Ну, и что может быть краше питерских стен? Не сидите дома, время говорить с городом.

Хуже внезапно замужних подруг только женатые друзья. Или почти женатые. Которые еще полгода назад размахивали членом из окна твоей кухни с воплями "Ну, чтооо вам, блядям, еще надо?", пока ты в ужасе вмешивала в рассол сырые яйца, стоя в халате у плиты. В надежде всадить его этому идиоту ректально, чтобы он уже успокоился и тихо заснул возле плинтуса.

Часом позже ты гладила его по лысеющей башке, уверяла, что 14 см – не приговор и вежливо отказывалась от тест-драйва в пользу большой и светлой дружбы навек. Которая не смотря ни на что. И вопреки всему. А он плакал тебе в декольте, попеременно жалуясь то на Машку, то на Катьку, то почему-то на Николая Ивановича – заведующего производством.

Через год он приходит к тебе в рубашке модели "Армани Кавказ", белых носочках и немыслимых спортивных часах, считающих пульс и процент жира, топчется в прихожей и бубнит про полчасика – и не больше. От вина отказывается, на подоконник косится со смешанным чувством ужаса и брезгливости. Рожа при этом загадочная настолько – что впору звонить Перельману и просить уравнение энтропии для потока Дичи. Которая скоро прольется в мои уши. Физики в чате есть? Нормальная шутка, посмейтесь.

Сами они никогда ничего не расскажут. Просто сидят в углу с мечтательным выражением и постоянно теребонькают мессенджер. Улыбаясь, как школьники после первого секса.

Обязательно надо чем-нибудь двинуть – непременно большим и тяжелым, чтобы услышать, наконец, исповедь, которая тоже не очень приятная, потому что с личными местоимениями там полная жопа. "Я" у них вообще больше не фигурирует. Вот рубашечку мы купили. И часики. Ты же 100 килограммов весишь, ну какая рубашечка? Это чехол на танк со слегка распухшим дульцем, которое мешает тебе нормально соображать!

Потом они обижаются очень. Потому что ты ржешь и хрюкаешь, вспоминая то Машку, то Катьку. От которых у него надуманная непереносимость глютена и йога по четвергам. А вот член в окне – это уже от Николая Ивановича – заведующего производством. Его второй развод он на себя принял, пощадил твои уши.

И все же понятно. Через два с половиной года он постучит в дверь с ящиком водки, холодной сарделькой и гитарой, отнятой у бомжей. Сняв трусы еще на пороге, чтоб удобно показывать бооооль всей центральной улице культурной столицы.

Но я не открою, наверное. Лучше с Катькой и Машкой напьюсь – там алгоритмы хоть каждый раз новые. То пластический хирург. То караоке. То стриптиз клуб "Вертеп", про который я оут писала уже.

Ребята, пишите, не останавливайтесь, всем отвечу, отвлекают прямо сейчас. Билеты на Новый год еще есть, присоединяйтесь, ссылку напомню в коментах.

Пока вы соображаете, хорошая ли я компания на праздники - у нас тут традиционный пост из разряда "я тебя читаю десять лет, но никогда не комментирую".
Правила простые: показываете свою новогоднюю елку, пишете, кто вы, как сюда попали, чем живы, о чем думаете в преддверии наступающего.

Поехали, не стесняйтесь, всем отвечаю.

Это будем мы с вами.
Нам будет хорошо.

Никто не должен быть один в новый год. Эта мысль не дает мне покоя с тех пор, как я на собственной шкуре прочувствовала одиночество.
Ты убеждаешь себя в том, что так и планировала – и не звонишь друзьям. Ты напоминаешь себе, что устала – и оплачиваешь очередной киносток. Но ближе к вечеру за окнами начинают стрелять, а шумные стайки веселых подростков взрывают петарды прямо под окнами. И ты с тоскою смотришь на них, проклиная эту ночь, эту жизнь и вот эту вот плюшевую пижаму. Открываешь шампанское – но не пьешь его, потому что хочешь скорее уснуть, чтоб скорее проснуться там, где ты вновь полноценен. Посреди понедельника. Так не должно быть.

А поэтому...❤️‍🔥 Давайте отмечать этот Новый год вместе.❤️‍🔥 Я зову вас не просто с собой, я зову вас к своим лучшим друзьям – моей семье, моему каррасу, самым отвязным, веселым людям, самым теплым и самым душевным, хоть они и звезды рокенролла немножко. Все, кто когда-то входил в эту компанию, всегда говорили одно и то же: господи, я будто лет сто их всех знаю. Господи, да они как к сестре отнеслись, как брата приняли, полюбили, согрели. Уникальные люди, штучные.

Рассказываю, что за замут. Петербург. В нашем "домашнем, карманном" ресторане "Фонтанка 69" в центре города, с видом на реку в декорациях старого Питера состоится празднование Нового года. В числе празднующих – группа "Полюса" в полном составе играет новогодний уникальный концерт, состоящий из двух отделений – на старый год и потом на новый. Все приглашенные имеют доступ к гигантскому фуршету праздничному, приготовленному шефами Фонтанки (там очень вкусная кухня, топовая), все приглашенные получают ДедМароза/Снегурочку (но это будет не вполне как вы себе представляете), плюс все приглашенные идут на ПОХМЕЛ, в котором тоже все приготовлено - еда, бухло и компания топовая. Да, вы бухаете лично со мной, моей "семьей" артистической, моими друзяшками. Под рок-концерт, под жратву, под компанию. Наебалова ноль – наряжайтесь, готовьтесь, это будет лучший Новый год в вашей жизни. Это будут новые знакомства и счастье приобщения к удивительным людям.

Чо по бабкам. Нужно ввести мой промокод. По большому счету, это скидняк для своих, вы же скидываетесь на праздник с друзьями?
Вся хуйня для вас - 15к (с обильной едой без лимита, обильным бухлом и концертиком, плюс утренним опохмелом праздничным).

Записываться и оплачивать нужно тут - https://fontanka69.ru/hny2025
Вводить при покупке промокод FRANNI (это моя скидка на все)
Времени нет уже думать, делайте.
И отпишитесь, пожалуйста, когда сделаете, намутим чатик, будем готовиться.

ничего-то в тебе не держится и вываливается на людей
тебе надо бы не надеяться, а ходить, развлекать блядей
помнишь как они смотрят искоса, понимая тебя между строк
тут смотрелась бы шутка фрейдиская, тут бы надо врубать джаз-рок

ничего-то в тебе не гасится, а взрывается тонною мин
от себя не обезопаситься, ты сама себе ассасин
семь утра, потолок как будто бы придавил тебя сотней ламп
у нутра кто-то выжег лупою не клеймо, но уж точно - штамп

опечатано, нету доступа. вход по стуку, но не стучит
и сердечная диагностика констатирует рваный ритм
и какой-то седой терапевтишка спирта выпил, заполнив бланк:
опечатано, опечатано. я пытался, но тут цугцванг.

я пытался, принес таблеточки. перестань этот самосуд
успокойся, ты умная девочка, но тебя же сейчас распнут
ведь уже начинаются выводы, а какой-то случайный мудак
написал: спать иди, если выпила. да пошел ты в жопу, чувак.

я годами пишу без столбиков, хоть они моя кровь и суть.
дайте выкричаться алкоголику. все равно ему не уснуть.

Да просто уезжай всегда: тебя обступит вся вода огромным океаном
И теплый ветер прямо в рот смешную песню принесет на дивном иностранном
мяукающем языке: ты камешек зажмешь в руке, он станет талисманом

Ты просто уезжай всегда: беги откуда. Не куда. Ты знаешь, это странно
Кормить истерикой своих больших левиафанов, но прятать сердце с сундуке как Дейви Джонс из драмы
Про душку Джека Воробья. Простите, капитана!

Да просто вот купи билет. Там будет солнце, будет свет, и барабан шамана тебе отстукает сто лет
Блаженного дурмана. Ты знаешь, времени там нет, но есть Фата-моргана из старых рыцарских легенд.
Ты ниточку зажмешь в руке – она уже лиана.

Одно движение – и вот, корабль плывет, закат плывет как кадр с киноэкрана. Пылишь дорогой, жжешь бензин,
Ты одинок, но не один – кругом такая манна. Гудит вулкан, и небо над – упало в ноги рано, а значит - скорость, значит – высь,
адреналин, но ты держись в ладонях великана.

Вон он подмигивает и – трещит земля и рвутся рвы, и сели кашей полились к столу полей-гурманов. Повсюду риск, повсюду рис и зелень глаз твоих – абрис зеленого бурьяна. Не бойся, в этом поварись – кури марихуану, не бей, и точно – не борись. Замедлись: все обманно. Цыганская твоя душа, наверно, тем и хороша, что вот не без изъяна, а значит, просто подыши, очередные виражи, не надо в них так рьяно.

закрываешь дверь за ним - вот еще поворот ключа
в телефоны звонит тебе разная саранча
потерявшая тебя на сутки или типа того
ты не помнишь их, ты сегодня помнишь его

возвращают тебе твой лик и твой стертый нимб
говорят тебе - ты серьезно? серьезно, с ним?
ты же наша, вернись прямо щас в свой обычный круг
поворот ключа, из колонок орет шевчук

из колонок орет шевчук, а ведь должен джаз
боже мой, ну зачем ты снова так напилась
ну нельзя же, пойми, бояться так каждый раз
поддержание системы? чертов гомеостаз?

этот город обкатан сотней случайных сцен
но твоя здесь вот эта – опять все не то, не с тем,
телефоны звонят и звонят, надо было поставить мьют
тебя ищут свои. но они тебя не найдут

друг звонит, не включая даже видеочат
у тебя запятые весь день не оттуда совсем торчат
он почувствовал, понял, что снова прорвалась суть
значит, ебнулась баба: случилось, скажи, что-нибудь?

да, лет двадцать, пожалуй, с тех пор уже утекло
помнишь, как я любила тебя? как меня тобою смело
развалило на части, размазало над обрывом во ржи.
что ты ржешь-то теперь, раз дурак - то сиди дружи

раз дурак, то послушай, как руки его горячи, поворот ключа –
это вот от меня ключи, он как ты почти, если б ты тогда не очерствел
не размазал себя по сотне, по тысяче разных тел. тяжело же родиться и жить красивым таким?
вот сиди один.

я сама тут живу как отшельник в больших горах
разложившись на мед, на помет, на летучий прах
от прочитанных книг, вонзившихся прямо в жилы
вы б так жили

я давно в нелюбви, я давно отставной солдат
потому и мышцы мои, одурев, на весь дом гудят
а в подбрюшье пробрался какой-то настырный крот
что-то роет там, не пойму. запишу в блокнот

запишу и запомню, что жизнь - это как-то так
да, болезннено, плюс постоянно течет чердак
но зато и дыхание дается едва ли не через раз
что молчишь-то? живем же вот, не женясь

только жизни наши, мой свет, абсолютно пусты
уже нет в них совсем ничего, кроме пустоты
и когда ты встречаешь вот этого, не_своего
узнаешь его

узнаешь по отсутствию этих убитых цинизмом глаз
по надежде какой-то, доступно сказала сейчас?
ты забыл же уже это робкое чувство надежды
знаешь, это так нежно.

это словно кто-то пришел и заправил старт
и межзвездные корабли полетели туда, назад
где мы тоже были с тобой нелепыми и смешными
помнишь, верили в счастье до гроба? да не были мы тупыми

просто что-то случилось, мы стали от бога дальше,
мы не верим в любовь, состоим из сарказма, фальши
напиваемся вдрызг и не можем сказать "довольно".
рушим все, до чего дотянулись. а просто больно.

просто больно тебе и мне, мы два выжженных пульта
два часа до цирроза, лет двадцать еще до инсульта
и ты тащишь меня в этот вечный режим ВЫКЛ, чтоб дольше...
не могу я так больше

Это - пост новогодних желаний. Прошлогодних, фейсбук напомнил. И надо быть с желаниями поаккуратнее, потому что сбылось все прямо по списочку. Правда, сисадмин и прораб - это один человек, про "хирурга" вы уже прочитали, парень с гражданством был в начале года, парень с собакой случился как друг, а загородный дом я сама буду строить. Засажу все иргой и крыжовником. И пожелать надо денег, а не это вот.

– Нормальная женщина взрослая – она чем от нимфеток-то отличается? Ну, во-первых, умеет выбирать мужиков. Нет уж этих желаний подбрюшных, каковые и раньше-то вспыхивали исключительно на мудаков, что умеют гитарку обнять и мурло скосоёбить повыспренней.

Есть земные, благие цели. Хорошо бы иметь стоматолога – например, армянина огромного, с волосатыми этими лапами и гортанным, но нежным басом. Чтобы он эдак говорил, типа "маленькая моя, ну минутощку патэрпи, рррас – и усё, абэшаю, нэ больна". А второй чтобы был хирург. Ну, не знаю, допустим, пластиковый. С удлиненными такими пальцами, маникюром... такой весь чистенький. Чтобы он что-нибудь щебетал на свидании в модной клинике. Типа "тут вот слегка подтянем, тут закрутим, сюда закрепим, а вот тут – даже мать не заметит, что я сделал надрезик скальпелем".

А еще чтобы был прораб, контролирующий ремонты. Весь облезлый, большой и лысый – и чтоб рожа как у уголовника. Чтобы гаркнул разок в прихожей, шумно высморкавшись в занавеску – и вокруг сразу все заеблось: и доставка, и стяжка пола, и покраска, и сборка кухни. И дизайн, чистовые работы.

Что еще? Кто-нибудь в посольстве, или парень с нормальным гражданством. Кто-нибудь с огромной собакой, чтоб ходить к ней все время в гости и носить ей каких вкусняшек. И играть вместе с ней на газоне.

Кто-то с загородным этим домом – тут вот речка, а тут вот крыжовник. Посадил сам вот эти деревья, народил сам вот этого сына. Ну, а ты посиди в шезлонге, через час уж шашлык подоспеет.

Ну, и кодера, хрен с ним, ладно. Чтобы просто пришел выпить пива, сел за комп твой – и через часик у тебя все стоит, что нужно. Вэпээны, какие-то проги, оптимизированная загрузка, а еще чтоб клавиатуру он отмыл от вчерашнего кофе.

Твоя самооценка:

вечер перед vs утро после

Напоминаю всем тем, кого перед новым годом на романтику потянуло.
Памятка перед свиданием. Сохраните себе.

- Ты прекрасна.

- Серьезно, уже поздно становиться еще прекраснее. Тебе не нужен скраб и солярий, бразильская депиляция и наращивание ресниц, профессиональный стилист, визажист и новая прическа. Особенно прическа – ты же помнишь, чем это кончилось в прошлый раз.

- Не пей перед свиданием, даже если сильно нервничаешь. Тебе еще на свидании пить.

- Ты прекрасна, отъебись от себя. Не надо гуглить голливудские стрелки - ты себе выцарапаешь глаза, пока пытаешься их рисовать. Рисуй как обычно - слюнявым пальцем. Это твой стиль, твоя индивидуальность.

- Пожри. Худеть уже тоже поздно. Пожри калорийного, жирного, с маслом. Чем сильнее пожрешь - тем безопаснее выпьешь.

- Каблуки в декабре? Обуйся в кеды. Вдруг он карлик - а так ты польстишь. И не сломаешь себе перед сексом копчик. Ты же помнишь, чем это кончилось в прошлый раз.

- Наличие сисек заметно и без декольте до пупка. Кстати, вынь чертов пирсинг. Ты же помнишь, чем это кончилось в прошлый раз? Не каждый мужчина в такой ситуации обрежет себе бороду ножиком. Какой-то - вырвет тебе колечко. А это больно и неприятно. Перешивать себе чертов пупок - потом, поверь, тоже дорого.

- Ты прекрасна в теплых колготках. Не надо чулки, на дворе декабрь. Воспаленные красные жопы хороши только для гамадрилов.

- Отъебись от себя, пожалуйста. И спрячь утягивающее белье. Тебе еще дышать как-то, жрать. Куда-то пить, может, раздеваться.

- Надень привычное - я прошу тебя. Колготки старые, чтобы не съезжали. Или ты хочешь опять обнаружить, что по твоим новым фирменным трусикам они съезжают почти до коленок? Они должны быть друг к другу придрочены! Достань надетые, будь человеком. Ну, постирай их в духах французских.

- Давай сегодня с тобой не выебываться? Езжай на яндексе, экономом. Не надо троек, блядь, с бубенцами, не укорачивай либидо карлику.

- Не напивайся с порога прямо. Тебе на вечер всего два бокала. И запрети ему брать бутылку - ты же заглотишь ее в одно горло. Ну, и начнется концерт по заявкам. Ты же помнишь, чем это кончается?

- Молчи и слушай, тупая дура. Давай сегодня с тобой не выебываться? Держи задачу тебе на проверку: пять раз за вечер скажи "НЕ ЗНАЮ". Смотри туманно, пизди поменьше. Побольше спрашивай разных фактов. Ну, где учился там, как женился. Какие книжки читал в пятнадцать. Нене, забыли. Не надо книжки. Лучше спроси, где он так накачался. Ну, типа мускулы похвали. Стакан-то держит? Уже не карлик.

- Не матерись. Говори аккуратно. Ну, например говори "боже правый". Или "какая же чехарда". А не хуйня и пиздец, как ты любишь.

- Не пей. Не нервничай. Отъебись. И проследи, чтобы официанты тебя не знали как отче наш. И не шутили с тобой привычно: мол, а чего лишь бокал вина? А как же шот "поцелуй бармена"? А что с самбукою из пупка? А где тот хмырь, что платил за люстру? Короче, четко спроси - куда. Мол, это важно - какая кухня и где вообще расположен кабак. А то прикинь, если на Рубиншейна. Тогда пиздец, хоть надень паранджу. Под ней тебе все равно не скрыться. И даже если ты не пила, сидела смирно в своих колготках - провалишь чертово рандеву. Едва бармен принесет тебе водку.

А еще меня пожилой в комментариях назвали.
Ну, мне ж подсраку лет, тут же надо экстраполировать.

А на деле пожилая вот эта вот
каждый раз лезет в сумку за паспортом, доказывая, что это она - та баба, которой полных лет 45, да, серьезно, не вампир, не шпионка, не программа по защите свидетелей, да, я знаю, что, максимум, 35 – и это я еще накрашена как артистка на пенсии, вы умойте меня – и привет, педофил, рыжие не стареют, они изнашиваются, да, могу еще даже родить пару раз, не в последний вагон, у нас в семье так и водится, да, генетика, да, косметолог, но и без него нормально справлялись, моя мать в шестьдесят нравилась тридцатилетним, да, не седеем вообще, мы рыжие, у нас из возрастного - алкоголизм, цинизм, литературный талант и оскомина.

Надо бахнуть прямо на лоб "Сделано в СССР, щас таких не делают". Виллариба и Виллабаджо, ваучер. МММ, Хапер-Инвест, брови в ниточку, турецкий свитер, начес, Прелесть-лак. Духи Дзинтарс – это помои по запаху.

Я все думаю – а вот чем они меряют? Как, по их вот этому мнению, выглядит женщина в сорок пять? Что-то в буклях и халате фланелевом? Что-то в кроксах, чтобы "ножка дышала"? Что-то квадратное в хлопчатобумажных трусиках? С клетчатой сумкою на колесиках? Ну, так я такой стану в любой момент, просто пока как-то хочется соответствовать. У меня еще Джаред Лето ходит нетрахнутый, а ему вообще 53, вот где фокусы.

Где пруфы, Билли?
А вот же.

Еще немного хтони в этот чудесный – что там на дворе? Ну, пусть вторник. Взяла в руки веник, мету в холле пол. Да-да, это у вас коридоры и рекреации, прихожие и эти еще, как их, дьяволов? Пусть предбанники, не возбраняется. Наклоняюсь - блестит чего-то. Беру в руки - какая-то палочка. Каменная палочка, минеральная. Приглядываюсь – и вот как тут вообще не сломаться-то?

Рассказываю кратко, но очень внушительно. Несмотря на запреты официальных властей – я атеист, причем – прямо в мозг укушенный. Никому не навязываю, не пропагандирую, но про себя знаю точно – истлею без продолжения. Но я - атеист с прибамбахами, например, чисто эстетически мне очень нравятся католические розарии. Кто не знает – это такие длинные четки, украшенные крестом, болтающимся в районе пупка, лучше – если красивого. Хорошо смотрятся на мускулистых мужчинах, господи, не дай мне воспроизвести в голове эту картинку-то. И так впечатлений по самую шапочку. Обычно розарии делаются из полудрагоценных или ценных каменьев, я не разбираюсь, просто очень красивое. И твердое, мать его. Не хрусталь. И вот палочка эта – кусок креста, понимаете? На мне сломался церковный символ.

Если хотите понять, как я провела эту ночь - на мне лопнул крестик. Вы понимаете? Есть еще этот, как его, дьявола, порох? Или что там из меня обычно сыплется и вываливается.

Post coitum animal triste est, а тут еще в дверь звонят постоянно. Вы пробовали этот сорт разочарования, когда чуть удивленно и ошарашено шлепаешь по теплому полу до звенящей трубки, а там – "Извините, я документики вчера забыл у трех девушек над вами, впустите, пожалуйста". Интересно, что он там делал с этими тремя девушками, что пришлось даже документики демонстрировать. Или что там эти девушки делали с ним.

Второй звонок – "Котика не вы потеряли? Серенький, без уха, но с яйцами". Нет, это еблана Сереги кот, его зовут Игорь, он половой террорист, оторвите ему второе ухо уже, чтобы перестал во дворе голубей потрахивать. Раздражает. Голуби – это кто вообще? Они почему? Они чем заслужили этот неистовый секс-то праздничный, покуда весь цвет русской интеллигенции пьет и читает Бродского?

Третий – "Это яндекс-лавка, у нас кончилась вода, чем ее заменить?". Ну, сухарями, вестимо, еще-то чем? Человеку ж с похмелья, заказывающему себе два по пять литров воды очень желательно чего-то погрызть. Сухого и твердого, как печаль аристократа пресыщенного.

И – наконец, уже в дверь. Приехали. Прям стучат кулаками, преодолев домофон. Ну, сейчас вы у меня. Я с ружьем к вам выйду. Дайте мне порефлексировать уже нормальненько, утопите голубей в сухарях и засуньте своим девушках паспорт в межбулье.

Открываю, курьер. Не вода. Ничего другого я себе не заказывала. Передает черный пакет, просит расписаться. Окей, расписываюсь, бумажку он забирает. Ну, мало ли, может чего и заказывала. Может, заходила спьяну на Вайлберрис за ароматической свечкой, чулками в блядскую сеточку и книгой "как не отлететь кукухой в преддверии праздников".

Распечатываю. Там хуй. Огромный такой хуй, понимаете? Киберкожа, натуральный, с венками. С подогревом, батарейками и ротацией. Нет, я точно не заказывала такое. Вчера - тем более, были варианты получше. Хуй в коробочке, на головке у него закрывашечка. Такая пленка, свидетельствующая, что хуем не пользовались. И вот что мне с ним, простите, делать-то? Кто-то в радиусе метров сто сейчас остался без хуя, надежды, без перспектив на любовь и участие.

Немного подумала. Сходила к соседям. Распечатала у них на принтере объявление. Текст такой, дополняйте, а то я не в себе. "Кто потерял свой хуй? Он находится в такой-то квартире". Распечатала и как давай сатанински смеяться. Подумалось, что сдаю адреса и явки, где искать ночами чужих горных орлов.

Странный год. Никакого ужаса, выгорания и депрессии, томительного ожидания перемен, попыток подвести итоги какие-то, спланировать следующий год – хоть бы стартовый его отрезок, шампанским забрызганный. Нет предвкушения, ожидания праздников, детского блеска в глазах и желаний: новых надежд, написанных на бумажечке, ссыпанных в фужер с отколотым краем и отпечатком ядовито-красной помады. Вся эта новогодняя суета – совершенно не значащая, существующая где-то в лимбе, законсервированная. Видимо, это неправильно, чтобы елка стояла у тебя с июля. И эпилептическая дискотека гирлянд не должна замигивать тебя до смерти.

Я пригласила на свидание мальчика. Впервые в жизни – сама, без ужимочек. Лет десять уже мечтаю жить в обществе, где отрубили все социальные тумблеры и где не нужно играть по каким-то правилам, целоваться после третьего, спать после пятого, дожидаться, чтобы написал, пригласил, подарил сраный веник, изнемог и окислился от вечной охоты. Зато потом ты зачем-то ему ценный приз. В глубоком детстве мне Барби хотелось – и мечтала я о ней, как о первой любви. Засыпала с картинками на изнанке век, представляла ее в розовом платьишке. А когда через годы, черед десятилетие, у меня появилась эта чертова Барби – я даже коробку не открыла потрогать. Перележала мечта, утратилась. А что, если б пришлось добиваться ту Барби? Получать в школе пятерки по физике, мыть полы в четырех захламленных комнатах, не ругаться матом, ходить в церковь по праздникам. Я б тогда и коробку-то не забрала. Не каждую Барби нужно прямо заслуживать.

Я пригласила на свидание мальчика, которого называла по имени-отчеству и с первой встречи хотела обнять. Потому и свидания у меня не получаются – я примерно две трети сюжета проскакиваю, чтобы избавить себя от лицемерия этого, разговоров вот этих - "расскажи о себе", "засмущайся", "всади комплимент" или что там вашим сраным регламентом предусмотрено. Мне почти никогда не нужны презентации, если ты уже здесь – мы вот это проехали. Ты никогда не поймешь, почему я так сделала, почему я выбрала тебя из десятков похожих. Будешь долго пытаться казаться бруталом, перейдешь на вот этот мужицкий язык – у тебя даже голос на полтона понизится, а твой взгляд из затравленного – станет свинцовым. С этой блядской, животной почти поволокой. Только мне-то нужна твоя уязвимость. Я давно ее в других людях не видела.

Мы все время наращиваем броню, мы все время играем в какие-то игры. Врем себе, врем другим. Даже зеркало врет, покрывая удобным ракурсом наше вечное одиночество, скособоченность и растерянность эту нескладную. Не ищите себя в зеркалах – там Барби. Смотритесь в людей, отражайтесь в мальчиках. Нужны черные, как дуло, зрачки, буквально всверливающиеся в прохожих. А еще, разумеется, косноязычие, суета и нелепость какая-то, несрежиссированность, несрепетированность и полное отсутствие навыка. Я даже объяснить этого не могу, но лучшее, что вы можете сделать, чтоб мне понравиться – проебаться вообще по всем направлениям, сделать все совершенно не так и как будто бы... в первый раз. Он же - типа последний. А не на сцене с сотней горящих софитов. Извините, но сцена - моя, меня не переиграть по моим же правилам. И если я начинаю игру – вы уже завалили и роль, и пробы. И пока продолжаете пыжиться – я уже потихоньку свалила в буфет разговаривать с толстой буфетчицей о второй свежести заветренной сёмги.

Утром друг позвонил. Ну, как утром. Он у меня суровый мужик, ревнует меня ко всему, что еще шевелится, переживает, когда шевелюсь я сама. Наши с ним личные жизни похожи на карту Средиземья, по которой мы топаем, роняя кишки на проезжую часть. Ждем орлов, каждый - своего, огромного. Спустившегося, видимо, с Кавказских хребтов – или я не знаю, где Орлы еще водятся. Но они прилетают по сюжету тогда, когда венчальные кольца уже в жидкую лаву опущены.

– Ну, как твой хирург? Или кто он там? Если что, он мне сильно не нравится. Я лет десять добивался того, чтобы ты проводила со мной выходные, а эта выскочка за неделю управился.
– Угу. За три.
– И какой прогноз?
– Мы проведем вместе выходные.
– Со мной, надеюсь?
– Угу, с тобой.
– Так он тебе даже не перезвонил?
– Так я на это и не рассчитывала.
– Полетели во Владивосток, накормлю тебя устрицами.
– Полетели в Таиланд, пока не скособочило.

Три пары штанов, комбез сверху, мужской пуховик, резиновые сапоги-непродувашки, поняли? В таком виде бабы мусор выбрасывают, а не находят себе рыцарей в городе. Но… как-то вот получилось, простите. Выхаживаю тут как королевна. Один пьяный пенсионер аж упал. Прям к ногам - и расчехлил самогоночку.

Свершилось, извините. Огромный читмилл бургер из медвежатины с острым перцем. Извини, курьер из Яндекса, в этот раз я не поделюсь. Калининград, я сожру тебя весь, что ж ты вкусный какой, а? Кошмар же!

Пока я носилась тут поутру, крича на шкафы, чтобы выплюнули в меня что-то полезное, типа теплых трусов, кожаного купальника и влажных салфеток вытирать потекшую тушь (потому что у нас дождь проливной, а мне ехать) – мне написал житель Калининграда. Мол, Алена, прочел тут, что вы утром летите – и решил пригласить вас на романтическое свидание. Ничего, мол, предосудительного – к друг дружке присмотримся, за меня, мол, не переживайте, я не кукурача какая-то, а приличный мужчина со средствами.

Вот так номер – я думаю. Судя по лексике, приличному мужчине не меньше шестидесяти, а судя по кукараче – он беларус. Я раньше такое только у Славы Комиссаренко слышала. Ну, давай, говорю. Раз вот прям романтическое. Только романтик из меня как из кукарачи шрирача.

Вообще-то - говорит, я имел в виду, что не ебнутый. Вообще-то - отвечаю - я поняла. Не тараканом же вы себя по-испански прозвали. Хотя испанец был бы сейчас вообще очень в тему же. И пока ему это писала - испанца вспомнила. Ну, как испанца. Его звали Гаспар, но испанцем он был ровно наполовину, причем – не самую выдающуюся. Написал мне, когда я гостила в Стамбуле. Только вы щас губу-то на экзотику не раскатывайте. Это не про сексуального массажиста история. Ну типа где я заплатила 20 долларов за мыльный скраб, а он отскрёб меня на все 200. Досрёбся до сути. Погрузил свой скребок в сакральное скребилище русского блогера.

Не, это обычный соотечественник был, подписчик. У него из испанского – только неизвестный батяня, в честь которого его мать назвала. Будучи уверенной, что вот-вот поедет в Севилью. Но осталась во Владимирской области – да еще и с Гаспаром на шее. И вот он чудом оказался в Стамбуле, чудо распухло и мешало ходить – а тут я, как бабушка с пряниками.

Ладно, в самом деле, реально приличный парень, я за пять минут про него все нагуглила. Если вы не в курсе, то я из этих вот женщин. Компьютерно грамотных. Вы только первую фотку мою в инстаграме лайкнули, а я уже написала вашей невесте, что вы ночью забыли у меня красные плавки. А потому что нехуй было в них в 2001 году а Анапе на пляже фотографироваться. Всего потребовалось триста страниц с фотографиями назад пролистать. И ничего случайно не лайкнуть.

И вот он тоже позвал меня на романтическое. Ладно бы кофе попить, или пива. Но нет, надо было обозначить, что романтическое. А раз так - то лови предварительное исследование, потому что в романтическом плане я - баба пугливая, а еще дохуя доверчивая. Могу как бы и уши развесить. А потому должна как бы застраховываться.

И что-то там вротсандали, кафе, но сей Гаспар вообще не догадывался, что его досье уже до последнего лайка изучили и постановили, что это готовый жених получается. У него даже зубы во рту были все, не говоря уже о приличном прессе и красивых, больших ладонях. А еще у него фамилия - Сидоров. Гаспар Сидоров - как вам такое? Ну, вы поймите меня правильно, я филолог. У меня Гаспары Сидоровы вызывают оргазмы. Прямо сразу - и прямо множественные. И как только я присела к нему за стол - сразу про это ему и выпалила. Мол, какой вы удивительный человек. Всяких я знала людей - Гималая Дрезину. Гостимиру Тиграновну Авшарян. Но вот Гаспар Сидоров - это натурально в сердечко. Вы же еще, к тому же, Гаспарович?

А он мне говорит: ты откуда знаешь? Я нигде не писал тебе фамилию с отчеством. Ты что, искала меня в интернете? Ты что, гуглила мою биографию? Я аж опешила. Блядь, мне тридцать пять (тогда было - щас еще все серьезнее). Как ты думал-то? Конечно, гуглила! И подружкам сливала твои фотки с фейсбука. За пять минут все нашла - и давай советоваться. Ну, я, конечно, не так ему все сказала. Я засмущалась чего-то, говорю, ну, слегка. А он встал - и вышел. И не вернулся. Видимо, решил, что я - кукарача. Вот такая в моем возрасте у меня романтика. Думаю, в Калининграде-то будет не лучше.

Настроение к концу рабочего года: не выдержала своих безуглеводных диет – и заказала себе бургер в доставке. Жирный такой, сочащийся салом. С двумя котлетами поперек себя шире, перчиками халапеньо в промышленной дозе, соусом "Дьябло" и сыром. Ждала два часа, предвкушала. Не каждый день, месяц, год – позволяю я себе такую неистовую распущенность.

Смотрела картинку. Наливала ванну. Десертную тоже, специальную. С успокоительной бомбочкой для отверженных – разумеется, со вкусом корицы и яблока. Чтобы на весь дом пахло бабушкой – стряпухой, известной окрест на семь верст. Чисто булками. Пирогами, блинами, щаницею.

Уже извеслась вся, зарядку поделала. Взяла с пола гантели, подергала. Подняла зеленую гирю – протерла под ней. Велотренажер даже тоже пошамкала тряпочкой. Не везут, не везут. Что такое? Доставка машиной, за деньги, срочная. Жду и жду. Нет и нет. Открываю карту - а там написано "заказ ваш доставлен раньше". Как доставлен? Никому не доставлен! После получаса поиска телефона поддержки аж в Москве (они у нас тут не круглосуточные) - выясняем, что да, не доставлен.

Сейчас звонят: извините, что так получилось, но курьер был голодный и съел ваш заказ. Мы обязательно его оштрафуем и поставим вопрос о его увольнении. Ну, а деньги вам вернутся на карту. Блядь. Пришлось полчаса им потом перезванивать, чтобы они не наказывали этого гондона голодного. Потому что на меня накатили картины. Как он стоит под пронизывающим дождем в подворотне – и жрет мой бургер, голодный и плачущий. А дома ждут его трое детей, жена из милой таджикской деревни, мать, мать жены, брат, двоюродный кореш. И все это – в однушке за 70к, потому что аренда совсем охуела. А еще он простудился, потому что тут снег, гололед и так дует с Невы этой трупной, что буквально хочется в ней и сгинуть. Петербурга не знает, его постоянно штрафуют, сегодня вот - три штрафа за недоставление и попытку заблудиться в колодце.

А тут я еще со своими двумя котлетами. Они же пахнут из рюкзака. Я бы тоже, вероятно, не выдержала.

Уже ванна остыла, уже мышцы болят – зря тягала я эту гирю. Буду есть утром в аэропорту. Нет, лечу пока не в морские державы (хотя это тоже в ближайшее время) - а с оказией в Кенигсберг. Да, внезапненько. Буду жрать там. Куплю бургер, если позволит моральный закон. Потому что - ну как можно думать о хлебе насущном, когда там сам Кант возлежит в мерзлоте и осуждает мой образ жизни. Я думаю, что все беды от Канта. Вот не читала бы я в детстве его – так и уволила бы сейчас, почем зря, человека. И на промокод заказала бы себе еще три котлеты.

Есть одна новость, которую вы просите прокомментировать.

У нас же тут передача по вашим заявкам, и я все время открываюсь при входящих запросах как та бабка в платочке на заставке "в гостях у сказки". Открываюсь, открываюсь, открылась вся.

Нетфликс выпустил сериал по Гарисиа Маркесу. Звучит как главное событие года, если не жизни, потому что тут стоит учитывать, что "Сто лет одиночества" – это ровно та книга, которую я бы вынесла из горящего здания. Из всех вообще написанных книг. Включая те, что можно без конца перечитывать – хоть бы на смертном одре или необитаемом острове. И здесь вообще безальтернативно, поскольку ни одна книга для меня столько ни значила. Не изменила меня так еще в детстве, не определила мое восприятие мира, слов и мира - как слов. Понимаете?

Нет, я не религиозный фанатик. Я нормально отношусь к тем из вас, кто свернул себе шею на различных Буэндия, забил хер, разбираясь, что реальность, что - бред, сломал ноги, пробираясь сквозь дождливый Макондо или наткнулся на мерзенький перевод – и вообще не смог читать это месиво. К переводчикам же дохрена есть вопросиков, например - почему вдруг у них одиночество? А не обреченность, к примеру. Ведь "soledad" – это даже интуитивно чего-то другое. Больше, глубже, чем русское одиночество. Это, скорее даже – уединение, но ведь снова не то, в этом нету же выбора. Это именно рок. Или место. Даже больше коннотации к изоляции, чем к банальному одиночеству ощущенческому.

Или бог с ним, с переводом, он даже неплох. И вам могло не понравиться повествование – совершенно затянутое, описательное. С поеданьем земли, мужиками у дерева, желтым взрывом летающих мотыльков, постоянным инцестом, смертями, уродствами. Я не знаю, как объяснять литературу сюжетами. И поэтому не работаю преподавателем. Ведь всегда будут люди, которые "снимут" тут исключительно факт, что в романе неудачно перееблись поколения. И слишком много страниц – хватило бы и альбома с картинками. Я разговаривала с такими людьми: у них Гарсия Маркес - инцест, Набоков - что-то про педофила, а господин Лимонов на пустыре имел какие-то отношения с чернокожими. И в этом, в целом, ничего нет плохого же. Из таких людей получаются журналисты. Типа Юры Дудя, понимаете? Где там суть, где там факт, где там выводы. Только мы-то с вами люди - иначе высеченные. Нам плевать, кто кого где ебал. Потому что вообще не об этом же.

Но это и оборотная сторона мощных книг. Они - не сюжетика, они типа поэзии. Гарсия Маркес – это поэзия. И ее невозможно экранизировать. Меня сейчас равно тошнит от хвалебных отзывов и от негативных – ваще одинаково. Потому что, если "точь-в точь" по книге – это значит, невероятно хреновый фильм, потому что киноязык вообще не включался же. Там закадровый голос вместо понятных экшенов. Там такое же говно, как экранизация Михаила Булгакова, которую сделал Бортко. Вообще, сука, нихрена он не сделал - он даже текст этот старался не трогать, чтобы не огрести себе членов в панамочку. А если как бы наоборот – все переработано в сраные экшены, то куда тогда деть весь язык, он же там главный персонаж вообще действующий!

Я благословляю вас самих посмотреть. Посмотрите, напишите рецензии.
Я долго маялась, я сходила с ума - и решила лишить себя удовольствия.
Первый раз за всю жизнь – мне плевать. Плевать, куда утопали технологии, плевать, насколько сейчас сериалы вообще хороши.
И как радостно бывает в них ошибиться – и увидеть, что получилось вот у кого-то.
Дело в том, что мой сериал давно снят. На изнанке век, в голове и памяти. Я не хочу пересматривать плохую подделку – она в любом случае не совпадет с тем, что есть уже. И я оставлю себе свой любимый фильм из сложной смеси языка, ощущений, каких-то запахов даже, тоски, дурного рока и обреченности. Свой личный фильм. Идеально там все. Простите, что на ваш - не будет рецензии.

Подпевать и подкрикивать.
А то спите, пока весь цвет русской интеллигенции бодрствует.
Нехорошо.

Так, что еще? Покуда вы спите-то. Пару дней назад один из читателей моего задушенного блога выслал мне трек, созданный искуственным интеллектом на основе рандомного отсюда поста. Из последних, про пьянку, вы помните.
Меня накрывало приближающимся днем рождения – и я всерьез размышляла,
а что будет, если не пить.

Ну, что будет, что будет. Тут проще указать, чего точно не будет: не будет обряда отречения от ереси в одной из питерских концептуальных пивнух с избиванием плетью моей толстой жопы и лаканием коктейля через трубку на дыбе. Не будет похода в элитную проституточную, каковая тут зовется зачем-то "мужским клубом по интересам", но на деле там коллеги-филологи в караоке поют почившего Градского. Или "Колотушку" на стихи Заболоцкого. Помните, не? Песня-то не фонтан, но какие там рифмы хтонические! Не будет истории с желаньем спиздить огнетушитель из музея с членом Распутина. И не будет попыток нарезать сыр плохо заточенным коньком в Новой Голландии. И последующим бдением в круглосуточной травматологии. Ничего не будет, веселья не завезут. Трезвая-то я - докучная покуда и злющая. Сидящая, как орел на унитазе с напряженным лицом – и смотрящая на мироздание с укоризною.

А что будет? Попытка заебать интеллект – или как нынче принято называть генеративные сети-то? Ощущение же, что не нужен тебе человек, если Suno уже поет тебе песенки во всех скормленных ей жанрах и даже поджанрах. Я б неделю развлекалась, исследуя. Но читатель развлекся вместо меня, отпустив меня на порку, каток, в проститутошную и в музей исторических членов.

Прилагаю вам файлики. Там, собственно, порка и произведение нейросетки от милого сердцу читателя. На мои эти типа слова. Спасибо читателю Алексею за вдохновение и кринж, а еще за то, что вместо дедлайнов-то обязательных, я сейчас сижу и тыкаюсь в эту дурацкую сеть, чтобы нагенерить себе что-то с рифмами. Потому что... ну, есть же у меня прям стихи. А не вот это безобразие прозаическое, которые рифмовано просто так. Не под песню, а ради вашего увеселения праздного.

Как-то надо дотянуть этот год – и спокойно (хотя, какое уж тут спокойствие) вылетать первым рейсом черт его куда. Уже все равно, если честно. Важно только, чтоб в Чертзнаеткуде перестали отваливатся запчасти от любой части тела на выбор, и я спокойно оторвалась от Земли, не будучи прикреплена к поликлиннике.

Тут ведь как? В двадцать лет ты думаешь: вот заработаю себе денег – и махну в страну со сложным названием водить там байк и растить там сальвию. Не чтоб курить – просто для эстетики. И привлечения журналистов, как водится. Всегда мечтала стать этой женщиной, которую фотографируют на завалинках джунглевых. Она сидит в пестрых тряпках каких-то, а вот во рту у нее – сигара. И не такая, как у нас тут, в России – в сигарных клубах, мужиками проперженных, а прям размером с джунглевый хер. Там даже рожи за сигарой не видно. И бусы, бусы. И татуировки. И как у сэлинжеровской героини на заднем фоне у нее ПАТЕФОН. И в нем заела непременно иголка.

Конечно, у нее еще кресло-качалка, но там, за странным из говна и веток строением, которое тут ходит под названием "домик" - у ней стоит "Роял Энфилд" покрашенный – и так пастозно, что заходится сердце. Не знаю, в розовый. В стразы с огнями. Глушитель – ясно же – с прямотоком, чтобы бесить уже всю округу, пугать мартышек на банановых пальмах и составлять слонам конкуренцию. Тут можно долго рисовать картины – мне ж попиздеть как дышать буквально – но суть вы поняли. Были планы. Была картинка, был задел и прожектики. Но только в двадцать никто не сказал, что в сорок пять ты не мотоциклы, а вот себя все время апгрейдишь. То зубы блядские надо чинить, то та дыра, что случилась в желудке – стартует в восемь утра как черная. В себя все время чего-то всасывая и отдаляя горизонты событий. Твою же мать, как противен гастрит. Как отвратительны походы к дантистам.

Или решила ты провесть выходные вот прям как чертова дева Рубенса в шелках и тряпках, подушках батистовых, жуя живительные углеводики. Хотя, они теперь тоже... жирительные. На них смотреть-то вполглаза опасно. И, задыхаясь от беспробудности, открыла окна свои нараспашку. И – вот те раз. Вот те, бабушка, юрьево. Проснулась с горлом в ангине какой-то. Это как ногу сломать на окне, вешая шторы или гирляндочки.

Я очень четко сейчас поняла, что психану – да и вылечу странными, плохими очень авиалиниями. Вот эти, знаете? Плюнув на все. С пятью неловкими пересадками, двумя волшебными странными визами, двумя ночевками в Сомали, чтоб на гастрит уже стало похеру. С торчащим прям из щеки имплантом, куда сам зуб-то воткнули бы к марту же, но в марте ты уже Чертегде. А Чертегда без стоматологии. Там из врачей только старый шаман и повитуха одна столетняя.

Как раздирает-то пополам, когда вот это сердце цыганское совместно с кровью твоей кочевой бурлит в каком-то стареющем тулове. И вроде взрослою нужно быть – я вот сейчас заявленье заполнила, чтоб мне продлили мой гребаный паспорт, права мои эти международные и засвидетельствовали в РКН что я не хер в пальто, а типа блогер. Но плюнуть хочется. Улететь. С неба факи земле показывать. И через время - под пальмой балдеть. И эту... сальвию к дому высаживать.

Говорят, я тут снялась для рекламы сдобы.
Бесплатно, не приходя в сознание.
Впрочем, как всегда – никаких отчислений. Еще и обрыганский кофе, наверняка, на коленку поставили.

Город у нас, конечно, спивается. Но не потому что декабрь, тутуту, сани, тройки, бубенцы, шкуры, шали. Это в каком-нибудь Суздале в День Огурца, который к водке засаливать принято. Где пышномясые барышни с румяными лицами себя баранками вместо бус украшают. У них щербина между зубов, а изо рта пар фигурный вываливается. А на прилавке самовар с сапогом, матрешки, ложки и варенье с морошки. Нет, тут откуда такой лубок? Откуда дух этот русский, чтоб пахло?

У нас же тут обрубки ОКНА. Куда-то в Хельсинки, в Ригу, в Вильнюс.
В Стокгольм паромом – и в старый город.
Куда-то в Берген и Копенгаген.

Тут в моде темные кабаки, где подают оленину с брусникой. Настоек разных четыреста штук и хреновуху в большом драккаре. Благословляется онеметь, насквозь продрогув в ветрах канала – и с сизой рожей куда-то сесть, где есть камины и одеяла. У всех беда, если алкоголь. Ты просто смотришь, как эти стопки уничтожаются в пять минут – а там не двадцать, там прямо водка. И вот подруга твоя сидит, вмиг окосев от тепла и неги, а это дождь еще не пошел. А это еще не было снега.

Бухают мощно. Не пробиться в кабак. Везде бронировать надо за сутки. А я с утра отнесла коньяк соседке Светке, она проститутка. Работа сложная, чо уж тут. Но мы соседи, мы против ЖЭКа, мы как-то с ней отбивали дочь у очень пьяного папы узбека. Мы вместе как-то пристроили шесть (или два раза под шесть, не помню) котов. Их кто-то подкинул в двор – вонючих, вшивых и очень стремных. Она махнула – и ожила. Красивая, если честно, баба. И огурцов мне в ответ дала – ей из Рязани прислала мама.

Довольно грустно сейчас не пить. Не понимаешь, а в чем прикол-то?
Когда вокруг этот Петербург. Свинцовый, вымерзший, желтый, желтый.

В розовом доме, который не ремонтировали лет 120 или около этого, в розовом доме, гордо стоящем на двух переулках и одной важной улице, в розовом-розовом доме, где балерина Матильда Кшесинская – поговаривают – соблазнила царя – в розовом доме моей Ойкумены уже неделю происходит детективный триллер.

Пятеро жильцов, про которых нельзя сказать миру, что они сознательные, в составе:

– еблана Серёги – алкоголика и сексуального мистика, адского кулинара и котозаводчика, бобыля и расстриги, сволочи
– белоснежки Андрюхи – нового поселенца, заебавшего всех инициативами
– проститутки Светки
– галеристки Натахи (с молодым и красивым мужем, которого она ревнует даже к кастрату Игорю – половому террористу из семейства кошачьих)
– и меня, но меня заставили

пытаются вычислить разными способами, а что за тварь вьехала в квартиру почившего недавно от алкогольных излишеств десантника Алены. Это прозвище у него такое – десантник Алена. Потому что, нажравшись как ептваюмать и пропев все куплеты "Крылатых качелей" он любил звать Алену какую-то. Не меня, но кого - непонятно. Этот секрет он унес с собою в могилу. Конечно, десантник был еще тот говноед, и в соседях его держать не приличествует. Но он был предсказуем и конечен во времени, напевшись и наоравшись – он всегда вырубался. И по его икотному рыку последнему наш двор-колодец понимал: можно спать. Десантник не проснется до полдника, а когда проснется – будет тих, виноват и предельно растерян.

Новый же сосед – или кто это нахрен – совершенно непредсказуемое явление. Я бы даже сказала - паранормальное. Никто еще ни разу его не видел. На стук и выламываение двери не выманил. У десантника не было не единого родственника, потому-то хоронили его всем двором и на средства отеля из четвертой парадной. Да, у нас там отель, нам же мало проблем-то. Но к какому-то месяцу осени (октябрю, или, может, чуть позже) каждой ночью, ровно в четыре утра в квартире десантника начиналось нечто хтоническое. Во-первых, топот. И не просто топот, а будто бегемот промазал мимо батута. Причем, топот там ровно такой, будто действует что-то автоматическое. То есть, он бесконечен – раз. Музыкален и ритмичен, причем, математически. Это два. Вы понимаете, о чем я толкую? Ни одно живое существо, когда прыгает, не рассчитывает же слабую и сильную доли. Да и прыгать так синхронно нельзя ровно час - ПОСТОЯННО попадая в эти жуткие доли.

После прыгания начинается скрежет. Это будто огромные шарниры железные, или, я не знаю, часовой механизм, кто-то не смазывал все столетие, а тут решил его покрутить. Крутя весь двор на каком-то огромном члене – тоже сделанном из металла и ржавчины. Этот звук, если честно, должен будить и покойников – но в результате мы встречаемся живыми. В парадном. В халатах. Светка – в модном, просвечивающем везде бейби-долле. Галеристка Натаха - в маске и бигуди. Еблан Серега - в трусах. Тут понятное. А белоснежка Андрюха – с блокнотиком и телефоном, чтобы непременно и безрезультатно среди ночи звонить ментам. Хотя менты наш дом вообще стороною обходят. Вы понимаете, я не псих. Я вообще не верю в ебучие призраки. Но там НИКТО НЕ ЖИВЕТ, понимаете? Мы бы за месяц кого угодно оттудова выкурили. Но этот адовый шум и присутствие чего-то левого, паранормального, уже совсем свел с ума пятерых. Какие будут ваши предположения?

Три года назад у моей однокурсницы родилась дочь – и я, буквально содрогаясь в истерике – написала вот такой пост:

Однокурсница дочь назвала Гостимирой. Гостимирой Тиграновной Авшарян. Я говорю: слышишь, ты... филфак. Совсем ебанулась там, рожая в мучениях? Она ржет по видеосвязи, за пузо держится – вообще истерическая. Я, говорит, всё говно прославянское перебрала: Лучезара, Верея... А потом кааааак придумала! И мгновенно вот полечало! Отпустило буквально сразу! Я её 19 часов рожала – смысл был, если не угорать?! Ты сперва свою дочку роди – я тогда посмотрю, что ты вспомнишь. Если чо - Раздерига хорошее имя. Мандаглава вот тоже хорошее.
– Потому что манда - это что-то большое и круглое?
– Воооот такая башка у них, представляешь? Воооот такая!
Никогда не разговаривайте с филологами. Особенно на ночь.
Вот такая башка у них. Вот такая.


Неделю назад у той же однокурсницы родился сын.
Готовы? Воздуху в рот набрали?
Святофор Тигранович, добро пожаловать в мир.
Ох, и сложно тебе будет с мамкой-филологом.

Наслаждайтесь.
И простите меня за это, дальше только про блуд и привычное.

Аккуратно. Это предельно умный и очень смешной пост. Сложный, ироничный, но вы справитесь.

Ну что, мои пупсики. В эфире ваша любимая рубрика #моилюбимыекомментарии

Уж не знаю, как так вышло-то, вопрос риторический, но долгое время на меня в интернетах была подписана одна монахиня. Женщина неоспоримых достоинств – умная, тонкая, ироничная. Из тех людей, на каких вы смотрите – и понимаете, что исключение не только не подтверждает правило, а противоречит ему, как миленькое. Тут же в чем основная проблема-то? Сообщаю вам, как ребенок, выращенный фанатической бабушкой при православном монастыре и прошедшей (как инициацию, чтоб не повадно-то) пару обрядов экзорцизма, врубаетесь? Тут проблема в том, что вера – это полновесный антоним знания. Настоящие христиане, не пластиковые, понимают основную христианскую максиму: Дьявол соблазняет нас через мозг. Ну, а бог действует через слепое доверие. Это охренительный философский конструкт: если ты умный и задаешь вопросики – то понятно, кто тебе их диктует. Потому что вера - не вопрошает. Не сомневается. Не идет в Универ. Не изучает латынь и греческий, не разбирает по ночам апокрифы. Вера – это буквально она. Любому знанию, требующему доказательств – она противится, исключает его. Потому-то монахини и должны быть добренькие, простоватые и немножко... ну как? Блаженные? А иначе там кто надо уже все искусил.

И поэтому (я говорю очевидные вещи, хотя нынче их прямо надо разжевывать, потому что христианизация нашей страны никак не воплощается в дополнительное образование) это прямо нонсенс, когда с монахиней можно поржать, поглумиться и поперемигиваться в обществе не_подобных. Ну, вы знаете этот эффект. Когда стоишь в очереди с другом-лингвистом, говорящим, как и ты, еще на трех языках, а какие-то носители вас вслух обсуждают. Не догадываясь, что вы прямо все понимаете. И сейчас каааак ответите им идиомой из гетто. Ну, вот этот эффект. Когда мы все понимаем, одни книжки читали - и пристально. И можем перемигиваться в очереди комментирующих. И шутить на высоком свои непонятные идиомы.

Так вот, я очень жалею, что куда-то задевалась монахиня. Потому что сейчас мне нужна она. Чтобы каааак влетела на крылатой своей колеснице. Как нашутила своих богословских шутеечек. Потому что в одиночку я вам не объясню, какой у меня тут затесался прекрасный товарищ. Понимаете, я для него семиглавое, пятирогое чудовище вавилонское. На котором - на багряной его спине - восседает своей задницей Блудница Вавилонская. Он осознал это, как отец троих дочерей. Проехав абсолютно все умные книжки, каковые он, как выяснилось, читал как Бенедикт из повести "Кысь" - понимаете? Еще и расставлял их на полке, небось. По опять же, вот этому, буквальному принципу:

«Гамлет – Принц Датский», «Ташкент – город хлебный», «Хлеб – имя существительное», «Уренгой – земля юности», «Козодой – птица вешняя», «Уругвай – древняя страна», «Кустанай – край степной», «Чесотка – болезнь грязных рук»

То есть, наш комментатор совсем не умеет читать метафоры – и вдруг пишет такое (дураки же забавные), что образованные люди впадают в ступор – а потом орут так, что челюсть выскакивает. Как работает у него голова? Я порою пишу про секс - значит, шлюха. Шлюха - это значит блудница. За блудницу и шлюху - забанит. Получается, не шлюха – а зверь, на котором она восседает. Типа конь или другое могучее.

Объясняю за отсутвием любимой монахини. Вся-то библия - штука метафорическая. Нет там ни блудниц, ни зверей - ничегошеньки. Образ блудницы на звере - это Москва. Так не я утверждаю, а исследователи. Это образ империи, которая намеревается рухнуть. Почему Москва? Потому что зверь красный? Нет, не это, хотя такие версии были. Просто Рим уже пал – а Антихрист следом не вылез. Иерусалим не падет, там еще нужны обстоятельства. Остается она. Столица империи. На том сходились величайшие советские историки, которых и сейчас вроде бы котируют. Хотя я лично этой точки зрения не придерживаюсь. Но она существует! По остаточному принципу. И вот с кем я сейчас это нашучу? Где моя дорогая монахиня? Вообразите, как весело бы смотрелось, если б мы сейчас дяденьке вдвоем объяснили, что его комментарий - это не только оскорбление верующих (на что есть статья, понимаете?), а еще и дискредитация всего на свете - оскобление нации с Вавилоном сравнимой, предрешение скорого конца этой нации... Получается, непросто быть дураком? Хотел бабу шлюхой назвать – а сам по три статьи подписался. И это мы еще не пришили туда Антихриста.

Про извращения.

Будучи парфюмерным террористом и сволочью, способной учуять измену по запаху, я давно про себя догадываюсь: моя бабушка согрешила с ищейкой. Этот нос мой, неизящный и неаристократический, за километр чует, чем вы завтракали, чем мазали подмышки и мыли туловище, а что налили на себя тупо сверху, тщась замаскировать весь букет. Я и курю-то, чтобы мир не отсвечивал, потому что острое мое обоняние не дает мне нормально себя чувствовать в социуме.

Это я, я та мерзкая баба, что все время принюхивается – и отправляет иных гостей прямо в ванную отмывать свои душные ноги. У меня есть "гостевые" пары носков и все виды дезодорантов, включая мужские. У меня в ванной полочка для духов, на которой однажды не осталось места – и я выписала себе шкаф для духов. Шкаф, врубаетесь? Потому что некуда. Это я говорю своим подружкам в кафешке: нет, не нравится мне ваш Валера. Во-первых, а чо, с другими-то именами мужиков рядом не было? Надо было сводить непременно с Валерой? Во-вторых, ну, не нравится. Пахнет не так. Как "не так" я не в состоянии выразить. И Валере необязательно даже вонять, Валера может просто немножко отсвечивать спаржей, простоквашей и кислой капустою. Всем вокруг будет комфортно с Валерой – на нем же сверху "Том Форд". А вот для меня он чуть затхл и с наплывом хамама с плесенью.

Дома у меня сто тюбиков ароматизаторов. Какие-то пшикалки для белья, нейтрализаторы табака, ароматы отелей типа "Фор Сизонса" или "Хаятта" – чуть более строгого. В туалете у меня – ярмарка из японского барахла, нейтрализующего трупы, а не только отходы. С одного пшика улетаешь в луга миядзаковские, где голожопые девочки топчут рис и украшают запястья цветами плюмерии. Я люблю, когда Вселенная пахнет раем, из которого человека изгнали. А не этим вот, обетованным, где уже начихали пивом и вчерашней тушеной капустою.

И вот где же у меня что сломалось – хочу спросить я дотошного своего исследователя – что из всех продуктов питания, которые только существуют на нашей планете, больше всего мне нравится... сыр. И не вот это пластмассовое изделие сырное, какое Вкуссвилл выдает за пармеджано реджано, а настоящий, вышибающий слезы пиздец, созданный французскими сыроварами. В былые времена меня с моим робким на резкие запахи носом можно было встретить в виде жопы, торчащей из лавочки. Я целиком утопала во Вье Булонь, дегустируя его как коровью лепеху. Да и он пахнет-то коровьей лепехой – тут мне ни нос, ни мозги не отказывают! А Бри де Мо, а Рокфор, а Раклет? Я почему еще вены не вскрыла? Я почему не сообщила французам, швейцарцам и другим извращенцам, что в морге с выключенным электричеством – получше пахнет? Как так-то, ну?

И мне всегда было интересно. Вот если взять и Валеру обмазать каким-нибудь дорогущим Грюйером – он тоже мыться в моем доме пойдет? Или сработает "узнавание" и я начну кусать Валеру за жопу? Ну, как-то же эта хрень работает, или я просто людей не люблю?

Роллы будете? Сама катала.

Не грустим, настраиваемся на позитивчик.

Щас я придумаю что-нибудь.
Взорвем чатик 🥰

День рождения скоро, вот и молчу. Потому что лучший день рождения – это когда ты летишь куда-то. На тебе – удобные кеды, видавшая виды мотоциклетная куртка (вы ее знаете, она вся в дырочку, а в капюшон можно застегнуть свою морду), трико с надписью "тварь" на правой ноге и торгашная барсетка с баблишком. На часах шесть утра, на дворе - холодрыга, ты загружаешь запселое туловище в промерзшее такси "эконома". И прибитым, совершенно задушенным басом распоряжаешься:

– Аэропорт. Международный. Зона убытия.

Таксист спрашивает "куда", удивляется, что так мало вещей, узнает, что у тебя день рождения (ну, хоть кому-то рассказать, все же, надо) и робко делает предположения. Мол, неудачно-то как получилось. Мол, праздник ваш – а вам сутки лететь. А для тебя это – лучший выход, потому что выйдешь ты в лето, как тот кот в романе Хайнлайна. Причем, с первой попытки, сразу же.

Для меня самолеты почти всю мою жизнь были праздником, телепортом в грядущее. В какую-то жизнь, что можно взять напрокат, разбежаться – и окунуться в нее с разбегу. То ли я ненавижу себя обычную, то ли я нажилась в своем привычном мирке. Но каким же подарком судьбы оказывается даже гипотетическая возможность отменить на время все, что составляет твою жизнь и самость. Вот ты – ленинградская праздная курица, которая выбирает себе монблан, руководствуясь послевкусием сыра, что на Грибанале подают на завтрак. А вот ты – затраханный дорогой ковбой, у которого жопа уже расплющилась в плоское, потому что ты 16 часов пилила по серпантину на большом мотоцикле, опалив себе запястья свои тупо в мясо. Под нещадным солнцем близ вулкана с непроизносимым названием. И сидишь на земле, жрешь морскую залупу, всем видом напоминающую ровно то, что написано. Руки вытираешь туалетной бумагой. А в туалет ходишь с пластмассовым ковшиком.

В какое-то лето внеочередное, взятое напрокат, подаренное, я застряла на горной дороге. Без бензина, в непроходимых таких колдоёбинах. Камни, камни, облака и небо. И сгущающаяся темнота, звуки, скрежет. Не захочешь - и поневоле обделаешься. И так быстро стемнело вокруг, что глаза превратились в кошачьи и пытались по звездам вычислить, где тут люди. И где тут бензин. И где тут я-то вообще – в этом вот смертельном, равнодушном к людям горном массиве. Не знаю, почему, но я вспомнила мальчика, который хейтил меня в интернете. Ну, вот ходил за мной годами по бложикам, писал, что страшная, наглая, мерзкая, тупая, жалкая, самовлюбленная. Лет сорок было, кажется, тому мальчику. И был он, вроде бы, альпинистом каким-то. И знал, наверное, как выжить в условиях, когда для жизни у тебя только звезды. Он точно мне что-то писал из жанра: "языком молоть - каждый может, а только как же с тобой в разведку". И, действительно, как? Я ж в горах не "ах". Что у меня за огнями социальных тумблеров? Вот сломается моя "пиздоболка" вшитая – кем я стану? Космонавтом? Серфером? Добывальщиком морских залуп для еды? Владелицей конопляной плантации? А без языка я куда – танцевать? Вот если нету коммуникации и аборигены знают из языков – только свой? Как у них попросить-то чего, как понравиться?

Уезжать надо не от себя, а к себе. Какой-то новой себе, неизведанной. К такой, которой ты еще не была. Тогда как будто бы есть ощущение, что жизнь за две идет. И сценариев в ней не один, а несчетное множество. Ну, пока камнем не придавит совсем.

До дня рождения меньше недели, а билет в самолет мне карман-то не греет. И никуда от себя не денешься, никаких иных жизней на себя не наденешь. Потому и молчу для вас чаще, чем нужно. Ведь как-то выбралась тогда с той горы-то внезапной? Да, пришлось побродить пешком, раздробить себе случайно коленку, станцевать жестами крик о помощи и научиться отсасывать бензин ртом из бака. Но меня грело желание жить, не просто жить, а жить еще одну жизнь. И этот страшный юбилей впереди – конечно, дополнительный повод задуматься, а что такое себе подарить, чтоб не смотреться угрюмо в зеркало. Да, эту бабу мы знаем и любим, но как же она всех уж собою затрахала. Вдруг в ней еще что-то новое есть? Неплохо бы отключиться от тумблеров – и обнаружить себя в маленькой лодке, плывущей к маленькому африканскому острову. Вдруг я ямс умею красиво жать? Или залупы волшебно засаливать? И надо сраный паспорт менять. И в календарь новых дел наваливать.

При слове "мутабор" у советского ребенка подкашиваются ноги и холодеет затылок. При упоминании "Черной курицы" встают дыбом мелкие волоски на холке и предательски липнут ладошки. А стоит напомнить сюжет "Горы динозавров" – как к взрослым дряхлеющим мужикам возвращаются детский энурез с заиканием. Потому что не щадила нас советская мультипликация. Не берегла нашу детскую психику. Наверное, за то мы ее и любим. Видимо, у нас это "стокгольмский синдром", или еще что-то такое же психиатрическое.

Тормозните немного вот тут. Знаю, что скучали, что ждали чего-то веселого. Даже начали комментировать старые тексты, чтобы удостовериться, что я тут жива – и просто собираю для вас материал для стендапов, путешествуя к вершинам социального дна. Как Есенин – с бандитами, проститутками, или – еще хуже – с поэтами какой-нибудь "Кучки". Местными. Не существует же в жизни ничего более всратого, чем петербургская интеллигентская страта. Но я не гуляла, а работала как умалишенная. И чтобы не свихнуть свои мозги окончательно – ночами садилась чуток отдохнуть и включала репетитора по японскому. Ну, такое вот у меня представление об отдыхе. Погодите критиковать – вы еще не так ебанетесь, когда бросите бухать и оставите секс, как взаимосвязанное с алкоголем явление.

Вот. Теперь, когда я вас успокоила – можно ехать дальше по нашему повествованию. "Мутабор"-то вспомнили? Как вас в детстве вводила в оцепенение эта хтоническая рисовка франкенштейновых чудищ, которых словно по частям выловили из реки – да и сшили сикось-накось на манер "человеческой многоножки"? Для чего это все? А потому что нехер использовать детство для счастья. Вам еще Балабанова этими же глазами смотреть. Или кого там? Ну, допустим, Звягинцева. Или новости по нынешнему интернету – тоже, знаете ли, нужна подготовка.

Но если вам кажется, что вы все уже видели, отрефлексировали, забыли и перестали вот так реагировать (жуткими детскими снами и страхами, чувствительностью какой-то, неврозами) – то я покажу вам кое-что, извините. В рамках расширения образованности и культурного дозированного обогащения. Поскольку нет у меня большей радости, чем делить с вами инфернальное свое охуение, которое накрывает меня, как дереванная крышка – опару. И если я это не выплесну – то взорвусь окончательно. Тут, конечно, куда больше бы пригодилась аналогия с деревенским толчком и дрожжами.

Потому что – внимание – вот вам детский мультик, по которому рекомендуется учить глаголы японские. Приготовьтесь. Ибо, вот что произойдет. Сперва вы, разумеется, сильно охуеете именно от визуального ряда художественного. Там впечатляюще: повешенный котик, мусульманская матрешка и выбивающие глаза полумесяцы... Но потом... Потом останется только эта совершенно загробная песня, которая проникает вам под кожу отравой – и вот вы уже полностью из нее состоите. Господи, ну, влезте в мою шкуру, пожалуйста! Переслушайте ее ночью после рабочего подвига? В совершенной тишине, в промерзшей до основания кухне? Когда за окнами хлещет хлябь, я тишина намекает на Апокалипсис? Для особенно стойким духом есть полная версия (минут девять, что ли, я просто не выдержала) по запросу るるるの歌. Руруру? А я застряла примерно вот тут, полюбуйтесь, пожалуйста – https://www.youtube.com/watch?v=0EWKNTbG1rE

Переводец:

Темнело, круглело, мерцало.
Будило, глядело, вставало.
Растило, точило, выло.
Бежало, влезало, пры-га-ло...
Вставало, ело, круглело.
Растило, кусало - всё мало.
Бдило, служило, скругляло,
Вылезало, пугало - не вывезло! (ладно, на самом деле там "не влезло", но не вывезло было б лучше)

– Вы мой фанат? А можно ваш автограф? На стену повешу, маме пошлю, а если кто спросит, чем я занимаюсь – потуплю глазки долу и сошлюсь на "профессиональные" проблемы со связками. Мол, не могу объяснить, охрипла. Слишком глубоко микрофон в рот запихивала.

Блин, серьезно, я его жру, или что происходит на третьем фотодокументе эпохи-то?

Если бы в детстве мне кто рассказал, что зарабатывать в сорок я буду написанием шутеечек для стендаперов – я бы вот чего сделала. Потеряла бы шапку, получила бы тройку и принесла бы в подоле. Одновременно, дождливым вечерочком прохладненьким. Пришла б домой, позвонила в квартиру (потому что ключи тоже потеряла) – и сказала бы отцу: "Ну, давай, убивай".

Он бы сильно удивился, конечно, но я бы точно проявила настойчивость. Мол, обещал же убить за шапку? Обещал же убить за потерю девственности? А кто мне давеча говорил, мол, "заболеешь - убью"? Вот смотри, как чихаю. Ты породил, обещал, не обманывай.

Потому что нет слов передать, как же я заебалась-то. И основная проблема тут следующая: да, я работаю как психолог, что тащит из человека его страхи глубокие, стыд, комплексы, непроработанные травмы детские, но я психолог, что продал свою душу дьяволу. Потому что я не лечу. Мне материал нужен от пациента-то. И чтоб он сон потерял, снова все пережил, вспомнил это вот ощущение вечное, какое в снах тебя догоняет. Как ты стоишь перед классом без трусов почему-то, а писька у тебя, при том, очень маленькая. И вроде надо отвечать двадцать третий параграф, но ты зачем-то только что обоссался. И все смеются над тобой, михрюточкой. И вот он – нерв, с каким люди идут, сука, в комики.

Когда лет пять назад я занималась курсами, где мы людей обучали стендапу (не я, я и сама тогда ничерта не умела, но состояла кем-то вроде организатора), наши преподаватели нам говорили: чтобы написать материал для выступления, вам нужно сделать что-то максимально позорное! Что-то такое, вам не соответствующее, чего вы вообще никогда не делали и сделать это будет чистый стресс. Короче, нужно нанести себе травму.

Моя подруга Самсонова тогда пиздец как удивлялась и спрашивала: мне триста лет, на мне клеймо негде ставить, какую травму я себе нанесу? Ей отвечали - ну, сходи на стриптиз. Заедь на пару дней в вытрезвитель. Или в кутузку – укради что-нибудь. Не знаем, сникерс какой в гипермаркете. Серьезно? Бабе из девяностых? Торговавшей матрешками на Арбате? Вы еще выведите из зоны комфорта женщину торговавшую в это время коранами, инкрустированными драгоценными камнями и золотом – за наличку на фьючерсной бирже Питера.

Нет, я не придумала эту шутеечку. Это я, я торговала коранами.

И проблема тут в том, что выползающие в наше время на сцену-то – они все такие. Потому что - ну, вы новости смотрите? Сейчас решить заниматься комедией – это как решить сменить в России ориентацию. И круг комфорта у них, вот эта самая зона – распространяется видимо на весь дискомфорт. А значит - что? Значит, лезем в детство, штаны обоссанные, проблемы с родителями и потаенные подростковые травмочки. Причем, мы лезем туда в сапогах, калошах грязных, с немытыми ручками.

Ну, а потом ты сидишь, смотришь в зеркало... и одна фраза из детства тебя преследует. Про то, как некоторые такие вот "ради красного словца не пожалеют отца". Вот, вот как вам достаются шутеечки. Вот она, цена, которую платят дьяволу грустные клоуны.

Пока я тут грущу (привет, кстати, новоподписавшиеся, спасибо вам) - расскажите мне о себе и своих пристрастиях к юмору. Какие комики нравятся, какая комедия? Кого смотрите из "наших" и забугорных товарищей?

Картинки из нашего чатика. Нет, телегу его не дам. Нет, огурцами делиться не буду.

Или вот друг у меня. Программист. Честно говоря – алтернативный юноша, а посему вся наша творческая артель, обнимающая его вниманием, словно крыльями, изначально делала ставки: а вот как он ебнется в сорок-то?

Я ставила на огромный байк, внушительное пузо и зизитопную бороду. Скептический друг наш говорил – не, слабо. Просто уедет в деревню, купит обрез, высадит коноплю и превратится в деда из мема "кто вы такие, я вас не звал". Ну, и так далее, по тексту классическому. Заботливые женщины ставили на проституток. Мол, рано или поздно пригреет какую-то – безотцовщину из поселка поволжского. С акцентом такую. Худенькую. Которая ногти грызет и все время попадает в истории. То собака ей отожрет половину задницы, то таксист ее обидит, то охранник из "Дикси". А наш-то мальчик сразу тут как тут. И спасать ее готов, и жениться.

Но дружище наш ебнулся по-другому. А началось все с коронавируса. Вот не сказать, чтобы я откровенно следила за его этими лентами в соцсетях – там же "танчики". Но в какой-то момент мне присылают скриншот – а там он пирогов напёк, понимаете? Пирогов! Это из теста такая залупа – даже я не умею ничего, чтоб из теста. А у него румяные, прям на досточке, с пылу, с жару, полотенчиком чуть прикрытые. Дальше – больше. Борщи. Щи. Соляночка. А с другой стороны – вы-то сами не ебнулись? В коронавирус люди в себе еще ведь не то открывали-то. Кто-то – прямо на пяльцах вязал, вышивал Жириновского, красил стены в "золотую осень", тиктоки раскручивал. Один мальчик, я помню, начал резать по яйцам. Не по своим – по куриным, там весь цимес был в том, чтобы микроскопические кружева микроножичком резать. Типа бабушкиных салфеток на телек – но меленькое.

И вот я думала – ну, болеет, потом закончится. Потом снова начнутся у него эти танчики, полиморфный код, эксперименты по физике, бедовые проститутки и пиво по пятницам. А он сегодня мне присылает, мол, слушай-ка.

- Огурцов тебе надо соленых? Наквасил. И капусты еще есть четырнадцать ведер. Холодильник кончается, забирай, покушаешь.

То есть, все, все промазали с предсказаниями. Мы какого только деда себе не придумывали. А наш друг просто взял – и в бабку мигрировал. Не представляете, какое это великолепное предприятие. Честно говоря – я, сироткою будучи, больше всего тоскую по бабушкам. Бабушки на рынке хорошо торгуются, бабушки телевизор смешно комментируют, бабушки вяжут во рту, на диване, у бабушек дача есть или домик, скамеечка. Печка, возможно. Рушнички эти яркие. Пирожки с пылу с жару. Забота вот искренняя. Это ж бабушка пишет про огруцы. Или кабачки, если сезон кабачков в огороде-то. У бабушек всегда лучшие щи и борщи тоже лучшие.

А еще он же химик какой-то там. По науке солил огурчики. Я представляю его в желтом, как в сериале про учителя химии. Стоит такой, над огурцами склонившийся. Замеривает там какой-то PH окисления. Или я хер его знает, что там надо замеривать. У всех бабушек же реально свои секретики.

Ну, и еще немного лиц с той поездки.

Пока без тумана и дождя - я снимала.

Чувак на первой карточке - очень модный, глава банджара, на церемонию топает. Честно говоря, под таким взглядом – кукожишься, вколачиваешь в шею башку и трусливо пятишься.

Пока я проводила свои выходные в алкосексуальных излишествах, незамеченным остался приятный факт: нас стало восемь тысяч, ребята! Это не много, но и не мало - до мировой славы далеко, но и до Роскомнадзора еще, слава богу, далече.

Представляйтесь в комментариях, о себе рассказывайте. А обо мне лучше всего расскажет вот этот старенький текст о том, как я сходила на курсы минета. Да-да, у нас тут атмосфера такая. Делаю я - стыдно вам. Идеально же. А поэтому чуть зажмурьтесь и примите валерианки от стыда и конфуза-то.

Приличная женщина в филармонию ходит. На концерт, на балет и на выставку. Но приличных вам тут не обещали, так что, расскажу–ка я про курсы минета. Вот билет на минет, на балет билетов нет. Честно говоря – ничего не предрекало. Текла тихая супружеская жизнь. Борщи перемежались ленивым соитием на тех простынях, что похуже. Хорошие стелились в межсезонье, когда о сексе мог думать лишь умалишенный. В разгар кухонного ремонта. Под увольнение с хорошей работы. В новогодние каникулы. Летом. Да вообще в любой день, когда слишком жарко. И когда слишком холодно — тоже.
Я тогда неистово сублимировала. Вылезала из кисло пахнущей тленом кровати – и ползла с ноутбуком на кухню. Колченогая табуретка. Вид на жопу от "Карусели". Две трубы с сизым паром завода. Урбанистический рай, ячеечка. Я писала рассказы в фейсбук. Очень робкие, про природу там. Но огнище в мехах уже был. И на этом пастозном фоне пишет мне сексуально озадаченная подруга – работница рекламного блока сексшопа. Пишет капслоком – горит вся. И спасать её следует мне.

– Слушай, вот ты же типа писатель? Типа буквы умеешь, да? Мне тут нужно статью про минеты. А я про минеты ничего нового написать не могу. Давай я тебе дам флаеры на курсы специальные? Ну, пожалуйста. Ты сходишь – и свои свежие впечатления напишешь. А я тебе гонорар и что хочешь вообще. Хочешь — пробку анальную, новую? Или торт "Прага", у меня там спонсоры. Или платье Иссей Мияки.
Я говорю: чуть помедленнее! Тормози, говорю, тетя Кони. В смысле — курсы? Это как вообще? То есть, прямо вот этому учат? А, прости, кто там ходит у них в экспонатах? И вообще, ебани меня "Прагой", я забыла уже как дышать.
Тут мне обстоятельно объяснили: нет угрозы семейной жизни. В экспонатах у них Николай — он резиновый, ненастоящий. А в инструкторах — гуру минета. Лучшие эскортницы Москвы с сексуально–педагогическим образованием. Заслуженные труженицы половой психологии — Виолетта, Снежана и Глеб. В общем, люди в кулак не сморкаются. Напреподавали, а не насосали.

Я чего–то залипла – давай, говорю. Вдруг хоть простыни поменяю. Потому что при живом–то муже я плохих не стелила три месяца. Сговорились, сошлись на "Праге". Ни в какой Мияке я тогда бы не влезла – походите в моей шкуре, попробуйте. Позажевывайте надососанное.
Юдоль разврата располагалась на втором этаже бизнес–центра. У входа нервно топтались учащиеся. Я рассчитывала увидеть, как минимум, писателей. Может, комиков, прессу какую–то. Но топтались обычные женщины. Кто–то с сумочкой, кто с блокнотиком. Одна с глазами булгаковской Фриды, преисполненная экзальтацией. Словно ей каждый раз ближе к вечеру кто–то член на подушку кладет. Обычный такой член с голубой каёмочкой. Она и топила уже его. И в печке его сжигала. А под вечер — пожалуйте — хлоп! И неясно, что делать–то с членом этим. Хоть закладывай душу дьяволу.
Покурили. Еще потоптались. Всем неловко и не до смеха. Я чего–то там балагурю — смотрят пристально и с сочувствием.
Ну, выходит одна Виолетта. Жопа – вы бы её только видели. Словно кто–то на спичку оливку наколол. Вот такая там разница с талией. Мы застыли. А где тут вообще курсы жопы с оливку, чо делать–то? Виолетта завиляла по лестнице, мы гуськом покоцали следом.
Вошли в офисного вида кабинет. Парты, лавки какие–то, белый свет хирургический. Никаких тебе красных фонарей и бархата. Бизнес–молодость какая–то. Успешный успех.

Сели. Ждем. Глеб раздал экспонаты — два гондона, дешевый резиновый член, методичка с картинками. Я смотрю на название: "Двадцать восемь техник орального секса". Замечательно, нахуй, отличненько. Почему меня муж–то еще не бросил? Я две техники знаю: сосать/не сосать.
Вышла некая Аделаида. Жопа скромная, рот огромный. Видно, это у них по профессии. Поздоровалась. Представилась. Рассказала о своих достижениях.
А я руку тяну с третьей парты. Потому что подготовилась.

– Извините. А вы умеете черенки от вишни во рту в узелок завязывать?

Пошутила, значит. Достала тухлый баянчик из памяти обстановочку разрядить. А она на меня строго так посмотрела и отвечает: "Черенки — не моя специализация. Это вам к агрономам надо. А когда у них будете спрашивать, заодно спросите, умеют ли они вот так..." После чего воткнула член в пол, встала на мостик, и наделась ртом на экспонат, запрокинув голову.

Мне стало до ужаса неловко. Словно пукнула в филармонии, пока дирижер свою палочку в оркестровой яме искал. В тишине, стало быть. И с акустикой. Отвратительное ощущение. Но пытливость моя природная все равно не дает заткнуться. У меня — говорю — еще вопрос. По вашему упражнению. Можно? И руку тяну.

Она с члена снялась, рот ладошкой вытерла и говори мне в ответ — ну, давай. Я даю. Говорю: у меня остеохондроз и перелом позвоночника в анамнезе. Можно, я домой пойду? Мне чего–то страшно тут. И неуютно.

Она говорит: от меня просто так еще никто не уходил. Садитесь на место и впитывайте.
Ага, понятно. Впитывайте - в смысле глотайте? Ну, то есть, мне снова хочется руку тянуть и балагурить, потому что очень уж обстановка нервическая. Вы бы так же себя вели.

Аделаида отлепила член от пола, приклеила к кафедре (господи, вот оно даже звучит по-идиотски) и начала демонстрировать техники. У всех присутствующих - а я это по глазам видела - был только один вопрос-утверждение.

- Ну, да. Это уровень. Но зачем?

Нам объяснили, что такие вопросы задавать глупо. Ведь у нас нет своего собственного члена. Если бы был - мы бы сразу поняли зачем. Пришлось согласиться, натянуть на Николая гондон и начать упражнять на нем техники "ресничная", "восьмерка", "влажная центрифуга" и еще чего-то, уже не помню. В какой-то момент критическое сознание снова вернулось - и это был вот какой момент.

Потеряв всякую совесть и берега, Аделаида произнесла:

- А сейчас, в качестве БОНУСА, я покажу вам как НЕЗАМЕТНО сделать мужчине легкий массаж простаты во время оральных ласк.
- БОНУСА??? НЕЗАМЕТНО?

Из аудитории мы вышли обновленные и без помады. В предбаннике нас взяли в круг эффективные менеджеры и тут же продали нам втридорога сексуальное снаряжения для спасения конченых браков. Я взяла бельишко, шарики и яичко с какими-то ребрами, чтобы опять-таки НЕЗАМЕТНО подменить им свой натруженный рот. В случае, если разведу своего усталого мужа на какое-то вот сближение.

Дома я нервничала. "Подготовьте своего партнера" - глухо бился о черепную коробку памятный голос Аделаиды. "Начните присылать ему эротические смски и откровенные фотографии".

Я разделась. Нацепила на тело колготку в форме целого человека с технологическими отверстиями в нужных местах. Сфотографировалась. Надо смску еще.

- Чо делаешь? - написала я эротично.
- Совещание, рекл. бюджет - ответил мне сексуальный партнер.
Я лупанула фотку в колготке.
– Ебанулась? - ответили мне - Телефон рылом вверх, начальник напротив!!
"Будьте настойчивы" - пела в ушах Аделаида. Напишите ему, что вы сделаете с ним, когда он окажется дома.
- Как насчет супружеского долга - написала я с придыханием. Третий месяц пошел, как мы не.
- Я голодный и устал - ответила трубка.

"Не кормите мужчину перед сексом, особенно, если ему за тридцать" - продолжала шептать Аделаида. Я накрасила губы бальзамом и села читать методичку.
Когда уставший менеджер среднего звена открыл дверь ключом, я уже стояла в "позе номер восемь", открывая ему перспективу. Коленки ощутимо болели, мне ведь тоже уже за тридцать. Но сдаваться я не собиралась. Партнер хмыкнул: "Эк тебя припекло" и немедленно всё заверте..., как писал там какой-то классик.
Примерно на третьем упражнении с ресничками и восьмерками мне на голову легла тяжелая менеджерская рука.

– Ты чего там делаешь? - спросило лицо сверху.
– Ммм, ммм - ответила я внушительно, продолжая гимнастику.

Меня мягко отшвырнули. Прошли в кухню. Загремели холодильником. Закурили. После чего вышли из себя и разразились впечатлениями.
"Не забудьте потом поделиться впечатлениями" - звучал в голове голос Аделаиды. Я позвонила ей на следующий день.

– Слыш ты, глубокая глотка! Меня муж бросает! Он спросил, где я набралась этой мерзости, а ты велела про курсы не признаваться! Что мне ему говорить? Он мои вещи с балкона выкинул!

- Уходите в гостиницу - томно мяукнула королева гортани. Не пройдет и суток, как он позвонит вам и будет умолять вернуться.
Но никто не позвонил.

Через неделю я написала ему письмо, где рассказала про курсы, Виолетту, Аделаиду, Глеба и упражнение с ресничками. Это была длинная простыня раскаяния - куда длиннее, чем эта. Но мне никто не поверил. "Нет таких курсов" - написал менеджер среднего звена. Не выдумывай и не ври. А если бы и были - ни одна баба в здравом уме на них бы не записалась".

Я заплакала и решила подать на Аделаиду в суд. Но пока консультировалась, как это сделать - познакомилась с молодым успешным адвокатом и чуть не вышла за него замуж.

Потом был банкир, потом какой-то сёрфер балийский. И это только на трех техниках из двадцати восьми. Так что хорошие курсы, работают. Или что-то другое работает, мне все говорили, что я смешная и умная. Может, в этом всё дело-то. И в незаметном массаже простаты, разумеется.

- Леди вонт рент мотобайк?

Леди не понимала, чего тут ответить, но, кажется, дно впервые не вылетало, а приступы ощущенческого переваривания Европы – не накатывали на леди острыми приступами. Я прислушалась. Надо же! Похоже, не срусь.

- Рили, хев мотосайкл?
- Спешели фор леди!

Таец тащил меня к парковке, оглядываясь, возвращаясь, подбегая и вновь скрываясь за кустами гибискуса. Надо сказать, строят они всегда строго вверх, поэтому горки там как в центре Стамбула. Харя моя покраснела вновь и я даже загрустила, что диарея моя так бесславно закончилась. Вот полетала бы тут на нижней тяге еще с месяцок - мечтательно размышляла я, карабкаясь на очередной типа холмик за тайцем. Похудела бы до размеров приличной тайки. Влезла бы в икс икс эс, утратила тяжесть. Стала бы такой прозрачной и бестелесной – ну, как мальчик-подросток примерно. Понравилась бы там одному типу в Питере, который держит меня во френдзоне. Потому что у меня сиськи и жопа. И на мальчика я совсем не похожа, то есть, и трахать-то меня надо как женщину.

- Иц ер байк – вырвал меня из мечтаний таец. Светился он при этом, как золотой червонец на дне прозрачного ручья в летний полдень.

На меня глянуло нечто розовое, собранное из запчастей разных убитых мопедов – и перекрашенное сверху каким-то провансом. Чуть ли не мелованным, но с оптимизмом. Из замка точал дереванный брелок в виде члена, пробег был заклеен наклейкой "хеллоу китти". Умру пьяная, но хоть не обосранная - хотела подумать я про себя, но тут же передумала эдак думать.

- Ты сперва сядь на него - и посмотрим, далеко ли ушла твоя эта диарея ссылкливая.

Ехать с другой стороны, пропускать справа, северный первый, восточный второй, южный третий, западный лох и сосет, уступая дорогу всем. Что еще-то? Пиздец! Налево встречку не пересекаем. Сука, горки еще эти ебучие. Сука, встречка эта еще опасная. Тайское дорожное движение очень милое – но это я тоже только потом осознаю, всосу и обрадуюсь. Например, движущееся средство у них считается движущимся, даже если не жать постоянно на клаксон. В других азиатских странах без гудка вообще метра никто не проедет. Поэтому, выезжая на любую дорогу - оказываешься в акустическом шумном аду, от которого вообще нет спасения. Тайцы же - народ тихий и деликатный. Тихо подрезают. Тихо резко тормозят внезапно на трассе прямо перед твоей уже мордою. Тихо падают. Тихо вписываются тебе в задницу. Все это - с деликатнейшей из улыбок. Из привычных волшебных вещей по всей Азии - альтернативное использование мигания фарами. Везде это означает - едь, пропускаю. В Азии - я первый, посторонись! Множество нелепых смешных ситуаций спровоцировано было этим миганием.

Ездить по песку, уворачиваться от разбрызгивателей, не сходить с ума, видя стаи мартышек, не орать и не выпускать руль из рук, если из-под руля на полном ходу выполз паук тебе на руку - огромный такой, щекотненький. Научиться хладнокровно и без членовредительства выпутывать богомолов из шевелюры. В "час Вельзевула" - сразу после заката, когда вся летающая залупа поднимается в воздух - научиться надевать шапку с визором, чтобы не поймать себе в глаз огромного таракана.

Я понимаю, звучит пугающе. Но едва освоившись с управлением этим розовым своим блядским байком – я почувствовала, что все будет хорошо. И стул. И стол. И окиян, сука, море. И вождение по другой стороне. И размер талии - пусть не исксес, но пошли в жопу эти мальчикоебы-то. Через неделю я уже знала всю улицу, мастерски закусывала перец перцем, плавала ночами, отмахиваясь от летучих мышей и предвкушая свой тайский завтрак. Сколько лет уже прошло с тех замшелых времен - а на завтрак я по-прежнему варю тайский супчик. Там рис жасмин, мята, много имбиря, промышленное количество чили, молодой чеснок и отдельно - пара соусов и солененькие огурчики. Кофе так не будит, как будит чили. А комфортная бэха твоего лучшего друга - конечно, хорошее средство передвижения, но мне бы теплый ветер в лицо и рисовый пейзажик солнечный.

- Ись ноу кобла, ю ноу? Ись фейк кобла - как мог объяснял мне вчерашний убиратель гибискусов.
- Риал кобла ком хир, ю ноу? Айм будист. Май фемели будист сем-сем. Айм мейк биг кобла, ю ноу? Литл снейк сис вери биг снейк. Энд муви ту аназер вилла!!!!!

Он улыбался мне так, будто только что лично спас от змеи. Юл анделстенд?

Я анделстенд, блядь. Эти милейшие буддисты не могут причинить вред огромной хуйне, которая решила тут поселиться. Поэтому они стругают из тика буратину, максимально похожую на змею - но побольше, сука! Намного больше! Чтобы настоящая кобра ссыканула ненастоящую - и свалила в другие рощи выводить своих коброняточек.

Сука. Сука. Не приходя в сознание, я засунула ложку "брекфеста" в рот. Это оказалось нечто зеленое с рисом, прожигающее мне кишки насквозь и слезами вываливающееся наружу.

- Ну, конечно, мало мне жидкостей-то. Изо всех, сука, мест. Надо больше. Надо плакать еще едой.

Но гибискусный таец расставлял тарелки, наваливая мне к рису разных подлив, чуть более чем полностью состоящих из перца. Внезапно я почувствовала странный эффект. Стало прохладнее. Стало легче. Сопли, слезы и прочие жидкости перестали вытекать и везде выделаться и мое потное ебало красное как будто приобрело изначальный оттенок.

- Ну и хуй с ним, умру - подумала я, подкладывая себе чилийского чили. Таец одобрительно осклабился крашеными губешками – и занырнул за барную стойку. Через секунду у меня на столе образовалась огромная сиська пива.

- Синька, мэм. Спешели фо ю.

Синька, значит. Умру, значит, пьяной.

Продолжаем про первый тайский трип? Или пошла я нахуй?

Пока мы ехали с тайским дедом на пердящем абортыше мотостроения – я молилась своим богам, коих насчитала с полсотни. Был великий Карачун, Дубадай-вседержитель, Хрустик-бог (щас мы врежемся в фуру), бог Еблысь и богиня Пиздык. Всю российскую идиоматику выучил дед, пока вез меня на пристань с корабликами. Затормозив он, конечно, увидел тот финт, который после я назову не иначе как "супергеройское приземление". Мешком говна я свалилась на обочину мироздания, растянула по нему свои эти конечности, закурила, конечно и выдохнула.

- Это был последний аттракцион со мною в виде нажопницы – подумала я, теряя сознание. То ли от счастья, то ли от своей этой решимости.

Тайские лодки оказались пределом комфорта – на них можно было лежать и храпеть, лежать и стонать, лежать и блевать, лежать и курить прямо в небо. На нижней палубе ехали прямо с мототранспортом, легковухами, пикапами и мартышками. Я расположилась под огромной трубою, из которой валил едкий черный туман, пованивающий бензином и смогом.

Проснулась на острове – надо ехать. Но мышечная память о деде ныла, болела в области нервов седалища и ужасом толкалась о стенки черепа.

- Надо пешком - подумала я.

И километров через восемь решила, что это будет последний аттракцион со мною в виде пешехода по улицам. Слова "хаус фор рент" тогда попадались на каждом шагу, было ощущение, что сдавалось пол острова. В тех краях, где меня выплюнул паром – разумеется, все сдавалась для ребяток из Бирмы, которые строили тут какие-то здания. Остров наполовину еще был кокосовым, а не вот это вот как сейчас - отель на отеле. Сдавалось все, но пройти нужно было до задницы, чтобы очутиться в цивилизованном месте. Выбор пал на какую-то виллу в старо-тайском стиле из тика с верандою, где резные налаченные лавчонки приятно холодили мне междубулие.

Пока я пила свой кокосовый фреш и жрала руками салат из тунца и пожухлых огурчиков – мне подготовили кинг сайз дабл бед. Всю засыпав ее цветами.

- Велиз ёл хасбент? - спросил меня таец, улыбнувшись заботливой даже улыбкою.
- Ноу хасбент - ответила я, удивившись, откудова чо выскакивает. Напоминаю, что уровень "курица/рыба" - это не фигура речи, а данность, которую надо было срочно чинить, но не настолько же вот срочно-то.

Таец пожал плечьми - и с готовностью стал счищать лепестки гибискуса на пол. Мол, нехуй тут в цветуях возлежать, если по миру в одиночку-то шляешься.
- Ноу проблем" - хотела добавить я, чтобы он уже перестал тут хозяйничать - но сожранный салат из тунца снова начал проситься наружу самым скотским из возможных способов.

Извергнув из себя все кулинарные шедевры аля "европиан фуд" - я позеленела, доползла до гибискусов - и сладко вырубилась. Ночью снился разговор с бывалой подругой, которая мне рассказывала про Индию. Она уже освоила целый Гоа, была в Ришикеше и Дели, перенесла малярию, дезинтерию, амебиоз и триппер впридачу – поэтому в жизни хорошо разбиралась. Она увещевала меня, сидя на стуле в засранной питерской коммунальной квартире:

- Главное, воду не пить - понимаешь? И жрать как местные, не выебываться. Вот принесли тебе острое карри - жри, это надо для обеззараживания.
- Обеззоруживания?
- Это тоже.

Она закуривала и вспоминала, как в Гималаях схватила горнячку - и блевала в какой-то лачуге от всех колес, привезенных с собой. Пока какая-то гималайская бабушка не напоила ее чаем из козьих лепешек. Ну, может, не лепешек. Потом я узнаю, что это был отвар из листьев папайи. Я вообще потом дохера чего про все это узнаю, просто так уж устроена моя психика, что мне надо побыть долбоебом немножечко, пока я не вкурю окружающее меня мироздание.

Вкуривать начала прям с утра. Залезла в бассейн перед завтраком – и чуть не обосрала им там весь этот бассейн. В тумане и сумраке зарождающегося рассвета из кустов, что окружали резервуар с водицею, на меня глянули глаза огроменной кобры. Кобры, блядь, я ее сразу тогда и узнала. С диким воплем я кинулась в мокрых трусах к ресепшену, чем перепугала вообще всех присутствующих. Ну, не очень-то я тогда смотрелась в трусах. Великовата была для тайского одобрения телесного.

Извините, вынуждена прерваться. Читаю один тредик от прекрасной какой-то женщины, которая рассуждает о члене.

Вернее, о том, чоб она, к слову, сделала, если бы он был у нее в наличии. И куда бы она его тут же засунула.
Пока лидируют такие позиции: пончик донатс, мед, лед, рыбий рот, тесто (опара), выхлопная труба, стереосистема (включенная), рот хомяка, тыква (классика) и сырая земля почему-то.

Я не знаю, мужики. Будь вот член у меня - я бы засовывала его куда угодно, кроме, непосредственно, женщины. Потому что они, судя по этому треду – ебнутые. И либо хомяка себе в рот запихают, либо пещерку своих влажных приветствий сдобрят мокрой землей для затестинга. Я вообще считаю, что вы очень рисковые! Вы же суете этот хер свой в брекеты, в восемнадцатилетнюю дуру с фантазией и даже в секретаршу с пониженной социальной ответственностью!

Я нипочем бы никому не доверила.
Я бы свой в ладошке вообще носила.
И играла бы с ним чистыми руками
в очень сильно стерильной комнате.

Оставшись посреди чиста рисова поля с кульком противопоносного салака и папироской – я истерически заржала, не веря в происходящее. Тайские лавочники одобрительно ржали в ответ. Спустя годы я узнаю и уясню навсегда: именно так тут и принято реагировать на наприятности. Сбил тебя чумазый укурок в пикапе – лежи с разбитой башкой и смейся. Укусила тебя за жопу змея, некстати вынырнувшая из унитаза – ржи, катаясь по кафелю, одобряется. В Таиланде одних улыбок 13 видов – и это только официальный список, государством одобренный. Кстати, лучшие из них, например: feun yim - улыбка, которая значит "я ебал вас в рот, также - вашу маму и даже вашего прадеда в четвертом колене, но улыбаться вам вынужден, я на службе". Или yim cheuat cheuan - это когда не просто ебал вас в рот, а вот только что лично выебал, потому что я - таец, а вы - иностранец. Ну, или у меня айфон последней модели, а у вас разбитая нокия. Или yim tak tan - вы иностранный дебил и вообще все направильно сделали. Но я на службе, я вас одобряю. Продолжайте жрать рис китайскими палочками, хотя дураку же понятно, что надо ложкой. Сперва навалив в ложку вилкой. Или вот yim mee lay-nai - это когда вы ему говорите: Я ЖЕ РУССКИМ ЯЗЫКОМ ПРОСИЛ ЧАЕН БЕЗ САХАРА! И таец улыбается вам лучезарно, потому что уже решил вам в этот чаен смачно плюнуть.

Шучу. Ну, в смысле. Продолжайте считать, что Таиланд - страна улыбок совершенно искренних. Что так и есть, если уж разобраться. Не будьте чмом - и не чмаренными будете.

Шустрый дедок лет - не знаю, ну сто, как минимум – в дырявых шлепках и растянутой майке, беззубо улыбнулся мне – исключительно искренне - и пошел заводить свой полудохлый мопед. В последний раз я такие видела как раз в Абхазии - они гнили в канаве. А сверху на них срали свободные лошади – красивые и надежные, как Хонда Шедоу. Того дедка я была больше, шире и монументальнее примерно в три раза. Что совершенно нелепо смотрелось, поскольку сидеть предстояло сзади – и шатать своей жопой, с Оклахому размером, самодельную конструкцию хлипкого "Клика".

Для разбирающихся - это даже не "Клик". Это какая-то педальная невидаль, похожая на индусятские псевдобайки, припаркованные возле коров, соответственно. Делать нехуй, желающих больше нетути. Я аккуратно взгромоздилась на деда – и мы попердели, шатаясь. Ветер сильно гнул нас в разные стороны, а жопа моя - то и дело свешивалась опасным и внушительным противовесом. И едва ли не закладывала деда набок при любой попытке в повороты вписываться.

Сказать, что я пропотела до селезенки – сильно припизднуть ради смягчения триллера. Память моя подсказывает, что моя диарея, уже припорошенная сверху салаками (это антисральный фрукт такой в коже змениной, едко пахнущий валерианкою и крыжовником), вернулась ко мне в троекратном размере. И пот мой, крупными такими горошинами, орошал деду лысину, пока мы с ним ехали. А седло я даже боялась ощупывать. Вдруг там уже следы моего присутствия?

Когда, словно отъехавший дед с ностальгией, рассказывашь истории тех "лохматых" годов – обильная слеза виснет с третьего подбородка и со звоном падает в морщинистое декольте. Еще бы: бат к рублю-то – один к одному, а не один к трем, как теперь. Можно виллу себе снять на побережье Залива. И реально заедать еду рисом, а не считать рис едой, как теперь. Трава тоже была зеленее, если вам про траву интереснее. А острова типа Самуи, где теперь Геленджик и Анапа, считались кокосовыми островами, где слоны какали в синее море, натрудившись таскать бревна в траве. И мартышки еще не служили в зоопарке гопниками, а тоже собирали кокосы, не стремясь уебать ими зевак с телефонами.

Я решила погулять по Бангкоку, а потом посетить острова Залива - их было три, прям по списку: Самуи - всем известный уже тогда и сейчас, Панган - дичь совсем дискомфортная и слегка заселенный водолазами Тао. Там еще черепашаток спасали, а не фотографировались у памятника им и спасателям. План был, прямо сказать, слишком наглый, учитывая, что разбиралась я как мартышка тогда в телефонах. Бродила пешком по трущобам Бангкока, расширяя глаза до двух тарелочек с рисом, впитывала смрад водостоков и рынков и плакала от амбрэ дурианов, у которых как раз был сезон. Это сейчас я могу жрать дурианы ложкою, разбираясь в их сортах, как в вариантах буддизма. В конце-концов, сыр французский еще хуже воняет, а туда же – шампань ле фуршет. Или капуста эта наша чисто столовская, бурая. Которую часами тушат с пастой томатной. Если разобраться – то тоже ведь адское хрючево, отдающее серным котлом с недельными трупами. Но тогда я приехала с этой... ну, призмою. Тропический рай представлялся мне идеальной картинкою, в котором лазурная синь переходит сразу в дворцы поднебесные. Где монахи в золоченых одеждах несут в белых дланях нефритовые пиалы. И раскосые прекрасные эльфы опущают им туда манну божественную.

Но окрест была срань и запах помойки. А непривычный слуху язык местных "эльфов" напоминал кваканье позавчерашней опары в кадушке.

- Ептваюмать, гражданин Судзуки, да чтоб ты там своей дхармою подавился! – думала я, силясь заказать себе жранину без перца или хотя бы воды без сахара. На сложной смеси синхробуффонады с латынью, элементами танго и сурдоперевода с русского.

Сахара в воду валили как травить муравьев. Возможно – думала я - у тайцев даже жопки по случаю кислые. Я не лизала, вы не подумайте. Потому что не была еще готова настолько вот погрузиться в культурное сочленение. Но выводы уже делала, разумеется. Конечно, кислые. Муравьиные. Иначе почему у них вообще вся жидкость-то сладкая?

Еду я искала себе, разумеется, европейскую, а с ней тогда было, прямо сказать, слабоватенько. И картоха вообще другая (сладкая!), и огурцы с помидорами как в Чернобыле – не в смысле большие, а в смысле пластмассовые и похожие на отходы в совхозе "Отсталый". Кормовые, короче, вы меня понимаете? Там разница как между грушей и топинабуром. Еще лук везде - прям кусками огромными. С унитаза вообще хер слезешь когда-нибудь, потому что котлеты еще там - вызов гастрономии. Как бы мало того, что они не коровьи, а из буйвола или зебу – ужасные. Так они еще и всегда недожаренные, потому что иначе даже нож не войдет, настолько это получится подошва резиновая. О дизентерия, моя ты сестра и спутница. И следовало быстро покинуть Бангкок, потому что кущи-то эти вот райские – они, понятно, не в районах трущоб. Они где-то дальше, у океяна, блядь, синего. Где Красноперая Рыба-Солнце целует в живот Синего кита, а луноликая покуда еще девица-Заря с утра расчесывает частым гребнем косоньки. Чешет золотую – рассветом одаривает, чещет серебряную – целует росой. А спину почешет - и снег ебанет, но спина у нее, слава богу, не чешется.

Блядский синий автобус в нужную мне провинцию я нашла, уже разрыдавшись в вокзале. Чем немело огорошила "не теряющих лицо" тхеравадовцев. Которые тут же принесли мне рис, сладкую воду и тетрадку с ручкою, чтоб я им в комиксах изобразила, а какое-такое из мифических чудищ обидело меня посередь вокзала и заставило оброниться в лужу еблом. Ну, не принято плакать-то в стране победившего Будды. Силясь исправить мое положение, тайцы запихнули меня в автобус как цыганскую дочь в Университет. Собралось человек сорок пихателей. А посему водила решил, что я - важная пися, а не просто белое недорозумение. Решил - и забыл обо мне, как о ком-то, кого лучше не трогать во избежание. Не доставать, не смущать, не разговаривать и не провоцировать. Итак лицо на одной булавке болтается – тут чуть добавишь - и совсем лажану. Не стоило мною себе карму обстругивать.

На первой же остановке с коллективной кормежкой меня разбила перемежающаяся диарея. Толчок был "мусульманский", который на корточках. Срать захочешь - еще не так раскорячишься. И пока я держалась за стену и плакала - холодным потом, слезами и прочими жидкостями, автобусный кворум пожрал и уехал. Прямо так, без меня на почетном заднем "лежачем" сидении.

Для того, чтоб всем сердцем возненавидеть Юго-Восточную Азию - нужно следовать трем важным принципам: не знать ни пса по-английски, не уметь водить байк и везде искать бургеры и пиццу с сыром, чтобы наверняка обосраться и подцепить пиздецому.

Именно в таком состоянии в постнулевые я и отправилась в благослованный Таиланд. Это была первая заграница в судьбе, если не считать советской путевки в Пицунду, выданной моей матери в начале апреля. Что отдельно печалило: море есть, но в нем даже моржи не купаются. Пальмы есть, но какие-то куцые. И есть компания бойких теток, которым важно зачем-то запомнить, что сталактиты растут мордой вверх, сталагмиты растут жопой книзу, а вот сталагнаты – это когда морда с жопой срасталась. Охуительно просто, запишем.

Денег на поездку я нашла в кустах возле яхт-клуба под Петербургом. Помню, как очень тихо спросила: "Никто не терял скомканную пачку банкнот, явно выпавшую из мокрых шортов и оставленную тут сохнуть"? Но никто не отозвался в четыре утра, не дал проявить мне мою сознательность. Я вернулась домой и развесила сохнуть на прищепках свое сокровище. На билеты там точно наскребывалось – а если вложить туда пару зарплат, то и на отели хватит. И бургеры.

Про окружающий мир я тогда мало знала. Контурные карты Великой Страны, в которых мы чего-то там обводили в школе - благополучно забылись, а прочий глобус был туманен, непостижим и пугающ. Я открыла себе ярославской водки (то ли "Боцман", то ли - что-то подобное) и села прикидывать, куда мне лететь. Взгляд упал на монографию господина Судзуки – легкое чтиво тогда про буддизм. Человечек популяризировал Азию. Ну, буддолог, философ, отличный дядька, сам - профессор в далеком Киото. Я такое обычно в туалете читаю, что споспешествует разным процессам.

Посчитала. Япония далеко - не доеду, даже если еще один клад где-то вырублю. Где еще-то буддизм? Монголия? Вроде холодно, а мне бы погреться. О, Бурятия. Что это, кстати? Я считала, что бурят-то - глагол. Словом, прям на буддизме хромающем, я решила лететь до Таиланда. Тхеравада? Какой-то кошмар. А что не так с Большой Колесницей? С другого полюса - там тепло. И рейс прямой из Москвы до Бангкока.

Упаковала Судзуки-сана (его зовут Дайсэцу Тэйтаро), трусы, часы и свой новенький паспорт. Ну, и поехала, я же ебнутая. Не просто первая заграница, а даже первый аэропорт, в котором надо еще разобраться, в где кондуктор тут и компостер. Наверно, надо бы пояснить, что это было при авиакассах, где ты билет в очке покупаешь. Очке в дырищу с огромной женщиной, которая, как в ЖЭКе каком-то, в тебя орала через эту вот дырку: "Чиво? Таиланд? Посидете минуточку, мне надо это забить в кампутир".

Во-первых, помню свой шок самолетный. Серьезно, этот курорт на крыльях сейчас взлетит с этим баром в небо – и довезет меня прямо к морю? Потом, вот этот синдром самозванца. Сейчас войдет милиция доблестная - и прям за шиворот меня выгонит. Мол, знаем, знаем про бабло-то из шортиков. Потом еда. Точно все бесплатное? А то я знаю - заставят доплачивать. И за бухло. И за бутерброд. И за наушники эти красивые.

А эти лилии под собой я вообще никогда не забуду. Мы на посадку тогда идем – а подо мною они настроены. Это сейчас я знаю, что лотосы. Тогда и слов-то таких не ведала. Английский уровня "курица/рыба". А навигация - уровня "курица". Аэропорт украл шесть часов – я пару раз не туда запиздила, поскольку даже вот и не знала, что надо пробовать в указатели. Там же написано, выход где. Но видит бог, я читать не умела.

Не расходитесь, я дорасскажу. А то работа стоит и пылится. Вы бы рекламу уже заказали, чтоб я тут жопу не надрывала – а стала вовсе большой писатель. Ну, или дурочка с мемуарами.

- Если вам вдруг стало скучно жить в городе Петербурге, нужно сделать так: зайти в трамвай с какой-нибудь знакомой и громко ей сказать: "Я вот эту корюшку не понимаю - дрянь какая-то, а не рыба".......
- Стой.
- После этого можно смело идти домой - там уже будет интересно.....
- Стой, скотина. Ты что там, говнюк, Горчева, что ли, цитируешь?
- А то! Ты же дура.
- Который сборник, издательство чье?
- Черная. Не помню.
- А, поняла. У меня загуляли такую. Ты это, Серега. Почитать дай?
- Хитрая. Я открою - а ты мне в рожу.
- Да не, хер с тобой. Только окна закрой, будь человеком.

Удивительно, конечно, как живет средний петербуржец. Все пропьет - мать родную, жену с любовницей, вензеля, портки и серебро фамильное. Но вот книжечку черненькую, сердцу милую - не пропьет нипочем. Вдруг цитировать?

Я уже рассказывала постоянным читателям, что двор-колодец мой – место весьма заколдованное. Пока другие ленинградцы живут в ЖЫЛЫХ КОМПЛИКСАХ, я живу в нежилом старом фонде, где балерина Матильда Кшесинская осуществляла кобеляж с императором. Где лестницы не ремонтировали уже лет сто писят, стремясь, видимо, изничтожить всех курьеров доставки, каковые уже и ноги впополам тут ломали, и руки выкручивали себе в обратную сторону. Где чтобы воткнуть себе кондиционер во славу великого Потепления Глобального – нужно будет пройти все круги ада Данте и лично встретиться с Мефистофелем, который в Петербурге работает в комитете по сохранению домов-памятников и, подобно сфинксу, привык задавать вопросики.

– А зачем вам уродовать изначальный фасад?
– А не хотите ли переехать поближе к Купчино?

Мефистофеля, к слову, зовут Зинаида Аркадьевна. И в чае у нее постоянно плавает муха. В ноябре этому сильно все удивляются, потому что в ноябре у приличных людей вымерзают даже тараканы на кухне. Но Зинаида Аркадьевна держит марку, подрабатывая и Вельзевулом немножечко. Ей, кстати, мало, что она тут расселась. Что шатает своим существованием Материю. Мефистофелю же всегда нужна свита. И вот она-то и поселилась в дворе-колодце, на который выходят все мои окна. Разношерстная публика, даже избранная. Такой комплект не во всех дворах же имеется. Проститутка Светка. Дворник Али. Десантник Алена – певец, алкоголик. Галеристка Наташка с молодым мужем-альфонсом, за которого очень переживает. Неформалы - две штуки, вроде - женского полу, хотя там под гримом ничо не понятно же. Меломан и сексуальный мистик Михалыч. И Еблан Серёга – кулинар и скотина, а также известный животновод, прикормивший Олега-Голубя, невоздерженного в связях лишайного кота-Игоря и двухсоткилограммовую бабу в пакетах, которая по утрам шуршит по лестнице ляжками, как колонна лыжников на пути к Эвересту.

И если аудиовизуальные раздражители еще можно как-то убрать, заколотившись, как в гроб, в тройные стеклопакеты и навесив на них армянскую пленку тонирующую – то что прикажете делать с запахами? Серега - кулинар, я отдельно напомнила. Гастрономические изыски которого напоминают утренний Варанаси. Где в водах Ганги что-то тухлое закипает – распространяя по двору будистскую всетерпимость.

Утро началось во дворе нашем с корюшки. Бог его знает, где он взял-то ее – она должна была уже нереститься все в том же Ганге, перелетев туда авиалиниями "Победа". Если ориентироваться сугубо на нос – то взял он ее из помойки. То есть, даже собратья от нее отказались, скинув туда как неудачных потомков Спарты. Но Серега решил – надо жарить. Но не просто обвалять в сухарях и залить проголклым подсолнечным маслом, на котором в соседнем монгольском общежитии уже пожарили трех баранов. А сперва замариновать в чем-то едком, напоминающем бочковые огурчики, которые солили методом сюрстрёмминга.

Я надела домашнее платье. Это такая сорочка на тоненьких лямочках, доходящая мне до той условной отметки, где задница должна бы становиться ногами. Серега в глубине души-то мужчина, хотя с виду уже никогда и не скажешь. И пошла к нему на этаж поорать, потому что достал, адский шеф, блядь, говнищенский. Я вообще, кстати, не понимаю эту передачу по телеку, где какой-то рыжый хер притворяется поваром и орет на пытающихся готовить. Это что у вас за "адская кухня"? Пригласите Серегу – и сделайте так, чтобы зрителей на площадке закрывали на ключик. Типа не сбежать, не уйти, а блевать - в рекреации. Вот тогда будет шоу с элементами интерактивными.

- Эй, говно, открывай, навонял опять. Да ты слышишь ли, я дверь сейчас выставлю!
- Что не так? Рыбу жарю. Отстань. Уходи.
- Да ты окна-то закрой, сволочь мерзкая! Через окна этот смрад твой идет во двор, а через двор залетает ко мне в гостиную!
- Ишь. Шалава. Гостиная у нее, ты смотри-ка, как барствует.
- Ну, Серега, ну будь человеком. Невозможно дышать, ну войди в положение.

Чуть затопал. Зашуршал. Уронил. По звуку слышу - присел возле двери. И зычным голосом через дырку замка:

Как же хорошо тебе, Аленушка, живешь в центре Питера, в культурной столице. Тем временем, под окнами во втором часу ночи

- Надо быстро отсюда валить – решила я, еле добравшись до балдахина. Если тут прожить хотя бы пару недель – моему животу потребуется отдельный билет в салон самолета. А это - тридцать тыщ в одну сторону. Очень обидная цена, согласитесь.

Друг устроился работать в какую-то контору в Ташкенте – и в дом мой на цыпочках вошел Апокалипсис. Утро теперь начинается с шепота:

- Самса, плов, мастава, чучвара. Нохат шарах! Ачукчук в шашлыку... Чувствуешь, чувствуешь... пахнет? Это не помидоры, это сердца восемнадцатительних девственниц!

- Ты крещеный вообще? - я спрашиваю. Гвозди забивать в таких людей, сволочь толстая. Я на диете вторую неделю, чтоб ты подавился там своим пловом.

- Айран знаешь? А сузьма понимать? Давай, приедешь, у меня тут квартира. Какая разница тебе, где работать? Возьмем машину впрокат, в Бухару поедем, в Ташкенте к выходным плюс двадцать три, а помидоры тут круглогодичные!

Я посылаю ему ролик с запрещенного видеохостинга, где вошедший во все мемы уже гражданин лечит себе геморой огурцом на веточке. Засовывая его прямо в нужный разъем, раскорячившись на корточках под растением. "Сюда себе помидор свой засунь" – билеты в Ташкент тридцать тысяч. Даже не так, если прямо из Питера - то все пятьдесят, тридцать - это в один конец если только.

– А зачем тебе два конца – изумляется друг, потеряв уже всякую связь с реальностью. Еще немного – и он собой закроет Ташкент, как счастливое жирное облачко.

Я была в Ташкенте один только раз – в качестве реабилитации от Шымкента. Туда я ездила работать на пивзавод – и работа моя не заладилась. Стоял май, было мучительных сорок градусов, которые ощущались как сто с панамкою. Без панамки там вообще была смерть – и я с каким-то благоговейным ужасом наблюдала, как выносливый степной народ посреди обеденного перерыва – НА УЛИЦЕ – жрет совместно праздничный плов. Коллективизм там еще в полный рост свой величественный – а посему и на обед все ходили вместе. Плов был жирный, горячий, он мертвил меня за километр, я вообще не понимала, как можно питаться в такое палево, когда плавилась кожа, кишки и подошвы. Но коллеги загребали руками плов – и сам шайтан был им ни брат, ни товарищ.

Перебежки от кондиционера до такси были смертоопасные – я все думала: сейчас инсульт разобьет. Я же, по обыкновению своему этому северному, приехала туда в летних сапогах, летнем плаще и даже теплой весенней шапочке. Вся в черном, кожаном – как камикадзе свихнувшаяся. А Ташкент - он через дорогу буквально. Там и граница-то умозрительная, примерно как между Питером и Карелией. Раз - переехал, не приходя в сознание. И как только судьба сделала новый зигзаг – я потеряла свое сознание и оказалась в центре Ташкента. В отеле, похожем на восточную сказку, музей Шахерезады и сытный рынок. У меня даже кровать была с балдахином, а обилие растительности за окном резало глаз. После степей-то - оно и неудивительно. Климат тоже оказался помилосерднее: изрезанный ручьями Ташкент был зелен, прохладен и снисходителен к приезжим гориллам, выряженным в чернющую кожу.

Помню, села на веранде на территории своей этой "сказки" - и окружающая меня действительность сама-собой выплюнула мне на стол еды. Вокруг засуетились красивые мальчики с жареным, пареным, пахнущим и шкворчащим. Из гастрономических припиздей у меня – полная нетерпимость к животному ливеру, но первое, что я запихала в рот – это были какие-то местные пирожки с печенками. Вкусные настолько, что я откусила себе маникюр и попросила еще две порции. Пирожки следовало запивать чаем из расписных пиалок. Плов жрать руками. Я горько вздохнула. Небось, с винищем такой же "огуречный" геморой, как в том ролике. И как в оставленном мною Шымкенте. Но красивый официант даже чуть обиделся.

– Вообще-то, местные Совиньоны надавали в рот вашей Новой Зеландии. Так и сказал - надавали в рот. И принес бокал местного разлива.

Вино и впрямь оказалось вкусным. Я блаженно заплакала и расчувствовалась. Через полтора часа моей трапезы пуговица на брюках "надавала мне в рот", отскочив даже с каким-то радостным звуком. Официанты одобрительно закивали - и перестали подкладывать мне еду и доливать блядский чай - очень вкусный. Так и называется "чай ташкентский".

Выходные, бермяты, а значит – с вами самая всратая рубрика этого канала - #аленапосмотрелакино

Ни для кого не секрет, что Алене - тринадцать. В обычной жизни это неощутимо, но вот в кинематографической – бьет по мозгам и все время нашептывает: хрен с ней, с реальностью, включи про русалок или про вампиров, которые любят девочек, но не жрать, а зажимать в подворотне. Поэтому когда Алена пишет посты про кино, многие читатели не без оснований считают, что Алена-то у них - олигофрен. Или что у нее аккаунт украли.

Этой субботой лучерзарный Феб послал Алене сериал "Последний богатырь: наследие". Попаданские сценарии Алена любит еще со времен филфака, когда на лекциях по устному народному творчеству (ебись оно в онучи коромыслом) все студенты под партой читали Успенского. Но не того, про которого вы подумали, а кристально прекрасного супер-филолога, который написал "Приключения Жихаря". Там уже было вообще все придумано: и неклюд Беломор, и Мироед Культяпый, и цыган Мара, ворующий у людей лошадей, и Мутило – сексуально-изможденный Водяной средних лет, и Сочиняй Богатур, заебавший всех былями. И петух Будимир - символ солнца. И сиятельный Яр-Тур со своим сраным мечом и потрясающим британским акцентом. Эта книжка, переполненная билингвальными бонусами, изумительно-смешными аллюзиями, постоянным профессорским стебом над исследованиями великого Проппа и прочим филологическим триппером - является непревзойденным образчиком, высоченной планкой. До которой вообще ничего в этом жанре никогда не дотягивалось.

Но создатели франшизы подумали: нахуй нам Успенский, мы сами с усами. К тому же, ну прям вряд ли возможно исключительно на русских народных сказках залупить что-то стоящее для подростков. И решили Успенского не экранизировать, а просто спиздить у него всех героев - того же Колобка, прям в том виде, в котором он в "Жихаре" изумительно выписан. И Демона Костяные Уши – парой линий буквально. И Водяного с его бабами вечными. А сверху, чтобы все это актуализировать – мы нацепим немножко идей от Марвела. Ну, не знаю - "управление временными изменениями" – один хрен "Локи" мало кто посмотрел. И от Толкиена вот еще героев попиздим – скажем, Сарумана, но не буквально, а немножечко смиксовав с "королем ночи" из "Игры престолов". Потому что HBO - это тоже модненько.

И меня это изумляет, бермяты. Ну нигде нет упоминания о прекрасном Успенском, который был едва ли не родоначальником жанра – вот именно этого, с Колобками-то.

Не подумайте, что сериал я ругаю. Во-первых, он на порядок лучше, чем все три вышедших ранее фильма. Вероятно, потому что снимал его тот же чувак, который до этого подарил нам "Вампиров средней полосы" - это я прочитала. Картинка сочная, дорогая, красивая. Операторская работа - выше всяких похвал. Особенно удивительна линия "богатырки" - то есть, феминистская линия в полный рост, что для нашей повесточки не вполне традиция. Линия нежная и прекрасная, выписанная с любовью и пониманием. Но не покидает ощущение, что сценарно все спизжено – и от этого у меня чуть угрюмое рыло. И особенно обидно за мэтра Успенского.

Поэтому - о чем я пишу? Не о сериале, хотя он не плох. А об Успенском - восстанавливаю справедливость. Если вашим детям понравился сериальчик - самое время им книжки подсунуть. Особенно, если им лет 13-14. Да, не Гарри Поттер, но пиздец как смешно. К тому же - половина геров знакомая. Колобок, водяные, русалки, демоны – ненавязчивое погружение в мировой фольклор. Читать по списку всю трилогию, разумеется.

«Там, где нас нет» (М., 1995)
«Время Оно» (1997)
«Кого за смертью посылать»

Засим, кланяюсь. Ваш Сочиняй - Богатур.

Эксперимент с вареными петухами закончен, переходим к гусям.
Вареным гусям посвящается.

Это сейчас я мечтаю о чём-то предвыспренном типа конца экзистенциального ужаса или вселенской любви. В детстве всё было конкретней – я мечтала пнуть соседского гуся.

Этот кусок жирной тушёнки расхаживал по двору, как живой, но я точно знала, что он притворяется. Стоило подойти к калитке и дернуть замок, чтоб позвать Анфиску гулять, как этот хтонический сгусток ужаса расщеперивал свои крылья – и с шипением кидался мне под ноги. Приходилось лезть на забор, разрывая жопу на лоскуты, падать с обратной стороны – и скрываться в полях. А потом, сидя на черешневом дереве, бесконечно проматывать в голове альтернативный сюжет.

Вот Брундуляк несется, оскалив клюв, прямо под ноги маленькому Бибигону, но тот выставляет сабельку и со всей дури бьет тупорылое существо по его мерзкой башке.

На одной из черешен я основала церковь второго пришествия Бибигона. Антихристом у меня, в числе прочих, считалась Сельма Лагерлёф, убеждавшая детей в том, что гуси – милейшие существа, куда-то там дотащившие Нильса. В Чистилище, куда. В жерло огненной горы.

Вы скажете, что в моей религии есть неточности. Мол, мы тут учёные и Чуковскому тоже всё детство молились. Мол, Брундуляк – это и не гусь вовсе, а индюк с гораздо более мерзким рылом. Вот что я вам отвечу, господа представители конфессий. Индюк – это такой же гусь, только с мошонкой на рыле. И павлин - тоже гусь, только с веером в жопе. Все беды человечества – от разнообразия гусей, которые шипят на всех подряд без разбору и некому пнуть их по наглым харям.

Месяц я ходила к Анфиске, наблюдая гуся через забор и разрабатывая голосовые связки.

– Анфиииииска – орала я зычно, претендуя на карьеру пароходного гудка. Унижение – то ещё.

Анфиска выбегала из хаты, открывала опасную калитку и начинала не понимать мой священный ужас перед нечистой силой двора. Честно говоря, я начинала догадываться, что гусь украл её душу.

Проповедуя черешне, я всё дальше уходила в свою религию, придумывая всё новые и новые главы моей антигусиной библии. Вот гомельский гуселов сделал себе дудку и увел всех гусей под воду. Вот храбрый мангуст перегрыз главному гусю шею – и второстепенные гуси покинули джунгли. Вот огромный питон загипнотизировал всех гусей – да и сожрал их на глазах у пантеры. Но главный стих этого апокрифа не выходил у меня из головы. Я должна была пнуть чертову птицу в рыло.

Через неделю мы уехали во Львов, где мне сильно досталось от братьев. Это был мощный тимбилдинг, потому что когда ты защищаешься от двух переростков-опёздолов, проблемы с гусями отходят на второй план. Вернулась в деревню сияющим Бибигоном, готовым к гусиному Армагеддону.

Тропа, поле, калитка, гузло Анфиски, торчащее из грядок. Чего-то не хватает, чувствую.

– А где гуси-то – спрашиваю?
– Та пожрали на свадьбу – говорит.

Вот так вот. Вот такой финал. Труп врага самым метафорическим образом проплыл по моей реке, как и обещал древний китайский старец, некстати попавшийся мне среди детских книжек.

Я отошла к забору – и горько заплакала, осознав всю силу незакрытого гештальта. С небес хмыкнул Вертгеймер, в груди что-то сдавило – и замерло навсегда. Этим же вечером я полезла на черешню и основала там церковь преследователей Лао Цзы. Прошло уже тридцать лет – а я до сих пор мечтаю пнуть ему в морду. Труп врага, мать твою, просто подожди. А дальше-то что делать, ты не подумал?

Заведёте гуся – назовите его Лао Цзы, пожалуйста. Вам всё равно, а у меня к нему дельце.

Очень боюсь артиста Кологривого.

Ничего смешного, прекратите, пожалуйста. Вы просто меня не очень долго читаете. В период вынужденного дебилизма (в детстве, стало быть) судьба-злодейка забросила меня в небольшой поселок поверх карьера, добывающего для страны песок, гравий, а чуть позже – и золото. Поселок этот построили зэки – как сотни разных других постсоветских аналищ, имеющих промышленное значение. Там был огромный, как дура, карьер. С гигантскими шагающими экскаваторами, белазами 75710 и просто сотнями разнообразных камазов. Окрест - тюрьма и болота какие-то. Пойдешь направо – дойдешь до "путяги", пойдешь налево – там колония женская, ну, то есть, место, по сути, веселое. И продаются пиздатые варежки.

В поселке было всего шесть домов. Пятиэтажки, хрущобы стандартные. Была одна очень средняя школа. Всего одна - понимаете фишку? Но почему-то под номером два. Это вот как они нумеруют-то? Был детский сад и, конечно, ДК, где всех людей очень сильно пытали – но не огнем или льдом, например, а поселковой крутой самодеятельностью. Как только "жилу" в поселке нашли – там все вообще с катушек слетели и даже самый последний алкаш читал со сцены стихи Багрицкого. Чтоб ему пусто там было, блядь. Чтоб подавился он своей "Валентиною". "Тоньше паутины из-под кожи щек тлеет скарлатины смертный огонек" - помните? Мне семь, завтра новый год, вы тут чооо? Вы тут совсем? Идите карьеру в жилу со своей скарлатиной.

Но основной контингент был, конечно, весьма кологрив. Девочки рожали классе в восьмом, девятого и десятого не было. Парни садились в тюрьму наперегонки, был, кажется, даже какой-то лифт социальный: сперва детская комната милиции, потом малолетка, и только потом - ты уважаемый на поселке человек. Нутрий разводишь в квартире. Торгуешь. А если мичуринские или тимирязевские на дискотеку сунутся - решаешь вопросики. Молодец. Жених.

Зубов, помню, не было ни у кого нормальных. Но если были - то тоже слегка кологривые. Через один. И риторика ровно такая же. И энергия вот эта артистическая, которая душит тебя с расстояния, даже если ты на носителя из кабины белаза смотришь – и видишь только кусок кепки "босс", спизженной на Горбушке при случае. Часы Касио помню. Первые джинсовые пиджаки, разрезанные на ленты и скрепленные булавками. Вообще, это, конечно, кропотливая работа – но женская колония-то рядом, бабы все скрепят. Чем ближе к колонии - тем вообще больше скреп. Оппа, каламбурчик. Ты еще про религию пошути тут, Аленушка.

Из всего этого "голубого периода" я помню шесть кологривых людей. Все - на одно лицо, один рот и одну эту кепку с "боссом". Кто-то из них, помню, мне кирпичом по голове уебал – стало быть, заигрывал, нравилась. Кто-то (поди их разбери, так похожи) спиздил в совхозе трех кур и присел на пять лет, что само по себе удивительно, но доступ к материалам тогда был закрыт и никто не знает, что он делал с этими курами. Словом, все эти поселковые наши товарищи тоже были большими артистами. И звездами первой величины. Я тогда испугалась не соответствовать – и в 14 лет сбежала из дома как Ломоносов за рыбным обозом.

И вот прошло столько лет - а оно догоняет. Какой подкаст ни включи на ютубчике – а там оно. По-любому же, в кармане кирпич. А дома - курицы дожидаются. И говорит, говорит, говорит. По всем вопросам имеет свое поселковое мнение. Даже приснился один раз, представляете? Сказал, что если не отдам "Беломор", то он насрет мне под дверь квартиры. И подожжет. Я сразу поверила.

Стала бабкой, как в женском стендапе: передайте Щербаковой, что может в суд подавать за присваивание интеллектуальной собственности.

В Петербург пришел антициклон: три дня сносило все ветром – и кануло. Случилась оттепель. И чего? Под окна снова вернулась "богема". Я даже вот в определениях теряюсь, чтобы причислить их к какой-то прослойке. Засунуть в страту, блядь, социальную. Ну, кто они? Одеты прилично. Даже по моде – без носков эти кеды. У баб - сплошь волосы сине-розовые. Лет тридцать, что ли? Посдавали квартиры, что в центре бабушки им отписали – и получается, что бухать стало негде. А потому - сидят на ступеньках с тремя пакетами дешевой водяры – и хлещут громко. Вчера - до рассвета. Если у нас тут вообще рассветает.

Я поначалу реально терпела - хоть не спала из-за них сутками прямо. Они. Орут. Нет, не так. ОРУТ. А у меня типа двор колодец. Акустика тут – как в католической цервки, где потолок в виде параболоида. Вы понимаете, о чем я толкую? Вот эта синяя, мерзкая баба, когда ицелу своему говорит, что отношения ее не устраивают – она же в ухо мне говорит. Проникнув через двойные пакеты - и наклонив свое рыло ко мне. А у меня, между прочим, все чистое. И простыня, сука, чистый шелк. И наволочки только что перестираны. И прямо чувствую - дышит, блядь. В мою постель своей гадкой водочкой.

И я не знаю, что произошло. Ну, типа день был весьма чудовищный и без нее вот. Без всех без них. И я взрываюсь. Напялила шорты. Надела шапку и сапоги. Взяла с собою пакетик мусора. И выхожу. Изо рта прям яд. Такие бабы камазы швыряют, если они встали им поперек. Или орут в тайге на медведей.

Ну, и вот это вот почему? Откуда в принципе эта лексика?
Скажите голосом Щербаковой - и вам понятно тогда все станет.

- МАЛАДЫЫЫЫЕ ЛЮДИИИИ

Ну, и с почином тогда меня. Теперь - рассада, пакет с пакетами. Чего еще-то там? Бреслет из циркония и поясок из собачьей шерсти.

И вот не знаю я, откуда взялось. Я говорю им: два варианта. Либо сейчас вы по-мирному сваливаете, либо я тут же возвращаюсь домой, беру коньяк свой коллекционный – и с ним иду в сорок третий дом. Это напротив. Еще не бывали? Семьдесят первое отделение полиции. Я в прошлый раз им самбуку носила – так мы мужчине, парковавшем тут порш свой, на лоб пристроили сопротивление полиции.

И получилось. Как хуем сбрило. Они попятились, извиняясь, а мужики их еще и кланялись. Мол, извините нас, мы не подумали.

А я подумала. Но потом. Какие, нахуй, менты в сорок третьем? Какой, блин, порш, какой, блин, коньяк? Ты даже ЖЭК свой еще не освоила, и если вдруг выключают свет или еще там напасть какая-то – ты изумленно звонишь в отель, какой тут прям по соседству построили. Они-то думают, ты без мозгов- и очень чинно тебе объясняют: проводка ебнулась, звонить вот сюда. Но мы уже за тебя позвонили – и через час нам тут все починят. Зайди – у нас для тебя есть печеньки.


Кошмар, ребята.
Я прям она. Вот эта баба в окне недовольная.
Они идут щас и говорят, что это все недоеб или климакс, или фрустрация, или и горячка там белая. Раз среди ночи у меня есть коньяк.
И не один, я ж еще типа выберу.

Я на своих диетах утратила уже всю толерантность к куриному мясу. При запахе вареной грудки я хватаюсь за револьвер. При виде куриных голеней – за то, что господь всучил мне вместо сердца. Я разное с пробовала: мариновать в кефире, отбивать граненым стаканом, выдерживать в белом и красном вине, засыпать экзотическими специями, перебивающими даже вкус и запах сюрстрёмминга. Ничего не помогает. Говно ваша курица.

И тут бог послал мне петушка. Худого и жилистого, как крыса-бодибилдер. С желтыми лапами. С опаленными пнями мощных и сильных перьев. С воловьей шеей, свисающей из кастрюли, как старческий хер без виагры.


Я тушила этого тщедушного птерозавра полтора долбаных часа. В мультиварке с функцией скороварки. И ему мало, понимаете? Он бегал этими ногами по карельским лугам, пинал свинцовый футбольный мяч и жал от груди пятерых цесарок. Он крушил заборы, шатал солнце и мял ковыль. Всем петухам петух, петушиный принц, петушах и петумат мировой кулинарии.
Уксусом его, что ли, залить, чтоб размяк немного?

Дух по квартире стелется просто духоподъёмнейший. Всё в нем: и бабушкины морщинистые руки, и щекотный поцелуй усатого деда, и детская безмятежность, и холодная перина поверх сеновала. Сейчас лапшу сушить будем, потом опару на печь поставим, а вечером клубничного варенья заготовим на зиму. Вся пенка с варенья - твоя, конечно.

Вот, например, Алёна. Женщина с нормальной башкой. Не течет из неё, не торчит, не топорщится. Без изъянов башка, без проблем. Но это с виду. Потому что если заглянуть Алёне в одно ухо, а выглянуть из второго – то можно заметить некоторые идеи, которые не дают Алёне жить по-человечески. Без изъянов, то есть. Без проблем.

Мизансцена такая: сидит Алёна, жрет колбасу с газеты. Отвечает пронзительной красоты парню из мессенджера, что уже напорнохабила его в интернетах. Томится, стало быть. Скучает. Заедает тощий список планов на вечер жирным куском вчерашней свиньи. И вдруг – глядь! Идея. Из одного уха в другое – шмыг! Хелоуин же! Тыква! Фестиваль!

Вытерев руки о русые косы, бежит Алёна под дождем за искомым овощем. Или ягодой. Или фруктом. Предметом интерьера, скорее. Светильником, может быть. То, что в доме уже полгода нет мужика, Алёну в этот момент, разумеется, не волнует. Подумаешь, тыква. Что я, тыкву на кружева не порежу? Да я кого хочешь порежу, я же из Питера.

Тыквы в гипермаркете для дураков уже подготовлены. Огромные, не лезут ни в один пакет. Мне побольше, конечно. Вот эту, на 9 кило. Постучать. Поискать писечьку. Сделать вид, что это не первая в моей жизни тыква – и уж в тыквах-то я, как свинина в апельсинах.

Нести как снаряд – задыхаясь и потея до трусов. Двумя руками вперед себя. Ковылять, чуть расставив ноги – как беременная тыквой. Легкая поступь бегемота в болоте. Пыхтеть. Не ронять.

Принести домой. Прокрутить в голове Шуфутинского. Вроде бы откуда! Новая приблуда! Жаль, что в доме не наточены ножи! Нет, в жопу Шуфутинского, позор же. Пусть Митяев хотя бы. Митяев норм.

Если вы никогда не пытались изготовить из огромной твердой тыквы праздничный светильник с ласкающим мягким светом – у меня для вас две новости. Обе печальные.

Первая: если в вашем интерьере нет мужика – не пытайтесь. Пальцы дороже – их у вас всего десять, это по одному пальцу на каждый Хеллоуин. В 2036 году вам даже на выборах нечем будет проголосовать, если только вы не научитесь вставлять себе ручку в ухо, или куда вы там лет двадцать себе что вставляли.

Вторая: если вы рассчитываете найти себе мужика тыквореза в интернетике – не рискуйте. Полтора часа искала, проверила. Ни одного тыквореза. Но четыре тыквоёба зато тут как тут – один даже видео прислал. Глаз у вас тоже только два. Вытекают они парно, а прикрыть нечем. Пальцы-то вы уже того... в тыкве оставили.

Экскурсовод посмотрела на меня так, будто у меня из рукавов тараканы посыпались. "Надо будет завтрак на утро купить" - подумала я мрачно. "Ведь в кофе плюнет". Через час армянский таксист Вардишах уже вез нас попробовать лучшие люля-кебабы в округе, чтобы мы своими грустными харями не отравляли беззаботную сиюминотность туристического региона подпсковии. Кебабы оказались свиные и жирные, но водка округлила нам послевкусие. "Радио нет, но есть электрическое точило", "сосед, холера, дай пятерку", "женихи бывают амбулаторные и стационарные", "я несвободен, у меня телетайп" - жизнь расстилалась вокруг необозримым минным полем из цитат, которые никак не пришивались к этому месту. Ему не шел Довлатов. Не шли Пушкин с Дантесом, не шли ренессанс и поэзия. Вокруг шныряли армяне и дети, праздничное солнце в чулочках с помадою – бессовестно показывало нам ляжки и задницу, поворачиваясь то так - то эдак.

За соседним столом молодая влюбленная парочка (по страшной девочке сразу видно –  филолог), обнявшись, листали фотографии из музея Довлатова. Я перегнулась, они показали: сам дом, деревянный забор и прибитые повсеместно таблички с цитатами. Не самыми лучшими, надо сказать. Про электрическое точило - не было. Я хлопнула еще две рюмки и попросилась в отель. Ну, как отель? Савкина горка – это был теремок на шесть комнат с печкою, рушниками, вышивкой и гостевыми валенками, баранками, самоваром и прочим лубком. Выбирал бывший муж, потому он и бывший. Уже по пути назначения, согревшись в смраде внутри такси у веселого армянина – я почувствовала, как в горло заходит мясницкий нож - словно бы мы не к Довлатову тут приехали, а к Ерофееву. Молниеносная ангина разбила меня прямо здесь же – и в "горке" мне намеряли 41. Жар, галлюцинации, холодный пот и тремор.

Вместо положенных выходных в Пушгорах мы прожили больше недели. Мне снились аисты, безбрежное поле, огромный Довлатов в усах с сигаретою – и бесконечная череда каких-то текстов и рифм – но больше соколовских, чем пушкинских. Ночами я выползала в холодные сени, отрывала лучину, топила печь, открывала ноубук – и писала. Выбывший из списка мужей человек в это время дрых на перине, вероятно видя во сне совершенно другую женщину. Но меня это не трогало, я была занята. И надоедливый экскусовод в мягких тапочках бесшумно входила в светлицу. И ставила мне на стол варенье малиновое. И зажигала лампадку. И охала. Мы с ней потом подружились очень. И впоследствии, приезжая одна, я всегда получала банку с малиной, а вместо сухих баранок - ватрушки. Мягкие, с деревенским творогом. И про Пушкина меня больше не спрашивали.

Надо сказать, что литературный Петербург у меня немножко особенный: он начинается в Пушкинских горах, что под Псковом – и не имеет никакого касательства ни к колоннам с кариатидами, ни к столпу, ни к медному чижику. Он довлатовский, так уж вышло. Там, где аисты вьют свои гнезда, и на каждом столбе про навоз, септик и котлеты по-киевски. А у вколоченной в бесплодную землю башки Святогора обязательно подписано "ройте до хуя". Потому что народ литературе не чужд, понимает народ красоту коннотации.

Впервые в Пскове я оказалась лет 15 назад – и сразу же поняла, как у группы "Забавы простолюдина" вообще появлялись их песни. "Зачем, зачем? Почему, почему? Из тюрьмы - в больницу, из больницы - в тюрьму" – квинтесенция не только псковской бытийности, но и вообще всей российской. Так думала я, запивая водочку пивом и с изумлением озираясь окрест. Каждый клочок этой земли, каждое здание, пейзаж и строение словно бы шептали мне: вскройся нахуй, один хрен всё вокруг – хтонь с напраслиной. Стояла осень, даже аистов не было. И дождь заел в голове, как иголка пластиночная, сбиваясь с ритма, шурша и подпрыгивая.

Пышным противовесом всего инфернального у Пскова был отстроенный для высокого сословия "Поздноевский двор": там отель триста звезд и рестораны а ля "столица", где обученные официанты в кафтанах, красных сапогах и при всем антураже ломили неправославные цены за бочковые огурчики, сало и ушицу из стерляди. С черной икрой, что вообще возмутительно. Нахуя ее варить-то в ухе? В ответ на этот вопрос "кафтаны" смущались и пожимали плечами. В поздноевском был СПА-комплекс с плохим маникюром, дорогущим массажем (дороже, чем в Питере) и белокаменным забором от окружающих. Едва шагнешь за порог – всюду иней, а еблеты у прохожих синие.

Со мной был какой-то там муж, изо всех сил пытающийся соответствовать. Как жену декабриста, он вывез меня из Юго-Восточной Азии – и теперь показывал красоты России. От красот мне хотелось прям сейчас развестись – и садиться писать стихи о богооставленности. Было принято решение ехать в Пушгоры и цитировать там "Заповедник" Довлатова, издеваясь над пришлыми пушкинистами. Я полистала путеводитель: отель "Арина Родионовна", усадьба "Тригорье", гостевой дом "Михайловское", "Пушкинский дом" – Довлатовым издалека и не пахло. Мы загрузились в такси – и я с отчаяньем вторчала глаза в окружающую меня действительность: куцые лысые деревья, говно, кусты, говно, плохая дорога. Покосившиеся избы, российская хтонь, латентный алкоголизм, алчущий стать тут же явным. "Любимая, я в Пушкинских горах, здесь без тебя уныние и скука, брожу по заповеднику, как сука - и душу мне терзает жуткий страх".

На нужной локации вдруг вышло солнце. Так потрясающе красивая, юная блядь выходит внезапно из грязного мотеля посреди жопы глобуса, на сто первом километре по пути в Оклахому. Это было пугающе неуместно и уже хотелось не столько выпить – сколько спиться тут к чертовой матери. Мы заселились на Савкину горку, уворачиваясь от активного экскурсовода, рассказывающего чего-то про Пушкина. То ли он тут жрал, то ли трахался. То ли стихи читал, то ли в морду кому-то пытался выстрелить.

– Я русский филолог, я в курсе – мрачно сказала я, сколотив на роже соответствующее понимающее выражение.
– Оу, ну, тогда вы, должно быть, очень любите Пушкина!
– Должно быть. Но не люблю совершенно. А где тут у вас довлатовский дом?

Про грибы. Драматическое произведение с элементами городского триллера.

По грибы я ходила в детстве — и каждый раз удачно. Там, откуда я родом, процесс назывался "собирать". Это означало, что грибы в лесу предполагались в дохуищенском количестве: лисички держали западло, сыроежки топтали сапогами, а опята брали только если пень всему сбору итог подводил. Присядешь к такому — и нарежешь два ведра. Этой осенью я решила обновить, наконец, детские впечатления и сдуру вписалась в поход по грибы в Ленобласти. Меня сразу неприятно царапнуло тонкое, но принципиальное отличие: процесс почему–то обозвали словом "искать". Чушь какая–то.

С вечера я приготовила желтый комбинезон из толстого плюша, две пары теплых колгот, военные ботинки конфигурации "говнарь", непромокаемую штормовку, косынку, бейсболку и три ведра — помойное, ремонтное и запасное. Спрей от комаров, компас, складной нож, небольшой топорик и кусок клеенки — болото застилать. Потому как на сухом брюхе за мокрыми подосиновиками – плавали, знаем.

Ставя будильник задумалась: на пять утра, или на шесть? Набрала руководительницу грибного трипа: "Мол, во сколько стартуем? И куда подгребать"? И тут на меня второй раз дыхнула культурная пропасть между мной и жительницей культурной столицы. Она предлагала выезжать около часу дня. А перед выездом — позавтракать в ресторанчике на углу.

В ресторан в желтом плюше и "говнарях"? С бейсболкой поверх косынки? В час??? Подосиновики подмигнули прощальным приветом и скрылись в ведрах других грибников. Раздираемая противоречиями, я выпила водки и полночи просидела злым сморчком в вотсапе, строча матерные частушки в "грибной чат". К часу, как штык, подгребла с ресторану, сотрясая ведрами. Бабы опаздывали, официанты косились.

Минут через двадцать нарисовались компаньонки: грибной экскурсовод Настя в джинсах, косухе и при полном мейкапе и незнакомая мне Катя в белом плаще. В кожаном рюкзаке (одном на двоих) отчетливо пальпировались две бутылки. "Надо одноразовой посуды взять" — кивнула на рюкзак Катя, пока Настя с любопытством разглядывала мой желто–говнарский "лук". "Ты чего как пугало?" — спросила она, не выдержав. "А вы чего как бляди" — отвечаю. Помолчали. Зашли взять бумажных стаканов и лимонов к коньяку. Сели в джип, поехали в область. Катя вскрыла бутылку, хлебнула, занюхала белым рукавом, протянула мне. Зарождался обманчивый душевный подъем.

В лес прибыли к трем. Нервно кашлянув, я выложила компас, топорик, спреи от насекомых и клеенку. Двинулись. Лес напоминал средних размеров парк, в просветах которого виднелась железная дорога. Прошли метров 300. Сели на обструганное дерево возле оставленного кем–то кострища. Достали, выпили. Я сожрала лимон и легла под дуб смотреть в небо, как князь Андрей после Аустерлица. День катился в жопу. Если настрогать в скоровородку благородных белых, подосиновиков, подберезовиков – то никакая картоха к ним не нужна. А просто разбейте туда несколько теплых яиц от домашних кур, порежьте перьевого сочного лука и жрите с краюхой серого хлеба, размазывая по лицу ароматную грибовную слизь.

Походили по лесу. Нашли мухомор, две сыроежки и нечто дерьмообразное. Пнули. Сгребли в ведро пустые бутылки и стаканы, пошли к машине. Трезвая Настя собирала красивые листья с выглядела умиротворенной. В машине я задремала. Мне снилось, как мой дед прорубает в чаще дорожку к болоту, аккуратно ступая сапожищами в сизый мох, как рассветное солнце пробивает утренний туман, рассыпаясь на тысячу радуг, а над головой тонко звенят огромные комары. "Вон, вон грибы!" — кричит радостно дед и указывает узловатой рукой на пару крепких боровиков. Я улыбаюсь и открываю глаза.

"Вон, вон грибы!" — радостно орет Настя, притормаживая у вереницы бабулек возле деревни. "Почем грибы у вас? А репа? А соленья можно попробовать"? Не зря сходили, значит. Нашли.

Едва мы с вами отошли от "избинга" - новой формы отдыха для сраных зумеров, заново изобретающих для себя сенокос, ручную мелиорацию почв, дойку коров и хэнд- мейд сборку жуков с картошки...

Едва мы с вами кое-как пережили "глэмпинги" – вонючие шалаши в ебенях, где нонешние айтишки проходят цифровые детоксы, переизобретая, видимо, диал-ап, рытье параши в земле и подтирку задов лопухами...

Как у зумеров новый тренд. Готовы? Воздуху в рот набрали? Да не готовы вы, я сама обмочила ноги, порвала себе рот и зачихала экран слюнями. Итак. Итак. Они придумали монастыринг. Я не сочиняю, я в новостях прочитала. Бородатые детишки идут в монастырь, чтобы им дали там послушание и уютную келью. Потому что – считают они – это лучше психологов, ретритов и других поселений богатых бомжей. А еще это очень модно. Среди москвичей и их инстаграммных товарищей – православных дубайцев, балийцев и жителей разных там лакшери вилладж, которые уже не понимают с чего побеситься-то. С жиру нынче неактуально, уже даже Виктория Сикрет вернулась к истокам и перестала трясти бодипозитивом. Получается, что снова худеем. А в монастыре тебе и Великий пост, кутья и тяжелый фитнес в коровнике.

Я, как коуч всея Руси, который, к тому же, фактически вырос в монастыре при огромной Лавре, тут имею чего предложить, разумеется. Потому что опять получается пригламуренно, как в тупом сериале с Настасьей-открыла-не-ту-дверь-Ивлеевой, где она с попами даже и трахалась. Причем, династическим образом – то есть, с сыном главного попа как бы тоже.

Ну, во-первых, перед монастырингом я предлагаю подписывать договор. И прямь как в "пробудиськах" предупреждают – это книжки такие церковные, на них написано "пробудись!" – учитывать влияние на юриспруденцию диавола. Ну, то есть, составлять договор сразу с мелким шрифтиком. На последней странице, согласно традиции. В договоре следует отписать монастырю все имущество, завещанное тебе, долбоебу, московской бабушкой. И квартиру на Патриках, и дачу в Барвихе, и автомобиль Бугатти Мозератьевич Батин. Кстати о бате: пусть тебе напоследок вломит пиздов, раз ты вырос таким михрюткою. Что даже в монастырь собрался затем, чтобы снихуя так нагнуть систему. Политическую уже нагнул? Ты, сраный зумер, который не может, не умеет, не обучен и не приспособлен наебать даже паспортистку - реально собрался в мужской монастырь, чтобы взять с них каких-то профитов? Сэкономить на детоксах с психологами?

Дальше постриг. Садовыми ножницами. Мне плевать, что ты собрался там в трудники, а не в послушники - то есть, с предполагаемым обетом безбрачия. Человек, как написано, предполагает. А господь уж распорядит.

Сразу пост! Вода и просвирки. И сто тысяч земных поклонов. Это что еще за «трансфер до места» как услуга под монастыринг? Надевай мешковину, дерюгу - и пешком, как юродивый, топай. Ты ж хотел получить свой профит и сэкономить на психоанализе? Вот, пока ты топаешь на Валаам, все время кланяясь крестному знамени, потом плывешь еще по ноябрю, загребая руками Ладогу - не только жизнь свою переосмыслишь и перепишешь отношения с родителями, но дополнительно еще получишь реальный повод обратиться к божественному. Ты, кстати, в курсе, что колес не дадут? И от цистита ты будешь молиться? Это тебе не вонючий глэмпинг, это - суровая школа терпимости.

И вот вы спросите - чо так сурово? Мол, доебись еще до квадроберов. А я считаю, что это пиздец. И описала бы вам подробнее, но очень плохо знаю закон об этом.. оскорблении чувств монастырствующих. Вдруг они тоже под защитой ГК? Вдруг их теперь тоже оскорблять не положено? И щас услуга "детокс на Великий пост" - уже вообще вполне официальная? И скоро таргет такой: "Грустишь? Твои таблетки Россию покинули? Приобретай православный детокс! Всего каких-то сто тысяч рублями – и ты получишь уютную келью, диету и инструкции кланяться! А в карусельке иди и смотри, как похудели предыдущие пользователи".

Не знаю, успели ли вы заметить, но нам с вами в чатик только что прислали дикпик.

Для людей, рожденных раньше 90 годов - расшифровываю: нам прислали фотографию хуя. Хуеносца я мгновенно отправила в бан, но успела заметить следующее: ладошки там примерно в два раза больше, чем содержимое этих ладошек. К тому же, содержимое – сизоватое, придушенное и сморщенное, как рыба-капля. Свет выставлен криво, не говоря уж о том, что он хирургически-белый. В подобном свете все части тела - весьма зеленые и с душком. Так даже морду фотографировать несподручно: получишься на картинке запселой бабой, вышедшей из темного погреба расчленить себе к обеду голубя или насобирать мухоморов в настойку.

Каждый раз изумляюсь таким перформансам. Или что это - акционизм постмодерна? Что хотел сказать нам хуеносец по имени Стас? И был ли у Стаса специальный Стасский Советничек? Ну, серьезно, невозможно же даже представить, что человек реально хотел похвасться хуем. Если хотел, то тогда это –  бодипозитив ну самого высочайшего уровня! Это же как лысому в рекламе шампуня сниматься. Или, будучи рэтропорнографической женщиной – такой, знаете, в буклях фиолетовых, в морковной помаде – писать мне под постами с рекламой косметики, что вот она, дескать, использует лишь кусок мыла, но в свои сорок (в отличие от меня) выглядит максимум на 28.

Не представляю, с чем еще-то сравнить. Вы индюшачью мошонку видели? Вот эту, что прям под клювом висит? Такое это было удивительное зрелище. Или вот мартышки есть - носачи. Представьте, что вы этот нос сильно сжали, и он от бескровья весь посинел, а мартышка его еще обчихала соплями. Я не знаю, курсы, что ли, какие открыть? Я про это уже так много ворчала, но уж если охота показать бабе хуй – ну надо же поработать над фотокарточкой? Выставить свет, поиграть с композицией, почистить картинку и пройтись ликвифаем. Пару фильтров набросить, в конце-то концов. А то сядешь пожрать –  а тут синюшные органы в травмирующем ракурсе, на индюка похожие. За такое нужно лицо травмировать!

И заметьте, что это касается только мужчин. Ни одна женщина – даже супер-модель безупречная – не пришлет свои сиськи на фоне кактусов без фильтров и ста хреновых попыток. Вы всегда получаете от нас сто первую! Потому что мы присылаем вам красоту, а не тупо констатацию наличия органа. Так отвечайте нам тем же – иначе зачем? Достаточно написать: я Стасян, хуй в наличии. Мы поверим, потому что - ну, эка невидаль. Можно подумать, мы хуевых хуев не видели.

Фейсбук показал старый пост – и постить его как бы заново незачем.

Но у него продолжение есть, я вам совсем рассказать забыла. Тот фотограф из поста, прочитав о себе материальчик – сильно оскорбился и долго таращился на меня в мессенджер после публикации. Аргумент был таков: вас читает клиент! Вы меня подставили, он же понял, что это о конкретном заказе! Стоит ли говорить, что в процессе общения моего с тем клиентом выяснилось, что на фотосессию был БЮДЖЕТ. То есть, "Алена, мы бесплатно вас поснимаем за бесценный опыт и участие в прикольной рекламе, но так как вы - непрофессиональная модель, то денег не будет, а будет горячий чай и оплата такси до поля" - на самом деле прекрасно оплачивалось. Вне зависимости от профессионализма модели. Вот тот текст (в нем все - правда), улыбнитесь и хмыкните:

Фотограф пишет. Прямо в личку, у него же предложение для меня. Бесплатная фотосессия в поле. Почему - спрашиваю - в поле-то? А у вас - говорит - такое среднерусское лицо, что это редкость вообще-то. Вас надо снимать в полях и лугах. С косой снимать, с коромыслом. И трахать хороводом - добавляю я мрачно - и иду гуглить среднерусское лицо.

Бабушка моя-цыганка в этот момент лениво перебирает ногами в гробу, пытаясь сплясать фламенко. Дед мой, наполовину еврей, сплевывает сквозь зубы, стесняясь смотреть мне в лицо. Папенька мой украинец, наполовину то ли серб, то ли хорват, начинает откапываться из могилы, чтобы посмотреть, что ж я сделала-то со своим лицом с тех пор, как он закопался навечно.

– А с веслом - говорю я фотографу - можно? Это будет брутально и международно. Бабы с веслами есть в любой нации, прикрывают собой амбразуры.

- Вам бы шутки шутить - говорит. А мы месяц уже ищем модель для рекламы молочного бренда. Наш клиент хочет пышную славянку. Зеленоглазую, рыжую. С угасающей сексуальностью. Чтоб при взгляде в её лицо человек видел мать, а не женщину. И хотел испить молока. Кстати, мы по вашим фото не поняли: а какой у вас размер груди? Больше трешки, или уверенная?

Не хотела же пить с утра. Не хотела ни с кем общаться. А гляди ж ты: едва проснулась - а уже угасаю в мать. И пою молоком бесплатно на полях каких-то клиентов. Может кто-то меня снять с ружьем? Что-то с имиджем моим стало. Если что - я стреляю как снайпер. Хоть в фотографа, хоть в клиента. Белке в глаз - и контрольный в голову. До свидания, пейте водку.

Человек я советский, тут не отпилишь. В отелях я засматриваюсь на холщовые тапочки, в очереди на чек багажа пытаюсь пролезть сквозь обвесы, а в любом мировом аэропорту всегда нахожу курилочку – но не вот этот стеклянный гроб для окончательного "кондратия Белоснежки", а нормальную с надписью "служебный выход", которая приводит меня на веранду. Иногда с пальмою. Иногда даже с креслицем. И сам черт мне – ни брат, ни родственник.

В инстанциях я "очеловечиваю" персонал. Давно понятно, что это не нужно, что почти все решается нынче за деньги в рамках процедур, но я-то знаю, у меня в генетику вшито, что вот эта билетная женщина от ЭсСевена имеет власть надо мной, власть вполне настоящую. И она может посадить у окна. И она может отсадить от ребенка – ну, то есть, не по очереди меня всунуть в кресло-то, а через пролет от неприятных товарищей.

Я очень вежлива с официантами – но это, знаете, не потому, что в меня вшита вот эта вежливость. А потому, что мне могут плюнуть в компот. Где б ни была я, куда бы ни ездила - я свято помню о синдроме вахтера, который в мире нашем - основополагающий. А потому веду себя крайне улыбчиво, всегда заискиваю – постоянно! - и чуть униженно разговариваю с вахтерами. Даю им власть над собою почувствовать.

Это мне всегда говорят внушительно - на ухо, чтобы не привлекать внимание – "вы это табуле не берите, оно у нас из сырья вчерашнего". Сырье, врубаетесь? За 560 рубликов. А ведь могла бы и взять, я бедовая. Еще мне шепчут: "Ром - прям говно. Мы покупаем его оптом в пластике". И я, конечно же, не беру. Я вообще со своим приперлась – и официанты закрыли глаза. И даже лед принесли в ведерочке.

Однажды мне очень нужен был паспорт – и нужен был прям вчера, то есть - срочно. А сроки тут у нас - двадцать дней. Херня, мы мило бухнули с полковником – и он мне паспорт нарисовал за час. Ну, потому что он – вообще не полковник, но я же баба, я его так назову. И у него эти звезды воссияют в глазах и на погоны весомо вывалятся.

И вы мне скажете: какое ж говно. Ну, это – шаг же до взяток гаишникам? И это надо по пустыне водить, пока совок в тебе этот не выродится. Пока ты не перестанешь таскать конфеты всем протокольным женщинам, дарить врачам своим платным коньяк, чтобы ширнули тебя чем-то импортным. Пока ты не перестанешь считать, что есть служебный и черный выходы, пока не станешь человеком Европы, а не исчадием перестроечным, какой стоит на стыке эпох – и некрасиво весьма раскорячился. Одной ногою – в прекрасном будущем, какое нужно уже как бы строить, ну, а другой - на параде, где Ельцин сейчас вот прямо запляшет – и ебнется. И я зашла через черный вход, чтоб пронести свою лейку-камеру, коньяк, нарезку и лимонад. Хороший, грушевый, может – импортный. Мне его продали из-под полы, поскольку знают, что я гастритница и "Колокольчиком" отравлюсь. Там тетя Зина, в охране - Олег. Фотограф Ельцина - Павлик Безглазый. А на площадке браслеты дают Наташа, Лена и Толик Католик. И Толику я должна привезти таблетки теще его от экземы. У Лены дочка, муковисцидоз. А тетя Зина, что в магазине, сделала химию - похвалить. И не забыть справиться о внуках – но лишь о девочке, мальчик сел. Распространение и хранение.

И это жизнь моя. Так во всем. Я обрастаю очеловеченным, обласканным и одаренным всем. Вот этими вот "своими людишками" везде - от клиник и до ларьков. Всегда - от Ельцина и до вчера вот. Скажете - плохо? Я вас пойму. Но нет уж сил ходить по пустыне, так что - дождемся конца эпох. Дождемся - и вместе с всем этим сгинем.

Обещанный вайб с Фонтанки. Так и живем. Осень.

Продолжая разговор о топе питерских кабаков и других развлечений.
#попитеру

Единственное место, которое я посещаю с поразительной регулярностью и отчаяньем – это серия баров на Фонтанке 69. И вы спросите: что значит "серия"? Это вход в одну дверь, но три бара подряд - "Чижик", "Собутыльники" и последний, третий, за дверями в конце без названия. В третьем баре весьма кулуарно: там артисты диджеят музыку для людей из узкого круга – но вас тоже пустят, стучите. Нет, там вовсе не неизвестные, никому не всравшиеся диджеи – например, Инна Волкова из "Колибри" там тоже чего-то по пятницам делает, хотя очевидно, что не диджей. И вообще легенда другого толка.

В "Чижике" и "Собутыльниках" распахнуты окна на реку, вкусная жратва и все наши. Что значит "наши"? Это бар музыкантов. Вы можете встретить там кого угодно и, даже будучи интровертом - почувствовать себя частью тусовочки, до которой обычно вообще не дотягиваетесь. Не в смысле, что "звезды не ездят в метро", а в смысле, что не собираются в одном месте-то. Они мне, кстати, за рекламу не платят. Но их невозможно не рекламировать – вчера вот зашла выпить пиво свое - и попала на вечер памяти Лубнина Гаврилы. Вот, допустим, на видео (сейчас загрузится) группа "Полюса" в составе басист+солист+желающие орет песни Гаврилы, а кабак подпевает. Это мы имеем в виду, говоря о "вайбе"-то? Вход бесплатный, если что - там такое часто. Постоянно что-то происходит и мутится.

А еще я вчера там встретила Сережу Васильева – это бессменный директор "Аукцыона", который делает такие проекты, о каких тоже молчать невозможно. Лубнина-то он замутил. За что ему большое спасибо, ибо ни одна наша пьянка (приходите-ка в гости) не обходится без песен Гаврилы. В пятницу в Шереметьевском дворце, например (нихуясебе! но это рядом с "Чижиком") начинается вообще чумовой проект. Васильев назвал его "Соленый мужик" – и когда он рассказывал, я икала.

- Аленка, это вообще не про это! Раньше, когда такие концерты мутились, они назывались Salon de musique, но необразованные зрители слышали "соленый мужик". Вот поэтому так называется!
- Я все понимаю, Сережа. Но не мог бы ты свой следующий проект назвать "С Аленой мужик" - очень надо! И мужика мне найти покрасивее.
- У меня же одни музыканты, тебя стошнит.
- Это да, но я могу рассмотреть хотя бы кого-то не из ритм-секции.

Если вы вдруг сейчас находитесь в Питере (в пятницу - Погосян, он пиздец крутецкий) или собираетесь в "сережины" даты - сходите в Шереметьевский, это разъёб. Салонов у нас тут еще не делали. Там величайшие музыканты (поверьте, вы их тоже знаете) будут сперва играть вам что-то вообще не салонное, а потом еще экскурсию упоротую проведут по "музею музыкальных инструментов" дворца. И это не мои истории о том, как я, преисполнившись, блевала в волторну. Это - сметающий все андеграунд, настолько старопитерский - что вы охренеете.

Ссылка на мероприятие тут - https://www.music.theatremuseum.ru/salone
Купите билет - пишите мне в личку, шампанского дернем там вместе, а хули.

А видос из "Чижика" сейчас загружу. Снимала трясущимися, вы уж простите.

Если вам вдруг стало тошно в ваших городах – то самое время побросать свои деньги, тачки и бизнес и нагрянуть без шапки в Петербург. Следующие восемь месяцев здесь будут давать такой тлен и слякоть, что в редкие антракты между стихиями вы полюбите всё, что составляет быт среднего петербуржца:

– серые ватники с модными кирзачами,
– "французские шарфы", размеры которых позволяют скрутить лассо и тормознуть трамвай,
– варенье из шишек,
– спиртовые настойки на калгане и женьшене,
– гречу с молоком и сахаром,
– ооооочень медленно ебаться,
– засыпать в заведениях общепита, едва согревши харю и унюхав жар финских пирожков с клейстером.

С неба в непредсказуемом направлении будет сыпаться и литься что-то настолько колкое и едкое, что неприкрытая ватником кожа будет трескаться на вас, как на мраморных бабах Летнего сада, а руки навсегда сложатся в синюшный и неприличный жест. Ночами вы будете задирать рожу к Исаакию, который непременно пробьет своим ноябрьским бомммом три слоя вашей ушанки и поселит в башку какие-нибудь мерзкие стишки или мотивчик.

Только не слушайте здесь Шнитке, а то будете как та бабка с Садовой, что третьего дня голубей о колено ломала под страшенный клекот о глобальном потеплении, или еще о чем-то таком инфернальном.

Обещала вам мой личный топ питерских баров и ресторанов – но это небыстро. Потому что они закрываются, открываются, портятся и меняют свой персонал. Настолько порою быстро и неожиданно, что я не поспеваю перепроверить для вас, а действительно ли на Литейном остался Сережа. Потому что Сережа - это половина успеха, на Сереже там вся атмосфера держится, в отличие от штанов на его мышцах пресса косых, что показывают на пах, словно стрелочки.

Да, у меня своеобразное представление об атмосфере и этой... ну... авантажности. Если официанты - страшненькие и тупорылые, то совершенно неважно, насколько свежая рукола. И сколько джина в "Том Коллинз" плеснули. К тому же

- и я не отдупляю, почему это не сдохло с финалом короновируса -

у нас нынче мода на speakeasy-бары. Понимаете, о чем я толкую? Это концепция баров времен сухого закона, когда в кулуарных кабаках без вывески собирались любители подбухнуть – и очень тихо разговаривали, чтобы не быть застуканными. Теперь разговаривают как хотят, но со времен пандемии осталась концепция: либо секретный бар находится в другом баре за зеркалом – и в него надо стучать, чтоб тебя пустили. Если ты, конечно, знаешь о существовании зеркала. Или это в ебенях без какой-либо вывески – и туда надо звонить, чтобы записаться, а потом очень долго месить говно, потому что такой бар - точно в подворотне питерской, заваленной до крыш жуткими бомжами. Опоздаешь на пятнадцать минут – и не попал, тебя уже удалили из списочка. Это жутко раздражает. Настолько сильно – что я не понимаю популярности El Copitas, который вошел во все списки "лучшего". А на каком, собственно, основании? Обычный же для Петербурга бар. Только работал три раза в неделю, отличался этими вонючими списками и сурово обходился с "нарушением правил маркетинга". Ну, это когда ты через говнище подгрёб, загрузился, выпил приветственную водяру (там мескаль, я его вообще не люблю), выбрал жрачку из трех вариантов – и сидишь, дегустируешь коктейли с рассказами. Все отлично, но какой-то поток. Ну, типа баров с "винным сопровождением", когда тебя пытаются протащить сквозь установленное меню – да и заменить на нового гостя пришедшего. А хочется-то чего-то непредсказуемого. И не быть частью концепции – а диктовать свои правила. Или, хотя бы, поддаться потоку. Или, допустим, прийти с друзьями, которые вообще не хотят сейчас слушать историю сраного мескаля и страны, подарившей его Петербургу. Ну, не попиздишь о своем в таких барах.

С одной стороны - вроде хорошо. Вроде бар для одиночек, для предвыспренных телочек. Которые не прочь поболтать с барменами, потому что больше – а вроде бы не с кем. Но Питер тем и отличается от других городов, что тут любое заведение будет speakeasy, если ты его самочинно открыл, присвоил и сделал интимным секретиком. Тут ВСЕ БАРМЕНЫ с тобой общаются – и не факультативно-протокольным методом, а - совершенно искренне. Если ты не москвич. Ну, в смысле, если сам не пришел с протокольную рожею и не мнишь их тут всех персоналом, обслугой. Атмосфера – это дело рук атмосферничающих.

Поэтому, дайте мне времени чуть. У меня здоровье сейчас на бары кончилось, но если вам, скажем, надо прямо сейчас - пишите ваши планы мне в комментарии. Я вам напишу, почему Блок - хуйня (тоже в любом рейтинге ресторанов). У меня вообще складывается впечатление, что у блогеров, делающих такие подборки, есть всего лишь один инструмент. Джипити-чат, который выбирает, что подороже. Или то, что входило в какие-то рейтинги, но с тех пор дохуя воды утекло и эти заведения либо скурвились, либо закрылись.

С уважением, ваш ресторанный критик Алена Леопардовна Брандт.
Или кто там нынче популярный среди обзорщиков?

Только что в квартиру в центре Петербурга стучал курьер.

Я открыла в "домашнем платье", над которым недавно саркастически жрал один самовлюбленный мужик знакомый: мол, домашнее платье, серьезно? Вообще-то, это называется "сорочка", врубаешься? И чего-то бурчал себе через губу, будто его тут и впрямь соблазнять собирались, а не болтать с ним до рассвета о клиодинамике.

Я не знаю, мужики в сорок лет очень нежные. Они все время боятся, что их тут используют – да и вышвырнут восвояси жениться на молоденьких курицах, каковые все пролеченные у психолога и заточенные на саморазвитие и карьеру. Чего сорокалетние мужики нипочем не тянут. Им уже интересней тот факт, что у тебя есть домашний борщ и уютная квартира с полами теплыми, на которых можно греть свой хандроз - и лежа жаловаться на терзания творческие. Что, в целом, переводится как "проблемы с потенцией". Может, поэтому таких и пугают платья, больше похожие на сорочки-то.

Честно говоря, у меня их штук восемь – я такие оптом закупаю на Вайлберриз, чтобы потом брать их с собою в Таиланд. Там никто не сомневается, что это платье. И вообще все устроено наоборот. Там ты кого-то соблазняешь в том случае, если умудрилась в плюс сорок пять напялить на себя чулки и помаду. Что-то кожаное, я не знаю. Что-то черное и в рюшках повсюду. И если ты терпишь это потное предвкушение вечером, когда температура опустилась, дай бог, на два градуса – значит, секс тебе очень нужен. Потому что раздеться - уже вопрос выживания.

Курьер принес кофе - и протянул. Руки - в "цыпках", чрезвычайно синюшные. На нем - два шапки: одна - гондон, а вторая - по питерской моде ушаночка. Куртка-парка на все восемь молний застенута. Капюшон на меху чебурашки. Я аж шампанское с перепугу выронила. Ты чего - говорю - из Норильска топаешь?

А оказывается, пока я тут сидела в своем этом платьице, обжигаясь пятками о перегретые полы в квартире-то, в Мумми-долл опустилась зима. Вот эта, серая, самая мерзкая. Которая в три раза прохладнее белой, потому что от белой в Петербурге теплеет и размазывает все в пастозное болото привычное. "Крема дать? - говорю. Руки как у бомжа запселые". Курьер отвечает: "Давай, это авитаминоз еще. Гляди, как потрескались - и это я еще в варежках".

Курьер был смазан тремя препаратами, умаслен и чуток обогрет от синюшности. Правда, он в своих уггах по полам моим топал - а чтобы совершенно тут преисполниться - надо разуться и обжечь себе пятки. Ну, сломался у меня регулятор нагрева-то. Курьер благодарно оглянулся в дверях, покраснел и сказал задушенным голосом: "Красивая сорочка у вас эцсамое. Спасибо" - и побежал от меня за тридевять. Я чо думаю-то? Если думаю. Надо тапки купить себе на каблуках! Возможно, одетой женщину делает обувь. И маленькое черное платье на тонких бретельках становится платьем только если ты в каблуках. А если босая - то соблазняешь. Какая, блядь, сложная у мужиков психология. И ведь будет рассказывать теперь коллегам, что одна милфа его в ванную к себе затащила, будучи раздетой практически наголо. Ну, в сорочке одной, мужики, представляете?

Про деревню. Стих.

Никогда не понимала этого мнимого превосходства городских жителей над деревенскими.

Ну, живёшь ты в многоярусной избе - и чего? Нешто лучше твоё житьё? Для начала - ты срёшь прямо в доме. Для крещёных людей это дикость. Ну, построй ты отхожую яму метрах в ста хотя бы от кухни. Говорила же твоя матушка, чтоб не срал прям там, где жрешь-то.

Почему огород в холодильнике? Вон, картошка заколосилась. И чего-то там прёт из лимона. То ли плесень, а то ли побеги. Для начала - тебе бы навозу. Натаскай, чтоль, из ямы отхожей. Ведь не зря она рядом с кухней? Натаскай - и воткни картошку вверх ростками, корнями книзу.

А продукты достань оттуда. Кто хранит их на огороде? Надо вниз прокопать себе погреб и в него положить все закатки. Колбасу и сыры. Самогонку. Где еще у тебя продукты? В смысле, всё? А пиздец начнется? Где мешки-то с мукой, где амбар-то? Гречка где, толокно и просо? Где скотина ну хоть какая? На работе? Как он женился-то на тебе, городской профурсетке.

А вот мы, деревенские бабы. Обзывайся-не обзывайся, а мы в этой своей деревне пережили уже пандемию, не сходив ни разу за хлебом. И когда люди станут зомби, твой мужик с работы нагрянет не к тебе на картошку с ростками, а ко мне на свинину с блинами.

Вот и всё. Не пиши мне больше. Можно вывести из деревни бабу, коз, молодую картошку. А деревню из бабы вывезти в наше время - вообще преступление. Пусть там будет на всякий случай. Калиюга же происходит. И грядет Апокалипсис Зомби.

Кто придумал эти модные елочные гирлянды по кличке "роса"?

Почему нигде не написано, что это сто метров идиотской проволоки с довольно редкими огоньками, наматывать которые ты будешь до Пасхи? И вы еще удивляетесь, что я начала в октябре. Да ее, чтоб вот как в фильмах-то голливудских навесить частенько – нужно месяцев пять, не меньше.

Но дело сделано, вот и Коля висит.
Без Коли в доме - какой же праздник-то?