«На Екатерининском канале стоит громадный дом старинной постройки. Он выходит своими фронтонами на две улицы. Из пяти его этажей на длинный проходной двор смотрит множество окон.
⠀
Барство заняло средние этажи – окна на улицу; порядочное чиновничество – средние этажи – окна на двор; из нижних этажей на двор глядят мастеровые разного рода – шляпники, медники, квасовары, столяры, бочары и тому подобный люд; из нижних этажей на улицу купечество выставило свое тучное чрево; ближе к нему, под крышами, живет бедность – вдовы, мещане, мелкие чиновники, студенты, а ближе к земле, в подвалах флигелей, вдали от света божьего, гнездится сволочь всякого рода, отребье общества, та одичавшая, беспашпортная, бесшабашная часть человечества, которая вечно враждует со всеми людьми, имеющими какуюнибудь собственность, скрадывает их, мошенничает; это отребье сносится с днищем всего Петербурга – знаменитыми домами Сенной площади.
⠀
Так и в большей части Петербурга: отребье и чернорабочая бедность на дне столицы, на них основался достаток, а чистенькая бедность под самым небом. В этом дому сразу совершается шесть тысяч жизней. Он представляется громадным каменным брюхом, ежедневно поглощающим множество припасов всякого рода; одни нижние этажи потребляют до осьми телег молока, огромное количество хлеба, квасу, капусты, луку и водки.
⠀
На дворе беспрестанно раздаются голоса и гул, слышен колокольный звон к обедне, стук и гром колес по мостовой, в аптеке ступа толчет, внизу куют, режут, точат и пилят, бьют тяжко молотом по дереву, по камню, по железу; кричат разносчики, кричат старцы о построении храмов господних, менестрели и троверы нашего времени вертят шарманки, дуют в дудки, бьют в бубны и металлические треугольники; танцуют собаки, ломаются обезьяны и люди, полишинеля черт уносит в ад; приводят морских свинок, тюленя или барсука; все зычным голосом, резкой позой, жалкой рожей силится обратить на себя внимание людское и заработать грош; а франты летят по мостовой, а ступа толчет в аптеке, и тяжкотяжко бьет молот по дереву, по камню, по железу».
⠀
Такой была жизнь доходного дома и его обитателей XIX века, какой ее увидел Петербургский писатель
Николай Герасимович Помяловский.
Это имя сейчас известно разве что обитателям Охты, одна из улиц которой была названа в его честь.
А когда-то Помяловскому прочили славу Тургенева.
Увы, писатель ушёл из жизни довольно рано, в 28 лет, но успел оставить несколько книг, благодаря которым можно ближе познакомиться с историей Петербурга и его жителей середины XIX века.
Кстати, именно с легкой подачи Помяловского в нашу речь вошли такие понятия, как «мещанское счастье» и «кисейная барышня».
А одну из лучших повестей писателя - «Молотов» и ее продолжение
«Мещанское счастье» - рекомендую к прочтению.
Отмечайтесь в комментариях, если нужна ссылка на книгу- пришлю.
#культPROсвет_чтение