Павликов про кино и не про кино

Стругацкие, "Жук в муравейнике"

Это одна из немногих книг, которую я, прочитав, тут же начал читать заново. И не потому, что она так хороша (хотя она потрясающе хороша), а потому, что понял, что прочёл книгу совершенно неправильно.

Человек — Лев Абалкин — может таить в себе угрозу для всего человечества. А может и не таить. Как бы то ни было, что такое судьба одного человека по сравнению с судьбой человечества? Угрозу эту надо свести к нулю, по возможности с минимальным ущербом для Лёвы Абалкина — ведь это доброе человечество будущего, гуманное человечество, человечество преодолённого насилия. Но при необходимости, конечно, угрозу надо просто физически устранить, всё же на кону стоит жизнь миллиардов.

С такими установками я прочёл книгу в первый раз. Я смотрел на всю эту историю глазами одного из её героев, и от этого уловил лишь малую часть романа. Но есть ещё и другие глаза, в том числе взгляд вообще со стороны. И, глядя на сюжет по-другому, возникают вопросы. Например, такой: а вся это гипотетическая угроза — это не паранойя, обострение хронического страха неведомого? Страх развития и перемен? Просто тупая самоуверенность и убеждённость, что своя картина мира — это объективная реальность, и потому я имею право судить других?

Сикорски — это, по сути, агент КГБ идеального мира будущего. У этого человека нет никакой личной заинтересованности, он работает потому, что у него болит душа за людей и за разумных жителей других планет. Но КГБ есть КГБ. Когда он сталкивается с неведомым, его первая реакция — всё засекретить. Вторая — проконтролировать. Когда много лет спустя неизвестное выходит из-под контроля — уничтожить. Но всё это, опять же, не потому, что он жестокий или властный. Он беспокоится о безопасности других людей — сильно, до саморазрушения. Отдаёт на сохранение этой шаткой безопасности всего себя. Будучи ужасно умным, сам осознаёт параноидальность некоторых своих опасений и хрупкость гипотез, но глубокое чувство ответственности говорит ему: “Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где–то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах”.

Продолжение – в комментариях

Стругацкие, "Обитаемый остров"

Первая книга трилогии о Максиме Каммерере. Трилогии, как мне кажется, очень условной — уже во второй части (“Жук в муравейнике”) Максим, да и сам мир будущего выглядят совсем не такими, как в “Острове”. Не говоря уж о том, что каждая часть трилогии — независимое по содержанию произведение, которое с остальными частями связано лишь некоторыми сюжетными линиями — то есть сугубо формально.

Юный исследователь иных планет Максим попадает в аварию на планете Саракш — с военной диктатурой и тупым, беспробудным сознанием её обитателей. Максим оказывается в положении Робинзона Крузо, но на обитаемом острове. Весь роман — это столкновение Максима с жителями этой планеты и их мировоззрением, которое с мировоззрением Максима несовместимо.

Для меня в “Острове” самое потрясающее (в прямом смысле слова) — это описание представлений жителей Саракша об устройстве вселенной. Уверен, что в мире нет или почти нет людей, которые бы не воспринимали мир — внешний и внутренний — таким же образом хотя бы какие-то мгновения (часы, дни, годы, жизни).

Атмосфера Саракша, во-первых, визуально задирает горизонт, из-за чего земля там выглядит не плоской, а вогнутой — уходящий в морскую даль корабль там в какой-то момент начинает подниматься. Во-вторых, на Саракше не видно ни солнца, ни звёзд. В представлении жителей этой планеты их мир — единственный во вселенной, и существует он внутри пузыря, окружённого бесконечной твердью. Во мне эта картинка вызывает клаустрофобию — причём какую-то клаустрофобию внутреннюю, тесно и душно становится сознанию, а не телу. Повторюсь, вся прелесть этого описания в том, что оно описывает то, что действительно существует как часть внутренней реальности, а не просто является причудливой фантазией.

Когда Максим узнаёт об этой картине мира, рушатся все его надежды на то, что жители Саракша помогут ему связаться с Землёй. В их представлении они живут в тюрьме, ничего кроме этой тюрьмы не существует, а сами они об этом даже не думают, поскольку это для них является естественной и единственной реальностью.

Продолжение – в комментариях

Мой второй канал

Если вам нравится то, что я пишу здесь, – возможно, понравится и то, что я пишу там.

Вообще-то по профессии я маркетолог, и как устроены манипуляции жалкими людишками маркетинг и пропаганда я знаю изнутри. И рассказываю о том, как ежики плачут, колются, но продолжают есть кактус. Добро пожаловать – @potok_ads

«Не брат ты мне, гнида черножопая». Брат-2

Брат-2 – это произведение, которое внесло вклад во взращивание шовинизма. Убеждён, что талантливый и умный Балабанов сделал это сознательно, специально играя на инстинктах людей совсем не умных и близких к животным. Конечно, скорее всего, им двигали мотивы исключительно личные — деньги, слава и всё такое — а вовсе не желание возбудить в людях шовинизм, но, я убеждён, он прекрасно понимал, что делает именно это. И вот сейчас Брата и Брата-2 форсированно показывают во всех кинотеатрах страны. Чем не повод посмотреть на этот фильм как на феномен культуры вообще. Ведь объединяющей народ культурой не могут являться ни Достоевский, ни Чехов, истинно "нашим" может быть лишь массовое: Филипп Киркоров, Даня Милохин, Брат-2.

Читать полностью – https://telegra.ph/Brat-2-10-04

Хороший домашний Телеграм-канал про маркетинг — для всех, кто прямо или косвенно имеет отношение к рекламе

Обычно про маркетинг сегодня вещают вчерашние школьники, которые пытаются выдать шок-контент. Там смесь наивной мотивации и советов о том, какую аватарку ставить в Телеграм-канал.

Этот канал —  про системный подход, о базе, о тех самых старичках двадцатого века, которые до сих пор определяют, как выглядит маркетинг. Его автор работает с компаниями с оборотом в миллиард рублей и выше, делится опытом и историями гениального маркетинга:

- Про Давида, Голиафа и сочувствие слабым
- О том, как женщин приучили курить Lucky Strike
- Как директор Пятерочки пранканул сотрудников Магнита
- Три модели рекламы (работают для всех видео, рассылок и лендингов)


В общем, есть над чем посмеяться и чему поучиться. Такой вот парадокс: Ленин-то, похоже, всё-таки умер, а Котлер жив.

Подписывайтесь на канал «Котлер жив» — https://t.me/kotler_alive

«Малыш и Карлсон» для взрослых

"Впусти меня", Томас Альфредсон (не путать с американским ремейком).

Это кино напомнило мне мультфильм "Малыш и Карлсон" и заставило признать, что советский мультфильм — натянутый и неубедительный. Как будто хотели сказать что-то о детском мире и волшебстве, но, чтобы не потревожить "юного зрителя", адаптировали историю до полного отсутствия смысла.

У Малыша нет настоящих проблем — ну, собаку ему не купили, тоже мне трагедия... 12-летний герой "Впусти меня" переживает полноценную школьную травлю, это предельно жёсткая, а главное — РЕАЛЬНАЯ ситуация. На выручку к Малышу приходит "мужчина в самом расцвете сил с пропеллером", слегка вредный и мало на что способный. Отсюда ирреальность ситуации и отсутствие живого контакта с Иным. Герой фильма подружился с вампиром, который для собственного выживания убивает людей и, как и положено вампиру, имеет раба. Вампир — девочка, хотя её реальный возраст "намного больше", а к половой принадлежности есть большие вопросы. В "Малыше и Карслоне" дружба может обернуться максимум скандалом дома, а Иной даёт лишь моральную поддержку. Во "Впусти меня" дружба с Иным может обернуться смертью, а сам Иной в критической ситуации является из ниоткуда и разрывает на части убивающего тебя хулигана. Между двумя этими историями — пропасть, как между настоящим мифом и его "цивилизованной" адаптацией в книжке с картинками. Ещё точнее — как между реальностью и вымыслом.

Происходящее в фильм нельзя воспринимать как выдумку. Отношения мальчика с вампиром — это те самые отношения, которые могли и могут быть и у меня. Вместе со всеми ситуациями, которые такие отношения предполагают (можете пофантазировать на этот счёт). Как и положено в мифе и в детской, непосредственной реальности — смотреть на неё с точки зрения морали совершенно бесполезно. История для "культурных людей" будет крайне некомфортной и, скорее всего, уродской. Но на самом деле фильм пронзительно красивый, тонкий и — со счастливым концом (для культурного человека — жутким). Есть в этом фильме нечто глубоко сидящее внутри — намного глубже моральных установок, которые глубоко возмущены тем, что в фильме показано. Фильм заставляет любоваться и плакать в конце, потому что это нечто было фильмом потревожено.

Попытался посмотреть эти ваши "Идеальные дни" Вендерса. Мне кажется, это какая-то метаирония, похожая на "Паттерсон" некогда великого Джармуша.

Фильм, по сути, говорит, что можно быть полностью отрезанным от людей и при этом быть в тесной связи с миром; можно приходить в ужас от простейших вопросов и при этом наслаждаться жизнью; можно в 60 лет жить однообразно и при этом находится в счастье, а не в депрессии. Но жизнь отвечает: это очень заманчиво, но – нет, нельзя, нельзя сузить зону комфорта до двух квадратных метров и быть счастливым, и этот туалетный уборщик в реальности находился бы на грани суицида.

А режиссер пытается сказать: можно просто показывать, как мужик каждый день бреется и чистит зубы, и это будет искусством. Но кинематограф отвечает: нет, нельзя, и такое кино скоро сможет сделать нейросеть.

Кустурица, "Жизнь как чудо"
"Если ты летишь на облаке со скоростью света, ты даже не сможешь разглядеть себя в зеркале... Это то, что мне надо!"

Правильное название фильма — "Жизнь — это чудо" (Život je čudo). Как мне кажется, одно из лучших названий фильмов в плане соответствия самому фильму. Жизнь — это чудо, без всяких "как".

Фильмам Кустурицы свойственна маскарадность — когда происходит много всего, одновременно и в явном переизбытке. Но насыщенность этого фильма просто невероятная — посмотрев его раз десять, я всё ещё замечаю в нём новые нюансы. И дело не столько во внимательности, сколько в возможности воспринимать. Просто не успеваешь чувствовать — как если быстро идти в художественном музее мимо картин, которые цепляют за живое. И содержание многих эпизодов раскрывается далеко не с первого раза.

Не пытаясь описывать всех достоинств этого фильма, попробую дать, как мне кажется, маленький ключик к его пониманию. Примерно первые 18 минут фильма — это полная безмятежность, не смотря на гибель неизвестного человека. Там есть совершенно особая атмосфера, которая в общем-то в фильме дальше не повторяется (это не значит, что дальше всё мрачно, просто — иначе). Мне кажется, фильм по-настоящему раскрывается, когда эту атмосферу сознательно протягиваешь через весь фильм. Что бы ни происходило, нельзя терять того изначального детского очарования, которое фильм дарит. Тогда то, что происходит дальше, раскрывается на новой глубине.

Пользуйтесь:)

«Слово пацана»

Я посмотрел почти целую серию этого сериала и теперь имею право на личное мнение.

Как по мне, дело не в обличении и не в романтизации. И не в том, что зрители узнали реальность. Дело в том, что через год сериал никто не будет смотреть. Так же, как сейчас не смотрят «Король и шут», а «Семнадцать мгновений» – смотрят.

Большинство сериалов – это остросюжетная история. Герои, которым сопереживает зритель, оказываются в сложных ситуациях и как-то реагируют на них. Сопереживание и острота ситуаций заставляет хотеть узнать, что будет дальше. Выходит последняя серия, и «дальше» заканчивается. Вместе с этим заканчивается и интерес к сериалу. Как заканчивается интерес к футбольному матчу после его просмотра – и никто по окончании сезона не пересматривает матчи любимой команды. Более того, никому не приходит в голову смотреть старый сезон, когда идет новый – так же и подобные сериалы после хайпа редко смотрят даже те, кто их не смотрел.

В таком сериале нет того, что называют «художественной ценностью». Если не использовать казенные клише, то – в них нет ничего, что доставляло бы удовольствие. При просмотре сериала сердце твое безмолвствует, хотя нервы и натянуты. Сердце может радоваться, много раз встречаясь с одной и той же ситуацией (человеком, пейзажем, фильмом). А вот нервы – отпускаются после того, как ситуация разрешилась.

Поэтому феномен «Слова пацана» не в том, что он чем-то отличается от других, а в том, что он такой же, как все.