во-первых, я вчера случайно открыла вконтакте (прости господи) и нашла свой старый аккаунт на проза.ру (не покажу, лютый кринж четырнадцатилетней меня), во-вторых, вспомнила, что в том же возрасте была плюс-минус популярной твиттерской (больше в эту помойку ни ногой).
а в-третьих, хочу поделиться с вами отрывком, который написала сидя в поезде 📖 не знаю, смогу ли оформить это в какую-то объемную работу или как обычно забью на половине пути, но может после публичной публикации мотивации будет побольше. вообще, жутко стесняюсь делиться такими штуками, потому что критик во мне готов убить и закопать все мои начинания.
ну ладно, если прочитаете, напишите, пожалуйста, что думаете ❤️
было холодно, температура едва ли достигала пяти градусов по цельсию, и всё вокруг было окутано густым туманом. на вокзале ранним воскресным утром практически никого не было; только изредка кто-то проходил мимо моей скамейки. в основном это были заблудшие после субботних развлечений странники, волочащие ноги в сторону дома и неприятно шаркающие ботинками по асфальту.
я сидела в ожидании поезда и разглядывала прозрачный полиэтиленовый пакет, который беспрерывно кружился над железнодорожными путями из-за резких и ледяных порывов ветра.
здесь, на севере, ветер кусал кожу и кости сильнее и больнее обычного. на мне было шесть или семь слоёв самой разной одежды, но они плохо справлялись с защитой от холодных потоков воздуха. ноги дрожали так, словно вот-вот собирались пуститься в пляс отдельно от тела.
лампа фонаря над головой, казалось, доживала последние дни: то и дело она мигала, трещала и меняла температуру света. не то чтобы мне это было важно, но я никак не могла понять, почему её не поменяли или не обратились в соответствующие службы. может, сотрудникам вокзала не слишком нравились пассажиры? думаю, у них просто не доходили руки до такой мелочи, как неисправная лампочка. кому есть до этого дело?
преследуя взглядом пакет, я не могла отделаться от мысли о том, насколько каждый отдельный предмет, объект и субъект одинок. смерть — неотъемлемая и единственно точно гарантированная часть жизни. сегодня эта мысль ощущалась особенно остро, и что-то болезненно сжималось в груди только от одного взгляда на это дитя нефтепроизводства. его колыхало из стороны в сторону, и казалось, оно уже полностью смирилось со своей скорой кончиной, поэтому беззаботно поддавалось любым нападкам ветра, играло в молчаливую игру. только одному богу было известно, когда оно разорвётся на небольшие лоскутки, разлетится по миру и найдёт перманентное пристанище.
— в этом есть смысл? — тихо спросила я у белого голубя, прошагавшего мимо. он выглядел безупречно чистым, похожим на грузного джентльмена в дорогом белом костюме с чуть выпирающим животом.
птица на мгновение удивлённо взглянула на меня, фыркнула и улетела в сторону мусорных баков, стоящих у забегаловок рядом с вокзалом, обронив при этом кристалльно белое перо на грязный асфальт. я потянулась за ним, но обнаружила, что руки и ноги окаменели, словно они были частью восковой фигуры из музея мадам тюссо.
нелепо и нервно собрав свои вещи, я зашагала к главному входу. надеюсь, там работают батареи, а в буфете наливают горячий чай. меньше всего сейчас мне хотелось видеть других людей и уж тем более с кем-то взаимодействовать. поэтому я решила забиться в самый дальний тёплый угол и притвориться спящей. дремлющие люди здесь не были редкостью, и это вряд ли могло вызвать у прохожих лишние вопросы.