Отвечу и тебе, пожалуй, друг мой забугорный Франц. Да, мне ведомы радости одиночества, особенно на его начальных этапах. Знаешь ли, со своим одиночеством я всю жизнь веду особую игру. Будто проверял его на прочность, испытывал себя, воображая, что способен выдержать любые жизненные испытания. Хотя на деле всё это лишь самообман. Ведь, как ни крути, всегда я был зависим от любви, от внимания девушек, от их нежных прикосновений, заботы, от красоты тела, пронзительного взгляда и мягкого, чарующего голоса.
И вот что парадоксально: всякий раз, когда я обретал желаемое, когда какая-то из них, наконец, становилась моей, спустя время моя страсть неизменно угасала. Все усилия и жертвы обесценивались, а я вновь становился самим собой — без прикрас, без масок, выпуская наружу своих внутренних демонов. Да, мой друг, я был ведом темными силами, раздирающими разум и тело. Мне всегда казалось, что я ищу одиночества, жажду вернуться к нему, к его наслаждениям — и, что немаловажно, к употреблению алкоголя и наркотиков без ограничений.
Мои зависимости всегда толкали меня в объятия одиночества. Я отвергал тех, кто был дорог мне, будто они были случайными прохожими, чьи лица уже стирались в памяти. Мне хотелось идти по самому легкому пути, по той тропе, где не нужно ни заботы, ни обязательств. Где не требуется отвечать за поступки. Мое одиночество всегда было неразрывно связано с выпивкой и наркотиками, и когда я стал трезвым, оно оказалось со мной, хотя я его уже и не желал.
Поначалу я пытался находить в одиночестве свои преимущества, радовался его тихим наслаждениям. И действительно, в нём было нечто манящее. Но со временем оно стало отравлять меня. Казалось, я исчерпал все его светлые стороны, и теперь оно, словно ядовитая змея, кусает меня, наполняя горечью. Да, я по-прежнему одинок, но жизнь без дурмана открыла мне глаза на истинные причины моего стремления к уединению. Я не сам к нему пришел — меня вели мои же зависимости. И теперь, оказавшись в одиночестве по воле прошлого, у меня не осталось выбора, кроме как смириться с ним.
Сначала я пытался мириться с этим положением, искал в нём смысл и урок. Но, быть может, это и есть мой крест — испытание, данное за все те годы, что я прожил, причиняя боль другим. А теперь, даже когда появляется возможность выйти из этой тьмы, судьба играет со мной, словно говоря: "Тебе были даны шансы, но ты их упустил. Теперь же ты должен пройти свой путь, преодолеть лабиринт, чтобы понять и принять свои ошибки".
Так что, Франц, назвать одиночество блаженством я не осмелюсь. Скорее, это тот яд, с которым нужно уметь обращаться с осторожностью. Как и со многими вещами в этой жизни.