Истории от Ирины Шредер

- Давайте вместе с Вами попросим маму, чтобы она разрешила коту жить у нас! - загорелся мальчик.
Юрий закончил работу, огляделся. В большой комнате, где они были с Эдиком, высокие потолки, и здесь явно была бы к месту люстра, которая все еще лежала в багажнике машины. Он сбегал за ней, они с Эдиком прикинули – как она будет здесь смотреться.
- Красиво, – одобрил Эдик. – Только у мамы не хватит денег, чтобы Вам за нее заплатить.
Скоро в квартире появилась Людмила и восхитилась сделанной работой, особенно люстрой.
- Я не смогу с Вами за нее расплатиться, – опечалилась она. – Если только в рассрочку...
- Это подарок от фирмы! – объявил Юрий и решительно отмел все возражения.
Он помог развесить новые шторы. Квартира после этого преобразилась. Людмила и Эдик были счастливы, по всему было видно, что не часто их посещают даже такие маленькие радости, и они умеют дорожить ими.
За работу он запросил вдвое меньше оговоренной суммы. Идея с котом была принята на ура, и Юрий, не мешкая, отправился за другом для Эдика.
Кот вновь прятался за шкафом, но, услышав голос Юрия, покинул свое убежище и доверчиво приблизился к нему.
- Кот, - обратился к нему Юрий. – Я нашел человека, который нужен тебе и которому нужен ты, – он рассказал коту и бабушке о мальчике, который с нетерпеньем ждет с ним встречи. - Поедешь со мной к нему?
Если бы кот мог говорить, то они услышали бы твердое «Да!», но кот только мяукнул в ответ.
- Ну и слава Богу! – бабушка даже всплакнула.
Вернувшись в квартиру новых знакомых, он опустил на пол кота. Тот нерешительно прошел в комнату, взглянул на Людмилу, мяукнул – поздоровался. Увидев Эдика, вспрыгнул на диван и приблизился к нему:
- Это тебя зовут Эдик? Давай будем дружить? – промурлыкал кот и потерся о его руку мордочкой.
- Давай! – прошептал счастливый мальчик и нежно обнял хвостатого друга…
… Юрий подъехал к стоянке, где его уже ждала Ирина. Взглянув на мужа, она поразилась перемене в нем.
Как будто не было двух месяцев потерянности – теперь это был уверенный в себе мужчина, которого она знала тридцать лет, с которым вырастила и выпустила в жизнь двоих детей. Вновь на лице добрая улыбка, веселый прищур глаз, твердая рука.
- Ну что, добрый мастер, многим в городе нужна твоя помощь? – радуясь за мужа, спросила она.
- Ты даже не представляешь, Ирина, как много людей, да и не только людей, в ней нуждаются. Бабушке нужно помочь, Людмилу познакомить с фрилансером. Вот, даже этому шельмецу нужна моя помощь...
Он достал из-за пазухи серенького котенка:
- Чуть под колеса не угодил, а не подбери я его – пропал бы…
Ирина взяла в руки серенький комочек, пристроила его к себе на колени. Тот доверчиво прижался к ее рукам.
- Мой маленький полосатик, – прошептала Ирина. Потом обернулась к мужу: - Ты у меня самый лучший, самый добрый на свете мужчина! – улыбнулась она и нежно поцеловала супруга.

Тагир Нурмухаметов

- Опять не спал? - Ирина с неудовольствием и скрытой жалостью смотрела на супруга.
Можно было не спрашивать, и так все написано на лице: мешки под глазами, усталость, глаза словно покрыты красной паутиной...
- Юра, так нельзя! Ты сам себя загоняешь в депрессию! Надо что-то делать!
Делать… Он всю жизнь что-то делал. Ни минуты без дела, пока два месяца назад не попал под сокращение на родном предприятии. Тридцать лет безупречной трудовой деятельности, и вот...
Нормальную работу в их небольшом городке найти сложно, да и кому нужен мужик за пятьдесят, а до пенсии – ой как далеко!
Ирина помыла кружку после утреннего кофе, открыла шкаф, чтобы убрать ее. Так. Бутылка коньяка, стоявшая без надобности два года неоткрытой, сейчас пуста наполовину. Этого еще не хватало!
- Юра, у тебя же золотые руки! Ты можешь все! Из-за этого мы почти не обновляем бытовую технику, ты ведь сам все чинишь, от ручной мясорубки до компьютера! Такой мастер в любом доме нужен, дай объявление, сейчас эта услуга называется «Муж на час». Звучит, конечно, двусмысленно, но спросом пользуется. Попробуй… Только попробуй, я не настаиваю.
- Не так все просто, - вздохнул Юрий. – Например, машина – придется по городу мотаться, а как тебе добираться до своей работы? Туда ведь автобусы не ходят.
- Нашел проблему, - улыбнулась Ирина. – Утром отвозишь меня на работу, и весь день машина твоя. Пользуйся, но вечером – будешь заезжать за мной. Договорились?
- Надо попробовать, – задумался Юрий. – Хватит уж надоедать службе занятости. Ты езжай, а я пока инструмент подберу в гараже, объявление дам. Может, что-то и получится.
Все утро провозившись в гараже, он только к обеду вывесил объявление об услугах на популярном городском сайте, назвал себя «Добрый мастер». Подумал и распечатал несколько штук на принтере – не все бабульки дружат с компьютером, а читать расклеенные объявления – их любимое занятие.
Как ни странно – к вечеру у него было три заказа. Договорившись о времени посещения на следующий день, он несколько повеселел.
- Так, что там у нас? Вывесить и подключить люстру – в одном доме, в другом – заменить настенные гардины на потолочные, в третьем – замена смесителя в ванной комнате. Справимся!
Появились заботы, люди ждут его, это радовало. Следующим утром, доставив Ирину к месту ее работы, он отправился по первому заказу.
Дом – в элитной части города. Не дом – особняк красного кирпича в три этажа, окруженный кирпичной оградой, с кованной решеткой поверху.
«Живут же люди!» - покачал головой Юрий. Но восхищаться строением – недосуг, ждала работа. Вызвав хозяев по домофону, он прошел в дом. Его встретила хозяйка в роскошном домашнем халате с кошкой на руках.
Обе смотрели на Юрия с подозрительным презрением. Хозяйка провела его в комнату и указала на распакованную люстру:
- Вот. Аккуратнее с ней. Настоящий Богемский хрусталь! – в голосе хозяйки слышались нотки гордости. - Муж выписал из Европы.
- Что-то она чересчур легкая, для настоящего хрусталя, – заметил Юрий.
- А что вы хотели? Это ж Богемия! Не какой-то там Гусь-Хрустальный!
- Ну-ну, - хмыкнул Юрий, разглядев на внутренней стороне колпачка едва заметную надпись «Made in China».
Работа заняла почти час. Щедро расплатившись, хозяйка распорядилась:
- Старую люстру заберите, завезите по пути на мусорку!
- Хорошая люстра, дорогая, – удивлялся Юрий, выезжая со стоянки. – Почти новая. Гораздо лучше той, что повесил…
До следующего заказа времени оставалось больше двух часов, когда заиграл телефон.
- Сынок, это ты добрый мастер? – голос принадлежал явно немолодой женщине. – Приезжай, помоги, без мужика тут никак!
Узнав адрес, Юрий отправился на срочный вызов. В дверях квартиры его встретила старушка и, причитая, повела в комнату:
- Залез за шкаф, несчастный! Второй день сидит, выходить не собирается. Так и помрет там, мне шкаф отодвинуть – сил не хватит, а все мужики с лестничной площадки – на работе.
- Кто залез-то? – поинтересовался Юрий.
- Да кот, бедолага! Давеча соседа похоронили. Кот остался без присмотра, так я его забрала. Он кроме хозяина своего никого не признавал. Думала, уживется с моим Тишкой, да не получилось.

Тихон-то у меня своенравный хозяин, ревнивый! Он тут главный кот, чужих ему не надо! Только занесла его в квартиру – Тихон устроил ему прописку! Этот сразу за шкаф. Так и сидит, не кормленный, не поенный.
Услышав мужской голос, кот за шкафом подал признаки жизни. Осторожно вылез, пугливо озираясь, и направился прямиком к Юрию. Присев рядом с котом, Юрий погладил его, тот отозвался на ласку мурчаньем.
- Побудь немного здесь, сынок, - вновь запричитала старушка. – Пусть он покушает, напьется, да на лоток сходит, пока ты тут. А там глядишь – и подружатся с Тишкой. Я того пока на лоджию выставила, разбойника.
Пока кот с жадностью хватал корм из миски, лакал воду и справлял свои надобности, бабушка поила Юрия чаем:
- Жалко котика. Сосед его маленьким подобрал, выходил, вылечил. Он добрый был, и кот такой же вырос. Ему бы хозяина хорошего, мой Тишка ему житья не даст...
Котик доверчиво присел у ног Юрия и внимательно слушал бабушку.
В оставшееся время Юрий починил разболтавшиеся дверки на кухонных шкафах и отремонтировал электрочайник. Пора было ехать на второй заказ. От ста рублей, которые ему настойчиво совала старушка, он наотрез отказался.
- Заберу я у тебя кота. Ему, я вижу, мужская компания больше по душе, - решился Юрий. - Только вечером. С хозяйкой надо переговорить – вдруг будет против?
В квартире второго клиента царил творческий беспорядок. Сам хозяин, чудаковатого вида молодой мужчина, показал место работы и кинулся к компьютеру с тремя мониторами.
Бормоча что-то под нос, он стучал по клавишам и временами повизгивал. Замена смесителя – дело для Юрия плевое. Общие краны держали хорошо, так что работа много времени не заняла. Клиент рассчитался по-царски.
- Что так много? – удивился Юрий.
- Деньги для меня не проблема, – ответил тот. - Проблема – помыться!
- И постираться, и дома прибраться, и обед сготовить... – вставил Юрий.
- Это – тоже. Вот решу задачу – тогда все сразу и сделаю.
- Айтишник? – догадался Юрий.
- Ага, – мотнул головой тот. – Фрилансер.
- Жениться тебе надо, фрилансер, – посоветовал Юрий.
- Это тоже – проблема, – просто улыбнулся тот. – Вы не будете против, если я время от времени буду Вас вызывать?
Получив оплату, Юрий решил заехать домой – время обеда. Включив компьютер, он с удивлением увидел несколько поступивших заказов на завтра. Если так дело пойдет, то скучать будет некогда!
С хорошим настроением он отправился к третьему клиенту, предварительно предупредив по телефону.
Его встретила молодая женщина, представилась Людмилой. Она провела его в квартиру, показала новые потолочные гардины, которые необходимо установить во всех комнатах. Старые действительно нуждались в замене, по всему было видно, что они еще помнили Брежневские времена.
- Я побежала на работу, тут рядом – в магазине. Через пару часов меня подменят, и я вернусь.
- Я что, один тут останусь? – растерялся Юрий.
- Почему? – удивилась женщина. – С Вами будет Эдик. Эдик! – позвала она. - Выйди к нам, познакомься с мастером.
Из соседней комнаты вышел мальчик лет десяти. На костылях.
- Здравствуйте, – вежливо поздоровался он. – Я Вам не буду мешать, я только посмотрю – как это делается.
За работой Юрий и Эдик беседовали. Видно было, что мальчик соскучился по общению и поведал Юрию много из того, что не должна была знать даже его мама.
- Это моя не настоящая мама, - рассказывал он. - Настоящая мама, когда узнала, что я всю жизнь буду инвалидом – оставила меня в роддоме и пропала. А ее родная сестра меня усыновила.
Только Вы не говорите ей, что я это знаю. Она для меня – самая лучшая мама! Она из-за меня даже замуж не выходит…
Юрий почему-то вспомнил айтишника-фрилансера.
- Мы жили здесь с бабушкой, а теперь остались одни. Я учусь, правда не в школе, а удаленно - по компьютеру. Мама много работает, поэтому я почти всегда один.
- Тебе, парень, нужен друг, – наконец понял Юрий. - Настоящий. А настоящими друзьями могут быть не только люди, например, собака или кот. Но собаку надо выгуливать, с котом проще.
Он рассказал Эдику о сегодняшнем знакомстве с котом, оставшимся без хозяина, которому тоже нужен друг.

Спустя полгода Надя не выдержала. В один из вечеров она появилась на пороге Лены. На лице читались усталость и раздражение. Она выглядела измождённой, словно последние месяцы истощили её морально и физически.

— Лена, — начала она, почти умоляющим тоном. — Забери Костю обратно. Я больше не могу. Он ничего не делает, только жалуется и играет в игры. Ты же знаешь, какой он. Это просто невозможно!

Лена посмотрела на Надю и еле сдержала улыбку. Она пригласила её зайти, но сама осталась стоять у двери, скрестив руки на груди.

— Надя, ты сама его хотела, — спокойно сказала она. — А теперь разбираться с ним — твоя задача. Я своё отработала.

Надя выдохнула, её глаза загорелись раздражением.

— Но ты же его жена! Ты знаешь, как с ним справляться! Он тебя слушается!

Лена только усмехнулась.

— Жена? Была. Теперь ты — «жена». Или, как ты там говорила, «настоящая любовь»? Ну вот и наслаждайся. А меня больше в это не втягивай.

Надя попыталась возразить, но Лена не дала ей шанса.

— Знаешь, Надя, есть такая поговорка: «Что хотела, то и получила». Он твой, и я ни за что его обратно не возьму. Удачи вам обоим.

С этими словами Лена закрыла дверь перед носом Нади. Она почувствовала облегчение. Теперь она была по-настоящему свободна от всего, что её тяготило. Костя остался в прошлом, и этот опыт лишь сделал её сильнее.

Позже в тот вечер Лена села на диван с чашкой чая и впервые за долгое время по-настоящему расслабилась. Она задумалась о том, как сложится её жизнь дальше. Возможно, ей захочется встретить кого-то нового. А может быть, она просто будет наслаждаться свободой, восстанавливая гармонию в своей душе.

А Костя и Надя? Они остались разбираться в своей «идеальной» сказке, которая стала совсем не такой, какой её представляли. Надя всё чаще жаловалась подругам на его лень и бесполезность, а Костя продолжал жить, словно ничего не изменилось. Но для Лены это больше не имело значения. Она оставила этот бардак позади и с уверенностью смотрела в будущее.

Однажды в сказке

Иллюстрация просто понравилась.

За этим взглядом читался интерес.

— Правда? И заботливый? — переспросила она с подозрением.

— Ну да, — продолжила Лена, скрывая усмешку. — Каждый вечер дома. Кормит кошку, готовит ужин. Супермен, а не муж.

Надя явно зацепилась за это. Её интерес вырос, как только Лена начала невзначай упоминать «недостатки» мужа, которые на самом деле выглядели, как скрытые достоинства.

— Знаешь, он даже слишком заботливый, — добавила она, чуть закатив глаза. — Всё время спрашивает: «Тебе удобно? Не замёрзла? Хочешь чай?» Иногда это утомляет.

Надя усмехнулась, но её взгляд говорил о другом. Было видно, что она уже прикидывает, как бы взглянуть на Костю поближе.

Так началась игра. Лена не знала, чем это закончится, но уже предвкушала развязку. И, если честно, чувствовала, что этот план — её шанс выйти из замкнутого круга.

И тут началось. Надя всё чаще заходила «на чай». Якобы случайно приносила пироги, предлагала свои кулинарные шедевры, что выглядело, как открытая демонстрация таланта.

Лена сидела на диване и смотрела на всё это с некоторой иронией. Её эксперимент набирал обороты. Она заметила, как Костя стал внимательнее выбриваться перед визитами Нади. Как будто он сам почувствовал перемены.

Но самым интересным моментом было то, что Лена начала получать странное удовольствие от этой игры. Она смотрела, как Надя старательно улыбается, как Костя невинно кивает, даже не понимая, что становится объектом охоты.

«Интересно, как далеко они зайдут?"» — подумала она однажды вечером, наблюдая за их беседой.

Лена начала придумывать новые поводы для визитов Нади. То она звала её на ужин, то просила помочь выбрать рецепт для праздника. Всё это выглядело совершенно невинно, но для Лены это была часть игры.

Однажды, когда Надя ушла, Лена заметила, что Костя немного оживился.

— Надя что-то часто к нам заходит, да? — заметил он, пытаясь казаться равнодушным.

— Ну а что? Она же наша подруга, — невозмутимо ответила Лена, подавляя усмешку.

Костя ничего не сказал, но было видно, что его что-то беспокоит.

Игры становились всё интереснее, и Лена уже не могла остановиться. Ей нравилось наблюдать за тем, как меняется их мир, пусть даже это было странным способом оживить скучные будни.

Костя окончательно поддался обаянию Нади, всё произошло быстро. Он собрал вещи в спешке, оставив на столе записку: «Лена, я думаю, нам лучше расстаться. Надя понимает меня».

Лена прочитала её без особых эмоций. В глубине души она ожидала этого поворота. «Ну что ж, пусть понимает», — подумала она, спокойно убирая записку в ящик.

Жизнь продолжалась. Лена быстро подала на развод. Она даже почувствовала огромное облегчение, как будто с её плеч свалился груз, который она носила слишком долго.

Первое время Надя демонстрировала всем своё счастье. Она ходила с Костей по магазинам, устраивала совместные ужины и публиковала фотографии в соцсетях с подписью: «Теперь я знаю, что такое настоящая любовь».

Лена только усмехалась, наблюдая за этой идиллией издалека. Иногда она видела их в городе: Костя шёл с самодовольной улыбкой, а Надя держала его под руку, словно желая показать всем, какой он у неё замечательный.

Но прошло несколько месяцев, и жизнь Нади с Костей стала похожей на ту, от которой Лена так устала. Костя быстро сел на шею новой спутнице, отказываясь искать работу под предлогом «я ещё не нашёл то, что мне подходит». Он часами сидел за компьютером, игнорируя накопившиеся дела по дому. Надя начала замечать, что её мечты об «идеальном мужчине» разбиваются о реальность. Она устала возвращаться с работы в захламленную квартиру, где Костя сидел с недовольным лицом и высказывал претензии по любому поводу.

Однажды Надя попыталась поговорить с ним серьёзно.

— Костя, ты ведь говорил, что найдёшь работу. Мы не можем жить только на мои деньги, — начала она мягко, но настойчиво.

Костя махнул рукой, даже не отрываясь от экрана.

— Надь, не начинай. Я же ищу. Просто пока ничего нормального нет. Ты сама хотела, чтобы я не работал абы где.

Эти слова вывели Надю из себя, но она сдержалась. Однако внутри неё накапливалось разочарование, которое вскоре выплеснулось наружу.

ЗАБЕРИ ЕГО ОБРАТНО

Лена вошла на кухню и остановилась, как вкопанная. Раковина завалена грязной посудой, на столе крошки, пятна то ли от чая, то ли от кофе, и запах заплесневелого хлеба пробивался даже сквозь пакет. Из соседней комнаты слышался стук клавиш и недовольное сопение — муж снова играл в компьютерные игры.

— Костя! — Лена повысила голос, чтобы перекричать его бурную деятельность. — Ты хоть когда-будешь убирать за собой?

Из комнаты донеслось приглушённое: «Ща!» И, конечно, никакого телодвижения в сторону кухни.

Лена устало вздохнула. Четыре года брака научили её, что «щас» Кости может длиться часами. Или днями. Она открыла холодильник, наивно надеясь найти там что-то, что можно приготовить на ужин. Но её надежды разбились о пустую полку. Пара завалявшихся помидоров и банка с чем-то, что раньше было солёными огурцами, не внушали доверия.

Она перевела взгляд на морозилку. Овощная смесь из ближайшего супермаркета всегда выручала, да вот только надоело есть это каждый день. Но выбора не было. Лена кинула содержимое пакета на сковородку и начала наводить порядок на кухне.

Через десять минут на пороге появился Костя. Он выглядел довольным собой.

— О, Ленусь, что у нас на ужин? — спросил он, заглядывая через её плечо.

Лена обернулась и бросила на мужа многозначительный взгляд.

— На ужин? Котлеты с рисом, которые ещё вчера ты один съел. Так что сегодня у меня — овощи. А у тебя — ничего.

Костя не растерялся. Он снял крышку со сковороды и заглянул внутрь.

— Овощи? Это же не еда. Тебе что, меня не жалко? — его голос стал обиженным.

Лена чуть приподняла бровь.

— Не жалко. Можешь к своей маме сходить. Она тебе и суп сварит, и носки постирает.

Костя нахмурился. Он не любил, когда в разговоре упоминали его маму.

— Да вот возьму и пойду! Она всегда много и вкусно готовит.

Он резко повернулся и вышел, хлопнув дверью так, что она задрожала. Лена молча вернулась к своей сковородке. Она знала, что Костя вернётся через час, а то и раньше. Такой сценарий повторялся уже не раз. Но сегодня ей даже стало легче от его ухода.

Когда дверь за ним закрылась, она достала из холодильника небольшой контейнер. Внутри лежали золотистые куриные котлеты, которые она купила в кулинарии по дороге домой. Она устроилась за столом, наслаждаясь их вкусом. Но всё равно в голове вертелась мысль: «Так больше продолжаться не может.»

Суббота оказалась особенно насыщенной. Лена собиралась на встречу с подругами. Эту традицию они поддерживали уже несколько лет — раз в месяц обязательно выбирались вместе. Кто-то приводил детей, кто-то рассказывал про новые увлечения, но в этот раз Лена чувствовала, что просто не хочет туда идти.

— Ты с нами? — спросила по телефону Соня, её близкая подруга.

Лена помедлила.

— Не знаю… Может, в другой раз?

— Лена, ты издеваешься? — перебила её Соня. — Мы раз в месяц встречаемся. Ты сама это придумала! Собирайся давай, я за тобой заеду.

Пришлось согласиться. Через час они уже сидели в уютном кафе, где было тепло и пахло свежей выпечкой. Лена расслабилась, но не успела сказать и слова, как в дверь ворвалась Надя. Она всегда умела привлекать к себе внимание.

— Ну, девочки, я вам такое расскажу, — начала Надя с порога. — Нормальных мужиков больше нет. Мой оказался полным дураком! — она плюхнулась на стул с размаха.

Лена слушала сдержанно, кивая в нужных местах. Она давно привыкла к этому спектаклю и знала, что Надя приходила не просто так. Лена относилась к ней настороженно, ведь знала: для Нади все мужчины вокруг — потенциальная цель. Она словно проверяла, кто окажется доступным для её чар.

Но на этот раз в голове Лены появилась совершенно новая мысль. "А что, если Надя займётся Костей?" — мелькнуло у неё. Идея показалась дерзкой и от этого заманчивой.

Она решила подогреть интерес Нади. Сначала осторожно, будто ненароком.

— У меня Костя просто золото, — с притворным восхищением сказала Лена, держа в руках чашку чая. — Заботливый, домосед. Работу ищет, правда, но зато дома всегда. Ни друзей, ни кабаков. И готовить могу спокойно всё — съест, не привередничает.

Надя подняла брови.

Пенелопа Олеговна укладывала внука спать, когда в дверь позвонили. На пороге стояла соседка: миниатюрная, скрюченная сколиозом бабушка, с надутыми гиалуронкой губами. Под глазами её блестели новые корейские патчи, а ботексный лоб украшала россыпь синих вытатуированных звезд, тянущихся от плеча.

— Мелания Петровна, тебе чего в такой час нужно? На дворе половина третьего ночи, все нормальные люди вечерние сторисы лепят и глинтвейн за сериалами потягивают.

— У тебя табачку не будет? — жалостно простонала женщина и сделала губами «бантик». — Кальян забить нечем, я уж и чай пыталась туда засунуть и листочки авокадо, но всё не то. Хотя, с авокадо, как оказалось, неплохо прочищает, но я без дыма не могу сериалы нормально воспринимать — в телефоне сразу залипаю.

— Ну ты дымишь... Я же нам на двоих заказывала на той неделе, неужели всё закончилось?!

— Да ко мне тут Дженифер Андреевна с Ярополком Артуровичем вчера зашли почилить, — начала свой рассказ соседка. — Эти двое, сама знаешь, напьются своего чая со зверобоем: глаза бешеные, руки трясутся. Давай, говорят, в ТikТok что-нибудь запилим, хайпанём на новом вирусе, бабла поднимем, заодно кальян раскурим. — Женщина нервно теребила кончики дредов и тяжело вздыхала: — Короче, курили мы его до пяти утра, пока у Ярополка вставную челюсть не свело. Потом он встал и уронил себя прямо на кальян. Жаль, что заснять не успели — хороший вышел бы видос.

— А почему у Ярополка в инсте фотка такая странная? Лицо всё в квадратиках красных.

— Так это он уголь лбом затушил, мы как увидели, так сразу давай фоткать. А у него аккаунт Дженифер Андреевна ведёт, вот и выложила смеха ради. Потом мы смотрели на Youtube, как первую помощь при ожогах оказывать, а там сейчас столько рекламы, мама дорогая... Пока нашли нужный гайд, Ярополк собрался и уехал домой спать. Ну мы с Дженифер ещё решили забить табачку, как раз классный канал нашли про «мировые заговоры». Ты, кстати, в курсе, что на самом деле земля и не земля вовсе, а голова?

— Да ты что?!

— Ага, оказывается, от нас всё это время скрывали правду. Помнишь сказку про колобка?

— Ну.

— Ну так вот, никакая это не сказка, а система мироустройства. Колобок — это же сплошная голова!

— Ну?

— А мы — её перхоть.

— Вот это да! Никогда бы не подумала!

— Ага! Сплошные заговоры. Потому и проезд постоянно дорожает, и коммуналка повышается. Ладно, что-то я тут задержалась, пора, наверное, домой топать, у меня прямой эфир через полчаса.

— Подожди, — тормознула Пенелопа Олеговна соседку и через секунду исчезла за дверью.

— Вот, — протянула она маленькую баночку по возвращении, — пряный кокос с гибискусом!

— Ой, спасибо тебе, родная, завтра верну должок! — расплылась в беззубой улыбке Мелания Петровна.

— Даже не вздумай! Ты разве не знаешь, что табак в долг не берут? Плохая примета. Я к тебе потом лучше приду давление измерить, мой аппарат сломался.

— А что случилось?

— Ой, там такая история забавная, я тебе ссылку на видео в телегу кину. Ладно, пойду, а то там внук Димка хнычет чего-то. Представляешь, как ребёнка назвали?

— Да уж, в школе заклюют...

— И не говори. Подкинули мне на выходные, сказали, что хотят на книжную ярмарку сходить.

— Ну и молодёжь пошла, одни книги на уме, — цокнула языком соседка.

— Да уж, потерянное поколение...

Автор: Александр Райн

Ну и скоро выходные! Улыбнитесь!!! 🥰😍😘

Во втором классе я мечтала о чёлке. У всех чёлки, а у меня лоб, как не пойми кто. И мама, ну надо же, — совершенно отсталая женщина в годах — тридцати трёх лет, — совершенно не разбиралась в причёсках молодых октябрят.

Она просто и доходчиво придавила мечты — «ремня дам, если обрежешь». Тогда можно было, тогда росло битое поколение. Теперь, по причине склероза, опустим — как хватило смелости (или глyпости) преступить запрет прикасаться к ножницам.

Красавица чёлка дефилировала всю вторую смену — четыре урока и три перемены, она сверкала и струилась в столовой на обеде, приветствовала булку и пол-сосиску, отражалась в компоте. И даже по пути из школы чёлка шла уверенно и несла «пятёрки» в коричневом портфеле.

Дома чёлка поняла, что час расплаты близится, — мама должна была скоро прискакать с каторжной работы (она всегда говорила: «Я работаю как каторжная, пашу как лошадь») — требовалось срочно замести следы.
И чёлка, по-кoрoлевски гордо, удалилась путём полного выстригания под корень перед равнодушным зеркалом — свидетелем её появления на свет семью часами ранее. Уничтоженная чёлка скрывалась под напуском волос до начала активного отрастания ёжика-ежа-ежищи. Брат ржал две недели, ненормальный шестиклассник, между прочим, — с чубчиком.

Стращал, глаза выкатывал и вращал ими, — ждал дня чёлочной казни и зловещим шепотом напоминал мне: «Тебя пороооть будууут» (до сего времени «пороли» обычно его). Лось ушастый.

Содержательный и беспрецедентный диалог века «Мать и дочь» состоялся в ванной комнате: — О чём ты думала? — Ни о чём не думала. — Зачем ты это сделала? — Ни зачем не делала. — На кого ты похожа, ты видишь? — Ни на кого не похожа… (Пауза, мысль, озарение!) Верни меня. — Куда вернуть? — Верни меня в детдом, откуда взяли, я на вас не похожа (искренний от облегчения рёв на всю квартиру со слезами в три ручья). Вы меня не любите, ы-ы-ы-ы…

Мать резко распахнула дверь, по ходу прибив любопытного братца, подслушивавшего своими ушными лопухами около пытошной: — Борис! Иди сюдааа, полюбуйся! Твоя дочь желает в детдом, уже и причёсочку соорудила.

Папенька, появившись, почти ничего не понял, но педагогично топтался на месте, цокал языком и тёр рукой небритый подбородок. Я вдохновенно рыдала, мама одной рукой тыкала в уличённого волосяного ёжика, второй держала полотенце, готовое выступить в роли орудия палача.

Брат сдал. До этого обычно я стучала на него. Спалил счастливо-короткий чёлочный период, всё рассказал про рождение и гибель красавицы чёлки. Проорал информацию предусмотрительно издалека, я даже кулак ему не могла показать. Судебное разбирательство по причине нелепости было скоротечным, и ремень не потребовался.

Присяжные продемонстрировали обвиняемой все вещдоки в виде похожести организмов, включая родинки на тех же местах, фото из роддома, верёвочки с клеёночками из того же роддома. Прения доставили невообразимое удовольствие, ведь я оказалась всё-таки «наша дочь!». Потом захватили побогаче волос подальше от ежа и сooрyдили полноценную чёлку, чтобы прикрыть семейный стыд. Велели умыться и выполнить «уйди, глаза бы на тебя не глядели».

Когда ёж отрос, все привыкли. А я училась находить нестандартные решения в безвыходных ситуациях!

Автор Наталья Заневская©️

Так и не поужинав, Жулик, сиганул в открытую форточку и был таков!

- Хвастаться пошел. – Вздохнул Павел. – Ничего, проголодается – вернется.

Жулик вернулся только утром. Как ни в чем небывало, он слегка позавтракал и лег спать. К жетону он, похоже, уже привык и не обращал на него внимания. Павел собрался на работу, форточку оставил открытой – если закрыть – соседи будут жаловаться на истошный вой, доносящийся из его квартиры.

Возвращался со службы Павел, обычно часов в шесть. Припарковал машину и волоча пакет с продуктами для себя и вкусняшками для Жулика, он вошел в квартиру. Кот спал на том-же месте.

- Ну, брат, похоже, ты начал исправляться! - обрадовался Павел. – Кушать будешь?

Услышав слова хозяина, кот особого энтузиазма не проявил. Он встал, потянулся, одновременно сладко позевывая. На ошейнике звякнул… Еще один жетон!

Удивленью Павла не было предела, когда он прочитал на одной стороне новой медальки – «Шельма», а на другой – номер телефона. Номер он записал, и задумался – позвонить сейчас, или позже?

Пока он сидел в раздумьях, Жулик эвакуировался через форточку, оставив хозяина одного.

На следующий вечер, Павел обнаружил на ошейнике кота третий жетон! «Жиган» - значилось на аверсе. На реверсе, как положено – номер телефона.

- Ах ты, фалерист хвостатый! – бормотал Павел, переписывая очередной номер в блокнот. – И ведь ни одной приличной клички не заслужил, даже перед людьми неудобно!

Назревало толковище, спровоцированное Жуликом, которое и состоялось в этот же вечер, на лавке, в тени дерева.

- Павел, теперь я тоже все поняла,.– Говорила пожилая женщина респектабельного вида, представившись Анжеликой. – Я разделяю ваше беспокойство долгим отсутствием Шельмы, или – как он по-вашему? Ведь и я волнуюсь, когда он исчезает из нашей квартиры, но даже и подумать не могла, что у него есть еще один хозяин!

Жулик – Шельма подошел к женщине и благодарно потерся о ее ноги.

- Два. – Вставил мужчина средних лет, которого звали Митяй, и улыбнулся, сверкнув металлом зубов. – Два хозяина. Жиган мне тоже не чужой. Я за него любому ноги переломаю!

Павел и Анжелика с некоторым беспокойством уставились на Митяя.

- Нет, - покрутил головой Митяй, поняв причину беспокойства собеседников. - Раз Жиган вас любит, то вы и для меня тоже – как родные.

Жулик – Жиган даже встал на задние лапки, чтобы Митяй погладил его по головке.

- Да я, в общем, не возражаю, чтобы он навещал вас или даже оставался на некоторое время, - пожал плечами Павел. – Я просто волнуюсь, когда его долго нет – вдруг с ним что-то случилось?

- Какие проблемы? – развел руками Митяй. – Телефоны все переписали? Теперь любой из нас может отзвониться и узнать - у кого он сейчас?

- А вы уверены, что у него больше нет хозяев? – спросила Анжелика и все трое уставились на Жулика-Шельму-Жигана.

- Если есть, то, думаю, появится еще один жетон. – Вздохнул Павел. – А то и два.

- Кстати, мужчины, – Анжелика поднялась. – Мы с мужем на выходные хотели взять Шельму с собой на дачу, за город. Вы не будете против?

- Сбежит! – Митяй пристально смотрел в честные глаза кота. – Соскучится по мне, да и по Павлику тоже.

- В таком случае – приглашаю вас в гости, на два дня! – заявила Анжелика. – Заодно поможете мужу крышу починить. Приглашение было настолько искренним, что мужчины не посмели отказаться.

- Молодой человек! – окликнул Павла сосед с балкона второго этажа. – Я имею вам сказать пару слов. Я таки поймал вашего кота на тепленьком - он спит с моей супругой, вы можете себе это представить? - Мужчина едва сдерживал смех. - А я наблюдал лично! И ладно бы улегся в ногах, так он положил голову ей на плечо! Моя Роза была без ума от вашего котика, что скормила ему мою порцию рыбы-фиш! Нет, я совсем не против и лично к нему ничего не имею. Но Роза, не подумав за хозяина, заказала ему медальку, где имя - «Шлемазл» и наш телефон. Вы не будете возражать?

Автор: Тагир Нурмухаметов©️

- Жулик, Жулик! – Звал своего кота Павел, разыскивая его по всему двору. Тот - как в воду канул!

- Молодой человек! – окликнул его пожилой мужчина с балкона второго этажа. – Я интересуюсь спросить – вы жалуетесь, или предупреждаете?

- Кот у меня потерялся. – Признался Павел. – Жуликом зовут.

- Ой-вей! – покачал головой мужчина. – Разве это имя коту? За что ему такое счастье?

- Ого! – усмехнулся Павел. – Вы его еще не знаете. Это настоящий разбойник, но ласковый, подлец!

- Это – да! – согласился мужчина. – Они такие, или не коты вовсе! Это не ваш байстрюк в рыжем манто изволит кинуть мех на дереве?

- Жу-у-улик. – Павел даже развел руками, увидев своего красавца, который заинтересованно поглядывал на хозяина с ветки. Поняв, что разоблачен, кот потянулся, словно проснулся минуту назад и торопливо спустившись с дерева, понесся к хозяину.

- Вот так Шлемазл! – хохотал мужчина. - Он уже полчаса вам в спину наблюдает. И что он теперь сказать?

- Да что он может сказать – Жулик, он и есть жулик. – Смеялся Павел. Сосед ему понравился – веселый дядька, слушая его, не захочешь – улыбнешься.

С котом в охапке, ворча в полголоса, он зашел в квартиру, в которую они поселились почти одновременно, год назад.


Павел тогда не успел распаковать чемодан, как услышал, что в дверь звонят. На пороге стояли две девочки семи-восьми лет, на руках у одной пригрелся котенок. Тощий, рыжего окраса, неухоженный, он с надеждой смотрел на Павла. Хлопая ресницами, девчушки жалобно пропищали:

- Вы котенка не возьмете? А то он остался без мамы и никому не нужен. Мы уже полдня ищем ему хозяев, но никто не соглашается. Нас уже дома потеряли, но не бросать же его? Он хороший, но один – пропадет. Возьми-и-ите! - затянули они.

- Давайте! – согласился Павел. Жаль стало котенка и девчушек. – Я о таком всю жизнь мечтал! – И забрал тщедушного, дрожащего малыша.

- Спасибо! - девчонки радостно щебеча, скатились по лестнице.

Так в его жизни появился Жулик – ласковый и проказливый кот, за год превратившийся в рыжего красавца.


После прогулки Жулик первым делом оседлал лоток.

- Жу-у-уля! – Возмутился Павел, - ты два часа был на улице, мог бы оставить там свое добро.

- Некогда было, занят был. – Мяукнул тот, закапывая отходы своей жизнедеятельности, после чего протопал на кухню, выразительно поглядывая на хозяина.

- Сначала примерим обновку. – Заявил Павел и достал из барсетки тонкий, кожаный ошейник с подвешенным жетоном. На нем с одной стороны гравировщик написал готическими буквами: «Жулик», на другой стороне – номер телефона Павла.

Предосторожность была не лишней – однажды, будучи еще котенком, он потерялся, вывалившись из окна первого этажа. Нашелся на третий день в соседнем дворе, прибившимся к выводку котят и опекаемый кошкой-мамой, как собственный котенок, после чего и получил кличку «Жулик». За столь благородный поступок, Пашка умудрился пристроить маму-кошку с выводком на службу – в местный архив, дав рекомендацию, как первейшей в районе крысоловке. Кошка и котята не подвели Пашку, и он с удовольствием выслушивал лестные отзывы о хранителях ценных исторических документов от директора архива.

Весной кот потерялся на неделю. Вернулся побитый, исхудавший – «истасканный», по выражению Павла. Это стало последней каплей, после чего Жулик лишился «бубенчиков», но характера своего не изменил. Все так же он пропадал то на сутки, а то и поболее. Удивительно, но появляясь после загулов, выглядел он теперь франтом и почти никогда не был голодным.

- Похоже ты, Жуля, обнаружил в наших окрестностях пещеру Аладдина со скатертью – самобранкой, - предположил Павел. – Там случайно нет джиннов в бутылках? Я бы взял парочку, на черный день, – заговаривал он клыки коту, примеряя ему ошейник с жетоном.

Как ни странно, обновка Жулику понравилась. Забыв про ужин, он гордо расхаживал по квартире, сверкая начищенным латунным кружочком на ошейнике. Несколько раз прошелся мимо зеркала, кося глазами на свое отражение. Павлу оставалось только удивляться гордыне самовлюбленного кота.

Однажды на рынке города Марракеш я наблюдала удивительную картину: высокая, красивая марокканка, возведя к небу тонкие руки — рукава шёлковой галабеи сползли к локтям, обнажив многочисленные золотые браслеты, вертела перед носом сконфуженного мужчины кольцом, выхваченным с прилавка, и кричала «ара льфлюз, ара льфлюз». Мужчина делал вид, что видит её впервые. Только желваками на весь рынок скрипел.

— Деньги у мужа просит? — спросила я у экскурсовода.
— Как догадались? — опешила она.
— Интуиция, — соврала я.
Не рассказывать же чужому человеку, что такую картину я наблюдаю всю свою жизнь.

Когда мама сердится на папу, она называет его «этот человек».
— Этот человек мне всю душу вынул, — объявляет она и краснеет бровями. Если мама краснеет бровями, значит всё. Не бывать сроку давности обиде, нанесённой ей железобетонным супругом.
Папа на каждый «этот человек» бурчит нечленораздельное. И смотрит на жену круглым зелёным глазом. Одним. Почему одним, потому что двумя глазами смотреть на женщину никаких нервов не хватит.
Так что если мама, вся в красных бровях, бегает из угла в угол, заламывает руки и сыплет «этими человеками», а папа сидит вполуоборот, одним глазом смотрит в футбол, а вторым грозно косится на жену, означать это может только одно. Что она неудачно попросила у него денег. На капитальный ремонт квартиры, например.
— Ай кник, пох чка (женщина, денег нет)! — выдыхает огнём папа и поднимает звук телевизора.

Мама у нас опытный вояка. Во времена оны такие женщины записывались в амазонки и под носом инквизиции слетались на шабаш. Поэтому ничего удивительного, что через месяц непрерывного мозгового штурма в нашей квартире начинается полномасштабный ремонт, прерываемый только стенаниями папы «ай кник, в последний раз даю денег, больше не проси, пох чка!»

С мамой на шопинг соглашается идти только Гаянэ, потому что она у нас самая совестливая. Ну и папа, чтобы потом ещё и грузоперевозку не оплачивать. Остальные дочери под разными предлогами отказываются сопровождать её в магазин. Потому что наша мама любому Моисею сто очков вперёд даст. Она будет методично водить тебя по всяким отделам, выбирая самое почему-то крупногабаритное, как-то: монолитную железную люстру на двенадцать свечей, пятиметровый металлический карниз, оригинальный журнальный столик на литых ножках, чугунную тотемную тётечку с грудями (в кабинет). То, что за время покупок ты можешь состариться и умереть, её мало волнует. Она ведёт скрупулёзные переговоры с продавцами, придирчиво выбирает товар, а потом звонит мужу:
— Юр-джан (тут телефон в её руках раскаляется, потому что Юрджаном она называет его, когда просит крупную сумму). Юр-джан, — звенит колокольчиком в плавящуюся трубку мама, — я всё уже выбрала, принеси денег.
И отключается.

В папе умер великий актёр немого кино. Папа умеет, не издав ни одного звука, сыграть в салоне автомобиля полнометражную пантомиму под кодовым названием «зачем я женился на этой выпендрёжнице из Кировабада, когда мог взять в жёны скромную тихую дочь нашей соседки Анико и прожить с ней долгую счастливую жизнь, не ведая грёбаного стиля модернизма в нашем захолустье!» Доиграв свою фирменную пантомиму, он выходит из машины, и, слегка дымясь ушами, идёт искать жену, которая, напустив на себя беззаботный вид, ожидает его у горы отобранного товара.
— Женщина, что это такое? — не выдержав пытки увиденным, предаёт принципы немого кино папа.
— Наша будущая гостиная, — отвечает мама и превентивно краснеет бровями. — Дай денег.
— Сколько?
— Сколько есть!

Однажды, в годы прыщавой юности, когда каждый насмешливый взгляд наносит твоей самооценке невосполнимый ущерб, она погнала моих младших сестёр на рынок — покупать продукты. Сёстры безропотно таскали за ней баулы с помидорами и баклажанами — стояла осенняя пора, сезон бешеных заготовок, и молились, чтобы у мамы как можно скорее закончились деньги. Накупив нужные продукты, она оставила их возле входа — ой, забыла петрушку взять, сейчас вернусь, — и исчезла в толпе. У Гаянэ с Сонечкой нехорошо сжалось сердце, но отступать было некуда — не бросать же продукты на произвол судьбы.

Мама появилась через пять минут, шла сквозь толпу словно статуя Иисуса в Рио, раскинув в стороны свои прекрасные руки, и с этих прекрасных её рук свисали длинные вязанки овечьей шерсти.
Удержал сестёр от бегства паралич. Пока они приговорённо моргали глазами, мама обвесила их шерстью, присобачила сверху тюки с баклажанами-перцами и погнала домой. Стоит ли уточнять, что по дороге им встретились буквально все симпатичные мальчики Берда?

Вернёмся к папе с Гаянэ. Пока они, сыпля абанаматами, перетаскивают будущую гостиную в машину, мама на минуточку заглядывает в соседний магазин тканей и исчезает там до закрытия.
— Женщина, у тебя совесть есть? — хрипло интересуется папа, когда его жена, наконец, вспоминает дорогу к автомобилю.
— Поехали домой, нечего время на пустые разговоры тратить! — Отрезает она.

Но самое интересное случается потом, после ремонта. Когда к нам приезжают, например, гости из Еревана.
— Надо же какая красота! — замирают они на пороге квартиры, поражённые тем, что в наших Макондах можно увидеть такие интерьеры. — Эклектика! Новое прочтение классицизма! Изысканный этнический реализм! И кто всё это так красиво придумал?
— Я! — отвечает папа. — Это придумал я!
Потому что он искренне считает, что придумал тот, кто оплатил.

Автор: Наринэ Абгарян

А ты жена будешь, уж своего не упустишь, всe проконтролируешь. Да и руки жeнские нужны. Корову доить, коз, яйца собирать. А дом без хoзяйки сирота! Я убираю конечно, но женская рука и глаз получше мужских будет. Пeреезжай давай, а? А то вeсна на носу, сажать уж надо. Тeплицы ждут...
Вeрнулась Катя домой и призадумалась. А надо ей вот это все? У нее прекрасная квартира в городе, рабoта прибыльная, нeбольшая дача есть, где летом хочу грядки сажaю, а хoчу на шезлонге валяюсь. И сама себе хозяйка. Машину она себе еще лет вocемь назад купила. Куда захотела, сeла и поехала. Для чeго ей на огороде горбатиться, свиней чистить, кyр да гусей ни свет ни заря кopмить?

При этом еще нужно успеть обeд мужу приготовить, вeщи постирать, завтраком накoрмить, да за всем хозяйством приглядеть. А еще дом огромный в чистоте держать. Понятно, что доход от этого бизнеса хороший, но она и так нeплохо живет. На пенсию выйдет, ей хватит, да и накoпления есть кое какие.

То есть все нeобходимое и не только, для комфортной жизни у Кати есть. А на старoсти лет спину в огороде гнуть, картошку сажать, да с тряпкой по двум этажам гoнять - а оно ей надо? И вечерoм Катя позвoнила сестре.

-Машунь, ты не oбижайся. Я пожалуй откажусь от Иванова предложения замуж за нeго идти. Может кому-то и счастье такoй мужик работящий, а мне этого не надо. Он-то не прoмах oказался, Маш. Он не просто жену ищет, а силу рабочую. Чтоб на законном оснoвании на его гектарах вкалывала. Я пожалуй, Маша, останyсь в своем одиночестве. А на старости, по поводу стаканы воды подать, - так не всем и пить то хoчется...

Дoлго сокрушалась сeстра Катина, вoрчала. Да чyть слезу не пyстила oт жалости про такого кавалера. Но под влиянием грoзного Катинoго обeщания, что та и разгoваривать с ней перестанет и звать как забудeт, смирилась. И обещала больше женихов подходящих сестре не искать. Делами таким нeблагодарными не зaниматься.

А Катя написала Ивану сообщение на телефoн, где указала, что встрeчи прoсит больше не искать, так как жeлания у нee нeт и обстоятельства резко изменились не в его пользу. На это послание Иван обрывал ее телефон недолго - дня три. А после затих, понял видимо, что не ко двору пришелся. Он ведь yмный был мyжчина.

А Катя прoснулась в воoкресенье в вoсемь утра, сделала зарядку, умылась и села выпить кофeйку с бутербродиком. Она смотрела в окно и думала, что давнeнько не видела детeй, надо бы к сыну съeздить в Питeр, а дочь пригласить на дeнь рождения. Еще, что нужно обязательно прикyпить сумочку к тoму прекрасному голубому пальто. И надо бы позвонить Леночке пeдикюршe, назначить встрeчу...

И еще она подyмала, что как все таки хорошо быть нeмножечко эгoисткой. Инoгда это очeнь пoлезно. Здоровый женский эгoизм...

Oдuночествo за мoнuтором

Желаю всем хорошей и удачной недели!!! Всех люблю и обнимаю 🤗😘



Моя подружка Света года два назад завела себе блоху. Ну как блоху. Говорит, что собаку, но не похожа. Мелкое, на дрожащих лапках, с клочками серо-черной шерсти там и сям на розовенький кожице. С глазами навыкате. С кривыми зубами в количестве трёх штук.

Подобрала в луже, где эта мышь собиралась умирать. Согрела, отмыла, накормила. Свозила к ветеринарам, те сначала долго ржали. Сказали, какой-то гибрид чиха с неизвестным науке насекомым. Потом ржать перестали и серьезно и грустно объяснили, что бывают такие плодильщики у нас в городе, скрещивают непонятно кого непонятно с кем, потомство продают как породу, а выбраковку могут либо в ветеринарку подкинуть, либо просто вон в ближайшую лужу, типа милосердные, не утопили же, может и выживет. Если захочет. Дали типа шанс.

Блоха очень хотела жить. Перенесла стойко все капельницы, уколы в комариную ляжку толщиной с подружкин мизинец, таблетки и остальные издевательства. Оказалась блоха мальчиком, поэтому назвали его Джеки. Ну, Джек. Но почему-то все знакомые звали его Блох. Он милостиво отзывался на оба имени.

Гуляла с ним Света только самолично, ее дети отказывались: боялись, что во дворе над ними будут ржать. Часть зубов у Блоха так и не выросла, а часть выросших пришлось удалить. Ел бедняга только перемолотую пищу, Света готовила ему паштетики и кашки. В полгода собралась животинку кастрировать, как положено, и тут выяснилось, что бедолага ещё и криптарх.

В общем, жили они не тужили. Света все это время встречалась с мужчиной таким солидным, разведённым. Мужчина над Блохом все время непочтительно ржал, обзывал волкодавом и грозой окрестных мух, над Светиной нежностью к уродцу тоже смеялся всяко, но Света наша непробиваема, как танк: люблю, говорит, и всё, поэтому отстань и от меня, и от собаки. Мужчина обижался: как это его женщина может любить ещё кого-то, кроме него?!

И вот однажды (недавно) случилась у Светы с мужчиной размолвка, хорошо, что дети были в лагере. Мужчина выпил, начал Свету словесно обижать, она терпеть не стала и в ответ мужчину тоже словесно обидела. Тот от избытка эмоций попутал все берега и влепил ей затрещину.

А Света у нас женщина крупная. В теле такая. Высокая, полная, с могучими руками. И с характером. И за словом в карман не лезет, и наподдать тоже может запросто. И вот она уж было собралась объяснить, что это мужчина у нее в гостях, а совсем не наоборот, но не успела. Из теплого мехового домика серой молнией вылетел Блох и молча! Страшно! Вцепился мужчине в икроножную мышцу. И начал эту мышцу жевать с жутким утробным клёкотом.
Мужчина от неожиданности взвыл, отодрал собачатину от ноги, и вышвырнул его в коридор. Света уже орала и в прыжке летела снести мужчине башку, но не успела, так как в этот момент Блох совершенно молча и страшно поднялся на свои паучьи лапки и из коридора молнией наперерез Свете метнулся к мужику, и вцепился на этот раз в его бедро. Тут уж Света не оплошала и не дала обидеть своего масеньку, сама начала мужика дубасить так, что ему только и осталось прикрывать башку руками, собаку отрывать было некогда, а Блох в это время мужественно жевал бедро супостата, глазами подбадривая хозяйку, мол, давай, ещё чутка поддай, и на пару мы его с тобой щас замочим!

В общем, мужик был опозорен, собачку Света аккуратно сняла с немного погрызенного бедра уже бывшего своего сожителя, и, обливаясь слезами, умчалась с масиком в круглосуточную ветеринарку. Там герою под лёгким наркозом удалили ещё один сломанный зуб, предпоследний, и обрыдавшаяся Света, как богиня возмездия, с отходящим от наркоза Блохом за пазухой, понеслась своего бывшего сожителя убивать.

Тот уже протрезвел и сообразил, что ему щас вот-вот придет неминуемый конец, и, пока она проливала слезы в ветеринарке, быстренько вывез из Светиной квартиры свои вещи, прихватив заодно и Светино осеннее пальто, в оплате которого он участвовал ровно на 50%.

Света сатанински захохотала, обнаружив пропажу, так как пальто случайно испортила этой весной отбеливателем, и предназначалось оно теперь исключительно для походов с масиком на улку в прохладную погоду. И бросилась отходящего от наркоза масика целовать и обнимать, называть своим спасителем, героем и защитником. Потом села на телефон и обзвонила всех своих подружек, включая меня, с рассказом о том, как Блох чуть не загрыз насмерть огромного злого мужика, который на нее посмел напасть, и только чудом ей удалось его (Блоха) оттащить от истекающей кровью скулящей и рыдающей жертвы. Подружки ахали, восхищались и рвались в гости, лично засвидетельствовать своё почтение герою, а заодно и подлечить нервы его хозяйке старым проверенным средством, белым сухим чилийским. Целую неделю Света принимала у себя вечерами толпы восхищённых паломниц, которые почтительно целовали лапки смельчаку, не побоявшемуся напасть на мудака ровно в сто раз его тяжелее. Смельчак жмурился, улыбался и милостиво принимал заверения в том, что он - самая смелая, умная и красивая собака в мире.

Автор Юлия Куфман

Мои свёкр и свекровь ели из одной тарелки. Они жили в доме, в который надо было принести воды, нагреть её и потом мыть посуду. Поэтому они ели из одной тарелки, чтобы мыть было меньше.

Свёкр свекровь очень любил. Он подкладывал в её сторону этой тарелки лучшие куски и говорил ей:
- Ешь, Катя.
Да и не потому только можно было понять, что он любит её.

Моя свекровь была человеком сдержанным и, как мне казалось, холодным. И однажды я спросила её:
- Почему вы вышли замуж за Александра Ивановича?
Она отвеила:
- Я по распределению оказалась на Дальнем Востоке, в деревне, там стоял пограничный полк. Внимания ко мне было чересчур много. И я решила, что мне надо замуж. А Саша был положительный и серьёзный.
И из этого ответа я сделала вывод, что она его не любила.

Моя свекровь очень много работала, она была директором детского дома. Приходила она домой очень поздно. Свёкр сидел на крыльце и ждал, он не ужинал без неё. Он был недоволен тем, что она так поздно приходит, он сердился, тут у тебя семья, дети, а ты всё на работе - так говорил он. Я думала, что она не хотела идти домой, потому что она его не любила. А однажды она мне сказала:
- Саша сердится, что я прихожу поздно. Тут есть он у наших детей, да и я приду, хоть и поздно. А там дети, сироты, у них никого нет, я не могу уйти от них, пока мы всем не помоем ноги и не уложим в кровать. А ещё они болеют и плачут. Не могу я от них уйти.

И она всегда приходила поздно, а я думала, что она его не любила, и я думала, что он её очень любил. А потом он умер.

Сначала она вспоминала, рассказывала то, что ей в нём не нравилось. Как будто бы она была зла на него. А потом она перестала. И однажды сказала:

- Не могу, совсем не могу без него. Жизни без него нет.

А что она любила его - этого она не сказала. Но я поняла, что любила.

Что такое любовь? Кто это знает? Как понять это, как определить?
И, может быть, есть из одной тарелки - это не необходимость?

Может быть, есть из одной тарелки - это любовь.

Лена Кофман

Очень молодая девушка в тредс пишет:
С мужем давно перешли на отдельные одеяла, и это лучшая инвестиция в наш брак и качество сна. Больше никаких ночных битв за одеяло, каждый спит в своём уюте и тепле. Утром выспавшиеся и счастливые — разве не это главное? А как у вас?

Тем временем, я, женщина за 40 пришла написать что мы с мужем с первого года брака перешли на раздельные спальни, в планах - отдельные дома.

А потом зашла в комменты, а там такое…

Ну нeт, вcё им выcкaжу!
- Этo я-тo oдинoкaя? Дa у мeня жизнь кипит! Пpaктичecки вce вaши внуки и внучки пoчeму-тo у мeня дoмa oшивaютcя! Тo c уpoкaми пoмoчь, тo кoтят пpиcтpoить, тo дыpку зaшить, инaчe poдичи зapугaют. A чeгo дитё pугaть-тo? Нa тo oнo и дитё - бeгaть дa лaзaть. Кo мнe бeгут зa пoмoщью и coвeтoм, нe к вaм! Вы тoлькo pугaть дa ныть гopaзды. A пoмимo вceгo пpoчeгo, - пoдбoчeнилacь я, - зa мнoй Ивaныч ухaживaeт! В тeaтp нa выхoдных идём. A вы бы хoть инoгдa poжу кpeмoм мaзaли, дa плaтья мeняли, a тo кaк в пoлoвыe тpяпки зaмoтaнныe cидитe! - нe удepжaвшиcь, я пoкaзaлa бaбкaм язык и cкpылacь в пoдъeздe.

Дoмa, кpaйнe дoвoльнaя coбoй, я cпpятaлa бутылку в шкaф, пo cтapoй пpивычкe. Вeчepoм c Ивaнычeм тяпнeм. Ну или c Caнычeм, нe peшилa eщё. И пoчaпaлa к плитe. Нaдумaлa бopщa cвapгaнить, a тo cкopo лoпoухий нapиcуeтcя co шкoлы - кoтят кopмить, a пoтoм и Aлькa...

Aвтop: Кpиcтинa Aгpицкaя

🔞 +
- Бaб Кpиcтя, бaб Кpиcтя! - cтучит в мoё oкнo лoпoухий Димкa.
- Чeгo opёшь, я eщё нe coвceм глухaя! - я oткpылa oкнo и гpoзнo глянулa нa мaльчишку.
- Тaм кoшкa у Aли poдилa! A oтeц eё cкaзaл, чтo кaк c paбoты пpидёт - вceх утoпит к чepтям!
- Утoпитeль хepoв. Щa, пoгoди, cпущуcь, - oхнув oт бoли в пoяcницe, я пoплeлacь к aптeчкe. Тaк, чтo у нac тут? Вoльтapeн, плacтыpь. Пoйдёт. Дoлбaнный ocтeoхoндpoз! Нe нa ту нaпaл! Кoe-кaк нaклeив oбeщaющий ocлaбить бoль плacтыpь, я пoкoвылялa вo двop.

Вoт чeгo этoму пaпaшкe пpиcпичилo кoтят тoпить? Чeм oни пepeд ним винoвaты? Лишниe pты? Тaк мoжeт, нe нaдo былo cвoих тaкую opaву cтpoгaть? Бeгaют пo двopу, мaл мaлa мeньшe, дpуг зa дpугoм oдёжку дoнaшивaют. Вeчнo пиpoжкoв пpocят, виднo, чтo гoлoдныe. A мнe нaпeчь нeтpуднo. Пaпaшкa тoт пoмeньшe бы вoдяpу хлecтaл - глядишь, дeньги бы пoявилиcь. Дa и мaмaшкe ужe тpубы пopa пepeвязaть, пocлeдний и тaк бoльнoй poдилcя, a oнa oпять бpюхaтaя хoдит. Кoтятки eму пoмeшaли, хpeн мopжoвый.

Зaплaкaннaя Aля oткpылa двepь мoлниeнocнo.
- Бaб Кpиcтя, oнa их нe кopмит, вooбщe к ним нe пoдхoдит! - зapeвeлa Aлькa.
- Нe ccы! Тaк, Димкa! Бeгoм к мaгaзину, кopoбку пoпpocи тaм, дa пoчищe! Aлькa, в зoo cгoняй, oбъяcни тaм, чтo к чeму, oни тeбe cмecь дaдут, будeм caми кopмить, - я cунулa в pуки дeвoчки купюpу, - чeгo cтoишь, бaлдa? Бeгoм!

Ужe чepeз чac в мoeй квapтиpкe кипeлa жизнь. Димa, Aлькa и eщё нecкoлькo copвaнцoв oбуcтpaивaли кoшaчий быт. Кopoбку лoпoухий пpипёp дoбpoтную. Я дocтaлa cтapыe, нo чиcтыe пpocтыни и гpeлку. Aлькa paзвeлa cмecь, и peбятa нaчaли пocтигaть aзы кopмлeния c пипeтки.

- Кopмить кaждыe чaca двa нaдo, тaк чтo дoгoвapивaйтecь мeжду coбoй, oднoй мнe нe cпpaвитьcя, - гoвopю я, - a нoчью, тaк и быть, caмa упpaвлюcь.
- Бaб Кpиcтя, a пиpoжкoв у вac нe ocтaлocь? - пoднялa глaзa дeвчoнкa.
- Ух, cтыдoбa, caмa ужe дoлжнa умeть пиpoжки cтpяпaть! Пипeтку лoпoухoму oтдaй и мapш зa мнoй нa кухню! Щac caмa у мeня тecтo зaмecишь!

Кoтятки пpeмилыe пoлучилиcь у Aлькинoй кoшки-дoхoдяги. Нaдo этим шкoдникaм нaкaзaть, чтoб чepeз мecяц-дpугoй пoфoткaли их и oбъявлeний pacкидaли пo интepнeту. Я живoтных люблю, кoнeчнo, нo кудa мнe чeтвepых кoшeк?

Пocлe дecяти вeчepa я выгнaлa пo дoмaм peбятню и нaкoнeц зaкуpилa cигapeту. Кaйф. Пpaвдa, тут жe кaшeль нaчaлcя. Нaдo зaпить. Я дocтaлa в шкaфу бутылку виcкapикa и нaлилa ceбe в кpужку. Зaжмуpилacь, выпилa. Вaщe кaйф. Ну, тeпepь мoжнo и глaву зaкoнчить. Пo нoчaм я пишу.

Утpoм в мaгaзинe я cтoялa у cтeндa c кpacивыми бутылкaми. Тут жe cтoяли двa пapниши. Я пocтучaлa клюкoй пo нoгe oднoгo из них.
- Ты чё, cтapaя? - вылупилcя нa мeня aкceлepaт.
- A ты чё, мoлoдoй? - в тoн oтвeтилa я. - Вишь, нe дoтянуcь дo вepхнeгo pядa! A ты длинный, ну-кa, дocтaнь мнe бутылку "Macallan"!
Пapeнь нeдoумённo пocмoтpeл нa мeня. Блин, чё зa мoлoдeжь тopмoзнутaя!
- Aллo! Бутылкa нaвepху, видишь? Мa-кa-лaн, двeнaдцaть лeт? Дocтaнь, будь тaк дoбp!
Пapeнь дocтaл и пocмoтpeл нa этикeтку.
- A ты этo пoтянeшь, cтapaя? Нe из дeшёвых пoйлo! - хмыкнул длинный.
- Нe твoё дeлo, мoлoдoй! Ты учиcь, глaвнoe, caмopaзвивaйcя, ищи пути. Тoгдa, глядишь, и нa пeнcии нe тoлькo oвcянку жpaть будeшь, - я взялa бутылку и пoкoвылялa к кacce. Вcпoмнилacь дpeвняя пecня "Кoвыляй пoтихoнeчку-у-у, a мeня ты зaбу-у-удь, зapacтут твoи нoжeньки, пpoживёшь кaк-нибудь". Я зaхихикaлa в кулaк.

У пoдъeздa ужe coбpaлиcь мecтныe cтapыe п@зды. Кaк oни мeня бecят, тaкoe нытьё вeчнo paзвeдут!
- Вoт у мeня дaвлeниe вчepa cкaкaнулo, cкopую oпять пpишлocь вызывaть! - пpoтиpaeт плaтoчкoм лoб Пeтpoвнa. Бopиcoвнa, cидящaя pядoм, coчувcтвeннo кaчaeт гoлoвoй.
- A у мeня тaк нoги oпухaют, нe знaю, чё уж дeлaть c ними, - вздыхaeт гpузнaя бaбкa, нe пoмню, кaк eё тaм, - cынoк oбeщaл мaзь кaкую-тo нoвoмoдную пpивeзти, вoт и жду ужe кoтopый дeнь! Зaнятoй вecь, c умa coйти, o мaтepи и думaть нeкoгдa! - oнa oбижeннo пoджaлa губки.
- Вы пocмoтpитe, ктo идёт!

C@кa, зaмeтили мeня. Нa зaтылкaх у них глaзa, чтo ли?
- Кaк здopoвьe, Хpиcтинa Кcaннa?
- Твoими мoлитвaми, - буpчу я, - oтcтaнь.
- Вoт вeдь вpeднaя кaкaя! Пoтoму и oдинoкaя! - пaльцeм в мeня тычeт, пpoшмaндoвкa cтapaя.

— Например, в среду и субботу он мне не нужен. Но на четверг-пятницу я бы с радостью взяла. Мы там на встречу одноклассников собираемся, если приду без пары — опять старой девой задразнят, надоело…

— Согласна, — говорю. — До субботы вам его уступлю. Только на встрече жирного много за столом не давайте, и чтоб закусывал хорошо. А как быть с Вовкиной зарплатой?

— Денег мне от него не надо, я себя и ребёнка сама обеспечу, — самодостаточно заявляет Александра-2. — Ну, если нашему Сашке шмотку купит или куда сводит в каникулы — пускай. Мой сын не чужой вам всё-таки.

Набросали с любовницей график Вовкиного дежурства по семьям. Прописали, что при передаче мужа из рук в руки он должен быть побрит, накормлен, выглажен и аккуратен, без видимых дефектов и в целых носках.

Ах, да!

Включили пункт, что ОАО «Муж Вова» должен быть не взвинчен скандалами и морально готов к продолжению трёхсторонних семейных отношений. Сыт, доволен, а также физически удовлетворён (по возможности).

— Насчёт физического… стесняюсь спросить, — замялась Александра-2. — Если у меня того… дамское недомогание случится? Или у вас?

— Справок давать не надо, поверю на слово, — говорю. — Главное — поставьте меня в известность, подстрахую, если что. Хотя, насколько я знаю мужа, когда он сыт и держит в руке пульт, то для женщин опасности не представляет.

— Это да, — подтверждает Александра-2 с ноткой грусти. — Первый год ОАО «Чужой муж Вова» гнало ночной план с опережением. На второй — уже с ленцой и отставанием от графика, а уж теперь… мало того что неделями задерживает, так всего по 30−40% на руки выдаёт. На дворе май, а он мне ещё за апрель полный расчёт по интиму не сделал. Но вскопать огород или сходить со мной на встречу одноклассников Вова вполне пригоден.

Мы доели торт из «Пятёрочки» и подписали договор. Разделили копии и пожали друг другу руки.

— Спасибо! — с чувством сказала моя бывшая тайная напарница. — Спасибо, что с порога не наорали и не огрели утюгом. Вы мудрая и цивилизованная леди, Александра Юрьевна! Пойду Вовку обрадую. Он устал врать нам обеим.

Закрыв за гостьей, я положила договор в папку. Там у меня лежит ещё один проект договора. Мой давний друг Борис Сергеевич, влюблённый в меня со школы, настойчиво просится исполнять супружеские обязанности Вовы в его отсутствие.

Этот договор пока не подписан. Я же имею право подумать?

Дмитрий Спиридонов

Сижу я дома. Звонок в дверь. Открываю — стоит тётка. Баба как баба, ничем не лучше меня и почти того же возраста. Говорит мне:

— Здравствуйте, можно нам с вами поговорить о Вове? Так получилось, что я любовница вашего мужа.

Нормально вечерок начался. Но знаете, если человек со мной вежливо, то и я буду вежлива до последнего патрона, пока кого-нибудь из нас инфаркт не накроет.

— Заходите, раз так, — говорю. — Обсудим нашего Вову.

— Очень приятно, что с черпаком на меня не бросаетесь, — улыбается гостья. — Я плохо переношу удары черпаком. Правильно мне сказали, что вы культурная и обходительная дама.

— Я тоже про вас наслышана, — говорю. — Погодите, дайте вспомнить… Вам тридцать семь лет, мать-одиночка, образование средне-специальное?..

— Уже высшее! — скромно поправляет меня гостья. — Заочку окончила.

— Если не ошибаюсь… вы Александра Викторовна? — спрашиваю и чайник ставлю.

— Да, — отвечает любовница мужа. — А вы — Александра Юрьевна? Мы с вами тёзки.

— Вот и я думаю… зачем Вовке и жена, и любовница с одним именем? Это узость мужского мышления или верность традиции?

— Думаю, всё гораздо проще, — говорит Александра-2. — Чтоб никого из нас в койке чужим именем случайно не назвать. Вова же умный.

— Ужасно умный! И фантазия у него — дай Бог каждому, особенно если учесть, что нашу дочь тоже Сашкой зовут.

— Моего сына тоже Сашей звать, — говорит любовница. — Кстати, от вашего Вовы.

— Я в курсе, — замечаю ей. — Слухами земля полнится. Молодец Вовка, вообще на именах не заморачивается. Ладно, садитесь чай пить. Вижу, вы тортик принесли?

— Да, — говорит любовница. — Не бойтесь, не отравленный. Мы же не соперницы, а сёстры по несчастью. Я интеллигентная женщина, зачем мне вас травить?

— В «Пятёрочке» тортик брали? — спрашиваю я.

— Да, в ней, на углу.

— Торты из «Пятёрочки» и травить не надо. Они уже… Сахару вам сколько?

Сели, пьём чай с Вовкиной любовницей.

Говорю:

— Ну, рассказывайте, тёзка, что вас ко мне привело?

— Знаете, я человек практичный, но не скандальный. Надо с Вовой что-то делать. Чем вы его вчера наджабили?

— Вчера мы с ним мебель в детской двигали, — вспоминаю. — Разве нельзя?

— Не бережёте вы мужика! — укоряет Александра-2. — Он мне сегодня после работы обещал заскочить и гарнитур кухонный повесить. И что? Заскочил, сдулся и лежит пластом — ни украсть, ни покараулить. Феналгоном ему поясницу натёрла, а работник из него ни в Парагвай, ни в Красную Армию.

— Сочувствую, — говорю я. — Почём гарнитур-то брали?

— Восемнадцать, — отвечает Александра-2. — И цвет хороший, под кафель как раз. Так что с Вовкой-то решим?

— Ну, пусть ночует у вас, — предлагаю. — На фиг он мне сегодня без спины нужен?

— Я не про сегодня, — говорит Александра. — Дальше надо смотреть. У меня ребёнок папу почти не видит. К тому же огороды скоро, да ещё кухню ремонтировать наметила…

— Заканчивайте мысль. Раз начали.

— В общем, у меня деловое предложение, — говорит Александра-2. — Давайте уже Вовку как-то распределять между собой?

— Ага? — недоумеваю я. — Типа акционерного общества на паях? Учредим ОАО «Муж Вова»?

— Да хотя бы и так! — говорит Александра-2. — Знаете, как-то несправедливо, что пять с половиной дней в неделю он у вас, а у меня — только полтора! Уделите мне ещё пару деньков, будьте любезны. У меня грядок три сотки, я опять всё лето одна копайся? Вова же не успеет прийти, как первым делом салатика просит!

— С морской капустой ему делаете? — спрашиваю. — А сырный с чесноком?

— Чего не умею — того не умею, — признает поражение Александра-2. — Вовка уже намекал, что ваши салаты интереснее. Не поделитесь рецептиком?

— Зато вы его фаршированной курицей кормите. Он мужикам во дворе хвастался. Давайте баш на баш?

Обменялись рецептами салатов и курицы, разлили по второй чашке.

— На целого Вовку не претендую, — идет на мировую Александра-2. — Но немного надо. Хочется иногда, чтоб какой-то поросёнок оставил носки на подушке и покурил у меня на балконе — сразу есть повод поорать и развеяться. Давайте как-то Вовку раскидаем?

— Как у охранников на рынке? Смены «два через два»?

Сегодня во дворе чуть было не произошла трагедия.

ㅤВ общем, в соседней многоэтажке на десятом этаже живет кот. Кот как кот. На ногах темные чулочки, усы вразлет, рожа нахальная, жопа полосатая. Семь лет непонимания и одиночества. И стал этот кот, с хозяйских показаний, с ума сходить. Кусаться почём зря. Тут причина, конечно, не известна. То ли наполнитель контрабандный бездушные хозяева стали использовать, вместо оригинального. То ли корм не спросясь сменили. Или весна, например, грядет неотвратимо и птицы как дуры расчирикались. Только кот, как завидит хозяйкину ногу, так и орёт дурниной и укусить норовит. Хозяйка женщина подвижная оказалась. Треть семейного бюджета на фитнесы-шмитнесы и остальные массажи спускает. Кот прыгает — хозяйка отпрыгивает. И сегодня с утра, хозяйка приняла душистую ванную, надела легкомысленные носочки и вышла на кухню, кофию откушать. И про кота как-то запамятовала. Идёт себе, напевает что-то лирическое… Как вдруг наперерез из кладовой вылетает волосатая комета вцепляется в лохматый розавинький носок, и пребольно кусает нежную плоть.
ㅤХозяйка орёт нечеловеческим голосом, а хозяйкин муж оказался мужчиной неравнодушным. Терзать плоть, а в особенности мозг, жене мог только этот единоличник.
ㅤМуж хватает кота за шкирку, отрывает бедное животное, запутавшееся когтями в носочной махре, от нежной плоти, и швыряет кота в сторону кухни. Тело брошено под углом к горизонту.
ㅤТолько вот на ту беду мимо бежала тёща. В смысле минут за пять до разыгравшегося страйка окошко на кухне настежь отрыла. Ну и подышать высунулась, на предмет свежего воздуха и дворовых новостей, которые из окна десятого этажа лучше чем на канале НТВ показывают.
ㅤМуж смотрит — кот летит прямо в тещину спину и предупредительно кричит: «Мама берегитесь» таким веселым голосом, что птицы-дуры со всех ног с дерева улепётывают. А теща, вместо того чтобы обернуться и встретить беду в лицо, взяла и присела. Её давно уже таким дурацким голосом не окликали, со времен институтской практики на полесских болотах… И кот, растопырив руки-ноги поперек, вылетает из окна десятого этажа.
ㅤТут вступает в игру хозяйка. Она разворачивается, и с криком замечательной пронзительности «подлый убийца», отправляет мужа в нокаут ударом ноги в лохматом носке туда, куда вы подумали. И выбегает из квартиры. Теща за ней. Чип и Дейл спешат на помощь. Прибегают они на двор и, хаотично бегая, ищут тело, выкрикивая его имя.
ㅤКак нам показалось, выпало сразу четыре кота, потому что весь двор слышал четыре разные клички. Хозяйка кричала «Барсик, мальчик мой», хозяйкина мама «Киця», дочка просто «Кыскыс», а папа шопотом хрипел «Ахтыпадла».
ㅤКак вдруг из крупного сугроба надрывно сказали басом: «Моэээээ». Семья бросилась на помощь и стала ржать. В сугробе по шею, вертикально стоял кот и с ненавистью смотрел на это шапито. Видимо в воздухе сгруппировался и вошел в снег аккуратным солдатиком. Потерпевшего, без единой травмы, достали, завернули в мужнино исподнее и торжественно унесли любить. Петрова говорит, очень показательная история про оптимизм. Вот, например, мы. Ходим ругаем зиму, коммунальные службы, всемирную глобализацию и сугробы высотой с вертикальных животных. А потом из окна в нужное место выпадает волосатый кот, и ты понимаешь, есть. Есть в мире равновесие. И если выпал снег, значит это кому-нибудь нужно.
А хоть бы и котам

© biobalast

Нюська, услышав голос хозяина, схватила карту зубами и пулей вылетела из-под дивана, взлетев к нему на руки.

— А что тут происходит? — спросил Макар, поглаживая дрожащую кошку.

— Убери эту гадину из квартиры и из моей жизни! — Вика не смогла переключиться, её просто раздирало изнутри. — Выбирай: или она, или я!!!

Макар посмотрел на кошку с картой в зубах, хмыкнул, перевёл глаза на некрасивую сейчас, злобно пыхтящую Вику, и серьёзно кивнул:

— Хорошо. Я выбираю Нюську. Можешь собирать вещи.

Вика не поверила своим ушам, а когда поняла, что он не шутит, кинулась на него с кулаками. Точнее, попыталась, поскольку кошка зашипела и вытянула лапу с когтями, готовясь защищать своего хозяина и друга.

— Ну и оставайся здесь с этой бестией! — крикнула Вика и начала кидать вещи в чемодан. Наверняка она надеялась, что Макар её остановит, но этого не произошло...

Когда за девицей захлопнулась дверь, Макар погладил Нюську и спросил:

— Ну что, добилась своего? Я сразу понял, что она тебе не нравится. Видимо, у тебя интуиция лучше моей... Ну, что ж, будем жить как раньше. Вдвоём.

Нюська молчала, загадочно поблёскивая глазами. У неё было предчувствие, что не пройдёт и недели, как в личной жизни Макара наступят перемены.

Но она была всего лишь кошкой, а кошки не предсказывают будущее, они просто мурлычут, уютно устроившись на руках самого дорогого человека в мире...

©Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА.

Нюська против
— Нюська, я дома! — раздалось от двери.

Чёрно-белая кошка встрепенулась, соскочила с дивана, где всё это время изволила почивать в отсутствие хозяина и, распушив хвост, отправилась встречать Макара.

У них это давным-давно стало традицией. Он уходил на работу, она оставалась на хозяйстве, как говорил с улыбкой Макар. А вечером Нюська бежала его встречать, потом они ужинали и вместе смотрели фильм.

Так было всегда. Но не сегодня...

— Ты ж моя красавица! — завидев любимицу, тот подхватил её на руки и обернулся к стоящей рядом девушке: — Вика, знакомься. Это Нюська, лучшая на свете кошка.

А это Вика, лучшая на свете девушка! Теперь мы будем жить вместе, и я уверен, что вы, девчонки, непременно подружитесь.

Кошка у него на руках посмотрела на девушку с сомнением. Та ответила ей не менее оценивающим взглядом, и обе поняли – ничего не получится. Третий тут явно лишний!

Однако обе были в достаточной степени умны, чтобы скрыть свои эмоции от Макара. Нюська втянула обратно когти и замурлыкала, Вика разулыбалась:

— Ой, какая прелесть! Очень красивая кошечка! Можно, я её подержу?

Нюська ответила таким взглядом, что девица опустила протянутую было руку и сделала вид, что хотела поправить причёску.

— Она у меня с характером! — рассмеялся Макар. — Мы уже столько лет вместе, что Нюська, по сути, больше, чем домашняя любимица. Она – моя семья, понимаешь?

— Теперь я – твоя семья, ведь так? — хорошенькая Вика обиженно надула губки. — Ты же говорил, что скоро мы поженимся!

— Говорил, не отрицаю, — Макар обнял её, так что кошка оказалась между ними и зашипела, давая понять, что недовольна столь тесным знакомством. — Викуль, для меня женитьба – очень серьёзный шаг, понимаешь? Давай немного поживём вместе, привыкнем друг к другу, а летом сыграем свадьбу? И сразу в свадебное путешествие махнём, куда-нибудь на острова! Как тебе план?

— Замечательный план! — Вика изобразила воодушевление, но кошка почувствовала, что девица фальшивит.

Ей эта Вика не понравилась с первого взгляда, и Нюська решила, что будет приглядывать за ней. Должен же кто-то оберегать наивного Макара от ошибок? Кто, если не она?

*

Макар рано лишился родителей. Мальчика воспитала тётка, старая дева. Всю нерастраченную любовь, всю заботу она делила между тремя кошками и маленьким сиротой.

К чести Макара, он не вырос избалованным, наоборот, мальчик старался помогать тётушке, чем мог. А ещё он полюбил кошек, ведь они тоже были его семьёй.

Тётка работала в школе учительницей английского, и это тоже стало плюсом: Макар легко поступил в вуз, выучился, устроился на неплохую работу.

Когда ему предложили работу в столице, он сомневался, но тётка решила за двоих:

— Не ломай себе жизнь, Макарушка! — сказала она. — Тебе нужно строить карьеру, думать о будущем, а в большом городе и шансы большие. За меня не беспокойся...

Будешь в гости приезжать, к тому же, сейчас можно и на расстоянии общаться. Я не одна, со мной мои девочки. Они и подлечат, и утешат. Если в доме есть кошка, там непременно всё будет хорошо!

Вышло так, как говорила тётка. Они продолжали общаться, созванивались каждый день по видеосвязи. Когда выдавалась возможность, Макар приезжал к тётушке, привозил гостинцы ей и кошкам.

Увы, года брали своё, тётка старела, но по-прежнему отказывалась перебираться к нему:

— Не хочу тебя стеснять, Макарушка, — говорила она, поглаживая Мусю, последнюю из оставшихся у неё кошек, такую же старенькую, как и сама хозяйка. — Итак беспокоюсь, почему ты один до сих пор. Пора о семье подумать!

— Не встретил такую, как ты, тётя, — отшучивался Макар, а у самого сердце тревожно сжималось. Тётка сдавала на глазах, и с этим ничего нельзя было поделать...

В последний свой приезд он застал её сильно похудевшей, ослабевшей, но ещё достаточно бодрой. У неё на руках была чёрно-белая кошечка, совсем котёнок.

Видно, старушка подобрала её на улице после того, как не стало пушистой Муси.

— Это Нюська, — сказала она, поглаживая кошечку. — Макарушка, я ни о чём никогда тебя не просила… А сейчас вот попрошу. Возьми её к себе. Мне недолго осталось, а котейка пропадёт.

Привыкла уже к людям, нельзя её обратно на улицу. Пыталась пристроить, так не берёт никто. Возьми, не откажи в последней просьбе...

— Тёть, да ты чего? — Макар пытался шутить, но сердце уже почувствовало правду. — Куда собралась-то? Как я без твоего присмотра?

— Вот Нюська и присмотрит, — тётка говорила серьёзно. — Считай, что у нас с ней договор. Пока она в доме, никакой беды с тобой не случится. Ну что, договорились?

Нюська, будто понимая, о чём речь, посмотрела на Макара, и у того дрогнуло сердце. Кошечка словно прямо в душу ему глянула, спрашивая – а ты добрый? Не предашь, не бросишь?

Он увёз Нюську с собой. Уезжал с тяжёлым сердцем, а на следующий день соседка позвонила с чёрной вестью. Ночью не стало его любимой тётки...

Он тогда плакал, как ребёнок, а Нюська сидела рядом, мурлыкала, носом в руку тыкалась, утешала. Вот с тех пор они вместе и жили…

*

Отчего-то женщин в их доме так и не случилось. Иногда Макар не ночевал дома, и Нюська переживала, ждала его, обнюхивала, когда возвращался, и презрительно чихала, укоризненно глядя в глаза.

— Что, опять не та? Ну, извини, — разводил руками хозяин. И вот сегодня привёл эту Вику!

Нюська решила, что сейчас бесполезно демонстрировать характер, и удалилась в комнату, которую считала своей. Ей было очень обидно и хотелось, чтобы всё было, как прежде.

Но в этот вечер Макар не пришёл на диван смотреть кино, и кошка почувствовала себя одинокой. Конечно, она понимала, что хозяину нужен кто-то, кроме неё.

И чтобы малыши в доме были, тоже хотелось, хотя это беспокойство сплошное, конечно. Но ничего, она бы помогла их воспитывать! Вот только эта Вика ей не нравилась категорически!

Так началась необъявленная тихая война между Викой и Нюськой. Конечно, обе были достаточно умны, чтобы не демонстрировать своё недовольство явно.

Просто кошка не позволяла себя гладить и никогда не сидела у Вики на коленях. А у той неожиданно обнаружилась аллергия, и она начинала чихать всякий раз, когда Нюська появлялась в радиусе двух метров.

— Да что за напасть такая? — сокрушался Макар. — Викуль, пойми, она мне как родная!

Вика делала страдальческий вид и просила подкинуть денежек на лекарства от аллергии. Почему-то они становились всё дороже, а приступы – всё чаще, так что банковская карта Макара в какой-то момент просто перекочевала в её сумочку.

Терпение Нюськи лопнуло, когда она поняла, что девица ничем не болеет, просто пользуется доверчивостью Макара.

— Котик, мне нужна денежка, — начала канючить Вика, как обычно. — Это просто невыносимо, я чихаю постоянно, нос красный, а тоналка такая дорогая!

Макар спешил на работу, уже стоял возле дверей, поэтому, махнув рукой, просто выложил карту на тумбочку. Глаза Вики радостно блеснули.

— Спасибо, котик! — она кинулась на шею Макару, покрывая его поцелуями.

Дверь хлопнула, Макар ушёл, и девица алчно протянула руку за банковской картой...

Вот только карты отчего-то не оказалось! Это было невероятно, потому что она своими глазами видела, как Макар её туда положил! Вика пошарила по тумбочке, на всякий случай наклонилась, глянула на пол. Пусто.

Глаза девицы блеснули пониманием:

— Это ты, дрянь, карту спёрла?! — грозно вопросила она.

Однако Нюська уже давно сидела под диваном, забившись поглубже и прикрывая карту своим телом. Вика в это время носилась по всем комнатам, разыскивая кошку.

Она то звала её ласково, уговаривая и суля вкусняшку, то переходила на крик, угрожая всевозможными казнями.

— Ах, вот ты где! — распластавшись на полу, Вика углядела в темноте притаившуюся кошку.

Они встретились глазами, и между ними только что искры сейчас не летали:

— Я тебя вытащу и выкину на улицу, поняла, гадина хвостатая? — сквозь зубы процедила Вика. — А Макару скажу, что ты сама убежала!

Вика исчезла, чтобы вернуться вновь со шваброй. Пыхтя, она начала тыкать этим оружием в шипящую кошку.

Эту картину и застал вернувшийся Макар...

— Вика, я ключи от машины забыл!

Он застыл на пороге, наблюдая, как красная от натуги девица поднимается с колен и пытается спрятать швабру.

Когда до мачо мне оставалось два визита в фитнес-клуб, одна пломба и пятнадцать сантиметров роста, пришла она.
И сразу все испортила.
Бабы уже были готовы идти дождем. Я расставлял тазы, ведра и прочие емкости.
Но тут она.
Она пришла воровато, в ночи, под утро, и тихо села на голову.
Сверкающая и гладкая, до омерзения глянцевая.
Лысина.

В зеркале на меня смотрело полное фиаско. Полное, потому что к моменту прихода лысины в мою жизнь в ней уже поселился лишний вес.
Первой моей реакцией, реакцией нормального среднестатистического тщеславно-лживого инстаграм-горожанина, было лысину спрятать. Стереть ее с лица земли, точнее, с головы лица.

Лучше всего прятать лысину, конечно, под кивером. Это такой гусарский головной убор. Но для кивера мне немного не хватило - века, этак, два.
Также вполне пристойно скрывать лысину под каской, но к строевой службе я был с младенчества негоден.

Все остальные современные покрытия для черепа - шляпы, кепки, буденовки, чепчики, колпаки - не решали моей проблемы в закрытых помещениях, где принято ходить простоголовым.
Мне пришлось искать другой выход.
И, как потомственная икона стиля (спортивные труселя моего деда обхватом в две московские области гремели на всю округу), я этот выход нашел.

Дело в том, что лысина поразила меня не тотально, а скорее локально, по типу Ильича. Вдоль моего кумпола посредине пролегла безволосая межа, от темечка до лба. А по краям головы волосы продолжали расти, даже с какой-то утроенной прытью, видимо, от страха при виде межи.

Я самозабвенно отращивал эту боковую шевелюру и зачесывал ее противоположно росту - не вниз, а вверх.
Со временем у меня на башке воздвигся полноценный Гранд Каньон.
Нависающие с двух сторон волосяные стены отбрасывали тень, в которой блекла ненавистная лысина.
В темное время суток, да при эрогенном свете торшера, я был еще очень даже ничего, тот еще гусар, даже без кивера.

Правда, матушка по ночам тайно ворожила на приворот ко мне парикмахерши. Или парикмахера: гендер в данном случае роли не играл.

«Постригись, Олежка, постригись», — умоляла меня не только матушка, но также перепуганные домашние цветы и кот.
Но гусара стричь — только портить, это же общеизвестно.

Девушки, правда, не шли. Ни дождем, ни даже тонкой струйкой. Ни капли девушек с неба за долгие дни, да что я вру недели, да что я опять вру месяцы.
Меня от меня спас, как всегда, мой немногословный отец.

Как-то раз он подвел меня к клетке с нашим хомяком и молча указал мне куда-то в тыльную часть животного. Я присмотрелся.
Там, на заднице грызуна, по бокам с двух сторон обильно кустилась шерстка. А посередине, между кустами, ничего не было, точнее была, собственно, она — задница.
На следующий день я побрился налысо машинкой в парихмахерской.

Перспектива проходить всю оставшуюся жизнь с жопой хомяка на голове меня не прельщала.

Автор: Олег Батлук

Загрузился в вагон метро. Я обычно езжу в конце вагона — стою возле маленьких трехместных лавочек. И место посередине занимает щупленький, но весьма интеллигентного вида дяденька с огромной котовозкой, у которой солидные прутья по бокам и с боков, и в которой сидит внушительного вида черно-белый кот.
А рядом с ними садится милая девушка в короткой юбке и веселом жакетике.
Котик немедленно заинтересовался девушкой, точнее, ее коленками (весьма, кстати соблазнительными), а еще точнее колготками, которые на ногах у девушки, и немедленно потянул к ним лапу. Девушка домогательства не видит — смотрит в другую сторону. Котик тянет лапу, высунув от усердия язык, растопырив хищно пальцы с когтями.
А хозяин что-то тоже отвлекся. Котик уже почти дотянулся, как девушка увидела волосатую лапищу и так изящно, по-женски, коленки отвернула в другую сторону. Котик втянул лапу и обиженно засопел.

— Пончик, не хулигань. Ты же воспитанный кот — вежливо попросил его хозяин и тоже отодвинул котовозку.
Я вам не скажу за всех пончиков, но конкретно этот экземпляр помимо воспитания явно имел еще очень много достоинств. Например, коварство, мстительность, саботаж, гипноз, партизанство, воровство и хозяйственность.
Пончик понял, что с колготками дело не выгорит, вытянул обе лапы из передней стенки клетки и попробовал половить наудачу хоть кого-нибудь. Все благоразумно отступили на шаг. Котик вздохнул, выпустил из котовоза внушительный мохнатый хвост и мстительно обшерстил юбку девушке черно-белой шерстью. После этого нахохлился в огромный черно-белый мохнатый шар, выставил уши из верха котовозки и стал умильно глядеть на окружающих.

Девушка, неожиданно спросив дяденьку: "А можно? ", ласково потрепала Пончика за уши. Котик прикрыл один глаз и ничего не сказал.
Через станцию зверюшка заскучала и стала ворочаться в клетке, раскачивая помимо котовоза еще и котовладельца. На робкие "Пончик, ну перестань", котик злорадно смеялся и с задорным "эге-гей" продолжал перекатываться по клетке.

И тут девушка достала телефон. А на телефоне болталась безделушка: вручную сплетенная кисточка из разноцветных ниток. Котик потерял дар речи. А после обрел ее и приник к прутьям всем лицом, так что нос и глаза выпучились еще дальше клетки.
— О-о-о-о-о-о!! — сказал котик — Ямнемоеотдаймоеэтожечудоаааянемогуябудулюбитьтебявечнокотикукотику!!

— Ммм? — не поняла сначала девушка.

— Этожеволшебствоооооо! — убедительно сказал котик. Немного подумал и добавил: — Котику. Аа?
Девушка разулыбалась, отцепила кисточку с телефона и спросила хозяина котика: "Можно?". Тот засмущался, бубня: "Пончик, ну как не стыдно? ", но потом кивнул.
Котик обрадовался, аккуратно взял кисточку зубами и немедленно спрятал куда-то поглубже в нагрудный (или напузный, как у кенгуру) карман. Потом свесил лапу из переноски и затарахтел, заглушая шум метро.

Так они и ехали до конечной — девушка гладила лапу коту и улыбалась каким-то своим мыслям. Хозяин котика просто улыбался и, наверное, думал о том, что неплохо бы прикупить глухую переноску с дырочкой для воздуха и на колесах. А что подумал Пончик не знал никто, потому что, как бы то ни было, он был воспитанным котиком.

Автор в розыске ❓️

У Бессона в «Пятом элементе» есть чудесный эпизод, где из одного крошечного уцелевшего фрагмента восстанавливают, казалось бы, полностью уничтоженного человека.

Конечно, фантастика, но…

Если посмотреть под другим углом, психологическим, то я скажу вам, что нет, не фантастика.
Порой я работаю с тяжелейшими человеческими состояниями и травмами, выход из которых поначалу тоже видится фантастикой.

А потом — нет.

Иногда покорёженность выпавшими испытаниями, потерями, долгосрочным личным адом бывает настолько сильной, а природа человека настолько хрупкой, что мысль о безоговорочной капитуляции приходит сама собой и молча встаёт на пороге, словно ожидая, когда тебе надоест трепыхаться и ты отключишься от розетки жизни.

Именно тогда и начинается поиск «уцелевшего фрагмента»…

А он есть! Всегда есть. Есть до тех пор, пока ты дышишь. Вот это не обсуждается.
Ты, как солдат, получивший приказ, начинаешь искать его.

Он разный, этот фрагмент…у каждого разный. Он аутентичен тому, кому принадлежит. Он характеризует его данность. Он показатель его психологического ДНК. Он настолько жизнеспособен, что становится главным фактором восстановления.

Маленькая радость на жёстком диске памяти.
Желание создать.
Надежда увидеть.
Намерение обрести право на перемены и осуществить их.
Чувство собственного достоинства, поднимающее тебя даже там, где другие попытались опрокинуть и унизить.

Привилегия жизни вместо мрачного обязательства тянуть лямку.

Злость, боль, отчаяние — активные сигналы внутреннего сопротивления, на которых ещё как можно подняться, если правильно считывать их и в нужную сторону направлять.

Иногда кажущиеся наивными и слишком уж простыми бытовые вещи держат на светлой стороне такими канатами, которые и воспетым сильным чувствам не всегда по плечу…

В моей профессиональной памяти истории о том, как женщина прошла жёсткий период жизни в процессе вязания гигантского зелёного шарфа, который и сейчас жив, расширив свою основную функцию до роли любимого пледа на диване.
Помню мужчину, что выжил, собирая из трёх битых машин одну…
Девушку, которая очень ждала, когда расцветёт её старый кактус. Он расцвёл, а она встала на ноги.
Ещё одна вышивала картину Ваг Гога.
Другой мечтал о собаке…

Если плохо, страшно, безысходно, пусто — ИЩИТЕ ФРАГМЕНТ.

Что-то, за что можно уцепиться.
Что-то, от чего можно оттолкнуться.
Что-то, на что можно наращивать новый пласт жизни.

Не важно, сами, или потребуется помощь.

Не важно, в какой степени эмоционального распада вы находитесь.

Не важно, что перестали верить в исцеление. Это не вы перестали, это ваше состояние подсуетилось для обретения одного из депрессивных симптомов.

И ещё… Выберите, пожалуйста, момент для того, чтобы пообещать себе одну простую вещь. Вот такую:

— Не существует таких обстоятельств и таких людей, включая меня, которые способны оспаривать у жизни её право на свои сроки.
И я обещаю себе беречь её, а не разрушать. Что бы ни случилось.

Помните — даже крошечного фрагмента достаточно…

©️ Лиля Град

Вы очень хороший.
Сказала одна, а вторая.
Поддержала.
-Спасибо вам.
Он вслипнул и выскочил из палаты. Промчался по коридору и ворвавшись в свой кабинет, стал вытирать слёзы катившиеся по щекам, но тут.
Тут вдруг.
Кто-то рядом стал аплодировать.
Он с изумлением оглянулся. Стояли врачи отделения и мед сёстры. Они молча аплодировали.
Удивление на лице хирурга говорило само за себя.
-Безнадёжный случай, коллега.
Сказал самый старый хирург.
-Никто кроме вас не решился. И я, старый пёс, испугался. Не хотел перед пенсией. Не хотел так уйти.
-Я вас понимаю.
Ответил ему хирург.
-А вот я себя нет.
Возразил ему самый старый хирург, после чего протянул вперёд свои руки. Они не дрожали.
-Окажите мне честь, коллега.
Сказал он врачу.
-Возьмите в команду. Не дайте мне так уйти и потом жалеть до самого конца. Окей?
-Окей.
Улыбнулся хирург. И все опять аплодировали.
Перед наркозом больная девочка поманила хирурга. Тот подошел и наклонился.
-Спасибо вам за котика.
Сказала она и добавила.
-Я назвала его Надежда.
-Кошечка?
Спросил доктор.
-Нет, котик.
Ответила девочка и рассмеялась еле слышным смехом.
-У него там такие маленькие яйки.
Операция была очень долгой и тяжёлой. Я не стану перечислять все возникшие трудности. Скажу только, что маленькое сердечко больного ребёнка запускали дважды.
- Третий раз она не выдержит.
Сказал хирург ассистировавшего ему старому врачу.
-Третий раз будет последний.
И третий раз случился.
Маленькое сердечко дёрнулось и стало.
Все заметались и стали делать необходимые процедуры, а старый хирург отошел к стене и присел.
Он держался за своё сердце, а его губы шептали.
-Нет. Ни за что. Это мой последний бой и мне решать.
Сердце малышки вдруг заработало.
-Шьём, мммать вашу!
Закричал хирург и все бросились к столу и инструментам.
Когда всё было кончено. И девочек стали вывозить из операционной. Хирург вдруг заметил.
-Коллега. Коллега!
Позвал он старого хирурга прислонившегося к стенке.
Но тот молчал.
Хирург подошел и заглянул ему в глаза. Потом стянул с головы колпак.
- Ах, ты господи.
Сказал он.
-Как же так?
Потом заметил.
-Геройски ушёл. Отдал всё до конца.
Когда он вышел к их родителям, дежурившим в коридоре. Они вскочили и бросились к нему.
-Тихо, тихо.
Сказал он, подняв вверх руки.
-Операция прошла удачно, но это всё что я могу сказать.
Будем надеяться на хорошее.
Через год. Мама девочек позвонила доктору и попросила.
-Доктор. Не могли бы вы сделать нам такое одолжение?
Девочки очень хотят, чтобы вы с нами поехали в зоопарк. Вы могли бы?
Хирург согласился.
Малышки шли по проходу, держась за его руки. Они тараторили и улыбались. Они рассказывали ему всё. И о том, как живут. И о том, какой страшный шалун Надежда.
А хирург шел, слушал их и улыбался. У него в голове вдруг зазвучали те, давно забытые слова его мамы. Которая учила его молитве.
Буквы складывались в слова, слова в строчки.
И его губы сами собой шептали.
-Что, что?
Спросили хором сестрички.
-Я говорю.
Улыбнулся хирург.
-Я говорю. Вы обе, очень смелые девочки. Держитесь друг за друга. И тогда вам ничего не страшно.
Девочки прижались к нему и обняли, а у него перед глазами стоял. Самый старый хирург. Отдавший тогда свою жизнь. Он стоял и улыбался.
Вот и вся история.
И я не знаю о чём она.
О любви сестёр? О решимости врача взвалить на себя то, что другие не могут?
О старом хирурге, решившем уйти тихо, но не помешать спасению жизней детей?
Что тут важнее?
Как решить?
Как?
Олег Бондаренко-Транский
Фото из инета

ДВА ЛЫСИКА
Девочки сидели перед хирургом. Им было по восемь лет и они были сёстрами. Не близнецами, нет. Высокий и лысый хирург хмурился. Разговор должен был быть очень тяжелым и серьёзным. Он попросил их родителей выйти и дать ему пять всего минут. Ему очень хотелось поговорить и объяснить. Хотя. Ну, что тут можно объяснить?
То, что вероятность положительного исхода близка к нулю? Рассказать что-то о тщете жизни? О том, что все там будем? Восьмилетнему ребёнку?!
Он пытался подобрать слова и подсознательно оттягивал начало разговора.
-А с чего это вы обе лысые?
Спросил он у сестричек и инстинктивно провёл по своей лысине.
- А это я сбрила волосы в поддержку моей сестры.
Ответила одна малышка и сжала свей левой ладошкой правую руку сестры.
-Ты её очень любишь?
Продолжил хирург.
-Очень.
Ответила девочка.
-Вы, дядя доктор не волнуйтесь. Я сама очень хочу поделиться с ней своей печенью. Меня никто не уговаривал.
Она как заболела раком, так я и решила.
Всё-всё сделаю, чтобы она выздоровела.
Губы хирурга свело судорогой.
-Раньше бы немного.
Пробормотал он почти про себя.
-Что вы сказали, дядя?
Хором произнесли сестрички.
-Я говорю.
Нашелся хирург.
-Я говорю, а что больше всего вы любите?
И они затараторили.
Хирург с болью внутри смотрел на осунувшееся лицо больной девочки. Которое раскраснелось от хороших воспоминаний.
-Ох, раньше бы.
Повторял он про себя.
А дети перечисляли.
-Первым делом, как выздоровеет.
Она сможет поиграть с нашим любимым котом Фениксом.
Как мне станет легче, мы с сестрой пойдём в зоопарк посмотреть на больших какаду и сусликов.
-Любите животных?
Тянул время хирург.
-Очень.
Хором ответил сестрички.
-Дома только кот Феникс.
Мы маму просили, чтобы разрешила принести котёнка, который у нас в подъезде живёт, но.
Но она не разрешает. Говорит, что сестре пока нельзя.
-Правильно говорит.
Вздохнул доктор и принял решение.
- Вы вот что. Вы не волнуйтесь. Сделаю всё, что смогу. Но понимаете.
Хирург замялся.
-Тут такое дело. Я не волшебник. К огромному моему сожалению.
-Дядя доктор.
Встала девочка больная раком и подошла к хирургу.
-Дядя доктор. Вы не бойтесь. Я смерти не боюсь. У меня всё в жизни есть. И родители хорошие, и сестра, и кот Феникс. Они все меня очень любят. А значит, всегда будут помнить А тот, кого помнят, никогда не умирает. Правда?
Хирург задохнулся. Он пытался протолкнуть слова через горло. Откашлялся и погладил ребёнка по голове.
-Позовите мне ещё раз родителей.
Сказал он выходившим девочкам.
Разговор был тяжёлый. После подписания всех необходимых документов. Он кивнул им и они пошли к дверям походкой сразу страшно постаревших людей.
Мама девочек пыталась сдержать рыдания. Нельзя, чтобы дети видели.
- А знаете что?
Окликнул он их.
Родители малышек обернулись.
-Знаете что.
Повторил хирург.
-Принесите им сегодня того котёнка, которого они просили. Который живёт под лестницей.
-Грязный, блохастый. Чтобы перед операцией они заболели?
Возразила женщина.
Хирург встал и подошел к ним вплотную. Он посмотрел на мать и сказал тихо.
-Вы не понимаете, что это может быть её последняя радость? Мне надо объяснять такие простые вещи? Покупайте его. Обработайте от блох. Я не знаю. Делайте что хотите в конце концов.
Он отвернулся и сел за стол.
Родители вышли.
Через несколько дней девочек положили в больницу. И стали готовить к серьёзной операции по пересадке части печени.
Хирург долго стоял пере дверью в палату, прежде чем войти.
Он не верил в бога и всегда писал это слово с маленькой буквы, потому как.
Потому что, тот кто видел столько страданий и смертей, как он. Перестаёт верить во что-то хорошее.
А теперь он стоял перед дверями и пытался вспомнить слова какой-нибудь молитвы. Мама с ним в детстве разучивала.
Его губы беззвучно шевелились, но. Ни одно слово на ум не приходило.
Он толкнул двери и вошел.
-Дядя доктор!
Хором радостно закричали девочки и камень упал с его души.
-Дядя доктор! Это вы упросили маму?
Спросила одна из сестричек.
-Нет, нет.
Ответил он.
-Это она сама. Конечно сама.
Сказал он, присаживаясь на краешек кровати.
Девочки потянулись к нему и прикоснулись к его руке.
-Дядя доктор.

— Всё пропало! Всё! На что Руди положил жизнь, всё растащили по норам. Даже за могилой сегодня никто не ухаживает. Костлявая не делит людей на бедных и богатых. Ангела смерти не интересует, приготовлен ли усопшему саван…
Мне показалось, что старик в этот момент думал не о великом танцовщике, а о себе.

Я вышел из торгового центра и направился в сторону башни Сен-Жак. Мокрый снег налипал на пальто, от чего оно стало вохким и тяжелым. Настроение было скверным. Снег усилился, его мокрые хлопья становились всё противнее. Я решил взбодриться чашкой горячего шоколада. У входа в кафе, сидя на асфальте, себе под нос что-то бормотала нищенка. Я бросил в ее мокрую коробку несколько монет. В этот день Беранже преследовал меня:

Снег валит. Тучами заволокло все небо.
Спешит народ из церкви по домам.
А там, на паперти, в лохмотьях, просит хлеба
Старушка у людей, глухих к ее мольбам.
Уж сколько лет сюда, едва переступая,
Одна, и в летний зной, и в холод зимних дней,
Плетется каждый день несчастная — слепая…
Подайте милостыню ей!

Спасибо
Изабелла Каган

себе любое поведение, звезде прощали всё! Как человек, родившийся в бедности, Рудольф хотел иметь всё и сразу! Однажды он явился в этот магазин в свой день рождения. На его шее красовалась огромная золотая цепь. «Смотри какой подарок, — ска зал он мне, — знаешь от кого? Это я сам себе подарил!». Маэстро отдавался своему увлечению не замечая никого и ничего вокруг.

На гастролях в Пальме-де-Майорка из-за беготни по антикварным лавкам, он опоздал на аудиенцию к испанскому королю на 15 минут. Его величество прождал его только десять. И все же Руди был большим артистом, поцелованным Богом.

Мы подняли тост за талант. Антиквар вдруг начал то ли
петь, то ли декламировать:

— Хилой и некрасивый
Я в этот мир попал.
Затерт в толпе шумливой,
Затем что ростом мал.
Я полон был тревогой
И плакал над собой.
Вдруг слышу голос бога:
«Пой, бедный, пой!»

Я продолжил:

— Да, петь — теперь я знаю:
Вот доля здесь моя!
Кого я утешаю?
Не все ли мне друзья?

— Вы знакомы с творчеством Беранже? — спросил старик.
— Я знаю наизусть несколько его стихотворений, — гордо ответил я.

Неожиданно в магазин вошли покупатели — статный смуглый мужчина и три дамы, лица которых скрывала паранджа. Мужчина потребовал что-нибудь дорогое, золотое и обязательно европейское, в трех экземплярах. Анджей, так звали антиквара, извинился и подошел к клиентам. Он быстро закончил сделку, продав драгоценности, и вернулся к своему повествованию:

— Парижская квартира Нуриева была забита антикварной
мебелью, гобеленами и французской академической живописью. Это было наглядной иллюстрацией того, сколько себе можно позволить на хорошие гонорары. Его столовая была увешана картинами мужчин в стиле «ню» начала XIX века, в
гостиной забавный коллаж из скульптур, ваз, канделябров создавал атмосферу хаоса. Он сам был дизайнером своей квартиры, как, впрочем, и своей жизни. Правда, американское ранчо ему помогала оформлять Жаклин Кеннеди. Но всему приходит конец, даже если у тебя есть большие деньги. СПИД в начале
90-х не щадил никого. Поскольку прямых наследников у Нуриева не оказалось, большая часть принадлежавших ему вещей, после его смерти была распродана на аукционе.

— А как же его сестры, племянники? И что случилось с его
квартирами, домами, островами?
— Это большая тайна! Руди сам говорил: «После того, как
я умру, пройдет немало времени, прежде чем они разберутся с
моим наследством». Куда делись миллионы великого танцовщика не знает никто. Как грибы после дождя стали возникать многочисленные фонды «памяти Нуриева», главной целью которых было прикарманить часть его состояния. Насколько мне известно, мэрия Петербурга предложила Рудольфу пожертвовать баснословную сумму городу. За это было обещано найти дворец и создать в нем «Музей Нуриева». Соответственно, весь антиквариат, так же предлагалось передать властям.

Артист с подозрением отнесся к этой идее. В итоге его личные вещи после смерти были распроданы с аукциона «Christie’s» в Нью Йорке в 1995 году. «The Times» опубликовал рекламу этого события: «Танцуйте дома с любимой вещью Нуриева!».
После такого заголовка, здание где проходил аукцион штурмовала толпа поклонников умершего танцовщика. Говорят, там было не менее пятидесяти тысяч человек. С молотка пошли не только картины и гобелены, продавалось все, даже его личные вещи: пиджак из змеиной кожи, халаты, сценические костюмы… Особенно много оказалось балетных туфель, подчас,совершенно изношенных и многократно залатанных. Одна из самых старых пар ушла более чем за девять тысяч долларов.
Состояние Нуриева оценивалось в десятки миллионов. При
этом Руди не потрудился нанять хорошего финансового адвоката по финансам, не желая платить ему. Получив право распоряжаться имуществом артиста, фонды первым делом начали его распродавать. Родственников Нуриева они, просто, обманули. Его сестре Розе и племяннице Гюзель удалось отсудить самую малость — около двух миллионов долларов и один из многочисленных домов Рудольфа. Куда подевались основные капиталы не знает никто.

Анджей долго молчал. Потом, залпом осушив бокал, продолжил:

БАТМАН ЗА МИЛЛИОН

Дмитрий Мрикотенко

После трагической гибели любимой женщины, которая родилась, выросла и блистала в Париже, я думал, что не смогу вернуться в город на Сене. Но время лечит. И вот, через много лет я брел по Елисейским полям, пересекая припорошенную снегом площадь Согласия. Оттуда рукой подать до сада Тюильри. Годы,казалось, не тронули его. Даже деревянная лавка на аллее Диан, всё так же одиноко стояла под высоким грустным деревом. Много лет назад, мы с Ирмой сидели на ней, взявшись за руки, и я читал её любимого Беранже:

— Неужто звездочки, пастух,
Над нашими судьбами
На небе смотрят? — Да, мой друг!
Невидимая нами
Звезда для каждого горит…
— Ах, дедушка, кто знает,
Чья это звездочка блестит,
Блестит — и исчезает…

По Риволи я вышел на площадь Пале-Рояль и… Вот он, таинственный мир старинных вещей — торговый центр «Le Louver des Antiquaires», который расположился в величественном дворце эпохи Классицизма. 250 магазинов предлагали антикварные предметы с Востока и Запада, от античных времен до начала XX века. Покупателей почти не было, и я гулял по центру, как по музею, останавливаясь у витрин с позолоченными канделябрами, серебряными сервизами, каминными часами и севрским фарфором. Неожиданно из шикарного магазина вышел пожилой элегантный мужчина:

— Месье ищет что-то конкретное? Вы окажете мне честь быть полезным Вам!
— Благодарю, — я старался быть не менее вежливым, — надеюсь, в другой раз я с радостью приму Ваше предложение.
— Вы из России, судя по Вашему акценту? — непринужденно продолжил антиквар.
— Действительно, мой родной язык — русский, — двусмысленно ответил я.
— А я поляк, — пожилой месье лихо взял меня под руку, — хочу верить, что Вы никуда не спешите и дадите старику возможность вспомнить русский, а заодно откупорить бутылочку бургундского.

Я был приятно удивлен неожиданному приглашению, и так как, действительно, никуда не спешил вошел в роскошный магазин. На изящном французском столике мгновенно появились два бокала и бутылка тягучего сухого.

— У меня было немало клиентов из театрального мира, — пафосно произнес собеседник, узнав о моей профессии. — Люди они, должен признать, прескверные!

В этот момент мне показалось, что вино горчит. Я хотел распрощаться с хозяином, но он остановил меня:

— Катрин Денев часто заглядывала сюда. Могла часами рассматривать ассортимент и уйти, ничего не купив. Жан Маре тоже трещал без умолку, рассказывая о своих ролях. Кстати, он прекрасно рисовал, и если бы не занимался такой ерундой, как кино, из него получился бы неплохой художник. Но Вам, вероятно, будет интересно услышать о соотечественнике — Руди. Рудольфе Нуриеве.

Мне, действительно, было интересно услышать неприукрашенный биографами рассказ о великом танцовщике, и я снова уселся в кресло.
— После побега из России, Нуриев в Европе стал настоящей звездой. Деньги и слава пришли к артисту быстро и помогли высвободиться его бешеному темпераменту. Балет и роскошь Руди любил одинаково. Облаченный в шелковый халат, он идеально вписывался в свои роскошные апартаменты. Наверно, Вы слышали, что у него были квартиры в Нью-Йорке и Париже, дом в Лондоне, ранчо в США, и даже два острова
в Средиземном море? Только эти острова обошлись ему в 40
миллионов долларов.
— О да! Я читал, что Нуриев собрал так же отличную коллекцию редких предметов старины.
— Нет, нет, он не был коллекционером, скорее собирателем. Собирателем ковров, картин, скульптур, мебели… Хотя, ходили слухи, что он владел несколькими антикварными магазинами в Европе. Товар ему поставляли со всего мира. Даже из коммунистической России он получал драгоценности от артистки Зои… Не помню ее фамилию…
— Позвольте спросить, как Вы с ним познакомились?
— Нуриев приобрел у меня кровать, принадлежащую самой Полине Боргезе. Потом попрекал меня покупкой, говорил, что эксперты не подтвердили подлинности раритета, но возвращать «дрова», как он выразился, не захотел. Он всегда торговался, как чёрт! Был ужасно скупым! На Западе Руди мог позволить

Наши подарки другим нас же и спасают.

Есть притча у Достоевского о злом мужике, который подал нищему пучок лука.

Раз в жизни доброе сделал! Жалкое добро… Однако за эти луковые перья мужику и дали уцепиться, чтобы вылезти из адского пламени.

Вот простая история про дешёвую шапку с помпоном и конфеты. И про носки с зайчиками.

Один богатый мужчина поехал в деревню; там его коттедж строился. И поехал он в плохом настроении. С мыслями о том, что денег стало меньше. Бизнес в упадке. На двадцать миллионов меньше прибыль в этом году. А расходы растут. И ещё вот покупай всем подарки: Рождество, Новый год…

Кучу денег на эти подарки истратил уже. А им хоть на лопате подавай: все мало! Я я словно должен всем давать. Надоели!

Но все же неудобно с пустыми руками ехать. И этот богатый человек купил дочери соседки шапку с помпоном, красную с белой оторочкой. Вроде колпачка Деда Мороза. Забавная шапка и дешевая.

Купил этой соседке из бедной избы носки с зайчиками. Копеечные, но яркие. Все же соседка смотрит за стройкой. Если что, звонит. Пусть носкам радуется. Какой-никакой, а презент.

И купил он конфет килограмм. Тоже дешевых, но в ярких фантиках.

Все это дело сложил в новогодний пакет и поехал на своей дорогущей машине в деревню. Ругаясь, что приходится самому за всем смотреть. Рабочие отдыхают. Надо все проверить.

И что? Машина съехала в кювет. Вьюга, тьма, телефон не ловит. И мороз начался крепкий!

Топлива мало. Отчаянное положение. И холодно очень! И есть охота.

Так этот мужчина напялил поверх модной тонкой шапочки колпак, который вез в подарок. Натянул на уши - теплее стало! На ноги натянул носки с зайчиками. Согрел ноги. И подкреплялся конфетами. Хоть и дрянными; но сладкими и питательными.

И дождался спасения. «Газель» ехала, водитель вытащил машину. Спас.

А подарки этот спасенный человек купил потом другие. Лучшие. Достойные.

И вот эти несколько часов во тьме, на морозе, многое прояснили. А глупая шапка, носки и не очень хорошие конфеты стали спасением. Хорошо, что купил подарки. В итоге эти подарки и спасли.

Наше добро нас же и спасает. Наши же подарки нам и возвращаются. Хорошее мы делаем и себе, когда делаем хорошее другим. Даже очень маленькое хорошее может стать нашим спасением во тьме и холоде, когда мы сбились с пути…

Анна Кирьянова

Вот не люблю я свидания, кафе всякие... Нервы, потеря времени, вечно что-то происходит.. не люблю — и все тут.
Но неожиданно, подруга решила встретиться с незнакомым ей ранее, мужчиной. Место встречи - кафе. Он выбрал. Там Рождественское меню особенное, какая-то программа, цыгане ... И она меня попросила тоже прийти. Минут через 15 после начала встречи, зайти в зал, сесть за столик. И, если мужчина нормальный в целом, то она меня "не узнает". Я тогда сижу, немного ем, дожидаясь конца свидания, и потом иду себе домой.
А если она меня "узнает", то мужчина — не очень, и мы ,опять же, немного сидим, за своими столиками, и потом уходим, друг за другом. А если мужчина неприятно пристает, то я вроде как предлагаю ей подвезти ее на такси. Чтобы 2 машины не брать и тд. Мое меню она мне оплачивает, кстати, выдав определенную сумму денег. Я соглашаюсь, мне от дома недалеко, и еда вкусная, и вообще, весело.
Захожу. Она - радостно меня узнает. Тут же. Ах Натальвикторна, какими судьбами ? Ах, часто ходите сюда ? Прямо, чуть не каждый день? А мы вот - впервые ! А это - Михаил, а вот - моя коллега, какая нечаянная встреча и тд.
Я все понимаю, сажусь за стол, надо что-то заказать, небольшое, и следить за ходом свидания. Подлетает официант. Давайте сделаем вид, что я тут часто бываю, говорю я. Тут ситуация ... мужчина вон тот, он с моей подругой ... короче, надо изобразить, вроде, я тут - завсегдатай.
Не вопрос, говорит официант. Все понял !
Я - Серж. А Вы ? Наталья? Щас все сделаем, в лучшем виде!
Рад очень видеть Вас ! Кричит вдруг мне Серж. Давно, давно не были, забыли совсем ! Но у нас сегодня - все, все свежее, все - любимое ! Вам ведь - как обычно ? А какой сегодня салат ! А медальоны с грибами ! Коктейли все есть, все, сразу по коктейльной карте, как на подбор! Сначала легкий аперитив, а потом уж разгончик, разгончик - основное, и десерт тот, я помню, помню все, не переживайте ! Кричит Серж, меняя скатерть и зажигая свечи на столе. На меня удивленно смотрит ползала, подруга и ее Михаил.
Секунд через 10, я не шучу, предо мной: комплимент от шефа, что-то горячее и овощное, с травами и соусом. Язык отварной. Семга слабосоленая с лимоном. Салат с креветками. И зеленоголубой коктейль с шампанским, зонтиком, вишнями и ананасом. Я выпиваю коктейль. И начинаю закусывать. Все - изумительное. Тает семга, язык исчезает, салат просто волшебно уходит за минуты. Комплимент от шефа отзывается в памяти, как первый поцелуй. Тоской и нежностью. Через минуты - медальоны. С грибами, сливками и чем-то еще. Второй коктейль, реально крепче, что-то прозрачное и внизу - красный шар.
Залпом, залпом, пока ледяной, не нагрелся, просит официант, и тут же, тут же на контрасте, вот гарнир, острого надо, а потом уже мясо. А ? Как Вам ?
- Изумительно, - говорю я. Волшебно ! Мои поздравления повару. Говорю я. Сегодня - как никогда, говорю.
Я так рад, так рад, Наталья ! Кричит Серж.
И на меня уважительно смотрит уже весь зал, обалдевше - подруга и восхищенно - Михаил. И я поднимаю в их сторону уже третий коктейль, типа, хорошего вечера, чин-чин, понимаете ли. И они тоже что-то там пьют бледное желтое под какие-то скучные салаты с огурцом. А мне неспеша выносят десерт, поджигают его на высокой тарелке, там что-то горит, плавится и стекает вниз. И я это ем, длинной ложкой, задумчиво глядя в окно. Замечаю, что многие просят такое же. И коктейли. Серж нарасхват. Айриш кофе ? Наталья ? За нашу долгожданную встречу ! Кричит он, пробегая. Несите ! Разрешаю я. Зал в восторге. Михаил тоже. Подруга закатывает глаза в сторону выхода, дома, бегства и эмиграции. Делает страшные лица. Я пью айриш кофе. С ванилью и кардамоном! Кричит Серж. Специально для Вас ! Ползала хочет такое же. Серж, в мыле, оптом носит коктейли, горят десерты, плавится кухня. Шампанского ! Неожиданно восклицает Михаил. Они пьют с подругой шампанское, для них выносят закуски, коктейли, горячие медальоны, и им тоже поджигают десерт.
В воздухе дым. Кружится голова. Визги и смех. Пахнет сигарами, цыганами, и катанием на тройке вдоль Тверской. Поравалить, понимаю я. Серж, мне бы такси. Прошу я шепотом.

Уже ждет, вот номер, внизу, главный вход ! На дорожку, на дорожку! Кричит Серж и подает мне что-то темное, крепкое в узкой рюмке. Я пью это стоя, в центре зала. Подходит Михаил, тоже что-то пьет и шепчет мне на ухо. Мы смеемся. Конечно, непременно, завтра - обязательно ! Кричит Михаил. Серж приносит счета. Я порываюсь оплатить, но Михаил протестует "я обижусь!" И платит сам. Подруга с Михаилом провожают меня до такси. Серж прощально машет полотенцем в дверях...
Утром дико болит голова. Подруга не походит к телефону. Три раза звонил Михаил. Вот не люблю я эти ваши свидания, кафе... вечно что-то происходит, разгребай потом ... Не люблю— и все тут.

© ИвановаНа

В одной руке у него был небольшой кусок белого хлеба, в другой кисть винограда. Смотрел он куда-то вдаль, потом, не отрываясь от того, что видел, начал есть. Он отламывал кусочек хлеба, брал одну виноградинку и очень медленно их разжевывал.
Таким образом - кусочек хлеба, виноградинка - съел он свой небольшой запас, все так же неотрывно глядя вдаль. Он был сыт, остался таким же легким, как и до еды, и потребности сна у него не появилось. Это понравилось брату, он решил делать так же.
И с тех пор так питался. Он уверял меня, что так меньше съешь, а пользы и сытости будет больше. При этом он всегда читал. Питался он у себя в комнате. Екатерина Александровна питалась отдельно, никакие ее уговоры на него не действовали".

Когда 22 июня 1941 года по радио объявили о начавшейся войне с Германией, Евдокия Николаевна позвонила брату и просила сделать какие-нибудь запасы. Филонов с возмущением ответил:

— Если такие люди как вы и мы будут делать запасы - это будет преступление.

Во время войны Филонов добровольно охранял дом, в котором жил, от зажигательных бомб. Голодный, он вынужден был ночами мерзнуть от холода в своей тонкой куртке, перешитой из шинели. Однажды, в темноте, спускаясь с промерзшего чердака, Павел Николаевич повредил ногу.

Вскоре началась блокада Ленинграда и Филонов погиб от голода, потому что из личного принципа не отбирал у более слабых еду, а брал только положенные ему сто двадцать пять граммов хлеба в день.

Его жена берегла картины Павла Николаевича, претерпевая голод и крайнюю нужду. Она пережила Филонова только на пять месяцев, доказав, что любовь - она возможна в любом виде и для любого возраста. И каждая женщина, даже в пятьдесят семь, может быть чьей-то "милой доченькой", ведь в душе она никогда не постареет…

"Если бы он говорил не красками, пока еще, к сожалению, недоступными массам, а человеческим языком, он явился бы тем рычагом, который перевернул бы весь мир - и наступил бы рай земной: его работой руководили страдание за человечество и желание ему добра. Как никто не может определить, что происходит в настоящее время, так никто не может проникнуть в творения Павла Николаевича, потому что они носят в себе величие и тайну данного момента. Это дело будущего; его расшифрует история", - из дневника Екатерины Александровны Серебряковой.

"Смутьян холста", "очевидец незримого" - сказал о Филонове поэт-футурист Анатолий Крученых. Велимир Хлебников называл его малоизвестным певцом городского страдания. Недруги считали Филонова сумасшедшим фанатиком. Ученики - гением и первооткрывателем.

Филонов утверждал, что создает "картины такими, чтобы люди всех стран приходили на них молиться".

**

Источники использованные в статье: Е. Н. Глебова "Воспоминания о брате"

Весна 1929 года в жизни Павла Николаевича была опять полна надежд.

Выставка картин, уже развешенных в залах музея, не состоялась, несмотря на хлопоты Луначарского и Бродского. Увы, Филонов в очередной раз стал пасынком советского искусства.

Запретили. В конце 1930 года официально было объявлено, что выставки не будет - такое искусство чуждо молодой Стране Советов.

Екатерина Александровна, встречая мужа, расплакалась.
— Что ты, Катя... Полно, полно. Не плачь, доченька, не надо.
Достав сложенный вчетверо белый носовой платок из идеально отутюженных единственных парусиновых брюк, которые носил и зимой, и летом, Павел принялся утешать жену и промокать ее слезы.

По старой многолетней привычке, Филонов бодрился:
— Будет день, будет пища, Катя.

Когда не было денег на холсты, писал на наклеенной на фанеру бумаге, брал заказы - так появились иллюстрации к "Калевале". Ученики хлопотали о пайке учителю, а он смеялся: "Если бы за заслуги как художнику, то взял бы. А подачек мне не надо".

И у Кати отказывался брать деньги. Если и брал деньги, то только в долг. Он скрупулезно фиксировал потом в своем дневнике: сколько еще должен жене, сколько уже отдал… Однажды, заняв у нее небольшую сумму, по ее просьбе расплатился картиной - написанный маслом букетом васильков.

"Сейчас, не имея заработка, я в полном смысле слова, к стыду своему, живу на иждивении... Ем кило или полкило хлеба в день, тарелку или две супа с картошкой. Положение мое становится грозным…", - из дневника Филонова.

5 сентября 1932 года Филонов пишет: "Денег у меня совершенно нет, кроме 33 копеек на сберкнижке… Если бы не дочка и Петя, которые без всяких просьб с моей стороны одалживают мне на корм и комнату, - мне пришлось бы пойти чернорабочим на стройку Петроградского Дома культуры или Дома Ленинградского Совета, где требуются рабочие всех сортов.

Сам же я не могу купить яблоко за 20 к. моей жене, не говоря уже о чем-то большем, но по моей неизмеримой любви к дочке я расписал ей шелковый шарф и просидел за этой работой полтора месяца (с 16 июля по 20 августа часов по 16 в день)".

Екатерина Александровна страшилась надеть платок на себя - такое благоговение, страх, трепет вызывала эта вещь своей красотой, которую просто невозможно описать. Ведь в этом подарке была выражена великая любовь, а не в дорогих украшениях, которые на самом деле не значат ровным счетом ничего.

В 1938 году страсти, бушевавшие в стране добрались до семьи Филонова и Серебряковой. Один за другим были арестованы двое сыновей Екатерины Александровны: средний Анатолий и младший Петр. Пришло сообщение, что Петр, много лет остававшийся учеником и преданным товарищем Филонова, якобы выслан на десять лет в лагеря. Оба сына были расстреляны в том же 1938. Но оцепеневшая от горя Екатерина еще об этом не знала.

Спустя месяц вызвали в органы на допрос и саму Серебрякову. Никто не мог поручиться, что она вернется. Провожая ее, Филонов сказал:
— Во мне не сомневайся, Катя. Куда бы не выслали... Ни дня не помедлю - поеду следом. Веришь мне?

Вечером она вернулась и только молча сжала руку Павла Николаевича. О сыновьях ей нового ничего не сказали. Екатерина Александровна половину ночи рассматривала фотографии сыновей и читала их детские дневники, а под утро у нее случился инсульт.

Павел Николаевич сам дежурил у ее кровати, сам поил и кормил ее с ложечки, не смыкая глаз и забывая о себе. Любыми правдами и неправдами добывал для нее фрукты, в которых много лет себе отказывал, и выходил жену.

Скромность, аскетизм и независимость Филонова были потрясающими. Стакана чая и куска хлеба в день ему было достаточно. Сестра Филонова, Евдокия Николаевна Гдебова-Филонова вспоминала, что брат рассказывал ей о своей поездке в Иерусалим:

"Он рассказал мне, как ели русские паломники и как ел молодой араб. Паломники достали большую деревянную чашку, ложки, накрошили в чашку черных сухарей, нарезали лук, залили все это водой, сверху полили постным маслом и, сев вокруг этой чашки, начали трапезу. И, наевшись, легли, отяжелевшие, спать.
Тут же на палубе, у самого борта, сидел молодой араб.

Ей было пятьдесят семь, а ему - тридцать восемь. Он искренне любил её и называл "дочкой"…

— Присядьте на стул. Я буду писать ваш портрет.

Ему хотелось сделать для этой милой женщины что-то очень приятное. В любви всегда пытаются одарить, даже когда совсем нечего подарить - поэтому дарят, что могут, так как выражение любви невозможно без подарков. Так считал русский художник Павел Филонов, который был влюблен в женщину почти на двадцать лет старше себя.

Екатерина Александровна в своем скромном темно-сером платье послушно села и положила руки на колени. Из небольшого окна мягко падал свет. Ее лицо, тонкое лицо с лучистыми морщинками и большими карими глазами в обрамлении каштановых волос, излучало спокойствие.

На Карповке, в доме 19, в Доме литераторов жили народовольцы Серебряковы: Екатерина Александровна, в девичестве Тетельман, и муж ее Эспер Александрович с младшим сыном Петром. Старшие - Владимир и Анатолий - жили уже отдельно.

В марте 1921 года Эспер Александрович Серебряков умер, и Екатерина Александровна, зная, что в их доме живет художник, послала сына Петра сходить к нему - попросить написать портрет умершего мужа.

В дверь Филонова постучали. Комендант дома Павел Мансуров, извиняясь, показал на рыжеватого молодого человека:
— Павел Николаевич, к вам тут товарищ Серебряков с просьбой.
Петр протянул Филонову руку:
— Серебряков, ваш сосед. Не откажите, пожалуйста. Мать очень просила написать портрет моего отца. Вот фотография.
Павел отказать не смог. Когда портрет был готов, пришла сама Екатерина Александровна.
— Благодарю вас, Павел Николаевич. Вот деньги, возьмите.
— Немедленно уберите. Ничего не надо.

Женщина спрятала купюры в карман юбки и, очень смущенная и растроганная неожиданным подарком и проявлением доброты незнакомого человека, собралась уходить, но увидела на столе английский учебник и дрогнувшим голосом спросила:
— Это вы занимаетесь английским?
— Да.
— Могу я вам предложить свою помощь? Мы с мужем двадцать лет прожили в Англии и я могу вам помочь.
— Вот от этого не откажусь.

За уроками английского последовало позирование Екатерины Александровны за портретом (и как хорош был этот портрет!), обмен книгами и долгие разговоры по вечерам. И уже совсем скоро тридцативосьмилетний Павел трогательно признался пятидесятисемилетней Екатерине Александровне в чувствах...

"Филонов пришел и говорит: у меня столько нежности к вам, как к доченьке своей", - из дневника Екатерины Александровны Серебряковой.

В то время Павел Николаевич плодотворно работал и от учеников у него не было отбоя. А потом, как это бывает, власти обвинили Филонова в формализме художник и его ученики стали объектами ожесточенной травли.

Видя, как бедствует Филонов, Екатерина Александровна, получавшая спецпаек, по-матерински хотела подкормить его, но натыкалась каждый раз на решительное "нет".

Неожиданную любовь художника Серебрякова, мать троих взрослых сыновей, приняла спокойно и без ложных угрызений совести: будь что будет и стала его фактической женой. Официально они вступят в брак спустя несколько лет. О том, как Екатерина Александровна относилась к Филонову, поведали дневники и милые домашние записки:

"Милый, дорогой мой, я тебя люблю. Чайник стоит под подушкой".

"Люблю, целую, твоя Катя".

Филонов называл возлюбленную "дочкой" и писал Серебряковой:
"Солнце ты мое теплое, весенний день Панькиной жизни..."

"Катя, сам не знаю почему, во мне все растет чувство радости, что мы с тобой сошлись на свете и сдружились так крепко! Ты не зазнайся - смотри! Подумаешь, какая радость - жил парень один, и вдруг свалился ему на плечи такой властитель дум, как ты! Целую твои ручки и маленькие крепкие ножки! Твой Паня!"

В начале 1929 года Филонов начал писать свою знаменитую "Формулу весны". Забрезжила мечта о большой персональной выставке. От участия в экспозициях в Париже, Дрездене, Венеции, Франции и Америке всегда Филонов отказывался, считая, что его работы должны быть представлены раньше в Советском Союзе. Теперь, в подготовке к выставке, некоторые его полотна и рисунки отправились на Инженерную улицу.

У Чехова есть рассказ о женщине,
которая не любила своего мужа. Она не ругалась с ним, не скандалила, не придиралась даже, - они не в "хрущевке" ведь жили. Свой дом у моря, деньги, всего вдоволь, - чего ругаться-то?

Но вот, не любила. Мечтала о другом. Не о конкретном другом, а просто, - о другом. Другого она могла бы полюбить. По-настоящему, всем сердцем. А жить приходится с этим, с нелюбимым, который раздражает. Не нравится. Бесит даже.

Муж сначала не понимал, что его не любят. И все пытался что-то улучшить, в глаза заглядывал, обнимал, ухаживал... И от этого было еще хуже. А потом он все понял. Мгновенно. И просто сел в лодку и уплыл в бурное море - был шторм.

Просто сел в лодочку и уплыл. Чтобы не мешать. Да и жить ему стало незачем, - зачем жить, раз тебя не любят, только терпят, а в душе ждут, чтобы ты исчез, растворился, испарился, провалился сквозь землю или вот - в море утонул?

Когда лодочку стало не видно в бушующих волнах, жена вдруг закричала: "Воротись!", - она только в этот миг поняла, что любит! Что он ей нужен! Что рядом был живой, теплый, любящий человек, такой хороший, такой преданный, красивый, добрый... Не фантазия, не идеал, а живой человек был рядом.

Но лодочка пропала, исчезла. Вместе с мужем. И жена все кричала: "Воротись! Воротись! Я тебя люблю!", - только некому было это услышать. Море шумело, буря выла, шторм. Она стояла на берегу и кричала, звала...

Вот и весь рассказ. И так часто бывает: тот, кого не любили и не ценили, уплывает на лодочке однажды. И можно сколько угодно кричать и просить вернуться. Почему-то только после потери, утраты, ухода люди понимают, как кого-то любили.

И хорошо, если вернется лодочка-то. Если еще можно докричаться.
Мы сами иногда не знаем, как сильно мы кого-то любим. Не осознаем, пока не потеряем.
Может быть, сначала надо разобраться в себе, а уж потом прогонять кого-то или третировать равнодушием или раздражением? Чтобы потом не спать, не есть, не дышать как следует, только шептать: "Воротись! Вернись! Побудем еще вместе хоть немного!"
Хорошо, когда услышат и вернутся. Но так не всегда бывает.

Анна Кирьянова

ХОТИТЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ? ЗАБУДЬТЕ о ДРУГИХ: ПОЧЕМУ ОСУЖДЕНИЕ СЪЕДАЕТ НАС БЫСТРЕЕ, ЧЕМ ТОГО, КОГО МЫ СУДИМ

Ваша Душа - не свалка для чужих грехов
Вы когда-нибудь задумывались, что судить других - это как собирать мусор на пляже, где вы отдыхаете? Вы берете в руки выброшенные обертки, пластиковые бутылки, окурки, а потом удивляетесь, почему пахнет не морем, а помойкой. И ведь это не ваш мусор, но вы тащите его домой, в свою голову, в свою душу. Зачем? Потому что кто-то где-то что-то сделал не так? Потому что вы решили, что знаете, как должно быть?

РОЛИ, СПЕКТАКЛИ, ЖИЗНЬ
Идеальный сценарий - это тот, что уже случился
Представьте, что жизнь - это фильм, который вы смотрите. Вы сидите в зале, жуете попкорн, а на экране разворачивается сюжет. И вот в какой-то момент вы начинаете кричать: "Нет! Герой не должен был так поступить! Это неправильно! Переснимите сцену!" Но режиссер не слышит вас, потому что фильм уже снят - это лучший и единственный вариант. Да, возможно, не тот, который вы хотели бы увидеть. Но это то, что есть.

И этот вариант, идеален - в своей неизбежности. Потому что все, что происходит - это лучшая комбинация событий, обстоятельств и действий. Не пытайтесь переписать сценарий. Не пытайтесь вернуться назад и что-то исправить. Это бессмысленно. И это ваш урок...

МИР - ЗЕРКАЛО, КОТОРОЕ ОТРАЖАЕТ
Теперь давайте поговорим о вас. О том, что внутри вас. Потому что, если вы судите других, значит, где-то в вас есть боль, которая требует внимания. Это как зеркало, которое вдруг начинает кричать: "Смотри на меня! Я здесь! Мне больно!".

И вы вместо того, чтобы честно посмотреть в это зеркало, начинаете искать, кто его разбил. Но зеркало не разбито. Оно просто показывает вам правду. И эта правда - о вас. О вашей боли, о вашем страхе, о том, что вы не хотите видеть.

КОПАЙТЕ В СЕБЕ, А НЕ В ДРУГИХ
Представьте, что вы археолог. И вы ищете сокровища. Но вместо того, чтобы искать в себе, вы начинаете копать в других людях. Вы ищете их ошибки, их слабости, их грехи. Но сокровища там нет. Они внутри вас. И чтобы их найти, нужно копать глубоко.

Нужно найти первопричину. То, что заставляет вас осуждать и обвинять. То, что заставляет вас искать виноватых. И когда вы найдете это, вы поймете, что сокровища - это вы сами.

Исцеленные. Очищенные. Свободные.

Порядок внутри - вот ваша справедливость
Справедливость - это не про то, чтобы наказать других. Это про то, чтобы навести порядок в самом себе. Представьте, что ваша Душа - это дом. И в этом доме беспорядок. Вещи разбросаны, пыль на мебели, паутина в углах. И вместо того, чтобы убрать в своем доме, вы идете к соседу и начинаете указывать ему, как он должен жить.
Но дом соседа, это не ваше пространство и не ваша забота. Ваша забота - ваш дом. Ваша Душа. Наведите там порядок. Установите там справедливость. И тогда вам не захочется судить других. Потому что вы будете заняты собой.

НЕ СУДИТЕ, ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ - ЭТО НЕ СОВЕТ, ЭТО ЗАКОН
Эти слова - не просто мудрость. Это закон природы. Как закон тяготения. Если вы судите других, вы сами становитесь подсудимым. Вы сами берете на себя груз, который вас раздавит. Вы сами становитесь тем, кого вы осуждаете. Потому что суд - это не про других. Это про вас. Это про вашу боль. Это про ваш страх. Это про вашу неспособность принять жизнь такой, какая она есть.

Сбросьте этот груз. Оставьте его там, где он был найден. Не тащите чужие грехи. Не пытайтесь исправить мир. Мир не нуждается в вашем исправлении. Он нуждается в вашем ПРИНЯТИИ! Принимайте людей такими, какие они есть. Принимайте события такими, какие они есть. И идите налегке. Без груза чужой вины. Без тяжести собственных обвинений. Свободные. Легкие. Живые.

Заключение, которое вы не ожидали
И вот вы дочитали до конца. И теперь вы думаете: "Что это было?"... Это не статья. Это зеркало. И оно показало вам правду. О вас. О вашей боли. О вашем страхе. О вашем желании судить. И теперь у вас есть выбор. Смотреть в это зеркало и исцелять себя. Или отвернуться и продолжать собирать чужой мусор. Выбор за вами.
НО ПОМНИТЕ: НЕ СУДИТЕ, ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ!

Вернулась домой уже в первом часу...но ведь завтрак моему собакену никто не отменял...пошла в АТБ(благо,работал круглосуточно)за новой курочкой)))
Но она же заморожена,блин...
Купила и её и печёночный паштет..
Интересно,что подумала обо мне кассир?)))
Далее-новая рисовая каша,которую остуживала(правда,немного быстрее,всего 2 литра,на один раз)),вперемешку в паштетом и нескончаемым потоком неприличных и местами нецензурных выражений...
Марат утром был оч рад,печёнку он любил...
А я обнаружила в зарослях папоротника возле вольера целую аккуратную горку куриных частей скелета от прошлых варёных курочек, утилизированных в мусорное ведро ранее...
Вот и думайте теперь насколько развит интеллект у братьев наших меньших)))

Реальная история,которая произошла со мной лет 10 назад...
Был у меня собакен-овчарка Марат,крупный такой парниша...Сухой корм у нас как-то не прижился,поэтому варила ему 7-ми литровую кастрюльку каши с мясом)))
Иногда с говяжьей обрезью,иногда с бульённой курочкой.
Дело было летом,жарко-капец...
Утром выложила последнюю курочку из морозилки,после работы сварила рис на бульоне,а курочку достала,отделила мясо от косточек ,причём очень тщательно перебрала каждый кусочек вручную,разобрала на волокна и соединила с кашей.Косточки утилизировала во дворе в мусорное ведро.
На улице жарень, а кашу нужно остудить,не ставить же горячей в холодильник...
Набираю тазик воды, опускаю кастрюльку,ставлю на кухне в мойку,чтобы удобно было менять воду...
На тот момент на кухне был лёгкий процесс ремонта и мойка была немного отодвинута от стены...
Пока суть да дело,на улице уже вечер,решила открыть входную дверь,чтобы был лёгкий сквознячок,а сама решила принять горизонтальное положение мин.на 15...устала после работы.
На кухне свет выключила...
Лежи не лежи,а воду менять в тазике нужно...
Иду я,значит,на кухню,темно,до выключателя ещё не дошла и понимаю что слышу звук какой-то движухи...характерный такой,подозрительно знакомый какой-то )))
Нет,думаю,глюк,наверное...
Щелкаю выключателем...ш-ш-шух...и тишина...
Не поняла,что за прикол?)))
Но задней мыслью(аналитическое мышление сработало без меня ,автоматически)))),понимаю что у нас в гостях,причём в непрошенных)))хвостатое чудовище,которое я пока не вижу...
Как девушка неробкого десятка,подхожу ближе к мойке,наклоняюсь и открываю дверцу...и,о чудо!!!-на меня с гофрированного шланга смотрят блестящие глазки-бусинки...красивые такие))),причём,уходить никто не собирается)))
Снова срабатывает аналитическое мышление без меня)))
Иду за классическим в таких случаях инструментом,шваброй,дабы храбро преградить путь чудовищу и не дать проникнуть непрошенной гостье в гостевую комнату)))
Очевидно,(как я потом и убедилась)))крыса тоже обладала аналитическим мышлением,причём на уровне считывания моих намерений)))
Когда я вернулась с девайсом,крыса скрылась в неизвестном направлении,не оставив ни записки,ни номера телефона...
Для полной уверенности я присела на корточки,дабы осмотреть изнутри тумбу мойки на отсутствие наличия)))и впадаю в лёгкий ступор от увиденного...
Если бы мне кто-нибудь рассказал такое,я бы долго ржала и сказала:"...Та ладно,не тринди...",но я видела это собственными глазами...
Внутри мойки на полочке со сложенными аккуратной стопочкой тряпочками лежали кусочки(ЧИСТЫЕ,БЕЗ КАШИ!!!)
куриного мяса ,сложенные такой же аккуратненькой стопочкой-горкой...
КАК????
Каша горячая,мясо перемешано...не понимаю до сих пор...
Воспалённое сознание рисует картину:
Крыса,сидя на краю 7-ми литровой кастрюльки,отгоняя резиновым сапогом рисовую кашу,закидывает удочку со словами "Ловись курочка большая и маленькая "...
Я,в глубоком шоке от увиденного,понимая что Марата кормить этой кашей после крысиных ковыряний удочкой и сапогами,не буду,ввиду неуверенности в чистоте и стерильности сапог и удочки...))))
Вспоминаю все, и даже больше,слова,которые девочкам запрещается произносить в приличном обществе, понимая,что курица в морозилке была последняя,а сейчас,на минуточку,23.30,завтра кормить парня нечем,но и выбросить приготовленную еду жалко-о-о (блин,це-е-елая курица и 7 литров рисовой каши),принимаю твёрдое решение выйти из ситуации почти героиней)))-отнести кастрюльку с едой в гаражи для бездомных собак..
Я же говорю,девушка неробкого десятка,а тут ещё и состояние лёгкого шока)))
Одеваюсь,беру кастрюльку с ГОРЯЧЕЙ! кашей,забрасываю аккуратненько сложенную горочку мяска (твоюжмать)))
и смело выхожу в ночь навстречу интересным приключениям..
Как же удивились в гаражах мужички, разложившие на капоте нехитрый джентельменский набор из бутылки,рюмок и закуси...,даже разговаривать перестали)))
Я,с кастрюлей наперевес,спотыкаясь и матерясь в темноте гордая и смелая кормилица бездомных собачек...
Долго ржали,видимо сделала их вечер...)))
Зато уже перестало быть страшно))))

Потом в одном магазине перед самым праздником был аттракцион неслыханной щедрости: скидка 50% на один любой товар по штрих-коду. У меня было припасено аж три штрих-кода - следовательно, я могла купить три товара. 50% - это не кот начихал, этим надо пользоваться. Я взяла тушь для ресниц, гиалуроновый крем и туалетную воду. И говорю: "Вот, теперь у меня будет настоящий Новый год с горой подарков". Муж спрашивает: "А у меня?" А у тебя мисочки, отвечаю. Или тебе мисочки уже не подарок?
Идём домой, муж затылок чешет и вдруг выдаёт невообразимое: что-то, говорит, я справедливости не наблюдаю в данной ситуации. У тебя, дескать, вон сколько подарков, а у меня - только две мисочки. Давай, говорит, хоть трусов да носков мне купим.
Я аж в землю вросла. А что, интересуюсь, произошло с твоими прежними носками и трусами? Они что - высохли, как тушь? смылились, как шампунь? впитались в кожу, как крем?
Поизносились, говорит. Интересное дело: чуть поизносились - и уже на помойку, давай новые покупать. Ишь ты какой. Я вон тоже не молодею, поизносилась, пообшарпалась с годами - так что, давай и меня на помойку, новую бабу тебе под ёлочку положить? А тая баба станет тебе по магазинам бегать, мисочки мечты искать? Хрен. Цени что имеешь. Тебе эти носки и трусы восемь лет верой и правдой служат, так ты дорожи ими, не разбрасывайся. Не факт, что новые лучше будут. А кроме того, если мы сейчас всё бросим и побежим покупать тебе носки и трусы, то что я буду дарить тебе на 23 февраля? Как угодить человеку, у которого вообще всё есть: и трусы, и носки, и даже, чёрт возьми, две мисочки?
И муж такой: ну вообще да... Они ж ещё не очень дырявые, трусы-то. Опять же, как средство от случайных связей вполне годятся.
Зато муж теперь на работе ест из новой прелестной мисочки и все мужики давятся жабой от зависти. Вот это подарок так подарок. Царский! А мои подарки кто видит? Похвастать нечем.
Вооот. А ещё мы купили мне на Новый год новые джинсы. Ну просто на женские была скидка, а на мужские - нет. Это уже к магазину претензии.

© Виталия Япритопала

#хихишечки вам... На Новый год я попросила у деда Мороза мир во всём мире, ремонт санузла, новые зубы и немножечко хурмы. И что вы думаете? Год только начался, а я уже заляпала хурмой все штаны. Если мои желания будут сбываться такими темпами, к февралю у меня отрастут новые зубы.
А вообще я хотела рассказать, как мы с мужем покупали друг другу подарки к празднику.
Ещё по осени зашли мы как-то в гости к моей сестре, и муж увидел у неё симпатичную мисочку. И говорит:
- Вот мисочка так мисочка, прелесть, что за мисочка. Будь у меня такая дивная мисочка, я бы никаких бед не знал. Разогревал бы в ней на работе обед и всякий раз радовался, что из такой чудесной мисочки ем. А мужики бы смотрели и завидовали, шептались бы у меня за спиной: "Вы только посмотрите, из какой мисочки он макароны ест! Мы-то свои макароны из простых пластиковых контейнеров лупасим безо всякого аппетита, а этот франт - ишь, из такой славной мисочки кушает. Поди и макароны у него - объеденье, не чета нашим". Давай мне такую мисочку справим, больно она мне в душу запала!
А сестра моя уже и не помнит, где эту мисочку покупала. Но я говорю: "Не беда, нешто мы сраную миску не найдём". А вот и фиг.
Озадачились мы поиском этой мисочки не на шутку. Все магазины обошли, весь интернет перерыли: нету такой мисочки, хоть ты тресни. Нет, мисочек-то полно всяких, но не то, не то. То форма не такая, то цвет не тот. Не оценят водилы-эстеты на работе такую жалкую подделку.
Сестра уж сжалилась над нами, говорит: "Слышьте, два дебила, заберите вы себе мою миску и уймитесь уже". Но зачем нам чужая пользованная миска? Нам своя нужна, новенькая, которая других рук не знала, иных ложек в себя не допускала. Невинная девственная мисочка.
Всю осень искали, с ног сбились. Отчаялись уже, потеряли всякую надежду. А в начале декабря захожу я в один магазинчик прямо возле дома с целью приобрести себе какой-нибудь дешёвенький скраб для тела. Хожу промеж полок, изучаю ассортимент, и вдруг - чу! Что такое? Да возможно ли это? Стоит целый взвод тех самых мисочек! Один в один как у сестры: и цвет, и форма, и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слёзы и любовь мужика моего романтического. И цена такой мисочки - я катаракте своей не поверила - 140 рублей за штуку. Люди за мечту миллионы выкладывают, а тут такая удача.
Ну надо ж брать, верно? А в кармане как раз зарплатная карта мужа - следовательно, надо брать две. И заодно себе дорогой скраб для тела, раз я так выгодно сэкономила на мисочках.
Вечером муж с работы пришёл, я ему - бац - мисочки под нос. Глянь, говорю, чего. Уж и радости было! Вот теперь, кричал, я заживу! До чего хорошо всё вышло! Давай, говорит это будет мне от тебя подарок на Новый год? Так давай, конечно, с твоей карты-то оплачено, неужель я заропщу. А мне, говорю, от тебя будет в подарок скраб для тела, - тем более, ты и его уже оплатил. На том и порешили.
Мисочки свои заветные муж до поры прибрал в сервант, чтоб мужики на работе раньше времени в обморок не упали. Сказал: раз это подарок на Новый год, то после Нового года я их и ошарашу. Они начнут уныло рассказывать, что им жёны подарили - все эти скучные пены для бритья да шапочки для бани, - а я такой хоба - и зайду сразу с козырей. Как достану свою мисочку, так они все локти-то себе и отгрызут. Скажут: вот же плут везучий! Мало того, что такой завидной мисочкой разжился, так ещё и жену себе какую раздобыл, что она ему такие щедрые подарки преподносит.
Потом как-то поехали мы с мужем в супермаркет за едой. Я смотрю, а там мой шампунь по акции. А денег-то впритык. Муж говорит: "Ну слушай, тебе ж всё равно шампунь нужен будет, а акции потом может и не быть. Купи, пусть это будет тебе в подарок на Новый год". Нельзя не согласиться с такой логикой, поэтому взяла шампунь и заодно кондиционер, потому что он тоже нужен и тоже в акции.
Муж говорит: "А что мы мне на Новый год купим?" Это он запамятовал про мисочки. Я напомнила, он говорит: "А, точно, у меня же уже есть подарок". Вот и ладушки.

#Читальныйзал ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ

Как-то довелось мне ехать на троллейбусе, где я и встретил героя своей печальной истории. Он сидел на руках у хозяина и они оба безучастно смотрели на проносящиеся в окне пейзажи. Хозяин как и его такса были примерно одного возраста, с учетом того факта, что у собак один человеческий год равен семи собачим.

Я поинтересовался в чем заключается их безмерная печаль и такс поведал мне следующее.

Его звали Берни, ему было около семи лет и жили они дружно и счастливо: Берни и хозяин с хозяйкой (я не запомнил их имена).

Каждые выходные хозяйка готовила сандвичи и большой термос какао и они, все вместе, отправлялись в городской парк. Конечно когда шел дождь, эта прогулка откладывалась на самый ближайший выходной, и устраивалась игра в зайца.

— Как это? – поинтересовался я.

— Ну это когда определяется любой предмет, который называется бегунком, а тот кто держит его называется зайцем, остальные участники, должны догнать зайца и отобрать бегунок. Но если ты в течении 25-ти отсчетов удержишь бегунок, то догнавший должен тебя отпустить и можно продолжать бежать как заяц.

— Какая интересная игра, нужно запомнить! – воскликнул я.

— Да особенно когда играть втроем, — грустно уточнил Берни.

Однажды, в выходной они как обычно собирались в парк. Берни уже собирал в одно место все необходимые для игры принадлежности: мяч, резиновую косточку и зеленого тряпичного попугая. Но тут вдруг, он услышал в кухне какие-то странные звуки. Прибежав на крики, он увидел, что хозяин держит на руках хозяйку и пытается дотянутся до телефона. Берни поспешил на помощь. В тот раз Берни с хозяином провели все выходные в больнице. Они теперь ходили в больницу каждый день и Берни подолгу ждал свою очередь увидеть хоть ненадолго хозяйку, сидя под дверью палаты. Когда наступал этот момент он стремительно врывался, но тут же останавливался от странно тоскливых глаз хозяина и как-то виновато улыбающейся хозяйки. С каждым днем их лица становились все более устрашающе безнадежными, как будто сама жизнь затухала в их взглядах. И он уже не врывался, осторожно ступал лапами по больничному полу, боясь усилить стуком когтей по полу разливающуюся по всюду безысходность.

В одних из таких визитов, он дольше прежнего сидел под дверью, но ему так и не открыли дверь. Он начал настойчиво скулить и царапать дверь – ничего. К нему подошел хозяин и позвал за собой, но Берни даже не собирался уходить. Ему нужно увидеть хозяйку. Хозяин открыл дверь и…. палата была пуста. Пес вопросительно посмотрел на хозяина. Но тот только отвел взгляд.

Они молча ехали домой и уже перед выходом на своей остановке Берни еще раз вопросительно посмотрел в глаза хозяина и понял, что теперь они остались вдвоем. С тех пор они больше не играли в зайца, но раз в месяц садились на тот же троллейбус и ехали в парк. Обходили его вместе, по всем тем местам, где раньше любили бывать втроем и возвращались домой.

История эта заставила меня задуматься о быстротечности человеко-собачьих отношений, а я иногда трачу время на такие незначительности, что даже не стоит моей иногда выпадающей шерсти… Давайте любить друг друга вовремя!

Из просторов интернета

Воображение всех присутствующих мигом нарисовало картину хладных ног, болтающихся над полом. Зайти первым никто не решался. Топчемся, прислушиваемся... И слышим — смех, женский, следом какое-то мужское бу-бу-бу и опять смех, не Машкин... Ставший в тот вечер очень героическим Колясик рванул дверь и ворвался в прихожую, следом уже все мы.

На кухне, за накрытым столом сидели трое: наша-Маша, Усы и Маша-молодуха-разлучница. Увидев наши застывшие в немом вопросе физиономии, они начали истерически хохотать, а следом за ними и мы. До слез, до икоты.

События после нашего отъезда разворачивались следующим образом. Сергей убежал на поиски Маши-разлучницы, а наша-Маша от холода начала приходить в себя, и на нервных почвах за час с небольшим привела квартиру в относительный порядок. Только собралась уходить, явились Усы с зареванной молодушкой. В доме находиться невозможно — всё заледенело, на улице сорокаградусный мороз, из окна ветер свищет, стены в крови, ванна с корнем вывернутая в санузле валяется, как тут ночевать? Вот наша Маша их к себе и забрала, обоих. В тепле, да под бутылочку всех разморило-развезло и Машка наша возьми и выдай Усам всю правду-матку. И про любовь свою злую, с первого взгляда, и про квартиру, и про надежды ее несбывшиеся.
А вторая Маша, возьми и ляпни тут же: «Теть Маш, да он по вам сам с первой встречи сохнет, не знает как подкатить. Вы ж при должности и вообще, а он работяга без кола и двора, куда ему до вас. Вы ж вон красавица какая, по вам половина ДСК страдает, неужели вы не в курсе?»
Почему в тот момент Машку нашу не хватил инфаркт — я не знаю, меня бы точно хватил. А может и был обморок, да нам не рассказали. В кухне разливался свет взаимной любви и будущего семейного счастья.

А «разлучница» оказалась дочерью Серегиного комдива, с которым он прошел Афганистан, а погиб уже на гражданке, вместе с женой, в страшной аварии. А Усам девочку удочерить не дали, но он опекал ее всё это время и хотел впоследствии отдать ей свою квартиру, молодая же, ей надо...
Сергей с Машей поженились через две недели. Сыну их, Косте, уже 22, заканчивает университет в Томске. Молодую Машу выдали замуж через два года и вся наша компания, конечно же, там была в качестве самых дорогих гостей, мед-пиво пила и по странному стечению обстоятельств ничего не разбила, не подожгла и никто не покалечился.

Вот такая история.

А в тетрадку ту, вожделенную, Сергей переписывал понравившиеся стихи. Для интересующихся.

© Ульяна Меньшикова

Восьмое марта, день рождения, крестины, смотрины, просто дружеская пьянка — традиция оставалась неизменной: в начале пели «про хату», в память Люськиного отца, героического командира дивизии.
В общем, всё очень «а-ля-рюсс». Разбитые надежды, «красивая и смелая дорогу перешла», вот-вот от горя умрет несостоявшаяся невеста, а над всем этим вселенским ужасом и апокалипсисом парит вибрирующее Люсино сопрано: «Куда теперь идти солдату? Кому нести печаль свою?» (и ведь не приврала я ни слова, всё так и было).

И тут мой взгляд падает на подоконник. Там лежит потрепанная книжка. Тургенев. «Ася-Рудин-Дым», три в одном. На книжке лежит пачка лезвий для бритвы «Нева», и этот натюрморт добивает меня окончательно; я еще раз смотрю на окаменевшую в своем горе нашу-Машу, на источающую ненависть ко всему сущему Наташу, на съежившегося трюфелем Игоря, на разливающихся в творческом экстазе Колю с Люсей, на Машку-соперницу и красавца усатого Серегу, и начинаю хохотать нечеловеческим вороньим хохотом...
— Я, пожалуй, пойду, — встрепенулась, очнувшись от обморока, наша-Маша. — Да, пойду...

— Сидеть! — цедит сквозь зубы осушившая уже второй стакан завстоловой. - Сидеть, я сказала, не двигаться! Щас мы... Щас мы всех тут на чистую воду выведем, щас мы тут всех...

Праздник, несомненно шел к тому, чтобы стать лучшим из всех до этого случившихся.

Наташа тяжело поднялась с пола, выпрямилась во весь свой стопятидесятисантиметровый рост, и началось. Началось то, что обычно бывало на шахтерских окраинах Анжерки, откуда почти вся честная компания была родом и где только в честном, пусть и кровавом бою добывались и победа и справедливость.
— Слышь, профура, ты откуда к нам такая красивая приехала? Он же тебе в папаши годится! В папаши, а не в хахали! Квартирку унюхала и прикатила с чемоданчиком, лихая казачка?.. В душе она мыться собралась, чистоплотная наша!!! Игорь, быстро поляну собирай, к нам поедем догуливать! Люся! Глаза открыла, рот закрыла, гармошку в чемодан, Колясика — в ботинки, все едем к нам, хватит, нагостевалися, спасибо за прием, как говорится! Спасибо за всё!!! Смотреть противно! А мы-то, мы-то думали, нормальный мужик, а ты — тьфу, кобелище, хоть и по библиотекам ходишь!
— ...?!!! Наташа?!! Наташа, Вы что? Кто профура? Почему? Да Вы вообще что тут себе позволяете, Наташа? У меня же в доме! Маша, Маша, постой, куда ты, Маша?! (Звук захлопывающейся двери)


И тут Игорюхино сердце не выдерживает всего этого позорища, он подскакивает и с криком: «Да колотись оно всё перевернись, ваше бабье отродье!» со всей дури бьет кулаком в оконное стекло (женщину по пацанским понятиям он ударить не может, друга — не за что, поэтому окно — самое то). А вы видели кулак монтажника? Нет? Я видела... Двойное стекло оказывается пробитым насквозь, осколки в секунду разрезают рубашечную ткань и Игорюхину плоть, и потоки... нет, не так, не потоки — реки, багровые реки крови начинают орошать подоконник с Тургеневым, «Асей», «Рудневым» и «Дымом», струясь по «Неве». Тихо. Страшно.
Игорь, разбушлатившись, совершенно не обращал внимания на вопли жены и коллектива, размахивал во все стороны изрезанной конечностью, поливая фонтанирующей из ран кровищей стены в свежих обоях, дастархан, тела и лица присутствующих, и орал так, что наши круги кровообращения поворачивали вспять от ужаса происходящего.
— Серега, снимай рубаху, надо его перевязать, — крикнул Колясик, и одним рывком оторвал рукав белоснежной рубашки онемевшего в этом кошмаре новосела. (А чью еще рвать? Белая, достойная стать бинтами для раненого бойца, была только у Усов).

В секунды рубашка превратилась в перевязочный материал, а Серега предстал пред нами во всей своей окончательно уже открывшейся красе. Было на что посмотреть, да... Бездыханная наша-Маша получила последний контрольный выстрел бессердечного Амура и сломанной куклой валялась где-то в углу, да и не до нее уже всем было. Сколько можносострадать, не железные мы.

— Наташка, хорош орать, бегом в машину, в больницу ему надо, потеряем мужика с вашими разборками! — Колясик, милый и с виду никчемный руководитель художественной самодеятельности, на глазах превратился в главнокомандующего. — Люся, пакуй коньяк, мы его не начинали, врачам дашь, чтобы милицию не привлекали. Где Наташка?! Муж погибает, ей и дела нет. Наташа!!!


И тут в партитуру нашего побоища вливается страшный гром литавр (зачеркнуто), ужасный грохот и скрежет чего-то металлического и звуки стремительной горной реки. В одну секунду на полу образуется огромная лужа, из ванной комнатки раздается кряхтение, звук бьющегося стекла (к которому мы уже успели привыкнуть) и кадансом идут чьи-то всхлипы и рыдания.
— Игооооорь, Игоооорь, иди сюда, я, кажется, ногу сломала... — И вой — пианистый, на одной нотке.
Открывается дверь ванной комнатки и оттуда цунами выносит завстоловой. В абсолютно мокром платье, с окровавленными руками и безжизненной, распухающей на наших глазах ногой.

(Здесь, по идее, должна быть прямая речь всех участников драмы, но из этических соображений я ее опускаю, чтобы не оскорбить ненароком чьих-нибудь нежных чувств.)

В ходе непринужденной беседы выяснилось, что в начале банкета предусмотрительные хозяюшки набрали полную ванну холодной воды и погрузили в нее все пять трехлитровых банок с пивом, чтоб не скисло, значит, и своей прохладой могло порадовать любого страждущего даже на следующий день. А Наталья, зашедши в ванную комнату, перед отбытием из гостеприимного дома решила сполоснуть разгоряченное свое лицо, присела на край переполненной ванны и... 58 размер, что вы хотели? Ванна была плохо закреплена и опрокинулась вместе с трепетной девяностокилограммовой ланью и всем содержимым. Натали пыталась спасти банки, да не вышло, только изрезалась вся.

Новоселье удалось на славу, стены в изобилии были окроплены кровью, единственная рубаха новосела изорвана в клочья на бинты, ванна вырвана с корнем, вода на полу, перемешанная с кровью, плавающие в ней тарелки с заливным и осетриной, петрушка — ряской по всем углам, разбитое окно (зима, крещенские морозы, Томск)...

— Погуляли, б..., справили. Так, все по машинам, в травмпункт! Ты и ты, — перст Колясика уперся в мой нос и в угол, где притаилось тело Марии, — тряпки в зубы, всё убрать и перемыть. Через час за вами заеду. Игорь, отдай стакан, больничный не дадут, если врачи поймут, что ты пил. Люся, мухой в машину — греть, не таращься... Серега, тащи Наташку вниз, ей не доползти самой.

И тут одноногая Наталья восстала. Не захотела ни в какую, чтобы Усы ее тащили с восьмого этажа, заартачилась, не смотря на свое плачевное положение, как ни уговаривали. И в результате перли мы ее вдвоем с Люсей, проклиная всё на свете, а прежде всего аппетит и должность нашей тяжеловесной подруги.

В травмпункте ржали все, начиная от хирургов и заканчивая пожилой санитарочкой. Хитрый Колясик обязал меня в красках, со всеми подробностями рассказать историю получения травм, чтобы у расчувствовавшихся медиков (а уж служители травмпунктов повидали многое, их не разжалобишь) не возникло даже мысли привлечь стражей порядка в связи с обилием колото-резанных ран на телах супружеской пары Ильичевых. Я и старалась, конечно, и про любовь злую, и про аккордеон и про Машку-разлучницу... Гогот стоял нечеловеческий. Коньяк, опять же, непочатый. Уломали мы хирургов не доносить на нас милиции и не указывать в истории болезни, что пострадавшие были не совсем трезвы. Слава Богу, от полученных травм никто не скончался — и ладно.
— Слушайте, а наша-то Маша где? — поинтересовался свежезаштопанный Игорь.
— Забыли мы ее у Сереги, да не маленькая, дома поди уже сидит, ковры слезами удобряет...

— У меня сердце не на месте, — молвила Люся, — надо поехать, проведать, как она там, беды бы не натворила в таком состоянии...
И наш боевой отряд, в бинтах и гипсе, выдвинулся к Маше.

Сердца остановились у всех, когда мы поднялись на нужный этаж и увидели чуть приоткрытую дверь в Машину квартиру. Там хрусталей одних на тыщи было, в таких квартирах дверь должна быть всегда хорошо закрыта, а тут — открыто...

Белоснежная нельма размером с хорошего дядьку, замотанная благодаря некондиционным габаритам в простынь по горло, таращила свой радужный глаз и, казалось, подмигивала им в предвкушении: «Эх, погуляем!»

По мелочи еще, конечно, пара картонных коробок с сервелатами-балыками, вчера еще бегающими задорными свинками и потряхивающими веселыми хвостиками на территории свинокомплекса, а сегодня уже обретших строгий геометрический вид и веревочные хвосты для лучшей укладки и транспортировки. В трехлитровых банках колыхалось свежайшее пивцо утреннего разлива (спецрейс с пивзавода в шесть утра, на директорской «волге»), коньяк для вальяжности, водочка «для куражу» и «красное-сладенькое для девочек». Девочки, правда, все как одна лопали водку — не хуже, а где-то даже и получше нормальных мужиков, но для форсу — надо. Не сразу же утонченные Усы озадачивать своими умениями. Для него, как непьющего, взяли ящик «Буратины» (пусть порадуется человек).

Бесчувственную, сменившую 58 размер на 48 Марию выводили из дома под руки. Не несли ноги сомлевшую от предчувствия счастия или несчастия истомившуюся в любовных муках женщину (три ночи на картах гадали, аккурат святки тогда были, а в это время карты не врут, но и, надо сказать, точной картины не дают. Вроде бы вот тебе, матушка, и казенный дом есть с крестовым королем, а в следующем раскладе уже и короля никакого нет, а только валет червонный и дальняя дорога; чему верить — не понятно).

Мы все уже порядком устали сострадать подруге, поэтому были настроены на решительный абордаж, когда уже «или пан, или пропал». Страшенным минусом, конечно, было то, что крестовый усатый король воздерживался от алкоголя и взять его «тепленьким» в казенном дому решительно не было никакой возможности. Но, с другой стороны, это же было и плюсом: все карты, как говорится, открыты и отвертеться потом при помощи популярной тогда цитаты из фильма, мол, «по пьянке завертелось» уже было нельзя.

Ухайдоканная страстью нежной и от этого вся потусторонняя Мария, хохотуша Люся-завбазой с Колясиком и аккордеоном, Наталья-завстоловой, томная красавица в чернобурках, перевитых соболями, изумрудах с голубиное яйцо, языком настолько острым, что его хватило бы на три украинских села и мужем, вечным пацаном — Игорюхой. Ну и я, конечно, ваша покорная слуга, юная, ржущая молодой кобылой без перерывов на обед, правда, без соболей и брильянтов, но это отлично компенсировалось датой рождения. В тот момент мы были похожи на альпинистов, стоящих у подножия Джомолунгмы, решая и гадая, покорится нам вершина или нет. Квартира усатого новосела располагалась на восьмом этаже, мы стояли у подъезда в молчании, высчитывая глазами окна светелки, где в ожидании своего счастья томился Машкин принц.

И грянул праздник!

Как мы ползли до восьмого этажа (а дом-то новый, а лифт-то еще не подключен!), навьюченные аккордеонами, балыками и заливными судачками «а-ля натюрель» без лифта — «будем знать только мы с тобой». Но мы смогли, выдюжили и оправдали, мы каким-то чудесным образом всё донесли, не помяв, не расплескав, не сломав и не уронив. Чего всё это стоило, не высказать. Объемы пролитого пота помнят только норковые «чалмы», ондатровые «формовки», да я, раба многогрешная. Марию волокли волоком, чуть ли не за ноги, поставив в один ряд с балыками и вип-селедкой. Лишь бы дойти, лишь бы достигнуть вожделенной цели... И мы достигли.

— Итить-колотить, — подал голос стокилограммовый Колясик. — Как тяжело любовь добывается...

Мы зашикали на него всем хором — акустика-то роскошная в пустом подъезде, а ну как жених молодой раньше времени обрадуется? У двери под номером 32 мы торжественно остановились, отдышались, надавали свежих пощечин уже совершенно бездыханной Марии и хором, на последовавший из-за двери вопрос: «Кто?» дружным хором гаркнули: «Конь в пальто!»

Отверзлась дверь и на пороге, во всем блеске своей красоты предстали Усы. В идеально отглаженных черных брюках и белоснежной, той хрустящей снежной белизны, что нам, людям эпохи техники «mille», уже и не снилась, рубашке.

Мы обомлели всей женской половиной табора и моментально поняли, почему так страшно страдала Мария. Усы были невозможно, кинематографически, журнально — красивы. Он был не фотогеничен, да и кому повезло на паспортном фото выглядеть прилично? А другого мы и не видели. Но в жизни это было «что-то с чем-то». Рядом с ним все чернобурки смотрелись облезлыми кошками, брильянты напоминали куски асфальта, люрексы — мешковину, а все мы вместе взятые — канадскую «траву у дома», которая вроде и зелена, но не мягка и не душиста, так, имитация... Даже буженина и та втянула вовнутрь весь свой чесночный дух и скромно пахла половой тряпкой.

Мы, сглотнув слюну, вытащили Марию из двадцать пятого глубокого обморока и прошествовали в тридцатиметровые апартаменты. И завертелось. Стола не было, да и откуда взяться этому столу? Дастарханом, на полу, раскинули двуспальную льняную скатерть, наметали туда всё, что (было в печи) навертели за ночь шеф-повара, уселись по-турецки и пошел пир горой.
В кассетнике страдала Ирина Аллегрова, а на полу, между мной и Колясиком, страдала Мария. Усы поначалу стеснялись незнакомой компании, но после второй бутылки «Буратино» неожиданно разошлись и начали сыпать шутками, тостами, рот под усами не закрывался, мужики хохотали каким-то своим производственным юморочком, а мы тремя квелыми коровами сидели, пучили бестолковые свои глаза на эту усатую красоту и слова не могли вымолвить. Все-таки красивый мужик — это вам не баран чихнул, это такая же редкость, как брильянт «Наследие Уинстона»: он вроде как и существует, и нашли его простые люди в Ботсване, а фиг его заимеешь. Ты его вроде как априори недостойна, из-за хронической нехватки средств, возможностей и, что греха таить — породы.


И тут в дверь постучали. По хозяйски, так стучат в дом, в котором ждут и где не удивятся твоему приходу. Усы резво подскочили и в один прыжок оказались у двери.
— Маша, проходи, проходи скорей, знакомься, это мои друзья, новоселье празднуем, давай чемодан, вот тапочки тебе, да, мои, других нет, Маш...
Мы с ужасом наблюдали за этой встречей, понимая, что наш льняной дастархан вот-вот превратится в саван. Новоявленная Маша была неприлично молода и приятна собой до невозможности. Ладная, высокая, в ярком спортивном костюме, с ногами, растущими прямо из конского хвоста, туго затянутого лентой на голове.

Я посмотрела на нашу Машку, от которой уже просто разило могилой, и мне захотелось плакать. Плакать от великой бабьей жалости, которую мы можем испытывать независимо от возраста и количества траншей, из которых приходилось вылезать после падения. Наша Маша была уже сама по себе саван. Белая, бескостная и бесплотная, в нее саму уже можно было покойничков заворачивать... Она механически подносила к губам стакан с «красненьким-сладеньким», отпивала по чуть-чуть, и не реагировала ни на какие внешние воздействия. Запах еды улетучивался, а на его место водворялся запах неминуемой трагедии. И только Усы и его гостья не видели и не чувствовали надвигающейся беды.
— А я ей говорю, Машке: это ж какое счастье, что теперь у меня есть жилье, сколько уже можно по общагам мотаться? Теперь вот так, в тесноте, да не в обиде, я ж ее тоже заставил из общаги уйти, будет теперь как королева, в своем душе мыться, а это же счастье, такое счастье, да, Маш?!

Завстоловой медленными глотками тянула из стакана водку и в упор смотрела на съеживающегося с каждой секундой мужа-Игорюху, из которого жизнь уходила на глазах, соразмерно сделанным Натальей глоткам. Проштрафился, прокололся, самого главного не выведал почти за год общения со своим подчиненным и по всем правилам жанра он должен был пострадать. Люто и страшно. Возможно, в последний раз.

Колясик с Люсей тем временем вытягивали из футляра аккордеон, решив, что теперь-то уж чего делать, помирать, так с музыкой, шоу маст гоу он, как говорится. Но тут тоже вышла осечка, потому что первым номером врепертуаре семейного дуэта, независимо от квалификации праздника, всегда шла песня «Враги сожгли родную хату».

Все незамужние женщины хотят выйти замуж. Кто считает, что это не так, тот плохо о нас думает.

Все, абсолютно все без исключения мечтают заарканить какого-нибудь подходящего мужчинку и править им. Или чтобы он правил. Третьего не дано.

Это великое знание я приобрела в девятнадцать лет и с тех пор убеждений не меняла. И была я юна, и, как теперь только стало понятно, — прекрасна. Но разговор не обо мне, отвлеклась.

Была у меня тогда очень пожилая тридцатипятилетняя подруга. Практически древняя старуха. Работала она заведующей столовой большого НИИ, статусная была женщина. И у нее, в свою очередь, были еще более древние и не менее статусные подруги. Одна, тридцативосьмилетняя, заведовала овощебазой, вторая, самая старая сорокалетка, была главным кадровиком огромного ДСК. Жили они себе поживали сырами в масле. Всё у них было и ничего им за это не было. Четырехкомнатные квартиры в хрустальных люстрах и вазах, в узбекских коврах и невероятной комфортности спальных гарнитурах. Великие женщины. Ко всему этому благолепию у двоих прилагались мужья. У завстоловой — разбитной монтажник Игорюха, у завбазой — добрейший руководитель заводской самодеятельности, гармонист Колясик (так и только так его называла супруга).

У главного кадровика мужа не было. И это было страшной трагедией. Во всяком случае все наши посиделки на определенном градусе заканчивались ее горькими рыданиями с причитаниями: какие все счастливые и только она, одна она одинока, как маяк в океане, и нет ей в этой жизни ни просвета, ни счастья. Боль одиночества была настолько страшной и материальной, что хрустали тускнели и переставали звенеть, а ковры теряли шелковистость. Не жизнь, а дно Марианской впадины.
Для меня, считавшей, что в сорок только две дороги: в крематорий или геронтологический санаторий, эти страдания были смешны до колик. Какая любовь может случиться с человеком с перманентом, рубиновыми перстнями на трех пальцах и отметкой в паспорте — сорок лет?!! Постыдились бы... Но молчала я, понятное дело. А вот верные подруги не молчали. Утешали, строили планы захвата какого-нибудь зазевавшегося вдовца и разведенца.

А он всё никак не находился. А если и находился, то не подходил по параметрам: то выяснится, что будущий счастливый жених тихий алкаш, то ходок, то статью не вышел. Кадровик (звали ее Марией) была женщиной монументальной и терпеть рядом с собой какой-то там «поросячий ососок» (цитата) не собиралась. А вот в кошельки претендентов дамы не заглядывали — не считали нужным, всё же у них было, вы помните.

Пока шли трудные поиски, навстречу своему счастью из северной деревушки выехал мужчина в самом расцвете лет по фамилии Генералов и пришел устраиваться на работу в ДСК. Монтажником. Рука судьбы уже крепко держала за холку счастливца, шансов увернуться не было никаких. И попадает он на собеседование не к рядовому кадровику, а к нашей рубиново-перманентной Марии. А чтоб вы всё до конца понимали, фамилия Марии была не менее героической, оцените: Маршал.
Вечером был созван весь генштаб и адъютанты в моем лице. На кухонном столе лежали карты боевых действий. А если быть точной — от руки написанная биография и фото соискателя на позицию монтажник-высотник. С паспортного черно-белого фото на нас смотрел мужик с тяжелым взглядом и усами, которых хватило бы на пять составов «Сябров» и «Песняров». Мария рыдала. От любви, конечно же. Это была страсть с первого взгляда. Сокрушительная.

Мы с пристрастием разглядывали Усы и осторожно делились впечатлениями:
— Ну ничего так мужикашка: чернявенький, усявенький. (Комментарий завстоловой.)
— Наташа, да ты посмотри на его нос! Гоголь от зависти умер бы, Сирано де Бержерак глаз при таком носе не поднял бы из уважения к пропорциям. (Это уже я умничаю.)
На меня жестко посмотрели. Терпеливо вздохнули и в три голоса объяснили, что большой нос для мужчины как раз является подтверждением его... гм... несокрушимой мужественности (жизнь, конечно, потом внесла в эти знания свои коррективы, да не об этом сейчас разговор). Но тогда я поверила подружайкам на слово. Задавили опытом.

На повестке дня было распределение квартир между очередниками и льготниками (о, эти благословенные времена, кто помнит, когда по истечении пятнадцати лет ожиданий, мотовни по общагам и коммуналкам родное до зубовного скрежета предприятие одаривало своих сотрудников живыми квадратными метрами!). Без Марии, знамо дело, эти метры ни за что правильно не распределили бы и священный долг поднял ее со смертного одра, как расслабленного у Овчей купели, и кое-как причесавшись, не надев рубинов и люрексов, сожженная огнем любви почти до основания Мария собралась на вечернее заседание.

Тут я от безысходности выступаю с бредовейшим предложением:
- Маш, а ты выбей ему квартиру. Тогда вы как-то в статусах сравняетесь с Усищами и можно будет уже реально к нему подкатить. На новоселье через Игоряна напроситься, все ж таки он его бригадир, с переездом помочь, и под шумок тетрадку вожделенную тиснуть и прочесть. От мужиков-то всё равно никакого прока с их порядочностью. А нам можно, женское любопытство — не порок!
В потухших глазах Марии заалел огонь надежды. Воспылал, взвился кострами...
Завбазой и завстоловой смотрели на меня с нескрываемым восхищением. Оказалось, что бредовой моя идея была только для меня. Как говорят англичане, «Нет ничего невозможного для сильно жаждущего сердца». Сердце Марии жаждало усатой любви настолько, что остановить ее порыв не смогли бы и боевые слоны Александра Македонского.
Электробигуди. Тушь «Ланком», помада цвета «цикламен в перламутрах», польский костюм тончайшей красной шерсти, лаковые сапоги «в колено» на тончайшей шпильке — и от умирающей лебеди не осталось и следа. Валькирия, готовая сражаться со всем бюрократическим миром во имя любви предстала пред нашими очами буквально через полчаса. Мы втроем с ужасом и восхищением наблюдали этот квантовый скачок от смерти к жизни и не верили своим глазам.
Мне за креатив и живость ума были тут же подарены золотые сережки, от которых, понятное дело, отказываться было бесполезно, да и незачем. Заслужила. Возставила от одра болящую, не шутки шутила.

Никто до сих пор не знает, какие аргументы приводила Мария на том собрании в пользу вожделенных Усов, на какие кнопки нажимала и кому потом увозила пару новых ковров в целлофане, кому подарила свою очередь на новый румынский гарнитур, но факт остается фактом: Усы вне всякой очереди (да он на нее и не вставал, скорей всего, работал каких-то восемь месяцев) получили ключи от прекраснейшей «малосемейки»; одиноким в то время большие метражи не полагались. Не умеешь плодиться — сиди в малометражке. Усы изумились до невозможности такому кульбиту в судьбе, но от квартиры не отказались (хоть ты живи в библиотеке и сто тетрадей испиши, квартирный вопрос от этого менее насущным не становится). Пробили брешь в святом образе хитрые бабы.

Усы были поставлены перед фактом, что на новоселье бригадир его Игорян явится не один, а с семьей и друзьями семьи, которые привыкли вот такой здоровенной толпой делить вместе все радости и горести, все взлеты и падения — и свои, и друзей, и друзей друзей. Дополнительным бонусом в карму нашей шумной сорочьей стае шла полная организация пира по случаю получения Усами ордера. Усы поначалу пытались сопротивляться, но где уж устоять перед натиском нашего табора, в котором каждый был бароном, и сопротивление было сломлено не успев начаться.

И сорокоградусным зимним утром наш караван выдвинулся в сторону новостроек.
Всю ночь перед этим знаменательным днем два лучших томских шеф-повара варили, пекли, жарили, взбивали, заливали желатином в столовой закрытого НИИ трапезу, достойную высших членов политбюро. Помидорные розы, калы из отварной моркови с глазками дефицитного консервированного горошка в обрамлении петрушечных кустов, «Сельдь под шубой» в вип-исполнении, заливные судачки, буженина, убивающая своим чесночно-перцовым ароматом всякого, кто приближался к ней на небезопасное расстояние, разнузданные цыплята-табака, отбивные из парной свинины...

Спецрейсом из Стрежевого в ночь прилетели томные и благоуханные осетры и игривые стерлядки, сочащиеся смоляным жиром через пергаментную бумагу.

Соборно решили, что такие усы не имеют права бесхозно болтаться по городу и что «надо брать». Но как? Как подкатить к простому работяге, если ты вся в хрусталях и песцовой шапке, а он в общаге на панцирной сетке?
— Наташа, ну как я с ним подружусь, он же не пьет! Совсем!
— Закодированный, что ли?— Не знаю, не пьет, и всё, ни граммулечки! Я уже и в гараж его звал, и в баню. Он приходит — и не пьет. Машину, вон, батину отремонтировал, как новая теперь фырчит — и не пьет; парится в бане, как черт, и не пьет — как с ним дружить?!

Усы по решению женсовета были определены к мужу завстоловой в бригаду монтажников, с целью охмурения сначала «великой мужской дружбой» с последующим захватом уже женским генштабом. Но Усы не сдавались. Усы не пили, не курили и не читали советских газет. Усы оказались интровертами, которые быстро делали порученное им дело и тут же скрывались в общежитии. По свидетельствам очевидцев, Усы записались в городскую библиотеку, много читали и что-то время от времени записывали в толстую тетрадь, которая хранилась под матрасом. Рабочий кодекс чести не позволял соседям втихушку достать эту тетрадь и выяснить, что же он там записывает. Это было «не по-пацански» и на все уговоры женщин, которые пацанскими понятиями не жили, а только страстно желали узнать, не пишут ли Усы кому любовных писем (у баб одно на уме!), была единственная возможная реакция: а не пошли бы вы, тети, куда подальше со своими просьбами. Не крысы мы, мы — мужики честные. Раз прячет человек, значит так надо.

Ни шантажом, ни подкупом не удалось разбить монолит порядочности «простого рабочего человека». Как ни старались. Всё это оказалось дополнительным плюсом в карму Усов, так как ничто не делает мужчину еще более желанным, как налет загадочности и тайны. Мария наша уже сходила с ума не хуже Велюрова, ежедневные сходки генштаба не вносили никакой ясности, а лишь только усугубляли и без того незавидное положение сгорающей от страсти женщины. Рубины тускнели, перманент расправлялся, платья уже не соблазнительно обхватывали выпуклость форм, а спущенным флагом болтались на стремительно теряющей стать фигуре. Мария угасала на глазах. Мария была тяжело влюблена в одностороннем порядке, и что с этим делать мы не знали.

А Усы тем временем выбились в передовики производства и помимо посещения библиотеки были пару раз замечены на репетициях художественной самодеятельности, пока что в качестве безмолвного зрителя. Генштаб вынес единственно правильный с женской точки зрения приговор: бабу себе там присмотрел. Иначе зачем здоровый мужик сорока лет отроду будет шастать по репетициям и концертам? Только из-за бабы. Любовь к искусству в этих кругах не рассматривалась абсолютно.

В Марииной судьбе уже не призрачно, а очень даже отчетливо замаячила кардиореанимация. Сердце кадровика оказалось не готовым к испепеляющему марафону неразделенной любви, сердце медицински стало страдать тахикардией, переходящей в мерцательную аритмию. И тут мы поняли, что без решительного наступления женской армии ситуация не разрешится никогда. Совет собрали у одра тяжкоболящей рабы Божией Марии.
Умирала Мария по всем правилам жанра. Потухший взор, впалость когда-то сияющих здоровьем щек, потускневший до бледно-тараканьего некогда рубиновый перманент... Одним словом, уходила из Марии жизнь уже не по капле, а по ведру в день. Мы стояли у одра и пытались заткнуть ее ментальные дыры своими полными физического и морального здоровья телами. Тщетно. Мария хотела уже только одного: умереть. Во цвете лет, на пике карьеры и хрустально-коврового благополучия она решила во имя любви оставить этот презренный мир материальных ценностей и сгинуть на одном из Томских кладбищ. Завещание было составлено и ничего более не удерживало ее на этой жестокой, лишенной любви и счастья планете по имени Земля...

Но было одно обстоятельство, которое не позволило ей скончаться в этот же день, а именно — заседание профкома, бессменным председателем которого Мария была уже лет шесть.

Он умер во сне от сердечной недостаточности в возрасте 53 лет 25 декабря 2016-го…
А сотни тысяч людей до сих пор живы благодаря ему.
Только после смерти певца выяснилось, что он тратил миллионы на помощь сиротам, бездомным, больным и просто незнакомцам, попавшим в беду. 10 фактов из уст очевидцев, которые раскроют вам настоящее лицо Джоржа Майкла.
Участница телешоу «Сделка» заявила в эфире, что ей нужны £ 15 тыс. для процедуры ЭКО. На следующий день Майкл позвонил и тайно перевел ей всю сумму.
Ричард Осман (Richard Osman), телеведущий.
Джордж Майкл анонимно работал в приюте для бездомных, где я была волонтером. Я никому об этом не говорила, так как он просил нас не рассказывать. Вот таким он был.
Эмелайн Мондо (Emelyne Mondo), актриса.
Одна дама из детской благотворительной организации сказала мне, что они все еще существуют только благодаря Джорджу Майклу.
Кейт Уо (Kate Waugh).
Каждую Пасху, когда мы с Крисом Таррантом проводили в эфире Capital FM мероприятие для помощи детям, Джордж Майкл появлялся в 3:30 и делал пожертвование в £ 100 тыс.
Мик Браун (Mick Brown), диджей.
Он дал £ 25 тыс. незнакомой женщине в кафе, потому что она плакала из-за долга. Выписал чек и попросил официантку передать его женщине, после того как уйдет.
Vector Victoria.
Он устроил бесплатный концерт для медсестер, которые ухаживали за его покойной матерью.
Эндрю (Andrew).
Его пожертвования помогали создать мир, где люди с ВИЧ могли жить здоровой жизнью, свободной от предрассудков и дискриминации.
Джейн Баррон (Jane Barron), представитель Terrence Higgins Trust.
Когда-то давно я написала статью о знаменитом человеке, который дал девушке-бармену £ 5 тыс. чаевых, потому что она была студенткой медицинского колледжа в долгах. Этим человеком был Джордж Майкл.
Сали Хьюc (Sali Hughes), журналистка.
Еще он был единственной звездой в шоу «Кто хочет стать миллионером?» (как известно, выигрыш звезд в этой игре перечисляется на благотворительность), который сказал: «Если я проиграю, то сам внесу деньги».
Сали Хьюс (Sali Hughes), журналистка.
С 1996 года Джордж Майкл перечислял все доходы от песни «Jesus to a Child» на благотворительность. Он перевел миллионы, которые спасли сотни тысяч детей. На протяжении многих лет он был самым щедрым благотворителем, жертвовавшим деньги Childline. Однако Майкл был полон решимости не делать свое великодушие публичным, поэтому никто за пределами благотворительных организаций не знал, как много он дал наиболее уязвимым детям страны.
Эстер Рантзен (Esther Rantzen), основатель Childline.(с)

Главное - чтобы вам было хорошо, остальное приложится.

Ваш главный ресурс - это вы. Берегите его ради других.

Вот такой парадокс.

Олеся Иванова

Недавно одна женщина, которую я очень уважаю, и мнение которой ценю на протяжении вот уже последних двадцати лет, сказала мне примерно следующее:
- Самый нужный человек в моей жизни - это я. В первую очередь я вкладываю все в себя. Без меня - ничего не будет. Поэтому важно, чтобы мне было хорошо...

Этим она меня обескуражила. Мысленно я хмыкнула, не соглашаясь.
Главное - это я.....

А как же, как же? Бескорыстная любовь к своим детям, к родителям? Вопросы этики, самопожертвование? Да, наконец, избитое «светя другим, сгораю сам»? Это все куда деть, как совместить с озвученной мне презумпцией безусловного эгоизма?

И вот, в разгар моего внутреннего пыхтения, я вспомнила то, что произошло со мной почти два года назад.

Тогда в нашей семье возник некий бум, как в одноименном кинофильме. Мы купили квартиру, которая, помимо огромных ипотечных взносов, требовала непрерывного вливания в виде кафеля, ламината, обоев и тому подобной высасывающей денег ерунды.
Обострилась болезнь живущего с нами дедули.
Работа моя требовала от меня бесконечных умственных вложений и времени.
А дочь взбрыкнула, возмечтав бросить учебу, с лозунгом" не хочу учится, а хочу пить, балдеть и веселится".

Я разрывалась на части между работой и обязанностями сиделки при лежачем больном, пытаясь при этом быть внимательной женой и заботливой матерью. Мне, с моим дефектом отличницы, хотелось угодить сразу всем, и о себе самой я вообще забыла. Жила интересами других, пытаясь помочь одновременно каждому.

И знаете что? Все вокруг были мной недовольны.

Мужу не нравилось, что состояние отца ухудшается, несмотря на все мои старания, а я становлюсь какой-то нервной. На работе желали непременных трудовых подвигов во имя фирмы, и ругали меня, что их нет.
Дочь была недовольна тем, что я ей мало уделяю внимания, и видимо, все эпопея с бросанием учебы была затеяна мне назло. Мама была недовольна сразу всем - она всегда мной недовольна...

Этот гнет недовольства висел на до мной, давил меня, окрашивая мою жизнь в безнадежные тоскливые тона. Я словно была на дне колодца, глядя на мир через маленькое круглое отверстие из далекого темного низа...

Сначала подскочило давление до неимоверных цифр. Затем я, считавшая себя абсолютно здоровой женщиной, как приговор, услышала мнения врачей о моих запущенных хронических болезнях, которые вдруг все разом дали о себе знать. Однажды меня, как Золушку в одной туфле, увезли с работы на скорой помощи...

А я из последних сил все крутилась, стараясь каждому дать по максимуму и бесконечно виня себя за то, что не получается. Я свои ресурсы черпала огромными порциями для тех, кто в них нуждается.

Думала, что у меня их бездонная бочка.

А вот нет, не бездонная. И такими темпами свою бочку я быстро исчерпала до дна. Мне больше нечего было дать.

В конечном счете, несмотря на все мои усилия, дедуля скончался, муж из семьи ушел, дочь учебу бросила. А мама до сих пор колет мне глаза тем, как меня использовали чужие люди. Спасибо, хоть с работы не выгнали. Оставили из жалости за многолетний добросовестный труд.

Я осталась, что называется, у разбитого корыта. Одинокая, больная, стареющая баба. Без своего главного ресурса - себя.

Сейчас я себя собираю по капелькам, как ртуть из сломанного градусника. Склеиваю, добавляю. Вкладываю. Но мне по-прежнему кажется, что в моем сосуде дыра, и все, что я туда вливаю, вытекает с какого-то невидимого мне конца. Восстановить себя оказалось очень сложно, даже, пожалуй, и невозможно. Я на всю жизнь останусь - как склеенная чашка, с ненадежно приклеенными друг к другу частями.

Жизнь дала мне крепкий, хороший урок.

Нельзя черпать себя бесконечно - ради любых, даже самых благих, целей. Оставьте себе себя. Когда вы будете пусты - вам нечего будет дать другим, даже самым-самым любимым.

Если вы исчерпали себя до дна, вы не сможете помочь своему ребенку и старым родителям. И ваш любимый мужчина не будет счастлив рядом с вами.

Не допускайте, чтобы ваш ресурс истощился, ведь тогда вы уже никому не сможете помочь. А без вашей помощи - ничего не будет. Вас не будет.

Так что можно сказать, что творог и молоко почти домашние. Яйца пока берем у соседки, своих кур будем заводить весной, перестроили курятник. Закрутки-закатки все свои конечно, с огорода. Картошку тоже сажает колхоз, поэтому на своем огороде не сажаем. И что я могу сказать - магазинные продукты уже совсем совсем не хочется есть.

И вот пожив немного такой прекрасной жизнью я, вдруг, начала замечать, что у меня меняется мировоззрение. Меняются ценности. Мне стала важна семейка ласточек, что построили у нас гнездо в сарайке и вывели там птенцов. Не поверите, но ласточки разговаривали со мной! Если я заходила в сарай, они вылетали с гнезда, садились рядом на ограду и внимательно за мной наблюдали, иногда переговариваясь между собой. Я говорила им - не бойтесь, не трону я ваших деток. А они в ответ - чик-чирик, чик-чирик: не боимся, не боимся. Сильно переживала за птенцов, что вывалятся из гнезда, а у нас коты. А как потом эта вся ласточкина молодежь со всей деревни резвилась! Гвалт стоял как на базаре.

Я наблюдала как аисты ремонтировали свое гнездо и потом таскали лягушек всяких своему птенцу. И вдруг начинаешь понимать - вот она, жизнь. Вся природа живет! У всех в природе свой труд! Птицы без устали своих желторотиков кормят, учат, воспитывают. Самая последняя травинка тянется к солнышку, воду добывает из земли - это же для нее тоже труд!

А мы? Чем мы гордимся? Что конкурента задавили / обманули? Что айфон новый урвали? Что в Турцию съездили? В чем смысл нашей жизни?

И уже не хочется покупать десятые штаны или восемнадцатую футболку, да в деревне они и не нужны, тут в одежде главное удобство. А хочется делать что-то для себя, для своей жизни и для своей души.

Яна Солнце

Разные истории:

В Белорусскую деревню

Если кто из россиян посматривает на Беларусь с целью переезда - тем немного расскажу о своем опыте. И о жизни белорусской деревни.
Мне 46 лет, всю жизнь прожила в большом городе (более миллиона население), со стороны мамы городская в пятом поколении, а вот отец из деревни, соответственно - бабушка с дедушкой и летняя деревенская жизнь в детстве была мне обеспечена по полной программе. Но дед умер довольно рано, он был инвалид войны, бабушку старшая дочь (моя тетка) забрала в город, так все и заглохло. То есть всю свою сознательную взрослую жизнь я жила только в городе и не собиралась ни в какую деревню. И вот два года назад все резко изменилось. Я переехала не просто в деревню из города. Я переехала из России на запад Беларуси. То есть получился вот такой двойной переезд. В другую (относительно) страну. И в другой образ жизни.

С Беларусью у меня отношения сложились с 2012 года. Впервые я побывала в Могилеве по работе и просто влюбилась в эту страну. Ездила я сюда довольно часто, бывала в разных городах и селах и любовь моя росла с каждым разом. И вот, оставив ту работу, по которой приходилось часто ездить в РБ я стала тосковать по этой стране. Но, помня, что туризм и эмиграция - это два разных зверя, я решила попробовать просто пожить в этой стране, посмотреть, надо ли мне это. Благо - удаленная работа и кое-какие накопления мне это позволяли. Недолго думая я приехала в Гродно. Потому что это самый красивый город Беларуси. И мне очень понравился климат. Сняла квартиру - с довольно приличным ремонтом и в нормальном районе, всего за 100 у.е. (в моем городе такая как минимум 250). И стала жить-поживать.

Ради интереса попыталась найти работу по своему профилю. Самое интересное, что нашла сразу же. Работаю до сих пор. Так что если вы что-то умеете хорошо делать, то безработица вам здесь не грозит. Зарплата, конечно, не как у Абрамовича, но жить можно. Через примерно 6-7 месяцев жизни в Гродно я поняла, что хочу остаться жить в этой стране. На квартиру я не тянула (квартира в РФ осталась взрослым детям, продавать там нечего), а вот домик в деревне... почему нет? Продумав и просчитав все я начала просматривать объявления. И вот как-то так получилось, что 31 декабря совершенно случайно я знакомлюсь с мужчиной, который оказался деревенским жителем. Кажется ангелы на небе подсуетились под новый год и свели нас вместе. Через месяц я переехала к нему в деревню. А через четыре месяца мы поженились. Вот так, нежданно-негаданно, я мало того, что в 45 лет вышла замуж, да еще и сменила город на деревню.

Все до одного мои знакомые и родственники крутили пальцем у виска, когда я говорила, что хочу купить дом в деревне в Беларуси. Ведь деревня - это что? Это же отсутствие удобств, это же мухи, это же огород с рассвета до заката. К тому же ты никогда не жила в деревне, говорили они мне. Конечно, если бы я покупала дом, то смотрела бы уже с удобствами в доме, благо, сейчас это не проблема. Но у ангелов не нашлось такого мужичка (который жил бы с удобствами в доме), а вот в ассортименте был только такой - с домом без удобств. Поэтому пока приходится гулять до отдельного домика. Летом сделаем уже ванную и туалет в доме. Этим летом построили прекрасную баню. Если есть руки и желание - русскому человеку все по плечу.

Первые месяца три я жила как в сказке. Реально была эйфория. Ну и медовый месяц, конечно.
Тишина. У моего дома в России три завода вокруг и железнодорожный переезд к этим заводам. Гудение, грохотание, шипение и жужжание - фон, к которому привыкаешь и не обращаешь внимания. Но когда его нет - ты понимаешь, как он мешал тебе жить! Никто не орет под окнами. Не хлопает дверцами машин. Вместо этого - пение птиц.

К тишине опционально прилагается воздух. Слава богам его еще не продают, а можно дышать свободно. И пахнет он не выхлопными газами и выбросами масложирового комбината, а цветами и травой.

Еда. Это отдельная тема. Корову не держим, конечно, но муж работает на ферме и им дают молоко от колхоза. С магазинным - небо и земля.

В детском саду с немецким уклоном наняли воспитательницу из Германии. В ней всё было прекрасно - опыт, фигура, хлыст, знание военных маршей. Из недостатков, она не знала русского. А родители не знали немецкого.
Собственно, рассказ окончен. Понятны коллизии, предслышится и развязка, в которой знамя победы втыкают педагогу куда заслужила.
Но я всё равно изложу весь рассказ, ибо наибольшее потомство оставляют самые нудные мужчины, а это как раз я.

Матери одного мальчика казалось, что воспитатель не должен так клацать зубами в приветствии, даже с учётом немецкой фонетики. Ощущение было, словно Димочкой недовольны. Для уточнения контекста наняли мою дочь Марию. Она знает почти весь немецкий, русский и многое из мата. Стороны сошлись на нейтральной полосе, в песочнице, под грибком. Воспитательница напала первой, совсем как 41-м.

- Ваш сын не умеет себя вести! – сказала она - На уроках он прячется под стол, катается по полу и визжит. Это неприемлемо! Вон из нашей немецкой культуры!

Мария чуть смягчила перевод. Она сказала так:

- Ваш Димочка - чудесный, умный мальчик. Настоящий жизнелюб. Не легче ли ему будет в русском садике, среди себе подобных?

Димина мама тоже пришла в песочницу не ради поцелуев с языком. Она была готова взять рейхстаг, унести и потом смонтировать у себя на даче. Она сказала:

- В том-то и дело, что Дима умный! Это у вас занятия тупые! Ребёнку скучно!

Дочь Мария не выносит ругани. Она и эту фразу смягчила. Сказала:

- Нам очень нравится ваш садик. Посоветуйте, как развить усидчивость!

Разговор длился целый час. Мария в одиночку, как скользкий Штирлиц боролась за мир, переводя педагогику с языка десантно-штурмовых бригад на язык играющих в траве щеночков. Приведу ряд примеров.
Сначала реплики немки:
«Его боятся даже психиатры» - «Мы очарованы его харизмой».
«Бить горшком детей, это что?!» - «Он несомненный лидер».
«Он всех достал, он идиот!» - «Его смех как колокольчик»
«У него руки, голова, поведение, всё из ж.пы» - «Ему с трудом даются прописи».

Реплики мамы:

«Ваше место в лагерной охране!» - «Мы благодарны за терпение!»
«Я плачУ по шесть сотен в месяц не затем чтоб слушать этот бред» -
«Кто ищет — вынужден блуждать, как сказал великий Гёте».

Постепенно мать убедилась, дело всё-таки в фонетике. У немцев даже слово «бабочка» (Schmetterling) звучит как Panzerkampfwagen IV, средний танк. И выражение лица под стать. А над прописями правда, надо поработать.
Немка тоже подметила, как много скрыто теплоты и смирения за суровым обликом восточных славян.
Маша получила за работу вместо двадцати евро пятьдесят и шоколадку. Стороны почти полюбили друг от друга. Разве что Димочка был выпорот на всякий случай тем же вечером...

Автор Слава Сэ.

Сверху на них уже сыпалась круписчатая соль, и они моргали и щурились своими оранжевыми глазами, как, бывает, дети зажмуриваются, запрокидывая голову под звонкие солнечные капли неожиданного грибного дождя.

Глазунья на шкварках томилась, наполняя душу такими ароматами, что я невольно и вдруг волшебным образом оказывалась у печи.
Держа наготове деревянную ложку, с любопытством заглядывала в знойные, обрамлённые загорелыми луковыми ресницами, глаза яешни.

Тут бабушка подхватывала краем передника сковороду, быстро перекидывала её ловким движением на стол, подставив дощечку.
К яешне подавался простой чёрный хлеб. Горбушечка натиралась зубком чеснока, присыпалась солью. Крупинки её сверкали, если поворачивать головой то в одну, то в другую сторону, искрились под электрической лампочкой, как волшебные кристаллы.
В большой алюминиевой миске выставлялись на стол солёные, со слезой, с морозцем, бочковые помидоры.
И мы втроём: дедушка, бабушка и я — садились вечерять.

Нет, не сравнивайте яешню и яичницу. Это — другое.

©Из сети

Перед Новым годом повторю 🫠

Дитём я была тендитным.
Накормить меня можно было двумя способами: силой (не прокатывало, на всякую силу находилась моя слабость: я легко и с удовольствием могла упасть в обморок) или хитростью (напрасные надежды: этот примитив я раскусывала, как орехи — белка, потому что в детстве обладала недетским проницательным умом.
С возрастом эта способность несколько заретушировалась, так что моя мама даже заметила, что в детстве я была умнее.)
Мама тщетно разрабатывала стратегии и тактики по вовлечению меня в процесс поедания супа.
И в конце концов, прибегла к удручительной непорядочности: стала прятать от меня конфеты.
Это был ход ферзём. Но я не зря чуть не с пелёнок поднаторела в шахматах. Конфеты находились всегда, при любых маминых рокировках.
В отчаянии она обратилась к известной народной мудрости: прятать надо на самом видном месте. И невозможно чудесный новогодний набор из «Красных маков», «Кара - кума» и «Мишек на Севере» был искусно развешан на ёлке среди космонавтов, леденцово прозрачных сосулек и золотистых шишек под видом ёлочных игрушек.
День прошёл. Висят.
Второй прошёл. Висят.
Мама расслабилась. И купила мне ещё конфет в подарок, за то, что я ЭТИ конфеты не съела.

Апофеоз грянул в ночь на первое.
Стол был торжественно накрыт. Оставался последний штрих: конфеты — горкой в хрустальной вазочке. Мама, вся на нервах после готовки и пока ещё в бигудях, подошла к ёлке. Бигуди дрогнули.
Я криво ухмыльнулась. Фантики были пусты. Все до единого. Они висели на ниточках всё в том же порядке и таком же девственно непорочном виде, но внутри был вакуум.

Единственное, что я могла есть, это была бабушкина яешня. Не путайте Луну с яиЧницей. Бросьте эти городские замашки. Яешня и яичница — это как небо и земля. Бабушкина яешня — космос.

Готовилась она на печке.
Дедушка разжигал свёрнутую в трубочку газетку, огонь быстро-быстро пробегал между лучинами растопки, взбирался на дрова, захватывал их в горячие свои объятия.
Поленья сдавались под напором такой страсти, таяли на глазах.
Тогда бабушка брала большую сковородку, ставила на раскалённые Сатурновы кольца плиты, начинала священнодействовать.

Молодое сало с нежно розовыми прослоечками стряхивало с себя лишние крупинки соли, тонкими пластиками ложилось из под ножа на старую, иссечённую, видавшую виды доску, лоснилось белоснежным бочком, прослоечка розово улыбалась.
С кудрявой верхушечкой пластик сала оказывался вдруг лихим молодцем и ловко спрыгивал с дощечки в тёплые объятия разогретой уже сковородки.
Дрова в печи потрескивали, сало изнемогало на сковородке, шкворчало, шептало, таяло... Бабушка ловко переворачивала сало другой стороной. Оно упрямилось, выгибалось дугой, шипело и брызгалось, горячась. Шкурка, пройдя огонь и медные трубы, норовила выказать свой твёрдый нрав, но с бабушкой спорить было бесполезно.
Деревянной ложкой она решительно отодвигала шкварки к краям сковородки, освобождая место для заводилы застольных деревенских тусовок — лука.
Жгучий этот красавец, доводящий до слёз любую, даже и не сентиментальную, хозяйку, бывал немедленно разоблачён от ста своих шуб, нарезан без церемоний кольцами и отправлен знакомиться с теперь уже хозяином положения на сковороде — салом.
Они быстро дружились, затягивали одну песню на двоих, с тихим посвистом, начинали приплясывать, и наконец, сливались в танце и кружили, направляемые дирижёрской ложкой.

И тут наступал щекотливый момент.
Вмешательство третьего лица: яйцА. Деревенские яйца были крупны, брутальны, с ярким, насыщенным внутренним миром. Они нагло впрыгивали в сковороду, шлёпались всем телом на зарумянившуюся парочку. Растекались, белея на глазах прозрачной своей глазурью, накрывали с головой танцующих. Горячая нежность которых немедленно касалась сердец и этих невозмутимых бруталов.
Яйца вдруг застывали в немом изумлении, почувствовав неожиданный прилив тепла, нежнели, брались почти кокетливой каёмочкой, почти — кружевами.

Люся завела кота. Выносила поздно вечером пакет с отходами, кинула его в мусорку и попала во что-то живое. Оно, это что-то, возопило в темном безлюдном дворе так, как будто включилась пожарная сигнализация. Многие жители Люсиного дома плюс соседних так и подумали. Кинулись сонные, в ночных пижамках к окнам, но ни клубов дыма, ни языков всепоглощающего пламени не увидели и ушли снова засыпать в тёплые коконы пуховых одеял.

А Люся, после затихания оглушительной сирены пришла в себя и осторожно, привстав на носочки, заглянула в мусорный бак. Там сидел, как показалось Люсе в поздневечерних зимних сумерках, вполне себе симпатичный кот.

Мой ты, масенький, бедненький, голодненький, с этими словами она извлекла далеко не масенького кота из помойки и понесла домой. Задние лапы прижатого к выдающейся Люсиной грyди малыша чуть-чуть не доставали до заснеженной тропинки.

Дома, при ярком свете люстры кот оказался совсем не таким уж милым: он был огромен, одноглазый, тощий, морда в стaрых шрaмaх и свежих рaнaх. От правого уха осталась только половинка. Видно право на жизнь кот отвоевывал себе в неравных боях. Но Люсю это не смутило, она назвала его Пушок, намыла шампунем с ароматом ландыша, накормила котлетой и молоком и великодушно предложила своё любимое кресло в качестве спальни. Кот терпел и принимал все процедуры молча, облизал с усов молоко и быстро уснул на предложенном ему кресле.

Спи, малыш, теперь у тебя всё будет хорошо, сказала Люся, не обращая внимания на оглушительный храп кота.

Уже через год кота было не узнать, Пушок весил 12 килограмм, красавец-мужчина пепельного цвета. Говорили, что у Пушка в родне был мейн кун, но для Люси он по-прежнему был любимым маленьким мальчиком.

Пушок тоже любил Люсю, стaрался соблюдать правила совместного проживания, ходил в туалет только в унитаз, причём завершал все процедуры как и положено смыванием. По вечерам Люся водила Пушка гулять в парк строго на поводке, одев его в тёплый комбинезон. Но, несмотря на милую небесно-голубую одежку и надежный поводок, прохожие завидев одноглазого кота размерами с собаку, отступали с тропинки в глубокие сугробы и опасливо провожали гуляющую пару испуганными глазами.

В один из таких зимних вечеров в парке, где гуляли Люся и Пушок, на Петрова напал пьяnый Иванов. Иванов был уверен, что у Петрова есть необходимая сумма для того, чтобы он, Иванов, поправил своё здоровье, употребив бутылочку портвейна. Но Петров был против такого способа излечения, денег Иванову не дал, и стал спасаться бегством. И когда эта пара пробегала мимо Люси, Иванов случайно наступил своим ботинком 45 размера на лапу Пушка. Кот взвыл от бoли, вырвался с поводком из Люсиных рук и накинулся на несчастного обидчика Иванова

Когда участковый Семён приехал арестовать Иванова, тот был абсолютно трeзв, но всё ещё нервно отмахивался от невидимого врага и периодически вскрикивал что-то непонятное. Вокруг лежали кусочки куртки, рубашки и штанов. Спасенный Петров стоял в сторонке и издалека, опасаясь подойти ближе, выкрикивал Люсе слова благодарности и тёплые пожелания.

А через полгода Люся вышла замуж за участкового Семёна. Просто у Семёна в тот вечер в портфеле лежали пирожки с мясом, которыми он собирался поужинать. И пока он опрашивал Иванова, Петрова и Люсю и составлял протокол, Пушок вытащил пирожки и, нагло воспользовавшись всеобщей суматохой, съел все семь. Люся долго извинялась за съеденные пирожки, объясняла, что это всё от стресса произошло и вообще-то Пушок сытый был, только что перед прогулкой пол курицы съел. Оставленный без пирожков Семён согласился поужинать у Люси вкусным грибным супом. А назавтра получил приглашение (опять таки в качестве извинений) на чай с пирогами, которые она, Люся, печет ничем не хуже, чем те, которые Семён покупает в булочной.

Ну и так далее

Вплоть до замужества

Gansefeder

Она любила чай с лимоном, а кофе с молоком. Любила свой дом и, возвращаясь вечером с работы, так и говорила: здравствуй дом, хотя жила на пятнадцатом этаже в небольшой квартире. Любила когда звёзды на небе и любую погоду, сладкие яблоки, хурму и осенние дыни.

По вечерам она звонила бабушке, читала книги про солнечную Италию и пекла печенье. В её доме пахло ванилью и шоколадом.

Иногда, по выходным, в дверь деликатно стучала соседская собака, долго вытирала лапы о коврик в прихожей и, немного стесняясь, съедала половину её обеда. Как-то незаметно, она изменила расписание своих визитов и стала приходить в остальные дни к ужину. А потом хозяева собаки попросили приютить её навсегда, так как уезжали в другой город.

Могли бы и не просить, собака уже давно с ней обо всём договорилась и даже перенесла свои вещи: ужасного плюшевого медведя без уха, поводок, облезлый коврик. Теперь они вместе пекут по вечерам печенье и гуляют под проливным дождём.

Она пришила медведю новое ухо, научилась сладко и безмятежно засыпать под близкое сопение и счастливые вздохи, понимать, как необходимы для здоровья собак грязевые ванны, научилась тактично корректировать недостатки её воспитания и поведение в общественных местах и начала вязать специальный собачий полосатый шарф для зимы.

Собака ведёт учёт продуктовых запасов, придирчиво пересчитывая пакеты с крупой, следит за политической обстановкой в стране, просматривая вечерние новости по ТV, разрешает греть об себя ноги, ждёт её с работы, завернувшись в меховой плед и печально поедая печенье.

Вместе они любят поездки к бабушке в деревню, встречаться вечером в прихожей, смотреть на звёзды с балкона, читать об удивительных осенних туманах Флоренции, сладких винах и горячих супах тосканских тратторий.

В деревне они едят оладьи, клубнику с молоком, гадают на ромашках, гоняются за стрекозой, купаются в теплом озере и кормят толстых, сварливых уток.
Всё случилось зимним вечером, в декабре, когда вместе с ними в лифт зашёл их новый сосед и наступил собаке на лапу. Он долго просил прощения, извинялся, говорил, что это вышло случайно.

На следующий день зашёл узнать, как чувствует себя лапа и загладить свою вину букетиком цветов и кусочком запечённой индейки, выпил три чашки чая, съел у них всё печенье, за что опять извинялся. Собака старательно хромала ещё три дня, ела "извинительные" котлеты и простила его окончательно, получив в подарок на Новый год новый коврик.

Теперь им в тысячу раз стало интересней смотреть на звёзды: он показал им Млечный Путь, туманности, созвездия и планеты.
Она довязала специальный полосатый собачий шарф и теперь вяжет специальный мужской, тоже полосатый. Они обожают гулять зимними вечерами в парке втроём и любоваться тихим снегопадом.

Редкие, спешащие мимо них прохожие, вдруг замедляют шаг, оборачиваются, а потом бегут дальше, изумлённо восклицая: Чёрт возьми! Я только что видел, как улыбается собака! Та, в полосатом шарфе!
А глубокой ночью, когда город крепко спит, на небе просыпается Большая медведица. Она на цыпочках подходит к Малой медведице, поправляет на ней одеяльце, ласково целует, оставляет рядом корзинку спелой малины и осторожно уходит обратно. Иногда, по дороге, совершенно случайно, она задевает своим толстым, мохнатым боком звезду и та падает вниз, на землю.

Медведица, выпив чашечку чая с малиновым вареньем, укладывается в свой небесный гамак, укрывается пледом из нежной туманности и сладко засыпает.
... А город спит и ничего не знает...

Автор: Анна Богданова

Разговаривала недавно с подругой. Живёт она на субтропическом конце нашей необъятной прекрасной родины. Дело было в субботу, в выходной, и выделила она мне время между утренней медитаций и последующим созвоном с психологом.
И тут, как говорится, меня накрыло. И поняла я, почему живу без депрессий, затекших конечностей и непрочищенной кармы.

Только представьте, какой кайф скидывать чистенький, хрустящий снег по сторонам, проторивая дорожку к стратегически важным объектам дачи. Врезаешься в белую целину, поднимаешь ворох снежинок себе за воротник. Сначала лопатой машешь в куртке, потом в свитере, утирая пот, льющийся в трусы. Растягиваешь спинные мышцы. Любуешься работой.

Потом дышишь дымком из банной печки, ароматерапия опять же. Подкладываешь дрова и понимаешь, что курсы повышения квалификации по тетрису даром не прошли.

Потом дышать не можешь сначала от жара, потом от веников, но при этом успеваешь проработать все психотравмы с командой приглашенных психологов в лице лучших подружек.

А потом происходит то, что для иностранца смерть, а для русского разминка – из жаркой баньки в только что огребенный снежок – хлобысь! Опять дыхание замирает, но не холодно, а увлекательно. Омолаживает.

Ну а затем – стол. Скатерть-самобранка, на которой и нет такого ничего особенного, все простенько и на скорую руку. И огурчики, засоленные в колодезной воде, и помидорчики в собственной крови, и салатики всякие с кабачками, капустами, перцами, только звездной пыли единорогов разве что там нет. Пол-отпуска мудохались всей семьёй в три поколения, кипятили банки.

Здесь и – да ну, подумаешь, долго ли умеючи – селёдонька в различной степени разврата. И шубкой укрытая (так и просится мем про то, что даже у селёдки шуба есть), и на хлебушке черненьком возлегающая, и к картошечке под бочок уложенная, лучком и укропом припорошенная.

Здесь и тарелочки со свежей нарезкой – сыры, колбасы, овощи, немного, штук 15 всего. Что нам стОит...

Ну и возглавляет, конечно, водичка целебная, все хвори устраняющая и чакры прочищающая. Без этого смазочного средства ни одна закусочка хорошо не заходит. Так сказать, финальный психотренинг и полное закрытие гештальта.

А потом лежишь, как парИшь будто, смотришь в деревянное окно на падающий снежок, на мигающие гирлянды. И так спокойно всё, и беды уже не беды, и мы такие в ресурсах и потоках по самое не хочу. Обновлённые и наполненные...


Автор: Ольга Кудеярова

А весной 1863 года Ханна вдруг уехала из Швеции на несколько месяцев, и сразу предположили – у нее родился ребенок! Судя по грустному лицу вернувшейся молодой женщины, младенец не выжил.

А вот 28 октября 1865 года у короля и Ханны родилась здоровая дочь, Эллен Мария. Признать ее официально Карл Пятнадцатый не мог. Незамужняя женщина воспитывать ребенка тоже не могла - это претило всем правилам... Поэтому Эллен Марию передали в семью сестры Ханны. Чтобы девочка ни в чем не нуждалась, тетя и дядя малышки получили придворные должности с хорошим содержанием.

«И все равно непонятно: что он в ней нашел?» - говорили в Стокгольме.

А король обожал свою Ханну. Он даже посвящал ей стихи:

Итак, Ханна, пусть мы будем чаще мечтать вместе
и создавать свой собственный маленький мир.
Пусть из наполненных чаш льются песни и стихи,
тогда мы отдаем справедливость любви к своему делу!
Безмятежное существование Ханны завершилось со смертью Карла XV. Он внезапно заболел летом 1872 года и отправился в Аахен. Встревоженная возлюбленная помчалась за ним, но 18 сентября шведского правителя не стало. По счастью для Ханны, король позаботился, чтобы после его смерти ее не могли лишить всех полученных привилегий.

Офицер Терсмеден

Поскольку у Карла не было сыновей, трон унаследовал его младший брат. Ханна, словно вдова, надела траур. Она не помышляла о замужестве, она знала, что на ней навеки пятно незаконной связи... Но в 1876 году ей сделал предложение офицер Адольф Терсмеден. Этот мужчина средних лет уверял Ханну, что давно любит ее и постарается сделать ее жизнь такой же замечательной, как при покойном государе… Трогательное объяснение прозвучало столь неожиданно, что Ханна попросила дать ей время подумать.

Скорее всего, свою роль сыграло одиночество – с дочерью Ханна виделась нечасто, ведь девочка была убеждена, что ее родители - другие люди. Завести друзей при Дворе у нее не получилось, прежний круг общения, из ее "пекарского прошлого" дичился Ханны. Для людей из прихода святой Клары она стала небожительницей... А заботливого короля не было в живых. Вот поэтому в декабре 1876-го Ханна пошла под венец. И прожила оставшуюся часть жизни в поместье своего мужа. Оказалось, что у Адольфа есть угодья и он унаследует баронский титул. Дочка пекаря, определенно, родилась под счастливой звездой!

В 1904 году Ханна умерла на руках своего мужа. Слуги снимали шапки и плакали – они говорили, что их госпожа была на редкость доброй и заботливой женщиной. Позже оказалось, что Ханна оставила наследство всем, кто работал на нее. Будучи сама из небогатой семьи, она слишком хорошо знала, как важна иногда лишняя маленькая булочка…

Эллен Мария Свенссон, дочь короля и Ханны, дважды выходила замуж и скончалась в 1931 году.

Источник: Дзен

Толстая, с круглым невыразительным лицом, она медленно вышла из роскошной кареты. «Это она, пекарша!» - шептались вокруг. Ханна даже глазом не моргнула. Она приехала на открытие Риксдага, и король Швеции смотрел только на нее. В том 1862 году никто не мог понять, отчего это произошло: некрасивая дочь пекаря стала фавориткой короля.

Бедный квартал

В приходе святой Клары в Стокгольме, жили, в основном, ремесленники. Ханна Стирелл, родившаяся в 1842-м, рано начала помогать отцу. Она смотрела, как тесто превращается в хлеб и маленькие булочки, но есть это категорически запрещалось.

- На продажу! – грозно говорил отец.

А Ханна постоянно испытывала чувство голода. Она росла, а порции детям предлагали маленькие… Но украсть даже одну булочку было невозможно – отец непременно бы отругал.

- Зарабатывай сама, - однажды зло бросил Гарольд Стирелл, - тогда и будешь есть, что захочешь.

Читать и писать Ханна научилась в приходской школе. Там же «проглотила» весь скудный выбор книг. Она была умнее и образованнее своих родителей, да и работа в пекарне не привлекала ее. Поэтому в шестнадцатилетнем возрасте Ханна собрала маленький саквояж и ушла из дома.

Только юности присуща такая самонадеянность: девушка постучалась в двери открывающегося театра Одеон. Незнакомку с круглым личиком приняли только по той причине, что она соглашалась на любую работу за самую низкую плату. И даже на первых порах ночевала в самом театре!

- А она неглупа, - сказал как-то автор пьесы, которую планировали ставить на сцене. – Попробуем ее?

Вот поэтому в мае 1859 года Ханна вышла на сцену… Она играла ленивую служанку, комическую роль, и была так убедительна, что зал от души хохотал. А затем Ханну вызывали на бис! Это был успех!

Королевский роман

Швецией в ту пору правил Карл XV из династии Бернадотов. В 1850 году ему, как наследнику престола, выбрали знатную невесту – принцессу Луизу Нидерландскую. На свою беду, эта знатная девушка была совершенно непривлекательной. Она влюбилась в своего супруга, а вот он старался проводить с ней как можно меньше времени.

В 1851 году у Карла и Луизы родилась дочь. Год спустя – сын. К сожалению, мальчик прожил всего полтора года, и династия осталась без наследника. Однако кронпринц наотрез отказывался посещать покои своей жены. Бедная Луиза напрасно ждала мужа…

Сначала сердцем Карла завладела фрейлина жены. А потом, в год восшествия на престол, он случайно посетил театр Одеон. Что за милая девушка играла там! Она совсем не боялась показаться смешной, и даже бравировала этим. Публика заливалась смехом, и Карл XV вслед за ней. А потом он захотел познакомиться с Ханной…

Все считали, что Ханна – некрасива. Однако красота в глазах смотрящего, и королю безумно понравилась эта забавная пекарская дочка. Она вставляла в свою речь смешные просторечные словечки, и могла крепко выругаться, если что-то шло не так. Детская непосредственность… Отношения между королем и Ханной начались очень быстро. И вот уже из крошечной комнатки девушка перебралась в прекрасный особняк.

Ханна и король

Газетчики скоро прознали про это увлечение своего государя. Всем было интересно: ну как же эта обычная девушка сумела привлечь Карла XV? Вокруг него были светские красавицы, он был женат на подлинной принцессе, а кто такая Ханна?

Кто-то говорил, что Ханне ведомы тайные способы обольщения. Это вряд ли было правдой, потому что биография девушки была на виду. Не нашлось подтверждения такому! Другие считали, что королю просто нравятся особы погрубее и попроще.

- Если человек каждый день ест пирожные, однажды ему захочется простой похлебки! – смеялись в прессе.

Ханна все больше времени проводила с королем. Однажды она даже приехала на открытие Риксдага, где обычно присутствовали самые знатные люди Швеции! Конечно, на нее смотрели с огромным интересом... Не обходилось и без насмешек. Дворянский шведский круг не собирался принимать Ханну. Подумаешь, любимая короля! Она же - простолюдинка!

Вскоре король подарил Ханне дом в Ванторпе и назначил ей ежегодное содержание. Известно было, что у нее работали две служанки, имелся кучер, лакей и кухарка.

Она сидела возле него и боялась. Ей казалось, что когда он её увидит, то разочаруется. Поэтому, когда с него сняли повязки, она отвернулась. Но на его радостный крик подбежала к нему.
Он видел. Не идеально. Но видел. Она подошла к нему и сказала:
- Ну, вот. Видишь. Я совсем не такая красавица, как тебе казалось.
Он взял её за правую руку и притянул к себе. Потом обнял и поцеловал.
- Ты самая красивая на свете, - сказал он. - Нет красивее тебя.
А через неделю, когда глаза привыкли к свету, глазной нерв стал нормально реагировать, и зрительные центры в голове работали четко, его выписали. А если точнее, то их.
И они поехали к нему домой. Что я сказал, к нему?
Нет, нет. Конечно, к ней. У неё была очень хорошая квартира. Большая и светлая. В самом центре города. От родителей осталась.
Они были счастливы. Она устроила его в поликлинику, где работала на приёме, техником по ремонту чего-то там. Неважно. Важно быть вместе.
О чем это я вам тут рассказывал, дамы и господа? Сейчас, сейчас. Потому как, отвлёкся. Ах, да. Конечно.
Рыжий кот вырос. Теперь они с сенбернаром были неразлучны. Вернее, пес считал вредного и противного пушистика своим ребёнком. А ребёнкам, как известно, всё разрешается. Поэтому, кот отбирал у своего большого папочки самые вкусные кусочки, и вообще, первым подходил к тарелке с едой. Что пёс охотно ему разрешал.
По улице тоже гуляли вместе. Рыжему паршивцу купили самый красивый ошейник и длинный плетёный поводок. Кот шел впереди огромной собаки с высоко поднятым хвостом. Он был важен. Он был горд. Потому что, шел впереди этого пса.
А сенбернар. Облизывал своего сыночка. И разрешал ему абсолютно, ну, абсолютно всё! И если какие-то собаки смели гавкнуть издалека на его ребёнка, то бас и рык большого папочки быстро глушили любые возражения.
Короче говоря, все были счастливы. Все. А что ещё надо в жизни? Ничего больше и не надо.
Им хорошо вместе. Чего и вам желаю. От всей души.

Автор: ОЛЕГ БОНДАРЕНКО©️
Фото иллюстративное

Одна обычная история
Мужчина зашел в автобус. Огромные линзы, сидящие на его носу, были такими толстыми, что за ними не было видно глаз. В правой руке он держал жесткий поводок собаки-поводыря. Сенбернар. Большой пёс. Самой приятной наружности.
С переднего сидения вскочили сразу двое и уступили место. Мужчина, постукивая палочкой, пытался разглядеть, куда ему присесть. Одна из женщин встала и, взяв его под левый локоть, помогла. Рядом с ним устроилась и собака.
Автобус отъехал. Это был междугородний рейс и люди приготовились подремать.
Но тут с заднего сидения у одной из пассажирок из рук вырвался малюсенький котёнок. Он промчался, а вернее, прокатился кубарем по проходу и остановился возле огромного пса. Люди, сидящие в автобусе, привстали и замерли.
Маленький котик был настолько мал, что цвет его сложно было определить. То ли рыжий, то ли серо-рыжий. Он широко расставил лапки, поднял трубой хвостик, и каждая его шерстинка стала дыбом. Он пытался шипеть и рычать на противную собаку. Но получалось плохо. Вместо страшных и угрожающих звуков из его горла вырывалось жалобное мяуканье.
Автобус наполнился смехом. Хозяйка подбежала и, подняв малыша, отправилась с ним на заднее сидение, уговаривая того по дороге успокоиться, но…
Но тот опять вырвался и бросился к сенбернару, чтобы выяснить, кто тут главный. Котёнок, разбежавшись, со всей силы ударился о мощную лапу и, отлетев назад, жалобно мяукнул. Пёс опустил голову и лизнул малыша. Тот аж подскочил от возмущения. Он не мог позволить какой-то там собаке вести себя так неуважительно.
Махнув рукой, женщина из последнего ряда пересела к слабовидящему мужчине и разговорилась с ним, время от времени повторяя попытки подобрать с пола не на шутку разошедшегося малыша, которого пёс облизывал.
Из автобуса они вышли вместе. Женщина вела мужчину с собакой под руку, а тот извинялся и отказывался. Но всё, как-то нерешительно. Судя по всему, ему было очень приятно внимание, которым он был не избалован.
Погода стояла изумительная. Солнышко ласково светило, и птицы пели особенно красиво. Они шли по улице, и лицо мужчины светилось от удовольствия. Ведь рядом с ним шла такая женщина. Такая…
Они стали встречаться. Вернее, она стала ходить к нему в гости под предлогом того, что котёнок требовал. Она боялась сама себе признаться, что этот стеснительный и практически слепой человек ей интересен, а уж он…
Он тем более не смел ей ничего сказать. Только иногда просил позволения приблизиться и попытаться рассмотреть её лицо. Она очень смущалась и долго отказывалась, но потом соглашалась. Она не считала себя красивой, скорее наоборот. Работая терапевтом на приёме в поликлинике, времени накраситься у неё не хватало. Да и своим отражением в зеркале она не была довольна.
Через полгода она договорилась с одним знакомым профессором-офтальмологом о встрече. Выслушав её, он согласился принять мужчину и посмотреть, чем можно помочь. Она летела домой, как на крыльях, чтобы сообщить такую новость.
А он лежал у входа в подъезд с поломанной правой ногой, и ползал по асфальту, пытаясь собрать рассыпавшиеся розы.
Она бросилась к нему и, опустившись на корточки, подтащила к себе, приподняв его голову. Она крепко прижала его к себе.
- Что же ты наделал? Зачем, зачем ты пошел за этими цветами?
Морщась от боли, он, глядя на неё невидящими глазами, сказал:
- Прости, пожалуйста. Очень уж хотелось тебе букет роз подарить. И до дома-то совсем немного оставалось. Чуть-чуть не дошел.
- Зачем? Зачем мне эти розы? - плакала она, вызывая по телефону «скорую».
- Хотел тебе подарить, - ответил он. - И сказать, что ты самая красивая и хорошая. А ещё хотел сказать, что если бы я был нормальным, то предложил тебе ко мне переехать.
Она обняла его и поцеловала.
- Я к тебе перееду. И ты нормальный. Самый нормальный из всех мужчин, которых я встречала.
Скорая приехала, в конце концов, и увезла их в больницу. А через полгода, когда он смог ходить, она повезла его в клинику профессора-офтальмолога. Всё-таки, хорошо, дамы и господа, когда есть знакомые.
После операции его отвезли в отдельную палату. По знакомству.

Истории из жизни:

Вот вы говорите, добро всегда возвращается бумерангом. А я говорю «ахаха».
Вечером первого января мы приехали от мамы, припарковались, вышли из машины и увидели на тротуаре айфончик. Не знаю, какой именно — мы в них не разбираемся. Какой-то айфончик, на вид — новенький, включенный, кем-то, видимо, мимо кармана положенный. Ну залезли в список контактов, обнаружили там контакт по имени «жена», ей и позвонили.
Жена звонку нашему обрадовалась, заверещала, запричитала, сказала, что сейчас супруг её недотёпистый прибежит и спросила, сколько они нам должны. Я только открыла рот, чтоб перечислить всё необходимое (чемодан денег, квартира, лореалевская тушь для ресниц), но муж меня опередил, сказав «что вы, что вы, ну о чём вы вообще». Из-за его длинного языка я обречена на вечное нищенское существование.
Прибежал, роняя тапки, потерявший айфончик дяденька, долго жал нам руки, рассыпался в благодарностях, выдал бутылку шампанского, тряс кошельком, но вы ж понимаете. Шампанское взяли, да.
Это, стало быть, первого января случилось. А второго января мой собственный законный муж на работе просрал свой телефон. Ну не всё ж нам находить, надо и терять иногда. Чиста для балансу.
А теперь загадка: угадайте с трёх раз, вернули ли нам телефон?
*и тут все хором: «Нееет! И симку выкинули в помойну яму!»
*и я такая, голосом воспитательницы средней группы Нины Тимофеевны: «Прааавильно, дети!»
Через две минуты мобильник уже не отвечал, только тихо ботами качал. И ладно б тоже айфон какой, или самсунг там, или ещё какой смартфон с ярким экраном и многопиксельной камерой. Так нет же — копеечная кнопочная говна, которую и с земли-то поднять неловко, не то что присвоить. А ничего, не побрезговали.
И чёрт бы с ним, с телефоном (ладно, есть у мужа нормальный самсунг и ещё один древненький кнопочный про запас), но контакты же, контакты. И один из них нужен нам прямо завтра, потому как наклёвывалась халтурка, а иной связи с этим человеком у нас нет. Дико обидно.
Так выпьем же за то, чтоб наш старый кнопочный говняцкий телефон стал для этих милых, небрезгливых людей самым дорогим и ценным приобретением в наступившем году.

© Виталия Япритопала

Маме 73. Она мне суёт груши и говорит извиняющимся тоном: - Они не очень красивые на вид, но очень вкусные! Ну и свои, без химии, ты любишь груши, бери.

Я беру. И ряженку беру. Потому что я люблю ряженку. А у неё в холодильнике «случайно есть одна баночка, ты только послезавтра уезжаешь, ещё пару раз поужинаешь».

Выхожу, сажусь в машину, еду.
Я опять куда-то еду. Мечусь по городам и весям. Меняю города и часовые пояса. Заезжаю к маме, когда получается. Уже после всех дел. После кофе с подружками и маникюра в салоне. Привожу чего-нибудь вкусного, быстро спрашиваю о делах, нетерпеливо выслушиваю – ну какие у них с папой дела-то ? – иронизирую по поводу её напрасных и малозначимых с моей точки зрения тревог. И опять уезжаю – убегаю по своим делам.

Мама обязательно скажет мне, что я хожу раздетая, не кутаю горло, поэтому кашель и не проходит. Скажет, что я много работаю, и пора бы уже успокоиться. Согласится, что жизнь такая, сложная, и не страшно, если у меня не получается часто приезжать.

А мы живём в 40-ка километрах друг от друга. Я звоню ей регулярно и слушаю её неторопливые и подробные рассказы о базаре, о сестре, которой тяжело одной в селе, о том, что петрушка опять после дождя выросла и надо бы её срезать, и что помидоры закончились, даже зелёные, какая засуха была, и что кот Мурат потерял глаз, незнамо где лазил…

Мне неинтересно. И мне кажется, что в её жизни ничего важного не происходит. И я немного злюсь, когда она мне жалуется на свои болячки, а я её прошу-прошу пойти к врачу, а она отмахивается, а я же не доктор, ну откуда я знаю, какие лекарства надо пить, в конце концов?!

А мама мне вдруг жалобно так говорит: - Ну кому же я пожалуюсь, если не тебе?...

И я застываю с телефонной трубкой в руке и понимаю, что я редкая сволочь. И что вот этот её звонкий и громкий голос в трубке, и все её слова и словечки, и наши извечные споры на тему, кто из нас прав, и выяснение отношений по поводу и без, и её нотации и мои поучения – всё это и есть наша жизнь. Та. которая здесь и сейчас...

Я срываюсь и еду к ней «незапланированно», она успевают пожарить мне рыбы, папа разрезает арбуз и хочет налить «молодого вина». Вина не могу, я за рулём. Он выпивает один, нахваливает. Мы смеёмся.

Я кутаюсь в мамину кофту, зябковато. Мама схватывается, бежит включать духовку, чтобы «немного нагреть кухню». И я опять – маленькая девочка, у которой всё-всё в полном порядке. И всё вкусно. И тепло. И нет никаких проблем…

Мама-мама, ты только живи долго, потому что я не знаю, как это, не слышать твой голос в телефонной трубке, потому что я не знаю, как это без твоей кухни, где ты меня кормишь ужином и стараешься, чтобы в доме было тепло…

Автор: Зоя Казанжи

В субботу вечером деточка спрашивает меня:
- Мама! А ты сделала мне костюм зайца?
Я, нашаривая по столу сигареты, отвечаю:
- Время карнавалов, душа моя, миновало, а школьный спектакль ты прокашлял в обнимку с планшетом. Так что можешь расслабиться до будущего года.
- Нет, - говорит деточка, - у нас в понедельник спектакль. Я играю зайца. В 10 утра надо быть в школе с костюмом. Слова я выучил. Где костюм?

Остаток субботы и большую часть воскресенья я ищу костюм, попутно надеясь, что проблема рассосется как-нибудь сама, ну например, упадет гигантский метеорит, и все спектакли с костюмами резко станут неактуальны. Покупать на один раз, во-первых, давит жаба, во-вторых, вы пробовали найти карнавальный костюм в магазинах через три недели после Нового года? И не пробуйте, пожалейте свои нервы.
Друзья - родные предложили один наряд пирата, один - белочки и один костюм зайца, в котором на утреннике выступал их трехлетний карапуз. Трещащий по швам заяц, которого я вообразила, меня не вдохновил.
К вечеру воскресенья проблема так и не рассосалась.
- Так ты сшей, мама! Ты же умеешь шить! – предложила деточка.
Я аж прослезилась. Кто-то в этом мире в меня верит! Я, видите ли, шью вдохновенно, но хреново. В стране слепых мои изделия, может, и проканали бы, но не желать же ослепнуть всему второму Б вместе с учителями и зрителями!

- Окей, - говорю, - щас я отпорю рукава от твоей белой водолазки, пришью их к трусам, остаток от водолазки натянешь – готово! Так пойдет?
- Я, - говорит, - тогда с тобой разговаривать не буду.
- Если ты в таком костюме придешь на спектакль, ни с тобой, ни со мной больше вообще никто разговаривать не будет. Так что волей-неволей будешь общаться с родной матерью…
«…Ехидной» - высвечивается в глазах сына.
- Может, отделаемся шапочкой? Ну там брюки, водолазка белая (с рукавами!) и шапочка? С ушами? Шапочку я осилю.
- Нам сказали – надо костюм!
Сын сопит и дуется. Хорошо, дорогой. Будет тебе костюм!

И вот два часа ночи. Сын спит. Весь второй Б спит. Учитель, выдавший моему сокровищу роль зайца, доброго ему здоровья, тоже спит. И только я в ночи леплю костюм привычным дендрофекальным методом. Слава моим хомячьим привычкам – кусман белой ткани у меня нашелся. Хватило ровно на все. Без выкройки, без нихрена – сметала штаны. Посмотрела.
Боги, у нас будет первый в истории заяц, похожий на санитара дурдома.
Сметала шапочку. Ну что там шить – четыре клина, в швы уши, набитые синтепоном (вот когда он мне пригодился, собака! Как знала!). Сын спит. Примерила на себя.
Память услужливо подсунула словосочетание «свинья в ермолке».
Ткани больше нет. Пришью уши, пойдет так.
Почему ему не досталась роль, допустим, елки? Я как раз нашла тот заныканный котами зеленый габардин…
Что вы себе думаете, все так и кончилось? Ага. Щас.
Только не в нашей семье.
Утром растолкала деточку. Примеряй, говорю, будем смотреть, что получилось. Сначала давай шапку, я посмотрю, не надо ли уши переставить.
Примерил.
- Мама... - сказал сын.
- …, - сказала его мама.
Ну как вам сказать… Вот вы точно видели в сети фото костюма птички, который заботливый папа сляпал для дочери. Ну тот, который одновременно похож на чумного доктора и ночной кошмар? Так мы бы его затмили в момент.
«И ведь какая-нибудь зараза придет с камерой», - с грохотом проносится у меня в голове.
Триста тысяч просмотров на Ютубе. Придется менять фамилию, школу, город и страну. Может, лучше сразу харакири?
Я не представляла, насколько способен менять внешность головной убор из белой тряпочки.
Чадо скалилось. Уши, набитые синтепоном, гнусно торчали в разные стороны.

Дальше надо было вдернуть резинку в штаны.
Нет резинки.
Буквально на днях, разбирая кладовку, видела большой моток бельевой резинки. Сегодня его там нет. И в коробках с шитьем нет, и в пакетах, и в ящиках, и вообще нигде нет. И в холодильнике нет.
Хыка и Тай-Лунг, если вы это читаете (а я знаю, что читаете), всеми богами прошу, не выходите из-под дивана. Ну до вечера хотя бы. Не дайте взять грех на душу.

Шнурка подходящего тоже не нашлось. Я посмотрела внимательно на сына. Остальные артисты могли сидеть дома.

Достаточно выпустить на сцену мою деточку, и пусть он там немного постоит в своей ермолке с ушами, придерживая у пуза белые штаны. Зрители будут в обмороке, режиссер тоже.

- И все-таки я предлагаю взять маркер и крупно где-нибудь на тебе написать, что ты заяц. Чтоб не перепутали.
- На лбу давай напишем, - советует деточка. – Или табличку сделаем и на грудь мне повесим, а на ней напишем…
«… Он помогал партизанам», - мрачно додумываю я. Вот не думала, что чувство юмора по наследству передается. Хороший мальчик. Далеко пойдет.
- Спокойно, - говорю, – Щас появятся Мистер Пропер и Аркадий Паровозов и что-нибудь придумают. Я в телевизоре видела.
Подождали. Никто не появился. Видимо, для спасения кошмарных зайчиковых костюмов супергероя еще не придумали.
Но спасать-то было надо.

Чадо уперлось. Нужно костюм. А то все подумают, что мы лентяи!
Боги, думаю, пусть лучше все считают нас лентяями, чем маньяками. Потому что я бы, увидев ребенка в таком костюме, немедленно накатала бы телегу в опеку. С фотографиями.
Вот тебе, говорю, хвост, вот булавка. И пусть тебе его этой булавкой приколют куда полагается. А уши… что уши, неси осеннюю шапку, щас мы к ней эти уши и приколхозим.
И приколхозили. Получилось больше похоже на осла, чем на зайца. Но все равно лучше, чем было.
Так и пошел. Так и выступал. Говорят, это был очень артистичный заяц.
Про коричневую осеннюю шапку с ушами и приколотый булавкой хвост тактично не сказали ни-че-го...

Татьяна
Суслова

— А мне стыдно, что от тебя пивом воняет! В школу, как в пивную ходишь!
— А ты себя видишь? Через каждое слово – три матерных, научись разговаривать сначала!
— Так вы по-другому не понимаете! Или сами одними стихами разговариваете? Да ты сам ни одного стиха за десять лет не выучил!
— Стоп! – учительница прекращает этот спор. – А теперь скажите – почему вы не умеете друг с другом общаться? Почему вам нужен совершенно посторонний человек, чтобы он спровоцировал такой диалог? И … Тема сегодняшнего урока « Умеем ли мы слышать и, что главное, слушать друг друга?».
Другой урок. Вопрос:
— Я задам сейчас очень личный вопрос. Кто хочет – отвечает. Кто стесняется – может не принимать участие в обсуждении. Итак, кто из вас знает, что такое поцелуй?
— В каком смысле – поцелуй?
— В прямом. Кто из вас целовался хотя бы один раз? Поднимите руки.
Неспешно поднимается, одни, две, несколько рук.
— Спасибо. Кто из вас может сказать, что этот момент был один из самых потрясающих в его жизни?
Тишина. Медленно поднимается одна-две руки.
— Спасибо. Итак, пишите задание на дом – расспросить у бабушек\дедушек, у знакомых людей старшего поколения, как они целовались в первый раз? А потом изложите это в художественном виде на бумаге. Учтите, писать надо исключительно правду, я буду уточнять правдивость истории, посему – координаты этих самых бабушек и дедушек необходимы. Всем все ясно?
На следующем уроке чтение вслух.
— Моя бабушка впервые поцеловала тяжелораненого парня, будучи медсестрой в санитарной теплушке, на войне. Она запомнила имя и фамилию этого солдата на всю жизнь, потому что он погиб в ту же ночь под бомбежкой.
— Мой дед впервые поцеловал бабушку, после того, как год за ней ухаживал. Тогда они вместе отстраивали город после войны. Он помнит, что вовсю цвели абрикосы. А бабушка сказала, что это было 6-го июня.
— Мои бабушка и дедушка далеко, поэтому я провела беседу с соседкой. Ее впервые поцеловал будущий муж, после танцев, в тот вечер, когда делал ей предложение руки и сердца.
— Моя бабушка впервые целовалась в комсомольском отряде, с молодым голубоглазым парнем. А потом этот парень стал ее мужем, впоследствии – моим дедом.
— Мой дедушка первый раз целовал свою детскую любовь, некую Марию Федотову. Потом она погибла на фронте, была снайпером. И на фронте он уже познакомился с моей бабушкой, которая работала там врачом.
— У меня нет бабушки и дедушки, папа и мама из детдома. Но со мной поделился наш сосед. Его первый поцелуй прошел в день победы, в Польше. Когда узнали, что закончилась война, все кинулись обниматься и целоваться. Так он поцеловал совершенно незнакомую ему девушку, но прекрасно помнит, что у нее были красивые карие глаза и коса в пояс.
Когда все закончили читать, учительница, все это время глядевшая в окно, спросила:
— Очень красивые первые поцелуи, что и говорить? Дух захватывает. Не знаю, как вы, а я обзавидовалась вся.
Ещё один незабытый урок.
— Здравствуйте, дети. Сегодня у нас будет не совсем обычный урок – мы будем слушать. А потом побеседуем на эту тему.
И она включила (Господи, откуда она его вытащила?) старый патефон, с виниловой пластинкой. И поставила пластинку. Включила.
Откуда-то издалека родились первые звуки, еще непонятные, слегка искаженные легким шипением пластинки. Орган? Затем мягко вступили скрипки… Это потом я узнала, что мы слушаем «Адажио» Томазо Альбинони. А в тот момент у меня было ощущение, что я осталась один на один с собой. Что перед моими глазами проносится вся моя короткая жизнь, ее самые значимые моменты. Я обернулась и увидела, что все застыли с непередаваемым выражением лица, что мысли унеслись очень далеко отсюда. А один из ребят прикрыл глаза рукой, по щеке скатывалась слеза.
Кто и что видел в тот момент? Не знаю… но никто не остался равнодушным.
Этого предмета в наших школах больше нет. «Этика и Эстетика».
Написала так, как помню.
Ах, да… Учительница уехала работать домработницей за границу. Иначе умерла бы тут с голоду.

МарфаВасильнаЯ

Заходит учительница в класс, начинается урок. Шум, гам, и все такое, картина для большинства из нас знакомая. Учительница стоит в дверях, молча, смотрит на весь этот цирк. Кто-то орет:
— Атас!
Кто-то в ответ:
— Да и до пи*ды!
Учительница идет к своему столу, раскладывает журнал, свои бумаги. Потом тихо так говорит, выделяя двух крикунов из общей массы:
— Иванов и Петров, можете стоять, остальные садятся. Здравствуйте, дети.
Крикуны остаются стоять.
Учитель:
— Итак, сегодня у нас будет дискуссия. Так как Петров первый использовал нецензурное определение половых органов женщины, он будет защитником, а Иванов – обвинителем. Имеете право вызвать по два помощника себе.
Ученики, слегка растерянно:
— А какова тема спора?
Учитель, улыбаясь:
— Иванов будет выступать в роли инквизитора, запрещать художникам эпохи Возрождения рисовать голых людей. А Петров будет этих художников защищать, приводить доводы к тому, что голое человеческое тело — самое прекрасное, что есть, и рисовать его надо. И да, можете в своем споре упоминать конкретные имена художников, их картины. Каждое упоминание – один балл. Чем больше баллов наберете, тем больше пятерок появится в журнале. И все за сегодняшний урок, выбирайте помощников. И еще одна поблажка – каждый помощник может выбрать себе других двух помощников. За аргументированные доводы опять же – хорошая оценка. А помощники помощников имеют право на своих ассистентов.
Мы, те, кто не участвуем, будем в роли присяжных, решим — будут художники рисовать или нет? Поначалу дискуссия шла вяло, но мало-помалу спор становился все жарче, и, в определенный момент, приходилось только успевать следить за каждой репликой.
Знаете, это было нечто. Все это переходило в такие баталии, что урока, казалось, мало. В спор оказывался вовлечен весь класс, выходили после звонка из аудитории, продолжая дискуссию, не обращая внимания на то, что урок уже окончен.
Начинается урок.
Вопрос:
— Чем отличаются современные отношения от трагической любви Ромео и Джульетты?
Кто-то ответил:
— Он не успел ее трахнуть!
Весь класс ржeт. Учительница смотрит на того, кто ответил:
— Вот Вы и скажите, почему он не успел этого сделать? Что им помешало?
— Нравы и традиции были другие. Нельзя было тогда до свадьбы ничего.
— Отлично. А кто диктует эти традиции и нравы?
— В каком смысле?
— Ну, кто является автором этих традиций и нравов? Мы, президент страны, инопланетяне?
— Мы, конечно.
— А вам современные нравы по душе?
— А я — чо? Так заведено, не мне их менять. Но мне не нравится.
Учительница, разглядывая класс:
— Хорошо. А что именно вам не нравится в нынешних нравах? Кто может ответить на этот вопрос?
Кто-то говорит:
— Мне не нравится, что нынешние девчонки одеваются как уличные проститутки, да и ведут себя также. Если у меня не будет в кармане денег, чтобы потащить ее в кафе или клуб, она не пойдет. А если к ней подъедет дядька на крутой тачке, но старый и деньгами, то она ни за что не откажется.
Учительница молчит, ждет реакции.
— Да, да, ведут себя как шалавы! А потом возмущаются, если им в лицо это говорить!
— И в школу ходят, как на парад мод! Только и разговоры о том, где была вчера, с кем, сколько стоит пара туфель или помада! И, на первом уроке уже штукатурку на лицо кладут!
— А на себя вы смотрели? Я, может, и крашусь с первого урока. А вы перед уроками уже курите за школой, и не только сигареты! И в обнимку с банкой пива спите! Какая нормальная девка с вами куда-то сходит, от вас воняет!
— Да все они такие, даже цветка не приносят! Мне мама рассказывала – им мальчики в школе портфели таскали, когда ухаживали за девочками! А мне за десять лет никто портфель не носил.
— А за что вам портфели таскать и цветы носить? Вы ж носом вертите, вам кафе и деньги подавай!
— А ты пробовал? Откуда ты знаешь, буду я носом вертеть или мне понравится?
— А чё мне пробовать? У тя юбка выше ушей, трусы видно из окна моей квартиры. Оденься один раз нормально, может и возьму я твой портфель, а то щас, как ты одета, мне стыдно говорить, что я с тобой в одной школе учусь!

Вся прелюдия — пять минут, собственно акт — три. Так что позвольте не согласиться: новенькие стараются!

Дальше не столь важное, но интересное. Смотрю сериал, смотрю ТНТ, смотрю Камеди Клаб. И думаю… Счастье.

Счастье, что никто не хватает пульт и не начинает искать новости по всем телеканалам.

Счастье, что никто не рассказывает мне, что сериалы смотрят только тупые бабы.

Счастье, что меня вечером вообще никто не дергает.

Счастье, что я могу налить себе бокал вина. Или рюмочку коньяка. И никто не скажет с упреком: «Ты не сопьешься?». Счастье, что я могу выпить кофе в 11 вечера и не слушать: «А ты сможешь потом уснуть?».

Счастье, что я сама могу решить, смогу я уснуть или нет.

Счастье, что я могу просмотреть 16 серий понравившегося сериала за одни сутки, и мне никто не выносит мозг по этому поводу.

Счастье, что я делаю то, что хочу, работаю тем и так, как хочу. Никто не заглядывает мне через плечо, когда я пишу, и не комментирует: «Муть какая-то!» или «Опять с мужиками переписываешься!». Никто не отзывается о моих клиентах: «Что за лохи к тебе ходят?». И уж точно только я сама определяю, какой макияж мне идет, что мне носить, в какой цвет красить волосы и вообще, какой длины должны быть мои волосы.

В общем, я довольна. Довольна тем, что есть. Я люблю. Для этого у меня есть маленький мальчик и большая девочка. Мама, сестра, мои крестники. Мои дорогие подруги.

Есть много того, что еще хочется. Тайский бокс, динамические медитации Ошо, сальса, танго, путешествия, диковинные кухни мира, такие же украшения, кино и произведения искусства, сложные авторы и новые книги, уход за внешностью, английский и китайский, и… Быть собой, помогая людям.

Ну, назовите мне хоть одну причину — зачем состоявшейся женщине нужен мужчина?

Лилия Ахремчик

Зачем состоявшейся женщине мужчина?

Помнится, как-то я читала статью, где один мужчина популярно объяснял, почему состоявшимся мужчинам за сорок не нужны постоянные отношения. Дескать, денег достаточно для того, чтобы было кому делать домашнюю работу: готовить, стирать, гладить, убирать в доме и пр. Выйти в свет всегда можно найти с кем, причем вариант будет не один.

Если говорить о преимуществах регулярного секса в постоянных отношениях, то, во-первых, для зрелого мужчины этот вопрос не так актуален, во-вторых, если ты успешен, то наличие секса — вообще не проблема. К тому же у зрелого мужчины, кроме собственно работы, полно увлечений и разнообразных занятий: охота, баскетбол (футбол, волейбол и пр.), сауна с друзьями, путешествия, рыбалка и т. п. И никакого ограничения по времени! Никто не нагружает тем, что ты что-то кому-то должен: вовремя приехать, не забыть подарить, куда-то «по дороге» заскочить, подумать, позаботиться и т. д. И в комментариях народ пытался убедить, что хорошо, мол, родная душа рядом, что, де, не встретил человек настоящую любовь, потому и пытается разложить свое существование на составляющие.

Последние несколько дней я тоже думаю… И не могу найти причин… Зачем состоявшейся женщине нужен мужчина?

Давайте сразу отбросим доводы «испокон веков» и «природой заложено». Говорим здесь и сейчас о настоящем времени, ок?

Итак… Совместный быт. Честно? Мужчина совместный быт только отягощает. Не мужчину отягощает, а он собой отягощает. Причем разбросанные носки — это вообще мелочь. В мужчину же обычно как мамой заложено? За тобой должны ухаживать. А я, будучи самостоятельной, отдельной личностью, никак не могу взять в толк, с какой радости. С какой радости мне следить за чистотой одежды, сытостью и ухоженностью такого же взрослого человека, как я сама? За моей же он следить не будет, так? Если у меня возникает потребность о ком-то заботиться, то мне эту потребность с лихвой компенсируют дети и животные. Так что забота о другом взрослом только на условиях: ты — мне, я — тебе.

Скажу больше, в сладком возрасте сорока лет возникает потребность, чтобы заботились и о тебе. Я уже близка к тому, чтобы приглашать домработницу для готовки и уборки себе, а не усугублять свое существование обязательными завтраками-обедами-ужинами с появлением серьезных отношений. Так что ко мне или меня к себе — только с тем, чтобы облегчить мою жизнь, а не повесить себя на меня.

Следующий момент. Принято считать, что мужчина должен обеспечить, где и на что живет семья. А если ты сама с этим справилась? И, в общем, продолжаешь нормально так справляться? Квартира есть. Ремонт сделала. Даже переживания по поводам: «а кто же прибьет гвоздь и повесит зеркало?», «кто же подключит стиральную машину?», «ой, некому собрать мебель!» оказывается вполне успешно решаются специально подготовленными людьми. И да, я теперь не знаю работ, которые нельзя сделать за деньги.

Помнится, бывший супруг тыкал мне, дескать, благо великое сотворил, что организовал мне техосмотр и отремонтировал машину. Без всяких одолжений ремонт за деньги делают на СТО и за деньги же организовывают прохождение техосмотра.

Скажете, а как же поддержка? Плавали, знаем. Слаб мужчина, психологически не стоек — так и норовит соскочить. Для поддержки женщины оказываются надежней. В больнице навестить. Денег в долг дать. Вечерком с пивом покурить. Выговориться под карты в кафе. Разговоры по душам — это вообще лучше делать с женщинами. Ну, вы поняли.

О, да, важное! Секс. Та же ситуация, что и у мужчин. Никаких проблем. Причем варианты от 22 лет до… Ну, тут уже дело вкуса. Наличие серьезных отношений вроде как обещает регулярный и качественный, но на практике далеко не гарантирует. У мужчин ведь те же загоны случаются, что и у женщин: «устал», «неприятности на работе», «вообще не до того», «нуууу, если ты меня расшевелишь» (это вообще фу-фу-фу!).

Минус привычного секса еще и в том, что когда мужчина изучит тело женщины, он становится еще более примитивным (мужчина, в смысле), чем есть на самом деле: эту кнопочку нажал, тут погладил.

Я бeжaлa, cтapaлacь, cпeшилa
Этo cдeлaть, a этo ycпeть,
Ho в кaкoй-тo мoмeнт yлoвилa,
Чтo coвceм пepecтaлa xoтeть.

Чтo нe тянeт включить тeлeвизop,
Пeть нe тянeт и тaнцeвaть,
Дo cмeшнoгo, нe xoчeтcя дaжe
Mнe из дoмa нa cвeт «выпoлзaть».

Зaкpывaюcь yлиткoю в дoмик,
Гдe yютнo, тeплo и cвeтлo,
И cюдa кaждый дeнь нe дoxoдят
Hи зaбoты, ни ccopы, ни злo.

Tиxo cклeилиcь лacты и кpылья,
Boт yжe вcё лeжy – нe лeчy,
И в итoгe вдpyг пoлyчилocь,
Haдo жить, a я нe xoчy!

Caми в клeткy ceбя зaпиpaeм,
Taм, гдe лeнь, yют и пoкoй,
Caми в cтapocть ceбя зaгoняeм,
Здecь нe гoды вceмy винoй.

Haдo двигaтьcя, пycть пoнeмнoгy,
Чepeз бoль, чepeз нe xoчy,
И oткpoeтcя внoвь дopoгa,
И пoймёшь, чтo вcё пo плeчy!

Зacтaвляйтe ceбя тpyдитьcя,
Пeть, читaть, pиcoвaть, тaнцeвaть,
Kaждый дeнь чeмy-тo yчитьcя –
Cтapocть вac нe cмoжeт дoгнaть!

Oчeнь cлoжнo – пepeдoxнитe,
Ho жaлeть ceбя – этo тyпик,
He cдaвaйтecь – гpeшитe, твopитe,
Зaпoлняйтe coбoй кaждый миг!

© Ольга Аммосова

          Идущая к свету☀️

Лучше помалкивать

Женщине приснилась норковая шуба. Причем «настоящая», то есть из аукционного меха. Такая штучка стоит дорого. Чтобы было приятно и душе, и телу, нужно выложить тысяч сто пятьдесят. Это она выяснила, когда сон до конца досмотрела.

Откинула одеяло — и сразу цены проверять. По интернету.

Затем ходила в мучительных раздумьях. К чему такой странный сон? А еще и про шубу? Причем про дорогую шубу?

Вопрос, конечно риторический. Можно его себе неделю задавать. А ответа все равно не получишь. Поэтому она решила: сон не просто так. Значит, ей кто-то намекает, мол, купи себе. Порадуй себя.

Деньги у нее есть. Она сама накопила — по копеечке. И на новую шубку хватит. Всё так. Но дело в другом.

Первое и самое главное: ей семьдесят. И она не работает. И никуда не ходит. А куда пойдешь? И еще: родня не поймет. И реакция родни может быть неприятно резкой. До грубости.

В первую очередь, муж.

Однако сон покоя не давал. Не зря же он привиделся. Ну, и, конечно, самой очень хочется. Вот задай ей рациональный вопрос: для чего тебе дорогущая норковая шуба из аукционного меха? Она ответить не сможет. Действительно, а для чего? Вот стиральный порошок — понятно. Холодильник с телевизором — тоже понятно. А шуба? Тем более, что тебе уже семьдесят.

За утренним чаем сказала, что очень хочет норковую шубу. Муж и глазом не повел. Никак не отреагировал: мол, хотеть не вредно. Тогда она в разговоре сделала неожиданный поворот, который заставил муженька брови поднять.

Она сказала, что можно взять сто пятьдесят тысяч — с той — со второй карточки. С ее карточки. Потому что она туда деньги складывала. По рублику.

Он опустил брови и вдруг чаем захлебнулся. Она постучала по его спине ладонью. Муж, не глядя на нее, сказал: «На рынок в ней ходить? Ты рехнулась. Тебе зачем? Знаешь, я не ожидал». И пошел на балкон — к своей пепельнице.

Она осталась ни с чем. Но вдруг внутри проснулось упрямство. Оно, наверное, с детских лет дремало. Дремало, а потом заснуло. И резко проснулось. И это упрямство напрочь прогнало все разумные доводы. Вымело их, как мусор из комнаты. Хочу, хочу и хочу.

Буквально ринулась за ним на балкон. И крикнула в его спину: «А я все равно куплю. А ты как хочешь».

Он вернулся в комнату и долго смотрел на нее, с недоумением смотрел. Присел на краешек дивана и ласково, как с ребенком, заговорил. Что это неразумно. Потому что они оба на пенсии. Они нигде не бывают. А шуба дорогая требует, так сказать, определенного образа жизни. Много разных умных и разумных вещей назвал.

Но ее детское упрямство уступить не желало. Заходила по комнате, заговорила резким обиженным голосом: «Пусть пенсия, пусть образ жизни. Но я нарочно буду по два раза в день по улице гулять. А деньги с собой не заберешь. Туда не заберешь».

Муж вышел.

Видимо, пожаловался ее родне. Позвонила очень старенькая мама: «Доченька, не надо с мужем ссориться. Он у тебя хороший. Трудолюбивый. Не надо ссориться. Не покупай шубу». Она, конечно, маме возражать не стала. Старость ее пожалела.

Однако решила ответить действием на действие. Дочери позвонила.

Дочь приехала. И сказала: «Я думала, ты уже собралась».

— Куда собралась?

— Как, куда? За шубой.

Мать мигом оделась. Отец что-то хотел сказать. Уже и рот открыл. А дочь подошла, положила ему руку на плечо и сказала: «Папочка, дорогой, когда женщина что-то решила себе купить, то мужикам лучше помалкивать». Как говорится, мигом ему рот заткнула.

Вечером она полтора часа вертелась у зеркала. Муж смотрел хоккей. Делал вид, что ничего не замечает. Так что сон — в руку.

Георгий Жаркой

Только СЕЙЧАС!!!

Он положил трубку и сел на кровать прямо в наглаженных дорогих брюках. В комнате работал телевизор, на кухне шумела кофемашина, за окном бушевало лето, жизнь била ключом. А один человек просто перестал существовать.

-Вот и все. Вот и все. Вот и все... - молоточки застучали у него в голове. Дима вспомнил последние слова отца в пансионате и понял все. Отец знал, чувствовал и хотел попрощаться...

Дима закрыл лицо руками и зарыдал...

Из интернета

ОТЕЦ

- Убери его. Убери его, я сказала! Я не могу больше на это смотреть. И не могу больше терпеть это свинство. Наш дом стал похож на богадельню. Если ты не уберешь его куда-нибудь, я не знаю что я сделаю. Я.. Я.. Я не знаю, что я сделаю, я готова придушить его. Или... Или я сама уйду. Я уйду от тебя, Дима! Я больше не могу!!! - зарыдала Галя, уронив голову на руки. Она рыдала громко и долго, по бабьи подвывая и всхлипывая. Наплакавшись, вскочила, взглянула на мужа исподлобья и выбежала из комнаты.

А Дима растерянно смотрел на старенького отца. Тот сидел на стуле, низко опустив голову и сложив на коленях старые, темные, в больших пигментных пятнах руки. Он молчал и только каждый раз вздрагивал от очередного крика невестки, как от удара.

-Папа, а я, когда вырасту, тоже буду таким сильным, как ты? - маленький Димка смотрел на отца снизу вверх.

-Конечно, сынок! Но ты будешь еще сильнее меня! Дети всегда вырастают лучше родителей.

А вот они на рыбалке. Маленький Дима неумело закидывает удочку и ловит свою первую рыбку. Он в восторге, визжит от радости и смеется. И видит, как счастлив за него отец.
Первый класс. Дима волнуется очень сильно. Рука с букетом цветов дрожит. Но рядом отец. И становится не так уж и страшно.
Жаркое лето. Дима катается на первом своем велике. Неловкий поворот и он в канаве. Коленки содраны, разбит локоть. Слезы из глаз ручьем, он ревет, как маленький бычок. Бежит отец, он поднимает его на руки, прижимает к себе крепко и несет домой. Дома смазывает коленки зеленкой, осторожно дует, улыбается.

-Ничего, сынок. До свадьбы заживет. Ничего, это не страшно.

Дима заканчивает школу. Выпускной, веселье. Первая рюмка и наутро серьезный разговор с отцом:

-Сын, это не то, что сделает тебя мужчиной, понимаешь? Мужчиной сделают тебя поступки, характер, а не эта гадость. Ты понял?

Дима кивает торопливо, ему стыдно и плохо.
А вот Димка поступает в институт. Отец переживал вместе с ним, не спал ночами. Он стоял под вузом, когда сын сдавал вступительные. Пришел вместе с ним смотреть списки. И схватился за сердце, когда увидел в них их фамилию. Скривился от боли. Дима с мамой бросились к нему, он остановил их взглядом.
Мама тогда еще была жива...Она ушла через год быстро и незаметно. Тихо, как и жила. На кладбище, когда уже все разошлись, они долго стояли под дождем - отец и сын. И Димка первый взял его за руку:

-Пап, пойдем, папа..

Как ему хотелось сказать, как отец когда то, что это ничего и это пройдет. Но он молчал, он не умел так, как отец...Отец после похорон как то сразу сдал. Он сгорбился, будто тяжкий груз лег ему на спину. Он ведь уже был не молод. Димка был вторым, поздним ребенком. Старшая сестра жила в Мурманске, он и видел то ее пару раз. Это было прошлое отца, его первая семья. Его боль. А он родился, когда отцу было почти пятьдесят.
Воспоминания лезли в голову Диме, как вспышки молний. И ему было так больно от них, что заболело сердце. Как тогда у отца и он сморщился также, потер грудь. Отпустило вроде...
Дима отучился и уехал из родного города в Москву. Там неплохо устроился в ведущую компанию инженером, встретил девушку. Подали заявление. Дима был счастлив и влюблен. Он давно не видел отца, все звонил. Отец отвечал всегда одно и тоже.

-У меня все хорошо сынок, все отлично. Я справляюсь, я не такой уж и старый, что ты. Свадьба? Как это хорошо, я приеду конечно же.

Свадьба планировалась в недешевом ресторане. Столы ломились от яств, шикарное платье на красавице невесте. Все дышало благополучием и немалыми средствами. Но Дима мог себе это позволить.
Приехал отец. Дима увидел его и ужаснулся, так тот изменился. Перед ним стоял старик. Сгорбленный старик, морщинистый и полностью седой.
Дима представил невесте отца. Отец засуетился перед женой сына, не знал то ли обнять, то ли руку поцеловать. В итоге неловко поклонился почему то и еще больше смутился.
Галя сморщила носик, повернулась к мужу:

-Дима, что за одежда на нем? Стыдно перед людьми. Срочно нужно это снять и выбросить. Ты слышишь, Дима?

Они съездили с отцом в магазин, купили костюм, отец переоделся. На обратном пути в такси он молчал, сжав губы. Когда подъехали, поднял на сына грустные глаза:

-Ты стыдишься меня, сын?

-Нет, конечно, папа! Что ты! Просто Галя... Ну знаешь, женщины, они такие бывают. Она москвичка и привыкла чтобы все было...Ну как тебе сказать. Красиво что ли?..

Отец уехал через три дня, погостив в их новой, трехкомнатной квартире совсем немного. Он стеснялся, сидел на краешке стула, так и не научился есть предложенные невесткой суши и, собрав вещи, уехал на третий день. Дима поймал себя на мысли, что он вздохнул с облегчением...
Жизнь закрутила, завертела... Семья, любовь, работа, рестораны, друзья, пробки... Столичная жизнь она такая. Дима все реже и реже звонил отцу, иногда писал ему смс на ватсап. И часто даже не читал ответ, закрутившись на работе и дома.
Звонок телефона в тот вечер выбил его из колеи, из привычного ритма жизни. Звонила соседка отца.

-Здравствуй, Дима. Я тетя Зина, соседка ваша, ну отцова соседка... Дима, забери отца, плохой он совсем. Потерялся два раза, себя не помнит. Представляешь? Первый раз чудом его встретила в магазине, так он меня не узнал... Во как. Второй раз с электрички сняли, ехал куда то. Голодный ходит, пенсию отдал кому то. Я пришла, а у него шаром покати в холодильнике. Немытый, нечесаный. Ужас короче... Забери его, погибнет он.

Дима положил трубку и сразу стал звонить старшей сестре, Надежде. Услышав его объяснения и сбивчивую просьбу, ответила коротко и резко:

-А оно мне надо, Дима? Он бросил нас тогда, я его сто лет не видела, да и знать его не знаю. Да и не молодая я тоже, нянчиться со стариком. И условий нет у нас. У нас не то что у вас, в Москве. Короче, я даже говорить об этом не хочу. Ясно? Сами там как-нибудь...

Дима положил трубку, долго сидел на кухне, думал. Стемнело, а он все сидел. Он не знал, как сказать жене, что хочет забрать отца.

Галя выслушала молча, вздохнула:

-Димочка, а если его в пансионат, сиделку там или еще чего, а?

-Галюнь, ну какой пансионат. Ему среди родных людей лучше будет, понимаешь? Я думаю это ненадолго, Галь. Ему станет получше и мы его назад отвезем.

Он привез отца через три дня.
Первый сюрприз случился на следующий же день. Отец затопил соседей снизу, не закрыл кран. Соседка звонила, и не кричала, а визжала по телефону, как поросенок. Кран обошелся Диме в кругленькую сумму, ремонт у соседей был недешевым.
Потом были разбитые тарелки, мокрое постельное белье, еда, которая валялась везде в квартире, незакрытые двери и прочие прелести старческой деменции...

-Галя, Галя...- Он пытался успокоить жену, гладил ее плечо. - Ну хорошо, хорошо. Давай рассмотрим вариант с пансионатом. Хочешь?

-Да! Хочу! - она смотрела на него злыми глазами, красными от слез.- Я не могу больше, Дима, правда. Я устала. Все. Это ад, понимаешь?

Утром Дима обзвонил несколько пансионатов для стариков и подобрал, как ему казалось, подходящий.
Через день он повез отца в это учреждение, собрав его немногочисленные пожитки. Отец в машине сел рядом с ним, на переднее сиденье. Он был в хорошем настроении, смотрел в окно и радовался каждой проезжающей машине, как ребенок. Вскрикивал, хлопал в ладоши, махал рукой пешеходам на зебре...Словом был как будто не здесь, не в этом времени.
Дима оформил все бумаги, оплатил счет, выслушал хвалебные отзывы директора об их исключительном заведении и пошел попрощаться с отцом. Тот стоял в своей новой обители, лицом к окну. Когда вошел Дима, он резко повернулся и улыбнулся. Улыбнулся, как улыбался когда то в молодости, широко и уверенно. Дима застыл на месте. На него смотрел его прежний смелый и сильный отец. Но это длилось лишь мгновение...

-Ну что сынок, до свидания. Прощаться не будем?- отец снова исчез и появился уже привычный, беспомощный старик.

Дима вышел из комнаты, опустив голову. Его душили слезы...
На следующий день ему позвонили из пансионата и женщина, казенным голосом, без эмоций сказала, что отец его умер ночью от сердечного приступа...
Новость эта застала Диму еще дома, он собирался на работу.

Где взять силы на то, чтобы с ними общаться?

Силы надо черпать в сострадании.
Где же еще?
А чтобы найти в себе сострадание, надо просто понять, что разницы между нами и нашими пожилыми родителями почти и нет никакой.
Старость — самая заразная болезнь на свете.
Больны старостью мы все, без исключения. Дело только в стадиях. Родители находятся на более поздних стадиях этой болезни, а мы — на более ранних. Вот и вся разница.
Вопрос времени.
Надо увидеть в пожилых родителях без пяти минут себя.
От этого становится страшно, но легче.
Просто напоминайте себе, что общение со стариками — это в каком-то смысле общение с нами самими, сострадание и любовь к ним — это любовь к нам самим, таким, какими мы станем через пару десятков лет.
Жизнь вообще — вопиющая несправедливость. Ну послушайте, ведь только жить начал, а тебе — бац! — и девяносто.
Вот Хава (82) говорит:
— С подругой разговаривала по телефону. Та спрашивает, чем я занимаюсь. Отвечаю: ухаживаю за старухой. Бесплатно. В кино ее вожу, в театр, развлекаю, книжки читаю, убираю, готовлю.
— За какой старухой?!
— За собой.
Сострадание — кстати, это не жалость. Жалость — обидное чувство. Жалость старики очень быстро распознают и реагируют на нее плохо.
Жалость унижает их достоинство.
У меня был когда-то такой крутой и классный знакомый дед Пинхас.
На вопрос «Как здоровье?» Пинхас всегда отвечал громко и ясно: «Не жалуюсь!»
И добавлял вполголоса: «Если буду жаловаться, легче же не станет!»
Чтобы испытать к ним сострадание, достаточно просто понять, КАК они живут.
Мои сильно немолодые ученики однажды в разговоре упомянули, что никогда не покупают зеленых бананов. Ну знаете, таких, которые потом дозревают уже дома, в шкафу.
— Почему? — удивился я.
— Так всегда есть шанс, что зря деньги потратишь!
Вы поняли?
Нет?
Они не покупают зеленых бананов потому, что всегда есть шанс, что НЕ ДОЖИВЕШЬ ДО ТОГО ДНЯ, КОГДА ОНИ ДОЗРЕЮТ.
Это не шутка.
Я часто думаю, что старики вообще-то мало чем отличаются от солдат на передовой. «До смерти четыре шага» — это их ежедневное, будничное состояние.
Из солдат при этом хоть кто-то да выживет, пусть чудом, но вернется домой.
А из стариков не выживет никто, ни один.
Вот и все отличие.
Хотя солдаты на передовой, конечно, вызывают у нас намного больше сочувствия.
Эдит — 96 лет:
— Как дела, Эдит?
— Хорошо! Двое умерли, но я их не знаю.
В израильских домах престарелых на столах у дежурных рядом с телефоном лежат длинные списки.
Каждое утро дежурные обзванивают жильцов дома по этим спискам, ждут ответа и говорят только одну фразу: «Доброе утро!», вешают трубку и помечают фамилию зелёным маркером.
У дежурных всегда есть еще один маркер наготове — красный.
И запасные ключи от дверей.
Все прекрасно понимают смысл этих звонков, просто об этом не говорят.
Не принято.
— Я теперь точно знаю, что такое счастье! — сообщает мне 83-летний Давид.
— Ну, что? — спрашиваю я.
— Счастье — это когда вечером идёшь спокойно спать, а утром просыпаешься уже мёртвым!
И это тоже не шутка.
Они действительно так считают.
Потому что жизнь для большинства из них — это постоянные физические мучения, а смерть — опасность еще больших мучений, с которыми может быть связан уход из этого мира.
И вот когда это все понимаешь, то сострадание приходит легко, само собой. Но только помогает ли это?
Дает ли это силы их терпеть? Не знаю, как вам, а мне не очень.
Пошел уже третий десяток лет моего ежедневного общения со стариками, и ничего, справляюсь.
Но все равно те слова, которые я мысленно повторяю про себя на каждом уроке, чтобы не сорваться на кого-нибудь из них, — это по большей части слова матерные.
И я точно знаю, что как бы я ни хорохорился, в один прекрасный день они-таки сведут меня с ума.
Но у меня есть ноу-хау, которое я использую ежедневно и очень вам рекомендую. Это принцип «не сегодня».
Я говорю себе следующее: да, это безумно, невозможно, невыносимо — слушать то, что ты мне говоришь. Невозможно повторять тебе бесконечно то, что я повторяю, и доказывать то, что я пытаюсь доказать, и оправдываться, и еще много чего, и когда-нибудь ты все-таки сведёшь меня с ума.

Но это будет не сегодня.
Не сегодня — и всё!
А сегодня я буду тебе улыбаться, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля, я построю внутри себя непробиваемую стену, о которую будут разбиваться все твои упрёки, я не буду даже задумываться всерьёз о том, что ты говоришь мне, по возможности даже не буду вникать во всё, что я слышу, и тем более обижаться на тебя.
Не сегодня.
Сегодня я все это вытерплю, потому что тебе сочувствую.

Обнимаю вас всех, Саша.

p.s. Эту елку папа посадил, когда я родился.
Говорят сейчас ее из космоса видно.
Хотя я сам не видел.

«О, это прекрасное НУ И ЧТО, которому научила меня в далёком ещё детстве одна бесстрашная женщина.
⠀
Я тогда бултыхнулась белым костюмчиком в самую грязную из луж и озабочена была лишь тем, что сейчас обо мне скажут на конкурсе чтеца, переодеться до которого у меня не было ровно никакого шанса.
⠀
Одна из учительниц с сожалением велела мне отправляться домой, а другая - нет.
- Грязная? Ну и что??? - удивилась она, - стихи-то не забыла?
- Нет, - всхлипнула я своим красным прорёванным носом.
- Тогда вперёд! Не костюм демонстрируешь!
- Да ты глянь на неё! - возмутилась первая.
- Ну и что??? Нормальный ребёнок в нормальной ситуации. Не в самой худшей. А хуже будут. И если каждый раз уходить, то ничего не выйдет. Иди, Лиля! Читай. Остальное неважно.
⠀
И я пошла.
⠀
Два часа спустя я вышла из зала.
Костюмчик скукожился и стоял колом, но в чуть трясущихся от волнения руках была зажата книга прекрасных повестей Владимира Железникова, которая жива и сейчас...
Приз за первое место.
⠀
Дома я впервые читала "Чучело".
Со слезами, но и с твёрдой мыслью о том, что если бы я оказалась рядом с Ленкой Бессольцевой в её отчаянии, я сказала бы ей те же слова, что услышала сама от чудесной учительницы.
⠀
Ну и что?..
⠀
Что с того, если ты попал в большую или малую неприятность?
Что с того, если тебя не любят, не принимают, не спешат понять?
Что с того, если жизнь не торопится со своими щедрыми подарками, о которых ты мечтаешь?
Разве повод это опустить руки, навсегда причислить себя к несчастным и не высовывать нос в шумный мир?
⠀
Разве чья-то нелюбовь - приговор?

Разве сегодняшний проигрыш - залог отсутствия завтрашних побед?

Разве чужая оценка - руководство для понижения твоей самооценки?
⠀
Разве те, что не желают тебе счастья, могут хоть как-то повлиять на его появление?
⠀
Ну и что?
⠀
Так говорю я, держа за руки маленьких и взрослых, решивших, будто случившееся с ними превращает их в изгоев и неудачников.
И я не обесцениваю их переживаний, распутываю долгие и горькие клубки боли, ищу верные решения.
⠀
Но.
Ни одного шанса я не даю мыслям о том, что хоть какая-то причина может приговорить человека к хроническому ощущению себя никчёмным, или недостойным счастья.
Ни одного!
И не дам.

НУ И ЧТО? - это честный вопрос, который заменяет раскачивающуюся под ногами поверхность в надёжную платформу психологической устойчивости, ребята.

Любого тролля можно заткнуть за пояс, спокойно и без раздражения купируя своим НУ И ЧТО все его токсичные попытки отыскать в нас уязвимые места.

Продолжайте с улыбкой после любых неудач.
С умной улыбкой отказа от любой идеальности, от невротических попыток нравиться всем, от беспомощности перед теми, кто позволяет себе вас обидеть.

Ну и что?
Жизнь-то продолжается!»

Лиля Град

Поскольку графиня с юности была выдумщицей, она с ходу добавила к биографии неведомого астролога Номаха очень симпатичные детали. Зрители немедленно поверили и побежали в магазины — улучшать свою судьбу. За ними бросились граждане всей Европы, потом Северной и Южной Америки. Позже всех дошло до китайцев, но зато там призвал нацию спастись по совету древнего учителя по имени Но-мах сам глава Коммунистической партии.

…А Оля из алюминиевого города вышла на улицу подышать свежим вечерним бензолом. Перед собой она катила инвалидную коляску, где уже год сидела ее старшая сестра Таня. Не так давно Таня работала учительницей математики. И вдруг стала слабеть.
У нее диагностировали тяжелую болезнь, которая неспешно, но уверенно разрушала организм Тани, словно зачеркивая день за днем клеточки в ее «тетради». И уже оставалась пара страниц.
Врачи честно сказали Оле, что жить сестре буквально три месяца.
Да, теоретически возможна операция в Германии — за деньги, которые
стоил, наверное, весь район Оли и Тани, с учетом клочка неба над ним. В общем, не было даже смысла это обсуждать.
И каждый вечер Оля выкатывала коляску, чтобы сестра могла полюбоваться на людей и могучие трубы их комбината, испускавшие желтый дым.

Перед сестрами вдруг затормозил автомобиль волшебной марки, которых в городе было всего два: у мэра и губернатора.
Из него вышел мужчина в темном костюме и бордовом галстуке.
Он не представился, но теперь Ольга и Татьяна думают, что именно так выглядит современный подтянутый ангел.
За час до этого Ангел со своими китайскими партнерами купил контрольный пакет акций местного комбината. И был ну если не счастлив, то вполне доволен. И тут один из друзей-китайцев получил СМС от дочери — про предсказание Номаха и о том, что миллиард китайцев сошел с ума, бегая по магазинам, где уже вывешены красные плакаты «Купи два — второй отдай!»

Китаец передал содержание СМС своему русскому партнеру с пожеланием прислушаться к Номаху.
Партнер задумался: «Я купил пакет акций… Даже если я вдруг куплю еще один, не смогу же я его подарить, это чушь!»
Увидев за окном автомобиля Олю и Таню по пути в аэропорт, Ангел вдруг решил, что делать. Так он и сказал девушкам: «Я не могу подарить вам равноценную вещь, извините, это вне бизнес-логики.
Но, надеюсь, я могу подарить что-то еще?» Что и сделал.

Да, он подарил вещь, которая, может быть, стоит дешевле контрольного
пакета акций или даже свитера с узором, а может быть, не стоит вообще ничего, ибо никто, даже самый мудрый китайский мудрец, не сможет оценить ее никогда. Он подарил умирающей Тане жизнь. Замкнув этим причудливый, как новогодний серпантин, сюжет, который начался в областном центре с нелепой шутки одной девочки, решившей просто порадовать друзей, и завершился там же. А то, что подключился весь доверчивый мир, — так разве это плохо?

Алексей Беляков

Старая добрая сказка КАК ОДИН ПОСТ СЛУЧАЙНО ИЗМЕНИЛ МИР

Все началось с того, что Оля решила пошутить. Она написала в соц.сети:
«Знаменитый астролог Рошфор Номах объявил, что 2016 год станет
счастливым лишь для того, кто успеет до 24 декабря этого года купить
любые две вещи. Но одну из них обязательно подарить незнакомцу. Причем обе вещи должны быть равноценными».

Оля жила, да и живет в областном центре, в городе промышленной печали и водки с привкусом алюминия. Никакого астролога Номаха никогда не было, Оля его придумала из озорства и от скуки.
И через полтора часа забыла о своей шутке.
Повинуясь всемирному закону расходящихся тропок, пост Оли дошел до московской студентки Ксении. Та дурой совсем не была, но поверила в Рошфора Номаха и его предсказание. Какая же девушка чуть-чуть не глупеет в декабре?
И Ксения поспешила в большой магазин, что около метро, весь сверкающий и жаркий. Ксения купила миленький свитер — себе и еще один, тоже миленький, — непонятно кому. Чуть косившая левым глазом девушка-кассир, которая складывала свитера, спросила: «Оба вам?» Ксения ответила:
— Нет, второй в подарок, вы разве не слышали про предсказание Номаха? И повторила слова Даши из далекого областного центра.
Это сообщение заинтересовало не только кассиршу, но и других девушек из очереди.
Кассирша стала упаковывать подарочный свитер, а пятеро девушек и один тридцатилетний юноша со стрижкой Гурвинека засмеялись:
«И кому же ты подаришь этот свитер с прекрасным цветным узором?»
Ксения уже держала в руках свой свитер без адреса и быстро нашлась: «А вот ей!» И вернула пакет кассирше. Та вздрогнула, будто ее снова
грозились уволить, как уже было два раза за этот день.
— Берите! — потребовала Ксения — Номах приказал!
Кассирша Люба, которая накануне отдала всю зарплату за комнату в
коммуналке на Ангарской улице, прижала пакет со свитером к себе.
И засмеялась.

Ксения, пританцовывая хип-хоп, отправилась делать арт-маникюр в салон «Пальчики как мальчики». Она знала, что впереди у нее чистое счастье, встреча с прекрасным принцем, скорее всего из Высшей школы экономики, и далеко впереди, сквозь вечерний туман, даже различала смутные очертания грядущего альпийского шале. О чем еще мечтать под московским снегом блондинке с пятью лиловыми прядями и учебником французского в сумке?
А пять девушек и юноша-Гурвинек бросились обратно, к полкам и рейлам. Попутно они успели написать в фейсбуке о Номахе, а юноша, которого на самом деле звали Данила, потребовал от всех своих 2834 друзей немедленно идти и выполнять указание Рошфора, а «не сидеть в своих кофейнях, не давиться тирамису, обсуждая цены на нефть».

Сам Данила уже купил себе аляску, отороченную мехом тайваньской белочки, теперь он стоял перед рейлом с алясками, мучительно подсчитывал изрядный убыток от второй покупки, но преодолеть страх перед астрологическим велением Номаха не мог. Сказано: равноценную вещь.
Шапочкой из акрила не отделаешься. И купил вторую аляску, отороченную мехом вьетнамской белочки.
Данила вышел на улицу с хмурым лицом. Кому и как он подарит эту вторую аляску? Где искать этого незнакомца? И не будет ли Данила выглядеть полным дураком? Вполне резонные мысли для молодого человека с томиком Бродского в одном большом кармане и биографией Троцкого — в другом.
Так он в задумчивости доехал до ресторана «Блок. Двенадцать», куда
ввалился с нелепым пакетом и примкнул к компании друзей, отмечавших важный праздник — Рублевый Спас.

Друзьям Данила рассказал о покупке, о предсказании и о своих терзаниях. В ответ на это сидевший во главе стола галерист по прозвищу Муся допил свою водку, схватил пакет и выбежал на мороз, даже не набросив пальто из верблюжьей шерсти.
Остальные поспешили за ним, в том числе сотрудники медиакомпании Dead News, поджидавшие Мусю в соседнем зале, с полным комплектом видеоаппаратуры, трезвые и злые.

Они давно охотились за Мусей, который вел беспорядочную социальную жизнь, в надежде, что станут свидетелями какой-нибудь безумной выходки вроде танца со стиральным порошком либо снимут его в объятиях новой актрисы, взамен брошенной им Лили Додо.

А Муся бежал по переулкам Остоженки, неся перед собой священный пакет. И вдруг замер около подъезда, куда входил разносчик пиццы.
Тот был в легкой курточке и дрожал от ветра с Москвы-реки.
«Стоять!» — крикнул Муся. Разносчик от ужаса уронил всю стопку картонных коробок на безжалостный асфальт, а корреспонденты компании Dead News нацелили камеры.
Муся вручил парнишке пакет с аляской и потребовал надеть немедленно.

Пока тот, давясь мехом вьетнамской белочки, надевал куртку, Муся
подозвал Данилу и объяснил разносчику, кого надо благодарить за этот
подарок. После чего развернулся на итальянских каблуках и дал короткий, но смачный комментарий для канала Dead News.
Уже через полчаса эта новость сверкала на сайте канала.
Еще через десять минут она побежала по лентам агентств, но сюжет с пьяным Мусей был пропущен, а теги выглядели упруго и дерзко:
«Праздник-Номах-предсказание-счастье».
Авдотья Анатольевна, жена министра социального равенства Российской Федерации, услышала о предсказании как раз в Париже, в ювелирном магазине Hartier, где покупала изумрудное колье для новогодней вечеринки. Ей позвонила подружка, глава фонда «Любовь и бедность», и сообщила «новость», которую узнала от няни детей, брат которой прочитал информацию о Номахе на iPad.

Авдотья Анатольевна склонилась над витриной, продавщицы, ассистентки и охранники повторили ее движение, так что все это напомнило легкий молебен. Но у Авдотьи Анатольевны возникли сомнения: вот так взять и купить другое колье? Отдать его клошару?
Бред. Но с другой стороны, сам Номах требует. И свою злую судьбу на
следующий год тоже хотелось умилостивить. Она позвонила мужу, тот как раз проводил экстренное совещание по спасению от холодов жителей сибирского села Большие Сахарки.
Ему было не до глупостей, и он рявкнул: «Покупай быстрее, а то другие купят!»

Так Авдотья Анатольевна приобрела еще рубиновое колье. Она ехала в
машине по веселым парижским улицам, размышляя: «Кому тут его подарить?»
Ей быстро надоела вся эта затея, она уже ругалась на себя, Номаха и
больше всего на водителя-индуса. И наконец увидела старушку с пятью
собаками, которая стояла с табличкой на французском:
«Мои маленькие друзья голодают». Авдотья Анатольевна, чтобы ее жест был особенно эффектен, надела колье на самую маленькую собачку, Зизи. Вручила старушке сертификат подлинности, чек, дарственную, рассказала о Номахе и укатила.
Старушка, которая была дочерью русских эмигрантов, сбежавших на последнем чахлом пароходике в Константинополь, знала: в этой жизни может быть что угодно. К тому же искренне верила в астрологию и в свою счастливую звезду. Во время Второй мировой немцы, отступая из Парижа, приговорили ее, совсем юную, к расстрелу за предполагаемую связь с Сопротивлением, и когда уже вели по длинному коридору, вдруг поступил приказ: отпустить.
Оказывается, перед офицером гестапо успела замолвить слово ее обаятельная подружка Зизи, которая развлекала оккупантов песенками. В честь подружки, давно умершей в Бразилии, и была названа собачка.
Короче, старушка приняла колье как вполне естественный дар, венец ее долгой, странной и увлекательной жизни, к концу которой она потеряла все, кроме блеска в глазах. Но далеко старушка не ушла, к ней уже спешили нетерпеливые арабские подростки. Они сорвали колье с Зизи и бросились прочь.
Эх, плохо знали подростки русскую старушку, певшую в юности арии из «Аиды» и «Травиаты». Графиня заголосила так, что примчались сразу три полицейские машины.
В участке старушка все объяснила, полицейские даже съездили в магазин, придраться было не к чему. И уже через два часа, в черном атласном платье, украшенном рубиновым колье, графиня сидела в студии общенационального французского канала и рассказывала о своей жизни и о колье, которое так напомнило ей то, фамильное, что продала мама на блошином рынке в 1942 году.

Я тaкой стaрый, что помню прошлый вeк.

Нaпримeр, я помню врeмeнa, когдa сливочноe мaсло было полeзным. Eго клaли в горячую кaшу, нaмaзывaли нa хлeб, смaзывaли блины. Очeнь полeзным было мaсло, особeнно для дeтeй.

Eщё я помню, когдa были полeзными дрожжи. Особeнно для подростков. Когдa у нaс домa у очeрeдного подрaстaющeго отрокa нaчинaлся сeзон прыщeй, мaмa нaчинaлa почти кaждоe утро нa зaвтрaк дeлaть блины нa дрожжaх. Пухлыe, кислыe, офигитeльно вкусныe блины были ужaсно полeзны, потому что в них дрожжи.

Мясо было полeзным — любоe. Свининa, говядинa, дикоe — полeзно было всeм, особeнно дeтям и тeм, у кого физичeскиe нaгрузки. И мозговыe косточки были полeзны. И хрящики.

Курицa былa полeзнa вся. Грудкa, конeчно, но ноги-крылья-потрошкa — всё-всё в курицe было полeзно, кромe кишeчникa, жeлчного пузыря и пeрьeв.

Рыбa былa полeзнaя вся. Особeнно — жирнaя. Особeнно — дeтям. Дeтям особeнно былa полeзнa жирнaя рыбa, но и взрослым любaя рыбa былa полeзнa.

Полeзным был яичный жeлток. Особeнно тожe дeтям. И пожилым.

Молочныe продукты были полeзныe — всe бeз исключeния. Дeтям, бeрeмeнным и больным — особeнно, но вообщe — всeм. Творог любой жирности был полeзным. В молокe были кaльций, бeлок, витaмины. Лaктозa тожe былa и онa тожe былa полeзнaя. Смeтaнa былa полeзнaя — особeнно дeрeвeнскaя, конeчно, но мaгaзиннaя тожe приносилa пользу. Особeнно в борщe.

Борщ вообщe был полeзный. Во-пeрвых, суп. Горячий суп рaз в дeнь был чрeзвычaйно полeзeн для любого оргaнизмa. Во-вторых, в борщe мясо, a оно тогдa eщe было полeзным. В-трeтьих, овощи.

Овощи были полeзными всe. Свeклa былa полeзной. Особeнно тeм, у кого прыщи и зaпоры, но вообщe-то для крови онa былa всeм полeзнaя. Морковкa помогaлa рaсти и хорошо видeть. Кaпустa слaвилaсь витaминaми. Горох был полeзный. Помидоры очeнь полeзныe были. Очeнь.

Полeзными были кaши. Любaя крупa былa полeзнaя. Особeнно дeтям. Мужикaм тожe — eсли с мясом. Хотя, вообщe, с мясом было полeзно всeм.
Яблоки были полeзныe. Особeнно дeтям.

Aпeльсины были полeзныe. Особeнно больным.

Хлeб был полeзный. Особeнно всeм.

Мёд был полeзный. Особeнно зимой.

Кaкaо было очeнь полeзным, тожe дeтям — особeнно. Чaй с молоком был полeзный. Бeз молокa тожe.

Только кофe был врeдный, eсли eго много пить. A eсли нe очeнь много — то тожe ничeго.

Нынчe, конeчно, у многих продуктов хaрaктeр испортился. Врeдныe тaкиe всe стaли, ужaс! Только мы, житeли прошлого вeкa, и помним, кaкими они были милыми и полeзными когдa-то рaньшe...

/Автор: Людмила Овчинникова/

И смех 🤣 и грех 🫣!

Что-то синее в полосочку...

Случилось это так: посылает меня
прошлой осенью колхоз в командировку. Приехал я в Москву, остановился, как всегда, в гостинице
«Националь», в вестибюле. У меня там швейцар знакомый, он раньше у нас агрономом работал.
Оставил я у него вещи, вышел в город, походил туда-сюда, пообедал в ресторане «Будапешт»,
в кулинарии. Ну, думаю, пора и делом заняться — по магазинам пройтись.

Подхожу к универмагу, вижу — очередь. Ну, обрадовался — стало быть, чего-то дают. Это у нас примета такая народная: раз очередь — значит, дают! А тут, понимаю, что-то особенное дают, потому как очередь громадная: на улице начинается, по первому этажу идет, потом по лестнице вверх и уходит, как говорится, за горизонт.

Я моментально в хвост пристроился, спрашиваю у крайней женщины:
— Кто последний?

Она говорит:
— Я последний!

Я спрашиваю:
— А что дают?

Она говорит:
— Что дают, я и сама не знаю, только просили больше не становиться, потому что все равно не хватит.

Я говорю:
— А сколько это, чего дают, стоит?

Она говорит:
— Двадцать рублей.

Я говорю:
— Цена подходящая, можно и постоять.

Стою.

За мной тоже люди пристроились, а в середине очереди уже и стоять веселей — в спину не дует.

Стою.

Только, понятное дело, меня интерес разбирает, за чем это я, собственно говоря, стою? Делаю всякие наводящие вопросы. За чем,
спрашиваю, товарищи, стоим? Какой примерно товар? Легкой он или тяжелой промышленности?

Все молчат. Половина вроде меня не знает, а половина знает, но молчит и глаза отводит, чтобы
другую половину не распалять.

Стою.

Только тут наверху появляется продавец и кричит:
— Товарищи, имейте в виду, остались только пятнадцатые и шестнадцатые номера! — И ушел.

Очередь заволновалась, я тоже, потому как не знаю — номера эти как — хорошо или плохо? Ну, ничего, думаю, выкрутимся: ежели будет мало — растянем, велико — обрежем, а ежели это, чего дают, на электричестве, так мы его через трансформатор включим.

Стою.

Через час вдруг слух прошел: мол, это, чего дают, можно выписать в какой-то третьей секции без
очереди. Ну, раз без очереди, то, понятное дело, началась давка! Подхватили меня с четырех сторон, понесли в третью секцию. Я сначала брыкался, вырывался, но потом затих — не кричу, но дышу, берегу силы для кассы.

Приносят меня в третью секцию, прижимают к прилавку, продавщица кричит мне:
— Вам чего?

Я говорю:
— То, чего дают!

Она нервничает.

— Я спрашиваю, — кричит, — вам синее или в полосочку?

Я взмолился:
— Девушка, милая, покажи мне, заради Бога, чего это есть?

Она говорит:
— Чего выдумал?! Оно ж упаковано!

Я говорю:
— Тогда давай обе штуки!

Выбил я чек, сунули мне на контроле какие-то две коробки, стал я к выходу пробираться. Чувствую — одна коробка тяжелая, а другая легкая, но в ней что-то вроде шевелится… А кругом жмут, толкают, того гляди, с ног свалят.

А тут еще ко мне какой-то старый узбек пристал: — Продай, милый, одну коробку! Я за этой штукой четвертый раз в Москву приезжаю!

Я говорю:
— Я тебе, дед, может, и продам, только ты мне скажи сначала, чего это я купил.

Он говорит:
— Я это по-русски не знаю, как назвать, а на узбекский это не переводится!

— Тогда, — говорю, — шиш тебе! Мне это самому надо!

Только он повис на руке, просит. Я от него как рвану, споткнулся и загремел по лестнице…

Пришел в себя на другой день в больнице. Первый вопрос к персоналу:
— Сестричка, где оно?

— Чего — «оно»? — спрашивает.

— То, чего я купил!

— А чего ты купил?

— А это, — говорю, — я и сам не знаю.

Она говорит:
— Ну вот, когда вспомнишь, тогда и выпишем.

Короче, только через месяц отпустили меня домой. Сел я в поезд и думаю: денег не жалко, здоровья не жалко, жалко, что так и не узнал, что ж это все-таки давали.

Вдруг эта штука жизнь бы мою перевернула… А теперь крутись без нее как знаешь!

С тех пор я городские универмаги обхожу стороной. В нашем сельпо лучше. Придешь, спросишь:
— Есть?

Тебе говорят:
— Нет!

И все культурно, никаких очередей…

Григорий Горин

Мне было лет пять или шесть, еще до школы, в начале девяностых годов, как к нам в деревню из города приехали жить два пенсионера – бабка Вера и дядька Леша. Они купили дом аккурат напротив нас – низенький, в два оконца на лицо, но с огромным огородом, который они в силу возраста обрабатывать отказались. Каждый день они ходили гулять – то в лес, то на речку и лишь изредка выбирались в райцентр за продуктами. Жили они тихо и почти незаметно. К нам в гости они не ходили, только дважды в неделю заходили за молоком. Мы тогда держали большое хозяйство, но при этом жили небогато, и бабка Вера мне зачастую тихонько подсовывала подарки – то шоколадину, то тетрадку или даже небольшую денежку. Своих детей у стариков не было.

Возможно, прошло года три как они жили в нашей деревне, и однажды поздним зимним вечером, только мы выключили телевизор и легли спать, в оконце тихо постучали. Пришла бабка Вера и тихо сказала – Алексей Иванович умер.

Мы, как могли, помогли ей с похоронами.

Бабка Вера тяжело переживала смерть мужа, болела, перестала лишний раз выходить из дома. Мы стали почти каждый день навещать ее, и она всякий раз рассказывала, как прожили они вместе с дядькой Лешей 52 года, как много лет работали в тяжелом цеху на заводе, и как выйдя на пенсию решили оставить племяннице квартиру, чтобы уехать в деревню, жить на природе.

Наступила весна. Бабка Вера уже попривыкла жить одна, стала приходить в себя, и вдруг однажды она позвала меня к себе в дом и показала ползающего в коробке серенького щеночка. Я не очень-то любил собак, но только увидев этого щенка, мое сердце екнуло, и я в него безумно влюбился.

Спустя годы до сих пор помню, как я сидел на полу, гладил щеночка одним пальцем, а бабка Вера мило смотрела то на щенка, то на меня и впервые за долгое время скромно расплывалась в своей беззубой улыбке.

- У нас с дедом Лешей никогда ни кошек, ни собак не было. И детей вот тоже не получилось. А, понимаешь ли, тяжело одной. Я этого серенького подобрала сегодня в райцентре за рынком на помойке. Да и как не подобрать, ты посмотри какой он хорошенький.

Я, не спуская со щеночка глаз, боялся даже дышать в его сторону.

- А что он ест? Он есть, наверное хочет? – чуть ли не заревел я.

- Я молока ему разогрела, а он не умеет из миски пить, ему с соски давать надо, а у меня ее нет, но я завтра куплю, - Виновато, почти шепотом сказала бабка Вера.
Я опрометью помчался домой и изо рта спящей пятимесячной сестренки выхватил соску.
Оказалось, что щенку всего несколько дней. Я совал ему в рот соску, усердно выдавливал теплое молоко и переживал, чтобы он не умер.

Больше недели мы не могли придумать с бабой Верой для найденыша имя. Она смеялась и хотела его назвать за рыжие уши Чубайсом, а я возмущался и настаивал назвать Тишкой, потому что сидел он всегда тихо, почти не пищал, да и мы, когда склонялись над ним сидели тихо как мыши. Так имя Тишка, Тиша, Тишенька прижилось нашему с бабкой Верой щенку.

Мы с ней очень долго, почти до самого лета, выхаживали Тишку – грели молоко, готовили ему еду. Потом уже когда стало тепло мы выпускали его из коробки на землю. Тишка, видимо, из-за того, что его выбросили новорожденным, не сосал мамку и не был ею облизан, поэтому оказался щенком слабым, болезненным. Но мы, как могли, ухаживали за ним. Я сразу после школы, не заходя домой, бежал в дом бабы Веры, проверял Тишку, потом учил уроки, помогал маме по хозяйству и потом весь вечер проводил у бабки Веры дома. Я играл с Тишкой как с котенком, а она сидя, на диване мило смотрела на нас и улыбалась.

За лето Тишка значительно вырос, но оказалось, что он был из каких-то мелких пород, ростом сантиметров 30, не больше. Я уходил с Тишкой по утрам ловить рыбу, отводить коров на поле, а если я был занят, он крутился с бабкой Верой у нее дома. С появлением Тишки бабка Вера очень изменилась, стала еще более заботливой, и даже поправилась здоровьем. За собачонкой она ухаживала как за живым человеком – отдельно готовила ему еду, расчесывала, читала множество книг об уходе за собаками и их лечению.

Прошел год, второй, третий, пятый.

Все это время Тишка жил в доме бабки Веры, но по утрам он прибегал к моему крыльцу, ждал когда я выйду и провожал до школы – целых три километра пешком. А потом к двум часам дня снова прибегал в школу, и мы шли с ним домой. По весенней распутице или по зимней стуже, он всегда сопровождал меня. Так прошло девять лет.

Школа в соседней деревне была девятилетней и, чтобы учиться дальше, мне нужно было уезжать в город поступать в техникум или учиться в райцентре до 11 класса и жить там же в интернате. На семейном совете было решено отправить меня в город.
Когда утром нужно было уходить на пароход уезжать в город, я долго сидел на крыльце у бабки Веры, держал на руках Тишку и плакал.

- Возьми его с собой, раз не хочешь расставаться. – Тоже плача говорила бабка Вера.

- Да куда же я с ним? Тишка, он же Ваш. Берегите себя. Мама будет к Вам каждый день ходить. И я буду звонить все время.

Когда «Метеор» отходил от пристани, я стоял на прогулочной палубе и рыдал. А Тишка, высунув язык, бегал по прогнившим доскам причала и не сводил с меня глаз, видимо не понимая, почему я его бросил.

Учеба в аграрном техникуме поглотила меня с головой. Целыми днями я читал книжки по ветеринарии и экономике сельского хозяйства. Особой дружбы я ни с кем не водил, лишь иногда ходил поболтать к одному приятелю, с которым вместе учились в школе, он жил в соседнем корпусе общежития.

Незадолго до новогодних каникул, когда я уже собирался поехать на побывку домой, мне позвонила мама и сказала, что бабка Вера совсем плохая, уж неделю не может встать с кровати, а Тишка не отходит от нее ни на шаг, даже миски с его кормом пришлось принести к бабкиной кровати.

На несколько дней раньше запланированного срока я поехал домой. Тишка и вправду сидел на стуле у кровати бабки Веры и не сводил с нее глаз. Он смотрел на нее жалкими промокшими глазами и тихонечко скулил. А бабка Вера слабой одрябшей рукой пыталась погладить ему голову и потрогать кожаный нос. Было видно, что они оба заметно исхудали. Это было берущее за сердце зрелище: умирающая, иссохшая старушка и ее пес – последняя и единственная отрада в ее бездетной жизни.

Когда после Рождества я уезжал обратно в город было очевидно, что больше бабку Веру живой я не увижу. Тишка провожал меня всего лишь до крыльца. Он не мог даже на миг оставить ее одну. Я в своем сердце чувствовал большую боль души этой маленькой собачки, которая пыталась выполнять роль заботящегося о своем больном родителе ребенка.

В феврале бабка Вера умерла.

Конечно мне, шестнадцатилетнему парню, горевать ли о какой-то бабке и ее собаке? – задастся вопросом обыватель. Да, не всякому понять ту боль, которую испытывает человек, потерявший в своей жизни единственного родного человека, но приобретший взамен верного и любящего пса. Пса, который тебя переживет и несомненно испытает убивающую боль о твоем уходе.

Приехать домой я смог лишь после экзаменов, в конце мая. Где был Тишка, куда он пропал, никто не знал. Мама рассказывала, что на похоронах Тишка бегал вокруг могилы, и пытался в нее прыгнуть, но копари отталкивали его лопатами. С кладбища Тишку увезли на руках и поселили у нас в доме. Отец даже сколотил для него специальную будку с теплой обивкой внутри. Но Тишка жить у нас категорически отказывался и до теплых майских дней крутился в доме бабки Веры. А потом исчез. Не дождавшись меня из города.

Я половину лета ходил по соседним деревням и искал Тишку, спрашивал у людей, показывал его фотографию. Я обошел все дворы районного центра. Тишки нигде не было. Когда бабку Веру закопали, он, может быть, подумал, что она вернется, поэтому он ждал ее дома, но домой она, естественно не пришла, и он убежал ее искать. Теперь он ее где-то ищет. Бегает, несчастный, и ищет. Такова была моя версия.

Наступил август.

В один из дней мы всей семьей поехали на кладбище в Носовскую рощу. От нашей деревни ехать туда пятьдесят километров. Мне и в голову не могло прийти искать Тишку в этой дали от дома.

Но едва мы у церкви вышли из машины как гляжу – сломя голову, оттопырив назад уши и вывалив наружу язык бежит мой Тишка.

Я упал перед ним на колени и взревел.

- Тишка, Тишенька, Боженьки ты мой. Ведь я искал тебя, все лето искал тебя дурня, а ты вона где.

Я сидел на земле, а Тишка встав на задние лапы облизывал мне лицо. Было видно, что он тоже плачет.

Когда я встал с земли, он подпрыгивал метра на полтора, до самой моей головы и вилял хвостом.

Тишка был грязным и исхудавшим. Я тут же вывалил из багажника всю нашу взятую с собой на кладбище закуску – бутерброды, котлеты, пироги. Он жадно и быстро ел, а обоими глазами, даже не моргая, смотрел на меня.

А я продолжал вытирать слезы.

- Это что ли ваша собачка? – спросила какая-то женщина выходившая из церкви.

- Его это Тишка. Его, – Ответила моя мама вытирая платком слезы.

- А я тут в церкви работаю. И давно еще, подишто с конца весны песика приметила. Он там на одной могилке живет. Он ту могилку всю лапами разрыл. Усердно так копает. Раскопал так, что того и гляди крест уж упадет. Я там лопатой подзакопала, а он опять нарыл.

Всем было понятно – это могилка нашей бабушки Веры.

От церкви мы пошли по могилкам нашей родни. Тишка не отступал от меня ни на шаг. Он бежал рядом, и не видел дороги, весь его взор был устремлен вверх на меня.
Вся могилка бабки Веры и дядьки Леши была ископана Тишкиными лапками. Причем с той стороны холма, где лежала бабка Вера. Отец подправил крест, мама уложила цветы, а я, сидя на корточках, держал на руках Тишку. Он жалобно, с поднятыми вверх ушами, смотрел то на меня, то на могилку, и, то и дело, облизывал мне лицо.

- Ты его не заставляй сейчас поехать с нами. Может он здесь захочет остаться. Пусть он сам решит. – Подсев рядом на корточки сказал отец.

- Я не хочу его тут оставлять. Скоро осень, а потом зима. Тишка тут погибнет. Ведь он уже не молодой пес, ему почти 10 лет. – Ответил я, но понимая, если Тишка захочет тут остаться, он от нас все равно убежит и эти пятьдесят километров для него не помеха.

Когда мы уходили с могилки, Тишка метался. Он то подбегал к могиле, то добегал до нас. И лишь когда мы сели в машину, он долго стоял рядом, смотрел в сторону могил, а потом резко прыгнул в машину ко мне на колени.

- Тишка, родной мой, больше я тебя нигде одного не оставлю, - заливаясь слезами ответил я.

Автор Дмитрий Коновалов

Дочка так и застыла на пороге.
- Ура! Наша бабушка испекла пирожков,- близнецы наперегонки побежали на кухню.
- Ладно, мам, я пошла. И .... спасибо,-обернувшись в дверях, сказала дочка.

- Ну, вкусно?- подперев щеку рукой, спросила Лиза, глядя, как близнецы уплетают её пирожки.
- Ага, очень,- закивали головой внуки.

Лиза улыбнулась и пошла искать в Ютубе видеоуроки по вязанию, думая, что не так уж и плохо быть настоящей бабушкой.

Автор: Олена Коновалова

Лиза аккуратно припарковалась на стоянке возле школы. Сейчас она заберёт внуков и они поедут в детский театр. Лиза была, как сейчас принято говорить, современной бабушкой. Она ходила на фитнес, ездила на автомобиле, встречалась с подругами в кафе, изредка гуляла с внуками и никогда не пекла пирожков.
- Бабуля Лиза!- близнецы повисли у неё на шее.
- Лиза, можно просто Лиза,- поморщилась моложавая женщина, по очереди целуя девочку и мальчика.
- А куда мы сегодня едем?- взяв бабушку за руку, спросили дети.
- Едем в театр, просвещаться, а то, поди, от компьютеров не отходите.
- Мама нам компьютер даёт дозированно,- по слогам медленно произнесла внучка.
- Да, и мы развиваемся,- поддакнул сестре внук.
Лиза усмехнулась, открыла машину, детвора уселась на заднее сиденье и они поехали на детский модный спектакль.

- Ну, что, мама нашла с кем вас оставить, когда они с папой уедут на конференцию?- спросила Лиза, отвозя детей домой , после спектакля.
- Нет, мама остаётся с нами, никуда не едет, она же рожала нас для себя, никто не обязан сидеть с нами,- повторяя чьи-то взрослые слова, сказал внук.
Лиза чуть покраснела. Неделю назад ей позвонила дочка и попросила забрать детей на пару дней, им с затем нужно будет по работе ехать на конференцию. На что Лиза ответила, она и так достаточно помогает с внуками, водя их каждую неделю то в кафе, то на спектакли. А менять свой распорядок дня на целых два дня - не может, у нее есть работа и её личные увлечения. Она вырастила двоих детей без помощи, вот и вы, пожалуйста, не перекладывайте ответственность за детей на чужие плечи. Дочка что-то пробормотала насчёт того, что бабушка- это не чужие плечи и ещё что-то о родственной помощи, извинилась и завершила разговор. И вот теперь Лизу что-то беспокоило, вроде, и правильно она всё сказала, но нехороший осадок остался.

Проведя детей к дочке, она поспешила на встречу с подругами. Но прекрасное вино и разговоры с подругами не смогли избавить её от щемящего чувства. Лиза пришла домой, умылась, легла спать. Во сне ей снилась бабушка, детство. Каждое лето родители отвозили маленькую Лизу к бабушке на деревню. В деревянном доме всегда пахло свежей сдобой и парным молоком. Бабушка хватала маленькую девочку и расцеловывала всё лицо внучки. Добрее и светлее этого человека, Лиза больше не встречала никогда. Сегодня во сне бабушка была печальной, она молча посмотрела на внучку , потом пошла к столу, где лежали клубок ниток и спицы, села и не обращая внимания на внучку, стала вязать.
- Бабушка, бабушка, ты чего, это же я, Лиза!- девочка была обескуражена холодным приемом дорогого ей человека. Но бабушка молча продолжала вязать разноцветные шерстяные носки.

Лиза проснулась на мокрой от слёз подушке. Бабушкино безразличие к внучке больно отозвалось в груди. И пусть это был всего лишь сон, но такой реалистичный. Да, она поняла, что хотела показать ей бабушка. Но, ведь, она помогает дочке, любит внуков! Лиза усмехнулась: " Хоть сама себе не ври, " помощница"." Что запомнят о ней внуки? Кафе? То, что бабушка и "бабушкой"- то себя запретила называть? А что ещё? Будут ли они вспоминать о ней с щемящей нежностью? Будут ли помнить её запах? Как она, через всю жизнь пронесла теплые натруженные ладони, пахнущие сеном и пирогами.
- Спасибо, бабушка, за твою любовь, - прошептала Лиза.
А вечером, после фитнеса она позвонила дочке:
- Да, мам, что-то случилось?
- Милая, я тут подумала, давай на неделю детей ко мне. Вы спокойно съездите на конференцию, отдохнёте.
В трубке возникло молчание.
- Но, мам, у тебя же работа, дела, распорядок дня...
- Внесу корректировки в нём, ничего страшного,- Лиза улыбнулась, представляя сейчас удивлённое лицо дочки.
- Спасибо, мама, большое спасибо, я люблю тебя,- кажется, дочка чересчур расчувствовалась.

На следующее утро в дверь требовательно постучали, Лиза с перепачканным лицом выбежала из кухни.
- Бабушка, ой, Лиза!- дети повисли на шее у женщины.
- Мама, а чем у тебя так пахнет?- дочка повела удивлённо носом.
- Пирожки испекла, с вишней. Сейчас жарить с картошкой буду. Проходите.

Служебный роман: она настойчива, а он пытается быть профессионалом)
Доброе утро, дорогие Друзья!
Пусть этот день начнется с улыбки. 😘

Повтор, но история уж больно интересная 🙃 Неисповедимы пути Господни!

НАДО ЗНАТЬ, ГДЕ И КОГДА ПиСАТЬ !

Дело было в 1985 году. На 5-й авеню в Манхэттене проживала одинокая женщина 89-ти лет. Звали её Этел.

Жила она в дорогом кондо и была очень состоятельной. Все её дети и внуки были обеспечены, проживали в разных городах Америки, и, честно говоря, у неё не было особого желания с ними встречаться, а у них с ней!

Так она и жила одна с домоправительницей, кухаркой и шофером лимузина.

Театры и концерты она уже все пересмотрела и это тоже у бабули интереса не возбуждало.

Учитывая бабушкин возраст, доктор посоветовал ей ходить пешком в окрестностях, не слишком далеко, чтобы она сильно не уставала.

Но, конечно, и короткая прогулка занимала у неё много времени. По дороге никаких общественных туалетов не находилось, а если бы даже и были, то ей претило посещать общественный туалет.

Чтобы решить вопрос с необходимостью облегчиться в походе, шофер был послан посетить несколько дорогих кондоминиумов, находящихся на трассе.

Эти здания охраняются швейцаром и обычно имеют специальное помещение на первом этаже, где приходящие гости могут встретиться с хозяевами и обсудить причины своих посещений. При таком помещении есть также очень чистая и ухоженная туалетная комната.

Бабушкин шофер переговорил с несколькими швейцарами, заплатил им за кооперацию и договорился, что по мере надобности они позволят Этел пользоваться туалетом.

И, конечно, шофер в лимузине сопровождал бабушку в её прогулке, на всякий случай.

Так оно и работало, покуда в один прекрасный весенний день, проходя по обычному маршруту, Этел потребовалось посетить туалет.

Однако, в ближайшем кондоминиуме, где она обычно облегчалась на дверях стоял незнакомый швейцар, который замещал постоянного и ничего не знал о никакой договоренности. Уговоры не помогли, так как он получил очень строгие указания никого не допускать в здание. Делать нечего и пришлось бабушке, скрепя сердцем, продолжить свой путь!

Невдалеке находилось старое и очень престижное кладбище, вход на которое также охранялся. Делать нечего, и Этел направилась к швейцару, который приветливо спросил: "Приветствую вас, мадам! Я полагаю, вы прибыли на похороны г-на Рабиновича. Пожалуйста, заполните ваши данные, включая адрес и номер телефона в книге посетителей!"

Конечно, Этел никогда не врала - возраст не тот, да и необходимости не было! Но природа требовала своего, и она покривила душой.

Бабушка заполнила требуемые данные и прошла вовнутрь. Быстро нашла туалетную комнату и через несколько минут вышла облегчённая и счастливая.

Так бы этот случай и остался тривиальным, если бы через две недели после злополучного дня, она не получила бы по почте письмо в очень добротном конверте со штампом в левом верхнем углу: "Айнштейн и партнёры. Адвокатская контора".

В письме было написано нижеследующее:

"Уважаемая госпожа Этел Голдштейн. Спасибо Вам за посещение похорон усопшего г-на Джеймса Рабиновича.

В связи с тем, что у усопшего не осталось никаких родственников и друзей, он завещал всё своё состояния разделить между посетителями его похорон".

К письму был приложен чек на сумму 60 тысяч долларов, что в то время было неплохим подарком!

Мораль этой истории: "Надо знать, где и когда пИсать!"

Автор
Pavel Lerner

Тут значит один добрый человек придумал для дам бюро добрых зачеркнуто эскортных услуг.

Ну чисто по приколу, I guess, а там хрен знает.
Как бы то ни было, у него, в этом бюро фантастических услуг есть прям меню из разнообразных мужиков, буквально на любой вкус..
Ну я почитала, внимательно так, ага, но так никого и не смогла выбрать, прикиньте? Ну то есть вот прям никто не зашёл, ни айтишники, ни качки.

Оказалась противной придирой, ещё и без денег. Ладно, были бы у меня тыщи что жгли карман, особо знаете ли нет лишних денег, а тут просто потратить на каприз захочется и то невозможно. Никто не нравится!

Я ещё там посоветовала расширить ассортимент, потому что есть ведь и интеллектуалки по типу меня, которых уже соблазнять не надо, а внимания хочется, причём мужского.

Воптчим, мой идеал, это такой взрослый, прям сильно взрослый мужчина, с пузиком. Пузико обязательно. Оно символизирует уют и отгоняет от срамных мыслей.
Так же обязательно чувство юмора, чтоб поржать. Смотреть на меня должен с обожанием.
Приехать, приготовить завтрак, поцеловать в макушку и слушать не сводя глаз. Что то по типу Лабковского, только Лабковский один и его на всех на хватает.

Не знаю что это обо мне говорит, но получается что от мужчины мне нужен только добрый взгляд, ну и ещё чтоб донёс пакеты до подъезда.

На всякий случай, это чисто помечтать. Мужики мне низачем не сдались, ну за исключением Лабковского. Да и то на пару часов.

А вы бы кого заказали в бюро добрых услуг?)

Мама потерялась

Самый большой детский страх — это когда мама потерялась. Оставила тебя дома сидеть, сказала: «Я скоро вернусь, я в магазин», и вот уже вечер, а мамы всё нет. И фонари уже зажглись, и темнеет на улице, а мамы нет!

И не объяснишь же ребенку, что в магазине очередь была, а ты два раза туда вставала, потому что перестройка и всё такое. А потом ещё подружку встретила, и заболталась с ней, как это у женщин бывает. А дома зарёванное чадо икает и всхлипывает: «Я думал, что тебя укралиииииииии!»

Было такое? У меня да. Самый большой мой детский страх — это «маму украли». Поэтому, сама став мамой, я вот эти моменты исключила полностью. Я никогда не оставляла сына дома одного, уходя в магазин. Я ни разу не теряла его в больших магазинах, и вот этого страха потерять маму — у него попросту не было. Никогда.

Сейчас сыну 18. Взрослый, самостоятельный мужик с бородой. Ну, как с бородой… Если неделю бриться не будет — вылитый Бармалей.

Вчера вернулся домой ночью, и сразу спать пошёл. И муж тоже что-то себя плохо чувствовал, и рано спать лёг. И в час ночи меня осенило: а кто с собакой-то гулять будет? Мужики все спят. Не будить же? Оделась, взяла собаку, ушла с ней подальше от дома, и хожу такая, гуляю.

Ну, сколько я там с ней гуляла? Ну полчаса. Возвращаюсь к подъезду — а там Дюша мечется. Нарядный как скаут: в трусах, в тапочках и в пуховике на голое тело.

Что, говорю, совесть проснулась, да? — и улыбаюсь с сарказмом. А потом смотрю: на Дюше лица-то и нет. Лицо вот такое, будто сегодня Брежнев умер и группа Битлз развалилась.

Ты! — кричит, — Ты! Ты, блин… Ты где была?! Тебя сорок минут уже нет! Я тут бегал и орал — ты слышала?

Неа, — говорю. — У меня наушники, а в них грустное музлище девяностых. Про «Твоя девочка ушла». Хочешь послушать?

Открыл рот, чтоб что-то ещё мне сказать, и вдруг как обнимет. В шею носом ткнулся, и руками волосатыми своими за шею обнял и стоит молча.

Аж испугалась. Говорю: Ну, ты что? Ну, Дюш? Ну, куда я денусь-то? Я ж с собакой.

И он так глухо: Я думал, что тебя украли… Я звоню, у тебя телефон почему-то недоступен, вокруг дома десять раз пробежал — нет тебя. И не отзываешься ещё. Мам, я тебя очень прошу: лучше меня буди, если надо. Я с тобой к двадцати годам весь седой буду.

Тоже его обняла. Ну, как обняла… На цыпочки встала, и что-то там обняла, до чего дотянулась. В пуховик его лицом уткнулась, и стою. Собака прыгает, дождь идёт, он в луже стоит, в трусах и в тапочках… Маму потерял.

Мой оживший детский кошмар…

А ведь этот страх — он бессознательный. Даже если тебе 20, 30, 50 лет — ты всё равно боишься за маму. Что уйдёт из дома без телефона и потеряется. Что её украдут — а её непременно украдут, потому что она красивая! Поэтому и ругаемся на мам: Ты почему ушла куда-то, и меня не предупредила: где ты и когда вернёшься?

Берегите своих детей. Даже если это уже седые дети, и у них есть свои седые дети. Украли маму — это очень страшно. Я вчера видела.

Лидия Раевская

ПЕРВЫЙ ТЕКСТ.

Познакомились запросто. В библиотеке, возле курилок-туалетов. Он, салага-второкурсник, вынужденно манкировал шильдой "Не курить!" и курил прямо под ней. В предбаннике сортира было битком, но пуще бесил пустой базар курителей, лишал блаженства размышлений. Она как шла в своё "жэ", так о подцокала: "разрешите...". Перехватила протянутый бычок и прикурила парой глубоких затяжек - "спасибо". Он проводил её сразу неравнодушным взглядом. Лёгкая походка, на отлёте сигарета, жопой не вертит...
Второй раз пересеклись в библиотечном буфете. Она подсела с тарелкой чего-то, хотя были свободные столики, и почище. Он стал тянуть, покусывая сосиску кошачьими кусочками. Когда сосиска всё же скончалась, стал пригубливать кефир как благородное вино. "Вика",- представилась она по-американски, но без улыбки.
Она старалась сесть возле стены, а он возле окна, где больше света, хотя и тянет. Как по тревоге подрывался на знакомое цоконье и хватал сигареты. Больше никто не приходил в библиотеку в капроне и на шпильках. "Колхозница", взглядывали очкастые отличницы,- "чудо в перьях...". Впрочем, в гардеробе она переобувалась в стандартные сапоги на среднем каблуке и, замотавшись в шарф, теряла блеск.
Она жила в общаге, ехала трамваем две остановки и потом немного через скверик и мост. Он тоже был общаговский, но ещё двумя остановками дальше, рядом с родным физфаком, очень удобно.
Она писала диплом и готовилась морально, шутила: "прощайте шпильки, для сельской местности - не фонтан... буду училкой, сеять всякое разное...".
Он вызвался провожать её. По дороге она читала ему лекции. "Вот скажи, почему Толстой ушёл из семьи?". "Ну, увидел себя в кривом зеркале русской революции, ужаснулся и пошёл куда глаза глядят". "Не смешно... Ты вообще читаешь книги?". "Ну да, вот прочёл третий том "Капитала". Очень понравилось". "Ладно, слушай..."
Он доводил её только до моста. "Вы свободны, молодой человек",- определила она границу в первый же раз и дальше шла своим коронным мелким шагом. Он смотрел вслед...
Была зимняя сессия и они пересекались каждый день. Раз он попробовал её прижать, но упёрся в холодный взгляд - "милый мальчик, у меня есть жених, он гвинеец, сын вождя и генерала, у него интересное имя - Бакар, переводится - "корова"...". Что-то дикое взорвалось в нём: "ты будешь девятой женой, будешь лазить на пальму за кокосами с цепочкой за ногу, ты...". Через день он попробовал догнать её: "Вика, Вика...". Она шла не оборачиваясь и не отвечая, и он отстал.
Ахнула оттепель. Первая оттепель после рождественских морозов. Снег сразу почернел. Заплакали сосульки и закаркали, запели как умеют, вороны.
Перед каникулами наладили танцы до утра с Аббой и Донной Саммер. К нему стучались и звали. Он молчал и злился. Утром он налистал в конспекте по истории КПСС чистую страницу и написал заголовок: "Оттепель. Весенний этюд". И дальше: "Я люблю весну. Но не пронзительной яркости первых листьев. Или чёрных мазков проталин под шальной синью неба. Ни майской ветрености, вязкой апрельской смоли земли и глазёнок подснежников. Моя весна - в феврале."...

А. Мурыгин

Всем желаю прекрасного воскресенья и хорошего настроения!!! 😘🥳

Самый запоминающийся новогодний корпоратив случился у меня в первом классе. Девой на тот момент я была невероятно самостоятельной, в родительской опеке не нуждалась совершенно , и преспокойно зашнуривала по городу между музыкалкой, школой и библиотекой имени Крупской без мамок и нянек. В жизни я тоже уже разбиралась достаточно хорошо и не смела обязывать своих не в меру работящих родителей походами на ёлки, концерты и в цирк.

Нет, мама, конечно же предполагала, что перед Новым годом у ребенка должна случиться школьная ёлка и даже приготовила мне по этому случаю свежее платье снежинки. Ну как приготовила… сшила из новой простыни симпатичное платьице с рукавами-фонариками и марлевым подъюбником, а расшить его стеклярусом и дождем не успела. Что-то напутала с датами, или я напутала, не суть.

Суть в том, что на последнем уроке нам напомнили, что после обеда школьная елка и на ней нужно быть всенепременно. Стишки какие-то , помнится, учили и вроде бы даже был сценарий, где я была задействована. Нужно было спеть песню про Новый год (yбей не помню, что за песня, кажется там были слова «мы кружимся-кружимся», что дает основание предполагать, что я все-таки была снежинкой).

На тот момент я крепко дружила с Танькой Котовой, которая была всамделишной двоечницей и круглой cирoтой. Таньку воспитывала бабушка. Отличная, кстати, бабушка, парторг большого завода и общественница, каких поискать. Таньку она любила беззаветно и прощала ей и двойки и неуды за поведение.

По скoрбному стечению обстоятельств Танькина бабушка тоже была не в курсе на счёт ёлки и нам, давно самостоятельным дeвам, пришлось наряжаться самим.

Если бы на тот момент в городе лютовала ювенальная пoлиция, не видать бы нашим родным своих детушек. Самостоятельность в семь лет страшная вещь. Представление о прекрасном тоже довольно своеобразное. И ладно бы нечего было надеть, было и еще как было. Но… Что уж вышло. Зачем снежинке белые колготки, привезенные мамой из самой Риги? Сойдут темно-коричневые «гармошкой», подтянем, не впервой. Белые сандалии? Еще не хватало.

Папка кyпил мне прекрасные мальчиковые чёрные боты на шнурках, в них и пойдем. О! Платье! Как же его правильно надеть? Не, марлевая юбка гораздо лучше смотрится, если её натянуть поверх платья. Очень красиво, очень . Волосы… Так, а где корона, которую откуда-то приволок папа и из-за которой они с мамой поругались в пух и перья? Шикарная, просто шикарная вещь! Чего она маме не понравилась, странная она, мама… Вот у папы вкус, я понимаю!

Корона, вернее кокошник был прекрасен в каждой своей детали. Добротнейшая вещь, это вам не китайские поделки, ломающиеся на голове в первый же вечер. Он прожил в нашем доме лет тридцать, не меньше, потом сгинул где-то на антресолях, но, надеюсь, еще найдется.

Пять слоев картона были навеки склеены конторским клеем, этим же клеем к лицевой стороне была нaмeртвo присобачена клокастая вата, прошитая, для надежности толстенной ниткой. На нитки, для маскировки были приклеены стеклянные палочки от гирлянд (были такие раньше, напоминали длинные-длинные бусы), маленькие шарики от той-же гирлянды, а свободное пространство было сплошь усыпано битыми игрушками. Шик-модерн, хэнд-мэйд, раритет! Короне этой на тот момент было уже лет сорок, не меньше, судя по составу картона и ваты. Папины вкусы я всегда разделяла полностью.

Когда я была уже практически готова к выходу в свет, явилась Танька и сообщила, что на елку она не идет, так -как бабушка на работе, а где костюм снежинки она не знает.

На ту беду в общем коммунальном коридоре прогуливался мой сосед и дружок Димка Дорофеев. Мы, правда, уже неделю, как не дружили с ним, потому, что oпыты с oгнём мы ставили с ним вместе, а всыпали за пoджoг дома только Димке, потому, что девочек в нашем доме не лупили. Дмитрий был ocкoрблен этой несправедливостью и со мной не разговаривал. Но он был уже «пионер всем ребятам пример», а мы сoпливые октябрята.

Сeрдце пионера Дорофеева откликнулось на нашу беду и он приволок Таньке свой костюм серого волка, который своими руками пошила его, Димкина мать — теть Нина.

Надо сказать, что костюм был, в целом, не плох. Теть Нина работала воспитателем в детском саду и рука у нее была здорово набита. На серый лыжный костюмчик были пришиты манжеты и воротник из стaрой собачьей шапки Димкиного отца, на штанишках, сзади, красовался отличный хвост из поношенного чернобурочного воротника самой теть Нины. Для головы же, без изысков, предлагалась волчья маска из папье-маше, кyпленная за тридцать копеек в «детском мире», чтобы ни у кого не было сомнений, что это костюм волка, а не не понять кого.

Хитрая Танька попыталась поменяться со мной маскарадным одеянием, но я была непреклонна. Корону я не отдала бы никому ни за какие шанежки это раз и по размеру костюм волка был аккурат на Таньку, а мне велик, это два.

С короной была одна беда. Мастерили её для взрослой головы и она постоянно с меня сваливалась ватой вперед. Для крепости пришлось обмотать резинку, на которой держалась эта великолепная конструкция, дважды вокруг шеи .

Выражение лица «учительницы первой моей», Валентины Ивановны я помню до сих пор. В класс, где приличные родители и бабушки наряжали в красивые карнавальные костюмы приличных детей, ввалились два страшных и лохматых cyщества из «Республики Шкид», которым самое место было в теплотрассе, но никак не на школьном празднике. Мы с Танькой, как истинные леди, для сохранности прически не надели шапки, а приперлись сразу же в короне и маске, из под которых вихрями враждебными во все стороны торчали патлы.

Сцена была почище ревизоровской. К недоуменному лицу педагога присоединились удивленные лица родителей и брезгливые — бабушек. По всему было видно, что дeти нас бoятся.

Мы с Танькой скинули пальтишки, представ во всей красе пред cyдилищем. Резинка от короны, которая массивным козырьком нависала над моим, тогда еще небольшим лицом, врезалась в мою тoщую шeю, почти полностью перекрыв дocтуп киcлорода, но я держалась.

— Где. Ваши. Родители?

— На работе Валетинванна, — задыхаясь, прошипела я.

— Что у тебя на голове?!

— Корона, Валентинванна, папа принес для праздника.

Валентина Ивановна на минуту отвернулась к окну, у нее затряслись плечи.

— Валентинванна, не плачьте! , — ору я и грохаюсь в oбмoрок. Прoклятая рeзинка дyшилa мeня.

Это не конец. На праздник мы с Танькой попали-таки. Бабуля одного из одноклассников, врaч на пенсии, быстро привела меня в чувство (времена были попроще) и до праздника нас из жaлости допустили. Правда не дали поучаствовать (завистники!), но и в качестве зрителей мы привлекали не меньше внимания, чем очаровательные снежинки и лисички. Корона моя была достойно выгуляна и оценена всеми, кто смог ее увидеть. Если бы у нас с Танькой была коробка для подаяний, мы сорвали бы отличную кассу, потому что более экстравагантных нарядов в стиле парижских клошаров ни у кого из начальной школы не случилось в тот день.

Потом, конечно, мы получили отличный выговор от родителей и Танькиной бабушки, но это мелочи.

Ведь девочек в нашем доме никогда не лупили…

©Автор: Ульяна Меньшикова

Тот с изумлением покачал головой:
- Впервые слышу, чтобы кошка оказывала такое воздействие на лечение. Для развития двигательных навыков применяют общение с лошадьми, с дельфинами, но чтобы с кошкой… удивительно!
Ваша Маркиза, наверное, какое-то уникальное животное! – задумчиво пробормотал врач, но посоветовал не прекращать необычное лечение.
А они и не собирались. Левочка и Маркиза стали лучшими друзьями и не могли провести друг без друга и пары часов. Зимой мальчик научился сидеть. А потом заметил, как забавно кошка гоняется за брошенным мячиком.
Появилась новая забава: он бросал Маркизе игрушки, а она катала их по полу лапками. Малыш взвизгивал от восторга и тянулся к ней, чтобы присоединиться к игре. Вскоре он начал и ползать.
Теперь они вместе с Маркизой могли путешествовать по дому. Надежда убрала с пола все, что могло помешать или представляло опасность. Кошке и мальчику можно было забраться в любой уголок, где они вместе радовались найденным предметам.
И тут Маркиза решила, что пора познакомить своего «котенка» с улицей – где же он будет ловить мышей?
Настало новое лето, дверь всегда была нараспашку, и кошка понемногу выманивала Левочку на улицу. Надя не мешала – у них был закрытый двор с мягкой травой.
Но по траве ползать не так удобно, как по мягкому ковру. Левочка, опираясь на заборчик палисадника, встал на ножки. Кошка, которая только что была рядом, отступила, призывно оглядываясь.
Роскошный пушистый хвост стоял трубой и выглядел так заманчиво… мальчик протянул ручки и сделал первый шаг!
- Маркиза, он пошел, наш Левочка начал ходить! – Надя рыдала от счастья.
Подумать только, а врачи говорили, что этого может никогда не случиться. А соседка еще говорила – отдай кошку в добрые руки! Это кошкины руки, вернее лапы, оказались самыми добрыми.
Топ, топ – топают по мягкой траве еще неуверенные ножки Левочки.
Теперь они начали гулять вдвоем: сначала по дорожкам в собственном саду, а потом и по тихой аллее, проходившей перед домом Надежды. Мать незаметно шла в отдалении, а малыш вместе с кошкой все увереннее шагал по ярким осенним листьям.
Шикарный хвост Маркизы, как призывный флаг, маячил перед мальчиком и манил вперед. Кошка нарочно старалась идти медленно, чтобы маленький Левочка успевал за ней…
*
Прошло шестнадцать лет...
По аллее уверенной походкой шагал красивый, статный парень. А рядом с ним шла пожилая кошка.
Лев нарочно старался идти медленно, чтобы старенькая Маркиза поспевала за ним...

Сердце Надежды затрепетало. Отдать Маркизу, ее любимую кошку??? Нет, сына она тоже горячо любила, но почему она должна выбирать? Маркиза как будто почувствовала, что от ее поведения зависит дальнейшая судьба. Она даже не глянула в сторону мальчика…
Маркиза была очень интеллигентной кошкой. Ярко-рыжая, с белыми кисточками на ушах и белоснежной «манишкой», с роскошным пушистым хвостом, которому бы любая лиса позавидовала.
Маркиза держала осанку и шествовала с достоинством, приподняв голову. Она даже кушала, как благовоспитанная дама – аккуратно и не торопясь.
Надежда взяла ее у знакомых маленьким котенком и любила всей душой. Девушка жила одна, и ей очень нужна была такая теплая компания.
Они любили проводить вместе летние вечера на веранде маленького домика Надежды: хозяйка пила чай и рассказывала, как прошел день, а Маркиза сидела рядом в живописной позе и внимательно слушала.
Но вскоре у Надежды появился друг – молодой парень Иван. Теперь он пил с ней чай на веранде, иногда оставался ночевать. На Маркизу он не обращал никакого внимания, даже не восхищался ее грацией, как другие гости Надежды.
Кошке Иван не очень нравился, но она решила, что он здесь временно. И оказалась права...
Надежда узнала, что ждет ребенка. Когда она сообщила эту новость Ивану, тот сдавленно пробормотал:
- Мы же пока не планировали…
Весь вечер будущий папаша сидел подавленный, ночевать не остался, и после этого не приходил. Надежда стала грустной. Она подолгу задумчиво сидела в кресле, глядя в окно.
Маркиза терпеливо лежала рядом, не беспокоя хозяйку. Нежная рука Нади машинально ласкала кошкину спинку, но ее мысли были далеко.
- Ну и пусть, мы сами его вырастим! Правда, Маркиза? – решительно тряхнула головой хозяйка.
Кошка радостно замурлыкала в ответ. Она чувствовала, что с Надеждой что-то происходит, и в их доме назревают значительные перемены. Но кошка надеялась, что они – к лучшему…
*
Мальчик родился ранней весной. Природа просыпалась от зимнего сна, на деревьях набухали почки, и на свет появилась новая жизнь.
Надя лежала в палате роддома, преисполненная нежностью и нетерпением – ей хотелось поскорее взять на руки сына. Но младенца все еще не приносили.
- Не беспокойся, ничего страшного, просто он родился слабеньким, и врачи хотят за ним понаблюдать. Я его видела, за ним хорошо ухаживают, – успокаивала Надю акушерка.
Но молодая мать сердцем чувствовала неладное. В роддоме ее навещала только соседка, в отсутствие Надежды она присматривала за Маркизой. Приходила и рассказывала, что кошка скучает, но терпеливо ждет.
Прошло несколько дней, и в палату пришел врач. Лицо у него было сосредоточенное, и сердце девушки бешено заколотилось.
- К сожалению, я вынужден вам сообщить не очень хорошие новости. У вашего сына двигательные нарушения. Они излечимы, но потребуется длительная терапия...
Вы должны будете уделять много внимания его лечению. Предупреждаю, если вы не отнесетесь к этому со всей ответственностью, ребенок может никогда не научиться ходить! – сообщил врач.
Ей наконец дали на руки мальчика. Надежда держала сына и всматривалась в его крохотное личико. Что теперь будет?
Девушка вспомнила, как назвала своего котенка Маркизой, и из него выросла настоящая аристократка. Она решила дать сыну имя Лев – чтобы он отважно боролся с болезнью.
*
Дома Лев быстро переименовался в Левочку. Но Надя считала, что сути это не меняет. Соседка, которая как-то забежала навестить молодую мать, посоветовала:
- Надя, ты отдай кошку в добрые руки. У тебя ребенок больной, некогда с ней возиться. Да и знаешь, животные на всякое способны из ревности. Вдруг навредит малышу, а он такой слабенький, много ли ему надо…
Сердце Надежды затрепетало. Отдать Маркизу, ее любимую кошку??? Нет, сына она тоже горячо любила, но почему она должна выбирать?
- Маркиза, смотри, кто у нас есть. Это наш ребеночек, Левочка, - девушка поставила кошку в колыбель рядом с малышом.
Она решила посмотреть, как ее любимица отреагирует на младенца. Но Маркиза как будто почувствовала, что от ее поведения зависит дальнейшая судьба. Она даже не глянула в сторону мальчика.

«Ребенок? Какой ребенок? Не вижу я никакого ребенка. Пойду-ка я по своим делам…» - было написано на кошачьей мордочке.
Она выпрыгнула из колыбели и гордо удалилась. Она никогда не влезала в кроватку Левочки, хотя и любила поспать на мягком и теплом. Надежда успокоилась.
- В таких случаях, как с вашим сыном, очень помогает иппотерапия. Это своеобразная лечебная физкультура, но в качестве инструмента реабилитации здесь выступает лошадь.
Ребенок получает энергетику живого организма, массаж, массу эмоциональных ощущений. Очень помогает развитию двигательных функций, - посоветовал врач во время очередного визита.
Но оказалось, что иппотерапия стоит очень дорого. Надежде это было не по карману. Она страдала от мысли, что не в состоянии обеспечить это лечение своему малышу. Но ничего не могла поделать – помочь некому...
*
Шло время. Лечение ребенка требовало много времени и материальных затрат. Чтобы свести концы с концами, Надежда стала брать заказы на дом - она была швеей. В доме застучала швейная машинка, каждую свободную минуту Надя старалась использовать для работы.
В этот день хозяйка, как обычно, строчила очередное платье. Левочка проснулся в своей кроватке, но мать за шумом машинки не услышала этого.
Зато услышала Маркиза. Малыш лежал и не то, чтобы плакал, а как-то жалобно попискивал. Совсем как котенок...
В душе кошки что-то шевельнулось: она вспомнила своих котят, и лапы сами направились к кроватке.
Несмотря на негласное правило, Маркиза запрыгнула в постель Левочки. Малыш все еще не умел переворачиваться, но притих и смотрел на кошку во все глаза.
Она легла с ним рядом, как ложилась с котятами, и ласково замурлыкала. Убаюканный размеренными звуками и вибрацией, младенец успокоился и задремал...
Тут Надя спохватилась – что-то сынишку давно не слышно. Она вошла в детскую – Боже мой! Кошка лежала в кроватке рядом с ребенком! Оба спали.
Надя рванулась, чтобы взять Маркизу из детской колыбельки, но замерла на полпути. Ручка Левочки сжимала роскошную шерсть Маркизы.
Он еще не умел захватывать предметы. Сколько Надежда не пыталась вложить в его руку игрушку, кулачок не сжимался. А тут – такое. Надя не стала уносить кошку.
С тех пор так и повелось. Маркиза «подменяла» Надежду, пока та работала. Было уже лето, и Левочка лежал в кроватке в одном подгузнике.
Маркиза вдруг вспомнила, как вылизывала своих котят. Надо привести этого мальца в порядок! Шерсти, правда, на нем нет, ну ничего, если хорошо ухаживать, может, еще нарастет, решила Маркиза.
Язычок кошки, нежный и вместе с тем шершавый, коснулся спинки ребенка. Левочке было приятно и щекотно, он выгибал спинку, приподнимаясь на ручках, и весело смеялся.
И вдруг… перевернулся! Впервые в жизни. Надя как раз стояла в дверях – она пришла посмотреть, отчего так хохочет ее малыш.
- Вот это да! И никакой иппотерапии не надо. У нас свой, авторский метод – кототерапия! – всплеснула руками Надя.
Кототерапия оказалась ошеломляюще эффективной. Кошачий массаж заставлял младенца активно двигаться и вертеться. Маркиза как будто бы знала, что нужно делать: она то приближалась к ребенку, от отступала, и Левочка со смехом тянулся за ней, пытаясь ползти.
А сколько радости дарили им обоим такие «сеансы»! Маркиза уже решила, что этот котенок лучше любого другого. А для малыша кошка стала «старшей сестричкой», с которой так весело играть.
Теперь их общение проходило не в кроватке, а на полу, на коврике, который постелила Надежда. Иногда, наигравшись, они так и засыпали в обнимку. Даже во сне Маркиза продолжала «лечить» Левочку, вибрируя от мурлыканья и согревая его своей пушистой шубкой.
Ручки и ножки младенца постепенно крепли, а движения стали уверенней.
- Вот это да, у вас прогресс налицо! Такого скачка в развитии я не ожидал при самых благоприятных прогнозах!
Если так пойдет дальше, то через некоторое время ваш сын нагонит сверстников!
Значит, вы все-таки нашли деньги на иппотерапию? – с воодушевлением сказал врач на очередном приеме.
- Да что вы, откуда такие деньги. Это все Маркиза, наша кошка, - просияла Надежда.
Она рассказала врачу про сеансы «кототерапии».

Я шёл выносить мусор и увидел на снегу полбуханки хлеба. Я поднял его, хлеб оказался высохшим и больше напоминал камень, и кинул в контейнер. Только я отошёл, как услышал сзади ругательства. Я обернулся. Наклонившись, в контейнере ковырялся очень пожилой человек. Бомж!?, - подумал я, - Хотя, нет. Одет прилично. Что же его так заинтересовало в этом ящике? Дед достал тот самый хлеб, стряхнул его и бережно убрал в пакет. Чудной! - опять подумал я и пошёл домой.
На следующий день я снова встретил этого деда, но уже на остановке. Он понемногу доставая хлеб из пакета кормил птиц. Я присел рядом с ним на скамейку. Я внимательно наблюдал как птицы подходят и берут крошки хлеба, причём делают это аккуратно и неспешно.
- Им важно очень хорошо питаться. Зимой без еды очень тяжело и можно погибнуть, - внезапно еле слышно сказал старик, - Я никогда не думал, что настанет тот день, когда люди перестанут ценить хлеб. Каждый день я собираю его на улице, в помойках. За последние годы я видел кучу всякого хлеба, который просто был никому не нужен. Куча хлеба, - он задумался, - Моей маме не хватило лишь маленького кусочка, а тут куча...
Какая-то медленная дрожь прошлась по мне. Я сидел и тупо молчал, смотря на его старые скукоженные руки, которые всё доставали и доставали нескончаемые крошки из пакета. Я даже не заметил как подошёл мой автобус, открыл двери, закрыл и уехал. Тогда мне почему-то хотелось слушать его голос. Я как будто всю жизнь был знаком с этим человеком.
- Тогда нас эвакуировали, - снова услышал я - Несколько дней мы ехали на поезде в неизвестность. Мне было восемь, а Сашке полгода. Мама всегда крепко прижимала нас к себе, чтобы согреть. Было очень холодно. Еды практически не было. Каждый сухарик мама делила на две половины, один что побольше отдавала мне, а другой клала себе в рот, долго жевала и отдавала Сашке. Вон прям как эта ворона.
Я посмотрел и действительно та, что побольше кормила изо рта того, что поменьше. Старик достал кусок побольше и кинул вороне и продолжил:
- Нас тогда бомбить стали и поезд встал. Дальше ехать нельзя было. Я не знаю где мы были? Кругом леса, поля и зима. Многие тогда погибли. Хоронили прямо в снегу, не было сил совсем, да и лопат тоже не было. У кого ещё были силы, то те уходили. Но куда никто не знает. Мама взяла Сашку и мы пошли через лес. Шли долго и сколько я тоже не знаю. Ели снег, тогда он казался таким вкусным. Мама говорила, что это такая белая вкусная каша. А потом закончился последний сухарик. А потом...Потом мама не проснулась. Я понимал, что нужно идти. Во чтобы не стало, но нужно идти. Я взял Сашку на руки и мы шли, шли, шли... Я помню как я упал. Казалось всё! Я смотрел на Сашку, а он улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону. Я из последних сил поднял голову и увидел недалеко огромную собаку, тогда я ещё не знал, что это был волк. Я никогда их не видел. Он подошёл к нам и обнюхал. Сашка протянул ему руку. Что-то такое знакомое было в этих глазах. Волк пошёл, остановился и будто зовя меня, снова пошёл. Я не знаю откуда у меня взялись силы, но я прихватив брата пошёл за ним. Через два поля мы вышли к деревне и тут я снова упал. Очнулся я от того, что меня кто-то гладил. Я открыл глаза и закричал - Мама!Мама! Но это была не она. Напротив сидела женщина и растирала меня чем-то. Сашка лежал в люльке и пил молоко. Очухавшись, я рассказал всю нашу историю этой женщине и про большую собаку тоже. Она лишь тогда улыбнулась и сказала, что в их краях никогда не видели волков. Эта женщина приютила нас и стала нашей мамой. Но мы с Сашкой ещё долго таскали и прятали хлеб под кроватью. Мы ждали, что придёт мама и мы обязательно её накормим.
Последний автобус! - услышал я чей-то голос. Я обернулся, но рядом никого не было. Я ехал домой и всё время думал об этом старике. Впервые в жизни я стал уважать хлеб. Если я находил засохший хлеб, то размачивал его и отдавал птицам. Лишь тогда, сидя там на остановке, я понял, что тот кто знает, что такое голод, никогда не выбросит хлеб.

Когда-то давно говорили, что хлеб всему голова и я очень надеюсь, что прочитав этот рассказ люди будут более бережно относиться к хлебу. И я очередной раз не увижу его на мусорке.

Автор: Игорь Шихов

Нет «носок» или «носков»? Ответ может удивить даже отличника по русскому языку.

Если в вашу голову тоже вбито правило «чем короче, тем длиннее», то эта статья для вас. У меня есть новости: кое-что изменилось. Но избавляться от засевшей фразы пока не спешите...

Рассуждения о длине — простой способ быстро вспомнить, как правильно склонять «носки» и «чулки». Все знают, чем отличаются предметы одежды. Носки короче чулок, но при склонении в родительном падеже у слова «носки» появляется окончание «-ов», а «чулки» давно от него избавились. Поэтому нет «носков», но нет «чулок».

Та же участь когда-то постигла «сапоги». Современная норма требует писать «сапог», если речь о форме родительного падежа множественного числа. Но так было не всегда:

«Хотел было пешком на деревню бежать, да сапогов нету, морозу боюсь».
(А. П. Чехов, «Ванька», 1886 г.)

Ещё пример:
«Впросонках меня вдруг поразил очень знакомый скрип сапогов в официантской».
(Л. Н. Толстой, «Детство», 1852 г.)

Подобное можно проследить и у «чулок». В произведениях XIX века встречаются две формы: с окончанием «-ов» и без него.

«После такой операции он надел сапоги сверху мокрых чулков и долго ходил по двору».
(Н. Г. Помяловский, «Очерки бурсы», 1863 г.)

И в то же время:
«Впрочем, я всё-таки купил две пары чулок нитяных и одни шерстяные».
(Ф. М. Достоевский, «Униженные и оскорблённые», 1861 г.)

«Сапоги» с «чулками» свой выбор сделали, а вот «носки» в процессе несколько отстали. Слово выбивалось из этого ряда, поэтому и придумали шпаргалку для запоминания: «чем короче, тем длиннее».

Однако тенденция меняется, и в последнее время «носки» догоняют опередивших его товарищей. В орфографическом словаре Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН вариант «нет носок» уже признан допустимым.

Теперь в форме родительного падежа множественного числа можно писать и «носков», и «носок». Но предпочтительным пока остаётся вариант «носков». Надолго ли?

— Давненько мы Осе лекарства от глистов не давали!

Слова эти заботливой Симы Маирбековны вывели Осю из состояния сна. Он хрипло мяукнул, надеясь на врачебную ошибку, неточность календаря или забавную шутку, но нет. Время пришло.
Кот попытался скрыться, но был пойман. Орать он начал превентивно. Но мы были безжалостны. Здоровье прежде всего!
— Как обычно?
— Как обычно. Тащи таблетку!

С этими словами животное было зафиксировано моими мощными руками. А Сима Маирбековна как-то хитро сжав коту челюсть ловко пропихнула ему таблетку в глотку.
Ося выпучил глаза и захрипел, имитируя удушье. Но мы не верили — таблетка была предварительно смазана маслом. К тому же, когда у тебя трое детей, ты умеешь запихивать в чужой организм не только таблетки. И не только орально. О чём я и сообщил коту. И даже рассказал в подробностях как я эту таблетку в него засуну если он не прекратит хрипеть и царапаться.
Рассказ был столь ярким, что добрый Давид чуть не расплакался.
— И без масла! –добавил я.
Ося выслушал и сглотнул. Бинго. Звездец глистам. Хотя вряд ли они у него есть. Но профилактика превыше всего!
— Так. Теперь и люди должны будут выпить лекарства. Вечером заедь в аптеку.

Заехал. Аптека была небольшой. За прилавком суетилась пожилая провизор. Две молодые девушки рассматривали витрины. Мужик в спортивках тыкал в телефон, видимо, сверяясь с инструкциями по предстоящей покупке. Бабушка с коробочкой какого-то лекарства читала его аннотацию.
— Слушаю Вас! – проорала провизор.
— Мне бы таблеток от глистов, — негромко признался я.
— Что? Громче говорите! – недовольно поморщилась эта пожилая леди и повернулась ко мне правым ухом.
— От глистов. Таблетки – чуть громче сказал я.
— От глистов? — тётка заорала так, что мужик вздрогнул, девИцы повернулись, а бабушка подошла поближе.
— Да — пискнул я.
— Вам? – опять заорала провизор.
Да что ж ты делаешь! Я стал понимать стеснительных подростков, которые покупают презервативы и аспирин — для маскировки.
— Для взрослых и детей, — я уже не старался говорить вполголоса.
— Сколько?
— 5 таблеток. Понимаете, у нас кот… — это я обратился к зрителям. Была ещё надежда спасти репутацию семьи.
— Для кота это в зоомагазин! А вам вот! Пейте и глистов не будет! — снова заорала тётка.
Мужик на всякий случай отошёл на шаг, девушки заржали и только бабушка улыбнулась и тоже громко заорала:
— Ты, сынок, чеснок ешь по утрам! Они сами и выйдут! Неделю натощак! По зубчику!
— Не надо тут самолечением заниматься! — взвилась аптекарша, — я хорошее лекарство дала! Что-нибудь ещё, мужчина?
— Да! Аспирин!

Я знал, что запоминается последняя фраза. А где-то дома, в недрах шкафа, хихикал отомщённый Ося.

Автор: #СосПлиев

Но Ксения решила контролировать ситуацию, понимая, что свекровь скорей всего не в себе, с тех пор присматривалась к ней, и стала замечать странности.

- Егор, нужно маму показать врачам. Я смотрю, она иногда разговаривает сама собой, иногда все напрочь забывает.

- Да ничего страшного, - отмахивался муж, - ну чудит мать, старая уже становится. Кажется тебе, да все нормально.

Он не стал заморачиваться, думая, все пройдет, да и Ксения не стала настаивать, у неё появились другие заботы, скоро родится ребенок. С рождением сына она вся ушла в заботы о ребенке. Но однажды все-таки заметила, что со свекровью происходит что-то непонятное. Анна Ивановна быстро уставала, работа по дому постепенно перешла к невестке, да еще уход и присмотр за свекровью.

Как-то быстро начала прогрессировать болезнь, свекровь иногда никого не узнавала, по утрам спрашивала:

- Ты кто? Как тебя зовут, - обращалась к Егору.

- Мам, ты что, я твой сын, а это Алешка, мой сын и твой внук, а это Ксюша - жена моя. Опять забыла?

- Правда, а почему внук один, вчера два бегали?

Егору это все не нравилось, он старался быстрей уйти из дома в школу на работу, иногда задерживался специально, не хотелось видеть больную мать. Доставалось Ксении, она заботилась о свекрови, вовремя давала таблетки, терпеливо объясняла ей, кто они и другое.

Алешке исполнилось три года, и вроде как Ксении нужно выходить на работу, а как оставить одну свекровь?

- Оставайся дома, Ксюша, - говорил муж, - она, как несмышленый ребенок, что-то совсем сдает.

Ксения и сама понимала, пришлось стать ей домохозяйкой, о работе забыть. Анне Ивановне становилось все хуже, она уже не вставала, иногда её что-то беспокоило, она громко кричала. Ксения терпела, иногда даже втихаря плакала, и потом с улыбкой подходила к свекрови. Ухаживала за ней, кормила, переодевала, терпеливо разговаривала.

Прошло еще два года, Алешка подрастал, Ксении полегче с ним стало, зато свекровь все больше требовала ухода. Егор все-также старался быстрей уйти из дома, он раздражался при виде больной матери, пропадал на работе, с женой отношения стали напряженные. Ксения однажды решила поговорить с мужем:

- Егор, что происходит? Ты почему поздно приходишь с работы, я устаю, мог бы и помочь мне, кручусь, как белка в колесе. С сыном почти не общаешься, к матери не подходишь, не разговариваешь, на меня вообще не обращаешь внимание. Уже даже и не смотришь на меня, как на женщину, я же вижу и чувствую.

- Очнись, Ксюша, какие могут быть отношения? Мне с тобой даже не о чем поговорить. Ты не работаешь, погрязла в домашних делах, ну о чем с тобой разговаривать? У тебя в голове одна еда, стирка, купание, ты дома просто отупела, мне даже стыдно за тебя. Разве такой ты была?

Ксения посмотрела на него с удивлением и даже с ненавистью:

- Да неужели? А почему же я не работаю? Ты разве не знаешь, кто мне предложил дома оставаться? Или это за моей матерью я ухаживаю? Я могла бы успешно работать, а вот сижу здесь. Как у тебя язык поворачивается упрекать меня?

- Ты сама захотела так жить. Я же предлагал мать сдать в медучреждение, ты не согласилась. Мы могли бы иногда её навещать.

- А тебе не стыдно было бы перед односельчанами, коллегами и учениками за это? Ты же учишь в школе учеников, сеешь им доброе, вечное. А сам готов бросить свою собственную мать.

Егор не стал продолжать скандал, а ушел из дома. Ночевать домой не пришел и не появился вообще. Директор школы сообщила Ксении, что Егор уволился и уехал в город.

Прошло время. Алешка учится в школе. Об отце иногда вспоминает, спрашивает:

- Мам, а папа куда уехал?

- Сынок, я сама не знаю, он ничего не сказал, - честно говорила она сыну, не желая его обманывать и не давать надежду на ожидание.

Егор тайком от жены уволился из школы и сбежал в город. Нет, у него не было другой женщины, просто не мог вынести домашние условия, все его раздражало. Было ему тяжело морально, да и физически, денег в семье не хватало. Думал только о себе, о жене не думал.

Каково ей приходится с ребенком и больной свекровью на руках, да еще небольшое хозяйство, дом.

Приезжала мать Ксении, поддерживал дочь и помогала деньгами, она хоть и знала свою дочь, переживала и плакала над горькой судьбой дочери, уговаривала переехать к ним, но понимала, что та не бросит больную свекровь до конца.

- Спасибо, мама тебе и папе за все, помогаете и поддерживаете, но я не могу бросить Анну Ивановну, видно этот крест мне нести до конца.

Еще около двух лет самоотверженно Ксения ухаживала за больной свекровью. Свекровь умерла, Егор даже и не знал, и не приезжал на похороны.

Ксения так и осталась жить в деревне, работала в школе, воспитывала сына. Прошло некоторое время и встретила она хорошего мужчину Павла, приехал в сельскую больницу после развода с женой. Поженились, жили дружно, ведь столько нерастраченной любви и нежности оставалось в ней. Родила Ксения еще дочку, Павел любил и Алешку и дочку, а жену так просто носил на руках.

Лет через десять появился Егор. Постаревший с грустными глазами, с надеждой, что жена его примет. Хотел начать новую жизнь с Ксенией. А здесь уже новая счастливая семья. У неё другой муж, дети, и счастливая жизнь. Егор здесь лишний, так с опущенными крыльями за спиной, он уехал.

Автор: Акварель жизни

На четвертом курсе педагогического института Ксения вдруг влюбилась, да так, что не могла ни о чем думать, кроме как о Егоре. Невысокого роста, симпатичная студентка тоже нравилась Егору, он давно поглядывал в её сторону, но она была серьезна и как будто неприступна.

Первые годы учебы они совсем не обращали внимания друг на друга, и вот на четвертом курсе вдруг вспыхнула между ними любовь, да такая страстная и горячая, что однокурсники только диву давались.

Егор был высоким и здоровым, о таких говорят - косая сажень в плечах, деревенский парень, но здесь в городе почти уже ничем не отличался. Пообжился, как говорят, пообтесался.

А Ксения местная, городская, она уже познакомила Егора со своими родителями, они мечтали, что вскоре поженятся.

- Дочка, понравился нам Егор, скромный и без вредных привычек, он может даже из общежития переехать к нам, раз у вас все так серьезно. Только спать будете в разных комнатах, дом большой места всем хватит, - говорила ей мать.

Родители дочку воспитывали в строгости, и до постели у них конечно не дошло, но предложение он уже ей сделал. Егор согласился, еще бы, всегда рядом с любимой.

На каникулах поехали в деревню к Егору, знакомиться с его матерью. Она жила одна, отец его умер несколько лет назад. Семья их было простая, мать работала на ферме. Анна Ивановна хорошо встретила будущую невестку, накрыла стол, напекла пирогов, была очень приветлива и хлебосольна.

- Очень добрая твоя мама, - говорила она Егору, - наверное, хорошая будет для меня свекровь. И вообще мне нравится здесь в деревне, я в восторге от красивой природы. Дома с резными наличниками и аккуратными палисадниками, речка небольшая и извилистая с прозрачной водой, лес за рекой, а птицы поют, заслушаешься!

Ксения осматривала все вокруг и огромные дубы, белокурые березки и вечнозеленые елочки, все ей здесь нравилось. И она сама предложила Егору после института приехать сюда и работать в деревенской школе. Она угадала его желания. Он не знал, как предложить городской девушке поехать жить в деревню, опасался, что она не захочет. А ему не хотелось бросать одну мать, она старела, после смерти отца не оправилась до конца, часто болела и все острее обнажались её проблемы со здоровьем. Егор утаил от неё, что у матери серьезная болезнь.

- Ксюша, я очень рад, что тебе понравилось здесь, я боялся, что ты не захочешь переехать в деревню, испугает тебя деревенская жизнь. Конечно, я согласен с тобой.

Отдохнув и надышавшись свежим деревенским воздухом, они вернулись в город. Начали готовиться к свадьбе. Свадьбу не захотели шумную и пышную, зарегистрировались и в кафе отметили с друзьями и подругами. После окончания учебы в деревне тоже накрыли небольшой стол для родственников.

Егор преподавал в деревенской школе математику, а Ксения русский язык и литературу. Жили у матери, она была очень рада, что вернулся сын, да еще и невестка, которая пришлась по душе ей.

- Какая у меня Ксюша добрая, - рассказывала она возле магазина односельчанкам, которые не очень-то жаловали городских невесток, - вежливая, помогает, сама хватается за все, чего не знает, спрашивает. Очень хорошая у меня невестка, повезло моему Егору с женой.

Первое время было все хорошо, и Ксения не замечала за свекровью недомоганий, так немного, то голова заболит, то в боку кольнет, ну это бывает. А первый звоночек к беспокойству о её здоровье все-таки прозвенел где-то месяца через полтора. Егор с Ксенией не спеша шли из школы, когда вдруг увидели, как навстречу им спешит мать, что-то выкрикивая на ходу. Подойдя поближе и немного отдышавшись, Анна Ивановна вдруг сказала недовольно:

- Ну где вы ходите? Я обыскалась тебе, Егор. Отец принес из магазина краску, надо покрасить калитку и наличники, - Ксения удивилась, она знала, что отец Егора умер и вопросительно посмотрела на него.

- Мама, успокойся, - сказал сын, - ты чего нервничаешь, ну вот идем мы…

Егор быстро сгладил ситуацию, и все вместе направились к дому. Жене потом сказал:

- Наверное, переутомилась мать, вот и привиделось ей.

СВЕКРОВКИНЫ ПОНЕДЕЛЬНИКИ...
-И ведь не просто так попросили, девочки. Ведь не на ерунду какую, а на дело. В долг хотели у свекрови взять, и отдавать по чуть- чуть. Я- то думала, что она даст нам денег, а она! До того жадная оказалась, мне теперь даже и разговаривать с ней не хочется. Мы ведь уже всё распланировали, даже машину присмотрели, с продавцом договорились, чтобы придержал пару дней.
- Так может нет у неё этих денег, Рита?
- Ага, как же нет? Она вот только дом в деревне продала, что от родителей ей достался, так что денежки у неё точно есть. Только зажала, вот и всё. Я говорит ремонт делать собралась, так что эти деньги мне и самой нужны. Егор ещё посмеялся, типа ты что, мать, на всю сумму обои купить решила? Вдоль и поперёк клеить их будешь? А она такая глаза выпучила, типа какие обои, сынок? Я хороший ремонт делать буду, полностью всё менять. Вот скажите пожалуйста, на кой ей этот ремонт сдался, когда ей жить 2 понедельника осталось?
Рита, возмущённо высказавшись наконец то замолчала, и смотрела на своих коллег, ожидая поддержки,
Анастасия Владимировна, женщина лет 50 с удивлением посмотрела на Риту.
- В смысле жить осталось 2 понедельника? Она вроде ещё и не старая, свекровь- то твоя.
- Так и не молодая уже. Юбилей в этом году у неё, полтинник исполнится. Тут как говорится уже о душе подумать пора, а ей ремонты подавай. Я вообще считаю, что старым людям деньги и не нужны особо. Куда им тратиться? Коммуналку заплати, немного продуктов купи и хватит. Это у нас, молодых, расходов столько, что никакой зарплаты не хватает. На одну одежду сколько уходит, на развлечения. Машину опять же хочется приличную, а не развалюху, что у нас сейчас.
Катя которой не было еще и 25 закивала головой, мол да, Рита, точно ты сказала.
-Ой, Рита, как я с тобой согласна! Моя свекровь по сравнению с твоей вообще старуха, почти 60 ей, а все молодится, какие- то платьица покупает, туфельки. Ей свекор на каждый праздник золото дарит, представляете? У нее этого золота целая шкатулка, а ей все мало. Я как увидела, сколько у нее украшений, у меня чуть глаз не выпал! У меня помимо обручалки всего 3 колечка, одно из которых мне родители на окончание колледжа подарили, да сережек 2 пары, а ей впору самой ювелирный магазин открывать. Я спросила у свекрови, типа нафига вам столько, а она на меня таааак посмотрела, будто я с луны свалилась и к ее ногам упала. Лицо такое блаженное сделала, и говорит:
-Катюша, у женщины должно быть много украшений. На все случаи жизни. Женские пальчики должны быть украшены не твоими вот этими вульгарными когтями, а благородным металлом, который подчеркивает красоту и изящество женской ручки.
-Что, прям так и сказала?
-Ага, прямо так. Типа ты, Катюша, себя ценить не умеешь, раз это безобразие себе на ногти лепишь. А я может и рада была бы каждый день кольца да сережки менять, только где денег взять? Свекровь сроду ни копейки не даст, все плачется, мол пенсионерам живется тяжело.
- Вот, а я о чем говорю? Мы ей одно пытаемся доказать, что без хорошей машины нам никак, нашу уже только в утиль, а она всё своё, мол мне ремонт делать надо, и всё тут. Даже кредит нам предложила взять, представляете? Типа в банк сходите, раз машину дорогую захотели.
Лена, молчавшая до сих пор только тяжело вздохнула, и сказала:
- А мы у свекрови денег не просим, сами справляемся, и ей помогать стараемся. Она ведь в деревне живёт, а там с работой не очень. В садике нянечкой работает, хорошо хоть не сократили. Зато мама нам соленья и варенья мешками таскает, помогает. Знаете, мы с Толиком ей так благодарны. Мы на первый взнос копим, экономим на всём, а тут такая помощь ощутимая. Рит, может вам и правда кредит взять, раз так машина другая нужна?
- Ну ты интересная, Лена! В такую кабалу влезть? Ты представляешь, какой платёж огромный будет?
- Так если вы у свекрови деньги возьмете тоже ведь не маленькая сумма платежа будет.
- Во первых, свекровь нам без процентов деньги даст. А во вторых- отдавать мы будем по мере возможности. А может и не будем. Родители должны помогать своим детям, вот пусть и помогает.

Анастасия Владимировна усмехнувшись посмотрела на Риту.
- А лицо у вас с Егором не треснет, Ритка? Вы что, дети малые, чтобы со свекрови деньги тянуть без конца и края? Только и слышно- дай, дай, дай! Ещё и обижаетесь, бессовестные! Да тебе на свекровь молиться надо, столько лет на её шее катаетесь, и всё недовольны. Как галчата, честное слово! Клювики свои раззявили, глазки потупили, а сами то шевелиться не пробовали? Хотите машину дорогую- вперёд, банк вам в помощь. Ах, кредит каждый месяц платить надо? А вы как хотели? Слышала поговорку про то, что без труда не выловишь и рыбку из пруда? Вот то-то же. Всё, хватит болтать. За работу, девочки.
Ритка обиженно засопела и уставилась в компьютер. Ну её, эту Настю. Хорошо ей рассуждать, когда муж на огромном чёрном внедорожнике на работу утром привозит и обратно забирает. А они с Егором на старой мазде ездят. И то, ездят- громко сказано. Этот драндулет чаще в ремонте находится, чем ездит. Вот бы купить ту машинку...

***
Инна Геннадьевна всегда помогала сыну. А куда деваться? Единственный ребенок, как не помогать?
Егорка рос не то чтобы капризным и избалованным, но все же громкая нотка нездорового эгоизма в нем играла. Что и говорить, привык он, что родители ни в чем ему не отказывают, и беззастенчиво этим пользовался. Хоть и не богато они жили, но у Егора было все, и даже больше. Он еще подростком был, когда появилась у него квартирка. Маленькая, уютная однушка. Отец в то время прилично зарабатывал, и родители решили обеспечить своего ребенка жильем. А почему нет? Стоит квартира, есть и пить не просит, а как вырастет сынок, так хоть не с голой кочки во взрослую жизнь пойдет.
Когда Егор не прошел на бюджет родители только вздохнули, и оплатили учебу, мол а что делать? Учиться- то надо.
Когда сообщил сын, что женится, родители опять вздохнули, да организовали свадебку, а в качестве подарка обставили квартиру мебелью и торжественно вручили ключи молодоженам, мол живите дружно, детки.
И после свадьбы не бросали родители Егора. То мать, то отец украдкой сунут Егору красненькую купюру, мол вам молодым нужно, купите чего себе.
Когда отец Егора слег после инсульта стало намного тяжелее, и то Инна Геннадьевна старалась помочь сыну. Они молодые, им нужнее. Когда стало понятно, что за руль отец больше не сядет, машину, старенькую мазду Инна отдала сыну, мол у меня прав нету, да и не водитель я, а вам с машиной удобнее будет.
3 года ухаживала Инна за лежачим мужем. Сын хоть иногда помогал, а невестка только брезгливо морщила нос, мол воняет у вас, Инна Геннадьевна. Вы меня извините, но не могу я к нему подходить, страшно. Да Инна и не просила Риту о помощи, научились сами справляться. Все надеялась женщина, что муж оклемается, на ноги встанет, да куда там! Едва наступило улучшение, и повторно долбануло мужчину, да так, что шансов совсем не осталось.
Когда отца не стало Инна еще и выдохнуть не успела, не отдышалась как следует, не вдохнула жизнь полной грудью, как новая беда пришла в дом. У мамы ноги отказали. В один миг обездвижила пожилая женщина, тоже инсульт. В деревню ехать совсем не выход, и мамочку одну не бросишь. Решено было перевезти ее в город, к себе в квартиру. Егор тогда сказал, что мать совсем сбрендила, столько лет за отцом горшки носила, так теперь за бабкой таскать будешь?
Уже тогда поняла Инна, что в случае чего на сына единственного, любимого да желанного надежды мало. А никто не виноват, сами распустили его. Да что уж тут, они молодые, им жить надо, а не за стариками немощными ходить.
Мама прожила полтора года. И если первый год она была еще в уме да памяти, то последние пол года стали для Инны сущим кошмаром. Руки у старушки в отличие от ног работали прекрасно, а голова и вовсе стала словно пустая. Сколько горшков с содержимым было вылито на пол, сколько раз отмывала Инна стены от того самого. Запах настолько въелся, что никакие проветривания не спасали. В последнее время взяла моду старушка биться головой о стену так, что красная жидкость из носа лилась потоком, заливая все вокруг.

Стоит ли описывать состояние комнаты, в которой жила мама? Да ладно состояние- от запаха и хлорка не спасала.
Когда отмучилась мамочка Инна вздохнула свободно. Хоть и жаль ей было маму, хоть и любила она ее, заботилась, а все равно намучилась. И сама она устала, выдохлась, и для старушки не жизнь была, а дожитие.
В наследство Инне остался дом в деревне. Не особняк конечно, не царские хоромы, но вполне себе приличный, добротный дом. Инна поначалу не хотела его продавать, мол может сама буду кой- когда ездить, да сын с невесткой.
Егор только скривился, мол да ну, у черта на куличках! Было бы поближе, в черте города так хоть бы на шашлыки выезжали, а так- 200 км в одну сторону, ну их, шашлыки такие.
Подумала Инна, да решила продать дом. Так хоть люди жить будут, негоже дому без хозяев стоять, а то совсем разрушится. А с тех денег, что за дом выручить удастся ремонт хороший можно сделать в квартире.
В положенный срок продала Инна дом. Благо покупатели быстро нашлись, соседи купили дом для сына. Хоть и не сказать, что много, чуть больше миллиона, но всё равно приличная сумма. А тут и сынок с женой пожаловали, мол так и так мама, деньги срочно нужны, машину хотим купить, ты же дом продала, дай нам денег, а мы отдадим когда-нибудь, потихоньку- помаленьку.
Может и дала бы Инна денег сыну, будь у него запросы поскромнее. А то замахнулся, машину за полтора миллиона покупать! Да тех денег, что за дом получила Инна и не хватит на машину, да и ремонт она уже запланировала, всё подсчитала, ей как раз хватит, и немного останется. В общем, наверное впервые в жизни отказала она сыну, мол нет, не дам. А машину хотите- вперёд, банк вам в помощь.
И сын обиделся, мол что за глупости- ремонты на старости лет делать? Обои переклеить и самой можно, и нечего глобальных перестроек затевать. А уж как Рита губы надула! Фыркнула, дверью хлопнула, мол ну и сидите со своим ремонтом. Жить мол 2 понедельника осталось, а ей ремонты подавай. Нет бы сыну помочь!
Уже потом думала Инна, что может и правда, ну его, ремонт этот. Обои недорогие купить, и так сойдёт. Пусть сын машину купит, они молодые, им надо. А потом такая злость её взяла, что аж зубами заскрипела Инна.
Сын молодой, так и она, Инна, ещё не старая. Какие к чёрту 2 понедельника? Ей ещё жить да жить, в ее- то 50 лет. Иные ещё и замуж выйти умудряются, а она на себе жирный крест поставить готова в угоду сыну да невестке! Сыну скоро 30 лет, а всё привык с мамы тянуть.
Вспомнила Инна себя в возрасте сына. Они с мужем в то время уже родителями стали, и сроду ни на кого не надеялись, всё сами. Квартиру сами, мебель сами, машину первую сами заработали, без помощи. Работали, подрабатывали, и у родителей никогда ничего не просили. Помогут- спасибо, а нет- так и не надо, мол мы молодые, здоровые, справимся.
Быть ремонту, точно быть. Может быть это последний ремонт в её жизни, так хоть поживёт, как белый человек.
Как Инна радовалась, когда вошла в обновлённую квартиру! Действительно, глобальный ремонт сделала бригада. Зато и пахнет теперь свежестью, а не содержимым горшков. Пропиталось ведь всё ими, до самой стяжки всё снимать пришлось.
Даже сынок присвистнул, мол ну ты мать даёшь! Хорошо у тебя стало, не то, что у нас.
Намекал Егор, что неплохо бы поменяться, мол зачем тебе, мать, одной 3 комнаты? Тебе и в одной места хватит. Да только Инна делала вид, что намёков не понимает. А недавно сын с женой в гости явились, с тортом, да напрямую сказали, мол давай меняться, мать. Мы к тебе, а ты к нам. Да только Инна прямо сказала, что из своей квартиры и шагу не ступит, мол вот помру, тогда и перейдёте, а пока и разговоров никаких.
Риточка на работе опять возмущалась, мол и зачем ей одной такие хоромы? Опять про свои 2 понедельника заикнулась, да только Анастасия Владимировна мигом её осадила, мол на чужой каравай рот не разевай.
И не знает ещё сынок, что мать на старости лет счастья захотела. Мужчину себе нашла, пока встречаются, но всё идёт к тому, что жить вместе будут. Вот рассердится Егорушка! А Ритка снова на работе жаловаться будет, да понедельники свекровкины считать.

/Автор Язва Алтайская/

Он непoнимающе мяукал, стараясь понять, откуда слышит мамин голoс. Потом вскочил на стол к компьютеру и замер – на мониторе мама как раз рассказывала что-то про него, Хрюшу… Кот осторожно подошёл, лизнул монитор, лёг на клавиатуру и завыл. До этого я только раз слышала, как воет кот – папин Мотя выл, когда умер Тузик. Прибeжал Пуся, положил голову на спину друга и стал тихонько подвывать. Вот тогда я и разрыдалась, не в силах больше сдерживаться.

Часто читaю, что у котов нет памяти, если они узнают хозяев, то только по запаху, а не визуально. Но я категорически с этим не согласна: разве Хрюша чуял запах, видя маму на мониторе? Как он её узнал?! Целый месяц после этого кот вёл себя вяло, иногда сидел, уставившись в стену. Всё, чего мы добились за два с половиной года, рассыпалось прахом, Хрюшу словно отбросило назад, к тому времени, когда мама только-только ушла.

Через месяц Хрюша не прocнулся. Ему был 21 год, ветеринар сказал: возраст.

Но я уверена, кот умeр от тоски...

Ту запись я больше не смотрела, не мoгу...

Автор Нaтaлья Xихидна

Нe вepьте тoму, кто скажeт, что у котoв короткая память...

...После маминой смepти я забpaла осиротевшего кота к нам. Как везла я кота, сколько нервoв и мне, и ему это стoило... Но вот уже дорога была позади, Коля встретил нас в аэpoпoрту.
- Как вы? – он заглянул в переноску, где лежал абсолютно безучастный к своей сyдьбе кот, - Тaк и не пришёл в себя?
Хрюша дажe ухом не повёл, как это обычно делают коты, настороженно прислушиваясь к обстановке вoкруг.
- Надеюсь, Пуся примет, - вздохнул Коля, - Они же рaньше никогда не дрались.

Да, но то былo на Хрюшиной территории, а что будет сейчас – одному кошачьему Бoгу известно. Мы зашли домой и Коля, немного опасаясь рeaкции выбежaвшего встречать Пуси, открыл переноску. Наш кот известный трус и ревнивец, к переноске не подошел, но, почуяв запах другого кота, немедленно распушил хвост, встал на дыбы и зашипел. Буквальнo через пoлминуты Хрюша осторожно вышел в комнату и понюхал воздух. Двa черных кота уставились друг на друга, мы тоже замерли в напряжении. И тут Пуся коротко мяукнул, хвост его приобрел нормальный вид, он подошёл к новоприбывшему и ткнул его головой, будто признавая. Хрюша тоже перестал дрожать, лизнул Пусину голову. И два кота, отвернувшись от нас, пошли куда-то, коротко перемяукиваясь… Мы с Колeй вздохнули с облегчением. Когда через час заглянули в комнату – Пуся и Хрюша спaли на кровати, обнявшись.
Вообще Пуся как будто понял, что случилось: он часто обнимал Хрюшу, утешал, облизывал голову, уступал свoи миски и лежанки. И это наш ревнивый кот, даже близко не подпускающий к дому других котят!

Даже когда я брала Пусин матрасик, чтобы почистить или постирать, он бегал за мной и мяукал, словно говоря:
- Моё! Отдай! Не смей трогать свoими грязными руками!
А тут… Инoгда видела картину: Хрюша развалился на Пусином матpасе (для Хрюши были куплены собственные, но они его не интересовали), а Пуся головой на Хрюше, остальное – на холодном полу.
Хрюша долго скучал, но где-то через полгода успокоился, по крайней мере внешне не было заметно, что ему с нами плохо. Особой любви Хрюша к нам не испытывал, но и неприязни не выражал, спал рядом, спокойно шёл на Колины колени, бодал меня, когда ему вдруг хотелось ласки. Казалось, прошлая жизнь забыта.
Скоро они стали проказничать на пару с Пусей, причём действовали как настоящая слаженная банда.

Как-то сижу себе на кухне, никoго не трогаю, примус починяю котлеты леплю. Котам уже было выдано немного свежего фарша, в остальную часть добавила сoли и перца, т.е. котам уже не положено. Коты повертелись-повертелись, поняли, что всё, лавочка закрыта, развернулись и ушли спать. Ну, это я так думала, что спать. И вдруг, через пять-семь минут слышу истошный кoшачий крик. Не понимая толком, кто кричит, бегу искать и по пути думаю, что случилось? Залетаю в комнату, Пуся сидит на подоконнике и орёт – просто так, без причины. При этом смотрит на меня чистыми невинными глазками.
- Пуся, ты чего, с ума сошёл? – я погладила кота, но тот, недовольно фыркнув, спрыгнул на пол, я только успела растерянно спросить в спину, - А ты что орал-то? И где Хрюша?

Вернулась на кухню, продолжила делать котлеты, но чувствую, что-то не то, из-за холодильника раздаются странные звуки. Заглядываю, а там в небольшой нише уютно устроились два чёрных пушистых негодника и доедают украденную котлету.
Потом часто такое случалocь, что эти проказники дружно воровали что-то вкусное и запретное: один отвлекал внимание, второй спокойно творил свои чёрные делишки, а потом, встретившись в укромном местечке, они дружно лопали украденное.
Так вот, о памяти. Черeз два года я, наконец, сподобилась отдать в студию видеокассеты с семейными видео, чтобы их преобразовали в цифровой формат. В указанный срок получила флешку, вечером устроились с Колей у компьютера.

На экране были любительскиe видеосъемки: мама, папа, дом за городом, Тузик, Мoтька. Папа хвастается урожаем, показывает кабачки и помидоры, мама смеётся и тоже что-то рассказывает. Я старалась не заплакать, держалась из последних сил. И тут в комнату буквально влетел Хрюша.

Через пять лет у Вали и Тимофея родился чудесный мальчик. Назвали Александром. Больше всех радовалась Люба. Теперь у нее есть брат.
"Спасибо тебе наша чудесная дочь, наш счастливый талисман "Наша Любовь!"

Автор: Рубиновый Дракон

И этих деток надо перевести в теплые помещения. Нянечка пошла готовить места для девочек у себя в комнате. Там было намного теплее.

Потрясло увиденное Валентину Петровну. А девочка, которую она отвезла, не выходила у нее из головы. Такая маленькая, худенькая. Ручки тоненькие.. А сама такая хорошенькая. Чем больше Валя думала о девочке, тем больше сердце привязывалось к ней. Она пришла в больницу к Любе. Зашла в палату, дети играли и каждый был занят своими игрушками. А детдомовская девочка тихо лежала на своей кровати.
— Ну привет. Как твои дела? Ты же у нас Люба? У тебя такое красивое имя, Любовь. - Присела на краешек кровати Валентина.
— Это мама меня так назвала, она тоже говорила, что это самое красивое имя. - Девочка вспомнила маму и тут же сникла.
— Ну, как ты себя чувствуешь? Тебе уже получше? - Валя дотронулась до лба девочки.
— О, уже совсем хорошо, лобик прохладный. А это тебе, — и Валя достала из пакета мягкого плюшевого мишку. - Посмотри какой он мягкий, он поможет тебе справляться с болезнью. Будет отгонять от тебя бациллы. - Засмеялась Валя.
Люба завороженно смотрела на мишку.
— Он такой красивый.
— Ну тогда бери его скорее, ему не терпится подружиться с тобой.

Валя привязалась к ребенку. Такая славная, хорошенькая, открытая душа. Ее нельзя оставлять в детском доме, — думала Валя. Она зачахнет там как цветок. Женщина решила поговорить с мужем.
— Тимоша, мне нужно поговорить с тобой. Ты сейчас свободен? - Муж отложил тетради, которые проверял. Он работал учителем физики в школе.
— Для тебя всегда свободен, — он загреб Валю и посадил себе на колени.
--Тимоша, однажды меня ночью вызвали в детский дом к больному ребенку, девочке.
Валя рассказывала долго. Как дети живут, как она потом навестила ребенка в больнице.
— Тимоша, давай заберем эту девочку к себе. Она тебе понравится. Такая скромная и хорошенькая.
Тимофей долго смотрел на Валентину.
— Валюша, это серьезный поступок. И это не игрушка, не понравилась, а, вернем обратно. Это человек, со своею душей. К этому вопросу нужно серьезно отнестись. Я обещаю тебе, я подумаю и отвечу. А завтра мы сходим в больницу и навестим твою девочку, — пообещал Тимофей.

Люба сидела возле окошка и наблюдала за прохожими. Она держала в руках мишку, он тоже смотрел на улицу. Ей очень понравилась тетя, которая приходила к ней в гости. Она такая красивая и добрая, — вспоминала Люба. А миша такой мягкий и ласковый. Девочка крепче прижала медвежонка к себе.
--:Люба, — позвал знакомый голос. Девочка повернулась, в дверях стояла та тетя и еще какой-то дядя. Они улыбались и смотрели на Любу.
— Ну, иди скорее сюда, я тебя познакомлю кое с кем. А еще тебя ждет новый друг. - Звала Валя.
Девочка подошла.
— Знакомься, это мой муж Тимофей.
— А это твоя подружка кукла Глафира, — Тимофей вытащил руку с куклой из-за спины.
Люба с восхищением смотрела на куклу.
— Она такая красивая. У меня такой никогда не было.
— Ну вот, а теперь будет, — смеялся он. Девочка его очаровала.
— Ну что Валюша, я согласен.

Этот день когда Люба вошла в семью Соболевых полноправным членом семьи, их дочерью, помнили и Люба и родители. Это был месяц май. Люба шла по улице держа за руки и папу и маму. Со своими родными папой и мамой девочка мысленно простилась.
Однажды ей приснился сон. Мама и папа склонились над кроватью девочки. Они печально смотрели на нее.
— Мама и папа заберите меня с собой. Не оставляйте здесь. Мне без вас плохо.
— Мы не можем, тебе надо жить, у тебя скоро изменится жизнь, а мы уходим дальше.
— Прощай, наша Любовь!
Девочка тянула руки к родителям, но их уже не было. Люба горько проплакала всю ночь. А на утро ее вызвала директор и объявила, что к ней пришли. Тимофей и Валентина стояли и ждали ее. Люба увидев их побежала, Тимофей ловко подхватил ее и закружил. Потом обнял Валентину.
— Ну, что девчонки потопали отсюда!
Они вели Любу за руки и все трое были счастливы.
— А можно я вас буду называть папой и мамой? - Тихо спросила девочка.
— Да, милая, да. Мы будем счастливы. - Ответили супруги.

Родители Любы больше ей не снились. Она всей душой полюбила своих приемных родителей.

ЛЮБОЧКА
Люба Кривошеева от роду семи лет росла девочкой спокойной. Мать ее Нина была женщиной безответственной. Девочку практически не воспитывала. В доме убиралась редко. Готовила тоже редко. Поэтому девочка с малых лет научилась убираться, и варить себе сама.

Нина Кривошеева рано овдовела. Мужа Степана очень любила. Хорошо жили, муж заботился, очень любил девчонок своих. Но судьба распорядилась иначе. Разбился на мотоцикле сразу у въезда на хутор.

Долго Нина оплакивала мужа. А потом появились сомнительные подруги и друзья. И покатилась ее жизнь по кривой дорожке. Стала женщина уходить из дому, дочку одну дома оставлять. Девочка боялась ночами. Подолгу не могла заснуть, ей казалось, что из каждого угла на нее смотрит покойный отец. Его она очень боялась. Хоть старушки и заставляли браться за ноги, и в печку заглядывать, но это не помогло. Девочка боялась его до ужаса.

Нина все чаще приходила домой под утро и в подпитии.
Люба наутро уговаривала маму не пить и не бросать ее одну. Мама обещала:
— Все доча, больше никуда не пойду, дома буду и пить перестану.

Девочка радовалась, мама ее услышала. Мама больше не бросит ее одну ночью и она спокойно будет спать. Но как только наступал вечер, друзья стучали в окно и мама забывала свои обещания и уходила. Люба со слезами смотрела ей в след.

И опять у Любы наступала ночь страха. Девочка забившись на кровати в угол, всю ночь не могла заснуть. Страхи один за другим наползали на нее. Она смотрела в темноту уставшими без сна глазами и видела там глаза отца. Когда наступало утро, Люба в изнеможении падала на подушку и засыпала глубоким беспокойным сном. Потом приходила мама и все повторялось. Мама обещала не пить и не уходить, но Люба ей уже не верила. Девочка перестала разговаривать с мамой.

Нина пыталась ласково поговорить с Любой:
— Доченька, ну хватит дуться. Вот сегодня честно не пойду никуда. Ну посмотри на свою маму, — клянчила Нина.

Девочка не верила ей и со страхом ждала вечера. А вечером все повторилось. Мама ушла, Люба даже не останавливала ее. Она знала что это бесполезно. Ночь она провела в страхах и полусне. А утром мама не пришла. Люба долго ее ждала, но мамы не было.

К полудню пришла к Любе соседка баба Тома.
— Ах ты горемычная, все ждешь? Ждешь свою непутевую мамку? Ты не жди, не придет она больше, — заплакала баба Тома.
— А почему мама больше не придет? Она обещала. - Девочка все не могла понять.
— Нету больше твоей мамки, нету. Зарезали ее ночью собутыльники. - Вытирала слезы баба Тома. - Поживешь пока у меня, а потом может какая родня найдется.

Люба не могла поверить, что ее мамы больше нет. Она обещала меня не бросать, — думала девочка.
--Как же так? Слез почему-то не было.

Маму хоронили в дождливый день. Она лежала в гробу такая красивая и спокойная, оставив все земные заботы и печали на этом свете. Люба вглядывалась в мамино лицо и не узнавала его.
— Это наверное не моя мама. Она такой не была. Когда мама смеялась у нее на щеках были ямочки, а теперь их нет.
— Баба Тома, это не моя мама, — подергала девочка за руку старушку.
— Ах ты моя сиротинушка горемычная, твоя она, твоя. Запоминай детка мамку, больше ты ее никогда не увидишь.
Маму накрыли крышкой и забили гвоздями. Люба с замиранием сердца наблюдала как закапывают ее самую дорогую и любимую маму. И тут с девочкой случилась истерика. Девочка долго кричала, а потом потеряла сознание.

Пришла она в себя в доме бабы Томы.
— Ну как ты, деточка? Получше тебе? - Беспокоилась старушка.
— Да получше, — кивала головой девочка.

Долго ждали родню, но за Любой так никто и не приехал. Баба Тома привыкла к спокойной и рассудительной девочке. Да и Любе было хорошо у старушки. Но однажды за девочкой пришли службы опеки. Баба Тома не отдавала девочку. Обещала, что она все сделает, чтобы Любе у нее было хорошо. Но мужеподобная представительница опеки не о чем не хотела слушать.
— Забирайте, — приказала она своим помощникам. Девочку взяли за руки и повели в машину. Люба повернув голову долго смотрела на бабу Тому, а по щекам текли слезы.
Старушка кинулась к девочке.

— Прости меня деточка, ничего я не могу сделать, ведь я тебе даже не родня. - Плакала баба Тома.
— Женщина, отойдите от машины, — приказала мужеподобная баба без сердца. Она оттеснила старушку от машины, загрузилась в автомобиль и машина поехала увозя Любу в неизвестность. Девочка долго смотрела на бабу Тому в заднее стекло. Старушка все отдалялась пока совсем не исчезла.

Любу привезли и поселили в детский дом. Первое время она ни с кем не разговаривала. Слишком велико было горе девочки. В детском доме она так и не смогла привыкнуть. В комнате, куда ее поместили, жили еще пять девочек, Люба была шестая. Девочки подходили и смотрели на нее.
— Ты кто? Как тебя зовут? Тебя тоже мамка бросила? - Спрашивали девочки.
— Я Люба и меня мамка не бросала, она умерла, — отвечала Люба.
— Померла, значит бросила, — со знанием дела ответили девочки. - Нас тоже бросили.

В детском доме Любе вечно хотелось есть. Если кто-то просил добавку, то повариха тетя Галя орала на детей.
— На вас, оглоедов, не напасешься. Вы вон своим мамашам не нужны, а ты государство их корми. Нету добавки. Поэтому Люба никогда не просила. Все равно ведь не даст, — думала она. А тетя Галя потом тащила ведра отходов своему кабанчику. От голода сводило живот. Вечно хотелось есть. Люба с нежностью вспоминала бабу Тому, ее блинчики и оладушки.
Вот бы сейчас поесть их, — думала девочка.

С наступлением зимы в комнате, где жила Люба с девочками, было очень холодно. Деревянные рамы рассохлись и пропускали холод. С окон дуло. Девочки, чем могли, закрывали щели в окнах, но и это не спасало. Девочки затыкали щели бумажками. Но это мало что меняло. Верблюжьи тонкие одеяла, которыми укрывались девочки, мало грели. Дети лежали и тряслись от холода. А потом заболевали. Заболела и Любочка. Ей было очень плохо. Высокая температура вызвала бред. В этом бреду она увидела своих папу и маму. Они пришли к ней в детский дом. Мама взяла Любу на руки и долго баюкала. А папа стоял рядом и гладил по горячим щекам и становилось хорошо.

— Мамочка, папочка не уходите, не бросайте меня, мне без вас плохо, - тихо шептала Люба. - Я буду хорошей девочкой, не оставляйте.
Но мама и папа стояли у двери:
— Прости нас Люба, нам пора.
— Мама, папа не уходите, заберите меня с собой, мне здесь плохо, — кричала девочка, но родители тихо растворились. Люба с тоской смотрела на дверь, туда где только что стояли родители.
-— Успокойся милая, все будет хорошо. - Прохладная рука легла на пылающий лоб. А голос, такой добрый и приятный все успокаивал.
— Не надо плакать детка, все наладится.

Валентина Петровна Соболева работала врачом на скорой помощи. Жили они с мужем вдвоем. Жили дружно, муж Тимофей был добрым и любящим. Только одно омрачало их жизнь. Бог не давал им деток. И Валентина, и Тимофей были здоровы. А деток не было.

Однажды вызов был в детский дом. Это было ночью. Нянечка, что работала там, проверяла деток и увидела, что ребенок пылает от высокой температуры. Медсестра, работающая в детском доме, никогда не ночевала там. Пришлось вызвать скорую. На вызов приехала Валентина Петровна. У девочки была сильная простуда, она бредила и в бреду разговаривала со своими родителями. Валю потрясло то как живут эти дети. В комнате, куда ее привели к больной, было очень холодно. Дети, которые были там, жались друг другу в своих тонких одеялках.
— Почему у детей холодно? Почему такие тонкие одеяла? - Много почему еще задавала Валентина, но нянечка не могла ответить ни на один вопрос.
— Эти вопросы, милая доктор, надо задавать директрисе. Она тут построила и ввела свои порядки. Хочешь работать здесь, то не вякай. Вот мы и молчим, и держимся за свои места. Тут хоть зарплату платят, а вот у мужа совсем не платят. Так-то, милая, вот и молчим.
— Ну вы молчите, а как же дети? А им какого здесь живется. Вы хоть раз думали об этом? - Спрашивала разгневанная Валя.
--Думали доктор, думали. Только у меня у самой дома трое таких вот как она и их тоже кормить чем-то надо. Вот и молчишь. Руки связаны, — вытирала слезы нянечка. Любу забрали в больницу. Нельзя больному ребенку оставаться в таких условиях.

Я хочу написать о том, о чем никогда не скажут вам даже самые близкие люди.
Итак:
Вам никогда не скажут, что брак не спасает ни от проблем, ни от пустоты, ни от одиночества. Другой человек не заткнет и не компенсирует ваш собственный дефект, скорее, наоборот, он его или усилит, или обнажит и только вам придется с этим справляться. Вам честно не скажут, что честнее и правильнее оставаться одному (одной), чем хвататься за тот вариант, который просто единственный из-за страха, что другого не окажется.
Дети — это не всегда счастье. Это проблемы, недосып, полное отсутствие своего времени, а иногда и жизни. Если вы это осознаете — прекрасно, но если у вас есть иллюзии, что с рождением ребенка ваша жизнь запахнет розами — подумайте хорошо, стоит ли вам вообще иметь детей.
Отношения — это обоюдная ответственность, и если каждый будет отвечать за себя, а не партнера, то всем будет лучше и комфортнее.
В тех семьях, которые вы считаете идеальными, есть свои проблемы и свое темное дно. Идеальных семей нет.
Все «люблю» быстро заканчиваются. Если вы не научились разговаривать, уважать заботиться друг о друге, то вам не стоило вступать в отношения. Вы не доросли до них.
Если с самого начала у вас с партнером нет ничего общего, то вряд ли оно появится. По этому, спустя время, не надо жаловаться, вы изначально видели, кого выбираете.
Научитесь признавать свои ошибки. Если осознали, что ошиблись с выбором и рядом с вами не ваш человек, уходите сразу. Не пудрите мозги ни себе, ни другим.
Люди не меняются. Они просто больше раскрываются и снимают маски. Вы, с вашей любовью, никого никогда не измените. Если человек сам решит, что вы ценность, ради которой можно изменить свою жизнь — это его выбор. Но если вы решили взять на себя функцию Доброго Волшебника — зря.
Ни одна духовная практика не спасет от реальных проблем. То, что вы перестали их видеть, еще не значит, что они исчезли. Поэтому проблемы объективного реального мира решайте в этой реальности конкретными действиями.
Не живите чужими советами и не впускайте в свой внутренний мир и мир своей семьи непрофессионалов. «Кухонная психология» хороша как способ скинуть напряжение, но очень плоха как система действенных рекомендаций. Обычно все сводится к обмену мозговыми тараканами.
С мужчинами просто: их нужно поддерживать, выслушивать, кормить, давать и не отнимать у них их место в доме. С женщинами просто: с ними надо разговаривать и давать защищенность и чувство любви. Со всеми просто, если быть искренними и не хотеть любыми путями сломать партнера.
К созданию семьи и рождению детей надо подходить тогда, когда знаете зачем они нужны именно вам. Чужие мнения и установки общества здесь не работают.
Если вы ошиблись — простите себя и идите дальше. Жизнь — слишком интересная и прекрасная, чтобы своими руками превращать ее в ад.

Оксана Цыпина

Бегала одна в подвале, я забрал — прошамкал полуразборчиво.
Бухгалтерша животных не любила, но тут смекнула, что собака похожа на Михеевнину. Да и настроение у нее было прекрасное, после открытия в Сидорове перспективного мужчины и новой жизненной цели. И не стала ругаться. Даже поделилась с таксой курицей. Даже позволила Сане соорудить в коридоре домоуправления у батареи домик из ватника собаке на ночь.

Тем временем, Сидоров выполнил все работы по вызовам и зашел в дворницкую. Весь день его терзали смутные чувства, он помнил взгляд Анны Алексеевны. Он страшил и манил одновременно. Очень давно никто не покушался на его сердце, кошелек и другие органы. В дворницкой было весело, отмечали день рождения. Сидоров присоединился, но как-то задумчиво и без особой охоты.
Когда изрядно «наотмечавшись», он вспомнил про не закрытые наряды, рабочий день уже закончился. Цепляясь за стенку и громко рассуждая вслух про женское коварство, Сидоров добрался до соседнего подъезда с домоуправлением. В коридоре он встретил только случайно задержавшегося Саню, ни слова не понял из его речи и прилёг на лавку, на которой обычно ждали приема посетители. Щуплый Саня не смог разбудить Сидорова, уснувшего богатырским сном моментально, с большим трудом смог снять с его шеи галстук на всякий случай и подсунуть под голову куртку. И запер дверь в домоуправление.

Утро принесло головную боль и сильную жажду. Глаза никак не хотели открываться, Сидоров с трудом сел на лавке и стал вспоминать — кто он, где находится и как сюда попал. Получилось ответить только на первый вопрос. Первое, что сделал — надел обратно галстук, лежащий под курткой. В углу у батареи почему-то стояла миска с водой, сантехник сполз с лавочки и на четвереньках достаточно быстро до нее добрался. Пил жадно, давясь и обливаясь, когда вдруг увидел…..белочку. Симпатичную, рыженькую белочку, с большим любопытством наблюдающую за Сидоровым. Почему-то в ушах зазвенели колокола. Осенив большим крестом себя, белочку и помещение, Сидоров тут же поверил в Бога и в чертей и дал клятву не пить больше никогда. Белочка не исчезла. Сидорову как-то поплохело и он впервые в жизни потерял сознание.

Очнулся от холодной воды на лице, увидел над собой круглое лицо и озабоченные глаза Анны Алексеевны. Вспомнил разом вчерашние смутные чувства. В душевном порыве прижал ее руку к губам:
- Ангел!
-Йес! - почему-то по английски прозвучало в голове Анны Алексеевны. Она помогла Сидорову дойти до раковины и включила чайник.
Сидоров, умываясь, торопливо рассказывал о своем однозначном решении, вызванном явившейся к нему прямо утром белочкой. А бухгалтерша в это время смотрела на рыжую остроносую таксу, радостно виляющую хвостом и хотевшую гулять. Под окном надрывно звала потерявшуюся собаку Михеевна. Анна Алексеевна тихо открыла дверь собаке и решила ничего не рассказывать Сидорову.
Иногда случайности так удачно меняют ход сложившейся жизни…...

Автор: Мила Миллер

Ух, какой вчера текст попался. Давайте обсудим. Как у вас с этим?

Пивной алкоголик

Привет от бывшего пивного алкоголика, стаж около 12 лет. Поначалу пил только во выходным, потом решил, что и в будни от 1-2 банок ничего не будет, потом оказалось, что и 4-6 банок можно по будням выпивать, и тебе ничего не будет. Спишь хорошо, вечером всегда весело - пивко, сыр косичка, копчено-вяленая рыбка или мясо, что-нибудь похрустеть (чипсы или греночки). Потом мог полирнуть это дело вискарём или коктейлем (дома было минибар - я подходил с всему "хобби" со всей гастрономической страстью и без зазрения совести тратил на него всю свою зарплату. Тут наверное надо сделать оговорку, что ни жены, ни девушки, ни детей у меня нет.) Также с кишечником проблем не стало - утром всё выходит и здоров как бык. К пузу и сиськам своим я привык, привык также к изжоге, стала мне как родная. В общем и целом, было офигенно.

Но в один момент начал замечать, что меня не интересует ничего, кроме пива. Просто ждёшь весь день на работе, пока он наконец закончится и наступит наконец вечер. Чтобы вы понимали - мне было трудно буквально улыбнуться кому-то, хоть моя работа и связана с людьми. Зато дома, после 3-4 банки я был способен искренне смеяться над комедией или смешным видосом. Это понимание было первым звоночком для моего внутреннего алкаша.

Вторым знаком судьбы оказалась низкая зарплата без премии (оговорюсь, что это не зависело от меня, просто не хватило рабочих часов в месяц), и я понял что мне этого не хватит на месяц с моим образом жизни. Мне и до этого приходилось временами затягивать пояс, но родное пивко я даже не думал менять. В этот же раз, скрепя сердце и ни на что не надеясь, решил почитать "Лёгкий способ бросить пить" Аллена Карра. Решил так - если брошу, то зашибись, а если и не брошу, то ничего и не потеряю. Вот так я и начал бросать пить в феврале этого года.

Первый месяц я тупо лежал на диване глазами в потолок, было просто нереально скучно и было нечем заняться. Кино не смотрелось, сериалы дурацкие и неинтересные, видосы перестали быть смешными, бесили только. Но есть 2 вещи, которые мне помогли. Первое - я убедил себя в том, что мне нужен не алкоголь, а просто вкусный приятный напиток на вечер. Таким образом, я снова каждый вечер устраивал себе пирушку с чипсами, чечелом и... кока-колой. Можете смеяться, но 1) это не алкоголь 2) кофеин в газировочке бодрил и придавал сил моему апатичному тЕльцу. Да, это не одно и то же, но это дало мне силы продержаться 2-3 месяца, пока тяга не спала достаточно. А тяга была сильная, как только подумаешь о пиве, то сразу слюна собирается во рту, как будто 2 дня не ел, и почуял запах шашлыка.

Ну и вторая вещь, которая мне помогла - это спорт. Я не знал, чем занять себя, как я уже говорил, киношки-видео не смотрелись, но у меня дома валялась ржавела старая гантеля на 10 кг. Да, я понимаю, спорт это не для каждого, это тяжело, это неприятно, но это ОТВЛЕКАЕТ. Это занимает и дрожащие руки, и офигевшие мысли. Поначалу делал это только ради отвлечения и выпускания пара, пока на работе 1 человек не заметил, что я будто бы подкачался. Это был конечно очень сильный комплимент, ведь занимался я месяца 3 всего, но как же он бустанул мою уверенность! До сих пор занимаюсь (гантели, пресс, отжимания), теперь уже не представляю свою жизнь без этого.

Фуф, хотел просто написать коммент, а получился пост. Никогда не писал так много. Кто дочитал, бахните лайк там, что-ли, целых пол-часа писал)

(с) AlSicario

Комменты:

Ну тогда и я свои 5 копеек вставлю..

До 18 лет практически не бухал, кмс по плаванью, ну у другим спортом занимался тоже.

Потом понравился пивас, вроде вкусный .

1. Баночку после работы можно пропустить.

Устроился на норм работу, устроил личную жизнь

2. 2-3 баночки после работы, почилить и посмотреть сериал

Прошло 2-3 года и незаметно мы с женой каждый день начали расслаблять себя алкоголем

3. тут уже по разному, ей хватало 3-4, мне 5-7

Начали понимать, что это к хорошему не приведет, пытались бросить, 1-2-3 дня она не пьёт, 1-2 я, но в итоге всё свелось к тому, что сами себя обманывали, она пить не хочет – я ей говорю, что у меня на работе ппц, мне нужно выпить и наоборот

4. количество выпитого начало возрастать

В итоге развелись.

Не знаю как она, но я из этого болота пытаюсь вырваться уже пятый год. Кодировался, не помогло, ходил в АА, толку нет, спорт тоже не помог, как и психолог, находил статью в каком-то медицинском журнале, что *** помогает(наркотики зло) Хофман Альберт тоже не помог.

5. сейчас 12-15 банок в день, как норма жизни

И вот сейчас допивая свою десятую бутылку, я строчу эту простыню )) вроде бухать здорово, но со временем как-то печально всё это.

Я всё это к чему… не играйте в эту рулетку господа, в 99% вы проиграете, у меня начиналось с одной баночки после работы)

(c) AlSicario

Поделитесь с теми, для кого эта тема актуальна

Этот старик умер в доме престарелых. Все считали, что он ушел из жизни, не оставив в ней никакого ценного следа. Позже, когда медсестры разбирали его скудные пожитки, они обнаружили это стихотворение.

Входя будить меня с утра, кого ты видишь, медсестра? Старик капризный, по привычке, ещё «живущий» кое-как. Полуслепой, полудурак. «Живущий» впору взять в кавычки. Не слышит – надрываться надо. Изводит попусту харчи. Бубнит всё время – нет с ним сладу. - Ну, сколько можно, замолчи! Тарелку на пол опрокинул. Где туфли? Где носок второй? Слезай с кровати! Чтоб ты сгинул…
Сестра! Взгляни в мои глаза! Сумей увидеть то, что за...За этой немощью и болью, За жизнью прожитой, большой. За пиджаком, «побитым» молью, За кожей дряблой, «за душой». За гранью нынешнего дня, попробуй разглядеть МЕНЯ…… Я мальчик! Непоседа, милый. Весёлый, озорной слегка. Мне страшно. Мне лет пять от силы. А карусель, так высока! Но вон отец и мама рядом. Я в них впиваюсь цепким взглядом. И хоть мой страх неистребим, Я точно знаю, что ЛЮБИМ…

…вот мне шестнадцать, Я горю! Душою в облаках парю! Мечтаю, радуюсь, грущу. Я молод, Я ЛЮБОВЬ ищу…… и вот он, мой счастливый миг! Мне двадцать восемь. Я - жених! Иду с ЛЮБОВЬЮ к алтарю, И вновь горю, горю, горю…… мне тридцать пять, растёт семья. У нас уже есть сыновья. Свой дом, хозяйство. И жена. Мне дочь вот-вот родить должна…

…а жизнь летит, летит вперёд! Мне сорок пять – «круговорот»! И дети «не по дням» растут. Игрушки, школа, институт… Всё! Упорхнули из гнезда! И разлетелись кто куда. Замедлен бег небесных тел. Наш дом уютный опустел…но мы с ЛЮБИМОЮ вдвоём! Ложимся вместе и встаём. Она грустить мне не даёт. И жизнь опять летит вперёд…… теперь уже мне шестьдесят. Вновь дети в доме голосят! Внучат весёлый хоровод. О, как мы СЧАСТЛИВЫ!

Но вот…… померк внезапно солнца свет. Моей любимой больше нет! У счастья тоже есть предел… Я за неделю поседел. Осунулся, душой поник. И ощутил, что Я старик…… теперь живу Я «без затей». Живу для внуков и детей. Мой мир со мной, но с каждым днём Всё меньше, меньше света в нём. Крест старости взвалив на плечи, Бреду устало в никуда. Покрылось сердце коркой льда. И время боль мою не лечит. О, Господи, как жизнь длинна, Когда не радует она…

… но с этим следует смириться. Ничто не вечно под луной. А ты, склонившись надо мной, Открой глаза свои, сестрица. Я не старик капризный, нет! Любимый МУЖ, ОТЕЦ и ДЕД … … и мальчик маленький, доселе В сиянье солнечного дня Летящий вдаль на карусели… Попробуй разглядеть МЕНЯ!

Кирилл Винда

Увлечения настоящих женщин.

В детстве я дружила с мальчиком, который рассказами о своей семье веселил весь квартал. У него были: мама Оля — детский врач, папа Рома — аспирант, Бабушка Надя — бухгалтер и дедушка Вова — плохой пример. Сейчас я понимаю, что это совсем не смешно.

Сегодня я была плохим примером для девочки примерно шести лет. Еду в электричке, читаю книгу на планшете, не нарушаю общественный порядок.

— Тётя, — спросил ангел в розовом платье и в короне, — а почему ты не накрасила ногти? Мама говорит, что девочки всегда должны красить ногти.
Я их не просто не накрасила, я их ещё и обстригла под корень.
— У меня есть хобби. Я занимаюсь фехтованием, и никакой маникюр на моих руках не держится. А ты что любишь делать? Во что играешь?
— Мы с мамой играем в салон красоты.
— А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Я выйду замуж.

В шесть лет я бегала по двору с друзьями и мечтала быть пятым мушкетером. У меня была шпага из палки с приделанной пластиковой крышкой, плащ из бабушкиного платка и соломенная шляпа с перьями. Через год меня отдали на фехтование. Я не добилась в спорте выдающихся успехов, но у меня хорошая осанка, быстрая реакция и боевой задор.

Кем я хотела стать, когда вырасту? Аквалангистом, путешественником и кинологом, а ещё мечтала писать названия улиц на стенах домов (кто-нибудь знает, как называется эта профессия?).

Чему меня учили взрослые? Да, ничему особому. Покупали краски, альбомы, книги. Платили за кружки. И не сильно ругали за подожжённый ковер и последствия химических опытов в ванной комнате. Хвалили за рисунки и помогали собирать конструктор. Не запрещали создавать волшебный мир с феями и драконами из подручных вещей.

Я не знаю, было ли мое детство счастливым или нет. Оно просто было. Время, когда взрослые просто радовались тому, что я у них есть, весёлая и здоровая и совсем не строили планов на мое будущее.

Я хотела рассказать девочке, что в мире много интересных занятий, кроме замужества и салонов красоты. Но поймала взгляд её мамы и решила промолчать.

Сейчас растёт новое поколение девочек. Которым с раннего детства внушают, что у женщины может быть только одна цель — удачно выйти замуж. Что внешность — это главное. Не сделаешь маникюр — останешься одна. Наденешь джинсы — настоящий мужчина на тебя даже и не посмотрит. Увидит тебя без косметики — от пережитого ужаса ослепнет. Выйдешь из дома выносить мусор в тапочках — у всех мимо проходящих кавалеров навсегда пропадет потенция.

Оказывается, очень хрупкий народ эти настоящие мужчины. Поэтому их надо всячески оберегать. Вставать на час раньше, чтобы накраситься. Всегда носить обувь на шпильках, пуш-ап и чулки. И все свои действия оценивать с единственной позиции: «мужчинам это нравится или мужчинам это не нравится».

У меня однажды экзотическая зверушка жила. Так вот, с ней мороки было меньше. Но как говорят, в каждой избушке — свои погремушки.

Каждая из нас может сама выбирать в какие играть игры. Только я не понимаю, зачем этим играм учить детей. Вырастут — сами разберутся.

Никакого вывода из этого текста не будет. Просто мне кажется, что если дать детям (любого пола и возраста) возможность решать, что им делать и чем заниматься, счастливых людей будет больше.

Елена Пастернак

В субботу он топил баню. Всё. Больше ничего. Накалял баню, мылся и начинал париться. Парился, как ненормальный, как паровоз, – по пять часов парился! С отдыхом, конечно, с перекуром… Но всё равно – это же какой надо иметь организм! Конский?

В субботу он просыпался и сразу вспоминал, что сегодня суббота. И сразу у него распускалась в душе тихая радость. Он даже лицом светлел. Он даже не умывался, а шёл сразу во двор – колоть дрова.

У него была своя наука – как топить баню. Например, дрова в баню шли только берёзовые: они дают после себя стойкий жар. Он колол их аккуратно, с наслаждением…

Алёша вышел с топором во двор и стал выбирать берёзовые кругляки на расколку. Холод полез под фуфайку… Но Алёша пошёл махать топориком и согрелся.

Он выбирал из поленницы чурки потолще… Выберет, возьмёт, как поросёнка, на руки и несёт к дровосеке.

– Ишь ты… какой, – говорил он ласково чурбаку. – Атаман какой…

Ставил этого «атамана» на широкий пень и тюкал по голове.

Скоро он так натюкал большой ворох… Долго стоял и смотрел на этот ворох. Белизна, и сочность, и чистота сокровенная поленьев, и дух от них – свежий, нутряной, чуть стылый, лесовой…

Алёша стаскал их в баню, аккуратно склал возле каменки. Ещё потом будет момент – разжигать, тоже милое дело. Алеша даже волновался, когда разжигал в каменке. Он вообще очень любил огонь.

Из рассказа Василия Шукшина «Алеша Бесконвойный»

Картина художника Анатолия Талалаева «Субботний день», 1983 год

Всех девушек, кого некому было провожать поздним вечером, стали провожать орангутанги. Живо разобрались между собой по симпатиям. Возможно, крепко набив перед этим друг другу морды на предыдущем занятии.
Появился ухажер и у Светы. Оказался очень застенчивым, несмотря на устрашающую физиономию и фигуру. Провожал до дома всегда, но целоваться не лез. И вообще держался ровно. Типа, случайно мимо проходил. Звали его Гошей. Однажды, когда под ногами уже кружили золотые и огненные листья, предложил ей остаться в зале №9 после занятий – поставить ей самозащиту. Она согласилась. Дал он ей поначалу довольно странные задания, а поглядев, поставил ей не самозащиту, а диагноз:
– Знаешь, Света, драться все-таки не бабское дело. Во всяком случае, не твое. Против гопников не устоишь. Как ни тренируй. Спринт вот у тебя неплохо получается. Мало таких бегучих видел. Но дыхалка так себе. На длинной дистанции мужик все равно догонит. В твоем случае идеальная тактика такая – выбираешь из гоп-компании самого трезвого и жилистого. Обычно это лидер группы. Он к тебе и пристанет. Твой единственный шанс – неожиданный, меткий, сокрушительный удар по яйцам. Ноги у тебя сильные. Но все равно - только ему, дальше спринт. Ну что, давай тренироваться.
- Эээ, Гоша, а тебе не будет больно?
- А ты попробуй попади!
Попасть Гоше по яйцам оказалось действительно не проще, чем голыми руками кастрировать дикобраза. Он был феноменально увертлив. Начав с осторожных пасов, Света вскоре уже яростно фигачила вовсю. Поняла, что даже задеть бедро этой поджарой неуловимой фигуры, не говоря уже о ее яйцах, было невозможно. Он как будто танцевал сумасшедший брейк. В крайних случаях, отбивал удары бережными движениями вездесущих рук. Света танцы любила и заценила пластику.
Через пару дней тренировок Гоша начал откровенно скучать в своих увертываниях. Стал развлекаться пародиями на фирменный рык своего тренера. Про результат. Но на разные лады. Фантазия его была неистощима. Света была смешлива и уходила хохотать при каждом вопле, как в нокаут. Но Гоша в этих вокальных упражнениях слегка расслабился. Через неделю он дождался результата. Она собралась, сосредоточилась, и отвесила в абсолютном убеждении, что Гоша и на этот раз как-нибудь выкрутится. Собралась полюбоваться причудливому прыжку мастера. Но Гоша слегка зазевался. Его вопль можно записать как:
МНЕ НУЖЕН РЕЗУЛЬТААААУУУУЫЫЫЫБЛЯЯЯЯЯ!!!
На этом упражнения по яйцам были решительно Гошей закончены. А вскоре закружились первые снежинки и наметилась трещина в их отношениях – Света влюбилась по уши в своего преподавателя. Молодой, представительный, обходительный. Потрясающе интересен в разговоре и весьма инициативен в отношениях. Застенчивый орангутанг Гоша с ним рядом не стоял. С ним и поговорить-то было толком не о чем. Разве что по яйцам ему фигачить, да и это уже пройденный этап. В общем, когда Гоша, заметив ее гуляющим с преподом, хмуро пригрозил набить ему морду, Света сказала так:
- Дай мне определиться. Если увижу его избитым – у тебя никаких шансов. Никогда.
Гоша бить морду не стал, и вообще отстал.
Однажды, когда снег накрыл наконец этот бесснежный город, случилось Свете гулять с преподом в тихом парке вечером. К ним пристали порядком бухие гопники. Один с ходу засветил в табло преподу, другой нежно, но крепко обнял Свету.
И тут с ее возлюбленным случилось поразительное. Он дал такого деру, что позавидовал бы любой спринтер. Испарился в мгновение ока. Растаял, как снежинка на ресницах. А Света осталась наедине с тремя гопниками. Грусть.
Действовала автоматически, молниеносно. Лидер компании на уровень Гоши не потянул. Прозевал с первого удара. Такому воплю могли бы позавидовать даже мамонты в период гона.
Второй от нее в ужасе сам отлепился. Хотела она допинать обоих, но вспомнила завет Гоши и выдала свой фирменный спринт. Преследовавших не оказалось.
А с Гошей они через год поженились. Долго откладывали детей. Сначала до выпуска, потом грянули «один раз живем» 90-е. Дооткладывались до того, что сейчас у них пятеро. Заводили по мере становления бизнеса, с большими перерывами.

Планировали двух - мальчика и девочку. Но Гоша упертый – как Авраам родил Исаака, так и он должен был родить сына. А сын никак не получался, шли только дочки. Света тоже очень переживала.
Когда в пятый раз перестали предохраняться, уже в середине нулевых, он в отчаянии заорал в самый неподходящий момент:
- МНЕ НУЖЕН РЕЗУЛЬТА-А-АТ!!!
Если говорить об оргазме, то результат этим воплем был безнадежно испорчен. Ибо трудно сочетать оргазм с хохотом. Но получилось наконец - у них родился сын. Веселый растет парень…

© Некто Леша

Если ячеек свободных нет, переоденетесь прямо в спортзале, ничего страшного, это полностью женская группа.
Ячеек свободных оказалось всего две, кое-как удалось затолкать туда вещи. Девушки с волнением облачились в новые наряды и глянули в зеркало, воинственно сжав дрыны с лентами. Вместе они производили сильное впечатление. Перефразируя классика, все худенькие девушки похожи фигурами друг на друга, а вот все одаренные природой одарены по-разному.
Точеная талия Наташи приятно контрастировала с ее мощным бюстом, на котором вместо топа был обычный купальник. Других в продаже не было. Не по размеру маленький, он готов был лопнуть и улететь вдаль, как проколотый воздушный шарик. Юбочка Марины норовила задраться в балетную пачку спереди на ее выразительных ляжках. А прекраснопопая Света в таком прикиде представляла собою зрелище почти порнографическое.
Девушки довольно долго осмысляли увиденное. Резюмировала Света:
– Ой, девки. Как по одиночке мерили, вроде ведь нормально было. А вместе выглядим, как бляди по вызову. Позор один. Ладно, гимнастки эти худющие пусть завидуют, главное чтобы парни в таком виде не увидели!
Выглянула из двери раздевалки в щелочку.
- Ура, коридор пустой! Ну-ка, живо подорвались до зала №6! За мной бегом марш!
Подруги именно подорвались. Разогнаться было где, коридор был просто громаден. Увидев заветную дверь с большой бляхой №6, влетели. Это оказался большой боксерский зал. Они обомлели.
Догадываюсь, что это напоминало фильм "Троя" с Брэдом Питтом. Гимн мужской красоте и силе. Мощные вспотевшие торсы, кое-где посверкивали и задницы переодевавшихся.
Парни их не сразу заметили. Они были заняты – кто бил морду друг другу, кто грушу. Длинные руки, приземистые широкоплечие фигуры, суровые лица. Смахивали на орангутангов. Так девчонки потом их и прозвали – между собой, разумеется.
Посреди возвышалась спиной к ним исполинская горилла – тренер. Его партнер заметил девчонок первым. За доли секунды перед тем, как отправиться в нокдаун, он успел встретиться с ними взглядом и улыбнуться. Тренер отправил его в полет со зверским ревом:
- МНЕ НУЖЕН РЕЗУЛЬТАТ!!!
Как потом выяснилось, это был его постоянный возглас. Типа «Ом-хохом!» у буддистов. Исполнялся с потрясающей энергией и харизмой. После такого вопля даже мышь бросилась бы тут же бить морду коту Ваське. К счастью, девушки не видели выражения его рожи при этом. Но всё равно, Света потом признавалась, что после такого вопля, когда все парни вдруг обернулись и уставились на девушек вместе с тренером, ей остро захотелось сделать книксен и обоссаться одновременно.
Смеха, однако, со стороны парней не последовательно. По их лицам медленно расползались восхищенные, недоуменные, недоверчивые улыбки. Они как будто боялись спугнуть эту стайку забредших к ним ненароком прекрасных нимф. Такие рожи бывают у тех, кому в передаче «Скрытая камера» внезапно вываливают под нос голые сиськи.
Света собрала остатки духа и энергично помахала дрыном с лентой:
- Привет, ребята! Мы – ваша группа поддержки! А что, художественная гимнастика в этом же зале?
Тренер вдруг яростно заорал:
- Михалыч, я же сказал тебе прибить номер!
с такой громкостью, что Михалыч его несомненно хорошо расслышал. Где бы он ни находился. Вот тут все парни разом и грохнули. Девушки, вообще не врубившись в тему с номером, на всякий случай тоже захихикали. В зал ворвался Михалыч. Глянув на девушек, тут же зашелся скрипучим смехом а-ля дед Щукарь. Хор был еще тот.
Оторжавшись, тренер вышел наконец из образа жуткого Кинг-Конга и добродушно объяснил:
- Девушки, извините пожалуйста. Художественная гимнастика в шестом зале, дальше по коридору. А это девятый. Просто у таблички шуруп отвалился, и она вверх ногами перевернулась…
Перевернувшаяся табличка сломала лед в отношениях залов 6 и 9. Группы первокурсников были только что набраны, худенькие гимнастки мало интересовали свирепых боксеров. А вот на секси-трио боксеры стали заходить после своей секции. Постепенно разглядели и других девушек, любуясь их упражнениями. Завелись ухажеры.

Конец 80-х. Три свежевылупленные первокурсницы, подружки из отдаленного поселка, приступили к занятиям во владивостокском вузе. Проблемы у них вызвали вовсе не лекции, а обычные уроки физкультуры. Это были, наверно, самые здоровые девки на всем курсе. Но упражнения типа «тачка» (одна подруга шагает на руках, другая держит ее за ноги), прогулки верхом друг на друге, и даже просто бег трусцой всем стадом, им показались невыразимо дебильными.
Самым страшным испытанием оказался козел. У себя в поселке они навидались козлов натуральных и в переносном смысле, но вот коварный гимнастический снаряд был им внове. Козел оказался анальным злыднем. Вроде бы шибко сигали, но поотшибали об него все свои попы, и особенно копчики.
Однажды заметили они в полутемном холле фанерный щит, а на нем список спортивных секций. Записавшись на них, можно было оказывается не ходить на эту чертову физру.
Увы, ассортимент секций был весьма ограниченным. Почти все они уже были заполнены более расторопными первокурсниками, а те, что оставались, напоминали паноптикум. Секцию по грёбле, например, Света удачно срифмовала с неприличным словом. Объяснила подругам, что вот только могучих плечей им и не хватало, для удач в личной жизни.
Хорошим вариантом там выглядела секция по художественной гимнастике. Они подошли к тренеру на нее записаться, отчего он чуть не проглотил свой свисток. Дело в том, что по комплекции девушки представляли собой прекрасные, но излишне щедрые дары приморской тайги, для этого вида спорта противоестественные.
Тренер был челом деликатным, и вместо того, чтобы выразить эту простую мысль, понес какую-то ахинею про то, что им в очень скором времени предстоит стать будущими матерями, и тяжелые нагрузки могут отрицательно сказаться на здоровье плода. Целомудренные подружки заалели до пунцевого цвета. Света, как самая бойкая, решительно бухнула, что все они до выпуска рожать не собираются. Готовы к любым, даже самым тяжелым физическим нагрузкам (лишь бы избавиться от обоих этих козлов – мысленно простонала она).
- Ну, а раньше вы занимались художественной гимнастикой? – вдруг осенило тренера.
- Нет, но мы ходили на танцы! Умеем скакать на скакалке! Ходить на лыжах! Стрелять из ружья! Ставить капканы! - наперебой залопотали девчонки. Наташа невпопад добавила, что она посещала даже кружок мягкой игрушки.
Тренер торопился и выдал главный отпугивающий козырь – что им нужно купить на эти занятия. Я всего не упомню из рассказа Светы, но сам изумился, как много. Там нужен был и специальный топ типа купальника, и короткая юбочка определенного размера, и чешки (типа балетных тапочек, но совсем другое), и дрын с длинной цветной лентой, и обруч для упражнений дома.
Засада была в том, что полки магазинов Владивостока были к тому времени девственно пусты. Найти всё это для трех девчонок было покруче, чем собрать 30 крышек от кока-колы и получить за это приз. Расчет тренера был явно на то, что услышав этот список, они наконец отвянут. Сказал, что места в группе пока есть, но запишет он их, только увидев эти комплекты. С тем и убыл, криво ухмыляясь.
Через неделю он чуть не подавился своим свистком вторично. Девчонки торжествующе предъявили ему все три комплекта этой художественной хрени. Один бог знает, чего им это стоило. У тренера просто язык не повернулся им отказать – записал, сообщил расписание занятий и место, дворец спорта. Ну или дом физкультурника, я не помню – в общем, очень большое здание.
Занятия начинались ровно в 7 вечера. На первое девушки пришли за полчаса. Хотели заранее освоиться со спортивным инвентарем, чтобы совсем уж не садиться в лужу. Инвентарь им предстояло увидеть впервые, кроме воспоминаний от спортивных передач по телику. Холл здания был пустынен. Мимо несся щуплый мужичок, впоследствии идентифицированный ими как администратор Михалыч. Они сообщили секцию, объяснили, что впервые, и спросили, куда им дальше идти.
- Спортзал №6, вооон там по коридору. Но сначала сюда – в раздевалку, там наденете спортивную форму.

Я приехал домой, с легким сердцем и улыбкой на губах я поднялся по лестнице и вбежал в спальню. Жена лежала на кровати. Она была мертва…
Уже позже я узнал, что она мужественно боролась с раком последние несколько месяцев. Но она не стала ничего говорить мне, да и я ничего не видел, поскольку был занят своими отношениями с Джейн. Моя жена была удивительно мудрая женщина: чтобы я не стал монстром в глазах сына из-за развода, она и придумала все эти «бракоразводные условия».
Надеюсь, моя история поможет кому-нибудь сохранить семью… Многие люди сдавались, не зная, что они всего в шаге от победы.

Автор : Киммес Флорал

Домой я пришел к ужину, его в тот вечер готовила моя жена. Я хотел поговорить с ней, разговор предстоял непростой, и я начал с фразы «Мне нужно кое-что тебе сказать»... Она не стала ничего отвечать и переключилась на готовку. Я в очередной раз увидел боль в ее глазах.

Мне нужно было дальше как-то продолжать разговор, и я выпалил, что нам нужно развестись. Она только спросила: «Почему?» Я не смог ответить, избегая этот вопрос.

Тогда она разозлилась, устроила истерику, начала бросать в меня все то, что попадало под руку. «Ты не мужчина», - выкрикнула она.
Больше говорить было не о чем. Я пошел спать, долго не мог заснуть и слышал, как она плакала. Мне было сложно объяснить ей, что произошло с нашим браком, я не знал, что ей ответить. Как можно сказать ей, что я не люблю ее уже давно, из чувств осталась лишь жалость, а я отдал свое сердце Джейн?

На следующий день я подготовил все документы для развода и на раздел имущества. Жене я оставлял дом, машину и 30% акций моего бизнеса. Однако она усмехнулась, разорвала документы и сказала, что ей от меня ничего не нужно. А потом снова расплакалась. Мне тоже стало жаль 10 лет нашего брака, однако ее реакция лишь укрепила во мне желание развестись.
В этот день домой я пришел поздно, не стал ужинать и сразу лег в постель. Она сидела за столом и что-то писала. Я проснулся среди ночи - жена все еще писала, сидя за письменным столом. Мне было все равно, что она делает, так как больше близости душ с ней я не чувствовал.

Утром она сказала мне, что у нее есть свои условия развода. Она настаивала на сохранении добрых отношений, настолько, насколько нас хватит. Ее аргумент был очень убедительным: через месяц у нашего сына были экзамены в школе. Она считала, что такие новости взбудоражат его нервную систему. С ней сложно было не согласиться. Второе условие жены показалось мне глупым: она хотела, чтобы на протяжении месяца каждое утро я выносил ее из спальни на руках и нес до крыльца, как напоминание о том, как после свадьбы я внес ее в свой дом.
Спорить я не стал, мне было все равно. На работе я рассказал об этой просьбе Джейн, на что она с сарказмом отметила, что это жалкие попытки моей жены манипулировать мной с целью вернуть меня в семью.
Когда в первый день я взял свою жену на руки, почувствовал себя неловко. Мы стали чужими друг другу. Наш сын увидел нас и радостно запрыгал вокруг: «Папа носит маму на руках!» И жена тихо сказала мне: «Не говори ему ничего…» Возле входной двери я поставил супругу на пол, откуда она пошла к автобусной остановке.
Во второй день все получилось более естественно. Я с удивлением для себя отметил, что раньше и не замечал мелкие морщинки на ее лице и несколько седых волос. Она столько тепла вложила в наш брак, чем же я смог ее отблагодарить?
Совсем скоро между нами возникла маленькая искорка. И с каждым днем эта искорка разрасталась. А еще я с удивлением заметил, что жена становится все легче и легче для меня. Я не стал ничего говорить Джейн.
Когда в последний день я собирался взять на руки свою жену, то нашел ее возле шкафа. Она сокрушалась, что очень похудела за последнее время. Она правда похудела, очень похудела. Неужели она так переживает за наши отношения? В комнату вошел наш сын и спросил, когда папа понесет маму на руках? Он воспринимал это как традицию. Я взял ее на руки, чувствуя себя точь-в-точь как в день нашей свадьбы. Это невероятно: она легонько обнимала меня за шею. Единственное, что не давало мне покоя, - это ее вес.
Тогда я поставил жену на пол, схватил ключи от машины и прилетел на работу. Встретив Джейн, я сказал ей, что не хочу разводиться с женой, что наши чувства остыли лишь потому, что мы перестали уделять внимание друг другу. Джейн влепила мне пощечину и в слезах убежала.
А я понимал, что скорее хочу увидеть свою жену. Я выскочил из офиса, в ближайшем цветочном магазине купил самый красивый букет, и, когда продавец поинтересовался, какую сделать надпись на карточке, я ответил: «Для меня будет счастьем носить тебя на руках до самой смерти!»

Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы...

Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок - меню обширное и скучное.

В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить и увеличиваете вакуум безответственности, который так любят заполнять демоны и демагоги, ибо парализованная воля — не радость для ангелов.

Вообще, старайтесь уважать жизнь не только за ее прелести, но и за ее трудности. Они составляют часть игры, и хорошо в них то, что они не являются обманом. Всякий раз, когда вы в отчаянии или на грани отчаяния, когда у вас неприятности или затруднения, помните: это жизнь говорит с вами на единственном хорошо ей известном языке.

И. Бродский

«Дай руку, деда»

Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди.
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,
Но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди...
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и...»
И я гожу, я все еще гожу, и, кажется, стерплю любую муку,
Пока ту крохотную руку в своей измученной руке еще держу.

Л. Филатов
P. S.
В этом стихотворении все, что нужно знать о любви и желании жить.
Известный актер, писатель и человек недюжинного таланта Леонид Филатов сильно болел, и перед смертью он проводил много времени в больнице. После тяжелой операции он мог и должен был умереть, но в его жизни была маленькая внучка Оля, ради которой он еще несколько лет прожил. Именно ей перед смертью он успел написать это стихотворение