ɢɴᴇᴢᴅᴏᴠ'ᴇ

Нежные, тыкаем на кнопочки, активим, радуем админов⭐
Ещё напоминаю, что в наш бот ( @gnezdove_bot ) можно покидать тейки, и мы их сегодня же выложим!

Тот же бариста с синими волосами приветливо улыбается юноше и довольно быстро делает заказ, состоящий из того же мохито. Алтан губами обхватывает трубочку и рассматривает его: крепкие руки с кучей белёсых резаных шрамов, такое же крепкое тело, пара татуировок на шее и нашивка на рубашке на плече - тоже какая-то метка. В общем, ничего примечательного.

Сзади слышится громкий смех, и черноволосый не может не обернуться. Прямо рядом с ним, за столиком, хохочет какой-то грузный, темноволосый мужик, в кожаной черной куртке и "цветом" на ней. Такой же, как у бариста и "Дракона" - значит нужный клиент.

Алтан перестаёт возиться с трубочкой и залпом выпивает всё мохито, после чего плавно слезает со стула и подходит к мужчине в кожанке. От него пахнет табаком, и юноша морщится, но всё равно встаёт за спиной мотоциклиста и скрещивает руки на груди.

—Слыш, мужик, —Мужчина оглядывается и хмурится, недовольный таким тоном. Карие глаза окидывают юношу с ног до головы, оценивая внешний вид и пытаясь угадать намерения. —  Гоняешь, нет?

—Ну гоняю. Тебе чего, маленький? —Мужчина встаёт из-за стола, и внезапно оказывается на голову выше самого Алтана. Конечно, яйца  от вида бородатой огромной горы мышц в страхе поднимаются, но заднюю давать нельзя.

—Я хз как у вас правильно.. давай наперегонки? —Алтан едва не краснеет щеками, потому что мужик по-доброму улыбается и снова заливается смехом, благо, не злорадным. Тяжёлая рука ощутимо хлопает юношу по плечу, да так, что младшему кажется, будто плечо точно будет в синяках после таких "дружеских" похлопываний.

—Маленький, ты мне гонку что-ли предлагаешь? —Черноволосый наигранно фыркает и вот-вот хочет съязвить, но его прерывают.

Прерывает рука на другом плеча и бас, прямо в самое ухо. Алтан морщится.

—Со мной давай "наперегонки", Горгона. —Руки чешутся развернуться прямо сейчас и двинуть "Дракону" в нижнюю челюсть, но, увы и ах - нельзя!

—Я с этим.. Как тебя звать? —Обращается Алтан к мужику, с которым разговаривал ранее. Тот буркает короткое "Волк" и недовольно смотрит на блондина за спиной юноши. Черноволосый снова обращается к блондину позади. — Хочу с Волком.

—На что тебе этот старый пень, ну? Он поддаваться будет, —"Волк" закатывает глаза, а блондин лыбу давит. —Так что, Горгона, может всё-таки со мной?

—Прекрати меня так называть. Я ж говорю, что с Волком хочу, чё доебался?

—Один разок со мной. Если выиграю - скажешь имя и номерок, если ты выиграешь - перестану называть Горгоной. —Алтан закатывает глаза, понимая, что сделка от слова совсем невыгодная.

—Если я выиграю, то ты отъебёшься от меня, а?

—По рукам. Волче, одолжи свой "рояль", по-дружески.

Черноволосый закатывает глаза - мало того, что понтуется Дракон много, так ещё и мотоцикла своего нет. Во посмешище, как его такого ещё не выгнали пинком под зад из клуба?

Но раз уж условились, надо делать. Алтан не дожидается, пока блондин выпросит у Волка ключи, а сразу же отходит к своему байку, ведь ещё нужно будет найти подходящее место. Хотя тут и искать не надо - рядом объездная трасса, которой редко кто пользуется.

Постепенно подтягиваются посетители уличного бара. За десять минут около Алтана и Дракона скапливается толпа, свистящая и кричащая какую-то поебень. Юноша не вслушивается, опуская козырёк шлема, лишь бы не слышать толпу и не видеть, как самодовольно ухмыляется Дракон, плюхаясь за старенькую ямаху Волка.

—Круга по объездной до третьего поворота с вас хватит. Финиш пусть тут и будет, шулай итеп син..(чтоб вас..) —Волк говорит громко, четко, видно, что не впервой уж в таком участвует.

Как только рука Волка опускается вниз, Алтан газует что есть сил.

***

Свежий  воздух заполняется выхлопными газами. Объездная трасса недалеко от бара вдруг оживает. Резина прогревает асфальт, добавляя в воздух ещё и запах гари. Черный мотоцикл яростно несется вперед, не давая выйти вперёд белой ямахе. Бмв то и дело лавирует, подрезает, а белый байк идёт следом, ни на миллиметр не отставая. Алтан, заведённый и предвкушающий свободу окончательно взбодрившийся,  поглядывает в зеркало заднего вида и довольно усмехается.

🌟 🍒🍒🍒🍒🍒🍒🌟

Части 1-2

Воздух, пресыщенный озоном, разрезает вдруг резкий скрежет тормозов и запах пыли с бензиновым шлейфом вдобавок. Мотоцикл тормозит у какого-то зачуханного бара, и на него вмиг обращает внимание местный сброд. Глазеют, ведь владельцы BMW редко заглядывают в местное затхлое заведеньице, предпочитая что поэлитнее да покрасивше. Тут собрались не только байкеры - часть присутствующих была или на своих двух, или на автомобилях.
С головы шлем снимается под соответствующий шорох каскада чёрных, заплетённых в мелкие косы волос. Те рассыпаются по плечам, и зевакам предстаёт обладатель черного матового мотоцикла. Само изящество - в обтягивающем крепкие мышцы костюме, весь из себя принц на  вороном коне. Руки скрыты перчатками, на ногах - аккуратные лёгкие сапожки, не то из кожи, не то из замши, но, очевидно, дорогие. На теле ни единой побрякушки, за исключением каких-то зажимов на косах, звенящих каждый раз, когда их обладатель вертит головой.

Одежда будто и вовсе не скрывала изящного точёного тела. Молодой, судя по лицу, юноша был крепко сложен, имел ровнейшую осанку и, о боги, рельефное тело. Любая девчонка лет 16-ти смотрела бы на него, вывалив язык. Лицом тоже вышел хорош - скуластый, с точёными, резкими чертами лица и узкими глазами. Азиат какой, не иначе.

Не обращая внимания на перешёптывания, ездок следует к крытой барной стойке, за которой протирает стаканы с виду смазливый, синеволосый мальчишка.

—Мохито. Побольше льда. —Черноволосый плюхается за барную стойку, спиной к основной массе отдыхающих. Кажется, он не намерен с кем-то знакомиться.
Бариста за стойкой кивает, и уже через пару минут красивый бокал оказывается перед мотоциклистом. Тот, в благодарность кивает и вдруг вздрагивает, недовольно хмурясь. Его плеча касается широкая, мозолистая ладонь, слегка похлопывает и сжимает.

—Твой чёрный красавец? —Юноша оборачивается и холодно оглядывает мужчину, нарушившего его покой.

По телосложению он не уступает младшему парню, даже наоборот - по сравнению с ним, мужчина кажется ебучей грудой мышц. Ещё и пострижен так.. по-уёбски, сказал бы младший, но ему очевидно идёт. Под машинку, но изобилие волос (и тестостерона) в шикарном виде представлено на груди и по плечам. Блондинистые волосы, блять, везде - юноша слегка кривится. И такая ублюдская татуировка на груди лишь мозоли глаза.

—Ну мой. Чё надо?

—Чё за моделька у тебя? — Юноша в недоумении вскидывает аккуратную бровку и смотрит на мужчину перед ним как на дебила. Окидывает взглядом одеяние, на кожаной курточке подмечая "цвета" - знаки принадлежности к какому-то клубу. Черноволосый не знает, не разбирается, да и не хочет - он не желает состоять в клубах лишь потому что там для него слишком много ограничений. И дизайны эмблем у них хуйня.

—Ты меня наебать пытаешься, или что? —Первое, что приходит на ум младшего, но он даже не раскаивается. Пожалуй, он ответил грубовато, но в любом случае, мужик явно странноватый. Ещё и вопросы уебанские. —Ты ж сам байкер.

—Дракон давно не катает. —Вдруг басовито отзывается бармен и протягивает "Дракону" стакан виски. Похоже, блондин здесь местный. Тогда к чему эта напускная глупость?

—Так и чё? Мотоциклами не интересовался, а только катал? Мотодрочер?

—Как гру-убо..

Дракона даже не задевает сие оскорбление. Он хрипло смеётся и отхлёбывает из бокала, присаживаясь рядом с юношей. Насмешливый взгляд вновь цепляется за лицо младшего, только вот то гордо отворачивается, ведь его обладатель всё ещё не рад чужой компании. Дракон вздыхает и тянет губы уточкой, собираясь с мыслями.

—Ц, я уж думал ты покатушник..

—Кто-то?

—Забей. Я познакомиться хочу, вот чё.
Темные глаза вмиг закатываются, а бледная рука скучающе треплет соломинку в бокале. Младшему явно скучно здесь, так что он допивает содержимое стакана, кладет купюру на стол и подхватывает с соседнего стула шлем. Блондин со стула обречённо вздыхает и снова цокает языком.

—Не знакомлюсь. Мне хватило пятнадцати минут, чтобы понять, что из себя представляет эта забегаловка для "настоящих" байкеров. —Юноша через плечо смотрит на мужчину, который, кажется, даже не злится. Так нагло ухмыляется, что хочется врезать, проехаться костяшками по довольной роже.
И как только пафосно уходит.. Дракон морщится от того, насколько же неприятно звучат эти слова. Не хуже хлёсткой пощёчины, жгучей такой, колючей. Но это ничего, юнец себе только цену набивает - Дракон уверен, что это не более чем юношеский максимализм и желание выделяться из толпы.

Дракон бредёт к своему старенькому чероки, плюхается на сиденье, включает музыку погромче и катит в город, в надежде что там он сможет развеяться. Только вот незадача - в центре пробка из-за аварии, и блондин очень уж удачно попадает в эту кучу из гудящих машин и ругающихся водителей. Даже мотоциклисты не выдерживали и старались съезжать как можно скорее на любую другую улочку.

Дракон так сделать не может - он давным-давно продал свой байк и купит вместо него джип, дабы можно было и кентов катать, и баб, если на крайняк. Тяжко выдыхая, блондин опускает окно и выглядывает из него на свой ряд - всё стоит.

Внезапно сзади слышится чей-то мат и, кажется, скрежет тормозов. Дракон, опасаясь за свою голову, спешит убрать ее из окна, но краем глаза ещё поглядывает на происходящее. Из соседнего ряда, плевав на отсутствие возможности перестроиться надлежащим образом, тихонько пристраивается чёрный, уже знакомый мотоцикл. Блондин не может нарадоваться своей удаче, расплываясь в довольной ухмылке и смотря как пристраивается рядом байк.
—И снова здравствуй. —Дракон клянётся, что глаза, скрытые шлемом, сейчас закатываются. На приветствие блондина никто не реагирует, а потому он театрально вздыхает и тянет губы трубочкой. — Так скажешь своё имя, или так и будешь строить из себя невесть что? Я ведь по-доброму

—Нахуй сходи, а? —Подняв козырёк, отзывается черноволосый ездок и корчит язвительную рожу. —Я ж тебе ясно сказал. Или тебе ебало набить, чтоб дошло?

—Ты и ебало набить? А ты дотянешься? —Выплёвывает в ответ блондин, а затем невольно прикусывает язык, вспоминая, что хотел познакомиться, а не подраться. Но, на удивление, парнишка выдает что-то помимо посылов за тридевять земель.
—Ничё, дядь, —Парнишка склоняется к чужому окну, опираясь рукой на крышу автомобиля. —Нагнёшься.

Внезапно ряд начинает потихоньку двигаться, а потому мотоциклист не задерживается, практически сразу перестраиваясь вперёд, на несколько машин. На прощание Дракону достаётся только средний палец в черной перчатке, да звук мотора.

***

В квартире пахнет неприятным, удушающе-сладковатым шалфеем. Черноволосый кривится и стаскивает с себя сапоги, оставляя их у входа. В воздухе витает сизоватый дымок, и тянется он, кажется, из гостиной. Парень направляется туда, несмотря на тошноту, посдступающую к горлу из-за крепчающего аромата этих злосчастных благовоний.

На диване, спиной ко входу, развалилась девушка в красном халате. В одной руке она держала тонкую ножку полупустого бокала, а в другой - дымящуюся ароматическую палочку. Пепел с неё падал прямо на белоснежный диван и рассыпался, растирался, оставляя сероватые следы на белой обивке. Девушка даже не оборачивается на чужие шаги.

—Я же просил тебя проветривать. —Слышится тихий смешок. Девушка поворачивает голову и смотрит на парня, стоящего в дверном проёме. На лице её красуется кривая улыбка, с морщинками в уголках губ, с неприятными, острыми скулами и узкими, жуткими глазами.

—Это моя квартира. Делать я в ней вольна всё, что пожелаю, — с благовоний снова падает обгоревший кончик и с глухим "бух" разбивается о тот же диван. —Ты так быстро вернулся. Как обычно все вокруг хуёвые, а ты один золотой, да?

—Завались. Ты сама знаешь, что в таких блядушниках обычно говорить с людьми не о чем. —Фыркает юноша и отводит взгляд. Девушка же ставит благовония в подставку, а бокал на тот же кофейный столик, смахивает пепел с дивана в ладонь и медленно подходит к юноше.

Смотрит насмешливо, в глазах читается липкое, неприятное отвращение, будто вот-вот - и парню плюнут в лицо жгучим ядом, разъедающим лицо.

—Тебе придётся с ними общаться. Такие одиночки как ты дохнут в первый же год, потому что у них нет никакого авторитета в городе, —тонкий, как палка, бледный палец с бордовым длинным ногтем тычется в обтянутую тканью грудь. Острый кончик неприятно упирается в грудную клетку и, кажется, даже оставляет след. —Такие как ты, Алтан, на дорогах не выживают.

Юноша поджимает губы, силясь выпалить что-то неприятное в ответ, но вовремя прикусывает язык. Ссориться с сестрой - себе дороже, потому что кроме неё положиться в финансовом плане не на кого. Она работает, а Алтан только-только начинает вкушать взрослую, тяжёлую жизнь. Пусть сестра богата и никто из них двоих ни в чём не нуждается, старшая имеет скверный характер, чем сильно усложняет жизнь.

—Снова ты заводишь эту шарманку, Юма. Ты же знаешь, что я не собираюсь тут крыть никаких притоны или, ещё чего, создавать их, путём взяток и хороших "связей". —Черноволосая успела сделать только пару шагов от брата, как тут же остановилась, заслышав подобные слова. С тоненьких губ сорвался очередной смешок.

—А я и не прошу тебя этим заниматься. Тебе нужно достать для меня информацию, а не строить бизнес, —У парня виднеются желваки, но Юма всё равно продолжает. Плевать она хотела на то, что братца это злит. —Ты думаешь, я бы доверила тебе то, что так долго строила наша семья? Ни в коем случае, моё прекрасное юумэн бэшэ (ничтожество). Благодари за то, что я всё ещё не вышвырнула тебя. Ты мне ой как нужен, иногда.

И в этом "нужен" ни капли любви. Алтан знает, что она его ненавидит, что ей до скрежета зубов надоело видеть его в своей квартире. Но она не отпустит, ведь братец знает слишком много, чтобы вот так просто позволить ему дышать полной грудью.

***

—Поедешь туда ещё раз и найдешь мне человека, — Ни "доброе утро", ни "как спалось" - всё как обычно. Под нос вместо тарелки с завтраком суют фотографию, на которой изображён какой-то мужик.

Алтан спросонья хочет наорать и съебаться куда-нибудь за город, на природу, где можно будет хотя бы подышать чистым воздухом, а не сраными благовониями вперемешку с отвратительным запахом табака. Но фотография и впрямь заинтересовывает - на ней изображён вчерашний блондин, который так хотел познакомиться. Неужели от него есть какой-то прок.

—Ну и нахуя он тебе? —Бурчит Алтан, скрещивая руки на груди и устремляя взгляд на пьющую кофе сестру.

—Это Дракон. Он член клуба "The Вurning Mouth" и не просто член, а его основатель. Клуб большой, имеет хорошие связи с местными органами, потому что ни в каких противоправных действиях замечены не были, — Алтан вскидывает бровь в недоумении, но сестра фыркает, дабы тот даже рот не смел открывать. — Но подпольно парочка из его, так скажем, близких, сами балуются и другим толкают. Где берут - неясно, но наша задача выудить побольше информации об этих людях и, конечно, о поставщике.

—Не наша, а твоя, —Хмуро отзывается парень, вставая из-за стола дабы заварить себе чая. —Я не буду этим заниматься и марать свою честь.

—Будешь. Я тебя не спрашивала, Алтан, ты сделаешь это и точка. —У Юмы голос холодный, стальной, отдающий в уши звоном металла. У Алтана мурашки бегут по спине, будто по ней провели чем-то холодным. — Мне ничего не стоит всю твою "честь" втоптать в грязь и лишить тебя возможности прожить нормальную жизнь. Будь добр, хотя бы раз не перечь мне.

Юноша ругается себе под нос, но в ответ ничего не говорит. Молчит, но знает, что ничего сделать не сможет.

***

После вчерашнего дождя людей стало больше. Теперь уж на стоянке около бара красуются мотоциклы разных марок и моделей, годов выпуска. Машин, конечно, тоже в достатке, но их куда меньше, чем вычищенных.до блеска байков. Похоже, Алтан приехал вовремя.

Всем доброго чудесного дня! Как у вас дела, настроение? Давайте вот на зарисовку сотню цветочков, и будут вам мотоциклисты👀

Чем вас кормить сегодня? Русью или аушкой с мотоциклистами?;)

Реакции дядьке ставим, а то непонятно, нравится или не-а

Запоздалый рождественский подарок от дяди Вадима.
Если где-то есть ошибки — не бейте. Я после такой кучи букв за последние дни уже ничего не разбираю. 🐍

И чёрт хозяина выбранного понимает. Заваливается на колени прямо у ног. Пальцами обхватывает сначала щиколотку, а после уже ступню пальцами поглаживает. Холодные - не порядок.
– А чем угощать будете? – Вадим не стесняясь целует каждое колено поочередно.
Горячими лапами лезет под юбку и сжимает бедра. А глаза у него, сейчас, будто кровью налились, красным сверкают и заставляют застонать от одного вида дьяволёнка меж своих ног.
– Коль есть хочешь, – Алтан выдыхает рвано и позорно красноречиво, прогибается под чужие руки, что уже добрались почти до самых тазовых косточек и светят пальцами из-под резинки одеяния, – то на столе водка и соленья.
И не успевает он договорить, как гулко стонет, запрокинув голову. Мужские губы сначала ткнулись о кромку белья, слишком тонкого как для юношеских, но довольно сексуального, как для такой чертовки. Далее юркий язык проник под уже влажную ткань, столкнулся с тяжёлыми от возбуждения яйцами и заставил самозабвенно прижаться к ним всем ртом.
– А вы прямо жар птица, – Вадим выныривает из-под юбки и самодовольно ухмыляется, – не сгорите.
Мужские пальцы натягивают края белья и тянут вниз. Так нагло лишая последней преграды, но Алтан даже рад. Помогает в самом конце, в пошлом жесте спустил трусы с ножки и поднял их над лицом подопечного. Вадик смотрит, послушно распахивает рот и берёт их в зубы под настолько удовлетворительный стон, что у самого по ногам потечь от одного звукового сопровождения может.
Вад не ждёт, поворачивает ведьмочку, взяв под бедра. Ставит раком, опирая о спинку дивана и сгребает растрёпанные по спине волосы сначала в кулак, чтоб потянуть на себя, а потом затягивает этот хвост трофейными трусами на узел. И Алтан гнётся, как последняя сука. Гнётся, пока ему лезут под юбку, пока шлёпают по заднице, отведя одну из ягодиц напоследок, будто заглядывает, меж подлец. И от этих колких глаз из члена прямо на диван течет с таким громким сейчас "кап", что Дагбаев уверен в том, что рычит сейчас чёртик именно из-за этого. Чёрт будто бы повсюду. Руками тискает бедра, губами тычится меж ягодиц и языком очерчивает ещё сжатую дырку. И кажется, что язык у него точно как у рептилии, проникает легко, глубоко, нажимает кончиком на комок нервов и заставляет сжать пальчики на ногах. Алтан подмахивает задницей, сам тянет подол юбки выше и стонет, как порочная девица на сеновале. А после выворачивается в чужих руках и обратно заваливается на свой подтянутый зад. Вадим распахивает глаза в удивлении, после ухмыляется – ведьмочка раздевается самостоятельно и без стеснения. Стягивает с себя рубашку с воланом, снимает воротничок и следом поднимает бедра, чтобы сорвать с себя юбку, дабы бросить её с ноги прямо в Вадима, что как зачарованный облизнулся. Чертовка встаёт и даже волосы распускает, стянув трусы одной рукой, не развязав узел, швыряет куда-то в центр комнаты.
– Иди ко мне, – Алтан манит пальчиком и шагает к спальному месту, – иди.
И тогда Вадим понимает, ну точно ведьма, адресом не ошибся. Мужчина ухмыляется, начинает стягивать с себя кофту, что была завязана на запах и шагает навстречу. Тело у него подтянутое, на груди и по плечам рисунки. Какая-то дьявольская метка, не иначе. Но колдунье всё равно, он шагает спиной к спальному месту, что по традиции находится на печи.
– Аккуратнее, королевна, – крепкие руки хватают Тана где-то на талии, чуть не свалился на маленькой каменной лестнице, – расшибетесь.

А Алтан смеётся в самое ухо, обнимает за шею и затягивает прямо на лестницу. И Вадим мычит в губы, хватает зубами каждую поочередно и целует так, что слюна по подбородку на шею стекает. С чёртом боли не предвидится, только "райское наслаждение". Течет будто со всех щелей, мокнет, липнет и Алтан разводит слипшиеся бедра, чтобы закинуть ножки на крепкие плечи и сводит брови домиком, когда пальцы давят на уже влажное кольцо мышц. Чертовщина. Тан ведь не девка, чтобы под мужиком из всех дырок течь, но это сейчас не важно. Важно то, что мужские пальцы проникают легко на фалангу, чуть хлюпая и сгибаясь. Алтан стонет гулко, раскрыв губы в истоме и позволяет творить чужому языку в своём рту что-то невиданное ранее. Он трётся о него своим, хватает и посасывает зажав меж губ, параллельно ноготками скользит по спине, пытаясь очертить рисунок. И Вадим рычит, рычит, как последний зверь. Вынимает пальцы, чуть согнув в конце под аккомпанемент разочарованного стона и с ухмылкой наклоняется, чтобы размашисто провести языком по пульсирующей дырке. "Хищник" опомнится не даёт. Хватает на руки, чтобы всё же затащить на мягкое ложе. И Алтану кажется, что рога он видит наяву, но совсем не страшно. Он тянется пальцами, трогает, а черт смеётся, валит под себя. Целует всё тело, скользит горячо губами, слюнявит каждый из сосков и посасывает, выжимая из юного тела дрожь и скулеж.
– Хозяином моим будешь, – говорит в самый рот и переворачивает на бок.
Обнимает поперек хрупкое тело и прижимается весь к чужой спине, отдавая свой жар.
И Алтан жмется ближе, скулит еле слышное и такое дрожащее "да", что у самого Вадима башню срывает. Он целует в шею, после чуть сжимает ее свободной рукой и в этот момент толкается горячей головкой меж ягодиц. И так легко и одновременно плотно входит, что Тан выть готов.
– Сильнее, – брюнет изгибается в чужих руках, будто в агонии. Хватает Вадима за пальцы, связывает их между своими и пытается убрать прилипшие волосы с влажного лица. И подопечный ему поможет, проведет шершавой ладонью по лицу, после этой же рукой подхватит под коленом, чтобы поднять изящную ножку и хмыкает удовлетворённо сам себе. Алтан как послушная кошка прогибается в пояснице и принимает в себя каждый толчок до плотного удара яиц об ягодицы. Ну правильно, кто такой Вадик, чтобы ослушаться приказа новоиспечённого хозяина. Мозолистая рука плотно обхватывает уже болезненно налитый член, от чего Алтан сжимается и не даёт размашисто двинуться вперёд, но чёрт с этого только хрипло смеётся в самое ушко и как послушный пёс выжидает. Рука давит на низ живота, вторая плотно обхватывает член и возобновившиеся четкие движения члена в собственной заднице для Алтана превращаются в сладостную пытку. И Вад пытку до конца доводит, трахает так, что от стонов ведьмочки оконные рамы дрожат, ещё немного и само стекло лопнет и разделится на кучу маленьких кристалликов.
– Из-за вас сейчас и хата сгорит, – говорит гулко куда-то в скулу.
Алтан удивляется и правда, свеяча искрит и пламя качается из стороны в сторону, будто в такт толчкам. И когда она погаснет, перед этим брызнув полосой искр - "погаснет" и сам Алтан, излившись мимо чужой ладони куда-то на пол, под протяжный рык в самый рот из-за сжатия на члене. И когда дрожь унимается, Тан в помутневшим рассудке и сам не замечает как лезет сверху. Ложится на чужую грудь и сворачивается в комок, будто летучая мышка крыльями прикрылась. Так и спит, остаточно разморенный от поглаживаний чужих пальцев по цветочному орнаменту на бедре.

А когда просыпается, то нет никого. Лежит сам, укутанный в жаркое овечье одеяло и тут же хмурится, недовольно сморщив нос.
– Чёрту верить - себя обманывать, – Алтан выбирается из теплого укрытия и садится на край печи свесив ноги, достоинство тут же прикрыл уголком шерсти, – так и без души останешься.
Но тут, дверца скрипнула, как в сказке. Мороз сразу же защипал пятки, из-за чего Алтан наклонился вперёд чуть напугано, от неожиданности распахнув губы.
– Не свалитесь с печи, хозяин, - подаёт голос Вадим, весь красный от мороза, хоть и укутан по самый нос в меха, даже перчатки надел.
– Я думал, спать дольше будете, – мужчина выворачивает полотно и высыпает дрова на пол, теперь до следующего рождества никакой черной магии, обычный, крепкий мужик с рабочими руками, – будем ваши царские ножки греть.
И улыбается, поганец, да так, что и сам Алтан расцветает в улыбке. Лучше уж у такого чёрта за пазухой, чем одному да ещё и без черевичек.

небольшая зарисовочка вам, пока готовится часть ау🌟

Во взгляде злющих, почти яростных глаз оказывается столько горькой досады, что провалиться под землю теперь хочется уже Вадиму.

– Да пожалуйста, сука, раз ситуация не позволяет один, нахуй, раз за всю жизнь сходить со мной, когда я впервые решился пригласить тебя сам, вали к своим пацанам хоть сейчас!! Мне ж ни времени, ни денег не жалко, просижу на скамейке, прожду тебя, как ебучий Хатико, пока ты кому-то ебало начищаешь, чтоб услышать потом «Эээ, прости, ситуация-хуация, мне громилы с параллели тебя дороже»! – голос предательски дрожит, раскосые глаза щурятся, покрываясь пеленой сияющих в свете уличных фонарей слез. – Я от деда единственный раз отпросился, еле из дома слинял, а в итоге — что? Просто, блять, унижен оказался, спасибо, мне очень приятно.. И на кой хуй мне сейчас твои извинения?..

Вадим ошарашено оглядывает Алтана, не в состоянии ни губ разомкнуть, ни с места сдвинуться. Атласная темно-синяя блуза с широкими рукавами, расстегнутая на пару верхних пуговиц, гладкой тканью отражает свет фонарей и сегодняшнего полнолуния, а цвета чуть темнее вязаный жилет с белыми полосками по краям придает какой-то невесомой облачности, мягкости. Алтан даже не поленился вытащить из гардероба брюки, пусть и широченные — в его стиле. Отросшее почти по шею каре сверкает от чистоты и гладкости, но Вад знает — волосы его на самом деле вьются, так что парниша потратил уйму времени еще и на выпрямление. Кристальные слезы дорожками расчерчивают щеки, фарфоровая кожа блестит от них, будто плачет перед Вадимом сделанная на заказ кукла. В груди невыносимо щемит от вины. Такой прелестный, такой нежный, и ждал его два часа, вот здесь, на улице?… Дракон в жизни не чувствовал себя таким мудаком.

– Что за мужики пошли.. – Алтан, наверное, хотел внести в эту фразу шутливую долю, дабы хоть как-то разбавить свой жалкий вид, но прозвучало на вполне серьезный щах. Он даже не пытается вытереть слезы — нет смысла, они будут течь без устали, обида накрывает с каждой секундой все пуще. В его силах — лишь начать медленно отчаливать, пряча лицо за шторками прямых волос и тихо шмыгая носом.

Но Вадим вовремя отходит от оцепенения. Медленно приблизившись к Алтану, вновь складывает крупную ладонь на чужое плечо, но в этот раз намного мягче, без напора. Бурят на это дергается, резко оборачивается, тем же осуждающим взглядом окидывая провинившегося. И только сейчас он замечает, что все это время левая рука Дракона покоится где-то за спиной.

– Я.. почему пришел-то.. – Вадим опускает взгляд, тон голоса становится таким тихим и волнительным, что Алтан удивленно вскидывает брови.

Но из-за спины внезапно показывается левая рука, держащая небольшой, но пышный букет нежно-розовых астр. Дагбаев распахивает глаза, рот сам по себе шокированно приоткрывается. Алтана буквально застают врасплох. Он обожает цветы больше всего на свете и знает, что означают астры.

– Прости меня, золотой.. Виноват, пиздец виноват, знаю. Но если бы не обстоятельства — я б к тебе со всех ног, ты не думай, что я про кино забыл просто. Там нашего студенты забили, мы всей толпой разбирались, от ментов еле как оторвались.. Но мне не оправдываться. Я пойму, если не простишь, ты весь такой красивый, и на холоде, меня ждал, а я…

Стоит лишь поднять взгляд на Алтана — и он уже корит себя за то, что решил пооткровенничать. На лице от злости и обиды уже ни следа — они сменяются растроганной, трепетной, волнительной печалью. Брови сводятся домиком, губы поджимаются в тоненькую полоску, кончик носа краснеет от количества слез, которые вдруг нахлывают с новой силой. Тихонько подрагивают и вздымаются хрупкие плечи — парень держится на грани рыдания.

Он осторожно берет в руки букет, подносит цветками к лицу и зарывается в них носом, трется кончиком о распустившиеся бутоны. Слезинки капают на лепестки, красиво стекают вниз к сердцевине.

– Придурок…

Вадим не выдерживает — тянется к фарфоровому личику руками, большим пальцем бережно мажет по щекам, утирая дорожки слез. Его хочется сгрести, прижимать крепко и долго, расцеловать каждый сантиметр нежнейшей кожи.

https://t.me/boost/gnezdove
Давайте вернём трусы и обои, сладкие 💋

– То есть, вы хотите сказать, что не готово около четверти от общей массы? О’Райли? Хоть ты закрыл все, что требуется?

– Вы вообще видели, сколько у нас работы? Сами-то попробовали сделать хоть раз хотя бы половину? Лишь бы нагнать просто так, а сами что, уже пунктуальность теряете, раз опаздываете? – беловолосый парень хмурится почти враждебно, единственный из коллег не фильрует выходящие из уст фразы.

Весь офис замирает в ужасе — они уже знают, что произойдет дальше.
На Хольте нет лица. Край стола, который тот сжимал в покрытой толстыми венами от напряжения руке, жалобно скрипит и разбегается мелкими трещинами. Глаза, не прикрытые солнечными очками, прямо сейчас служат предупреждением побеспокоиться о своей безопасности.

Три.

Он отстраняется, медленными шагами приближается к столу разноглазого хама. Взгляд стреляет молниями пока что только метафорически, словно он прямо сейчас ебнет Кирка током так, что электричество после распространится повсюду и вовсе исчезнет во всем городе.

Два.

Весь состав замирает в оцепенении и тут же отодвигается от компьютеров, врастая в кресла с надеждой остаться невредимыми. Босс наклоняется к уже осознавшему смертельную ошибку работнику, тот подрагивает в панике, растеряв всю смелость и нахальство. Последние секунды работающей в здании электроэнергии…

– Что ты сказал?

Один-



Нарастающий все это время поток электричества внезапно обнуляется. На громкое «тцззз!» оборачиваются абсолютно все и раззевают рты, лишь наткнувшись взглядом на царящую картину. Все еще ослепленный порывами ярости Август пытается определить причину инстинктивной остановки импульса, но стоит лишь ему обернуться — вся злость медленно улетучивается, сердце падает в пятки вместе со всеми внутренностями.

Дима, только сейчас отошедший от разряда, убирает сжатую на широком плече ладонь, на внутренней части которой постепенно проявляется серо-красное пятно от ожога. Но ни капли испуга в его взоре не проскальзывает. Глаза смотрят спокойно, почти умиротворенно, но брови хмурятся осуждающе. Другая, целая рука берется за предплечье Августа, по-хозяйски тянет на себя. Босса ведут в кабинет.

Дима буквально за руку заводит еле-еле двигающегося от шока и эмоционального всплеска Хольта, ставит его так, чтобы упирался задом в край стола — ни дай боже еще упадет. Тот и рта открыть не может — осознание свои действий и их последствий приходит поздновато, а новая волна злости, в этот раз на себя, охватывает с ног до головы. Секретарь становится напротив и взирает на мужчину глубокими, спокойными, как океан, глазами, больной ладонью стараясь ни за что не хвататься.

– Во первых — вдох и выдох. Вы явно где-то перестрессовали, сейчас успокоитесь, и я расскажу, почему так не стоит делать.

Август, бледный, как мел, пялит на него ошарашено. Взгляд на мгновение опускается, лицезреет пораженную его же вспыльчивостью руку. Но Дима, дабы избежать чужой паники, сразу прерывает поток мыслей своим голосом.

– Не смотрите так. Сам напросился.. Вы не виноваты. Но вы не правы.

Блондин взгляда не отводит, пронзает им удивленного фразой Хольта. Однако тот молчит, и рот открыть не смеет, внутри стараясь перестать уже пытаться оценить ситуацию самому и прислушаться к Диме наконец. И поднятые от удивления брови, как хоть какая-то внешняя реакция, служат секретарю сигналом продолжать.

– Во вторых. Это очень, очень неправильно. В офисе работают люди, не машины, и пока технический прогресс не дошел до такого уровня, чтобы возможно было заменить все рабочие руки на искусственный интеллект — научитесь их понимать. Сейчас начинается хандра осенняя, поверьте, даже официантам работать тяжело. А вы еще и работы этой столько даете, что директор не понимает, как ее распределять. Вот коллеги на меня и скидывают все, что возможно, ношусь как заводной… Но это еще объяснимо — организация международная, свежие разработки требуют достойной и скорой реализации.. Но вы на подчиненных своих поглядите. Они у вас так стараются, что большинство даже на обеденный перерыв по домам не уходит, просто вы от них требуете невозможного.

Отпуск раз в год — абсолютное ничего для такой нагруженности.
Дима разъясняет все медленно, на пониженных тонах, но так утвердительно и убедительно, что заставляет Августа заткнуться на весь его монолог. Обычно тот за любое непрошенное нравоучение затыкал сразу же, и влетало за такое не по-детски, но сейчас.. Глаза наблюдают завороженно, уши слушают внимательнее, чем слушали бы важнейшую для его карьерного роста лекцию, не пропускают ни одного сказанного секретарем слова, пока обладатель их обдумывает и соотносит, понимая, что человек перед ним прав во всем, что изрекает. Остается лишь утвердительно кивнуть, глазки опустив, как провинившийся пес.

– Но больше всего вы не правы в другом. Нельзя так наезжать на своих сотрудников, даже если оплошность существенная. Сами посудите — разве после такого морального погрома они будут в состоянии взяться за работу в полную силу? Они ведь, повторюсь, люди, человеческий фактор не предполагает скоростную деятельность. И я больше чем уверен, оставили бы вы их на сегодня — к концу дня абсолютно все было бы готово. Я понимаю, хочется покричать, вы сами устаете за весь персонал вместе взятый, но они ведь тоже не железные. Просто подгоняйте их помягче, и помните, что ошибки людям свойственны, пожалуйста. – Дима выдыхает в конце последнего предложения, после длиннющей нескончаемой необходимо отдышаться. Он чувствует себя понимающей матерью, разъясняющей ребенку такие очевидные вещи, которые в силу характера и жизненной неопытности он понять не может. Но Хольту — двадцать восемь, а Диме — двадцать один, и первый, вообще-то, подчиняет себе второго.

Секретарь, механически поправив очки за дужку, поджимает губы, наблюдая перед собой совершенно поникшего боса. Если он не чувствует себя униженно, то точно виновато.

– Есть ли у вас какие-то вопросы? Может, что-то не поняли?

Хольт в ответ мажет взглядом по пострадавшей руке, дрогает бровями от увиденного. По сути своей ожог не такой значительный, как мог бы быть, не остановись бы импульс мгновенно, но выглядит очень больно, пусть и во время его получения Дима боли не чувствовал.

Поднимает взгляд на него самого — замечает, что глаза, видимо, от головокружения, из последних сил держатся открытыми. Хочется разорвать свою грудную клетку к чертям собачим, вытащить как-нибудь и позвоночник, чтобы током больше не бил, даже если жить без него невозможно. Главное, чтобы, блять, это солнце в человеческом обличии никогда от него не пострадало. Чувство вины разъедает кости и внутренности, желание выбросить себя на помойку, как неисправную технику, заполоняет мозг.

– Прости меня. – никогда Август еще не извинялся настолько искренне. Любые слова идут невыносимо тяжело, но он не простит себя, если не простит его Дима.

– Ну я же говорил, господин Хольт, что сам виноват. Не извиняйтесь, ради бога… – парень вздыхает как-то печально-озабоченно, будто действительно слушает извинения своего чада, жестом зачем-то манит к себе рукой. Август, все так же в глаза смотреть не смея, наклоняется к нему и застывает, стоит вдруг почувствовать на лбу теплую и мягкую ладонь.

– Да у вас жар.. Неужели настолько перетрудились? Это ж надо так-

– Позволь мне обработать.

Дима от неожиданности вскидывает светлые брови, взглядом обращается Хольту в глаза. Он тоже смотрит в упор, пусть и лица их находятся на крайне небольшом расстоянии, но так проникновенно, жалостно и нежно, какой взгляд не состроит ни один даже самый верный на свете пес. От чего-то парня пробирает на мелкую, сладкую дрожь.

– Да что вы, не стоит, правда! Я сам все-

– Прошу.

Август мягко берет Диму за тонкое запястье не поврежденной руки, что застыла где-то на уровне его плеча, поджимает губы невозможно виновато, заглядывает в самую глубину серо-голубых очей. Он искренне желает загладить свою вину хоть как-то, даже если секретарь убеждает его в ее отсутствии.

Они стоят так десять, двадцать, тридцать секунд. Даже не обдумывая, не решаясь — просто застыв в ступоре, чувствуя на своих лицах чужие дыхания. Их взгляды плотно связывает тугая нить: вроде крепкая, а вроде способная оборваться в ту же секунду.

И обрывается.

Дима и Август забавно отпрядывают друг от друга, будто добрые полминуты не пялились в упор в чужие глазенки, и оба заливаются слишком ярким, чтобы не заметить, стыдливым румянцем.

– Ааа, ну… думаю, м-можете, ничего страшного!?

– Да, я.. спасибо, у меня там аптечка.. в полке, все есть!

– Я- эм.. сяду? Куда-нибудь? Можно? Тут..

– На мое кресло можешь, садись! И.. рукав, пожалуйста, закатай, а то..

– Да-да, понял, благодарю!..


Когда неловкая суета позади, раскрытая аптечка уже стоит на столе, а по ожогу медленно и осторожно распространяется специальная мазь, они оба выдыхают. Дима тихо-тихо и редко-редко шипит на взаимодействия с несильно обуглившимися местами, Август, как может, успокаивает его и успокаивает себя, отвлекая еще и разговорами.

– Не скажу, что у меня было в планах нанимать секретаря, который в итоге будет командовать мной. – говорит с легкой улыбкой, медленно, но верно перемещаясь с ладони на запястье, ведь пораженная зона довольно большая.

– Ну знаете что, секретарь — лицо компании, организатор порядка в офисе, все так говорят! Так что, будьте добры, к лицу этому прислушивайтесь, оно плохого не скажет- ссс… – Дима улыбается в ответ, но брови хмурятся на очередной контакт с поврежденной кожей.

– Чшш.. – Август осторожно преподносит руку к лицу, наклоняется получше и тонкой струйкой холодного воздуха дует на рану, сосредоточенно прикрыв глаза. В животе Димы лишь от взгляда на это все внутренности со спазмом скручиваются, размешиваются в кашу, сердце, пробудившись, пропускает удар. Он признается себе, что готов под разряд хоть блять каждый день попадать, если босс будет так бережно латать его после. – Я прислушаюсь, и советы действительно помогли и помогут, но разве «лицо компании» должно выполнять роль родительской фигуры босса?

– А я знал, что хорошо справляюсь! Или это претензия? – Дима хихикает, по-доброму наивно улыбается Хольту, будто выпрашивает премию за красивые глазки (чего никогда в жизни делать не будет). У Августа, пусть внешне и не скажешь, крышу сносит оттого, как хочется взять, наплевать на все и сожрать эту ожившую булку.

– К тебе у меня ни одной претензии, Дим. Ты прекрасно справляешься. Спасибо за всю проделанную работу, такой сотрудник, как ты нам был жизненно необходим. – Хольт достает из аптечки и разматывает белоснежный бинт, улыбается искренне.

– И вам спасибо.. – Дима, правда, не решил точно за что именно, но Августа необъяснимо хочется поблагодарить, Тот по-особенному бархатно усмехается, опускает взгляд, уже готовясь наложить стерильную повязку. Однако стоит лишь ему коснуться Димы кончиками пальцев, тот вновь чуть дергается, принимая еле ощутимый разряд тока.

– Verdomd, vergeef me alsjeblieft.. (черт, прости пожалуйста..) – Август мечется взглядом к блондину обратно, беспокойно оглядывает его, дрогнув руками от неожиданности. Но вместо какого-либо ответа слышится лишь тонкий и мягкий смешок.

Дима смеется искренне, пусть и тихо, прикрывает свободной рукой рот для приличия. Август, стараясь не подхватить смешинку, наигранно-оскорбленно хмурится.

– С чего ты смеешься, а?? – цокает надменно-обиженно, пока откладывает размотанный бинт на стол, выпрямляясь и скрещивая руки на груди.

– У вас.. у вас такой смешной переход между языками, когда вы нервничаете… – Дима смахивает слезинку, поднимает взгляд на оскорбленного босса, и широкая улыбка сама на лицо ползет. – Нет-нет, у вас замечательный нидерландский, и русский не промах! Не думайте только всякого…

– Не думаю, не думаю… мы бинтоваться будем, или нет? Отвлекаешь меня, dammit.. – Август карикатурно закатывает глаза, тянется к бинту и в ответ на очередной смешок улыбается спокойно. В груди теплится что-то, о чем он никогда ни о ком бы не рассказал. И не расскажет. Кажется, током сегодня пришибло их обоих….



Дома, лежа в холодной и жесткой постели, на другой стороне которой крепким сном покоится жена, Август глядит в потолок, который день страдая от бессонницы.

добьем ребятам 50 подписчиков?

вы уверены, что хотите тейков?

Где реакции, мои хорошие? Почему балуемся и не ставим ничего?

– Вижу, Вам и про идеальный порядок в моем кабинете рассказали? – Август промаргивается, кивает благодарно, постепенно оклемываясь от бурного и непредсказуемого начала дня. С плеч по скользкой ткани пиджака вместе с напряжением сползает пальто.

– Нет-нет, чистая интуиция! Опыт у меня небольшой, но существенный, как никак. – секретарь подходит к боссу поближе, без стеснения и крайне любопытно осматривает его с ног до головы. Тот поднимает брови, но еще пара секунд — и расплывается в мягкой улыбке, первый раз за прошедшее утро.

– В таком случае, – Август снимает солнцезащитные очки и складывает оправу на край стола, оглядывая сотрудника наконец в полной мере. Зрение от столь светлого зрелище рябит. – очень приятно, Дмиtrий… Дубин?

Он протягивает руку, ожидая рукопожатия. Странный жест, очень странный в адрес своей уже нынешней прислуги, но Дубин, и бровью не поведя, тянется руками к чужой, глядя точно в глаза, которые, кажется, с интересом рассматривает.

– Все правильно, Дубин! Огроомная честь с вами работать, Август ван-дер Хольт. – из его уст это слышится так необъяснимо тепло, ложится медом на уши, пудрит и так не соображающие мозги. Еще и мягкие руки тут же укутывают грубую ладонь со всех сторон, пожимая ее аккуратно и ненавязчиво. Хольт, лишь взглянув в искренне улыбающуюся мордашку, снова впадает в странное, будоражащее оцепенение.

И снова проебывается.

Дмитрия отдергивает почти сразу — по всему телу от рук разбегается ощутимый разряд тока. Выражение его лица на секунду делается испуганным, и за эту секунду Август уже успевает открыть рот, готовясь выдать огромную извинительно-пояснительную тираду.

– Vergeef mij! Я совсем забыл Вас предупредить, что-

– Ну что Вы, мне уже все рассказали! Все хорошо, правда-правда! Просто очень.. скоро это увидел, хах…

– Oh god, я извиняюсь.. Вы в норме?!

– Конечно! Все отлично, что ж вы извиняетесь?..

Безумно неловкие и рассеянные, они сыпят друг друга пустыми, но, кажется, нужными друг для друга словами. Дима в нетерпении аж отодвигает чужое кресло, даже не задумываясь, имеет ли право вообще его трогать, приглашающим жестом немо велит усесться. А Август действует, как заколдованный — ни слова против не говорит, плюхается, мажет ладонью по уставшим глазам.

Внутри неприятно мутит. Отсутствие кофеина или лишние часы сна — непонятно, а точнее ни то, ни другое. В груди что-то клокочет легкой тревогой, пусть и само это слово боссу практически не свойственно. Пальцами Август нервно расчесывает, наверное, топорщащееся во все стороны гнездо на голове, на щеках несвойственно выскакивает легкий румянец. Хочется сбежать, под плинтус провалиться — лишь бы уйти от осознания, что такой хороший, симпатичный и добросовестный на вид секретарь застает его впервые именно в подобном положении…

Но стоит поднять взгляд — это ходячее солнце уже стоит около стола с кружкой свежесваренного кофе.

Эспрессо. Единственный, который Август вообще пьет из предоставленных в кофемашинке позиций.

– Говорят, вы без кофе по утрам сам не свой, поэтому.. – осторожно ставит кружку на край стола, поднимает слегка обеспокоенный взгляд на босса. Губы поджаты в тонкую линию, на лице проглядывается даже не тень — одно сплошное сочувствие.

Босс смотрит так, будто после публичного унижения ему показали фокус.

– Благодарю.. – мужчина кивает, берет кружку осторожно. От непрошенной, но такой меткой чужой заботы, в пальцы отдает теплом. Хольт отпивает понемногу, уже не морщится от горечи — привык. – А как ты…

– Тоже сам. – лишь завидев, как Хольт чуть не давится им же сваренным кофе, хихикает уже спокойно. – Когда-то подрабатывал в кофейне, у некоторых барист со временем приобретается умение угадывать любимые позиции клиентов.

– Ты — один сплошной сюрприз, Дмитрий. — признает Август, глотая остатки кофе. Глаза становятся ярче, мозг трезвее, осанкой теперь похвастаться может не только Дубин.

– Надеюсь, сюрпризы вас радуют! — и Дима светится вновь. Он тут же собирается, вдыхает воздух полной грудью и одаривает Хольта лучезарной улыбкой. – Так, приемную мне показали, с персоналом я более-менее познакомился..

Получается, готов к работе!

Август выгибает бровь, оглядывая работника с ног до головы. Во сколько он вообще пришел?..

– Тебе, возможно, стоит дать работу полегче? Только пришел ведь…

– Нет необходимости. Прошу ознакомить меня с основными вашими поставщиками, коллеги уже успели нажаловаться мне на отсутствие пишущих принадлежностей.

– Завалили с порога, бедолага.. Такой объем не затруднит? – Хольт вздыхает, утвердительно кивает, окидывая взглядом рабочий стол. Прежде, чем открыть почтовый адрес Дмитрия, он мельком осматривает свои пальцы, а после, убрав руки под стол, приулыбается в ответ на отрицательные мотки головой.

Обручальное кольцо с безымянного пальца поспешно отправляется в карман.

***

На вопросы родных «Это у какой такой шишки секретари столько баблища нагребают??» Дима до последнего лишь загадочно улыбался, отпивая горячий мамин глинтвейн. Учиться заочно — огромный плюс, учитывая сильное желание парня зарабатывать, чтобы не заставлять родителей обеспечивать сына из своего кошелька. И ему всего двадцать один, но даже в таком возрасте опыт работы секретарем уже имеется, и не один.

Поэтому устроиться в крупную, очень крупную компанию оказалось легче, чем представлялось. С опытом, горячими глазами и внешне приятным образом взяли моментально, не пришлось даже разъяснять ему очевидные азы.

И сейчас, пробыв на рабочем месте всего около пяти часов, Дима уже во всю оказывается завален обязанностями — организовывает поставку канцелярии и других важных для офиса вещей, берется за составление свежей накладной, внимательно изучает графики сотрудников и помогает им в назначении встреч. Новая работенка его нисколько не пугает, наоборот — руки чешутся взяться за все и вся. Ведь глаза горят, а руки делают, и делают очень умело.

С коллегами сближается несвойственно быстро — с таким-то солнечным личиком и рвением быть во всем полезным он уже завоевывает сердца видавших многое работников и оказывается прозванным ласковым «Димка». И нравится абсолютно всем, что вполне ожидаемо.

– Димк, а Димк! – красноволосая девушка кличет проходящего мимо секретаря во время обеденного перерыва, спокойно просиживая его на рабочем месте. Она улыбается приветливо, не натянуто, с неподдельным интересом. С Юлей, одной из самых ярких личностей в офисе, новоприбывший уже успел познакомиться и в каком-то смысле сдружиться, как дружить могут слабо знакомые коллеги. – Подбирайся, поболтаем!

Дима с легкой улыбкой, как самый прилежный мальчик, подсаживается на свободный рядом с Юлиным стул так же прямо, как и обычно стоит. Та в последний раз перебирает по клавиатуре тонкими пальцами с ярко-красным маникюром, отстраняется и с радушием глядит на новенького.

— Как тебе начальник? — с ходу с налету спрашивает она, невинно и заинтересованно хлопая нарощенными ресницами.

– Отлично! Он кажется милым и неловким, сегодня с утра так суетился… – Дима улыбается мягко и сочувственно, стоит лишь вспомнить, как господин всеми словами извинялся за то, что спросонья забыл надеть кожаные перчатки перед рукопожатием. Но стоит лишь ему поднять взор — сразу встречается с шокированно-бледной физиономией сотрудницы, видимо, не особо верящей в то, что слышит.

– Милым? Неловким? Суетился?… – последнее произносится сдавленным шепотом. На парочку начинают оборачиваться остальные отдыхающие. – Это точно был он?…

– Ну.. Сомневаюсь, что в кабинет владельца может ворваться кто-то посторонний… – секретарь опускает взгляд, неловко почесывает затылок. – А какой он обычно?

– Ооооо…. – через стол отзывается светловолосая девушка, кажущаяся полной противоположностью Юлие. На лице — ни капли макияжа, на освобожденных от рукавов предплечьях выглядывают сухие вены. Валерия скрещивает руки на груди, темные брови поднимает в озабоченном жесте.
– Лапочка, ты себе даже не представляешь. Помнишь, Юлька, какой он переполох учудил, когда один из нас указал неточные цифры в самом начале важного отчета?

– Я, конечно, понимаю, военное дело не терпит оплошностей, но так орать… У нас в этот день во всем здании свет рубануло, электрики справились только ближе к вечеру.

– Юля сглатывает слюну, взглядом явно витает в пустоте, застыв им где-то на клавиатуре.

– А главное — весь отдел страдал.. Он никого домой не пустил, потому что обнаружил неточности уже после сдачи отчета. И мы сидели, без интернета, электричества и доступа к оборудованию, но сидели до конца рабочей смены.

– Солнышко, прошлая секретарша от него в страхе убежала, а ведь секретари-то чаще всего ни за что ответственности особой не несут.. Аккуратнее, будь добр, готовься ко всему, к чему вообще готовиться можно. – Юля поджимает подчеркнутые алой помадой губы, пододвигается к Диме ближе и берет его аккуратную ладонь в свои две, сжимает слегка, словно на войну отправляет.

– А лучше — перевоспитай, а. У него секретарши все как на подбор смазливые попадались, мож ты хоть влияние окажешь.. – лениво распластавшийся в кресле Игорь тянется к чашке остывшего кофе и, скривившись, допивает остатки. На белоснежной рубашке, такой же, как у всех — дресс-код никто не отменял — уже поставлено жирное пятно от плотного обеда.

– Его уже ничто не перевоспитает. Даже парень-секретарь. Можешь даже не пробовать. – Лера прикрывает веки, выдыхает обреченно, поглядывая на часы и нехотя отсчитывая минуты до окончания перерыва.

Дима переваривает всю принятую информацию, сам сглатывает слюну, задумывается и… внезапно просветляется в лице, чем вызывает удивление даже у Игоря. Изменять босса насильно он, конечно, не горит желанием, но охота иметь дело с господином Хольтом после всего рассказанного возрастает вдвое.


– Значит, завтра у вас встреча с Александром Акимовым в 15:30.. так? – конец дня, Дубин еле сдерживает зевок, выводит в небольшом блокноте ручкой цифры и буквы. Умаялся страшно, ватные ноги подкашиваются от бесконечной беготни, голова немного гудит от переутомления — нет, он не переоценил свои возможности, но к ритму работы в крупной компании придется привыкать.

– Все верно. Помнишь, как встречать гостей, или объяснить? – Хольт выглядит не менее усталым, но, в отличии от неудавшегося утра, держится прямо, абсолютно уверенно — именно это люди имеют ввиду, используя фразу «в своей тарелке».

– Не нужно. Все гости завтра будут приняты, все накладные будут готовы.. как сегодня. – Дима изнеможденно улыбается, но так искренне и по-доброму, что у Августа в который раз сердце екает. Мальчишка вызывает у него эмоции, что не должен вызывать. Вот ни капельки, блять, не должен. – Как вы сами? С утра получше?

Босс вскидывает брови. Чтобы у него спрашивали про состояние? Когда такое в последний раз было?..

– В порядке, как всегда. У меня интересоваться нет смысла — лучше расскажи, как прошел первый день. Никто из коллектива не давит? Все условия устраивают?

– Да, все замечательно! Устал, правда, но это — дело времени, не беспокойтесь. Работа бьет ключом, но я только рад! Люди хорошие, понимающие, настоящие трудяги. – секретарь утвердительно кивает самому себе, улыбается Хольту в лицо, но так ненавязчиво-расслабляюще, что оба прямо сейчас готовы поплыть.

– Очень рад, Дмиtrий.

– Можно просто Дима, если удобно!

– Как скажешь, Дима.

Кончики ушей секретаря краснеют.


***

– Как скажешь, Август. Конечно, я ведь вытерплю столько, сколько потребуется. – твердый и звучный женский голос отлетает от стен эхом кухни эхом. Беловолосая женщина, опираясь задом на столешницу, хваткой на бокале с вином грозится лопнуть его на мельчайшие осколки. – Убытков в этом году значительно больше, чем в прошлом, не соотносишь?

– Мария, в наших отношениях в большей степени терплю я. – Август хмурит четкие брови, поднимается со стола, с вызовом и тихим гневом глядя жене в глаза. – Убытки есть, но большинство из них легко покрывается. Даже если мы сотрудничаем, тебя не должны волновать происшествия внутри моей компании, пока они напрямую не касаются выгоды от того самого сотрудничества.

– Почему ты решил, что меня не должно это волновать, а? – Архипова на грани озверения, бокал со стуком ставится на столешницу, благо целый и невредимый. Голубые глаза стреляют острыми стрелами в чужие, протыкают насквозь черепную коробку.

читаем первую часть позалисной аушки, кто ещё не видел. через полчаса продолжение 😊

ЗЧ от дяди Вадика вам. Кушайте и ставьте реакции. 🐍

И еще отметьте какие вы пейринги больше хотите видеть именно от меня? 😊
P.S. Сероволков; дубогромов и все что связано с Разумовским не пишу!

и теперь в комментариях ответьте в целом, пожалуйста, чего бы вам хотелось видеть тут помимо зарисовок. если хочется вообще!

чтобы под всеми постами так активилм

Админы не думают и вам не советуют!!

давайте, ребята!! интересно узнать 😊

(оригинал картинки в коммах)

стоит напоминать про важность реакций?

Его шершавая тёплая ладонь накрывает чужую прохладную ладонь. У Алтана кожа нежная, мягкая и очень-очень чувствительная - Вадим знает как долго на ней заживают всякие лёгкие повреждения, в том числе синяки.

На удивление, юноша не отстраняется. Его рука вздрагивает, но через несколько секунд поворачивается, и пальцы обоих переплетаются. Дракон мягко улыбается, а на душе у него воцаряется такая нежность, какая бывает только тогда, когда рядом находится кто-то до ужаса родной и любимый. Дагбаев был именно таким.

Сеанс заканчивается, начинаются субтитры. Ни Вадим, Ни Алтан не встают, но переглядываются, мол "Останемся? Останемся.". Смотрят сцену после субтитров и только потом выходят из кинозала.

— Смотри, снег опять пошёл, Вад.. — на выходе из кинотеатра говорит бурят и подставляет руку в теплой перчатке под крупные хлопья снега. На несколько секунд забывает о роли недоступной крепости.
— Нас так совсем засыпет.

— Зато красиво. — Алтан поднимает голову и смотрит на снежную тучу в небе. Блондин смотрит на раскрасневшиеся щёки, тонкие линии губ, чуть подкрашенных каким-то блеском, и, наконец, в сами алые глаза. В свете вечерних огоньков они кажутся двумя драгоценными рубинами.

Взгляд очерчивает скулы, точёный острый нос, скользит по небрежно выбившимся из тугих кос прядям. Юноша поворачивает голову в сторону Вадима, вновь встречаясь с ним взглядом.

— Чего пялишься?

— Любуюсь, Вашество.

Алтан фыркает, но кончики его губ на долю секунды взмывают вверх, что благополучно улавливает старший. Вадим на пробу касается мизинцем чужой ладони, а затем смелее берет бурята за руку, несмотря на то, что перчатка слегка мешает.

— Давай пешком пойдём? — внезапно спрашивает Алтан и тянет блондина за собой, не дожидаясь ответа.

А Дракон и не противится. Он следует за Алтаном, ни на секунду не отпуская чужой руки. Они идут мимо снежной горки где играют дети, и Дагбаев останавливается чтобы понаблюдать. Смотрит на кричащих и смеющихся мальчиков и девочек, играющих в снежки, невольно вздыхает. Внезапно чувствует, как руку отпускают. Юноша поворачивается к Вадиму, а тот, оказывается, лепит снежок. И смотрит на Алтана хитро так.

Алтан принимает вызов и сгребает с капота стоящей рядом машины горсть снега. Тоже лепит снежок и запускает его первым. Промахивается, потому что Дракон уворачивается.

Бурят понимает, что вот-вот - и в него прилетит такой же снежок. Он резко разворачивается и бегом скрывается меж парковых ёлочек. Вадим совершенно не понимает, почему Алтан так внезапно ринулся в колючие заросли, но идёт следом, сжимая в руке снежок.

Первое, что чувствует Дракон когда продирается сквозь кусты - прилетевший в плечо снежок. Он вертит головой в поисках чёрной макушки, а когда находит её на возвышенности под сосенками - запускает снежок прямиком в юношу, не попадая. Потому следом он несётся на эту возвышенность.

Как только Вад оказывается в полуметре от Алтана, бурят дёргает за сосновую ветку над ними. Тотчас же на старшего обрушивается лавина снега с веток, а вот Дагбаев отходит и остаётся абсолютно чистым. Он заливисто хохочет над "заснеженным" блондином, а тот в свою очередь утирает лицо руками и посмеивается вместе с Алтаном.

Как руки Вадима оказались на талии юноши - он и сам не знает. Дракон прижимается всем телом, а Алтан, наконец-то, не бежит никуда. Он кладёт руки на чужие плечи и так счастливо улыбается, что старшему кажется будто сейчас всё вокруг растает - настолько сильно сияет улыбка Дагбаева.

Алтан целует первым. Привстаёт на носки, прижимается в лёгком поцелуе к уголку чужих губ, но инициативу тут же перехватывает Вадим. Он не напирает, но губы ощутимо сминает и ласкает, не используя язык. Бурят прикрывает глаза, а Дракон отрывается от его губ, подхватывает на руки под его же писк, и смотрит прямо в глаза.

На секунду включается неприступная крепость - юноша дёргается и визжит что-то о том, чтобы его отпустили. Но когда замечает такой взгляд старшего, то моментально умолкает, сжимая в руках чужие плечи. Ни слова не роняет, а только смотрит в эти бесконечно нежные глаза и, кажется, тонет с головой.

Волков под его тягучими поцелуями тяжело сопит, насупившись, до тех пор пока горячие губы не обхватывают бусину соска, а чужой шершавый язык не принимается перекатывать эту бусинку, всячески измываясь и иногда лишь придавливая. Олег неожиданно для себя стонет, пусть и тихо, пусть и сразу же подавляет стон закушенной губой. Становится даже неловко, потому что в себе такой чувствительности к ласкам груди он не замечал, а вот Вадим решил что этим надо воспользоваться и второй сосок зажал меж пальцев.

Дракон не унимается и ласкает грудь языком ровно до того момента, когда оба соска не взбухают от такого количества внимания к ним. Волков изнывает, а потому за волосы на затылке оттаскивает блондина от собственной груди и смотрит ему в глаза, весь запыхавшийся, сбитый в непонятный взъерошенный комок возбуждения.

—Заебал с прелюдией, трахни по-нормальному, а. —Требует Олег, а Вад на это только расползается в отвратительно-довольной ухмылочке. Брюнет думает, что с удовольствием сам бы трахнул Вадима, лишь бы сменить эту морду на что-то менее раздражающее.

Блондин молчит, и Олег ему за это благодарен. Он бы не выдержал дискуссии сейчас и просто психанул, а так Вад его послушал и стал прокладывать дорожку из поцелуев ниже, по рельефному прессу прямо к лобку. Штаны с бельём слетают с Волкова в считанные секунды, а затем Дракон сразу же жадно примыкает к основанию члена губами и разводит чужие ноги в стороны, пальцами тут же ныряя к промежности.

Подушечки пальцев внезапно натыкаются на что-то твёрдое и, судя по ощущениям, силиконовое.

—Это, я так понимаю, причина твоего нетерпения, Волчик? —И опять эта блядская ухмылочка. Олег завывает и закидывает голову назад, когда Вадим небрежно тянет пробку за стоппер на себя, пока губы его совершенно нежно расцеловывают чужое возбуждение.

—Не так быстро, блять, она же большая!

И Вад, кажется, сейчас мурлыкать начнёт. Он становится медленнее, но пробку всё-таки вытягивает наружу и осматривает. Игрушка большая, но члену Дракона немного уступает. Да и в отличие от неё, член у Вада не такого уродливо-фиолетового цвета.

—Других цветов такого размера не было.—Ворчит Волков, ёрзая на постели от нетерпения.

Вад хмыкает и подхватывает чужие бёдра повыше, предварительно швырнув пробку куда-то в сторону, а затем переворачивая Олега на живот. Тот противится и, кажется, не особо доволен положением "раком", но шлепок по ягодице пресекает всякие ворчания.

—Лишил меня такого удовольствия.. Я хотел, чтобы ты на пальцах моих скулил, просился на член. —Вадим разочарованно качает головой и проводит большим пальцем по мокрой промежности. Из отверстия сочится смазка, стоит лишь слегка оттянуть одну из ягодиц. Олег на славу подготовился.

—В другой раз, Вад, прекрати пиздеть. —Прохныкал Волков и вильнул бедром в сторону, лишь бы показать своё желание.

—Как тёлка, честное слово.

Когда слышится звук расстёгивающейся ширинки, Волков блаженно вздыхает. Намеренно гнёт спинку поглубже, выставляет себя напоказ, за что получает одобрительное похлопывание по бедру, а затем и скользящий меж ягодиц член.

—Выдержка твоя требует доработок, Волчик. Резинки где у тебя?

Вад кладёт руки на чужие упругие ягодицы и членом пару раз проезжается меж них. Нет, пожалуй, он даже рад тому что Волков так нетерпелив и уже совсем готовенький в его руках. Горячий, мягкий как пластилин и совершенно покорный - не то что в повседневной жизни.

—Я забыл купить..

Дракон незамедлительно собирает стекающую смазку с чужой мошонки и размазывает по своему члену, после чего пристраивает к текущему отверстию мокрую головку.

—Тогда сам будешь вымывать всё, Волч.

И сразу же, не давая Волкову среагировать и как-то ответить, входит на всю длину, до громкого шлепка яиц об упругие бёдра. Олег натурально вскрикивает и сразу же недовольно мычит - размер у Дракона уж очень большой, можно же поаккуратнее!

Только вот на следующие три месяца Олег забывает о каких-либо встречах напрочь - на работе завал, нервы сдают, какие уж там встречи. Но прийти в школу приходится - предновогоднее собрание, где в очередной раз родителей ждало обдиралово на детские праздники и украшение класса. Волков среди кучи расфуфыренных женщин чувствовал себя максимально неловко, а потому отстраненно сидел на задней парте и не слушал, до тех пор пока в кабинет не заявился упомянутый раньше учитель истории. Вот тогда Волков включился в процесс обсуждения, переглядывался с Вадимом в любую свободную секунду. А после собрания хотел было уйти, но в коридоре Вадим его остановил мягким прикосновением к плечу.

—Что ж вы, Олег Давидович, не держите обещания? Говорили что встретимся, а сами не пишите, не звоните.. —Цокая языком и шутливо покачивая головой произнёс Вадим. —Я разочарован.

—У вас есть контакты родителей, написали бы сами, Вадим Александрович.

—Ну вы ведь слово дали.

Дальше только смех, шутки, истории из жизни и совместная прогулка по ночному Питеру. Динаре Олег пишет, что будет поздно, а сам вместе с Вадимом разгуливает по мокрому, холодному городу. Тот только-только входит в стадию "зима", а потому на улицах слякоть и гуляет пронизывающий насквозь ветер. Хотя, даже это не пугает старых добрых друзей: оба размеренно шагают, перекидываясь взглядами лишь иногда, да и те были мимолётные и какие-то странно-застенчивые. Впрочем, это никого не смущает, как и дальнейшее ежедневное "Доброе утро, не забывай об отдыхе" в течение месяца.

***
—Динара, вроде, не чудит. Чего вызвал?

—Тебя иначе не выдернешь, приходится вот так. Я, может, соскучился по тебе и роже твоей.

—Я боюсь педагога моей дочери, с такими-то признаниями.

Волков плюхается на стул, складывая шапку вдвое и засовывая её в рукав куртки. Она отправляется на заднюю парту, в то время как перед Олегом ставят полную чашку горячего чая и кладут небольшую шоколадку. Татарин широко распахивает глаза и в недоумении смотрит на Дракона.

—Ну чё ты пялишь? Никогда шоколада не видел? —Усмехается Вадим и внимательно смотрит за тем как Волков с подозрением избавляется от обёртки и с каким удовольствием ест. —Это затравочка перед основным блюдом.

Как же Олег удивляется, когда видит в руках Вада виниловую пластинку Арии, так ещё и немножко потрёпанную жизнью - значит винтаж! Конечно он отнекивается и говорит, что это для него чересчур, что такой подарок он не может принять, но затем с детским восторгом, аккуратно придерживая за края, извлекает из конверта среднюю по весу пластинку. Пожалуй, Волков готов запищать от радости.

—Это на Новый год тебе, как старому товарищу. Ты же по этой херне тащишься.

—Ну бля, Вад... Если не секрет, где брал?

—Секрет. Где брал, там больше нет — И подмигивает, зараза. Волков цокает языком и закатывает глаза.

И такие вызовы становятся довольно частыми. Вадим вызывает его просто так, пока в один из дней не зовёт прогуляться посреди ночи — Волков в шоке — и не предлагает отпраздновать новый год вместе. Оказывается, Дракон семьёй так и не обзавёлся: говорил, мол пока не нашёл свою родственную душу. Олег шутил, что Вадим умрёт нетраханным и жевал себе булку, оплаченную за счёт Вадима. На халяву всё вкуснее.

—Динара, прекрати таскать огурцы со стола и беги одеваться, скоро за стол садиться!

—Ну папа!

Волков тяжело вздыхает. На фоне громко играют новогодние песни для создания нужной атмосферы, но нарушает идиллию звонок в дверь. Под шумок Динара утаскивает огурец, но следом слышит недовольное шиканье отца - он всё видел.

Обтерев руки, татарин торопится к двери, дабы не заставлять желанного гостя ждать. Гость, правда, весь в снегу, но зато с двумя коробками на руках. Одна огромная, тяжёлая, а вторая совсем небольшая. Олег снова тяжело вздыхает, помогая поставить коробки на тумбу в коридоре.

—Вад, ты же уже сделал мне подарок..

—Ты тихо.. маленькую коробку спрячь, это для Динары.

—Она в Деда Мороза не верит.

—Ну ради меня, а?

И смотрит так жалобно,что Олег качает головой и берет маленькую коробочку, следом закидывая её на шкаф, дабы дочь не нашла его раньше времени, пока сзади Дракон окончательно раздевается и развешивает одежду.

—Вадим Александрович?—Слышится от вылетевшей из кухни Динары с одним лишь хвостиком —второй заплести не успела — и картофелиной в руке, которая уже была надкусана. —Папа, а почему..

—Вадим Александрович будет праздновать Новый год с нами. Мы с ним раньше вместе служили, но он мне как брат.

—И, раз мы не в школе, то меня можно называть дядей Вадимом. Что думаешь, Динара?

—Мне так даже больше нравится!

Мужчины вдвоём смеются, а следом перемещаются на кухню, где Олег заканчивает возню с сервировкой стола. Дракон, конечно, насмешливо подмечает что Волков наготовил на все новогодние праздники вперёд, но запах тут же заставил его замолчать.

Когда вся троица расположилась за столом, Динара не могла уняться и всё спрашивала, что за огромная коробка стоит в коридоре на тумбе. Девочка с блестящими глазами ждала ответа от Вадима, а тот только хитро улыбался и молча вкушал блюда, пока что не желая рассказывать.

—Ну расскажи уже, Вад, она же не успокоится. — произнес Волков, отправляя очередной кусок картошки в рот, пока блондин хохотнул и хлебнул сока из стакана - пить никто не собирался.

—Это папе твоему планетарный миксер. Он у тебя вон как вкусно готовит, а теперь ещё и быстрее будет.

Динара насупилась и проворчала что-то про то, что миксер - это скучно, а ещё что можно было бы подарить им приставку. Отец на неё за это строго покосился, но вслух замечания не сделал.

После еды все расселись в гостиной перед телевизором с имбирным пряниками и стаканами горячего шоколада - Олег и об этом позаботился. Президент вновь начал речь с фразы "Этот год был тяжёлым", на что девочка фыркнула и уткнулась в телефон, лишь бы не слышать ужасного тоста. Волков хотел было сделать замечание, мол это традиция - слушать президента, но Вадим покачал головой и нахмурился - не стоит.

Только-только пробили куранты - Динара уже на балконе. С босыми ногами, но в отцовской куртке, чтоб не замёрзла во время просмотра салютов. Олег следует за ней, а Вад приходит позже и сразу же отправляет девочку смотреть под ёлку. Та закатывает глаза и говорит что Деда Мороза не существует, но всё-таки уходит. Волков и Дракон остаются на балконе совсем одни.

—Олеж, а, Олеж. —Заводит блондин, смотря на многочисленные яркие огоньки фейерверков. Волков отзывается вопросительным мычанием. —Нравишься ты мне.

Волков смеётся. Голову отворачивает в сторону, наверное даже краснеет —Вадим не видит — и смеётся. Дракон голову вбок склоняет, хмурится в непонимании и толкает мужчину в плечо.

—Эй, Я вообще-то..

—Папа, смотри что под ёлкой было!

Прерывает Вадима ворвавшаяся на балкон Динара. У неё в руках простенький нож-бабочка, благо, тупой, чтобы девочка не поранилась. Волков его поблагодарит за это потом, а пока он опускается на колени перед дочерью и вместе с ней рассматривает подарок.

Вадим усмехается и довольно лыбится, когда девочка скачет вокруг него с этой "игрушкой" и многочисленно благодарит, парка её не отправляют спать. Он собирается уходить и вот уже накидывает дублёнку на плечи, как его останавливает Олег.

—Может останешься на ночь? —Говорит тихо, губу закусывает, переминается с ноги на ногу - видно, что неловко себя чувствует. Блондин на это усмехается и стаскивает дублёнку с плеча.

—Коль Волчик позволяет, отчего не остаться?
***

Лежать рядом с Вадом в кровати неловко. Безусловно, они спали так в армии не один раз, но сейчас это храпящее огромное существо рядом кажется Волкову каким-то чересчур домашним. Таким Олег его ещё ни разу не видел.

В надежде что Дракон спит крепко, татарин слегка касается чужой голой спины и проводит кончиками пальцев по позвонкам. Спина у Вадима красивая, широкая. Да и весь Вадим.. далеко не маленьких габаритов.

Храпение прекращается, но мужчина, кажется, все ещё спит. Волков поднимается на локте и склоняется к чужому уху, осматривает долю секунды острые, коршуновы черты лица. Красивый.

—Ты тоже мне нравишься, Вад.

***

Утро, пожалуй, выдаётся слишком сонным. У Олега из рук всё валится, пока домашние ещё спят. Глаза слипаются несмотря на то что брюнет умылся, а ноги путаются меж собой. Как только Олег в очередной раз психует и бросает мыть посуду, на кухню заявляется полуголый Вадим в одних лишь смешных пижамных штанах с оленями. Он к Олегу огромным котом сзади жмётся, мычит что-то в изгиб шеи, в затылок. Волков останавливается в ступоре, хмурится и поджимает губы, пока рука останавливает чужие блуждающие по шее губы.

—Что ты делаешь?

—А ты думаешь, я так крепко сплю, Волчик? Я хорошо слышал твои слова, и не говори что они мне приснились.

Волков его отпихивает и ворчит мол "Такого не было", хотя когда Вад во второй раз лезет к нему с поцелуями в шею и плечи, Олег не отстраняется и не ворчит, только подставляясь под ласки с наигранно-хмурым лицом только для виду.

В конце концов, татарин вырывается из чужих объятий и сбегает зачем-то в спальню. Он возвращается оттуда с черной коробочкой, внутри которой оказываются два прекрасных кольца с инициалами обоих мужчин. Для Волкова - с инициалами Вадима, для Вадима - с инициалами Волкова.

—Я тоже собирался признаться. —Пока на его палец надевают кольцо, Олег почему-то думает, что это похоже на свадебную церемонию.

—Но я тебя опередил. Я даже рад, знаешь.

Вадим надевает свое кольцо самостоятельно и прижимает Олега к себе за талию ради очередного поцелуя и смущенного до кончиков пальцев Олега.

***

"Динара у Серёжи останется на пару дней."

У Вадима как раз закончились уроки. Он, конечно, собирался ещё посидеть над тетрадями, но такое сообщение от Волкова он ждал уже на протяжении месяца. Съехаться пока не удавалось - Олег все не знал, как объяснить Динаре появление её учителя истории в квартире в качестве отчима. Боялся реакции дочери и пока не торопился звать Дракона к себе.

Блондин довольно быстро покидает школу, предварительно собрав все тетрадки - все равно останется у Олега на ночь и надо будет чем-то себя занять. А пока греет машину,чтобы сорваться наконец к возлюбленному, набирает его дабы услышать замятый встревоженный голос.

—Что, Вад?

—Вина надо купить?

—На кой? Ничего не надо, приезжай пожалуйста просто. Я соскучился.

—Ну, Волчик, брей пизду и ноги, я уже в дороге.

—Вадим, ты идиот.

Дракон хохочет и на прощание шлёт татарину воздушный поцелуй в трубку, на что тот выдаёт "Вад, едь быстрее, пожалуйста". Конечно Вад будет быстрее, если его Волчик так просит.

***

Пожалуй, такого приёма Вад и ожидал - Волков накидывается на него не с объятиями, а сразу с поцелуями кусачими, жадными и к стене прижимает, напористый и нетерпеливый до ужаса. Руки горячие, лезут прямо под зимнюю куртку, ведут по рельефному телу, скрытому ненужной абсолютно водолазкой. Дракон сверху несколько секунд стоит в ступоре, а потом чуть наклоняется и сам лезет руками под чужие домашние штаны, чтобы сгрести в руках крепкие упругие ягодицы и посильнее их сжать.

—С порога так, Волч, даже чаю не предложил..

—Завали ебало, я тебя умоляю.

Вад хочет пошутить, что умолять он будет в другом месте, но его вновь прерывают настойчивым поцелуем в губы и грубо дёргают с плеч курточку, хотя снять её не получается от слова совсем. Приходится самому Вадиму стаскивать куртку, не отрываясь от многочисленных смазанных поцелуев, больше похожих на пожирание друг друга.

Футболка Волкова летит вслед за курткой Вадима на пол, а сам татарин оказывается на руках блондина. Ягодицы его стиснуты в крепких руках, по шее блуждают губы: Дракон буквально везде. Волков задыхается от горячих рук, от чужой крепкой груди, от губ на шее, от чёртового запаха какого-то мужского одеколона.

У кровати они оказываются быстро, вот только Вад не очень торопится оканчивать прелюдии. Он мягко укладывает брюнета на кровать и крайне медленно принимается расцеловывать его шею, постепенно спускаясь на ключицы и грудь.

— Алтыне ты еще нужен, убшэнтэй хүн (идиот). Так что не в этом году... — Алтан наигранно закатывает глаза, а красный след от щелбана на лбу тут же покрывает прохладным поцелуем, жестом таким, будто одолжение делает. И Вадим знает, что змейка дочкой прикрывается при любом удобном случае, особенно, когда дело доходит до переживаний. Потому он вытягивает губы в приторно-сладкой улыбке, берет кончик смоляной косы и растирает в пальцах, ощущает текстуру остуженных волос.

— Кстати о ней.. — Вадим оглядывается на горку, окупированную детьми разных возрастов. Среди них резвится и Алтына, под ручку ходит со смугловатой брюнеткой, судя по всему, ее одногодкой. — Наше сокровище еще никогда так спокойно с подружками не общалась. А мы даже не знаем, чья это дочка с ней ходит...

— Надо бы знать, с чьим отродьем она- — Алтан внезапно замолкает, стоит лишь ему окинуть предположительных родителей девочки ответным взглядом. Ранее слегка румяное от холода лицо в ужасе белеет, зрачки в алых глазах сужаюся, словно у змеи. Ярость накатывает с ног до головы, и без того тонкие губы сжимаются в полоску, грудь медленно и глубоко вздымается. Он сейчас может вытворить что угодно, наплевав на то, что кругом веселятся дети. Алтына, его драгоценная дочь, общается с выродком пакостных маньяков, с щенком уродца, поставившего огромную кляксу на родословной Дагбаевых и жизни когда-то младшего из них??

Пока муж находится в уязвимом оцепенении, Вадим действует. Кладет большие и крепкие ладони на хрупкие плечи, усаживается на скамью рядом и мягко тянет Алтана вниз за собой, чувствуя, как тот мелко-мелко дрожит от злости. Сам не сводит глаз со стоящего в пяти метрах от него Волкова, сглатывает слюну, но тут же внутренне расслабляется, стоит ему встретиться с понимающим и таким же немного тревожным взглядом, пока его рыжего даже с мелкой на руках приходится удерживать на скамье, чтобы не вырвался. Только драки сегодня еще не хватало.

— Так, золото. Давай-ка мы договоримся. — начинает было, но его снова бессовестно перебивают.

— Чтобы они.. с ней... к Алтыне... — хмурит черные брови, шепчет сдавленно-надрывно, будто вот-вот сорвется на крик, рука на подоле шубы комкает мех яростно. — Глотки перережу, всем четверым... По очереди, чтобы одни за другим наблюдали... решили испортить и нам жизнь, значит...

— Алтан. — Вадим ведет по плечам руками, спускается одной к плотно сжатой на краю шубы ладони и покрывает своей, те же действия производит и со второй. Прислоняется к его спине грудью, лицом зарывается в туго заплетенные косы, трется о кожу головы носом. Он сам взволнован, но не ситуацией, а, скорее, реакцией на нее Алтана. — Вдох.. — грудная клетка бурята расширяется, шумное дыхание затаивается. Светловолосый вдыхает вместе с ним, чтобы воспринимать было легче. Он всегда успокаивает вспыльчивую змейку именно так. — и выдох.. — Алтан заметно обмякает, льнет спиной к мужу в ответ. Хватка на мехе расслабляется. Вадим с нежной гордостью целует мужчину в затылок, говорит почти у уха, словно бархатисто мурчит. — Пока нашей дочери ничего не грозит. Прошло много времени, у них обоих появились другие приоритеты. Уверен, у них нет никаких скрытых мотивов. А на Алтыну эта девчушка наоборот влияет лучшим образом. Смотри, как светится.

И вправду. Девочка, обычно характером довольно закрытая и отчужденная, улыбается шире, чем когда-либо, звонко, как мелодия колокольчика, смеется. Алтан смягчает взгляд, выдыхает теперь уже точно расслабленно и мысленно принимает свою участь. Как бы на душе ни скребли кошки, он понимает, что все лучшее в первую очередь должно быть лучшим в первую очередь для дочки, только потом уже для себя. И сейчас единственное, что ему осталось — наблюдать.

😶❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️

😶😶😶😶🎀🎀🎀

😶😶😶1️⃣ ❤️❤️❤️❤️❤️

😶😶😶↪️ @sharlyaa ↩️

😶😶😶2️⃣ ❤️❤️❤️❤️❤️

😶😶↪️ @Xaxaxzlaz ↩️

😶😶😶3️⃣ ❤️❤️❤️❤️❤️

😶😶😶↪️ @inlkvmom ↩️

〽️〽️〽️〽️〽️〽️〽️〽️〽️〽️〽️〽️

❗️просим всех победителей в течение суток написать в личку — @crvlki! ❗️

кто не выиграл — не расстраивайтесь, это не последний розыгрыш. всем удачи и спасибо за участие.😊

завтра результаты розыгрыша!

Сегодня дроп😎
У меня для вас на сегодня птицеволки с жестячком. Ждёте, да?)

сероволки пока только такие

(нет мерча — делаю его сам)

На 120+ напишу вам порно по чешуе 👍

давайте напишем под этот пост, чего хотим видеть-почитать!(может, зацепит идея какая-нибудь 👁👁). пейринг, идея, жанр — пишите всё, что хотите, зайцы, буду очень рад почитать.

Иванна Чеботарёва для проекта «пенал» 🪩🦄👻😈

Писательница.
Что почитать?
«Ивашины сказки» 📖

На это грубая ладонь скользит по чужой макушке в очередном ласковом поглаживании, а затем сгребает рыжую копну волос в охапку, больно сжимая её у корней. Волков наклоняется к лицу Сергея, смотрит внимательно, жадно, а затем усмехается и тянет его вверх, прямо за волосы, заставляя подняться на ноги.

—Нет.

Рыжеволосый взвывает, совершенно не готовый к такому повороту событий, и ещё недолго отпирается и не идёт к лестнице, на что Олег увеличивает вибрацию. Конечно, такой ход действует на Сергея так как нужно татарину: он наконец шаркает к лестнице и хватается за перила, оглядываясь на Волкова. А тот и рад подать любимому руку и помочь подняться - заслужил ведь, послушался.

Разумовский ожидает яростных поцелуев и секса прямо в коридоре, но этого не происходит. Выдержка у Олега и правда железная, но в приказном тоне чувствуется нетерпеливость. Сходу, прямо в коридоре, Волков бросает Серёже "Я буду ждать тебя в кабинете. Разденешься и наденешь ошейник. И не смей себя трогать.", а рыжеволосый только и рад. Если от Олега поступают такие приказы, значит скоро все мучения закончатся.

Напрасно он думал об окончании. Олег, завидев его, обнаженного и с болтающимся на шее ошейником, делает знакомый до боли жест - указывает разведёнными указательным и средним пальцами на пол. Разумовский незамедлительно исполняет приказ по жесту, скрещивая руки за спиной и упирая взгляд в пол, на котором сейчас краснели его коленки. Звук тяжёлых шагов заставляет его сладко задрожать в предвкушении, да вот только волосы вновь оказываются собраны в охапку, пусть и нежнее чем в прошлый раз, а голова оказывается поднята вверх. У Серёжи у самого неимоверно стоит, а когда Волков показательно расстёгивает ширинку и достаёт член, то, кажется, что венки на нём скоро лопнут от напряжения, до того они вздуты. Но рыжеволосому нравится эта картина, и он в преддверии скулит и нетерпеливо посматривает на Волкова припухшими глазками.

—Рот.

О, как Серёже нравится эта команда. Он моментально распахивает губы и высовывает язык, позволяя тяжёлой солёной головке лечь на него и слегка потереться. Блаженно стонет, когда член входит в рот, толкается за щёку, но смотреть на Олега не перестаёт - тот не любит, когда Серёжа отводит взгляд в процессе. А рыжик и ослушаться не может, ему самому нравится зрительный контакт в таком положении.

Член входит глубже, а у Волкова в руках появляется знакомый пульт. Серёжа моментально понимает что к чему и теперь только податливо раскрывает рот сильнее, до того что скулы сводит, а нижняя челюсть ноет, но тем не менее так, чтобы Олег взялся сейчас покрепче за его волосы и вошёл прямо в узкую жаркую глотку, громко застонав от удовольствия.

Конечно Разумовский тут же сжимает щёки, пусть по ним и бегут ручьи слёз от удушья, - он привык, такое обращение было не в новинку - а Олег сверху начинает размеренно двигать бедрами то назад, то вперёд, входя максимально глубоко. Так, чтобы очаровательный острый носик уткнулся в ёжик на лобке.

—Умница.

Сверху доносится куда больше стонов, когда Олег наконец начинает двигаться быстрее, насаживая узкое горлышко на свой член под характерные звуки хлюпанья слюны и каких-то жалких покашливаний со стороны Разумовского. Татарин сжаливается, увеличивает скорость вибраций и подставляет тому носок лакированного ботинка (благо, тот был чистый, ведь куплен специально для таких игр). Серёжа стонет от облегчения, когда ему позволяют слегка тереться о лощёную поверхность ботинка и благодарно смотрит на Олега щенячьими глазами, когда тот увеличивает темп.

Олег вбивается в чужую глотку, плевав на то что по подбородку рыжеволосого стекает огромное количество слюны и что Серёжа уже вот-вот кончит. В последний раз толкнувшись по самое основание, брюнет изливается в чужое узкое горло вместе с его владельцем. Правда тот кончает ему на ботинок, и Олег, отстранившись, видит это и мягко улыбается возлюбленному.

—Убери за собой.

Обещанные сероволки(🌟)

Сергей сглатывает давящий ком в горле, но это не особо помогает. Он осоловело смотрит через весь конференц-зал на Олега, стоящего возле выхода и сжимающего что-то в кармане. В очередной раз тело пробивает вибрацией изнутри, и Разумовский прикусывает и без того красные губы после поцелуев. Пятнадцать минут назад Волков зажал его в кабинете, расцеловал, но сказал что хочет попробовать кое-что новое. Это "кое-что" сейчас никак не радовало Серёжу, ведь у него в конце концов совещание!

Рыжеволосый вжимает пальцы в мягкую обивку на подлокотнике и опускает взгляд в стол. Сосредоточиться на информации, поступающей ежесекундно с разных сторон. Можно ли свалить всё на плохое самочувствие? Но он ведь уже переносил совещание из-за Олега..

Вибрация прекращается, а Разумовский тяжело выдыхает и трёт переносицу. Он поднимает голову, смотря на одного из сотрудников, и просит повторить всё, но очень кратко. Да, опять сваливает такое поведение на огромную загрузку.

Без вибрации куда легче пережить возбуждение, пусть и стоящий колом член сейчас неприятно сдавлен классическими брюками. Серёжа с лёгкой улыбкой задаёт работнику вопросы, но прямо посередине предложения вибрация вновь возвращается. Рыжеволосый распахивает глаза и пару секунд сидит с приоткрытым ртом, а затем встряхивает ею и старается вернуться в прежнее состояние. На лице появляется нервная улыбка, а голос то и дело дрожит. Олегу это не очень нравится, а потому игрушка внутри Серёжи с каждой секундой увеличивает амплитуду вибраций. Дабы окончить эту пытку, Разумовский окидывает оценивающим взглядом коллектив и тихо, очень мягко и ласково просит всех разойтись. Он оправдывает такое решение тем, что у него болит голова и он не может просто воспринимать такой поток информации на данный момент. Сотрудники, кажется, верят (или по крайней мере делают вид что поверили) и расходятся по своим делам.

А Серёжа только и ждёт, когда кабинет опустеет. Ждёт, упёршись лбом в сложенные домиком пальцы и устремив взгляд в стол, ровно до тех пор пока шершавые ладони не ложатся ему на плечи, а над ухом не раздаётся низкий шёпот.

—Мы идём домой. Сейчас. Пешком.

Разумовский тихо скулит и зажмуривается. Возбуждение накрывает с головой, а страх идти вот с этим внутри становился поперек горла комком. Волков и его чёртовы идеи порой так выводят..

Олег регулирует вибрацию на среднюю скорость, а затем любезно помогает любимому собраться: помогает надеть пальто, воркует вокруг него, завязывая шарф на нежной шее, шепчет что-то ласковое когда они едут в лифте, и наконец дразнящие кусает за ушко, когда они выходят из здания офиса. Серёжа весь дрожит, изнывает от непрекращающейся вибрации внутри. Ему ноги тяжело переставлять, не то что отвечать татарину на ласки.

Но тот, в общем-то, не особо и требует чего-то от Серёжи. Он играется с темпом с помощью пульта, пока его ненаглядный пытается идти ровно и спокойно, но не выдерживает и валится на первую попавшуюся лавку. Он закрывает лицо руками и хнычет, а Олег стоит рядом и ласково гладит его по рыжим волосам.

—До дома осталось совсем немного, ну же. Не разочаровывай меня, будь хорошим мальчиком.

Серёжа хмурится и всхлипывает. Кажется, возбуждение до того сильное, что терпеть уже невыносимо, но Волков с этим ничего не делает. Он лишь помогает Разумовскому подняться и берет под руку, дабы тому было удобнее идти. В свою очередь рыжеволосый лишь утирает три скупых слезинки с щёк и, поджав губы, старается пересилить себя. Он ведь послушный мальчик, верно?

Вместо лифта Олег говорит что они пойдут по лестнице. Дрожащий Разумовский в отчаянии опускается прямо на кафельный пол красивейшего подъезда и хватает Олега за штанину. Смотрит своими большими голубыми глазами, мокрыми и слегка припухшими от слёз, и просит:

—Олег, хватит. Останови это, прошу тебя!

Я НЕ УМРУ ЧМОМ!!
Всем доброго вечера, я чел из коммов, который никак не мог выложить зарисовку с сероволками и вибратором. И вот после того как я кинула зарисовку, Зеня внезапно предложил мне должность админа. Команда тут максимально комфортная, все хорошики💋💋
Буду теперь радовать вас зарисовками не через анонку(сероволки будут, обещаю).

дОБИЛИ ТАК БЫСТРО НУ ВЫ.
это еще и коллаб будет, офигеете!

к предыдущему посту🤩

быстрый опрос

💕

Ребят, если я вам писал зарисовки с именем Поэта Женя, как думаете, я гений, или работаю в баббл?