Почему я оптимистично смотрю в будущее и в чем мой оптимизм? Почему я верю, что может произойти бескровный мягкий сценарий смены политического курса к более социальному и прогрессивному? Продолжаю свои «октябрьские» тезисы.
Я действительно считаю, что наша страна на пороге масштабнейших перемен. Что уже сейчас в глубине российского общества происходит структурная трансформация общественных настроений. Сверху донизу все больше и больше людей хотят внятного образа будущего и согласны с необходимостью «перезагрузки». Условная «перестройка» — но не та катастрофа, что сгубила СССР — становится все более популярной мыслью.
Я уже говорил ранее, что рост национального самосознания и стремление к социальной справедливости резко набирают обороты. Логика подсказывает, что в следующем году они займут доминирующее положение в обществе. И этот мощнейший запрос начнет преобразовываться в конкретные материальные формы.
Конечно, официальная власть попробует оседлать и направить эти настроения в нужное русло, но исторический опыт подсказывает, что массово удовлетворить потребности и стремления общества не удастся, так как структура нынешней системы управления не подразумевает массовое привлечение общества в структуры власти. Это нарушит баланс внутри системы и может вызвать кризис в правящем классе. Часть «элиты» будет настроена либерально и «пораженчески» перед Западом, а другая часть «элиты» будет пытаться следовать общественным настроениям, делегируя своих представителей в органы принятия решений, или, опираясь на массовые настроения, попытается поддержать наиболее близкое себе массовое движение.
Хочу вспомнить такой термин из советской, постсоветской и российской экономики и политики как «красные директора». Он обозначает людей из советской промышленной и управленческой элиты, директоров предприятий, которые занимали руководящие посты в советское время и остались на них после перехода России и стран СНГ к рыночной экономике. Красные директора обладали неформальными связями, большими навыками управления командой и блестящим пониманием промышленных технологий. Именно они в тот период поддерживали коммунистическое и национал-патриотическое движения. Именно они обеспечивали их ресурсами и сопротивлялись окончательному разрушению советской экономики. И во многом именно благодаря им мы не утратили свой промышленный потенциал до конца. Конечно, они были не без греха, и многие даже участвовали в приватизации, но огромное их число пыталось сохранить реальный сектор экономики.
Так вот, сейчас такие «красные директора» тоже есть. Это патриотически настроенные производственники, люди из ОПК, агропромышленного сектора и т.д. Ко всему прочему огромное количество военных, ученых, чиновников разных уровней абсолютно готовы подставить плечо той политической силе, которая сформулирует образ будущего, совпадающий с их ценностями и настроениями большинства общества. А при возможных кризисных явлениях такая политическая сила появится гарантированно.
Конечно, существует риск, что олигархат, опираясь на административный ресурс, попробует эти настроения перехватить и перенаправить в крайне реакционные формы, но в этом случае наша задача — помочь обществу не пойти по губительному пути и привести к откровенной катастрофе. Общаясь со многими представителями «красных директоров», могу с полной уверенностью сказать, что мой образ будущего в виде демократического социального государства с мощной индустриальной базой, высокоразвитой наукой, медициной и образованием очень для них привлекателен.
В будущем я вижу союз между широкими пластами общества и той частью правящего ныне класса, о котором я писал выше. Поэтому, даже на фоне СВО и обостряющихся противоречий я смотрю в будущее со сдержанным оптимизмом и вижу, чем сейчас нужно заниматься. Продолжение следует.
