#interactive_fill part 5.
Внутренне коришь себя за доверчивость, но всё равно подходишь, наблюдая, как спина киборга скрывается в тени помещения. На секунду задумываешься о том, что можешь прямо сейчас закрыть его там, захлопнув дверь с внешней стороны, однако стараешься прогнать эти мысли.
Металлическая рука, показавшаяся из тьмы, галантно предлагает помощь, но от неё отказываешься, не без сомнений заходя внутрь. Он закрывает дверь, лишь после этого включая свет, а затем поворачивает замок.
— Это не для того, чтобы ты не сбежала, а для того, чтобы никто не смог войти, — осекается, понимая, что сказал. — Лучше не сделал, да?
— Светским беседам тебя не учили.
— Извините, мисс, что не веду пустых разговоров в такой обстановке, — язвит в ответ, не пытаясь упрекнуть, наоборот — хочет хоть немного расслабить.
— Правильно делаешь, не оттягивай момент.
— Сразу к делу? А мне нравится твой подход.
Киборг наблюдает за тем, как ты садишься на стол у дальней стены, а сам падает на табуретку у двери, вздыхая, словно пытаясь собрать все мысли в одно целое.
— Я был военным. Служил себе мирно, помогал семье, даже завещал тело науке. Знал бы, когда подписывал, что меня не мёртвого изучать будут, а из лап смерти выдернут в лабораторию вместо больницы, так разорвал бы в клочья тот чёртов лист.
Он сжимает ладонь в кулак, но, очевидно, не ощущает никакого облегчения от этого.
— Мужик бухой на встречку вылетел, когда я к родне ехал — машина в смятку, меня вместе с ней. Приехавшая бригада, когда узнала о моей должности и добровольном согласии, сразу же сюда направила, а начальство в личном деле поставило печать. «Героически погиб, исполняя долг» — вот, что обо мне известно. Убого, не думаешь?
Киборг неоднозначно кивает головой, будто задаёт риторический вопрос самому себе, на ответ и не надеясь.
— Они хотели создать оружие, — смотрит в пустоту, прожигая пространство своими красными глазами. — А тут я — вояка, лично отдавший себя в их руки. Джекпот? От тела моего, правда, ничего не осталось, даже думать не стали. Прооперировали, пересадив на груду железа. Так им даже больше нравилось — от экспериментов сдохнуть тяжелее. Решили поиграть с разумом, загрузили коды, как в компьютер, а потом дали оружие.
Он буднично достаёт из кобуры пистолет, смотря на него как на безделушку, а не причину смерти как минимум нескольких учёных.
— Они боятся, — поднимает взгляд, пытаясь понять, осознаёшь ли ты его слова. — Что кто-то восстанет, рассекретит. Они создали меня как машину для убийств и почти живой щит. Жаль только, что просчитались, не стерев память.
Не знаешь, что тянет к нему, но отчего-то спускаешься со стола, подходя ближе, пусть всё ещё продолжая держать дистанцию.
— В ту аварию я попал не один, — вновь опускает голову, жмурясь, словно от сильной боли, прогоняя воспоминания. — Со мной ехала племянница, девчушка пяти лет. Всю дорогу хвасталась мне тем, что выучила новый стишок и очень хочет рассказать его всей остальной семье. Они забрали и её. Ребёнка, сука, пяти лет отправили как скотину на убой! — цедит сквозь зубы, глухо ударяя по стене так, что остаётся след.
Мелко вздрагиваешь от этого, но стараешься не подавать виду.
— Они хотели посмотреть, насколько сильно можно изменить разум и память. Закачивали столько информации в её крохотную голову, что даже сквозь толщину стен я слышал её крик. А потом видел, как выносили бездыханное тело, — он устремляет свой взгляд к твоему, но теперь с большей печалью. — Эти пули не для тебя. Они, как и я, жаждут мести. Мучительной и неизбежной. Теперь ты можешь мне верить?