Как-то раз мы ехали в печально известную Снигиревку. Ну как ехали.. ползли. Ехать там было невозможно, потому что дороги там не стало скорее всего еще до моего рождения. Каждый раз мы удивляемся, почему у наших оппонентов такая каша в голове, а она, оказывается, потому что нормальным человеком на таких дорогах вообще остаться невозможно. Шутка ли ехать полтора часа со скоростью в 30-40 километров в час по дороге, которую видимо взрывают сидящие в лесах партизаны, уверенные, что Третий Рейх еще властвует над украинской советской социалистической республикой. Там все мозги вытрясешь. И вот мы едем в Снигиревку. В жизни бы не подпёрлись туда, но наш оператор провел там лучшую часть своего детства. Нужно было уважить Пашу. Мы собрались и поехали.
Примерно через пять километров мы познали радость поездок по стиральной доске, через еще пару - выгребли из УАЗика, кондиционер которого предательский отключился именно сегодняшним утром, пустыню Гоби, еще через три километра сфотографировались на остановке с характерной надписью «Добро пожаловать в ад».
Единственным неунывающим среди нас был Паша. Он вообще человек задорный. Как-то на штурме Донецкого аэропорта Паша почти вступил в бой с хохлами, еще через пару лет увлеченно снимал, как ему штопают ногу после ранения. Паша надежен, как швейцарские часы. Поэтому мы в посещении мира детства ему не отказали.
И вот через 10 километров мы ползем, я уже безразлично постоянно вытряхиваю из волос Сахару, Стас напряжено молчит, Леха Ларкин тихо ворчит, что со стороны кажется, будто он вызывает дьявола. И только Паша задорно копается в пакете с едой и делает всем бутерброды.
«У меня там у тетиЛены еще курица была.. Тятька ее звали», - радостно рассказывал Паша. Леха явно уже в своих воззваниях к дьяволу обещает принести ему курицу в жертву.
Примерно через час мы доехали. Снигиревка представляла из себя классический прифронтовой город. Жизнь там замерла, но еще не до конца остановилась. В таких городах кажется, что воздух стоит. Кое-где виднелись воронки, которые раскидали вокруг себя куски асфальта, возле поселковой администрации зияла огромная дыра от прилета РСЗО. Тут и там сновали люди в военной форме, которые потихоньку дичали от этой тишины.
Паша со своим довольным лицом выглядел тут, как чужеродный элемент. Угрюмые военные, наверно, тихо крестились нам вслед. Наконец мы доехали до Пашиного дома. Он, в предвкушении, вылетел из Патриота и ломанулся к калитке. Мы плелись следом, собирая в кучу растрясенные мозги. Навстречу Паше вышла женщина. «Хлопцы, - обратилась она к нам - а пенсию нам гривнами когда привезут, не знаете?».
Паша встал, как вкопанный. Он - абсолютно про-российский человек. От вида гривен Пашу воротит.
Мы молча посадили его в машину и уехали. В Херсон вернулись молча. Тряска на дороге в этот раз даже была кстати - вытрясла всю эту картину и оставила где-то в придорожной пыли Николаевский области.
ПС: та самая фотка с надписью. Именно от этой остановки начиналась Николаевская область.
